Директивные высказывания в переводах пьес А.П. Чехова (функционально-семантический аспект)

Размещено на http://www.allbest.ru//

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

на тему:

Директивные высказывания в переводах пьес А. П. Чехова (функционально-семантический аспект)

45.04.02 «Лингвистика»

Исполнитель:

Обучающийся 2 курса

Федорова Кристина Денисовна

Санкт-Петербург 2018



ВВЕДЕНИЕ

высказывание чехов речевой

Вербализация директивных речевых актов в каждом языке - феномен достаточно сложный, о чем свидетельствует огромное количество научных исследований, в которых затрагиваются различные аспекты коммуникации, обусловленные социальной, гендерной принадлежностью коммуникантов, стремлением их бесконфликтному общению или навязыванию адресату пассивной роли исполнителя.

Прагматически эквивалентный перевод произведений русской литературы на английский язык обусловлен своими особенными принципами эквивалентности оригиналу, связанными с их жанровой принадлежностью, структурной спецификой текста и отношением писателя к описываемой им действительности и стандартам речевого поведения персонажей. Он обусловлен вниманием переводчика к различным скрытым смыслам подлинника, зависит от специфики их субъективной интерпретации, но в то же время не лишен относительной самостоятельности, так как обусловлен когнитивной картиной мира языка перевода. В этой связи переосмысление одного и того же произведения в разных культурах имеет свою специфику, свои отличия, свою историю.

Актуальность данного исследования мотивируется, таким образом, неослабевающим интересом лингвистов к проблеме изучения реализации различных коммуникативных целей в директивных речевых актах, связанных с необходимостью соблюдения норм речевого этикета. Актуальным является также обращение к исследованию переводоведческих проблем прагматической эквивалентности.

Цель настоящего исследования - выявление способов достижения прагматической эквивалентности в английских переводах директивных речевых актов, встретившихся в пьесах А. П. Чехова.

Поставленная цель позволяет нам сформулировать следующие задачи исследования:

Определить подходы к определению директивного речевого акта;

Выявить принципы классификации директивных речевых актов;

Обосновать взаимосвязь директивного речевого акта и принципа вежливости в русском и английском языках;

Описать понятие прагматической эквивалентности;

Рассмотреть историю переводов А.П. Чехова в Англии;

Проанализировать различные способы вербализации директивных речевых актов в произведениях А.П. Чехова и выявить способы достижения прагматической эквивалентности.

Объектом исследования являются директивные высказывания в пьесах А. П. Чехова и их английский перевод.

Предметом исследования являются средства выражения директивного высказывания в русском и английском языках с точки зрения семантики и функциональности в оригинале и переводах А. П. Чехова на английский язык.

В качестве теоретической основы мы опираемся на научные исследования, связанные с прагматикой, теорией и классификацией речевых актов, речевым этикетом, проблемой прагматической эквивалентности, обусловленных передачей в переводе важных для автора имплицитных смыслов. В этой связи особо хотелось бы выделить научные работы В. В. Богданова, Ю. А. Найды, Дж. Остина, Дж. Серля, Т. П. Третьяковой, Н. И. Формановской, Е. И Беляевой, Л. П. Чахоян, и многих других лингвистов.

Материалом для исследования послужили директивные высказывания, отобранные путем сплошной выборки из пьес А. П. Чехова «Медведь», «Три сестры» и «Вишневый Сад» и их переводов на английский язык, выполненных такими переводчиками, как: Hilmar Baukhage (1915); Jenny Covan (1922); Julius West (1953-1956); Ronald Hingley (1964); Kathleen Cook (1973); Gerard R. Ledger (1998); Maria Ashot (2000). В связи с тем, что некоторые переводчики переводили не все пьесы, в анализе примеров будет разное кол-во переводов. Материалом исследования послужили более 200 русских директивных высказываний и 860 их английских переводческих соответствий. 

В качестве методов исследования были использованы функционально-семантический анализ, контекстуальный и переводоведческий анализ.

Практическая значимость настоящего исследования может заключаться в возможности использования результатов исследования для дальнейшей работы в направлении влияния директивного речевого акта, использующего косвенные средства выражения или другие виды речевых актов.

Апробация работы проведена на XXI Открытой конференции студентов-филологов в СПбГУ, которая проходила с 16 по 20 апреля 2018 года.

Структура работы. Работа состоит из введения, теоретической главы, посвященной проблемам определения ДРА, исследовательской главы, посвященной проблемам перевода русских директивных высказываний на английский язык, заключения, списка использованной литературы, и списка сокращений.



ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1 Проблемы определения директивных речевых актов

Определение директивных речевых актов (далее ДРА) в русистике и англистике до настоящего времени остается актуальной задачей различных направлений лингвистической науки. Особенность ДРА состоит в том, что они направлены на то, чтобы изменить окружающий мир с помощью речевых действий, их цель сделать так, чтобы мир соответствовал словам.

Проблема определения ДРА во многом обусловлена многообразием различных интерпретаций иллокутивной цели в зарубежной и отечественной лингвистике. В нашем исследовании, при изучении директивных высказываний, мы опираемся на понятие речевой акт, который вслед за Н. Д. Арутюновой понимаем как «минимальная основная единица речевого общения, в которой реализуется одна коммуникативная цель говорящего и оказывается воздействие на адресата» (Арутюнова 1990: 412). Рассмотрим некоторые точки зрения определения ДРА разными учеными.

Дж. Серль трактует их, как побудительные речевые акты (далее ПРА), которые представляют собой попытки со стороны говорящего добиться того, чтобы слушающий нечто совершил» (Серль 1986: 13). По мнению Д. Вундерлиха, «ДРА - это речевые акты, стимулирующие к действию, которое может осуществляться исключительно адресатом или же оказаться совместным действием, в котором принимает своё посильное участие и адресант» (Wunderlich 1976: 36). Д. Юл дает такое определение ДРА: «это речевые акты, произнесенные говорящим с целью заставить слушателя сделать что-нибудь (Yule 1996: 54).

В. В. Богданов, дает такое определение: ДРА - это «речевые акты, нацеленные исключительно на стимуляцию к действию» (Богданов 1983: 38). Е. И. Беляева в своей монографии «Грамматика и прагматика побуждения: Английский язык» пишет «ДРА составляют особый класс речевых актов, иллокутивная цель которого рассматривается как попытка говорящего побудить адресата к совершению/не совершению действия или к изменению состояния» (Беляева 1992: 10).

Е. В. Лобанова, с точки зрения прагмалингвистики, дает такое определение: «побуждение, или ДРА (Directive Speech Act, Directive) - это речевой акт, который, представляет собой выражение волеизъявления говорящего, направленное на каузацию заранее предсказуемого изменения во внутреннем состоянии слушателя, и как результат этого - стимулирование конкретного действия адресата» (Лобанова 2011: 23).

Н. В. Гурова считает, что «побудительные речевые акты - это специфические типы речевых образований, отличающихся от остальных разновидностей высказываний своей специфической интенцией - волеизъявлением говорящего. Они характеризуются наличием волевой составляющей в семантике и направленностью на регулирование поведения адресата» (Гурова 2011: 82).

Я. Н. Еремеев в своем диссертационном исследовании подчеркивает, что «директивное высказывание есть сложный продукт коммуникации, зависящий от волеизъявлений коммуникантов, особенностей коммуникативного контекста, социокультурной и национально-языковой среды» (Еремеев 2001: 8).

К.С. Неустроев понимает под ПРА «побудительное высказывание, представляющее собой сложный продукт, в образовании и функционировании которого принимают участие оба участника коммуникации, ситуативный контекст, социальную и языковую среду, к которой принадлежат коммуниканты, и общий для них культурно-исторический фон» (Неустроев 2008: 33).

Проанализировав различные определения ДРА/ПРА, мы пришли к выводу, что отечественные и зарубежные ученые интерпретируют интенцию неоднозначно. Е. В. Лобанова, Я. Н. Еремеев, Н. В. Гурова, Н. И. Формановская трактуют директивную интенцию как волеизъявление, Д. Вундерлих и В. В. Богданов и Е.И. Беляева как стимулирующую к действию. В нашей работе, мы придерживаемся следующего определения директивного высказывания: это высказывание, стимулирующие к действию, которое может осуществляться исключительно адресатом или же оказаться совместным действием, в котором принимает своё посильное участие и адресант.

1.2 Принципы классификации директивного речевого акта

Существует множество классификаций ДРА, разработанных такими учеными как Дж. Остин (1986), А. О. Любимов (1984), Е. И. Беляева (1992), Н. И. Формановская (2002), А. Ю. Маслова (2009), Е. В. Лобанова (2011) А.Г. Поспелова (2016) и др. Важно отметить, что на данный момент у отечественных и зарубежных лингвистов нет единого мнения по поводу типологизации ДРА.

Главной проблемой классификации ДРА является то, что разные языковые единицы могут передавать одно и то же прагматическое значение. И наоборот, высказывания, которые имеют одно и то же языковое оформление и языковую форму, могут выполнять разные прагматические функции и иметь разные иллокуции. Например, иногда, форма и значение ДРА не совпадают, поэтому, можно обращаться с просьбой, задавая вопрос, а также отдавать приказ в форме предложения. Дж. Лич и Дж. Томас отмечают, что ни один формальный языковой критерий не может помочь отличить приказ от просьбы, хотя понимание социально-ролевых отношений, наряду с контекстуальными и паралингвистическими характеристиками помогут сузить возможную интерпретацию этих понятий (Leech, Thomas 1990: 196). Л.П. Ступин и К.С. Игнатьев согласны с точкой зрения исследователей и считают, что деление высказываний, побуждающих собеседника к действию, является весьма условным и для того, чтобы определить, чем является та или иная реплика, необходимо знать ситуацию и подтекст диалога (Ступин, Игнатьев 1980: 94). Р. Маркканен предлагает отказаться от попытки классифицировать директивы и приходит к выводу, что лучший путь - изучение способов выражения директивных речевых актов в целом (Markkanen 1985: 23). Однако, учитывая мнение исследователей, считающих, что из-за множества лингвистических и экстралингвистических факторов, практически невозможно предложить четкую классификацию ДРА, а также выявить принцип классификации, мы полагаем, что критерий, хоть и условный, но все же необходим. При классификации ДРА, исследователи следуют определенным принципам. Эти принципы показывают своеобразность ДРА в сравнении друг с другом (например: различие просьбы от мольбы и. т. п.). Е. Б. Петрова в своей статье «Каталогизация побудительных речевых актов в лингвистической прагматике» предлагает построить классификации ДРА в отношении трех аспектов (Петрова 2008: 124-125):

1) семантический аспект, состоящий в анализе пропозиционального содержания побудительных высказываний;

2) синтаксический аспект, представляющий собой анализ средств выражения побуждения в разных языках на синтаксическом уровне;

3) коммуникативно-прагматический аспект, в рамках которого объединяются факторы социо-лингвистического и социо-прагматического характера;

Рассмотрим классификации ДРА более подробно.

В классификации Дж. Серля, например, выделяется пять основных типов речевых актов:1) Репрезентативные / ассертивные (утверждения, отрицания, реакции, возражения и т.п.); 2) Директивные (просьбы, приказы, команды, предложения, приглашения, рекомендации что-то сделать); 3) Комиссивные (обещания; зароки, обеты, клятвы, обязательства принять на себя выполнение конкретных действий); 4) Экспрессивные (благодарности, поздравления, извинения, соболезнования); 5) Декларации (предоставление имени, крещение, объявление мужем и женой, указ, подачу в отставку) (Серль 1986: 39-56).

M. Ханчер, учитывая количество участников общения выделяет односторонние (директивные речевые акты приказа, требования, просьбы, совета, предложения, обусловленные участием в действии только адресата) и кооперативные директивные речевые акты (директивные речевые акты требования, просьбы, совета, предложения, обусловленные обоюдным участием в действии и адресата, и адресанта) (Hancher 1980: 89).

Д. Вандервекен включает в ДРА: команду, приказ, просьбу и предложение. Автор считает, что директивная цель состоит в том, чтобы попытаться заставить кого-то другого (-их) сделать нечто: в произнесениях, имеющих директивную цель, говорящий пытается побудить слушателя реализовать линию действий, репрезентированную пропозициональным содержанием (Vanderveken 1990: 105).

В основе классификации Е.И. Беляевой лежат три признака: облигаторность действия, приоритетность говорящего и выгодность действия для говорящего (Беляева 1992: 15). По этим основаниям Е.И. Беляева выделяет три группы: 1) прескриптивы, к которым относятся приказ, распоряжение, разрешение, запрещение, инструкция, предписание, заказ; 2) суггестивы, к которым относятся совет, предложение и предупреждение; 3) реквестивы, к которым относятся просьба, мольба и приглашение (Беляева 1992: 15-19).

Е. В. Лобанова, Н. И. Формановская и И. В. Головина опираются на классификацию Е. И. Беляевой. Классификации Е. В. Лобановой (Лобанова 2011: 42-47) и И. В. Головиной (Головина 1997: 12-13) идентичны и полностью повторяют классификацию Е. И. Беляевой.

Однако, Н. И. Формановская предлагает классификацию ДРА, которая основана на наличии / отсутствии высокого статуса и власти говорящего, и выделяет: 1) инъюнктивы, основанные на высоком статусе (приказ, команда, требование, распоряжение, предписание, разрешение и др.) 2) не инъюнктивы, не основанные на нем. Не инъюнктивы, в свою очередь, делятся на реквестивы, когда действие совершается в пользу говорящего (просьба, увещевание, мольба, заклинание и др.), и адвисивы, когда действие совершается в пользу адресата (совет, рекомендация, инструкция, предложение, приглашение и др.) (Формановская 1998: 202).

А. Ю. Маслова интерпретирует их как речевые акты, обусловленные побудительной интенцией категорического (приказ, распоряжение, команда, запрет), смягченного (просьба, заклинание, мольба) и нейтрального (предложение, приглашение, рекомендация, совет, предписание совершить описанное в инструкции действие) характера (Маслова 2009: 14).

А. Г. Поспелова в классификацию ДРА вносит категорию эмотивности. Таким образом, исследователь делит ДРА на простые и слитные. В простые входят: а) требование, приказ, разрешение, запрет; б) просьба; в) совет, предупреждение, рекомендация; г) предложение директивного типа, приглашение. В слитные: угроза; упрек директивного типа; предостережение (Поспелова 1992: 25-26). Однако в работе 2016 года она говорит о таком явлении в речевых актах как намек, отмечая на современном этапе неопределённость данного речевого акта в современной науке. В ее интерпретации примеров на английском языке прослеживается мысль о директивном характере намека, который позволяет совершить слушателю или, чаще третьему лицу, определенное действие, выражать просьбу, упрек, насмешку (Поспелова 2016: 108).

Таким образом, можно прийти к выводу, что дать четкую классификацию ДРА является невозможным, так как каждый исследователь выбирает основные для себя принципы, а также проводит исследования в определенном аспекте. В нашей работе, мы будем придерживаться классификации Е. И. Беляевой, так как ее классификация представляется нам наиболее полной.



1.3 Речевой этикет и принцип вежливости

На способ выражения побудительности в ДРА могут влиять также некие общие принципы речевого этикета и принцип вежливости, соблюдение которых необходимо для успешного речевого общения.

Этикет - это установленный, принятый порядок поведения (Ожегов). Таким образом, речевой этикет подразумевает наличие норм вербального поведения (Еремеев 2001: 27). Понятие речевого этикета начало развиваться, когда в первом номере журнала «Русский язык за рубежом» В. Г. Костомаров опубликовал статью «Русский речевой этикет» в 1967 году. В следующем году опубликовали издание учебного пособия А. А. Акишиной и Н. И. Формановской «Русский речевой этикет». Начиная с того времени, это понятие активно использовалось в изучении коммуникации, чтобы обнаруживать языковые средства в нормативном взаимодействии собеседников (Формановская 2007: 389).

Н. И. Формановская подчёркивает, что речевой этикет является элементом фоновых знаний и требует определённых предварительных сведений для правильной реализации (Формановская 1982: 12). Также, автор считает, что речевой этикет заключает в себе социально заданные и национально специфичные регулирующие правила коммуникативного поведения в различных ситуациях. Статусно-ролевые и личностные отношения влияют на ситуации установления, поддержания и размыкания контакта коммуникантов (Формановская 2007: 390).

Следование нормам речевого этикета, находящим свое отражение в широком ассортименте ДРА, например, обязательно для представителей высших социальных групп (аристократов), людей стремящихся произвести наилучшее впечатление, избежав возможного конфликта, поскольку их социальный статус обязывает быть вежливыми и не показывать дурного расположения духа, расположить к себе потенциального приятеля или спутника жизни, улучшить репутацию той семьи, членами которой они являются (Формановская 1989: 92).

Социальный контекст речевого поведения, связанный с принадлежностью к той или иной социальной группе или институту, представляет собой определенные правила поведения, предписанные в той или иной коммуникативной ситуации, характерной для директивных речевых актов.

Речевой этикет учитывает соблюдение в речевых актах (хотя и не во всех) принципа вежливости. Е. И. Беляева считает, что в наиболее общем виде вежливость можно определить как «принцип социального взаимодействия, в основе которого лежит уважение к личности партнера» (Беляева 1992: 40-41).

Ю. Б. Кузьменкова, и ряд других исследователей речевого этикета, понимают функционально-семантическую категорию вежливости как поведение рациональное, стратегически целенаправленное, преследующее достижение определенных конечных целей. Отправной точкой в современном понимании вежливости является понимание под ней таких норм поведения, которые направлены на предотвращение и устранение конфликтов, могущих возникнуть в директивных речевых актах, обусловленных принуждением адресата к действию (Кузьменкова 2004: 127). Как правило, коммуникативная специфика каждого отдельного директивного речевого акта понимается современными исследователями в достаточно широком смысле, т. е. как всякого рода предписания, имеющие свою прагматическую и функционально-семантическую мотивацию. В этом случае понятие коммуникации идентично понятию общения. Дж. Лич и И. Свартвик, например, отмечают, что каждый отдельный директивный речевой акт обусловлен выражение воли, эмоций и властных полномочий адресанта (attitudes), а также психологией воздействия на собеседника и изменение его поведенческих установок (Leech, Svartvik 1975: 117).

В теоретическом плане функционально-семантическая категория вежливости получила разработку в современной прагматике в рамках теории речевого общения. Одним из принципов учтивого речевого общения, сформулированных Дж. Личем, является принцип вежливости, который нередко играет решающую роль при выборе способа вербализации директивных речевых актов в каждом отдельном случае. В наиболее общем виде функционально-семантическую категорию вежливости можно определить как стратегию благополучного социального взаимодействия, в основе которой лежит уважение к личности партнера. Этот общий принцип распространяется на все виды вербализации директивных речевых актов, обусловленных, прежде всего, формальным или официальным характером коммуникации, ее неформальной или неофициальной спецификой (Leech 1982: 33).

Следование принципу вежливости накладывает определенные ограничения на поведение участников директивных речевых актов, которые заключаются в том, чтобы учитывать интересы партнера, считаться с его приоритетами, предпочтениями и чувствами, облегчать по возможности, возлагаемые на него задачи. Соблюдение принципа вежливости в конечном счете имеет целью добиться максимальной эффективности социального взаимодействия за счет «соблюдения социального равновесия и дружественных отношений» (Формановская 1984: 59).

Принцип вежливости, регулирующий отношения между участниками директивных речевых актов, относится к области этикетного поведения. Этикет определяется как «социально детерминированные нормы поведения в обществе» (Формановская 1984: 64). Любому члену общества в соответствии с социальными характеристиками приписывается определенные нормативы поведения. Речевой этикет регулирует речевое поведение участников директивных речевых актов, оказывающихся в разных социально значимых ситуациях коммуникации.



1.3.1 Маркеры вежливости

Ратмайр отмечает, что откровенность - это одна из ценностей русской культуры и общительность является положительным свойством (Ратмайр 2003). В коммуникативном фокусе вежливого общения у русских доминирует содержание, у англичан - форма (Ларина 2009: 242).

ДРА могут сопровождаться обращениями, выполняющими синтаксическую функцию конкретизации адресата. Обращения оказываются весьма разными (обозначающими имя, пол, национальность, профессию, возраст, внешний вид, характер и привычки и т.д.), при этом их можно классифицировать по многим критериям, например, по стилистическому и ситуативному, как это делает Л.В. Брагина (Брагина 2000: 48).

В русском языке наиболее частотные, универсальные обращения - господин, госпожа, милостивый государь, сударь, сударыня, товарищ, гражданин (в советский период) и менее формальные - голубчик, любезный, уважаемый, а также титулы, звания или профессии адресатов; то же самое в английском - Jack, Мr.White, Dr. White, Sir, Miss, Madam, my Lord, Colonel, Mother, darling, etc.

Частое использование обращений в директивных речевых актах, где прямая необходимость в них отсутствует, обычно связывается с мнением адресанта (подкрепляемым его речевым опытом), выражением вежливости, симпатии или неприязни по отношению к собеседнику (Еремеев 2001: 93).

Что касается русского языка, то к «вежливым» словам можно отнести глаголы пожалуй(те), прошу, изволь(те), соблаговоли(те), частицы, пожалуйста, -ка (добавляется к глаголам в повелительном наклонении), бы. Другие средства выражения вежливости не являются регулярными и общее их количество по сравнению с только что приведенными весьма невелико (Еремеев 2001: 165).

Английские средства выражения вежливости включают эквивалент русского пожалуйста - слово please, которое стало особенно популярным в современном английском, вытеснив ряд своих конкурентов; pray, kindly, обороты if you would be kind enough, if you have the great kindness / goodness, like a good man/boy, if you please (Еремеев 2001: 165). Т. П. Третьякова в своей статье «On Politeness in Translation» сравнивает русское пожалуйста и английское please. Исследователь говорит о том, что коммуникативная семантика данных высказываний не всегда совпадает. Поэтому, она предлагает уделять внимание контрастивному анализу и контекстной прагматике (Третьякова 2016: 656-657).

Английская и русская вежливость имеют разную направленность: русская вежливость в большей степени замыкается в субъекте (быть вежливым значит соблюдать правила приличия) и несёт большую этическую нагрузку, а английская является адресатно-ориентированной (быть вежливым значит демонстрировать внимание к другим) (Тимко 2006).

В английской лингвокультуре не принято, когда говорящий давит на собеседника, поэтому он вынужден использовать те фразы и выражения, которые формально дают собеседнику возможность выбора. Отсюда - множество косвенных просьб, построенных в виде вопросов о желании, возможности осуществить данное действие, о мнении собеседника на этот счет: Will you…?, Won't you…?, Can you…?, Could you…?, … if you don't mind, и др. might…(Поспелова, Шилова 2010).

Н. И. Формановской отмечается, что косвенные (обусловленные выражением имплицитного смысла) директивные речевые акты употребляются в целях создания «социально приятной и бесконфликтной атмосферы общения» (Формановская 1987: 64).

Сложные конвенции этикетного выражения директивных речевых актов просьбы в английском языке привели к созданию ряда речевых клише (стандартных, чрезвычайно нормативных выражений), среди которых Т.П. Третьякова выделяет, например: ALL RIGHT? - просьба о разрешении: I'll keep the book. All right?; ANY CHANCE? - просьба о разрешении; FAIR GO! - Будь справедливым! Веди себя разумно! Используется как просьба или шутливое порицание; HAVE A HEART! - выражение просьбы быть тактичным и внимательным: Have a heart, partner!; IF YOU DON'T MIND! - вежливая формула-добавление к просьбе, особенно в тех случаях, когда возражения не ожидается: «Oh that's something Prissie is going to post for me. Prissy, if you don't mind!; KEEP YOUR FINGERS CROSSED - просьба о пожелании успеха (в британском варианте) и пожелание успеха (в американском варианте); SORRY - просьба извинить; PARDON?, SORRY?, BEG PARDON- просьба повторить; TAKE IT EASY - Перестань беспокоиться; просьба или даже мольба успокоиться; Don't be a fool. Take it easy. There is no point in looking up because you can do nothing to attract attention (Третьякова 1995: 102- 125).

Таким образом, можно прийти к выводу, что речевой этикет и принцип вежливости могут варьироваться в зависимости от интенции говорящего и учета культурных ценностей определенной нации. Правила речевого этикета характерные для директивных речевых актов чрезвычайно важны, поскольку их соблюдение помогает коммуникантам более эффективно реализовать поставленную коммуникативную цель, уклонится от выполнения директивных речевых актов без негативных последствий.

1.4 Проблемы прагматической эквивалентности

Центральным понятием теории перевода является переводческая эквивалентность. И если раньше исследователи рассматривали эквивалентность на семантическом уровне, то позже, в данную теорию стали вводится прагматические аспекты перевода, что привело к возникновению понятия «прагматическая эквивалентность». Поиск прагматической эквивалентности является одной из актуальных проблем современного переводоведения. Переводчики, осуществляя межкультурную коммуникацию в различных сферах деятельности, опираются в своей деятельности на концепции перевода, основанные на том или ином понимании эквивалентности перевода. «Для того чтобы добиться максимально высокой степени эквивалентности перевода переводчик вынужден не только тщательно подбирать переводческие эквиваленты отдельных лексико-семантических единиц, но и учитывать различные аспекты перевода (прагматические, текстологические, культурологические, социологические, историко-культурные и т.п.)» (Алексеева 2008: 144).

Ю. Найда, основатель теории динамической эквивалентности, ввел прагматические элементы в понятие переводческой эквивалентности. Исследователь считает, что, «если перед переводчиком стоит цель достичь динамической эквивалентности переводного текста, то, в таком случае, «он стремится скорее создать такую динамическую связь между сообщением и получателем на языке перевода, которая была бы похожа на уже существующую между сообщением и получателем на языке оригинала. Для восприятия сообщения читателю не требуется понимать контекст культуры оригинала» (Nida 1975: 200). Однако, постулируя приоритет функции и эффекта текста над его формой, Ю. Найда все же не призывает забывать об особенностях исходного текста, таких как, например, стиль и культурная дистанция (Nida and Taber 1982: 14).

Одним из первых отечественных лингвистов, кто дал определение понятию «прагматическая эквивалентность» был А. Д. Швейцер. Автор рассматривает сохранение прагматического инварианта как минимальное требование, предъявляемое к переводу. Под инвариантом, А. Д. Швейцер, понимает соответствие коммуникативной интенции отправителя коммуникативному эффекту получателя (Швейцер 1988: 94). То есть, такие факторы как «установка на адресата, коммуникативная интенция и коммуникативный эффект учитываются на прагматическом уровне» (Швейцер 1988: 86). Исследователь опирался на уровневую модель перевода, предложенную В. Н. Комиссаровым (Комиссаров 1990: 51). В. Н. Комиссаров выделяет пять типов эквивалентности: первые три типа связаны с передачей функционально-ситуативного содержания оригинала, которая возможна при значительном отклонении семантики перевода от семантики оригинала, а четвертый и пятый тип эквивалентности связаны с максимально точной передачей семантики языковых единиц, т.е. с сохранением максимально возможной близостизначений соотнесенных синтаксических и лексических единиц (Комиссаров 1990: 69-70).

Гарбовский Н. К. указывает, что при анализе категории эквивалентности, В.Н. Комиссаров отмечал, что «сопоставление переводов с их оригиналами показывает, что существует несколько типов эквивалентности, в каждом из которых разные части содержания исходного текста. Изучение уровней эквивалентности позволяет определить, какую степень близости к оригиналу переводчик может достичь в каждом конкретном случае» (Гарбовский 2007: 197).

«Прагматическая эквивалентность предусматривает определенную установку на получателя и предполагает разную степень адаптации как основу правильной стратегии перевода» (Саютина 2014: 94).

Задача перевода, определяемого как процесс перевода текста на одном языке в текст на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения (Бархударов 1975: 11), заключается в максимально точной передаче содержания текста оригинала. В идеале переводчик должен стремиться к воспроизведению всего глобального содержания исходного содержания текста, возникшего в определенном историко-культурном, социальном, национально-культурном контексте, учет которого очень важен при переводе художественной литературы. Поскольку «переводной текст должен исполнять те же функции для целевой аудитории, какие оригинал исполнял для изначальной аудитории», то одной из главных проблем переводчиков в прагматическом аспекте, является грамотная передача прагматической составляющей текста (Третьякова 2015: 69). Т. П. Третьякова считает, что так или иначе переводчики художественных текстов должны в своем переводе учитывать характер и особенности восприятия языковой личности перевода, связанные с опорой на существующие нормы концептуальной картины мира языка перевода, обусловленные наличием тех или иных речевых стереотипов (Третьякова 1995: 15).

Наиболее сложной является задача обеспечить необходимую реакцию на текст перевода со стороны конкретной личности языка перевода посредством выбора максимально эквивалентного с точки зрения прагматики средства выражения категории адресации или способов привлечения ее внимания к тексту.

Прагматическая сверхзадача перевода мотивируется факторами, не имеющими прямого отношения к тексту оригинала, как-то: стремлением переводчика оказать желательное воздействие на рецептора перевода, восприятием переводчиком содержащихся в тексте идей и эстетической специфики текста (Комиссаров 1990: 222). Существование прагматической сверхзадачи в значительной мере определяет и оценку результатов переводческого процесса в плане максимально эквивалентного идиостиля писателя и выбранного им вида коммуникации с целевой читательской аудиторией. В ряде случаев прагматическая «сверхзадача» обязывает переводчика найти свой способ обращения к читательской аудитории, более приемлемый с учетом специфики картины мира языка перевода, предполагающей свои собственные приемы выражения каждой отдельной единицы перевода, связанных с выражением той или иной иллокутивной цели, в нашем случае - директивных речевых актов.

Таким образом, можно прийти к выводу, что прагматическая эквивалентность является видом эквивалентности, в которой приоритетом является передача коммуникативного эффекта, коммуникативной интенции, а также установки на адресата. То есть нужно максимально точно передать содержание текста.



1.5 История переводов Чехова на английский язык

Антон Павлович Чехов (1860-1904) - русский классик, прозаик и драматург. Его произведения были переведены более чем на сто языков, а пьесы ставят по всему миру. Однако его путь к мировому признанию был нелегким. Например, впервые имя А. П. Чехова появилось в англоязычной печати еще при жизни писателя в 1889 г. на страницах английского еженедельника «Атениум». М. А. Шерешевская в своей работе указывает, что «Чехов был представлен англичанам как «приятный» автор небольших психологических этюдов и неудачливый драматург, в чьей пьесе «Иванов» «нет действия, а главные герои представляют собой невероятную смесь разноречивых качеств, что приводит читателя в недоумение» (Шерешевская 1997: 369).

Многие английские издательства и редакторы отвергали переводы Чехова, выполненные англичанином Чайлдсом В. Д. и русской знакомой Чехова О. Р Васильевой. Поэтому, к началу ХХ века были опубликованы только несколько его произведений, таких как «Пересолил», «Тиф» и «Тоска». Подобное нежелание брать переводы могло быть вызвано тем, что издательства не хотели тратиться на малоизвестное в то время имя Чехова. Но со временем популярность Чехова возрастала, и люди стали больше интересоваться его творчеством, что привело к необходимости перевода его произведений (Шерешевская 1997: 369). Отношение А. П. Чехова к переводу своих произведений было неоднозначным. «Известно, что Чехов очень не хотел, чтобы его пьесы переводились и ставились за пределами России. Он считал, что иноязычная публика не сможет постичь всех «специфически национальных» кодов, зашифрованных в его драматургии. Возможно, он был и прав, потому что, например, на английский его произведения переводились исключительно сквозь призму английской культуры» (Мирзабаева 2015:787).

Английский журналист и литератор Р. Э. К. Лонг стал первым истолкователем Чехова в Англии. Он неоднократно посещал Россию и «ему же принадлежат составление и перевод первых сборников 11 рассказов Чехова, вышедших в Англии в 1903 и 1908 гг. Статья Р. Э. К. Лонга «Антон Чехов», появившаяся в 1902 г. на страницах английского журнала «Фортнайтли ревью» была вплоть до 1911 г. единственной публикацией на английском языке, сообщавшей некоторые сведения о жизни и творчестве русского писателя» (Шерешевская 1997: 370). Стоит заметить, что в конце своего сборника Лонг не лестно отзывается о пьесах Чехова и позже во вступлении сборника его переводов рассказов Чехова «Черный монах и другие рассказы» он снова добавил, что творчество Чехова выражает «пессимизм, навеянный фатализмом и отрицанием своего времени, но смягченный юмором и апатией» (Шерешевская 1997: 370).

Если в начале ХХ в. (и в России, и в Англии) Чехова критиковали за отсутствие идейности, то в 1970-80-х годах его стали воспринимать как открыто тенденциозного писателя, что и отразилось в английских переводах-версиях. При этом, высоко оценивая русского драматурга как социального мыслителя, его стали в соответствующем духе редактировать (Ряполова). Как отмечает М.А. Шерешевская, в 1910 году над переводами произведений А.П. Чехова стала работать известная переводчица русской литературы Констанс Гарнетт (которая переводила Толстого, Гончарова и Островского) (Шерешевская 1997: 371), чье собрание рассказов включало 201 произведение, причем некоторые из них были опубликованы впервые. Считается, что с публикации этого издания и началось настоящее восхищение чеховским творчеством среди англоязычного читателя. На протяжении полувека именно благодаря переводам Констанс Гарнетт англоязычные читатели знакомились с художественным наследием Чехова. Более того, в это время начались публикации биографических очерков о писателе, переводов его писем, разного рода заметок и статей о литературе, театре и т.д.

Рональд Хингли также попытался перевести А. П. Чехова. Он издал девятитомное Оксфордское собрание сочинений Чехова - «Оксфордский Чехов» («The Oxford Chekhov»). «Каждый том данного издания содержал не только художественные произведения русского классика, но и предисловие, биографические очерки, примечания и комментарии, самостоятельно составленные переводчиком. Новаторство Р. Хингли состояло в том, что он стремился к достоверной передаче имен собственных, реалий и особенностей повествовательных техник, а главное - уникальности стиля русского классика. Ни один русский автор не был еще представлен английским читателям с такой полнотой, как представлен им Чехов на страницах этого издания» (Раздобудько 2017).

Многим интересно, почему же Чехов стал настолько популярным за рубежом? Дональд Рейфилд (английский биограф А. П. Чехова) говорит о том, что из всех русских классиков он наиболее доступен и понятен, особенно для иностранцев, - как в книгах, так и на сцене. Он оставляет за читателем или зрителем право реагировать, как им заблагорассудится, и делать собственные выводы. Он не навязывает никакой философии. Однако Чехов столь же доступен, сколь и неуловим. Понять, что он «имел в виду», совсем непросто, - так редко он раздает оценки или что-либо объясняет (Рейфилд 2011: 2). Также в своем интервью для Радио «Свобода» Д. Рейфилд рассказывает, почему А. П. Чехов так популярен в Англии. « - Мы, англичане, очень любим недосказанность. Чехов в своих рассказах редко дает развязку, предоставляет читателю самому додумать рассказ до конца. Англичане, которые тоже не особенно любят ставить точки над "и", это очень ценят. Его действующие лица, хотя они очень русские люди, особенно дворяне в его пьесах и люди свободных профессий, в его рассказах довольно европейские типы. Они очень похожи на наших врачей, помещиков, которые теряют свои поместья из-за собственной безалаберности» (Рейфилд 2010). Стивен Ле Флеминг в своей работе также упоминает причинах того, почему англичанам нравится А. П. Чехов. Он говорит, что «упорно лелея некое иллюзорное представление о русском характере, они увидели его воплощение в героях Чехова» (Флеминг 1997: 454). Стоить заметить, что не все придерживались такой точки зрения. Например, писатель и журналист Хэмилтон Файф считал, что «Чехова незаслуженно прославляют в Англии», а также, что «пьесы Чехова создают ложное представление о русском характере, которое, если англичане и русские намерены быть настоящими друзьями и уважать друг друга, необходимо стереть из памяти» (Флеминг 1997: 455).

Хотя существует много различных переводов произведений Чехова и каждый переводчик интерпретирует одно и то же произведение по своему, Чехов все еще остается одним из самых сложных русских классиков для перевода на другие языки. Однако, число переводов, вероятно, будет увеличиваться, что доказывает, насколько значимы произведения Чехова для мировой культуры.

Выводы по главе 1

1) Одной из проблем определения понятия директивного речевого акта (ДРА) является огромное количество интерпретаций различных исследователей. Одни исследователи интерпретируют интенцию ДРА как волеизьявление, другие же, как побудительное высказывание, стимулирующее к действию. В нашей работе мы придерживаемся следующего понятия: это высказывание, стимулирующие к действию, которое может осуществляться исключительно адресатом или же оказаться совместным действием, в котором принимает своё посильное участие и адресант.

2) Многие исследователи считают, что точной классификации ДРА не может быть, так как, чтобы определить, чем является тот или иной речевой акт, необходимо знать ситуацию и подтекст. Поэтому существует 3 принципа классификации: семантический, синтаксический и коммуникативно-прагматический. Многие исследователи придерживаются классификации, которая делит ДРА на 3 типа: прескриптивы, реквестивы и суггестивы.

3) Принципы речевого этика и принципы вежливости могут влиять на способ выражения побудительности ДРА. Речевой этикет заключает в себе социально заданные и национально специфичные регулирующие правила коммуникативного поведения в различных ситуациях. В ДРА, речевой этикет используется как особая стратегия речевого поведения, например на предотвращение конфликтных ситуаций. Для этого существует несколько маркеров вежливости: речевые стереотипы; обращения; глагол «пожалуй(те)» и частица «пожалуйста», которой в английском языке служит эквивалент «please», однако семантика пожалуйста и please не всегда совпадает.

4) Одной из главных трудностей, с которой сталкивается переводчик, является грамотная передача прагматической составляющей текста. При прагматической эквивалентности обязательным фактором является передача коммуникативной цели текста ИЯ. То есть нужно создать такую связь между сообщением и получателем в ПЯ, которая будет похожа на уже существующую между сообщением и получателе в ИЯ.



ГЛАВА II. СПОСОБЫ ДОСТИЖЕНИЯ ПРАГМАТИЧЕСКОЙ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ ДИРЕКТИВНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ В ПЬЕСАХ А. П. ЧЕХОВА

2.1 Вводные замечания

В данной главе исследования представлен сопоставительный и функционально-семантический анализ средств выражения русских директивных высказываний и их переводов на английский язык. В нашей работе мы придерживаемся классификации Е. И. Беляевой и рассматриваем три основных вида директивных высказываний, таких как прескриптивы, реквестивы и суггестивы. Также, ссылаясь на Е.И. Беляеву, мы распределяем примеры по направленности социального статуса коммуникантов: 1) «сверху вниз»; 2) «равные»; 3) «снизу вверх». Ролевые отношения зависят от ролевых характеристик коммуникантов. Социальная роль коммуниканта может определяться его положением, его позицией в инфраструктуре социальных отношений, его статусом, ситуацией общения. Ролевые отношения определяют иерархию коммуникантов: ниже - равное - выше (Беляева 1992: 61).

Материалом для нашего исследования послужили директивные высказывания, отобранные путем сплошной выборки из пьес А. П. Чехова «Медведь», «Три сестры» и «Вишневый Сад» и их переводов на английский язык, выполненных такими переводчиками, как: Hilmar Baukhage (1915); Jenny Covan (1922); Julius West (1953-1956); Ronald Hingley (1964); Kathleen Cook (1973); Gerard R. Ledger (1998); Maria Ashot (2000). В связи с тем, что некоторые переводчики переводили не все пьесы, в анализе примеров будет разное кол-во переводов. Материалом исследования послужили более 200 русских директивных высказываний и 860 их английских переводческих соответствий. Значительную часть отобранного нами эмпирического материала в ИЯ составляют 110 примеров реквестивов, 50 примеров прекриптивов, 40 примеров суггестивов.

2.2 Функциональная семантика прескриптивных речевых актов

Прескрептивы характеризуются облигаторностью выполнения действия для адресата, приоритетностью позиции говорящего. Признак бенефактивности действия в данном типе ДРА нерелевантен. Исполнителем каузируемого действия является адресат (Беляева 1992: 16). В собранном материале данную группу составили 47 прескриптивов ИЯ. Из них 36 ДРА приказа, 3 ДРА запрета, 3 ДРА разрешения, 5 ДРА распоряжения. Для анализа будет использовано 10 примеров прескриптивов и 45 их английских переводческих соответствий.

В ДРА приказа служебная позиция говорящего дает ему право на побуждение адресата к действию. Невыполнение приказа наказуемо (Беляева 1992:16-17).

Под распоряжением мы понимаем руководящее указание. Так же как и приказ, распоряжение является инициативным речевым актом говорящего, в результате которого слушающий исполняет действие.

Речевым актом разрешения говорящий санкционирует действие, исходя из пресуппозиции, что адресат желает его совершить. Таким образом, желание адресата не вступает в конфликт с намерениями говорящего (Беляева 1992: 17).

Речевой акт запрета - это превентивный РА, базирующийся на пресуппозиции наличия у адресата желания совершить некоторое действие, которое является нежелательным для говорящего (Беляева 1992: 17).

1) направленность социального статуса коммуникантов «сверху вниз»:



(1)Варя. Дуняша, кофе поскорей... (ВС, д1)	(1a)Varya. Dunyasha, some coffee, quick... (JW)	(1b)Varya. Dunyasha, go and get some coffee, quick. (KC)	(1c)Varya. Dunyasha, coffee, quickly… (RH)	(1d)Varya. Dunyasha, coffee, quickly… (MA)

В примере (1) ИЯ хозяйка приказывает горничной принести кофе, используя эллипсис «кофе поскорей» для усиления эффекта. Данный приказ выражен в примере (1b) ПЯ императивом «go and get some coffee», в примерах (1a), (1c) и (1d) ПЯ приказ выражается эллипсисом «some coffee, quick/coffee, quickly», где «some» является определителем и используется тогда, когда речь идет о неопределенных количествах и числах (Collins). Наречие «поскорее» передается в ПЯ прилагательным «quick» и его наречной формой «quickly», которые имеют значение «сделать что-то быстро/незамедлительно», что имеет более категоричную форму, чем «поскорее». Деминутивное обращение «Дуняша» в (1) ИЯ передается во всех переводах транслитерацией «Dunyasha». Таким образом, хотя и переводы являются более категоричными, чем оригинал, они сохраняют прагматику и поэтому являются прагматически эквивалентными.

(2)

(2)Гаев. Дашь мне, Фирс, переодеться. (ВС, д3)	(2a)Gaev. Help me change my clothes, Fiers. (JW)	(2b)Gayev. Come and help me change, Feers. (KC)	(2c)Gayev. Firs, help me change. (RH)	(2d)Ghayev. Fierce, get me a change of clothes. (MA)

В (2) ИЯ помещик обращается к лакею. Для выражения приказа в примере (2) ИЯ используется вопросительная конструкция «дашь мне переодеться», что смягчает категоричность приказа, возможно, это обусловлено тем, что говорящий был уставшим. При интерпретации, вопросительная конструкция передана не была. В примерах ПЯ (2a), (2b) и (2c) приказ передается императивом «Help me change my clothes/ Come and help me change/ help me change». Данные примеры не передают функцию ИЯ, так как в ИЯ подразумевалось дать одежду для того, чтобы переодеться, а в ПЯ это итерпритеруется как просьба о помощи переодеться. В (2d) ПЯ, смысл ИЯ сохраняется и передается императивом «get me a change of clothes», подразумевая дать ему одежду для переодевания. Обращение в примере (2) ИЯ «Фирс» передается ПЯ транслитерацией «Fiers/ Feers/ Firs/ Fierce». Из всех примеров ПЯ только (2d) является прагматически эквивалентным, так как точно передает смысл ИЯ.

(3)

(3)Любовь Андреевна. Подите, Яша, узнайте, кому продано. (ВС, д3)	(3a)Lubov. Go and find out, Yasha, to whom it's sold. (JW)	(3b)Ranevskaya Yasha, go and find out who it was sold to (KC)	(3c)Lyubov Andreyevna. Yasha, go and find out who it was sold to. (RH)	(3d)Ranevskaya Go, Yasha, go find out who the buyer was. (MA)

В примере (3) ИЯ помещица дает распоряжение лакею. Для этого говорящий использует глаголы «подите» и «узнайте» в форме повелительного наклонения, которые выражают побуждение к совершению действия - распоряжения. Все переводы являются идентичными. Для передачи используются эквиваленты: «go», использующийся, когда кто-то покидает место, где они находятся и совершают какую-либо деятельность (Collins); «find out», означающее узнать что-то новое (Collins). Перевод обращения «Яша» во всех примерах ПЯ передается транслитерацией «Yasha». Переводчики смогли передать смысл высказывания, поэтому все переводы являются прагматически эквивалентными.



(4)

(4)Андрей. Завтра утром придешь, возьмешь тут бумаги... (ТС, д2)	(4a)Andrey. You can come tomorrow and fetch these documents... (JW)	(4b) Andrei. Come here tomorrow and collect these papers. (KC)	(4c) Andrei. Come back and get these papers tomorrow morning. (RH)	(4d) Andrey. You may come tomorrow morning and pick up these papers. (GL)	(4e)Andrei. You can come tomorrow and fetch these documents… (JC)

В (4) ИЯ хозяин отдает распоряжение сторожу. Говорящий использует императив «придешь, возьмешь…». В примерах ПЯ (4b) и (4c) используется императив «Come here…and collect…/ Come back and get…». В данных примерах «collect» и «get» являются эквивалентами «возьмешь», так как под «возьмешь» говорящий имеет в виду «забрать» (Ожегов). В примерах ПЯ (4a), (4d) и (4e) конструкции «You can come… and fetch…/ You may come…and pick up…» используются для утверждения о том, что адресат может нечто сделать (Aijmer 1996: 133), что меняет тональность данного распоряжения, превращая его в разрешение. Глаголы «fetch» и «pick up» также являются эквивалентами «возьмешь». В ПЯ (4a), (4b) и (4e) не указывается дополнительная информация о том, что документы нужно забрать утром. Смысл во всех примерах сохранен, поэтому прагматическая эквивалентность была достигнута.

(5)

(5)Любовь Андреевна. Будьте добры, Яша. (ВС, д2)	(5a)Lubov. Please do, Yasha. (JW)	(5b)Ranevska-ya Yes, please do. (KC)	(5c)Lubov Andreyevna. Please do, Yasha. (RH)	(5d)Ranevska-ya Do be so kind, Yasha. (MA)

В примере ИЯ (5) помещица в ответ на просьбу лакея собрать монеты, использует речевой стереотип «Будьте добры», который подчеркивает согласие с действием собеседника и побуждение данного действия. Смысл ИЯ был точно передан в ПЯ путем подбора эквивалентов, с помощью глагола «do» и маркеров вежливости «please» и «be so kind», таким образом сохраняя коммуникативную направленность данного разрешения. Обращение «Яша» передается во всех примерах ПЯ транслитерацией «Yasha», кроме (5b), в этом примере обращение отсутствует.

(6)

(6)Наташа. При мне не смей сидеть! (ТС, д3)	(6a)NatashaDon't dare to be seated in my presence! (JW)	(6b)NatashaHow dare you sit in my presence! (KC)	(6c)NatashaDon't you dare sit down in my presence! (RH)	(6d)NatashaHow dare you sit down when I am here! (GL)	(6e)NatashaDon't dare sit down in my presence! (JC)

В ИЯ (6) хозяйка обращается к няне. Запрет сопровождается раздражением и выражается в форме императива «не смей сидеть!». В ПЯ (6b) и (6d) переводчики подбирают эквивалент в вопросительной косвенной структуре «How dare you», которая выражается восклицательно. В ПЯ (6a), (6c) и (6e) приказ выражается императивом «Don't dare…», что меняет тональность высказывания, превращая приказ в запрет. Присущая восклицательность в ИЯ (6) передается во всех примерах ПЯ. Прагматическая эквивалентность достигается во всех примерах ПЯ.

(7)

(7)Гаев. Помолчи, Фирс. (ВС, д1)	(7a)Gaev. Be quiet, Fiers. (JW)	(7b)Gayev. Be quiet, Feers. (KC)

Подобные документы

• Прагматические типы предложений и их функции в современном английском языке

  Семиотические истоки прагматики. Сущность речевых актов в стандартной теории, прагматических типов предложения. Основы классификации речевых актов. Характеристика директивного речевого акта. Типичные модели перформативного высказывания в английском языке.
  
  курсовая работа [40,9 K], добавлен 08.11.2012
  

• Семантика отрицательных слов в немецком языке

  Способы и средства отрицания немецкого предложения. Особенности теории речевых актов, направления их исследования и значение. Средства выражения отрицания в современном немецком языке, их семантика в системе репрезентативных и директивных речевых актов.
  
  дипломная работа [99,4 K], добавлен 14.10.2014
  

• Вторичные номинации персонажей в творчестве А.П. Чехова и их переводы на английский язык

  Особенности художественного перевода и критерии его оценки. Понятие вторичной номинации, ее классификации и способы перевода. Специфика перевода драматургических текстов. Сопоставительный анализ перевода единиц вторичной номинаций в пьесах Чехова.
  
  курсовая работа [74,7 K], добавлен 22.08.2015
  

• Структурные и прагматические особенности директивных высказываний

  Исследование речевых актов на современном этапе развития лингвистики. Директивная интенция и ее перфомативы. Факторы, определяющие перлокутивную функцию высказывания. Анализ директив французской разговорной речи в структурном и прагматическом аспектах.
  
  дипломная работа [104,7 K], добавлен 05.07.2009
  

• Речевой акт приказа в английском языке

  Основные положения теории речевых актов. Речевой акт, его классификация, косвенные речевые акты, стратегии уклонения. Ориентация высказываний на лицо в косвенных побудительных речевых актах. Способы выражения речевого акта приказа в английском языке.
  
  дипломная работа [68,4 K], добавлен 23.06.2009
  

• Речевой акт угрозы в современном китайском языке

  Основные положения теории речевых актов. Классификация речевых актов и место угрозы в общепринятой классификации. Отношение к угрозе в китайской культуре. Речевая ситуация угрозы. Лексические способы выражения речевого акта угрозы в китайском языке.
  
  дипломная работа [87,3 K], добавлен 21.05.2010
  

• Эволюция директивных речевых актов в английском языке

  Прагматический анализ речевого акта (РА) в диахронии. Центральный речеактовый блок директива. Прагмасемантические разновидности РА директивов. Эволюция прагматического поля побуждения в английском языке. Историческое варьирование принципа вежливости.
  
  дипломная работа [225,2 K], добавлен 30.12.2013
  

• Индивидуальное словотворчество А.П. Чехова

  Изучение индивидуально-авторских новообразований в письмах А.П. Чехова. Причины появления и способы образования окказиональных слов. Анализ их сходства и различий с узуальными словами русского языка. Своеобразие авторских слов как речевых новообразований.
  
  реферат [16,2 K], добавлен 12.02.2014
  

• Лексико-семантическое пространство глаголов речевого обращения

  Место речевого акта обращения в общей системе речевых актов. Основные лексико-семантические особенности глагола в составе речевого акта обращения. Употребление обращений в современной речевой практике. Формы обращения в английском и русском языках.
  
  дипломная работа [122,3 K], добавлен 22.12.2010
  

• Семантика синтаксических связей при переводе

  Понятие семантики как раздела языкознания. Сущность, функции и типы синтаксических связей. Проблема эквивалентности в переводе. Взаимодействие типов синтаксической связи при переводе. Синтаксические преобразования на уровне словосочетаний и предложений.
  
  курсовая работа [111,3 K], добавлен 09.04.2011
  

• главная
• рубрики
• по алфавиту
• вернуться в начало страницы
• вернуться к началу текста
• вернуться к подобным работам