Московская Боярская Дума

41

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

АМУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

(ГОУВПО «АмГУ»)

РЕФЕРАТ

по дисциплине: Теория государственного управления в России

на тему: Московская Боярская Дума

Исполнитель

Студент группы

Руководитель

г. Благовещенск

2009

Содержание

Введение

1. Общее понятие о Думе Боярской и её виды

2. Исторический очерк развития Боярской Думы

3. Внутренняя организация Боярской Думы

3.1 Название и личный состав Думы

3.2 Думные комиссии. Дума в составе других учреждений и вопрос об отделениях Думы. Расправная Палата

3.3 Делопроизводство и порядок заседаний в Думе

4. Предметы ведомства Думы Боярской

4.1 Участие Думы Боярской в правительственной (исполнительной) деятельности

4.2 Участие Думы Боярской в законодательной деятельности

4.3 Судебная деятельность

Заключение

Библиографический список

Введение

Подъем Российского государства, начавшийся в XIV в., был обусловлен целым рядом экономических и политических факторов.

Власть государя достигла неограниченной полноты прав и опиралась на сильную централизованную систему управления.

Однако при всей своей централизации управление не было приведено в стройную систему прочных учреждений и не совершалось на основании неизменных законов.

Общая тенденция развития государственной системы России во второй половине XVII в. -- переход от самодержавия с Боярской думой и боярской аристократией, от сословно-представительной монархии к абсолютной монархии.

Абсолютизм -- это форма государственного правления, при которой верховная власть в государстве полностью и безраздельно принадлежит монарху. При абсолютизме феодальное государство достигает наивысшей степени централизации, создаются разветвленный аппарат, постоянная армия и полиция, деятельность органов сословного представительства, как правило, прекращается.

Система государственного устройства и управления в XVII в. была следующей: во главе государства стоял государь, лицо которого являлось источником всякой власти -- законодательной, судебной и исполнительной. До второй половины XVII в. существовали земские соборы, являвшие собой совет представителей всей земли. До конца XVII в. огромную роль играла Боярская дума.

1. Общее понятие о думе боярской и её виды

Дума Боярская, в эпохи нормального хода жизни Московского государства, при наличности на престоле совершеннолетнего государя, способного лично сосредоточивать в своих руках высшее ведание дела государственного управления - носила характер высшего совещательного учреждения при особе государя, с которым разделял последний бремя правительственной деятельности своей. Как учреждение совещательное, а не ограничительное, Московская Боярская Дума на столько лишь обладала правом окончательных решений по делам предоставлявшимся ее обсуждению, - на сколько предоставлял ей это право государь, как представитель верховной государственной власти.

Но Дума с обыкновенною, нормальною степенью власти, о которой упоминалось выше- не была единственным возможным видом Думы Боярской. Все писатели, затрагивавшие вопрос о центральном правительственном управлении в Московском государстве, с полным основанием различают два вида ее: 1) Думу обыкновенную, с нормальною властью, собиравшуюся при наличности на престоле государя, лично способного к управлению государством и 2) Думу с чрезвычайною властью, учреждавшуюся (из тех же элементов, из которых составлялась и нормальная Дума) в случае вакантности престола или несовершеннолетия вступившего па престол государя. Согласно с двумя указанными возможными причинами возникновения Думы с чрезвычайною властью, самое значение последней является опять таки двояким: в случае вакантности престола - Дума Боярская олицетворяла в себе верховную государственную власть; в случае несовершеннолетия государя - она принимала характер правительства (регентства).

Единственный, основанный на более или менее твердых началах пример Боярской Думы, олицетворяющей в себе верховную государственную власть - имеем мы в эпоху великого междуцарствия 1610-1613 годов, когда, после низложения царя Василия Ивановича Шуйского, низложивший его фиктивный земский собор, до предстоявшего избрания на престол царя новой династии, вручил управление государством Думе Боярской с боярином князем Федором Ивановичем Мстиславским во главе, которой и целовали крест города, с обязательством слушаться нового правительства, во всем подчиняться его суду и вместе с ним твердо стоять за государство. В феврале 1611 года, в двух грамотах данных боярским правлением, были найдены подписи всех членов правительства (состав обыкновенной Думы, без всяких ограничений). Боярское правительство 1610 - 1613 гг., скоро потерявшее впрочем, благодаря своим симпатиям к королевичу Владиславу и наступившим событиям смутного времени, фактическую власть над русскими областями - продолжало тем не менее приписывать себе ее до самого очищения Москвы от поляков и созвания земского собора 1613 года.

Сохранились еще известия о попытки членов Думы Боярской стать во главе управления государством и заставить народ целовать себе крест в 1598 году, после бездетной кончины царя Феодора Ивановича и отказа от престола вдовствующей царицы Ирины; но известно также, что бояре потерпели в этом замысле неудачу и временное междуцарствие окончилось воцарением Бориса Годунова.

Пример правительства бояр при малолетнем государе имеем мы в 1534 - 1547 гг. В 1534 году умирающий в. к. Василий Иванович, оставляя преемником своим трехлетнего сына Иоанна, назначил при нем правительницею мать его, великую княгиню Елену, а для вспомоществования ей в деле государственного управления учредил при ней особый совет из бояр: но в сущности вся власть перешла в руки любовника Елены - князя Ивана Телепнева-Оболенского. Со смертью в 1538 году правительницы Елены, дело государственного управления всецело перешло в руки Думы Боярской. Это правление бояр ознаменовалось бесконечными интригами, коварством, взаимною борьбою партий, с полным забвением интересов народа и государства.

2. Исторический Очерк Развития Думы Боярской

Хотя Боярская Дума, в том виде, в каком существует она в Московском государстве, и составляет собственное явление последнего - тем не менее, все исследователи русской старины вполне сходятся между собою в том бесспорном положении, что корень ее таится в глубине удельно-вечевого периода, восходя до самого начала русской государственной жизни. Зародыш Думы Боярской коренится в древней княжеской думе.

Но Боярская Дума, историческим путем развившаяся из княжеской думы, естественно должна была на пути развития своего существенным образом видоизменять начала, лежавшие в основе последней. Это видоизменение начал - как и самое видоизменение основ государственного строя на рубеже периодов удельно-вечевого и Московского - совершается постепенно. В XIII в. видим мы еще княжескую думу на основах удельно-вечевого государственного строя, - к концу XVI века встречаем мы уже боярскую думу реорганизованную по началам Московского государственного строя.

Одним из существеннейших моментов существа княжеской думы удельно-вечевого периода, - служили свободные, договорные отношения между князьями и дружинниками, полное отсутствие обязательного начала в службе последних. Дума князя с дружинниками представлялась для первого - требованием фактической необходимости, для последних существенным правом. Быстрый рост Московского великого княжения, в связи с развивающимся самодержавием великих князей его, идущим в параллель с низложением удельно-вечевых элементов государственной жизни, постепенная централизация у Московского престола лучших служилых сил русской земли, в ряды которых должны были стать и представители княжеских родов поглощенных Москвою удельных княжений, наконец постепенное фактическое и юридическое стеснение возможности отъездов, в связи с развивающеюся вотчинною и поместною системою - неукоснительно подрывали удельно-вечевые договорные основы княжеской службы, заслоняя их началами крепости и обязательной службы. Прежний дружинник заменяется служилым человеком, связанным с великим князем верноподданническою присягою, землевладением и соединенною с последним обязательною службою.

До тех пор, пока централизационная деятельность Московских великих князей не успела еще заручиться решительным перевесом над отживающими началами удельно-вечевого строя, пока не завершилась политика закрепления служилого класса - великие князья Московские еще признают за влиятельнейшими представителями служилых людей своих, право на подачу голоса в думе своей по важнейшим предметам управления, продолжают смотреть на признание этого права как на нравственную, если и не юридическую, обязанность свою. Но с конца IV века великие князья Московские изменяют свой взгляд на участие служилых людей в думе своей, начинают смотреть на это участие уже не как на право, а как на обязанность служилых людей, подчиняют думу своим интересам, видят в ней учреждение вспомогательное, облегающее им несение государственного бремени, но уже ни в чем не ограничивающее их полного самодержавия.

Еще резче сказывается вторая перемена в организации думы - ограничение круга лиц в нее допускаемых. С изменением в великом княжении Московском прежнего воззрения на совещания князей с дружинниками и с развитием у престола великих князей иерархической лестницы придворных чинов, вырабатывается воззрение на соединение права и обязанности заседания в Думе именно с обладанием одним из высших придворных чинов - боярина или окольничего. Боярство, бывшее в удельно-вечевой период термином для обозначения известного фактического состояния превосходства, - со времени татарского погрома стремится приобрести определенное юридическое значение, значение высшего придворного чина, который непосредственно уже может быть жалуем князем. Представление о боярстве, как о чине, вырабатывается довольно определенно в течении XIV века. С половины XIV века встречаемся мы и с окольничеством, в качестве определенного придворного чина. Таким образом, вырабатывается сознание о соединенности права заседания в Думе с обладанием одним из этих двух высших придворных чинов. Предоставление звания членов Думы исключительно боярам и окольничим имело уже место во второй половине XIV века - когда укрепилось и самое понятие боярства и окольничества, как высших чинов служилой придворной иерархии.

Необходимым результатом указанных выше изменений в началах организации Думы, в связи с усиливающимся самодержавием великих князей Московских - должно было воспоследовать и падение широкой свободы мысли и слова, господствовавших в прежней княжеской думы. Теперь эта свобода мысли и слова имеет возможность проявляться лишь на столько, на сколько допускает ее в своей Думе тот или другой государь. Великий князь Иоанн III, которому предстояло еще довершить дело предшественников своих нанесением окончательных ударов остаткам до Московских форм государственного строя земли, которому предстояла задача окончательного свержения с себя татарской зависимости - еще сознает необходимость дорожить расположением и поддержкою лучших служилых людей своих, еще соблюдает старинные обычаи думных совещаний, не только допуская «встречи» себя в Думу, но даже поощряя думных советников своих к свободному выражению их мнений и воззрений.

Как же отозвалось это падение значения Думы в умах Московской служилой аристократии? Она не могла оставаться равнодушною в виду игнорирования единственного из сохранившихся прав ее, - права влияния на государственное управление, путем свободного выражения мнений своих в заседаниях государевой Думы. Это тем более понятно, что с падением удельных княжений, представили владетельных родов последних вступили в ряды служилых людей московских, живо сохраняя еще воспоминание о недавней самостоятельности своей. Представители этих княжеских родов в начале XVI века стояли во главе всей служилой аристократии Московской. Таков был личный состав государевой Думы, игнорировать значение которого решился в. к. Василий Иванович. Реакция служилых людей против изменившихся отношений к ним государя выразилась в образовании при дворе оппозиционной партии и в усилившейся эмиграции их в Литву. Но попытки оппозиционной партии противостать великому князю не могли увенчаться успехом при изменившемся строе государственных отношений. Что касается отъездов представителей Московской аристократии в Литву - то, просматривая современные исторические памятники, невольно поражаешься двумя явлениями: с одной стороны огромным наплывом лиц, приходящих служить развивающемуся государству Московскому, а с другой стороны - огромною массою служилых лиц отъезжающих с Московской службы в Литву. Особенно рельефно выдаются отъезды князей - Рюриковичей, перешедших перед тем только в Московское подданство из Литвы. Относительно последних не трудно провести разграничение двух периодов: до 1515 года и после 1515 года. В первом периоде, замечается сильное стремление этих князей переходить на Московскую службу, главным образом под влиянием воздвигнутого в Литве гонения на православие; во втором периоде замечаем обратное движение: многие князья, отошедшие к Москве, бросают Московскую службу и отъезжают обратно в Литву, увлекая в этом движении и представителей коренных Московских служилых родов. Умаление значения в Думе представителей Московского родовитого боярства повлекло за собою еще другое явление: возвышение людей неродовитых, взятых нередко из народных масс, которые, не имея в своем прошлом тех традиций, которые выпали на долю Московской служилой аристократии, были душою и телом преданы государям, приблизившим их к себе и предоставившим им влияние на дела государственные. В XVI веке получает уже важное значение класс дьяков - будущих воротил всего многосложного государственного механизма. К числу незнатных лиц, выдвинутых Василием вперед, с обходом представителей боярской аристократии, принадлежит его любимец - дворецкий Шигона Поджогин и «ближние люди» его, Василий Андреев Коробов, Иван Григорьев Мамонов, Дмитрий Загряжский и др. Со смертью Василия Ивановича наступает положение дел вновь благоприятное для Московского боярства: на престоле остался трехлетний сын его Иоанн IV при котором, согласно воле умирающего Василия, находилась в качестве правительницы мать его, великая княгиня Елена Глинская, правившая государством совместно с Думою Боярскою. Казалось бы, что наступило выгодное для боярства время, пользуясь которым могло бы оно восстановить утраченное значение свое, возвысить служившую выражением последнего Думу Боярскую, сделав ее учреждением ограничивающим самодержавие. Но современное русское боярство не было достаточно сильно, достаточно сплочено для успешного выполнения подобной задачи. Раздираемое беспрестанными интригами и местничеством- оно не могло рассчитывать и на содействие не только земщины, но и низших служилых людей. Земщина хорошо видела, что в основе тенденций боярства лежат узко-сословные, а не общегосударственные интересы, что успех замыслов бояр грозит ей олигархиею; низшие служилые люди со своей стороны не имели ничего общего с боярством, были отделены от него такими преградами, случайное преодоление которых было для них возможным единственно только при посредстве самодержавной власти государей. Стремясь возвысить свое собственное значение и государственное влияние - боярство ничего не могло обещать для интересов общегосударственных. Эпоха боярского правления в малолетство Иоанна IV ознаменовалась лишь ожесточенною борьбою между боярскими родами князей Телепневых-Оболенских, Шуйских, Бельских и Глинских; представители каждого рода хотели стоять во главе Думы выказывая непосредственное и преобладающее влияние на ход государственной жизни, каждый род старался «засесть» другой. Пошли в ход обоюдные клеветы, подозрения, заточения, убийства.

Тяжкая эпоха боярского правления не могла не отозваться па впечатлительном характере юноши-государя: она определила его отношения к боярству в последующие годы государствования его. После усмирения Московского бунта и последовавшего исправления царя (1547 г.) - первенствующее влияние на него приобретают три лица: протопоп Сильвестр, Алексей Адашев и митрополит Макарий. Одною из первых забот их была реорганизация Думы Государевой. Царь советовался с этою Думою о всех важнейших делах: при посредстве ее отправлялся суд, производилось назначение воевод и военное устроение, раздавались вотчины и поместья, сказывались высшие придворные чипы. Таким образом состав новой Думы представляет как бы компромисс между стремлениями представителей княжеских родов, потомков владетельных удельных князей, и желанием обновить состав Думы введением в него свежих элементов. Новая Дума оказалась вполне на высоте признания своего и ее влияние следует видеть в созвании первого земского собора, исправлении Судебника и во всех лучших начинаниях этой светлой эпохи царствования Иоанна. Значение этой Думы было весьма велико, - она оказывала решительное влияние на ход государственной жизни.

Но вскоре в Иоанне проявляется, под влиянием наущений партии противников Сильвестра и Адашева, реакция против Думы с таким либеральным направлением. Реакция началась уже вскоре после покорения Казани. Но особенно подействовал на царя поступок бояр - приверженцев Сильвестра и Адашева - во время тяжкой болезни его 1553 года: эти бояре у постели находившегося при смерти царя отказались целовать крест четырехлетнему сыну его Дмитрию, имея в виду возвести на престол двоюродного брата царя, князя Владимира Андреевича. Этот поступок, глубоко затронувший самую чувствительную сторону сердца Иоанна - уже не мог быть забыт им по выздоровлении. С 1560 года Иоанн начинает открытую борьбу с боярами. Сильвестр и Адашев удалены от двора, царь подпадает влиянию новых советников, противников партии Сильвестра и Адашева. Дума Сильвестра и Адашева падает: часть членов ее кончает жизнь от руки палача или удаляется в изгнание, другая часть постепенно вытесняется новыми элементами, направленными в новом духе политики Иоанна.

Преследуя боярство и вводя в состав Думы своей людей приверженных самодержавию и чуждых аристократическим тенденциям боярства, царь Иоанн создает новый придворный чин думного дворянина, который становится третьим в порядке придворной служилой иерархии непосредственно следуя за чинами боярина и окольничего; лица им облекаемые, получают право заседать в Думе Боярской наравне с боярами и окольничими. Учреждение чина думного дворянина должно было служить средством умерения аристократического элемента в составе Думе Боярской; оно давало возможность вводить в состав Думы людей незнатного происхождения, людей для которых в силу последнего обстоятельства закрыты или, по крайней мере, до крайности затруднен был доступ к высшим чинам боярина и окольничего, но дарования и опытность которых могли быть полезны в Думе. Для царя Иоанна учреждение нового чина представлялось особенно выгодным потому, что давало ему возможность вводить в Думу свою вновь возвышаемых им любимцев своих, не прибегая к пожалованию им двух высших чинов и тем представлять в лице их противовес аристократическим элементам Думы, - окончательное изгнание которых из Думы не могло быть предпринято царем без окончательной ломки древних обычаев и понятий. В боярских списках чин думного дворянина впервые встречается в 1572 году, под названием «дворянин в Думе», причем первым дворянином в Думе показан Роман Васильевич Олферьев, вторым - Михаил Андреевич Безнин.

Преследуя боярство и стараясь по возможности устранять его от непосредственного влияния на дела государственного управления, Иоанн, подобно отцу своему, обращает свое внимание на усилившийся с конца XV века класс дьяков, возвышая их и вручая им центральное управление различными родами дел; дьяки являются в XVI веке правителями приказов и проявляют в этом звании непосредственное влияние на дела государственного управления, мало по малу забирая в свои руки отдельные нити, приводящие в движение весь механизм государственной жизни. В эти приказы мало по малу перетягивается из Думы Боярской центр тяжести правительственной деятельности.

Под влиянием резкого и крутого оборота в отношениях царя Иоанна IV к боярству во вторую половину его государствования - надломлено было значение боярства, низвергнуты было стремления бояр бороться с развивающимся абсолютизмом во имя традиций предшествовавшего периода русской исторической жизни, и тем положен был царем Иоанном IV завершающий камень в здание, в течение трех веков возводившееся его предшественниками. Дума Боярская получила значение высшего совещательного учреждения в тесном смысле этого слова, без всякого ограничительного для представителя верховной государственной власти начала; правительственная же функция ее, во всем подчиненная воле государя, свелась к значению высшей судебно-административной инстанции. Степень авторитетности власти Думы стала отныне в зависимости от той степени значения, которую предавал ей тот или другой государь, как непосредственно подчиненному ему вспомогательному правительственному установлению.

Если мы и в последующей эпохе встречаем стремления боярства поднять Думу до значения учреждения ограничительного по отношению к власти государей Московских, - то мы вместе с тем видим, что эти стремления проявлялись лишь в эпохи междуцарственные, в виду избирания на престол государей новой династии; видим также, что эти стремления были чисто-сословными, не находившими в себе отголоска в низших разрядах служилых людей и в народных массах.

3. Внутренняя организация боярской думы

3.1 Название и личный состав Думы

Название рассматриваемого нами учреждения Думою Боярскою - не есть историческое: оно создано уже наукою, путем общей концепции существа самого учреждения. В источниках Московского периода мы не встречаем этого термина, - его не приводит и Котошихин, современник царя Алексия, обстоятельно описавшей нам государственное устройство своей эпохи. В источниках редко встречаем мы даже название Дума, да и то без прилагательного боярская, - а еще реже присоединялся к этому термину эпитет государевой. Чаще всего понятие Думы Боярской выражается в источниках описательно, например: «Бояре окольничие и думные люди», «все бояре», «поговоря с бояры и думными людьми», «бояре приговорили», «царь указал и бояре приговорили», «царь с бояры приговорил», «взнести к боярам» и т. п. Часто также понятие Думы Боярской выражалось словом палата и термином верх; последнее слово обозначало вообще верхние этажи царских хором, в которых помещались палаты торжественных собраний, советов и аудиенции и жилые покои царского семейства. В отдельных случаях к общему названию палата присоединялось наименование той именно из палат, в которой имело в данном случае место заседание Думы; таким образом для выражения понятия Думы Боярской создавались для отдельных случаев наименования Золотой Палаты, Золотой меньшой Палаты, Переходной Палаты, Столовой Палаты. В тех случаях, когда заседание Думы имело место во внутренних покоях государя, в кабинете его, - выражаясь языком наших дней, - тогда в источниках для обозначения понятия Думы Боярской употребляется выражение «в комнате».

Говоря о ходе изменений, имевших место в организации княжеской думы параллельно с успехом развития Московского великого княжения, заметили, что круг лиц, пользующихся правом быть призываемыми в Думу, постепенно стесняется и в результате вырабатывается сознание о соединенности звания думнаго советника с нахождением служилого человека в одном из двух высших придворных чинов - боярина и окольничего. С конца третьей четверти XVI века мы видели также, вводится в Боярскую Думу новый разряд советников - думные дворяне, чин которых становится третьим в порядки старшинства придворной лестницы чинов; мы видели и влияние, которое должно было иметь введение в Думу лиц, облеченных этим новым чином, на общий характер этого учреждения. С конца XVI века появляется в Думе Боярской новый разряд членов - думные дьяки. Чин думного дьяка сделался четвертым в служилой придворной иерархии, непосредственно следуя в порядке старшинства за чином думного дворянина. Время учреждения чина думного дьяка неизвестно; весьма вероятно, что оно восходить к эпохе царствования царя Иоанна IV. Имея в виду это двоякое значение думных дьяков, во первых - как членов заседающих в Думе Боярской, а во вторых как первоприсутствующих четырех основных приказов конца XVI века, мы легко можем себе представить, как именно образовалась должность их. С развитием приказной деятельности и с окончательным принятием Боярскою Думою значения высшей судебной и административной инстанции - должно было возникнуть постоянное общение, постоянные правильные отношения, между Думою и приказами. Дума должна была быть постоянно знакома с направлением деятельности приказов; последние в свою очередь должны были быть знакомы с направлением господствующим в Думе, для сообразования с ним собственной деятельности своей. Словом - должна была быть сознана потребность в живой связи Думы с приказами. Самым естественным средством удовлетворения этой потребности могло быть соединение звания членов Думы Боярской со званием первоприсутствующих важнейших приказов. И вот тем дьякам - первоприсутствующим приказов, которым присваивалось государем право присутствия в Думе Боярской, и давалось название думных дьяков, обратившееся скоро в четвертый по порядку старшинства придворный чин. Таково несомненное происхождение думных дьяков.

Посмотрим теперь, как велик был в различные эпохи наличный состав Думы Боярской. При вступлении на престол в. к. Ивана III наличный состав Думы был весьма ограничен: в ней числилось всего пять бояр и один окольничий - всего следовательно шесть членов. В государствование Иоанна III этот состав значительно усиливается медиатизованными родами удельных князей, так что при восшествии на престол в. к. Василия Ивановича находим мы уже 13 бояр, одного дворецкого, одного казначея и 6 окольничих; но вместе с этим усилением личного состава Думы начинает падать, как мы выше видели, самое значение этого учреждения. При вступлении на престол Иоанна IV (1533 г.) было 20 бояр, один казначей и один окольничий.

Но само собою разумеется, что исчисленный состав Думы представляется идеальным, представляющим собою лишь сумму лиц, имеющих по своему положению право присутствовать в Думе; фактически же лишь часть, этих лиц, и без сомнения меньшая, принимала постоянное участие в заседаниях Думы. Другая часть служила вне Москвы, так как звание члена Думы не обусловливало специального вида службы, но обыкновенно соединялась с другими видами службы, или в самой Москве, или вне ее. В Москве думные люди назначались приказными что вносило живую органическую связь между Думою и отдельными приказами. Вне Москвы думные люди определялись воеводами по городам, отправлялись с войсками в походы, командировались на посольские съезды или назначались править посольства в иноземные государства.

Как члены Думы Боярской - бояре и окольничие противопоставлялись думным дворянами и думным дьякам; последним двум разрядам членов присваивалось наименование думных людей по преимуществу. Таким образом в источниках, когда имеется в виду исчислить состав лиц, образующих Думу или, вообще, делается исчисление служилых людей различных чинов - обыкновенным является употребление выражения: «бояре, окольничие и думные люди». С другой стороны замечается расширение выражения бояре для обозначения им всех вообще разрядов членов Думы; в таком смысле должны быть понимаемы обычные формулы «бояре приговорили», «говоря со своими Государевыми бояры» и т. п., в которых не исчисляются в отдельности различные разряды думных членов.

Кроме деления всех вообще членов Думы по придворным чинам, которыми они облечены, т. е. на бояр, окольничих и думных людей в тесном смысле слова - думных дворян и думных дьяков - члены Думы первых двух чинов, бояре и окольничие, различались также по степени занятости их родов - по чести - и по степени близости их к особе государя. В первом отношении различались бояре и окольничие родов больших и меньших статей; принадлежность боярина или окольничего по своему роду к большей или меньшей статье играла особенно важную роль при назначении их в чужие края послами, причем назначение послами представителей более знатных родов служило выражением уважения к тому государству, в которое они отправлялись. Основанием указанного различения бояр и окольничих по статьям служило начало, по которому роды более знатного происхождения с большею легкостью достигали высших придворных чинов; в этом последнем отношении все роды Московской служилой аристократии могут быть сгруппированы в три категории: одни роды проходили службу исключительно только в боярах, другие роды проходили службы как в чинах боярина, так и в чинах окольничего, но не спускаясь ниже этих чинов, наконец третьи роды служили только в окольничих и думных дворянах, не достигая боярства. Таким образом боярин из рода относящегося к первой категории - должен быть отнесен к большей статье; боярин же из рода относящегося ко второй категории - к меньшей статьи. Точно также окольничий, который по породе своей мог дослужиться до боярства - относится к числу окольничих большей статьи; окольничий же, достигший этим чином вершины карьеры своей и который ко своей породе не может достигнуть боярства - есть окольничий меньшей статьи. Во втором отношении, т.е. по степени близости их к особе государя, некоторые бояре и окольничие выделялись из среды собратий своих в качестве комнатных или ближних. Котошихин связывает понятие комнатного или ближнего боярина и окольничего с прохождением лицем службы, до получения одного из высших чинов, в должности спальника, которая, уже по самому существу своему, сближала облеченного ею человека с особою государя. Котошихин свидетельствует, что в спальники, по выбору царя, определялись лишь дети бояр, окольничих и думных людей, «а иные в такой чин добиваются и не могут до того прийти». И вот с течением времени спальники сказывались, принадлежащие к большим родам - в бояре, принадлежащее к меньшим родам - в окольничие, «кого чем царь пожалует, по своему рассмотрению, и называют их комнатный боярин или окольничий, а в посольственных письмах пишут ближними бояры и окольничими, потому что от близости пожалованы».

Пожалование думными чинами, как и пожалование во все чины и должности вообще, носило техническое название «сказки чина» и вполне зависело, как и дальнейшее повышение думными чинами - от непосредственного усмотрения государя. Существовала известная связь между родовитостью лица, «его породою», и большею или меньшею легкостью с какою удавалось ему достигать высших придворных чинов. В этом, до известной степени аристократическом характере высших чинов боярина и окольничего проявляется начало, которое успело отвоевать себе русская служилая аристократия в XVI веке, в эпоху борьбы ее с развивающимся самодержавием, уступив последнему в своих стремлениях ограничить его собственным значением своим. Сам Грозный царь счел себя бессильным открыто демократизировать аристократический характер этих высших чинов и, желая умерить его в Думе своей, должен был искать выход в учреждении чина думного дворянина; вынужденными уважать его видели себя и государи последующего времени, пока не сокрушила его табель о рангах Петра I.

В Московском государстве не было твердо определенного иерархического порядка перехода, в постепенности прохождения службы, из низшего служилого чина в высший, - что вполне верно и по отношению к сказыванию в думные чины. Все зависело от личного усмотрения царя и родовитости служилого человека.

Перейдем к рассмотрению вопроса о средствах вознаграждения думных чинов за службу их. Было бы ошибочно полагать, будто думные люди всех чинов получали жалованье именно как члены Думы Боярской. Особых окладов жалованья служилым людям, как членам Думы, не определялось: они пользовались жалованьем в общем порядке вознаграждения всех вообще чинов Московской служилой иерархии, как и самая обязанность их заседать в Думе не была исключительною, но обыкновенно соединялась с другими должностями и службами и весьма часто даже исключалась последними, если думному человеку, по делам службы, оказывалось необходимость пребывать вне столицы.

Лица облеченные думными чинами, находясь во главе всей служилой иерархии Московской, пользовались особым значением и почетом как при дворе царском, так и в среде всей массы столичного населения вообще; вместе с тем им присваивались и некоторые частные льготы, не предоставлявшиеся служилым людям низших чинов.

3.2 Думные комиссии. Дума в составе других учреждений и вопрос об отделениях Думы. Расправная Палата

Нередко, для целей правительственных или для преследования каких либо отдельных задач, Дума выделяла из себя часть членов своих в специальные комиссии; члены этих специальных комиссий поставим мы комиссии, назначавшиеся для «ведания Москвы» в отсутствие государя и комиссии из думных людей, назначенных царем в бытию «в ответе» с иноземными послами.

Назначение лиц к веданию Москвы на время отсутствия государя шло через Разряд из которого посылались подьячие объявлять этим лицам, чтобы они ехали « в верх», т. е. в государевы хоромы; здесь государь, после напутственного богослужения, допускал их к своей руке и они вступали в отправление своих обязанностей. При подобного рода назначениях случались местнические споры, что иногда вызывало распоряжения о том, чтобы лицам ведающим Москву «быть всем на Москве без мест». Сношения комиссии ведания Москвы с отсутствующим государем производились от имени старшего из ее членов «с товарищи» - о сем бывали особые распоряжения государя. Как коллегия, заменяющая государя и думу его (так как бояре и думные люди большею частью сопровождали государя в его походах, - комиссия во время отсутствия государя принимала доклады из приказов. Важнейшие из них она препровождала по месту пребывания царя и Думы его, незначительные же, согласно предоставленным ей на каждый данный случай полномочиям, комиссия разрешала собственною властью.

Переходим к комиссиям «ответным». Под выражением «быти в ответе с послами» - разумелась обязанность бояр и думных людей, назначенных к тому на каждый отдельный случай государем, вести с прибывшими в Москву иноземными послами дипломатические переговоры, составляющие предмет миссии последних. Боярам назначавшимся к бытию «в ответе» с послами, а также получавшим и другие дипломатические поручения, всегда предоставлялось почетное звание наместников различных городов. Большая или меньшая значительность города, почетное наместничество которого предоставлялось, всегда строго сообразовывалась с честью, с родовитостью боярина; представители более родовитых фамилий получали и почетное наместничество более значительных городов. В видах последнего существовало особое разделение городов на степени сообразно с их большею или меньшею значительностью.

Кроме комиссии для ведания Москвы по время отсутствия царя и комиссии ответных - из членов Думы Боярской, по указам на каждый данный случай государя, выделялись также специальные комиссии для рассмотрения какого либо выдающегося дела или случая, требующего обстоятельного и всестороннего рассмотрения; к участию в этих комиссиях иногда привлекались и лица непринадлежащие к нормальному составу Думы, но содействие которых могло быть в интересах обсуждаемого дела.

В литературе истории русского права возбуждался вопрос о делении Думы Боярской на отделения, между которыми распределялись будто бы все дела, восходившие до этого центрального правительственного установления. Поводом к поднятию этого вопроса послужило то отсутствие в источниках юридически-определенного термина для обозначения Думы Боярской, на которое указали уже мы в начале предшествовавшей главы. Мы видели, что понятие Думы Боярской выражается в источниках или описательно, или же наименованием того помещения, в котором происходило данное заседание; а так как в царских хоромах не было определенного помещения для думных заседаний - то вследствие этого является большое разнообразие в наименованиях думы. Таким образом встречаем мы понятия: Верха, Комнаты, Грановитой Большой Золотой Палаты, Золотой средней или меньшей Палаты, Золотых Подписных Палат, Столовой Палаты, Ответной Палаты. Естественно, что в начальную пору развития науки изучения русских юридических древностей, при весьма еще небольшом количестве доступных для изучения памятников - это разнообразие могло дать повод к принятию многих их этих наименований за особые отделения Думы.

Лишь в последней четверти XVII стол. возникает при Думе особое отделение, с определенным личным составом и известною организациею, для ведания расправных (т.е. судных) дел, переносимых на рассмотрение Думы из отдельных приказов. Это чисто судебное отделение, возникшее вероятно в виду необходимости придать более твердую правильную организацию судебно-инстанционной функции Думы, которая не могла правильно отправляться Думою в полном составе ее - в первые годы своего существования упоминается описательно («быть» или «сидеть у росправных дел»), а с начала последнего десятилетия XVII века получает уже постоянное и юридическое и юридически определенное название Расправной Палаты.

3.3 Делопроизводство и порядок заседаний в Думе

Всматриваясь в исторические и юридические памятники, сохранившие нам известия о Думе Боярской, нельзя не остановиться в удивлении перед крайнею упрощенностью и быстротою ее делопроизводства. Вследствие этого здесь находим мы вряд ли возможною «волокиту», - составлявшую страшное зло в приказах Московских.

При Думе Боярской не было никакой канцелярии: доклады дел, полежавших рассмотрению Думы, подготовлялись соответствующими приказами; в последние же поступали из Думы и вершенные дела к исполнению. Таким образом на долю Думы выпадала рассмотрение обстоятельств, указанных в докладе уже вполне подготовленном: оставалось лишь оценить эти обстоятельства и постановить известное решение, «приговор».

Дела могли поступать в Думу трояким путем: а) или сам государь вносил их на обсуждение бояр и думных людей своих, b) или они поступали сюда в виде докладов из приказов, с) или, наконец, возбуждались в Думе путем поступивших на ее рассмотрение челобитий.

Делопроизводство представляется до крайности упрощенным, свободным от всякого канцеляризма. Теперь понятным делается, почему мы не видим при Думе Боярской никаких признаков канцелярской организации: последняя заменялась подготовительною исполнительною деятельностью отдельных приказов, да пометами думных дьяков на докладных выписках и челобитных. Теперь понятно будет, почему не встречаем мы боярских приговоров, как самостоятельных актов, изготовленных и обнародованных самою Думаю, - но встречаем лишь докладные выписки с помеченными на них думными дьяками резолюциями бор и думных людей, да простые извлечения из записных книг приказов занесенных в них боярских приговоров. Теперь ясно представляется неосновательность нередко раздающихся сетований на то, что до наших дней не дошло никаких дел Думы Боярской, а дошли лишь приказные, из которых мы лишь косвенным образом знакомимся с деятельностью Думы: подобного рода дела и не могли дойти до нас потому именно, что в Думе Боярской не было собственного канцелярского делопроизводства. Действительно, если бы при Думе существовала какая либо канцелярская организация, - возможен ли был бы факт утраты всяких следов ее, возможно ли было бы допустить, что бы до нас не дошло ни одного акта внутреннего думного делопроизводства? А между тем ни одного такого акта не находим мы в изданных до наших дней собраниях их; ни одного такого акта не могли мы найти и в приказных делах Архива Министерства Юстиции, кроме обыкновенных помет думных дьяков на актах приказных и на челобитных, да записей боярских приговоров в сохранившихся записных книгах приказов.

В заключение рассмотрения порядка делопроизводства в Думе Боярской, скажем мы несколько слов о силе ее решений, носивших техническое название «боярских приговоров». Вообще приговор бояр и думных людей, по внутренней силе своей, вполне уравнивался с царским указом. Это прямо вытекает уже из того, что приговоры Думы Боярской составляются «по указу государя», под его авторитетом. В предписаниях государей об обыкновенных заседаниях Думы Боярской, всегда употребляется выражение «его великого государя указ чинить», «свой великих государей указ чинить» и т.п. Таким образом бояре и думные люди, обсуждая известное дело, приговором своим чинят «государев указ», хотя бы государь лично и не заседал в Думе; государь как бы уполномочивает бояр и думных людей учинить «его указ» по делу. Но иногда встречались и такого рода случаи, что государь, поручая известное дело рассмотрению бояр и думных людей, приказывал по окончательном выяснении всех обстоятельств дела доложить его себе для окончательного указа. Существовал наконец еще один повод для доклада дела из Думы самому государю, - это случаи, когда бояре и думные люди не в состоянии были сами «учинить государева указа» по делу. Трудно сказать, какого именно рода могли быть эти случаи, в которых не могло состояться по делу боярского приговора; сам указ словами «за чем» дает видеть, что подобного рода случаи не могли быть конкретно определены. Конечно, здесь прежде всего следует предположить доклад Думе дела на столько важного или сомнительного, что бояре и думные люди не решались «учинить указа» без личного ведения государя; быть может относится это определение и к таким делам, решение которых не могли состояться в Думе вследствие разномыслия членов присутствия ее. За исключением дел, по которым сами государи удерживали за собою право окончательного указа, а также дел, по которым не может составиться в Думе окончательного приговора по какой либо другой причине, - все остальные приговоры бояр и думных людей, как вполне заменяющие собою царские именные указы - считались окончательными и не подлежали изменению иначе как в законодательном порядке.

Переходим к рассмотрению самого внешнего порядка заседаний Думы Боярской. Представителем Думы является сам государь. Это вполне явствует как из самого характера Думы, так и из того, что об Думе Боярской упоминается всегда без означения имени старшего из бояр «с товарищи», что практиковалось во всех коллегиальных установлениях с старшинством одного из членов. Исключение представляет лишь Расправная Палата, как особое отделение Думы, в которой один из назначенных в нее членов писался именно, а остальные его товарищами, - но и то только при разрядных записях ее, которые имели форму общую с формою решений целой Думы. Государи не всегда лично присутствовали в заседаниях Думы, особенно в обыкновенных заседаниях ее, в которых рассматривались текущие дела, нормальным порядком поступавшие сюда из приказов; в этом не трудно убедиться из простого пересмотра боярских приговоров. Но с другой стороны находим мы множество указаний на личное председание царя в Думе Боярской, с непосредственным участием как в слушании дела, так и в постановлении по нему решения. Трудно сказать, кто руководил заседаниями Думы Боярской в тех случаях, когда государь не заседал здесь лично; весьма вероятно что обязанность эта выпадала на долю старшего честью боярина, так как в Думе местнические счеты господствовали с полною силою. Бояре и думные люди рассаживались в Думе в известном порядке, по чинам, т.е. выше всех садились бояре, за ними окольничие, затем думные дворяне; думные дьяки стояли в присутствии государя и садились лишь в тех случаях, когда приглашал их к тому сам царь. Но, в пределах мест, занимаемых лицами равного чина, места занимались не по старшинству нахождения в данном чине, а уже по соображению «породы» каждого отдельного лица.

4. Предметы ведомства думы боярской

Тщетно стали бы мы искать в памятниках Московского периода каких либо определенных указаний относительно круга дел подлежащих ведомству Думы Боярской. Да сфера ведомства этого установления и не могла быть твердо определенною и ограниченную каким либо пределами, что вполне согласуется с самым характером его, как ближайшего и непосредственного органа выражения воли и деятельности представителя верховной государственной власти: всякого рода дело, которое могло восходить до рассмотрения государя - могло быть подвергаемо им обсуждению Думы. А как до непосредственного рассмотрения государя могли восходить вопросы и дела касающиеся самых различных сторон государственной и юридической жизни, - то уже из этого открывается разнообразие дел, на которые могла простираться компетентность Думы Боярской. Большая или меньшая степень участия Думы в обсуждении дела, восходивших на личное усмотрение государя, большая или меньшая степень допущения ее к обсуждению мероприятий, инициатива которых шла и непосредственно от самого государя - всецело завесила от воли и усмотрения последнего. Часты были в практике Московского государственного быта случаи, в которых государи единолично решали те или другие вопросы, или единолично издавали указы и возбуждали известные мероприятия, без привлечения к участию в подобных делах бояр и думных людей своих; подобного рода случаи имели обыкновенно место в делах несложных, решение которых не требовало глубоких соображений и представлялось государю более или менее очевидным, так что особое совещание с думными людьми представлялось бы в данном случае лишь излишним усложнением делопроизводства. С другой стороны, бывали и такого рода случаи, в которых государь всецело передавал Дум Боярской обсуждение и разрешение известного дела и вопроса, лично устраняясь от участия в его производстве, в которых он предоставлял Думе право самостоятельного приговора, хотя и под своим авторитетом, «по своему государеву указу».

Отсюда различие трех форм, в которые облекались издававшиеся законоположения: а) царский именной указ; b) царский именной указ с боярскими приговорами и с) боярский приговор по государеву указу, - смотря потому, состоялось ли законоположение без совещания с Думою, состоялось ли оно путем обсуждения вопроса государя с Думою или, наконец состоялось ли оно путем обсуждения и решения вопроса одною Думою, без непосредственного участия государя, хотя и под его авторитетом.

Рассматривая дошедшие до нас известия о предметах ведомства Думы Боярской, мы увидим, что они вообще могут быть сведены к трем группам: а) Участие Думы Боярской в правительственной (исполнительной) деятельности, b) Участие ее в делах законодательства и с) Судебная функция ее. Участие Думы Боярской в правительственной функции было сравнительно необширно, - это объясняется тем, что нормальная исполнительная деятельность всецело лежало на приказах и проявлялась, по отношению к Думе Боярской, главным образом в высшем ведании внешних международных сношений, в высшем ведании военных мероприятий, в общем надзоре над центральным и местным управлением и в ведании различного рода чрезвычайных исполнительных мер, не присущих нормальному течению государственной жизни. Таким образом исполнительная деятельность Думы Боярской носила исключительный, случайный характер. Главными же и основными моментами деятельности рассматриваемого нами учреждения - являются участие в законодательной деятельности и функции судебные.

Рассмотрим отдельно каждую из указанных нами трех групп предметов ведомства Думы Боярской.

4.1 Участие Думы Боярской в правительственной (исполнительной) деятельности

Здесь встречаемся мы с участием Думы Боярской в делах внешней политики. Этого рода дела, как требующие особой осторожности и осмотрительности, особого глубокого обсуждения вопроса, весьма естественным предоставлялось государям передавать на рассмотрение бояр и думных людей своих. Участие Думы Боярской в делах внешней политики особенно наглядно проявляется в «памятниках дипломатических сношений». Здесь, под 1488 г., находим мы известия, что в.к. Иоанн III, не смотря на требование цесарских послов, отказывается слушать речей их без бояр, наедине; здесь же находим мы царские указы и боярские приговоры об отправлении посольств к иноземным государям, о встрече иноземных послов и о назначении им кормов и содержание.

От участия Думы Боярской в делах внешней политики, естественным будет переход в высшему веданию ратного дела, - как гарантии внешней безопасности государства. Участие Думы Боярской в ведании ратного дела представляется в двояком виде: в виде ведания организации государственной защиты в случае угрожающей или начавшейся уже войны и в виде высшего ведания ратного дела устроения в мирное время.

Совещания государей с думными людьми своими относительно организации военных действий, относительно «розряда» воинских сил по полкам и городам - представляют явление весьма древнее и обыкновенное, перешедшее и в государственную практику Московскую.

В мирное время ведание ратных и служилых дел сосредоточивалось в Разряде и отдельных военных приказах, - вследствие чего Дума Боярская ведала подобного рода дела лишь в случаях исключительных: к ней восходили из этих приказов преимущественно дела вызывавшие рассмотрение их в порядке законодательном и дела судные. Из дел исполнительных рассматривались в Думе вероятно лишь мероприятия, инициатива которых шла сверху, от самого государя, и которые, будучи обсужены им с думными людьми своими, передавались уже затем в соответствующий приказ для дальнейшего исполнения, а так же дела казуистические, которые докладывались государю из приказа без указания примерного решения и вследствие того передавались государем на обсуждение Думы совей.

Участие Думы Боярской в высшем ведании дел центрального и местного управления является, по крайней мере по дошедшим до нас известиям, весьма незначительным. Но зато, как в своем месте увидим мы это, Дума Боярская имела близкое и непосредственное отношение к административно-судебным лицам и установлением в сферах деятельности законодательной и судебной. Лишь в весьма редких случаях передавались государем на обсуждение Думы Боярской докладывавшиеся ему из приказов дела, касающиеся исполнительной деятельности последних. Решения подобного рода дел составляли предмет самостоятельной деятельности приказных судей и, лишь в наиболее важных случаях, докладывались последними на утверждение государя, а еще реже предлагались последним обсуждению Думы.