Глава 1. Основания уголовной ответственности и понятие вины в уголовном праве

«Вопрос об основаниях ответственности является не только нравственным и юридическим, но и принципиальным политическим» Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. - М., 1986. С. 299., - писал академик В.Н. Кудрявцев. Действительно, в установлении основания уголовной ответственности должны получить отражение не только юридические, но и политические, социальные и нравственные идеи общества. Четкое определение основания уголовной ответственности обеспечивает и соблюдение законности и прав человека.

До 1958 г. основание уголовной ответственности не было определено в законе. Поэтому этот вопрос разрабатывался наукой уголовного права и вызвал оживленную дискуссию, не прекращающуюся и до настоящего времени.

Так, профессор Б.С. Утевский считал основанием уголовной ответственности вину лица в широком смысле Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. - М., 1950. С. 9.. Он имел в виду, что на ответственность влияет не только факт совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, но и характеристика личности лица, совершившего преступление, и различные отягчающие и смягчающие ответственность обстоятельства и т.д. Близкой к такому пониманию основания уголовной ответственности была позиция Т.Л. Сергеевой, которая использовала термин «виновность» Сергеева Т.Л. Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда СССР по уголовным делам. - М. - Л., 1950. С. 6..

Однако легко заметить, что в этом случае происходит смешение понятий «основание ответственности» и «индивидуализация ответственности». Индивидуализация ответственности означает учет всех факторов, характеризующих как деяние, так и деятеля (субъекта преступления). Поэтому разным лицам за совершение одинакового деяния может быть назначено разное наказание, в то время как основание ответственности у них будет одно и привлекаться к ответственности они будут по одной и той же статье или части статьи УК.

Ряд авторов основанием уголовной ответственности признавали сам факт совершения преступления. Развивая эту точку зрения, А.А. Герцензон писал: «Основание уголовной ответственности - это юридический факт, состоящий в осознанном поведении человека, осуждаемом социалистической моралью и советским уголовным правом, которое порождает право специального органа государства - суда применить к лицу, нарушившему уголовный закон, наказание и возложить на субъекта преступления юридическую обязанность отбыть это наказание» Герцензон А.А. Понятие преступления в советском уголовном праве. - М., 1955. С. 46-47..

Большинство российских юристов основанием ответственности признают состав преступления (Я.М. Брайнин Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. - М., 1963. С. 27-28., М.П. Карпушин и В.И. Курляндский Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. - М., 1974. С. 183-200.). Очень четко эту позицию выразили академик В.Н. Кудрявцев: «Ответственность наступает по определенной статье Особенной части уголовного законодательства. Именно в этом смысле состав преступления следует считать необходимым и единственным основанием уголовной ответственности, а поэтому и юридическим основанием квалификации преступления» Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 1972. С. 75., и профессор А.В. Наумов, писавший: «Следует признать справедливой распространенную в теории уголовного права точку зрения, что единственным основанием уголовной ответственности является установление в деянии виновного состава преступления» Учебник уголовного права. Общая часть. - М., 1996. С. 160..

К сожалению, до последнего времени в уголовном законодательстве не было достаточно четкого решения этого важного вопроса, а термин «состав преступления» употреблялся только по частному случаю в ст. 19 УК РСФСР. Впервые законодательное определение оснований уголовной ответственности было дано в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. В ст. 3 этого закона, которая называлась «Основания уголовной ответственности», указывалось: «Уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние».

Недостатком этой нормы является, во-первых, то, что слово «основание» употреблено в заголовке во множественном числе, что позволяет сделать вывод, что оснований уголовной ответственности несколько; во-вторых, недостаточная определенность самой формулировки статьи давала возможность одним юристам считать, что основанием уголовной ответственности является факт совершения преступления, а другим - что законодатель признал основанием ответственности состав преступления, хотя и не употребил это понятие, а дал описательную характеристику состава.

Преступление как реальный факт не может служить основанием уголовной ответственности, так как в преступлении содержится много признаков, не влияющих на ответственность. Кроме того, одно преступление, например убийство, может характеризоваться несколькими составами. Поэтому привлекают к уголовной ответственности не за убийство, а, скажем, за убийство из корыстных побуждений (ч. 2 ст. 105 УК РФ). При отсутствии же корыстных побуждений аналогичное деяние будет квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ, т.е. основанием ответственности будет другой состав преступления.

Поскольку уголовная ответственность всегда конкретна, т.е. относится к определенному лицу и устанавливает определенный вид преступления, то только установление в совершенном деянии совокупности признаков, указанных в законе и определяющих конкретный вид преступления, дает основание для привлечения к ответственности.

Только совокупность признаков, существенных для определения общественной опасности и характера определенного вида преступления и указанных в законе, образует состав преступления, установления которого достаточно для квалификации преступления по конкретной норме уголовного закона.

Отсутствие в деянии такой совокупности признаков, указанных в уголовном законе, означает отсутствие состава преступления, а значит, и отсутствие оснований для уголовной ответственности.

Значительно более четко определено основание уголовной ответственности в ст. 8 УК РФ, названной «Основание уголовной ответственности». Текст этой статьи гласит: «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Таким образом, принцип, теоретически разработанный наукой уголовного права, получил отражение в уголовном законе.

Итак, не сам факт совершения общественно опасного деяния является основанием уголовной ответственности (совершение общественно опасного деяния (преступления) дает основание для возбуждения уголовного дела), а наличие в этом деянии признаков, указанных в конкретной норме уголовного закона, которые и образуют состав преступления и дают основание квалифицировать совершенное деяние по определенной статье Уголовного кодекса и привлекать виновного к уголовной ответственности по соответствующей статье Уголовного кодекса.

1.2. Понятие вины

Любое преступление представляет собой единство объективных и субъективных признаков, характеризующих поведение лица, совершившего общественно опасное деяние. Объективная сторона - это внешняя форма деяния, выражающаяся в действии или бездействии, последствиях и причинной связи между деянием и преступными последствиями. Субъективную сторону преступления составляют психические процессы, сопровождающие его совершение от момента возникновения первичных психических импульсов, связанных с противоправным поведением, до момента выработки устойчивого психического отношения лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям (вина).

Вина - основной, но не единственный признак субъективной стороны преступления. Сюда же относятся мотив - побуждение, в силу которого действует виновный; цель - общественно вредный результат, к достижению которого он стремится; эмоции - переживания действующего лица, сопровождающие совершаемое им преступление.

Вопрос о вине как субъективной предпосылке уголовной ответственности всегда занимал первостепенное место среди правовых проблем. Своеобразно определяют роль объективных и субъективных (психологических) факторов в обосновании уголовной ответственности С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев: «Человек может быть привлечен к уголовной ответственности, когда общественно опасное деяние было не только «делом его рук», но и продуктом его сознания и воли» Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. - М., 1988. С. 108..

На важное обстоятельство при определении вины указывает И.С. Самощенко: «Вина - это конкретное психическое отношение лица к своему конкретному внешнему поведению и его последствию, а не состояние психики данного лица вообще. Психическое - область деятельности человеческого мозга: оно не только пронизывает всю внешнюю сторону действий человека, направляя и руководя ею на всех этапах, но и предшествует ей» Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. - М., 1963. С. 130, 137..

Принцип виновной ответственности - элементарное условие правильной юридической и социально-нравственной оценки поведения человека. П.С. Дагель и Д.П. Котов, раскрывая сущность принципа виновной ответственности, писали: «Принцип вины устанавливает, что лицо подлежит уголовной ответственности лишь тогда, когда совершенное им общественно опасное деяние зависело от личности, когда лицо было способно воздержаться от причинения вреда обществу» Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. - Воронеж, 1974. С. 14..

П.С. Дагель отмечал: «Применяемая к невиновным лицам, уголовная ответственность бесцельна и вредна: она не в силах предупредить совершение деяний, общественно опасный характер которых лицо не может или не должно сознавать; невиновное лицо не нуждается в исправлении и перевоспитании; наконец, на окружающих это может оказать лишь отрицательное воздействие» Дагель П.С. Проблемы вины в советском уголовном праве. - Владивосток, 1968. С. 12..

В науке уголовного права одно время наблюдалась тенденция включать в понятие вины помимо психического отношения лица к своим действиям и их последствиям и ряд объективных показателей, рассматривать вину в «широком» и «узком» смысле слова, противопоставлять понятия «вина» и «виновность». В.Г. Макашвили видит причину этого в заимствовании принятого в уголовном процессе понятия «виновность», используемого для суммарного обозначения всех моментов, принимаемых во внимание при вынесении приговора Макашвили В.Г. Уголовная ответственность за неосторожность. - М., 1957. С. 6..

Б.С. Утевский считал возможным рассматривать вину в двух планах: как общее основание уголовной ответственности и в качестве признака субъективной стороны состава преступления. «Вина как общее основание уголовной ответственности, - писал он, - включает в себя и вину как субъективную сторону преступления. Но она включает в себя и многое другое» Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. - М., 1950. С. 9.. Многое другое, по мнению Б.С. Утевского, - это «факты из поведения подсудимого, а также другие фактические обстоятельства, как, например, обстановка, наличие и характер последствий и т.д., влиявшие на поведение обвиняемого, которые некоторыми авторами относятся исключительно к объективной стороне преступления, на самом деле имеют значение, подчас даже решающее, для разрешения вопроса о вине подсудимого и ее степени» Там же. С. 71..

Одним из авторов, пытавшихся расширить рамки вины за счет включения в ее содержание и объективных обстоятельств, был Ю.А. Демидов, писавший: «Вина не сводится к умыслу и неосторожности, а включает в себя и объективные обстоятельства преступления, в которых выражено отрицательное отношение виновного к ценностям общества» Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. - М., 1975. С. 124..

Думается, что Ю.А. Демидов таким образом отождествляет вину с составом преступления как совокупностью всех признаков, характеризующих преступление. Объективные обстоятельства, о которых пишет автор, это те видимые исследователю ориентиры, по которым судят о намерении лица, о его отношении к общественным ценностям, это результат утраты субъектом ценностной ориентации, отвечающей интересам общества, но это не вина.

Наука уголовного права в ходе дискуссий, преодолевая заблуждения и «увлечения», выработала понятие вины. Вина - это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершенному им деянию и его последствиям, выражающее пренебрежение этого лица к интересам личности и общества и осуждаемое обществом. «Вина по своей сущности является психическим отношением субъекта к окружающей его социальной действительности: к общественным отношениям, к интересам общества, к его правовым требованиям, к другим членам общества» Дагель П.С., Котов Д.П. Указ. соч. С. 66..

Составными элементами психического отношения лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям являются сознание и воля, что четко прослеживается в характеристике конкретных форм вины. «Разные комбинации сознательного и волевого элементов образуют различные модификации вины. Поэтому интеллект и воля - суть элементы, совокупность которых образует содержание вины» Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. - Саратов, 1987. С. 87..

Совершенно справедливо в юридической литературе отмечается взаимосвязь интеллектуального и волевого аспектов вины. «В преступном деянии, - пишет В.А. Якушин, - характер интеллектуального момента предопределяет, как правило, и характер проявления воли. Разумеется, воля лица зависит не только от того, каково сознание, каков интеллект человека и как он проявляется. Она зависит и от других психологических, физиологических свойств и состояний личности, т.е. на нее влияет, так сказать, весь «психический склад» личности. Вот почему столь велика значимость интеллектуального момента психики лица как в разграничении форм вины, так и при отграничении виновного деяния от невиновного» Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988. С. 20..

В Уголовном кодексе Российской Федерации вопросам вины посвящены, кроме специальной пятой главы, статьи 5 и 14. В ст. 5 УК РФ наличие вины субъекта провозглашается в качестве одного из принципов уголовной ответственности. Ст. 14 УК РФ, содержащая понятие преступления, начинается с указания на виновное совершение общественно опасного деяния.

В пяти статьях главы 5 определяются формы вины (ст. 24 УК РФ), дается характеристика умысла и неосторожности (ст.ст. 25, 26 УК РФ), предусматривается возможность ответственности за преступление, совершенное с двумя формами вины (ст. 27 УК РФ), и определяются условия невиновного причинения вреда (ст. 28 УК РФ).

В части 2 ст. 24 УК РФ сформулировано новое для нашего права чрезвычайно важное положение об условиях ответственности за неосторожное преступление. В ней говорится: «Деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». Роль этой нормы в укреплении законности в уголовно-правовой сфере очевидна. После ее внесения в Уголовный кодекс совершенно неукоснительно должно применяться правило, согласно которому, если в соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса не указано, что за предусмотренное в ней преступление может последовать ответственность и за неосторожное его совершение (только при наличии неосторожности или наряду с умыслом), ответственность наступает, лишь при наличии умысла.

К сожалению, приходится указать на несогласованность принципиальных и четких установок Общей части с практическим конструированием норм Особенной части. Реальная картина такова. Из 256 статей Особенной части УК РФ 44 без особых сомнений относятся к составам, предполагающим возможность ответственности при наличии неосторожной вины (исключительно или альтернативно с умыслом).

Непосредственно в название статьи указание на неосторожность внесено в 5-ти случаях (ст. 109 УК РФ - причинение смерти по неосторожности; ст. 118 УК РФ - причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности; ст. 168 УК РФ - уничтожение или повреждение имущества по неосторожности; ст. 224 УК РФ - небрежное хранение огнестрельного оружия; ст. 347 УК РФ - уничтожение или повреждение военного имущества по неосторожности).

В 18-ти случаях вывод о неосторожной вине можно сделать из диспозиции статьи. Например, в диспозиции содержится указание на небрежное отношение к службе (ст. 293 УК РФ - халатность), на причинение по неосторожности тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека (ст. 143 УК РФ - нарушение правил охраны труда) и т.п.

В остальных статьях, допускающих ответственность за неосторожные преступления, нет даже упоминания о неосторожной вине.

В одном из комментариев к УК РФ настойчиво рекомендуется в этих случаях привлекать к уголовной ответственности только при наличии косвенного умысла. Это, в частности, относится к ст. 246 УК РФ - нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ. К числу упомянутых в ней деяний относятся проектирование, размещение, строительство, ввод в эксплуатацию и эксплуатация промышленных, сельскохозяйственных, научных и иных объектов, если это повлекло тяжкие последствия, в том числе причинение вреда здоровью человека, массовую гибель животных. Определяя субъективную сторону этого преступления, авторы комментария пишут: «Субъективная сторона данного преступления характеризуется наличием косвенного умысла. В соответствии с ч. 2 ст. 24 УК РФ данное преступление не может быть совершено по неосторожности, поскольку об этом прямо не говорится в ст. 246 УК РФ. Лицо осознает, что оно нарушает правила охраны окружающей среды, предвидит возможность наступления общественно опасных последствий и сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично» Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. ред. А.В. Наумов. - М.: Юристъ, 1996. С. 604..

Авторы комментария явно не приняли во внимание многочисленные факты российской действительности, когда проектирование и строительство производств, таящих опасность экологических бед, производилось неквалифицированно, в условиях благодушия комиссий, принимающих их и пускающих в эксплуатацию иногда без законченных очистных сооружений, в расчете на то, что «потом построим». Ясно, что такие факты свидетельствуют о неосторожной вине Пинчук В.И. Ответственность за неосторожные преступления по новому УК // Законность. 1997. № 4. С. 40..

Глава 2. Формы вины и невиновное причинение вреда

В соответствии с ч. 1 ст. 25 УК РФ умысел бывает прямым и косвенным. Впервые такое деление закреплено законодательно, хотя на наличие двух видов умысла указывалось и в прежних уголовных кодексах (ст. 8 УК РСФСР 1960 г.).

Согласно ч. 2 ст. 25 УК РФ «преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления».

Рассмотрим более подробно интеллектуальный момент прямого умысла. По сравнению со ст. 8 УК РСФСР в УК РФ характеристика прямого умысла претерпела некоторые изменения. Кроме предвидения возможности наступления общественно опасных последствий закон альтернативно предусматривает и предвидение их неизбежности. Это целесообразное дополнение. Установление факта предвидения неизбежности наступления общественно опасных последствий может оказать влияние и на решение вопроса о волевой направленности поведения лица, действующего умышленно. Лицо, осознающее неизбежность наступления последствий своих действий и совершающее эти действия, доказывает, что оно заинтересовано в их наступлении, то есть желает наступления этих последствий.

На связь осознания неизбежности последствий с прямым умыслом указывает Б.Д. Завидов: «В отношении последствий, неразрывно связанных с действием, т.е. неизбежно следующих за ним немедленно или по истечении некоторого времени, возможно только желание их наступления» Завидов Б.Д. Вина как основание уголовной ответственности // Российский следователь. 2003. № 6. С. 36..

Предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий означает и предвидение развития причинной связи между совершенными действиями и их общественно опасными последствиями.

Б.С. Никифоров, говоря о предвидении применительно к компонентам вины, писал: «Предвидение - это по существу тоже сознание, включающее в себя представление об опасности действия и его причинной связи с наступившим вредом» Никифоров Б.С. Субъективная сторона в формальных преступлениях // Советское государство и право. 1971. № 3. С. 118.. Речь идет о последствиях, характерных для каждого конкретного преступления (утрата имущества для владельца, вред здоровью и т.п.).

Интеллектуальный момент умышленной вины включает осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия). Что именно должно осознавать действующее лицо? В общем плане можно сказать, что виновный должен сознавать вредность своих деяний для общества, для других людей. Говоря конкретнее, лицо должно осознавать характер объекта преступления, понимать, каким ценностям, благам, интересам оно причиняет или может причинить вред.

На практике продолжает оставаться актуальным вопрос о разграничении хулиганства и посягательства на личность. В этой части ошибки довольно часты. Представим ситуацию. Муж, зайдя в заводской клуб, где проводились мероприятия, связанные с днем 8 Марта, увидел жену, оживленно беседующую с сидящим рядом молодым человеком. Это ему не понравилось. Он подошел к жене, обругал ее, ударил по лицу и, схватив за волосы, потащил к выходу. В зале началось беспокойство, некоторые из присутствующих покинули зал, начало концерта задержалось. Можно ли расценить ситуацию как посягательство на личность? Думается, что это хулиганство. Виновным осознавалась направленность его действий не только на личность, но и на общественный порядок. Недовольство женой можно отнести к поводам виновного поведения. Осознание общественной опасности деяния означает и осознание всех фактических обстоятельств дела Пинчук В.И. Вина: Учебное пособие. - СПб.: Юридический институт Генеральной прокуратуры РФ, 1998. С. 16..

Известно, какое значение для квалификации имеет установление способа хищения. Считая, что он действует тайно, преступник совершил кражу с проникновением на склад ТОО. Допрошенный при расследовании свидетель показал, что видел человека, крадущегося вдоль стены по направлению к складу, понял его намерение, но вмешиваться не стал, боясь поплатиться за это. Изменит ли это квалификацию? Превратит ли кражу в грабеж? Нет - важно, как оценивал способ своих действий виновный Пинчук В.И. Указ. соч. С. 17..

В части 2 ст. 105 УК РФ в качестве квалифицированного убийства предусмотрено убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Практика показывает, что нередко это обстоятельство и является поводом для убийства. Что в данном случае должен осознавать виновный? Это следует из самой формулировки закона: «убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности». Виновному факт беременности должен быть известен (осознаваться им) до убийства Векленко С.В. Сущность, содержание и формы вины в уголовном праве // Правоведение. 2002. № 6. С. 131..

При расследовании хищения в крупном размере может возникнуть необходимость в обосновании того факта, что виновный осознавал, на какой размер похищенного он посягал. Особенно это важно в тех случаях, когда виновный просчитался, по не зависящим от него обстоятельствам размер похищенного не оказался крупным (например, зарплату, которую он хотел похитить, выдали досрочно).

Определение косвенного умысла дано в ч. 3 ст. 25 УК РФ: «Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично». Из определения видно, что для косвенного умысла, в отличие от прямого, закон не содержит указания на предвидение неизбежности наступления преступных последствий. Но главное их различие в волевом моменте - при косвенном умысле желание наступления общественно опасных последствий исключается.

УК РФ различает две разновидности нежелания наступления последствий: сознательное их допущение и безразличное к ним отношение. Таким образом, узаконена позиция по этому вопросу уголовно-правовой теории и судебной практики.

В литературе встречается обоснованное мнение, что желание или нежелание наступления общественно опасных последствий правильнее именовать мотивационно-волевым моментом умысла, так как «воля без мотивов и целей не реализуема. Волевые действия вменяемого лица всегда мотивированны и целенаправленны» Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. ред. А.В. Наумов. - М.: Юристъ, 1996. С. 90.. В том же комментарии правильно указано, что умысел при формальных составах «включает в себя лишь осознание общественной опасности действия (бездействия) и желание его совершения» Там же. С. 91..

В законе нет указания на правовые последствия отнесения умысла конкретного субъекта к разряду прямого или косвенного, хотя интуитивно лицо, действующее с прямым умыслом, воспринимается как более общественно опасное. Высшие судебные инстанции и в прошлом и в настоящее время между тем подчеркивают важность различия прямого и косвенного умысла. Это приобретает особую остроту при решении вопроса о квалификации покушения на убийство. В п. 3 постановления Пленума Верховного суда РСФСР № 15 от 22 декабря 1992 г. «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» по этому поводу сказано: «покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда действия виновного свидетельствовали о том, что он предвидел наступление смерти, желал этого, но смертельный исход не наступил в виду обстоятельств, не зависящих от его воли». И далее в п. 20 того же Постановления Верховный суд РСФСР указал: «При назначении наказания за умышленное убийство суды обязаны учитывать совокупность всех обстоятельств, при которых оно совершено: вид умысла, мотивы и цель» Бюллетень Верховного суда РФ. 1993. № 2. С. 3..

Практика твердо стоит на том, что квалификация действий виновного как покушение на убийство возможна лишь при условии установления в его действиях прямого умысла на лишение жизни потерпевшего. Однако ошибки в этом отношении довольно часты. Вот одна из них.

Алтайский краевой суд осудил Михалева за покушение на убийство Погудина из хулиганских побуждений. Основанием для этого послужило то, что Михалев, находясь в нетрезвом состоянии, встретил незнакомого ему Погудина, достал из кармана нож и, подойдя к нему вплотную, нанес удар в грудь. После этого Михалев обратился к Погудину со словами: «Что, тебе мало? Еще?», на что потерпевший ответил: «И так в сердце». В результате своевременной операции жизнь потерпевшего была спасена. По заключению судебно-медицинского эксперта потерпевшему были причинены телесные повреждения в виде проникающей в плевральную полость раны сердечной сорочки и передней стенки левого желудочка сердца.

Заместитель председателя Верховного суда РСФСР опротестовал приговор, указав на то, что прямого умысла на убийство у Михалева не было, и его действия следует квалифицировать по ч. 1 ст. 108 и ч. 3 ст. 206 УК РСФСР.

Отклонив протест, Президиум Верховного суда РСФСР указал, что характер избранного Михалевым орудия преступления, нанесение сильного удара ножом в область жизненно важных органов свидетельствуют о прямом умысле на убийство из хулиганских побуждений. Смерть потерпевшего не наступила в силу обстоятельств, не зависящих от воли осужденного Бюллетень Верховного суда РСФСР. 1991. № 9. С. 5..

Грубой ошибкой суда при рассмотрении дела об умышленном убийстве является нижеследующий факт. Стежкин поссорился с Таймуровым и ударил его обухом топора по голове. Затем Стежкин затащил потерпевшего в наполненный водой котлован и стал опускать его голову в воду. Когда Таймуров вырвался и отплыл на середину котлована, Стежкин, угрожая ножом, не давал ему выбраться на берег до тех пор, пока тот не утонул.

Органами предварительного следствия Стежкину было предъявлено обвинение в умышленном убийстве Таймурова по ст. 103 УК РСФСР. Нижневартовский районный народный суд осудил Стежкина по ст. 106 УК РСФСР за неосторожное убийство Таймурова, указав в приговоре, что он не предвидел возможности наступления смерти потерпевшего, хотя должен был и мог это предвидеть.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ судебное решение по делу отменила и направила дело на новое судебное разбирательство, при котором Стежкин был осужден по ст. 103 УК РСФСР Бюллетень Верховного суда РФ. 1994. № 6. С. 5..

Нельзя не считаться с тем, что расследование и рассмотрение в судах дел, связанных с посягательствами на личность, вызывает известные трудности в тех случаях, когда виновные действуют с косвенным умыслом. На примерах из судебной практики обратимся к волевому моменту косвенного умысла, который, как следует из закона, характеризуется тем, что лицо не желает, но сознательно допускает наступление общественно опасных последствий либо относится к ним безразлично.

Смирнов и Иванов по предварительной договоренности, с целью хищения вещей, проникли в дом 76-летней А., связали ее и вставили в рот кляп. В процессе связывания Смирнов нанес А. несколько ударов ногами по голове и другим частям тела, причинив тяжкие телесные повреждения, в том числе перелом костей носа, скуловых костей и основания черепа. Похитив интересовавшие их вещи, Смирнов и Иванов скрылись. А. в результате механической асфиксии, развившейся вследствие введения тряпичного кляпа в рот, на месте происшествия скончалась.

Органы следствия квалифицировали действия Смирнова и Иванова как разбой, совершенный организованной группой, и корыстное убийство, совершенное по предварительному сговору группой лиц. Суд первой инстанции не нашел в действиях подсудимых признаков умышленного убийства. Действия Смирнова квалифицировал как убийство по неосторожности, а Иванова в совершении убийства оправдал.

Военная коллегия Верховного суда РФ, рассмотрев протест прокурора, отменила приговор, указав на то, что осужденные, зная о преклонном возрасте А., применили к ней насилие, опасное для жизни. Беспомощное состояние А. и физические страдания, которые она испытывала, были для них очевидными, но они безразлично отнеслись к этому и к возможным последствиям, о чем заявили в суде. Извлечения из определения Военной коллегии опубликованы под заголовком: «Убийство, совершенное с косвенным умыслом, необоснованно признано неосторожным» Бюллетень Верховного суда РФ. 1997. № 3. С. 8..

Пленум Верховного суда СССР, рассматривая в надзорном порядке дело Трясцина, который совершил поджог дома, выплеснув ведро бензина на топившуюся печь, в результате чего сгорел дом и погибли от ожогов его жена и сын, весьма наглядно раскрыл сущность косвенного умысла и, в частности, понятия «сознательно допускал». В Постановлении Пленума говорится: «Выплескивая возле топящейся печки бензин, Трясцин тем самым создал обстановку, приведшую к гибели двух человек, сознательно допустив возможность наступления такого вреда, поскольку горючие свойства бензина и исключительная опасность, которая возникает при его воспламенении, общеизвестны. Предотвратить причинение несовместимых с жизнью ожогов находившимся на кухне людям он, по обстоятельствам дела, не мог, и лишь случайность могла бы исключить такой исход, чего, однако, не произошло. При таких обстоятельствах и отсутствии иных соображений, опровергающих это, следует признать, что, совершая преступные действия, направленные на поджог дома, Трясцин вместе с тем имел косвенный умысел по отношению к лишению жизни находящихся в нем людей» Бюллетень Верховного суда СССР. 1976. № 4. С. 23..

До сих пор речь шла о предусмотренном в Уголовном кодексе РФ делении умысла на прямой и косвенный с учетом особенностей сочетания в их характеристике интеллектуального и волевого моментов. Теории уголовного права и судебно-следственной практике известны и другие основания классификации умысла.

Так, по времени его возникновения различается умысел заранее обдуманный и внезапно возникший. Юридические последствия имеет лишь внезапно возникший умысел под влиянием аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего. Наличие такого умысла в сочетании с некоторыми объективными обстоятельствами (отсутствие существенного разрыва во времени между моментом возникновения умысла и действием) дает основание для специфической, выделенной в Особенной части Кодекса, квалификации - убийство или причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст.ст. 107, 113 УК РФ).

В других случаях деление умысла на внезапно возникший и заранее обдуманный четких юридически обозначенных последствий не влечет. Нельзя сказать, что человек, изнасиловавший женщину, случайно встретившуюся ему в безлюдной местности, менее опасен, чем насильник, совершивший изнасилование после тщательного обдумывания ситуации и подготовивший для этого соответствующие условия.

В УК РФ предусмотрено в качестве форм групповой преступной деятельности совершение преступления по предварительному сговору группой лиц, организованной группой и преступной организацией. Для всех указанных случаев характерен заранее обдуманный умысел.

Другим классификационным критерием деления умысла на категории является степень определенности представлений субъекта о последствиях совершаемого им общественно опасного деяния. В этом случае принято подразделять умысел на определенный (конкретизированный) и неопределенный (неконкретизированный).

Особое практическое значение имеет неопределенный умысел, выражающийся в том, что виновный предвидит возможность наступления не одного конкретного последствия действий, а нескольких возможных и одинаково относится к их наступлению - либо желает их наступления либо сознательно допускает.

В уголовно-правовой науке наряду с неопределенным указывается также и на альтернативный умысел, который отличается от неопределенного только тем, что количество предвиденных виновным общественно опасных последствий его деяния ограничено, а сами эти последствия осознаются им с достаточной определенностью (например, смерть или тяжкое увечье при ударе ножом в живот). Авторы монографии «Умысел и его формы» считают это различие настолько искусственным, что предлагают исходить из тождественности этих видов умысла Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. - М., 1972. С. 97-98..

Сложившаяся следственная и судебная практика сводится к тому, что при наличии у виновного неконкретизированного умысла его действия квалифицируются в зависимости от наступивших последствий. Чаще всего такие ситуации возникают при расследовании преступлений против личности, связанных с причинением телесных повреждений Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 178..

Здесь необходима оговорка. Не всегда при квалификации умышленного причинения тяжкого вреда здоровью следует руководствоваться характером наступивших последствий. Эта рекомендация относится лишь к преступлениям, совершенным с неопределенным умыслом. Представим себе для уяснения вопроса следующую ситуацию. К., заподозрив мужа в неверности и узнав, что ее вероятная соперница работает вместе с ним, решила «отреагировать» на этот факт. К моменту окончания работы в КБ, где работал ее муж, К., захватив с собой бутылку с серной кислотой, подошла к проходной. Увидев мужа и его знакомую выходящими из дверей проходной, К. выплеснула кислоту в направлении лица соперницы. Основная часть кислоты попала на дорогостоящий плащ потерпевшей и лишь несколько капель на лицо, причинив ей легкий вред здоровью.

Из чего следует исходить, квалифицируя действия К.? Думается, из направленности ее умысла, который, исходя из приведенных выше обстоятельств, состоял в желании причинить потерпевшей неизгладимое обезображение лица, то есть тяжкий вред здоровью. Замысел довести до конца не удалось, хотя действия К. были непосредственно направлены на совершение преступления. Значит, содеянное следует квалифицировать как покушение на причинение тяжкого вреда здоровью Пинчук В.И. Указ. соч. С. 22 с..

Таким образом, если лицо стремится причинить более тяжкий вред, чем фактически наступил (умысел определенный), совершенное следует квалифицировать как покушение на более опасное преступление.

2.2. Неосторожность

Актуальность исследования проблемы неосторожной вины связана с тем, что в условиях научно-технического прогресса число преступлений, совершенных по неосторожности, постоянно возрастает, и значительно повышается их опасность для личности, общества и государства.

Отмечая особую сложность неосторожной вины, Р.И. Михеев объясняет это тем, что неосторожные преступления связаны с нарушением различных, порой весьма многочисленных правил безопасности, установленных в разных сферах деятельности человека; преступный результат в этих деяниях часто является следствием нарушений со стороны различных субъектов, в том числе и потерпевшего. Кроме того, наступлению преступного результата нередко способствует не только поведение самого субъекта, но и острая, порой экстремальная ситуация, скрытые особенности используемых технических средств Михеев Р.И. Принцип субъективного вменения и его реализация в правоприменении // Уголовно-правовые исследования: Сборник статей. - Тбилиси, 1987. С. 83..

В ст. 26 УК РФ предусматривается два вида неосторожной вины - легкомыслие и небрежность. Каждый из видов неосторожности имеет специфические особенности и заслуживает самостоятельного рассмотрения. Четкое представление обо всех деталях характеристики неосторожной вины необходимо в связи с тем, что на практике нередко встречаются ошибки, связанные с разграничением легкомыслия и косвенного умысла, небрежности и невиновного причинения.

«Преступление признается совершенным по легкомыслию, - говорится в части второй статьи 26 УК РФ, - если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий».

Сравнение определений легкомыслия и косвенного умысла позволяет сделать вывод, что по признаку предвидения лицом возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия) эти формы вины совпадают. Хотя следует отметить, что характер предвидения при косвенном умысле отличается большей определенностью, конкретностью.

Другие элементы косвенного умысла и легкомыслия не совпадают. В определение косвенного умысла входит осознание общественной опасности своих действий (бездействия), в определении легкомыслия эта характеристика отсутствует. Главное же отличие легкомыслия от косвенного умысла состоит в волевом моменте: лицо, действующее с косвенным умыслом, безразлично к последствиям своих действий либо сознательно их допускает; при легкомыслии лицо, хотя и самонадеянно, без достаточных к тому оснований, но рассчитывает на предотвращение предвиденных последствий.

В.Г. Макашвили считал, что в основании косвенного умысла и самонадеянности (по УК РФ 1996 г. - легкомыслие) лежат различные свойства личности. «Общественная опасность лица, действующего с эвентуальным умыслом, - писал он, - коренится в антисоциальном эгоизме, а общественная опасность преступной самонадеянности сводится к недопустимому легкомыслию и опрометчивости» Макашвили В. Г. Указ соч. С. 31..

Весьма наглядно различие между легкомыслием и косвенным умыслом прослеживается на следующем примере. Заведующий складом воинской части Т. с целью отпугивания пасшегося около склада скота подключил проволочную ограду склада к электрической сети напряжением 220 в. Во избежание неприятностей Т. опробовал действие тока на себе и принял ряд других, достаточных, с его точки зрения, мер предосторожности: перед входом на склад прикрепил на видном месте щит с предостерегающей надписью «забор под напряжением», на щите был нарисован череп, скрещенные кости и написано «Смерть!».

В один из дней, после дождя, гражданка К., разыскивавшая свою козу вдали от предупреждающего щита, дотронулась до проволоки руками и была убита электротоком. Военный трибунал осудил Т. за умышленное убийство (с косвенным умыслом).

Рассмотрев в надзорном порядке дело Т., Военная коллегия Верховного суда СССР переквалифицировала действия виновного на неосторожное убийство (преступная самонадеянность), указав в своем определении, что Т. принял меры по предотвращению возможности неблагоприятных последствий, но они оказались недостаточными Бюллетень Верховного суда СССР. 1962. № 4. С. 40..

Ситуации, связанные с легкомыслием, довольно типичны для дорожно-транспортных происшествий, влекущих ответственность по ст. 264 УК РФ. Вина правонарушителя часто характеризуется тем, что он, предвидя рискованный характер своих действий (например, превышение скорости) и понимая, что они могут создать аварийную обстановку (предвидит возможность наступления общественно опасных последствий), самонадеянно рассчитывает на то, что его опыт, хорошее состояние машины, надежное здоровье позволят ему избежать аварии, которая, однако, происходит. Легкомыслие в данном случае могло проявиться в том, что водитель не учел метеорологического фактора или изменения условий (например, появление оледенения трассы, листопад).

Другим видом неосторожности является небрежность. «Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия» (ч. 3 ст. 26 УК РФ).

М.Г. Угрехелидзе, определяя значение норм предосторожности в регулировании поведения людей, писала: «В обществе, в отличие от биологического мира, каждый индивид в той или иной мере ориентирован на определенные социальные ценности. Это означает, что сам индивид и его личные блага не являются для него единственной ценностью. Кроме самого себя в систему своих ценностей каждый человек включает других индивидов, а также ценности, представляющие интерес для всего общества. В соответствии с этим в процессе общественной жизни у людей зарождаются, развиваются и фиксируются потребности в создании и защите социальных ценностей. Когда человек занимается определенной деятельностью, сопряженной с опасностью, он тем самым вступает в ситуацию, которая с самого начала содержит в себе сигнал или информацию о том, какие способы поведения могут привести к повреждению социальных благ, а какие не могут. Если человек не использует такую реальную возможность, в результате чего будет причинен вред (или возникнет опасность вреда), то это свидетельствует о том, что в момент невнимательного поведения требования нормы предосторожности, равно как и социальное благо, защищаемое этой нормой, не включились в систему важных для индивида ценностей, им не отводилось надлежащее место в ценностной психологической структуре индивида» Угрехелидзе М.Г. Проблемы неосторожной вины в уголовном праве. - Тбилиси, 1976. С. 59-62..

Волевой момент преступной небрежности включает объективный критерий (лицо должно было предвидеть последствия) и субъективный (могло их предвидеть). Их установление является важнейшей задачей следователя, расследующего неосторожное преступление.

Установление объективного критерия обычно не вызывает серьезных затруднений. Лицо должно предвидеть последствия в силу своего служебного положения, профессиональных обязанностей (шофер, работник спасательной станции на детском пляже, воспитатель детского сада, дежурный энергоблока и т.п.) или требований общей предусмотрительности (вовлечение человека, не умеющего плавать, в купание в неизвестном водоеме). Иными словами, объективный критерий небрежности носит нормативный характер. В него входят требования, предъявляемые к лицу, зафиксированные в законе, подзаконных актах, правилах, определяющих его функциональные обязанности. В быту обязанность предвидеть те или иные последствия своих действий вытекает из общепринятых правил жизненной предосторожности.

Значительно сложнее установить субъективный критерий небрежности - возможность предвидения последствий, которая зависит от различных обстоятельств: опыта работы лица, состояния его здоровья и др.

Вместе с группой лиц, совершивших хищение в крупном размере, за халатность была привлечена к ответственности и осуждена к исправительным работам молодая женщина М., проработавшая несколько месяцев бухгалтером и осуществлявшая учет материальных ценностей. Было установлено, что она неквалифицированным учетом существенно способствовала хищению материальных ценностей. Лишь высокая надзорная инстанция признала ее осуждение неправильным. Как выяснилось, М. была назначена на должность бухгалтера, не имея никакой бухгалтерской подготовки, временно и при внезапно возникших обстоятельствах - надо было срочно заменить уехавшую ее предшественницу. Таким образом, М. должна была предвидеть последствия своей работы - должность обязывала, но не могла, не имея навыков ведения бухгалтерской отчетности Пинчук В.И. Указ. соч. С. 25..

Вот пример обоснованного осуждения при наличии неосторожной вины. Участковый инспектор Ф. вместе со своей знакомой И. зашел к ее сестре, где выпил стакан водки. Во время застолья ребенок сестры И. заплакал. Женщины начали его успокаивать, сказав, что если он не замолчит, «дядя милиционер возьмет его в мешок». Для усиления воздействия Ф. достал из кобуры пистолет, оказавшийся в заряженном состоянии, снял с предохранителя и нажал на курок. Выстрелом была убита И.

При расследовании обстоятельств дела Ф. показал, что за 20 дней до случившегося он участвовал в тренировочных стрельбах, не разрядил пистолет, но поставил его на предохранитель. После этого он пистолет из кобуры не вынимал и забыл, что оружие заряжено. Выстрел был для него полной неожиданностью, то есть Ф. не предвидел последствий своих опасных манипуляций с оружием, но должен был и мог, как работник милиции, знающий материальную часть оружия, предвидеть эти последствия Пинчук В.И. Указ. соч. С. 26..