Принцип уголовного права по Уголовному кодексу РФ

В УК при определении принципа законности указывается, что "преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом".

Реализация этого положения, бесспорно, должна содействовать укреплению законности. Это означает, что не должно быть законов, устанавливающих уголовную ответственность, кроме Уголовного кодекса. Поэтому все изменения в уголовном законодательстве должны вноситься в УК. В прошлом же уголовно-правовые нормы в ряде случаев содержались не в Уголовном кодексе, а в других законодательных актах.

Все граждане, следственные органы и суды при определении уголовной ответственности должны руководствоваться только Уголовным кодексом. В случаях расхождения норм УК и Конституции прямое действие должны иметь положения Конституции. Принцип законности означает также, что уголовные законы должны соответствовать реальным социально-политическим и экономическим условиям жизни российского общества, т. е. быть социально обусловлены.

Статья 55 Конституции в ч. 2 указывает, что "в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина". Это означает, что нельзя произвольно устанавливать уголовную ответственность за действия, являющиеся проявлением прав и свобод российских граждан.

Так, в ст. 12 Всеобщей декларации прав человека говорится: "Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию". Это положение закреплено и в ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах. Важность этого конституционного положения становится ясной, стоит только вспомнить пресловутые ст. 70 в старой редакции и ст. 190№ УК РСФСР, по существу дававшие возможность применять уголовную репрессию за инакомыслие.

Примером отказа от произвольного вмешательства в личную жизнь граждан может служить и отмена уголовной ответственности за добровольное мужеложство взрослых людей (ч. 1 ст. 121 УК РСФСР в редакции от 29 апреля 1993 г.).

2.2 Принцип равенства граждан перед законом

Принцип равенства граждан перед законом развивают и конкретизируют положения ст. 19 Конституции, в которой говорится, что все равны перед законом и судом.

В ст. 4 УК указано, что "лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств".

В прошлом не только лица из высшей партийной элиты, совершившие такие преступления, как хищение государственного и общественного имущества, получение взяток, злоупотребление служебным положением, не привлекались к уголовной ответственности. Даже члены коммунистической партии не могли быть арестованы без согласия партийных органов.

Такая практика означала явное неравенство в правовой оценке поведения и поступков различных людей.

Сочетание в практической деятельности правоохранительных органов
реализации принципов законности и равенства граждан перед законом характерно для правового государства.

Обеспечение нормальной работы и независимости лиц, занятых политической или судебной деятельностью, требует создания особого положения. Нельзя допустить, чтобы по подозрению или иногда по ложным доносам судья или депутат отстранялся от работы, подвергался процессуальному принуждению, в том числе и аресту. В политической борьбе возможны различные провокации, попытки любым путем прекратить политическую деятельность того или иного общественного деятеля, дискредитировать его в глазах общества. Поэтому положение, что без согласия соответствующего законодательного органа депутат не может быть привлечен к уголовной ответственности, вполне обоснованно и обеспечивает депутатам уверенность в возможности активно осуществлять свои функции в соответствии с личными убеждениями. Судья также должен быть уверен, что он не может быть арестован, подвергнут допросу, обыску и т. п. без согласия высших судебных органов.

Однако представляется, что иммунитет депутатов, судей должен распространяться только на их служебную деятельность. Что же касается таких общеуголовных преступлений, как убийство, изнасилование и т. п., все граждане независимо от занимаемого положения должны привлекаться к ответственности на равных основаниях в соответствии с принципом равенства перед законом. Этот вопрос требует законодательного решения.

2.3 Принцип вины

Принцип вины, иначе называемый принципом субъективного вменения, означает, что уголовная ответственность может наступить только при наличии определенного психического отношения лица к своим действиям, носящим характер общественно опасных и причиняющим вред интересам личности, общества или государства. Различные формы вины и их степень влияют на квалификацию преступления и на размер наказания.

В ст. 5 УК говорится: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается».

Случайное причинение вреда, каким бы значительным он ни был, не должно влечь уголовной ответственности, хотя в определенных случаях не исключает гражданско-правовой ответственности.

Невиновное причинение вреда чаще всего встречается при транспортных правонарушениях. Так, водитель, соблюдавший все правила движения и совершивший наезд на пешехода, допустившего грубую неосторожность при переходе улицы, не должен нести уголовную ответственность, даже если результатом наезда явилась смерть потерпевшего.

Приведем пример из судебной практики, когда обвинение лица в совершении преступления, основанное только на факте наступивших последствий, при отсутствии умышленной или неосторожной вины, представляет собой объективное вменение, чуждое уголовному праву.

Так Аветисян С.Г. осужден Артикским районным народным судом Краснодарского края 16 марта 1999 г. по ст. 264 УК РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации автомототранспорта).

Аветисян, работавший водителем в автотранспортной конторе № 3, 15 ноября 1998 г., следуя на автомашине ГАЗ-52 и видя идущую навстречу автомашину «Москвич», которая двигалась «ненормально», не остановил машину, а продолжал двигаться приблизительно со скоростью 40 км в час. При сближении автомашина «Москвич» своей правой стороной ударилась о машину, управляемую Аветисяном. В результате столкновения погибли водитель автомашины «Москвич» Асатрян М. и следовавший с ним пассажир Ануг Атоян, а другой пассажир Хагатян получил тяжкий вред здоровью. Кроме того, во время аварии был разбит груз (бутылки с коньяком и водкой) стоимостью 17710 рублей, находившийся на автомашине Аветисяна и принадлежавший ресторану железной дороги.

Находя осуждение Аветисяна необоснованным, Председатель Верховного Суда РФ внес в Пленум Верховного Суда РФ протест, в котором поставил вопрос о прекращении дела за отсутствием в действиях обвиняемого состава преступления.

Пленум Верховного Суда РФ находит протест подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Статья 264 ч. 2 УК РФ, по которой осужден Аветисян, предусматривает ответственность за нарушение работником автомототранспорта правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, повлекшее смерть потерпевшего. Из этого следует, что для признания лица виновным в указанном преступлении необходимо установить, что он допустил то или иное конкретное нарушение правил безопасности движения, которое явилось причиной наступления тяжких последствий. При отсутствии таких признаков водитель не должен нести ответственность за происшедший несчастный случай.

Это обстоятельство не было учтено в полной мере при рассмотрении данного дела, и суд, как видно, главным образом исходил из факта тяжелых последствий, наступивших в результате автоаварии.

Между тем из дела, в частности из протокола осмотра места происшествия, протокола дорожного происшествия, заключения судебно-технической экспертизы и свидетельских показаний, усматривается, что Аветисян ехал с нормальной скоростью по правой стороне дороги на расстоянии одного метра от обочины, был трезвым и машина его находилась в технически исправном состоянии.

Приведенные в показаниях свидетелей обстоятельства прямо свидетельствуют о том, что Аветисян не только не нарушил правила безопасности движения, но, увидев опасность со стороны автомашины «Москвич», принимал меры к избежанию столкновения, и таковое произошло по не зависящим от него причинам.

В соответствии с изложенным надлежит признать необоснованным осуждение Аветисяна за несчастный случай, наступивший вследствие грубой небрежности самого потерпевшего при отсутствии вины со стороны Аветисяна, в связи с чем дело о нем подлежит прекращению.

На основании изложенного Пленум Верховного Суда РФ, соглашаясь с протестом, постановил: приговор Артикского районного народного суда от 13 марта 1998 г. и все последующие судебные решения в отношении Аветисяна С.Г. отменить и дело о нем на основании п. 2 ст. 5 УПК РФ прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.

2.4 Принцип справедливости

Принцип справедливости сформулирован в ст. 6 УК: "Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т. е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление".

Принцип справедливости должен определять индивидуализацию ответственности и наказания.

Применение к разным людям, совершившим одинаковые преступления, одинакового наказания было бы несправедливым, так же как и применение одинакового наказания к одинаково характеризующимся лицам, но совершившим разные преступления.

Выдающийся русский философ и правовед И.А. Ильин писал: "Справедливо обходиться с неодинаковыми людьми -- именно неодинаково; и было бы, наоборот, величайшей несправедливостью, если бы стали обходиться со всеми равно: с больными и здоровыми; с малолетними и взрослыми; с женщинами и мужчинами; если бы люди стали давать одинаковые права -- душевно здоровым и сумасшедшим, образованным и необразованным, доблестным героям и заведомым мошенникам".

Принцип справедливости означает, что суд при назначении наказания должен руководствоваться не эмоциями, не чувством мести, а объективной оценкой как совершенного преступления, так и личности виновного.

Справедливость, с одной стороны, выражается в соразмерности наказания совершенному деянию и, с другой стороны, в соответствии наказания личности осужденного, т. е. всем его отрицательным и положительным свойствам и качествам, с тем, чтобы посредством этого наказания можно было достичь его исправления.

Суды, руководствуясь положениями закона, выносят приговор на основе своего правосознания, понимания задач уголовной политики и требований борьбы с преступностью в каждый конкретно-исторический период. Не случайно большинство уголовно-правовых норм имеет относительно определенные санкции с достаточно широким разрывом между их нижним и верхним пределами.

Принцип справедливости получает выражение и в установленных законом санкциях за тот или иной вид преступления. Законодатель, устанавливая санкции, имеет в виду характер общественной опасности деяния, степень причиняемого вреда, распространенность этого деяния, типологические черты личности преступника. Все индивидуальные особенности, как обстоятельств совершения конкретного преступления, так и личности виновного должен учесть суд при вынесении приговора. Не может быть назначено наказание не предусмотренное законом.

Так К. и другие осуждены Московским окружным военным судом, причем К. признан виновным наряду с другими преступлениями в подстрекательстве к совершению подделки официального документа, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 327 УК РФ. Кроме основных видов наказаний всем осужденным назначено дополнительное наказание в виде лишения права приобретения, хранения и ношения огнестрельного и газового оружия.

Военная коллегия приговор окружного военного суда в части осуждения К. по ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 327 УК РФ отменила, освободив его от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, и дело в этой части производством прекратила, а также исключила из приговора решение о применении ко всем осужденным указанного дополнительного наказания в связи с тем, что такой вид наказания ст. 44 УК РФ не предусмотрен.

Положение о том, что никто не должен нести ответственность дважды за одно и то же деяние, имеет важное практическое значение в случаях, когда гражданин России, совершивший преступление за границей и понесший там наказание, оказался в Российской Федерации. Его нельзя снова привлечь к ответственности, хотя бы и казалось, что понесенное им наказание слишком мягкое и не соответствует российским законам. УК РСФСР предусматривал привлечение к уголовной ответственности лиц, осужденных и отбывших наказание за границей. При этом суд мог учесть это наказание, но мог и не учитывать. Это положение не соответствует ст. 50 Конституции о том, что "никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление".

2.5 Принцип гуманизма

Принцип гуманизма состоит в том, что уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека.

Наказания и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицам, совершившим преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства (ст. 7 УК).

Такая формулировка данного принципа обоснованно исключает его одностороннюю трактовку, достаточно широко распространенную в прошлые годы, когда гуманизм понимался лишь как снисхождение к лицам, совершившим преступление, предоставление им всевозможных послаблений и льгот. Запись в законе о том, что уголовное законодательство России, прежде всего, обеспечивает безопасность человека, очень важна. Гуманизм уголовного права, прежде всего и должен проявляться в обеспечении уголовно-правовыми средствами личности, человека и гражданина, собственности от преступных посягательств. Гуманным, обоснованным и справедливым будет применение самых строгих мер уголовного наказания к лицам, совершающим тяжкие преступления, к организаторам и активным участникам преступных группировок, создающим у людей чувство страха за жизнь и безопасность свои и близких, неуверенность в том, что они будут надежно защищены от преступников. Вместе с тем, гуманизм предполагает и возможно мягкое отношение к лицам, совершившим преступления, не обладающие высокой степенью опасности, не причинившие тяжких последствий, к тем, кто впервые нарушил уголовный закон, искренне в этом раскаялся, стремился возместить причиненный вред и т.п.

Так судом первой инстанции 16 апреля 1999 года З. осужден по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 297 УК РФ и ч. 3 ст. 298 УК РФ, к 2 годам исправительных работ по месту работы с удержанием 20% заработка ежемесячно в доход государства и к штрафу в размере 100 минимальных размеров оплаты труда в сумме 8349 рублей.

Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения.

Постановлением судьи от 18 августа 1999 года З. освобожден от наказания в виде штрафа на основании п. 6 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 18 июня 1999 года "Об объявлении амнистии".

В процессе исполнения вступившего в законную силу приговора согласно пп. "в", "д" ст. 1 постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 18 июня 1999 года "О порядке применения постановления Государственной Думы "Об объявлении амнистии" З. освобожден от наказания в виде исправительных работ и снят с учета уголовно-исполнительной инспекции в связи с применением к нему акта об амнистии.

На данное постановление судьи З. подал кассационную жалобу, в которой выразил несогласие с принятым решением, поскольку применение в отношении него акта об амнистии без его согласия не соответствует требованиям закона. В кассационной жалобе З. просил отменить указанное постановление судьи.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление судьи оставила без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения по следующим основаниям.

В отношении З. акт об амнистии применен в соответствии с указанным выше постановлением Государственной Думы, и в силу ч. 2 ст. 86 УК РФ он считается несудимым.

Акт об амнистии является обязательным и действует независимо от волеизъявления лица, в отношении которого приговор вступил в законную силу.

В данном случае акт об амнистии применен не к обвиняемому, а к осужденному, согласие которого на это законом не предусмотрено.

Обе стороны гуманизма, т.е. в отношении лиц, потерпевших от преступлений, и лиц, совершивших таковые, взаимосвязаны. Поэтому гуманизм ни в коей мере не означает необоснованный либерализм, что, к сожалению, в судебной практике иногда наблюдается. Даже за тяжкие преступления в отношении каждого шестого осужденного назначаются наказания, не связанные с лишением свободы. Между тем структура и динамика преступности отнюдь не обусловливают такую карательную практику. Неоправданный либерализм в наказаниях оборачивается негуманностью в отношении потерпевших от преступлений граждан.

3. Реализация принципов в уголовном законодательстве

3.1 Уголовный кодекс Российской Федерации и международные стандарты по правам человека

Проведение коренной правовой реформы и совершенствование российского законодательства должно осуществляться в соответствии с конституционным принципом, утверждающим приоритет прав человека как высшей ценности всей государственно-правовой и общественной системы Российской Федерации.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией (ст. 17). Из этого следует, что интеграция России в систему основных международных пактов и конвенций по правам человека и особенно вступление в Совет Европы обязывают ее привести свое законодательство в соответствие с международными и европейскими стандартами в области прав человека. Это прежде всего касается уголовного и уголовно-процессуального законодательства, поскольку именно эти отрасли нашего законодательства, и особенно практика их применения, отмечены наибольшими нарушениями и несоблюдением многих стандартов, закрепленных на международном и европейском уровне.

Следует иметь ввиду, что в основу сопоставительного анализа положены не только международные пакты о правах человека, но и документы Совета Европы, прежде всего Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и ряд дополнительных протоколов к ней. Ориентация на Совет Европы объясняется тем, что эта организация по общему признанию считается наиболее авторитетной благодаря эффективной системе контрольных механизмов, обеспечивающих защиту прав человека, закрепленных в Европейской конвенции. Все лица - как граждане, так и не имеющие гражданства, находящиеся на территории государства - члена Совета Европы, наделяются неотъемлемым правом на то, чтобы с ними обращались в соответствии со стандартами, определяемыми Конвенцией. В случае нарушения этих прав любой человек в Российской Федерации может за защитой обратиться с жалобой в Европейскую Комиссию или Европейский Суд по правам человека.

Возвращаясь в этом контексте к Уголовному кодексу РФ 1996 г., следует подчеркнуть, что международные, а равно и европейские стандарты по правам человека получили в нем определенное соразмерное нашим реалиям воплощение. Прежде всего мы усматриваем это в формулировании задач, принципов и норм как Общей, так и Особенной частей УК. Его главной целью определена охрана прав и свобод человека и гражданина (п.1 ст.2), соответственно Особенная часть на первое место ставит защиту от преступных посягательств основных общечеловеческих ценностей: жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство, конституционные права и свободы человека и гражданина, семью и права детей. Таким образом, человеческое измерение как определяющее для всего УК закреплено впервые в нашем уголовном законе и в системе принципов, сформулированных в качестве его самостоятельных статей (ст.ст. 3-8 УК РФ).

Среди этих принципов, которые воспроизводят международные стандарты и имеют особое значение для нашей правоприменительной практики, в Общей части УК следует выделить принцип гуманизма (ст.7). Содержательно гуманизм проявляется в объединении двух начал: обеспечении безопасности членов общества от преступных посягательств и в одновременном обеспечении гуманного и справедливого уголовного наказания лицам, преступившим закон.

В контексте международных стандартов это прежде всего касается защиты права на жизнь и проблем применения смертной казни. Дополнительный протокол N 6 к Европейской конвенции о защите прав человека предписывает отмену смертной казни. Исключение допускается только за действия, совершенные во время войны или при наличии неизбежной угрозы войны и только в установленных законом случаях (см. ст.2). Парламентская Ассамблея Совета Европы в своем заключении 193 (1996 г.) по заявке России на вступление в эту организацию рекомендовала России в течение одного года подписать, а затем в течение трех лет с момента вступления в Совет Европы ратифицировать Протокол № 6 об отмене смертной казни и установить мораторий на исполнение смертных приговоров. Ратифицировав этот Протокол, Россия обязана будет изъять из Уголовного кодекса составы преступлений, караемых смертной казнью. Как указано в ст.ст. З и 4 Протокола, отступление и оговорки в отношении его положений не допускаются. Сегодня интерпретация данной ситуации в контексте ст.64 Конвенции представляется не вполне корректной.

В настоящее время из 38 государств-членов Совета Европы (без России) 12 сохранили в своем законодательстве смертную казнь. В Российской Федерации перспектива отмены смертной казни определена в ст.20 Конституции РФ. Тенденция существенного ограничения смертной казни уже получила воплощение в новом УК: исключительная мера сохранена только за особо тяжкие преступления против жизни в пяти случаях (в УК РСФСР - 14 составов).

При этом важно подчеркнуть, что альтернативой смертной казни во всех этих составах допускается лишение свободы на максимальный срок либо пожизненное лишение свободы. К полной отмене смертной казни из-за тяжелой криминогенной ситуации в стране и роста преступности Россия сегодня не готова.

Другим важнейшим проявлением гуманизма в УК РФ 1996 г. является специальная запись в п.2 ст.7 о том, что наказание и иные меры уголовно-правового характера в отношении преступивших закон лиц не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. Эта новелла Общей части УК получила конкретизацию в ряде статей части Особенной: в ст. 110 - Доведение до самоубийства, в ст. 302 - Принуждение к даче показаний. По сравнению с аналогичной статьей 179 УК РСФСР статья 302 содержит более развернутый, можно сказать, исчерпывающий перечень жертв принуждения (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, эксперт) и способов применения - угрозы, шантаж, иные незаконные действия п.1, и указанные в п.2 - насилие, издевательства или пытки.

Подобная конкретизация в определенной мере соответствует нормам международных документов, начиная со Всеобщей декларации прав человека (ст.5), Международного пакта о гражданских и политических правах (ст.7), Международной конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, вступившей в силу 26 июня 1987 г., а также Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст.3). Однако при сопоставлении формулировок УК РФ и названных международных документов очевидным становится более широкое понятие пытки, которое содержат последние. Это - любые действия, которыми умышленно причиняются боль или страдания, физические или нравственные (психологические, умственные).

Данное обстоятельство важно отметить, поскольку Европейская комиссия и Европейский суд по правам человека, оценивая эти запреты как гарантию неотъемлемого права человека на уважение его достоинства, под унижающим достоинство обращением или наказанием понимают "плохое обращение такого рода, которое направлено на то, чтобы вызвать у жертвы чувство страха, подавленности и неполноценности, оскорбить, унизить или сломить ее физическое или моральное сопротивление". По определению Суда для констатации нарушения ст.3 Европейской конвенции достаточно выявления минимального уровня жестокости, например унижающее достоинство обращение в присутствии третьих лиц, в приватной обстановке. Суд также считает бесчеловечной и такую форму обращения, как словесные оскорбления, презрение, угрозы применения пыток и др. Для усиления защиты от пыток и бесчеловечного обращения в Совете Европы была принята Европейская конвенция о запрете пыток и бесчеловечного или жестокого обращения или наказания, которая вступила в силу в 1989 году. Она предусматривает создание Комиссии независимых экспертов, наделенных полномочием периодически посещать любые учреждения (тюрьмы, полицию, психиатрические лечебницы и т.д.) с целью контроля положения дел в государствах - членах Совета Европы. По итогам проверок составляются и публикуются доклады. Наряду с новеллами УК РФ это требует от России внесения серьезных изменений в Уголовно-исполнительный кодекс, в УПК и ряд других законов с тем, чтобы добиться соблюдения прав человека и законности в этой области.

С точки зрения соответствия Международным стандартам по правам человека необходимо отметить также, что принцип гуманизма получил воплощение и в положении УК об обратной силе закона. В п.1 ст. 10 говорится: "Уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу..." И далее: "Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет". Как известно, этот принцип считается общепризнанным и закреплен во многих международных договорах, например в Международном пакте о гражданских и политических правах (п.1 ст. 15).

Одновременно в УК впервые вводится норма-принцип, в соответствии с которой в случае смягчения наказания новым законом оно должно привести к сокращению срока, который осужденное лицо отбывает (п.2 ст. 10). Обогатив содержание этого принципа новеллой, неизвестной международному уголовному праву, УК РФ расширил таким образом арсенал средств дальнейшей гуманизации системы наказаний. Международным нормативам корреспондируют и принципиально новые для российского уголовного права статьи об ответственности за преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина. В целях защиты частной и семейной жизни человека в соответствии с установлениями международных документов (ст. 12 Всеобщей декларации о правах человека, ст. 17 Пакта о гражданских и политических правах, ст.8 Европейской конвенции о защите прав человека) особое значение приобретает криминализация правонарушений при сборе, обработке и использовании информации о различных сторонах жизнедеятельности человека. УК вводит новые составы, предусматривающие уголовную ответственность за злоупотребление и незаконные действия с информацией и сведениями о частной жизни человека.

За аналогичные действия, совершенные с использованием служебного положения, предусмотрена повышенная уголовная ответственность (ч.2 ст. 137). Кроме того, в соответствии с Европейской конвенцией о защите личности в отношении автоматизированной обработки персональных данных (1981 г.) УК вводит уголовную ответственность за неправомерный отказ должностного лица в предоставлении человеку документов и материалов, собранных о нем, равно как и предоставление ему неполной или заведомо ложной информации, если такие действия причинили ущерб его правам и законным интересам (ст. 140).

В Международном праве XX века прочно утвердился принцип уголовной ответственности физических лиц, виновных в совершении международных преступлений. Этот принцип был подтвержден и реализован в ходе Нюрнбергского процесса над главными военными преступниками гитлеровской Германии. В приговоре Международного военного трибунала по этому делу отмечалось, что "преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблюдены установления между народного права".

В этой связи основополагающее значение для обеспечения мира и защиты человеческой личности приобретает включение в УК самостоятельного раздела об ответственности за преступления против мира и безопасности человечества. Мы находим в нем восемь составов международных преступлений, источниками которых являются Устав и приговор Международного военного трибунала по делу главных военных преступников гитлеровской Германии (сформулированные в Уставе МВТ составы международных преступлений были признаны в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 95(1) от 11 декабря 1946 г. в качестве общепризнанных норм международного права, а также послужили основанием для последующей кодификации "Нюрнбергских принципов"), Международная конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, 1948 г., проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятый в первом чтении Комиссией международного права в 1991 году. Из восьми статей этого нового раздела только две нормы унаследованы из прежнего УК. В целом же этот раздел представляет собой своеобразную кодификацию основополагающих международных преступлений на уровне национального уголовного законодательства. Уголовная ответственность устанавливается за: планирование, подготовку развязывания или ведение агрессивной войны (ст.353); публичные призывы к агрессивной войне (ст.354); производство или распространение оружия массового поражения (ст.355); применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст.356); геноцид (ст.357); экоцид (ст.350); наемничество (ст.359); нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст.360).

Отмечая принципиально важное значение уголовно-правовой охраны прав человека указанными нормами, подчеркнем в этой связи одно существенное обстоятельство, которое, на наш взгляд, требует особого осмысления. Специфика многих международных преступлений, к числу которых, в первую очередь, относятся выше перечисленные, состоит в том, что они совершаются прежде всего не частными лицами, а государственными деятелями, должностными лицами, наделенными соответствующими полномочиями. В силу этого придание таких лиц национальному суду за совершение международных преступлений, как свидетельствует в том числе и наша отечественная практика, дело почти безнадежное.

3.2 Реализация конституционных норм в уголовном законодательстве

Положение о том, что Конституция - юридическая база уголовного законодательства, имеющая первостепенное значение для его развития и совершенствования, давно приобрело характер незыблемого и непререкаемого постулата. Тем не менее, сохраняются существенные разногласия в его "расшифровке": можно или нельзя признать конституционные предписания в качестве формального (имеющего прямое действие) источника уголовного права в целом и его Общей части в частности. Большинство ученых-криминалистов отвергают такую возможность.

Однако более убедительной выглядит точка зрения, согласно которой Конституция РФ является главным по значимости источником уголовного права, как и всех других отраслей права. Думается, что она учитывает специфику Общей части УК и может быть подкреплена весомыми аргументами:

- во-первых, предписаниями самой Конституции РФ (ч. 2 ст.15);

- во-вторых, официальными разъяснениями на этот счет, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" (п. 2);

- в-третьих, наглядным доказательством правильности предлагаемой нами точки зрения служит опубликованная судебная практика, свидетельствующая о разрешении на основании Конституции РФ конкретных уголовных дел и о ссылках на ее статьи в соответствующих процессуальных документах.

Несмотря на всю важность изложенных аргументов, они очерчивают лишь первоначальные контуры подхода к проблеме. Окончательные границы и формы ее решения могут быть определены только после выявления и глубокого анализа присущего Конституции "уголовно-правового" содержания.

Представляется, что к предмету ведения Общей части уголовного права в большей или меньшей мере, прямо или косвенно тяготеют многие конституционные нормы. Целый ряд из них обладают универсальным характером, так как в равной степени приложимы к любой отрасли права или к их большинству.

Это, прежде всего, декларативные нормы Конституции РФ: ч.2 ст. 15, ч.1 ст. 19, ч.2 ст.21, ст.52. Установленные в этих нормах принципы законности, равенства, гуманизма и справедливости нашли свое отражение соответственно в ст.ст. 3, 4, 6 и 7 Общей части УК. Сюда же нужно причислить и закрепленный в ст.ст.2 и 18 Конституции РФ "лейтмотив" задач уголовного законодательства (ч.1 ст.2 УК). В совокупности перечисленные положения выполняют преимущественно идеологическую (мировоззренческую) функцию, олицетворяя собой концептуальную основу уголовного права и определяя стратегию его развития и применения в целом.

Важное уголовно-правовое значение имеют и некоторые другие конституционные предписания универсального характера. Пункт "о" ст.71 Конституции РФ закрепляет принцип единства уголовно-правового пространства на территории Российской Федерации, поскольку относит принятие уголовного законодательства в целом, а также актов амнистии и помилования в частности к исключительной компетенции Российской Федерации. Пункт 2 раздела второго Конституции РФ "Заключительные и переходные положения" устанавливает принцип преемственности в законодательстве: "Закон и иные правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации". Наконец, ч.4 ст. 15 Конституции РФ раскрывает принцип соотношения международного и внутригосударственного права (примата первого над вторым).

Следует отметить также, что в "арсенале" Конституции РФ имеются и такие нормы, которые в концентрированном или развернутом виде регламентируют конкретные вопросы Общей части уголовного права, т.е. фактически "сливаются" с ее материей. Самым непосредственным образом к пределам действия уголовного закона во времени относится ст.54 Конституции РФ. Детализированная уголовно-правовая инверсия данной нормы сформулирована в ст. 10 УК. Органично вписывается в институт экстрадиции (ч.2 ст. 13 УК) норма, зафиксированная в ч.2 ст.63 Конституции РФ. Конституционному положению о том, что "смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни: " (ч.2 ст.20) корреспондирует предписание, изложенное в ч.1 ст.59 УК. Конституционному правилу о том, что "каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом" (ч.2 ст.45) по духу и смыслу соответствуют положения о необходимой обороне (ст.37 УК) и крайней необходимости (ст.39 УК).

Возвращаясь к выяснению роли Конституции РФ как формального источника Общей части уголовного права, необходимо акцентировать внимание на следующем. По нашему мнению, указанная роль должна оцениваться по-разному: в зависимости от того, кто рассматривается в качестве главного адресата конституционных предписаний - законодательный или правоприменительный орган. Для законодательного органа Конституция - формальный (имеющий прямое действие) источник Общей части уголовного права во всех случаях. Любая текущая или перспективная правотворческая деятельность должна осуществляться в фарватере конституционных предписаний и ни на йоту не отступать от них. Для правоприменительного органа Конституция - формальный (имеющий прямое действие) источник Общей части уголовного права, но только в двух случаях. Первый - при коллизии конституционных и корреспондирующих им уголовно-правовых предписаний Общей части.

В период действия УК РСФСР 1960 года в явном противоречии с Конституцией РФ 1993 года (ч. 2 ст. 20, ч. 2 ст.50) находились те его предписания, которые распространяли сферу применения смертной казни не только на случаи совершения особо тяжких преступлений против жизни (ч.1 ст. 23), либо допускали возможность повторного наказания лиц, совершивших преступление за границей (ч. 3 ст. 5). Следовательно, до 1 января 1997 г. названные конституционные положения имели прямое действие и подлежали непосредственному применению. После принятия УК РФ указанные коллизии были устранены. Однако появились новые противоречия. Статья 4 УК РФ, исходя из буквального ее толкования вопреки ч.1 ст. 19 Конституции РФ, не распространяется на лиц без гражданства. Часть 1 ст.59 УК вразрез с ч.2 ст.20 Конституции РФ не упоминает о временном характере смертной казни. Особых критических замечаний заслуживают положения, закрепленные в ч.2 ст.1 и ч.2 ст. 3 УК: они вступают в коллизию сразу с двумя ранее упомянутыми конституционными предписаниями (ч.4 ст. 15 и п.2 раздела второго "Заключительные и переходные положения"), ибо из системы уголовного законодательства фактически изымаются Конституция РФ, источники международного права и не противоречащие Конституции РФ законы, действовавшие на территории России до вступления последней в силу. Положение ч.2 ст.4 УК о том, что "настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепринятых принципах и нормах международного права" несколько ослабляет, но не устраняет отмеченную коллизию. Оно представляет собой недостаточно корректный и полный "перевод" на уголовно-правовой язык формулы, закрепленной в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Во-первых, в ч.2 ст.1 УК речь идет об общепризнанных принципах и нормах международного права и ничего не говорится о нормах международных договоров, которые на современном этапе в количественно-качественном отношении приобретают все более возрастающее значение. Во-вторых, в ч.2 ст.1 УК обойдено молчанием конституционное положение о том, что нормы международного права являются составной частью нашей правовой системы. В-третьих, в ч.2 ст. 1 УК не упоминается и о примате международного договора над внутригосударственным законом. На наш взгляд, все зафиксированные коллизии должны вне всяких сомнений разрешаться в пользу Конституции РФ, правила которой (ч.1 ст. 15) имеют высшую юридическую силу, прямое действие и применяются на всей территории страны.

Переходя к рассмотрению второго случая прямого действия Конституции РФ по отношению к Общей части уголовного права, можно отметить, что он связан с пробельностью последней и возможностью ее восполнения за счет собственных конституционных "ресурсов" - без принятия какого-либо особого трансформационного нормативного акта. Это как раз тот случай, когда "закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и др. положения" (п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г.).

3.3 Проблемы принципов уголовного права

Как уже отмечалось в настоящей работе, принцип неотвратимости уголовной ответственности закреплен в действующем уголовном кодексе не в полном объеме. Целый ряд статей УК РФ предусматривают возможность или обязательность освобождения лиц, совершивших преступление, от уголовной ответственности и наказания.

Несмотря на то, что предусмотренное им требование охватывает не все совершаемые в нашей стране преступления, оно сохраняет все признаки принципа уголовного права. К тому же оно имеет отношение к подавляющему большинству предусмотренных уголовным кодексом преступлений.

Принцип неотвратимости уголовной ответственности является стержневым требованием, проходящим через все содержание УК РФ. Простейшей формой его выражения является указание, сформулированное в словах «лицо подлежит уголовной ответственности». Эта формула, имеющая отношение к тем лицам, которые совершили преступные деяния, используется во многих статьях УК РФ (см., например, ст. 4, 5, ч. 1 ст. 11, ч. 1 и ч. 3 ст. 12, ст. 19 и др.). Она в полной мере выражает обязательность их уголовной ответственности.

Основания закрепления этого принципа в уголовном законодательстве имеют как правовой, так и криминологический характер.

Их правовой характер определяется тем, что только с использованием этого принципа уголовное законодательство способно регулировать поведение людей. Если лица, способные совершить преступные действия, не будут знать, что эти действия влекут уголовную ответственность в обязательном порядке, никакой закон не сможет удержать их от совершения преступлений. Он не будет в состоянии регулировать их поведение.

Без закрепления в уголовном законодательстве принципа неотвратимости нельзя рассчитывать на достижение тех целей, которые поставлены перед наказанием ч. 2 ст. 43 УК РФ -- восстановления социальной справедливости, исправления осужденных и предупреждения совершения новых преступлений.

Наконец, еще одно правовое основание закрепления этого принципа состоит в том, что его использование позволяет реже прибегать к применению строгих мер наказания и таким образом гуманизировать наше уголовное право. Как писал в свое время Чезаре Беккариа, «одно из самых действительных средств, сдерживающих преступление, заключается не в жестокости наказания, а в их неизбежности... Уверенность в неизбежности хотя бы и умеренного наказания производит всегда большее впечатление, чем страх перед другим, более жестоким, но сопровождаемый надеждой на безнаказанность».

Криминологические основания закрепления в уголовном законодательстве принципа неотвратимости уголовной ответственности состоят в следующем: во-первых, он позволяет с большей эффективностью осуществлять исправление осужденных, которые при его осуществлении на собственном опыте убеждаются в высокой степени вероятности применения к ним наказания за совершенное преступление и с учетом этого обстоятельства оценивают перспективы своей будущей жизни, во-вторых, реализация этого принципа в практической деятельности правоохранительных органов является эффективным средством осуществления уголовной ответственностью и наказанием общего предупреждения преступлений.

Обратимся теперь к тем нормам уголовного права, которые допускают отступления от принципа неотвратимости уголовной ответственности.

Они являются производными от тех норм, которые устанавливают ответственность за совершение конкретных преступлений. Последние не содержат в себе положений, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности и поэтому не противоречат принципу неотвратимости. Напротив, они в полной мере соответствуют ему. Например, правовая норма, регулирующая ответственность за похищение человека, не заключает в себе никаких указаний, допускающих освобождение лица, совершившего это преступление, от уголовной ответственности. В этом легко убедиться при анализе диспозиции и санкции ст. 126 УК РФ. Отступление от этого принципа предусмотрено в примечании к этой статье. Именно в нем содержится правовая норма, формулирующая условия, при которых лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности. Однако наличие в нашем законодательстве такого рода нормы как раз и приводит к тому, что ответственность за указанное преступление становится обязательной не во всех случаях.

Правовые нормы, освобождающие лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности, содержатся как в Общей, так и в Особенной части уголовного кодекса.

Так в Общей части УК РФ содержатся нормы, предусматривающие возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75), примирением с потерпевшим (ст. 76), применением к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного характера (ст. 90). Их объединяет то, что применение предусмотренных ими форм освобождения от уголовной ответственности не связывается с каким-то определенным видом преступного поведения.

Предусмотренные в Особенной части УК РФ формы освобождения от уголовной ответственности, напротив, имеют отношение только к строго определенным видам преступлений. По этой причине они закреплены в примечаниях к тем статьям, которые предусматривают ответственность за конкретные преступные деяния (примечания к ст. 126, 198, 205, 206, 208, 222 и др.).

Одним из таких оснований является состояние крайней необходимости, в котором оказывается государство в лице своих правоохранительных органов.

Это можно проиллюстрировать ссылкой на примечание к ст. 222 и 223 УК РФ которые предусматривают освобождение от уголовной ответственности за совершение данных преступлений.

Так суд квалифицировал действия Ананяна по ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 223 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Установлено, что в ноябре 1996 года Ананян незаконно изготовил огнестрельное оружие - обрез, укоротив стволы и приклад охотничьего ружья путем их отпиливания, а 26 января 1997 года выстрелом из этого обреза совершил убийство двух лиц.

По заключению криминалистической экспертизы указанный обрез относится к самодельному гладкоствольному огнестрельному оружию, пригоден для стрельбы.

При таких данных суд обоснованно пришел к выводу о том, что ружье приобрело функции обреза - самодельного гладкоствольного огнестрельного оружия, обладающего другими характеристиками.

Таким образом, доводы надзорной жалобы адвоката осужденного о том, что превращение охотничьего ружья в обрез изготовлением оружия признать нельзя, поскольку данная переделка приводит не к улучшению, а к ухудшению тактико-технических характеристик охотничьего ружья, в связи с чем изготовление из ружья обреза не образует состава преступления, предусмотренного ст. 223 УК РФ, являются необоснованными.

Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев надзорную жалобу адвоката осужденного, удовлетворил ее в части отмены приговора и прекращения дела по ч. 1 ст. 222 и ч. 1 ст. 223 УК РФ в связи с добровольной выдачей оружия и боеприпасов, указав следующее.

В соответствии с примечаниями к ст.ст. 222 и 223 УК РФ лицо, добровольно сдавшее предметы, указанных в этих статьях, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

По смыслу закона под добровольной сдачей огнестрельного оружия и боеприпасов, предусмотренной примечаниями к ст.ст. 222 и 223 УК РФ, следует понимать выдачу лицом указанных предметов по своей воле или сообщение органам власти о месте их нахождения при реальной возможности дальнейшего хранения вышеуказанных предметов.

Из материалов дела видно, что о месте, куда Ананян спрятал обрез с патронами, никто не знал и Ананян во время допроса в качестве подозреваемого лично сообщил о месте нахождения оружия и боеприпасов сотрудникам милиции и следователю. Ананян в присутствии понятых во время дополнительного осмотра места происшествия с его участием сдал обрез и боеприпасы к нему.

Таким образом, изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что до задержания Ананяна и сделанного им заявления правоохранительные органы не располагали сведениями о местонахождении оружия и патронов.

Факт сдачи обреза и патронов признал и суд, о чем прямо указано в описательной части приговора.

При этом в приговоре суд не привел обоснования вывода об отсутствии признаков добровольной сдачи обреза и патронов.

При таких обстоятельствах Ананян не мог быть привлечен к уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 и ч. 1 ст. 223 УК РФ, и поэтому судебные решения в этой части отменены с прекращением производства по делу.

При установлении этой правовой нормы законодатель не мог не учесть того, что захват заложника часто связан с большим риском для его жизни. Обычно это преступление сопровождается требованием от третьих лиц или крупного выкупи или совершения противозаконных действий. При этом предъявляемые требования нередко бывают или невыполнимыми или трудно выполнимыми. Для того, чтобы предотвратить, тяжкие последствия этого преступления, часто не устранимые иным образом, приходится идти на освобождение лиц, совершивших преступление, от уголовной ответственности.

По аналогичной причине в УК РФ закреплены нормы, предусмотренные примечаниями к ст. 126 (похищение человека), ст. 205 (терроризм), ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем), ст. 275 (государственная измена).

Другим основанием закрепления в нашем законодательстве норм, предусматривающих освобождение лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности, является оправданное стремление законодателя предупредить наступление более тяжких последствий, чем тот вред, который уже причинен преступлением.

Так, предусмотренные примечаниями к ст. 222 (незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств), ст. 223 (незаконное изготовление оружия), ст. 228 (изготовление, приобретение, хранение, перевозка, либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ), правовые нормы, определяющие условия освобождения лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности, закреплены в нашем законодательстве по этой причине.

Третьим основанием закрепления в российском уголовном праве такого рода норм является стремление законодателя обеспечить раскрытие преступления и возмещение причиненного ущерба. Оно привело к появлению в УК РФ примечаний к ст. 198 (уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды) и к ст. 291 (дача взятки).