1.1 Социальное значение аффектированного состояния при совершении преступления

Социальное значение аффектированного состояния при совершении преступления в разные времена оценивалось по-разному, следовательно, несомненный интерес, на наш взгляд, представляет историко-правовое исследование генезиса уголовно-правовой нормы, устанавливающей ответственность за убийство, совершенное в состоянии аффекта.

Первое упоминание об этом преступлении можно встретить в одном из крупных правовых актов Древней Руси, содержавшем нормы уголовного права, - «Русской Правде», созданной в XI веке. Источником «Русской Правды» был главным образом обычай, а также княжеские уставы, судебные решения. В ст. 19 этого законодательного памятника определяется наказание за обиду: «Аще убъютъ огнищанина в обиду, то плати за нъ 80 гривен убицин, а лю-дем не на добе; а в подъездном княже 80 гривен» Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 1. Законодательство Древней Руси. - М., 1984. - С. 49..

Под обидой на древнерусском языке отнюдь не понималась месть. Местью нельзя было оскорбить, месть не могла рассматриваться как убийство в обиду. В ст. 2 говорится о кровной мести как об «убиении за голову» Там же. - С. 65., то есть охрана своей жизни являлась частным интересом. Жизнь еще не рассматривалась как публичное, общественное благо. В ст. 25 пространной редакции Русской Правды предусматривалась ответственность за оскорбление действием: «Аже кто кого ударить ботогомъ, либо тылеснию, то 12 гривен» Там же. - С. 65..

Согласно ст. 26 пространной редакции Русской Правды не признавалось преступлением, если виновный наносил удар мечом в ответ на оскорбление, выраженное в действиях, и не подлежал наказанию: «Не терпя ли противу тому ударить мечемъ, то вины в томъ нетуть» Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 1. Законодательство Древней Руси. - М., 1984. - С. 65.. Ответ мечом являлся лишь частной акцией, вызванной состоянием сильного возбуждения оскорбленного Там же. - С. 94..

Таким образом, уже в тот период развития законодательства нормы Русской Правды учитывали душевное волнение виновного, спровоцированного поведением потерпевшего, как обстоятельство, снижающее наказание, либо вовсе освобождающее от него. Позднее упоминание о совершении преступления в состоянии крайнего возбуждения (аффекта) отмечается в Артикуле воинском Петра I.

Так в Артикуле 152 говорится: «Ежели кто другаго не одумавшися с сердца, или опамятовась, бранными словами выбранит, оный пред судом у обиженного христианское прощение имеет чинить» Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма. - М., 1986. - С. 322.. Данная норма предусматривала случай, когда виновный в состоянии крайнего возбуждения наносил оскорбление потерпевшему, но в отличие от соответствующих норм, содержащихся в Русской Правде и пространной ее редакции, здесь отсутствуют указания на провоцирующие факторы. За совершение этого преступления в ином состоянии полагалось полугодовое заключение. В дальнейшем исследуемая уголовно-правовая норма была отмечена в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года.

Необходимо отметить, что состояние сильного душевного волнения учитывалось как обстоятельство, уменьшающее вину, как в Общей части Уложения, так и в Особенной. Так в ст. 134 Уложения сказано, что «обстоятельствами в большей или меньшей степени уменьшающими вину, а с тем вместе и строгости, следующую за оную, наказания, признаются:... 5) если преступления учинено им вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями или иными поступками лица, коему он сделал или попустился сделать зло» Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 6. Законодательство первой половины XIX века. - М., 1988. - С. 201..

Под раздражением Уложение понимало такое состояние человека, когда он «весь придается этому душевному порыву, не чувствует в себе достаточной силы овладеть собою» Таганцев Н. С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1985 года (по изданию 1912 года). - СПб., 2002. - С. 158.. Таким образом, в Уложении законодатель одним из общих условий смягчения наказания называет провокацию со стороны потерпевшего. Признание наличия сильного раздражения обстоятельством, уменьшающим вину и наказание, находился в компетенции суда и решался по его усмотрению. Если в ст. 134 Уложения одним из общих условий смягчения наказания законодатель называл провокацию со стороны потерпевшего, то в ст. 1455 Особенной части Уложения смягчение наказания наступало независимо от причин, вызвавших раздражение и преступные действия виновного. Для назначения наказания не имело никакого значения «обрушивалась ли досада или месть лица на того, кто возбудил это раздражение... или объектом преступления было лицо, нисколько не причастное» Таганцев Н. С. О преступлениях против жизни по русскому праву (по изданию 1873 года). - М., 2005. - С. 446-447..

Здесь к тому же законодатель употребляет не только термин «раздражение», но и «запальчивость». «Запальчивость или раздражение - обозначают такое повышенное в самочувствии душевное состояние, при котором вследствие усиленной нервности, сознание уступает внешнему воздействию, над ним берет верх чувство, решимость действовать так или иначе слагается быстро, под влиянием побудительных мотивов и без достаточного противодействия со стороны мотивов задерживающих» Брокгауз Ф. А., Эфрон И. А. Энциклопедический словарь. - СПб., 2002. - Т. 12. - С. 256.. На основании этой статьи учинивший убийство в запальчивости или раздражении, однако же и не случайно, а зная, что оно посягает на жизнь другого, подвергался каторге на срок от 10 до 12 лет. По закону 1871 года это положение вошло в ч. 2 ст. 1455, причем к тексту закона было добавлено указание на одно обстоятельство, еще более уменьшающее виновность: «Если убийство учинено хотя и не случайно, но в запальчивости или раздражении, и особенно когда раздражение вызвано было насильственными действиями или тяжким оскорблением со стороны убитого, виновный по усмотрению суда подвергался каторге в размере от 4 до 12 лет».

Относя убийство в состоянии аффекта к привилегированным составам, профессор Н. А. Неклюдов подчеркивал, что такие случаи заслуживают особого снисхождения со стороны законодателя благодаря особенностям психического состояния виновного как во время возникновения преступного умысла, так и во время его выполнения, когда все деяние представляется продуктом одного страстного порыва, как бы поглотившего все существование действовавшего Неклюдов Н. А. Особенная часть русского уголовного права (по изданию 1888 года). - М.: Статут, 2004. - С. 19.. Комментируя ст. 1455 Уложения, профессор Н. С. Таганцев писал: «Раздражение и запальчивость, являясь обстоятельством, в известных размерах уменьшающим вину, составляют элемент, заключающийся в самом преступнике, в его воле. Поэтому, по общему правилу, совершенно безразлично обрушилась ли досада или месть лица на того, кто возбудил раздражение, или вообще, был ее прямою или косвенною причиною, или же объектом преступления было лицо, ни сколько к этому не причастное. Если жена, поссорившись жестоко с мужем, под влиянием этого раздражения, чтобы выместить свою злобу, убивает своего ребенка, совершенное ею убийство будет, разумеется, убийством в запальчивости. Также безразлично, какое отношение существует между причиною, вызвавшей раздражение и подобным аффектированным состоянием лица» Таганцев Н. С. Лекции по русскому уголовному праву. Часть Особенная. - СПб., 1984. - С. 115..

Для определения ответственности по ч. 2 ст. 1455 необходимо только доказательство существования раздражения. «Поэтому под действия подойдут и те случаи, где злоба, ненависть скапливались в течение долгого периода времени, не слагаясь в преступную решимость и, наконец, прорвавшись по какому-либо ничтожному и незначительному поводу» Таганцев Н. С. О преступлениях против жизни по русскому праву (по изданию 1873 года). - М., 2003. - С. 297.. Профессор Н. С. Таганцев указывал на несостоятельность Уложения в том, что при убийстве не придается никакого значения провокации или вызову со стороны пострадавшего и что при аффекте должно быть более мягкое наказание, чем предусмотрено ст. 1455. «Провокация должна быть признана не только при обиде, нанесенной непосредственно виновнику убийства, - писал он, - но даже еще с большим правом при оскорблении, нанесенному лицу близкому» Там же. - С. 421.. Он предложил новую формулировку ст. 1455: «Если виновник преступления без всякого с его стороны повода приведен был убитым в раздражение и гнев дурным обращением с ним, с лицами ему близкими, или же нанесением ему и особенно близким ему лицам тяжкой обиды, вследствие чего он (то есть виновный) немедленно приступил к совершению преступного действия, то он подвергался такому-то наказанию» Там же. - С. 427..

Характеризуя данный состав преступления, И. Я. Фойницкий подчеркивал, что убийство в запальчивости и раздражении служит основанием понижения наказания независимо от причин, его вызвавших; но закон рекомендует суду особенно снисходительно отнестись к виновному, если это состояние вызвано насильственными действиями или тяжким оскорблением со стороны убитого Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные (по изданию 1916 года). - СПб., 2000. - С. 87..

Таким образом, запальчивость или раздражение рассматривались законодателем как смягчающее обстоятельство путем указания на это в Общей и Особенной частях Уложения и заслуживали более мягкого наказания, нежели предумышленное убийство. Эти замечания были учтены в редакции нового Уголовного уложения от 22 марта 1903 года, определившего ст. ст. 458 и 470 условия, при которых аффект может считаться обстоятельством, смягчающим уголовную ответственность. Так, в ч. 2 ст. 458 указывалось, что виновный в убийстве под влиянием сильного душевного волнения может привлекаться только в том случае, если «душевное состояние вызвано противозаконным насилием над личностью или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего» Таганцев Н. С. Уголовное уложение 22 марта 1903 года. - С. 616..

Здесь законодатель не счел целесообразным ограничить, как в Уголовном кодексе Германии, круг лиц, посягательство на которых могло служить основанием для значительного уменьшения ответственности, только родственниками и близкими, считая, что «основания снисхождения заключаются не в формальных отношениях родства и свойства подвергавшегося насилию в убийстве, а в вызванном насилием аффекте, так как иногда даже насилие, выполненное хотя бы над совершенно посторонним субъектом, может в высшей степени потрясти присутствующего при таковом» Таганцев Н. С. Преступления против жизни по русскому праву. - С. 297..

В то же время ч. 1 ст. 458 особых изменений по сравнению со ст. 1455 Уложения 1845 года не претерпела: вместо понятия запальчивости и раздражения было введено понятие сильного душевного волнения и был снижен максимальный срок наказания каторгой с 12 до 6 лет. Эта двойственная позиция ст. 458 была подвергнута резкой критике профессором С. В. Познышевым. «Более правильной, - писал он, - является ч. 2 ст. 458, в которой Уложение особо оговорило как менее наказуемые случаи, когда волнение было вызвано противозаконным насилием над личностью или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего» Познышев С. В. Особенная часть русского уголовного права (по изданию 1909 года). - М., 2000. - С. 18..

Указание же Уложения на то, что для смягчения наказания за такого рода убийство необходимо, чтобы возникновение намерения и его осуществление тесно связаны одним душевным порывом, овладевшим мыслью и желанием виновного, и что при выяснении причин, вызывающих аффектированное состояние, нужно учитывать индивидуальные особенности виновного, его восприимчивость и конкретную жизненную ситуацию, способствовало более правильному применению закона и эффективности назначения наказания.

В первых декретах Советского государства не указывалось на состояние аффекта как на смягчающее обстоятельство, и не были предусмотрены специальные составы преступлений, в которых состояние аффекта фигурировало бы в качестве их признака. В период 1917-1919 гг. социалистическое уголовное законодательство вообще не знало точных норм о преступлениях против личности и имущества Герцензон А. А., Грингауз Ш. С., Дурманов Н. Д., Исаев М. М., Утевский Б. С. История советского государства и права 1917-1947. - М., 1948. - С. 236..

Впервые указание на состояние сильного душевного волнения как на смягчающее обстоятельство содержалось в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года, хотя они были не законом, а всего лишь инструкцией Наркомата. В п. 3 ст. 12 указывалось, что при определении меры наказания в каждом отдельном случае следует учитывать, обнаружены ли совершающим деяние заранее обдуманное намерение, жестокость, злоба, коварство, хитрость, или деяние совершено в состоянии запальчивости, по легкомыслию и небрежности Сборник документов по истории Уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. - М, 1953. - С. 59.. Таким образом, совершение преступления в состоянии «запальчивости» рассматривалось судом как обстоятельство, смягчающее ответственность.

В первом Уголовном Кодексе 1922 года ст. 25 Общей части текстуально воспроизводила ст. 12 Руководящих начал 1919 года. Сохранение в этой статье термина «запальчивость» говорило о недостаточной разработке некоторых законодательных положений Общей части УК 1922 года.

Статьей 144 Особенной части УК предусматривалась уголовная ответственность за убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения. Согласно этой статье, убийство признавалось менее опасным в том случае, если оно было совершено под влиянием сильного душевного волнения, вызванного противозаконным насилием или тяжелым оскорблением со стороны потерпевшего Уголовный кодекс: Научно-популярный практический комментарий / Под ред. М. Н. Гернета и А. Н. Трайнина. - М., 1955. - С. 221..

В данном случае законодатель воспроизвел формулировку ч. 2 ст. 458 Уголовного Уложения 1903 года. На то, что составители УК РСФСР 1922 года при конструировании этой нормы ориентировались на Уголовное Уложение 1903 года, обратил внимание профессор С. В. Познышев. Он писал: «Ст. 144 УК 1922 года воспроизводит вторую часть ст. 458 Уголовного Уложения с небольшим различием: Уголовное Уложение требовало для применения ст. 458, чтобы убийство было «задумано и выполнено под влиянием сильного душевного волнения. Статья же 144 говорит об умышленном убийстве, «совершенном под влиянием сильного душевного волнения», так что то обстоятельство, что убийство было задумано еще в спокойном состоянии, не препятствует применению этой статьи. Последнее требует условий: 1) чтобы субъект действовал под влиянием сильного душевного волнения, и 2) чтобы волнение это было вызвано или противозаконным насилием, или тяжким оскорблением, учиненным именно потерпевшим» Познышев С. В. Очерк основных начал науки уголовного права. Особенная часть. - М., 1953. - С. 8-9..

УК РСФСР 1964 года рассматривал состояние сильного душевного волнения как обстоятельство, смягчающее ответственность, а состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения - как признак «привилегированного» состава убийства (ст. 104 УК РСФСР).

Уголовный кодекс РФ 1996 года в ст. 107 предусматривает ответственность за совершение убийства в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Статья 113 карает за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенное в состоянии аффекта.

Социальная сущность преступлений, совершенных в состоянии аффекта кроется в причинах и условиях, которые способствуют совершению данного преступного деяния. Порождает такие причины и условия конкретная жизненная ситуаций, то есть совокупность обстоятельств жизни данного лица перед совершением преступления, которые при решающей роли его антиобщественных взглядов, стремлений и привычек влияют на его уголовно наказуемые действия. Каждая жизненная ситуация несет в себе объективное содержание, то есть происшедшее в действительности событие и субъективное значение, которое придается ей субъектом в зависимости от его взглядов, опыта, наклонностей, характера и т. д.

Объективное содержание и субъективное значение могут сильно расходиться, при этом человек поступает в соответствии со своим представлением о ситуации, с тем субъективным значением, которое он ей придает. Человек по-разному ведет себя в обыденной и в экстремальной ситуации.

Поэтому, оценивая его действия, приведшие к преступному результату, следует выяснить, предвидел ли он заранее такое стечение обстоятельств или оно явилось для него неожиданностью. Это необходимо, прежде всего, для правильного понимания нравственного развития личности, выяснения его моральной и эмоциональной устойчивости. Давая оценку неправомерным поступкам, следует также учитывать, что поведение человека вообще, а тем более в сложной ситуации, зависит не только и не столько от природных особенностей нервной системы, но и от его нравственных качеств, убеждений, наклонностей, индивидуального опыта, тренированности в преодолении трудностей, влияние социальных установок и навыков общественного поведения.

Для правильного понимания причин совершения конкретных преступлений необходимо рассмотреть такую важную разновидность конкретной жизненной ситуации, как конфликтная ситуация. Она представляет собой такую ситуацию, в которой происходит столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений, возникают серьезные разногласия сторон, влекущие за собой сложные формы борьбы. Анализ конфликтной ситуации, предшествующей возникновению аффекта и совершению преступления в этом состоянии, показывает, что неблагоприятные внешние условия и другие обстоятельства, характеризующие данную ситуацию, в значительной мере обуславливают выбор преступного варианта поведения, оказывая решающее влияние на психику, сознание и волю лица.

Особую роль конкретная жизненная ситуация играет при совершении преступлений против личности в результате внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного противоправными действиями потерпевшего. В обстановке конфликтной ситуации лицо часто не имеет возможности тщательно и всесторонне обдумать свое поведение, соразмерить его с соответствующими нравственными принципами и понятиями. Такие ситуации вызывают нравственные переживания, которые окрашивают непосредственную реакцию на сложившиеся обстоятельства. Возникая неожиданно, они обнаруживают себя тогда, когда соответствующие обстоятельства уже возникли. Поэтому они лишь ориентируют человека в сложившихся условиях. Но в то же время они могут стать предпосылками поступка.

Однако при самой напряженной стрессовой ситуации действия субъекта имеют волевой характер, проходят стадию принятия решения, где возможен выбор альтернатив поведения и, следовательно, есть основания для его нравственной и правовой ответственности. Если раздражение и душевное волнение настолько сильны, что лицо полностью теряет контроль над собой, неспособно отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, то оно является невменяемым, что исключает уголовную ответственность.

В острых, внезапно возникших конфликтных ситуациях поведение лица во многом зависит не только от его нравственных качеств, но и от собранности, сдержанности, умения владеть собой, быстро ориентироваться и находить правильный выход из создавшейся экстремальной обстановке, а также от навыков в преодолении трудностей. В факторах, определяющих поведение людей в подобных ситуациях, значительное место занимает и так называемый автоматизм в поведении. Поведение лица, в том числе и противоправное, является результатом взаимодействия, как внешних факторов, так и внутренних личностных качеств и свойств человека, в свою очередь детерминированных прошлым влиянием социальной среды к внешним факторам, обусловливающим совершение преступления, относятся неблагоприятные условия нравственного формирования личности преступника, а также те особенности ситуации, которые способствуют возникновению преступного намерения, заключая в себе объективные возможности для совершения преступления. Внутренние факторы - это социально отрицательные взгляды, интересы, отношения, ориентация. И только внутренние факторы в конечном итоге являются причиной совершения конкретного преступления.

Однако некоторые авторы, говоря о причинности преступного поведения, считают, что в тех случаях, когда решающую роль играет конфликтная ситуация, ее нужно считать причиной преступного поведения, а антиобщественная направленность личности в таких случаях не является непосредственной причиной преступления Бородин С. В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву.- М.: Юрист, 2004. - С. 100.. Если разделить эту позицию, то можно прийти к выводу, что ситуация, поскольку она является причиной преступления, иногда действует помимо воли и сознания субъекта и даже вопреки его желанию, человек в этом случае не может нести ответственность за наступившие вредные последствия. Другие убеждены, что в допреступной ситуации важное место занимают интересы личности, взгляды и мировоззрения, которые позволяют судить о поведении человека в такой ситуации Зелинский А. Ф. Осознанное и неосознанное в преступном поведении. - М., 2006. - С. 112..

Однако надо отметить, принимая во внимание обе точки зрения на эту проблему, что не во всех случаях реакция человека на ситуацию является выражением его устойчивых навыков, четко определенных жизненных ориентации и стремлений. Нередко поведение человека, даже преступное, является неустойчивым временным состоянием, а мотивация поступков - нехарактерной для данной личности. Такое положение можно встретить часто у лиц, совершивших убийство в состоянии сильного душевного волнения.

Таким образом, говоря о причинах преступного поведения, надо отметить тот факт, что преступление является результатом взаимодействия двух факторов: факторов социальной внешней среды и внутренних личностных качеств и свойств личности преступника. Хотя возникают такие жизненные ситуации, когда один из этих факторов выступает в качестве детерминирующего.

Ярким подтверждением этого тезиса является убийство в состоянии аффекта, при котором немаловажную роль играет именно допреступная конфликтная ситуация между виновным и потерпевшим. Не последнюю роль в таких конфликтных (стрессовых) ситуациях играют эмоции человека. Так как реакции человека на то или иное явление внешней среды, его поступки в определенной ситуации в значительной степени зависят от его эмоциональной реакции на внешнюю (окружающую) обстановку.

Психологи давно отметили, что в экстремальных условиях у человека возникает особое состояние психической напряженности - стресс, который, как правило, отрицательно влияет на результат поведения человека. Условия психической напряженности могут приводить к ухудшению или полной дезорганизации поведения. Так состояние физиологического аффекта в стрессовой ситуации тормозит интеллектуальную деятельность человека, а динамические моменты преобладают над смысловым содержанием поведения человека.

Роль эмоционального напряжения проявляется и в другом. Если человеку предварительное эмоциональное переживание позволяет оценить условия планируемой им деятельности, то эмоциональный стресс выступает в виде фактора, разрушающего это предварительное «эмоциональное планирование», а значит, и всю схему предстоящей деятельности. В этих условиях ошибочный выбор того или иного варианта действий часто является следствием влияния эмоционального стресса. Состояние напряженности, особенно стрессовое, оказывает огромное влияние на поведение человека в конкретной ситуации.

При эмоциональной напряженности (стрессе) человек может принять решение, которое у него в обычном состоянии могло бы и не возникнуть, в частности, он легче может совершить преступление. Опять же, особенно ярко это проявляется в насильственных преступлениях против личности, в первую очередь тех, которые совершаются в состоянии сильного душевного волнения. Психологическая сущность преступления в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения заключается в том, что этот преступный акт (преступное поведение) лица носит с точки зрения психологии нетранзитный эмоциональный характер, в противоположность транзитному поведению.

Последнее характеризуется оптимальным программированием ценности каждого возможного варианта поведения, которые, в свою очередь, располагаются мысленно по так называемой «шкале предпочтений» и в соответствии с нею, на основе анализа реальных возможностей производится выбор дальнейшего поведения. В отличие от транзитного, нетранзитное поведение отличается несоблюдением последовательности предпочтения одного варианта другому и противоречивым выбором. Убийство в состоянии аффекта имеет эмоциональную природу, так как в основе акта преступного поведения лежит эмоциональное состояние человека - сильное душевное волнение.

В таких случаях преступник принимает нетранзитивное решение, поскольку принятие такого решения происходит в случайно сложившейся и притом весьма наряженной ситуации, когда нет ни времени, ни субъективных возможностей взвесить все «за» и «против». Для таких лиц совершение преступления часто является жизненной катастрофой. По некоторым данным, приводимым в разных источниках, более чем в 50% случаев совершения убийств в состоянии аффекта возникновению последнего предшествовала длительная психотравмирующая обстановка Кудрявцев В. Н. О структуре индивидуального преступного поведения.- М.: Юрист, 1995. - С. 36..

Такая обстановка «располагает» к аффекту, и в иных случаях достаточным и непосредственным поводом для его возникновения могут оказаться очередное или повторное насилие, тяжкое оскорбление или иные противоправные действия потерпевшего.

В этом случае сказывается воздействие истощающих психику факторов вследствие затяжки в разрешении конфликта, которые отрицательно влияют на сдерживающую силу коры головного мозга и облегчают возникновение состояния аффекта.

По мнению психологов, неблагоприятные условия, особенно если они принимают длительный, затяжной характер, либо следующие один за другим обстоятельства, вызывающие отрицательные эмоции, способны вывести из строя любую до этого вполне здоровую нервную систему, в том числе принадлежащую к сильному типу. Если неправомерные действия потерпевшего продолжались непрерывно в течение какого-то промежутка времени до возникновения аффекта, оценка характера и серьезности непосредственного повода, вызвавшего это состояние, не может даваться в отрыве от предшествующего поведения потерпевшего.

Говоря о психологической природе (сущности) аффектированного убийства, надо понять психологическую сущность самого аффекта, понять его проявления во вне, а также разобрать какое влияние оказывает это состояние на сознание и поведение вообще. Поняв это, можно понять и саму сущность убийства в состоянии аффекта - как акта человеческого поведения, носящего общественно опасный характер.

Особый класс психических процессов и состояний образуют эмоции, выполняющие функцию регулирования активности субъекта путем определения значимости внешних и внутренних ситуаций для осуществления его жизнедеятельности. В психологии к эмоциям принято относить собственно эмоции, чувства и аффекты. Являясь одним из видов внутренней регуляции деятельности, аффект отражает тот смысл, который имеет для субъекта объекты и ситуации, воздействующие на него. Поэтому возникновение аффекта связано с оценочными моментами, с личностным значением происходящего.

По своей психологической структуре аффект является сложным психологическим процессом. «Аффект - это эмоциональный процесс, быстро овладевающий человеком, бурно протекающим, характеризующийся значительными изменениями сознания, нарушением волевого контроля за действиями (утратой самообладания), а так же изменением всей жизнедеятельности организма» Лунц Д. Р. Проблема невменяемости. Судебная психиатрия Учебник / Под ред. Т. В. Морозова. - М.: Медицина, 1965. - С. 47..

С. Л. Рубинштейн в своих работах также дает оценку этому эмоциональному состоянию и определяет его так: «Аффект - это стремительно и бурно протекающий эмоциональный процесс взрывного характера, который может дать неподчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии» Рубинштейн С. Л. Общая психология. - М., 2000. - С. 78..

Наиболее существенное свойство аффекта заключается в его способности оказывать влияние на сознание человека, на всю его психическую деятельность. Для аффекта характерно сужение сознания, его фиксация на раздражителях, вызывающих аффект. Эти изменения сознания проявляются в концентрации на аффективно окрашенных переживаниях и представлениях, связанных с травмирующей ситуацией, снижением полноты и точности ее отражения.

В результате специфических изменений, сознанием охватывается не все, что необходимо для упорядоченного поведения. Это приводит к ослаблению способности человека осознавать значение своих действий, уменьшает возможность самоконтроля и управления своим поведением.

Поэтому под влиянием аффекта человек подчас совершает поступки, о которых в дальнейшем сожалеет и которых не позволил бы себе в спокойном состоянии. Однако неверно считать, что в состоянии аффекта человек совершенно не понимает и не сознает того, что делает. Своеобразие действий, совершенных влиянием аффекта заключается не в полной бессознательности их, а в том, что отсутствует достаточно ясное осознание цели действия и затрудняется сознательный контроль за своим поведением.

В психологии признается, что сдержаться, не потерять власти над собой на первой стадии аффекта может каждый человек, и не только взрослый, но и ребенок. На дальнейших стадиях человек нередко утрачивает волевой контроль, совершает безотчетные движения и безрассудные действия.

У людей с более или менее здоровой нервной системой эти стадии наблюдаются в связи с безответственной распущенностью или опьянением: такой человек не столько приходит в состояние тяжелого аффекта, сколько позволяет себе прийти в подобное состояние, а потому должен нести ответственность за совершаемые поступки. Осознание лишь ближайших, а не конечных целей, ослабление критики в отношении внешних воздействий находят свое выражение в нарушении целенаправленности поведения, его негибкости и последовательности. В состоянии аффекта происходит высвобождение и проявление вовне автоматизмов, то есть непроизвольных действий, имеющих стереотипный характер.

При аффекте отдельное, только что возникшее желание дает стремительную разрядку, сознательный учет всех последствий и взвешивание мотивов становятся невозможными, действие теряет характер избирательного акта. Действия в состоянии аффекта беспорядочны, возникают как следствие общего возбуждения; они вырываются у человека, а не регулируются им, как бы «проходят через него», а не исходят от него. Психологическая категория аффекта включает в себя анализ условий и факторов, которые способствуют возникновению этого состояния. К их числу относятся личностные и возрастные особенности человека, свойства его нервной системы, аффектогенная ситуация, факторы, временно ослабляющие организм.

Рассматривая характерные (диагностические) признаки состояния аффекта, не нужно забывать о том, что все-таки, несмотря на всю сложность этого эмоционального, бурно протекающего состояния, человек в принципе способен подавить наступление аффекта на первой, подготовительной стадии развития аффекта. Возможность воздержаться от совершения преступления в состоянии сильного душевного волнения является основанием для уголовной ответственности, за такие деяния. Таким образом, можно подвести итог из всего вышеназванного.

Наказуемость убийства в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения обоснована тем что: а) действия, совершенные в состоянии аффекта, не относятся к числу таких, которые не могут быть преодолены человеком (что уже доказано в науке психологами); б) аффект как психологическое состояние не полностью исключает сознательный контроль человека, а только уменьшает его.

Как известно из теории уголовного права, уголовная ответственность связывается с волевым поведением, с возможностью человека произвольно регулировать свои действия и поступки на основе сознательного отношения к окружающему в момент совершения преступления. Однако уголовная ответственность может быть связана и с таким импульсивным (эмоциональным) поведением, когда субъект имеет способность включить в поведение волю.

К такому виду поведения человека и относится аффектированное убийство.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что «непосредственными» причинами убийства, совершенного в состоянии аффекта являются обстоятельства, характеризующие конфликтную ситуацию, в особенности неправомерные действия потерпевшего, и внутренние условия, обеспечивающие соответствующее реагирование субъекта преступного поведения на неблагоприятное воздействие конфликтной ситуации.

Другими словами, обстоятельства объективного характера (конфликтная ситуация, неблагоприятные внешние условия) должны найти личностную оценку виновного, стать как бы его «внутренним фактором», чтобы оказать какое-то воздействие на его поведение, а субъективные обстоятельства (утомление, болезненное состояние, взгляды, интересы, алкогольное опьянение, неприязненные отношения с потерпевшим) становятся этим «внутренним фактором» в момент совершения убийства.

В. Н. Кудрявцев Кудрявцев В. Н. Указ. соч. - С. 92. в своей работе о структуре индивидуального преступного поведения говорит о том, что соотношение внешних факторов (конкретной жизненной ситуации) и внутренних факторов (антисоциальные установки человека) происходит по-разному.

Однако, крайними точками этих соотношений, по его мнению, являются два момента: а) сильное влияние конкретной жизненной ситуации при отсутствии у человека антисоциальных установок; б) глубокая и устойчивая антисоциальная установка при отсутствии по существу какого-либо давления внешней ситуации. Между этими крайними точками расположен ряд переходных случаев, когда взаимодействуют между собой оба момента. По мнению Кудрявцева, существуют такие случаи, когда детерминирующим фактором является допреступная конфликтная ситуация. В качестве примера он в своей работе приводит следующее уголовное дело, довольно распространенное в судебной практике. Потерпевший Смолин В. И., систематически пьянствовал, а, возвращаясь домой в нетрезвом состоянии, издевался над женой и детьми, раздевал детей догола и избивал их, избивал также жену, выгонял ее из дома.

Ставил детей к стене, брал ружье и стрелял в потолок. Ранее он был трижды судим за злостное хулиганство, взятку и покушение на убийство. В день происшествия Смолин с утра распивал спиртное, а затем стал беспричинно избивать двенадцатилетнего сына. Старший сын Р. спросил отца, за что он избивает детей. Смолин в ответ нанес ему удар в живот и сбил с ног. Поднявшись, Р. бросился на отца и стал наносить ему беспорядочные удары ножом и топором, что привело к смерти Смолина. Исходя из этого, Кудрявцев делает вывод о том, что здесь нет каких - либо оснований усматривать у Р. антисоциальную установку личности. Тем не менее это не исключает его ответственности. Признавая осуждение Р. за умышленное убийство правильным, Верховный Суд, указал, что оно совершено в состоянии аффекта, вызванного насилием со стороны потерпевшего. «В таком случае, - утверждает В. Н. Кудрявцев, продолжая свою мысль - конкретная жизненная ситуация играет роль причины преступления, а не взгляды и стереотипы Р., (которые, конечно, в известной мере также обусловили сделанное)».

Представляется, что с доводами, приведенными этим автором, можно согласиться, так как действительно практике известно много случаев, когда виновные без каких-либо определенных антисоциальных установок, совершают убийства в состоянии аффекта, причинами которых в большей части явились острые конфликтные ситуации между потерпевшим и виновным.

Однако, при этом, не нужно отрицать и тот факт, что во многих случаях именно отрицательные личностные качества виновного во многом определяют совершение убийства в состоянии сильного душевного волнения. Особую роль при этом играет пристрастие к алкоголю, который деформирует психику, отрицательно сказывается на интеллекте. Некоторые отрицательные черты, свойственные преступнику, значительно чаще проявляются в состоянии алкогольного опьянения (о чем, в частности, свидетельствует достаточно высокий показатель осужденных за преступления, которое они совершили в этом состоянии).

1.2 Аффект как обстоятельство, влияющее на уголовную ответственность

Убийство в состоянии аффекта относится к числу так называемых бытовых преступлений. Действительно, в подавляющем большинстве случаев такие преступления «созревают» на почве неудовлетворительных семейно-бытовых отношений, которые приобретают характер все более напряженных конфликтных ситуаций, которые постепенно расшатывающих нервную систему и неуклонно приближающих ее к стрессовому состоянию, а конфликтующие стороны - к нередкой в таких случаях трагической развязке.

Уголовный кодекс РФ 1996 года в ст. 107 предусматривает ответственность за совершение убийства в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

Статья 113 карает за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенное в состоянии аффекта.

Действовавшее ранее законодательство рассматривало состояние сильного душевного волнения как обстоятельство, смягчающее ответственность, а состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения - как признак «привилегированного» состава убийства (ст. 104 УК РСФСР).

Термин «аффект» впервые закреплен в новом Уголовном кодексе. В литературе существовали различные позиции по поводу легального закрепления понятия «аффект».

Профессор Б. Сидоров считал правильным включить в закон только понятие «аффект», так как, по его мнению, «упрощенное, но неточное истолкование известного психологического понятия, стремление перевести его на более понятный для широкого круга язык играет не положительную роль, а наоборот, существенно затрудняет правильное и единообразное применение норм, регулирующих ответственность за преступления, совершаемые в состоянии аффекта» Сидоров Б. А. Аффект: его уголовно-правовое и криминологическое значение. - Казань, 1978. - С. 41.

Другие авторы, наоборот, выступали против замены понятия «внезапно возникшего сильного душевного волнения» термином «аффект», зачастую не мотивируя свою точку зрения Сафуанов Ф. С. О проблеме аффективных состояний // Советская юстиция. - 1991. - № 21. - С. 4-5.. Законодатель, по-видимому, воспринял компромиссную позицию, уравняв по объему понятия «внезапно возникшее сильное душевное волнение» и «аффект». Грамматическое толкование ст. ст. 107, 113 УК РФ приводит именно к такому выводу.

Суды, рассматривая уголовные дела, возбужденные по ст. ст. 107, 113 УК РФ, вынужденно обращаются к данным психологии, особенно в свете последних новелл. Под аффектом в общей психологии понимают сильные и относительно кратковременные эмоциональные переживания, которые являются ответной реакцией на сильный эмоциональный раздражитель, на уже фактически наступившую ситуацию.

Традиционно на протяжении нескольких десятилетий состоянию сильного душевного волнения в психологии соответствовали термины «эмоции» (в узком смысле этого слова) и «аффект».

Оценивая деяния, совершенные в состоянии аффекта, суды прежде всего обращали внимание на заключения психологических или комплексных психолого-психиатрических экспертиз, в которых констатировалось нахождение обвиняемого в момент совершения преступления в состоянии физиологического аффекта. Именно под этот, качественно отличающийся от других по интенсивности и глубине протекания, вид эмоций были сконструированы составы ст. ст. 104, 110 УК РСФСР. Однако развитие в последние годы общей психологии, а также разработки судебных психологов Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского подтолкнули к внесению корректив в решение вопросов об уголовной ответственности за аффективные деяния.

Особенности протекания аффективных реакций отразились прежде всего на психологической градации их видов. Помимо классического физиологического аффекта, протекающего бурно и стремительно, заканчивающегося разрядкой, психической и физической астенией, обоснована самостоятельность так называемого кумулятивного аффекта, чаще всего возникающего у возбудимых личностей с компенсаторно высоким самоконтролем, а также у лиц с доминированием «отказных» реакций. Все может происходить по типу «последней капли». Не вызывает сомнения существование аффекта на фоне алкогольного опьянения.

Рассматривая аффект как родовое психологическое понятие, выделяют, кроме того, эмоциональные состояния, феноменологически не носящие характера аффекта, но тем не менее существенно ограничивающие «свободу воли» обвиняемого при совершении преступления. В практике судебно-психологической и комплексной психолого-психиатрической экспертизы их квалифицируют как «эмоциональные состояния, оказывающие существенное влияние на сознание и поведение». Протекание эмоционального возбуждения и напряжения характеризуется прежде всего длительной кумуляцией эмоций ввиду личностных и ситуационных особенностей. По своей интенсивности состояния эмоционального напряжения и эмоционального возбуждения не являются физиологическим аффектом. Однако практика применения ст. 107 УК РФ показывает, что убийства, совершенные в состоянии эмоционального возбуждения или напряжения, расцениваются как совершенные в состоянии аффекта (в уголовно-правовом смысле).

Президиум Верховного Суда РФ, изменяя приговор по делу К., совершившей убийство с особой жестокостью Г. путем нанесения ему 78 колото-резаных ран в ответ на противоправные действия последнего, и переквалифицируя ее действия на ч. 1 ст. 107 УК РФ, обратил внимание на то, что «указание экспертов о том, что состояние К. не носило характера «физиологического аффекта» (К. находилась в состоянии эмоционального напряжения), не может в конкретном случае повлиять на объективную правовую оценку состояния осужденной в момент преступления, учитывая при этом характер поведения потерпевшего, внезапность реализации умысла на убийство» Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 5. - С. 11; 2002. - № 1. - С. 20-21..

С принятием нового УК РФ другое содержание приобретает такой признак упомянутых составов, как «внезапность». В теории уголовного права на протяжении длительного времени велись споры по поводу продолжительности разрыва во времени между тяжким оскорблением или насилием и сильным душевным волнением. Профессор С. Бородин, категоричный противник разрыва во времени между возбудителем эмоции и аффективной разрядкой, указывал, что сильное душевное волнение «проявляется немедленно, как ответная реакция на тяжкое оскорбление или насилие». По этому же пути шла практика, допуская незначительный разрыв во времени между внешним фактором и эмоцией, однако лишь в том случае, если действия виновного были совершены в рамках возникшей и неокончившейся эмоции.

Президиум Тульского областного суда в порядке надзора пересмотрел уголовное дело в отношении В., осужденной по ст. 102 УК РСФСР. После примененного в отношении В. насилия последняя выбежала на кухню, где находилась примерно 3 - 5 мин. Затем она молча обошла сзади сидевшего на диване Г. и несколько раз ударила его ножом. Изменяя приговор и переквалифицируя действия В. на ст. 104 УК РСФСР, суд указал, что «разрыв во времени между этими действиями и убийством был незначительным» Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - № 1. - C. 14..

Указание в законе на такой новый фактор детерминации «аффекта», как длительная психотравмирующая ситуация, возникшая в связи с систематическим противоправным и/или аморальным поведением потерпевшего, придает «второе рождение» разработкам профессора Э. Побегайло, допускавшего случаи возникновения аффекта не сразу после противоправных действий потерпевшего, а спустя определенное время (например, человек случайно встречает на улице другого человека, который в свое время надругался над его ребенком) См.: Побегайло Э. Ф. Борьба с тяжкими насильственными преступлениями и роль органов внутренних дел в ее осуществлении. - М., 1988. - С. 32; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. - М., 1999. - С. 240..

При этом анализ многих заключений судебно-психологических и комплексных психолого-психиатрических экспертиз показывает, что, как правило, в таких случаях человек находится в состоянии эмоционального напряжения или эмоционального возбуждения, оказывающих существенное влияние на сознание и поведение. Но полностью согласиться с точкой зрения проф. Э. Побегайло о причинении вреда «спустя определенное время» как внезапного нельзя. Допустимость подобной трактовки норм ст. ст. 107, 113 УК РФ, на мой взгляд, применима лишь к условиям длительной психотравмирующей ситуации. Однако и здесь требуется хотя бы незначительный повод, могущий переполнить «чашу терпения» виновного.

Завершая рассмотрение темы, уместно указать, что законодательная формула ст. ст. 107, 113 УК РФ не отвечает сложившейся правоприменительной практике. Суды расширительно толкуют нормы, предусматривающие ответственность за аффективные деяния. Несомненно, этому способствовал и законодатель, который ввел в диспозицию ст. ст. 107, 113 УК психологический термин «аффект», придав ему совершенно иное содержание и смысл.

Думается, что с целью более точного применения уголовного закона, а также единообразного понимания категории «аффект» необходимо внести в текст ст. ст. 107 и 113 изменения следующего характера: «... совершенное в состоянии сильного душевного волнения (физиологического аффекта или приравненной к нему эмоции)... ». Соответственно необходимо расширить перечень обстоятельств, закрепленных в ст. 196 УПК РФ, для установления которых проведение экспертизы является обязательным.