Марина Цветаева как переводчик с французского и на французский

- Нет, дочка, милого у нас!

- Есть толстый Жак: он в самый раз!

Лови - не зевай,

Скорей выдавай!

Мама, завтра ж!

Мама, нынче ж!

Мама, время

Замуж - мне!

1940

Торопливая невеста

Все-таки пока,

Все-таки пока, мама,

Все-таки пора выдавать меня замуж.

Моя дочь/дитя мое, у нас совсем нет денег,

Мама, есть пшеница:

Почему её не продавать?

Почему меня не выдавать замуж?

Все-таки пора, и тд.

Дитя мое, у нас совсем нет одежды?

Мама, у нас есть серый лен:

Почему бы его не спрясть?

Почему меня не выдавать замуж?

Все-таки пора, и тд.

Дитя мое, у нас совсем нет жилья.

Мама, есть каменщики.

Почему не попросить их?

Почему меня не выдавать замуж?

Все-таки пора, и тд.

Дитя мое, у нас совсем нет вина.

Мама, у нас есть виноград:

Почему не сделать из него?

Почему меня не выдавать замуж?

Все-таки пора, и тд.

Дитя мое, у нас совсем нет возлюбленного.

Мама, есть толстяк Жан:

Почему меня не отдать за него?

Почему меня не выдавать замуж?

Все-таки пора,

Все-таки пора, мама,

Все-таки пора выдавать меня замуж.

О. Мандельштам «Сумерки свободы»

Прославим, братья, сумерки свободы,
Великий сумеречный год!
В кипящие ночные воды
Опущен грузный лес тенет.
Восходишь ты в глухие годы, --
О, солнце, судия, народ.

Прославим роковое бремя,
Которое в слезах народный вождь берет.
Прославим власти сумрачное бремя,
Ее невыносимый гнет.
В ком сердце есть -- тот должен слышать, время,
Как твой корабль ко дну идет.

Мы в легионы боевые
Связали ласточек -- и вот
Не видно солнца; вся стихия
Щебечет, движется, живет;
Сквозь сети -- сумерки густые --
Не видно солнца, и земля плывет.

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи.
Как плугом, океан деля,
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.

Май 1918, Москва

М.И. Цветаева «Le crepuscule de la libertй»

Glorifions, frиres, le crйpuscule de la libertй,

La grande annйe crйpusculaire.

La forкt lourde des rets

Plonge dans les eaux bouillantes de la nuit

C'est dans des annйes sourdes

Que tu te lиves, peuple-juge !

Glorifions le fardeau fatal de la puissance

Portй par le chef de tribu en pleurs.

Glorifions le fardeau tйnйbreux de la puissance,

Son joug indicible.

Celui, en qui bat un cњur, doit sentir, ф Temps,

Comme ton navire plonge.

Nous avons liй les hirondelles

En des lйgions guerriиres.

Et le soleil n'est plus. Tout l'йlйment

Gazouille, bouge, vit.

А travers les rets serrйs du crйpuscule

Plus de soleil, et la terre vogue.

Tentons-le pourtant : un tour йnorme,

Grinзant et gauche de gouvernail.

La terre vogue. Courage, humains !

Rayant l'ocйan comme avec une charrue,

Nous nous souviendrons mкme dans la froidure du Lйthй

Que la terre nous coыta dix -- ciels.

1922

Подстрочник

Прославим, братья, сумерки свободы
Великий год сумерек.

Лес, полный тенёт
Погруженный в кипящие воды ночи

Это как раз в глухие годы,

Когда ты встанешь, народ-судья!

Прославим роковое бремя власти

Несомое в слезах вождем племени.

Прославим темное бремя власти,

Его невыразимый гнет.

Тот, в котором бьется сердце, должен чувствовать, О время,

Как твой корабль тонет.

Мы соединили ласточек

В воинственные легионы.

И солнца больше нет. Все щебечет, суетится, живет.

Сквозь плотные тенеты сумерек

Нет солнца, и земля плывет.

Попробуем все же: огромный поворот,

Скрипящий и лево руля/бразды правления

Земля плывет. Мужайтесь, люди!

Бороздя океан словно плугом,

Мы будем помнить даже в холоде Леты

Что земля стоила нам десяти - небес.

А. С. Пушкин «Пророк»

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, --
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, --
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

1826

Перевод М.И. Цветаевой «Le prophйte»

Dans le domaine de l'ardeur

Je me traоnais sans fin ni cesse.

Un Sйraphin dans sa splendeur

Se prйsenta а ma dйtresse.

Et, tel un baume merveilleux,

Posa ses doigts sur mes deux yeux.

Les yeux frйmirent, puis - s'ouvrirent

Et, tels les yeux de l'aigle, virent.

Mes deux oreilles il toucha

Et les emplit un grand fracas.

J'ouпs des cieux le large souffle,

Des anges le sublime vol,

Le cњur du germe dans le sol,

Le cours des monstres dans leur gouffre.

Et me ployant comme un osier

Il arracha de mon gosier

Ma langue vaine, langue folle

Et de sa dextre, tout en sang

La sage langue du serpent

Y mit, - que pиse mes paroles.

Et de son glaive me frappant

Il m'enleva mon cњur de sиve,

Et un charbon incandescent

Mit dans la trace de son glaive.

Et je restais pareil aux morts,

Et le Seigneur me dit alors:

-Debout, Prophиte! Vois, йcoute!

Emplis ton кtre de ton Dieu.

Que ta demeure soit la route,

Et que ton verbe soit - du feu !

1826 - Juin 1936, Vanves

Подстрочник

Во власти жара

Я тащился беcконечно не переставая.

Серафим в своем великолепии

Появился перед моей бедой.

И, как чудесное утешение,

Положил пальцы мне на глаза.

Глаза вздрогнули, потом - открылись

И, как глаза орла, увидели.

Обоих моих ушей он коснулся

И их наполнил грохот.

Я слышу широкое дыхание с небес,

Ангелов возвышенный полет,

Сердце ростка в почве,

Ход чудовищ в их пропасть.

И, согнув меня как иву,

Он вырвал из моего горла

Мой пустой язык, безумный язык

И своей правой рукой, всей в крови

Мудрый язык змеи

Туда вложил - что утяжелило мои слова.

И его меч поразил меня

Он лишил мое сердце жизненной силы,

И раскаленный уголь

Поместил в след от своего меча.

И я остался, похожий на мертвого,

И Господь сказал мне тогда:

- Вставай, Пророк! Смотри, слушай !

Наполни свое существо своим Богом.

Да будет твое жилище твоей дорогой,

И да будет слово твое - огнем !

А. С. Пушкин «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы»

Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня...
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна, или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу...

1830

Перевод М.И. Цветаевой

Insomnie, obscuritй.

Quel ennui et quel silence!

Une montre seule lance

Son tic-tac а mes cфtйs.

Vielle Parque qui radote,

Jeune morte qui chuchote,

Fine trotte de souris --

Que me tais et que me dis?

Que me veut ce bruit si proche?

Un retour ou un reproche

De ce jour, encore perdu?

Mouvement qui s'йternise.

Que prйdis? que prophйtises?

Laisse-moi contre le mur

Lire ton langage obscur.

Vanves, Septembre 1936

Подстрочник

Бессонница, темнота.

Какая скука и какая тишина!

Лишь часы начинают

Свое тиканье рядом со мной.

Старая Парка мелет вздор

Молодая мертвая издает глухой шум

Мелкая беготня мышей --

Что от меня скрываешь и что мне говоришь?

Чего от меня хочет этот шум такой близкий?

Повторение или упрек

Того дня все еще потерянного?

Движение затягивается.

Что предсказываешь? что пророчествуешь?

Оставь меня у стены.

Читать твой непонятный язык.

М.Ю. Лермонтов «Сон»

В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая еще дымилась рана;
По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня -- но спал я мертвым сном.

И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир, в родимой стороне.
Меж юных жен, увенчанных цветами,
Шел разговор веселый обо мне.

Но в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
И в грустный сон душа ее младая
Бог знает чем была погружена;

И снилась ей долина Дагестана;
Знакомый труп лежал в долине той;
В его груди дымясь чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струей.

1841

Перевод М.И. Цветаевой «Un rкve»

Blessй а mort, par un midi de flamme

Dans un vallon du sombre Daguestan

Je reposais. Mon corps rendait mon вme.

En lentes gouttes s'йcoulait mon sang.

Abandonnй aux serres des rapaces

Seul je gisais au pied des fauves monts,

Et le soleil brыlait ma pвle face

Sans m'йveiller de mon sommeil de plomb.

Et je rкvais: illuminй de cierges

Un gai festin lа-bas, а la maison,

Et sur les lиvres de ces belles vierges

Avec des rires revenait mon nom.

Mais entre toutes il en йtait une:

De la belle heure nйgligeant la loi,

Elle rкvait, penchant sa tкte brune,

Dieu sait а quoi rкvait, Dieu sait pourquoi…

Elle rкvait: du plomb dans la poitrine,

Dans un vallon du sombre Daguestan

Je reposais. En gouttes purpurines

Sur l'herbe sиche s'йcoulait mon sang.

22 июля 1939

Подстрочник

Смертельно раненый, однажды полдневным пламенем

В долине мрачного Дагестана

Я покоился. Мое тело отпустило мою душу.

Медленными каплями стекала моя кровь.

Оставленный когтям хищников

Один я лежал у подножия диких гор,

И солнце жгло мое бледное лицо

Не пробуждая меня от крепкого сна.

И мне снилось: освещенный свечами

Веселый пир там, в доме,

И на губах прекрасных дев
Вместе со смехом возвращалось мое имя.

Но среди всех них была одна:

В это чудесное время пренебрегая законом

Она мечтала, склонив свою темноволосую голову,

Бог знает о чем думала, Бог знает зачем…

Ей снилось: пуля в груди,

В мрачной долине Дагестана

Я покоился. Алыми каплями
В сухую траву стекала моя кровь.

М.Ю. Лермонтов «Выхожу один я на дорогу»

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

- Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день, мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.

1841

Перевод М.И. Цветаевой

Je m'en vais tout seul sur la grand'route.
Le silex reluit dans le brouillard.
Dieu йnonce - et le dйsert йcoute.
L'astre а l'astre lance un long regard.

Dans les cieux -- accord et allйgresse,
Et la terre dort comme un enfant.
Qu'est-ce qui m'attriste et tant m'oppresse ?
Ne regrette rien et rien n'attend.

Dans ce rude sein plus rien ne vibre,
Rien -- ni avenir, ni souvenir.
Je voudrais finir tranquille et libre, --
Ah! m'йvanouir - mourir -- dormir !
Mais non pas du somme de la tombe !
Que mon sein, gonflй d'un cњur vivant,
Se soulиve et doucement retombe
En de pleins et calmes battements.
Et que nuit et jour quelqu'un me berce
D'un refrain d'amour qui me fыt cher.
Et qu'un chкne sur mon front dйverse
Son doux bruit et son ombrage vert.
27 июля 1939

Подстрочник

Я иду один по большой дороге.

Кремень сверкает в тумане.

Бог высказывается - и пустыня слушает.

Звезда звезде бросает долгий взгляд.

В небесах - согласие и ликование,

А земля спит, как дитя.

Что меня так огорчает и угнетает?

Ни о чем не жалею и ничего не жду.

В этой грубой груди больше ничто не волнуется,

Ничего -- ни будущее, ни воспоминания.

Я хотел бы закончить спокойно и свободно, --

Ах! Исчезнуть - умереть -- уснуть!

Но не от бремени могилы!

Чтобы грудь моя, наполненное живым сердцем,

Поднималась и мягко опускалась
В наполненном и спокойном ритме.

И чтобы ночью и днем кто-то меня успокаивал

Любовью, которая была мне дорога.

И чтобы дуб на мой лоб отбрасывал
Свой мягкий шум и зеленую тень.

Размещено на Allbest.ru