89

Содержание

• Введение
• Глава 1. Понятие наследования по закону
• 1.1 Понятие наследства
• 1.2 Определение основания наследования по закону
• Глава 2. Правовое регулирование наследование по закону
• 2.1 Наследники по закону и порядок их призвания к наследованию
• 2.2 Наследственная трансмиссия
• Глава 3. Некоторые проблемы установления родства
• 3.1 Судебная защита наследников
• 3.2 Особенности установления факта родственных отношений
• Заключение
• Библиографический список

Введение

Актуальность темы исследования. В новых условиях российской государственности определенная роль в преобразовании экономической основы нашего общества отводится; совершенствованию законодательства о собственности. При этом, особое значение приобретает институт наследования, так как, во-первых, данный институт гражданского права в той или иной степени затрагивает интересы каждого гражданина, и, во-вторых, институт наследования необходим для обеспечения развития частной собственности. И хотя в целом, наследственное право - это весьма консервативная подотрасль гражданского права, дополнение и уточнение механизмов использования наследственного имущества и распоряжения им, перехода этого имущества к наследникам, отраженное в части третьей Гражданского Кодекса РФ; привело к тому, что названные механизмы приобрели целый ряд не имевшихся ранее важных черт. А самое главное, что теперь законодательно закреплено расширение права частной собственности граждан в части распоряжения своим имуществом на случай смерти, что реализует конституционные положения о свободе наследования и защите этого права. Расширение всесторонних связей в политической, экономической и иных областях жизнедеятельности людей значительно облегчило переезд из одного государства в другое и трудоустройство на новом месте. Миллионы людей, обладающие гражданством одной страны или имеющие место постоянного проживания на; территории этой страны, получают право жить и работать за ее пределами. Очевидно, что среди различных проблем, которые не могут не возникнуть в связи с этим, немаловажное место занимают вопросы правового регулирования наследственных отношений международного характера. Причем речь может идти как о материальных ценностях, так и о ценностях, имеющих значительное культурное значение.

Степень обоснованности исследования составили труды таких российских цивилистов, как А.А: Акатова, Б.С. Антимонова, Н.П. Асланян, С.Н. Братуся, А.А. Гаугера, М.В. Гордона, В.Н. Гаврилова, В.П. Грибанова, В.К. Дроникова, В:В: Залесского, O.G. Иоффе, Ю.Х. Калмыкова, О.А. Красавчикова, АЛ. Маковского, Д.И. Мейера, В.Т. Никитиной, П.С. Никитюк, У.А. Омаровой, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, А.А. Рубанова, В.И: Синайского, Е.А. Суханова, В.И. Серебровского, В:А. Тархова, Ю.К. Толстого, Р.О: Халфиной, З.И. Цыбуленко, Б.Б. Черепахина, Т.Д; Чепига, Г.Ф. Шершеневича, Э.Б. Эйдиновой, К.К. Яичкова; К.Б. Ярошенко и др.

Предметом исследования являются правовые проблемы очередности наследования по закону в Российской Федерации и установление родственных отношений.

Целями настоящего исследования являются: во-первых, анализ изменений, произошедших в наследственном праве Российской Федерации; во-вторых, выявление черт сходства и различий в наследовании по закону, существующих между рассматриваемыми странами; в-третьих, изучение и анализ существующих правовых проблем, связанных с наследованием по закону; в-четвертых, выработка конкретных рекомендаций, направленных на разрешение выявленных проблем и; дальнейшее совершенствование законодательства, регламентирующего наследование по закону; изучение проблем установления родства.

Данные цели достигаются решением следующих задач:

- Анализ существующих проблем в наследственном праве и складывающейся судебной практике в этой области, имеющих по мнению автора, достаточную значимость.

- Выработка рекомендаций по совершенствованию российского законодательства.

- Определение значимых новелл наследования по закону с целью их характеристики, выявления спорных моментов и выработки путей их решения.

Методологическая основа исследования. Для достижения указанной цели и решения поставленных задач настоящее исследование основывалось на общенаучном диалектическом методе, предполагающего объективность и всесторонность познания исследуемых явлений. Наряду с этим, применялись сравнительно-правовой, историко-правовой, логический, нормативный и другие методы научного познания.

Структура и содержание работы обусловлены целями и задачами исследования. Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка.

Глава 1. Понятие наследования по закону

1.1 Понятие наследства

Состояние отечественного законодательства практически всеми исследователями оценивается как неудовлетворительное. Анализ претензий, которые обычно предъявляют российскому законодателю, можно сделать предметом обширного труда. Впрочем, все они могут быть сведены к нарушениям правил юридической техники. Всех, какие только существуют.

В силу личных пристрастий нас более всего интересует соблюдение законодателем при формулировании юридических предписаний правил логики. Следует признать, что сам законодатель этой проблемой не особенно озабочен. Активная (на наш взгляд - избыточно) законотворческая деятельность, которую он ведет, не может не сказаться на качестве законодательного массива, однако даже беглый взгляд на многочисленные изменения в ранее принятые нормативные акты позволяет сделать вывод, что они касаются в основном их содержательного аспекта. Изменения же, направленные на уточнение терминологии, исправление неудачных формулировок, крайне редки. Даже в тех случаях, когда законодательные "ляпы" совершенно очевидны и (или) получили оценку со стороны других субъектов законотворческой деятельности, например Конституционного Суда РФ, никто не спешит их исправлять.

По нашим наблюдениям, российский законодатель крайне амбициозен, весьма озабочен своей репутацией и очень ревниво к ней относится. Пожалуй, ничуть не меньше, чем более традиционные бюрократические структуры. Видимо, чтобы понудить его обращать внимание на употребляемые им формулировки и менять хотя бы самые неудачные, следует использовать давление через определенные структуры и механизмы гражданского общества.

Наверное, нет необходимости принимать специальные законодательные акты, посвященные только "техническим" поправкам в ранее принятые законы. Можно просто сформировать (и постоянно пополнять) банк данных, куда помещать все предложения и обоснование такого рода изменений, и при всякой необходимости вносить в тот или иной нормативный акт поправки содержательного характера, заодно вписывать и эти изменения.

Таким образом за какое-то время можно сформировать тезаурус (словарь) языка законодательства, что позволит придать смысловую определенность и однозначность каждому его элементу. Тем самым мы осуществим смысловое квантование языка нормативных правовых актов, сможем выделять в нем устойчивые и единообразные конструкции, необходимые для описания правовых отношений. Само это описание получит характер строго определенных операций с тезаурусом, а последний содержит возможности изменений в зависимости от необходимой детализации того или иного правоотношения Бачило И.Л. Проблемы гармонизации в законодательстве [Текст] // Журнал российского права. - 2000. - № 8. - С. 91-92..

В более отдаленной перспективе избранное нами направление деятельности позволит создать формализованную модель системы законодательства, что, в свою очередь, поможет:

а) выявить наиболее существенные свойства юридических норм, связи и отношения между ними, связи и отношения между их ассоциациями;

б) с использованием современных компьютерных технологий максимально оптимизировать законотворчество и правоприменение Костылев В.М. Право: опыт системного анализа. [Текст] - Уфа., Виртуал. 2002. - С. 67..

Предлагаемая публикация - скромный вклад автора в эту огромную по своей значимости работу на примере одной из юридических норм. И предложение принять в ней участие каждому, кто озабочен проблемой качества нашего законодательства.

Напомним анализируемую норму:

"В состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами.

Не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага".

Как видим, это легальное определение понятия "наследство". В этом качестве оно обязано обеспечить абсолютное единообразие толкования, исключить любую возможность споров по поводу своего содержания, своих существенных признаков. И не столько специалистами, сколько обычными гражданами, которым и адресованы юридические предписания.

Посмотрим, как это реализовано.

Пункт первый этой нормы декларирует, что "в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности". Если несколько упорядочить это высказывание, то получится, что наследство - это имущество, принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства Лайко Л.В. Приобретение наследства, принятие наследства и вступление в наследство: о терминологии в наследственном праве, доктрине и практике [Текст] // Наследственное право. - 2008. - № 2. - С. 29.. То есть родовое понятие наследства определяется через видовое понятие имущества. А из каких существенных признаков складывается само понятие имущества? Контекст анализируемой нормы (ее п. 1) вроде бы позволяет ответить на этот вопрос: имущество - это вещи + иное имущество.

Сразу отметим, что дефиниция имущества, выводимая из п. 1 ст. 1112 ГК РФ (вещи + иное имущество), не соответствует правилам логики: в определяющей части явного определения (а наше определение может быть только явным) не должен встречаться определяемый термин.

К тому же для нас так и остается неведомым, что же относится к "иному имуществу" - составной части понятия "имущество", дихотомичной "вещам", кроме того, что туда входит нечто, а также (помимо этого "нечто") имущественные права и имущественные обязанности.

Понятие наследства, следуемое из п. 1 ст. 1112 ГК РФ, более или менее схематично можно выразить так: наследство = имущество умершего (вещи + иное имущество (..., ..., + имущественные права + имущественные обязанности)). В полном же объеме понятие "иное имущество" и, следовательно, понятия "имущество" и "наследство" из этого определения не очевидны.

В общем-то, это не столь уж большая беда. Поскольку мы знаем, что по правилам юридической техники совокупность юридических норм должна иметь системный характер, постольку можно предположить, что эти два понятия ("иное имущество" и "имущество") можно определить через признаки, выделяемые в других юридических нормах.

Более всего должно подойти определение объекта гражданских прав, содержащееся в ст. 128 ГК РФ: "...к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права..." Из этого определения, тоже не претендующего на полноту, мы узнаем, что к "вещам" относятся в том числе деньги и ценные бумаги, а к "иному имуществу" - имущественные права.

Нельзя не обратить внимания на то, что сопоставление в формулировках ст. 128 и 1112 ГК РФ обоих существенных признаков понятия "имущество" ("вещи" и "иное имущество") делает их еще более неопределенными, нежели выводимые только из контекста ст. 1112 ГК РФ. В самом деле, из ст. 1112 ГК РФ мы могли предполагать, что, употребляя понятие "вещь", законодатель подразумевает под ним не что иное, как "предмет, имеющий материально телесную субстанцию" Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: В 3 т. Т. 1. [Текст] / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. - М., Юрайт-Издат. 2008. - С. 67., "ограниченную часть материального мира" Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. [Текст] - М., Статут. 2005. - С. 72.. Включение же законодателем в понятие "вещь" понятий "деньги", "ценные бумаги" существенно расширяет перечень признаков понятия "вещь". Очевидно, что "вещный" характер денежной купюре (в смысле, придаваемом ст. 128 ГК РФ) придает не ее "материально- телесная субстанция" (в сущности - разрисованный клочок бумаги), а некоторые другие ее качества (признаки).

А какие? Однозначного ответа текст ГК РФ на этот вопрос не дает.

Более того, еще меньше у нас остается уверенности в дефиниции понятия "иное имущество", так как "имущественная обязанность" в ст. 128 ГК РФ уже (или, учитывая последовательность изложения норм ГК РФ, - еще) отсутствует.

Следовательно, еще менее определенным становится и понятие имущества.

Но и это не беда. Кроме классических родовидовых (явных) определений есть ведь еще определения неявные - например, контекстуальные, индуктивные, аксиоматические. Термин "имущество" только в первой части Гражданского кодекса РФ употребляется в 151-й статье, следовательно, потенциал для самых разных определений избыточен.

Но лишь при условии, если этот термин употребляется в одном значении.

В общем-то, мы не вправе даже подозревать иное: правило, в соответствии с которым каждый термин должен иметь одно-единственное значение - основополагающее для юридической техники формулирования нормативных актов. На то он и термин. Это правило должно распространяться на всю совокупность нормативных актов (если мы пытаемся придать им системный характер), и уж тем более - на один нормативный акт. Если же мы проанализируем упомянутую 151-ю статью только первой части ГК РФ, мы, к своему удивлению (следовало бы сказать - негодованию), обнаружим, что термин "имущество" имеет в ней несколько разных смыслов.

Чаще всего в гражданском законодательстве, в том числе в ГК РФ, под имуществом подразумеваются вещи или их совокупность: ст. 15, 46, 301 - 303, 305, 307 и др.

Достаточно часто имуществом называется совокупность (конгломерат) вещей и имущественных прав: ст. 24, 56, 63, 126, 128, 209, 307 и др.

В некоторых нормах, например ст. 132 ГК РФ, имущество имеет разновидности в виде вещей, имущественных прав и имущественных обязанностей. То есть и вещи - имущество, и имущественные права, и имущественные обязанности. Имущественные права, например, употребляются в значении имущества в ст. 336, 454, 572 ГК РФ.

Наконец, мы установили, что в ст. 1112 ГК РФ под имуществом подразумевается совокупность вещей, чего-то еще, что можно назвать "иным имуществом", а также имущественных прав и имущественных обязанностей. Примерно так же понимается термин "имущество" и в ст. 58 ГК РФ.

Другие нормы ГК РФ дают возможность формулировать и иные оттенки значения "имущество". Даже иной смысл. Что абсолютно неприемлемо. Характеризуя многозначность понятия имущества в гражданском законодательстве, исследователи рекомендуют "...всякий раз путем толкования уяснять значение этого термина в конкретной правовой норме" Гражданское право. Том I [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. - М., Волтерс Клувер. 2008. - С. 67., "определение значения понятия имущества в каждом случае требует внимательного и профессионального подхода" Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: В 3 т. Т. 1. [Текст] / Отв. ред. Садикова О.Н. - М., Инфра-М. 2008. - С. 102.. При этом как-то упускается из виду, что юридические нормы должны адресоваться не ученым-правоведам и даже не более или менее ученым обладателям дипломов о юридическом образовании, а просто гражданам, которые вовсе не обязаны разбираться в хитросплетениях и противоречиях юридических норм. Все рекомендации по поводу сложностей в понимании юридических норм следует обращать только к законодателю. И только с требованием устранить эти сложности.

А как? В каком значении должна пониматься правовая категория "имущество" в гражданском законодательстве? Обоснование ответа на этот вопрос выходит за пределы настоящей работы. Отметим лишь, что мы разделяем позицию тех исследователей, которые считают, что понятие имущества должно охватывать лишь вещи, принадлежащие субъекту права, их совокупность, и не должно включать в себя имущественные права и имущественные обязательства Белов В.А. Правопреемство в связи с законодательной концепцией квалификации имущественных прав как объектов гражданских прав [Текст] // Законодательство. - 1998. - № 6. - С. 18; Порошков В. Специфика имущественных прав [Текст] // Российская юстиция. - 2000. - № 5. - С. 24; Чеговадзе Л.А. К дискуссии о природе имущественного права [Текст] // Законодательство. - 2003. - № 11. - С. 16.. Конечно, обладание вещами (этот термин тоже требует уточнения) всегда сопряжено с возникновением каких-то прав и каких-то обязанностей, имеющих вещный (имущественный) характер, однако едва ли обоснованно объединение идеальных понятий прав и обязанностей с материальным понятием вещи для целей получения материального же, по преимуществу, понятия имущества. Кроме того, таким образом рождаются парадоксы, что совершенно недопустимо для практических целей юриспруденции.

В российском законодательстве понятие имущества, объединяющее в себе вещи и имущественные права, появилось сравнительно недавно - с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. (ст. 4) и без всякого доктринального обоснования. Судя по всему, в результате прямого, без предварительной теоретической проработки заимствования из работ российских дореволюционных цивилистов. Однако и дореволюционные правоведы не были едины в понимании термина "имущество", и заимствование было едва ли корректным. Так, определение понятия имущества, даваемое видным цивилистом Г.Ф. Шершеневичем, тоже включающее в себя права и обязанности, при более тщательном рассмотрении оказывается имеющим скорее общефилософское, чем специально юридическое значение Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. [Текст] - М., Статут. 2005. - С. 116..

Вчитаемся в формулу Г.Ф. Шершеневича, которой он определяет понятие имущества: "a) каждое лицо обладает имуществом... и b) каждое лицо обладает только одним имуществом...", из которой очевидно, что под имуществом им понимается вовсе не совокупность вещей, прав и обязанностей, как это утверждается некоторыми современными цивилистами, а некий имущественный комплекс, аналогичный понятию предприятия из ст. 132 ГК РФ и определяемый прежде всего личностью правообладателя.

Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу и признавая некоторые резоны для объединения понятий вещей, прав и обязанностей в более общее понятие имущества, мы все же считаем целесообразным в гражданском законодательстве различать их. Те, кто находит важным подчеркивать их единство, может считать это разделение юридической фикцией, аксиоматическим определением.

Возвращаясь к понятию наследства, мы предлагаем определять его не через имущество, а через конъюнкцию понятий имущества (как совокупности вещей), имущественных прав и имущественных обязанностей. Действующую редакцию п. 1 ст. 1112 ГК РФ: наследство = имущество умершего (вещи + иное имущество (..., ..., + имущественные права + имущественные обязанности)) - предлагается заменить формулой: наследство = имущество умершего (т.е. совокупность принадлежавших ему вещей) + имущественные права + имущественные обязанности Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. [Текст] - М., Статут. 2002. - С. 89..

Наше предложение фактически разделяет, между прочим, и сам законодатель. Употребляя в третьей части ГК РФ понятие "наследственное имущество", достаточно часто (например, в ст. 1115, 1135, 1139, 1149 - 1151, 1153, 1172, 1175 и др.) он имеет в виду только вещи, принадлежавшие наследодателю. Следовательно, сам законодатель вопреки своей же формулировке п. 1 ст. 1110 ГК РФ расчленяет понятия "наследство" и "наследственное имущество".

А почему, собственно, "вопреки"? Конструкция п. 1 ст. 1110 ГК РФ ("...как единое целое и в один и тот же момент...") тоже недвусмысленно свидетельствует о том, что понятие наследства не что иное, как юридическая фикция.

В общем-то, на этом дефиницию понятия "наследство" можно бы и закончить, но ст. 1112 ГК РФ имеет еще два пункта. Как быть с ними?

П. 2 из состава наследства исключает права и обязанности: а) неразрывно связанные с личностью наследодателя, б) переход которых в порядке наследования не допускается ГК или другими законами. В общем-то, этот пункт излишен, так как повторяет правила, содержащиеся в ст. 129, 383 и 418 ГК РФ, никак их не дополняя и не поясняя, в том числе и применительно к понятию наследства.

Впрочем, есть основания и для того, чтобы указания об исключении части имущественных прав и обязанностей в определении наследства сохранить: легальное определение должно быть полным и отражать все существенные признаки обобщаемых явлений, если эти признаки имеют правовое значение.

Проблема в том, что понятие имущественных прав и обязанностей (обязательств), неразрывно связанных с личностью, ни в ГК РФ, ни в каком другом законодательном акте не определено. Прием, который употребил законодатель как в ст. 383, так и в ст. 1112 ГК РФ, - указать примеры прав, которые он (законодатель) относит к неразрывно связанным с личностью, едва ли можно считать удачным, так как тем самым дезориентируются не только субъекты законодательства (граждане), но и те, кто обязан толковать закон (юристы), но имеет слабую логическую культуру. Каждое право и каждая обязанность связаны с личностью субъекта права (кредитора, должника, наследодателя и т.д.), и где инструмент, который позволит однозначно определить, насколько они "неразрывно" связаны с этой личностью?

Чтобы достичь большей определенности, некоторые исследователи (в том числе и автор настоящей публикации) предпочитают употреблять несколько другое понятие - прав и обязанностей, имеющих личный характер Уголовный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов [Текст] / Под ред. Гуценко К.Ф. - М., Зерцало. 2008. - С. 98; Гражданское право. Том II. Полутом 1 [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. - М., Волтерс Клувер. 2008. - С. 84.. Однако признаемся, что намного ближе к желаемой цели - достичь полной определенности в том, какие права и обязанности считаются неразрывно связанными с личностью, мы не становимся.

Как представляется, это можно достичь только одним - указанием на то, что личный характер прав и обязанностей, не допускающий их правопреемства, должен быть прямо указан в законе, как, например, это сделано в ст. 701, 977, 1002, 1010, 1024 ГК РФ. В конце концов, в отличие от неимущественных прав и обязанностей (напр., супружеских, родительских, гражданских и т.д.), возможность правопреемства имущественных прав и обязанностей зависит только от произвола законодателя Абраменков М.С. Наследование как разновидность универсального правопреемства: теоретические и практические проблемы в аспекте международного частного права [Текст] // Журнал российского права. - 2007. - № 11. - С. 28; Медведев И.Г. Международное наследование в нотариальной и судебной практике [Текст] // Закон. - 2006. - № 10. - С. 32..

Указание же на исключение из состава наследства имущества, изъятого из гражданского оборота, лучше всего просто выпустить, так как оно предельно четко сформулировано в ст. 129 ГК РФ и совершенно излишне. Реализация этого предложения позволит устранить еще одно противоречие: законодатель в п. 2 ст. 1112 ГК РФ исключил из состава наследства права и обязанности, изъятые из оборота, но почему-то не сделал этого в отношении изъятых из оборота вещей.

Зато законодатель почему-то посчитал необходимым в п. 3 ст. 1112 ГК РФ специально указать, что в состав наследства не входят "личные неимущественные права и другие нематериальные блага". Признаемся, логику в этой акции законодателя нам обнаружить не удалось, так как исключать "что-то" можно только из "чего-то". Например, п. 2 той же ст. 1112 ГК РФ исключает из общего числа имущественных прав и обязанностей, указанных в п. 1, некоторую их часть (неразрывно связанные с личностью наследодателя). П. же 3 "неимущественные права и другие нематериальные блага" исключать просто не из чего. Содержащаяся в нем формулировка просто комична, как такие, например, конструкции: "Все люди делятся на мужчин и женщин"; "Лошади не относятся к числу людей".

В заключение отметим, что законодатель более последователен в ст. 418 ГК РФ, где говорит о правопреемстве обязательств, нежели в ст. 1112, где употребляет словосочетание "имущественные обязанности". Первое слово происходит от слова "обязаться", а второе - от "обязать". Обязанности на субъекта права кто-то накладывает, обязательства он берет на себя сам. Когда речь идет о наследстве, логичнее подчеркивать, что наследуются именно обязательства, т.е. те обязанности, которые наследодатель взял на себя сам. Впрочем, эта поправка не представляется принципиальной.

Подводя итог, сформулируем предлагаемую редакцию ст. 1112 ГК РФ:

Наследство (наследственная масса) состоит из принадлежавших наследодателю на день его смерти вещей (имущества), а также имущественных прав и обязанностей (обязательств), не имеющих личного характера.

Имущественные права и обязанности (обязательства), имеющие личный характер и в связи с этим исключаемые из наследственной массы, определяются законом.

1.2 Определение основания наследования по закону

Содержание правового регулирования наследования по закону в отечественном правопорядке обычно оценивается по таким признакам, как основание и пределы наследования. В последнем признаке, определяющем круг лиц, призываемых к наследованию при отсутствии завещания, характерные черты наследования по закону проявляются наиболее наглядно.

Однако сам по себе названный признак не может дать ответа на вопрос о том, почему круг наследников сформирован так, а не иначе. Чтобы выяснить это, необходимо обратиться к исследованию юридического основания наследования по закону как правового мотива, оправдывающего посмертную передачу имущества собственника, не оставившего завещания, тем или иным родственникам наследодателя, другим лицам или государству. В такой постановке вопрос об основании наследования по закону в отечественной доктрине гражданского права до сих пор не был детально разработан.

2. Исторические корни наследования по закону уходят в далекое прошлое - во времена семейно-родовой организации общества, когда имущество, использовавшееся при жизни отдельным индивидом, не было еще объектом частной собственности и поглощалось после смерти владельца семьей, родом или общиной Блинков О.Е. О судебном толковании норм наследственного права: история и перспективы [Текст] // Российский судья. - 2008. - № 4. - С. 27.. В римском праве этот порядок обеспечивался призванием к законному наследованию самого отдаленного родственника наследодателя без ограничения степени родства (см. 118 новеллу Юстиниана). Однако с развитием производства и укреплением государства родовые начала организации общества постепенно ослабевали, и основанный на началах индивидуализма общественный строй большинства стран Европы уже к началу XIX в. не мог служить оправданием родового наследственного преемства.

В этих условиях получила широкое распространение выдвинутая Г. Гроцием еще в XVII в. идея о наследовании по закону как "молчаливом завещании", в котором отражается предполагаемая воля наследодателя оставить свое имущество после смерти именно тем лицам, которые названы в законе. Данная идея была воспринята русской дореволюционной доктриной Абраменков М.С. Правовое регулирование наследования по закону в России и за рубежом: сравнительный анализ [Текст] // Наследственное право. - 2008. - № 3. - С. 26.. Действовавший без существенных изменений вплоть до 1918 г. феодально-родовой наследственный правопорядок обеспечивал призвание к наследованию по закону всех членов рода, "одно кровное родство представляющих" Жаботинский М.В. Актуальные проблемы наследственного права: история, теория и практика [Текст] // Наследственное право. - 2006. - № 2. - С. 21..

3. В доктрине наследственного права послереволюционного периода теория "молчаливого завещания" также не встретила сколько-нибудь серьезных возражений. Такой подход определялся прежде всего тем, что круг законных наследников ограничивался третьей степенью родства в прямой нисходящей (дети, внуки, правнуки), прямой восходящей (в 1918-1923 гг. и с 1945 г. - родители, в 1918-1923 гг. и с 1964 г. - дед и бабка, с 2001 г. - прадед и прабабка) и в первой боковой (в 1918-1923 гг. и с 1945 г. - братья и сестры, с 2001 г. - племянники и племянницы) линиях и четвертой степенью - во второй боковой (с 2001 г. - дяди и тети, двоюродные братья и сестры) линии.

Пока наследственные права приобретали указанные родственники, в отсутствие которых наследовало государство, можно было вполне обоснованно считать, что наследодатель, не оставивший завещания, действительно желал передать им свое имущество. Кроме того, вплоть до 2001 г. отсутствовал какой-либо "зазор" между границей наследования, определяемой в соответствии с "молчаливым завещанием", и правами государства, получавшего выморочное имущество.

Возможность адекватного объяснения пределов наследования по закону представлениями о семейно-родственной близости во многом предопределила господство в литературе взглядов на "молчаливое завещание" как на основание законного наследования.

Тщательному анализу эта проблема не подвергалась, а высказанные в литературе мнения сводились к констатации исторически сложившегося в западно-европейском законодательстве наследования по закону как наследования без завещания, когда закон, восполняя недостающее волеизъявление наследодателя, исходил из его предполагаемой, вероятной воли и призывал к наследованию тех родственников, которых, по мнению законодателя, сам наследодатель в силу врожденного чувства привязанности, основанного на семейной близости, наделил бы наследством, если бы распорядился своим имуществом путем составления завещания Лиманский Г.С. Завещание: теоретические и практические проблемы свободы и ограничений [Текст] // Нотариус. - 2006. - № 2. - С. 27.. В литературе всячески подчеркивалась волевая сторона наследования по закону, проявлявшаяся в том, что поскольку перечисленные в законе правила отвечали желанию наследодателя, соответствовали его предполагаемому намерению ("молчаливому завещанию"), то он выражал свою волю не путем совершения активных действий - составления завещания, а путем отказа от иного порядка распределения наследственного имущества.

В 1920-х годах едва ли не единственное возражение против "молчаливого завещания" как основания наследования по закону было высказано А.Г. Гойхбаргом, справедливо отмечавшим, что, восполняя предполагаемую волю наследодателя, закон вступал в противоречие с теми мотивами, которыми тот при этом руководствовался, в частности, в тех обстоятельствах, когда несоставление завещания было связано как раз с отсутствием чувства родственной и семейной привязанности, и что, наделяя этих родственников наследственными правами, закон защищал их от "злой воли и недоброжелательности к ним наследодателя" Гойхбарг А.Г. Завещание родового имущества и указная доля супруга [Текст] // Избранные труды. - М., Статут. 2002. - С. 78..

Пытаясь уйти от подобного противоречия, Я.А. Канторович ссылался на идею немецкого юриста И. Гермеса о том, что применительно к наследованию по закону вопрос о воле наследодателя, не оставившего завещания, должен отпасть с тем, чтобы на первое место было поставлено не завещательное, а законное право наследования, основывающееся не на воле наследодателя, а на предусмотренных законом обстоятельствах, например, на кровном родстве и браке Канторович Я.А. Основные идеи гражданского права. [Текст] - М., Статут. 2000. - С. 376..

Данная идея позволяла объяснить и господствующее положение государства среди законных наследников. В условиях, когда государственная собственность составляла основу экономической системы страны (ст. 4 Конституции СССР 1936 г.), естественной была заинтересованность государства во всемерном укреплении и приумножении этой собственности. Поэтому вполне объясним не только чрезвычайно узкий круг законных наследников, неявка которых в течение шести месяцев влекла выморочность наследства, но и передача государству имущества, приходившегося на долю наследников, лишенных права наследования или отказавшихся от наследства (в 1923-1945 гг.). Закон устанавливал такие правила посмертного преемства в имуществе лица, не оставившего завещания, которые отвечали сложившейся экономической системе страны, основанной, прежде всего, на отношениях собственности. Господствующее положение государства в этой системе определяло и его положение на наследственной лестнице как привилегированного наследника.

В 1960 - 1980-е годы было выдвинуто еще несколько концепций, в той или иной мере отрицавших волевой характер наследования по закону и указывавших на иные, кроме "молчаливого завещания", основания наследования.

Так, с точки зрения В.А. Рясенцева, устанавливая круг наследников по закону и очередность их призвания к наследованию, государство исходит из "наиболее типичных в нашей стране семейно-правовых связей", учитывая, какое распределение наследственного имущества в наибольшей степени выражает интересы семьи и сложившиеся в обществе взгляды Рясенцев В.А. Наследование по закону и по завещанию [Текст] - М., Статут. 2002. - С. 78..

А.А. Рубанов связывал постановления о наследовании по закону с основанными на веских биосоциальных факторах интересами личности, проявляющимися, в частности, в сложившихся естественных связях лиц, получающих наследство, с наследодателем Рубанов А.А. Конституционная гарантия права наследования: свобода наследования и Гражданский кодекс России [Текст] // Государство и право. - 2007. - № 9. - С. 59..

Т.Д. Чепига полагает, что наследование по закону основывается на социальной заинтересованности государства в определенном распределении имущества наследодателя при отсутствии явно выраженной им воли на этот счет. Причем формирование интереса государства происходит на основе совокупности экономических (сохранение сложившейся структуры потребления общественных благ), семейных (естественная привязанность членов семьи друг к другу) и нравственных факторов, а также традиций, сложившихся в обществе Чепига Т.Д. Идеология и проблемы реформы наследственного права России [Текст] // Наследственное право. - 2007. - № 2. - С. 19..

Интересна точка зрения О.С. Иоффе, согласно которой одним из проявлений "социального назначения" наследования является "укрепление экономического строя общества путем обеспечения преемственности имущественных отношений" Иоффе О.С. Советское гражданское право. Ч. 3. [Текст] - Л., ЛГУ. 1965. - С. 297, 324-325.. Впоследствии этот тезис был развит А.А. Рубановым, видевшим "социальную роль" наследования по закону в установлении порядка, в соответствии с которым определяются лица, вступающие в имущественные отношения вместо умершего, и в обеспечении нормального течения экономических процессов Рубанов А.А. Конституционная гарантия права наследования: свобода наследования и Гражданский кодекс России [Текст] // Государство и право. - 2007. - № 9. - С. 59..

Таким образом, был выявлен основной правовой мотив, оправдывавший необходимость посмертной передачи определенным лицам или государству имущества лица, не оставившего завещания, - стабильность имущественных отношений, составляющих основу экономического строя общества. По нашему мнению, именно с этим мотивом, хотя и не являющимся специфическим только для регулирования наследственных отношений, следует связывать и основание наследования по закону.

Однако теоретический интерес к исследованию различных правовых механизмов, лежавших в основании законного наследования, к сожалению, не шел дальше констатации влияния на пределы законного наследования "социальных", "общественных" или "биосоциальных" интересов.

Установив, что правила наследования по закону строятся на началах сочетания, координации и охраны интересов конкретных лиц, семьи, государства и общества в целом, ученые не пошли дальше обозначения принципов, в которых выражалось это взаимодействие. Именно принципами "охраны интересов семьи" и "материального обеспечения нетрудоспособных", которые с середины 1960-х годов нередко объединялись в литературе под названием "семейно-обеспечительного принципа", определялся характер наследования в целом.

Указанные принципы не позволяли выявить правовой мотив, оправдывавший посмертное перераспределение имущества умершего собственника, не оставившего завещания, они лишь в той или иной степени предопределяли круг правопреемников такого собственника. В самом деле, разве не охватывалось принципом "материального обеспечения" призвание к наследованию наиболее близких членов семьи наследодателя? Ведь к наследованию они призывались именно в целях наделения определенными материальными ценностями. Безусловно, интересы "материального обеспечения" лежали не только в основе наследования нетрудоспособных иждивенцев, но и в основе призвания к наследованию наследников по завещанию, которые к семье наследодателя могли и не относиться. При этом ни один из названных принципов не объяснял, почему, например, государство получало наследство преимущественно перед племянниками и племянницами наследодателя и иждивенцами, нетрудоспособность которых наступала на следующий день после открытия наследства.

Выявив конкретные проявления "семейно-родственного" и "материально-обеспечительного" начал в наследовании по закону ближайших родственников, большие льготы для наследников, проживавших с наследодателем одной семьей, ограничение свободы завещания в пользу близких наследодателю лиц, доктрина, однако, не связала эти особенности с основанием наследования по закону.

4. Несмотря на предпринятые А.А. Рубановым и Т.Д. Чепигой попытки поставить под сомнение идею о "молчаливом завещании" как основании наследования по закону, в литературе до настоящего времени преобладают ссылки на эту идею и основанный на ней волевой характер законного наследования Рубанов А.А. Указ. соч. - С. 59; Чепига Т.Д. Указ. соч. - С. 19..

Однако "молчаливое завещание", строго говоря, уже не может рассматриваться в качестве основания наследования по закону. После введения в действие в 2002 г. части третьей ГК РФ, согласно которой законные наследственные права получили родственники наследодателя до пятой степени родства включительно (ст. 1141-1145), обоснование законного наследования семейной близостью и родственной привязанностью нельзя считать удовлетворительным, поскольку семейно-родственные отношения редко простираются за пределы второй-третьей степени родства.

Кроме того, с позиций "молчаливого завещания" невозможно объяснить наличие "зазора" между разумно понимаемым представлением наследодателя о членах своей семьи, которые вправе рассчитывать на получение по наследству части его имущества (круг которых ограничивается третьей степенью родства), и местом государства на наследственной лестнице, получающего выморочное имущество лишь в отсутствие родственников до пятой степени родства.

Не меньше оснований усомниться в обоснованности и целесообразности построения системы наследования по закону в зависимости от выражаемой в "молчаливом завещании" воли наследодателя дает и вся история развития отечественного наследственного законодательства после 1918 г. Лишив в 1923 г. братьев и сестер наследодателя законных наследственных прав, государство вернуло этих родственников в число законных наследников только спустя 22 года - в 1945 г., а наследственные права племянников и племянниц впервые после 1918 г. признало лишь в 2001 г. Хотя и племянники и племянницы и до 2001 г., а братья и сестры - и до 1945 г., безусловно, входили в узкий родственный круг, составлявший семью наследодателя, в пределах которого родственники в силу сложившихся в обществе представлений о справедливости были вправе рассчитывать на получение части имущества своего сородича. Об этом свидетельствовали и судебная практика (указанные родственники неоднократно заявляли о своих наследственных притязаниях), и доктрина (в литературе не раз подчеркивалась необходимость наделения их законными наследственными правами). Если бы основанием законного наследования было "молчаливое завещание", государство должно было бы и в 1923, и в 1945 г. признать наследственные права родственников первой боковой линии. Однако государство, руководствуясь своими экономическими интересами, проводило границу законного наследования и по прямой нисходящей линии, и по второй степени родства в первой боковой линии, ничуть не считаясь с господствовавшими представлениями о семейно-родственной близости.

Таким образом, и в современной системе наследования по закону, и в системе, действовавшей до 2002 г., "молчаливое завещание" не могло иметь значения основного правового мотива, оправдывавшего перераспределение имущества умершего собственника, не оставившего завещания.

5. Теоретической базой для решения вопроса об основании наследования по закону мы считаем идеи, выдвинутые в разное время О.С. Иоффе и А.А. Рубановым. Эти ученые обосновали не только допустимость регулирования наследственных отношений без учета воли наследодателя в случаях, когда при наличии достаточных способов для выражения воли относительно посмертной судьбы своего имущества соответствующее намерение не было наследодателем надлежащим образом выражено, но и необходимость установления преемственности в имущественных правах и обязанностях участников экономических отношений таким образом, который бы в наибольшей степени отвечал экономическому строю общества.

Правовая аргументация, отражающая применительно к наследственным отношениям основное содержание экономической системы современного российского общества, была высказана в литературе еще в период подготовки проекта части третьей ГК РФ. Как справедливо отмечал А.Л. Маковский, в условиях кардинального изменения экономического и социального строя общества сохранение присущих Гражданскому кодексу 1964 г. ограничений круга наследников по закону означало бы ""перекачку" имущества из частной собственности в государственную" или "процесс, прямо противоположный приватизации государственной собственности" Комментарий к части третьей Гражданского кодекса РФ [Текст] / Под ред. Маковского А.Л., Суханова Е.А. - М., Юристъ. 2004. - С. 211.. В окончательном виде эта позиция была исчерпывающе определена Конституционным Судом РФ, указавшим на необходимость "такой регламентации права наследования, которая способствовала бы укреплению и наибольшему развитию частной собственности, исключала бы ее необоснованный переход к государству". Оценка приоритетного направления регламентации наследственных отношений была связана с изменившимися отношениями собственности, произошедшими "в связи с коренной перестройкой экономической системы Российской Федерации", когда государство объявило своей целью "создание рыночной экономики, основанной на приоритете частного предпринимательства и частной собственности" Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Горшковой Анны Васильевны на нарушение ее конституционных прав положениями статьи 532 ГК РСФСР [Текст]: [Определение Конституционного Суда РФ № 228-О, от 02.11.2000 г.] // Вестник Конституционного Суда РФ. - 2001. - № 2. - С. 43..

Таким образом, под основанием наследования по закону следует понимать такую систему перераспределения имущества наследодателя, которая соответствует сложившейся в обществе экономической системе, основанной на отношениях собственности.

Основным признаком этой системы, наиболее наглядно проявляющимся в наследственных отношениях господствующего экономического строя, является граница выморочности, определяющая очередность получения государством выморочного имущества в отсутствие других наследников.

Причем в условиях господства государственной собственности как основы экономической системы страны и "общенародного достояния" государство вполне обоснованно занимало третье место в ряду законных наследников, получая наследственное имущество в отсутствие братьев, сестер, бабушек и дедушек наследодателя. Признание равноправия всех форм собственности (ст. 44 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., ч. 2 ст. 8 Конституции РФ, п. 4 ст. 212 ГК РФ) потребовало изменения границы выморочности имущества.

С изложенных позиций легко решается и проблема определения состава законных наследников за пределами узкого семейно-родственного круга наследодателя. Коль скоро государство, развивая конкуренцию, не заинтересовано в накоплении выморочного имущества и управлении им, оно устанавливает правоотношения таким образом, чтобы исключить выморочность, сохранив имущество в частной собственности. Мы не встречали в современной литературе критических оценок новых правил распределения наследства по очередям родственников наследодателя первых двух степеней. Значит, в этих пределах механизм исключения выморочности адекватно выражает господствующие в современном обществе представления об имущественной стороне семейных отношений (индивидуальное начало). Однако структура сложившихся в обществе семейно-родственных связей такова, что не позволяет избежать выморочности при наделении наследственными правами родственников только указанных степеней. Следовательно, для решения приоритетных социальных задач, к числу которых в сфере наследственных отношений относится всемерное сохранение имущества граждан в частной собственности, государство расширяет круг законных наследников за счет родственников третьей, четвертой и пятой степеней родства.

Мы не видим оснований для оспаривания подобного подхода, тем более что даже критики идеи о признании наследственных прав за так называемыми "смеющимися" наследниками не только не высказывают возражений против обоснованности расстановки родственников на выстроенной в ГК РФ наследственной лестнице в пределах четвертой, пятой и шестой очередей, но и не предлагают иных путей ограничения выморочности, а, следовательно, и обеспечения соответствия условий наследственного преемства экономическому строю общества Шилохвост О.Ю. Ни по закону, ни по завещанию... (к вопросу о толковании абзаца 1 п. 1 ст. 1117 Гражданского кодекса РФ) [Текст] // Цивилист. - 2006. - № 1. - С. 22..

Глава 2. Правовое регулирование наследование по закону

2.1 Наследники по закону и порядок их призвания к наследованию

В случае наследования по закону «... закон определяет сам, к кому должно перейти имущество, оставшееся после смерти его хозяина... Этот переход имущества совершается помимо и без участия, может быть вопреки воле завещателя» Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. [Текст] - М., Статут. 2005. - С. 558..

В современном наследственном законодательстве нашей страны при наследовании по закону имущество переходит к наследникам в соответствии с установленной очередностью.

В ГК РФ, по сравнению с ранее действовавшим законодательством, значительно увеличено количество очередей наследников по закону. Ранее существовали только две очереди наследников, теперь их количество увеличилось до восьми. В состав наследников по закону включены такие ранее неизвестные наследственному законодательству лица, как дяди и тети, прадедушки и прабабушки, пасынки и падчерицы наследодателя.

В соответствии со ст. 1142 ГК РФ, к наследникам первой очереди относятся дети, супруг и родители наследодателя.

Дети -- сын или дочь наследодателя, родившиеся в зарегистрированном или приравненном к нему браке. Они наследуют после родителей "независимо от возраста и трудоспособности. Признание брака недействительным не влияет на права детей, родившихся в таком браке.

Следует отметить, что Указ Президиума ВС СССР от 8 июля 1944 г. запретил регистрацию в загсах и судебное установление отцовства в отношении детей, рожденных вне зарегистрированного брака. Этот запрет действовал до введения в 1968 г. Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье. На основании этого нормативного акта вышеуказанный запрет был отменен и факт признания отцовства стал регистрироваться загсом на основании совместного заявления родителей или решения суда. Таким образом, дети, рожденные после 1 октября 1968 г. вне брака, наследуют после смерти отца, если отцовство добровольно признано в органах загса или установлено в суде.

Говоря о наследовании детей и родителей, необходимо остановиться на порядке наследования усыновителей и усыновленных, а также их родственников по происхождению.

Усыновление представляет собой юридический акт, в результате которого между усыновителями и ребенком устанавливаются такие же правовые отношения, которые существуют между родителями и детьми. Отсюда следует, что усыновление влечет за собой следующие правовые последствия:

* установление правовой связи между усыновителем и усыновленным, а также между усыновленным и родственниками усыновителя;

* прекращение правовой связи усыновленного с его родителями и другими родственниками по действительному кровному происхождению Шилохвост О.Ю. Спорные вопросы правового регулирования наследования усыновленных [Текст] // Журнал российского права. - 2008. - № 1. - С. 31..

В силу этого усыновленные становятся братьями и сестрами родных детей усыновителя, внуками его родителей. Данное положение воспроизводится в ст. 1147 ГК РФ, согласно которой при наследовании по закону усыновленный и его потомство, с одной стороны, и усыновитель и его родственники -- с другой, приравниваются к родственникам по происхождению Комментарий к части третьей Гражданского кодекса РФ [Текст] / Под ред. Маковского А.Л., Суханова Е.А. - М., Юристъ. 2004. - С. 112..

В ч. 2 ст. 1147 ГК РФ указывается, что по общему правилу усыновленный и его потомство не наследуют по закону после смерти родителей усыновленного и других его родственников по происхождению, а родители усыновленного и другие его родственники по происхождению не наследуют по закону после смерти усыновленного и его потомства. Исключение составляют случаи, когда усыновленный по решению суда сохраняет отношения с одним из родителей или другими родственниками по происхождению -- в этом случае усыновленный и его потомство наследуют по закону после смерти этих родственников, а последние наследуют по закону после смерти усыновленного и ею потомства. До вступления в силу части III ГК РФ решение данного вопроса практически аналогичным образом определялось в п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 23 апреля 1991 г.