Возглавляет отделение лорд-канцлер. Дела, подпадающие под юрисдикцию Канцлерского отделения Высокого суда, связаны с колоссальными суммами денег или могут затрагивать национальные финансовые интересы. По отдельным делам юрисдикция Канцлерского отделения Высокого суда может совпадать с юрисдикцией Суда королевской скамьи.

Отделение Высокого суда по семейным делам

Отделение учреждено в 1970 г. В его составе около 20 судей и председатель суда. В этом отделении рассматриваются дела об усыновлении или удочерении, бракоразводные процессы и дела по вопросам опеки, а также споры между родителями о судьбе детей и разделе имущества между бывшими супругами. Судьи отделения традиционно отличаются консервативностью взглядов на институты брака и родительских обязанностей. Компетенция отделения совпадает с компетенцией по семейным делам, которой обладают магистратские суды и суды графств. Единственное различие состоит в том, что юрисдикция магистратских судов не распространяется на дела о разводах.

Каждое отделение Высокого суда возглавляет председатель. Он руководит работой нижестоящих по должности судей данного отделения. Все судьи Высокого суда назначаются королевой по рекомендации лорд-канцлера. Это должен быть барристер со стажем работы не менее 10 лет. В какое отделение Высокого суда будет назначен тот или иной барристер в качестве судьи, зависит от того, в каком направлении правовой практики он специализировался. Общее число судей Высокого суда определено специальным решением Короны, которое названо Приказ в Совете, и не может превышать 85 человек.[28]

Судьи Высокого суда рассматривают дела единолично или в составе коллегии из 2--3 судей (при рассмотрении дел в апелляционной инстанции). Участие присяжных заседателей допускается по таким делам, как диффамация (опубликование в печати сведений, позорящих кого-то), незаконное лишение свободы и мошенничество.

Как видим, данная схема организации судебной власти в Англии не предполагает последовательного подразделения или специализации судов в зависимости от характера дел, которые они рассматривают, -- уголовные дела или гражданские споры. Отсутствует также жесткое подразделение судов на суды первой и апелляционной инстанций. Это хорошо видно на примере Суда королевской скамьи Высокого суда. В этом судебном присутствии слушаются как уголовные, так и гражданские дела. В сфере гражданской юрисдикции Отделение королевской скамьи одновременно может выступать и как суд первой инстанции, и как апелляционная инстанция, пересматривающая апелляции на решения судов графств. Большинство же дел рассматривается на уровне нижестоящих судов -- магистратскими судами и судами графств.

Суд Короны

Английский Суд Короны рассматривает уголовные дела. В современном виде он был создан в 1971 г. Законом о судах. Как было отмечено, номинально Суд Короны лишь одна из составных структурных частей, входящих в Верховный суд, и представляет собой достаточно разветвленную судебную структуру. В его составе 93 судебных присутствия практически во всех крупных городах Англии и Уэльса, а также Центральный уголовный суд -- знаменитый на весь мир Олд Бейли, известный по названию улицы в Лондоне, на которой находится. Считается, однако, что все его 93 присутствия выступают как единый судебный орган. И действительно: Суд Короны -- это один суд, и его судьи могут заседать практически по всей Англии и в Уэльсе.

Суд Короны -- это такое звено английской судебной системы, в котором в первой инстанции рассматриваются наиболее серьезные уголовные дела. Не исключается, что в необходимых случаях юрисдикция Суда Короны может распространяться и на рассмотрение дел в порядке апелляционной инстанции. В то же время в общем потоке уголовных дел, ежегодно проходящих по первой инстанции в английских судах, дела, рассматриваемые Судом Короны, составляют всего 2--3%. Несмотря на это, именно с Судом Короны отождествляется собственно английский уголовный суд. Мы не ошибемся, если скажем, что Суд Короны -- это "витрина" английского уголовного правосудия.[29]

В зависимости от характера преступления и его серьезности уголовное дело в Суде Короны может рассматриваться судьями Высокого суда (как правило, это убийства), либо окружными судьями, либо рикордером -- судьей, назначаемым из числа барристеров или солиситоров и исполняющим обязанности судьи в судах графств до 20 дней в году.

Особенности судоустройства Англии таковы, что заседание в Суде Короны, если уголовное дело в нем рассматривается по существу, осуществляется лишь с участием присяжных. Однако Суд Короны -- это необязательно только суд присяжных. Ведь в случае признания обвиняемым своей вины на стадии предварительного следствия в присяжных необходимости не возникает, и Суд Короны вполне обходится без них. Правом на суд присяжных реально пользуются лишь около 30% обвиняемых по делам, подлежащим рассмотрению в Суде Короны. В остальных случаях судье остается лишь назначить наказание, учитывая материалы дела и признание вины обвиняемым и подсудимым.

Таким образом, Суд Короны может выступать одновременно и как суд первой инстанции, и как апелляционный суд. В его компетенцию входит рассмотрение уголовных дел о наиболее серьезных преступлениях, по которым обвиняемый не признает себя виновным до суда. Это такие преступления, как убийство с отягчающими обстоятельствами, изнасилование, поджог, вооруженный разбой, мошенничество, крупная кража, и некоторые другие. Не исключается, что в Суде Короны может оказаться дело, которое не связано с совершением опасного или тяжкого преступления, скажем, такое, как мелкая кража. Для этого достаточно, чтобы обвиняемый настаивал на этом сам.[30]

Неоднократно предпринимались попытки убедить Парламент в том, что было бы разумным оградить Суд Короны от необходимости рассматривать дела о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности. За такое решение выступал

даже председатель Суда королевской скамьи и другие, не менее авторитетные судьи. Однако все попытки пересмотреть такой порядок ни к чему не привели, так как Парламент признает, что любой должен иметь право на рассмотрение его дела судом присяжных, если, конечно, речь идет о совершении определенных видов

преступлений.

Суд Короны может выступать и как апелляционная инстанция. В нем могут рассматриваться апелляционные жалобы на приговоры магистратских судов, а также на решения магистратов о предании суду и заключении под стражу. Однако этим компетенция Суда Короны не исчерпывается. Здесь могут оказаться некоторые гражданские дела. Правда, это довольно немногочисленная группа. В частности, предметом рассмотрения в Суде Короны могут оказаться вопросы, связанные с жалобами на решения магистратских судов, принятые ими по делам о букмекерстве, об азартных играх и по разрешительной системе. Пересмотр дел в апелляционной инстанции осуществляется всегда без присяжных заседателей, а в состав суда кроме судьи входят от двух до четырех магистратов, которые, как мы уже знаем, не являются профессиональными юристами.

Суды графств

Это территориальные суды, которые были созданы в Англии в 1846 г. Всего их насчитывается около 270. Введение судов графств явилось ответом на недостатки системы гражданского судопроизводства, сложившейся в Англии к середине XIX в. Исключительная дороговизна, значительные неудобства для сторон и излишняя централизация делали правосудие практически недосягаемым для большинства населения страны. Благодаря введению судов графств современная система судопроизводства по гражданским делам стала дешевле, правосудие приблизилось к населению. Территориальный суд стал вполне доступным и массовым средством разрешения конфликтов и споров. Таким образом, суды графств следует рассматривать как некую альтернативу Высокому суду.

Суды графств обладают лишь гражданско-правовой юрисдикцией и могут рассматривать практически любые гражданско-правовые споры на подведомственной им территории. Территориальная организация судов графств обеспечивает их доступность для населения всех достаточно крупных городов и населенных пунктов Англии.

Деятельность судов графств регламентируется законом о судах графств 1984 г. С 1981 г. к компетенции судов графств относятся следующие категории дел:

· Споры, возникающие из контрактов и по обязательствам из причинения вреда, в которых сумма ущерба не превышает 5 тыс. ф. ст.;

· Споры о недвижимости, которая приносит до 1 тыс. ф. ст. ежегодного дохода, подлежащего налогооблажению;

· По делам, отнесенным к праву справедливости (например, доверительная собственность, залог, исполнение в натуре), когда сумма иска не превышает 30 тыс. ф. ст.;

· Споры о судьбе земельных участков стоимостью до 30 тыс. ф. ст.;

· О вознаграждении за спасание на море имущества, стоимость которого не превышает 15 тыс. ф. ст.;

· Споры, связанные с взысканием любых иных сумм денег, если соглашение, заключенное сторонами, предусматривает передачу спора в случае его возникновения в суд графства и заключение такого соглашения не противоречит действующему праву;

· Семейные споры;

· Споры по завещаниям о недвижимости, если стоимость наследуемой земли не превышает 30 тыс. ф. ст.;

· Различные дела, возникающие на основе статутного права, например, в соответствии с положениями Закона о потребительском кредите 1974 г. - без ограничений;

· Дела о банкротствах и ликвидаций компаний, а также по морским делам;

· Дела о дискриминации на расовой почве;

· Дела, касающиеся незначительных сумм исковых претензий.

Кроме того, в судах графств подлежат рассмотрению дела о контрактах и по обязательствам их применения вреда с суммой ущерба 25 тыс. ф. ст. и более должны рассматриваться, как правило, в Высоком суде. Однако, учитывая денежные аспекты дела, или задетые публичные интересы, его сложность либо необходимость принятия скорого решения, дело с иском на сумму до 25 тыс. ф. ст. может быть принято к рассмотрению и в Высоком суде.[31]

2.4 Магистратские, или мировые суды

Современный магистратский суд возник в Англии в XIV в. В своем развитии это орган судебной власти претерпел много изменений. Так, в XV в. для рассмотрения наиболее тяжких преступлений мировые судьи графств стали собираться на свои сессии четыре раза в год. В результате образуется такой вид мирового судейства, как суд «четвертных сессий». Дела, которые не подлежали рассмотрению на суде «четвертных сессий», рассматривались мировыми судьями в порядке суммарного производства. Эти суды получили название «суды малых сессий».

Деятельность современного магистратского суда регламентируется Законом о магистратских судах 1980 г. Магистратские суды - это суды низшего звена. Они наиболее демократичны, являются самыми массовыми судебными органами судебной системы Англии. Данные официальной судебной статистики свидетельствуют: ежегодно в магистратских судах рассматривается 95-98% всех судебных дел, регистрируемых в стране. Всего же в Англии и Уэльсе насчитывается более 30 тыс. судей-магистратов. Они заседают в более чем 400 отделениях магистратского суда.[32]

Следует отметить, что магистратские суды -- это лишь другое название мировых судов, действующих в правовых системах Европы.

Юрисдикция магистратского суда достаточно обширна. В соответствии с подведомственностью рассматриваемых дел магистратский суд обладает двойной юрисдикцией, т. е. может осуществлять правосудие, как по уголовным, так и по гражданским делам.

Уголовно-правовая юрисдикция магистратского суда. Как правило, основная масса дел, поступающих в магистратские суды, -- это наиболее простые дела, отнесенные к их компетенции. В большинстве случаев это административные правонарушения и мелкие уголовные преступления, в основном связанные с нарушением правил дорожного движения.

В компетенцию магистратского суда входит решение следующих вопросов:

* разрешение дел суммарного производства, т. е. уголовных дел по всем малозначительным правонарушениям; судебное разбирательство по ним проводится без участия присяжных заседателей;

* производство по преданию суду и рассмотрению вопросов об аресте в связи с совершением преступлений, расследование которых проводится не в порядке суммарного производства, а судебное разбирательство должно быть в Суде Короны с участием присяжных заседателей;

* дела о преступлениях, судебное разбирательство по которым допускается как в порядке полной судебной процедуры (т. е. с присяжными заседателями) в Суде Короны, так и в порядке суммарного производства, т. е. без присяжных в магистратском суде.

Максимальный срок наказания, которое может быть назначено приговором магистратского суда по уголовному делу суммарного производства, не может превышать шести месяцев лишения свободы и (или) может быть назначен штраф в размере до 5 тыс. ф. ст. Магистраты также могут по своему усмотрению определить, что осужденный обязан выплатить потерпевшему ком-

Гражданско-правовая юрисдикция магистратского суда. Как правило, к ведению магистратов отнесено рассмотрение различного рода дел по вопросам лицензирования, налогообложения и сборов; дела о взыскании долгов по подоходному налогу, по страхованию и коммунальным услугам, а также разрешение споров, вытекающих из семейного права (усыновление, алиментные обязательства, статус супругов, проживающих раздельно, опека малолетних). Возможно рассмотрение дел об ответственности за мелкие административные правонарушения.[33]

Особая разновидность магистратского суда -- суд по делам несовершеннолетних. Он рассматривает дела о правонарушениях подростков в возрасте до 17 лет. В составе такого суда должно быть в обязательном порядке не менее трех судей, включая одну судью-женщину. В отличие от "взрослых" судов открытые процессы в этом суде не допускаются. Суд по делам несовершеннолетних ограничен в применении суровых наказаний, но имеет право назначить меры, не связанные с лишением свободы и уголовным наказанием, например передача под надзор местных органов власти, родителей, назначение испытательного срока.

Итак, магистраты -- это наиболее наделенная правами группа непрофессионалов от юстиции. Они пользуются особым статусом и полномочиями. Корни этого явления следует искать в истории магистратуры в Европе. Магистратский суд восходит к тем временам, когда судейская скамья полностью состояла из представителей местной аристократии. Поэтому магистратский суд -- это суд без присяжных заседателей.

2.5 Иные суды или суды специальной юрисдикции. Третейский суд

Апелляционный трибунал по трудовым спорам. Его компетенция и полномочия, а также функции и процедуры определяются специальными Правилами Апелляционного трибунала по трудовым спорам 1980 г. Образование этого судебного органа в дополнение к уже существующим судебным инстанциям было вызвано резким увеличением в последние десятилетия числа трудовых споров, особенно по вопросам, касающимся незаконных увольнений с работы и дискриминации рабочих и служащих. Для рассмотрения этих дел стали создаваться специальные органы, не входящие в систему английских судов, -- трибуналы (сначала появились промышленные трибуналы). Следует отметить, что трибуналы представляют собой органы административной юстиции. Подробнее мы их рассматриваем далее. Здесь же подчеркнем, что профессиональные судьи в деятельности трибуналов лишь задействованы, но играют, можно сказать, "не на своем поле".[34]

Коронерские суды. Строго говоря, это также не суд, а особый орган, в функции которого входит проведение официальной предварительной проверки соответствующих обстоятельств. Поэтому Коронерские суды создаются по мере необходимости. Коронеры в отличие от судей назначаются из числа опытных барристеров, солиситоров или врачей, имеющих 5-летний стаж работы. Деятельность коронеров регламентируется специальным Законом о коронерах (Coroners Act) 1988 г.

В обязанности коронера входит проведение официальной проверки фактов в случае наступления не противоправной, но и не естественной смерти человека. В частности, такая проверка обязательно должна проводиться при всех несчастных случаях со смертельным исходом, а также при обнаружении признаков насильственной, внезапной, подозрительной или необъяснимой ("загадочной") смерти, при наступлении смерти осужденного, находящегося в тюрьме, или задержанного либо взятого под стражу в помещении полиции (например, это все случаи самоубийств задержанных и арестованных).

Коронер, расследуя такого рода случаи, обязан установить причину и обстоятельства смерти. Для этого он имеет право назначать патолого-анатомическую экспертизу трупа, расследовать обстоятельства и факт смерти, проводить эксгумацию трупа, если захоронение находится в пределах обслуживаемой им территории.

Кроме того, коронер проводит специальное расследование в случае поступления заявления об обнаружении клада. Кладом считаются спрятанные серебряные или золотые монеты или посуда, а также золото и серебро в слитках, владелец которых неизвестен. Если указанные предметы не содержат определенного количества серебра или золота, то они кладом не являются. Номинально в соответствии с правом Англии все клады, обнаруженные в пределах ее территории, принадлежат Короне. Задача Коронерского суда состоит в том, чтобы определить, является данная находка кладом или нет.

Суд по делам о запрещенном торговом обороте. Этот специализированный судебный орган был организован в 1956 г. для рассмотрения дел о нарушениях антимонопольного законодательства в сфере торговли. В составе суда пять судей Высокого суда. Принимать решения им помогают 10 специально назначенных лорд-канцлером заседателей (laymen) из числа квалифицированных и опытных специалистов, хорошо разбирающихся в делах бизнеса, торговли и общественного управления. Дела рассматриваются в составе одного судьи и двух заседателей. Если же речь идет только о юридических вопросах, то все дело рассматривается судьей единолично.

Суд по делам о запрещенной торговой практике -- это самостоятельный суд, а не часть Высокого суда. Он обладает тем же статусом, что и Высокий суд. Поэтому апелляции на его решения,

так же как и на решения Высокого суда, подлежат направлению в Апелляционный суд.[35]

Военные суды. Название этих судебных органов говорит само за себя. Эти суды предназначены для разрешения дел о правонарушениях, совершаемых военнослужащими и посягающих на установленные правовые нормы несения военной службы. К подсудности военных судов отнесены такие воинские преступления, как неповиновение, мятеж или дезертирство. Дела о наиболее серьезных и тяжких преступлениях, совершаемых военнослужащими (например, убийство или причинение смерти по неосторожности), подлежат рассмотрению на общих основаниях и в судах общей юрисдикции.

Судебные трибуналы

Трибуналы в Англии являются органами административной, или дисциплинарной (внутренней), юстиции. Это специальные судебные органы, которые в отличие от судов вводятся статутами Парламента, а также другими актами делегированного законодательства для разрешения споров между органами правительства и частными лицами или между частными лицами в соответствии с менее строгими процедурами и правилами, чем те, которые применяются в судах.

Англии практика судебных трибуналов получает распространение после окончания Второй мировой войны. Трибуналы возникают вследствие проведения политики национализации крупных отраслей промышленности и принятия английским Парламентом огромного числа законодательных актов и иных нормативных документов в социальной сфере. С одной стороны, применение положений и норм нового социального законодательства породило большое число споров и конфликтов, с которыми королевские суды просто не могли бы справится. С другой стороны, развитие трибуналов совпадает с усилением роли делегированного законодательства как одного из источников современного права Англии.

Назначение трибуналов состоит в том, чтобы дополнять за счет своей специализации общие суды. Трибуналы должны быть профессионально компетентными по узкой группе вопросов деловой активности и бизнеса. Поэтому персонал трибуналов отличается достаточно высокой профессиональной подготовкой.

Споры, отнесенные к ведению трибуналов, разрешаются в соответствии с особой процедурой и по правилам, обеспечивающим быстроту, неформальный подход и относительно невысокую стоимость процесса. Кроме того, такие споры отличаются большим разнообразием по характеру и природе, поэтому трудно организовать их рассмотрение, используя обычную судебную процедуру. В состав трибунала в отличие от судов входят адвокаты, судьи и специалисты в той или иной области профессиональной деятельности.

Английское законодательство предусматривает трибуналы нескольких видов.[36]

Административные трибуналы учреждаются для замены судов по делам, возникающим в довольно узких сферах профессиональной деятельности. Зачастую административные трибуналы наделены властью принимать те же самые решения, что и суды, но по более узкой категории дел. К административным трибуналам относятся промышленные трибуналы, трибуналы по делам об аренде, по делам социального страхования, по делам землевладения, по спорам о социальном страховании и др.

Административные трибуналы называют органами, "политически ориентированными". При этом имеется в виду, что такие трибуналы призваны проводить в жизнь ту или иную политическую линию и установки правительства. Поэтому их решения бывают в гораздо большей степени продиктованы соображениями политической целесообразности, чем правовыми принципами. В настоящее время количество административных трибуналов в стране превышает 2 тыс.

Внутренние трибуналы. По сути это дисциплинарные суды. В отличие от административных трибуналов они рассматривают споры, не выходящие за рамки внутренних правил и локальных норм тех или иных организаций, коллективов или объединений.

Условно внутренние трибуналы можно подразделить на две группы. В первую группу входят трибуналы, которые учреждаются тем или иным статутом. Они призваны регулировать спорные вопросы, возникающие в деятельности определенных профессиональных групп или организаций. Например, это Комитет профессиональной этики Центрального медицинского совета (введен Законом о медицине 1938 г.), Дисциплинарный трибунал по делам солиситоров (введен Законом о солиситорах 1974 г.). Решения трибуналов, введенных актом Парламента, подлежат обжалованию в обычном порядке, т. е. в суде.

Ко второй группе относятся трибуналы, которые организуются в соответствии с соглашением. Так, если то или иное лицо вступает в ряды соответствующей организации (например, вступает в ряды профсоюза, становится членом клуба или членом-пайщиком того или иного общества), то оно может добровольно согласиться подчиняться решениям того трибунала, который будет создан организацией для надзора за соблюдением правил, устанавливаемых организацией, и поведением всех ее членов. Обжаловать в суд их решения невозможно, хотя Высокий суд может признать, что решение такого трибунала принято в нарушение соглашения и потому считается незаконным.

Третейский суд

В жизни часто случается, что стороны, занятые в сфере какой-то совместной деятельности, по разным причинам предпочитают не обращаться в суд, а передают свои споры для разбирательства в так называемый третейский суд, или арбитраж. Арбитражное рассмотрение споров в Англии относится к альтернативным внесудебным процедурам.

Арбитр (третейский судья) назначается из числа тех, кто обладает специальными профессиональными познаниями и опытом в той сфере, в которой возникает спор, т. е. в определенной сфере бизнеса или коммерции.[37]

Основным отличием внесудебного, арбитражного порядка является то, что споры в таком случае рассматриваются непублично, что называется, буквально при закрытых дверях, т. е. как личное дело, которое других не касается. Кроме того, соглашение передать дело на разрешение третейского суда в праве Англии рассматривается как обыкновенный контракт со всеми вытекающими отсюда последствиями. Так, если стороны договорились в контракте, что споры между ними подлежат передаче третейскому суду, а потом одна из сторон обратится в суд, то это будет рассматриваться как нарушение контракта. На этом основании суд может отказать в рассмотрении спора, во всяком случае, до тех пор, пока не состоится третейский суд.

Если же положения, предусматриваемые контрактом, будут противоречить нормам действующего права, то они считаются юридически ничтожными. Например, стороны могут сделать оговорку в контракте о том, что судебное разбирательство возможно лишь после предварительного рассмотрения спора, возникшего между сторонами, в арбитражном порядке. В английском праве это известно как оговорка Скотта и Авери (Scott v. Avery clause (1856)). Эта оговорка противоречит действующему праву в том смысле, что рассматривает предварительное обращение к арбитражному порядку разрешения спора в качестве обязательного условия судебной процедуры, что явно незаконно. Поэтому даже в том случае, если стороны действительно предусмотрели оговорку Скотта и Авери, прямое обращение в суд не исключается.

В то же время Закон о третейском разбирательстве потребительских споров 1988 г. предусматривает, что в спорах до 1 тыс. ф. ст. оговорка Скотта и Авери действует, если на предварительном арбитражном разбирательстве настаивает потребитель. Иными словами, потребитель может выбирать между третейским судом и судебной процедурой в суде графства. Если же претензии потребителя-истца превышают сумму 1 тыс. ф. ст., то по постановлению суда вопрос может быть рассмотрен третейским судом, но при условии, что это не наносит вреда интересам потребителя.[38]

Арбитражное разбирательство бывает двух видов: один -- арбитраж по качеству, другой -- арбитраж технический и смешанный.

Арбитраж по определению качества товаров и услуг встречается наиболее часто. Он связан с определением качества предоставленных потребителю товаров и услуг. По таким делам не требуется, чтобы арбитр, выступающий в роли эксперта, имел какую-то особую профессиональную юридическую подготовку. Как правило, такие дела касаются качества продукции или соблюдения стандартов торговых процедур, а не прав и обязанностей или интерпретации правовых норм. Эксперт в силу своей профессии и рода занятий обладает необходимыми знаниями. Ему не требуется выслушивать показания свидетелей, чтобы прийти к решению. Это и принимается во внимание сторонами в первую очередь.

Арбитраж по нормативным актам (т. е. арбитраж технический) связан с интерпретацией положений нормативных документов, определяющих условия торговли товарами или предоставления услуг потребителям. В таких случаях на роль арбитра больше подходит профессиональный адвокат -- барристер. Как показывает практика, именно такие решения третейского суда чаще всего становятся предметом критики в суде при обжаловании, так как судьи считают себя более сведущими в делах толкования законов и правовых норм. Однако в последнее время возможности судебного обжалования решений третейского суда оказались в значительной мере ограничены.[39]

Смешанный арбитраж имеет место в тех случаях, когда необходимо не только разобраться в качестве товаров или услуг, но и связать их оценку с толкованием той или иной нормы, содержащейся в контракте или в праве. Здесь правильный выбор арбитра является решающим, так как он должен сочетать необходимый профессиональный опыт и знания с юридической подготовкой.

3. ОСОБЕННОСТИ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ АНГЛИИ И УЭЛЬСА

3.1. Развитие правовой системы Англии

С середины XVIII в., когда в среднем сословии постепенно начинает назревать мысль о необходимости добиваться парламентской реформы, публичные собрания для обсуждения общественных вопросов, в связи с предстоящими парламентскими выборами, становятся обычным явлением. Такие политические деятели, как Питт, если они оставались в меньшинстве в парламенте, находили возможным обращаться непосредственно к избирателям, вести агитацию за реформу парламента вне его стен, перед непосредственно заинтересованными в этой реформе населением. Несмотря на то, что публичные собрания, митинги, приобретали таким образом, крупное политическое значение, юридическое положение их представлялось неопределенным. Еще в XVIII в. существовало мнение, что и независимо от собраний по поводу петиций, ни один митинг е может быть допущен, если он не был созван лордом наместником, или шерифом графства. Именно таким путем созывались те публичные собрания, которые стали известны населению ранее других, т.е. собрания для выбора членов парламента. Когда дальнейшее развитие политической и общественной жизни создало потребность в собраниях и для иных целей, то прежний порядок созыва считали нужным и соблюдать для них. [40]

Мнение это, однако, не имело прочной опоры ни в законе, ни в судебной практике. Как указывает Paterson, публичными митингами в Англии пользовались как обыкновенным проявлением самоуправления (an ordinary exercise of self-government) и свобода слова признавалась особым даром народу от короля. Судами никогда не было установлено в качестве положительной нормы закона, что публичный митинг не может состояться без разрешения какого-либо должностного лица. Поэтому, когда отдельные лица при созыве собрания начали встречать противодействие со стороны лордов наместников или шерифов, они вполне основательно могли доказывать, что имя шерифа или лорда наместника вовсе не обязательно для созыва общественного собрания в графстве, и что призыв со стороны всякого джентльмена, владеющего собственностью и добрым именем, имеет такую же силу, что население вообще, имеет право собираться и обсуждать общественные дела, во всякое время, когда оно находит это нужным. Правительство оказалось вынужденным признать справедливость этой точки зрения и не возбуждать никаких судебных преследований против участников собраний, созывавшихся без разрешения.

Точно также не имела успеха попытка ограничить право участия в собраниях одними фригольдерами. Оснований для такого ограничения не было также ни в законах, ни в обычном праве, и с конца XVIII в. в публичных собраниях начинают принимать участие все жители графства независимо от владения землей или пользования избирательными правами.

Заслуживает быть отмеченным то обстоятельство, что один из первых митингов, созванных помимо представителя правительственной власти, шерифа, был организован в 1780 г. одним из наиболее родовитых и влиятельных представителей английской аристократии, герцогом Ричмондом. Мирное завоевание и укрепление свободы собраний в этот исторический момент оказывалось возможным, главным образом, благодаря тому, что на его стороне были симпатии не только широких слоев населения, лишенных политической власти и влияния, но также и значительной части правящего класса, земельной аристократии, в среде которой назревало сознание необходимости искать опоры для своих стремлений в народе.

Сочувственное отношение и поддержка, которую публичные политические собрания, «платформа», встретили в среде правящих классов, оказались однако весьма недолговременными. События 1793 г. во Франции отразились в Англии жестокой политической реакцией. Эти события, по замечанию цитированного уже нами исследователя английского административного строй, продлили почти на полстолетия существование господствовавшей в Англии олигархической системы правления, и придали этой системе в ее последней фазе резко выраженный характер классового господства. Не было ничего удивительного в том, что главное внимание руководители начавшейся реакции устремили на те проявления самодеятельности со стороны населения, которые каким бы то ни было образом напоминали о событиях, происходивших во Франции, и способны были привести к аналогичным результатам и в Англии.

Идея о необходимости добиваться парламентской реформы пропагандировалась несколькими политическими обществами, образовавшимися в разное время, но успевшими быстро приобрести широкую популярность. Наиболее влиятельным среди них было The London Corresponding Society, возникшее в конце 1791 г. и образовавшееся значительно ранее, в 1780 г., но развившее свою деятельность также после 1791 г. The Society for Constitutional Information, наконец возникшее в 1792 г. Society of the Friends of the People.

Эти и некоторые другие общества, помимо своей главной задачи, агитации в пользу парламентской реформы, сделались вскоре центрами, вокруг которых стали группироваться приверженцы политического радикализма. События, происходившие по ту сторону Ламанша, несомненно электризовали участников этих обществ. В них начали находить проявление уже не только демократические, но и республиканские тенденция.

Достаточно указать, что Society for Constitutional Information и London Correspondiug Society в 1792 г. посылали сочувственные адреса якобинскому клубу и конвенту, и тем самым гласно заявляли о своем сочувствии революционным приемам борьбы.

Правительство, во главе которого стоял Питт, еще недавно сам отстаивавший необходимость парламентской реформы, теперь под влиянием французских событий, решилось принять энергичные меры против всех, пытавшихся вести агитацию в ее пользу. И в то время, когда в начале 1793 г. Constitutional Information Society и London Сorresponding Society направляли свои усилия к тому, чтобы вызвать подачу как можно большего числа петиций в Палату Общин в пользу парламентской ре-формы и против продолжения начавшейся войны с Францией. правительство занято было изысканием средств, которыми вернее всего можно было бы подавить начавшееся движение.

Первое время правительство ограничивалось возбуждением уголовного преследования против всех, кто принимал активное участие в агитации, и письменно или устно проповедовал республиканские и даже просто демократические идеи. Рядом с этим правительство оказывало поддержку так называемым «лояльным ассоциациям», частным обществам, которые имели целью содействовать гражданской власти в преследовании авторов и распространителей «возмутительных учений».

Все эти меры, как оказалось, не достигали цели. Общества продолжали начатую деятельность. В 1794 г. London Corresponding Society и Constitutional Information Society начали агитацию в пользу созыва особого конвента «для обсуждения средств достижения полного и надлежащего представительства народа в парламенте». С этою целью во все части королевства разосланы были циркуляры, объявлявшие о созыве общего народного конвента. Одновременно с этим, в целом ряде городов организованы были митинги под открытым небом, на которых вотированы были резолюции в пользу реформы парламента.

Сами по себе митинги не представляли ничего необычайного, С середины XVIII в., со времени известного дела члена парламента и журналиста Вилькса, многолюдные политические собрания перестают быть явлением редким. Особенность митингов 1794 г. заключалась в той цели, которую преследовали их устроители, добивавшиеся преобразования всего политического строя.

Ответом на эти митинги со стороны правительства был внезапный арест главных руководителей названных обществ. 12 мая 1794 г. парламент был извещен об этой мере королевским посланием. Книги и бумаги названных обществ были арестованы и представлены парламенту. В обеих палатах были образованы тайные комитеты для рассмотрения этих бумаг. 16 мая комитет Палаты Общин представил свой доклад, в котором между прочим указывал, что хотя в бумагах обоих обществ и говорится неоднократно о парламентской реформе, но очевидно, что истинною целью этих обществ было не обращение к парламенту, a напротив того, явная попытка заместить Палату Общин в качестве представительного учреждения, и присвоить себе все ее законодательные функции и власть.

Опираясь на этот доклад, правительство в лице Питта уже 16 мая 1794 г. внесло в парламент предложение о приостановлении на срок до 1-го февраля 1795 г. действия Habeas Corpus Act'a относительно лиц, подозреваемых в государственной измене. По смыслу этого билля, всякий обвиняемый или подозреваемый в государственной измене или в изменнических действиях мог быть арестован по приказу государственного секретаря впредь до 1-го февраля 1795 г., и при этом лишался права требовать на основании Habeas Corpus Act'a немедленного представления его дела суду.

История прохождения этого билля через парламент, a также история его применения на практике подробно изложены в специальной монографии проф. В. Ф. Дерюжинского, посвященной Habeas Corpus Act'y. По истечении срока, на который вотирована была приостановка, она была продлена еще на пять месяцев, до 1-го июля 1795г. Одновременно с приостановкой Habeas Corpus Act'a правительство возбудил целый ряд судебных преследований против главных руководителей политических обществ, внушавших наиболее серьезные опасения. Большая часть обвинений не выдержала, однако, судебной проверки, и многие из привлеченных были вполне оправданы присяжными.

Эти судебные преследования не произвели, таким образом, ого устрашающего действия, на которое рассчитывало правительство. Действующее право по давало оснований признать поведение руководителей движения в пользу парламентской реформы безусловно преступными. Полномочия, предоставленные правительству вследствие приостановки Habeas Corpus Act'a, при этих условиях оказывались недостаточными. Действие их при том было ограничено определенным сроком. Немедленно по истечении срока, на который была продлена приостановка, агитация в стране в пользу парламентской реформы возобновилась. London Corresponding Society снова обнаружило лихорадочную деятельность. В разных местах страны начали созываться многолюдные митинги, вотировавшие резолюции в пользу парламентской реформы. При этом, так как на сочувствие тогдашнего парламента этой реформе рассчитывать было нельзя, митинги вотировали различные обращения к населению, в которых указывалось, что единственная надежда народа в нем самом. Отдельные собрания вотировали также адреса и обращения к королю. И в этих обращениях выражались настоятельные ходатайства о мире с Францией, и о парламентской реформе.

За три дня до открытия парламентской сессии 1795 г. London Corresponding Society устроило большой митинг около Ислингтона. В самый день открытия парламента, 1-го ноября, при проезде короля, ехавшего для произнесения тронной речи, была устроена шумная манифестация, во время которой раздавались возгласы с требованием заключения мира и отставки министерства Питта. Манифестация носила вообще спокойный характер, не было никакого буйства, или попыток к насилию, пока король не подъехал к Ordnance office, -- здесь окно кареты было разбито брошенным камнем. В тот же день, позднее, король был опять окружен толпою, но быстро явившаяся гвардия восстановила порядок, и дала ему возможность проехать.

Эти события явились для правительства желанным предлогом, чтобы начать борьбу против публичных собраний вообще. Немедленно же была издана королевская прокламация, в которой мировым судьям и констеблям предписывалось бдительнейшим образом следить за тем, чтобы предотвращать и прекращать всякие бунтовские и противозаконные собрания[41].

Далее, немедленно после открытия парламента министерство Питта внесло два билля, один об охране личной безопасности короля и правительства против изменнических и мятежных действий и покушений, другой о более действительных мерах для предупреждения мятежных митингов и собраний.

Первый из этих биллей существенно ограничивал своими постановлениями свободу слова и печати. Согласно его постановлениям, лица, признанные виновными в том, что они злонамеренно и сознательно, посредством произведений печати, проповедей, или вообще речей выражали, публиковали или высказывали слова и мысли, клонящиеся к возбуждению в народе ненависти или презрения к особе Его Величества, или к установленным законам, правительству и конституции Британского королевства, подлежат тому же наказанию, которое налагается за уголовные проступки; при вторичном же обвинении они подлежат изгнанию или ссылке на семь лет.

Билль о мятежных митингах 18 декабря 1795 г.[7] (Act. 36 Geo. III сар. VIII) состоял из 23 статей. Первая часть его (ст. I -- XI) касалась собственно публичных митингов; вторая (ст. XII--XXIII) политических лекций и клубов, которые в то время являлись в Англии в форме так называемых дебатирующих собраний.

«Ввиду того -- говорилось во введении к закону -- что собрания разных лиц, созываемые под предлогом обсуждения общественных неустройств и для одобрения петиций, жалоб и представлений королю и палатам, последнее время служили целям злонамеренных и мятежных лиц, к большой опасности для общего спокойствия, и могут стать средством, создающим смуту и несчастие в государстве, -- оказывается необходимым ввести ряд ограничений в порядок устройства собраний и надзора за ними».

Для собрания какого бы то ни было публичного митинга более, чем из пятидесяти человек, за исключением тех, которые созываются шерифом или другими местными властями, закон устанавливал обязательное предварительное объявление в какой-нибудь газете, обычно циркулирующей в той местности, или графстве, где будет митинг, за подписью семи домовладельцев этого округа. Объявления эти должны быть напечатаны, по крайней мере, за пять дней до митинга и представлены секретарю съезда мировых судей, который должен послать экземпляры их, по крайней мере, трем мировым судьям.

Несоблюдение этих формальностей было обложено штрафом в 50 ф., которому подвергались лица, напечатавшие неверные сведения о собрании, или отказавшиеся вовсе напечатать доставленные им заявления. С другой стороны митинги, устроенные без соблюдения этих формальностей, должны рассматриваться как «незаконные собрания» (unlawful assembly).[42]

Устанавливая необходимость предварительного заявления, законодатель имел, конечно, в виду обеспечить надзор администрации за собраниями. Мировым судьям предписывалось, по получении заявления о митинге, являться на место собрания. Присутствию мировых судей на митингах законодатель придавал такое значение, что на основании ст. X закона, всякий, кто помешает мировому судье отправиться на митинг, может, в случае признания его виновным, подлежать смертной казни.

Полномочия мировых судей, присутствующих на собраниях, определены были законодателем весьма широко. Если собрание созвано без соблюдения указанных в законе формальностей, или же если на собрании, хотя бы законно созванном, будут предлагаться или обсуждаться какие либо изменения установленного законом порядка, помимо власти короля, лордов и общин, собранных в парламенте, или же что либо, имеющее целью возбуждение в народе ненависти и презрения к особе Его Величества, его наследникам, или его преемникам, или законному правительству и конституции Британского Королевства, то одному или нескольким мировым судьям предоставляется потребовать или приказать именем короля, чтобы собрание прекратилось, и чтобы присутствующие разошлись по домам.

Вообще, право распустить собрание предоставляется присутствующим на собрании судьям при всяком нарушении порядка. Закон 1795 г. воспроизводит (ст. IV и V) постановления известного «акта о мятеже» Riot Act'a 1715 г. Если после требования разойтись, заявленного должностным лицом именем короля, в установленной законом 1715 г. форме, двенадцать или более лиц будут в течение одного часа продолжать собрание, то такое собрание будет считаться преступным, и участники его могут подлежать смертной казни, как за тяжкие преступления. Если при роспуске собрания именем короля кто-нибудь из присутствовавших подвергнется ушибам, повреждениям и даже смерти, то должностные лица, причинившие такие повреждения, ушибы, или даже смерть, не подлежат ответственности (ст. IX).

Полномочия судей, присутствовавших на митингах, не ограничивались правом их роспуска. Закон предоставлял им (ст. VII) весьма важное право подвергать личному задержанию и заключению всех, кого они находили нужным, за всякое предложение или поддержку предложения изменить в чем-нибудь установленный законом порядок иным путем, чем по повелению короля, лордов и общин, и за намеренное выражение взглядов, имеющих целью возбудить в народе ненависть или презрение к особе короля, или к законному правительству и конституции королевства. И если бы кто-нибудь вздумал оказать сопротивление этому распоряжению, то мировой судья мог бы прочитать «Акт о мятеже», и таким образом, немедленно распустить собрание.

Особыми постановлениями регулировалось устройство публичных лекций, и так называемых «дебатирующих собраний», т.е. клубов, в закрытых помещениях. В виду того, говорилось в XII пункте закона, что в последнее время многие дома, залы и помещения служили для чтения лекций и произнесения речей, касающихся существующих будто бы общественных зол, и вопросов, относящихся к существующим законам, конституции, правительству и политике обоих королевств, a также для обсуждения й прений по тем же предметам, и под этим предлогом читались лекции, произносились речи и велись дебаты, клонящиеся к возбуждению ненависти и презрения к особе его величества короля, постановляется, что все такие помещения, для входа в которые взимался сбор, должны быть признаваемы бесчинственными, (disorderly houses), если на устройство таких. собраний не было дано двумя судьями предварительное разрешение, a лица, допускающие у себя такие митинги или лекции, или принимающие в них какое-либо участие, в качестве руководителей прений, лекторов, сборщиков входных денег, и т. д., подлежат тяжким денежным взысканиям до 100 ф. ст. Закон создавал также особый порядок выдачи разрешений на открытие клуба, или ряда публичных лекций. Такое разрешение дается мировыми судьями данного графства во время генеральной или специальной четвертной сессии, на срок не более года. Разрешение это может быть тем же порядком съездом мировых судей взято назад во всякое время. Мировые суди сохраняли право надзора за теми помещениями, где происходили периодические собрания. Согласно ст. XV мировой судья всегда мог явиться в такое помещение, и если бы его не допустили, он мог бы объявит данное помещение «бесчинственным».[43]

Постановления закона относительно публичных лекций не должны были применяться к лекциям, читаемым в университетах профессорами и другими лицами, с разрешения канцлера и компетентных должностных лиц. Точно также они не должны были применяться к лицам, имеющим, на основании закона, право обучать юношество, по поводу лекций и бесед, устроенных этими лицами только для юношества (ст. XVIII и XIX).

Предоставляя органам власти широкие полномочия, дающие им возможность ограничивать не только свободу собраний, но и личную свободу граждан, правительство не могло не сознавать, что и предлагаемые им меры носят чрезвычайный характер. Именно по этому действие билля ограничено было тремя годами, до начала 1799 г.

Как свидетельствует Джефсон[44], оба предложенные правительством билля встречены были не только в парламенте, но и вне его, бурей негодования. Начиная с 6-го ноября, когда лорд Гренвилль объявил о намерениях правительства, и до середины декабря, когда оба билля окончательно были приняты палатами, против них велась ожесточенная борьба. Защиту билля против мятежных митингов в Палате Общин принял на себя Питт. В речи, сказанной 10-го ноября, он указал на то, что, по мнению правительства, «следует принять некоторые меры для предупреждения этих мятежных собраний, служащих проводниками бунта и измены, раздувающих и поддерживающих пламя враждебных чувств, и поселяющих в умах народа недовольство». Его предложение состоит в том, чтобы совершенно прекратить эти собрания, источник всех перечисленных им зол.

Установив далее различие между публичными митингами, собирающимися для подачи петиций, и менее многолюдными, но не менее опасными митингами, носящими характер публичных лекций, на которых, по словам Питта, искусно подбирается и распространяется все, что может вызвать недоверие к власти и подготовить умы присутствующих к возмущению, Питт заявил, что тот и другой род митингов, требуют строгого запрещения законом, потому что если в руках исполнительной власти не будет такого оружия, как этот закон, то митинги будут продолжаться, и приведут если не к окончательной гибели страны, то во всяком случае, к различным несчастиям.

Не отрицая права всех граждан подавать петиции законодательной власти, права, являющегося наиболее ценной привилегией народа, которой его никто не может лишать, Питт утверждал однако, что законодательная власть обязана принять меры против митингов, которые являются ширмой, ила предлогом для действий столь несовместных со свободой подданных, как только возможно себе представить; если вместо заявления о нуждах происходит возбуждение народа к бунту; если вместо укрепления принципов свободы, разрушается самое основание последней, a вместе с тем и все благосостояние народа, то законодательному органу благовременно проявить свою власть[45].

В другой речи, сказанной также в защиту билля в Палате Общин 17-го ноября, Питт старался доказать, что билль стремится единственно к тому, чтобы народ обращался к парламенту и только к парламенту с выражением своего недовольства, с полным доверием ожидая от него устранения действительных оснований недовольства. Народ должен сознавать, что нет ни единого человека, как бы низко он ни стоял, который бы не нашел законного способа заявить о своих нуждах своим представителям в парламенте. Но нельзя оставлять открытой ту дверь, в которую может ворваться поток возмущения, и потопить конституцию[46].

Успех правительственного билля был обеспечен. Реакционное настроение класса крупных землевладельцев, являвшегося полным хозяином парламента, было слишком сильно, чтобы от большинства членов парламента можно было ожидать какого бы то ни было сопротивления. Правительственное предложение поддерживали даже такие политические деятели, которые, как Вильберфорс, по меткому замечанию Джефсона, всегда горячо боролись против рабства в других странах. Сторонники правительства утешались тем, что свобода печати, которая остается неприкосновенной, дает достаточно средств для обсуждения всех общественных и политических вопросов.

Число противников билля в Палате Общин было весьма невелико. Против билля при самом внесении его в палату вотировало всего 42 человека a зa него 214. Во главе оппозиции против билля стал Фокс, выступавший три раза при обсуждении билля. Он совершенно отчетливо указал, что полицейские меры недостаточны для борьбы с проявлениями народного недовольства. В царствование Карла I свобода слова подвергалась таким же притеснениям, какие предлагаются и в настоящее время. Намереваются ли министры привести своими произвольными мерами страну в такое же отчаяние положение, в каком она находилась в это несчастное царствование? И не было ли всех этих ограничений во Франции до начала революции? Не они ли однако вызвали негодование народа и привели к падению монархии? Опасность публичного обсуждения жалоб и недовольства населения, по мнению Фокса, преувеличивается правительством. Если недовольство имеет справедливое основание, то оно может быть удовлетворено; если нет, то дурные последствия повторения таких жалоб могут быть предотвращены. Но если вы отнимете у народа привычный ему и законный способ выражать неодобрение правительственным мероприятиям, то вы низведете наилучшие стороны нашей конституции до уровня самого деспотического образа правления. Вы поставите наш народ в ужасное положение людей, не имеющих выхода между полным и беспрекословным подчинением тирании правительства, и насильственным образом действий с помощью оружия.