Сопоставление лексико-стилистических особенностей политического дискурса США и Германии

Так, несмотря на то что, в целом, статья выдержана в строго-формальном стиле (описывается конфликт между Россией и Украиной в Керченском проливе и его последствия), автор нередко прибегает к использованию экспрессивно-оценочной лексики - определений с ярко негативной коннотацией “explosive conflicts”, “grave threat”, “unprecedented factors”, “failing electoral chances”, метафоры, призванной привлечь внимание к последствиям конфликта, “political epicenter”, эмоционально окрашенного глагола “demonizing Putin”.

Нам также представляется важным проанализировать использование вышеприведенной оценочно-экспрессивной лексики на уровне микроконтекста. Так, в предложении “Kerch is unlikely to be the last potentially explosive conflict between Washington and Moscow along Russia`s borders” автор статьи приводит довод в пользу того, что в скором времени может начаться новая холодная война между США и Россией - по причине очередного конфликта на границе с Россией. В то же время автор считает «серьезной опасностью» (grave threat) “Russiagate allegations and their promoters”, которые, по его мнению, “demonize Putin” и хотят дестабилизировать взаимоотношения США с Россией. Данное предложение (Russiagate allegations and their promoters have become a great threat to American national security, both by impeding Trump and by further demonizing Putin), безусловно, носит сугубо оценочный характер и выделяется посредством использования экспрессивной лексики. К примеру, лексико-семантический анализ слова “grave” позволяет нам сделать вывод о том, насколько большая опасность грозит Америке, по мнению автора: несмотря на то что в данном микроконтексте слово “grave” является определением и может быть переведено на русский посредством эквивалента «серьезная» (опасность), обращение к толковому и этимологическому словарю позволяет нам утверждать, что внутреннюю смысловую структуру слова наиболее полно раскрывает существительное “grave” - «могила», «смерть». Следовательно, словосочетание “grave threat” можно передать на русский, как «смертельная опасность», что гораздо экспрессивнее, нежели «серьезная опасность» (которая иначе могла быть выражена при помощи нейтрального словосочетания - serious threat).

Говоря о способах языковой манипуляции, следует отметить, что в статье прослеживается два приема, рассмотренных нами ранее: замена слова и интерпретация фактов. Процитируем часть предложения, взятого из статьи “New Cold War Dangers”: “… near the recently built Kerch Bridge connecting the mainland Russia with annexed Crimea”. Как мы уже упоминали в теоретической части нашей работы, основной прием замены слова, способствующий манипулированию сознанием читателей, заключается в замене нейтрального слова «присоединение» оценочным понятием - «аннексия». Более того, упоминая присоединение Крыма к России, англоязычные газеты и журналы также зачастую употребляют понятие “illegal/forcible annexation”, чтобы подчеркнуть насильственное присоединение одним государством части другого государства. [23]

Интерпретация фактов также проявляется на языковом уровне и влияет на общую стилистику текста посредством использования автором бессоюзных простых предложений наряду с многосоюзными, перегруженными обилием фактов, чисел и цитат, призванных запутать и поразить потенциального читателя. К примеру, предложение “The episode [the Kerch conflict] involved two unprecedented factors in Cold War history” отличается простой синтаксической структурой и, очевидно, заточено на пропаганду идеи о том, что новая холодная война неизбежна. Негативно окрашенное определение “unprecedented” (беспрецедентный), словно призвано убедить американских читателей в том, что конфликт между Россией и Украиной способен привести к необратимым последствиям, невиданным в годы холодной войны в XX в.

Вторая проанализированная нами статья “No, we're not facing the new Cold War” [24] была опубликована в мае 2018 г., во всемирно известной американской еженедельной газете The Washington Post. Автор статьи - Джон Оуэн, политолог, возглавляющий Департамент политики в Университете Вергинии. Отталкиваясь от содержания одного только заголовка данной статьи, можно прийти к выводу, что, в отличие от автора предыдущей статьи, Джон Оуэн не верит в приближение новой холодной войны. После ознакомления с содержанием всей статьи мы подтверждаем данные предположения на языковом уровне: автор статьи активно использует оценочную лексику, в частности называя опасения относительно новой холодной войны “media speculation” (спекуляции СМИ), “hand-wringing” (заламывание рук, стенания).

Тем не менее, несмотря на противоположную точку зрения по данному вопросу, автор разделяет схожую американскую риторику в отношении России. Это подтверждают, во-первых, языковые приемы интерпретации фактов и замены слова - “Under Vladimir Putin, Russia has seized the sovereign territory of a neighbor”. Возвращаясь к «крымскому вопросу», мы отмечаем, что жесткая позиция США по вопросу присоединения Крыма встречается повсеместно, а, следовательно, является элементом государственной пропаганды. Более того, в отличие от автора первой статьи, Джон Оуэн, по-видимому, более категоричен: в статье он использует глагол “seize”, имеющий ярко негативную коннотацию в рамках политического дискурса. К примеру, Cambridge Dictionary дает следующее определение - “seize means to take using sudden force”.

Во-вторых, в статье явно прослеживается политическая риторика «свой-чужой», которая проявляется на лексическом и синтаксическом уровне. На лексическом уровне прослеживается использование пренебрежительной, негативно окрашенной лексики по отношению к «чужим» - “Putinism”, “to deliver resentful stemwinders about Western arrogance” (в отношении России и Китая), “the Putin personality cult” (которое также содержит отсылку к культу личности Сталина - то есть, по сути сравнение), “to make increasingly menacing noises about Taiwan” (в отношении политики Китая) и т.д. При этом в роли «своих» выступает “the Western alliance”, в отношении которого автор не использует эмоционально-экспрессивной лексику.

Анализируя стилистические приемы в статье, мы должны подчеркнуть особую значимость противопоставления, олицетворяющего риторику «свой-чужой» - “The Trump administration`s National Security Strategy of last December names great-power competition, not terrorism, as America`s main threat, and the first powers it mentions are China and Russia”, “The fundamental problem facing the rulers of these two aspiring great powers, China and Russia, is that they know what they are against but not what they are for”. В первом предложении сравниваются и по-своему противопоставляются две угрозы безопасности США, по мнению администрации президента - борьба крупнейших сил на политической арене и терроризм. Причем именно первой придается наибольшее значение. Во втором предложении автор приводит субъективное мнение (в дальнейшем, однако, подкрепляя его аргументами) и также противопоставляет две части предложения, тем самым порождая иронию. На уровне языка это осуществляется за счет использования противительного союза “but”.

Ирония - еще один стилистический прием, к которому Джон Оуэн сознательно прибегает в данной статье. К примеру, рассматривая предложение “It is still early, but so far Xi Jinping Thought seems to entail a drive to Make China Great Again”, необходимо проанализировать исходное выражение (слоган) - “Make America Great Again”. В настоящее время слоган ассоциируется с именем Дональда Трампа, поскольку именно он использовал его в ходе своей политической кампании в 2016 г. Соответственно, средством выражения иронии в тексте послужило обыгрывание известной реплики американского политика (замена одного из слов в цитируемом словосочетании). Иронический эффект создается еще и благодаря присутствию экстралингвистических факторов: очевидно, употребляя слоган в его искаженном виде, автор статьи намекает на то, что китайцы нередко копируют идеи американцев, практически не привнося своих изменений.

На уровне синтаксиса наблюдается обилие перечислений, проявляющихся в тексте методом нанизывания дополнений, в следствие чего реализуется упомянутый в теоретической части языковой прием имитации обилия фактов или информации (What Russia calls “sovereign democracy” - its alternative to liberal democracy - seems to consist of the Putin personality cult, a particularly sour variety of social conservatism and valorization of Russian nationalism and the Russian Orthodox Church.) Автор прибегает к использованию одной из стилистических фигур речи, служащей созданию ложного эффекта обилия достоверной информации - многосоюзию. Кроме того, особая роль в стилистике данного текста отводится вставным конструкциям (“its alternative to liberal democracy”), которые подчеркиваются графическим обособлением: они дополняют или поясняют содержание основного предложения. Этот прием позволяет Джону Оуэну воздействовать на сознание потенциального американского читателя и сформировать политический стереотип по отношению к России.

В целом, необходимо отметить следующие особенности политического дискурса, проявляющиеся в американских СМИ: 1) идею «национальной исключительности» американцев и их желание оценивать события на политической арене с позиции судьи, которая на вербальном уровне проявляется в использовании журналистами подмены понятий (“Russia seized Crimea”, “annexation”), использовании имени Путина в качестве негативного объекта для сравнения (“like the Putin personality cult”, “Putinism”), 2) идеализацию западной модели демократии, проявляющейся в использовании скрытых противопоставлений (“The West isn`t working to export its ideology”), диффамации за счет применения негативно-дискредитирующей лексики в адрес «чужих» (“repulsive” (Putin`s regime), “to draw blood” (в отношении Москвы и Пекина).

2.2 Немецкие публицистические тексты, посвященные новым глобальным вызовам. Neuer kalter Krieg

Немецкие таблоиды, в особенности “der Spiegel”, “das Bild”, были одними из первых, кто заговорил о развязывании Россией «новой холодной войны» после событий 2014 г. Спустя четыре года, в 2018 г., немецкие журналисты вновь вернулись к данной тематике, но в связи с новыми событиями на политической арене - вследствие решения Д. Трампа о выходе США из договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). США, долгое время считавшиеся одним из союзников Германии, постепенно начали отдаляться от западных союзников и проводить свой внешнеполитический курс без оглядки на Европу.

В результате вышеописанных событий осенью 2018 г. на передовицах газет и журналов, в частности “Frankfurter Allgemeine Zeitung”, “Stern”, “Zeit”, начали появляться статьи с похожими заголовками - “Ein Hauch von Kaltem Krieg”, “Donald Trump: Der neue Kalte Krieg”, “Es wird zu Recht von einem neuen Kalten Krieg gesprochen“ (пер. «Дыхание холодной войны», «Дональд Трамп. Новая холодная война», «Можно по праву говорить о начале новой холодной войны») и иные. Для анализа мы выбрали статью, опубликованную в “Stern” Каролин Кастер под заголовком “Donald Trump beginnt den neuen Kalten Krieg” (пер. «Дональд Трамп развязывает новую холодную войну»), которая примечательна тем, что также содержит цитаты из немецких газет и журналов по данной тематике. [25]

Комментируя выход США из ДРСМД, автор статьи обвиняет Трампа в развязывании новой холодной войны, при этом используя большое количество экспрессивных средств выразительности. К примеру, комментируя важность договора для установленного миропорядка, Каролин Кастер называет договор экспрессивно окрашенным существительным “ein Meilenstein” (веха). Вспоминая о тяжелых годах холодной войны и не желая их повторения, она использует эмоционально окрашенное словосочетание “verbale Gefechte” (словесная перепалка) вместо нейтрального - “Diskussion”. Автор опасается, что новая холодная война со временем может перерасти в «горячую» и приводит в тексте неологизм - “heiЯer Krieg”, построенный на контрасте с прилагательным “kalt”.

Говоря об использовании тропов в статье, нужно особо выделить употребление метонимии, то есть переноса значения одного слова на другое: “Europa atmete auf”, “So beschwert sich Washington seit zwei Jahren”, “Die Nato geht davon aus”. В приведенных выше примерах топонимы «Европа» и «Вашингтон» заменяют слова «европейцы», «правительство США». Более того, можно заметить, что во втором примере присутствует двойная метонимия, так как вместо словосочетания «правительство США» (целое) используется топоним «Вашингтон», более узкое понятие (часть). В случае с НАТО мы можем говорить о переносе значения части (высшего органа управления НАТО) на целое (саму организацию).

Синтаксическую структуру статьи можно назвать сложно организованной: автор использует большое количество придаточных предложений, которые в основном вводятся при помощи союза “dass”, ряды однородных членов предложения, вставные конструкции, что служит средствами выразительности публицистического текста.

Переходя к анализу приведенных в статье фрагментов из различных немецких газет, стоит отметить всеобщую панику, даже истерию, проявляющуюся, как на уровне содержания текста, так и при анализе языковых единиц текста и его стилистики. Особенно явно это прослеживается в предложении, взятом из статьи газеты “Frankfurter Allgemeine Zeitung” - “Und hier geht es nicht um technische Kleinigkeiten, sondern - wie damals - um eine tatsдchliche Bedrohung Deutschlands und Europas”. (Перевод: «Речь идет не о мелочах технического характера, а - как прежде - о настоящей угрозе безопасности Германии и Европы») В предложении одновременно содержится троп (сравнение “wie damals”) и фигура речи (антитеза), рассмотренные нами ранее в теоретической части. Употребление данных средств выразительности в фрагменте статьи не случайно: сопоставление нынешней ситуации и ситуации «тогда» (damals), во времена холодной войны, как и противопоставление “Kleinigkeit” и “tatsдchliche Bedrohung”, служит средством запугивания потенциального немецкого читателя.

Последующие фрагменты статей, заимствованные из влиятельных немецких газет “Der Tagesspiegel”, “Die Welt”, “Badische Zeitung”, перенасыщены эмоционально-экспрессивными речевыми оборотами, в частности авторскими неологизмами (“geschichtsvergessen”, “Sicherheitsarchitektur”, “Spiel mit dem Untergang”). Рассматривая остросоциальный окказионализм “geschichtsvergessen”, мы отмечаем, что он был образован от эмоционально окрашенного узуального существительного “die Geschichtsvergessenheit” (историческая амнезия) и затем - путем редукции суффикса существительного женского рода “-heit” - было образовано упомянутое выше причастие. Важно отметить, что значения всех окказионализмов, использованных во фрагментах статей, взаимосвязаны: они выражают идею несогласия с проводимым Трампом внешнеполитическим курсом, а также транслируют определенные политические установки, которых придерживается немецкое правительство.

В отрывке статьи, взятом из “Badische Zeitung”, мы отмечаем смешение разговорного (“Er (Donald Trump) zieht kurzerhand den Stecker” - пер. «Он обрубает все без лишних слов») и высокого, а порой и высокопарного стиля (“in der Pose des resoluten Entscheiders” - пер. «в образе вершителя судеб»), “die Sдule der europдischen Sicherheitsarchitektur” - пер. «столпы европейской системы безопасности»), характерное для художественной литературы, нежели для публицистического стиля. На наш взгляд, столкновение стилей может быть обусловлено желанием противопоставить необдуманному решению Трампа (ситуация, при описании которой используются элементы разговорного функционального стиля) важность сохранения миропорядка в Европе (использование элементов художественного стиля).

Основные синтаксические особенности, свойственные всем фрагментам статей и уже упомянутые нами ранее, проявляются в частом употреблении длинных рядов однородных членов предложения. Более того, в одном из примеров (“Ballistische Raketen <…> tragen in sich ein Potential fьr Konfrontation, Krieg, Atomkrieg…” - пер. «Баллистические ракеты могут поспособствовать началу конфронтации, военного конфликта или атомной войны») мы можем говорить об использовании в статье экспрессивной стилистической фигуры - градации, призванной нарастить смысловую и эмоциональную значимость написанного. Еще одна отличительная особенность публицистических текстов по данной тематике - использование аллюзий (“um Sein oder Nichtsein gehen“ - пер. «быть или не быть» (отсылка к У. Шекспиру), “Atomarer Einsatz eskaliert ohne Halt Richtung Armageddon” - пер. «Применение ядерного оружия грозит началом Армагеддона»). Обращаясь к Википедии, мы отмечаем, что упоминание Армагеддона - это отсылка к христианской литературе, где этот город был описан в качестве «места последней битвы сил добра с силами зла в конце времён». Следовательно, употребление данной аллюзии свидетельствует о паническом страхе наступления своего рода «конца света» - новой холодной войны.

Вторая статья, отобранная нами для лингвистического анализа текста, озаглавлена “Russland und der Westen: Angst vor der Rьckkehr des Kalten Krieges” - пер. «Отношения между Россией и Западом: опасения по поводу возвращения периода холодной войны», автор - Йоахим Кеппнер. [26] В отличие от выше проанализированной статьи и фрагментов статей, упомянутых в ней, данная статья не перенасыщена эмоционально-экспрессивными языковыми средствами, но, тем не менее, представляет собой наглядный пример процесса манипуляции сознанием в немецких СМИ.

Автор статьи сфокусировал свое внимание на угрозе, по его мнению, исходящей от России в отношении Запада. Однако, в отличие от авторов прошлых статей, Йоахим Кеппнер полагает, что конфликт между Россией и западными странами не приведет к новой холодной войне (в частности один из подзаголовков гласит - “Die Freiheit ist bedroht. Aber es steht kein Kalter Krieg bevor” - пер. «Свобода находится в опасности, но новой холодной войны не предвидится»).

Отличительной особенностью данного публицистического текста является многократное применение языковых средств манипуляции - навешивания ярлыков, интерпретации фактов без опоры на авторитетное мнение, имитации обилия фактов. К примеру, рассматривая предложение “Da ist die Kriegsrhetorik Putins, der kьrzlich mit seinen Atomraketen prahlte, und jene Donald Trumps, der im Konflikt mit Nordkorea nichts anderes tat” (пер. «В этом проявляется военная риторика Путина, который недавно хвастался российскими ракетами с ядерными боеголовками - такой же риторики придерживается и Дональд Трамп, который поступал аналогичным образом в ходе конфликта с Северной Кореей»), нужно, во-первых, отметить употребление глагола “prahlen”, употребленного по отношению к российскому президенту В. Путину и в данном контексте имеющий ярко негативную коннотацию. Во-вторых, мы обращаем внимание на использование негативно окрашенного существительного “Kriegsrhetorik” применительно к внешнеполитическому курсу В. Путина и Д. Трампа. Анализируя предложение на уровне содержания, нужно также отметить ярко выраженную языковую манипуляцию, навешивание ярлыков, точнее - употребление оппозиции «свой-чужой». Сравнение между российским и американским президентом, реализующееся на лексическом уровне (der <…> nichts anderes tat (wie Putin), призвано продемонстрировать немецкому читателю, что США и Россия сходны между собой, потому что якобы хотят развязать войну, а, следовательно, являются «чужими». Более того, автор несколько раз прибегает к использованию сравнения между лидерами России и США, тем самым будто лишний раз подчеркивая государственную позицию Германии в отношении стран, «эгоистично преследующих свои цели» - “Nationalismus treibt Wladimir Putins Politik ebenso an wie jene Donald Trumps, ist in Warschau und Budapest so zu Hause wie in Istanbul” (пер. «Национализм является характерной чертой политики В. Путина и Д. Трампа, проявляется в политике польского, венгерского и турецкого правительств). В списке «чужих» также оказываются Польша, Венгрия и Турция.

Желая противопоставить безукоризненным западным ценностям политическую идеологию России, Китая и США, автор прибегает к использованию антитезы - “Wer dem normativen Projekt der freien Welt - den Ideen der Menschenrechte, der Volkssouverдnitдt, des Rechtsstaates - angebliche groЯrussische, neuasiatische oder uramerikanische Werte entgegensetzt…“ (пер. «Тот, кто противопоставит нормативному проекту демократического мироустройства - то есть, идеям человеческого равенства, суверенитету народу, правовому государству - так называемые великорусские, азиатские или исконно американские ценности…»). Также хотелось бы отметить роль префикса в немецком глаголе “entgegensetzen” (противопоставить) - проведя морфемный анализ, мы приходим к выводу, что именно противительное значение префикса обеспечивает реализацию антитезы в данном микроконтексте.

Отдельно хочется упомянуть проявление в статье крайнего антиэкстремизма, в целом характерного для политической культуры Германии (см. теоретическую часть, пункт 1.4). В частности, говоря о правлении «тиранов» в XX в. и угрозе демократии, Йоахим Кеппнер упоминает И. Сталина и А. Гитлера, при этом прибегая к использованию пренебрежительной разговорной лексики и называя Гитлера “unser Schurke” (пер. «наш негодяй»). Анализируя первую статью, мы также столкнулись со смешением разных функциональных стилей и в особенности использованием разговорного стиля, а, следовательно, можем сделать вывод о том, что данная отличительная особенность, в целом, характерна для немецких публицистических статей, относящихся к политическому дискурсу.

2.3 Американские публицистические тексты, посвященные новым глобальным вызовам. Migration

С проблемой массовой миграции человечество многократно сталкивалось вследствие проведения военных операций, гражданских войн, экологических проблем, бедностью и массовой безработицей в различных регионах. В частности, многие регионы Ближнего Востока не раз оказывались местами полномасштабных военных действий: в 2000-х годах новой горячей точкой на Ближнем Востоке стала Сирия. Так, по данным на 2016 г. (сведения предоставлены организацией Statista), в топ-10 стран, «поставляющих» беженцев в США, входят Конго, Сирия, Мьянма, Ирак, Сомали, Бутан, Иран, Украина, Афганистан. [27] Тем не менее, проблема миграции в США отнюдь неоднозначна, так как статистика, как правило, не учитывает нелегальную миграцию, масштаб которой постоянно растет, начиная с 2015 г. (обусловлено развертыванием Европейского миграционного кризиса, см. пункт 2.4) Так, по неофициальным данным, число нелегальных мигрантов, прибывших лишь из одной Мексики и в настоящее время проживающих в США, составляет 11 млн., а каждый год в страну приезжает свыше 770 тыс. нелегальных мигрантов со всего мира. [28] Неоднозначность статистических данных и отсутствие глобального решения по вопросу урегулирования нелегальной миграции в США по-прежнему порождает дискуссии и, в частности, вызывает протесты в отношение миграционной политики, проводимой Д. Трампом.

В первой рассматриваемой нами статье, “Why Trump Is Trying to Create a Crisis?” (Почему Трамп пытается искусственно создать кризис?) [29], автор, Питер Бейнарт, анализирует результаты миграционной политики Д. Трампа, отталкиваясь от произнесенного им обращения к нации из Овального кабинета. Выражая активную позицию по вопросу миграции в США, автор использует эмоционально-экспрессивные лексические и стилистические средства, такие как образные определения, метафоры, устойчивые выражения, противопоставления, нераспространенные предложения. Большинство образных определений - grave, terrifying, rule-breaking, extra-constitutional - негативно окрашены и служат задаче очернить Трампа и проводимую им политику в отношение беженцев. На наш взгляд, более интересным примером служит словосочетание “beloved barrier”, в котором, помимо негативной коннотации, прослеживается ирония по отношению к идее Д. Трампа о строительстве стены между США и Мексикой, призванной снизить поток нелегальных мигрантов. Посредством употребления экспрессивного определения “beloved” автор опосредованно транслирует читателю образ политика, представленный в негативном свете.

Аналогичный пример иллюстрирует употребление метафоры - “And most of his speech was a catalog of horrors…” Апеллируя к эмоциям читателя, Питер Бейнарт преднамеренно сгущает краски, приводя субъективную оценку. Так, прибегая к семантическому развитию словосочетания, несложно догадаться, что использование «жутких» слов и словосочетаний (см. выше - образное прилагательное “grave”) способствует формированию в сознании читателей образа политика-монстра, устраивающего беспредел.

Еще одна особенность, на которую стоит обратить внимание, анализируя текст на лексическом уровне - использование устойчивых словосочетаний (“lay the foundation”, “brink of catastrophe”), что в целом характерно для публицистического функционального стиля. Так, первое словосочетание нейтрально окрашено, в то время как второе - несмотря на свою устойчивость - эмоционально окрашено и служит предостережением о надвигающейся катастрофе.

Синтаксис, характерный для данной статьи, коррелирует с ее стилистикой. Так, активное употребление нераспространенных предложений (“That`s the Trump way”, “This inattention fits the pattern”, “But that wasn't the point”) придает тексту эмоциональную окрашенность и, более того, служит стилистическими средствами трансляции политических убеждений (иначе говоря, пропаганды). Примечательно то, что автор отводит им место в начале абзацев, тем самым подогревая интерес читателя и расставляя акценты.

Обращая внимание на синтаксис в рамках данной статьи, нужно отметить активное использование автором противопоставления (“The real purpose wasn't to persuade Americans to support a wall. It was to convince them that America faces an immigration “crisis”). Противопоставляя два предложения (вернее, два разных суждения), автор отрицает потенциально ошибочный вариант и - на контрасте - раскрывает, по его мнению, реальное положение вещей. Слово crisis, взятое в кавычки, также транслирует отношение автора статьи к речи Трампа - цитируя политика или желая показать раздувание миграционного кризиса, которого, по мнению Питера Бейнарта, не существует на самом деле, он прибегает к использованию иронии. Данный стилистический прием состоит в противопоставлении истинного смысла явному.

Вторая статья (“What Was the Point of Trump's Oval Office Address?”), взятая нами из респектабельного американского интернет-издания “The Atlantic” [30], также посвящена обращению Д. Трампа к нации из овального кабинета. Показательно сходство двух статей, посвященных вопросу миграции в США: автор второй статьи, Дэвид А. Грэхам, также прибегает к использованию экспрессивных определений, часто представляющих собой ряд однородных членов (“Though it may seem churlish or superficial…”), метафор (“master showman” - характеристика Трампа-политика), устойчивых словосочетаний (“made several untrue statements”). К примеру, в словосочетании “master showman” автор осуществил перенос значения нейтрального слова “showman”, связав данный образ с фрагментом действительности, а именно прошлым Д. Трампа. Действующий президент США сначала прославился, как бизнесмен и шоумен.

Что касается синтаксических конструкций, нужно отметить не только использование нераспространенных простых предложений (“The speech was bewildering”), характерных для предыдущей статьи, но и обилие вставных конструкций. Это объясняется тем, что автор часто прибегает к цитированию речи Д. Трампа, впоследствии давая оценку заявлениям политика и тем самым оказывая социальное давление на читателя. Проанализируем следующий пример с лингвистической точки зрения: “He said that “thousands of Americans have been brutally killed by those who illegally entered our country,” a statistic that's meaningless without a time frame”. В данном случае вставная конструкция (выделена жирным шрифтом), претендующая на достоверность, выражает пояснение или добавочное авторское сообщение, с грамматической точки зрения - субъективную модальность.

Для текста статьи, в целом, характерна интерпретация информации и имитация обилия фактов - лингвистические приемы манипуляции массовым сознанием, описанные нами в теоретической части работы. Приведем пример интерпретации информации - “But the president didn`t offer any new arguments. Nor did he declare a national emergence…” Пытаясь убедить читателя или, говоря простым языком, переманить его на свою сторону, Дэвид А. Грэхам использует двойное отрицание: в первом предложении он отрицает один факт, используя вспомогательный глагол “do” в форме Past Simple, во втором вставляет союз “nor”, употребляющийся для усиления отрицания, и, расщепляя сказуемое declared на составляющие компоненты did и declare, использует частичную инверсию, перемещая часть выделенной аналитической формы в положение перед подлежащим. Приведенный выше пример представляет собой экспрессивные утверждения, основанные исключительно на субъективной оценке.

Подводя итоги анализа двух актуальных американских статей по вопросу миграционной политики в США, следует отметить 1) использование диффамации за счет применения негативно-дискредитирующей лексики. К примеру, в статьях присутствует большое количество прилагательных с резко негативной коннотацией - grave, terrifying, rule-breaking, extra-constitutional, churlish, употребляя которые автор характеризует действующего американского президента и способствует снижению индекса доверия граждан государству; 2) манипуляцию фактами (прием интерпретации фактов). Автор использует яркие метафоры, отождествляемые с образом политика (a catalog of horrors, master showman); 3) В статье используется большое количество беспочвенной оценочной лексики, не подкрепленной объяснениями или доказательствами (“He/it seemed to…”, “It means…”, “it`s hard to imagine…”, “… the lack of any fresh information during Trump`s speech…”).

2.4 Немецкие публицистические тексты, посвященные новым глобальным вызовам. Zuwanderung

Проблема массовой миграции в Германии в корне отличается от американского контекста. Миграционную политику Германии нельзя рассматривать отдельно от событий на Ближнем Востоке, повлекших за собой Европейский миграционный кризис 2015 г. (Гражданская война в Ираке, война в Ливии, кризис в Сербии и Косово). По настоящий день Европа - в том числе и Германия, подающая пример всему ЕС - переживает крупнейший миграционный кризис, к последствиям которого относят повышение уровня преступности, рост безработицы, межнациональные конфликты. [31]

Тем не менее, немецкие журналисты, подобно американским коллегам, во многом пытаются смягчить масштабы изменений в обществе - так, заголовок рассматриваемой нами статьи (“Offen fьr Flьchtlinge” - пер. «Открыты для беженцев») является наглядным примером манипуляции сознанием в национальном масштабе. [32] Обобщая результаты проведенных опросов, Маргарете Галлерсдерфер убеждает читателя, что все немцы положительно настроены по отношению к беженцам (прием произвольного обобщения). [15, с.181] Словосочетание “Offen fьr Flьchtlinge”, употребленное в заголовке, представляет собой яркий пример субъективной оценки, несколько противоречащей данным, на которые ссылается автор статьи.

Анализируя текст статьи на лексическом уровне, мы отмечаем сочетание лексики, характерной для официально-делового или книжного стиля (во многом обусловленного спецификой газетной статьи) - употребление предлогов “zufolge”, “angesichts”, наречия “derzeit”, слова-связки “so” (используемое после передачи прямой речи) - и эмоциональной, в некоторых случаях, даже разговорной речи - “im Klartext”, “Zuviel”. Отдельно нужно упомянуть об использовании в тексте авторских неологизмов, связанных с понятием «интеграция». К примеру, авторский неологизм “das Integrationsbarometer” образован путем сложения двух нейтральных слов “die Integration” и “das Barometer” и прибавления соединительной согласной “-s-“, использующейся для образования сложных слов. Аналогичным способом был образован и второй авторский неологизм, “das Integrationsklima”. Употребление данных лексических единиц может быть обусловлено тем, что термин «интеграция» является центральным в рамках всей статьи и противопоставляется миграционному кризису, разобщенности, хаосу. публицистический текст речь высказывание

На синтаксическом уровне можно выделить две основных особенности: 1) частое употребление обособляемых вставных конструкций (ранее мы отмечали данную особенность в пункте 2.3 в отношение американских публицистических текстов); 2) многосоюзие.

Приведем два примера употребления вставных конструкций в тексте статьи: “… will aber weiter Flьchtlinge aufnehmen - selbst wenn andere EU Lдnder das nicht tun” (пер. «хотим и в дальнейшем принимать беженцев - даже если этого не делают другие европейские страны»), “… als dieser Diskurs insgesamt erwarten lasse - und auch weitgehend unempfindlich gegen punktuelle Medienereignisse“ (пер. «…нежели предполагается в рамках данного дискурса - он в значительной мере не восприимчив к ограниченным событиям, освещенным в прессе»). Оба примера содержат добавочные замечания или разъяснения, стоят в конце предложения и обособлены тире. Использование сходных синтаксических структур отражает желание автора заострить внимание на информации, содержащейся во вставках, и придать особую модальность тексту. К примеру, в первом случае подчеркивается особая миссия, возложенная на немецкий народ и обязывающая его помогать мигрантам и способствовать всеобщей интеграции. Вставная конструкция “selbst wenn andere EU Lдnder das nicht tun” выражает пренебрежительное отношение к другим странам ЕС, которые, по мнению автора, принимают недостаточно большой поток беженцев. Порицая правительства других европейских стран, автор статьи акцентирует внимание читателя на суждении по данному вопросу, используя синтаксические средства немецкого языка (вставная конструкция) и обособляя (тем самым выделяя) сказанное на письме.

Упоминая вторую особенность текста статьи на синтаксическом уровне, мы опираемся на теоретическую часть работы, а точнее на главу, посвященную средствам языковой манипуляции, способствующим массовой манипуляции сознанием (см. пункт 1.3). Как было установлено нами ранее, использование многосоюзия (равно как и использование бессоюзия) зачастую обеспечивает реализацию такого средства языковой манипуляции, как имитация обилия фактов. Например, предложение “Deutlich wird in dem Index aber auch die Sorge vor dem „Zuviel“: Zwar gibt es unter allen Befragungsgruppen auЯer den (Spдt-)Aussiedlern klare Mehrheiten fьr eine weitere Aufnahme von Flьchtlingen in Deutschland; ebenso klar sind die Mehrheiten aber bei der Frage nach der Notwendigkeit einer Obergrenze fьr den Flьchtlingszuzug“ является сложной синтаксической конструкцией, Тем не менее, когеретность данного отрывка обеспечивают наречия “zwar”, “ebenso”, стоящие между частями сложного предложения. Кроме того, данные слова-связки служат для выражения модальности текста, то есть способствуют передаче мнения автора по вопросу миграции в Германии. Несмотря на то, что предложение составлено в соответствии с грамматическими нормами немецкого языка и учитывает лингвистические аспекты текста (его структурированность и когерентность), мы считаем его избыточно длинным, громоздким, а, следовательно, трудным для понимания. Имитируя обилие статистических данных и давая развернутый комментарий по этому вопросу, автор создает идеологически окрашенный текст, созданный с целью убедить читателей в целесообразности принимаемых правительством Германии мер в отношении беженцев.

Вторая статья, взятая нами из немецкой газеты WELT Online, под названием “Deutschland wird zum Taktgeber fьr die globale Vцlkerwanderung” (пер. «Германия стала первой скрипкой в вопросе глобальной миграции») также посвящена вопросам миграции. [33] В названии статьи отражена идея, упомянутая нами ранее - Германия занимает главенствующее положение в вопросах предоставления убежища беженцам в рамках всего Евросоюза: подтверждению этому служит метафора “Taktgeber”. Нейтральное слово “Taktgeber” является техническим термином, служащим для обозначения генератора синхронизирующих импульсов или, так называемого, задающего генератора. Даниель Экерт, автор статьи, употребил слово в переносном значении, осуществив перенос наименования на основе общего признака - главенствования. Так, в заголовке статьи автор имплицитно выражает идею решающего значения Германии в вопросах европейской миграционной политики. В данном случае можно провести прямую параллель с США, также активно принимающими беженцев и нелегальных мигрантов - хоть и не по своей воле. Автор статьи также упоминает этот факт, тем самым противопоставляя две сверхдержавы - “Als Ziel fьr Migranten ist Deutschland inzwischen sogar beinahe auf Augenhцhe mit den USA” (пер. «Германия стоит практически наравне с США, являясь целью №1 для мигрантов»). Об этом свидетельствует словосочетание “auf Augenhцhe“ (досл. «на уровне глаз»), употребленное в переносном значении.

На лексическом уровне мы также отмечаем употребление большого количества эмоционально-экспрессивной лексики, в частности в тексте статьи присутствует авторский неологизм (“Streitfeld” - «поле для битвы») и фразеологизм (“wie aus heiterem Himmel” - «как гром среди ясного неба»). Показательно то, что данный фразеологизм употребляется в усеченном варианте - автор преднамеренно опускает “ein Blitz”, очевидно, стремясь к лаконичности и необычности высказывания. Несмотря на то что фразеологизмы относятся к устойчивым сочетаниям слов и, как правило, лексически неделимы, некоторые писатели и журналисты все же добавляют или, наоборот, опускают некоторые лексические единицы с целью придать тексту своеобразие и новизну.

Кроме того, для текста статьи характерно частотное употребление англицизмов, на основании чего можно говорить о становлении своеобразного гибрида английского и немецкого языка, денглиша (нем. “Denglisch”). Если употребление английской аббревиатуры “OECD” объясняется унификацией названий организаций в рамках европейского и американского континента, то употребление следующих лексических единиц - “Destination Nummer eins”, “Jobmagnet” является следствием языковой моды (глобальная тенденция к использованию английского языка). Однако, по нашему мнению, за использованием английских слов в контексте немецкого языка в данном случае стоит желание подражать американским трендам в сфере политики и экономики.

Подводя итоги анализа двух актуальных немецких статей по вопросу миграционной политики в Германии, мы отмечаем следующие типичные черты публицистических текстов в рамках политического дискурса: 1) сочетание нейтральной лексики, присущей официально-деловому стилю, и экспрессивных средств (использование слов в переносном значении (“auf Augenhцhe“), метафор (“Taktgeber”, “Zuviel”), авторских окказионализмов (“das Integrationsbarometer”, “Streitfeld”); 2) реализация приема имитации обилия фактов, осуществляемого посредством использования многосоюзия; 3) превалирование субъективного мнения автора над фактами и статистическими данными, в частности проявляющаяся в акцентуации вставных конструкций (благодаря особой тема-рематической организации текста, графическому выделению и т.д.)

2.5 Американские публицистические тексты, посвященные новым глобальным вызовам. Climate change

Изменение климата считают одним из самых «молодых» глобальных вызовов человечеству, что обусловлено новейшими исследованиями в данной области, согласно которым мир стоит на грани экологической катастрофы. В рамках политического дискурса нужно говорить о подготовке Парижского соглашения о климате (2015 г.), ратифицированного 96 странами мира. Тем не менее, анализируя современную позицию США по данному вопросу, мы считаем важным упомянуть решение Д. Трампа о выходе из Парижского соглашения (2017 г.), за которым последовала волна критики в американских и европейских СМИ.

Первая статья, посвященная данной тематике, под названием “Obama`s Record on Climate Change Provides Lessons for Taking on President Trump” издана в 2016 г. незадолго до официального вступления Д. Трампа в должность президента США. [34] Автор статьи выражает предположения относительно того, какой позиции Д. Трамп будет придерживаться в вопросе экологии. Основной тезис отображает предложение “Now Trump and the forces he represents will try to undo what Obama achieved”, в котором содержится оценка будущей деятельности Трампа, не подкрепленная фактами, то есть дискредитирующее предположение (квазигипотеза).

Анализируя текст данной статьи на лексическом уровне, мы обращаем внимание на разнообразие выразительных языковых средств, используемых автором. Например, употребление негативно-дискредитирующей лексики в отношении Трампа усиливается за счет лексического повтора - “Terrible, terrible suffering and damage could result from Trump`s policies on immigration, abortion…” Также в тексте присутствует большое количество лексических единиц, употребленных в переносном значении и выраженных разными частями речи - “self-inflicted wound” (сущ.), “to kill the initiative” (гл.), “have the muscle” (сущ.), служащих средством привлечения внимания читателя.

Как и в случае с упомянутыми выше статьями в рамках американского и немецкого политического дискурса, в тексте приводятся негативно-дискредитирующие прилагательные в адрес американского правительства (“treacherous waters”, “grievous mistake”), направленные на укоренение в обществе запрашиваемой СМИ политической идеологии. Кроме того, нужно отметить повторное смешение функциональных стилей - «столкновение» высокого и разговорного стиля (“his fossil-fuel buddies in charge”). Употребив в одном микроконтексте разговорное слово “buddy” и официальный термин “in charge”, как правило, использующийся в политике, автор создает комический эффект не только в отношении американского президента (сатирический прием, ирония), но и поддерживающих его однопартийцев.

Анализируя текст с точки зрения наличия тропов, мы обращаем внимание на присутствие развернутой метафоры - “… and there are some bright stars by which to navigate these treacherous waters”. Данный троп был построен на основании двух ассоциаций по сходству и способствует распространению метафорического образа на часть предложения. Используя образ, заключенный в развернутом словосочетании “to navigate these treacherous waters”, автор использует прием скрытого сравнения, давая отсылку к проводимой Д. Трампом политике в сфере экологии. Более того, используя указательное местоимение (demonstrative pronoun) “these”, автор отсылает читателя к предыдущему абзацу, тем самым давая ключ к расшифровке образа. Словосочетание “bright stars” олицетворяет надежды автора статьи на протестные движения «зеленых» против политики Д. Трампа - мы пришли к такому выводу, так как данная идея эксплицитно выражена в следующем абзаце (“Trump will also face determined opposition…”).

Последнее языковое явление, подмеченное нами на лексическом уровне - употребление в статье идиомы, то есть фразеологического сращения. Анализ микроконтекста, в котором употреблена английская идиома “to be at loggerheads” (“The most important advance was the breakthrough with China. The two countries [the USA and China] had been at loggerheads since the early 1990s…”), указывает на долговременные сложные отношения между США и Китаем. Использование идиомы “to be at loggerheads” реализует один из видов языковой манипуляции, навешивание ярлыков «свой» и «чужой», стимулирующее распространение политической пропаганды и стереотипного восприятия определенной страны и ее граждан.

На синтаксическом уровне мы выделяем использование автором следующих языковых тенденций: 1) частое использование вставок, выражающих субъективное мнение автора, с целью апеллирования к эмоциям читателя; 2) употребление эллиптических конструкций, заостряющих внимание на информации, содержащейся в высказывании; 3) распространенный характер предложений, осуществляемый посредством употребления длинных рядов однородных членов предложения.

Ранее мы отмечали, что использование вставных конструкций является характерной чертой публицистических статей в рамках американского политического дискурса. По нашим подсчетам, в рассматриваемой на данном этапе статье вставные конструкции употреблены 6 раз. К примеру, в предложении “Applying the standard base year of 1990 shrinks the promised reductions to 7 percent - well under the 40 percent minimum dictated by science” вставная конструкция не только является индикатором авторского мнения, но и отображает критическое сопоставление статистических данных.

Особую стилистическую окрашенность тексту придает использование эллиптических конструкций. Так, в предложении “Not so with climate change” автор опускает главные члены предложения, в том числе устраняя глагольный компонент: благодаря этому предложение получает дополнительную экспрессию. Данное предложение свойственно разговорному функциональному стилю (использование разговорного синтаксиса), для которого, в целом, характерна быстрота передачи информации и превалирование плана содержания над планом выражения. Тем не менее, в этом случае эллиптическая конструкция также употреблена с целью подчеркнуть противопоставление, показать контрастность высказывания. Это становится ясно при рассмотрении целого абзаца, как единого смыслового целого: “Climate change is not like other issues. <…> Those policies, however, can eventually be reversed and the suffering eased. Not so with climate change”. Лишь принимая во внимание языковое окружение, в котором употреблена эллиптическая конструкция, можно увидеть основную цель, преследуемую автором - выражение противопоставления. Именно благодаря нему раскрывается разница между такими глобальными проблемами, как экономический кризис, миграция и экология. По мнению автора, в отличие от первых двух глобальных проблем, упомянутых выше, в случае с изменением климата „there are points of no return”.

В этом же абзаце мы обращаем внимание на употребление однородных членов предложения - “… the earth is experiencing record temperatures, melting ice, rising seas, and more droughts and extreme weather…” Стилистическая функция однородных членов предложения проявляется в исчерпывающем перечислении признаков наступления глобального потепления, призванных убедить читателя в необходимости применения государством безотлагательных мер. Кроме того, мы отмечаем двукратное употребление союза “and”, оживляющего изложение, уточняющего характер связи однородных членов, объединенных в две группы посредством союзов.

Вторая статья по данной тематике была написана журналистом Эриком Ростоном и опубликована в авторитетном американском издании Bloomberg, являющимся крупным провайдером финансовой информации. [35] Кричащий заголовок статьи “Americans Will Pay Billions More For Climate Change, and That`s the Best Case” представляет собой распространенное сложносочиненное предложение, в котором содержится неутешительный для американцев прогноз, основанный на субъективном мнении автора статьи. Голословный заголовок призван привлечь внимание наибольшего количества читателей посредством внушения о наступлении скорой экологической катастрофы. Так же, как и во многих рассмотренных выше американских и немецких статьях, автор использует большое количество негативно окрашенной лексики, в особенности определений - “catastrophic wild fires”, “powerful hurricanes”, “outrageous things”, “painful choices”, “grave threat”. В частности, ранее мы уже отмечали употребление аналогичного словосочетания - “grave threat”, в статье “New Cold War Dangers”. Несмотря на кардинально отличающийся микро- и макроконтекст, в котором употреблены два схожих словосочетания (в последнем случае - “… humans are doing grave damage to the planet”), авторы статьи преследуют схожую цель - применяя негативно-дискредитирующую лексику, они транслируют аудитории определенную точку зрения. Так, Эрик Ростон побуждает американских граждан и, в особенности, политиков к принятию решительных мер в области экологии.

Также на лексическом уровне мы отмечаем необычную особенность: автор применяет языковую транспозицию, то есть осуществляет перенос слова из одной части речи в другую. Наиболее часто в роли определения к главному слову выступает словосочетание, состоящее из прилагательного + существительного - например, “to avoid worst-case scenario”. В некоторых случаях мы можем говорить об использовании существительного + существительного в качестве определения к главному слову (“heat-wave trends”). Примечательно, что, по правилам английского языка, две части определения разделяет дефис. Мы полагаем, что употребление языковой транспозиции в рамках данной статьи служит для реализации трех основных целей: 1) транспозиция позволяет экономить речевые средства, иначе говоря, упрощает и «ужимает» текст (сравним - “natural and human-driven changes” и “natural changes driven by humans”); 2) за счет применения транспозиции текст приобретает дополнительную экспрессивную окраску; 3) в некоторых случаях использование языковой транспозиции позволяет придать тексту обоснованность, научность (“heat-wave trends”).

Так как тема экологии является специфической и во многом связана с миром науки, в тексте статьи используются древнегреческие и латинские заимствования - “synchrony”, “phenomena”, “annually”, что, в целом, характерно для научных и научно-популярных текстов, нежели для публицистики. [36]