Все соучастники несут ответственность по статье Особенной части УК, предусматривающей совершенное преступление, и в пределах ее санкции. Совместные действия всех соучастников должны содержать все признаки состава преступления. Особенность законодательной характеристики состава преступления, совершаемого в соучастии, состоит в том, что его признаки указываются не только в статье Особенной части, но и в Общей части - ст. 33 УК РФ. В нормах Особенной части общественно опасные деяния характеризуются так, как они проявляются в случае совершения их исполнителем или соисполнителями. При соучастии без непосредственного участия в совершении преступления появляются отсутствующие в нормах Особенной части УК общие признаки, которые и предусмотрены в ст. 33 УК. Поэтому наличие состава преступления в действиях соучастников, не принимавших непосредственного участия в совершении преступления, в частности, не выполнявших объективную сторону, описанную в диспозиции статьи Особенной части УК, устанавливается с применением этой статьи. Таким образом, основанием уголовной ответственности соучастников второй из вышеназванных категорий, то есть не выполнявших ролей соисполнителей или исполнителя, является наличие состава преступления, признаки которого указаны в статье Особенной части и в ст. 33 УК РФ.

Отдельные нормы Особенной части прямо предусматривают совершение преступления в соучастии, например, организацию преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ), изнасилование, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. “б” ч. 2 ст. 131 УК). Формулируя эти нормы, законодатель заранее предусмотрел в них и признаки ответственности за соучастие. Поэтому действия соучастников, подпадающие под такие нормы, квалифицируются без применения ст. 33 УК.

В случае если преступная деятельность исполнителя была прервана на стадии покушения или приготовления, это обстоятельство должно найти отражение и при квалификации действий остальных соучастников путем применения ст. 30 УК РФ. Данное положение закреплено в ч. 5 ст. 34 УК, где указано, что “в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление”.

Ответственность каждого соучастника за совместно совершенное преступление возможна только в пределах личной виновности (ст. 5 УК РФ), причем лишь вины в виде прямого умысла (ч. 2 ст. 25 УК). Умысел соучастника не отличается от умысла лица, виновного в совершении преступления единолично, но он охватывает также и то, что преступление совершается в соучастии. Соучастнику могут быть вменены только те деяния исполнителя, которые охватывались прямым умыслом соучастника, то есть в пределах соглашения о совместном совершении преступления.

Каждый соучастник несет самостоятельную ответственность за преступление. Хотя преступные замыслы других соучастников воплощает в жизнь исполнитель или соисполнители, однако это не означает, что действия всех остальных соучастников представляют собой дополнительную, вспомогательную, придаточную деятельность, не имеющую самостоятельного значения.

Взгляд на нее именно как на вспомогательную лежит в основе распространенной в зарубежном уголовном праве теории об акцессорной природе соучастия и выработанного ею принципа акцессорности соучастия. По своему существу она сводится к утверждению абсолютной зависимости соучастников от исполнителя, к отрицанию самостоятельного значения действий пособника и подстрекателя. Ее основные положения состоят в том, что, во-первых, основанием ответственности всех соучастников считается деяние исполнителя, уголовная ответственность подстрекателя и пособника допускается только в случае привлечения к ней исполнителя; во-вторых, в качестве наказания подстрекателю и пособнику предусматривается определенная доля меры наказания, назначенной исполнителю.

Большинство отечественных ученых справедливо считают, что акцессорность не находит отражения в нашем уголовном праве. Однако это не означает, что действиям исполнителя не придается значения при определении пределов ответственности других соучастников. Так, при совершении им покушения на преступление другие соучастники несут ответственность также за покушение, а не за оконченное преступление, то есть в пределах действий исполнителя. Отказ от принципа акцессорности соучастия в отечественном уголовном праве состоит в том, что, во-первых, каждый соучастник несет ответственность не за чужое преступление, а за свое собственное преступное деяние; во-вторых, главным виновником в конкретном случае может быть не исполнитель, а другой соучастник; в-третьих, не обязательно признание пособника всегда второстепенным и менее ответственным виновником.

Основным положением ответственности за соучастие по УК РФ является то, что соучастники несут ответственность за единое и неделимое преступление, совершенное совместно и в пределах взаимного соглашения с учетом степени и характера участия каждого из них.

При простом соучастии каждый соучастник, являясь соисполнителем, совершает действия, которые в совокупности с действиями других соучастников образуют состав преступления. Исходя из того, что все совершенное представляет совместное, неделимое преступление и наступившие последствия являются результатом деятельности всех соучастников, каждый из них несет ответственность за все преступные действия в целом; Сообща причиненный ущерб вменяется каждому соучастнику как вред, причиненный им самим. При этом не имеет значения полностью или частично и в каком виде каждый соучастник выполнил и выполнял ли объективную сторону преступления.

В сложном соучастии, как уже отмечалось, действия исполнителя квалифицируется непосредственно по той статье Особенной части УК, которая предусматривает ответственность за совершенное преступление, а действия других соучастником, не принимавших непосредственного участия в совершении преступления, - по этой же статье, но с применением ст. 33 УК.

Вместе с тем действия соучастников могут быть квалифицированы по разным частям одной и той же статьи Особенной части УК РФ. Это происходит, когда соучастники характеризуются различными признаками, относящимися к субъекту преступления (возраст, специальный субъект, рецидив, неоднократность) или когда различны мотивы их преступного поведения. В этом случае данное квалифицирующее обстоятельство вменяется только тому соучастнику, к которому оно относится. Другие соучастники несут ответственность за то же преступление, но не отягченное указанным обстоятельством, независимо от того, охватывалось оно их сознанием или нет.

Различие мотивов преступного поведения соучастников может повлечь квалификацию их действий по разным статьям УК, например, при убийстве, когда подстрекатель руководствуется мотивом ревности, а исполнитель, которому обещано вознаграждение, - корыстным мотивом. В данном случае подстрекатель понесет ответственность по ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, а исполнитель - по “ з ” ч. 2 ст. 105 УК.

При добровольном отказе соучастников от участия в преступлении применяются положения ст. 31 УК. Добровольный отказ исполнителя или соисполнителя регламентирован ч. 2, а организатора, подстрекателя и пособника - ч. 4 этой статьи.

На основании ч. 2 данной статьи “лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца” [12. С. 136].

Законная и обоснованная ответственность соучастников связана с назначением справедливого наказания. Согласно ч. 1 ст. 67 УК РФ “при назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного ими возможного вреда”, а ч. 2 этой статьи “смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику” [15. Т 1. С 102].

Таким образом, УК РФ классифицирует соучастников преступления по характеру выполняемых ими действий, по той объективной роли, которую играют соучастники в совершении преступления. В зависимости от характера выполняемых действий соучастники дифференцируются на исполнителей, организаторов, подстрекателей, пособников. Сама роль соучастника в совершении конкретного преступления определяется не только обусловленной для него ролью, но и характером и степенью участия каждого в общем для них преступлении.

На ответственность соучастников преступления оказывает влияние характер и степень фактического участия каждого из них в совершении преступления. Это означает, что суд при назначении наказания лицу должен учесть не только его роль в совместно совершенном преступлении (т.е. вид соучастника), но и конкретно совершенные им при этом действия. При прочих равных условиях исполнитель и организатор преступления несут более строгую ответственность, чем подстрекатель и пособник; в свою очередь физическое пособничество, как правило, более опасно, чем интеллектуальное.

ГЛАВА 3. Формы и виды соучастия

3.1 Формы соучастия

Соучастие дифференцируется на формы по объективному критерию - характеру объективной связи между соучастниками, то есть по характеру объединения и способу взаимодействия между ними, с учетом особенностей квалификации деяний соучастников и потребностей преодоления организованной преступности. Этот критерий позволяет на основе законоположений УК РФ выделить следующие четыре формы [12. С. 136].

I) простое соучастие (соисполнительство, совиновничество);

2) сложное соучастие;

3) организованная группа;

4) преступное сообщество.

Простое соучастие, именуемое также соисполнительством или совиновничеством, характеризуется тем, что каждый участник группы является исполнителем преступления. Он полностью или частично осуществляет действия, образующие объективную сторону преступления, либо непосредственно участвует в совершении преступления.

Простое соучастие может возникнуть как по предварительному сговору, так и по сговору в процессе совершения преступления, то есть после начала действий, образующих его объективную сторону, по существу, от момента покушения на преступление до его окончания. Сам по себе момент сговора для данной формы соучастия значения не имеет. Отсутствие сговора вообще, хотя бы в процессе совершения преступления, означает отсутствие согласованности и, следовательно, соучастия.

Совершение преступления при простом соучастии представляет собой совершение преступления группой лиц без предварительного сговора или с предварительным сговором Согласно ч. I ст. 35 УК РФ “преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора”. На основании ч. 2 этой статьи “преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления”.

При простом соучастии действия соисполнителей - членов группы - квалифицируются по статье Особенной части УК РФ, устанавливающей ответственность за совершенное преступление, без ссылки на ст. 33 этого УК, так как каждый соисполнитель непосредственно “выполняет” состав преступления.

Сложное соучастие характеризуется тем, что действия (или бездействие), образующие объективную сторону преступления, совершаются непосредственно не всеми соучастниками, а лишь одним или некоторыми из них. Другие же вообще не выполняют даже частично объективную сторону преступления и не участвуют непосредственно в процессе его совершения. При сложном соучастии, в отличие от простого, имеет место распределение ролей, то есть иной способ взаимодействия между соучастниками, иной характер объединения: одни являются исполнителями преступления, другие организуют его совершение либо склоняют исполнителя к этому, либо содействуют совершению им преступления.

При сложном соучастии только исполнитель (соисполнители) выполняет действия, образующие объективную сторону преступления. Другие соучастники их непосредственно не осуществляют. Действия организатора, подстрекателя и пособника, взятые сами по себе, вне связи с деятельностью исполнителя, не причиняют непосредственного вреда объекту посягательства. Но действия подстрекателя опасны тем, что вызывают действия исполнителя и преступный результат, в нем реализуются преступные замыслы и инициатива подстрекателя, осуществляемые через исполнителя и совместно с ним. Еще в большей степени это относится к организатору. Деятельность пособника опасна тем, что исполнитель при ее помощи совершает преступление и причиняет вред объекту посягательства. Пособник делает возможным наступление преступного результата, который достигается через исполнителя и совместно с ним. Таким образом, организатор, подстрекатель и пособник создают реальные условия для совершения преступления и реализуют через исполнителя свои преступные намерения. Тем самым они прямо причастны к преступлению, совместное совершение которого и составляет основание их ответственности.

Сложное соучастие возможно как по предварительному сговору, так и сговору в процессе совершения преступления, но до его окончания. При сложном соучастии действия соучастников, не являющихся исполнителями преступления, квалифицируются по статье УК, предусматривающей ответственность за данное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК РФ.

Организованная группа - более опасная форма соучастия, чем простое или сложное соучастие. В соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ “преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. 0т предварительно сговорившейся группы она отличается присущим ей оценочным признаком устойчивости, одним из элементов которой является наличие организатора группы. Именно организатор, включая руководителя, разрабатывает план преступных действий, распределяет роли между членами группы, направляет и корректирует их действия, поддерживает дисциплину в группе и т. д.

Отличие состоит и в квалификации преступных действий членов предварительно сговорившейся группы и организованной группы. Если при совершении преступления по предварительному сговору группой лиц соисполнителями, то есть лицами, действия которых квалифицируются только по статье Особенной части УК РФ без ссылки на ст. 33 УК, признаются только лица, непосредственно участвовавшие в процессе совершение преступления, то при совершении преступления организованной группой таковыми считаются все члены этой группы, независимо от того, какова была роль каждого из них при совершении преступления - исполнителя (соисполнителя), организатора, подстрекателя или пособника. В составе организованной группы применительно к хищению исполнителями (соисполнителями) преступления являются, в частности, имеющие устойчивые связи с организованной группой такие ее участники, роль которых заключается “в создании условий для совершения хищения, например, в подыскании будущих жертв или ином обеспечении преступной деятельности группы... даже если эти действия не выходят за рамки пособничества” [48. C. 14].

Преступное сообщество, или преступная организация, - это наиболее опасная форма соучастия. Определение преступного сообщества содержится в ч. 4 ст. 35 УК РФ, согласно которой “преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях”. Кроме того, из смысла ч. 1 ст. 210 УК вытекает, что к преступному сообществу относятся также, во-первых, структурное подразделение, входящее в преступное сообщество, и, во-вторых, объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп, созданное в целях разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.

Понятие преступного сообщества основано на понятии организованной группы. Признаки, присущие последней, характеризуют и преступное сообщество.

Вместе с тем преступному сообществу свойственны и другие признаки, отличающие его от организованной группы, которыми, в частности, являются: 1) сплоченность организованной группы; 2) момент окончания, перенесенный на раннюю стадию; 3) цель создания; 4) уголовно-правовое значение конститутивного признака состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ.

Моментом окончания преступления, совершенного преступным сообществом, является создание, организация преступного сообщества, тогда как создание организованной группы, о чем уже говорилось, представляет собой лишь приготовление к преступлениям, для совершения которых она образована.

Цель создания преступного сообщества -- совершение тяжких или особо тяжких преступлений, определения которых содержатся соответственно в ч. 4 и 5 ст. 15 УК РФ.

Уголовно-правовое значение преступного сообщества состоит в том, что оно выступает в качестве конститутивного признака основных и квалифицированых или только основных составов преступлений, определенных в ст. 208, 209, 210 и 279 УК РФ, и не предусмотрено ни в одном из составов преступлений в качестве квалифицирующего признака. Организованная группа как таковая не образует какого-либо самостоятельного состава преступления, а совершение ею преступления является в случаях, предусмотренных статьями Особенной части названного УК, квалифицирующим или особо квалифицирующим признаком. Вместе с тем на основании п. “в” ст. 63 УК РФ совершение преступления в составе как организованной группы, так и преступного сообщества (преступной организации), а равно и в составе группы лиц или группы лиц по предварительному сговору признается обстоятельством, отягчающим наказание.

Преступным сообществом (преступной организацией) признается также объединение организованных групп. Такое объединение должно состоять из двух или более указанных групп и характеризоваться устойчивостью. Момент окончания преступления в этом случае - создание объединения, а цель - совершение тяжких или особо тяжких преступлений.

О формах соучастия в юридической литературе высказаны разнообразные суждения. Так, некоторые авторы в основу дифференциации соучастия на формы кладут не объективный, а субъективный критерий. Последний представляет собой характер субъективной связи между соучастниками, состоящий в степени согласованности их преступной деятельности и зависящий от наличия или отсутствия предварительного сговора и от его содержания.

При определении форм соучастия порой один из упомянутых критериев используется как основной, другой - как дополнительный.

Нет единства и в терминологическом обозначении форм соучастия. Одни авторы считают дифференциацию по субъективному критерию - формами, а по объективному - видами соучастия, другие - наоборот.

соучастие преступление вина квалификация

3.2 Виды соучастия

Разграничение соучастия на виды имеет существенное юридическое значение. В частности, оно позволяет обосновать ответственность не только исполнителя, но и ответственность иных соучастников. Кроме того, в зависимости от вида соучастия определяются и правила квалификации их действий.

Деление соучастия на виды произведено с использованием такого критерия, как различие в характере поведения соучастников преступления, а деление на формы -- с использованием признака степени согласованности поведения соучастников вместе с внешними его проявлениями. Однако различие в характере поведения соучастников (критерий деления на виды) прежде всего ориентирует на особенности образа преступного поведения соучастников преступления (подстрекательство, пособничество, организаторские действия, исполнительские действия) и заслоняет особенности совместной преступной деятельности при простом виде соучастия и сложном его виде.

Все совместно действующие лица при соисполнительстве (простой вид) непосредственно своими действиями выполняют объективную сторону деяния, предусмотренного статьей Особенной части УК, то есть непосредственно воздействуют на объект охраны. В случаях же сложного соучастия (когда наряду с исполнителем в преступлении участвуют подстрекатель, пособник или организатор) особенность совместной преступной деятельности проявляется в том, что только исполнитель (соисполнители) непосредственно своими действиями выполняет объективную сторону деяния, предусмотренного статьей Особенной части УК, а остальные соучастники выполняют ее опосредованно, то есть посредством действий исполнителя (соисполнителей).

Соучастие без предварительного соглашения включает все случаи участия в преступлении, когда согласие в поведении соучастников возникло в процессе совершения преступления (например, при изнасиловании один соучастник просит другого не давать потерпевшей сопротивляться, что последний и выполняет). Ситуация не меняется, если другой соучастник присоединяется точно таким же образом к изнасилованию по своей инициативе и при отсутствии просьбы в указанном содействии (молчаливое соглашение). Аналогично тому в случаях убийства или причинения тяжкого вреда здоровью человека исполнитель может молча принять и использовать нож или другой предмет от пособника во время совершения преступления либо непосредственно перед его началом.

Согласованность в таких случаях минимальная, что предполагает знание соучастника о присоединяющемся преступном поведении другого и желание либо сознательное допущение соединения преступных усилий и вытекающего из этого преступного результата.

Соучастие с предварительным соглашением имеет место в случаях, когда соглашение о совместном участии в совершении преступления состоялось заранее, до начала его совершения. Это обеспечивает взаимную осведомленность о том, в совершении какого именно преступления предполагается участвовать и в какой роли, а также более высокий уровень согласованности по сравнению с соучастием без предварительного соглашения [24. С. 31].

Соучастие с предварительным соглашением может быть как простым (соисполнительством), так и сложным и квалифицируется обычно по формулам, свойственным для простого и сложного видов соучастия.

3.3 Общая характеристика квалификации соучастия в преступлении

В действующем уголовном законодательстве факт совершения преступления организованной группой принимается во внимание при конструировании многих статей, где данный признак выступает в качестве необходимого в квалифицированных видах составов. В соответствии с ч.3 ст.35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

В целом практика квалификации преступлений как совершенных организованной группой отражает тип опасного поведения соучастников. Она учитывает, что заранее обусловленное распределение ролей между ними подчеркивает устойчивость группы, объединившейся для совершения одного или нескольких преступлений. Вместе с тем трудности реального применения закона связаны с резким увеличением количества составов, содержащих данный признак, а также с недостаточным теоретическим обоснованием решения этих вопросов.

Устойчивость в рамках организованной группы зачастую характеризуется наличием отработанного плана и способов совершения посягательства, подготовкой орудий и средств, фактическим заранее обусловленным выполнением действий, облегчающих совершение деяния, намеренным созданием условий для последующего его совершения и т.п.

Все эти показатели охватываются одним, более емким признаком - заранее обусловленным распределением ролей. Именно данный критерий используют следственные органы и суды при квалификации конкретных посягательств как совершенных организованной группой. Однако, считаем, для этого в действующей редакции ч.3 ст.35 УК нет оснований. Многие практикующие юристы полагают, что признак "совершение преступления организованной группой" дает основания для квалификации посягательств, в частности на собственность, и в тех случаях, когда отсутствует соисполнительство. Бытуют утверждения, что хищение может быть признано совершенным по предварительному сговору группой лиц, как при простом, так и сложном соучастии, т.е. как при соисполнительстве, так и при соучастии с распределением ролей. Такое решение, именно в подобной плоскости, не отвечает, по нашему мнению, содержанию действующего уголовного закона. Он подчеркивает, что основным показателем организованной группы является ее устойчивость. К тому же организованная группа относится к иной нежели соисполнительство и сложное соучастие его форме.

Соответствует содержанию ч.3 ст.35 УК иной подход, позволяющий стабилизировать практику. Прежде всего, надо установить наличие признаков группового преступления, а лишь после этого определять показатели организованности группы, т.е. ее устойчивость. Иными словами, для того, чтобы содеянное квалифицировать как совершенное организованной группой, следует установить наличие ее устойчивости и заранее состоявшегося объединения ее участников для совершения одного или нескольких преступлений, зафиксированного в известном единстве преступного намерения.

Некорректны попытки расширить признаки организованной группы за счет дополнительных, не предусмотренных уголовным законом. Вызывают сомнение и встречающиеся на практике попытки расширить пределы участия в организованной группе за счет сговора. Нельзя упускать, что соглашение (сговор) - это общее условие наличия соучастия. Умысел без соглашения в соучастии практически невозможен. Иное дело, что он может реализоваться даже в минимальной степени и проявиться в присоединяющейся деятельности. Однако при расширении понятия организованной группы за счет сговора всегда существует опасность объективного вменения, перевода организаторов, подстрекателей и пособников в разряд участников преступления, совершаемого организованной группой. Заметим попутно, что такая практика - канал необоснованного повышения репрессивности уголовного закона.

В силу выделенных особенностей, характерных для организованной группы, отдельные ее члены могут выполнять преступление, лишь частично участвуя в самих актах, прямо направленных на объект посягательства. Например, в преступлениях против собственности, отдельные участники могут выполнять вспомогательные функции при ее изъятии. Их деятельность в рамках такой организованной группы может проявиться в объединении усилий соучастников для совершения преступления или же в выполнении иных важных для деятельности группы функций, даже если фактически они осуществляются вне временных границ начала и завершения непосредственного посягательства конкретными участниками группы, выполняющими конкретные действия, охватываемые признаками объективной стороны состава преступления. Важно лишь установить, что фактическое распределение функций между всеми участниками подобной группы было обусловлено заранее состоявшимся соглашением или заранее разработанным планом совместной деятельности.

Перед правоприменительной практикой стоит задача поиска формализованного критерия для толкования показателя устойчивости группы. Он должен быть четким и недвусмысленным, чтобы позволять, с одной стороны, точно разграничивать организованную группу с группой лиц, совершающей преступление по предварительному сговору, а с другой - устанавливать водораздел между организованной группой и преступной организацией (преступным сообществом) [24. С. 41].

Для всех групповых проявлений, кроме организованной группы, такие формализованные критерии уже найдены. В группе по предварительному сговору - это наличие соисполнителей. В преступном сообществе - сплоченность организованной группы (организации) и созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.

В порядке обсуждения предлагаем в качестве формализованного критерия для расшифровки показателя устойчивости организованной группы использовать такой признак, как система совершения преступных посягательств. Систематичность не сводится к повторению (неоднократности) преступления. Она уже предполагает большее число посягательств - три и более, отражающее антисоциальную направленность действий субъектов, серьезное возрастание уровня опасности объединения. Она фиксирует определенную линию поведения участников преступления, их укоренившиеся опасные наклонности. Вывод о систематичности делается на основе всей совокупной деятельности участников преступления. При этом не имеет значения, однотипные, однородные или разнородные посягательства совершает группа. Систематичность свидетельствует об организованном характере самой группы. Во всяком случае, любой факт совершения объединением трех преступлений или более уже жестко фиксирует его организованный характер, хотя такая группа может еще не стать преступным сообществом. С другой стороны, участие в трех и более преступлениях, даже в качестве, например, разработчика планов, вербовщика исполнителей, ведения финансовых дел группы, сбыта похищенного и т.п. переводит такого субъекта в разряд члена устойчивой (организованной) группы лиц. Напротив, один эпизод или только повторение таких действий означает, что субъект является только организатором, подстрекателем или пособником обычного или же только повторного преступления при наличии показателя неоднократности.

Предлагаемый формализованный показатель отсутствует в законе. Но он недвусмысленно фиксирует устойчивость (систему) опасной активности соучастников, удобен в применении. При внедрении в практику снимает спорные вопросы квалификации. He позволяет усматривать признаки устойчивости, если группа собралась для совершения одного преступления и сразу же распалась. К тому же этот показатель не позволяет расширять пределы ответственности за совершение преступления организованной группой за счет простого проявления подстрекательства или пособничества. Практическое применение уголовного закона в этой части было бы существенно облегчено, если бы данный прикладной критерий устойчивости подтвердил своим разъяснением Верховный Суд РФ. Целесообразно также зафиксировать его непосредственно в ч.3 ст.35 УК.

Для снятия всех спорных вопросов можно было бы пойти и дальше. Дать толкование устойчивости не только через систематичность совершения преступлений группой, но наряду с ней и через показатель длительности деятельности группы. Например, признавать группу устойчивой и в тех случаях, когда объединение создается для совершения даже одного преступления, но его осуществление требует длительной подготовки при тщательной специализации соучастников. На этом пути стоит судебная практика. Так, по одному из дел признавалось, что "организованная группа при терроризме может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки террористического акта" [49. С.2]. По другому делу Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ обоснованно усмотрела в действиях виновных состав преступления - похищение человека, совершенное организованной группой. Она отметила, что доводы жалоб о недоказанности вины Д. и К. в преступлении, об отсутствии признака совершения преступления "организованной группой" несостоятельны, поскольку характер и согласованность действий, четкое распределение ролей, использование автомашины во время похищения и в дальнейших действиях, длительность насильственного удержания Б. в чужой квартире, корыстный мотив преступления опровергают эти доводы [50. С. 6].

Во-вторых, непременным признаком организованной группы по действующему законодательству выступает предварительный сговор на осуществление ее деятельности, предполагающий техническое распределение функций и ролей в процессе осуществления одного или нескольких преступлений.

Следует признать ошибочной рекомендацию, допускающую возможность соучастия в виде организованной группы в совершении любых тяжких, в том числе и неосторожных, преступлений. В неосторожном преступлении и при легкомыслии, и при небрежности, если следовать смыслу ст.26 УК, любой предварительный сговор вообще исключается.

В-третьих, организованная группа характеризуется особенностями психического отношения соучастников к содеянному. Каждый участник должен сознавать, что он входит в устойчивую группу, участвует в выполнении части или всех взаимно согласованных действий и осуществляет совместно с другими соучастниками единое преступление при распределении ролей по заранее обусловленному плану.

Выделенные показатели организованной группы влияют на повышение общественной опасности содеянного и свидетельствуют о совершении преступления подобной группой лишь в рамках конкретных посягательств с учетом сложившейся обстановки, места, времени, способа, свойств объекта посягательства и многих других обстоятельств, непосредственно связанных с фактом совершения преступления. Именно это предопределяет сложности, возникающие в процессе квалификации деяний при наличии признака их совершения организованной группой, а также известную противоречивость практики разрешения однотипных уголовных дел в судах. Наибольшие затруднения возникают при разграничении участия непосредственно в совершении преступления (преступлений) организованной группой с участием в преступлении, совершаемом такой группой. В практической деятельности всегда следует учитывать, что соучастие в виде пособничества и др. возможно и тогда, когда само преступление выполняется организованной группой. Например, пособничество сложившейся организованной группе.

Другой серьезной проблемой является фиксация признака организованной группы в статьях особенной части УК. Наметившаяся тенденция включения в конкретные составы признака организованной группы в качестве квалифицированного вида будет увеличиваться. Следует уже в ближайшей перспективе ожидать его включения и в другие составы, особенно в сфере экономики и финансов, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Это реакция законодателя на постоянное вовлечение в орбиту организованной преступности новых сфер воздействия. По наиболее важным направлениям он вынужден будет ставить барьер против возрастающей криминальной активности, в том числе и путем дополнения уголовного закона специальными составами либо введением в существующие нормы квалифицированных составов преступления. Например, видимо, нуждаются в подобной регламентации такие виды общественно опасной активности, как организованная коррупция, групповое компьютерное, страховое мошенничество и др. Пока же учет данного обстоятельства непосредственно в уголовном законодательстве происходит выборочно, что снижает эффективность уголовно-правовых средств воздействия на преступность.

Обобщение практики применения закона показывает, что при использовании признака совершения преступления организованной группой встречаются ошибки. Одна из них сводится к тому, что признаки организованной группы подменяются показателями не правового, а социального характера. Наиболее типичный вариант такого неверного применения закона - смешение родственных связей с признаками организованной группы. Например, X. и другие были признаны виновными в совершении ряда эпизодов мошенничества на крупные денежные суммы. В каждом эпизоде распределялись роли. Суд, тем не менее, исключил квалифицирующий признак, сославшись на то, что действия виновных и их матери совершались не организованной группой, а были объединены семейными отношениями. По данному делу для квалификации содеянного как совершенного организованной группой требовалось установить наличие признака устойчивости, чего сделано не было [37. С. 32].

He изжиты ошибки в оценке наличия предварительного сговора на объединение в организованную группу для совершения преступления. Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении по делу М. и С. разъяснила, что квалификация преступления, совершенного организованной группой, предполагает, что виновные заранее объединились в устойчивую организованную группу для совершения одного или нескольких преступлений [53. С. 12]. Суды иногда не исследуют не только факт наличия или отсутствия предварительного сговора между участниками преступления, но и то обстоятельство, как были распределены роли между ними, а также другие обстоятельства, позволяющие сделать вывод о наличии или отсутствии организованной группы. Например, Д. и П. осуждены по пп."а", "г", "н" ст.102 УК РСФСР, пп."б", "в", "г" ч.3 ст.162 УК РФ. Судом установлено, что Д., П. и другие с целью кражи приехали к их дому. Однако неожиданно для них в квартире оказалась потерпевшая. Втолкнув ее в квартиру, П. и Д. убили потерпевшую, а затем похитили вещи и деньги. Данных о том, что виновные заранее договорились о совместном совершении убийства, не имеется, поэтому осуждение их по п."н" ст.102 УК РСФСР было исключено из приговора [52. С. 19].

Еще более неудачной представляется попытка толкования уголовно-правового понятия организованной группы через признаки криминологического характера. В их числе предлагается, например, выделять такие: выработка в группе норм поведения и ценностной ориентации, четко выраженная иерархическая структура, наличие лидера, наличие в группе функциональной структуры, ролевая дифференциация членов преступной группы, характер отношений в группе, порядок распределения доходов группы, существование в группе специального денежного фонда. В последнем варианте оценки явления происходит подмена понятий. Здесь описывается "организованная преступная группа", тогда как уголовный закон и соответственно п.4 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" от 17 января 1997 г. имеют в виду "преступление, совершенное организованной группой", что не одно и то же. Такая подмена, к сожалению, в последние годы происходит и в судах. Предложенную рекомендацию следует признать ошибочной и в силу того, что признаки организованной группы выделяются самим уголовным законом. Ни одного из перечисленных В.Быковым показателей в ч.3 ст.35 УК не содержится. А попытка "подправить" закон через его необоснованно широкое толкование дестабилизирует практику, что мы и наблюдаем. По этим же соображениям нельзя согласиться с предложением упомянутого автора внести дополнения в п.4 постановления Пленума Верховного Суда от 25 апреля 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности".

3.4 Квалификация соучастия в преступлениях со специальным составом по признаку группы лиц

Одним из основополагающих законодательных признаков института соучастия является указание на совершение одного и того же преступления двумя или более лицами, каждое из которых является надлежащим субъектом преступления, т.е. способно совершить преступление и нести за это уголовную ответственность [38. С. 31; 27. Т. 1 С. 241].

Наиболее сложной и многоаспектной является проблема признака группы лиц в преступлениях со специальным составом. Это обстоятельство, прежде всего, объясняется тем, что об особенностях уголовной ответственности специальных субъектов, в частности условиях признания их в качестве таковых, в уголовном законе ничего не говорится. Что касается ч.4 ст.34 УК РФ, то с введением данной нормы имеющиеся проблемы не только окончательно не решены, но и еще более обострились.

Наиболее полное и всестороннее обоснование уголовной ответственности исполнителей и других соучастников в преступлениях со специальным составом зависит от содержания понятия и признаков специального субъекта и особенностей всех элементов такого состава преступления, а также законодательной конструкции норм, предусматривающих ответственность за посягательство на специальные объекты.

На основе концепции существования преступлений со специальным составом, в котором не только субъект, но и остальные элементы состава специальные [30. С. 31], рассмотрим содержание признака группы и ее значение для квалификации соучастия в преступлениях с таким составом.

1. В преступлениях со специальным составом исполнителем или соисполнителем могут быть только специальные субъекты - участники данных отношений, на которые направлено посягательство.

В данных случаях вред причиняется путем нарушения установленного специального порядка. В таких преступлениях даже если объективную сторону (или ее часть) могут выполнить лица, не наделенные признаками специального субъекта, они не могут нести ответственность за исполнительство или соисполнительство. Следовательно, совершение преступления со специальным составом группой лиц (по предварительному сговору или без такового) представляет собой соучастие в виде соисполнительства, когда каждый из участников группы (специальный субъект) принимает участие в выполнении объективной стороны состава преступления.

Аналогичные рекомендации содержатся и в некоторых постановлениях Пленума Верховного Суда [54. С. 361].

Вывод о том, что исполнителями (соисполнителями) преступления со специальным составом могут быть только специальные субъекты (участники соответствующих специальных отношений), означает, что исключение неспециальных субъектов из числа соисполнителей данного преступления влечет за собой невозможность признания этого преступления совершенным группой лиц.

Для наиболее полного и правильного обоснования уголовной ответственности специальных субъектов в Общей части Уголовного кодекса необходимо предусмотреть статью, в которой закрепить условия наступления уголовной ответственности данной категории субъектов [31. С. 67]. К числу таких условий относится, например, нормативный способ включения субъектов в сферу конкретных специальных отношений. Отступление от этого требования свидетельствует об отсутствии надлежащего субъекта данных отношений, а значит, и отсутствии субъекта преступления. Следовательно, для квалификации преступления со специальным составом по признаку группы необходимо наличие не менее двух таких субъектов, которые в сферу соответствующих специальных отношений включены в установленном законом порядке.

Понимание группы в таких преступлениях с учетом отмеченных положений позволяет выделить единые, постоянные признаки группы и четко описать границы исследуемого квалифицирующего признака.

При исследовании признака группы в преступлениях со специальным составом большое значение имеет вопрос о так называемом посредственном причинении вреда. Совершение данных преступлений возможно по подстрекательству специального субъекта, когда физическим исполнителем деяния, образующего объективную сторону, выступает лицо, не наделенное признаками специального субъекта.

В таких случаях исполнителем преступления должен признаваться специальный субъект, а неспециальный субъект должен нести ответственность за пособничество в данном преступлении; здесь нет группы лиц [20. С. 22.;18. С. 254].

В связи с вышесказанным было бы правильным в ч.2 ст.33 УК РФ (ч.2 ст.38 УК РА) внести положение о том, что "исполнителем преступления должно признаваться и лицо, совершившее преступление посредством использования лиц, подлежащих уголовной ответственности за те умышленные преступления, исполнителем которых может быть только специальный субъект".

2. Наряду с преступлениями со специальным составом, в котором все элементы имеют специальный характер, существуют и такие составы, в которых только субъект специальный. В таких случаях для квалификации соучастия по признаку группы достаточно, чтобы в выполнении объективной стороны состава преступления совместно со специальным субъектом принимал участие вменяемый субъект, достигший соответствующего возраста. Иначе говоря, это случаи, когда ответственность специальных субъектов установлена за посягательство на общие отношения.

На данные ситуации, по нашему мнению, не должны распространяться правила, установленные в ч.4 ст.34 УК РФ (ч.3 ст.39 УК РА). Поэтому ответственность соучастников в таких преступлениях должна наступать на общих основаниях.

Обоснование такой позиции вытекает и из разъяснений Пленумов Верховного Суда. Например, соисполнителями хищения путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением Пленум Верховного Суда в постановлении "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества" (п.6) от 11 июля 1972 г. N 4 признает и лиц, не являющихся должностными, а также лиц, которым имущество не было вверено или передано в ведение, непосредственно участвовавших в хищении по предварительному сговору с лицами, указанными в ст.92 УК РСФСР [54. С. 130].

Как следует из судебной практики по делам об изнасиловании, соисполнителями изнасилования могут быть и неспециальные субъекты, содействовавшие совершению насильственного полового акта путем применения физического или психического насилия к потерпевшей [54. С. 431].

Вместе с тем некоторые ученые считают, что в подобных случаях имеет место отступление от правила, сформулированного в ч.4 ст.34 УК РФ [36. С. 15]. Одновременно ими приводятся доводы о том, что в конечном счете в приведенных решениях квалификации соучастия в групповых преступлениях со специальным субъектом противоречий нет, так как объективная сторона таких преступлений такова, что выполнить ее может любой субъект, который, действуя в группе по предварительному сговору со специальным субъектом, становится соисполнителем преступления.

В приведенных и подобных случаях закон устанавливает ответственность специальных субъектов за посягательство на общие отношения. Следовательно, такие преступления не относятся к числу специальных составов. Посягательство на соответствующие объекты не связано с нарушением каких-либо специальных правил поведения, установленных в нормативных правовых актах. Кроме того, в таких составах дополнительные признаки (качества) субъекта не детерминированы особенностями специальных отношений (в соответствии с нашей позицией к числу дополнительных (специальных) признаков относятся лишь те, которые обусловлены особенностями конкретных специальных отношений). Поэтому приведенные разъяснения Пленума Верховного Суда не противоречат ч.4 ст.34 УК РФ, поскольку в данной норме, по нашему мнению, должно быть установлено правило квалификации деяния соучастников в преступлениях только со специальным составом.

3. Посягательство на общие отношения возможно путем использования специальным субъектом своего должностного (служебного) положения. В этих случаях возникают проблемы конкуренции норм и квалификации преступлений с использованием своего служебного положения. При таких ситуациях имеет место конкуренция общей и специальной нормы. Общеизвестно, что в таких случаях должна применяться специальная норма, поскольку в ней предусматривается больше признаков, за счет которых она выделяется из общей [16. С. 211; 6. С. 8.; 25. С. 546].

Данное правило впервые закреплено в уголовном кодексе - ч.3 ст.17 УК РФ.

В УК содержится множество преступлений, которые могут быть совершены как частными, так и должностными лицами, использующими при этом свои служебные полномочия, хотя в диспозициях соответствующих статей УК об этом не говорится.

К числу таких преступлений по УК РФ относятся: нарушение авторских и смежных прав (ст.146), воспрепятствование осуществлению прав на свободу совести и вероисповеданий (ст.148), подмена ребенка (ст.153) и др.

В тех случаях, когда подобные преступления совершаются специальным субъектом - должностным лицом посредством нарушения установленного порядка отношений и в содеянном содержатся также признаки соответствующего должностного преступления, совершенные им деяния образуют идеальную совокупность преступлений. В таких случаях нет конкуренции норм. Если же ответственность за допущенное должностным лицом нарушение служебных полномочий предусмотрена специальной нормой, содеянное подлежит квалификации по этой норме без совокупности со статьями, предусматривающими общие составы должностных преступлений.

Судебная практика в целом придерживается данного подхода [54. С. 506].

В юридической литературе имеется точка зрения, в соответствии с которой должностное лицо не может быть субъектом "общеуголовных" деяний. Наряду с этим имеется позиция и о том, что в таких случаях содеянное следует квалифицировать только за должностное преступление [41. С. 200].

Такой подход означает игнорирование непосредственных объектов "общеуголовных" преступлений, чего нельзя делать.

Должностные лица при совершении преступления с использованием своего служебного положения могут быть субъектами и общеуголовных преступлений, так как выделение в уголовном законе должностных лиц как специальных субъектов преступления преследует, в частности, цель дифференциации ответственности, но отнюдь не исключения ее за отдельные преступления.

Квалификация содеянного в таких случаях по правилам идеальной совокупности преступлений позволяет учитывать квалифицирующие признаки общеуголовных деяний, в частности совершение их по предварительному сговору группой лиц.

Совершение преступления здесь становится возможным лишь благодаря наличию правового статуса субъекта. При этом причиняется вред и специальным отношениям.

Совокупность преступлений отсутствует в тех случаях, когда общеуголовное деяние образует конструктивный признак специального состава преступления или же является квалифицирующим видом данного преступления. В таких случаях все совершенное полностью охватывается специальным составом. Например, причинение вреда здоровью определенной тяжести является конструктивным признаком превышения должностных полномочий. Поэтому все содеянное охватывается данным составом.

Если использование служебного положения отнесено к числу квалифицирующих обстоятельств общего состава преступления, то содеянное квалифицируется только по этой норме. Например, мошенничество, совершенное с использованием своего служебного положения, дополнительной квалификации по статьям, предусматривающим ответственность за должностные преступления, не требует.

Данная проблема удачно решена в Уголовном кодексе Республики Беларусь, вступившем в силу 1 января 2001 года. Так, в примечании 1 к гл.35 закреплено следующее положение: "Должностное лицо, которое использовало свои властные или иные служебные полномочия для совершения преступления, названного в настоящей главе, несет ответственность по совокупности преступлений. При этом совершение такого преступления признается существенным вредом, предусмотренным статьями настоящей главы. Правило о совокупности преступлений не применяется, если совершение должностным лицом преступления предусмотрено в качестве признака иного преступления".