Принцип уголовного права по Уголовному кодексу РФ

Четвертым основанием установления в нашем законодательстве рассматриваемых правовых норм является выявившая возможность добиться реализации целей уголовного наказания с помощью иных более гуманных средств. Этим объясняется предусмотренная УК РФ возможность освобождения несовершеннолетних преступников от уголовной ответственности и наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90, 92).

В действующем УК РФ есть еще одна группа правовых норм, допускающих возможность освобождения лиц от уголовной ответственности. Имеются в виду примечания к ст. 337 и 338 УК РФ. Они устанавливают, что военнослужащие, впервые совершившие самовольное оставление части и дезертирство, могут быть освобождены от уголовной ответственности, если совершенные ими преступления явились следствием стечения тяжелых обстоятельств.

Совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств, согласно п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ, является обстоятельством, смягчающим наказание. Но степень тяжести этих обстоятельств может быть различной. Она может быть настолько велика, что вызванное им общественно опасное деяние должно считаться совершенным в состоянии крайней необходимости.

Во всех рассмотренных нами случаях мы имеем дело с коллизией двух принципов уголовной ответственности -- принципа неотвратимости уголовной ответственности и принципа стимулирования предупреждения преступлений, их общественно опасных последствий и исправления осужденных. Законодатель, как нам кажется, решил эту проблему на основе соответствия принятого решения принципу справедливости.

Он учел, что обстоятельства совершения преступления при определенных условиях приводят к тому, что применение к лицу, совершившему преступление, наказания и иных мер уголовно-правового характера не может считаться справедливым.

Этому требованию не всегда удовлетворяют все обстоятельства совершения конкретного общественно опасного деяния, подпадающие под ту или иную форму освобождения лица от уголовной ответственности. Но необходимо учитывать, что любой закон рассчитан на регулирование типичных видов поведения человека. Поэтому он должен считаться справедливым, несмотря на то, что в отдельных конкретных случаях его применение не может считаться вполне обоснованным.

Дипломатический иммунитет и неприкосновенность определенных категорий должностных лиц (президент, депутаты Государственной Думы, члены Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации, судьи) к принципу неотвратимости уголовной ответственности отношения не имеют. Ни одна статья УК РФ не предусматривает освобождения указанных должностных лиц и лиц, пользующихся дипломатическим иммунитетом, от уголовной ответственности и наказания. Они подлежат уголовной ответственности на общих основаниях. Международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации (ст. 91, 93, 98, 122), Федеральные законы «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», «О статусе судей в Российской Федерации» устанавливают лишь особый порядок привлечения их к уголовной ответственности. Этот порядок регулируется в рамках не уголовных, а процессуальных правоотношений.

Принцип стимулирования предупреждения преступлений, их общественно опасных последствий и исправления осужденных, в отличие от принципов, закрепленных в главе 1 УК РФ, прямо в уголовном кодексе не сформулирован. Его существование выявляется при анализе тех норм уголовного права, которые определяют обстоятельства, исключающие преступность деяния (необходимую оборону, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайнюю необходимость, неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения), регулируют назначение наказания (например, назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом), освобождение от уголовной ответственности и наказания (деятельное раскаяние, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и т. п.) и др.

Было бы неверным считать, что этот принцип поглощается принципом гуманизма. Хотя он, несомненно, имеет гуманитарную направленность -- защищает интересы и лица, пострадавшего от преступления (например, путем требования возмещения причиненного ему вреда), и лица, совершившего преступное деяние (например, путем стимулирования его общественно полезного поведения перспективой освобождения от уголовной ответственности и наказания), в нем легко обнаружить свойства, существенно отличающие его от принципа гуманизма.

Это отличие состоит в следующем:

- принцип гуманизма и принцип стимулирования обращены к разным субъектам уголовно-правового отношения. Если первый обращает свои требования к суду, то есть к органу государства (защитить потерпевшего, проявить гуманное отношение к лицу, совершившему преступление), то второй обращается к лицу, которое или пресекает преступное поведение (например, при необходимой обороне), или совершает преступление (например, при добровольном отказе), или уже совершило его (например, при деятельном раскаянии);

- указанные принципы отличаются друг от друга по методу правового регулирования. Принцип гуманизма в повелительной форме предписывает суду определенный вид поведения. Принцип стимулирования лишь побуждает лиц на совершение тех или иных поступков;

- принцип стимулирования детерминирует поведение человека. Но эта его функция в различных правовых нормах выполняется по разному.

По этому признаку можно выделить следующие виды норм уголовного права.

1) Правовые нормы, смысл существования которых состоит главным образом в стимулировании общественно полезного поведения лиц, совершающих или уже совершивших преступления.

Например, в побуждении лица, совершившего преступление, к явке с повинной, способствованию раскрытию преступления, возмещению причиненного ущерба или иному заглаживанию вреда, причиненного преступлением -- основной смысл существования правового института деятельного раскаяния. В этом легко убедиться при изучении правовых норм, закрепленных как в ст. 75 УК РФ, так и в примечаниях к ст. 126 (похищение человека), ст. 205 (терроризм), ст. 206 (захват заложника), ст. 275 (государственная измена), ст. 291 УК РФ (дача взятки) и др.

2) Правовые нормы, стимулирующее воздействие которых на поведение человека составляет лишь одну из их функций.

Так, например, содержание норм уголовного права, регулирующих условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и замену неотбытой части наказания более мягкий видом наказания (ст. 79, 80 УК РФ) обусловливается не только стремлением стимулировать исправления осужденных, но и требованием экономного использования карательных средств, выражающим, как мы видели, содержание принципа гуманизма.

3) Правовые нормы, стимулирующее воздействие которых на поведение человека является лишь факультативной их функцией.

Известно, что ст. 64 УК РФ, например, регулируя назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом за данное преступление, допускает его назначение лишь при исключительных обстоятельствах. Устанавливая перечень исключительных обстоятельств, она включает в их число такое поведение виновного во время и после совершения преступления, которое существенно уменьшает степень его общественной опасности, а также содействие участника группового преступления раскрытию этого преступления. При этом по смыслу закона такое поведение не является обязательным в случае применения ст. 64 УК РФ.

Этот вывод подтверждается тем, как понимают сформулированное в ней правило суды, рассматривающие конкретные уголовные дела.

Так, в частности, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении по делу Кульпиной, осужденной за убийство мужа по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ, указала, что основанием для смягчения наказания в данном случае является то, что Кульпина мать четверых детей, из которых двое малолетних, что преступлению способствовали противоправные действия потерпевшего, который, злоупотреблял спиртными напитками и избивал её. Суд учел также состояние аффекта, в котором находилась Кульпина в момент совершения преступления, и ряд других обстоятельств. Но он не обнаружил среди них таких, которые характеризовали с положительной стороны поведение виновной во время или после совершения преступления.

Принцип стимулирования предупреждения преступлений, их общественно опасных последствий и исправления осужденных явился юридическим выражением одного из методов правового регулирования поведения людей.

По мнению многих российских юристов существуют два метода правового регулирования в сфере действия уголовного закона -- принуждение и поощрение.

Принуждение применяется к лицам, нарушившим уголовно-правовой запрет, поощрение -- к лицам, испытывающим раскаяние, стремящимся вернуться к законопослушной жизни и предпринимающими в этом направлении конкретные, одобряемые обществом шаги. При этом поощрение применяется когда достигнут определенный предусмотренный законом результат. Выражается оно не в предоставлении дополнительных благ, как это бывает в других сферах правового регулирования поведения людей, а в устранении «обременении»

Выделение двух указанных методов уголовно-пранового регулирования представляется обоснованным.

Оба этих метода нашли юридическое выражение прежде всего в принципах уголовного права. Если метод принуждения получил воплощение в принципах ответственности за совершенное преступление, справедливости и гуманизма, то метод поощрения -- в принципе стимулирования предупреждения преступлений, их общественно-опасных последствий и исправления осужденных.

Авторы, посвятившие свои работы изучению уголовно-правового стимулирования общественно полезного поведения, считают, что основанием такого стимулирования является заслуга лица, оказавшегося в сфере действия уголовного закона.

Заслуга, по их мнению, имеет объективное и субъективное содержание. Объективное состоит в том, что она всегда выступает в виде полезного и одобренного обществом внешнего действия. Субъективное содержание выражается в отношении лица к своему действию как к общественно полезному, но не преследующему цели поощрения. При этом отмечается, что возможно несовпадение объективного и субъективного содержания заслуги. Лицо может совершить полезные действия, преследуя узкоэгоистические цели и приспосабливаясь к сложившимся обстоятельствам. Это обстоятельство, по мнению авторов, обративших на него внимание, должно учитываться при определении меры поощрения.

Приведенные соображения были высказаны еще в период действия УК РСФСР 1960 г. В настоящее время в связи с вступлением в силу УК РФ 1996 г. положение изменилось. Нормы нового уголовного кодекса позволяют утверждать, что основанием для применения стимулирующих мер может быть не только заслуга, но и услуга.

Например, примечание к ст. 206 УК РФ предусматривает возможность освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего захват заложника, в частности, на том основании, что оно освободило его «по требованию властей». Совершения других действий, предусмотренных ст. 75 УК РФ, регулирующей условия освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, в данном случае не требуется. Однако при освобождении заложника лишь по требованию властей говорить о субъективном содержании заслуги, а, следовательно, и о заслуге вообще не приходится.

Но и те стимулирующие нормы уголовного права, которые связывают возможность освобождения от уголовной ответственности с предъявлением лицу, совершившему преступление, более высоких требований, например, с добровольным отказом от продолжения преступного поведения, обычно не требуют установления судом социально одобряемых мотивов такого поведения. Считается достаточным того, что виновный мог продолжить совершение преступного деяния, но отказался от этого.

Так в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по делу Дышекова, Сундукова, Кушкова и Соболева сказано, что под добровольным освобождением похищенного лица, согласно примечанию к ст. 126 УК РФ, следует понимать такое освобождение, которое последовало в ситуации, когда виновный мог продолжить незаконно удерживать похищенного, но предоставил ему свободу. А в постановлении Президиума того же суда по делу Проворова прямо говорится: «По смыслу закона под добровольной сдачей огнестрельного оружия следует понимать сдачу оружия по своей воле независимо от мотивов. Об этом может свидетельствовать как факт выдачи оружия, так и сообщение о его местонахождении органам власти при реальной возможности его дальнейшего хранения».

В тех случаях, когда из-за отсутствия социально одобряемых мотивов поведения или каких-либо иных признаков, свидетельствующих о нравственной переоценке лицом, совершившим преступление, своего поведения, о заслуге говорить невозможно, приходится обращаться к иной характеристике его поступка.

Оценка поведения лица при указанных обстоятельствах не в качестве заслуги, а в качестве услуги представляется возможной потому, что услуга как поступок не имеет обязательного субъективного содержания. Она представляет собой «действие, приносящее пользу, помощь другому». Оказываемая ею кому-либо помощь сохраняет свою ценность, независимо от того, по каким соображениям она осуществляется.

Таким образом, услуга как основание норм уголовного права, предусматривающих возможность освобождения от уголовной ответственности и смягчения наказания, имеет право на существование. Поэтому она может приниматься во внимание при формировании тех уголовно-правовых норм, которые стимулируют пресечение и предупреждение преступного поведения.

Закрепление принципов уголовного права в законодательстве можно не без оснований рассматривать как одно из достижений УК РФ 1996 г. Но помимо этих, обозначенных в законе, общеизвестных принципов, не менее важными являются и принципы (основания) криминализации. В теории к ним обычно относят: принцип беспробельности закона и неизбыточности запрета; принцип единства терминологии; принцип соразмерности санкций и экономии репрессии.

Все отмеченные принципы имеют большое значение, но первый из названных играет особую роль при решении вопроса об основаниях и критериях формулирования специальных уголовно-правовых норм.

Конкуренция общей и специальной норм представляет собой соотношение уголовно-правовых норм, находящихся в отношении подчинения по объему. При этом общая норма представляет собой понятие, имеющее большую степень обобщения, и включает в себя множество случаев, явлений, а специальная является одним из таких случаев. При таком соотношении всегда применяется специальная норма, которая уже по объему, представляет собой индивидуальный случай из множества. Она имеет все существенные признаки общей нормы, но при этом, вдобавок, конкретизирует один или несколько из них.

В общетеоретическом аспекте выделение специальных норм объясняется необходимостью регулирования конкретного вида общественных отношений. В уголовно-правовой литературе в качестве исходной предпосылки уяснения природы специальных запретов выступает, в частности, представление о том, что общая и специальные нормы распространяют свое действие на однородные явления. При этом подчеркивается, что общая норма регулирует род отношений, а специальная - видовую группу данного рода. Появление в уголовном законе специальных запретов неизбежно сопряжено с увеличением объема правового материала, а нередко и дублированием при регулировании общей и специальной нормой одних и тех же отношений, поэтому, несмотря на достаточно широкое представительство специальных норм в действующем уголовном законодательстве, среди ученых отсутствует единый подход относительно определения их оптимального соотношения. Порой наблюдается прямо противоположный подход к оценке роли, которую призваны сыграть в механизме уголовно-правового регулирования одни и те же специальные нормы.

Неоднозначный подход к оценке перспектив использования в уголовном законе специальных запретов в значительной степени объясняется недостаточной теоретической разработкой проблемы критериев конструирования специальных норм вообще и уголовно-правовых- в частности. Анализ литературы, посвященной данному вопросу, позволяет утверждать, что как в общей теории права, так и в науке уголовного права отсутствует не только определение критериев конструирования специальных норм, но и однозначная позиция относительно их конкретных разновидностей. В общетеоретической литературе подчеркивается, что такой критерий "многоструктурен, сложен по своему содержанию. Его составными элементами выступают: регулирование особого рода отношений, специализация правового регулирования, объем действия специальных норм, порядок их реализации, содержание указанных предписаний".

В литературе по уголовному праву в качестве оснований выделения специальных норм называют ся существенное различие характера и степени общественной опасности некоторых видов деяний, предусмотренных одной уголовно-правовой нормой, а также необходимость дифференцированного регулирования ответственности за совершение этих преступлений и невозможность достижения цели с помощью существующей общей нормы.

Интересный подход к критериям формулирования специальных норм и их видам предлагает Б.В. Яцеленко. В качестве одного из таких критериев он рассматривает основания криминализации. "...Ликвидация пробелов происходит благодаря так называемым специальным уголовно-правовым нормам-дополнениям, однако появление в уголовном законе такой нормы - это не нечто самостоятельное, а всего лишь отражение процесса криминализации, осуществляемого в соответствии с определенными основаниями".

Выделение специальной нормы предполагает ее органичное "включение" в уже сложившуюся систему действующего законодательства. Это означает, что данный процесс должен не вызывать сбоев в системе, не допускать ни избыточности правового материала, ни нормативного пробела. Игнорирование данного принципа может привести к тому, что уголовный закон либо вообще не реагирует на деяния, представляющие значительную степень общественной опасности, либо становится излишне казуистичным и порождает искусственную конкуренцию норм, отрицательно сказывающуюся на его применении. Все это становится возможным тогда, когда нарушается правило логического и содержательного непротиворечия между общей и специальной нормой, результатом чего может быть появление пробелов, имеющих формально-логическое происхождение. В этом смысле весьма характерным примером служит законодательная практика формулирования норм, предусмотренных ст. 124 и 125 УК РФ.

С точки зрения объема правового регулирования, нормы, закрепленные в названных статьях, вполне можно рассматривать как общую (ст. 125) и специальную (ст. 124), поскольку ст. 125 устанавливает уголовную ответственность за оставление в опасности лица, находящегося в опасном для жизни и здоровья состоянии по причине болезни виновным, обязанным иметь о нем заботу, а ст. 124 - за неоказание помощи больному лицом, обязанным ее оказывать в соответствии с законом или специальным правилом. Нетрудно заметить, что и в том, и в другом случае мы имеем дело с ответственностью специальных субъектов, но субъект ст. 124 УК узкоспециальный - медицинский работник. Таким образом, налицо конкуренция норм по признаку специального субъекта. Однако при описании в норме признаков специального состава был не соблюден логический закон обратного отношения между объемом и содержанием понятия, гласящий, что "увеличение содержания понятия ведет к образованию понятия с меньшим содержанием". Если строго придерживаться этого правила при конструировании специальной нормы, то ее содержание должно быть шире содержания общей нормы, коль скоро по объему она уже последней, т. е. в ней обязательным является присутствие как всех черт общей нормы, так и своих специфических признаков, выделяющих ее из общего запрета. Данному требованию не отвечает конструкция специальной нормы, предусмотренной ст. 124 УК, поскольку среди обязательных признаков содержащихся в ней составов названы последствия в виде причинения по неосторожности вреда здоровью или смерти больному, в то время как общая норма (ст. 125 УК)- состав формальный и является оконченным независимо от наступления вредных последствий. Следовательно, содержание рассматриваемой специальной нормы уже, нежели содержание общей нормы, ибо она не охватывает само совершение действий в виде неоказания помощи (оставления в опасности) больному без наступления указанных последствий, что порождает пробел в уголовном законе. В самом деле, парадоксальной выглядит ситуация, когда за неоказание помощи больному можно привлечь к уголовной ответственности по общей норме сиделку, обязанную за ним ухаживать, в то время как специальная норма за те же действия, совершенные врачом, ответственности не предусматривает, поскольку эта ответственность жестко увязана с наступлением вредных последствий.

Таким образом, данные принципы хотя они прямо и не указаны в тексте уголовного закона можно рассматривать как не менее важные и требующие внимания.

Заключение

Права и свободы личности могут существовать лишь при установлении определенных гарантий их соблюдения. Такие гарантии оказываются необходимыми в разных сферах общественной жизни. Их соблюдение очень важно в области уголовно-правовых отношений. Свое выражение здесь они находят прежде всего в виде принципов уголовной ответственности.

При рассмотрении проблемы соответствия принципов уголовного права международно-правовым актам о правах человека мы считает возможным ограничиться одной лишь констатацией факта, соответствуют ли они этим актам или не соответствуют.

Международно-правовой стандарт обязательной совокупности прав и свобод человека выдвигает в качестве важнейшего требование определенной автономности личности в системе правовых отношений. Он ограждает личность от неоправданного вмешательства государства в сферу его прав и свобод.

По нашему мнению правовой статус личности, гарантирующей защиту прав человека от неоправданного вмешательства государства, отвечает интересам граждан всех стран, включая граждан Российской Федерации. С учетом этого обстоятельства должны устанавливаться и принципы уголовного права. Негативные последствия экспансионистской экономической политики транснациональных монополий должны устраняться с помощью административных и гражданско-правовых средств. На государственном уровне должны разрабатываться и меры по противодействию политике глобализма.

Уголовное право должно соответствовать криминологической реальности в стране -- состоянию, структуре и динамике общественно-опасного поведения.

Роль принципов уголовного права при решении этой задачи состоит в том, чтобы служить опосредующим и связующим звеном между криминологической реальностью и всей совокупностью правовых норм, составляющих российское уголовное законодательство.

С помощью принципов прежде всего определяется содержание тех правовых норм, которые устанавливают ответственность за совершение конкретных преступлений. Однако определяющим фактором формирования содержания и системы особенной части уголовного права являются не они, а криминологическая реальность. Они находятся в прямой зависимости от состояния, структуры и динамики общественно опасного поведения. Принципы детерминируют лишь их юридическое выражение. Но выполнить эту функцию они могут только при условии, что будут в полной мере соответствовать задачам по борьбе с преступностью на данном этапе развития общества.

Соответствие принципов уголовного права стоящим перед обществом задачам по борьбе с преступностью определяется, в частности, тем, насколько удачно они регулируют используемые уголовным законодательством методы принуждения и поощрения лиц, совершающих или уже совершивших преступные деяния.

Метод принуждения является основным методом уголовно-правового регулирования поведения людей.

Функцию регулирования поведения людей он способен выполнить лишь при одном непременном условии -- уголовная ответственность будет применяться только за совершение общественно опасного деяния и только в соответствии с характером и степенью его общественной опасности. Если ответственность будет применяться с нарушением этих требований, то она не сможет обеспечить предупреждения преступлений ни со стороны тех, кто их совершил, ни со стороны других правопослушных граждан. Поэтому метод принуждения сам, и спою очередь, должен подвергаться регулированию. Эту функцию и выполняют уголовно-правовые принципы ответственности за совершенное преступление, справедливости и гуманизма, которые, имеете с тем, могут быть реализованы только при соблюдении принципов законности, равенства граждан перед законом и неотвратимости уголовной ответственности.

Метод поощрения лиц, совершающих или уже совершивших преступления, также играет важную роль в регулировании поведения людей.

Применение этого метода осуществляется с помощью принципа стимулирования предупреждения преступлений, их общественно опасных последствий и исправления осужденных.

Само существование этого принципа, тем более, сфера его применения, в очень большой степени зависит от состояния, структуры и динамики преступности. Закрепление его в уголовном законодательстве прямо связано с задачами усиления борьбы с конкретными видами преступной деятельности.

Особую актуальность они приобретают в тех случаях, когда совершение преступления или его продолжение грозят гражданам, обществу или государству причинением тяжкого и невосполнимого вреда.

Так бывает, в частности, при совершении таких преступлений как похищение человека, терроризм, захват заложника, преступления, связанные с огнестрельным и холодным оружием, наркотиками и т. п.

Стремлением предупредить тяжкие последствия указанных преступлений объясняется закрепление в нашем законодательстве правовых норм, стимулирующих лиц, совершающих или совершивших эти преступления, отказаться от их продолжения. Они предусмотрены в примечаниях к ст. 126, 205, 206, 222, 223, 228 УК РФ. По аналогичным основаниям установлены правила освобождения лиц, совершивших преступные деяния, в примечаниях к ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем), ст. 275 (государственная измена), ст. 291 (дача взятки) УК РФ и др. На стимулирование общественно-полезного поведения лиц, совершивших преступления, направлены и тех правовые нормы, которые предусматривают возможность смягчения наказания, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и др.

Регулируя с помощью принципов уголовного права применение методов принуждения и поощрения, наше законодательство получает возможность успешно решать задачи борьбы с преступностью на том ил ином этапе развития общества. От того, как будут решены связанные с этим правовые вопросы, во многом будут зависеть результаты этой деятельности в предстоящие годы.

Библиографический список

Нормативно-правовые акты:

1. Конституция РФ 1993 года. М. Велби.- 2004.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации. М. Велби.- 2005.

3. Уголовно - исполнительный кодекс РФ. М. Велби.- 2004.

4. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

5. Декларация о территориальном убежище 1967 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

6. Декларация о защите женщин и детей в чрезвычайных обстоятельствах и в период вооруженных конфликтов 1974 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

7. Декларация прав ребенка 1959 г. Права человека. Сборник документов. -М.: Спарк,- 2002.

8. Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

9. Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. и дополнительные протоколы I и II 1977 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

10. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

11. Конвенция о политических правах женщины 1952 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

12. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

13. Конвенция о сокращении безгражданства 1961 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

14. Конвенция о статусе апатридов 1954 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

15. Конвенция о статусе беженцев 1951 г. и протокол 1966 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

16. Конвенция о правах ребенка 1989 г. Права человека. Сборник документов. - М: Спарк,- 2002.

17. Конвенция о гражданстве замужней женщины 1957 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

18. Международный билль о правах человека. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

19. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

20. Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. с факультативными протоколами 1976 и 1992 гг. Права человека. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

21. Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г. Права человека. - М.:Спарк,- 2002.

22. Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказания за него 1973 г. Сборник документов. - М.: Спарк,- 2002.

23. Декларация прав и свобод человека и гражданина, принятая Верховным Советом РФ 22 ноября 1991 года. -Российская газета. -1991.

24. Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" // СЗ РФ. -1994. -№ 13. -Ст. 1447.

25. Федеральный конституционный закон "О чрезвычайном положении" // СЗ РФ. 2001. №23. Ст. 2277.

Специальная литература:

26. Алексеев П., Панин А.. Философия. Учебник. М.: «Проспект»,- 2000.

27. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.,- 1939.

28. Голик Ю. Уголовно-правовое стимулирование позитивного поведения: вопросы теории. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та,- 1992.

29. Ильин И.А. Право и закон. - М.: Юрайт,- 1990.

30. Карпец И. Преступления международного характера.- М.:Норма, 1984.

31. Кленова Т.В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Государство и право.- 1997. - № 1.

32. Кашепов В.П. О проблемах гуманизации уголовного законодательства при его обновлении // Журнал российского права. - 2003.- № 6.

33. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика./Учебник для юридических вузов. М., Юристъ.- 1998.

34. Ковалев Н.А. О принципах уголовного права // Российская юстиция. -1999.-№ 4.

35. Коняхин В. Гуманизация уголовного закона: проблемы и перспективы // Российская юстиция. - 2002,- № 4.

36. Коршиков И.В. Принцип гуманизма в уголовном праве Российской Федерации. Автореферат канд. диссертации. Саратов,- 1999.

37. Криминогенная ситуация в Российской Федерации в начале XXI пека. М.: ВНИИ МВД России,- 2001.

38. Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М.: Изд-во «Наука»,- 1998.

39. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. М.,- 1982.

40. Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1./ Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М.: «Зерцало»,- 1999.

41. Курс уголовного права. Общая часть. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. Т. 2. М.: «Зерцало»,- 1999.

42. Лунеев В.В. Субъективное вменение. М.: Спарк,- 2000.

43. Магомедов А. Уголовное право зарубежных стран. - М.: Юрайт, 1997.

44. Мальцев В. О некоторых проблемах УК РФ // Российская юстиция. -2002.

45. Мальцев В. Принципы гуманизма в уголовном законодательстве // Российская юстиция. -2002.

46. Михлин А.С. Пределы ограничения применения смертной казни // Государство и право.-1996.- № 7.

47. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М.: Изд-во БЕК,- 1996.

48. Наумов А.В. Уголовные кодексы стран СНГ. М. БЕК. 2002.

49. Наумов А. "Камни" преткновения уголовного наказания // Российская юстиция.- 2002. - № 9.

50. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: «Русский язык»,- 1991.

51. Практика Европейского суда. Права человека. Практика и комментарий. - М.: Норма,- 2002.

52. Российское уголовное право. Часть Общая / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. - М.: Статут,- 1999.

53. Свидлов Н.М. Специальные нормы и квалификация преступления следователем. Волгоград,- 1981.

54. Сенякин И.Н. Об общетеоретическом подходе к исследованию специальных норм советского права // Вопросы теории государства и права. Саратов, 1983.

55. Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. - М.: Норма,- 1986.

56. Уголовное право. Часть общая./ Под ред. Красикова А.В. М.: Изд-во БЕК.,- 1999.

57. Энтин М. Международные гарантии прав человека.- М.: Наука,- 2002.

58. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти,- 1998.

59. Яцеленко Б.В. Противоречия уголовно-правового регулирования. М. 1999.

Материалы судебной практики:

60. Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия". Российская газета. -1995. 4 ноября.

61. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств"/ СПС «Гарант».

62. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 ноября 2001 г. № 14 "О практике назначения судами видов исправительных учреждений"/ СПС «Гарант».

63. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 "О судебном приговоре"/ СПС «Гарант».

64. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних". / СПС «Гарант».

65. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации.- 1999 № 6.

66. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2000. № 3.

67. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2000. № 5.

68. Постановление Пленума ВС РФ от 10.10.1999 по делу Аветисяна С.Г. // ВВС РФ. - 1999 . - №6. - С. 18-20.

69. Определение № 1-043/2002по делу К./ СПС «Гарант».

70. Определение № 41-003-93 по делу З./ СПС «Гарант».

71. Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 865п03 по делу Ананяна / СПС «Гарант».