Допрос обвиняемого

2. Снятие напряжения. Следственная практика свидетельствует, что вызванные на допрос лица уже в момент явки в кабинет следователя нередко находятся в состоянии психического напряжения, либо приходят в такое состояние в ходе допроса. Естественно, это затрудняет ведение и ограничивает возможности достижения целей допроса. Следователь должен уметь замечать внешние проявления психического напряжения и использовать свои наблюдения в тактических целях.

Обычно о психическом напряжении допрашиваемого говорят не соответствующие ситуации нормально делового общения: закрепощенность, скованность в речи, движениях, реакциях или, напротив, повышенная моторика, рассеянность и другие аномалии в его поведении Васильев А.Н., Карнеева Л.М. Тактика допроса при расследовании преступлений - М., 1970, с. 48. Снять такое напряжение можно с помощью тех или иных тактических приемов, выбор которых зависит и от знания следователем причин напряженности собеседника, и от правильности оценки свойств его личности.

Чаще всего психическое напряжение определяется заинтересованностью допрашиваемого в сокрытии своей или чьей-либо причастности к преступлению и необходимостью в связи с этим лгать, скрывать определенные факты, исследуемые на допросе. Напряжение при этом вызывается боязнью допустить ошибку в борьбе со следователем, опасениями, что заготовленная ложная версия может быть опровергнута. В такого рода ситуациях следует, выбрав удобный момент, указать допрашиваемому на несколько конкретных признаков его напряженного состояния, отметив несоответствие последнего правдивым, по его утверждению, показаниям. Затем нужно сообщить, что его показания не соответствуют действительности и это несложно доказать, и что ему лучше не обременять себя ложью, а перейти к даче правдивых показаний.

Умело используя эти и подобные им аргументы общего порядка, следователь может убедить допрашиваемого в бесполезности сопротивления и получить правдивые показания. Если же это не даст положительного результата, следует применить другие тактические приемы, скорее всего -- связанные с предъявлением конкретных доказательств.

3. Использование положительных качеств личности допрашиваемого. Давая ложные показания, намеренно противодействуя установлению истины, обвиняемый понимает, что действует противоправно и аморально, что тем самым проявляет на допросе далеко не лучшие свои человеческие и гражданские качества. Поэтому обращение следователя к лжесвидетельствующему не с осуждением и негативными, критическими оценками, к которым тот был готов заранее, а с высокой оценкой его некоторых положительных качеств, поступков, достижений может оказаться весьма неожиданным для него. Умело сопоставляя позитивные личностные качества допрашиваемого, его высокий авторитет, заслуги в настоящем или прошлом и т.п. с конкретным фактом лжесвидетельства, способным перечеркнуть в его судьбе все заслуги и достижения можно побудить его к отказу от принятой первоначально позиции и даче правдивых показаний. При этом полезно предъявить допрашиваемому его положительные характеристики, показания друзей, коллег по работе о его достижениях, положительных чертах и высокой оценке, почетные грамоты и другие документы, свидетельствующие о его заслугах и авторитете.

На практике встречаются случаи «вынужденного» лжесвидетельства, обусловленного угрозами физической расправой со стороны заинтересованных лиц. Здесь тактическая задача следователя -- по возможности погасить у допрашиваемого чувство страха и опасений, показывая маловероятность реализации угроз, с одной стороны, и гарантируя принятие мер по обеспечению его безопасности, -- с другой.

4. Пресечение лжи. Когда на допросе лицо дает ложные показания, перед следователем возникает проблема -- как поступить: оформить эти показания протоколом в обычном порядке, надеясь в ходе дальнейшего расследования опровергнуть их, или с помощью тактического воздействия на допрашиваемого (эмоционального либо логического) попытаться пресечь лжесвидетельство на уровне рассказа (до записи в протокол) и добиться правдивых показаний.

Первый вариант плох потому, что записанные ложные показания лица в дальнейшем будут связывать его самого и существенно затруднят переход к правде. Второй же позволяет завершить допрос получением правдивой информации. Если следователь имеет доказательства для опровержения ложных утверждений допрашиваемого, то ими нужно воспользоваться. Последовательным предъявлением доказательств допрашиваемому (логическое воздействие) можно обесценить в его сознании идею лжесвидетельства и побудить к отказу от нее.

Пример. В ходе допроса водитель Н., совершивший наезд нa велосипедиста, вследствие чего тот погиб, стал утверждать, что наезд произошел исключительно по вине погибшего, резко вильнувшего рулем велосипеда влево. Это утверждение противоречило материалам осмотра места происшествия, фотоснимкам следов нa автомобиле и велосипеде, свидетельствовавшим о том, что при столкновении контакт произошел между центральной частью переднего бампера автомобиля и задним колесом велосипеда, находившимся по отношению к автомашине в перпендикулярном положении. После предъявления этих материалов, ложь допрашиваемого сразу же была разоблачена, и он стал говорить правду Архив Октябрьского округа г. Калуги, 2001. .

Когда необходимых доказательств очень мало либо они требуют проверки, то использовать их при допросе нельзя. Логическое воздействие тем самым исключается. Остаются возможности лишь эмоционального воздействия на допрашиваемого. И здесь все зависит от мастерства следователя, с одной стороны, и от личностных особенностей допрашиваемого - с другой. Если указанные попытки не принесут успеха, то ситуация вынужденно разрешается по первому варианту (в протоколе оказываются зафиксированными ложные показания субъекта).

5. Выжидание. В психологической установке лица на дачу ложных показаний изначально заложен противоположный компонент -- сомнения в полезности и целесообразности реализации этой установки при определенных условиях Порубов Н.И. Научные основы допроса на предварительном следствии - Минск, 1978, с.72.

Следственная практика показывает, что при одних условиях у допрашиваемого не возникает сомнений в необходимости давать ложные показания, а при других, напротив,-- сомнения эти настолько актуализируются в его сознании, что заставляют отказаться от первоначальной установки и формируют новую -- говорить правду.

На учете названных сомнений как раз и основывается применение тактического приема выжидания. Столкнувшись с ложной версией, следователь должен попытаться убедить допрашиваемого в том, что следствие располагает достаточными возможностями опровергнуть его утверждения. Приведя необходимые аргументы, следователь объявляет небольшой перерыв в допросе и предлагает допрашиваемому подумать о сказанном (оставаясь в кабинете или предложив выйти в коридор), взвесить все «за» и «против» и принять решение о характере показаний, которые он после этого перерыва будет давать. Суть приема состоит в том, чтобы сначала обесценить ложную версию и параллельно актуализировать блокирующие эту версию сомнения, а затем оставить допрашиваемого на некоторое время наедине с самим собой в ситуации нарушенного психологического равновесия (с задачей сделать окончательный выбор). Умелым применением данного приема, актуализирующего борьбу положительных и отрицательных мотивов у допрашиваемого, следователь чаще всего добивается успеха.

6. Допущение легенды. Данный тактический прием дает хорошие результаты во многих ситуациях, но особенно -- при опровержении ложных алиби.

Столкнувшись с ложными показаниями, следователь должен сделать вид, будто верит всему, о чем говорит допрашиваемый, скрывающий свою или чью-либо причастность к преступлению. В тактических целях он имитирует принятие ложной версии допрашиваемого, т. е. допускает легенду. В рамках этой легенды необходимо использовать другой тактический прием -- детализацию показаний Соловьев А.Б., Центров Е.Е. Допрос на предварительном следствии - М., 1986, с. 68.

Желая придать убедительность своим показаниям, лгущий вынужден насыщать свой рассказ многочисленными и четко обрисованными деталями. Это несложно, когда описывается какое-то реальное, истинное событие. Лгущий же рассказывает о событии, дающем ему алиби либо полностью вымышленном, нереальном, либо имевшем место в прошлом, но сознательно смещенным во времени на период совершения преступления. Готовясь к допросу, лжец формулирует свою версию схематично, в общих чертах, придумывает для ее иллюстрации лишь несколько деталей, ошибочно полагая, что этого будет достаточно. Задача же следователя -- поставить перед допрашиваемым как можно больше вопросов и именно о деталях описываемого им события. Эти вопросы и призваны застать «героя легенды» врасплох.

Сложность его положения состоит в том, что он не может давать неинформативных ответов на требующие деталей вопросы следователя, так как сразу подорвет доверие к своей версии. Ему нельзя говорить «не знаю», «не видел», «не заметил», «не обратил внимания», ибо у него нет выбора: он связан своей версией и обязан подкреплять ее позитивными ответами на вопросы следователя, касающиеся деталей. А поскольку событие, дающее ему алиби, - вымышленное, детали к его ложной схеме заранее продуманы не были, то дающему ложные показания ничего другого не остается, как «нa ходу» сочинять, придумывать эти детали.

Если в основу алиби лжец положил реальное событие прошлого, но искусственно сместил его во времени, тo при проверке выдвинутое алиби не только не получит подтверждения, но будет со всей очевидностью опровергнуто.

Допущение легенды в сочетании с детализацией показаний очень эффективно и в борьбе со сложным, согласованным с одним или несколькими лицами алиби. Каждое из этих лиц на допросе будет, естественно, излагать общую, согласованную версию (например: «Мы все трое были у Ивана с 18 до 23 часов, пили чай, смотрели телевизор, потом разошлись»), а также назовет 3-4 заранее оговоренные детали в ее подтверждение. Следователь же своими многочисленными и одинаковыми для каждого допрашиваемого вопросами о деталях «прихода к Ивану и ухода от него», чаепития, о последовательности и содержании телепередач, об одежде каждого из них «в тот день», о порядке размещения за столом и т. д. поставит их перед необходимостью сочинять, придумывать «на ходу» эти детали. Но каждый придумает разные, и они не совпадут. Таким образом, согласованная ложь станет очевидной.

7. Внезапность вопроса или предъявления доказательства. По ходу изложения допрашиваемым своих ложных построений следователь, определив нужный момент, задает ему вопрос не по теме его рассказа, а о том или ином обстоятельстве его (или другого лица) причастности к преступлению. В таком контексте вопрос приобретает характер внезапного, неожиданного. Чтобы заранее повысить эффект этого тактического удара, следует сначала задать большое число вопросов в русле темы, излагаемой допрашиваемым, создавая видимость, что только эта тема и интересует следователя. Внезапный вопрос необходимо ставить в очень краткой и четкой редакции, чтобы не дать возможности допрашиваемому сделать вид, что он не понял вопроса и просит повторить его. Задавать этот вопрос нужно в том же тоне и темпе, как и все предыдущие, так как изменение голосовых модуляций при его постановке насторожит собеседника прежде, чем завершится формулировка вопроса.

Внезапный вопрос рассчитан на создание стрессового состояния допрашиваемого. Оно возникает в силу резкого контраста между длительной спокойной беседой и неожиданным переходом к другой, нежелательной и опасной для него теме. Этот вопрос выражает уверенность следователя либо в совершении преступления самим допрашиваемым либо в сознательном сокрытии им лиц, его совершивших. По содержанию вопрос может касаться преступления и как целостного события, и любой из eгo отдельных сторон.

Следует добавить, что данный прием может успешно применяться вслед за «допущением легенды». Длительное обсуждение оправдательной легенды и ее детальная запись в протоколе (помимо своих собственных тактических целей) служит прекрасной тактической составляющей для внезапной постановки «ударного» вопроса, а равно для внезапного предъявления доказательства, изобличающего допрашиваемого во лжи.

Однако внезапным при допросе может быть не только вопрос, но и предъявление доказательства (чаще всего вещественного). Неожиданное предъявление предмета, документа, имеющего очевидное обвинительное значение, используется как тактический удар, как резкий контраргумент против легенды допрашиваемого, по существу опровергающий ее. Нетрудно себе представить эффект предъявления находящемуся под арестом лицу, обосновывающему при допросе ложное алиби, написанной им и отправленной нелегально «на волю», но перехваченной работниками следственного изолятора записки, текст которой изобличает его в преступлении.

Запланировав еще на этапе подготовки к допросу внезапное предъявление предмета или документа, следует сначала наметить место его скрытного предварительного размещения при допросе, а затем определить место и, хотя бы примерно, момент неожиданной демонстрации этого предмета (документа) перед допрашиваемым Селиванов Н.А. Вещественные доказательства - М., 1971, с. 136. При этом нужно учесть возможность попытки допрашиваемого неожиданно для следователя завладеть этим доказательством (с целью уничтожить его или использовать как орудие насилия против следователя) и принять меры предосторожности. Факт предъявления доказательства должен быть отражен в протоколе допроса, попытка незаконно завладеть им, а тем более уничтожить или использовать против следователя - тоже.

8. Отвлечение внимания. Данный тактический прием надлежит применять в ситуациях, когда следователь уверен, что допрашиваемый не даст правдивых показаний о каком-либо событии, связанном с преступлением. Суть приема состоит в том, что с целью отвлечения внимания допрашиваемого от связи данного события с преступлением следователь ставит это событие в совершенно иной контекст, что и обеспечивает получение правдивой информации о данном событии.

Так, из показаний потерпевшей В. стало известно, что у изнасиловавшего ее ранее незнакомого М., она видела татуировку в виде небольшого парусного кораблика на передней поверхности верхней трети бедра. Обвиняемый М. категорически отрицал не только факт изнасилования, но и возможность обнажения перед В. Заявив, что один раз случайно был с потерпевшей за столом в одной компании, после чего ушел. На дополнительном допросе обвиняемого следователь, вновь удостоверившись занятой М. позиции отрицания вины, попросил его рассказать свою биографию и, попутно, как бы заинтересовавшись темами татуировок, которые делают в местах лишения свободы осужденные, попросил М. рассказать об этом. В таком контексте М., ранее судимый, подробно рассказал не только о темах подобных татуировок, но и пояснил, на каких частях тела и какие у него самого имеются татуировки. У М. действительно имелась татуировка в виде парусного кораблика на бедре (этот факт был позднее объективно зафиксирован при освидетельствовании). После этого перед ним вновь был поставлен вопрос об обстоятельствах встречи с В., но обвиняемый продолжал утверждать, что виделся с ней короткое время только во время застолья. Тогда следователь огласил ему выдержку из показаний В. и предложил объяснить осведомленность последней о наличии у него татуировки на закрытой одеждой части тела, и которую потерпевшая не могла видеть при указанных М. обстоятельствах. Такая постановка вопроса оказалась для М. совершенно неожиданной, и он вынужден был рассказать о совершении с В. насильственного полового акта Архив прокуратуры г. Калуги, 2000. .

9. Инерция. Этим приемом можно воспользоваться в ситуациях, когда допрашиваемый скрывает событие, интересующее следователя. Создавая условия для применения данного приема, следователь в ходе допроса ведет разговор с допрашиваемым на какую-либо отвлеченную тему. Обсуждение ее ведется в ровном, спокойном темпе, в доброжелательном тоне и столь долго, сколь следователь сочтет необходимым для достижения промежуточной цели - сосредоточить внимание, память, функции самоконтроля обвиняемого только на этой теме. Затем, выбрав соответствующий момент, следователь задает вопрос из области совершенно иной, нужной ему темы, но, не меняя при этом ритма беседы, ее тона, никак не выделяя этого вопроса (ни голосом, ни особой редакцией, ни иными акцентами). Втянувшийся в бесконфликтную по теме и по характеру беседу, «убаюканный» ее спокойным и ровным течением, обвиняемый может по инерции дать правдивый ответ на вопрос по запретной теме прежде, чем осознает, что этого не надо было делать. Невольно сообщив то, что предполагалось скрывать, и, понимая, что это саморазоблачение, допрашиваемый может прекратить сопротивление и рассказать правду.

Следует отметить, что использование этого приема при допросе с участием защитника может оказаться затруднительным, так как требует достаточно много времени и длительное обсуждение отвлеченных тем может вызвать возражения адвоката.

10. Использование «слабых мест» личности. В ходе допроса следователь может с успехом использовать для получения правдивых показаний «слабые места» личности допрашиваемого. Естественно, сначала их надо обнаружить. К числу слабостей личности можно отнести недостатки интеллекта, трусливость, вспыльчивость, тщеславие, прямолинейность и т. п Питерцев С.К., Степанов А.А. Тактика допроса на предварительном следствии и в суде - С-Петербург., 2001, с. 27. Практически любая из названных и им подобных слабых сторон личности допрашиваемого может быть использована в тактических целях для нейтрализации его сопротивления установлению истины. Через «слабости» идет управление его поведением. Но при этом обязательно соблюдение следующего нравственного условия: тактическое использование «слабости» не должно основываться на ее поощрении и способствовать ее закреплению и развитию. Напротив, по завершении допроса нужно найти и высказать допрашиваемому позитивную, возвышающую его в собственных глазах оценку факта дачи им правдивых показаний.

Вот пример удачного применения этого приема в комплексе с приемом инерции при допросе убийцы.

В овраге у городского парка был обнаружен труп некоего К. с одним колото-резаным ранением шеи. Удар по оценке судебно-медицинского эксперта был нанесен очень специфично и профессионально, клинком, имевшим толстый обушок. Обратившись за консультациями к сотрудникам СОБР и ОМОНа, следователь выяснил, что подобному удару ножом в шею обучают в разведывательных подразделениях МО для бесшумного устранения часовых. Полученная из военкоматов информация оказалась очень неполной. Преступление долгое время оставалось нераскрытым. Через некоторое время по другому уголовному делу за сбыт боеприпасов был задержан С. При обыске у него дома в числе прочего был обнаружен нож с клинком с толстым обушком и орнаментом ручной работы, признанный позднее холодным оружием. Было также установлено, что С. служил в армии в разведподразделении и принимал участие в боевых действиях в Чечне. При допросе следователь выяснял различные обстоятельства из его жизни. С. рисовался, рассказывая о своей прошлой военной службе, говорил, что воевал и много раз участвовал в разведывательных операциях. Решив воспользоваться этим, следователь, как бы интересуясь навыками С., выяснил, что тот владел спецприемами использования ножа, в числе которых был такой же, каким был убит К. Сменив тему, следователь проявил интерес к ножу, обнаруженному у С., заметив, что нож достаточно редкий. С. - любитель оружия, стал подробно рассказывать об истории этого ножа. И когда следователь спросил: «Зачем нужно было использовать именно его при убийстве?», «А другого не было», - быстро ответил С., но спохватился и стал отказываться от сказанного, однако вскоре понял, что допустил серьезную ошибку, и дал развернутые показания об обстоятельствах и мотивах убийства Архив прокуратуры г. Калуги, 2000. .

11. Повторность допроса. Обычно повторные допросы проводятся для восполнения упущений и устранения недостатков первоначальных. Однако они могут выступать и в совершенно иной роли -- тактического средства выявления фактов намеренного искажения допрашиваемым истины и одновременно конкретизации содержания и отдельных деталей ложной информации. Повторный допрос применяется после дачи лицом ложных показаний. При этом требуется соблюсти важное условие -- обеспечить относительно длительный интервал (например, месяц, если позволяют сроки следствия) между проведенным допросом (с ложными показаниями) и планируемым повторным допросом.

Цель длительного перерыва между этими допросами состоит в том, чтобы использовать свойство человеческого мозга освобождать оперативную память от малозначительной информации, не допускать ее в так называемую долговременную память, дабы не перегружать последнюю балластной информацией. На повторном допросе лицу предлагается вновь подробно рассказать о событиях, ложно представленных ранее, причем этот допрос ведется точно по той же программе, той же совокупности вопросов, что и первый. В этом -- тактическая идея повторного допроса.

Общую схему ложно описанного ранее события допрашиваемый может помнить и аналогично воспроизведет при повторе, а вот детали (цвет, размеры, последовательность, иные признаки и частные моменты), поскольку они реально не существовали, а были им придуманы, легко и довольно быстро забываются. На повторном допросе солгавший ранее вынужден придумывать их заново, а посему они во многом не совпадут с прежними деталями. Тщательно сопоставляя детали, характеризующие основные стороны исследовавшегося на обоих допросах события, можно узнать - какие именно стороны этого события были искажены. Полученный материал можно использовать для расширения направлений расследования, поиска новых доказательств, а также как комплекс противоречий для логического воздействия на допрашиваемого.

12. Демонстрация возможностей расследования. Сущность данного тактического приема заключается в демонстрации допрашиваемому некоторых современных возможностей установления каких-либо скрываемых им обстоятельств независимо от его показаний. Данный тактический прием допроса встречается в двух вариантах. В одних случаях допрашиваемому демонстрируются возможности получения изобличающих его доказательств путем производства определенных действий (допросов, очных ставок, осмотров и т. п.). В других -- ему показываются возможности применения современных научных методов исследования доказательств при проведении различных видов экспертиз Михальчук А.Е. Тактические комбинации при производстве следственных действий - Саратов, 1991, с. 84.

Так, нередко встречаются ситуации, когда доказано несколько эпизодов преступной деятельности обвиняемого и есть основания полагать, что тот совершил и ряд других, пока еще не выявленных преступлений. Тогда может оказаться полезным сообщение обвиняемому о том, как следователь будет действовать дальше по выявлению и доказыванию других эпизодов его преступной деятельности. При этом полезно дополнить данный прием методом убеждения допрашиваемого в том, что лучше оказывать содействие следствию, так как все равно все эпизоды будут выявлены, а так же разъяснить допрашиваемому значение чистосердечного раскаяния и активного содействия раскрытию преступления как смягчающего ответственность обстоятельства.

Приведу пример. На момент допроса обвиняемого Е. следователь располагал только одним доказанным фактом изготовления им приспособления для бесшумной стрельбы (глушителя) к пистолету, с которым было совершена попытка разбойного нападения. Однако при обыске в доме Е. были обнаружены заготовки еще к нескольким глушителям. Имелись основания полагать, что Е. причастен к ряду преступлений, производство по которым было приостановлено за не установлением виновных. По одному из дел об убийстве таксиста А. преступник случайно оставил на месте нападения самодельный глушитель. На допросе следователь, ознакомив Е. с доказательствами по предъявленному обвинению, разъяснил, что намерен вернуться к расследованию других дел, в том числе и об убийстве А., провести сравнительные экспертизы глушителей, боеприпасов и другие следственные действия. После демонстрации этих возможностей следствия Е. рассказал об обстоятельствах убийства им А., а также о ряде других преступлений Архив прокуратуры г. Калуги, 2001..

13. Создание у допрашиваемого преувеличенного представления об осведомленности следователя. Этот прием предполагает сообщение допрашиваемому подробных сведений о каких-нибудь частных обстоятельствах событий, связанных с исследуемым, при одновременном умолчании о главном событии или отдельных его сторонах. Тактическая идея этого приема такова: подробную информацию следователя о частностях, связанных с главным событием, и умолчание о его важных сторонах допрашиваемый может принять за свидетельство всестороннего знания следователем не только этих, но и главного события, и, признав тактическую борьбу со следователем при этих условиях бесполезной, перейти к даче правдивых показаний.

Описанный прием характеризуется словесным механизмом, но нередко в тех же целях можно успешно использовать письменные документы и предметы, материалы аудио-видеозаписи. Они выступают имитационными средствами, которые в ситуациях скрываемой допрашиваемым осведомленности или его причастности к преступлению могут побудить его к даче правдивых показаний. Прием этот сложен и в ряде случаев имеет характер тактической комбинации (сочетания приемов). Приведу примеры использования данного приема в разных вариантах.

Пример. Преступление было совершено на территории ИТК, где обвиняемый и потерпевший отбывали наказание. К. нанес Е. несколъко ножевых ранений, после чего сам доставил его в санчасть в бессознательном состоянии. При этом К., полагая, что от полученных ран Е. умрет и его выдать не сможет, заявил, что подобрал Е. раненым, свою причастность к преступлению категорически отрицал, держался уверенно и вызывающе. И все жe noтерпевший остался жив, но надолго потерял способность говорить и писать. Об этом обвиняемый нe знал.

Необходимо было каким-то образом дать знать обвиняемому, что Е. не просто жив, но и может давать показания. С этой целью потерпевшего в больничной палате сфотографировали вместе со следователем. Во время очередного допроса К. нa столе следователя среди бумаг было разложено несколько таких фотографий. К. сразу же увидел снимки, узнал Е., которого считал умершим. Все его внимание в дальнейшем сосредоточилось на фотографиях. Следователь как ни в чем ни бывало продолжал допрос. К. несколько раз просил следователя показать eмy снимки, и тот, наконец, разрешил К. посмотреть их. Было заметно, что допрашиваемый потрясен, но следователь ничего не говорил и нe спрашивал об этих фотографиях и, закончив допрос, отпустил К. Ha следующем допросе К. дал правдивые показания, признавшись в покушении нa убийство Е Архив прокуратуры г. Калуги, 2001. .

Ещё один пример. П. вместе с О. совершил убийство С., труп которого они закопали в заранее приготовленной могиле в лесу. Уголовное дело, возбужденное по факту безвестного исчезновения С., было приостановлено. Спустя полгода П. был задержан по подозрению в убийстве С. На допросе и последующем осмотре места происшествия, произведенном с его участием, П. указал место захоронения трупа С. Но при этом П. утверждал, что стал лишь невольным свидетелем, как О. убил С. и закопал его труп, и не знает, почему О. это сделал. Ход осмотра фиксировался видеозаписью. О. был задержан, но категорически отрицал свою причастность к убийству. О. был убежден в том, труп С. не найден. Но при этом у следствия не было уверенности в правдивости показаний его соучастника П. Поэтому следователь спланировал оперативную комбинацию, целью которой было не просто подтолкнуть О. к даче правдивых показаний, но и проверке показаний П. С этой целью сотрудники уголовного розыска доставили О. из ИВС и завели его в кабинет следователя в тот момент, когда тот, как бы случайно просматривал фрагмент видеозаписи осмотра места происшествия. В этом фрагменте П. рядом с извлеченным из захоронения трупом С. рассказывал, как О. заставил его помогать перенести труп в могилу. Сидя спиной к входу и делая вид, что сосредоточен на просмотре видеозаписи и не замечает введенного в кабинет О., следователь лишь через несколько секунд выключил монитор и, как бы смутившись, предложил О. подождать несколько минут до явки защитника. Предполагая, что следствию известны все подробности совершения преступления и, будучи возмущенным показаниями соучастника П., на последовавшем допросе О. дал развернутые показания. Как было впоследствии установлено, убийство С. было заказным, и именно П. договаривался с заказчиком и вовлек О в совершение убийства Архив прокуратуры г. Калуги, 2002. .

Прием создания преувеличенного представления об осведомленности следователя, кроме того, очень хорошо совмещать при допросе с результатами обыска.

§ 3. Особенности допроса с участием защитника

Выше уже было отмечено, что участие защитника на ранних стадиях расследования и во всяком случае с момента предъявления обвинения вызвало определенные трудности в деятельности органов расследования. Зачастую при проведении допросов обвиняемых адвокаты вмешиваются в ответы своих подзащитных, стремясь ответить за них, после заданного вопроса заявляют ходатайства о предоставлении перерыва в следственном действии для выработки совместной с подзащитным позиции, просто покидают следственное действие, если считают это выгодным. В результате, как считают некоторые, при умышленных действиях адвоката, направленных на противодействие расследованию, но не противоречащих действующему законодательству, следователь не может выполнить требование закона и в любом случае существенно нарушит право обвиняемого на защиту. Но так ли «беспомощен» следователь в случае недобросовестного поведения защитника, как это кажется на первый взгляд?

Противопоставить этому, как ни банально это звучит, необходимо:

· компетентность и профессионализм следователя, в т.ч. умение планировать свою работу в целом;

· знание методики расследования отдельных категорий преступлений;

· развитое рефлективное мышление и умение сработать на опережение защиты;

· умение выбрать правильную тактику производства важнейших следственных действий;

· корректность в общении.

· строгое соблюдение закона;

· документальную фиксацию взаимоотношений с адвокатом и допускаемых нарушений.

Рассмотрим эту многоплановую тему лишь на тактике допроса обвиняемого с участием защитника.

Не останавливаясь подробно на фазе допуска защитника в процесс, отметим, что во всех случаях следователь должен проверить, нет ли оснований, предусмотренных ст.72 УПК РФ, для отвода адвоката, и, прежде всего, не оказывает или ранее не оказывал ли защитник юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого.

При необходимости, у адвоката может быть отобрана подписка о неразглашении данных предварительного следствия (ст.161 УПК РФ).

Следователь должен предвидеть, на что будут направлены усилия защитника.

В зависимости от обстоятельств дела это будет:

- полное или частичное опровержение факта противоправного деяния, в совершении которого обвиняется подзащитный;

- утверждение, что данное деяние совершено не обвиняемым;

- несогласие с уголовно-правовой квалификацией;

- несогласие с избранной мерой пресечения;

- возражения против наличия или размеров материального ущерба, причиненного подзащитным;

- опровержение обстоятельств, отягчающих ответственность;

- поиск смягчающих обстоятельств.

Надо заранее продумать, что этому всему противопоставить или с чем, возможно, согласится. Защитник будет стремиться найти факты, свидетельствующие о невиновности своего подзащитного либо смягчающие его вину. Установлению этих фактов следователь обычно уделяет значительно меньше внимания, так что помощь защитника в этом плане может быть полезной.

«Версии защиты, если они не прогнозируются, не включаются в план расследования и не проверяются заранее, то есть на первоначальном этапе расследования или сразу после него нередко «встают» перед следователем неожиданно, как невиданный ранее барьер... Иной раз они возникают слишком поздно, и проверить их всесторонне следователь уже не в состоянии. Проверка версии до того момента, когда она будет официально выдвинута обвиняемым или его защитником, дает следователю тактические преимущества, позволяет немедленно парировать противоречащие материалам уголовного дела утверждения обвиняемого или принять решение о проведении дополнительной проверки» Нормативная и методическая база «Гарант-Максимум» / лекция Бурдановой В.С. «Допрос обвиняемого», 2003. .

В этой связи следователю необходимо помнить типовые версии защиты:

По делам об убийствах и причинении телесных повреждений:

алиби;

преступление совершено другим лицом, а обвиняемый при этом лишь присутствовал;

несчастный случай;

самоубийство;

неосторожное причинение повреждений самим потерпевшим;

необходимая оборона;

состояние сильного душевного волнения.

По так называемым «хозяйственным» делам:

недостача или излишки матценностей - результаты ошибок, халатности, пересортицы, отсутствия условий для надлежащего хранения и т.п.;

временное позаимствование, намерение поменять товары, отпуск в кредит и другие формы изъятия, не направленные на хищение;

необходимость изыскать средства на хозяйственные нужды, бескорыстность действий, отсутствие личной заинтересованности и т.д.

По делам о взяточничестве:

возврат долга;

оплата каких-либо услуг;

провокация.

По делам об изнасиловании:

- алиби;

- был, но в половую связь не вступал;

- половой акт был добровольным.

Все эти объяснения следователь может предвидеть и заранее подготовиться к их опровержению.

Участие защитника в допросе может создать для следователя значительные затруднения в применении тактических приемов его производства. Один наводящий вопрос или заявление защитником возражения против тактического приема, использованного следователем, может сорвать намеченную тактику допроса.

Поэтому надо готовиться к допросу, составить план, продумать возможные варианты поведения и ответов, исходя из вышеприведенных типовых версий защиты.

Следователь, как лицо, отвечающее за расследование и его результаты, является организатором допроса. Поэтому он не может терять инициативу, управляя всем ходом этого следственного действия. Вообще, следователю необходимо соблюдать корректность, задать нужный официальный тон и строго соблюдать установленный ст.ст.173, 189, 174 и 190 УПК РФ порядок допроса.

Перед началом допроса, требуется разъяснить обвиняемому его права и обратить внимание, что он вправе вообще отказаться от показаний. Предотвращая такой отказ, следует подчеркнуть, что показания могут быть не только источником доказательств его вины, но и средством защиты от обвинения, и что отказ от дачи показаний лишает следствие возможности проверить доводы в свою защиту. Из тактических соображений, учитывая традиционное недоверие обвиняемого к следователю, при разъяснении этих моментов можно за подтверждением обратиться к защитнику.

Следователю при выборе тактических приемов допроса обвиняемого с участием защитника надо учитывать возможную недобросовестность защитника, его стремление исказить обстоятельства дела в интересах обвиняемого.

В части 2 ст.189 УПК РФ указано, что задавать наводящие вопросы запрещается. В остальном следователь свободен при выборе тактики допроса. В соответствии с дополнениями, внесенными в ст. 53 УПК РФ, защитник, участвующий в производстве следственного действия, в рамках оказания юридической помощи своему подзащитному вправе давать ему в присутствии следователя краткие консультации, задавать с разрешения следователя вопросы допрашиваемым лицам, делать письменные замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколе данного следственного действия. Следователь может отвести вопросы защитника, но обязан занести отведенные вопросы в протокол.

При этом в законе не определено, в какой момент допроса защитник должен иметь такую возможность. Нельзя признать за ним право задавать вопросы в любой момент, когда он сочтет это нужным. Участие защитника не должно мешать тактике производства следственного действия.

Показания обвиняемого состоят из двух частей: свободного рассказа и постановки вопросов с фиксацией ответов на них. Тактически правильно не прерывать свободный рассказ, а все уточняющие, детализирующие вопросы задать после него, что позволит избежать неконтролируемого следователем воздействия защитника на обвиняемого.

Нужно исходить из части 2 ст.189 УПК РФ, о свободе следователя при выборе тактики допроса. Не надо нарушать права защитника, но установить порядок и момент задать вопросы должен следователь в самом начале допроса. «Разрешение следователя» следует понимать не как право разрешить или запретить защитнику задавать вопросы, а как право устанавливать момент, когда он их может задавать. Поэтому следует истолковывать «пробел» в УПК не в разрешительном, а в процедурном смысле. Представляется, что в ходе предварительного расследования следователь имеет право заранее указать защитнику на то, когда последний получит право задать свои вопросы.

Определимся, что право первым задавать вопросы принадлежит следователю, так как он ведет допрос, являясь руководителем следственного действия, а защитник лишь в нем участвует.

В целях успешного расследования уголовного дела следователь во всех случаях должен снять вопрос, поставленный защитником несвоевременно, например, в ходе свободного рассказа, что не мешает защитнику задать его повторно.

Основания, по которым тот или иной вопрос подлежит отводу, в законе не указаны. Подлежат отводу:

наводящие вопросы;

вопросы, содержащие неизвестную допрашиваемую информацию;

вопросы, в которых дается характеристика предмета допроса или выделяется круг возможных ответов;

вопросы, в которых заключается ложная информация, с помощью чего достигается получение желаемого для недобросовестного защитника ответа.

В протоколе надо указать основания, по которым вопрос отводится следователем, что явится гарантией законности его действий.

Следователь не вправе отклонить вопросы защитника, направленные на обнаружение новых обстоятельств дела, на дополнение и уточнение показаний.

Нередко возникают ситуации, когда допрашиваемый при выяснении одного и того же факта дает различные ответы на близкие по формулировке вопросы, поставленные следователем и защитником. Некоторые следователи считают, что вопрос защитника в этом случае заносить в протокол не обязательно. С подобными утверждениями согласиться нельзя. Несмотря на то, что по закону следователь в обязательном порядке должен занести в протокол только отведенные вопросы защитника, в данном случае выбор следователем предпочтительного для него ответа без отражения того, что он последовал на один и тот же вопрос, нарушает принцип уголовно-процессуального закона, требующего заносить показания обвиняемого в протокол по возможности дословно (ч.2 ст. 190 УПК РФ). Кроме того, другой подход может принести к обвинительному уклону, искажению доказательственной информации.

Как пресекать недобросовестное поведение адвоката во время допроса?

Давать или не давать защитнику свидание перед допросом?

Для правильного понимания необходимо иметь ввиду следующее.

Как действовать, если защитник, участвующий в производстве следственного действия, просит прервать его и предоставить свидание с подзащитным наедине? Во-первых, защитник имеет право уяснить для себя позицию, которой собирается следовать подзащитный, ответить на интересующие его вопросы, связанные с предстоящим участием в следственном действии. Поэтому, если до его начала защитнику не была предоставлена возможность встретиться с обвиняемым наедине, следователь должен предоставить им свидание, прервав производство следственного действия. В соответствии с Конвенцией СНГ о правах и основных свободах человека каждый обвиняемый должен иметь достаточно времени и возможности для подготовки своей защиты. Следовательно, отказ лица, производящего расследование, в удовлетворении просьбы защитника в данной ситуации должен расцениваться как нарушение права обвиняемого на защиту. Во-вторых, отказ следователя в предоставлении свидания с защитником, на котором настаивает обвиняемый, может привести к срыву проведения следственного действия, так как обвиняемый вправе отказаться от дальнейшего участия в нем.

Поэтому свидание, безусловно, надо давать. С обвиняемым следователь успевает пообщаться, и его позиция хотя бы в первом приближении уже известна; при этом никто не мешает общаться с обвиняемым вне рамок допроса, в форме т.н. бесед.

В какой момент предоставлять свидания? Исходя из вышесказанного, лучше всего перед допросом, но только после заполнения анкетной части допроса и предъявления постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Причем тактически и психологически правильнее, если о свидании не просят - по заполнении анкетной части допроса самому спросить, нет ли необходимости в свидании. Этим следователь ликвидирует возможную напряженность, выбьет почву для конфликта, продемонстрирует, что у него такая совокупность доказательств, что ему нечего опасаться. Если просьба о свидании последует, его надо, обязательно дать, но сделать об этом отметку в протоколе, указав время начала и окончания свидания, а затем продолжить протокол.

Таким образом, предоставив свидание перед допросом, следователь, не нарушая права обвиняемого на защиту, будет иметь моральное право отказать защитнику в предоставлении свидания с подзащитным во время проведения следственного действия со ссылкой на это обстоятельство.

Безусловно, может возникнуть ситуация, когда после постановки «острого» вопроса вновь последует просьба о свидании. Не дать его следователь не может, так как обвиняемый может просто отказаться от дачи показаний. Следователь вынужден предоставить свидание, но обязательно занести вопрос в протокол и сделать отметку, что после постановки данного вопросы поступило ходатайство о свидании и с чьей стороны. Можно усилить процедурное воздействие, дописав разъяснение о том, что свидание уже было предоставлено Нормативная и методическая база «Гарант-Максимум» / лекция С.К. Питерцева «Тактика допроса», 2003. .

В целях противодействия недобросовестному поведению защитнику на допросе рекомендуется использовать дополнительные технические средства фиксации хода допроса при помощи аудио или, что предпочтительнее - видеозаписи.

Что делать если защитник все же нарушает порядок допроса? С.К. Питерцев рекомендует следующее.

Нарушения могут быть вербальными (подсказки) и невербальными (действия).

Необходимо фиксировать в протоколе все допускаемые адвокатом нарушения:

1. Прервать запись показаний допрашиваемого.

2. Прочеркнуть следующую незаполненную строку бланка.

3. Далее указать, что запись показаний прервана, т.к. защитник после вопроса следователя (дается формулировка вопроса) в нарушение порядка ведения допроса произнес фразу (приводится дословно подсказка или реплика адвоката).

4. Записывается оценка следователем этой фразы как подсказка положительного или отрицательного ответа.

5. Делается запись об официальном предупреждении адвоката о недопустимости подобных нарушений и предложение подписать. В случае отказа - подписать самому.

6. Прочеркнуть следующую строку и продолжить запись показаний.

При повторных нарушениях со стороны адвоката вновь сделать запись, если и в третий раз, решить, стоит ли продолжать допрос или приостановить его и удалить защитника, после чего решить вопрос об отстранении защитника от участия в деле.

Аналогично фиксируются невербальные подсказки. Но сначала нужно сделать устное замечание. Если повтор - запись в протокол с указанием предыдущей подсказки: «… указанное движение расценивается как не случайное, а намеренное нарушение правил допроса - как сигнал, подсказка допрашиваемому дать отрицательный (положительный) ответ на вопрос следователя. На этом же допросе ранее защитник уже сделал аналогичное нарушение (описать его, указать, как оно расценено следователем). Первое нарушение было объяснено случайностью, в силу чего в протоколе отражено не было, защитнику было сделано устное замечание. Оба нарушения вместе взятые представляют собой намеренные попытки защитника в нужном для себя плане повлиять на ответы допрашиваемого, что является нарушением предусмотренных законом правил допроса» Нормативная и методическая база «Гарант-Максимум» / лекция С.К. Питерцева «Тактика допроса», 2003. .

Если принято решение о приостановке допроса делается запись: «В связи с этим защитник отстраняется от допроса. Ему предложено немедленно покинуть кабинет».

Далее в соответствии со схемой продолжается запись показаний допрашиваемого.

Судьба допроса. После удаления защитника допрашиваемому разъясняется, что допрос с его согласия будет продолжен без участия защитника либо немедленно прекращен. В соответствии с волеизъявлением решается судьба допроса.

Представляется, что такая рекомендация правильная, однако с процессуальной точки зрения этот подход нуждается в дополнительном законодательном регулировании. Также остается открытым вопрос о дальнейшем участии в деле отстраненного от допроса защитника. Не исключено, что в этом случае можно внести представление на адвоката, в соответствии со ст. 17 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в квалификационную комиссию, совет адвокатской палаты либо в саму палату. Указанная статья предусматривает прекращение статуса адвоката за совершение поступка, порочащего честь и достоинство адвоката или умаляющего авторитет адвокатуры, за неисполнение либо ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем.

Глава 3. Фиксация хода и результатов допроса обвиняемого

§ 1. Протокол допроса обвиняемого

Основным и обязательным средством фиксации показаний, как источника доказательств является протокол допроса.

Протокол допроса - процессуальный документ, отражающий ход и результат допроса, служащий источником сведений, которые содержатся в показаниях допрашиваемого, и представляющий запись показаний в виде свободного рассказа и ответов на вопросы.

При фиксации показаний обвиняемого следователю приходится решать одновременно две задачи: во-первых, вести протокол так, чтобы процесс записи показаний не отражался на ходе допроса, и, во-вторых, записывать показания полностью и по возможности дословно.

Возможны три варианта записи nоказаний в протокол Криминалистика. Учебник / Под. ред. Пантелеева И.Ф., Селиванова Н.А. - М., 1984, с. 339 :

а) параллельно с дачей показаний;

б) пo окончании дачи показаний;

в) по отдельным эпизодам, чтобы записывать показания в ходе допроса.

Каждый из вариантов имеет положительные и отрицательные стороны.

При составлении протокола во время рассказа допрашиваемого следователю приходится одновременно следить за содержанием рассказа, анализировать показания и сопоставлять с имеющимися в деле данными, отбирать из рассказа допрашиваемого те из них, которые имеют (или могут иметь) значение для дела, вести запись в выражениях, свойственных обвиняемому. Нельзя забывать также, что следователь во время допроса должен наблюдать за поведением не только допрашиваемого, но и его защитника. Одновременное выполнение всех этих функций - дело чрезвычайно трудное. Поэтому в процессе записи показаний следователь вынужден прерывать обвиняемого, что затрудняет свободное изложение показаний.

Второй вариант составления протокола предпочтителен потому, что позволяет следователю сосредоточиться на ведении допроса, но он связан с риском упустить при изложении показаний в протоколе отдельные обстоятельства из рассказа допрашиваемого.

Первые два варианта фиксации показаний целесообразно использовать при допросе, касающемся небольшого круга конкретных обстоятельств. Если же предмет допроса включает значительное число обстоятельств, допрос и запись показаний следует вести по отдельным эпизодам, что позволит использовать достоинства первых двух способов фиксации и избежать свойственных им недостатков.

Протокол допроса обвиняемого может быть написан от руки или изготовлен с помощью технических средств, например печатающей машинки или компьютера. Ходатайство обвиняемого о собственноручной записи протокола удовлетворяется.

Протокол допроса начинается с указания места допроса, его даты, часов и минут, показывающих как начало, так и конец допроса, с названия должности, звания должностного лица, его фамилии. Если в допросе участвовали другие лица - защитник, прокурор, начальник следственного отдела, специалист, переводчик или иные лица по разрешению следователя (эксперт, педагог), то в протоколе перечисляются их фамилии, звания и делается отметка о том, что переводчику, специалисту, эксперту разъяснены их права и обязанности. Переводчик дополнительно предупреждается об уголовной ответственности за умышленно ложный перевод. Запись в протоколе о разъяснении прав, обязанностей и ответственности удостоверяется подписями участников допроса.

Допрос может проводиться с использованием технических средств (в том числе и компьютеров) и стенографироваться. Решение об этом принимает следователь. В начале протокола называются применяемые технические средства и их индивидуальные характеристики (номер, вид, тип пленок и т.д.). Ход и результаты применения техники отражаются в протоколе, стенограммы приобщаются к протоколу. Обвиняемый и лица, участвующие в допросе, заранее информируются о применении технических средств, или стенографирования. Их заявления и заявления обвиняемого по этому поводу заносятся в протокол. В протоколе отмечаются все случаи остановки в применении технических средств, причины остановки и их длительность. Результаты применения технических средств, как основные, так и вспомогательные - негативы, пленки и т.д., приобщаются к протоколу.

В протоколе первого допроса указываются данные о личности обвиняемого:

1) фамилия, имя и отчество;

2) дата и место рождения;

3) гражданство;

4) образование;

5) семейное положение, состав его семьи;

6) место работы или учебы, род занятий или должность;

7) место жительства;

8) наличие судимости;

9) иные сведения, имеющие значение для уголовного дела.

Сведения о личности обвиняемого входят в предмет доказывания по уголовному делу. Перечень этих данных следует обосновать материалами уголовного дела и общегражданскими документами. Сведения о судимости сообщаются в соответствии с положениями Уголовного кодекса РФ. Возможно изменение сведений. Уточнения вносятся в последующие протоколы. Но при отсутствии изменений в повторных протоколах можно называть только фамилию, имя и отчество обвиняемого.