Правовое регулирование компенсации морального вреда

Гражданское законодательство дореволюционной России не содержало общих норм, предусматривающих возможность компенсации морального вреда. Компенсация за личное оскорбление могла быть взыскана в порядке гражданского судопроизводства только в случае, если она косвенно отражалась на имущественных интересах потерпевшего.

Однако в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве дореволюционной России содержался относительный аналог этого правового института. Как отмечал Г.Ф. Шершеневич, "закон наш, рядом с уголовным удовлетворением, предоставляет на выбор потерпевшему право требовать в свою пользу платежа пени, являющейся остатком того времени, когда все наказания носили частный характер. Размер пени или так называемого бесчестия, смотря по состоянию или званию обиженного и по особым отношениям обидчика к обиженному, не превышает 50 рублей" Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). - М., Спарк. 1995. - С. 402.. Дореволюционные российские правоведы, рассматривая личную обиду как возможное основание для предъявления требования о выплате денежной компенсации и понимая при этом под обидой действие, наносящее ущерб чести и достоинству человека, в большинстве своем считали предъявление такого требования недопустимым.

Видимо, в этом сказывался аристократический, "рыцарский" менталитет, свойственный российскому дворянству - сословию, из среды которого, как правило, пополнялся корпус дореволюционных российских юристов. Доминирующий подход к этому вопросу Г.Ф. Шершеневич выразил так: "Личное оскорбление не допускает никакой имущественной оценки, потому что оно причиняет нравственный, а не имущественный вред, если только оно не отражается косвенно на материальных интересах, например на кредите оскорбленного (т.X, ч.1, ст.670)... Разве какой-нибудь порядочный человек позволит себе воспользоваться ст.670 для того, чтобы ценой собственного достоинства получить мнимое возмещение. Разве закон этот не стоит препятствием на пути укрепления в каждом человеке уважения к личности, поддерживая в малосостоятельных лицах, например лакеях при ресторанах, надежду "сорвать" некоторую сумму денег за поступки богатого купчика, которые должны были бы возбудить оскорбление нравственных чувств и заставить испытать именно нравственный вред. Отмена такого закона была бы крупным шагом вперед" Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. - С. 402..

Иными словами, для российского дворянина было естественно отреагировать на оскорбление вызовом "к барьеру", но не требованием о выплате денежной компенсации - подобный образ действий и мышления был допустим лишь для "подлого" сословия; напротив, требование со стороны дворянина о выплате денег за нанесенное ему оскорбление навсегда закрывало бы для него двери в приличное общество.

Древнерусское законодательство имело достаточно развитую систему норм, регулирующих имущественные отношения, но наряду с отношениями собственности в законах отражались и обязательства из причинения вреда. Профессор Беляцкин С.А., исследуя правовые источники российского государства, такие как Судебники, Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г., законодательные акты Петра 1 и Екатерины 2 , Свод законов 1875 г., замечает, что « и прошлое России не дает основание думать, будто частные лица могли домогаться в судах возмещения одного лишь имущественного вреда». Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного вреда). - М., Норма. 1996. - С. 36.

В Буржуазную эпоху понятия чести и достоинства связывались с принадлежностью не к тому или иному сословию, а с общечеловеческими ценностями. Например, виновный в клевете должен был отказаться от своих слов в суде, объявить, что он солгал, к тому же он подвергался заключению в тюрьму. Виновный в оскорблении должен был «испросить прощения и отозвать оскорбление» Москалькова Т.Н. Честь и достоинство: как их защитить? - М., Знание. 1992. - С. 10..

В Манифесте 1787 года было дано определение оскорбления. Оно включало в себя словесные формы, действия, жесты, тон. Причем оскорбление женщины наказывалось в два раза строже. За оскорбление словом виновный должен был просить перед судом прощения у обвиненного. А если оскорбление было жестоким, то виновный, кроме выше перечисленного, наказывался штрафом и краткосрочным тюремным заключением.

В девятнадцатом веке российский законодатель отнес к числу преступлений диффамацию, то есть публичное разглашение обстоятельств личной жизни. Частная семейная жизнь защищалась государством от постороннего вмешательства. За диффамацию взыскивался штраф в размере до 500 рублей, а также тюремное заключение до одного года четырех месяцев.

Даже самое поверхностное обращение к дореволюционному законодательству России позволяет сделать вывод о твердой позиции государства в вопросе защиты чести и достоинства его членов.

Судебная реформа 1864 года законодательно закрепила положения, направленные на охрану чести и достоинства личности в уголовном судопроизводстве. Помимо развития правовых норм, направленных на предупреждение умаления чести и достоинства, разрешение получило также предложение о «государственном вознаграждении» невиновно привлекавшихся к уголовной ответственности. В российском законодательстве появилась норма, именуемая как «публикование невиновности». Её суть состоит в том, что лицам, преданным суду, в случае их оправдания, было предоставлено право требовать опубликования в печати данного факта. Но на практике этот закон применялся, как правило, к лицам из привилегированных слоев общества. Москалькова Т.Н. Честь и достоинство: как их защитить? - М., Знание. 1992. - С. 14.

Анализ исторических фактов позволяет сделать вывод о том, что дореволюционное гражданское законодательство России не включало норм, предусматривающих компенсацию морального вреда, как способ защиты гражданских прав. Дореволюционные российские правоведы считали предъявление иска о денежной компенсации вреда, причиненного чести и достоинству недопустимым Кузовлев Е.В. Правовое регулирование отношений, возникающих из причинения вреда // Право и политика. - 2004. - № 9. - С. 34..

После революции 1917 г. менталитет российского общества существенно изменился, но это не изменило отрицательного (хотя уже и по другим основаниям) отношения к возмещению в денежной форме морального вреда. Преобладающим оказалось мнение о недопустимости такого возмещения, в связи с чем и гражданское законодательство послереволюционной России до 1990 г. не предусматривало ни самого понятия морального вреда, ни возможности его возмещения.

Судебная практика в соответствии с господствующей доктриной отличалась стабильностью в этом вопросе, и суды неизменно отказывали в изредка предъявлявшихся исках о возмещении морального вреда в денежной форме.

Существо этой доктрины заключалось в том, что принцип возмещения морального вреда рассматривался как классово чуждый социалистическому правосознанию Зейц А. Возмещение морального вреда по советскому праву // Еженедельник советской юстиции. - 1927. - № 47. - С. 145.. Она основывалась, в частности, на демагогических утверждениях о невозможности измерять достоинство советского человека в презренном металле, хотя подобных предложений никто и не делал; поскольку идея сторонников возмещения морального вреда состояла не в измерении личных неимущественных прав в деньгах, а в обязании правонарушителя к совершению действий имущественного характера, направленных на сглаживание остроты переживаний, вызванных правонарушением, т.е. деньги рассматривались в качестве не эквивалента перенесенных страданий, а источника положительных эмоций, способных полностью или частично погасить негативный эффект, причиненный психике человека в результате нарушения его прав.

Позитивные взгляды на эту проблему, высказываемые в основном до начала 30-х годов (И. Брауде Брауде И. Возмещение неимущественного вреда // Революционная законность. - 1926. - № 9. - С. 12., Б. Утевский Утевский Б. Возмещение неимущественного вреда как мера социальной защиты // Еженедельник советской юстиции. - 1927. - № 35. - С. 108. и др.), не возымели воздействия на законодательство и судебную практику. После "полной победы социализма в СССР" эти дискуссии прекратились, и в дальнейшем в результате соответствующей пропаганды в общественном правосознании представления о недопустимости оценки и возмещения морального вреда в имущественной форме укоренились настолько, что появлявшиеся в печати сообщения о случаях присуждения имущественных компенсаций за причиненные физические или нравственные страдания (преподносившиеся в достаточно гротескном виде) воспринимались как чуждые социалистическому правовому регулированию.

Это, однако, не препятствовало использованию норм зарубежного законодательства о компенсации морального вреда при предъявлении советскими гражданами исков к иностранным юридическим и физическим лицам. Так, Н.С. Малеин отмечал, что "и практика СССР шла по пути предъявления исков о возмещении морального вреда в тех случаях, когда, например, повреждение здоровья или причинение смерти советского гражданина произошли в капиталистической стране и дело рассматривалось судом по законодательству места совершения правонарушения ("принцип" приносился в жертву во имя получения валюты)" Малеин Н.С. О моральном вреде // Государство и право. - 1993. - № 3. - С. 33..

В 60-х годах дискуссии по этому поводу возобновились. Принцип компенсации морального вреда поддерживался в работах А.М. Беляковой Белякова А.М. Имущественная ответственность за причинение вреда. - М., Юрлитиздат. 1979. - С. 10., С.Н. Братуся Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. - М., Юридическая литература. 1976. - С. 202., Н.С. Малеина Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. - М., Госполитиздат 1981. - С. 163., В.А. Тархова Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. - Саратов., Изд-во СЮИ. 1973. - С. 23., М.Я. Шиминовой Шиминова М.Я. Компенсация вреда гражданам. - М., Юридическая литература. 1979. - С. 51. и др. Признавалась необходимость введения института имущественного возмещения неимущественного вреда, поскольку область гражданско-правового регулирования охватывает не только имущественные, но и личные неимущественные отношения.

Высказываемые в поддержку принципа возмещения морального вреда взгляды в немалой степени обосновывались тем обстоятельством, что законодательство ряда других социалистических государств (ПНР, ЧССР, ВНР, ГДР) предусматривало возмещение морального вреда. Более серьезный аргумент против возмещения морального вреда в имущественной форме заключался в невозможности или, по крайней мере, трудности ее объективной оценки. Такая позиция отражала представления о свойственном гражданскому праву принципе эквивалентного возмещения, учитывая, что при причинении вреда личным неимущественным правам и другим нематериальным благам принцип эквивалентности неприменим.

Проведение сравнительного анализа соответствия правонарушениям мер ответственности, предусмотренных различными отраслями законодательства, позволяло сделать вывод об относительности этого соответствия и несостоятельности аргументации противников возмещения морального вреда.

Понятие "моральный вред" было легализовано в российском гражданском праве лишь с принятием 12 июня 1990 г. Закона СССР "О печати и других средствах массовой информации" ВВС СССР. - 1990. - № 26. - Ст. 492.. Хотя он и не раскрывал содержания этого понятия, в ст.39 закона предусматривалось, что моральный вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. В этой же статье было предусмотрено, что моральный вред возмещается в денежной форме, в размере, определяемом судом Манько Е.А. Критерий определения размера компенсации морального вреда // Юрист. - 2006. - № 3. - С. 23..

Существенный шаг вперед в этом отношении был сделан принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 31 мая 1991 г ВВС СССР. - 1991. - № 26. - Ст. 733.., где наконец моральный вред определялся как "физические или нравственные страдания".

Российские законодатели пошли по пути внесения норм о возмещении морального вреда в отдельные законодательные акты: Закон РФ от 19 декабря 1991 г. "Об охране окружающей природной среды" ВВС РФ. - 1992. - № 10. - Ст. 457., Закон РФ от 27 декабря 1991 г. "О средствах массовой информации" ВВС РФ. - 1992. - № 7. - Ст. 300., Закон РФ от 7 февраля 1992 г. "О защите прав потребителей" ВВС РФ. - 1992. - № 15. - Ст. 766., Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденные постановлением ВС РФ от 24 декабря 1992 г. ВВС РФ. - 1993. - № 2. - Ст. 71., Закон РФ от 22 января 1993 г. "О статусе военнослужащих" ВВС РФ. - 1993. - № 6. - Ст. 188. и др.

Такая законодательная ситуация вызывала сомнения в возможности применения системы генерального деликта к возмещению морального вреда, а столь значительное число нормативных актов, регулирующих отношения в этой области наряду с регулированием разнохарактерных видов общественных отношений, порождало дополнительные сложности в правоприменительной практике, усугублявшиеся разными сроками принятия и введения в действие указанных нормативных актов Будников С.В., Кирийчук Ю.С. К вопросу о компенсации морального вреда при нарушении имущественных прав военнослужащих// Право в Вооруженных Силах. - 2005. - № 6. - С. 31..

Введенные в действие в 1995-1996 гг. части первая и вторая Гражданского кодекса РФ СЗ РФ. - 1994. - № 32. - Ст. 3301. содержат несколько иной по сравнению с предшествующими нормативными актами подход к институту компенсации морального вреда, что неизбежно приводило к противоречиям в и без того не устоявшейся в данном вопросе судебной практике.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 1994 г. № 10 рассмотрел некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда. Это постановление содействовало установлению единообразия в вопросе конкуренции нормативных актов при применении законодательства о возмещении морального вреда, однако ничего не дало для установления единообразия в решении вопроса о размере компенсации морального вреда БВС РФ. - 1995. - № 3. - С. 9.. Более того, в нем содержится явно неверное, как представляется, суждение о возможности компенсации морального вреда юридическому лицу. Мнение о неверности этого суждения разделяют и некоторые другие авторы Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. Садиков О.Н.. - М., Инфра. 1995. - С.33..

Следует отметить, что с принятием нового Гражданского кодекса сделан шаг назад по сравнению с Основами в диапазоне применения института компенсации морального вреда, что сблизило российское право в данной области с правом рассматриваемых нами иностранных государств.

Подобные ретирады не единичны в российском законодательстве. Достаточно упомянуть ситуацию с п.3 ст.30 Закона РСФСР "О собственности" ВВС РСФСР. - 1990. - № 30. - Ст. 416., принятого спустя полгода после принятия Декларации о государственном суверенитете России. Этой нормой устанавливалось право собственника требовать от государства возмещения ущерба, причиненного преступлением, с последующим взысканием этих средств государством с причинителя вреда, что весьма позитивно отражало признание государством Россия своей ответственности за состояние правопорядка в обществе, особенно если учесть отсутствие подобной нормы в Законе СССР "О собственности" Фомченков А. Компенсация морального вреда, причиненного преступление // Законность. - 2005. - № 6. - С.22..

Вполне можно было предполагать возмещение в этом порядке и морального вреда, причиненного собственнику преступлением. Оставлявшая желать лучшего редакция этой нормы требовала разработки подзаконного акта, который разъяснил бы порядок ее применения. Неясность закона в этой части не замедлила проявиться в первых же судебных процессах, и правоведы уже готовились к научным дискуссиям, когда проблема разрешилась самым неожиданным образом: Законом РФ от 14 мая 1993 г. о республиканском бюджете на 1993 г. действие п.3 ст.30 было приостановлено на 1993 г., Указ Президента РФ от 22 декабря 1993 г. продлил приостановление на 1994 г., а Федеральный закон о федеральном бюджете на 1994 г. подтвердил это продление, и наконец, Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. о введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ отменил Закон РСФСР "О собственности" полностью, не оставляя следа, разумеется, и от п.3 ст.30. Интересно, что одновременно этим же федеральным законом признан утратившим силу Закон РСФСР о предприятиях и предпринимательской деятельности, кроме ст.34 и 35. Однако в п.3 ст.30 Закона о собственности законодатель подобной же заботливости не проявил, нарушив тем самым сформулированную в ст.52 Конституции РФ гарантию: "Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба".

1.2 Основания возникновения права на компенсацию

Хотя человек претерпевает страдания во множестве случаев, в том числе и в результате неправомерных действий других лиц, это не означает, что он всегда приобретает право на компенсацию морального вреда. Это право возникает при наличии предусмотренных законом условий или оснований ответственности за причинение морального вреда. Обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии:

1) страданий, т.е. морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага;

2) неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда;

3) причинной связи между неправомерным действием и моральным вредом;

4) вины причинителя вреда.

Наличие морального вреда предполагает негативные изменения в психической сфере человека, выражающиеся в претерпевании последним физических и нравственных страданий. Одной из важнейших особенностей морального вреда является то, что эти негативные изменения происходят в сознании потерпевшего и форма их выражения в значительной степени зависит от особенностей психики потерпевшего. Так, слезы - одна из наиболее распространенных реакций на причинение боли или обиды, но это может явиться только косвенным доказательством причинения морального вреда. На наш взгляд, следует применять принцип презумпции причинения морального вреда неправомерным действием и предполагать, что потерпевший испытывает страдания, если правонарушитель не докажет обратное. Это существенно упрощает позицию потерпевшего, и в то же время эту презумпцию правонарушитель может опровергнуть. Например, клеветник вправе ссылаться на неспособность потерпевшего осознавать позорящий характер распространяемых о нем сведений и будет освобожден от ответственности за причинение морального вреда, доказав это обстоятельство.

В настоящее время применение принципа презумпции морального вреда прямо не вытекает из российского законодательства. Общее правило о распределении бремени доказывания, установленное в п.1 ст.56 ГПК, предусматривает, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений. Поскольку для доказывания факта причинения вреда, в отличие от доказывания вины, гражданское законодательство не устанавливает каких-либо особых правил, принцип ст.56 ГПК должен применяться в полном объеме, и с этой точки зрения потерпевший должен был бы доказать факт причинения ему морального вреда, чтобы суд решил вопрос о возмещении в его пользу, однако обзор практики российских судов показывает обратное Эрделевский А.М. Моральный вред и компенсация за страдания. - М., Норма. 1997. - С. 40-56.. Суды фактически применяют презумпцию причинения морального вреда: установив факт совершения неправомерного действия, суды предполагают, что моральный вред причинен, и далее рассматривают вопрос о размере его компенсации в денежной форме. Такая практика даже при сегодняшнем состоянии российского законодательства не лишена законных оснований. В соответствии со ст.55 ГПК средствами доказывания в гражданском процессе являются: объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные доказательства, вещественные доказательства, заключения эксперта. Поэтому заявление истца о том, что он претерпел физические или нравственные страдания, является прямым доказательством факта причинения морального вреда, а оценка этого доказательства - прерогатива суда. Прямых доказательств противоположного ответчик, естественно, представить не может. Показания свидетелей и заключение эксперта могут являться лишь косвенными доказательствами причинения морального вреда. Заметим, что назначение экспертизы для установления факта причинения морального вреда встречается в некоторых делах по спорам о его компенсации Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1993. - № 11. - С. 7-8.. Таким образом, суд имеет возможность применять принцип презумпции морального вреда в процессе осуществления предоставленных ему законом полномочий в отношении оценки доказательств.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении № 10 от 20 декабря 1994 г. определил предмет доказывания по спорам, связанным с компенсацией морального вреда, указав, что суду "необходимо также выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя вреда, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора" Кривощеков Н.В. Компенсация морального вреда: некоторые аспекты // Юрист. - 2005. - № 4. - С. 25..

Действительное умаление нематериальных благ как последствие противоправного действия правонарушителя не является необходимым условием для возникновения у потерпевшего права на компенсацию морального вреда. Достаточно, чтобы действия правонарушителя создавали реальную угрозу умаления нематериального блага, "посягали" на него. Такой вывод следует из ст.151 ГК, где в качестве основания возникновения права на компенсацию морального вреда указаны действия, посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

Так, в случае причинения морального вреда в связи с распространением порочащих сведений право на компенсацию морального вреда возникает независимо от того, привело ли в действительности распространение порочащих сведений к ухудшению мнения окружающих о моральных, деловых и иных качествах лица. Действительное умаление чести лица может и не наступить, но психические страдания возникают у потерпевшего в связи с угрозой такого последствия, обусловленной порочащим характером сведений.

Следующим условием ответственности за причинение морального вреда является противоправность действий (бездействия) причинителя вреда, т.е. противоречие их нормам объективного права. Учитывая недостаточную юридическую грамотность населения, можно предположить, что во многих случаях правонарушитель избегает ответственности за причинение морального вреда только потому, что потерпевший не в состоянии квалифицировать происшедшее как правонарушение и не предъявляет соответствующий иск. Например, далеко не всегда пресекаются незаконные действия административных органов, связанные с отказом в предоставлении информации, которую согласно закону они обязаны предоставлять любому заинтересованному лицу. Право на ознакомление с информацией предусмотрено, в частности, в ч.2 ст.24 Конституции РФ. Согласно этой норме органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.

Нормы, предусматривающие защиту личных неимущественных прав, содержатся не только в гражданском, но и в других отраслях права. В качестве примера можно привести право на личную и семейную тайну. В настоящее время законодательство предусматривает право лица на тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений, тайну усыновления, тайну искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона, адвокатскую, врачебную, нотариальную тайну.

Так, право на адвокатскую тайну установлено ст.8 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" СЗ РФ. - 2002. - № 23. - Ст. 2102., запрещающей адвокату разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи; банки в соответствии со ст.25 Закона «О банках и банковской деятельности» должны сохранять тайну в отношении счетов и вкладов клиентов СЗ РФ. - 1996. - № 6. - Ст. 492.; в соответствии со ст.14 Закона РФ «О трансплантации органов и тканей» врачам и иным сотрудникам учреждения здравоохранения запрещается разглашать информацию о доноре и реципиенте ВВС РФ. - 1993. - № 2. - Ст. 62., согласно ст.30, 35, 61 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан ВВС РФ. - 1993. - № 33. - Ст. 1318. не подлежат разглашению информация о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иные сведения, полученные при лечении и обследовании пациента, сведения о произведенном оплодотворении и имплантации эмбриона, а также о личности донора; ст.16 Основ законодательства РФ о нотариате ВС РФ - 1993. - № 10. - Ст. 357. обязывает нотариуса хранить в тайне сведения, которые стали ему известны в связи с осуществлением его профессиональной деятельности.

Наличие причинной связи между противоправным действием и моральным вредом предполагает, что противоправное действие должно быть необходимым условием наступления негативных последствий в виде физических или нравственных страданий. Неправомерное деяние должно быть главной причиной, с неизбежностью влекущей причинение морального вреда. Однако наличие причинной связи не всегда легко установить. Например, в случае компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья в виде специфического заболевания, вызванного неблагоприятным воздействием окружающей среды, требуется, прежде всего, установить наличие причинной связи между заболеванием и неблагоприятным воздействием. Для этого "необходимо установить вредное вещество, вызвавшее заболевание или иное расстройство здоровья, и медицинские аспекты его действия; определить возможные пути и момент проникновения его в организм; определить принадлежность этого вещества какому-то источнику эмиссии" Васильева М. Возмещение вреда, причиненного здоровью граждан неблагоприятным воздействием природной среды // Законность. - 1997. - № 7. - С. 30..

Ответственность за причинение морального вреда, как правило, возникает при наличии вины причинителя вреда в форме, как умысла, так и неосторожности. Но действующее законодательство не всегда считает вину необходимым условием ответственности за причинение морального вреда.

Статья 1100 ГК устанавливает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда:

- вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;

- вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;

- вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;

- в иных случаях, предусмотренных законом.

Владельцы источников повышенной опасности солидарно отвечают за вред, причиненный третьим лицам в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.). Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (п.3 ст.1079 ГК). Из этого следует, что выплата компенсации морального вреда пострадавшему владельцу источника повышенной опасности может быть возложена только на другого виновного владельца источника повышенной опасности.

Следует иметь в виду, что под источником повышенной опасности понимается деятельность граждан и юридических лиц, связанная с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с ней деятельности и др.).

Решением Нефтегорского районного суда Т. отказано в удовлетворении исковых требований о возмещении морального вреда в связи со смертью кормильца.

Судебная коллегия по гражданским делам решение отменила, указав следующее.

Как видно из материалов гражданского дела муж Т. погиб в результате неосторожного обращения с огнем несовершеннолетней Л.

В соответствии со ст. 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях когда, вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. Мозолина В.П., Малеиной М.Н. - М. Норма. 2004. - С. 476..

В соответствии со ст. 1079 ГК РФ, под источником повышенной опасности понимается использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п., осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельностью и др.

Согласно ст. 1083 ч. 2 ГК РФ, при причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Суд в нарушении вышеуказанных норм права, придя к выводу об отсутствии вины ответчиков в причинении вреда, необоснованно отказал в удовлетворении иска, ссылаясь и на то, что главой 59 ГК РФ, другим действующим законодательством при установленных обстоятельствах не предусмотрено возмещение морального вреда.

В данном случае суд нарушил требования ст. ст. 56, 67 ГПК РФ, не определил по делу юридически значимые обстоятельства по делу, не дал им надлежащую оценку.

При таких обстоятельствах решение суда нельзя признать законным и обоснованным.

Решение суда отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд Извлечение из определения судебной коллегии по гражданским делам от 01.12.2004 г. // Судебная практика. Самара. - 2005. - № 3. - С. 9..

Под вредом в гражданском праве принято понимать неблагоприятные изменения в охраняемом законом благе.

Нормы гражданского права, как известно, разграничивают понятия имущественного и неимущественного (морального) вреда. Однако это не означает, что причинение имущественного вреда не влечет за собой переживаний или страданий потерпевшего, и в этом плане указанные понятия по своим последствиям в известном смысле взаимосвязаны и взаимозависимы Донцов С.Е., Глянцев В.В. Возмещение вреда по советскому закону. - М., Норма. 1990. - С. 161-163; Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. - М., Юрлитиздат. 1965. - С. 6-9..

В гражданском праве в имущественных правоотношениях под вредом понимается всякое уменьшение имущественного актива потерпевшего, которое может произойти как в результате причинения вреда имуществу потерпевшего, так и в случае причинения вреда его личности Варшавский К.М. Обязательства, вытекающие вследствие причинения вреда другому. - М., Госполитиздат. 1929. - С. 31.. Понятие «вред, причиненный имуществу другого» включает в себя не только повреждение предметов материального мира (их уничтожение или обесценивание), но и лишение потерпевшего каких-либо иных имущественных ценностей или возможностей, например лишение его возможности получить долг с третьего лица по причине утраты документов, подтверждающих этот долг, и т. д. В частности, вредом, причиненным имуществу, является лишение потерпевшего выгоды, которую он мог бы получить. Причинение материального вреда (ущерба) заключается в умалении имущественной (экономической) сферы потерпевшего.

Гражданское законодательство и судебная практика различают вред «договорный» и «внедоговорный». «Договорный» вред может возникать в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства одной из сторон, которые уже состояли в определенных гражданско-правовых отношениях. «Внедоговорным» является вред, который причиняется нарушением определенного социального блага; при этом стороны не состояли в обязательных отношениях, и вред возникает непосредственно из правонарушений (деликтов).

Необходимо отметить, что в результате умаления чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан (физических лиц) или юридических лиц (в совокупности с другими указанными в ст. 152 ГК РФ условиями) им причиняется моральный вред, подлежащий компенсации (ст. 151 ГК РФ). Иными словами, под неимущественным (моральным) вредом надо понимать не только вред, причиненный нарушением обязательственных прав или посягательством на нравственное чувство (моральный вред прямого воздействия), но и всякого рода различные переживания, причиняемые любым правонарушением. Моральный вред зачастую заставляет потерпевшего страдать чувствительнее и острее, чем имущественный вред: не нанося потерпевшему имущественного вреда, он коверкает всю его жизнь и причиняет тяжелые нравственные страдания и муки. Следовательно, при определении понятия «моральный вред», его содержания и объема, а также юридического значения необходимо учитывать факты как наличные на момент правоотношения, так и наступающие после него.

Перечень охраняемых законом неимущественных благ указан в Конституции Российской Федерации и Гражданском кодексе Российской Федерации. К ним относятся жизнь, здоровье, честь, достоинство, доброе имя, свобода, личная неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна. Заметим, что в Конституции Российской Федерации при этом подчеркивается, что указанный перечень не должен толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод.

Профессор Н. С. Малеин отмечает, что «вред - это юридический факт, который (наряду с другими необходимыми условиями возникновения гражданской ответственности) порождает обязательство возместить вред» Малеин Н.С. Указ. соч. - С. 12.. Вред как таковой является социальным понятием и в наиболее общей форме учеными-правоведами определяется как последствие посягательства на общественные отношения и нарушения охраняемых законом прав и интересов государства, организаций или отдельных граждан. В свою очередь, всякое посягательство на общественные отношения, в том числе на честь, достоинство и деловую репутацию, означает нарушение, которое представляет собой вред для общества. Что же касается гражданских противоправных действий, то они нарушают одновременно и нормы объективного права, и субъективное право граждан или юридических лиц.

Моральный вред не заключает в себе никакого имущественного элемента и стоимостной формы, являясь страданием или чисто физическим, или чисто нравственным. В то же время моральный вред может явиться результатом посягательства не только на неимущественные, но и на имущественные блага в том случае, когда уничтожение или повреждение имущества имеет для потерпевшего особое значение. Неимущественный (моральный) вред может быть нанесен и тогда, когда даже незначительное причинение имущественного вреда вызывает неизмеримые переживания, связанные с той или иной утратой (например, уничтожение писем, фотографий или иных памятных предметов близких людей и т. п.).

«Неимущественный интерес, -- отмечал И. Брауде, -- при нанесении вреда имуществу может... вылиться в так называемый интерес особого пристрастия... потерпевшего к данному поврежденному имуществу» Брауде И. Возмещение неимущественного вреда // Революционная законность. -1926. - № 9. - С. 14.. Если обратиться к словарю В. Даля, то под словом «вред» там понимается «повреждение, порча, убыток вещественного или нравственного блага, нарушение прав личности, законное или незаконное»; «вредить» -- причинять зло, ущерб здоровью, обиду личности, убыток собственности, а «вред» является последствием такового деяния.

Моральный вред означает, в частности, нарушение психического благополучия, душевного равновесия личности. Вследствие правонарушения, совершенного против того или иного лица, оно (это лицо) может испытывать унижение, раздражение, гнев, стыд, отчаяние, дискомфортное состояние и т. п. В результате совершенного против личности правонарушения могут наступить любые негативные последствия в самой различной сфере ее деятельности. Иначе говоря, моральный вред представляет собой претерпевание физических или нравственных страданий, сужение свободы личности, и поэтому он не должен оставаться вне сферы права.

Следует заметить, что впервые попытка в законодательном порядке определить понятие «моральный вред» предпринята в ст. 131 Основ гражданского законодательства 1991 года ВВС СССР. - 1991. - № 26. - Ст. 733., которая была введена в действие на территории Российской Федерации с 31 августа 1992 года. Моральный вред в этой норме был определен как причинение гражданину физических или нравственных страданий. При этом отметим, что понятия «физический вред» и «физические страдания» не совпадают по своему содержанию. Более того, согласно Основам, понятие «моральный вред» включает в себя физическое страдание. Такая характеристика давала основание для вывода: моральный вред мог быть причинен только физическому лицу, так как физические или нравственные страдания «может испытывать лишь психофизическая особь, но никак не социальная общность, какой является юридическое лицо» Гражданское право Ч. I. / Под ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. - М., Норма. 2000. - С. 280.. Упоминание о моральном вреде содержится в ст. 12,151, 152, 1099--1101 ГК РФ. В настоящее время правовая оценка сущности морального вреда, как уже отмечалось, закреплена в ст. 151 ГК РФ, под которым законодатель также понимает причинение гражданину физических или нравственных страданий.

В этом контексте в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» БВС РФ. -1995.-№ 3. - С. 9. говорится, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные или имущественные права. Далее отмечается, что нравственные переживания и страдания человека могут быть связаны «с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав»

В последующем, со вступлением в силу нового Гражданского кодекса Российской Федерации, основания ответственности за причинение морального вреда, указанные пленумом, широко вошли в судебную практику.

Приведем один из примеров.

А. И. и З. Е. обратились с иском к ОАО «Сергиевскавтотранс» и к Л. о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, мотивируя это тем, что

9 декабря 1996 г в результате столкновения автомашины КамАЗ, принадлежащей ОАО «Сергиевскавтотране», под управлением Л. и автомашины ВАЗ-2108 под управлением А. И погиб их сын Г. А., ехавший в автомашине ВАЗ-2108. Истцы просили взыскать материальный ущерб в размере 2170 рублей 52 копеек-- сумму, затраченную на погребение, и компенсировать моральный вред -- по 25 тыс. рублей в пользу каждого из истцов.

Решением Федерального суда Сергиевского района от 10 июня 1999 г. иск в части возмещения материального ущерба удовлетворен полностью, в части компенсации морального вреда -- частично: в пользу З. Е. и А И. -- по 15 тыс. рублей

Определением судебной коллегии по гражданским делам Самарского облсуда от 21 июля 1999 г. решение по существу оставлено без изменения, снижен размер компенсации морального вреда, уточнена резолютивная часть, а именно с ОАО «Сергиевскавтотранс» и Л. в пользу 3. Е. взыскано в возмещение материального ущерба по 1085 рублей 26 копеек с каждого, в пользу З. Е. и А И. в качестве компенсаций морального вреда взыскано с каждого ответчика каждому истцу по 5 тыс. рублей

Постановлением президиума Самарского облсуда от 4 ноября 1999 г. отклонен протест прокурора области.

Генеральная прокуратура Российской Федерации, изучив материалы на основании жалобы истцов, 29 марта 2000 г. внесла протест в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Из материалов дела усматривается следующее.

9 декабря 1996 г. в 18 ч 20 мин на ул. Сквозной в пос. Сургут Сергиевского района произошло столкновение автомобиля КамАЗ-5320 под управлением Л. и автомобиля ВАЗ-2108 под управлением А. И. В результате погиб пассажир ВАЗ-2108 Г. А., водителю Л. и другому пассажиру Б. В. причинены соответственно тяжкие телесные повреждения и телесные повреждения средней тяжести. Столкновение произошло из-за того, что около автобусной остановки «14-й склад» с правой стороны по ходу движения КамАЗа в нарушение правил дорожного движения на проезжую часть выбежала пешеход И.С. создав помеху для движения КамАЗа. Водитель Л. во избежание наезда вынужден был выехать на полосу встречного движения, где произошло столкновение с автомобилем ВАЗ-2108, управляемым А. И.

Л. не располагал технической возможностью избежать наезда на И.С. путем экстренного торможения.

Состав преступления в действиях Л. отсутствует.

В отношении И.С. дело прекращено вследствие акта амнистии, хотя она нарушила требования п. 4.3, 4.5 Правил дорожного движения и в ее действиях содержится состав преступления (ч. 2 ст. 268 УК РФ).

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, возлагается при условии наступления вреда, противоправности поведения причинителя вреда, наличия причинной связи между противоправным поведением и наступлением вреда.

Поведение Л. в момент столкновения автомобилей было правомерным. В отношении его уголовное преследование не начиналось, он не привлекался и к административной ответственности, поскольку не нарушал ни норм уголовного или административного законодательства, ни Правила дорожного движения. Причинная связь между действиями Л. и наступлением вреда отсутствует.

Неправильно применена судом норма ст. 1079 ГК РФ, устанавливающая, что владельцы источников повышенной опасности несут солидарную ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников третьим лицам.

В соответствии с ч. второй п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» при причинении вреда другим лицам владельцы источников повышенной опасности, совместно причинившие вред, несут перед потерпевшими солидарную ответственность. Исходя из смысла постановления основанием для возложения ответственности по возмещению вреда на Л. мог являться факт причинения им вреда, однако Л. причинителем вреда не является. Более того, он сам пострадал от данного деликта.

Для водителя автомобиля ВАЗ-2108 факт выезда на встречную полосу КамАЗа из-за неправомерного поведения пешехода может быть расценен как непреодолимая сила, в силу чего ответственность как за прямой ущерб, так и за причинение морального вреда для Л. наступать не должна.

При изложенных выше обстоятельствах Генеральной прокуратурой Российской Федерации поставлен вопрос перед Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации об отмене решения. Федерального суда Сергиевского района от 10 июня 1999 г., а также определения судебной коллегии по гражданским делам Самарского облсуда от 21 июля 1999 г. и постановления президиума Самарского облсуда и направлении дела по иску А. И. и 3. Е. к ОАО «Сергиевскавтотранс» и Л. о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда на новое рассмотрение в суд первой инстанции Дело № 11/356 из архива федерального суда Сергиевского района Самарской области..

Следует заметить, что Пленум Верховного Суда Российской Федерации не предоставил общее определение понятий «физические» или «нравственные» страдания, хотя из текста постановления следует, что суд предпринял попытку дать толкование одному из видов морального вреда - нравственным страданиям, под которыми суд понимает переживания физического лица. К тому же моральный вред в виде нравственных страданий может спровоцировать и физические страдания (например, гипертонический криз) и образовать совокупный моральный вред.

«Таким образом, -- отмечает В. Романов, -- страдание, будучи чисто психологическим понятием, в настоящее время приобрело достаточно актуальное правовое значение, понимание и раскрытие сущности которого при рассмотрении целого ряда уголовных дел, гражданско-правовых споров становится непременным условием юридически грамотного применения норм права» Романов В. О наших с вами страданиях // Домашний адвокат. - 1996. - № 2. - С. 12.. Словом, страдание как «компонент» юридического понятия морального вреда приобрело теперь правовой характер. Однако не следует забывать, что оно может быть таковым лишь в том случае, если гражданину причинен указанный вред «действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом» (ч. 1 ст. 151 ГК РФ). То есть страдание как психологическое понятие будет нести правовую нагрузку лишь тогда, когда суд установит и вынесет решение, что эти страдания являются следствием действия обязанного лица, в частности при рассмотрении гражданских дел о защите чести, достоинства и деловой репутации. В иных обстоятельствах страдания как психологические понятия не могут нести юридическую нагрузку, а значит, не будут являться юридическим фактом Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. - М. Юрлитиздат. 1958. - С. 38.; Ярков В. Д. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. - Екатеринбург. 1992. - С. 47..