Для права важна его связь не только с нормами морали, но и ее важнейшей составляющей нравственностью, поскольку она влияет на принципы и порядок регулирования тех или иных отношений, с ее помощью формируются правовые нормы о компенсации вреда, причиненного нарушением моральных, в том числе нравственных принципов, и вызвавших физические или нравственные страдания.

Все институты права, в том числе гражданского, должны быть наполнены нравственным содержанием, и это полностью соответствует принципам гуманизма и справедливости. Нормы нравственности находят свое отражение в определении задач, целей и принципов отдельных отраслей законодательства, в построении его основных институтов. В соответствии с Конституцией РФ на законодательство возложена высоконравственная задача - защита прав и интересов личности, общества, государства, а также иных важнейших социальных ценностей от различного рода посягательств. Эти положения способствуют не только развитию правосознания, но и повышению общественной нравственности. Применение закона, в конечном счете, должно преследовать нравственную цель - восстановление социальной справедливости и обеспечение надлежащей системы охраны прав граждан.

Кроме того, в понятие нравственности вкладываются «духовные, душевные качества, необходимые человеку в обществе, а также выполнение этих правил поведения».

Понятие «нравственный» употребляется не только по отношению к человеку, соблюдающему требования нравственности, но и как прилагательное, характеризующее внутреннюю, духовную жизнь человека. С этой точки зрения нравственные или душевные страдания человека напрямую связаны с особенностями его нервной системы, иными глубинными личностными структурами, которые подвергаются посягательству, что и вызывает ответную эмоциональную реакцию в виде отрицательных переживаний, называемых страданиями.

Поскольку с помощью понятий «личность», «личностный» раскрывается включенность человека в общественные отношения, его положение в обществе, есть все основания утверждать, что источником нравственных страданий субъекта являются, прежде всего, посягательства на его социальный статус, честь и достоинство, личные убеждения (если они, разумеется, не носят антиобщественный, противоправный характер); на его самооценку, сложившуюся систему межличностных отношений.

Все это, безусловно, связано с правами человека и его свободами, гарантированными Конституцией РФ. Поэтому посягательства па неприкосновенность, свободу, мировоззрение, ценностные ориентации и т.п., то есть, на все-то, что позволяет человеку оставаться личностью в обществе, могут, на наш взгляд, вызвать нравственные (душевные) страдания. Например, принудительное лишение глубоко верующего человека возможности участия в отправлении тех или иных религиозных обрядов, принуждение его к выполнению действий, противоречащих его религиозным убеждений, несомненно посягают па его мировоззрение, ценностные ориентации, личностные установки, совесть и, как следствие, вызывают у него неприятные переживания в виде нравственных страданий. Лица, совершившие действия и поступки, которые привели к таким страданиям, должны компенсировать причиненный моральный вред.

Что касается физических страданий (страдания второго вида), то они связаны с возникновением у человека физической боли, мучений, которые, как правило, всегда сопутствуют переносимым нравственным страданиям. Об этом же сказал и Верховный Суд РФ в указанном Постановлении № 10, подчеркнув, что моральный вред может заключаться в переживаниях в связи с болью, либо заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий. По мнению Верховного, Суда РФ здесь возникает обязанность компенсировать вторичный моральный вред. Например, если в результате распространения не соответствующих действительности порочащих сведений лицо испытывает переживания (нравственные страдания) и переносит в результате этого гипертонический криз с болевыми ощущениями (физические страдания), испытывает переживания и по этому поводу (вторичные нравственные страдания), то нет оснований не признать совокупным моральный вред.

Следует отметить, что понятие «физические страдания» не совпадает по своему содержанию с понятием «физический вред» или «вред здоровью», поскольку в основе физических страданий, как одной из форм морального вреда, в том его виде, как он определен ст. 151 ГК РФ, лежат деяния, не причиняющие непосредственного физического (материализованного) повреждения тела. Иными словами, физические страдания возникают под воздействием факторов, нарушающих психическое благополучие и (или) имущественную сферу личности.

В изучаемом нами контексте необходимо выявить влияние индивидуальных особенностей человека, на степень переживаемых им страданий, и в первую очередь - какие из возможных индивидуальных характеристик человека имеют юридический смысл, т.е. могут быть использованы при учете меры переносимых страданий. Для этого, во-первых, надо отделить юридически значимые характеристики от юридически безразличных. К последним следует отнести такие, наличие или отсутствие которых в принципе никогда не влияет на силу переживаний человека, связанных с причинением ему морального вреда, и которые не могут учитываться при определении размера компенсации (например, группа крови, цвет глаз и т.д.).

Юридически значимые признаки, по моему мнению, можно разделить на три группы. К первой отнесем признаки, наличие которых всегда усиливает нравственные или физические страдания, и в силу этого они, безусловно, должны учитываться при любых обстоятельствах. Это, например, болезнь, наличие увечья, преклонный возраст.

Юристы XIX века в качестве признака, определяющего индивидуальность реакций человека, часто указывали пол. Так, присяжный поверенный В. Пржевальский в речи по делу генерала Гартунга говорил о восприятии смерти мужчиной и женщиной: "Но если смерть уже сама в себе заключает нечто невольно ужасающее, если крепкий нервами мужчина не может хладнокровно отнестись к утрате близкого человека, то насколько, же сильнее она должна повлиять на женщину, которая по своей природе гораздо деликатнее, восприимчивее, впечатлительнее, нежели грубый, сравнительно, мужчина! Рядом с жизнью ума у женщины развита гораздо более жизнь сердца; женское сердце умеет сильнее любить и потому сильнее чувствовать утрату любимого человека". Говоря об обстоятельствах конкретного вида, он делает широкое обобщение о значимости такого признака, как пол, для оценки степени страданий человека вообще. Такой подход был характерен в то время и для науки в целом. В настоящее время психологическая наука отмечает, что принадлежность к тому или иному полу далеко не всегда определяет различие в реакциях, в том числе и эмоциональных.

Ко второй группе юридически значимых признаков можно отнести такие, которые при любых обстоятельствах уменьшают силу страданий при причинении морального вреда. К примеру, в юридической литературе отмечалось, что лица без определенного места жительства и занятий (бомжи), как правило, не испытывают нравственных и иных страданий от нарушения их прав на свободу. Действительно, отмечались факты, когда бездомные лица специально стремились быть задержанными, чтобы таким образом приобрести себе на какое-то время кров и пищу. Но это не значит, что подобное поведение характерно для всех лиц, принадлежащих к данному слою общества. Юридическая статистика говорит о том, что это далеко не так. Представители данной категории нередко совершают преступления, мотивом которых выступает защита чести и достоинства, т.е. унижения и оскорбления причиняют им страдания не меньше, чем другим социальным категориям граждан.

Какие же индивидуальные признаки человека все же могут в любой ситуации влиять на уменьшение силы нравственных и физических переживаний при причинении морального вреда? Некоторые считают, что таким признаком можно считать наличие у потерпевшего слабоумия. Поскольку одним из условий возникновения обязательств из причинения морального вреда являются испытываемые нравственные и физические страдания, а в силу умственной отсталости человек не способен, например, осознавать позорящий характер распространяемых о нем сведений, то клеветник должен быть освобожден от ответственности за причинение морального вреда.

Однако здесь возникает моральная дилемма: можно ли в таком случае не обращать внимания на глумление над людьми, не понимающими сути происходящего? Думается, правильный подход к этому вопросу содержится в современном международном и российском законодательствах.

В наиболее общем виде права умственно отсталых лиц сформулированы в Декларации ООН О правах умственно отсталых лиц от 20 декабря 1971 г. Она закрепляет право умственно отсталых в максимальной степени осуществлять те же права, что и у других лиц. Далее в Декларации утверждается право умственно отсталых лиц на защиту от унизительного обращения. Ограничения прав инвалидов по умственной отсталости возможно только в том случае, если представитель данной категории граждан не может надлежащим образом осуществлять все свои права или же возникает необходимость в ограничении или аннулировании таких прав. Причем процедура такого ограничения должна предусматривать надлежащие правовые гарантии от любых злоупотреблений.

Как видно из смысла приведенных норм, вопрос заключается в ограничении прав умственно отсталого человека в случае признания его недееспособным в осуществлении своих прав. Но речь не идет об ограничении его права на компенсацию морального вреда. Вряд ли можно согласиться с бытующим мнением, что слабоумные потерпевшие не способны осознавать позорящий характер распространяемых о них сведений и поэтому нет оснований для заявления иска о компенсации морального вреда. Исследования специалистов в области специальной психологии и дефектологии доказывают наличие у слабоумных людей социально-ориентированной эмоциональной и мотивационно - потребностной сферы личности, а также наличие морального сознания (кроме олигофрении в степени идиотии). Поэтому более важным является вопрос оценки интенсивности моральных и физических переживаний у данной категории лиц: являются ли они более или менее сильными по сравнению с нормой? Результаты изучения психики слабоумных людей позволяют с определенностью говорить о более сильных переживаниях у них в случае, если предметом унижения является психическое состояние этих лиц, например, если их называют "дураками". Это проявляется, в частности, в том, что они почти всегда завышают свои умственные способности, если их оценивают с помощью "открытых" методик, т.е. умственно отсталый, отвечая на прямой вопрос: "К какой группе ты себя относишь: к умным или глупым?", относит себя или к умным или к очень умным. Часто умственная отсталость в силу органической природы данного явления сопровождается нарушениями эмоционально-волевой сферы, и тогда любое унижение такого человека может вызвать истерические реакции, т.е. физические страдания будут более сильными. Точные выводы может сделать специалист по коррекционной педагогике или дефектологии в рамках судебно-психиатрической или судебно-психологической экспертизы.

Сходные проблемы возникают и при определении степени и характера физических и нравственных страданий у психически больных лиц.

Закон РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" закрепляет права лиц, страдающих психическими расстройствами, на "уважительное и гуманное отношение, исключающее унижение человеческого достоинства". Кроме того, ст.5 этого Закона устанавливает, что лица, страдающие психическими расстройствами, обладают всеми правами и свободами граждан, предусмотренными Конституцией РФ. Причем ограничение прав предусмотрено лишь в тех случаях, когда больной опасен для окружающих или неспособен сам о себе позаботиться. Однако это не дает права унижать человеческое достоинство умышленно, даже когда психически больной человек находится в указанном выше состоянии. Более того, такое лицо имеет право на защиту чести и достоинства, компенсацию морального вреда в случаях, предусмотренных законодательством.

Вместе с тем возникает проблема оценки степени нравственных и физических страданий у таких больных. Дело в том, что некоторые психические заболевания имеют специфические симптомы, свидетельствующие об искажении субъективных восприятий больных. Речь идет, например, об адгезии - расстройства чувства боли, анестезии - потере чувствительности (чаще всего при истерии), гиперестезии - обострении, усилении чувственного восприятия со стороны экстерорецепторов, например острое до непереносимости восприятие обычных запахов - гиперосмия, непереносимость обычных звуков - гиперакузия и др. В данном случае оценку степени перенесенных физических и моральных страданий может дать только специалист-психиатр.

Много проблем возникает и в сфере ювенальной юстиции. Например, как оценивать степень нравственных и физических страданий ребенка, будет ли она больше или меньше, чем у взрослого? Можно ли унизить честь и достоинство младенца? Отдельная проблема - оценка моральных потерь у людей с нетрадиционной системой ценностей, например принадлежащих к отдельным сектам, где другое отношение к смерти близких, страданиям людей, а также у людей с криминальной ориентацией.

К третьей группе юридически значимых индивидуальных признаков человека, очевидно, следует отнести такие признаки, наличие которых усиливает или уменьшает страдания человека при причинении ему морального вреда только при определенных обстоятельствах.

В качестве иллюстрации можно привести такой пример. Принципиального человека, бывшего фронтового разведчика, незаконно уволили в День Победы. Увольнение в день, столь памятный для этого человека, значительно увеличило его страдания. Естественно, подобный факт имел сугубо негативные последствия для бывшего фронтовика.

На основании изложенного, можно сделать вывод, что использование критерия индивидуальных особенностей потерпевшего при определении размера компенсации морального вреда будет более адекватным, если в процессе оценки использовать специальные психологические, медицинские и иные знания.

Таким образом, негативные изменения в состоянии психологического благополучия могут выражаться в обоего рода страданиях нравственных и физических, которые в своей совокупности образуют моральный вред. В то время как негативные изменения в имущественной сфере - в расходах, связанных с компенсацией недостатков в организме потерпевшего, и утрате дохода образуют имущественный вред. Следовательно, любой вред с точки зрения его возмещения распадается на моральный и имущественный.

Например, гражданин получает увечье в результате ДТН. Увечье, т.е. повреждение организма, представляет собой органический вред. Он вызывает физические страдания у потерпевшего в момент причинения увечья и в процессе последующего лечения. Одновременно осознание своей неполноценности, невозможности вести равноценную прежнюю жизнь, утрата работы заставляют его переживать нравственные страдания. В совокупности нравственные и физические страдания составляют моральный вред, который при наличии других необходимых условий должен быть в соответствии со ст. 151 ГК РФ компенсирован в денежной форме. Чтобы поддерживать свое существование и вести достойный образ жизни, потерпевший обращается за такими платными услугами, к каким вынуждает его полученное увечье, и совершает иные, связанные с этим состоянием расходы. Пользуясь терминологией ст. 15 ГК РФ, он несет расходы для восстановления своего нарушенного права на полноценную и достойную человека жизнь. Такие расходы составляют реальный ущерб потерпевшего. Лишаясь работы, человек теряет доход (упускает выгоду), который не утратил бы, если бы его здоровье не было нарушено. В целом он несет убытки, которые подлежат возмещению в полном объеме. Этот пример показывает, что физический вред можно возместить путем возмещения морального и имущественного вреда, вызванных повреждением организма. Основная трудность такого разграничения состоит в единстве формы компенсации морального вреда и возмещении имущественного вреда, так как деньги являются универсальным имущественным эквивалентном.

Очевидно, при разграничении возмещения физического вреда и компенсации морального вреда следует исходить из того, что опосредованное через возмещение имущественного вреда, возмещение физического вреда направлено на устранение или сглаживание переживаний и страданий, связанных с причинением вреда организму человека.

Обратимся к ст. 150 ГК РФ. В этой норме законодатель устанавливает принцип не отчуждаемости и непередаваемости иным способом личных неимущественных прав и других нематериальных благ и предусматривает возможность их защиты. Из текста п. 1 ст. 150 ГК РФ следует, что законодатель считает личные неимущественные права - одним из видов нематериальных благ. Так, в открытый перечень этих прав включены: право свободного передвижения; право выбора места пребывания, жительства; право на имя; право авторства; в качестве нематериальных благ - жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна. В этой же норме законодатель говорит об осуществлении и защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ. Очевидно, что термин «осуществления» применим только к личным неимущественным правам как разновидности нематериальных благ: можно осуществить, реализовать путем соответствующего поведения право, но вряд ли возможно «осуществить благо». Поэтому законодатель делает акцент именно на защите этих благ.

Нас же в данном случае интересует, какой смысл законодатель вкладывает в термин «нематериальный» применительно к благам, защите которых посвящена глава 8 ГК РФ. Дело в том, что, например, такие блага, как жизнь и здоровье неразрывно связаны с состоянием организма человека, с самим его существованием как объекта материального мира. Можно сказать, что существование организма человека есть жизнь, а его нормальное, биологически благополучное состояние - здоровье. Сравнительный анализ п. п. 1 и 2 ст. 150 ГК РФ позволяет сделать вывод, что под нематериальными благами законодатель понимает неимущественные блага, т.е. блага, не имеющие имущественного содержания. Так, если в п.1. ст.150 ГК РФ в качестве нематериальных благ упоминаются личные неимущественные права, то в п. 2 той же статьи законодатель называет их нематериальными правами («...из существа нарушенного нематериального права...»). Поэтому вполне естественно сделать вывод, что понятие «нематериальные блага» в смысле ст. 150 ГК РФ тождественно понятию «неимущественные блага». Именно так мы будем называть их в дальнейшем для придания более точного смысла применяемой терминологии.

Наиболее исчерпывающее подразделение вреда по видам - подразделение его на имущественный и неимущественный. Как соотносится с этими видами вреда моральный вред? По этому вопросу существует две позиции. Согласно первой позиции, моральный вред является (может явиться) одним из последствий причинения любого из обоих видов вреда. Так, по мнению А.М. Эрделевского, принимая во внимание применяемую российским законодателем терминологию, возможно, было бы включение и морального вреда в состав неимущественного вреда, если учесть, что отсутствие страданий - это состояние психического благополучия, и, в принципе, нет препятствий отнести психическое благополучие личности к числу нематериальных благ. Однако умаление психического благополучия личности, в отличие от умаления других видов благ, всегда вторично - оно является следствием причинения вреда другим благам, как неимущественным, так и имущественным. Иное дело, что правовую защиту путем компенсации морального вреда в качестве общего правила, российский законодатель установил лишь для случаев, когда страдания являются последствием противоправного нарушения неимущественных прав или умаления других неимущественных благ.

Таким образом, делает вывод ученый, безоговорочное отнесение психического благополучия к числу нематериальных благ в смысле ст. 150 ГК РФ означало бы выхолащивание ограничений, установленных в отношении возникновения права на компенсацию морального вреда в ст. 151 ГК РФ - ведь выражающееся в страданиях нарушение психического благополучия личности возникает и в случае нарушения имущественных прав. Однако, по его мнению, если относить, психическое благополучие к числу нематериальных благ, то для их защиты путем компенсации морального вреда ст. 151 ГК РФ ограничений не предусматривает.

Следовательно, во всех случаях нарушений имущественных прав возможность их защиты путем компенсации причиненных правонарушением страданий, должна быть специально предусмотрена законом. Таким образом, введение психического благополучия в состав нематериальных благ в смысле ст. 150 ГК в качестве полноправного и самостоятельного блага приводило бы к явному противоречию. Поэтому А.М. Эрделевский утверждает, что психическое благополучие личности следует считать особым (в вышеуказанном смысле) неимущественным благом и соответственно относить моральный вред к особой категории вреда, могущего существовать не самостоятельно, а лишь в качестве последствия причинения как неимущественного, так и имущественного вреда.

Существует и другой подход к решению данного вопроса, на мой взгляд, менее соответствующий действующему законодательству, согласно которому в подавляющем большинстве случаев деяния, нарушающие имущественные права гражданина, одновременно являются и посягательством на его неимущественные права, прежде всего, на психическое благополучие. Следовательно, моральный вред, явившийся следствием противоправного посягательства на такие неимущественные права, должен компенсироваться в денежной форме на основании положений ст. 151,1099. ГК РФ.

Как видно, данная позиция трактует моральный вред более широко, считая его неимущественным видом вреда. Полагаю, что первая позиция более точно отражает концепцию компенсации морального вреда, заложенную в ст. 151, 1099 ГК РФ.

А вот если моральный вред причинен посягательством на какое-либо материальное благо, которое находит свое выражение в имущественном праве, то он подлежит возмещению, лишь тогда, когда существует специальный закон, такое возмещение предусматривающий. Таковым является, в частности. Закон «О защите прав потребителя». В случаях, подпадающих под действие этого Закона, моральный вред потерпевшему лицу возмещается независимо от того, причинен ли он посягательством на нематериальное благо или на имущественное право.

Таким образом, в ст. 151 ГК РФ по сравнению со ст. 131 Основ, круг случаев, при которых моральный вред подлежит возмещению, сужен. Указанное обстоятельство нужно учитывать, если моральный вред был причинен после 1 января 1995года.

Подводя итог анализу правовой характеристики составляющих морального вреда с позиций современного законодательства, сделаем несколько выводов:

1. Моральный вред представляет собой совокупность нравственных или физических страданий, переживаемых из-за нарушения нематериальных благ и/или неимущественных прав гражданина;

2. Исходя из редакции ст. 150 ГК РФ, под нематериальными благами законодатель понимает ценности, не имеющие имущественного содержания.

3. Анализ п. 1.СТ. 150 ГК РФ показал, что в качестве нематериальных благ упоминаются личные неимущественные права, в п. 2 этой же статьи законодатель называет их нематериальными правами («...из существа нарушенного нематериального права...»). Поэтому вполне логично сделать вывод, что понятия «нематериальные блага» и «неимущественные права», а также «неимущественные блага» в смысле ст. 150 ГК РФ синонимичны.

Вместе с тем, нематериальные блага неотделимы от личности и поэтому непередаваемы. Нельзя наделить другого человека своим здоровьем или своей деловой репутацией. Эти блага умирают вместе с человеком, однако их могут защищать после смерти родственники или другие лица.

Однако некоторые личные неимущественные права все могут быть могут быть переданы другим лицам.

4. В качестве признаков, свидетельствующих о страданиях, могут быть установлены и применены судом:

- поведенческие - человек печальный, отрешенный от происходящих событий, не реагирует на шутки, юмор и т.п., не знает последних политических событий;

- психические - человек испытывает уныние, одиночество, старается изолироваться, особенно от тех, кто заботится о нем, чувствует себя неудачником, несчастным, потерпевшим поражение, неспособным к достижению успехов, мысли об утрате смысла жизни все чаще посещают его;

- физические - понижается общий тонус организма, ухудшается аппетит, человек теряет вес, появляются сопутствующие функциональные расстройства, нарушается сон.

5. Признавая глубокую взаимосвязь права и морали, следует иметь в виду, что полного их совпадения достичь не удается. Дело в том, что осуществление высшего блага в мире по существу своему требует полного и постоянного соответствия морали закону, но такое совершенство недоступно, ни одному разумному существу.

6. Психическое благополучие личности следует считать особым неимущественным благом, входящим в состав элементов морального вреда, в том смысле, что нарушение этого блага является следствием причинения как неимущественного, так и имущественного вреда.

2. Способы и порядок компенсации морального вреда

2.1 Способы компенсации морального вреда

Всякое право имеет для лица реальное значение, если оно может быть защищено как действиями самого управомоченного субъекта, так и действиями государственных и иных уполномоченных органов. Защита права осуществляется предусмотренными в законе материально-правовыми мерами принудительного характера, посредством которых происходит восстановление (признание) нарушенного или оспариваемого права и воздействие на правонарушителя.

Общий перечень (не исчерпывающий) таких мер, наиболее часто встречающихся в судебной и хозяйственной практике, предусмотрен ст. 12 ГК РФ. Отношение к данному перечню неоднозначное. К примеру, высказываются мнения, что ст. 12 ГК представляет собой случайный набор мер, целей защиты и обязанностей суда. Например, восстановление положения, существующего до нарушения права, является целью, а не способом защиты, признание права носит процессуальный характер. Данную позицию можно подвергнуть сомнению как полностью, так и частично. Однако для этого необходим ее научный и системный анализ. Поскольку к теме нашего исследования этот вопрос носит общетеоретический характер, оставим его пока без комментария. Отметим лишь, что способы защиты гражданских прав, указанные ст. 12 ГК, подразделяются на две основные группы: меры ответственности и меры защиты, которые существенно различаются по основаниям их применения, социальному назначению, выполняемым функциям, принципам реализации.

Так, гражданско-правовая ответственность - одна из форм государственного принуждения, состоящая во взыскании судом с правонарушителя в пользу потерпевшего имущественных санкций, перелагающих на правонарушителя невыгодные материальные последствия его поведения и направленных на восстановление (при невозможности остановления - компенсацию) нарушенных прав потерпевшего.

Главной функцией гражданско-правовой ответственности является ее компенсационная (восстановительная) функция. Она отражает соразмерность применяемых мер ответственности и вызванных правонарушителем отрицательных последствий в виде имущественных потерь (убытков) либо нравственных или физических страданий потерпевшего. Наряду с этим гражданско-правовая ответственность выполняет также стимулирующую (организационную) функцию, поскольку побуждает участников гражданских правоотношений к надлежащему поведению. Способствуя предотвращению возможных в будущем правонарушений, гражданская ответственность выполняет и предупредительно-воспитательную (превентивную) функцию.

В свете изложенного, компенсация морального вреда относится к мерам ответственности и применяется к лицу, чье противоправное, виновное (если в законодательстве не предусмотрено иное) поведение причинно обусловило нравственные или физические страдания другого лица.

Общая норма, устанавливающая денежный способ компенсации морального вреда, содержится в статье 151 ГК РФ. Детальное же регулирование условий и порядка применения данного способа предусмотрено статьями 1099, 1100 и 1101 ГК РФ. Обязательным условием компенсации является причинение потерпевшему нравственных или физических страданий. При этом потерпевший обязан доказать, какими действиями (бездействием) при каких обстоятельствах, какие нравственные или физические страдания ему причинены примером, подтверждающим сказанное, может служить следующее дело. И-ва обратилась в суд к заявлением к мастеру -- модельеру о взыскании материального и морального вреда, причиненного ей некачественной окраской и стрижкой волос. В суде И-ва свои исковые требования поддержала и показала, что накануне ответственного визита она записалась к мастеру модельеру и на следующий день в назначенное время пришла, однако у мастера одновременно было несколько клиентов и он, практически не выслушал ее пожелания, сказав, что он видит ее имидж, быстро окрасил и постриг. Когда все было готово И-ва поняла, что с таким имиджем она не сможет пойти не только на ответственную встречу, но даже на улицу. В итоге И-ва потеряла работу и несколько дней вынуждена была ходить в платке.

Суд, выслушав стороны и изучив материалы дела, пришел к выводу, что, учитывая нравственные страдания и индивидуальные особенности потерпевшей, а также требования разумности и справедливости, исковое заявление подлежит частичному удовлетворению.

Анализируя способы компенсации морального вреда, следует обратиться к Закону «О защите прав потребителей», который имеет достаточно широкий спектр действия. В частности, он применяется к отношениям, возникающим из договоров: розничной купли-продажи; аренды, включая прокат; найма жилого помещения, в том числе социального; бытового подряда; перевозки граждан, их багажа и грузов; на оказание финансовых услуг, направленных на удовлетворение личных (бытовых) нужд граждан, и других договоров, направленных на удовлетворение личных (бытовых) нужд граждан, не связанных с извлечением прибыли. Особенность данного закона состоит в том, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков. Дело в том, что нарушение имущественных прав гражданина-потребителя нередко порождает обе разновидности вреда. Компенсация морального вреда, осуществляемая наряду с возложением материальной ответственности, носит самостоятельный характер и поэтому не зависит от возмещения имущественного вреда.

Другим нормативным актом, предусматривающим денежную компенсацию морального вреда при нарушении имущественных прав граждан, является Закон РФ от 22 апреля 1993 г. «О статусе военнослужащих». Ч. 5 ст. 18 этого Закона содержит норму, согласно которой государство гарантирует военнослужащим возмещение морального вреда и материальных убытков, причиненных противоправными действиями государственных органов и органов местного самоуправления в порядке и на условиях, предусмотренных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Исходя из этой общей нормы можно сделать вывод, что под противоправными действиями следует понимать незаконное:

- привлечение к уголовной или иной ответственности;

- применение в качестве меры пресечения заключение под стражу;

- осуждение;

- понижение в должности или воинском звании;

- лишение прав и льгот;

- несоблюдение условий контракта.

Следовательно, военнослужащие вправе выдвигать требования о компенсации морального вреда, в частности, при несоблюдении условий контракта и незаконном лишении прав и льгот, т.е. в случаях причинения имущественного вреда.

Так, Пр-ва обратилась в военный суд с жалобой на действия командира войсковой части и должностных лиц этой же части. По ее мнению, она была незаконно привлечена должностными лицами воинской части к дисциплинарной ответственности 21 ноября 2006 года и 5 января 2007 года в виде объявления ей строгого выговора и выговора, соответственно. В жалобе заявительница просила суд признать приказы командира войсковой части и действия приведенных должностных лиц по наложению на нее дисциплинарных взысканий - незаконными, обязать ответчиков, в части их касающейся, отменить наложенные дисциплинарные взыскания и взыскать с командира войсковой части моральный вред в размере 25 000 рублей.

В обоснование указанных требований заявительница пояснила, что считает, что привлечена к дисциплинарной ответственности необоснованно и незаконно, так как должностными лицами перед наложением дисциплинарных наказаний не проводилось разбирательства. В частности, Пр-ва пояснила, что ввиду беременности и небольшого размера предметов обмундирования, она не могла уже надевать военную форму одежды. В связи с этими обстоятельствами она считает дисциплинарное взыскание, наложенное на нее за нарушение формы одежды необоснованным.

Суд удовлетворил жалобу Пр-вой в полном объеме, а ее заявление о возмещении морального вреда - частично. При этом суд признал действия должностных лиц, и приказы командира названной воинской части незаконными и возложил на этих должностных лиц определенные обязанности по восстановлению прав Прокоповой.

Разрешая требования заявителя о возмещении компенсации морального вреда, суд исходил из следующего.

Пр-ва будучи необоснованно и незаконно привлечена к дисциплинарной ответственности, находясь в состоянии беременности, испытывала нравственные и физические страдания, которые выразились в переживании в результате совершенных в отношении нее должностными лицами действий, беспокойстве за жизнь и здоровье будущего ребенка, дискомфортном состоянии и негативном влиянии конфликтной ситуации на благоприятное течение беременности, что подтверждается исследованными в судебном заседании пояснениями самой заявительницы, показаниями свидетеля, медицинскими документами, характерологическими особенностями личности Пр-вой, а также другими доказательствами.

Суд, учитывая вышеназванные обстоятельства дела, пришел к убеждению о том, что Пр-ва имеет право на возмещение морального вреда, который в соответствии с требованиями ст. ст. 151, 1099-1101 ГК РФ подлежит возмещению с войсковой части, однако в меньшем размере, чем заявлено Пр-й.

Однако названными законами охватывается, конечно же, крайне малая часть деяний, связанных с посягательством на имущественные права граждан, поскольку нельзя отрицать наличие серьезных душевных страданий у человека, которому причинен какой-либо имущественный ущерб. Зачастую они оказываются намного более серьезными по сравнению с переживаниями, возникшими от посягательства на нематериальные блага личности. Это выражается, в частности, в физических страданиях при невозможности обеспечить удовлетворение зачастую даже первичных потребностей, а также и в нравственных страданиях в результате осознания невозможности воспользоваться провозглашенными правами при отсутствии материальных средств, ограничении своей свободы, понимании даже формального неравноправия, ощущении незащищенности себя и своей семьи.

Автор обращает внимание, что обязательства, но компенсации морального вреда имеют существенные отличия от иных обязательств, но возмещению вреда, поскольку законодатель предусмотрел единственный способ компенсации - денежную форму. Таким образом, потерпевший лишен права выбора формы компенсации, суд также не имеет права учесть желание потерпевшего получить иную форму компенсации. Учитывая, что моральный вред затрагивает социально-психологическую сферу лица и далеко не всегда, может быть компенсирован денежной суммой, автор считает целесообразным предусмотреть несколько форм компенсации, предоставив тем самым гражданину и\или суду право выбора из них наиболее приемлемой, либо нескольких одновременно. Подтверждением целесообразности и актуальности предложения может служить факт, что уплата денег в виде "утешения" часто рассматривается зарубежными авторами как "моральное унижение", а суды нередко ограничиваются присуждением символического возмещения, которое в данных случаях приобретает смысл общественного порицания действий правонарушителя.

Примечательно, что аналогичная ситуация с компенсацией морального вреда в денежной форме складывалась и в Российской империи. К примеру, известный русский цивилист Г.Ф. Шершеневич отмечал: «Разве какой-нибудь порядочный человек позволит себе воспользоваться ст. 670 для того, чтобы ценой собственного достоинства получить мнимое возмещение?».

Формулируя свое мнение по данному вопросу, автор поддерживает точку зрения, что денежная компенсация как единственно возможная форма (способ) не учитывает специфики умаляемого блага, значимости нарушаемого права и характера причиненного потерпевшему морального вреда. В данном случае законодатель счел возможным лишить потерпевшего нрава на выбор формы компенсации. В итоге, как показывает практика, нередко потерпевшие (особенно известные в обществе личности), желая привлечь внимание общественности к факту причинения им морального вреда, не хотят получать деньги, и вынуждены заявлять иски на символичную сумму, скажем, 1 рубль.

С учетом вышеизложенного, целесообразно п.1 ст. 1101 ГК РФ дополнить иными формами компенсации и изложить его в следующей редакции. «Компенсация морального вреда осуществляется как в материальной, в том числе денежной, так и в нематериальной форме. Материальные формы компенсации могут быть осуществлены путем получения денежной суммы или, по выбору потерпевшего, определенного имущества, конкретной вещи. Компенсация в нематериальной форме осуществляется путем публичного (в присутствии третьих лиц или средствах массовой информации, в том числе Интернет) и личного (в отсутствии посторонних лиц) извинения, либо передачей определенных прав, а также предоставлением определенной потерпевшим услуги».

Обосновывая необходимость расширения форм компенсации морального вреда, сошлемся не только на зарубежные тенденции, но и учитывает уровень экономического развития нашего общества и благосостояние граждан, а также значимость общественного порицания действий правонарушителя. Кроме того, потерпевший имеет право на выбор формы компенсации, а суд должен одновременно оценить и другие обстоятельства, имеющие значение для дела, в том числе общественную оценку произошедшего.

Вообще, ущерб имущественный и вред моральный - представляют собой, как правило, различные последствия одних и тех же неправомерных деяний. Для нарушений личных неимущественных прав (благ) убытки нехарактерны, хотя полностью не исключаются (например, опорочение чести, достоинства и деловой репутации влечет отказ от заключения договора и т.п.), а в суде решается вопрос о компенсации морального вреда.

На проблему взаимосвязи права собственности гражданина и его неимущественных прав можно взглянуть и под иным углом зрения. Как известно, в соответствии с положениями ст. 150 ГК РФ право на здоровье однозначно отнесено к неимущественным правам личности. Определенный интерес представляет сам термин «здоровье». Всемирная организация здравоохранения, например, определяет его так: «Здоровье - это состояние полного социального, психического и физического благополучия». Из этого следует, что к посягательствам на здоровье можно отнести не только действия, нарушающие анатомическую целостность человека, но и деяния, нарушающие его социальное и психическое благополучие.

Совершенно очевидно, что, посягая на собственность гражданина (с прямым умыслом), преступник одновременно посягает (с косвенным умыслом) и на психическое благополучие потерпевшего, т.е. на его здоровье, являющееся неимущественным благом личности. Следовательно, если потерпевший от правонарушения против собственности сможет доказать, что причиненный ему имущественный ущерб серьезнейшим образом отразился и на его психическом благополучии, то, думается, нет никаких оснований для отказа в компенсации причиненного ему морального вреда.

В этой связи уже далеко не бесспорной представляется точка зрения A.M. Эрделевского, полагающего, что безоговорочное отнесение психического благополучия к числу нематериальных благ в смысле ст. 150 ГК РФ означало бы выхолащивание ограничений, установленных в отношении возникновения права на компенсацию морального вреда в ст. 151 ГКРФ.

Во-первых, как следует из вышеприведенного определения понятия «здоровья», психическое благополучие является его неотъемлемым элементом. Здоровье же, в свою очередь, безоговорочно относится к неимущественным благам личности ст. 150 ГК.

Во-вторых, в ст. 51 ГК установлены ограничения для имущественных прав, в то время как в данном случае речь идет о компенсации морального вреда, причиненного посягательством на неимущественное благо «здоровье», которое лишь самым тесным образом связано с правом на имущество.

Таким образом, думается, что граждане, пострадавшие от преступлений против их собственности, при обосновании своих исковых требований о компенсации причиненного им морального вреда могут просить возместить нравственные страдания, причиненные посягательством не на само имущество (такой вред согласно положениям ст. 151, 1099 ГК РФ не подлежит компенсации), а психическое благополучие, связанное с обладанием этим имуществом.

С учетом сказанного, в рамках гражданского права, на наш взгляд, должен быть реализован более гибкий подход к проблеме разработки форм компенсации, учитывающих интересы каждой конкретной личности. Конечно, установить в законодательстве перечень всех форм компенсации, использование которых было бы наиболее эффективным для каждого конкретного потерпевшего в каждом конкретном случае не представляется возможным. Тем не менее, в законе целесообразно предусмотреть не только денежную выплату, а и иные формы компенсации. Анализ возможных форм компенсации морального вреда, показал, что законодатель, на наш взгляд, необоснованно проигнорировал значение формы компенсации морального вреда, как извинение перед потерпевшим. Так, судебная практика показывает, что зачастую сумма компенсации морального вреда является символичной (500 рублей) и в таких случаях приносимое потерпевшему извинение принесло бы наибольшее моральное удовлетворение. Оно может быть дифференцировано на публичное (произносимое в присутствии третьих лиц или средствах массовой информации, в том числе Интернет) и частное (в отсутствии посторонних лиц).

К недостаткам ГК РФ следует отнести и отсутствие у гражданина права требовать компенсации вреда в иной (не денежной) материальной форме. Скажем, по желанию потерпевшего, ему может быть передана какая-либо вещь или оказана услуга. К примеру, положительные эмоции, сглаживающие причиненные страдания, несомненно, возникнут у военнослужащего, если публично будет объявлено, что в качестве компенсации за причинение морального вреда, командир воинской части предоставляет ему отпуск.

Важное значение при моральном вреде имеют не только способы компенсации (по сути, он один), но и сроки введения в действие соответствующих нормативно-правовых актов. Так как вопросы компенсации морального вреда в сфере гражданских правоотношений регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, возможность получения такой компенсации зависит от того:

- допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений;

- когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях;

- когда были совершены действия, повлекшие причинения морального вреда.

Если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования о возмещении морального вреда не удовлетворяются, в том числе и в случае, когда потерпевший после вступления этого акта в законную силу продолжает испытывать нравственные или физические страдания. В подтверждение сказанному сошлемся на общее правило: если на момент причинения вреда такой вид ответственности не был установлен, то закон не может иметь обратной силы, поскольку усиливает ответственность по сравнению с действовавшим на момент совершения противоправных действий (ст. 4 ГК РФ).

Но отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Следует обратить внимание, что по отношениям, возникшим после 3 августа 1992 г. до начала 1995г. (введение в действие ПС РФ), компенсация определялась судом в денежной или иной материальной форме, то есть путем предоставления потерпевшему квартиры, машины или другого имущества. С 1 января 1995 года моральный вред компенсируется только в денежной форме (п. 1 ст. 1101 ГК РФ). Таким образом, законодатель лишил потерпевшего права выбора способа компенсации.

Однако причинитель вреда может добровольно, не дожидаясь предъявления иска, совершить действия, направленные на сглаживание перенесенных потерпевшим страданий (уход за потерпевшим, оказание иной помощи, передача какого-либо имущества). Такого рода действия, на мой взгляд, должны быть учтены судом при определении размера компенсации, если потерпевший все-таки предъявит соответствующий иск. Важно отметить, что добровольная компенсация морального вреда отнесена ст. 61 Уголовного кодекса России к числу обстоятельств, смягчающих наказания.

При совершении уголовно-наказуемого деяния моральный вред компенсируется независимо от возмещения имущественного вреда, то есть как наряду с ним, так и самостоятельно. Причем делается это на основании представленных истцом доказательств.

При обращении в суд кроме составления искового заявления, предоставления документов, подтверждающих причинение вреда, необходимо заплатить госпошлину. Как отмечалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, несмотря на то, что компенсация морального вреда присуждается в денежной форме, иск о компенсации морального вреда относится к искам неимущественного характера, поэтому, независимо от размера компенсации, указанного истцом, государственная пошлина оплачивается по ставке, установленной для исковых заявлений неимущественного характера. Так, в соответствии со ст. 333.19 НК РФ размер государственной пошлины по таким искам для граждан составляет 100 рублей. На основании ст. 333.36 НК РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, освобождаются истцы - по искам о возмещении имущественного и (или) морального вреда, причиненного преступлением.

Изучение судебной практики показало, что районные и городские суды часто компенсируют моральный вред в случаях, когда в результате неоказания услуг или непринятия своевременных мер (а предоставление этих услуг, либо принятие мер являются обязанностью этих предприятий, учреждений и организаций) гражданам причиняются нравственные или физические страдания.

Следует обратить внимание, что юридические конструкции по одному вопросу, используемые законодателем, в различных отраслях права иногда имеют существенные отличия. Так, сопоставляя ст. 136 УПК РФ и ст. 1100 ГК РФ, можно сделать вывод, что законодатель предусмотрел различные способы возмещения морального вреда: на основании п.1 ст. 136 УПК РФ прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред.

Если сведения о задержании реабилитированного, заключении его под стражу, временном отстранении его от должности, применении к нему принудительных мер медицинского характера, об осуждении реабилитированного и иных примененных к нему незаконных действиях были опубликованы в печати, распространены по радио, телевидению или в иных средствах массовой информации, то по требованию реабилитированного, а в случае его смерти - его близких родственников или родственников либо по письменному указанию суда, прокурора, следователя, дознавателя соответствующие средства массовой информации обязаны в течение 30 суток сделать сообщение о реабилитации.

По требованию реабилитированного, а в случае его смерти - его близких родственников или родственников суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны в срок не позднее 14 суток направить письменные сообщения о принятых решениях, оправдывающих гражданина, по месту его работы, учебы или месту жительства.

Поскольку указанные действия должностных лиц предусмотрены ст. 136 УПК РФ, которая называется «Возмещение морального вреда», есть основания признать эти действия иными способами компенсации морального вреда.

Если же принять во внимание п. 2 ст. 136 УПК, который содержит отсылочную норму: иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства, то можно прийти к выводу, что при желании потерпевшего получить компенсацию в денежной форме, он должен использовать ст. 1100 ГК РФ.

О том, что такой порядок регулирования вопроса компенсации морального вреда будет сохранен в перспективном уголовно-процессуальном законодательстве, предвидели многие ученые и практики.

Так, Т. Левинова почти за 2 года до изменения законодательства писала, что в России планируется сохранить указанную дифференциацию и предусмотреть в рамках уголовного процесса лишь возможность устранения последствий морального вреда; иски же о компенсации в денежном выражении за причиненный моральный вред должны предъявляться в порядке гражданского судопроизводства.

Возможность причинения морального вреда административным правонарушением была предусмотрена в ст.248 КоАП РСФСР 1984 г. Кодекс об АП РФ 2002 г. в п. 3 ст. 47, по сути, повторил это положение. Однако указал, что споры о возмещении морального вреда, причиненного административным правонарушением, рассматриваются судом в порядке гражданского судопроизводства.

Подводя итог исследованию, проведенному в данном параграфе, сделаем несколько выводов:

1. Несмотря на специфический характер института компенсации морального вреда и законодательные ограничения его применения, он охватывает широкий круг правоотношений, возникающих не в различных отраслях (гражданском, административном, трудовом, уголовном).

При этом сопоставительный анализ показал различие способов компенсации морального вреда, применяемых в разных отраслях права.

2. Учитывая, что моральный вред затрагивает социально-психологическую сферу лица и далеко не всегда, как показывает практика, может быть компенсирован денежной суммой, автор считает целесообразным предусмотреть в гражданском законодательстве несколько форм его компенсации, предоставив тем самым гражданину и\или суду право выбора из них наиболее приемлемой, либо нескольких одновременно. Подтверждением целесообразности и актуальности внесенного предложения может служить факт, что уплата денег в виде "утешения" часто рассматривается зарубежными авторами как "моральное унижение", а суды нередко ограничиваются присуждением символического возмещения, которое в данных случаях приобретает смысл общественного порицания действий правонарушителя.