Анализ судебной практики по проблеме терроризма

Что касается проблемы классификации терроризма, представляется наименее спорным и наиболее эффективным с прикладной точки зрения деление терроризма на международный (в том числе транснациональный) и внутренний, поскольку на основе данного деления возможна экстраполяция стандартов, применяемых в отношении преступлений международного характера на акты терроризма, носящие международный характер, а преступлений против мира и безопасности человечества -- на террористические акты внутренней направленности.

ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТЕРРОРИЗМА И ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ

2.1Объективные признаки терроризма

Терроризм -- многообъектное преступление. Он посягает на общественную безопасность, нормальное функционирование органов власти, а также жизнь и здоровье граждан. Своим устрашающим воздействием терроризм обращен либо к широкому и, как правило, неопределенному кругу граждан, порой населению целых городов и административных районов, либо к конкретным должностным лицам и органам власти, наделенным правом принимать организационно-управленческие решенияСм.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М.Лебедева. - Москва, изд.группа ИНФРА М-НОРМА, 1996. - С. 467..

Преступление - это акт поведения, который выражается во внешнем проявлении в форме действия или бездействия и направлен на изменение той или иной сферы реальной действительности См.: Емельянов В.П. Проблемы уголовно-правовой борьбы с терроризмом // Государство и право. - 2000.

- № 3. - С. 84 -91.. Преступное деяние в его внешнем проявлении есть посягательство. «Каждое преступление, - писал А.Н. Трайнин, - выражается ли оно в действии или бездействии, всегда есть посягательство на определенный объект. Преступление, которое ни на что не посягает, в природе не существует» См.: Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. - М.,1957. - С. 122.. Вред, причиняемый объекту внешним проявлением волевого акта, представляет собой последствия, которые могут выступать в виде материального (имущественного, физического) и нематериального (психического, политического, идеологического) вреда См.: Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. - М., 1958. - С.109; Михлин А.С. Последствия преступления. - М., 1969. - С.17.. Объект и последствия находятся в органичном единстве, как нет преступления без объекта, так нет и преступления без последствия См.: Трайнин А.Н. Указ. соч. - С . 140; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунева, А.В. Наумова. - М.: Юристъ, 2004. - С. 117.. Объекты преступлений в уголовно-правовой литературе обычно классифицируются по двум основаниям: в зависимости от степени обобщенности - по «вертикали» (общий, родовой и непосредственный) и в зависимости от важности непосредственного объекта - по «горизонтали» (основной, дополнительный обязательный, дополнительный факульта-тивный) См., например: Уголовное право УССР. Общая часть / Под ред. Сташиса В.В. и Якупова А.Ш. - Киев, 1984. - С. 77-79; Уголовное право Республики Беларусь (Общая Часть): Учебник / Под ред. Мороз В.В., Безлюда О.А. - Минск, 1997. - С. 72-74. .

Впервые подвергнув критике трехстепенную систему деления объектов по «вертикали», Б.С. Никифоров отмечал, что «предлагаемое в литературе трехстепенное деление объектов, претендующее на универсальность, в действительности целиком применимо только к немногим преступлениям... Применительно к другим составам нередко указываются только два объекта - общий, который предполагается, и другой - то ли «специальный», то ли «непосредственный», то ли «специальный» и «непосредственный» одновременно» См.: Никифоров Б.С. Объект преступления. - М., 1960. - С. 103-109.. Из приведённого высказывания Б.С. Никифорова можно сделать два вывода: первый - общий и родовой объекты устанавливаются применительно к составам, существующим в действующем законодательстве, второй - реальный из всех объектов один - непосредственный или специальный, остальные лишь предполагаются.

Никакого родового и общего объекта конкретное преступление как реальное явление действительности не знает, так как преступное посягательство всегда конкретно и непосредственно. Родовой и общий объекты - это не реальные объекты конкретного преступления, а обобщающие понятия об объектах преступных посягательств См.: Емельянов В.П. Указ. соч. - С. 87..

Непосредственный объект существует как бы в двух ипостасях - как явление реальной действительности, в отношении которого направлено конкретное преступное деяние, и как совокупность признаков конкретного состава, сформулированного в статье уголовного закона.

При совершении преступления лицо может посягать на два непосредственных объекта и более, и если признаки нескольких объектов предусмотрены в сложном составе, деяние будет квалифицироваться по этому составу, а преступление расцениваться как сложное. В этом случае один из объектов будет считаться основным, остальные - дополнительными.Основным объектом будет тот, который счел таковым законодатель, хотя в реальной действительности иерархия объектов может быть совсем иной. Так, избиение, совершенное на почве личных неприязненных отношений с очевидным для виновного нарушением общественного порядка, в соответствии с действующим законодательством будет расцениваться как хулиганство с особой дерзостью, выразившейся в причинении телесных повреждений, то есть основным объектом будет считаться общественный порядок, а дополнительным - здоровье человека, тогда как по сути дела здесь все с точностью да наоборот - для виновного фактически основным объектом было здоровье потерпевшего, а нарушение общественного порядка получилось произвольно, без стремления к тому виновного. Таким образом, классификацию объектов по «горизонтали» также следует отнести к категории «состав преступления», а не к категории «преступление», что в полной мере подтверждается и при сопоставлении терроризма как деяния и как состава преступления.

Всякий акт терроризма посягает одновременно на различные охраняемые законом объекты, и в зависимости от того, в охране каких объектов у законодателя имеется наибольшая заинтересованность, определяются признаки основного объекта в составе терроризма. Вопрос же о том, какой объект считать основным, а соответственно, и определяющим родовую принадлежность состава, является далеко не бесспорным и по-разному решается в уголовном законодательстве различных государств. Если УК РФ, УК Туркменистана и проект УК Украины относят терроризм к преступлениям против общественной безопасности, то УК Узбекистана - к преступлениям против мира и безопасности человечества, а Уголовный закон Латвии - к преступлениям против государства. УК Республики Беларусь содержит три состава терроризма, два из которых - ст. 289 (терроризм) и ст. 290 (угроза совершением акта терроризма) - отнесены к преступлениям против общественной безопасности, а один - ст. 126 (международный терроризм) - к преступлениям против мира и безопасности человечества. Как видно, тем объектом, которому, по мнению законодателя, причиняется наибольший вред актами терроризма, чаще всего признается общественная безопасность, однако, исходя из обстоятельств самого деяния, нарушение общественной безопасности выступает для террористов хотя и первоочередным, но фактически не основным, а вспомогательным действием, способом посягательства на другой объект в сложном составном преступлении.В связи с этим В.Ф. Антипенко обращает внимание на следующее: «Общественная безопасность не может быть основным объектом терроризма... Запугивание при терроризме... выступает не самоцелью, а средством достижения цели оказания влияния на основной объект, чем реализуется понуждение соответствующих лиц к выгодным для террористов решениям. Основным же объектом терроризма являются национальные и наднациональные институты (в их различных вариантах), посягая на которые путем воздействия на непосредственный объект виновные лица достигают или стремятся достигнуть главной цели нарушения их неприкосновенности» См.: Антипенко В.Ф. Понятие терроризма. (Криминально-правовые обозначения) // Право Украины. - 1999. - № 2. - С. 93..

Однако, как ни парадоксально это выглядит на первый взгляд, но при всей, так сказать, научной неправоте законодатель в данном случае совершенно прав. Несмотря на то что здесь ведущее значение придано тому деянию, которое выступает лишь способом посягательства на основной объект, при той ситуации, когда в качестве основного объекта выступают в бесконечном множестве различные «национальные и наднациональные институты» и т.д., способ посягательства на них посредством нарушения общественной безопасности есть постоянное общее свойство данных преступлений, которое возможно «вынести за скобки» и сформулировать самостоятельный состав преступления. В противном случае, если во главу угла поставить те непосредственные объекты, которым в конечном итоге и стремятся нанести ущерб террористы посредством создания обстановки страха на фоне посягательства на общественную безопасность, то тогда потребуется бесконечное множество составов терроризма, «разбросанных» по Уголовному кодексу, либо создавать некий «террористический» кодекс, что, безусловно, неприемлемо для законодательства и правоприменительной практики См.: Емельянов В.П. Указ. соч. - С. 89..

Таким образом, законодательная техника в данном случае вынуждает поменять местами основной и дополнительный объекты терроризма при определении их признаков в соответствующем составе. Однако при осуществлении подобной «рокировки» необходимо стремиться к тому, чтобы не придать самодовлеющего значения фактически дополнительному объекту - общественной безопасности и не упустить из виду фактически основные объекты, в целях посягательств на которые и осуществляются террористами общеопасные действия, направленные на устрашение населения См.: Там же. - С. 91..

Поэтому терроризм, будучи ядром преступлений с признаками терроризирования, должен быть максимально приближен по конструкции своего состава к родственным составам. И одним из этапов в этом направлении, по всей видимости, должно быть определенное «усложнение» признаков объекта терроризма и формулирование его как сложного состава с признаками двух обязательных (основного и дополнительного) и дополнительных факультативных объектов.

Под признаки дополнительного факультативного объекта в составе терроризма могут подпадать жизнь, здоровье, собственность.

С объективной стороны терроризм, предусмотренный ст. 205 УК РФ, совершается только в виде действий, выраженных в двух альтернативных формах: а) в совершении взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного материального ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, и б) в угрозе совершения указанных действий.

Способы совершения данного преступления в законе исчерпывающе не определяются. Законодатель указывает на такие наиболее типичные способы, как взрыв и поджог, а далее дает обобщенную характеристику -- совершение иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного материального ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. Таким образом, законодатель, с одной стороны, подчеркивает основное характерное свойство этих действий -- их общеопасный характер, а с другой -- указывает на обязательное свойство взрыва, поджога или иных подобных действий -- их реальную способность повлечь указанные в законе последствия. Реальность опасности наступления этих последствий устанавливается с учетом конкретных обстоятельств преступления, и оценка ее зависит от времени, места, способа совершения общеопасных действий и ряда других факторов.

Взрыв -- сопровождающееся сильным звуком воспламенение чего-нибудь вследствие мгновенного химического разложения вещества и образования сильно нагретых газов См.: Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. Российская академия наук. Институт русского языка им. Виноградова. 4-е изд. дополненное. - М.: Азбуковник, 1997. - С. 70.. Поджог -- намеренное, с преступным умыслом вызывание пожара где-нибудь См.: Там же. - С. 462., имеет в своей первооснове пожар, то есть неконтролируемое горение, причиняющее материальный ущерб, вред жизни и здоровью граждан, интересам общества и государства См.: Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. «О пожарной безопасности» // Правовые основы деятельности системы МВД России: Сборник нормативных документов в 2-х томах / Сост. Овчинский В.С., Черников В.В. - М.: ИНФРА, 1996. - Т.1. - С. 581.. Иные действия -- это различные по характеру действия, способные повлечь за собой такие же последствия, как и при взрыве или поджоге: использование радиоактивных, ядовитых и сильнодействующих веществ, производство массовых отравлений, распространение эпидемий и эпизоотии, устройство аварий и катастроф, вывод из строя жизнеобеспечивающих объектов, нарушение технологических либо производственных процессов, блокирование транспортных коммуникаций и т. п. Так некто М. и Н. обратились в администрацию одного из субъектов Федерации с требованием предоставить им в условное время один миллион долларов США. В противном случае они угрожали отравить ртутью водозаборные сооружения, откуда город снабжался водой. При задержании у них была обнаружена трехлитровая банка с ртутью. В последствии М. и Н. были осуждены по п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ См.: Курс Уголовного права. Особенная часть: Учебник / Под ред. Борзенкова Г.Н., Комиссарова В.С. - М.: Зерцало-М, 2002. - Т.4. - С. 212..

Однако, анализ судебной практики показывает, что подавляющее большинство актов терроризма совершается путем взрывов См.: Там же. - С. 212..

Описание объективной стороны терроризма, данное в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, имеет несколько погрешностей. В нем для выражения терроризма используются словосочетания «иных действий» и «эти действия», предполагающие лишь активную форму поведения человека. Между тем террористическая акция иногда может быть осуществлена и путем бездействия (например, - посредством невыполнения обязанностей, связанных со своевременным отключением производственных или технологических процессов в энергетике, на транспорте либо в добывающей промышленности) См.: Мальцев В.В. Терроризм: проблема уголовно-правового урегулирования // Государство и право. - 1998. - № 8. - С. 104..

Угроза совершения указанных действий является новой формой терроризма. Необходимость включения этой формы деяния в Уголовный кодекс 1996 г. обусловлена необходимостью, во-первых, криминализации случаев совершения «предупреждающих» взрывов, поджогов и иных подобных действий, в результате которых не создается опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, но которые, по мысли виновных лиц, предназначены продемонстрировать реальность их намерений; во-вторых, усиления ответственности за терроризм путем переноса момента окончания преступления с фактически совершенных действий на более ранний -- высказывание соответствующей угрозы.

Под угрозой совершения указанных в ч. 1 ст. 205 УК РФ действий следует понимать психическое воздействие на людей в форме высказывания намерения учинить взрыв, поджог или иные подобные действия в определенных целях. Однако угроза в соответствии с принятым в уголовном праве подходом включает в себя не только высказанное намерение учинить акт терроризма, но и совершение действий, свидетельствующих о серьезности и реальности такого намерения, например, приобретение взрывчатых, биологически опасных, радиоактивных веществ или оружия, совершение «предупреждающих» взрывов и поджогов, выполнение подготовительных действий к отключению жизнеобеспечивающих объектов либо к нарушению технологических процессов, блокированию транспортных коммуникаций и т. п. Именно реальность намерения, объективизировавшаяся в конкретных действиях, отличает угрозу от высказывания в форме обнаружения умысла и придает ей уголовно-правовой характер.

Согласно ч. 1 ст. 205 УК РФ к террористическим действиям приравнена и угроза их совершения. Однако это не оправданно. Особенно тогда, когда угроза не сопряжена с приготовлением к акту терроризма или вообще, когда ее исполнение не реально даже и при добросовестном заблуждении лица в своей способности осуществить эту угрозу. Ведь, строго по закону, виновные в таких угрозах не только подлежат наказанию в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет (ч. 1 ст. 205 УК РФ), но и в случаях угрозы, высказанной двумя лицами по предварительному сговору, по ч. 2 ст. 205 УК РФ могут быть наказаны лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет (для примера: убийство согласно ч. 1 ст. 105 УК РФ наказывается на срок лишь от шести до пятнадцати лет лишения свободы). Угроза совершения взрыва, поджога, иных террористических действий (если она не сопряжена с подготовкой или непосредственным осуществлением террористической акции либо с другими деяниями, допустим, захватом заложников - ст. 206 УК РФ) по общественной опасности совсем не равна реальному взрыву, поджогу, иным террористическим действиям. Такое равенство, закрепленное в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, только подтверждает факт нарушения в этом случае законодателем им же и провозглашенных принципов: равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ), справедливости (ст. 6 УК РФ) и гуманизма (ст. 7 УК РФ).

Угроза совершения террористических действий сама по себе не может наказываться по санкции той же нормы, что и терроризм. Поэтому мы поддерживаем мнение В.В. Мальцева в том, что представляется необходимым дополнить ст. 207 УК РФ (заведомо ложное сообщение об акте терроризма) частью второй, предусмотрев в ней за такую угрозу ответственность до пяти лет лишения свободы, изменив соответственно и наименование ст. 207 УК РФ См.: Мальцев В.В. Указ. соч. - С. 107..

В качестве возможных последствий ч. 1 ст. 205 УК РФ указывает на угрозу наступления гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба или иных общественно опасных последствий. В соответствии с точным смыслом Закона опасность гибели людей означает причинение смерти не менее чем двум лицам. По этому поводу представляется интересным мнение профессора Г. Н. Борзенкова См.: Курс Уголовного права. Особенная часть: Учебник / Под ред. Борзенкова Г.Н., Комиссарова В.С. - М.: Зерцало-М, 2002. - Т.4. - С. 213., согласно которому более правильным было бы указание на возможность гибели человека. Поэтому реальная возможность наступления смерти одного лица должна рассматриваться как один из видов угрозы наступления иных общественно опасных последствий.

Содержание термина «значительный имущественный ущерб», использованного в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, аналогично содержанию термина «значительный ущерб», употребленного в составах кражи (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ), мошенничества (ч. 2 ст. 159 УК РФ), присвоения и растраты (ч. 2 ст. 160 УК РФ), умышленного уничтожения или повреждения имущества (ч. 1 ст. 167 УК РФ). Поскольку значительность ущерба устанавливается и с учетом имущественного положения потерпевших, законодатель в условиях наблюдающегося в настоящее время разрыва в доходах разных слоев населения, скорее всего, намеренно не стал раскрывать содержание указанных терминов, оставляя это на усмотрение суда. Между тем применительно к составам преступлений против собственности за весь период действия УК РСФСР 1960 г., даже при относительной стабильности в уровне цен и меньшем колебании в размерах доходов граждан, удовлетворительного решения этого вопроса в судебной практике и тогда не было найдено. Однако Мальцев В.В. видит проблему, не столько в сложности установления содержания термина «значительный имущественный ущерб», сколько в обоснованности определения терроризма как действий, создающих опасность причинения значительного имущественного ущерба. Мы поддерживаем его точку зрения в том, что нельзя социальное содержание и тяжесть терроризма выражать в законе через опасность причинения ущерба, допустим, равного стоимости двух-трех женских часов См.: Мальцев В.В. Указ. соч. - С. 106.. Иные общественно опасные последствия -- это сопоставимые, равнопорядковые со значительным имущественным ущербом и гибелью людей последствия (причинение лицу смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, серьезное нарушение деятельности предприятий и учреждений, органов власти и управления, транспорта, заражение местности, распространение эпидемий и т. д.). Поскольку при терроризме способ совершения преступления носит общеопасный характер, постольку реальное причинение легкого вреда здоровью, незначительного имущественного ущерба и иных подобных последствий, не охватываемых понятием «иные общественно опасные последствия», следует рассматривать как элемент «создания опасности гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий» См.: Курс Уголовного права. Особенная часть: Учебник / Под ред. Борзенкова Г.Н., Комисарова В.С. - М.: Зерцало-М, 2002. - Т.4. - С. 213..

Однако следует согласиться с утверждением Мальцева В.В. в том, что само определение терроризма как действий, создающих опасность наступления иных общественно опасных последствий выглядит не совсем верным См.: Мальцев В.В. Указ. соч. - С. 107..

Поскольку преступление - это «виновно совершенное общественно опасное деяние» (ч. 1 ст. 14 УК РФ), при совершении подавляющего большинства преступлений как раз и наступают иные, чем гибель людей и причинение значительного имущественного ущерба, общественно опасные последствия. Опасность же наступления общественно опасных последствий присуща всем без исключения преступлениям.

Как бы в законодательстве не рассматривались по своему значению объекты уголовно-правовой охраны, но факт остается фактом: общественная безопасность (отношения, обеспечивающие безопасность неопределенно большого числа членов общества) как уголовно-правовой объект по своему объему шире таких объектов, как собственность, здоровье, жизнь, включает их в свое содержание. Более того, причинение ущерба общественной безопасности почти всегда происходит посредством причинения ущерба именно этим объектам. Отсюда и выделение за рамки диспозиций ч. 2 и ч. 3 ст. 205 УК РФ умышленного причинения вреда собственности, здоровью, жизни выхолащивает содержание общественной безопасности как объекта уголовно-правовой охраны, превращая, в свою очередь, и норму о терроризме в лишенную реального содержания искусственную норму См.: Мальцев В.В. Указ. соч. - С. 107..

Анализ нормы о терроризме приводит к выводу о том, что, во-первых, как уже было сказано, деяния, создающие угрозу совершения действий, указанных в ч. 1 ст. 205 УК РФ, не столь опасны, чтобы наказываться от пяти до десяти лет лишения свободы, как это предусмотрено в санкции ч. 1 ст. 205 УК РФ. Во-вторых, в случаях, когда, совершая взрыв, поджог, иные террористические действия, лицо предвидит возможность или неизбежность наступления смерти многих граждан и желает этого (прямой умысел), но гибель людей не наступает по независящим от этого лица обстоятельствам, максимум санкции ч. 1 ст. 205 УК РФ, наоборот, представляется недостаточным. Так, наемный убийца, стрелявший в свою жертву и промахнувшийся, может быть наказан на срок от восьми до пятнадцати лет лишения свободы (п. «з» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30 УК РФ), а лицо, заложившее бомбу в воздушное судно, если последняя была своевременно обезврежена или даже и взорвалась за несколько минут до размещения в самолете людей - от пяти до десяти лет.

Преступление считается оконченным при условии, если совершены вышеуказанные действия (кроме угрозы) и они создали реальную опасность: гибели людей - это означает, что она угрожала хотя бы одному человеку; См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М.Лебедева. - Москва, изд.группа ИНФРА М-НОРМА, 1996. - С. 468. причинения значительного имущественного ущерба; наступления иных общественно опасных последствий.

Реальность опасности наступления указанных последствий оценивается на основе имеющихся материалов о времени, месте, обстановке, способе совершения общеопасных деяний, экспертных оценках и влиянии на механизм преступного посягательства других, нередко случайных обстоятельств (скопление людей, техники, транспортных средств и т. п.).

2.2 Субъективные признаки терроризма

Субъективная сторона терроризма характеризуется умышленной формой вины в виде прямого умысла. Виновное лицо сознает, что, совершая указанные в законе действия, создает опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, и желает действовать таким образом.

Субъективная сторона терроризма, повлекшего по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, характеризуется двойной формой вины: прямым умыслом по отношению к террористическим действиям и неосторожностью (как легкомыслием, так и небрежностью) по отношению к указанным в п. 3 ст. 205 УК РФ последствиям. Для этого состава характерно наравне с осознанием общественной опасности характера своих действий и предвидением абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий отсутствие волевого критерия. Лицо, хотя и предвидит возможность наступления указанных последствий, тем не менее не желает их, рассчитывая на какие-то реально существующие факторы (силы), например поджигает здание, полагая, что вовремя приехавшие пожарные сумеют его потушить и не дадут ему перекинуться на другие здания, или закладывает взрывчатку, считая, что в момент взрыва в радиусе его поражающего действия никого не будет.Возможно, что виновный рассчитывает на свои собственные личные качества -- опыт, ловкость, профессионализм и т.д. Например, лицо ошибается в мощности разрушающего действия взрывного устройства, расчеты его оказываются легкомысленными, самонадеянными, и в результате взрыва происходит вместо предполагаемого незначительного повреждения здания его полное разрушение.

Для преступной небрежности как вида неосторожной вины характерно то, что лицо не предвидит возможности наступления смерти человека или иных тяжких последствий в результате своих действий (бездействия), хотя при необходимей внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть. Например, виновный в целях устройства предупреждающего взрыва в ночное время закладывает взрывное устройство под автомобиль, рассчитывая на то, что взрыв произойдет до того, как хозяин автомобиля воспользуется им, тем самым причинит ему лишь имущественный вред, однако в результате взрыва погибает случайный прохожий. В этом случае интеллектуальный критерий преступной небрежности состоит в том, что лицо не сознает возможность наступления последствий, указанных в ч. 3 ст. 205 УК РФ. Виновный не имеет намерения причинить эти последствия, не желает и даже не допускает возможность их наступления. Однако не предвидение последствий в данном случае свидетельствует о пренебрежении лица к требованиям закона, правилам общежития, интересам других лиц и т.п.

Побудителем и направляющим фактором любой деятельности человека выступает мотив, поэтому он имеет в преступном поведении смысло-образующее значение и составляет внутренний стержень действия. См.: Емельянов В.П. Указ. соч. - С. 84. Мотив базируется на мотивации преступления, которая «распадается на три элемента: потребность; имеющиеся возможности удовлетворения потребности; система ценностных ориентации личности» См.: Кудрявцев В.Н. Современные проблемы борьбы с преступностью в России // Вестник Российской Академии Наук. - 1999. - №9. - С. 792., и при сочетании завышенных потребностей с незаконными возможностями их удовлетворения и искаженными ценностными ориентациями открывается путь к преступлению См.: Там же. - С . 792., что наиболее характерно именно для действий террористов. Мотив преступления тесно связан с целью деяния. Руководствуясь мотивом, лицо ставит себе ту или иную цель, которая также тесно связана с его потребностями и интересами См.: Тихий В.П. Проблемы уголовно-правовой охраны общественной безопасности (понятие, система преступлений, совершенствование законодательства) // Автореф. дисс. на соискание уч. ст. доктора юрид. наук. - Харьков, 1987. - С. 293..

Определенную трудность в выявлении, пресечении и предупреждении совершения актов терроризма вызывает то обстоятельство, что субъективная сторона данного преступления характеризуется не только виной в виде прямого умысла, но и дополнительными признаками - специальными целями, уяснение которых является предметом доказывания при расследовании и судебном рассмотрении дел о терроризме.

Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления См.: Рарог А.И. Уголовное право. Общая часть. - М.: Юрист, 2001. - Т.1. - С. 175., то есть представление лица, совершающего преступление, о желаемом результате. См.: Кузнецова Н.Ф., Тяжкова А.М. Курс уголовного права. Общая часть. - М.: Зерцало, 1999. - Т.1. - С.342. Цель как психологическое понятие тесно связана с мотивом преступления. Мотив является тем внутренним побуждением, которое вызывает у лица решимость совершить преступление. Таким образом, цель возникает на основе мотива. По обоснованному мнению профессора А.И. Рарога: «Мотив и цель вместе образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, связанная с совершением преступления и протекающая в момент его совершения» См.: Рарог А.И. Там же. - С. 175..

Вина - это основной признак субъективной стороны. Но раскрытие конкретного содержания вины при совершении умышленных преступлений не дает ответа на вопрос, почему и для чего виновный совершает деяние, характеризующее объективную сторону преступления. Ответы на эти вопросы содержатся в характеристике мотивов и целей.

Только характер мотивов и целей терроризма дополнит конкретное содержание субъективной стороны данного преступления.

В диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной в ст. 205 УК РФ, указаны три специальные цели: нарушение общественной безопасности, устрашение населения, оказание воздействия на принятие решений органами власти. Именно эти цели как обязательные признаки состава преступления являются критериями разграничения терроризма с другими преступлениями, сходными по объективным признакам. Не установив мотивов и целей, которые преследовал преступник, совершая взрыв, поджог и другие общеопасные действия, нельзя с уверенностью утверждать, что речь идет именно о терроризме, а не о каком-либо другом преступлении. Определение указанных целей является предпосылкой правильной квалификации преступления как акта терроризма, поэтому будет весьма полезным остановиться на данном вопросе подробнее.

В уголовно-правовой литературе неоднократно и очень обоснованно указывалось, что если в законе указана специальная цель, то ее достижение обеспечивается путем совершения действий, описанных в законе в качестве признаков объективной стороны, они, по образному выражению автора, «являются средством «утопления» мотива» См.: Рарог А.И. Вина и квалификация преступлений. - М.: ВЮЗИ, 1982. - С. 33-34.. Сами по себе действия не являются самоцелью, а только способом достижения того конечного результата, который является целью. См.: Рарог А.И. Субьективная сторона и квалификация преступлений. - М.: Профобразование, 2001.-С .71. Неразрывная связь между объективным и субъективным не всегда принимается во внимание правоохранительными органами при расследовании и рассмотрении уголовных дел, на что неоднократно указывал Верховный суд РФ в своих решениях и постановлениях. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве», положения которого сохраняют свою силу при рассмотрении судами любых умышленных преступлений, обращает внимание судов на то, что при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, мотивы и цели его совершения. См.: См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 3. - С. 2-6.

Но не только недооценка неразрывной связи между объективными и субъективными признаками терроризма иногда приводит к судебным ошибкам. Описание в ст. 205 УК РФ целей терроризма не представляется достаточно четким, что не способствует единообразному их толкованию См.: Ермакова Л., Комарова М. Цель как признак терроризма //Уголовное право. - 2002. - №2. - С. 22.. Исходя из грамматического приема толкования закона, возникает закономерный вопрос: нужно ли суду устанавливать в каждом конкретном случае наличие всех трех целей или двух, рассматривая первые две цели как однопорядковые (они названы в норме через запятую), а второй целью считать третью по перечислению в норме (она указывается альтернативно - после союза «либо») или достаточно хотя бы одной цели из трех. Этот вопрос пока еще не нашел разрешения ни в судебной практике, ни в теории уголовного права.

Большая часть ученых склоняется к мнению о том, что при квалификации действий по ст. 205 УК РФ следует исходить из одной цели. Другая часть полагает, что следует определять все три цели в сочетании. Однако некоторые авторы считают, что включение законодателем в формулировку состава такой цели, как нарушение общественной безопасности (первая цель), является неудачным и излишним, поскольку данное преступление находится в главе с таким же названием, что предопределяет направленность данного преступления и поэтому не может быть одновременно целью терроризма. См.: Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования. - Москва, 2000. - С. 200.

Включение законодателем в норму трех целей в принципе является обоснованным. Необходимо только правильно расставить акценты. Несмотря на перечисление трех целей как равнопорядковых, убедительных доводов в пользу такой их оценки найти затруднительно. Более приемлемой выглядит их оценка как разнозначимых, используя способ их классификации на главную цель и промежуточные цели. Данное предложение было высказано рядом ученых в научных статьях, монографиях, теоретических семинарах по проблеме терроризма. См.: Например, Указ. Соч. Емельянова В.П., а так же Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. - М.: Щит-М, 1998; Емельянов В.П. Терроризм как явление и как состав преступления. - Харьков, 1999; Комиссаров В.С. Терроризм, бандитизм, захват заложников и другие тяжкие преступления против общественной безопасности. По новому УК РФ. - М.: Кросно-Лекс, 1997; Российское уголовное право. В двух томах. Особенная часть / Под ред. Рарог А.И. - М.: 2001. - Т.2. - С. 366.

Терроризм -- преступление со сложной объективной стороной, которая характеризуется несколькими актами поведения преступника: взрывом, поджогом, иными действиями, создающими опасность гибели людей, причинения значительного материального ущерба и других тяжких последствий (например, в результате обвалов, затоплений, экологических катастроф и т.д.) или угрозой совершения таких действий.

Особый характер построения таких норм еще ранее отмечал Н.И. Панов: «Каждый из актов поведения в сложном действии может иметь соответствующую цель и объект преступления... Цель сложного действия выступает общей и главной целью по отношению к целям действий, входящих в сложное действие, которые выполняют функции промежуточных целей» См.: Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. - Харьков, 1982. - С.12..

Все перечисленные действия имеют внутреннюю, взаимную связь. Каждое действие, взятое в отдельности, самостоятельного значения в рамках данного преступления не имеет, и все они направлены на устрашение населения, на дестабилизацию обстановки в каком - либо регионе, чтобы понудить органы власти принять определенное решение или воздержаться от его принятия в интересах преступника. Очевиден вспомогательный характер всех действий, характеризующих объективную сторону преступления, равным образом представляются вспомогательными, промежуточными и две первые цели: устрашение населения и нарушение общественной безопасности. Главной и основной целью терроризма, как вытекает из сущности данного преступления, является оказание воздействия на органы власти при принятии ими каких-либо решений, выгодных для террориста См.: Ермакова Л., Комарова М. Указ. соч. - С. 23.. Устрашение населения и нарушение общественной безопасности не есть самоцели акта терроризма, но они являются определенными этапами в преступной деятельности субъекта при достижении им основной цели, то есть являются необходимыми составляющими по отношению к главной цели. Только через нарушение общественной безопасности и устрашение населения может быть достигнута главная цель терроризма - побудить органы власти действовать в определенном террористом направлении, чтобы избежать в дальнейшем более тяжких последствий для общества и государства. При этом мотивы, оставаясь основой для формирования главной цели терроризма, могут расходиться по своему содержанию, в зависимости от характера требований, обращенных к органам власти. Если выдвигаются требования, связанные с внешней политикой РФ (отказаться от соглашения с другим государством или, например, от молчаливого согласия на бомбардировку территорий Югославии или Афганистана), то мотивы и цели в этом случае политические, и они совпадают. Но практика свидетельствует о случаях, когда мотивы связаны с личной заинтересованностью (например, террорист требует освободить арестованного или помиловать осужденного) или являются корыстными (выдвигаются требования предоставить определенную сумму долларов, транспортное средство, преимущественное право на пользование ценным объектом и т.д.).

Предложенный подход к анализу целей, указанных в ст. 205 УК РФ, базируется также на материалах судебной практики. В указанном выше постановлении Пленума от 27 января 1999 года (п. 13) Верховный суд РФ рекомендует судам учитывать промежуточную и главную цель убийства при квалификации действий виновного по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, когда лицо совершает убийство с целью скрыть или облегчить совершение другого преступления. Убийство как целенаправленное действие является определенным промежуточным этапом в достижении главной цели - скрыть или облегчить совершение другого преступления. Тенденция дифференцированной оценки судом целей, указанных в ст. 205 УК РФ, прослеживается также при рассмотрении конкретных дел о терроризме.

Показательно уголовное дело по обвинению Сусликова в совершении акта терроризма, когда попытка достигнуть главной цели осуществлялась через реализацию других промежуточных целей. 22 марта 2001 г. Сусликов был осужден по п. п. «а» и «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ (и по совокупности с другими преступлениями) к 6 годам и 6 месяцам лишения свободы. Как было установлено в судебном заседании. Сусликов, будучи несогласным с военной акцией, проводимой США и блоком НАТО в Югославии, решил обратить внимание российских властей и повлиять на принятие ими решения, направленного на пресечение агрессии против Югославии, считая недостаточным направления только ноты протеста МИД РФ. В качестве способа воздействия на российские власти он избрал акт терроризма. 28 марта 1999 г., вооружившись гранатометами, автоматами и револьверами, действуя в группе с неустановленным лицом, он произвел обстрел американского посольства в Москве, создав серьезную опасность гибели людей (как работников посольства, так и других лиц, пытавшихся пресечь его преступление). На другой день Сусликов направил в редакции различных газет сообщения от имени «Спецподразделения «СКИФ» - партизанского отряда имени митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского», в которых указывал, что организация берет на себя ответственность за обстрел посольства США, оцениваемый только как демонстративную акция и высказывал предупреждение о начале «активных партизанских акций против американских агрессоров и их пособников» См.: Ермаков Л., Комарова М. Указ. соч. - С. 23..

Как видно из материалов уголовного дела, главной целью было оказание давления на органы государственной власти в целях изменения внешней политики РФ, а грубое нарушение общественной безопасности таким дерзким способом и устрашение людей являлись необходимыми промежуточными целями при достижении основной цели.

О политических мотивах и целях актов терроризма свидетельствуют судебные процессы по уголовным делам о взрывах на железнодорожном вокзале и рынке Пятигорска, о кровавых актах терроризма в Москве, Буденновске, Кизлярв, Первомайском, Махачкале и других регионах РФ. Несмотря на то, что в каждом конкретном случае виновные не всегда выдвигали какие-либо конкретные требования к органам власти РФ, однако взрывы, поджоги, массовая гибель людей, разрушения порождали обстановку страха, неуверенности, нестабильности в обществе, что, по мнению организаторов, вдохновителей и пособников этих акций, должно будет понудить российские власти пересмотреть свою политику в отношении Чечни. Иными словами, через реализацию промежуточных целей террористы добиваются главной цели - «свободной и независимой Ичкерии» с шариатским политическим режимом. Терроризм как уголовное преступление используется ими в качестве варварского метода политической борьбы. Создание обстановки страха есть выражение сути терроризма, но не конечной его цели. Поэтому мы присоединяемся к мнению, что нельзя согласиться с теми авторами, которые полагают, что для привлечения лица к уголовной ответственности по ст. 205 УК РФ достаточно установить хотя бы одну из трех целей, указанных в уголовно-правовой норме См.: Ермаков Л., Комарова М. Указ. соч. - С. 24..

Но как показывают факты, суды не всегда принимают во внимание все обстоятельства совершения насильственной акции, не учитывают главную, основную цель терроризма - оказание воздействия на органы власти, ориентируясь только на промежуточные цели, что приводит к неверным судебным решениям. Так показательно дело Соколова от 21 января 1999 года, которое уже приводилось в пример ранее.

Если деяние (взрыв, поджог или иное действие) направленно на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения и совершено в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации, то содеянное, объективно практически совпадающее с терроризмом, квалифицируется по статьям о государственных преступлениях, а именно по ст. 281 УК РФ «Диверсия». В данном случае, конечно, изначальное отграничение терроризма и диверсии проходит по объекту преступного посягательства, но «прикладное» значение при разграничении этих составов имеет цель как признак субъективной стороны. Анализ научной юридической литературы, международных документов и уголовного законодательства ряда стран показывает, что терроризм как деяние представляет собой конкретный акт волевого поведения человека, посягающий на определенный объект и выражающийся в совершении или угрозе совершения общеопасных действий (взрывов, поджогов и т.п.), могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия и направленных на устрашение населения с целью понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц к принятию какого-либо решения или отказу от него. Поэтому каждый конкретный состав терроризма должен содержать совокупность следующих признаков: совершение общеопасных действий; направленность этих действий на устрашение населения; наличие цели оказания влияния на принятие решения органами власти, международной организацией, физическим или юридическим лицом или группой лиц. Отсутствие хотя бы одного из указанных признаков должно свидетельствовать об отсутствии состава терроризма, хотя бы деяние по многим показателям и было сходно с терроризмом.

Таковым близким к терроризму деянием, но все же не совпадающим с ним выступает террористический акт. Нередко между ними вообще не усматривают никакой разницы либо соотносят их как часть и целое, представляя терроризм в качестве особого случая террористического акта. Однако в действительности их совпадение далеко не всегда имеет место, в связи с чем признаки террористического акта выделены в отдельные составы в УК РФ (ст. 277) и УК Республики Беларусь (ст. 124, 359). Различие их заключается в следующем: 1) в отличие от террористического акта терроризм может выражаться не только в насильственных действиях, но и в угрозе осуществлением таких действий; 2) насильственные действия и угрозы таковыми при совершении терроризма направлены в отношении неопределенного количества невинных жертв, тогда как при совершении террористического акта жертва насилия строго персонифицирована; 3) терроризм всегда совершается общеопасным способом (взрывы, поджоги и т.п.), а террористический акт - способом, опасным, как правило, лишь для конкретного лица, но не для окружающих. Но все же террористический акт и акт терроризма могут и совпадать по объему; это происходит тогда, когда террористический акт в отношении конкретного лица совершается общеопасным способом. Таким образом, если изобразить графически, то понятия «терроризм» и «террористические акты» представляют собой как бы систему двух пересекающихся кругов, а в своей совокупности суммарно они представляют более общее понятие - «терроризм в широком смысле слова» См.: Емельянов В.П. Проблемы уголовно-правовой борьбы с терроризмом // Государство и право. - 2000. -

№ 3. - С. 87..

При захвате заложников возможна ситуация, когда виновный угрожает совершением каких-либо действий в целях оказания воздействия на принятие решений органами власти. К таким ситуациям применимо определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по делу Бугаева и других от 11 февраля 2000 г. № 2-0122/99. В указанном определении разъясняется, что угроза расстрелом заложников и иные действия, совершенные в целях понуждения к выполнению каких-либо действий, охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, и дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ не требуют См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2001. - № 1. - С. 10..

В отличие от цели, мотивы, которыми руководствуются виновные лица, не являются конститутивными признаками терроризма и на квалификацию содеянного не влияют. Однако их установление имеет важное значение, поскольку, во-первых, их уголовно-правовое значение связано с влиянием на назначение наказания. В соответствии со ст. 61 и 63 УК РФ они могут быть признаны либо смягчающими, либо отягчающими обстоятельствами и при наличии условий, указанных в ст. 62 УК РФ, могут существенно повлиять на срок или размер наказания. Во-вторых, установление истинных мотивов позволяет определить психологические корни терроризма, что очень важно как для понимания сущности преступления, так и для выработки мер превентивного характера. По своей мотивационной характеристике терроризм может подразделяться на политический, националистический, религиозный, корыстный и т. п.

Субъект анализируемого преступления -- вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. Однако в современной практике террорист-одиночка встречается чрезвычайно редко. Как правило, такие акции под силу лишь объединенным усилиям группы лиц. В ч. 2 ст. 205 УК РФ в качестве квалифицированного вида терроризма предусмотрено его совершение группой лиц по предварительному сговору. Следовательно, субъектный состав ч. 1 этой статьи ограничен и может выражаться либо в индивидуально действующем лице, либо в группе лиц без предварительного сговора, когда все участники выступают в качестве исполнителей (ч. 1 ст. 35 УК РФ).

2.3Квалифицирующие признаки терроризма

Квалифицированными видами терроризма, предусмотренными ч. 2 ст. 205 УК РФ, являются совершение деяния группой лиц по предварительному сговору и с применением огнестрельного оружия.

Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ) является более опасным видом преступления, поскольку выполняется в соучастии. Совершение террористического акта группой лиц по предварительному сговору означает, что в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместной его реализации.

Совместное совершение акта терроризма выражается, к примеру, в планировании и подготовке акции, транспортировке несколькими лицами к месту ее проведения взрывного устройства либо горючих веществ с последующим приведением их в действие. При этом очевидно, что последние нередко производятся одним лицом. Несмотря на это, в таких ситуациях действия всех лиц, участвовавших в террористическом акте, должны квалифицироваться как совершенные по предварительному сговору.В зависимости от роли каждого в акте терроризма виновный может нести ответственность и как соучастник (организатор, подстрекатель или пособник -- чч. 3--5 ст. 33 УК РФ то есть, если он выступал не как соисполнитель в актах терроризма, то его деяния требуют дополнительной ссылки на ст. 33 УК РФ) террористических действий, совершенных одним лицом (ч. 1 ст. 205 УК РФ) либо группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 205 УК РФ).

Под применением огнестрельного оружия при совершении террористических действий подразумевается его использование по прямому назначению, которое может заключаться не только в производстве выстрелов, создающих опасность для жизни или здоровья граждан, но и в реализации его как средства психического воздействия (например, угроза немедленного убийства). Вместе с тем, если огнестрельное оружие еще не приведено в состояние, годное для выстрела, вряд ли есть основания говорить о его применении. Так лишь угрозой применения оружия, были признаны действия К., который перед изъятием денег у потерпевшего похлопал рукой по кобуре, сказав, что в случае сопротивления он может применить оружие, однако наган из кобуры не доставал См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1992. - № 9. - С. 9.. Аналогичные акции при терроризме, если они сопряжены с совершением взрыва или поджога, в зависимости от конкретных обстоятельств могут расцениваться как угроза совершения террористических действий и квалифицироваться по ч. 1 ст. 205 УК РФ.