Условия правомерности крайней необходимости при осуществлении антитеррористической операции сотрудниками ФСБ РФ

Глава 2. применение института крайней необходимости при осуществлении антитеррористической деятельности сотрудниками органов ФСБ

В конце ХХ - начале ХХI века Российская Федерация, как и весь мир, пережила масштабные атаки со стороны международного и внутреннего терроризма.

Россия столкнулась с захватами школы в Беслане, здания «Норд-Оста» в столице, вооруженным нападением на Нальчик, взрывами домов в Москве, Буйнакске и Волгодонске, а также другими жестокими преступлениями террористического характера. Не менее масштабные теракты произошли и во многих зарубежных странах: в США - 11 сентября 2001 г. (атаки на Всемирный торговый центр и Пентагон, унесшие жизни 2749 и 184 человек соответственно), в Испании - в марте 2004 г. (серия взрывов в пригородных электричках Мадрида, в результате которых погиб 191 и ранены более 1900 человек), в Великобритании - в июле 2005 г. (взрывы в Лондоне, 56 погибших и свыше 800 раненых) и т.д. Отмечаются все более значимые теракты в Ираке и Афганистане (количество единовременных жертв зачастую превышает 100 человек).

После крупнейшего и наиболее циничного за всю российскую, да и мировую, историю акта терроризма, произошедшего в Беслане в начале сентября 2004 года, Президент РФ В. Путин, выступая на расширенном заседании Правительства, подчеркнул, что борьба с терроризмом является общегосударственной задачей, для выполнения которой требуется 'единство действий всей исполнительной вертикали'. Президент особо отметил, что России нужна антикризисная система управления, рассчитанная на условия ведущейся против нашей страны террористической войны. Нужна полноценная система мер, адекватная обстановке и готовая отразить угрозу террора в любой ее форме.

Практически сразу же В.В.Путиным был подписан Указ «О неотложных мерах по повышению эффективности борьбы с терроризмом Указ Президента Российской Федерации от 13.09.2004 №1167 «О неотложных мерах по повышению эффективности борьбы с терроризмом» // Российская газета, №202, 16.09.2004.», во исполнение которого ФСБ Российской Федерации, а также рядом заинтересованных министерств и ведомств была разработана принципиально новая концепция контртеррористической деятельности государства.

Важнейшей ее составляющей стало определение понятия «терроризм», в том числе как «идеологии насилия», что фактически послужило законодательным и теоретическим обоснованием необходимости существования наряду с институтами борьбы с терроризмом институтов предупреждения и профилактики терроризма.

Впрочем, необходимо отметить, что данная концепция возникла не на пустом месте: ее созданию предшествовал анализ многолетней практики функционирования в нашей стране системы борьбы с терроризмом.

Основы этой системы были заложены в 1996 году, когда по инициативе ФСБ России был издан Указ Президента Российской Федерации «О мерах по усилению борьбы с терроризмом», в котором впервые была нормативно закреплена долго вынашиваемая идея межведомственного подхода к борьбе с терроризмом. Спустя год в стране начала действовать специально созданная Межведомственная антитеррористическая комиссия, Председателем которой стал Директор ФСБ России.

Несмотря на то, что Комиссия была призвана осуществлять свою работу на плановой основе (в частности, проводить заседания не реже одного раза в квартал), она не имела собственного постоянного рабочего органа. В этой связи подготовка материалов к заседаниям осуществлялась, главным образом, представителями тех федеральных органов исполнительной власти, к ведению которых относились вопросы, выносимые на повестку дня.

В 1998 году, после принятия Федерального закона «О борьбе с терроризмом», Межведомственную антитеррористическую комиссию упразднили. Вместо нее была образована Федеральная антитеррористическая комиссия Российской Федерации. Однако и она не имела постоянно действующего аппарата, подготовка материалов к заседаниям по-прежнему возлагалась на представителей федеральных органов исполнительной власти, к ведению которых относились рассматриваемые вопросы повестки дня. Отсутствие реальных механизмов, обеспечивающих обязательность исполнения и контроль реализации принятых Комиссией решений, повседневную координацию деятельности федеральных и региональных органов исполнительной власти в сфере противодействия терроризму, объективно снижали эффективность антитеррористических мероприятий.

В 2002 году, после захвата заложников в здании «Норд-Оста», было принято новое положение о Федеральной антитеррористической комиссии. Но принципиальных недостатков существовавшей тогда системы борьбы с терроризмом оно, к сожалению, не устранило. Многие из них проявились во время трагических событий в Беслане. Анализ проведенной операции и предшествующих ей контртеррористических операций выявил целый ряд характерных для того времени проблем - перечислю несколько наиболее крупных:

· отсутствие системного подхода к формированию единой государственной стратегии антитеррористической деятельности и долгосрочных программ ее реализации;

· слабое нормативно-правовое регулирование основополагающих принципов функционирования системы противодействия терроризму;

· недостаточно четкое распределение задач и функций в сфере борьбы с терроризмом;

· отсутствие слаженности в работе и единого управляющего центра;

· несовершенство системы контроля и надзора за выполнением установленных Конституцией Российской Федерации общеобязательных требований в сфере противодействия терроризму;

· недостаточное ресурсное и научно-техническое обеспечение органов, осуществляющих борьбу с терроризмом.

В целях устранения объективно существовавших на тот момент недостатков в сфере контртеррористической деятельности и совершенствования государственного управления в этой области, в соответствии с Федеральным законом «О противодействии терроризму» и Указом Президента Российской Федерации «О мерах по противодействию терроризму», 10 марта 2006 года был создан Национальный антитеррористический комитет. Для организации планирования применения сил и средств федеральных органов исполнительной власти и их территориальных органов по борьбе с терроризмом, а также для управления контртеррористическими операциями в составе Комитета образован Федеральный оперативный штаб. В субъектах Российской Федерации созданы собственные оперативные штабы (их возглавляют руководители территориальных органов безопасности), а в регионах - антитеррористические комиссии (руководство поручено главам региональных органов исполнительной власти). Объединив представителей 17 государственных структур, министерств и ведомств - в их числе ФСБ, ФСО, МВД, МЧС, Минздравсоцразвития, Минтранс России, Национальный антитеррористический комитет стал действительно коллективным инструментом противодействия терроризму.

К числу важнейших результатов работы созданного Комитета следует отнести реальное повышение эффективности действий всех ветвей власти в сфере борьбы с терроризмом. За 9 месяцев 2007 года на территории Российской Федерации зарегистрировано 610 преступлений террористического характера, что на 59,2% меньше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. При этом количество совершенных террористических актов сократилось более чем в два раза (в 2005 г. - 257, в 2006 г. - 112, за девять месяцев 2007 г. - совершено 38 терактов, против 99 за аналогичный период 2006 г.).

За указанный период раскрыто по России 154 преступления экстремистской направленности, что больше на 23,2% чем за аналогичный период прошлого года и выявлено 143 лица, совершивших эти преступления (увеличение по сравнению с 2006 г. на 4,4%).

В ходе проведения спецопераций по пресечению деятельности бандформирований на территории Северо-Кавказского региона было нейтрализовано около 120 бандитов, включая 13 бандглаварей, среди которых - Халилов, Имурзаев, Батаев, Набиев, Ионов (Абу-Бакар) и другие. Задержано более 400 боевиков. Предотвращено свыше 70 террористических актов, в том числе готовившихся с участием террористов-смертников. Обнаружено и уничтожено 212 схронов, изъято значительное количество оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

Безусловно, указанные позитивные сдвиги не следует объяснять только созданием и деятельностью НАК, однако существенный вклад в достижение таких показателей внесло, по оценке экспертов, безусловное улучшение координации и взаимодействия министерств и ведомств, руководители которых вошли в состав Национального антитеррористического комитета, Федерального оперативного штаба, АТК и ОШ в субъектах Российской Федерации.

Наряду с осуществлением координации предупредительно-профилактических и силовых действий соответствующих федеральных структур важнейшим направлением в деятельности Комитета было и остается совершенствование правовой основы противодействия терроризму.

В целях реализации положений Федерального закона «О противодействии терроризму» приняты постановления Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2006 г. N 662 «Об источниках финансирования выплат денежного вознаграждения за содействие борьбе с терроризмом», от 12 января 2007 г. N 6 «Об утверждении Правил осуществления социальной реабилитации лиц, пострадавших в результате террористического акта, а также лиц, участвующих в борьбе с терроризмом» и от 6 июня 2007 г. N 352 «О мерах по реализации Федерального закона «О противодействии терроризму».

В соответствии с указанным законом принято также Постановление Правительства Российской Федерации от 6 июня 2007 г. N 352, которым утверждены три очень значимых положения, регламентирующие порядок применения оружия и боевой техники Вооруженными Силами Российской Федерации для устранения угрозы террористического акта или его пресечения в воздушной среде, во внутренних водах, территориальном море, на континентальном шельфе Российской Федерации и подводной среде, а также при участии в проведении контртеррористической операции.

По инициативе НАК вносятся изменения в Закон «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г., в части осуществления журналистской деятельности при проведении контртеррористической операции (при этом используются ранее одобренные журналистским сообществом принципы освещения подобных событий, закрепленные Хартией журналистов России после событий «Норд-Оста»). Так, например, запрещается распространение сведений о тактике проведения операции, спецсредствах и иной информации, которая может поставить под угрозу жизнь и здоровье людей.

Кроме того, Россией подписаны и ратифицированы все 13 универсальных конвенций ООН в сфере противодействия терроризму. Наша страна придает приоритетное значение универсализации участия государств в основных глобальных антитеррористических международно-правовых инструментах. В целях укрепления международного сотрудничества, при активном участии НАК создан Международный банк по противодействию терроризму - единая межгосударственная информационная система обеспечения антитеррористической деятельности.

Наконец, выработаны и находятся в стадии реализации предложения по созданию в МИД России Ситуационно-кризисного центра, на который будет возложено обеспечение безопасности граждан РФ за рубежом. Для реализации неотложных действий, обеспечения своевременного информирования Центра и взаимодействия с местными властями начато создание ситуационных групп во всех посольствах и консульствах Российской Федерации в зарубежных странах. В настоящее время, по данным МИД России, уже создано более 150 подобных групп.

Также принципиально важно отметить, что в качестве одной из приоритетнейших задач рассматривается задача противодействия распространению идеологии терроризма. Наиболее проблемным вопросом в этой сфере является распространение указанной идеологии через Интернет, широко используемый террористами (причины тому - легкий доступ к аудитории, анонимность коммуникации, слабое регулирование вопроса на государственном уровне, высокая скорость передачи информации, относительная дешевизна процесса и т.д.). ФСБ активно противодействует росту числа сайтов террористической направленности - только за последние два года выявлено порядка 1300 фактов использования открытых телекоммуникационных сетей в экстремистских и террористических целях.

По словам главы Российского государства, произнесенным 18 октября 2007 г. в ходе прямого теле- и радиоэфира («Прямая линия с Президентом России»), Национальный антитеррористический комитет действует гораздо более эффективно, чем совокупность федеральных органов государственной власти в середине 90-х годов.

Следует заметить, что деятельность НАК позитивно воспринимается и многими его зарубежными партнерами. Так, например, в ежегодном докладе Государственного департамента США по террористической активности в мире в 2006 году изменение российского законодательства в рассматриваемой области и создание НАК отмечается как позитивный шаг, позволивший оздоровить ситуацию на Северном Кавказе и в других регионах РФ. В данном докладе, в частности, подчеркивается, что: «Во многом благодаря эффективной работе НАК, взявшего на себя координацию работы в этой сфере, впервые за 4 года в России не допущено масштабных терактов».

Сегодня можно с уверенностью сказать, что в области борьбы с терроризмом Российская Федерация избрала наиболее верный путь. Именно консолидация усилий различных министерств и ведомств, а также гражданского общества является залогом нашей общей победы над терроризмом Ильин Е.П. О современной ситуации в сфере противодействия терроризму в России / По материалам доклада на Третьей международной научной конференции по проблемам безопасности и противодействия терроризму. М., 2007..

Терроризм сегодня является, пожалуй, самой обсуждаемой темой, потому как отдельные акты терроризма не дают обществу спокойно жить. Эффективность борьбы с терроризмом зависит от совокупности многих взаимосвязанных факторов (полнота и объективность выявления и учета причин и условий, порождающих и благоприятствующих терроризму и, напротив, сдерживающих это явление; степень технической и специальной оснащенности и профессиональной подготовки подразделений, непосредственно осуществляющих борьбу с террористическими актами; уровень развития и действенности общегосударственной системы противодействия террористическим угрозам; степень осознания обществом тех опасностей, которые исходят от террористических актов, и т.д.). Одним из фундаментальных обстоятельств, определяющих в правовом государстве успех предупреждения, выявления и пресечения возможных проявлений террористического характера, является создание адекватного социально-политической и криминальной обстановке в стране национального антитеррористического законодательства. По мнению западных экспертов, нынешние усилия государственных и правоохранительных органов не способны положить конец террористическим актам, а тем более устранить его социальные и политические корни, и поэтому террористические акты продолжат свою разрушительную деятельность в XXI в.

Тем не менее правовую основу борьбы с терроризмом в России составляют Конституция Российской Федерации Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 (в ред. Федерального конституционного закона от 30.12.2006 №6-ФКЗ) // Российская газета, №237, 25.12.1993., Уголовный кодекс Российской Федерации, Федеральный закон от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ "О противодействии терроризму Федеральный закон Российской Федерации от 06.03.2006 №35-ФЗ «О противодействии терроризму» (в ред. Федерального закона от 27.07.2006 №153-ФЗ) // Парламентская газета, №32?10.03.2006.", другие федеральные законы, Указы и распоряжения Президента Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации, а также принимаемые в соответствии с ними иные нормативные правовые акты федеральных органов государственной власти.

Нам хотелось бы остановиться на вновь принятом 6 марта 2006 г. Федеральном законе "О противодействии терроризму", попытаться проанализировать основные элементы, влияющие на изменение государственных отношений в области борьбы с терроризмом. Данный Закон кардинально изменил сложившуюся было систему взглядов понимания терроризма, принципов противодействия данному явлению.

Совершенно новые, ранее не провозглашавшиеся принципы нашли свое место в Законе:

1) недопустимость политических уступок террористам;

2)минимизация и (или) ликвидация последствий проявлений терроризма;

3)соразмерность мер противодействия терроризму степени террористической опасности;

4) сотрудничество государства с общественными и религиозными объединениями, международными и иными организациями, гражданами в противодействии терроризму.

В настоящее время правовое определение понятия терроризма закрепляется в ст. 205 УК и в ст. 3 вновь принятого Федерального закона "О противодействии терроризму". Статья 205 УК определяет терроризм как одно из преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом, а ст. 3 Федерального закона "О противодействии терроризму" рассматривает терроризм как "идеологию насилия и практику воздействия на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий". Законодатель в данном Законе в отличие от прежнего признал терроризм явлением общественно-политической жизни и отказался от его определения путем обобщения признаков преступлений, предусмотренных ст. 205, 207, 277 и 360 УК РФ. Терроризм - это прежде всего явление политическое, социальное, имеющее длительную историю и являющееся реакцией на имеющиеся конфликты в общественных и государственных отношениях Никитин А.В. Терроризм как форма девиантного поведения. Криминологический аспект. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 8.. Данное положение законодатель признает в Законе "О противодействии терроризму", считая терроризм идеологией насилия и практикой воздействия на принятие решений органами власти, связанного с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий. Таким образом, в данном Законе терроризм расценивается не как отдельный состав преступления уголовного законодательства, а как некое криминологическое понятие, что по сути является верным.

Существенной новизной данного Закона, внесшей широкий общественный резонанс, является положение о применении Вооруженных Сил России в контртеррористических действиях. В соответствии с анализируемым Законом (ст. 6) Вооруженные Силы Российской Федерации могут применяться для: 1) пресечения полетов воздушных судов, используемых для совершения террористического акта либо захваченных террористами; 2) пресечения террористических актов во внутренних водах и в территориальном море Российской Федерации, на объектах морской производственной деятельности, расположенных на континентальном шельфе Российской Федерации, а также для обеспечения безопасности национального морского судоходства; 3) участия в проведении операции в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом; 4) пресечения международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации.

Общими условиями использования Вооруженных Сил для уничтожения захваченного террористами объекта являются отсутствие контроля со стороны наземных пунктов управления, нарушение воздушного, водного пространств, неподчинение радиокомандам или визуальным сигналам, и при том условии, что были исчерпаны все обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы. Здесь можно провести аналогию с понятием крайней необходимости (ст. 39 УК РФ), когда намеренно наносимый вред менее предотвращаемого.

Федеральный закон "О противодействии терроризму" вводит новые обстоятельства борьбы с терроризмом с применением армии России за пределами ее территории, в условиях международной антитеррористической деятельности. Так, согласно п. 1 ст. 10 указанного Закона Вооруженные Силы России в соответствии с международными договорами Российской Федерации, Федеральным законом "О противодействии терроризму" и другими федеральными законами осуществляют пресечение международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации посредством: 1) применения вооружения с территории Российской Федерации против находящихся за ее пределами террористов и (или) их баз; 2) использования формирований Вооруженных Сил Российской Федерации для выполнения задач по пресечению международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации.

Резюмируя изложенное, можно отметить, что в борьбе с терроризмом появились новые возможности и обстоятельства ведения войны против радикально настроенных организованных формирований, однако на понятийном уровне в российском законодательстве в противодействии данному явлению все также остаются погрешности Моисеенко А.И. О законодательных аспектах противодействия терроризму // Российский следователь, 2006, №6..

2.2 Условия правомерности крайней необходимости при осуществлении антитеррористической деятельности сотрудниками органов ФСБ

В состоянии крайней необходимости при контртеррористической операции не исключено причинение любого вида вреда, будь-то физический, имущественный или моральный. Бывает, что физический, моральный вред причиняется заложникам, лицам, случайно оказавшимся на месте происходящего, родственникам потерпевших, то есть третьим лицам. При проведении контртеррористической операции страдает собственность, принадлежащая, как правило, третьим лицам. Например, в Москве на Дубровке был поврежден театральный центр; в Буденновске разрушена больница; в Беслане -- школа. Поэтому нанесенный имущественный ущерб в таких случаях оценивается по правилам крайней необходимости.

Как отмечает В.А. Блинников, «причиненный вред должен быть всегда меньше предотвращенного по количественным и (или) качественным показателям Блинников В.А. Система обстоятельств, исключающих преступность деяния в уголовном праве России: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Н.Новгород, 2002. С. 32.». Допустимость вреда по качественным показателям согласно его исследованию означает, что лицо причиняет вред менее ценному объекту уголовно-правовой охраны, когда опасность угрожает более значимому. Допустимость вреда по количественным показателям означает, что в состоянии необходимости причинен реально меньший, чем предотвращенный вред одному и тому же тому же объекту уголовно-правовой охраны.

В ситуации контртеррористической операции данное высказывание находит свое отражение следующим образом. Причинение вреда интересам государственной службы, порядку управления (в ходе выполнения требований террористов) возможно ради спасения жизни заложников (качественный показатель). По общему правилу, от опасности недопустимо спасение собственной жизни за счет гибели другого лица. Однако при стечении исключительно экстремальных условий ссылка на состояние крайней необходимости возможна, когда ценой жизни одного человека спасается жизнь нескольких (многих) людей Российское уголовное право. Общая часть. /Под ред. А.В. Паумова. - М., 1994. С. 225. (количественный показатель). Подобное же мнение высказано и рядом других авторов, которые подтверждают, что «лишение жизни человека может быть признано в соответствии со ст.39 УК РФ актом крайней необходимости лишь в исключительных случаях, когда только таким путем можно предотвратить смерть нескольких людей Морозов В., Хаметдинова Г. Пекоторые аспекты уголовной ответственности при превышении пределов крайней необходимости //Уголовное право. 2005.».

Следует подчеркнуть, что в состоянии крайней необходимости причиненный вред должен быть менее значительным, чем предотвращенный. Однако в законодательстве (ст.39 УК РФ) нет указания о том, что этот вред должен быть наименьшим. В.Ф. Кириченко справедливо отмечает, «что причиненный вред, должен быть не только меньше вреда избегнутого, но и наименьшим из всех возможных. Это логически вытекает из принципа, что причинение вреда вообще может быть оправдано лишь в тех случаях, когда оно является неизбежным».

Именно в состоянии крайней необходимости причинение вреда является неизбежным. Мы полагаем, что при освобождении заложников сотрудники правоохранительных органов, если причинение вреда неизбежно, должны стремиться к причинению наименьшего вреда.

Общепринято считать, что правомерность акта крайней необходимости отсутствует, и ссылка на состояние крайней необходимости не может иметь места, если причиненный вред был равен предотвращенному вреду. Такая ситуация складывается когда причиненный вред является более значительным, чем предотвращенный. Если же имеется примерное равенство причиненного и предотвращенного вреда, то по смыслу закона состояние крайней необходимости отсутствует.

Кроме того, необходимо выяснить, какой критерий должен быть положен в основу оценки вреда причиненного и вреда устраненного -- субъективный или объективный. Думается, что в данном случае одного субъективного критерия недостаточно, так как лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, даже при причинении равного вреда, будет ссылаться на то, что для него его собственные интересы более ценны, чем любые интересы других лиц. Вместе с тем, очевидно, что «вредное» для одного лица может быть «полезным» для другого, так как в состоянии крайней необходимости один вред причиняется, но другой при этом устраняется.

Важен критерий объективный, который предполагает установление значения причиненного и устраненного вреда не только для тех лиц, кого этот вред непосредственно касается. Именно эта оценка поможет установить, можно ли действие рассматривать как общественно полезное, а не только полезное или вредное для определенного лица.

Лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, сознательно идет на нарушение какого-либо интереса или на невыполнение какой-либо правовой обязанности и желает этого. Однако лицо совершает такое нарушение исключительно в целях предотвращения более значительного вреда.

Состояние крайней необходимости при осуществлении антитеррористической деятельности может заключаться в следующем:

1. Террористы предъявляют требования, а государство их выполняет.

Так, например, 1 декабря 1988 года в г. Орджоникидзе группой Якшиянца в качестве заложников были взяты 30 школьников и их учительницы. Террористы потребовали вылета за границу, а также предоставления автоматов с боеприпасами, нескольких миллионов иностранной валюты, большого количества наркотиков и т.д.

В целях обеспечения безопасности заложников и их освобождения, а также учитывая непредсказуемость разрешения этой экстремальной ситуации силовыми методами, было принято решение в точном соответствии с крайней необходимостью заключить соглашение в обмен на освобождение заложников. Все заложники были освобождены, преступники же через сутки после прилета в Израиль были выданы Советскому Союзу. Были возвращены также самолет, валюта, оружие, наркотики и другие захваченные ценности.

Таким образом, цель правоохранительных органов и в целом государства в разрешении данного конфликта, благодаря правильной оценке действий как состояния крайней необходимости, была достигнута без трагических последствий.

Следует отметить, что выполнение требований террористов - предоставление им оружия, наркотиков - в некоторых случаях может рассматриваться и как физическое или психическое принуждение (ст.40 УК РФ). Согласно Ч.2 СТ.40 УК РФ «вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений ст,39 настоящего Кодекса». Приведенный пример, на наш взгляд, следует рассматривать как состояние крайней необходимости, так как сотрудники правоохранительных органов имели возможность руководить своими действиями.

2. Террористы выдвигают требования, а государство путем переговоров частично удовлетворяет требования захватчиков. Так, например, 26 мая 1994 года в районе селения Кинжал (Ставропольский край) четверо вооруженных чеченцев захватили рейсовый автобус «Владикавказ-Ставрополь» со школьниками и учителями. В плену оказалось около 30 человек. Террористы потребовали вертолет, 10 миллионов долларов и оружие. После переговоров с властями налетчики отпустили всех детей и нескольких взрослых. 27 мая на территории Чечни банда была обезврежена Эхо планеты. 2002. № 45. Ноябрь. С. 6..

Именно учет интересов виновных и возможность разумно договориться в обмен на сохранение жизней и свободу захваченных лиц обеспечили оптимальный результат. Таким образом, грамотно организованный переговорный процесс (осуществляемый в рамках крайней необходимости) достигает цели освобождения заложников.

Следует отметить, что согласно проведенному исследованию уголовных дел в 75% случаев требования были предъявлены должностным лицам и органам власти. В 60% случаев требования преступников были частично выполнены, а в 5% - полностью. В 70% случаев преступники требовали огнестрельное оружие, в 14% - спиртные напитки, в 9% - наркотические средства.

Преступник идет на переговоры, так как понимает, что выполнение его требований зависит от противоположной стороны. Правоохранительные органы ведут переговоры с преступником, исходя из того, что человеческая жизнь имеет непреходящую ценность, а сами переговоры -- это, по сути, единственная гарантия жизни заложников. Пока ведутся переговоры, есть надежда на сохранение жизней и освобождение заложников.

Как отмечает М.П. Киреев, «анализ операций по освобождению заложников свидетельствует о важности такого звена, каким являются переговорщики - связующая нить между органами управлениям МВД, ФСБ и террористами. От их работы зависит эффективность психологической поддержки заложников и склонения преступников к сдаче. Опыт показывает целесообразность привлечения к переговорному процессу специалистов-психолингвистов Киреев М.П. Террористы и заложники //Милиция. 1994. № 8. С. 35-38.».

Мы согласны с мнением А.Ф. Майдыкова и других ученых Андреев Н.В., Свирская И.Б. Переговоры «в ситуации заложника»: характеристика мотивов, личности и групп преступников. - М., 1995, считающих переговоры важнейшим элементом операции по освобождению заложников. Они должны иметь приоритет перед применением силы до тех пор, пока для лиц, ответственных за принятие решения, не станет очевидной необходимость применения силы, поскольку все другие возможности исчерпаны, а процесс переговоров зашел в тупик.

Изучение уголовных дел показало, что чаще всего (60 % случаев) освобождение заложников происходило в результате переговоров, в соответствии с институтом крайней необходимости.

В связи с этим представляется необходимым проанализировать действующие нормативные акты на предмет освещения вопроса о необходимости выполнения или невыполнения требований преступников ради освобождения заложников.

Освещение этого вопроса хотелось бы начать с Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 года, ратифицированной Россией Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1987 года № 6941-XI «О присоединении Союза ССР к Международной конвенции о борьбе с захватом заложников».

Часть 1 ст. 3 указанной Международной конвенции гласит, что «государство-участник, на территории которого удерживается захваченный преступником заложник, принимает все меры, которые оно считает целесообразными для облегчения положения заложника, в частности его освобождения и содействия...». При этом в ч.2 ст. 3 данного документа сказано, что «если какой-либо объект, который преступник приобрел в результате захвата заложников, оказывается в распоряжении государства-участника, это государство-участник возвращает его как можно скорее заложнику или третьей стороне, указанной в ст.1, в зависимости от обстоятельств или соответствующим органам его страны».

Думается, что исходя из подобной формулировки вытекает возможность выполнения требований преступников ради спасения жизни заложников, что будет оправдано состоянием крайней необходимости. Хотя прямых указаний на выполнение требований преступников конвенция не содержит.

Оценить позицию нашего государства по вопросу возможности осуществления требований террористов позволяет и Федеральный закон «О противодействии терроризму». Согласно этому закону «в целях сохранения жизни и здоровья людей возможно ведение переговоров с лицами, специально уполномоченными на то руководителем контртеррористической операции. При ведении переговоров с террористами не должны рассматриваться выдвигаемые ими политические требования».

Думается, что ради спасения жизни захваченных лиц, в рамках крайней необходимости должны рассматриваться любые требования террористов.

Согласно межведомственному нормативно-правовому акту о мерах по координации и взаимодействию федеральных органов государственной безопасности и органов внутренних дел Российской Федерации при проведении операций по освобождению заложников также допускается выполнение требований захватчиков. В нем сказано, что «цель операции - недопущение расправы (насилия) над заложниками, их освобождение, задержание лиц, организовавших и совершивших захват заложников, обеспечение привлечения виновных к ответственности согласно законам Российской Федерации». Данный приказ определяет правила ведения переговоров:

1) не предлагать террористам больше того, что они просят;

2) не уклоняться от рассмотрения незначительных просьб лиц, захвативших заложников;

3) при любом обещании выполнить пожелания лиц, захвативших заложников, давать им понять необходимость и логичность получения уступок взамен;

4) уклоняться от передачи противнику оружия, отравляющих, бактериологических веществ и боеприпасов или новых заложников, освобождения находящихся под стражей преступников с нарушением правовых процедур.

Таким образом, нам представляется, что в Российском государстве выполнение требований преступников ради спасения жизни и здоровья заложников в состоянии крайней необходимости или обоснованного риска возможно и будет оправдано как на законодательном, так и на социально-нравственном уровнях.

Абсолютно жесткая позиция в переговорах («никаких уступок преступникам») в большинстве случаев будет приводить к смерти заложников. Однако следует сказать и о другой крайности, а именно: безоговорочном исполнении всего, что требует преступник. В этом случае происходит явление, которое можно охарактеризовать как эскалация желаний. «Эскалация желаний» преступника может достичь такого уровня, что его требования окажутся невыполнимыми, а «резкий» переход от уступчивости к отказу вызовет у него такую же реакцию, как и в случае абсолютно жесткой позиции Андреев Н.В. Психологическое обеспечение переговорной деятельности сотрудников ОВД в экстремальных условиях: Учебно-методические материалы. М., 1997. С. 10..

3. Террористы выдвигают требования, а государство их не выполняет.

В 1988 году преступниками был захвачен самолет с пассажирами и выдвинуто требование вылета за границу. В результате неуступчивости властей в ходе освобождения людей и обезвреживания преступников путем штурма самолета 3 пассажира погибли, 35 - получили повреждения различной степени тяжести, был полностью выведен из строя самолет стоимостью 1,4 млн.рублей Известия от 5 декабря 1988 года; Труд от 18 марта 1989 года..

Приведенный пример позволяет говорить о том, что угрозу причинения вреда можно было устранить, избежать указанных последствий. Для этого необходимо было выполнить требование преступников - обеспечить их беспрепятственный вылет за рубеж. Дача разрешения на вылет рассматривалась бы как состояние крайней необходимости. Однако сотрудники правоохранительных органов, не используя ситуацию крайней необходимости, стали действовать по правилам необходимой обороны и во время штурма, допустили причинение вреда не только нападающим. Получается, что из-за неверной оценки обстановки как состояния необходимой обороны, а не крайней необходимости, вред был причинен не только нападающим, в связи с чем предпринятые действия сотрудников правоохранительных органов следует рассматривать как преступные.

4. Преступники добровольно или по требованию властей сами сдались правоохранительным органам.

Так, например, 1 декабря 2005 года в Екатеринбурге около 22 часов А.Новгородов, 29 лет, ворвался в здание екатеринбургской телекомпании «4 канал» и потребовал встречи с работающей там бывшей женой. Получив от нее отказ, Новгородов достал боевой карабин Симонова и объявил двух охранников, а потом и оператора ?Новостей?, находившихся на первом этаже здания, заложниками. Захватчик с заложниками и нацеленным на них карабином поднялся по лестнице, разбил стеклянную дверь и захватил еще двоих заложников. Всего в плену оказались 5 человек. Убедить мужчину освободить захваченных пытались силовики, родители и бывшая жена. Через полтора часа переговоров мужчина отпустил заложников. Спустя еще полтора часа сдался и был задержан работниками милиции Российская газета. 2005. 3 декабря. С. 2..

Наибольшую опасность для любого государства представляет хищение или приобретение террористами ядерных боеприпасов и угроза их применения в террористических целях. Примерно так же характеризуется опасность, создаваемая в результате незаконного приобретения расщепляющихся ядерных веществ, комплектующих узлов и специальных материалов с целью создания на их основе ядерных взрывных устройств. Следует напомнить, что первая попытка захвата ядерного оружия и угроза его использования в политических целях имела место более сорока лет назад, когда группа правых французских генералов, недовольных политикой президента де Голля, намеревалась захватить ядерный заряд, находившийся на испытательном полигоне в Сахаре, и предъявить ультиматум Парижу. Получив информацию о готовящемся теракте, высшее руководство страны предприняло решительные шаги по ускорению проведения испытательного взрыва, что и было исполнено 25 апреля 1961 г.

Широкую известность в свое время получил теракт, совершенный в 1975 г. в Бостоне, когда властям США был предъявлен ультиматум с требованием передать террористам крупную сумму денег под угрозой в случае отказа включить часовой механизм для подрыва ядерной боеголовки, якобы имевшейся у них. Еще один инцидент был связан с деятельностью так называемой Армянской научной группировки, находившейся на территории США, которая угрожала уничтожить крупнейшие города Турции с помощью трех боезарядов, якобы имевшихся у нее. Подобные происшествия способствовали принятию в США широкомасштабной программы по усилению деятельности силовых структур с целью предотвращения терактов с применением ядерного оружия.

В начале 1990-х гг. реальную угрозу для международной безопасности представляли действия националистических группировок на территории ряда республик в период распада СССР. По оценкам зарубежных экспертов, в ту пору советское тактическое ядерное оружие (ТЯО) в общем количестве 15-18 тыс. единиц размещалось на территории всех пятнадцати республик СССР. В ряде республик националистические силы открыто призывали к захвату ядерного оружия, находившегося на их территории. Понимание реальности возникшей угрозы побудило Генеральный штаб ВС России (СССР) предпринять решительные меры по оперативному вывозу всего ТЯО с территории бывших советских республик в Россию и размещению его на базах централизованного хранения. Несмотря на сопротивление националистических сил, к июню 1992 г. все ТЯО было сосредоточено в России.

Однако, несмотря на заверения официальных представителей России о сохранении полного контроля над всем ядерным оружием бывшего СССР, на Западе периодически муссировались слухи о пропаже и даже продаже "странам-изгоям" некоторых образцов ядерного оружия. К сожалению, им вторили некоторые российские политики и ученые, заявлявшие с высоких трибун о якобы обнаруженной ими пропаже миниатюрных ядерных зарядов, так называемых ядерных чемоданчиков, предназначенных для совершения диверсий на территории противника в случае войны. Подобное сенсационное заявление было сделано Александром Лебедем в бытность его секретарем Совета безопасности РФ. По его словам, пропали десятки таких боезарядов под шифром РА-115. Ему вторил бывший советник Ельцина по экологии академик Алексей Яблоков, который заявил, что из 132 единиц такого оружия отсутствует 84. Эту сенсацию мгновенно подхватили некоторые западные СМИ, которые утверждали, что 20 таких боезарядов за 30 млн. долл. и две тонны опия чеченская мафия продала Усаме бен Ладену. Это было наглядным подтверждением старой истины: "чем больше ложь, тем охотнее ей верят".

Начальник 12-го Главного управления МО РФ, в распоряжении которого находится ядерное оружие, генерал-полковник Игорь Валынкин категорически опроверг эти домыслы, заявив, что все до единого боеприпасы находятся под строгим контролем, а вся серия боезарядов под шифром РА-115 была уничтожена в соответствии с обязательствами России в отношении сокращения ТЯО. Выступая в октябре 2001 г. перед представителями СМИ, он заявил, что в России до сих пор не было зафиксировано ни одного случая нападения на военные ядерные объекты. Однако в последнее время появились тревожные признаки повышенного внимания к ним со стороны террористов. В 2001 г. террористические группы пытались провести разведку систем охраны и обороны двух баз хранения ядерного оружия. Эти попытки были решительно пресечены.

В последнее время значительно обострилась угроза проявлений ядерного терроризма со стороны исламистских террористических организаций ваххабитского толка. Не скрывает своих намерений в отношении приобретения ядерного оружия террорист номер 1 - Усама бен Ладен. Он неоднократно открыто заявлял: "Пытаться приобрести оружие, с которым можно противостоять неверным, есть священный долг каждого мусульманина". Активные попытки приобрести ОМУ он начал предпринимать с 1991 г., во многом рассчитывая заполучить его в период распада СССР с помощью чеченских сепаратистов. Однако эти попытки оказались безрезультатными, прежде всего вследствие высокой надежности российской системы ядерной безопасности, которую страна унаследовала от Советского Союза. В принципиальном плане примерно такая же система функционирует и в США с некоторыми особенностями, характерными для этой страны.

Система ядерной безопасности России предусматривает несколько рубежей предохранения от случайных, диверсионных или несанкционированных действий с ядерным оружием. Во-первых, в мирное время все ядерные боеприпасы, в том числе и тактические, за исключением МБР и БРПЛ, стоящих на боевом дежурстве, находятся в спецхранилищах под охраной войск 12 ГУ МО. Для передачи их войскам должна последовать шифрованная команда из Генштаба ВС РФ по двум независимым каналам связи - воинским частям, выдающим и принимающим боеприпасы. При этом решение о передаче оружия в войска принимается Верховным главнокомандующим - президентом страны.

Во-вторых, установлен жесткий порядок проведения различных процедур с ядерными боеприпасами при их хранении, перемещении, проведении регламентных работ и транспортировке. Эти операции проводятся всегда группой лиц (никогда индивидуально), они сильно формализованы и призваны предотвратить любые несанкционированные действия с ядерным оружием.

В-третьих. Предусмотрены различные меры обеспечения физической безопасности на объектах хранения ядерного оружия. Эти хранилища окружены проволочными заграждениями, минными полями, автоматизированными системами охраны и обороны, физическими барьерами, сковывающими действия террористов внутри объекта, бетонными надолбами, препятствующими прорыву тяжелой техники на охраняемую территорию.

В-четвертых. В конструкции боеприпаса предусмотрены специальные устройства, своеобразные "предохранители", предотвращающие его случайный взрыв при пожаре, падении, механическом или электрическом ударе, то есть во всех случаях, кроме штатного применения. Высокая надежность этих устройств подтверждена пятидесятилетней практикой эксплуатации десятков тысяч ядерных боеприпасов.

В-пятых. На боеприпасах установлены специальные датчики распознавания окружающей среды (ДРОС), которые предотвращают взрыв боеприпаса во всех случаях, если он предварительно не испытал на себе расчетного физического воздействия окружающей среды.

В-шестых. Еще одной серьезной степенью защиты является кодовое устройство, предотвращающее взведение и взрыв боеприпаса, если в него не введен секретный код. Попытки диверсантов подобрать код неизбежно приводят к тому, что боеприпас переводится в нерабочее состояние. Все это означает, что в конструкцию боезаряда закладывается обязательный принцип: боеприпас не только должен взрываться когда надо, но он не должен ни в коем случае срабатывать, когда не надо.

Развитие ядерной технологии закономерно привело к увеличению числа объектов этой сферы: заводы по производству уранового концентрата, обогатительные предприятия, атомные электростанции, хранилища и установки по переработке отработанного топлива. Как показывает информация МАГАТЭ, далеко не на всех из них обеспечивается достаточно высокий уровень защиты и предотвращения террористических действий. На многих подобного рода предприятиях никогда не проводились проверки работоспособности систем охраны и обороны в условиях возможных сценариев потенциальных угроз. О том, к каким последствиям могут привести, например, диверсии на АЭС, можно судить по размерам аварий, уже имевших место. Эксперты не без оснований предупреждают: "Важный урок Чернобыля заключается в следующем: то, что могло произойти в силу случайности, может быть сделано и умышленно. Этот урок необходимо срочно усвоить в век терроризма".

Совершение террористами диверсий против таких объектов, как АЭС, является для них весьма притягательным не только в силу весьма тяжких последствий, но и тем, что при этом не требуется особой подготовки и оснащенности террористов. Главная задача в этом случае состоит в проникновении террористов с огнестрельным оружием и взрывчаткой на территорию АЭС. Особенно опасными могут быть такие диверсии в случае, если у террористов имеются сообщники из числа обслуживающего персонала. Попытка 11 сентября 2001 г. нанести удар по АЭС в штате Пенсильвания с помощью авиалайнера свидетельствует о планах террористов использовать для подобных целей нетрадиционные методы воздействия, предусмотреть которые заранее весьма сложно, а тем более - создать надежную защиту от всех гипотетических угроз.

Даже в США, где в последнее время стало уделяться большое внимание безопасности ядерных объектов, были отмечены серьезные недостатки в организации их охраны и обороны. Это было подтверждено в ходе учений федеральных спецслужб, когда агенты, исполнявшие роль террористов, смогли преодолеть охрану и прорваться на территорию одного из самых секретных объектов - Лос-Аламосской ядерной лаборатории, где ведутся работы по созданию и совершенствованию ядерного оружия. В ходе учений были также выявлены серьезные недостатки в системе хранения и транспортировки оружейного урана и плутония на других ядерных объектах - в Ливерморской радиационной лаборатории, на производственных предприятиях ядерного профиля в Роки Флэтс и Оук Ридж. Один из основных выводов этих учений состоял в том, что было признано необходимым установить на подобных объектах охрану на федеральном уровне.

Осуществление целого ряда террористических акций на территории России показало серьезность намерений экстремистов в их стремлении дестабилизировать внутреннюю ситуацию в стране. Поэтому в последнее время был предпринят ряд практических мер по усилению ядерной безопасности и особенно в отношении ядерно опасных предприятий. Это было также обусловлено тем, что многие ядерные объекты сооружались в Советском Союзе в 1950-1970 гг., когда о терроризме и связанных с ним противоправных действиях даже не упоминалось вплоть до 1990 гг. прошлого века.

После распада СССР на постсоветском пространстве, в том числе и в России, отмечены неоднократные попытки осуществления актов терроризма в отношении ядерных объектов. Хотя они пока не повлекли тяжелых последствий, тем не менее вызвали серьезную озабоченность руководства страны.

В ноябре 1994 г. одна из преступных группировок в Литве под угрозой взорвать Игналинскую АЭС, находящуюся вблизи территории России, потребовала отмены смертного приговора своему главарю. В случае реализации этой угрозы погибло бы множество людей в зоне, примыкающей к АЭС, а Литва оказалась бы перед реальностью экономического коллапса, поскольку эта АЭС вырабатывает около 70% всей электроэнергии страны. В начале 1990 гг. российские спецслужбы предупредили о возможности ядерного шантажа в отношении отечественных АЭС. Это вскоре подтвердилось: директора Курской и Смоленской АЭС получили угрожающие письма с предупреждением о планируемом захвате этих станций. По сообщению начальника антитеррористического отдела ФСБ по республике Мордовия, были получены сведения о подготовке чеченскими боевиками террористических акций в городах России. В частности, последовали от них угрозы "устроить второй Чернобыль".

На основании полученных сведений было принято решение об усилении охраны Федерального ядерного центра ВНИИЭФ в Сарове. Возрастание угрозы терроризма инициировало принятие Федеральным собранием в июле 1998 г. Закона "О борьбе с терроризмом", который определил основные правовые и организационные основы этой борьбы, порядок координации деятельности федеральных органов исполнительной власти, а также субъектов РФ и должностных лиц в целях осуществления контртерроризма. Специальным постановлением правительства был утвержден перечень радиационно и ядерно опасных объектов. Помимо секретных объектов Минобороны в нем числится 57 важнейших объектов бывшего Минатома, 29 энергоблоков АЭС, реакторы по производству оружейных материалов, радиохимические предприятия по переработке ОЯТ и его хранилища, заводы по сборке и утилизации ядерных боеприпасов.

Очевидно, что создание системы физической защиты такого количества сложных объектов представляет собой весьма трудную задачу. Однако следует иметь в виду, что обеспечение их безопасности обойдется стране гораздо дешевле, чем устранение последствий хотя бы на одном из них террористической акции.