Договор внешнеторговой купли-продажи

К основным средствам правовой защиты по Венской конвенции 1980 г. относятся возмещение убытков и расторжение договора. При определенных видах нарушений она предусматривает право требовать исполнения в натуре (например: при недоставке товаров продавцом - п. 1 ст. 46; поставке товара, не соответствующего договору, когда несоответствие составляет его существенное нарушение - п. 2 ст. 46; отказе покупателя принять поставку товара - подп. "b" п. 1 ст. 64), но его можно осуществить через суд только в тех случаях, когда суд вынес бы решение на основе собственного закона по аналогичному договору купли-продажи, который не регулируется Конвенцией (ст. 28). Практически это значит, что в судах стран с англо-американской системой права такие требования реализовать нельзя.

ГК РФ (ст. 12) к числу основных относит те же средства правовой защиты, что и Конвенция, но с некоторыми существенно важными особенностями.

Во-первых, в отличие от Конвенции, которая не предусматривает института неустойки, ГК РФ признает ее одним из основных способов защиты гражданских прав. Отсутствие в Конвенции указаний о неустойке влечет использование норм национального права по вопросу, как ее применения, так и соотношения с убытками. Как отмечалось, именно по этому вопросу существуют принципиальные расхождения в англо-американской и континентальной системах права.

Во-вторых, прямо установлено (п. 1 ст. 396), что уплата неустойки и возмещение убытков при ненадлежащем исполнении обязательства не освобождают должника от исполнения в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором. В то же время возмещение убытков и уплата неустойки при неисполнении обязательства освобождают должника от исполнения в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором (п. п. 1 и 2 ст. 396). Такие же последствия наступают при уплате неустойки в качестве отступного (п. 3 ст. 396). Специальные предписания (ст. 398) имеются только в отношении последствий неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь. Как отмечалось выше, в соответствующих нормах ГК РФ, регулирующих договор купли-продажи и договор поставки, имеются нормы, устанавливающие право сторон требовать исполнения в натуре при определенных нарушениях (в частности, при нарушении условия: о количестве - п. 1 ст. 466; об ассортименте - п. 2 ст. 468; о качестве - п. 2 ст. 475; о комплектности - п. 2 ст. 480; о принятии товара покупателем - п. 3 ст. 484; о количестве товара, подлежащего поставке в определенный период, - п. 1 ст. 511).

В-третьих, правила о неустойке, содержащиеся в ГК РФ, не универсальны: они подлежат использованию лишь тогда, когда применимым является российское право. Если же применимым признается иностранное право, должны использоваться предписания этого права. Например: о праве сторон оговаривать в контракте неустойку; о соотношении неустойки и убытков; о возможности (и по чьей инициативе) уменьшить размер неустойки.

Понятие "убытки" по Конвенции (ст. 74) включает как положительный ущерб, так и упущенную выгоду, причинно обусловленные нарушением договора. Установлен предел подлежащих возмещению убытков: они не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать. В виде общего правила допускается возможность при расторжении договора требовать возмещения абстрактных убытков (ст. 76), т.е. разницы между текущей ценой на данный товар в момент расторжения договора и договорной ценой. При этом не исключается требование и в отношении любых дополнительных убытков. ГК РФ (ст. ст. 15 и 393), как и Конвенция, предусматривает возмещение реального ущерба (расходы, утрата или повреждение имущества) и упущенной выгоды. Вместе с тем в нем провозглашен принцип полного возмещения причиненных убытков, если законом или договором не предусмотрен меньший размер. В то же время ГК РФ не ограничивает (как это делает Конвенция) размер возмещения учетом его предвидимости в момент заключения договора. Установлен и ряд специальных правил.

Во-первых, в качестве реального ущерба могут предъявляться требования о возмещении не только уже произведенных расходов, но и тех, которые лицо, чье право нарушено, должно произвести для восстановления нарушенного права (п. 2 ст. 15).

Во-вторых, оговорено: если нарушившее право лицо получило в результате этого доходы, другая сторона может требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (п. 2 ст. 15).

В-третьих, при определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления (п. 4 ст. 393).

В-четвертых, в диспозитивной форме предусмотрен порядок установления цен при определении размера убытков (п. 3 ст. 393). Принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно быть исполнено, в момент, который определяется в зависимости от конкретных обстоятельств: в день добровольного удовлетворения, если оно было осуществлено; в день предъявления иска или в день принятия решения судом, если требование не удовлетворено добровольно.

По Конвенции потерпевшая сторона обязана принять необходимые меры, чтобы уменьшить ущерб, - под угрозой сокращения возмещаемых убытков (ст. 77). Кроме того, установлено, что сторона не может ссылаться на неисполнение обязательств контрагентом в той мере, в какой это неисполнение вызвано ее собственными действиями или упущениями (ст. 80). Аналогичные предписания содержит и ГК РФ (ст. 404). В них предусмотрено следующее.

Во-первых, суд уменьшает размер ответственности должника, если неисполнение или ненадлежащее исполнение произошло по вине обеих сторон.

Во-вторых, суд может уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению.

В-третьих, указанные правила применяются и в таких случаях, когда должник в силу закона или договора отвечает независимо от вины, например по обязательствам при осуществлении предпринимательской деятельности.

Расторжение договора в Конвенции увязано с правом покупателя купить товар взамен и правом продавца перепродать товар третьим лицам. При этом исправная сторона может взыскать разницу между договорной ценой и ценой по совершенной взамен сделке, а также понесенные ею дополнительные убытки (ст. 75). ГК РФ (ст. ст. 520 и 524) исходит из аналогичного подхода. Следует заметить, что эти правила ГК РФ, помещенные в § 3 гл. 30 ("Поставка товаров"), носят универсальный характер и применимы также в случаях, когда отношения сторон оформлены договором купли-продажи, а не поставки Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй: Постатейный. Изд. 4-е, испр. и доп. с использ. судебно-арбитражной практики... - М.: Юридическая фирма "КОНТРАКТ"; ИНФРА-М, 2003. - С. 2 и 112..

Основанием расторгнуть договор служат нарушения, которые отвечают признакам, квалифицируемым Конвенцией в качестве существенных. Но право на расторжение приобретается стороной и при иных нарушениях, если другая сторона не выполняет своих обязательств в предоставленный ей дополнительный срок. Как отмечалось выше, и ГК РФ признает основанием для расторжения договора его существенное нарушение (ст. 450), но имеются известные отличия в трактовке этого понятия и, кроме того, в ГК РФ содержится ряд конкретных оснований для одностороннего отказа от исполнения договора, что влечет в силу закона (п. 3 ст. 450) его расторжение. К ним, в частности, относятся: отказ продавца передать покупателю проданный товар (п. 1 ст. 463); передача товара ненадлежащего качества (п. 2 ст. 475); передача некомплектного товара (п. 2 ст. 480); непринятие покупателем товара или отказ от его принятия (п. 3 ст. 484); отказ покупателя от принятия и оплаты товара (п. 4 ст. 486); неосуществление покупателем очередного платежа за товар, проданный в рассрочку и переданный ему (п. 2 ст. 489); неисполнение стороной предусмотренной обязанности застраховать товар (ст. 490); непредставление покупателем отгрузочной инструкции (п. 3 ст. 509); невыборка товара (п. 2 ст. 515).

Особо урегулированы в Конвенции последствия, так называемого предвидимого нарушения договора (ст. ст. 71 и 72). Стороне предоставляется право приостановить исполнение своих обязательств, если после заключения договора становится ясно, что другая сторона не исполнит значительную часть своих обязательств. Основанием для его применения служат серьезные недостатки в способности другой стороны осуществить исполнение или в ее кредитоспособности либо в ее поведении по подготовке исполнения или его реализации Розенберг М.Г. Последствия существенного нарушения договора международной купли-продажи товаров. // эж-ЮРИСТ. - № 1. - 2005. - С. 30-33. При этом продавец, отправивший товар до того, как выяснились основания приостановить исполнение, может воспрепятствовать передаче товара покупателю, даже если тот располагает документом, дающим право получить товар. Последнее правило действует только в отношениях между продавцом и покупателем: оно не применяется к третьим лицам, например к потребителю, уже получившему товар покупателя. На сторону, приостанавливающую исполнение, возлагается обязанность немедленно известить об этом контрагента. Для того чтобы избежать применения указанной выше санкции, контрагент должен предоставить достаточные гарантии исполнения своих обязанностей. Следует заметить, что на практике между сторонами может возникнуть спор о том, являются ли достаточными предоставленные гарантии. В зависимости от результатов его разрешения будут определяться (для каждой стороны) имущественные последствия использования права приостановить исполнение. Стороне предоставляется возможность заявить о расторжении договора и до установленной для исполнения даты, если ей становится ясно, что другая сторона совершит существенное нарушение договора. Если позволяет время, сторона, которая намеревается заявить по этим причинам о расторжении договора, должна направить контрагенту разумное извещение, с тем чтобы дать ему возможность предоставить достаточные гарантии исполнения своих обязательств. Урегулирован в Конвенции и порядок отказа от договора при поставке товара отдельными партиями, когда допущено существенное нарушение относительно какой-либо из партий (ст. 73). Положения ГК РФ (ст. 328) о встречном исполнении обязательств исходят из той же предпосылки, что и ст. ст. 71 и 72 Конвенции, но содержат менее четкое регулирование.

Согласно Конвенции (ст. 26) заявление о расторжении договора имеет силу лишь в том случае, если оно сделано другой стороне посредством извещения.

Конвенция (ст. 79) предусматривает, что сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избегания или преодоления этого препятствия и его последствий.

Согласно ГК РФ (п. 3 ст. 401) при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательств в ходе предпринимательской деятельности основанием для освобождения от ответственности служит только непреодолимая сила, под которой понимаются чрезвычайные и непредотвратимые в данных условиях обстоятельства. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств. Это положение ГК РФ сформулировано в диспозитивной форме. Вместе с тем прямо установлено: "...заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно" (п. 4 ст. 401).

На сторону, у которой появилось препятствие для исполнения, Конвенцией (п. 4 ст. 79) возлагается обязанность известить другую сторону о таком препятствии и его влиянии на ее способность исполнить обязательство. При этом (как отмечалось выше) в отличие от общего порядка, согласно которому признается достаточным доказать, что извещение было направлено, в отношении этого рода извещений установлена ответственность не только за его направление, но и за получение другой стороной: на нее возлагается обязанность возместить убытки, являющиеся результатом того, что извещение не было получено.

Согласно Конвенции (ст. 79), если неисполнение обязательства вызвано неисполнением со стороны третьего лица, привлеченного к выполнению договора, то ссылка на это обстоятельство учитывается (по общему правилу) лишь в случае, если у третьего лица возникли такие препятствия, которые в силу Конвенции освободили бы его от ответственности. В ГК РФ содержатся положения об ответственности как должника за действия третьих лиц, на которых было возложено исполнение обязательства (ст. 403), так и своих работников по исполнению его обязательства, которые считаются действиями самого должника (ст. 402).

Основываясь на принципе обязательности исполнения обязательств, ГК РФ (ст. 451) предусматривает возможность изменения или расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, только в строго ограниченных, прямо определенных случаях. К тому же изменение условий договора по решению суда, учитывая принцип свободы сторон в выборе договорных условий, допускается лишь в исключительных, прямо предусмотренных в ГК РФ случаях.

Расторгая договор вследствие существенного изменения обстоятельств, суд применяет общие правила о последствиях расторжения договора с единственным исключением. На основании п. 3 ст. 451 ГК РФ суд вправе по требованию одной из сторон определить последствия расторжения договора, исходя из необходимости справедливого распределения между ними понесенных в связи с исполнением договора расходов. Это означает, что предметом требования могут быть и суммы, которые стороны уплатили друг другу до расторжения договора.

Диспозитивный характер положений Конвенции и национального законодательства по вопросам освобождения от ответственности широко используется во внешнеторговой практике. Общепринятым является и включение в контракты условия об отсрочке его исполнения или прекращении в силу определенных обстоятельств. В контрактах такое условие именуется "оговорка о непреодолимой силе" или "форс-мажорная оговорка". Она предусматривает как обстоятельства, освобождающие стороны от ответственности за просрочку исполнения, так и последствия их наступления. Подобная оговорка часто включает право сторон отказаться от исполнения при просрочке, связанной с действиями подобных обстоятельств, лишь после истечения установленных в контракте сроков (например, 3 - 6 месяцев).

Споры сторон по вопросам, связанным с ответственностью за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по контрактам международной купли-продажи товаров, многократно являлись предметом рассмотрения в МКАС. Приводимые ниже примеры отражают основные подходы, сложившиеся в практике их разрешения на основании норм Венской конвенции и других международных документов, гражданского законодательства, действующего в нашей стране, и зарубежного права.

Принципы ответственности МКАС неизменно исходил из того, что заключение договора международной купли-продажи товаров является по общему правилу видом предпринимательской деятельности. Соответственно, определяя основания ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по нормам российского права, необходимо руководствоваться положениями п. 3 ст. 401 ГК РФ, исходящими из ответственности при наличии вины Решение по делу № 425/1993от 15.03.95 года//Практика Международного коммерческого арбитражного суда... - С. 54- 55.. Между тем диспозитивный характер указанных норм, как и предписаний Венской конвенции, предполагает, что в случае установления в контракте или в иных документах, прилагаемых к контракту, других оснований ответственности, будут применяться такие основания, а не предусмотренные нормами российского гражданского законодательства.

Не применялись принципы ответственности, предусмотренные Венской конвенцией и ГК РФ, к требованиям об уплате покупателем цены за поставленный ему и принятый им товар, учитывая, что такие требования направлены не на возмещение убытков, а на обеспечение эквивалентности в отношениях между сторонами контракта.

При рассмотрении исков о возмещении убытков, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, конкретному анализу согласно нормам Конвенции (или соответственно применимого национального права) подвергались обстоятельства соответствующего случая. Такой анализ включал как квалификацию требования (реальный ущерб или упущенная выгода), так и наличие соответствующих составляющих, необходимых для его удовлетворения в силу нормативных предписаний. Так, при разрешении одного из споров на основании норм Конвенции было удовлетворено - в доказанном покупателем размере - его требование об уценке в связи с недостатками, обнаруженными в первой партии поставленного ему товара. В то же время отклонено требование об упущенной выгоде в отношении второй партии товара, поскольку признано, что покупатель, в частности, не доказал ни причинную связь между убытками, предъявленными к взысканию, и допущенным продавцом нарушением, ни соразмерность этого нарушения и предъявленного требования, ни возможность для продавца предвидеть такие последствия допущенного им нарушения в момент заключения контракта Решение по делу № 054/1999, от 24.01.2000 года//Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 - 2000 гг. С. 180 - 191..

Руководствуясь ст. ст. 77 и 80 Венской конвенции и, в соответствующих случаях, ст. 404 ГК РФ, МКАС неоднократно приходил к выводу, что обе стороны должны нести ответственность за возникший ущерб, и с учетом обстоятельств конкретного случая соразмерно распределял между ними имущественные последствия имевшего место нарушения обязательств. Принцип смешанной ответственности сторон был использован при разрешении многих споров. Представляется сомнительным, что в некоторых решениях, которыми признано наличие смешанной ответственности сторон, когда применима Венская конвенция 1980 г., состав арбитража при аргументации использует положения российского гражданского законодательства, субсидиарно применимого к отношениям сторон. На наш взгляд, ст. ст. 77 и 80 Венской конвенции 1980 г. и общие принципы, на которых она основана, достаточны для принятия решения о распределении упомянутых имущественных последствий между сторонами и необходимость обращаться в таких случаях к субсидиарному статуту отсутствует. В этой связи нельзя не обратить внимание на известное расхождение в формулировках норм ГК РФ и Конвенции по данному вопросу. Условием уменьшения размера ответственности по ГК РФ (ст. 404) является вина кредитора (т.е. субъективный фактор). Конвенция же (ст. 77) исходит из объективного фактора: не были приняты разумные при данных обстоятельствах меры для уменьшения ущерба. Естественно, что, когда конкретные отношения не входят в сферу действия этого документа, (например, по контрактам купли-продажи судов водного и воздушного транспорта), соответствующие решения выносятся на основании норм применимого национального права.

В значительном числе исков, рассмотренных МКАС, предметом требования являлось взыскание договорной неустойки (штрафа, пени), в частности, за просрочку поставки, недопоставку, просрочку платежа. Отсутствие в Конвенции предписаний о неустойке и непризнание национальным правом некоторых государств возможности применения института неустойки вызывали необходимость в юридической квалификации предъявленного требования и соответствующего определения подхода к его реализации.

К числу принципиальных вопросов, связанных с неустойкой, относится вопрос о том, применимы ли к требованиям об уплате неустойки принципы ответственности, предусмотренные ст. 79 Венской конвенции 1980 г., когда отношения сторон регулируются этим документом. Во многих случаях необходимость в его решении не возникает, если в контракте содержится так называемая форс-мажорная оговорка либо имеется ссылка на соответствующие ОУП, в которых предусмотрены основания для освобождения от ответственности. В литературе высказано мнение, что Конвенция оставляет открытым вопрос о том, как влияет освобождение от ответственности на предусмотренное договором обязательство нарушителя уплатить неустойку, и поэтому он должен решаться в соответствии с применимым национальным правом Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров. Комментарий. - С. 187.. На наш взгляд, такой подход нуждается в уточнении. Конечно, при отсутствии в Конвенции указаний о неустойке ряд вопросов действительно необходимо решать на основании норм применимого национального права. К ним, в частности, относятся: о допустимости применения неустойки, презюмируемом ее характере и соответственно о соотношении неустойки и убытков, о возможности, и по чьей инициативе, снижения судом размера неустойки. Между тем неустойка, коль скоро признается ее допустимость, рассматривается в национальных системах права и в качестве обеспечения обязательства, и формы ответственности за его нарушение, позволяя кредитору, не доказывая размера понесенного ущерба, требовать ее уплаты. Требование об уплате неустойки в ряде случаев альтернативно требованию о возмещении убытков. К тому же применение неодинаковых оснований по требованиям о взыскании неустойки и убытков в случаях, когда они вытекают из одного и того же нарушения (кредитор претендует на уплату ему неустойки и возмещения убытков в части, не покрытой неустойкой, либо взыскания штрафной неустойки и сверх того доказанных убытков), может привести к парадоксальным ситуациям. Имея в виду, что основания для освобождения от ответственности за нарушение обязательств не совпадают в национальном регулировании, отсылка по этому вопросу к национальному праву препятствует исполнению предписаний п. 1 ст. 7 Конвенции, согласно которым при ее толковании надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле. Принципиальный подход к наступлению ответственности, на наш взгляд, должен быть одинаков, коль скоро соглашением сторон не предусмотрено иное, как при предъявлении требований о взыскании убытков, так и требований об уплате неустойки. Этому не препятствует п. 5 ст. 79 Венской конвенции, на который ссылаются при обосновании разного подхода к применению принципов ответственности. Действительно, в п. 5 ст. 79 указано, что "ничто в настоящей статье не препятствует каждой из сторон осуществить любые иные права, кроме требования возмещения убытков на основании настоящей Конвенции". Однако это лишь означает, что данная статья не препятствует предъявлению иных требований, предусмотренных Конвенцией, а в их число требование об уплате неустойки не входит. Необходимо также обратить внимание на то, что в п. 1 ст. 79 установлено общее правило об освобождении от ответственности, а не исключительное правило об освобождении от возмещения убытков. Нельзя не учитывать также и то, что в Единообразных правилах, касающихся договорных условий о согласованной сумме, причитающейся в случае неисполнения обязательств (ст. 5), установлено, что кредитор не имеет права на согласованную сумму, если должник не несет ответственности за неисполнение обязательства. Принципы УНИДРУА, предусматривая возможность включения в договор условия о согласованном платеже при неисполнении (ст. 7.4.13), содержат по вопросу освобождения от ответственности положения, аналогичные ст. 79 Конвенции (ст. 7.1.7). Причем в них прямо оговорен (п. 4) перечень тех требований, предъявление которых не исключается этой статьей: прекратить договор или приостановить исполнение либо просить уплаты процентов годовых. В него не входит требование о согласованном платеже при неисполнении.

Характер неустойки, если он не был прямо оговорен сторонами, определялся путем анализа соответствующих условий контракта и других документов, подписанных сторонами, и с учетом норм применимого национального права.

В практике МКАС последнего времени крайне редко встречались требования об исполнении в натуре обязательства по контрактам международной купли-продажи. Учитывая, что Венская конвенция и российское право в принципе исходят из возможности присуждения к исполнению в натуре и принятие российским судом решения по этому вопросу не противоречит ст. 28 Конвенции, МКАС в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств разрешал споры сторон. В ряде случаев сторонами в ходе рассмотрения спора достигалось мировое соглашение, предусматривающее исполнение в натуре одной из сторон обязательства, являвшегося предметом иска, либо истец, предъявивший таковое требование в качестве основного или альтернативного, отказывался от него в ходе процесса. Например, мировое соглашение было достигнуто сторонами при разрешении одного из споров Решение по делу № 363/1996 от 21.05.97 года //Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 203- 204., в котором истец требовал возврата имущества, переданного ответчику по договору, в связи с его неоплатой в срок и аннулированием договора (в соответствии с его условиями), а ответчик предъявил встречный иск.

Освобождение от ответственности. При рассмотрении многих споров сторона, не исполнившая или ненадлежащим способом исполнившая свое обязательство по контракту, ссылалась на обстоятельства, которые, по ее мнению, должны освобождать ее от ответственности. В значительной части случаев МКАС не признавал наличия таких обстоятельств, руководствуясь Венской конвенцией 1980 г. (ст. 79), нормами соответствующего национального права, когда Венская конвенция применению не подлежала, а также условиями заключенного сторонами контракта. Например, при разрешении спора между российской организацией и фирмой из Корейской Республики (покупатель) с учетом содержания форс-мажорной оговорки контракта и ст. 79 Венской конвенции была признана необоснованной ссылка покупателя, не оплатившего поставленный ему товар, на экономическую ситуацию в Республике Корея. Покупатель объяснял задержку в платежах кризисом на финансовом и фондовом рынках своей страны Решение от 15.11.99 по делу № 250/1998//Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 - 2000 гг. С. 172-173..

В практике МКАС не встречались случаи вынесения по ст. 451 ГК РФ решений об изменении или расторжении контракта международной купли-продажи в связи с существенным изменением обстоятельств, хотя, как отмечалось выше, нередко ответчики ссылались на чрезмерную экономическую затруднительность исполнения обязательства, наступившую после заключения контракта. Объясняется это причинами двоякого ряда. Во-первых, ответчики не ссылались при этом на предписания ст. 451 ГК РФ. Во-вторых, ими не представлялись убедительные доказательства одновременного наличия условий (их совокупности), предусмотренного этой статьей для признания факта существенного изменения обстоятельств. Между тем следует иметь в виду, что применение ст. 451 (в случаях, предусмотренных в ней) соответствует практике, сложившейся в международном коммерческом обороте, и, следовательно, отсутствуют препятствия для ее использования к отношениям по контрактам международной купли-продажи товаров. Целесообразно, в частности, обратить внимание на то, что Международная торговая палата разработала специальные рекомендации по вопросу формулирования в контракте условия о существенном изменении обстоятельств Форс-мажорные обстоятельства.// / Серия: Издания Международной торговой палаты. Пер. с англ. - М.: Изд-во АО "КОНСАЛТБАНКИР", 1997. - С. 32 - 34., прокомментировав их соответствующим образом.

Расторжение контракта. При разрешении споров, связанных с расторжением контракта, предметом анализа, в частности, являлось следующее: имелись ли условия, дававшие право на расторжение контракта, и соблюдены ли стороной формальные требования, установленные для реализации этого права.

При одностороннем расторжении контракта, коль скоро у стороны имелись для этого предусмотренные Конвенцией основания и она надлежаще известила об этом другую сторону.

Приостановление исполнения. Предметом ряда споров, разрешенных МКАС, являлась обоснованность действий продавца или соответственно покупателя, приостановившего исполнение обязательств со ссылкой на ст. 71 Конвенции или ст. 328 ГК РФ.

Исчисление убытков при расторжении контракта. Нередко размер требований о возмещении таких убытков определялся путем установления разницы между ценой, указанной в контракте, и ценой по совершенной взамен сделке. Например, такие требования признавались обоснованными в следующих случаях: продавец не поставил товар, предусмотренный контрактом, требуя повышения оговоренной в контракте цены и увеличения размера предоплаты, в связи с чем покупатель приобрел товар у третьего лица; продавец не поставил товар, ссылаясь на обстоятельства непреодолимой силы, которые МКАС таковыми не признал; покупатель не исполнил своего обязательства по предоплате товара, в связи с чем продавец расторг контракт и продал товар третьим лицам, с которыми заключил заменяющие сделки.

Венская конвенция (ст. 75) исходит из того, что заменяющая сделка должна быть заключена разумным образом и в разумный срок после расторжения контракта, что учитывается при рассмотрении конкретных дел. Например, в одном из решений МКАС при распределении между сторонами расходов по хранению товара, относительно которого контракт был расторгнут, принято во внимание время, которое разумно требовалось (с учетом обстоятельств) для заключения заменяющей сделки. С учетом этого на покупателя такие расходы были начислены с соответствующей даты, предусмотренной контрактом, заключенным с продавцом, по дату заключения контракта взамен расторгнутого, поскольку МКАС признал разумным тот период, который потребовался продавцу для заключения заменяющей сделки Решение по делу № 22/1995 от 01.12.95 // Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 167 - 174.. Заключение заменяющей сделки разумным образом предполагает ее экономическую эффективность с учетом конкретных обстоятельств: продажа товара продавцом по максимально достижимым ценам или покупка товара покупателем по возможно низким ценам. Поэтому при разрешении споров может быть поставлен вопрос о соблюдении соответствующей стороной указанных требований. Однако, как показывает практика, нарушившая контракт сторона весьма редко прибегает к оспариванию обоснованности заключенной взамен сделки либо, оспаривая ее обоснованность, не представляет убедительных доказательств своих утверждений. Поскольку бремя доказывания лежит на стороне, оспаривающей обоснованность условий заменяющей сделки, требования в таких случаях удовлетворяются в предъявленном истцом размере.

Заключение