Неприкосновенность частной жизни в Республике Казахстан

57

Содержание

Введение

Глава 1. Общая характеристика права на неприкосновенность частной жизни

1.1 Историко-правовой аспект развития института неприкосновенности частной жизни в казахстанском праве

1.2 Общая характеристика преступлений, посягающих на конституционные права и свободы человека и гражданина

1.3 Понятие и содержание права на неприкосновенность частной жизни

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика преступного нарушения неприкосновенности информации о частной жизни

2.1 Незаконное нарушение неприкосновенности информации о частной жизни

2.2 Способы преступного нарушения неприкосновенности информации о частной жизни

Глава 3. Актуальные проблемы квалификации преступного нарушения неприкосновенности информации о личной жизни

3.1 Субъективная сторона преступного нарушения неприкосновенности персональной информации

3.2 Проблемы общего и специального субъекта преступления, предусмотренного ст. 142 УК РК

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Одним из основных признаков правового государства является реализация прав личности и обеспечение ее свободного развития. Правовое государство признает за индивидом определенную меру свободы, за пределы которой вмешательство государства недопустимо.

Краеугольным камнем Конституции Республики Казахстан является идея приоритета прав личности над правами общества и государства, что отражено в ст. 2 Основного закона. В ней сказано: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью, Признание, соблюдение и зашита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства».

Одним из основных направлений защиты личности является уважение частной жизни человека и гражданина, соблюдение ее неприкосновенности.

Закрепление в нормах закона, создание системы правовых гарантий в этой области было обусловлено естественной потребностью человека в закреплении собственной автономии. Постепенная утрата автономии человеческой жизни, вызванная стремлением к власти, отдельных лиц и их групп к обладанию информацией о жизни других в целях усиления контроля и закрепления собственных позиций, удовлетворения экономических интересов, сопровождающееся постоянным развитием в области науки и техники, создало реальную угрозу автономии личности; человек стал терять контроль над своим «информационным образом», то есть суммой сведений, определяющих его лицо в глазах общества.

В условиях такого «массированного натиска» на частную жизнь прежние способы защиты приватности, ориентированные на отношения между частными субъектами, уже были недостаточны. Произошло переосмысление самого права на неприкосновенность частной жизни, его «политизация», то есть признание его связи с категорией политической свободы, признание его правом, действующим в отношении гражданина и государства. Из права, ограждающего человека от назойливого любопытства, газетной сплетни или использования его изображения для рекламы, оно перерастет в право на сохранение независимости человеческого достоинства

Идея уважения частной жизни, насчитывающая уже более ста лет в правовой мысли зарубежных стран, между тем прошла трудный путь становления в праве; от закрепления отдельных компонентов данного субъективного права, формального декларирования в Конституции 1977 г. до реального претворения идеи в жизнь на основе норм Основного закона 1995 г. и закрепления системы гарантий неприкосновенности частной жизни в нормах различных отраслей Права обновленной Республики Казахстан.

Отдельные попытки осветить вопросы, связанные с этой проблемой, встречаются в дореволюционной литературе, в том числе применительно к уголовному праву. Однако в советской правовой мысли идеи неприкосновенности частной жизни были не в чести, а потому долгое время эта тема незаслуженно умалчивалась.

Как комплексный правовой институт, неприкосновенность частной жизни стала складываться лишь с принятием новой Конституции 1995 г. В 1998 г, в Уголовном кодексе Республики Казахстан были впервые (в уголовном кодексе Казахской ССР данная статья не предусматривалась) закреплены нормы об охране права на личную и семейную тайны в целом, а также ряд других норм, запрещающих неправомерное обращение с конфиденциальной информацией, в том числе персонального характера. Постепенно появляется исследовательский интерес к данной проблематике.

Между тем система норм, посвященных охране конфиденциальной информации, в том числе персонального характера, усложняется с каждым днем. Право не стоит на месте, и уже сегодня в Парламенте РК в работе находятся ряд законопроектов, существенно затрагивающих анализируемое субъективное право. В связи с этим возникает потребность в исследовании норм, выявления их соотношения, взаимосвязи друг с другом. Открытыми на сегодняшний день остаются множество вопросов, связанных с охраной частной жизни, многие из которых, в том числе в сфере уголовного, конституционного, уголовно-процессуального, Гражданско-процессуального права и других отраслей, освещаются в представленной работе, предлагается их решение.

Объектом исследования являются теоретические и практические вопросы, связанные с применением действующего законодательства в области охраны объективного личного права на неприкосновенности частной жизни, определением персональной информации - как самостоятельного предмета уголовно-правовой охраны.

Предмет исследования включает в себя:

- уголовно-правовые нормы, связанные с защитой конфиденциальной персональной информации, права на неприкосновенность частной жизни, держащиеся в казахстанском, зарубежном, международном законодательстве;

- практику применения закона судами по конкретным делам Европейского Суда по правам человека.

Целью представленной работы является комплексное изучение системы обеспечения неприкосновенности информации о частной жизни в нормах уголовного закона, в других отраслях права. Цель исследования обусловила постановку и решение следующих задач:

- выявить тенденции развития законодательства по вопросам защиты неприкосновенности информации о частной жизни;

- выработать социологическое и правовое понятия частной жизни, информации о частной жизни;

- исследовать вопросы уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности информации о частной жизни;

- обобщить научный опыт и судебную практику по данному вопросу;

- внести предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства, а также норм других отраслей права.

Представленная работа основывается, прежде всего, на диалектическом подходе к анализу предмета исследования. Анализ проводился также на основе исторического, системно-структурного, формально-логического, лингвистического, статистического методов. Особое место занимает сравнительно-правовой анализ норм законодательства.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Предлагается изменить название и содержание статьи 142 УК РК:

Статья 142. Нарушение неприкосновенности информации о частной жизни.

Незаконные сбор или хранение информации о частной жизни лица, - наказывается...

Незаконные разглашение или использование информации о частной жизни лица, - наказывается...

Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные:

а) с использованием специальных технических средств;

б) лицом с использованием своего служебного положения, а также в связи с осуществлением профессиональной или иной общественной деятельности;

в) распространение информации о частной жизни лица публично, - наказывается.

2. Право на неприкосновенность частной жизни принадлежит только самому физическому лицу. Правопреемство в отношении указанного права невозможно.

3. Предметом нарушения неприкосновенности информации о частной жизни, ответственность за которую предусмотрена ст. 142 УК РК, является информация. Информация при этом по своему содержанию может быть как идеальной, так и материальной. Вместе с тем информация всегда материальна по форме, то есть имеет тот или иной материальный носитель.

4. Преступные деяния, нарушающие неприкосновенность информации о частной жизни, могут быть истолкованы двояко: как процесс и как результат. В связи с оконченным преступлением предложено считать сбор таких сведений, как действие, включающее в себя не только внешний акт поведения, но и результат введения становятся доступны субъекту преступления; распространение предложено считать оконченным преступлением, когда информация доведена до сведения хотя бы одного лица.

5. Не является конфиденциальной информация о частной жизни лица, если она представляет общественный интерес. Под последним следует понимать объективную существенную значимость тех или иных действий, ценностей материального и нематериального характера для нормальной жизни общества, функционирования государства. При этом разглашаемые сведения о частной жизни общественного деятеля должны иметь непосредственное отношение к осуществляемой этим лицом государственной или иной общественной деятельности. Предлагается законодательно закрепить положение о том, что чем значительнее общественный деятель и информация о нем, тем более глубоко вмешательство в его частную жизнь.

6. Обосновывается нецелесообразность выделения ст. 135 (разглашение тайны усыновления) УК РК в связи с тем, что она дублирует уголовно-правовую статью 142 УК РК.

Глава 1. Право на неприкосновенность частной жизни как социальное благо и объект правовой защиты

1.1 Историко-правовой аспект развития института неприкосновенности частной жизни в казахстанском праве

Развитие уголовно-правовых норм в сфере охраны информации о частной жизни человека, а также вопросы, связанные с правом на тайну связи, неприкосновенность жилища имеют глубокие исторические корни.

Чуть ли не с XV века прослеживается характерная фигура человека Б.Г. Панфилов «Частная жизнь» Р/Д.,1999г. С. 34, беззаветно служащего государству, сознающего себя принадлежностью государства и государя и в таковом качестве ограничивающегося свою частную жизнь. Вместе с тем и государство считает возможным регулировать все стороны частной жизни человека, вплоть до бритья и пития, как это было сделано в Стоглавом соборе в XVI веке, и делалось Петром 1.

В отличие от европейской культуры, еще в античную эпоху, а затем в эпоху Возрождения испытавшей мощное воздействие эпикурейских и гедонистических воззрений, противопоставляющих частную жизнь человека суетному миру политической борьбы и общественных страстей, культура всегда делала упор на служении государству или иным способом понятному общественному долгу. Частная жизнь в глазах человека всегда была предметом если не презрения, то подозрения, чем-то недостойным высокого назначения человека как частичку той общности, к которой он принадлежит, и совершенного мирового устройства (что не мешало, впрочем, предаваться стихийному гедонизму не на мировоззренческом, а на бытовом уровне.) Это решающим образом сказалось на формировании взглядов, как революционной демократии, так и консервативно-охранительных кругов - антибуржуазность, презрение к обывателю, к Западу как воплощенному мещанству было присуще большинству самых влиятельных течений мысли. Отечественное законодательство об охране частных тайн ведет свою историю с середины XIX в., когда впервые в нормах Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, была установлена уголовная ответственность за нарушение неприкосновенности жилища граждан, нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений и иные подобного рода деяния. В дальнейшем дореволюционное законодательство шло по пути детализации и расширения норм об уголовно-правовой ответственности за сбор и разглашение чужих тайн, нарушение тайны связи, неприкосновенности жилища. Меры уголовно-правовой репрессии с принятием Уголовного уложения 1903 г. были ужесточены.

Тем не менее, период со второй половины XVIII века до 1917 г. был в истории наиболее с точки зрения осуществления частной жизни. В частности, именно этому обстоятельству культура обязана своим расцветом и выходом на мировую арену.

Революционный ураган почти полностью смел устои частной жизни. Правда, наиболее радикальные левацкие идеи относительно отмены семьи, перехода к «свободной любви» и т.п. не реализовались в полной мере, однако утопическое подростковое попрание идеалов частной жизни с ее реалистическими интересами и каждодневными заботами во имя идеалов, устремленных в будущее, и при абсолютном подчинении личного существования партийному долгу и дисциплине было характерной чертой первого поколения руководителей Советского государства. Что касается рядовой части общества, то и здесь сложились условия, крайне осложнявшие частную жизнь людей. Прежде всего, речь идет о физической гибели людей в мировой и гражданской войнах от голода и террора, повлекшей за собой разрушение семей и, как следствие, массовую беспризорность, безотцовщину, преступность. Существование на грани физического выживания, даже если оно направляется сугубо личными интересами, лишь внешне напоминает частную жизнь, ибо по существу лишено свободы и подчинено диктату внешних обстоятельств. Этим не преминула воспользоваться сформировавшаяся в годы сталинщины административно-командная система, в принципе враждебная любым проявлениям независимости и потому антагонистичная частной жизни. Постоянные нехватки, очереди, коммунальные квартиры - все эти пытки бытом, а в довершение всего груз мнимо добровольной псевдообщественной работы, всевозможные идеологические накачки и т.п. практически лишали человека частной жизни, облегчали государству тотальный контроль над всеми его жизненными отправлениями.

В послесталинскую эпоху маятник исторической жизни качнулся в противоположную сторону. Под внешним покровом тотальной бюрократии стала бурно регенерироваться частная жизнь, однако преимущественно в уродливых формах «потребительства». Отсюда широкое распространение мафио-морфных образований, всеобщая погоня за материальными благами, двойная мораль, прячущая сугубо частные интересы за частоколом демагогической фразеологии.

Бездуховность современной частной жизни можно считать крайностью, естественно возникшей в результате тоталитарных эксцессов предыдущего исторического периода. На самом деле частная жизнь в ее нормальных проявлениях была и остается фундаментом духовных творческих достижений человечества, необходимой их предпосылкой. Один из парадоксов человеческого бытия, по-видимому, и состоит в том, что общественно полезные деяния имеют своим источником частного человека, в то как действия людей и групп, вдохновляемых, казалось бы, идеалами общественного блага и приносящих на алтарь этого блага, оказываются на поверку бесплодными или разрушительными.

Являясь исторической и социальной реалией с изменяемыми параметрами, то есть с подвижными границами, обусловленными одновременно местом и статусом индивидуума в обществе, в политической системе, в эволюции нравов, в научно-техническом прогрессе, частная жизнь определяется и противопоставляется общественной: она действительно представляет собой часть человеческого бытия, которая вследствие своего строго личного и внутреннего характера освобождена от чужого вмешательства. Она служит подтверждением независимости личности от других личностей и учреждений, и признание этой независимости зависит от социального развития. Но недостаточно заявить, что личная жизнь начинается там, где кончается общественная, для определения ее содержания.

Пространство, охватываемое личной жизнью, связано с материальными условиями жизни, из которых основными являются жилище и работа. Совместное жительство нескольких человек в одной комнате существенно сокращает это пространство. Большое значение имеет также продолжительность рабочего дня, ибо от этого зависит свободное время. До начала прошлого столетия рабочий день крестьянина и рабочего сокращал до минимума их личную жизнь.

Но материальные и их улучшение не является единственной основой возникновения личной жизни. Для нее, чтобы стать реальностью, была необходима правовая поддержка.

Место жительства, корреспонденция, здоровье и семья традиционно относились к личной жизни, и им гарантировалась тайна.

Уважение личной жизни гарантируется профессиональной тайной, которую под страхом наказания обязаны хранить «все лица, обладающие, вследствие своего положения или профессии, доверенными им тайнами».

Но возведение личной жизни в результате долгого и сложного процесса в ранг охраняемых законом ценностей ознаменовано признанием ее как права человека в международных конвенциях. Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Европейская конвенция о защите прав и основных свобод человека провозглашают право на защиту личной жизни от любого вмешательства. Этот принцип также утвержден юриспруденцией Европейского суда зашиты прав человека.

В то же самое время закон не дает определения личной жизни. Учитывая это обстоятельство, трибуналы стараются ограничить ее. В сборнике законов Далоза отмечается, что «личная жизнь включает все ситуации или действия, по поводу которых каждый должен быть оставлен в покое: любовь, супружеская жизнь, родственные отношения, болезни, досуг и т.д.».

Это перечисление является одновременно не полным и ограничительным, так как оно ограничивает личную жизнь и связанные с ней права каждодневной жизнью. Но ведь личная жизнь, будучи частью личных прав, охватывает разные аспекты личных свобод. Так, например, вероисповедание касается только самого индивидуума. Но на протяжении многих веков подданные должны были придерживаться веры своего господина. Для соблюдения свободы совести необходимо два фактора: светский характер государства, основанный на отделении религии от государства, что дает возможность каждому быть или не быть верующим, и отсутствие навязанной гражданам государством официальной идеологии.

1.2 Общая характеристика преступлений, посягающих на конституционные права и свободы человека и гражданина

Реализуя положения Конституции Республики Казахстан, Уголовный кодекс в качестве приоритетной задачи выделяет охрану прав и свобод человека и гражданина (ст. 2) Конституция РК. 30 авг. 1995 г.. В главе 3 особенной части УК объединены уголовно-правовые нормы о преступлениях, посягающих на конституционные права и свободы человека и гражданина. Безусловно, в данной главе помещены не все нормы, охраняющие права и свободы человека и гражданина поскольку, например, жизнь, здоровье охраняются нормами, включенными в главу 1 УК, интересы собственности нормами, включенными в главу 6 УК и др. Все охраняемые уголовным законом конституционные права и свободы человека и гражданина, несмотря на их разобщенность по главам, образуют видовой объект преступления - совокупность конституционных прав и свобод.

Непосредственный объект - конкретное конституционное право или представленная законом свобода, на которую посягает конкретное преступление. В ряде составов имеются дополнительные объекты, о которых, применительно к конкретным статьям, речь пойдет ниже. М,Е. Петросян «Право на неприкосновенность частной жизни» М., 1999г.С. 5

Объективная сторона преступлений выражается в действии, реже бездействии, больше половины включенных в главу норм являются формальными составами, часть как составы материальные. В первом случае начало преступных действий, образуют оконченное преступление, во втором случае необходимо устанавливать взаимосвязь общественно опасного деяния (действия или бездействия), наступившие общественно опасные последствия и причинную связь между ними.

Обязательным признаком нескольких статей (ст. 142, 143 УК) является способ совершения преступления.

Субъектом преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина является физическое, вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. В ряде составов преступлений - субъект специальный, например, должностное лицо.

Субъективная сторона преступлений, посягающих на конституционные права и свободы. Они совершаются с прямым или косвенным умыслом, лишь одно преступление (статья 144 УК), может быть совершено по неосторожности - легкомыслию или небрежности.

Цель преступления не является обязательным признаком рассматриваемых составов.

В зависимости от сферы конституционного права, или предоставленной свободы, формируются непосредственные объекты преступления. По этому признаку традиционно выделяют три группы преступлений: а) посягающие на политические права и свободы; б) посягающие на социально-экономические права и свободы; в) посягающие на личные права и свободы.

Преступления, посягающие на политические права и свободы

Непосредственным объектом нарушения равноправия граждан (ст. 141 УК), являются общественные отношения, связанные с равенством прав и законных интересов человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, вероисповедания, имущественного и должностного положения (перечень признаков в законе является исчерпывающим), на которые посягает правонарушитель.

Непосредственным объектом воспрепятствования осуществления избирательных прав и работы избирательных комиссий (ст. 146 УК), фальсификации избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов (ст. 147 УК) являются право гражданина избирать, быть избранным в выборный орган (Мажилис и т.д.), право на участие в референдуме, а также законная деятельность избирательной комиссии или комиссий по проведению референдум по обеспечению действительных результатов выборов (референдума).

Непосредственным объектом воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов (ст. 155 УК), является право человека на свободное получение информации, разносторонне отражающей события и свобода деятельности представителей средств массовой информации.

Непосредственным объектом воспрепятствования проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участия в них (ст. 151 УК), является право граждан на участие в различных мирных собраниях.

Факультативными объектами данных составов может являться посягательства на личность, выражающееся в насилии, психическом воздействии с целью отказа от реализации предоставленных Конституцией Республики Казахстан политических прав и свобод.

Объективная сторона рассматриваемых преступлений может выражаться в формах действия или бездействия нарушающего права и свободы человека и гражданина. Это могут быть отказы в пользовании общественными учреждениями по признаку национальности или исповедуемой религии, в регистрации или выдаче избирательных документов, в фальсификации избирательных документов или документов референдума, в воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналистов или в воспрепятствовании (запрещении) проведения мирного собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или воспрепятствовании участия в таких собраниях гражданина и др. подобных деяниях.

Все составы, за исключением статьи 142 УК - формальные. Преступление будет считаться оконченным с момента совершения любого деяния, посягающего на политические права и свободы. Применительно к статье 142 УК, где состав материальный, предполагается установление того положения, что деянием причинен вред в виде ущемления прав и свобод, вызывающих оскорбительные для человека последствия, связанные с невыполнением каких-либо обязательств, восстановлением нарушенного права и т.п.

Субъектом преступлений против политических прав и свобод человека и гражданина являются физические, вменяемые лица, достигшие 16-летнего возраста. Специальный субъект предусмотрен в части 2 ст. 141 УК, в части 2 ст. 142 УК - должностное или иное лицо, использующее свое служебное положение, ст. 147 УК - член избирательной комиссии или комиссии по проведению референдума, в части 2 ст. 143 УК - должностное лицо.

Субъективная сторона преступлений, посягающих на политические права и свободы. В большинстве составов вина характеризуется прямым умыслом, лишь статья 141 УК может совершаться с прямым или косвенным умыслом. В этом случае виновный осознает допускаемые им нарушения равноправия граждан, предвидит, что причиняет вред правам и законным интересам человека и желает причинить такой вред (прямой умысел), сознательное его допускает либо безразлично к нему относится (косвенный умысел). Применительно к статьям 146 и 147 УК виновный сознает, что нарушает избирательные права гражданина либо дезорганизует работу избирательной комиссии (комиссии по проведению референдума), фальсифицирует их результаты и желает сделать это. Применительно к статье 155 УК прямой умысел выражается в осознании того, что виновный принуждает журналиста к распространению или к отказу от распространения информации как деятельности профессиональной и желает этого.

Мотивы связаны с признаками, изложенными в статье 141 УК, они могут быть связаны с неприязнью, злобой, местью по расовым предрассудкам и т.п. В статье 155 УК указана цель, добиться распространения или отказа от распространения информации в СМИ, в статье 151 УК такой целью воспрепятствование к проведению собрания граждан или участию в них.

В остальных составах мотив и цель не имеют значения для квалификации. Преступления, посягающие на социально-экономические права и свободы.

Непосредственный объект нарушения правил охраны труда (ст. 152 УК), состоит в праве на безопасные условия труда. Дополнительный объект - здоровье человека.

Непосредственный объект при необоснованном отказе в приеме на работу или необоснованном увольнении беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ч. 2 ст. 148 УК) состоит в праве свободного выбора профессии и рода деятельности, гарантированном государством праве женщины на труд и его оплату, как и оплату отпусков в период беременности и ухода за малолетними детьми до трех лет.

Дополнительным объектом рассматриваемых составов может являться здоровье, достоинство личности, право собственности.

Объективная сторона различается конструктивно и зависит от особенностей тех прав, на которые посягает преступник. Ст. 152 УК предполагает: а) деяние (действие или бездействие), выразившееся в нарушении техники безопасности или иных правил охраны труда, например, не установление ограждения в опасной зоне, или нарушение режима работы механизмов и т.п.; б) причинение последствий тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (часть 1), смерти (часть 2); в) причинной связи между деянием и причиненным вредом. Состав преступления является материальным. Ст. 148 УК предполагает деяние, связанное: а) с необоснованным отказом в приеме на работу или, б) с необоснованным увольнением беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до 3 лет. Состав преступления является формальным. Субъектом преступления по ст. ст. 141-155 УК является физическое, вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Субъект специальный в ст. 152 УК, работающий на предприятии, в организации независимо от форм собственности, на котором лежала обязанность обеспечения правил техники безопасности и охраны труда (руководитель производства, инженер по технике безопасности и др.), в ст. 148 УК должностное лицо, принимающее на работу или увольняющее с нее, ст. ст. 144, 147 УК, в случаях нарушений прав с использованием должностным лицом своего положения, требуют квалификации (при наличии других признаков должностного преступления) по совокупности также и за должностное преступление.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 152 УК характеризуется только неосторожной формой вины (легкомыслием или небрежностью). Нарушая правила техники безопасности или иные правила охраны труда, виновный предвидит, что может причинить вред здоровью или лишиться жизни, но безосновательно рассчитывает предотвратить такие последствия (при легкомыслии), либо не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий, хотя должен был и мог их предвидеть (при небрежности). Ст. 148 УК предполагает только прямой умысел. Необоснованно отказывая в приеме на работу беременной женщине или женщине детей в возрасте до 3-ех лет, виновный осознает незаконность своих действий и желает сделать это. Мотив ложно понятые производственные интересы.

Преступления, посягающие на личные права и свободы

Непосредственный объект нарушения неприкосновенности частной жизни (ст. 142 УК) - право на личную и семейную тайну. Это такие права, которые находятся за пределами общественной и служебной деятельности человека. Никому не дано право вторгаться в частную жизнь, то есть собирать и распространять сведения о частной жизни человека без его согласия. Нарушением прав частной жизни является посягательство на право человека на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, что и является непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 143 УК. Правда, следует иметь в виду, что указанная статья закона охраняет не только личные и семейные тайны, объект здесь несколько шире - он берет под охрану тайну любой переписки, телефонных переговоров и иных сообщений, а также незаконное производство, сбыт или приобретение в, целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. В последнем случае речь идет о нарушении установленных законом и подзаконными актами правил производства, приобретения и сбыта указанных средств. Близко примыкает к нарушениям прав частной жизни человека право на неприкосновенность жилища (ст. 145 УК). Это право - неприкосновенности жилища, является непосредственным объектом посягательства.

Неправомерный отказ должностного лица в представлении собранных в установленном порядке документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина, либо предоставление неполной и заведомо ложной информации, если эти деяния причинили вред правам и законным интересам граждан (ст. 154 УК). Непосредственным объектом в данном случае выступает право гражданина на получение полной и правдивой информации законными способами, право на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.

Непосредственный объект преступления, нарушающий право на свободу совести и вероисповедания (ст. 149 УК), право на свободный выбор религиозных и иных, не связанных с религией убеждений и действий в соответствии со своими убеждениями, не противоречащими закону. В ряде случаев возможен факультативный объект, в качестве которого может быть здоровье, честь, достоинство, свобода человека, его право собственности.

Объективная сторона рассматриваемых преступлений зависит от конструктивных особенностей составов. Нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 142 УК) может выражаться в двух действиях: собирании и распространении без согласия лица, сведений о частной жизни. Способы собирания и распространения информации о семейной и личной жизни для квалификации не имеют значения. Состав материальной и в этой связи последствия являются необходимым признаком объективной стороны. В качестве последствий возможен вред в виде материального, физического или морального ущерба личности: например, увольнения от должности, душевная болезнь, распад семьи и т.п. Между деянием и наступившими последствиями должна устанавливаться причинная связь.

Объективная сторона нарушения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 143 УК) состоит в деянии, нарушающем тайну сообщения. Нарушение тайны, возможно, любым способом, например, несанкционированное ознакомление с сообщением. Состав преступления формальный, преступление считается оконченным с момента совершения деяния, посягающего на тайну отправления.

Объективная сторона нарушения неприкосновенности жилища (ст. 145 УК) состоит обычно в несанкционированном и вопреки воле проживающих проникновении в жилище: открытое или тайное вторжение, вхождение в жилище, установление контроля за проживающими с помощью специальных средств и приспособлений. Понятие «жилище» в судебной практике толкуется расширительно. Состав преступления формальный.

Объективная сторона отказа в предоставлении гражданину информации (ст. 154 УК) состоит в действии или бездействии должностного лица. Действие может выражаться в предоставлении гражданину неполной или заведомо ложной информации, бездействие может выражаться в неправильном отказе должностного лица в предоставлении собранных в установленном порядке документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина. Состав - материальный и в этой связи требуется установление причинения конкретного вреда правам и свободам гражданина в результате неправомерного отказа в предоставлении документов и материалов, а также причиной связи между деянием и причиненным гражданину вредом.

Объективная сторона воспрепятствования осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 149 УК) может состоять из незаконного воспрепятствования деятельности любого, не запрещенного законом религиозного объединения либо совершения религиозного обряда, либо «навязывания» любому человеку религиозных обрядов, вероисповедания. Состав преступления - формальный, считается оконченным с момента самого деяния, независимо от результата.

Субъективную сторону нарушения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 143 УК) предполагает только прямой умысел виновный осознает, что нарушает тайну сообщения и желает этого.

Субъективная сторона нарушения неприкосновенности жилища (ст. 145 УК) также предполагает прямой умысел, виновный осознает, что проникает в жилище незаконно, без согласия проживающих и желаете сделать это. Субъективная сторона отказа в предоставлении гражданину информации (ст. 154 УК) предполагает прямой умысел -- виновный осознает, что своими действиями или бездействием нарушает право гражданина на получение информации, предвидит возможность причинения вреда правам и законным интересам гражданина и желает этого. Субъективная сторона воспрепятствования осуществлению права на свободу совести и вероисповедания (ст. 149 УК) предполагает прямой умысел - виновный осознает, что незаконно препятствует деятельности религиозной организации, совершения обряда либо навязывает обряд, вероисповедание и желает этого.

1.3 Понятие и содержание права на неприкосновенность частной жизни

Частная жизнь как социальное явление представляет собой «физическую и духовную область, которая контролируется самим индивидом, то есть свободную от внешнего направляющего воздействия, в том числе и от правового регулирования». В данном аспекте частная жизнь является совокупностью следующих компонентов: внутренней духовной сферы жизни человека, сферы межличностного общения и связей, организационной, медико-физиологической, поведенческой, имущественной составляющих. Б.Л. Гаврилов «Черные дыры в законодательстве» М., 2000г. С. 13.

Неприкосновенность частной жизни с точки зрения правовой теории - это многогранное субъективное право на своего рода автономию, на самоопределение в частной сфере, вобравшее в себя целый комплекс политических, социальных и иных прав личности.

Институтом, наилучшим образом обеспечивающим автономную частную жизнь взрослого человека, является моногамная семья («мой дом - моя крепость»). Но и в отношении взрослого человека разные культуры и разные социальные устройства предлагают решения вопроса об объеме и содержании понятия «частная жизнь», предоставляя человеку различные степени свободы индивидуального поведения. В конечном счете, понятие «частная жизнь» - есть мера вычлененности человека из социального контекста, дифференцированности личности и социума, независимости индивидуального «я». Соответственно этой мере и культуры можно определять как «взрослые», или «зрелые», по терминологии Шпенглера, так и «подростковые», или «инфантильные». Человек в обществах такого незрелого типа обладает коллективистской структурой сознания, которая исключает почти всякую идентичность оценивающего «я», знающего «я», мыслящего «я». Он ощущает себя частичкой некоего магического «мы», членом некоего консенсуса, что, конечно, сужает или вовсе разрушает сферу частной жизни в данном выше определении. Коллектив здесь обретает права инстанции, полномочной вторгаться в любые жизненные ситуации, по сути не оставляя индивиду места для самопроявлений и независимых решений. Коллективизм на базе общей веры и ритуала -- это свойство всех племенных сообществ. Однако исключительное развитие духа коллективности и в психике людей, и в порождаемых этой психикой социальных формах может наблюдаться и во вполне развитых цивилизациях. Среди таких цивилизаций можно назвать Византию, исламские общества, Россию.

Для того чтобы уяснить социальное А. Примаченко «Без шума и треска». Р/Д.,1998г.С. 23 предназначение права на неприкосновенность частной жизни, следует отдать себе отчет в том, что жить в обществе и быть свободным от общества невозможно, и что стремлению человека к приватности противостоит социальный контроль - неотъемлемый элемент социальной жизни. В данном случае основной механизм социального контроля - это наблюдение. Родители и воспитатели наблюдают за детьми, полицейские ведут наблюдение на улицах и в общественных местах, государственные органы наблюдают за тем, как граждане выполняют различные обязанности и запреты. Без такого наблюдения общество не могло бы обеспечить выполнение санкционированных норм поведения или защиту своих граждан. Необходимость его очевидна. И чем сложнее становится социальная жизнь, тем пристальнее и изощреннее становится контроль. Он берет на вооружение огромный арсенал научно-технических достижений. Телефонное и электронное подслушивание, визуальное наблюдение, сбор, накапливание и сопоставление с помощью компьютерных информационных систем огромного количества персональных данных - все эти современные средства социального контроля, образно говоря, создают огромную «замочную скважину», через которую за человеком наблюдают государство, политические и общественные организации. Но, как замечает американский социолог Роберт Мертон, «вынужденная детально выполнять все (и часто противоречащие друг другу) социальные нормы сделала бы жизнь буквально невыносимой; в сложном обществе шизофреническое поведение стало бы скорее правилом, чем исключением». Слишком пристальное, «тотальное» наблюдение приводит к негативным социальным последствиям. Между прочим, именно наблюдение за поведением членов фаланстеров (коммун, организованных утопистами-социалистами в девятнадцатом веке) явилось, по свидетельству современников, одной из главных причин неуспеха этого эксперимента.

Вопрос об установлении пределов контроля над отдельными лицами и группами лиц со стороны государственных, религиозных и экономических институтов всегда был одним из центральных в истории борьбы за индивидуальную свободу. В сущности, традиционные права, закрепленные в конституциях демократических государств, - свобода религии, т.е. свобода совести, неприкосновенность жилища, гарантии от несанкционированного обыска и от самообвинения - призваны оградить стремление властей к слишком пристальному социальному контролю над личностью.

Человеку необходима «зона безопасности», и это не просто личное предпочтение, это важное требование эффективности социальной структуры. Право на неприкосновенность частной жизни и создает эту зону безопасности, ограничивая социальный контроль пределами, которые мы определили бы как необходимые и достаточные. Оно обеспечивает человеку личную автономию, личную независимость, подобно тому как право собственности обеспечивает ему независимость имущественную (разумеется, и то, и другое в рамках закона).

История эволюции права на неприкосновенность частной жизни - это убедительная иллюстрация того, как общественное сознание влияет на содержание правовых норм.

Теоретическое обоснование этого права, но не как одного из фундаментальных, конституционных прав, а как личного неимущественного права, защищаемого средствами гражданского права, т.е. путем предоставления лицу возможности предъявить в суде иск к нарушителю и добиться запрещения такого нарушении или возмещения причиненного морального или эмоционального вреда почти одновременно появляется в юридической литературе разных стран на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Это была реакция прогрессивно мыслящих правоведов на изменения, бурно происходившие в общественной жизни: урбанизацию, коммерческую эксплуатацию имени лица, его изображения и его частных дел со стороны прессы и рекламы, новые возможности наблюдения за частной жизнью, связанные с тогдашними техническими нововведениями - телеграфом, телефоном и моментальной фотографией. Американские адвокаты Л. Брандейс и С. Уоррен, посвятившие этому вопросу специальную статью, писали в 1890 году: «Напряженность и сложность жизни, присуще развивающейся цивилизации, приводят к необходимости иметь убежище от внешнего мира, так что уединение и приватность становятся для человека более значимыми; однако современное предпринимательство и технические нововведения, вторгаясь в его частную жизнь, причиняют ему душевную боль страдания, гораздо более серьезные, нежели те, которые могут быть причинены простым физическим насилием».

Это был, несомненно, революционный шаг, поскольку в девятнадцатом веке право защищало только «типичные», имущественные интересы и не склонно было признавать категорию морального вреда, то есть вреда, который не может быть исчислен в денежном выражении. Теперь же перед правом стояла новая задача: «помимо охраны человека...в его типичных интересах, дать охрану конкретной личности во всем богатстве ее своеобразных особенностей...». Так определил эту задачу известный русский правовед начала века И.А. Покровский. Постепенно эта теоретическая идея «внедрялась» в сознание судей и законодателей, и мелено, с оговорками, правом на неприкосновенность частной сферы получало признание в судебной практике.

Этот процесс сдерживался двумя серьезными факторами. Во-первых, возникли трудности с определением содержания права. Как уже говорилось, категория «частная жизнь» лишена юридического содержания. Судебная практика столкнулась с тем, что под общей крышей «приватности» собран целый ряд разнородных интересов, которые потребовалось определить и классифицировать. Поэтому в конечном итоге конкретизировать содержание права на неприкосновенность частной жизни оказалось легче не через правомочия, которыми располагает субъект этого права, а через те нарушения, от которых данное право его защищает. Классификацию таких нарушений можно представить следующим образом: 1) нарушение уединения лица или вмешательство в его личные дела (сюда относятся и такие нарушения, как подслушивание и перехват телефонных переговоров или перлюстрация корреспонденции); 2) предание гласности сведений личного характера, которые, с точки зрения лица, неблагоприятно влияют на его имидж в обществе или причиняют ему боль и душевные страдания (в том числе и в тех случаях, когда такие сведения соответствуют действительности); 3) выставление лица в ложном свете в глазах окружающих; 4) использование имени или изображения лица в интересах того, кто его использует (в первую очередь, с целью получения коммерческой выгоды).

Второй фактор состоит в том, что право на неприкосновенность частной жизни не может не подвергаться определенным ограничениям, и такие ограничения объективно необходимы, чтобы сбалансировать интересы отдельной личности с интересами других лиц, групп и государства, которое, по определению, выражает «публичный интерес». Наиболее последовательно суды усматривали нарушение приватности в случаях коммерческого использования имени и изображения лица (например, в рекламе). Гораздо более осторожную позицию они занимали в тех случаях, когда нарушитель мог сослаться на «законную защиту права собственности», например, когда владелец гостиницы, магазина или предприятия устраивал слежку за поведением постояльцев или наемных работников. Еще проблематичнее было добиться защиты права на приватность тогда, когда речь шла о делах, связанных с опубликованием в печати сведений о личной жизни лица. Именно здесь разворачивался конфликт индивидуального интереса в неприкосновенности личного мира с общественным интересом, принцип которого - «знать все обо всем», а средства массовой информации воплощают этот принцип. И уж совсем бесперспективной долгое время была судьба иска, предъявляемого к государству или к государственному органу. Так, в двадцатые годы Верховный суд США отказался признать нарушением приватности телефонное прослушивание, поскольку оно не может рассматриваться как физическое вторжение в жилище. (Через сорок лет суд пересмотрел свое решение - но для этого понадобилось, чтобы психологический климат в обществе в корне изменился).

В послевоенные годы ситуация разительно меняется. Право на приватность выходит на авансцену общественного внимания. Оно включается в каталог прав человека и закрепляется многими конституциями индустриально развитых стран. Идея правовой охраны неприкосновенности частной жизни приобретает новый, более глубокий смысл. Это объясняется двумя причинами, определившими осознание ценности указанного права и широкое общественное движение за его признание и реальную защиту. В.П.Ревина. Уголовное право России. М.,2001г. С.98.

Первая - это исторический опыт, давший толчок массовому сознанию. За годы нацистского господства европейцы, и в первую очередь, сами немцы, на себе испытали, к каким трагическим последствиям приводит тотальный контроль. Рядовому американцу, для которого фашизм оставался «по ту сторону океана», понадобилась дополнительная встряска маккартизма, чтобы убедиться в том, что приватность - нечто значительно более серьезное, нежели «патрицианское требование», как американцы были склонны относиться к ней в начале века.

Вторая причина - усиление «деприватизации» человеческой жизни, вызванное тем, что информация о личности начинает рассматриваться, по выражению американского исследователя А. Миллера, «как экономически выгодный товар и как источник власти», а современные научно-технические достижения предоставляют невиданные ранее возможности для накопления и использования такой информации и превращения ее, таким образом, в орудие социального контроля и манипулирования человеческим поведением.

Разнообразные устройства для телефонного и электронного подслушивания, оптические приборы ночного видения, скрытые телеобъективы позволяют контролировать и запечатлевать каждый жест, выражение лица, каждое слово в конфиденциальном разговоре, расширяя возможности человеческого зрения и слуха, и создают большой соблазн для использования их вместо традиционных способов наблюдения. Многие из них миниатюрны и имеются в открытой продаже, так что ими могут воспользоваться не только спецслужбы или полиция, но и любое заинтересованное в этом частное лицо или организация.

Другая угроза связана со средствами психологического проникновения во внутренний мир человека (тестирование, использование «детекторов лжи»). Методы «научной» проверки деловых качеств, добросовестности, политической и личностной ориентации берутся на вооружение частными и государственными организациями при подборе кадров. Между тем, научная достоверность этих методов, как и достоверность на уровне конкретно случая, далеко не абсолютны.

И, наконец, наиболее массированная и наиболее повседневная угроза - это создание компьютерных систем персональных данных. Компьютеризация - это не просто новая, «технизированная» форма накопления информации об отдельных лицах. Современные компьютерные технологии позволяют мгновенно обмениваться информацией, сопоставлять и сводить воедино персональные данные, накапливаемые в разных информационных системах, так что любой более или менее подготовленный человек, имеющий доступ к нужной базе данных, может проследить за нашей жизнью, даже ни разу не увидев нас. Медицинская информация попадает в руки работодателя, сведения о доходах - в руки торговцев и производителей товаров, сведения об аресте или осуждении - в руки социальных служб.

На фоне этого мрачного пейзажа традиционные способы зашиты приватности, ориентированные главным образом на отношении между частными субъектами, становятся недостаточными. Они дополняются прямым законодательным регулированием. Принимаются законы, запрещающие частное наблюдение и подслушивание и устанавливающие достаточно четкие рамки в виде условий и обязательных процедур для подслушивания со стороны полиции и других правоприменительных органов. Другие законы запрещают или ограничивают применение «детекторов лжи». Наконец, принимаются законодательные и подзаконные акты, подробно регламентирующие обращение с персональными данными, как в системе государственного управления, так и в частном секторе. Даже беглый обзор всего этого законодательства был бы невозможен в краткой лекции, тем более что правовое регулирование разных стран расходится, и иногда довольно существенно.

Тем не менее, представляется необходимым сказать хотя бы несколько слов о тех принципах, на которых строится правовая защита «информационной приватности» в современном .мире, во-первых, потому, что в нашей стране закон о персональных данных пока не принят, но работа над ним уже идет, и, стало быть, мы еще не упустили возможность повлиять на его содержание, а во-вторых, потому, что эти принципы закреплены на международном уровне, анализируемой статьей УК защищается сугубо личный интерес человека и гражданина.

В работе предлагается классификация персональной конфиденциальной информации по ряду критериев.

Сведения персонального конфиденциального характера могут одновременно являться информацией, защищаемой нормами законодательства как коммерческая, профессиональная либо служебная тайна.

Конфиденциальность служебной информации (определенной ее части) обеспечивается путем наделения лиц, имеющих доступ к служебной тайне, свидетельским иммунитетом. На основе анализа норм о свидетельском иммунитете делается вывод о необходимости наделения им всех лиц, которым по службе, работе или в связи с выполнением общественных функций стала известна информация:

об обстоятельствах уголовного дела в связи с участием в производстве по уголовному делу, а также в ходе обсуждения в совещательной комнате вопросов, возникших при вынесении судебного решения;

об обстоятельствах обращения лица за юридической помощью и ее оказания;

об обстоятельствах, составляющих тайну исповеди;