Сущность гражданско-процессуальных отношений

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ТАМБОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. Г.Р. ДЕРЖАВИНА»

ИНСТИТУТ ОТКРЫТОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Кафедра гражданского права и процесса

Дипломная работа

ГРАЖДАНСКО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

И ИХ СУБЪЕКТЫ

Тамбов 2009

СОДЕРЖАНИЕ

Реферат 3

Обозначения и сокращения 4

Введение 5

1. Понятие и содержание гражданских процессуальных правоотношений 8

1.1 Содержание гражданских процессуальных правоотношений 8

1.2 Процессуальные действия, субъективные права и обязанности в составе гражданских процессуальных правоотношений 22

2. Субъекты гражданских процессуальных правоотношений и их классификация 31

2.1 Гражданская процессуальная право- и дееспособность 31

2.2 Понятие и классификация субъектов гражданских процессуальных правоотношений 40

2.3 Стороны как субъекты гражданских процессуальных правоотношений 50

Заключение 64

Список использованных источников 67

РЕФЕРАТ

Пеннин И.М. Гражданско-процессуальные правоотношения и их субъекты / Пеннин Иван Михайлович; Тамб. гос. ун. им. Г.Р. Державина; кафедра гражданского права и процесса. - Тамбов, 2009. - 71 с.

Ключевые слова: гражданское процессуальное правоотношение, субъект, стороны в гражданском процессе.

Предмет дипломной работы - определение понятия и содержания гражданских процессуальных правоотношений и их субъектов в отечественном гражданском процессуальном праве. Целью дипломной работы следует считать комплексный теоретический анализ гражданских процессуальных правоотношений и их субъектов, с позиций действующего гражданского процессуального законодательства Российской Федерации, практики его применения и положений и выводов отечественной науки гражданского процессуального права. Основные задачи - определить содержание и форму гражданских правоотношений; выявить особенности и проанализировать статус субъектов гражданских процессуальных правоотношений; охарактеризовать существующую классификацию субъектов гражданских процессуальных правоотношений; определить особенности правового положения сторон как субъекты гражданских процессуальных правоотношений.

Выявлены понятие и содержание гражданских процессуальных правоотношений. Проанализирован статус субъектов гражданских процессуальных правоотношений и их классификация.

ОБОЗНАЧЕНИЯ И СОКРАЩЕНИЯ

абз.- абзац

АПК РФ - Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации

в т.ч. - в том числе

ГК РФ - Гражданский кодекс Российской Федерации

гл. - глава (-ы)

ГПК РФ - Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации

др. - другой (-ая, -ое, -ие)

п. - пункт

пр.- прочее

Ред. - редакция

РФ - Российская Федерация

см. - смотри

ст. - статья

ч. - часть

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы дипломной работы. Концепция гражданских процессуальных отношений многие годы привлекает к себе самое пристальное внимание ученых-процессуалистов. Причиной тому служит, несомненно, высокая степень сложности вопросов, рассматриваемых в рамках данной темы, а также тот уровень влияния, который теория гражданских процессуальных правоотношений оказывает на развитие всей науки гражданского судопроизводства. В процессуальной литературе проблема правоотношений неизменно признается центральной. И с этим трудно спорить. Проблематика гражданских процессуальных отношений весьма обширна и включает в себя целый ряд важных направлений (блоков): процессуальную деятельность; субъективные гражданские процессуальные права и обязанности; структуру правоотношений, складывающихся в судопроизводстве по гражданскому делу; субъектно-объектную характеристику, а также роль рассматриваемых отношений в механизме правового регулирования.

Анализ гражданских процессуальных правоотношений позволяет составить картину судопроизводства по гражданскому делу, уяснить его суть, характерные черты и перспективы совершенствования. Изучение данной проблемы требует от исследователя умения абстрагироваться от единичных актов реализации процессуальных прав и обязанностей с целью выработки единого для всех них понятия. Однако это не означает, что теория правоотношения не имеет выходов на практику. По справедливому замечанию P.O. Халфиной, правоотношение - это та форма, в которой абстрактная норма права приобретает свое реальное бытие, воплощаясь в реальном, конкретном общественном отношении. «Правоотношение выражает особый вид связи права с регулируемыми им общественными отношениями, в которой диалектически сочетается абстрактность нормы с конкретностью данного жизненного отношения» [62, с. 6].

Выводы, полученные в ходе разработки концепции гражданских процессуальных отношений, могут и должны использоваться при установлении требований к процессуальной деятельности участников правоотношений, при определении оптимального соотношения прав и обязанностей суда и других субъектов, при выявлении предпосылок возникновения гражданских процессуальных отношений, а также круга его возможных участников, наконец, при изучении характера воздействия результатов гражданского судопроизводства на соответствующие материально-правовые отношения.

К настоящему времени в литературе обстоятельно исследованы понятие, структура и отличительные черты гражданских процессуальных отношений. Вместе с тем, совершенствование действующего законодательства невозможно без дальнейшего глубокого анализа содержания и формы, субъектного и объектного состава данных отношений и других вопросов, составляющих содержание учения о гражданских процессуальных отношениях. Основой решения задач, стоящих сегодня перед наукой гражданского процесса, могут служить лишь детально проработанные, соответствующие современным тенденциям правового развития теоретические положения и понятия.

Объект дипломной работы - общественные отношения, связанные с предусмотренной нормами гражданского процессуального права способностью того или иного субъекта приобретать (иметь) гражданские процессуальные права и гражданские процессуальные обязанности.

Предмет дипломной работы - определение понятия и содержания гражданских процессуальных правоотношений и их субъектов в отечественном гражданском процессуальном праве.

Целью дипломной работы следует считать комплексный теоретический анализ гражданских процессуальных правоотношений и их субъектов, с позиций действующего гражданского процессуального законодательства Российской Федерации, практики его применения и положений и выводов отечественной науки гражданского процессуального права. Исходя из цели исследования, задачами дипломной работы являются:

- определить содержание и форму гражданских правоотношений;

- выявить особенности и проанализировать статус субъектов гражданских процессуальных правоотношений;

- охарактеризовать существующую классификацию субъектов гражданских процессуальных правоотношений;

- определить особенности правового положения сторон как субъекты гражданских процессуальных правоотношений.

Теоретическая основа дипломной работы. Содержание гражданских процессуальных отношений было предметом исследования М.А. Гурвича, П.П. Гуреева, Д.Р. Джалилова, П.Ф. Елисейкина, И.А. Жеруолиса, Н.Б. Зейдера, А.Ф. Клейнмана, А.А. Мельникова, В.П. Мозолина, М.П. Ринга, Н.А. Чечиной, В.Н. Щеглова, К.С. Юдельсона и других ученых.

Нормативная основа дипломной работы включает в себя анализ норм действующего гражданского законодательства РФ: Конституции Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, других нормативно-правовых актов по теме исследования, материалов судебной практики.

Методологическая основа дипломной работы. Основными методами, используемыми при написании работы, являются: анализ, наблюдение, сравнение, обобщение, исторический и сравнительно-правовой метод.

Структура дипломной работы. Дипломная работа состоит введения, двух глав, пяти параграфов, заключения, списка использованных источников.

1. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ГРАЖДАНСКИХ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

1.1 Содержание гражданских процессуальных правоотношений

Исследование любого явления, несомненно, должно быть начато с определения сущности этого явления, его содержания и формы. Проблема содержания и формы гражданских процессуальных отношений, относится к наиболее сложным и фундаментальным в науке гражданского процессуального права. Однако указанная проблема до сих пор не получила своего однозначного разрешения. В общей теории права также не сложилось единого суждения по данному вопросу.

Мнения разделились: одни ученые рассматривают в качестве содержания правоотношений права и обязанности их участников [30; 33; 39; 42; 52; 60; 64; 69;], вторые предлагают считать таковым юридически значимое поведение субъектов, третьи выступают за объединение двух первых точек зрения и относят к содержанию правоотношения права, обязанности и действия [31; 34; 46; 50; 62; 67; 71].

Следует отметить, что позиция того или иного автора в обозначенной выше дискуссии в значительной мере определяется его подходом к пониманию правоотношений, их связи с фактическими общественными отношениями. Традиционно существуют два направления в решении данного вопроса. Согласно первому, наиболее распространенному, правоотношения - это реальные общественные отношения, получившие правовую форму в результате урегулирования их правом [40, с. 183; 14, с. 98; 24, с. 50]. Сторонники второго подхода утверждают, что правоотношения являются средством регулирующего воздействия норм права на фактические общественные отношения и представляют собой идеологические отношения, существующие в виде связи прав и обязанностей их участников [60, с. 19]. На первый взгляд, указанные позиции представляются диалектически - противоположными (такое впечатление усиливает полемика, которую, в свое время вели в литературе ее авторы). Однако, при более тщательном анализе нетрудно заметить, что суть разногласий сводится к определению аспекта рассмотрения правоотношения: исследовать ли правовое отношение как единое общественное отношение, включающее правовую форму и фактическое (материальное) содержание, или необходимо изучать правовую форму (правоотношение) как самостоятельное юридическое явление, имеющее собственную форму и содержание. Поэтому, приверженцы широкого взгляда на правоотношение, выделяют два, а иногда и три содержания - материальное, юридическое [13, с. 112] и волевое [40, с. 112]. Материальное или фактическое содержание составляют те общественные отношения, которые опосредуются правом, волевое содержание - государственная воля, воплощенная в правовой норме и в возникшем на ее основе правоотношении; юридическое содержание образуют субъективные права и обязанности сторон правоотношения. Ученые, ограничивающие сферу своего исследования рамками правовой формы, относят к содержанию правоотношения права и обязанности его субъектов. Однако и те, и другие считают правоотношение формой опосредуемого им общественного отношения. С последним положением вряд ли можно согласиться, так как, по верному замечанию В.П. Божьева, «правоотношение не может быть формой того, что, будучи его содержанием, составляет лишь один элемент явления. Целое не может быть формой части» [13, с. 114].

На наш взгляд, обе изложенные позиции не свободны от противоречий. Ю.К. Толстой настаивает на выделении правоотношений в качестве особого вида идеологических отношений, так как это позволяет показать служебную роль правоотношений по регулированию общественных отношений [60, с. 22]. Однако изучение правоотношения в качестве только средства воздействия права на общественные отношения оставляет без внимания результат этого регулирования, т.е. то, ради чего и возникает, по мысли Ю.К. Толстого, правоотношение. Полагаем, нетрудно выявить служебную роль правоотношений и в том случае, если считать таковыми реальные общественные отношения, урегулированные правом: посредством правоотношений реализуются права и обязанности их участников, совершаются юридически значимые действия, наконец, наступают определенные правовые последствия, обеспечивающие удовлетворение интересов сторон.

Развивая идею Ю.К. Толстого, С.С. Алексеев считает, что если рассматривать механизм правового регулирования и его звено - правовые связи в чистом виде, в ракурсе лишь юридических явлений, то неизбежен вывод о том, что правоотношение и отношение, которое регулируется юридическими нормами, представляют собой различные социальные явления. «В этом случае, - пишет он, - правоотношение - средство правового воздействия, а фактическое отношение - предмет регулирования»[13, с. 96]. В другом месте своей работы С.С. Алексеев отмечает условность указанного выше подхода, так как «в действительности столь резкого водораздела между правовыми и фактическими отношениями не существует», и указывает на неразрывную связь юридической формы и фактического содержания правоотношений. Здесь автор предлагает различать «двойное» - материальное и юридическое содержание правоотношения. Однако и в рамках указанного широкого подхода ученый не может в полной мере отказаться от условностей: «...во всяком случае, - отмечает он, - нужно учитывать, что с философских позиций выделение в правоотношении материального и юридического содержаний условно... Содержание каждого явления едино» [13, с. 114]. Как представляется, подобные условности, вряд ли могут способствовать уяснению сущности явлений вообще и правоотношений в частности.

Нельзя согласиться и с авторами, предлагающими рассматривать в качестве единого содержания правоотношений права, обязанности и действия их участников, т. к. очевидна разнокачественность указанных элементов. Права и обязанности определяют направленность поведения их носителей, являются основой, предпосылкой соответствующей деятельности, которая в свою очередь служит средством реализации субъективных прав и обязанностей.

Более убедительна, на наш взгляд, позиция тех ученых, которые, полагая правоотношение урегулированным правом общественным отношением, рассматривают его в единстве формы и содержания. Вызывает возражения высказанное С.С. Алексеевым сомнение по поводу необходимости постановки вопроса о форме правоотношения, поскольку он не продиктован практикой и логикой познания в рамках правоведения [13, с. 113]. Однако категория содержания также относится к философским и рассматривается не иначе как в связи с другой категорией - формой явления. Непонятна поэтому такая избирательность автора в использовании категорийного аппарата.

Действительно, достижения философской мысли не могут заменить исследований, проводимых специальными науками. Но бесспорно также и то, что они дают методологическую основу для них. Иначе правовой науке пришлось бы разрабатывать свои специфические обозначения для определения явлений окружающего мира и их взаимосвязей, что вряд ли оправданно. Поэтому прежде чем перейти к анализу собственно формы и содержания правоотношения, необходимо выяснить философское определение указанных категорий.

Содержание всякого явления представляет собой совокупность важнейших составных элементов явления, его свойств, внутренних процессов, связей, противоречий и тенденций, а форма - принцип упорядоченности, способ существования того или иного содержания. Форма организует содержание, закрепляет определенную ступень развития, нормализует ее. Если содержание отвечает на вопрос, что именно заключено в явлении, то категория формы отвечает на вопрос, как оно содержится, т. е. как соединены части этого содержания. Содержание и форма органически связаны между собой и не существуют друг без друга. Форма всегда содержательна, а содержание всегда формировано. В качестве упорядочивающего фактора форма более устойчива и консервативна, чем содержание [65, с. 193].

Под категорией формы подразумевается иногда внешняя граница содержания, внешняя форма определенного предмета. Но понятие формы употребляется также и в смысле внутренней структуры содержания, так называемой внутренней формы.

Учитывая изложенные выше положения, мы поддерживаем авторов, относящих права и обязанности к внутренней форме правового отношения, а действия, осуществляемые субъектами в ходе их реализации - к содержанию правоотношений [34, с. 81].

Нужно сделать вывод о том, что содержание гражданского процессуального отношения образуют процессуальные действия его участников, совершаемые в рамках принадлежащих им субъективных гражданских процессуальных прав и обязанностей, а последние (субъективные права и обязанности) представляют собой внутреннюю форму (структуру) гражданских процессуальных отношений. Процессуальные права и обязанности предопределяют, детерминируют поведение участников правоотношения, указывают вид и меру возможного и должного поведения, обеспечивая, таким образом, согласованность действий субъектов. Они организуют, упорядочивают, нормализуют процессуальную деятельность, придают отдельным волевым актам участников характер именно отношения, единого и целостного явления. Действия же субъектов - это то, из чего складываются гражданские процессуальные правоотношения, как, впрочем, и любые другие общественные отношения. Следует подчеркнуть, что действия в правоотношении становятся юридически значимыми, когда они осуществляются в соответствии с субъективными гражданскими процессуальными правами и обязанностями. Если же действия управомоченного или обязанного лица не совпадают с предусмотренной нормой права моделью поведения, то в таком случае они либо безразличны закону, либо являются правонарушениями и выступают в качестве юридических фактов, вызывающих к жизни новые, охранительные по своему характеру правоотношения.

Иногда говорят, что действия субъектов правоотношения не могут составлять его содержания, поскольку они лишены каких бы то ни было правовых свойств [59, с. 101]. Прежде всего, отметим, что субъективные права и обязанности, правовой характер которых не подвергается сомнению, предусматривают возможное или должное поведение экономического, политического или иного содержания. Однако юридическую, правовую направленность придают им содержащиеся в норме права дозволение либо обязательность такого поведения. Что же касается действий, совершаемых субъектами правоотношений, то нельзя не видеть, что они не тождественны поведению участников отношений, правом не урегулированных, так как это уже дозволенное или обязательное поведение. Очевидно, что правовой характер урегулированному правом отношению сообщает его форма (права и обязанности), которая придает юридическую значимость содержанию. Думается, что если бы правоотношения имели помимо правовой формы и чисто юридическое содержание, то их следовало бы включить в определение права, что несовместимо с пониманием правоотношений как реальных жизненных общественных отношений.

В литературе существует и другой подход к определению формы и содержания гражданского процессуального правоотношения. Так, например, Л.А. Ванеева считает права и обязанности внутренней формой содержания процессуальных отношений, «но в то же время, - пишет она, - процессуальные действия совершаются в гражданском процессе определенным законом способом и последовательности... по отношению к ним, с точки зрения их проявления вовне, процессуальные права и обязанности выступают в качестве содержания» [19, с. 34].

На наш взгляд, позиция Л.А. Ванеевой весьма противоречива. Рассматривая права и обязанности в качестве внутренней формы содержания, т. е. деятельности, она затем тоже самое содержание называет внешней формой по отношению к его внутренней форме. Такая конструкция с точки зрения логики представляется неубедительной. Но даже если изначально полагать поведение внешней формой правоотношения, как это делают некоторые авторы [17, с. 38], подобное решение проблемы также нельзя признать верным. Внешней формой правоотношения не могут быть разрозненные акты поведения людей. Поскольку правоотношения представляют собой не просто сумму, совокупность прав и обязанностей, а определенную их связь, то его внешней формой является установленный законом порядок, последовательность совершения действий участниками правоотношения. Поэтому внешней формой гражданского процессуального правоотношения следует признать предусмотренный нормами гражданского процессуального права порядок совершения процессуальных действий, т.е. то, что в теории гражданского процесса называют процессуальной формой.

Концепция правоотношения как единства формы и содержания была подвергнута критике со стороны отдельных авторов. Ю.Г. Ткаченко, в частности, считает неоправданным объединять в одно и модель поведения (права и обязанности), и само поведение. Сама же Ю.Г. Ткаченко считает нужным использовать два понятия при определении правоотношений в зависимости от степени абстракции, необходимой при рассмотрении того или иного явления. Субъективные права и обязанности она называет правоотношением-моделью, функциональное назначение которого состоит в регулировании поведения, а результат такого регулирования - поведение участников - обозначается ею термином правоотношение-отношение.

Категория правоотношения - отношения, по мнению Ю.Г. Ткаченко, соответствует более низкому уровню абстракции, которая может использоваться при анализе какого-либо индивидуального случая. «Когда же речь идет о выработке общего понятия правоотношения, а не о рассмотрении конкретного жизненного отношения, урегулированного правом, - пишет она, - мы переходим от эмпирического уровня к теоретическому уровню рассмотрения явлений... Это вызывает необходимость использования более высокой ступени абстракции» [59, с. 112]. При таком подходе, считает автор, необходимо выделить и объединить общее в правоотношениях. Таким общим, по мнению Ю.Г. Ткаченко, являются субъективные права и обязанности, а потому теоретическое понятие правоотношения может быть раскрыто только через правоотношение - модель. Нельзя не согласиться с автором изложенных положений в том, что выработка теоретического понятия требует высокого уровня абстракции. Однако непонятны причины подобной односторонности в выявлении общих свойств правоотношений: почему не может быть признано таковым юридически значимое поведение субъектов? По верному замечанию P.O. Халфиной, понятие правоотношения при всей его абстрактности обозначает конкретное, реальное отношение, в котором принимают участие определенные лица [62, с. 82]. Поэтому, полагаем, права и обязанности можно рассматривать в качестве модели поведения, но не модели правоотношения в целом, которая должна включать права, обязанности и поведение субъектов, притом, что права и обязанности образуют форму, а поведение - содержание правоотношения.

Неверное, на наш взгляд, определение сущности правоотношения обуславливает ошибочность суждений автора о механизме правового регулирования. Механизм правового регулирования, по Ю.Г. Ткаченко, включает два этапа: первый - этап правового воздействия, состоящий из двух последовательных ступеней - нормативной основы и индивидуальной основы (индивидуальных прав и обязанностей); второй этап - этап результативной реакции, который в свою очередь складывается из правомерного поведения и нужного характера общественных отношений [59, с. 129]. При этом, как указывает Ю.Г. Ткаченко, «правоотношение - модель» и «правоотношение - отношение» в процессе правового регулирования находятся всегда на разных ступенях. Думается, такое представление процесса регулирующего воздействия права на общественные отношения не соответствует действительности. Модель поведения и само поведение в правоотношении возникают одновременно, причем модель (связь прав и обязанностей) продолжает регулировать деятельность участников все время, пока она осуществляется. Если же допустить, что правовое воздействие прекращается с появлением индивидуальной модели, то, как в таком случае объяснить, что побуждает субъектов совершать действия, соответствующие модели? Подобную коллизию, по нашему мнению, можно разрешить, только признав субъективные права и обязанности (т.е. индивидуальную модель) формой правоотношения, которая закрепляет, организует и направляет деятельность их участников.

Некоторые авторы не считают возможным рассматривать правовое отношение в единстве его формы и содержания, поскольку субъективные права и обязанности, связь которых рассматривается ими в качестве правоотношения, относятся к надстроечным явлениям, в то время как регулируемые правом общественные отношения могут быть как идеологическими, так и материальными, т.е. базисными. Так, например, В.А. Тархов полагает правовые отношения идеологическими отношениями, существующими самостоятельно, наряду с регулируемыми общественными отношениями [58, с. 98]. Такой вывод автора основывается на известном постулате, что материальные общественные отношения, существующие независимо от сознания и правового регулирования, не становятся вследствие этого регулирования идеологическими отношениями. Само это положение уже содержит противоречие: утверждается, что материальные общественные отношения существуют независимо от правового регулирования, а затем говорят о результатах такого регулирования. В правовой литературе неоднократно отмечалось, что производственные отношения выражаются именно через волевые действия людей и представляют собой определенный результат их общественно-производственной деятельности, в силу чего субъективную сторону нельзя полностью отделить от экономических (материальных) отношений. Объективное и субъективное существует в диалектическом единстве. По верному замечанию Н.Г. Александрова, «законы развития общества отнюдь не вызывают фатального поведения людей и сами по себе не исключают некоторых различных вариантов волевого поведения людей при одних и тех же фактических условиях» [14, с. 81]. Именно этим и объясняется, объективная возможность воздействия норм права, на общественные отношения. Поэтому, на наш взгляд, неверно противопоставлять надстроечные и базисные явления, они существуют не изолированно друг от друга, а в единстве и взаимосвязи. Сам В.А. Тархов в другом месте своей работы указывает на неразрывную связь материального отношения, подвергаемого правовому регулированию, и опосредующего его правового отношения [58, с. 101]. Однако, стремясь разграничить эти два отношения, автор предлагает достаточно сложную концепцию построения правоотношения. В общественном правовом отношении, согласно В.А. Тархову, необходимо различать два содержания. Регулируемое правом общественное отношение (социальное содержание), также права и обязанности сторон (юридическое содержание). При этом правовое отношение, имеющее свое содержание - права и обязанности участников, рассматривается им как форма социального содержания (на алогичность подобного взгляда указывалось ранее). Социальное же содержание правоотношения, по мнению автора, образуют не действия, а отношения сторон, и только содержанием социального содержания является деятельность субъектов регулируемого правом общественного отношения. Таким образом, действия участников даже при таком, на наш взгляд, достаточно запутанном решении вопроса нельзя полностью исключить из состава, правоотношения. А, потому необходимо поддержать ученых, полагающих, что правоотношение представляет собой синтез идеологического отношения как формы, установленной правовой нормой, и реального поведения в различных областях материальных общественных отношений [62, с. 48].

Хотелось бы обратить внимание еще на одну сторону рассматриваемой проблемы. В правовой науке традиционным является мнение о том, что право, в процессе регулирования, придает существующим в реальной жизни общественным отношениям новую, правовую форму. Которая закрепляет поведение людей и направляет их в нужное русло [70, с. 7]. Схема правового регулирования при этом выглядит следующим образом: вначале возникает общественное отношение, требующее правового урегулирования, затем право оказывает свое регулирующее воздействие, в результате чего общественное отношение принимает вид правоотношения. Указанная концепция, на наш взгляд, имеет слабую связь с реальной действительностью. В самом деле, если предположить, что изначально стороны вступают в отношение, правом не урегулированное, которое в ходе такого регулирования превращается в правовое, то остается неясным сам процесс урегулирования. Очевидно, что подобный эффект не связан непосредственно с воздействием нормы права, поскольку юридические нормы, как правило, существуют и до вступления субъектов в конкретные общественные отношения.

Как известно, теория права связывает возникновение, изменение и прекращение правоотношения с наступлением юридических фактов. Нужно, однако, признать, что даже при наличии нормы права и юридического факта правоотношение не может автоматически появляться и функционировать. Первопричиной, вызывающей к жизни соответствующее правоотношение, является интерес, стремление к удовлетворению различных потребностей. Поэтому, думается, единственно верным будет вывод о том, что субъекты, следуя своим интересам, изначально вступают в правовое отношение, минуя стадию не урегулированного правом общественного отношения. Следует согласиться с Ю.К. Толстым, который считает, что процесс возникновения правоотношения неотделим от процесса образования самого, общественного отношения [49, с. 337]. Правда, некоторые связи могут существовать вначале, как фактические (например, брачно-семейные), а затем оформиться как правовые.

Однако подобное преобразование не является результатом процесса их правового урегулирования, но происходит лишь благодаря инициативе сторон, избравших данный вид общественных отношений. С указанных позиций легко можно объяснить возникновение гражданских процессуальных отношений, которые, по общему мнению, иначе как в правовой форме существовать не могут.

Сторонники концепции правоотношений, как результата правового воздействия на фактические общественные отношения, подчеркивают, что такого рода отношения, выступающие всегда в правовой форме, не создаются самими юридическими нормами. Они возникают с появлением юридических фактов, наступающих в реальной жизни [40, с. 217]. С приведенным суждением нельзя не согласиться, однако бесспорно также и то, что сами по себе юридические факты не могут заменить общественных отношений, которые, следуя логике его авторов, должны существовать до возникновения правоотношений. Процессуальных же отношений, не урегулированных нормами права, в реальной действительности не существует. Не изменила положения и принятая Федеральным законом от 7 августа 2000 г. правовая норма. Которой введены в гражданский процесс аналогия закона и аналогия права (Федеральный закон РФ от 7 августа 2000 г. «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР» // ФЗ РФ. 2000. №33. Ст. 3346). Речь идет о том, что суд, в случае отсутствия правового предписания, регламентирующего отношения, возникшие в ходе производства по гражданскому делу, должен применить норму, регулирующую сходные отношения, а, при отсутствии таковой - общие принципы осуществления правосудия. Это, однако, не означает, что отношения, прямо не предусмотренные действующим законодательством, не имеют правовой формы. В качестве правовой формы здесь выступают права и обязанности, закрепленные правовой нормой, регулирующей сходные отношения, либо вытекающие из принципов гражданского судопроизводства.

Сказанное не дает оснований сомневаться в регулирующем воздействии права на общественные отношения. Если правовое регулирование понимать в широком смысле, т.е. как совокупность всех форм юридического воздействия государства на деятельность людей, то закономерным будет вывод о том, что такое регулирование происходит уже в силу существования объективного права, в процессе становления и развития правовой культуры общества. По верному замечанию Л.С. Явича, правовое регулирование общественных отношений начинается с момента издания нормативных актов, оказывающих серьезное мотивационное и оценивающее воздействие общего характера на созидательно - волевую деятельность людей [71, с. 107]. Юридические нормы, указывают субъектам то поведение, которое требует от них государство и которому государство оказывает поддержку силой своего аппарата. Правовое же регулирование, в узком смысле, т. е. осуществляемое в рамках правоотношений, заключается, на наш взгляд, не в преобразовании каждого конкретного общественного отношения в правовое, а, в наделении участников правоотношений субъективными правами и обязанностями, которые устанавливают определенные границы, рамки их поведения, а также в дальнейшем воздействии правовых норм на деятельность сторон. Полагаем в этой связи недостаточно обоснованным мнение, разделяемое большинством ученых, согласно которому «право не регулирует правовые отношения» [60, с. 30]. Тем более, что некоторые суждения сторонников указанной концепции явно противоречат их взглядам. Так, например, Ю.К. Толстой пишет: «Разумеется, было бы неверно считать, что норма права регулирует общественные отношения лишь до появления правоотношения, что в тот момент, когда возникает правоотношение, норма права перестает регулировать общественные отношения, уступая место правоотношению. Регулирование объективным правом общественного отношения с возникновением правоотношения не заканчивается, а по существу только еще начинается» [60, с. 31]. Анализируя приведенное высказывание, необходимо учесть, что его автор, рассматривая правовые отношения как связь субъективных прав и обязанностей, называет здесь фактическими общественными отношениями отношения, которые облекаются в правовую форму, т. е. те, что составляют, по нашему мнению, содержание правоотношений.

Иногда говорят, что право не может регулировать правоотношения, поскольку это значило бы, что право регулирует само право [68, с. 8]. Этот упрек может быть признан обоснованным в том случае, если рассматривать правоотношения только как связь прав и обязанностей. Включение в состав правоотношения действий их участников нейтрализует подобные замечания.

Необходимо отметить также, что правоотношение представляет собой динамичное явление, в ходе развития которого у сторон могут появляться новые субъективные права и обязанности, и это также указывает на непрекращающееся воздействие права, на правоотношение.

Подведем некоторые итоги. Гражданское процессуальное правоотношение - это сложное правовое явление, существующее в единстве его формы и содержания. В качестве внутренней формы (структуры) гражданского процессуального отношения следует рассматривать субъективные гражданские процессуальные права и обязанности участников, поскольку именно они организуют, упорядочивают и направляют действия субъектов, обеспечивая их согласованность. Внешней формой гражданского процессуального правоотношения является процессуальная форма, т.е. предусмотренный нормами гражданского процессуального права порядок совершения процессуальных действий. И, наконец, содержание гражданского процессуального правоотношения составляет процессуальная деятельность его участников, производимая в строгом соответствии с требованиями, установленными внутренней и внешней формами правоотношения.

Таким образом, гражданские процессуальные правоотношения нужно определить как регулируемые нормами гражданского процессуального права общественные отношения, возникающие в сфере гражданского судопроизводства, содержанием которых являются процессуальные действия их участников, а формой - субъективные гражданские процессуальные права и обязанности, в рамках которых они осуществляются.

1.2 Процессуальные действия, субъективные права и обязанности в составе гражданских процессуальных правоотношений

Процессуальные действия - это действия, совершаемые субъектами гражданских процессуальных отношений в ходе реализации принадлежащих им прав и обязанностей. Возможность или необходимость совершения таких действий, а также конкретное их содержание закрепляются нормами гражданского процессуального права и индивидуализируются в правах и обязанностях сторон.

В науке гражданского процессуального права высказывалось мнение о том, что процессуальная деятельность осуществляется только узким кругом субъектов: судом, судебным исполнителем и лицами, участвующими в деле; действия же свидетелей, экспертов, переводчиков к таковой не относятся [11, с. 82]. Полагаем, такое действие как, например, дача показаний свидетелем, никак нельзя признать фактическим, так как оно предусмотрено нормами гражданского процессуального права и является юридически значимым, носит процессуальный характер. Следует поэтому поддержать тех авторов, которые считают субъектами процессуальной деятельности всех участников гражданского процесса, наделенных гражданскими процессуальными правами и обязанностями [30, с. 94].

Представляет интерес позиция В.Н. Щеглова, согласно которой понятие процессуальной деятельности шире понятия содержания гражданского процесса, так как она включает юридические факты, вызывающие возникновение гражданского процессуального отношения, поскольку только с момента их совершения и возникает гражданский процесс по конкретному делу [67, с. 89]. Говоря о взаимодействии субъективных прав, обязанностей и действий, он отмечает, что процессуальные действия, являющиеся юридическими фактами, первичны по отношению к правам и обязанностям, однако в составе правоотношения, напротив, первична правовая основа в виде субъективных прав и обязанностей, а действия вторичны [67, с. 49]. Выводы автора в этой части были подвергнуты справедливой критике. Нельзя не согласиться с И.А. Жеруолисом в том, что действия, вызывающие возникновение гражданских процессуальных отношений, в то же время являются и действиями по осуществлению процессуальных прав [34, с. 17]. Действительно, процессуальные действия могут быть совершены только в том случае, если законом установлена такая возможность. Возможность же совершения процессуальных действий есть не что иное, как субъективное право. Так, например, предъявление иска в суд - процессуальное действие, традиционно признаваемое юридическим фактом, обусловливающим возникновение гражданского процесса по делу. Однако нельзя не видеть, что предъявление искового заявления есть акт реализации субъективного гражданского процессуального права на обращение в суд; и осуществление этого права происходит в рамках процессуального правоотношения между истцом и судом, обязанным рассмотреть заявленное требование. Таким образом, процессуальное действие, относящееся к содержанию одного гражданского процессуального правоотношения, является в то же время необходимой предпосылкой для другого гражданского процессуального правоотношения. В частности, подача искового заявления с соблюдением установленного законом порядка влечет возникновение у истца права требовать возбуждения гражданского дела и соответствующую обязанность суда. Мнение В.Н. Щеглова о вторичности, производности действий от правовой основы также трудно признать верным, поскольку права и обязанности не могут породить действий, они служат стимулом для их совершения, но само совершение этих действий зависит от воли субъекта [67, с. 119].

В процессуальной науке высказывалось мнение о том, что к процессуальной деятельности относятся и гражданские процессуальные правонарушения, так как последствия их совершения предусмотрены законом [12, с. 42]. Автор приведенного высказывания Н.И. Авдеенко вступила в полемику с П.С. Элькинд, полагающей, что «такие действия хотя и являются процессуально-правовыми по своему формальному соответствию (они носят характер юридического факта), но не могут рассматриваться как таковые по своей направленности в силу противоречия их целям и задачам процесса». Процессуальную деятельность, продолжает она, составляют лишь те действия, которые дозволены законом и совершаются в соответствии с целями и задачами процесса, а все прочие действия, хотя и будут являться проявлением субъективных прав и обязанностей, в процессуальную деятельность не войдут [68, с. 28]. Поддерживая в целом позицию П.С. Элькинд, считаем необходимым внести некоторые уточнения. Правонарушения не могут быть признаны соответствующими, даже формально, процессуальному закону, ибо закон не разрешает осуществлять подобные действия, не регламентирует порядок их совершения, а лишь предусматривает их правовые последствия. Тем более нельзя назвать такие действия проявлением прав и обязанностей, так как субъективными правами и обязанностями охватывается только правомерное поведение участников.

Учитывая изложенное, можно обозначить следующие требования к процессуальной деятельности.

1. Процессуальная деятельность, как всякая юридическая деятельность, является всегда осознанно-направленной, т.е. подчиненной определенным целям, задачам, стоящим перед каждым участником процесса [41, с. 13].

2. Действия субъектов гражданских процессуальных правоотношений должны совершаться в строгом соответствии с предписаниями правовых норм, при этом обязательным является способ, а также последовательность их выполнения.

3. Подлежит неукоснительному соблюдению порядок оформления процессуальных действий.

4. Действия должны совершаться с соблюдением сроков, установленных законом или назначенных судом [61, с. 25].

Действия, не соответствующие указанным требованиям, не могут быть признаны процессуальными и не влекут предусмотренных законом юридических последствий либо являются юридическими фактами (правонарушениями), вызывающими возникновение охранительных правоотношений, в рамках которых к нарушителю применяются меры государственно-принудительного воздействия.

Хотелось бы думать, что здесь нам удалось создать авторскую концепцию гражданских процессуальных правоотношений. К основным положениям этой концепции можно отнести следующие.

1. Гражданское процессуальное правоотношение - это сложное правовое явление, существующее в единстве его формы и содержания. При этом содержание гражданского процессуального правоотношения составляют процессуальные действия его участников, а форму - субъективные гражданские процессуальные права и обязанности, реализуемые в правоотношении. Гражданские процессуальные правоотношения определяются нами как регулируемые нормами гражданского процессуального права общественные отношения, возникающие в сфере гражданского судопроизводства, содержанием которых являются процессуальные действия участников, а формой - субъективные гражданские процессуальные права и обязанности, в рамках которых они осуществляются.

2. Процессуальными являются действия, совершаемые субъектами в ходе реализации принадлежащих им гражданских процессуальных прав и обязанностей.

3. Субъективные гражданские процессуальные права и обязанности есть предусмотренные нормами гражданского процессуального права способы возможного или необходимого поведения управомоченного и обязанного лица соответственно. К таким способам относится, во-первых, удовлетворение интереса собственными активными действиями управомоченного лица, удовлетворение интереса действиями обязанного лица и удовлетворение интереса путем обращения за принудительной силой государства. Названные способы, законодательно закрепленные в качестве обеспечиваемых государством возможностей, являются самостоятельными видами, а не составными элементами (как это принято трактовать в литературе) субъективных гражданских процессуальных прав. Вместе с тем правомочие на одностороннее волеизъявление, рассматриваемое в науке в качестве самостоятельного, отличного от субъективных прав явления, представляет собой, по нашему мнению; один из видов процессуальных прав, а именно, право на удовлетворение интереса собственными действиями управомоченного лица.

4. Видами гражданских процессуальных обязанностей являются необходимость активного поведения обязанного лица и необходимость воздерживаться от каких-либо действий в отношении управомоченного лица.

Соотношение объема обязанностей лиц, участвующих в деле, и остальных участников процесса представляется весьма неравноценным. Обязанности лиц, участвующих в деле, немногочисленны и могут быть сведены к двум основным: обязанности добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами и обязанности не препятствовать суду в осуществлении правосудия. Что касается остальных правил, относящихся, в частности, к порядку оформления, срокам, процедуре совершения процессуальных действий, то их следует признать гипотезой процессуальной нормы, то есть условием, выполнение которого влечет за собой возникновение субъективных прав и обязанностей, предусмотренных диспозицией правовой нормы. Последствием же нарушения гипотезы правовой нормы является не достижение того правового результата, к какому лицо стремилось, и это, в отличие от последствий нарушения диспозиции, санкцией не является.

5. Субъективные гражданские процессуальные права возникают с наступлением соответствующих юридических фактов и до начала реализации не связаны рамками правоотношений. Субъективные гражданские процессуальные обязанности, напротив, существуют всегда в виде элемента правоотношения и появляются у обязанного лица с началом реализации субъективного права его носителем. Все субъективные права обеспечены юридическими обязанностями, но момент возникновения прав и обязанностей различен. Обязанность появляется у правообязанного лица не раньше, чем управомоченное лицо решит реализовать принадлежащее ему право. В противном случае, если считать, что права и соответствующие им обязанности возникают одновременно, пришлось бы признать, что необходимость определенного поведения наступает у одного субъекта независимо от намерения другого субъекта воспользоваться предоставленной ему возможностью. Важно заметить, что в правоотношении субъективные права и обязанности существуют во взаимной связи и взаимообусловленности, что позволяет им выступать единой формой правоотношения.

6. Комплекс правовых связей, складывающихся в производстве по конкретному гражданскому делу, необходимо рассматривать как единое сложное правоотношение, существующее в виде системы элементарных правоотношений. При этом в систему гражданских процессуальных правоотношений, по нашему мнению, не входят отношения по принудительному исполнению актов юрисдикционных органов и отношения по обеспечению исполнения решения суда.

7. Субъект гражданского процессуального правоотношения есть процессуально дееспособное лицо, реализующее в судопроизводстве по конкретному гражданскому делу принадлежащие ему субъективные гражданские процессуальные права и обязанности. Предпосылками вступления лица в гражданские процессуальные правоотношения, являются следующие:

а) нормы гражданского процессуального права, предусматривающие возможность субъекта участвовать в процессе по гражданскому делу в том или ином качестве;

б) юридический факт (или состав юридических фактов), с наступлением которого связывается возникновение субъективных гражданских процессуальных прав и обязанностей;

в) наличие у конкретного лица субъективного гражданского процессуального права или обязанности, которые лицо намеревается реализовать в процессуальном правоотношении;

г) дееспособность субъекта, вступающего в процесс.

Правоспособность субъектов, по нашему мнению, не является предпосылкой возникновения каких бы то ни было правоотношений, в том числе и гражданско-процессуальных. Правоспособность, определяемая в процессуальной литературе как общая предпосылка обладания всеми допускаемыми процессуальными правами и обязанностями, в равной мере, признаваемая за всеми гражданами, юридическими лицами и иными организациями, в реальной действительности не существует. Ни один субъект гражданского процессуального права, реализуя свою правоспособность, не может занимать в процессе по конкретному делу несколько процессуальных положений одновременно (положение истца, ответчика, свидетеля, прокурора и т.д.), а значит, не может и пользоваться всеми допускаемыми законом процессуальными правами и обязанностями. Условия и момент возникновения способности участвовать в процессе также различны для каждого из участников

Правоспособность не может служить предпосылкой возникновения субъективных гражданских процессуальных прав и обязанностей, поскольку последние, как показывает анализ действующего законодательства, возникают одновременно с появлением у лица правоспособности. Так, например, право на обращение в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса принадлежит гражданам и организациям, пользующимся правами юридических лиц, с момента рождения (получения соответствующего статуса); этим же моментом определяется и наступление гражданской процессуальной правоспособности у данных лиц.

Роль, которая отводится в науке правоспособности, на наш взгляд, восполняется субъективными гражданскими процессуальными правами и обязанностями. В этой связи все субъективные гражданские процессуальные права и обязанности по последовательности возникновения подразделяются нами на два вида:

1) первичные субъективные права и обязанности.

2) вторичные субъективные права и обязанности.

Названные группы прав и обязанностей не отличаются по степени своей значимости для субъектов, но возникают на основе различных юридических фактов и в определенной последовательности: вторичные права и обязанности приобретаются участниками при условии реализации первичных. К первичным субъективным гражданским процессуальным правам относятся, в частности, право на обращение в суд за защитой своего нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса, право прокурора, государственных органов, органов местного самоуправления, организаций, а также отдельных граждан предъявить иск в защиту чужого права или охраняемого законом интереса; право прокурора вступить в начатое дело и некоторые другие.

Вторичными правами и обязанностями являются те права и обязанности, которые приобретаются лицом в момент занятия им определенного процессуально-правового положения. Так, например, принятие искового заявления судьей, вступление в дело в качестве ответчика - это обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение всего комплекса вторичных, по нашей классификации, процессуальных прав и обязанностей сторон.

Указанные выводы распространяются и на судебные органы. Полагаем, в сфере гражданских процессуальных отношений предпосылкой вступления в правоотношения суда является не компетенция (как принято считать в науке), а первичные и вторичные субъективные права и обязанности суда. Так, например, основанием вступления суда в процессуальные отношения с истцом служит первичная обязанность рассмотреть заявленное требование, появляющаяся с обращением заинтересованного лица в суд.