Распространение решений Европейского суда по правам человека на российскую судебную практику

23

СовременнАЯ ГуманитарнАЯ АКАДЕМИЯ

Филиал ________________________________________

Представительство ________________________________________

Курсовая работа

по дисциплине Конституционное (государственное) право России

Тема: № 22 «Распространение решений Европейского суда по правам человека на российскую судебную практику»

Выполнил студент (ка):

№ контракта ____________________

Направление ____________________

Работа принята для передачи на аттестацию_________________

Содержание

Введение

1 Становление института Европейского суда по правам человека и Конвенции о защите прав человека

1.1 Европейская Конвенция о защите прав человека

1.2 Классификация прав человека

2 Применение российскими судами положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики Европейского суда по правам человека

2.1 Теоретические аспекты применения практики Европейского суда по правам человека в российском праве

2.2 Применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод

2.3 Механизм применения решений Европейского суда

Заключение

Глоссарий

Список использованных источников

Приложение А Судебное решение Европейского суда по делу Н

Приложение Б Состав Европейского суда по правам человека

Приложение В Алгоритм подачи жалобы в Европейский суд

Приложение Г Федеральный закон РФ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней»

Введение

Согласно Конституции РФ права и свободы можно свести к трем группам: гражданские, политические и личные. Осуществление всех этих прав не просто провозглашается, но и гарантируется Конституцией и законами Российской Федерации.

Помимо гражданских прав и свобод, государство гарантирует и политические права и свободы граждан, Конституцией гарантируется свобода деятельности общественных объединений. В этом контексте принципиальное значение имеет законодательное закрепление статуса соответствующих общественных объединений.

Важное значение имеет конституционное закрепление такого права граждан, как право на судебную защиту их прав и свобод. Установление судебного порядка защиты прав граждан от произвола властных структур и должностных лиц - важный показатель их реальности и гарантированности.

Особую значимость в системе личных прав и свобод граждан имеют те, которые непосредственно связаны с судебными гарантиями. Это право гражданина и человека на судебную защиту его прав и свобод; право на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом; право на получение квалифицированной юридической помощи и пользование помощью адвоката; право осужденного на пересмотр приговора вышестоящим судом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания; право потерпевших от преступлений беспрепятственно обращаться к правосудию и требовать компенсацию причиненного ущерба.

Все эти права обеспечиваются системой юридических гарантий, содержащихся в соответствующих нормах права. Право на судебную защиту по гражданским искам означает, что всякое заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном федеральным законом, обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса, или взять право обвиняемого на защиту.

Оно не просто провозглашается Конституцией, но и законодательно обеспечивается. В этой связи принципиальное значение имеет положение о том, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в его пользу. Отсюда следует, что бремя доказывания лежит на правоохранительных органах. Но при этом никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом.

Конституция (ч.3 ст.46) [1] предоставляет каждому право обращаться также и в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека. Это комитеты Организации Объединенных Наций и Европейский суд по правам человека.

Проблема защиты прав и свобод человека и гражданина в обществе была и остается одной из приоритетных в научной среде. Отдельным аспектам указанной темы посвящены работы С.А.Авакьяна, С.С.Алексеева, М.В.Баглая, Н.С.Бондаря, Н.В.Витрука, Л.Д.Воеводина, В.П.Воложанина, П.П.Глущенко, В.А.Карташкина, С.А.Комарова, В.А.Кучинского, В.В.Лазарева, Б.С.Эбзеева, Ц.А.Ямпольской и других.

Цель курсовой работы - проанализировать решения Европейского суда по правам человека и их распространение на судебную практику России.

Данная цель реализуется в работе на основе решения следующих задач:

· раскрыть возникновение института Европейского суда по правам человека и Конвенции о защите прав человека;

· описать теоретические аспекты применения практики Европейского суда по правам человека в российском праве;

· исследовать механизм применения решений Европейского суда.

Объектом исследования являются решения Европейского суда.

Предмет исследования - применение российскими судами положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики Европейского суда по правам человека. Правовой основой являются: Конституция Российской Федерации 1993 г., федеральные законы, монографии и научные статьи, посвященные данной проблеме.

1 Становление института Европейского суда по правам человека и конвенции о защите прав человека

1.1 Европейская Конвенция о защите прав человека

Конвенция о защите прав человека и основных свобод была подготовлена Советом Европы и открыта для подписания в Риме 4 ноября 1950 г. и вступила в силу в сентябре 1953 г. [3]. В дополнение к тому, что Конвенция закрепляет основные права человека и свободы, она также установила механизм обеспечения данных прав, который обязаны соблюдать государства, ее ратифицировавшие. В 1954 г. было создано три института: Европейская комиссия по правам человека (на сегодняшний момент не существует), Европейский суд по правам человека и Комитет Министров Совета Европы.

Европейский суд по правам человека - это международный суд, находящийся в Страсбурге (Франция), состоит из судей, число которых соответствует количеству государств-участников Конвенции. В настоящее время судей сорок пять. От Российской Федерации судьей является доктор юридических наук, профессор А.И.Ковлер.

Конвенция не предусматривает ограничения числа судей одного гражданства. Судьи избираются Парламентской Ассамблеей Совета Европы сроком на шесть лет (в соответствии со ст.2 еще не вступившего в силу Протокола 14 судьи будут избираться сроком на девять лет без права переизбрания).

Судьи участвуют в работе Суда в личном качестве и не выступают от имени государств. Они не вправе заниматься деятельностью, несовместимой с их независимостью, беспристрастностью, а также с постоянным характером их работы в Суде. Срок полномочий судей истекает по достижению ими 70 лет. Согласно Регламенту Суд разделен на четыре секции, состав которых, утвержденный на три года, должен быть сбалансирован по географическому и половому признаку и должен представлять различные правовые системы государств-участников Конвенции.

Две секции возглавляются заместителями Председателя Суда, две - председателями секций. Заместители председателей секций, избранные секциями, оказывают помощь председателям секций и при необходимости их замещают. Комитеты из трех судей создаются в каждой секции сроком на 12 месяцев. Палаты из семи судей создаются в каждой секции на основе ротации. В состав Палаты, рассматривающей дело, обязательно входит председатель секции и судья, избранный от государства-ответчика. Большая Палата состоит из 17 судей. В ней по должности заседают Председатель Суда, заместители Председателя суда и Председатели секций.

Задача Суда обеспечить соблюдение государствами-участниками Конвенции прав и свобод, закрепленных в Конвенции. Это делается Судом путем рассмотрения жалоб, поданных гражданами или организациями или, иногда, государствами.

Разбирательство в Суде является состязательным и публичным. Слушания проводятся лишь в редких случаях и тоже являются публичными, если в силу исключительных обстоятельств палата или Большая Палата не решит иначе. Индивидуальные заявители (граждане и организации) вправе подавать жалобы самостоятельно, однако юридическое представительство рекомендуется и является обязательным после уведомления правительства-ответчика о жалобе. Для заявителей, не располагающих достаточными финансовыми средствами, Советом Европы была разработана схема предоставления юридической помощи.

Официальными языками Суда являются французский и английский. Тем не менее, заявления могут быть представлены на любом из официальных языков государств-участников. После признания дела приемлемым, должен использоваться один из официальных языков Суда.

В решении Суд указывает на нарушение Конвенции в действиях государства-участника, если нарушение будет установлено. Решения Суда имеют для государств обязательную юридическую силу - государства, в отношении которых были вынесены решения, обязаны их выполнять.

Если суд находит нарушение, он может присудить «справедливую компенсацию» (сумму денег в качестве компенсации за определенные формы вреда или убытков). Суд также может присудить возмещение судебных расходов, вызванных обращением в Суд. Если Суд не находит какого-либо нарушения, заявитель не обязан возмещать расходы, например, возникшие у государства. Также государство-ответчик в соответствии с решением Суда может быть обязано предпринять меры «общего характера», например, изменить законодательство, практику.

Суд не действует в качестве апелляционной инстанции - это значит, что Суд не пересматривает национальные судебные дела, не отменяет и не пересматривает решения национальных судов.

У Суда имеется Секретариат, который состоит из юристов, которые ведут дела, переписку по делам, а также готовят проекты решений суда. В мае 2004 г. был принят Протокол № 14, которым предусматривается реформа Суда. Кратко изменения коснутся следующих вопросов:

· принятие решений о неприемлемости по явно неприемлемым жалобам, которое сейчас производится комитетом из трех судей, будет приниматься судьей единолично. Идея этого новшества состоит в увеличении способности суда «отсеивать» безнадежные дела;

· повторяющиеся дела - Суд может отказаться рассматривать дело, которое является одним из целой серии дел, выявляющих идентичные нарушения. Иными словами, если в отношении Российской Федерации уже выносилось решение о том, что неисполнение решения суда против государственного органа, является нарушением ст.6 Конвенции и ст.1 Протокола № 1 к Конвенции, аналогичные жалобы на неисполнение решений национальных судов Суд рассматривать не будет. Государство-участник обязано будет устранить выявленное нарушение;

· по новому правилу приемлемости суд может объявить не приемлемыми жалобы, в которых заявители не испытали глубокого и серьезного нарушения их прав, и от Суда не требуется вмешательство. Для того, чтобы гарантировать, что даже с менее серьезным нарушением заявитель должен иметь средства защиты, суд не сможет применить этот критерий, если будет установлено, что государство-ответчик не имеет адекватных внутренних средств защиты для восстановления указанного права.

1.2 Классификация прав человека

Права человека могут быть классифицированы на три группы. К первой группе относятся естественные права, которые принадлежат человеку от рождения независимо от того, в каком государстве он родился, к какому социальному кругу принадлежит: право на жизнь, свободу, безопасность личности; право на свободу мысли, совести, религии; право на свободу от произвольного ареста, задержания или изгнания; право на равенство перед законом и судом, право на публичное и справедливое рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом.

Эта группа прав была четко сформулирована на этапе буржуазных революций, именно эти права революции защищали как «либеральные свободы». Права человека защищают индивидуальную свободу гражданина и конкретизированы в конституциях всех демократических государств, относятся к категории «негативных прав» - гарантируют защиту от какого-либо негативного вмешательства, в том числе со стороны государства. Нормы, закрепляющие эти права, начинаются с формулировки «Никто не может быть…». Именно эта группа прав находится под защитой Европейского суда по правам человека.

Ко второй группе относятся социальные, экономические и культурные права: право на труд и свободный выбор рода деятельности; право на социальное обеспечение; право на отдых и досуг; право на образование; право на защиту материнства и детства; право на участие в культурной жизни общества.

Для реализации социальных, экономических и культурных прав государство должно создавать механизмы, гарантирующие осуществление этих прав. Нормы, закрепляющие эту группу прав, формулируются, как «Каждый имеет право на…».

Группа социальных, экономических и культурных прав сформировалась в конце XIX - начале XX вв. в процессе борьбы граждан за улучшение экономического положения. Наиболее полное закрепление социальные, экономические и культурные права нашли в Европейской Социальной Хартии, принятой в рамках Совета Европы в 1961 г. и в Международном Пакте об экономических, социальных и культурных правах (принят ООН в 1966 г., вступил в силу в 1976 г.). В настоящее время группа социальных, экономических и культурных прав не имеет международной судебной защиты.

Третья группа прав - коллективные права или права народов: право на мир, право на здоровую окружающую среду, право на социальное и экономическое развитие. Эта группа прав стала формироваться после Второй мировой войны.

Европейская Конвенция о защите прав и основных свобод человека гарантирует в общей сложности около 30 прав, включая те, которые предусмотрены непосредственно в Конвенции, и те, которые закреплены в Протоколах к ней [3]. Эти права классифицируются в зависимости от возможности государства вмешиваться в осуществление того или иного права и ограничивать возможность его осуществления.

Выделяются 4 группы прав: абсолютные права; права, осуществляемые в сфере правосудия; существенно-квалифицированные права; права с присущими ограничениями.

Термин «абсолютные права» означает, что государство ни при каких условиях не должно отступать от соблюдения этих прав. К абсолютным правам относятся право на жизнь, запрет пыток и бесчеловечного обращения и наказания, запрет рабства, запрет на установление обратной силы уголовного законодательства.

Права, осуществляемые в сфере правосудия, определяют положение гражданина в ходе осуществления правосудия - право на свободу и личную неприкосновенность, право на справедливое судебное разбирательство.

Существенно-квалифицированные права - право на уважение частной и семейной жизни, свобода мысли, совести и религий, свобода выражения мнения, свобода собраний и ассоциаций. Права с присущими ограничениями - самая объемная группа прав, предусмотрены Европейской конвенцией в самом общем виде. Одно из прав - право на свободные выборы.

2 Применение российскими судами положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики Европейского суда по правам человека

2.1 Теоретические аспекты применения практики Европейского Суда по правам человека в российском праве

Подписание и ратификация Конвенции о защите прав человека и основных свобод [3] и признание юрисдикции Европейского суда по правам человека ознаменовали собой существенное продвижение России по пути признания и внедрения международно-правовых механизмов защиты прав и свобод человека. Вместе с тем, формальное включение данного международного акта и практики его толкования в национальную правовую систему не привело автоматически к полной интеграции международных стандартов в российскую правоприменительную практику.

Непросто проходит процесс гармонизации российского законодательства с принципами, заложенными непосредственно в Конвенции. Однако еще больше вопросов вызывает проблема толкования и применения Конвенции непосредственно в рамках российской правовой системы. Вопросы о юридической силе, механизме применения, даже о самой сущности решений Европейского суда, являющегося органом, официально уполномоченным толковать Конвенцию, а также о пределах компетенции Суда по отношению к российской судебной системе остаются не до конца проясненными как в юридической науке, так и в правоприменительной практике [12, с.11].

Причины описанного выше явления кроются отчасти в том, что положения самой Конвенции о защите прав человека и основных свобод не определяют рамок, которые четко бы очертили компетенцию Суда. Так, сама Конвенция не указывает, какие именно решения может принимать Суд, должны ли законодательные органы государств-участников Совета Европы вносить изменения в принятые ими нормативные акты, если применение норм этих актов признано ущемляющим права и свободы человека, обязаны ли внутригосударственные суды пересматривать принятые ими ранее решения. Конвенцией прямо предусматривается лишь обязанность государств признавать юрисдикцию Суда по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения конкретным государством положений данных актов.

Другим обстоятельством, усложняющим ответ на вопрос о правовой сущности постановлений Европейского Суда по правам человека, является то, что положения о компетенции Суда получили расширенное толкование в ходе развития его правоприменительной практики. За полувековую историю существования и активной деятельности Суд сформулировал свои собственные механизмы влияния на правоприменительную и даже законодательную практику стран-участниц Совета Европы.

По сути, Судом сегодня используются все существующие ипостаси полномочий такого института, как орган судебной власти. Во-первых, Суд может (в определенных границах) рассматривать и разрешать конкретные споры, возникающие как между человеком (либо организацией) и государством, так и между государствами (ст.33, 34 Конвенции) [3]. При этом, как уже говорилось, участники спора признают и выполняют решение данного органа (ст.46 Конвенции).

Второе полномочие Суда заключается в толковании им Конвенции, имеющем обязательный характер для тех стран-участниц Совета Европы, которые участвуют в рассмотрении конкретного дела (ст.32 Конвенции). Данное толкование с научной точки зрения можно определить как официальное, делегированное и казуальное. Официальным оно является потому, что дается специальным органом, уполномоченным на то государствами-участниками Совета Европы; делегированным - в связи с тем, что осуществляется органом, названным в законе (в широком его понимании); казуальным - поскольку дается применительно к одному конкретному случаю (казусу) [27, с.323].

Кроме того, к двум первым полномочиям Суда, основанным на положениях самой Конвенции, прибавляется еще одно, выработанное им самим за годы своего существования. При разрешении споров Суд обращается к постановлениям, принятым им ранее, и основывает на толкованиях Конвенции, данных в них, последующие решения, внедряя, таким образом, элементы прецедентного права в свою деятельность. При этом важно отметить, что Европейский суд не использует прецедентную систему в ее классическом виде, так как не стремится принять одинаковые решения в схожих обстоятельствах, основываясь при этом исключительно на принятых ранее судебных решениях, а внедряет определенный стандарт толкования и применения статутного акта - Конвенции [29, с.159].

Казалось бы, казуальный характер толкований Конвенции, данных Европейским судом, не может означать, что содержащиеся в его решениях правовые позиции носят общеобязательный характер. Но вышеуказанная практика деятельности данного органа показывает обратное.

Из одного решения в последующие переходят формулы, содержащие толкование Конвенции. Органы власти (в том числе судебные) государств-участников Совета Европы знают, что их решения могут быть пересмотрены на основании стандартов тех или иных прав, разработанных Европейским судом, и, следовательно, акты, принятые в противоречие с его позицией, будут признаны противоречащими Конвенции, т.е. закону. По этой причине российские суды, с одной стороны, формально не обязаны учитывать толкования, данные Судом, но, с другой стороны, вынуждены это делать, оказываясь перед угрозой пересмотра в будущем собственных решений [15, с.357].

Те же российские суды, которые воспринимают этот принцип, сталкиваются с вопросом о том, как именно следует подходить к учету практики Европейского суда по правам человека и отражать ее в своих решениях.

2.2 Применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод

Вопрос о применении норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод достаточно четко разрешен в действующем российском законодательстве.

В соответствии с ч.4 ст.15 Конституции РФ [1] общепризнанные нормы и принципы международного права, а также международные договоры составляют часть правовой системы Российской Федерации. Согласно ст.5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» [6] в случаях, когда не требуется принятие актов национального законодательства, международные договоры действуют непосредственно и имеют приоритет перед нормами федеральных законов в случае выявления противоречий.

Предельно подробно описан порядок применения международно-правовых норм в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» [35, с.11]. Особенно важным, как представляется, является указание Верховного Суда на принцип прямого и непосредственного действия международных договоров и на вытекающую из этого принципа обязанность судов применять их положения, в том числе, при рассмотрении гражданских дел (п.5 Постановления). Таким образом, Верховный Суд подчеркнул, что судам следует применять международные договоры не только в том случае, когда участники спора участвуют в международно-правовых отношениях, но и тогда, когда предметом регулирования являются правоотношения, не носящие международного характера.

Столь подробное регулирование вопроса о действии международных договоров и наличие официально опубликованного текста Конвенции, приводят к тому, что суды общей юрисдикции довольно часто обращаются к этому документу при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, при этом, четко осознавая, какое место в аргументации решений должны занимать ссылки на нормы международного права.

Практику судов по вопросу о механизме применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод можно считать устоявшейся и единообразной. Общим принципом применения Конвенции судами при рассмотрении дел о защите чести и достоинства является ссылка на ст.10 данного документа, гарантирующую, наряду с Конституцией РФ, право на свободу информации и выражения мнения.

При этом нормы ст.29 Конституции и ст.10 Конвенции взаимно дополняют друг друга, и используются судом как основа для принятия решения, учитывающего, с одной стороны, гарантии прав личности, предусмотренные данными актами, и, с другой стороны, гарантии защиты репутации граждан, предоставленные ст.23 Конституции [1] и ст.152 Гражданского Кодекса РФ [4].

Весьма характерным при этом является «одностороннее» применение положений Конвенции, заключающееся в обращении к ч.1 ст.10 указанного акта, непосредственно гарантирующей право на информацию и неприменение ее 2 части, предусматривающей случаи ограничения данного права, или наоборот.

Кроме того, суды зачастую не подходят комплексно к толкованию Конвенции и не соизмеряют ценности, защищаемые ст.10, с правами, предоставленными ст.8, 9 и 11. Такой подход нередко приводит к определенному «крену» в аргументации судов при принятии решений в пользу одной из сторон в деле.

В то же время такие решения нельзя назвать несбалансированными, так как в тех случаях, когда суд использует для аргументирования ссылки на ч.1 ст.10 Конвенции, провозглашающую свободу выражения мнения, он соотносит данную норму со ст.152 Гражданского кодекса РФ [4], гарантирующей защиту чести, достоинства и деловой репутации. В тех же случаях, когда суды опираются при принятии решения на ч.2 ст.10, устанавливающую ограничения свободы выражения мнения, они, как правило, противопоставляют данной норме положения ст.29 Конституции РФ [1].

Поистине удивительным можно назвать такое достаточно распространенное явление, как ссылка в первую очередь на ст.10 Конвенции как защищающую право на свободу выражения мнения и не допускающую опровержение оценочных суждений в судебном порядке. Очевидно, что такая защита предоставляется и ч.3 ст.29 Конституции РФ, и некоторые судебные решения говорят об этом. Однако значительная часть судов, по-видимому, лучше ориентируются в толковании Конвенции о защите прав человека и основных свобод, чем российского Основного закона.

Объяснением этому может служить отсутствие в российской правовой науке консенсуса по вопросу о допустимости опровержения оценочных суждений, в отличие от общего представления, существующего в европейской научной среде. В целом, применение положений ст.10 Конвенции [3] без опоры на практику ее толкования Европейским судом по правам человека не оказывает существенного влияния на решения российских судов.

Правоприменители в значительной мере воспринимают ссылки на Конвенцию как обязательный атрибут решения, ставя во главу угла анализ гражданского законодательства и законодательства о средствах массовой информации.

2.3 Механизм применения решений Европейского суда

Если в применении судами положений Конвенции можно проследить унифицированный подход, то в отношении учета ими практики Европейского суда по правам человека дело обстоит иначе. Тем судам, которые учитывают и отражают ее в своих решениях, не удалось выработать единый подход к правовым позициям этого органа. Разные суды подходят с различных позиций к порядку применения и юридической силе решений Суда. Несмотря на незначительное количество решений, можно выделить, по крайней мере, три подхода российских судов к практике Европейского суда по правам человека.

Первый заключается в применении норм Конвенции и практики ее толкования Европейским судом в неразрывном единстве. В таких случаях суды цитируют решения Суда, сопровождая это ссылкой на Конвенцию.

В качестве примера можно обратиться к решению, вынесенному Ковровским городским судом Владимирской области 28.11.2003 г. по делу № 2-2458. Истцом по данному делу являлся депутат Государственной Думы, и суд, подчеркивая необходимость учитывать общественный статус такого лица, указал следующее: «Ст.38 Закона РФ «О средствах массовой информации» [8], ст.10 Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» [3] гражданам предоставлено право на оперативное получение через средства массовой информации достоверных сведений о деятельности государственных органов и организаций, общественных объединений, их должностных лиц. Публичный деятель должен быть готов к критике, в том числе в средствах массовой информации. На прессу возложена миссия по распространению информации и идей по политическим вопросам, представляющим общественный интерес…» [16, с.127].

Ни в тексте ст.10 Конвенции, ни в Законе Российской Федерации «О средствах массовой информации» [8] не говорится об обязанности общественного (публичного) деятеля лояльно относится к критике в свой адрес. Данный принцип был выработан Европейским судом и нашел отражение, в частности, в деле «Лингенс против Австрии» [16, с.159]. Таким образом, российский суд фактически приравнял толкование к самой Конвенции.

Несмотря на очевидную притягательность идеи приравнять юридическую силу решения органа, толкующего нормативный акт, к юридической силе толкуемого акта, подобный подход представляется неверным и не соответствующим ни российскому законодательству, ни правовой теории. Возможно, суд, принимавший решение по делу, не имел достаточно четкого представления о содержании Конвенции и ее соотношении с практикой Европейского Суда по правам человека. Возможно и то, что суд подразумевал данную практику, и просто по случайности не внес ссылку на конкретное постановление Суда в свое решение.

Однако, в конечном счете, и исследователи, и правоприменители вынуждены трактовать определенный формализованный текст акта органа государственной власти. Из текста следует, что тот судья, который выносил решение, провел равенство между текстом Конвенции и его толкованием.

Второй вариант учета практики Европейского Суда по правам человека заключается в восприятии выработанных им принципов в качестве правовой доктрины, а толкований текста Конвенции как доктринальных, и, следовательно, необязательных.

Суды общей юрисдикции при вынесении решения основываются как на нормах закона, так и на своей интерпретации данных норм, применимой к конкретному делу. При этом толкование Европейским Судом ст.10 Конвенции используется именно в качестве дополнительного аргумента, обосновывающего позицию суда.

Как пример, можно привести решение Прикубанского районного суда Карачаево-Черкесской республики от 5.05.2004 г. по делу № 2-298/04. Суд, руководствуясь ч.3 ст.29, а также положениями ст.17 и 21 Конституции РФ указал, что «возложение какой бы то ни было ответственности за выражение мнения недопустимо» за исключением тех случаев, когда форма этого выражения является оскорбительной, либо оно имеет целью причинить вред другим лицам. В качестве дополнительного аргумента суд сослался на постановление Европейского суда по правам человека, который, рассматривая дело «Лингенс против Австрии», провел четкое различие между фактами и мнениями (оценочными суждениями).

О том, что данный аргумент носил только дополнительный характер для суда, свидетельствует то место, которое отведено ссылке на постановление Суда - она приведена в самом конце решения, уже после изложения основных доводов суда. В еще большей степени на это указывает тот оборот, который предшествует ссылке: «Аналогичной позиции придерживается и Европейский суд по правам человека…».

В качестве другого примера можно сослаться на решение Калевальского районного суда Республики Карелия от 12.03.2002 г., в котором судом была четко проведена грань между нормативными актами, которыми руководствовался правоприменитель, и теми материалами, которые он использовал для мотивации своей позиции. Суд указал на то, что он руководствовался нормами действующего российского законодательства, ст.10 Конвенции, а толкования, данные Европейским судом, он рассматривал лишь в качестве основы для мотивировки своего решения.

Приведенная ссылка на практику Суда включала в себя не только цитату, отражающую правовую позицию, но и ее разъяснение исследователями, комментировавшими решение.

Необходимо отметить, что такой подход к практике Европейского суда по правам человека наиболее близок тому, которого придерживается Конституционный Суд РФ. Структура и система изложения тех его решений, в которых содержатся ссылки на постановления Европейского Суда, могут служить яркой иллюстрацией того, что судьи органа конституционной юстиции практику Суда принимают во внимание, но не руководствуются ею.

Председатель Конституционного Суда аргументирует этот подход следующим образом: в соответствии с Конституцией РФ и Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде РФ» [5] Конституционный Суд РФ не обязан применять в своей деятельности иные, помимо Конституции, источники. Тем не менее, Конституционный Суд, в ходе развития правоприменительной практики, стал использовать международные принципы и нормы международного права в качестве эталона, сообразуясь с которым в государстве осуществляются права и свободы человека и гражданина, закрепленные Конституцией [17, с.18].

Развивая эти идеи и применяя их к судам общей юрисдикции, можно было бы сказать, что, так как в соответствии с ч.1 ст.20 Конституции РФ [1] суды подчиняются только Конституции и федеральному закону, то и они не должны применять в своей деятельности иные источники (в том числе постановления Конституционного Суда). Однако такое положение вещей сегодня не соответствует ни сложившейся правоприменительной практике, в соответствии с которой суды при принятии решений руководствуются и законами, и толкованиями этих законов, данными высшими судебными инстанциями, ни позиции самого судьи Зорькина В.Д., обосновывающего нормативный и прецедентный характер решений Конституционного Суда РФ.

Между обозначенными выше полярными подходами находится третья позиция, которая имеет большинство сторонников в судах общей юрисдикции. Чаще всего в решениях по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации практика Европейского суда по правам человека рассматривается как толкование, обладающее нормативным характером.

В рамках такого подхода суды ставят постановления Европейского суда по правам человека в один ряд с решениями Конституционного Суда Российской Федерации и постановлениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

В качестве наиболее яркого примера такого отношения к вопросу о применении практики Европейского суда можно привести решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 20.11.2003 г., в котором отмечается, что при рассмотрении дела суд руководствовался: «…положениями Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, решениями Европейского суда по правам человека, объясняющими и интерпретирующими ее текст, Конституцией Российской Федерации, определениями Конституционного Суда Российской Федерации, Гражданского кодекса РФ, Законом «О средствах массовой информации».

Такое восприятие российскими судами практики Европейского суда по правам человека обусловлено правовой позицией Верховного Суда РФ, согласно п.4 постановления Пленума которого от 19.12.2003 г. «О судебном решении» [37, с.17] рекомендуется при обосновании судебного решения учитывать следующие акты: постановления, принимаемые Конституционным Судом РФ, Пленумом Верховного Суда РФ и Европейским судом по правам человека по толкованию положений нормативных правовых актов, подлежащих применению в данном деле.

В российской правоприменительной практике наметилась тенденция к увеличению количества решений, принимаемых судами с учетом положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики Европейского суда по правам человека. Как следствие этого, безусловно, возросла обоснованность решений судов общей юрисдикции. В тоже время, анализ принимаемых решений свидетельствует о том, что, получив мощный инструмент для рассмотрения дел и обоснования решений, суды столкнулись с рядом проблем, имеющих содержательный, системный и организационный характер.

Основная проблема носит теоретический характер и заключается в том, что суды, даже соглашаясь с необходимостью применять нормы Конвенции и учитывать их толкование, данное Европейским судом по правам человека, не вполне отчетливо представляют, в чем заключается смысл такого применения. Суды нередко используют те или иные аргументы, почерпнутые из указанных выше источников «вхолостую», так как в итоге все равно остаются в рамках, установленных российским гражданским законодательством. Это происходит оттого, что доминирует представление об исключительно гражданско-правовом характере отношений, возникающих при подаче исков о защите чести, достоинства и деловой репутации.

На самом же деле, при определенных условиях, связанных с реализацией права на свободу выражения мнения, свободу творчества, права на получение информации о жизни общества и деятельности государства, с действием принципа политического плюрализма, правоотношения по поводу распространения тех или иных сведений либо подвергаются существенному влиянию норм публичного права либо полностью подпадают под его регулирование. Именно в таких случаях судам требуется тонкий механизм, позволяющий гармонизировать конституционно-правовые и гражданско-правовые аспекты общественных отношений и создающий основу для толкования норм национального законодательства в их системном и смысловом единстве. Именно таким механизмом и является взятая в совокупности практика Европейского суда по правам человека.

Характерной чертой деятельности тех российских судов, которые воспринимают и активно используют принцип включения норм международного права во внутреннюю правовую систему, является тяготение к поиску аналогий непосредственно в российском законодательстве, стремление основывать свое решение на толковании Конституции и законов Российской Федерации в контексте норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В тех случаях, когда суды не могут найти схожие институты в действующем законодательстве, они стараются обойти тот или иной вопрос стороной либо не углубляются в его исследование.

Данное обстоятельство приводит к несбалансированности судебных решений и появлению сомнений в достаточности их обоснованности.

Представляется, что решение этой проблемы кроется как в развитии российского законодательства, так и в расширении возможностей судов творить право, соизмеряясь при этом с международно-правовыми стандартами защиты прав и свобод человека и гражданина. Необходимо подчеркнуть, что именно первая тенденция должна быть доминирующей, вторая же должна быть четко ограничена.

В большинстве случаев суды, руководствуясь практикой Европейского суда по правам человека, выносят решения в пользу журналистов. Однако такая ситуация не должна вводить в заблуждение. Нередки случаи, когда суды, не имея аргументации второй стороны процесса и не представляя, какими могут и должны быть соразмерные с точки зрения Европейского суда ограничения свободы слова, принимают однобокие решения. Это, в свою очередь, может приводить к ущемлению прав журналистов. Ведь когда суд, не воспринимающий принцип поддержания баланса между защищаемыми законом интересами, отдает абсолютный приоритет одной ценности, например, автоматически признавая все сведения в публикации оценочными и освобождая журналистов от ответственности - в одной ситуации, он, тем самым, создает возможность признать схожие сведения порочащими - в другой ситуации.

Кроме того, нельзя забывать, что средство массовой информации может выступать не только ответчиком, но и истцом по данной категории дел, и указанный радикализм при решении вопросов о соотношении законных интересов может больно ударить по самим средствам массовой информации.

Некоторые проблемы, носящие организационный характер, но имеющие существенное значение, хотя и не находят прямого отражения в судебных решениях, могут быть выявлены при их анализе. Первым и главнейшим препятствием для применения постановлений Европейского суда по правам человека является отсутствие их официального опубликования (за исключением постановлений, принимаемых по делам с участием Российской Федерации). На эту проблему накладывается и то, что решения Суда нужно перед их публикацией перевести на русский язык, создав аутентичный перевод.

Данные обстоятельства приводят к тому, что стороны в споре могут приводить разные тексты одного и того же постановления, пытаясь склонить суд к принятию решения в свою пользу.

В том случае, когда судья не имеет доступа к тексту решения на языке оригинала (или не знает его), он фактически оказывается перед дилеммой, у которой нет юридического разрешения. В текстах изученных решений столь крайние ситуации не нашли отражения. Однако весьма явно прослеживается тенденция использования судами различных переводов постановлений Европейского Суда.

Другая составляющая проблемы - отсутствие официального источника опубликования, очевидно, в значительной мере препятствует судам более активно использовать практику Суда при принятии и аргументировании решений. Кроме того, создается простор для манипулирования судами, считающими необходимым учитывать позицию Европейского суда по правам человека, но не имеющими доступа к публикациям его постановлений. В частности, можно сослаться на пример, когда суд, аргументируя свою позицию, указал на конкретное постановление Европейского суда по правам человека и привел толкование, якобы содержащееся в нем. Хотя оно приводилось и не в кавычках, т.е. не в качестве цитаты, однако ничего даже по сути напоминающего приведенную российским судом правовую конструкцию в указанном им постановлении обнаружить не удалось.

Возможно, суд или сторона по делу просто перепутали формулировку или название дела, но возможна и ситуация намеренной манипуляции. Так или иначе, суд вводит в заблуждение стороны дела, другие правоприменительные органы, тех лиц, для которых его решение обязательно и создает основания для пересмотра дела.

24.02.2005 г. было принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» [36, с.15]. Актуальность и необходимость принятия этого концептуально нового постановления Пленума по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации предопределена, прежде всего, ориентацией судов общей юрисдикции на разрешение споров с использованием положений Европейской конвенции по правам человека и постановлений Европейского суда по правам человека, что видно из п. 1 названного постановления, где подчеркнуто, что при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует руководствоваться не только нормами российского законодательства (ст.152 Гражданского кодекса РФ) [4], но и в силу ст.1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» [7] учитывать правовую позицию Европейского суда по правам человека, выраженную в его постановлениях и касающуюся вопросов толкования и применения данной Конвенции (прежде всего, ст.10) [3].

Заключение

После вступления России в Совет Европы и ратификации ею Конвенции о защите прав человека и основных свобод правовая система Российской Федерации претерпела значительные изменения. Официально признав общеевропейские стандарты прав человека и демократической правовой государственности, Россия начала разворачивать свое законодательство и правоприменительную практику в данном направлении.

Спустя 8 лет после ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод Россия вышла на первое место по количеству обращений граждан в Европейский суд по правам человека. Так, за 2005 г. Страсбургский суд назначил компенсационных выплат россиянам около 200 тысяч евро и половину этой суммы в долларах. Основные нарушения, которые приходится рассматривать Европейскому суду в отношении России: неисполнение решений суда, нарушении содержания в следственном изоляторе, нарушения прав гражданина правоохранительными органами, судебная волокита.

Защищая свои права с помощью международных пактов и конвенций, граждане и организации не учитывают, что данные средства защиты в первую очередь предназначены для применения в национальных судах государства с тем, чтобы заставить государство в лице госслужащих соблюдать международные и европейские стандарты прав человека до того, как спор перейдет в Европейский суд по правам человека. Проблема состоит, в том числе в отсутствии знаний и навыков применения международного права прав человека в российских судах как у сторон судебного процесса, так и судей.

Главным средством защиты прав и свобод человека, а также сохранения работоспособности и эффективности Европейского суда должен стать национальный механизм защиты прав человека. Для этого необходимо совершенствовать внутрироссийскую систему правовых фильтров для заявителей в Страсбург, чтобы проблемы граждан как можно реже доходили до Европейского суда, особенно в области системных злоупотреблений властных органов, эффективно решались в рамках правовой системы Российской Федерации. Ведь прецедент создан, и победы граждан над государством в Европейском суде запрограммированы.

Вместе с тем, российское юридическое сообщество еще недостаточно четко представляет себе, в чем заключаются так называемые европейские стандарты. А, как справедливо отметил бывший Председатель Европейского Суда по правам человека Л.Вильдхабер, «система европейской защиты прав человека... не сможет действовать, если судебная практика в Страсбурге не будет известна лицам, практикующим право в государствах, подписавших Конвенцию» [10, с.9].

Возникла острая необходимость изучения механизма действия Европейской конвенции для ее эффективного использования при защите нарушенных прав внутри государства. Надо помнить, что главная цель международного права состоит в том, чтобы «принести права человека домой», чтобы граждане могли пользоваться международными и европейскими стандартами прав человека в повседневной жизни.

Одним из способов повышения эффективности правовой системы России является непосредственное применение положений международного права в российских судах.

Новые реалии требуют от российских юристов совершенно иного качества подготовки, способности понять суть правовой системы, отдельные положения которой они могут и не знать в деталях. В российской юридической литературе обращалось внимание на необходимость изучения Конвенции о защите прав человека и основных свобод и решений Европейского Суда [34, с.147]. А.И.Ковлер, судья Европейского суда по правам человека от Российской Федерации, ратует за введение во всех юридических вузах страны обязательного курса, посвященного Европейской конвенции и механизму ее реализации.

Сегодня полноценное изучение едва ли не любой из отраслевых юридических дисциплин становится невозможным без учета принципов и норм права Совета Европы. Между тем традиция изучения отраслей внутреннего права в контексте международных стандартов у нас практически отсутствует.

В соответствии с государственными образовательными стандартами «европейское право» рассматривается как самостоятельная специализация в рамках магистратуры.

В перечне обязательных или рекомендуемых дисциплин для подготовки бакалавров и специалистов европейского права нет. Даже в тех вузах, где преподается такая дисциплина, предметом изучения, как правило, является право Европейского Союза. В результате «право, созданное в рамках Совета Европы на основе и в процессе применения Европейской конвенции, обязательное и значимое для России как члена Совета Европы и ее граждан, остается за пределами «европейского права», хотя является именно таковым и по происхождению, и по содержанию» [31, с.6].

Готовы ли российские юридические вузы к преподаванию права Совета Европы? В рамках, каких дисциплин, и в каком объеме следует изучать стандарты Совета Европы в области прав человека? Эти вопросы обсуждались на «круглом столе» «Стандарты Совета Европы в области прав и свобод человека: применение, изучение, преподавание», проведенном Институтом права и публичной политики.

Глоссарий

№	Новое понятие	Содержание
1	Гражданин	- это личность, действующая в политической жизни, имеющая политические права, свободы и обязанности
2	Гарантированность прав и свобод	- это механизм ограничения власти
3	Институт права	- это обособленная группа взаимосвязанных юридических норм, регулирующих либо определенный вид общественных отношений, либо одно общественное отношение
4	Конституционное право как отрасль права	- это система правовых норм, устанавливающих и гарантирующих основы конституционного строя, основные права и свободы человека и гражданина, закрепляющие государственное устройство страны, ее территориальную организацию, основы организации гражданского общества, государственной власти, местного самоуправления
5	Конституция РФ	- главный источник конституционного права
6	Отрасль права	- совокупность юридических норм и институтов, регулирующих определенную область общественных отношений, обладающих качественным своеобразием
7	Норма права	- общеобязательное повеление, выраженное в форме государственно-властного предписания и регулирующее наиболее важные общественные отношения, в идеале на началах справедливости и свободы
8	Несудебная защита прав и свобод человека и гражданина	- участие органов государственной власти в процессе защиты прав и свобод
9	Подотрасль права	- родственные институты одной и той же отрасли права
10	Право	- система юридических норм, регулирующих наиболее важные общественные отношения на основе справедливости и закона
11	Равноправие	- формальное юридическое равенство: равенство прав, равенство обязанностей, равенство перед законом и судом
12	Равенство прав и обязанностей	- равный масштаб поведения для неравных людей, состоит в принципе справедливости, под которым понимается любая соразмерность
13	Юридическое выражение прав	- характер распределения социальных возможностей и обязанностей между людьми в пределах конкретных общественных отношений
14	Юридические права и свободы	- мера возможного поведения

Список использованных источников

1 Конституция Российской Федерации. (Принята на Всенародном референдуме) [текст] (поправки от 30.12.2008) // Российская газета. 25.12.1993 г. Справочно-правовая система «Консультант Плюс» / Компания «Консультант Плюс». [Электронный ресурс]. Послед. обновл. 14.05.2009.

2 Всеобщая декларация прав человека [текст] (принята на III сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюций 217А от 110.12.1948 г.) // Российская газета, 10 декабря 1998 г. // Справочно-правовая система «Консультант Плюс» / Компания «Консультант Плюс». [Электронный ресурс]. Послед. обновл. 14.05.2009.

3 Европейская Конвенция о защите прав человека от 21.09.1970, 20.12.1971, 01.01.1990, 06.11.1990, 25.03.1992, 11.05.1994 // Собрание законодательства РФ. 8.01.2001. № 2. Ст.163 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс» / Компания «Консультант Плюс». [Электронный ресурс]. Послед. обновл. 14.05.2009.

4 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ [текст] (ред. от 09.02.2009) // Собрание законодательства РФ, 2006, № 3. Ст.282 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс» / Компания «Консультант Плюс». [Электронный ресурс]. Послед. обновл. 14.05.2009.