Неприкосновенность частной жизни в Республике Казахстан

об обстоятельствах, составляющих тайну депутата Парламента и т.д.

Обосновывается необходимость закрепления свидетельского иммунитета этих лиц как обязанности не давать свидетельских показаний.

Для целей укрепления системы гарантий конституционного права на неприкосновенность информации о частной жизни предложено ввести Конвенцией 1981 года о защите индивидов в связи с автоматической обработкой персональных данных (это пока единственная международная конвенция по вопросам, связанным с неприкосновенностью частной жизни), и законодательство разных стран, вне зависимости от того, являются ли они участниками этой Конвенции, более или менее последовательно отвечает этим принципам. Мы просто изложем их, не комментируя.

Прежде всего, Конвенция устанавливает требования, предъявляемые к самим данным. Персональные данные должны быть получены добросовестным и законным путем; они должны собираться и использоваться для точно определенных и не противоречащих закону целей и не использоваться для целей, несовместимых с теми, для которых были собраны; они должны быть относящимися к делу, полными, но не избыточными с точки зрения тех целей, для которых они накапливаются; они должны храниться в такой форме, которая позволяет идентифицировать субъектов данных не больше, чем этого требует цель, для которой они собраны. Еще один принцип гласит, что персональные данные о национальной принадлежности, политических взглядах либо религиозных или иных убеждениях, а также персональные данные, касающиеся здоровья или сексуальной жизни, могут подвергаться компьютерной обработке только в тех случаях, когда правопорядок предусматривает твердые гарантии их конфиденциальности. Наконец, Конвенция предусматривает гарантии для субъектов данных. Эти гарантии состоят в предоставлении любому лицу права быть осведомленным о существовании базы персональных данных и о ее главных целях, а также о ее юридическом адресе; периодически и без лишних затрат времени или средств каждый должен иметь возможность обратиться с запросом о том, накапливаются ли в базе данных его персональные данные, и получить информацию о таких данных в доступной форме; требовать изменения или уничтожения данных, которые не соответствуют требованиям, перечисленным выше (точности отнесенности к определенной цели и др.); прибегнуть к судебной защите нарушенного права, если его запрос либо требование о доступе к его персональным данным, уточнении или уничтожении данных не были удовлетворены. Изъятие из этих положений допускается только в том случае, если оно прямо предусмотрено законом и представляет собой необходимую в демократическом обществе меру, установленную для охраны государственной и общественной безопасности, финансовых интересов государства или для пресечения преступлений.

Кроме того, объектом правовой защиты является информация об этой частной жизни. Наряду с правом на неприкосновенность частной жизни ст. 18 Конституции Казахстан закрепляет право на личную и семейную тайну, а также на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.

Нормами Уголовного кодекса защищается как само право на неприкосновенность частной жизни, так и непосредственно информация о частной жизни. В то же время непосредственным объектом преступления, изложенного в ст. 142 УК РК, является далеко не все анализируемое право, но лишь информационный его аспект. А. Ефремов «Информация». С-П., 1999г. С. 21. В связи с этим в работе предложено сформулировать название ст. 142 УК, как «Нарушение неприкосновенности информации о частной жизни».

Общественную опасность представляют собой не только сбор и распространение сведений, составляющих личную тайну, но и действия с открытой информацией о частной жизни лица при условии ее дальнейшего обобщения и систематизации.

Данную категорию уголовных дел предлагается отнести к числу дел частного обвинения. Это обусловлено тем, что, во-первых, сбор информации о частной жизни лица недопустим без его согласия в любом случае, за исключением случаев предусмотренных законодательными актами. Во-вторых, государство является не единственным источником идеологического принуждения: власть господствующей морали на протяжении всей истории сурово ограничивала личную жизнь. Эта власть стала ослабевать только в последнее время. Например, свобода половой жизни, будучи составной частью личной жизни, стала по-настоящему полной лишь теперь, когда во французском Уголовном кодексе и в юриспруденции Европейского суда по правам человека были уничтожены статьи об уголовной ответственности за адюльтер (1975 г.) и за гомосексуализм (1982г.) Европейский суд по правам человека Эл. Ист..

В настоящее время, когда в западных странах наблюдается кризис традиционной морали, угроза, нависшая над личной жизнью, исходит в основном от развития новых технологий, что и заставляет законодателей вмешиваться. Во Франции закон от 17 июля 1970 года защищает личную жизнь с гражданкой и уголовной точек зрения. Он пресекает попытки «нарушения интимности личной жизни» путем подслушивания, передачи слов или визуального фиксирования в частных местах без согласия заинтересованного лица.

Учитывая опасность воздействия информатики на личную жизнь каждого, закон от 6 января 1978 года, касающийся информатики, картотек и свобод, с новой силой утверждает необходимость защиты личной жизни и поручает Национальной комиссии по информатике и свободам следить за этим. Право на соблюдение личной жизни, будучи юридическим воплощением принципа невмешательства в личные дела каждого, то есть выражением суверенитета индивидуума, представляет собой хрупкое социальное завоевание, которому угрожают социальные и политические катаклизмы, а также огромные возможности, контроля и управления, появляющиеся в ходе технического прогресса.

Советское законодательство охраняло отдельные элементы личной жизни граждан применительно к различным сферам социальной действительности (неприкосновенность жилища, тайна переписки, адвокатская, врачебная и некоторые другие тайны). Частная жизнь как объект юридической охраны впервые база закреплена лишь в Конституции 1977 г. Таким образом, защита одного из естественных основополагающих прав личности была представлена довольно фрагментарно, а на практике во многом не была обеспечена вовсе. Нарушение этой неприкосновенности определено в Уголовном кодексе как преступление, так же классифицируется нарушением тайны переписки.

Предлагаю включить в процессуальное законодательство норму, предусматривающую возможность проведения закрытого судебного заседания по определению суда (постановлению судьи) на основе заявления подсудимого, его защитника или представителя, потерпевшего, гражданского лица, гражданского ответчика, их представителя или свидетеля в целях предотвращения разглашения сведений конфиденциального характера. Предлагается также дополнить процессуальное законодательство нормой об обязанности суда (судьи) самостоятельно (по собственной инициативе) вынести определение (постановление) о проведении закрытого судебного заседания, если разглашение сведений конфиденциального характера может нанести существенный вред правам и законным интересам лиц, участвующих в деле.

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика преступного нарушения неприкосновенности информации о частной жизни

2.1 Незаконное нарушение неприкосновенности информации о частной жизни

Преступление, ответственность за которое предусмотрена ст. 142 Уголовного кодекса, состоит в нарушении неприкосновенности информации о частной жизни, то есть собирании или распространении сведений, составляющих тайну личной жизни, без законных на то оснований.

Согласно п. 1 ст. 142 УК РК: «Незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия, если эти деяния причинили вред правам и законным интересам потерпевшего».

Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 142 УК РК, являются общественные отношения, связанные с обеспечением конституционного права на неприкосновенность частной жизни, личную или семейную тайну.

Факультативным объектом данного преступления могут выступать общественные отношения, связанные с обеспечением тех прав и законных интересов, которым причиняется вред.

Предметом преступления являются сведения о частной жизни лица, составляющие его личную или семейную тайну, независимо от того, порочат его эти сведения или нет. Они могут содержаться в дневниках потерпевшего, письмах, адресованных ему или членами семьи, печатных изданиях прошлых лет и т.д. M.E. Петросян «Право на неприкосновенность частной жизни» М. 1999г. С.9

Преступления выполняются незаконными действиями. Незаконность действий означает, что виновный, не будучи уполномоченным законом или подзаконными актами, без согласия потерпевшего собирает или распространяет сведения о его частной жизни, являющиеся личной или семейной тайной потерпевшего.

Собирание сведений означает, что виновный тайно или открыто, знакомится с документами, письмами и другими источниками информации в доме потерпевшего, у его родственников, знакомых. Кроме того, собиранием следует считать и ознакомление с документами, характеризующими потерпевшего в отделе кадров по месту его работы, службы, с содержанием карточки дисциплинарного учета, истории болезни. К сбору сведений можно отнести и получение от родных, близких, соседей, сослуживцев. Характерная деталь для этой статьи документы и другая письменная и печатная продукция не изымается. Используется лишь содержание документов.

Распространение сведений о частной жизни потерпевшего означает сообщение их хотя бы одному лицу. Заинтересованное лицо, подстрекавшее виновного обещая вознаграждение, подлежит ответственности как соучастник (ст. 27 и ч.1 ст. 142 УК РК). Способы распространения могут быть различными: устными, письменными, переданными по телефону и иным каналом связи. Отдельно в диспозиции статьи выделены такие способы как:

а) распространение сведений в публичном (т.е. в присутствии значительного числа слушателей) выступлении;

б) публично демонстрируемом произведении - кинофильме, видеофильме, листовке, плакате, помещенном в месте с течения значительного числа граждан;

в) в средствах массовой информации - телевидение, газетах, журналах, радио.

Сбор или распространение сведений, думается, следует отнести к формальным составам преступления и считать преступление оконченным с момента выполнения самих действий. Последствия названные в статье и состоящие в причинении вреда правам и законным интересам граждан, наступают немедленно, как только виновный начинает собирать или распространять сведения о частной жизни потерпевшего. Попытка отнести к вредным последствиям отказ в приеме на работу или увольнение с нее, разлад в семье и т.п., сделанная некоторыми учеными, не может быть принята, так как при таком подходе к оценке состава сбор сведений необходимо будет рассматривать как приготовление к распространению, ибо сам по себе сбор еще не может повлечь вредных последствий, о которых упоминают эти авторы. Кроме того, ущемление прав граждан при приеме на работу, увольнении являются самостоятельными преступлениями либо правонарушения, регулируемые законом о труде. Вряд ли есть необходимость правонарушения, регулируемые другими отраслями права, включать в число последствий. Основное внимание уделяется подробному анализу оснований законного собирания, хранения, использования и разглашения конфиденциальной персональной информации, предусмотренных законодательством. Выделены две группы таких оснований: основания, предусмотренные законами, и судебные решения; а также общие условия, в том числе выработанные практикой Европейского Суда по правам человека, которым должен отвечать каждый случай вторжения в частную жизнь, как со стороны государства, так и со стороны других субъектов права.

Определяются те сферы общественных отношений, в которых могут иметь место ограничения анализируемого права граждан. Среди них Европейский суд по правам человека. Эл. Ист.:

- отношения по обеспечению чрезвычайного положения; в области правоохранительной деятельности государственных органов (в том числе оперативно-розыскная деятельность);

- дактилоскопической регистрации;

- отношения в сфере здравоохранения;

- кредитно-информационной деятельности;

- создания и функционирования автоматизированных информационных систем.

Казахстанское законодательство (Закон РК «О средствах массовой информации») устанавливает также принцип открытости, в отношении информации, представляющей общественный интерес. Формулируется понятие общественного интереса, как объективной существенной значимости тех или иных действий, ценностей материального и нематериального характера для нормальной жизни общества, функционирования государства. При этом разглашаемые сведения о частной жизни общественного деятеля должны иметь непосредственное отношение к осуществляемой этим лицом государственной или иной общественной деятельности. В качестве универсального правила предлагается законодательно закрепить положение о том, что чем значительнее общественный деятель и информация о нем, тем более сильно вмешательство в его частную жизнь.

Еще одним основанием ограничения конституционного права на неприкосновенность информации о частной жизни, которое предусмотрено непосредственно уголовным законодательством, является наличие в действиях лица крайней необходимости.

Любое лицо в стране, где действуют положения о тайном прослушивании телефонов, могут требовать признания себя жертвой без какой-либо обязанности давать доказательства или даже на основании голословного утверждения, что слежение действительно велось.

Вопреки утверждению о том, что человеку с чистой совестью нечего бояться прослушивания телефонных разговоров, такого рода вторжение в частную жизнь крайне неприятно не только для того, кто преступил закон или собирается это сделать. Осознавать незащищенность личной жизни крайне неприятно даже в том случае, если знаете наверняка: самым большим «уловом» подключившегося будет информация о том или ином субъекте, которым делятся на протяжении получаса со своими друзьями и подругами. Впрочем, думаю, подавляющее большинство граждан, высказывающих уверенность в том, что их разговоры по телефону периодически или даже постоянно прослушивают, всего лишь льстят собственному самолюбию. Для них щелчки во время телефонного разговора, которые общественное мнение склонно с непоколебимым упорством объяснять именно прослушиванием, являются не так данью тоталитарному прошлому, как своеобразным свидетельством собственной значимости.

Конечно, существуют категории граждан, подозрительность которых может иметь под собой основания: во все времена и во всех государствах опасались несанкционированного подключения, и, очевидно, не безосновательно, представители оппозиции и правозащитники. Нравится так думать и журналистам, не теряющим надежды на то, что их творческие планы интересны еще кому-то, кроме них самих.

В ГДР, где велись секретные досье А. Примаченко «Без шума и треска» Р/Д1998г. С. 20 на 6 млн. граждан, более тысячи сотрудников государственной безопасности были заняты прослушиванием телефонных разговоров.

Агенты режима Н. Чаушеску прослушивали все 2,5 миллиона телефонных линий в Бухаресте.

По данным правозащитных организаций, сегодня более чем в 90 странах практикуется незаконный контроль за информацией оппозиции, правозащитников, профсоюзных деятелей и журналистов.

Итак, насколько защищен каждый из нас от несанкционированного вторжения в частную жизнь посредством прослушивания телефонных переговоров?

Вообще-то, по твердому убеждению специалистов, гораздо большую опасность в этом плане представляют сегодня для гражданина вовсе не сотрудники государственных правоохранительных структур и спецслужб, а люди, не имеющие к ним никакого отношения. В частности, из-за доступности самого разного рода специальных устройств: от тех, которые можно за копейки приобрести на радиобазаре, до привозимых частными лицами из-за рубежа образчиков шпионской техники, которые отечественные оперативники видят преимущество в рекламных проспектах с иностранных выставок. Например, во Франции за год было только зарегистрировано более 100 тысяч случаев съема информации частными лицами. Причем вряд ли кто-то имеет более-менее четкое представление о том, каков на самом деле коэффициент латентности таких правонарушений.

Не знаю, как во Франции, но у нас прослушивание телефонных разговоров не составит злоумышленнику большого труда. Так что нечего и говорить о таких мелочах, когда дозванивающийся по междугородке, ожидая, пока освободиться ваша линия, нередко волей-неволей получает возможность прослушивать ваши разговоры. Или когда телефонная станция устраивает разговор в режиме «конференции» вопреки желанию всех ее невольных участников, тогда в вашу беседу вклиниваются еще одна пара. В результате, бывает, продолжают разговор все четверо, перекрикивая друг друга и требуя «оппонентов» положить трубку, но, как правило, более слабый тандем уступает линию более наглому. В таких ситуациях гражданин оказывается совершенно беззащитным и бесправным. Если же говорить о прослушивании со стороны правоохранительных органов, спецслужб, то здесь существуют определенные юридические средства, призванные обеспечить защиту интересов человека даже в том случае, если его право на неприкосновенность частной жизни ограничивается в связи с выдачей соответствующей санкции. Правда, и здесь реальная жизнь вносит свои коррективы. Ну, например, автоматически аннулируется право на неприкосновенность частной жизни также тех десяти, двадцати или более собеседников одного - единственного гражданина, в отношении которого получена санкция на прослушивания. Рассмотрим такой вопрос, когда органы оперативно розыскной деятельности вторгаются в частную жизнь посредством прослушивания телефонных переговоров. Это следственное действие должно производиться по постановлению следователя и должно быть санкционировано прокурором. Но, в случаях, не терпящих отлагательств, по постановлению следователя это действие производится без санкции прокурора, но с последующим направлением ему в течение двадцати четырех часов сообщения о прослушивании, записи переговоров (ст. 237 УПК РК). Прокурор в свою очередь проверяет законность данного следственного действия и выносит постановление о его законности или незаконности. В случае если предпринято решение о незаконности произведенного прослушивания, записи переговоров, данное действие не может быть допущено в качестве доказательства. Таким образом, если прокурор не признал это прослушивание законным, право гражданина на неприкосновенность будет нарушено без законных на то оснований, а тайна гражданина останется открытой.

Любое должностное лицо без лишних раздумий даст торжественную клятву, что информация, полученная путем прослушивания, но не имеющая отношения к преступной деятельности, никогда не будет использоваться против объекта разработки. Но, конечно же, на самом деле никто не сможет реально гарантировать, что вся «не относящаяся к делу», но компрометирующая вас информация никогда не будет использована против. Без всякого законного основания, а просто как средство шантажа. Например, когда вы назначаете встречу, осведомленность о которой вашей супруги однозначно поставит под угрозу сохранность домашнего очага. В подобных случаях обманутых супругов, как правило, не очень интересует соблюдение процессуальных норм.

Как ни удивительно, Европейским судом по правам человека были одобрены законодательные нормы о прослушивании телефонных переговоров одного единственного европейского государства. Возможно, не меньше удивит некоторых тот факт, что государством этим является Германия. Там запрос о разрешении на прослушивание должен, в частности, содержать доказательства того, что другими методами нужную информацию «добыть невозможно или чрезмерно сложно» Европейский суд по правам человека. Эл.ист.. Главной гарантией надзора за этой деятельностью является комитет G-10, возглавляемый лицом, обладающим правом занимать судебные должности. Члены комитета назначаются парламентской комиссией, состоящей из пяти депутатов нижней палаты парламента с обязательным представительством оппозиции. Соответствующий министр ежемесячно информирует комитет обо всех разрешенных им ограничительных мерах до того, как их начинают применять. В том случае, если, по причине срочности, перехват был начат до получения разрешения, комитет имеет право отменить такой приказ министра. Причем решения комитета не подлежат обжалованию в суде. Дважды в год министр информирует парламентскую группу об общей ситуации с применением этого закона. Комитет G-10 имеет юрисдикцию над всеми отделами разведки и полицией всех земель Германии. После окончания прослушивания сторона, чей телефон прослушивался, должна быть уведомлена о факте прослушивания, если это не ставит под угрозу цель расследования. Обязательное уничтожение в дальнейшем не пригодившейся информации подтверждается письменным актом.

Пример из практики Европейского суда: В связи с делом цюрихского адвоката Ганса В. Копа была создана парламентская комиссия. Его жена, Элизабет Копп, министр юстиции Швейцарии, вынуждена была уйти в 1989 году в отставку, потому что предупредила мужа о предстоящем расследовании отмывания денег, которую проводила корпорация Шакарчи Трейдинг. Ганс Копп состоял одним из членов административного совета этой компании. Указание о прослушивании телефона Ганса Копа было дано, чтобы расследовать предполагаемое разглашение служебной тайны. Подозревался неизвестный служащий федеральной администрации, а Копа просто считали третьим лицом. По решению суда само подозрение было достаточным основанием для дачи распоряжения о таком надзоре. Но поскольку Копп как адвокат являлся носителем профессиональных тайн, то вся имеющая к нему отношение информация должна была рассматриваться под контролем магистра, а не специальной службы телекоммуникационной сети. Копп безуспешно пытался обжаловать действия администрации. Тогда он обратился в Европейский суд по правам человека. Весной 1998 года суд вынес решение в его пользу.

2.2 Способы преступного нарушения неприкосновенности информации о частной жизни

Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 142 УК, характеризуется совершением одного из следующих действий:

* Незаконное собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без согласия лица, которого они касаются.

* Незаконное распространение таких сведений без согласия лица, которого они касаются.

* Незаконное распространение их в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации.

Законодатель не упоминает об отсутствии согласия лица, права и законные интересы которого затрагивает подобный способ распространения, а также о незаконности такого действия, однако, как представляется, термин «незаконное» следует распространять на все формы деяния, указанные в ст. 142 УК, иначе неясно на каких основаниях лицо в данном случае должно привлекаться к уголовной ответственности.

Собирание информации Коммент. к УК И.И. Рогов, ПИ. Баймурзин. Алматы 1999. - это восприятие содержательной или сигнальной информации (последствия представляют собой сигналы технических средств, характеризующие их работу, состояние или специфические особенности) с помощью биологических средств восприятия информации человеком, технических или программных средств восприятия.

Незаконное собирание сведений, сопоставляющих личную или семейную тайну, представляет собой собирание подобных сведений вопреки закону неуполномоченным на это лицом. Конституция РК и иные законы устанавливают конкретные основания, условия и порядок получения сведений, касающихся личной или семейной тайны, чем создают препятствия для произвольного вмешательства в частную жизнь. Так, сбор этих сведений возможен путем истребования их у лица, которого они касаются, или у других субъектов с согласия данного лица. Подробную информацию можно получить и без согласия лица, которого эта информация касается, если ее сбор представляет собой необходимую меру, направленную на обеспечение интересов безопасности государства, безопасности населения, охраны прав субъектов информации или прав и свобод других лиц, для пресечения преступлений. Сбор информации о частной жизни, а равно информации нарушающей личную или семейную тайну, без согласия лица, которого она касается, возможен только на основании законодательных актов. Выше упоминалось, право на неприкосновенность частной жизни может ущемиться. Незаконно информация может собираться любым способом: тайно, под благовидным предлогами или открыто путем ознакомления с документами в учреждениях и других местах, путем бесед с родственниками, соседями, сослуживцами, лечащим врачом; путем похищения, копирования различных документов и иных материалов.

Распространение предполагает предание огласке сведений, составляющих личную или семейную тайну, в результате чего они становятся достоянием постороннего лица.

Следует отметить, что законодатель в ряде статей УК вместо термина «распространение» употребляет термин «разглашение». В принципе, эти понятия идентичны и в русском языке означают действия по ознакомлению с чем-либо многих людей, кроме того, подразумевается, что эти сведения становятся широко известными. Различие здесь можно провести по содержанию оглашаемых сведений. Термин «разглашение» применяется, как правило, к сведениям секретного характера, а термин «распространение» - к любым сведениям (например, распространение слухов). Применительно же к сведениям, составляющим тайну, термины «разглашение» и «распространение», употребляемые в нормах УК, однозначны.

В процессе распространения сведений участвуют две стороны (два человека - минимум): одна оглашает эти сведения, а другая - воспринимает их, то есть распространение можно представить как передачу - прием информации, причем оба этих действия осуществляют два различных субъекта. Следовательно, распространение включает в себя:

Действие одного лица по оглашению тайны (по передаче информации).

Действие другого субъекта по восприятию (приему) этой информации. «Восприятие - это отражение предметов и явлений в целостном виде в результате осознания их отличительных признаков. Восприятие связано с опознанием, с пониманием и осмыслением предметов и явлений, с отнесением их к определенной категории. Восприятие осуществляется посредством действия». Эти действия могут протекать одномоментно (одновременно), например, при непосредственной (устной) передаче сведений, но между ними возможен и разрыв во времени (при передаче сообщений в письме). Кроме того, возможна такая ситуация, когда существует только передача (оглашение) информации, а ее восприятие не происходит в силу каких-либо причин (например, отсутствия знания языка, на котором передается сообщение, и т.д.). В этом случае налицо покушение на распространение личной или семейной тайны.

При этом подчеркнута гораздо большая опасность противоправного распространения информации о частной жизни интересам в области охраны неприкосновенности информации о частной жизни, по сравнению со сбором такой информации без законных на то оснований. В связи с этим предложено выделить разглашение информации о частной жизни лица в квалифицированный состав, предусмотренный ч. 2 ст. 142 УК РК.

Сбор конфиденциальной персональной информации предлагается считать оконченным преступлением только тогда, когда субъекту удалось осуществить доступ о частной жизни того или иного лица.

Высокую степень общественной опасности представляют собой не только нарушение неприкосновенности информации о частной жизни, способами, указанными в диспозиции ст. 142 УК РК, но также и хранение информации о частной жизни, использование ее беззаконных на то оснований. Предлагается криминализировать такие действия.

Обязательным признаком состава нарушения неприкосновенности частной жизни в соответствии нынешней редакцией ст. 142 УК является причинение вреда правам и законным интересам граждан. Однако такой вред, когда он нематериален (моральный, причинен чести, достоинству потерпевшего, в сфере неимущественных отношений) на практике сложно установить. Кроме того, социальная опасность деяния, состоящего в нарушении конституционного права на неприкосновенность информации о частной жизни, высока сама по себе, без дополнительного вреда другим благам.

Обосновывается необходимость выделения в особо квалифицированный состав преступления сбор конфиденциальной персональной информации при помощи специальных технических средств, а также выделение в ч. 3 ст. 142 публичного способа распространения информации о частной жизни лица (распространение в листовках, публичном выступлении, средствах массовой информации, компьютерных сетях, Интернете).

Использование информации о частной жизни из практики: Неизвестные лица сделали видеозапись интимной встречи директора радио «НС» Галины Омаровой и известного журналиста, ныне лидера оппозиционного движения «Орлеу» Сейдахмета Куттыкадама. После этого они предложили выкупить пленку за 50 тыс. долларов. Когда предложение было отвергнуто, видеозапись появилась в Интернете. С. Куттыкадам характеризует происшедшее как попытку пресечь его политическую деятельность.

Глава 3. Актуальные проблемы квалификации преступного нарушения неприкосновенности информации о личной жизни

3.1 Субъективная сторона преступного нарушения неприкосновенности персональной информации

С субъективной стороны преступление характеризуется умыслом как прямым, так и косвенным. Лицо осознает, что незаконно собирает или распространяет сведения о частной жизни человека, составляющие его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространяет эти сведения в публичном выступлении, публично демонстрируемом произведении, средствах массовой информации, предвидит возможность причинения вреда правам и законным интересам граждан и желает причинения такого вреда либо сознательно его допускает или относится к его наступлению безразлично.

Деяние совершается из корыстной или иной личной заинтересованности.

Корыстная заинтересованность в нарушении неприкосновенности частной жизни понимается, как стремление лица получить существенную выгоду без незаконного возмездного обращения чужого имущества в свою собственность или собственность других лиц. Например, виновный стремится извлечь выгоду за счет увольнения лица, чье право на неприкосновенность частной жизни было нарушено в связи с отказом от участия в конкурсе, снятия своей кандидатуры на выборах в пользу виновного и т.п. Корысть имеет место в случаях, когда виновный собирает или распространяет сведения о частной жизни за определенную плату либо продает эти сведения.

Личная заинтересованность может выражаться в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленную такими побуждениями, как: карьеризм, протекционизм, семейственность, получение услуги, сокрытие своей некомпетентности.

Отсутствие названных мотивов при нарушении неприкосновенности частной жизни исключает привлечение лица к уголовной ответственности по ст. 142 УК РК.

Способы совершения деяния не имеют значения. В качестве таковых могут быть беседы с сослуживцами, соседями, родственниками, лечащими врачами, близкими людьми потерпевшего. Сведения, составляющие личную или семейную тайну гражданина, могут быть получены путем незаконного ознакомления с документами, письмами, находящимися в доме или по месту работы потерпевшего, у его родственников и т.п. Кроме того, незаконное собирание может совершаться также путем несанкционированного входа в компьютерные базы данных. Собирание может быть тайным, под каким-либо предлогом, или открытым. К сведениям, составляющим личную и семейную тайну, на мой взгляд, можно отнести различные сведения об образе жизни лица, его семьи, близких, его привычках, состоянии здоровья, родственниках, друзьях, интимных и личных отношениях, религиозных воззрениях, финансовом состоянии, в том числе и денежных вкладах. К этой же категории относятся сведения из области адвокатской, судебной, нотариальной, коммерческой деятельности указанных лиц, тайна которых охраняется законом.

Необходимо отметить, что данное преступление будет оконченным лишь в случае причинения вреда правам и законным интересам граждан. А если оглашение сведений о частной жизни лица способствовало поднятию его авторитета, либо никак не отразилось на его реноме и не причинило вреда его конституционным правам, то содеянное нельзя назвать признать преступлением. Распространение личной и семейной тайны в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации означает оглашение их в публичном выступлении на митинге, собрании, конференции; в публично выставленном произведении - рисунке, картинке, скульптуре, в магнитофонной или видеозаписи; обнародование указанных в законе сведений по телевидению, радио, в печати и т.п. Проблема в данном случае заключается в том, что если понятие средств массовой информации законодательно определено то, что считать публичным выступлением или публично демонстрирующимся произведением, не совсем ясно (можно ли считать публичным выступление, например, на семейном торжестве).

Представляется необходимым дать легальное толкование признака публичности (тем более что он является квалифицирующим признаком целого ряда составов преступлений). Это требуется для того, чтобы разграничить два вида распространения сведений, составляющих личную или семейную тайну, предусмотренных ст. 142 УК РК.

Когда речь идет о распространении таких сведений в публичном выступлении, в публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, закон не говорит об отсутствии согласия лица (лиц), сведения о котором (которых) распространяются, а также о незаконности такого действия, однако, как представляется, уголовная ответственность наступает только в случае незаконности распространения информации подобными способами.

Одним из оснований правомерности указанного распространения сведений, составляющих личную или семейную тайну, является согласие лица (лиц), интересы которого (которых) при этом затрагиваются. Но в некоторых случаях законным является публичное распространение сведений о частной жизни лица без его согласия. Так, например, в Законе РК «О средствах массовой информации» устанавливается обязанность журналиста получать согласие на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей, за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов. Здесь в противоречие вступают интересы отдельного человека и интересы общества. Суду в каждом конкретном случае нужно решать вопрос, было ли оправдано вмешательство в частную жизнь человека путем публичного распространения сведений, составляющих его личную и семейную тайну, без его согласия, потребностью защиты интересов общества. Если такой необходимости не было, то налицо незаконное распространение сведений, составляющих личную и семейную тайну. Однако даже если указанные сведения публично распространяются в общественных интересах, то такое распространении должно осуществляться в форме, не нарушающей представления общества о приличиях. В противном случае возможно привлечение лица к уголовной ответственности по иным статьям УК РК (например, ст. 273 УК РК - незаконное распространение порнографических материалов или предметов).

Однако я придерживаюсь той позиции, что деяние, состоящее в нарушении конфиденциальности информации о частной жизни лица, достаточно социально опасно само по себе. Потому предлагается предусмотреть уголовную ответственность вне зависимости от тех мотивов и целей, которыми руководствовался субъект преступления.

3.2 Проблемы общего и специального субъекта преступления, предусмотренного ст. 142 УК РК

Особая проблема возникает в связи с тем, что зачастую информация о частной жизни имеет отношение сразу к нескольким лицам, личные тайны могут носить как индивидуальный, так и коллективный характер. Разглашение этой информации возможно лишь с общего согласия всех тех, чьи интересы затрагивает такая информация.

Классическим принципом уголовного права является принцип личной ответственности виновного, то есть ответственности лишь вменяемого, достигшего определенного возраста физического лица, совершившего запрещенное уголовным законом преступное деяние. Между тем в доктрине, законодательстве и практике юриспруденции зарубежных стран разрабатывается и находит свое закрепление идея уголовной ответственности юридических лиц. В работе подчеркивается актуальность проблемы ответственности юридических лиц не только в традиционном ракурсе экономической и экологической преступности, но и в отношении преступлений против конституционных прав человека и гражданина, в частности, нарушения неприкосновенности информации о частной жизни, совершаемых юридическими лицами как субъектами права.

Ч. 2 ст. 142 Кодекса выделяет в качестве квалифицирующего признака специальный субъект преступления - должностное лицо - «…те же деяния, совершенные с использованием своего служебного положения». То есть лицо, используя свой должностной пост (работы) нарушает неприкосновенность частной жизни.

Почти каждое расследование, проводимое должностными лицами по поддержанию правопорядка для профилактики или раскрытия преступления, приводит к ситуации, при которой предпринимаемые действия ведут к вторжению в частную сферу отдельных лиц. В то время как очевидно, что в любой стране уголовно-процессуальный кодекс будет предусматривать полномочия и компетенцию должностных лиц по поддержанию правопорядка при проведении расследования, также очевидно, что существование соответствующих законов само по себе недостаточно для того, чтобы обеспечить должное уважение права на неприкосновенность частной жизни отдельного человека.

«Никто не может подвергаться произвольному или незаконному вмешательству в его частную жизнь, семью, жилище или переписку незаконным нападкам на его (или ее) честь и репутацию».

«Каждое лицо имеет право на защиту по закону от такого вмешательства или нападкам».

Вторая часть статьи создает обязательство для государств, являющихся сторонами Пакта, в отношении принятия активных шагов по обеспечению такой защиты для всех лиц. В отношении уголовного расследования это означает, что те действия со стороны должностных лиц по поддержанию правопорядка, которые влекут (могут повлечь) нарушение права неприкосновенности частной жизни, должны быть допустимыми в соответствии с внутренним правом и что прилегание к таким действиям должно быть пропорциональным законной цели, которую надлежит достичь.

Проникновение в чье-либо жилище в поисках свидетельства, а также перехват и контроль за перепиской и телефонными разговорами представляют собой серьезное вторжение в частную сферу соответствующих лиц. Следовательно, такие действия должны быть обоснованы существованием острой необходимости в таких действиях в целях законного поддержания правопорядка.

Во многих странах разрешение на перехват и контроль телефонных разговоров можно получить только через судью, который предоставит разрешение только в случаях, если очевидно, что подозреваемый могут участвовать в прослушиваемых разговорах и если нет другого разумного способа получения свидетельства против таких подозреваемых.

Практика поддержания правопорядка в данной конкретной области требует строгого контроля как внутреннего (со стороны должностных лиц, ответственных за дачу приказов и\или управление), так и внешнего (со стороны должностных лиц судебных и других органов). Следовательно, действия, предпринимаемые отдельными должностными лицами по поддержанию правопорядка, должны регистрироваться. Такая регистрация (запись) обеспечит возможность вынесения справедливого и беспристрастного решения относительно их законности и непроизвольности при передаче конкретного дела для судебного разбирательства.

«Материалы конфиденциального характера, находящиеся в распоряжении должностных лиц по поддержанию правопорядка, должны оставаться конфиденциальными за исключением случая, когда исполнение обязанности или потребность правосудия настоятельно требует иное». М.Е. Петросян «Право на неприкосновенность частной жизни» М. 1999г. С. 15.

Из этого ясно вытекает, что в ситуациях, когда имеет место законное и непроизвольное вмешательство в частную жизнь, семью, жилище или переписку, исполнительные должностные лица по поддержанию правопорядка обязаны уважать и защищать частную информацию, полученным таким образом. В то же время произвольное раскрытие информации, полученной через действие, которое само по себе является законным, может составлять незаконное вмешательство в частную жизнь лица.

Принцип неприкосновенности частной жизни, тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений вместе с определением процессуального порядка уголовного судопроизводства предъявляет определенные требования, относящиеся непосредственно к следственной и судебной деятельности. Правовым основанием принципа неприкосновенности частной жизни является ст. 18 Конституции. Данный принцип реализуется посредством четкой правовой регламентации таких процессуальных действий, как личный обыск задержанного, обыск его жилища, освидетельствование, осмотр почтово-телеграфных отправлений, перехват сообщений, прослушивание и запись переговоров, получение образцов для экспертного исследования, производство экспертизы и иные действия, которые являются источниками информации о частной жизни лица.

Гарантией соблюдения настоящего принципа является производство таких следственных действий, как наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, перехват сообщений, прослушивание и запись переговоров, только с санкции прокурора.

Ст. 18 Конституции РК и ст. 16 УПК РК обеспечивают право граждан на тайну телефонных переговоров. Однако, ст. 237 УПК РК, регламентирующая прослушивание и запись переговоров, не содержит достаточных гарантий защиты частной жизни граждан. Часть 1 данной статьи гласит, что прослушивание УПК РК. Алматы, Баспа, 1998 и запись переговоров, в том числе ведущихся с телефонов и других переговорных устройств подозреваемого, обвиняемого и других лиц, которые могут располагать сведениями о преступлении, по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях могут производиться на основании постановления следователя, санкционированного прокурором, при наличии достаточных оснований полагать, что в результате прослушивания будут получены сведения, имеющие значение для дела. Часть 4 указывает на то, что в случаях, не терпящих отлагательства, прослушивание и запись переговоров производятся по постановлению следователя без санкции прокурора с последующим направлением ему в течение 24 часов сообщения о прослушивании, записи переговоров. Получив указанное уведомление, прокурор проверяет законность данного следственного действия и выносит постановление о его законности или незаконности. В случае если принято решение о незаконности произведенного прослушивания, записи переговоров, данное действие не может быть допущено в качестве доказательств по делу.

Таким образом, указанное положение гарантирует конституционное право подозреваемого и обвиняемого на неприкосновенность частной жизни. Что же касается «других лиц», то им не известно о произведенном прослушивании и записи переговоров, в результате чего нарушается конституционное право «других лиц» на неприкосновенность частной жизни.

Заключение

В своей работе мною были отражены актуальные проблемы нашего законодательства и предложены возможные меры их предотвращения при помощи изменения в сторону улучшения.

Что необходимо для более полной и эффективной работы норм права. В ходе изучения мною были выявлены ряд законодательных упущений. Одной, из которых является формулировка статьи 142 УК РК. В этой статье возникает сложность в толковании определения статьи «нарушение неприкосновенности частной жизни». Если посмотреть на ее название, то складывается неправильное впечатление о сути этой статьи. У многих создается мнимое понятие о ее содержании. Так как это ассоциируется, например, с ограничением свободы действий. Поэтому, я считаю, будет правильным корректно сформулировать название статьи «нарушение неприкосновенности частной жизни» на «нарушение неприкосновенности информации о частной жизни». Чтобы название раскрывало сущность.

Другим изменением, которое я бы внес в статью, было бы некоторое изменение в содержании статьи. В ведении мною был высказан способ изменения, в которой бы я разделил части статьи. Я считаю, что это необходимо, потому что при этом выделяются новые квалифицированные и особо квалифицированные составы нарушения неприкосновенности информации о частной жизни. Сбор или распространение сведений, думается, следует отнести к формальным составам преступления и считать преступление оконченным с момента выполнения самих действий. Последствия названные в статье и состоящие в причинении вреда права и законным интересам граждан, наступают немедленно, как только виновный начинает собирать или распространять сведения о частной жизни потерпевшего. Попытка отнести к вредным последствиям отказ в приеме на работу или увольнение с нее, разлад в семье и т.п., сделанная некоторыми учеными, не может быть принята, так как при таком подходе к оценке состава сбор сведений необходимо будет рассматривать как приготовление к распространению, ибо сам по себе сбор еще не может повлечь вредных последствий, о которых упоминают эти авторы. Кроме того, ущемление прав граждан при приеме на работу, увольнении являются самостоятельными преступлениями либо правонарушениями, регулируемыми законом о труде. Вряд ли есть необходимость правонарушения, регулируемые другими отраслями права, включать в число последствий.

В наше время поступает много жалоб граждан относительно преступления грани следователей в разрешении своих следственных действий. Законодатель должен более точно разграничить простой интерес государства в лице правоохранительных органов в жизнь человека и гражданина и нарушения неприкосновенности частной жизни.

Как мне кажется, при поступлении на высокую должность, как, например, в США, человек при вступлении на государственную должность знает, что его неприкосновенность частной жизни может быть нарушена в интересах государства, но в то же время это не порождает конфликтов; он подписывает документ о возможном вмешательстве в частную жизнь. Таким образом, государство имеет право узнавать и анализировать информацию о его прошлом, как это было с Билом Клинтоном - от него общество потребовало правды, и он ее дал. Общество должно знать, кто им правит, разумеется, в разумных рамках.

Пример к данному случаю можно найти и в шоу бизнесе. В журнале желтой прессы была напечатана статья на некую М. В нем было описано, что у нее образовался рак грудей, и мол, в ближайшем будущем она скончается. В своем выступлении она свою болезнь отрицать не стала, но заявила, что борется с ней, и покидать этот свет не собирается, а на редакцию этой прессы подала в суд за нарушение неприкосновенности частной жизни Судебное дело пошло в ее пользу.

Но в случае с экс-Генеральным Прокурором России Скуратовым нарушение неприкосновенности частной жизни вылилось в совсем иные рамки.

Если посмотреть на его деяние с морально-этической стороны, то он, конечно же, в глазах общественности показался как чиновник, который, пользуясь служебным положением, перешел рамки дозволенного. Но если подойти с правовой стороны, каждый человек имеет право на личную жизнь, и это не запрещается законом. Я думаю, что у бывшего ген прокурора России были нарушены его конституционные права, а именно, неприкосновенность частной жизни.

К сожалению, в нынешнее время частная жизнь является орудием для борьбы между различными властными группами. Например, для дискредитации какого-либо общественного деятеля, оппонентам следует найти какую либо информацию, дискредитирующую его в глазах общественности. За этим последует недоверие к нему со стороны общества, доводящая до отставки. Сложился такой термин как «война компроматов».

Список использованной литературы:

Нормативно-правовые акты:

Конституция РК 30.08.1995 г.

Уголовный кодекс Республики Казахстан от 1 января 1998г.

Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 1 января 1998г.

Специальная литература:

Ефремов А. «Информация» С/П., 1999г.

Гавриков Б.Я. «Черные дыры в законодательстве» М., 2000г.

Здравомыслов Б.В. Уголовное право РФ Особенная часть. М., 1999г.

Каиржанов Е. «Уголовное право РК» Общая часть. Алматы. 1999г.

Наумов А.В. Уголовное право. Особенная часть М., 1998г.

Панфилов Б.Г. «Частная жизнь» Р/Д., 1999г.

Петросян М.Е. «Право на неприкосновенность частной жизни» М., 1999г.

Примоченко А. «Без шума и треска» Р/Д., 1998г.

Ревина В.П. «Уголовное право Республики Казахстан» М.,2001г.

П.Рогов, Г.И. Баймурзин, И.Ш.Боргашвили, Г.К.Рахимжанова «Комментарии к Уголовному Кодексу РК».