Фразеологизмы со значением поведения лица в русских деловых документах XVII–XVIII вв.

Фразеологизмы, характеризующие поведение человека, в большинстве своём мотивированы, в них образно обобщены ассоциативные связи между предметами и явлениями объективной действительности. Значение этих ФЕ - обычно результат метафорического или метонимического переосмысления конкретного значения словосочетания.

Под метафорой понимают «троп или механизм речи, обозначающий некоторый класс предметов, явлений, для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении»¹¹ Арутюнова Н.Д. Метафора // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.,1990. - С. 296.. В ее основе лежит всегда какое-либо сравнение, определенное формальное или функциональное сходство между различными фрагментами действительности. Метафора раскрывает неизвестные нам ранее отношения между предметами мира.

Метонимия (от греч.metonimia - букв. переименование) - один из наиболее часто встречающихся тропов, участвующих в процессе идиомообразования. Связаны с переносом имени с одного объекта (предмета, лица, явления, ситуации, процесса, времени, части целого и т.п.) на другой, основанием чему выступают отношения по смежности, рядоположности каких-либо признаков, свойств.

Рассмотрим идиомы, имеющие конкретно-метафорическое основание:

1) держаґть себя на вожжаґх - уметь управлять собой:

Естли вы на пути своем в Норд- или Остзее неприятелския купечския или воинския, которыя вам под силу будут, надлежит вам...старатися оныя при себе держать, и точiю держаґть доґлжно и себя на вожжаґх (АЮ, с. 109).

Образ фразеологизма создаётся метафорой, уподобляющей манеру поведения человека особым веревкам или ремням - вожжам, которые прикреплялись к сбруе лошади и служили для управления ею. Всадник держал вожжи в руках и осуществлял с помощью них управление лошадью: повороты, движение, остановка. Без вожжей лошадь неуправляема. Эти средства управления легли в основу возникновения данной идиомы, характеризующего умение человека сохранять самообладание, контролировать свои действия и при этом вести себя достойно в любых ситуациях;

2) лити водґу на м?лиґницу - косвенно помогать, содействовать своим поведением, своими действиями кому-либо (обычно противной стороне) в чём - либо:

Извольте ваше сиятельство... трудитца о всякихъ в?домостяхъ и на м?лиґницу водґу лити, а имянно: о Лещинскомъ, и генерал? Красов?..., гд? оные обр?татца будутъ и въ какой сил? (ПМ XVIII, с. 109).

Образ ФЕ мотивирован метафорой, определяющей сходство действия человека с процессом работы мельницы - приспособлением для размола зерна. Издавна на Руси использовались водяные мельницы для получения муки из зерна. Они строились на реках. Поток воды падал на лопасти колеса, колесо вращалось и приводило в действие все механизмы мельницы, которая, естественно, без воды не могла работать;

3) въздвигнути боурю - рассердиться, подвергнуть преследованию:

Христа ради не въздвигнутися боурю и не задержи т?хъ посланниковъ къ намъ отпустить и нашихъ посланцовъ, которые посланы до его царского величества, вскор? отпущать и подводы давать (ПМ XVIII, с. 93).

Образ идиомы основан на метафорическом уподоблении эмоционального состояния человека буре - ненастью с сильным разрушительным ветром. Сильное, бурное проявление чувства гнева влечёт за собой подобающую реакцию, соответствующий ответ на всё происходящее в момент акта какого-либо вида деятельности, и может вызвать у субъекта неодобрительное поведение.

Проанализируем ФЕ, имеющие метонимическую природу переноса:

1) вратити носъ - отворачиваться; относится с презрением, пренебрежением:

...хотя бы ты братец ко мн? и не писал и ? бы помнючи твое жалован? к себ? носъ не вратил, а де рат теб? всячески роботот. (ПРНРЯ, с. 72).

Положение носа как выдающейся вперёд части лица в образе оборота метонимически (т.е.путём замены целого частью) обозначает положение головы и тела человека вообще. Стремление избежать того, что вызывает неприязнь, брезгливость, презрение и другие подобные ощущения, сопровождается желанием отвернуться от объекта, провоцирующего подобные чувства;

2) блюды лизати - прислуживаться, угодничать, будучи в полном повиновении, демонстрировать рабскую покорность:

Да к людемъ своимъ прикажи гсдрь щтписать чтоб и они за темъ моимъ деламъ походили и помаши б мн? гчинили А я теб? гсдрю своемг за твое жалованя яз готовъ оли (даже) блюды лизати, яз в?чнои работникъ (ПРНРЯ, с. 18).

В образе фразеологизма находит отражение метонимическое отождествление простого процессуального действия языка по большой, круглой тарелке для подачи кушанья и того действия человека, предпринимающего по отношению к кому-нибудь подобного рода движения с целью угодить, завоевать расположение человека, занимающего, как правило, более высокое социальное положение. Подразумевается добровольное унижение, раболепное поведение в знак преданности и полной покорности. Под презрение здесь попадают такие черты объекта, как угодничество, рабская покорность, излишняя услужливость, заискивание, и что в русском менталитете ценится резко отрицательно и т.д.;

3) творити узоґроґчье (разводить узоры, разводы) - говорить пространно, многословно, витиевато:

Сами они творили и объявили узоґроґчье, что къ договариванiю о постановленiи межды Цар. Вел-вомъ и Кор. Вел-вомъ Полскимъ в?чного миру полной мочи отъ Цес. Вел-ва и отъ Е. Кор. Вел-ва Полскаго они не им?ли (ПМ XVIII, с. 208).

Идиома образована на основе двух образов - узор - это рисунок, состоящий из переплетения линий, фигур, и являющийся сочетанием красок и теней; творить - творчески создавать; делать, совершать, осуществлять. Творение чего-то красивого, необыкновенного и особенного требует богатую фантазию, особый подход к изображаемому, море стараний и терпения. Вероятно, в образе отражено стереотипное представление о сложности создания важной составляющей части произведения искусства - узора. Оборот возник в результате метонимического отождествления двух процессуальных действий - старательные усилия творца при создании значительной части шедевра - узора, и совершаемые подобно этому виду деятельности странное поведение человека - манера ведения разговора: говорить многословно, пространно, когда выразить мысль можно коротко, с меньшим количеством слов;

4) вола вертеґть - говорить нелепости, вздор:

И в нынешнем, государи, во 196- м году он, Алексеи ту мою полосмухи земли продал Матвию Фокину сыну и меня, сироту, ложным своим челобить[е]м изгонял многое время и землею владел мочью своей. И теперво мне вола Алексеи крутиґт. А ныне мне та земля самому владети вмочь, что наша отцовская (Кр. чел., с. 131).

Выражение собственное русское, связано с крестьянским бытом: в древности с помощью упряжки волов пахали землю. Качество работы зависело от пахаря - погонщика волов. При правильном управлении волами получалась прямая глубокая борозда. Если волов направлять в разные стороны, т.е. вертеть волов, землю нельзя было вспахать. В основе образа ФЕ лежит метонимическое отождествление непрофессиональной техники работы неумелого пахаря-погонщика, который приводит в круговое движение, крутя, поворачивает из стороны в сторону главный инвентарь своей деятельности - вол и плуг, и подобающий механизм его действия при ведении речевого общения.

В основе образов следующих идиом лежит метонимический перенос, осуществляющийся по схеме «действие - инструмент действия»:

1) приложить (прикладывать) руку - 1) быть причастным, иметь отношение к чему-л.; 2) проявлять усердие; основательно, серьёзно заняться кем-либо или чем-либо; 3) Устар. Избивать кого-либо:

К сеi мировои челобитнои коломнятин посадцкои члв[ек] Р На?мка Бессонов вм?сто дяди своего Василия Р Зенина по ево в?лению р?ку приложил (Гр-ки, с. 78);

2) прибирать к рукам (что-, кого-л.) - 1) подчинять себе, заставлять повиноваться; 2) присваивать, захватывать что-либо, завладеть чем-либо:

И те де казаки, учинясь воровски сильны...ево, Аникея, били и ружье отняли, всё прибьрали к рукам. А мочи де ево с ними битца не стало, что с ним, Аникеем, проводников было за десятью подводы только 6 человек, де и Аникея быстро к рукам прибьрали (ПМ XVIII, с. 148);

3) накласти лапу (на что-, кого-л.) - присваивать, захватывать:

... гказала ты гсдрня взят...на ?едоте полтинг денег оброшных, на всё накласти лапу. И мы сироты твоi на нем полтины правили схода по два i по три i моггты нашои не стало доправить не могли. (Гр-ки, с. 240).

На основе смежности здесь находятся наименование действия, осуществляемого при социальных явлениях и обычаях, связанных с присваиванием, захватыванием и овладением чем-либо: например, акт купли-продажи. А реализация данного процесса не выполнима без участия главного деталя действия - руки, важного органа человеческого тела.

Среди рассматриваемых оборотов выделяются единицы со специфическим характером образной основы. Эти обороты передают неязыковые явления, несут определённую информацию, участвуют в коммуникации с помощью мимики и жестов. В основе таких фразеологизмов лежит описание жеста или мимики. Особенностью единиц, мотивированных на основе жестов, является описание и связанная с ним символика. Жест символизирует определенное поведение лица, к которому он относится. Значение ФЕ шире понятия жеста, например:

1) въ п?рси биениjе - удары, наносимые себе по груди, обычно выражающие сильные эмоции:

...вели, государь въ п?рси биениjе, ...по выписке свои царьскои указ учинить, чтоб нам, бедным и досталным крестьянишкам, на правеже насмерть побитым не быть и вконец не погинуть. (Кр. чел., с. 218);

2) (въсплескати) руками - вскинув руки, ударить слегка в ладоши под влиянием какого-либо сильного чувства:

А царского величества жалованьем они, купчины, за тех их пограбленые товары не взысканы. И он, Григорей, пологаетца о том на волю царского величества, а крычит и въсплескаетца руками и объявляет ныне о том, желая меж обоих великих государей обоих государств междо подданными дружбы. (АЮ, с. 295);

3) око навострити - - внимательно, настороженно смотреть на кого-либо или на что-либо:

…я принужденъ устье затопить какимъ нибудь судномъ, дабы непрiятель не могъ большимъ судномъ пройти, а самъ буду око навострити де стоять посреди р?ки, покам?сть мочь наша будетъ (ПРНРЯ, с. 111);

4) воздеть (воздевать) руце свои - поднимать руки вверх, в знак протеста:

...пожалуй, государони, и насъ сиротъ своихъ, прикажи перевести въ новую Жуковицу; ...буде...не пожалуешь, насъ, не велишь перепустить, и мы, государони, будем воздевать руце свои, разбредемся, все что капустные черви, потому что мочи не стало, и земли и лесу нет (АЮ, с. 47);

5) поставить на колени - заставлять покориться, полностью подчиниться:

…Але??и Михаиловичь всеа Великия i Малыя i Б?лыя Росиi самодержецъ пожалги меня сироту своего вели гсдрь тово Емеляна сыскат и поставит пр?дъ мною сиротою на колени… дат на нег Емеляна свои црьскои сгд и гправу црь гсдрь смилгися (МДБП, с. 79).

В анализируемых текстах памятников особенно частотны идиомы с именным компонентом ум, характеризующим манеру поведения человека. Они активно использовались народом с негативным значением в текстах приказного и судебного делопроизводства, в явочных челобитных и в текстах разговорно-бытового содержания.

Понятие «ум» является полисемантичным, отражающим достаточно широкий ассоциативный диапазон значений и коннотаций, которые располагаются между двумя границами - положительная /отрицательная. Ум - психическое понятие, дающее характеристику эмоциональных, познавательных и поведенческих аспектов психики субъекта в определенный, относительно ограниченный отрезок времени. Данный компонент несёт в себе информированную окраску мыслительного процесса личности, исходящего в случае каких-либо проявлений и пережитых эмоций: чувств, воли, мышления, воображения. И ориентируясь на данный психический процесс человек может вести себя положительно или негативно в какой-либо обстановке. Окружающая атмосфера или ситуация, безусловно, могут стать причиной появления у лица эмоциональных состояний и вызвать этим соответственное его поведение. Приведём примеры ФЕ, фиксирующихся в текстах с данным компонентом со следующей семантикой:

а) положительное значение: (быти) въ (совершенномъ) разум? «будет способен (способна) действовать разумно»:

...послан въ Кириловъ монастырь столникъ нашъ Григорей Яковлевъ сынъ Милославской, а вел?но его держать въ монастыр? подъ началомъ, покам?сть въ совершенномъ разум? будеть (ПРНРЯ, 98);

...хот?ла она бить челом великомг гсдрю чтоб великиi гсдрь пожаловал вел?лъ е? отпгстить в мнстрь что она в разгме, проста а нне де стало не по прежнемг жестоко (МДБП, 287).

б) отрицательное значение:

1) «не способность субъекта трезво размышлять и действовать, осознавать свои действия»: выпиитца из умаґ, с оумаґ sбр?сти, порушытца в оуме:

…а та ѕаемная работа кабала…писана на ево Василево iмя i он тесть мои в дому…у дяди моего те кр?пости и денги мн? отдал…и розделку со мною во всем учинил i он дядя мои…Василеи выпиился из умаґ учал меня бит i ув?чит i те кр?пости…i денги у меня отнял да с меня ж сорвал два…рубли с полтиною днгъ и з двора меня бив и увеРча и ограбя збил (МДБП, 93);

...смилгися гсдрь Михаило Пан?ильевичь пожалгi учини расправг томг д?лг, занеже (ибо, потому что, так как) ажбы (чтобы) мн? опчемг сирот? вашемг б?дьно (тяжело, печально) и яз могу с оумаґ sбр?стися и вконецъ погингт (Гр-ки, 58);

...в печалех своих и от розареня ума ргшылся по семъ теб? гсдрю своемг рабски челом бью и милости прошг (Гр-ки, 128).

2) «не способность лица совершать разумные поступки и отвечать за них»: стати (быти) без (вн?) оумаґ, порушытца в оуме, рехнутца с ума, без разоумаґ своиiм:

...такие, государь, засухи никогда не бывало, и скотом опали, и лутчие крестьянишка живут бес коров и от тово стали без оумаґ, погибли сироты твои до конца (Кр. чел , 26);

...да въ то же де время тогожъ Пудожского погоста три женки соблазнъ чинили и были будто вн? ума, а какъ образумились, и они говорили. (ПМ XVIII, 158); …шестои год онои зять мои рехнулся с ума i нне временно весма в без?миi бываетъ i з двора , моегщ бегаетъ (ПМ XVIII, 192);

...вели гсдрь ево Ивана в мнстырь под начала сослат...для того что щн в пите своем и ума порушился (МДБП, 69).

3) «аномальное состояние рассудка, вызванное болезнью или подавленным состоянием человека»: отъ оумаґ отъбыть, забыватца в оуме, быти в забвениi оумаґ:

…ля волочас sа т?м д?лом седмои год в великих харчах i в убытках ажъ (даже) азъ (яз я) абiе (тотчас, немедленно) в оуме забываюся и вконец погибаю (МДБП, 203);

И от кириловских слух, и конюхов, и стрелцов, и крестьян мы, сироты, стали в забвениi оумаґ, занеже (ибо, потому что, так как) разорены вконец, до смерти побиты и изувечены и ограблены (Кр. чел., 35).

4) «не способность или невозможность субъекта воспринять, постичь»: быти оумъ не вместити, гма не прим?нити:

А что он, Степан, своим самовольством мою землю засеял своею рожью, и в том вы, государи, изволите чтоб он мн? испов?дал (поведать, рассказать) зане (ибо, потому что) стало быти оумъ у мене не вместит. (Кр. чел., 172);

...по се число т?хь людеi...на Москв? не бывала которыя бы при?хав теб? хвалу воздавали я гма своего не прим?ню б?счастье ль твое поспешила или ты нравъ своi перемениль (ИРНРЯ, 73). В тексте применено вариант современного оборота ума не приложу.

В рассматриваемых документах делового содержания многие выражения представлены фразеологическими единствами. Следовательно, ВФ этих оборотов имеет целостное переосмысленное образное значение. Значит, несмотря на то, что они были сотворены народом и активно использовались в более ранний период не только в устной, но и в письменной форме в записях серьёзного содержания для передачи мысли о каком-либо явлении реальной действительности, а также оценки поведения человека, современным языковым коллективом осознаётся мотивированность значения этих фразеологизмов и в настоящее время, т.к. ВФ данных единиц создаётся отношением буквального значения сочетания к актуальному значению ФЕ. Вот примеры оборотов:

въ (в) поте личесе (лица) (см. АЮ, с. 460); оуши на верхуґ възняти (см. Вести-Куранты, ч. I, с. 182); быти во всякой готовности (см. АЮ, с. 107, 178), засучиґв рукаваґ (см. Кр. чел., с. 99), с гласа пети чужово (ПРНРЯ, с. 262), лежати на боку (см. ИРНРЯ, с. 238); зинути глотоґк (см. АЮ, с. 207); подлити масло в огнь (см. Вести-Куранты, с. 77); рот держати на привязи (см. Вести-Куранты, с. 71), стати б?з ногъ и безъ ргкъ (см. ИРНРЯ, с. 45), не мощно на свет глядеть (см. МДБП, с. 96), възтрепетати страхомъ, доушою (см. АЮ, с. 42; Кр. чел., с. 96), дрожжать бутта листъ щсиниi (см. ИРНРЯ, с. 245); слинаґи распускати (см. Кр. чел., с. 57), (не) быть в состоянии (см. ПМ XVIII, с. 214), вступитца в б?дность (см. (ПРНРЯ, с. 70), быть въ послушанiи въ покоренiи (см. АЮ, с. 216), приводить, (возложить, навести) (на) гневъ (см. ПРНРЯ, с. 60); ч?сати з?бы (см. Вести-Куранты, ч. I, с. 73); пов?рнутца спиною, лицею (см. ИРНРЯ, с. 145); неподобною бранью и запоркою щконьничею бросать (см. ПМ XVIII, с. 83).

Итак, результаты вышепроведенного анализа показали, что огромное количество ФЕ (около 95%) являются яркой иллюстрацией «прозрачности» ВФ, т.к. современным языковым коллективом осознаётся мотивированность их значения, следовательно, их мотивация значения очевидна, понятна сейчас, т.е. синхронна. И только у 5% идиом ВФ считается «мёртвой», потому что не выявляется языковым сознанием говорящего коллектива, перестаёт осознаваться говорящими и её восстановление может быть произведено только в результате этимологического исследования.

3.3 Репрезентация национально-культурной информации ФЕ

Возникновение фразеологизмов в любом языке связано как с лингвистическими, так и с экстралингвистическими факторами. Действительно, они, характеризуя социально-экономический уклад жизни данного народа, его духовный мир и материальную культуру, быт и нравы, религиозно-мифологические представления и верования и т.п., становятся образно-фоновой основой словесных выражений. Словом, в большой степени влияют на образование той или иной категории устойчивых выражений.

Данное высказывание предполагает выяснение роли экстралингвистических факторов в отражении и закреплении проявления русской национальной культуры в идиомах со значением поведения лица. Ведь, как хорошо известно, фразеологизму, как и любой строевой единице языка, также присуща, наряду с коммуникативной, кумулятивная (накопительная) функция, т.е. функция запечатления, хранения и передачи опыта народа, его мироведение и мироощущение. Таким образом, целесообразно проанализировать особенность фиксации и отражения национальной, духовной и материальной культуры в семантической структуре ФЕ.

Язык - специфический способ существования культуры, фактор формирования культурных кодов - это таксономический субстрат ее текстов. Этот субстрат представляет собой «совокупность окультуренных представлений о картине мира того или иного социума - о входящих в нее природных объектах, артефактах, явлениях, ментофактах и присущих этим сущностям их пространственно-временных или качественно-количественных измерений»¹¹ Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры //Фразеология в контексте культуры. - М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 20-21.. Языковые знаки - фразеологизмы - способны выполнить функцию знаков культуры и служат тем самым средством представления основных установок культуры.

По мнению В.Н Телия, категорией, соотносящей две семиотические системы (язык и культуру) и позволяющая описать их взаимодействие, служит культурная коннотация - «это интерпретация денотативного или образно-мотивированного аспектов значения в категориях культуры. Применительно к единицам фразеологического состава языка как знакам вторичной номинации, характерной чертой которых является образно-ситуативная мотивированность, которая напрямую связана с мировидением народа - носителя языка, средостечением культурной коннотации, ее основным нервом является это образное основание»²² Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 214..

В.Н. Телия выдвинула гипотезу, связанную с технологией воплощения культурной коннотации в содержание языкового знака и показала пути её реализации в области фразеологии: «если фразеологизм обладает культурно-национальной спецификой, то он должен, иметь свое средство воплощения в их знаковую организацию и свой способ указания на эту специфику»³³ См. там же: С. 215.. Средством воплощения национально-культурной специфики во ФЕ является образное основание, внутренняя форма, а способом, указывающим на специфические национально-культурные черты, выступает интерпретация образного основания, внутренней формы в знаковом культурно-национальном пространстве конкретно взятого языкового сообщества, в нашем случае русского. Такого рода интерпретация и составляет содержание культурно-национальной коннотации.

Значит, ВФ, погружаясь в культурное пространство языка, выступает своеобразным мотиватором культурной коннотации идиом и часто содержит элементы национально-культурного плана - обычаи и традиции, исторические события и элементы быта. Сказанное требует в нашем исследовании настоятельную необходимость при описании содержания культурной коннотации идиом русского языкового социума оперировать с кодами культурно-национального пространства языка, т.е. с источниками культурно-значимой интерпретации ФЕ.

Во фразеологии можно выделить несколько основных областей, или кодов, являющихся источниками культурно-значимой интерпретации ФЕ. Например, они названы и перечислены в книге В.А. Масловой «Введение в лингвокультурологию»: «На фоне объекта исследования - лингвокультурологии - можно выделить несколько его предметов, каждый из которых тоже состоит из отдельных лингвокультурологических единиц. Мы выделии 9 таких предметов, но их количество может быть ещё увеличено:

1) объект лингвострановедения - безэквивалентная лексика и лакуны; 2) мифологизированные языковые единицы: обрядово-ритуальные формы культуры, легенды, обычаи, поверья, закреплённые в языке; 3) паремиологический фонд языка; 4) эталоны, стереотипы, символы, ритуалы; 5) образы; 6) стилистический уклад языков; 7) речевое поведение; 8) взаимодействие религии и языка; 9) область речевого этикета»¹¹ Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. Учебное пособие. - М.: Наследие, 1997. - С. 12..

В.Н. Телия к источникам культурно значимой интерпретации фразеологизмов относит обретшие символическую функцию реалии, установки культуры, зафиксированные в дискурсе, которые имеют традиционную преемственность в самосознании народа¹¹ Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 239.. Телия выделяет 8 типов источников культурной интерпретации фразеологизмов, такие как:

1) ритуальные формы народной культуры; 2) паремиологический фонд; 3) система образов-эталонов; 4) слова-символы; 5) религия; 6) философия мироздания, ее осмысление истории, литература и т.п.; 7) страноведчески маркированные источники; 8) внутриязыковые ресурсы.

Итак, далее рассмотрим наиболее репрезентативные примеры ФЕ, в которых зациклены культурно-обусловленные нормативы на природу деятельности и манеры поведения лица. И для описания культурного содержания идиом нам следует обратиться к следующим типам источников культурной интерпретации фразеологизмов:

1. Безэквивалентная лексика и лакуны. Уникалий - это структурная характеристика, присущая только одному языку или небольшой группе языков и придающая идиоматичность их системам на фоне того или иного языкового типа. Именно уникалии выступают маркерами культурно-национальной специфики языка. Одним из видов уникалий в языках являются безэквивалентные лексические и фразеологические единицы. Последние передают особенности образного картирования мира тем или иным народом.

Уникалий тесно связан с понятием языковых лакун. В определении языковых лакун мы придерживаемся точки зрения ученых, понимающих лакунарность широко - как любой языковой элемент, отсутствующий в одном из сопоставляемых языков. Следовательно, существуют языковые лакунарные единицы и безэквивалентные фразеологизмы, точнее, фразеологические лакунарные единицы.

Теперь мы продемонстрируем примеры идиом, которые именуются как фразеологические лакунарные единицы, т.к. имеют в своём составе безэквивалентные лексические единицы. Они представлены в нашем исследовании следующими подгруппами:

1. Идиомы, содержащие указание на этнографические реалии, например:

а) точиґть ляґсы - «пустословить, заниматься пустой болтовнёй»:

А воеводе Денису Данилову за пустые выти и жеребьи на них лишних поборов править не велеть, чтоб им врознь не розбрестись и повытьев своих не отбыть, и вконец не погинуть не доґлжно пооскуду ляґсы точиґть (ПМ XVIII, с. 75).

В основе мотивации значения данного фразеологизма лежит две этимологии: 1) слово ляґсы восходит к архангельскому говору в значении «шутки; лесть, заискивание», употреблявшемуся с XVIII в. часто в разговорной речи; существует близкое по произношению и значению русское слово баляґсы «россказни, шутки» и украинское баляґси «шум», которые восходят непосредственно к общеславянскому корню bal -- «рассказывать»; 2) выражение содержит в своём составе название одной из реалий быта, ремесла: Балясы и лясы -- резные украшения некоторых частей здания, перил (итал. balustro -- столбик, точеные перильцы, польск. balasy - загородка). Первоначальное значение -- вытачивать узорные фигурные столбики перил. Значит, второе значение, вероятно, развилось из первого: «точить балясины, которые уже и так выточены»;

б) синонимом к данной идиоме служит баклуґши бить - «бездельничать, праздно проводить своё время»:

...и нын? у таможенныхъ и кружечныхъ дворовъ у сборовъ, и на караулахъ, ...сидятъ подьячiе баклуґши начаст? бьют...и отъ т?хъ ихъ налогъ и лишныхъ взятковъ разорились они въ конецъ напрасно. (АЮ, с. 215).

Образная мотивировка данной ФЕ уходит корнями в этимолоогию в связи с разным пониманием слова баклуша: у В.И. Даля - делать чурки для ложек, т.е. делать пустяшную работу; небольшая лужа, озерцо в средней полосе России. Летом ребята бьют её, обрызгивая друг друга, что взрослыми понимается как бездельничание; род небольшого городочка (игра) - пустое времяпрепровождения. Значит, образное значение «бездельничать» у оборота формируется различными путями. ВФ идиомы «традиционно объясняется «баклушечным промыслом», т.е. битьём, раскалыванием баклуш, под коими понимались осиновые чурочки для изготовления мелких ценных изделий»¹¹ Мелерович А.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь / А.М.Мелерович, В.М.Мокиенко. - М.: Русские словари, 1997. - С. 61.. По другой версии «в основе выражения лежит наименование процесса игры в городки или бабки»²² См. там же: С. 61.. Образ фразеологизма создаётся метафорой, уподобляющей внешне активное, энергичное, но не требующее особенного умения действие безделью. Образ лёгкого дела, отражённый в обороте, воспринимается на фоне стереотипного представления о труде как о целесообразной, созидательной деятельности, требующей от человека больших усилий, напряжения, старания. ФЕ в целом передаёт стереотипное представление о безделье как о развлекательном времяпрепровождении;

в) не могши лыка вязати - «пьян до такой степени, что не может связно говорить (опьянеть сильно, что нельзя даже говорить):

...и приведенъ я сирота съ т?мъ табакомъ пьяной въ приказную избу и роспрашиванъ, а глаголити я не могши лыка вязати и посаженъ въ приказную избу за р?шетку, и с?дя за р?шеткою поми¬раю голодною смертью (АЮ, с. 79).

Выражение собственно русское, из крестьянского быта. Лыко - кора липы, ивы. Из неё в старой Руси искусно плели разные поделки -- главным образом лапти. Образ фразеологизма связан с тем, что работа по плетению из лыка лаптей, коробов, рогожи и т. п. считалась очень простой, и состояние человека из-за опьянения настолько плохое, недееспособное, что даже не может выполнить столь лёгкую «лычную работу».

2. ФЕ бить челомъ содержит архаический элемент и использована во всех исследуемых текстах русских деловых документов весьма широко:

...да пожалг гсдрь братецъ припаметуи млеть свою и поработай слову своему о чем я теб? бил челом промышляй делом а я теб? и впредь рад работат (Гр-ки, с. 116);

Челом бью теб? гсдрю моему батку Клементью Прокоеевичю пожаловал млстию своею гсдь б?дного боченочком виногродцом а я рад sа млеть гсдрь твою... у спаса млсти просить i наипаки молит бга (Кр. чел., с. 200).

В Древней Руси «челом», то есть лбом, бились еще и об пол, падая перед вельможами и царями в земных поклонах. Это называлось «кланяться большим обычаем» и выражало крайнюю степень уважения, покорности, готовности служить своим господам. Более детально проанализировав употребление этого фразеологизма, можно сделать выводы, что так говорили в двух ситуациях. Первая - когда здоровались, то есть отвешивали низкий поклон до земли. Вторая - когда просили о чем-либо. Сами прошения в старину, собственно говоря, и назывались челобитными. Оборот считается весьма укоренившимся и обязательно присутствовал в начальной части всех деловых документов XVII-XVIII вв.: челобитные (челобитье, челомбитье), прошение, заявление. Вариант этого фразеологизма в качестве приветствия до сих пор сохранился в польском языке, правда, слегка в сокращенном виде. Вместо традиционного «привет» в Польше привычно говорят czoіem, то есть «челом».

Таким образом, можно отметить, что безэквивалентная языковая единица - всегда показатель наличия некоторой уникальности, национального своеобразия идиомы в сознании народа - русские ляґсы (баляґсы), баклуґши, лыко, чело.

2. Мифологизированные языковые единицы. Своеобразие славянской мифологии, отражающей мировоззрение её создателей в том, что их жизнь была непосредственно связана с миром низших духов, обитающих повсеместно. Одним из них предписывались ум, сила, доброжелательность, иным - хитрость, злоба и коварство. Древние полагали, что все эти существа - берегини, вилы, водяные, полевики и т.п., постоянно вмешиваются в их жизнь и сопровождают человека со дня рождения и до самой смерти. Славяне верили, что добрые и злые духи, окружающие их, помогали собирать обильный урожай или приносили болезни, сулили счастливую семейную жизнь, порядок в доме или наказывали за неблаговидные поступки. Богов, которых было сравнительно немного и которые управляли природными явлениями и стихиями - грозой, огнём, дождями, славяне боялись и почитали, стараясь умилостивить молитвами и жертвоприношениями.

Эти славянские верования нашли отражение в идиоме м?тать громы и молнии, которая связана с образом Бога грома и молнии:

Iстенно я (въ) великой горести ныне! Умилосердись, не пом?таи громы и молнии Moi батюшка светлейшей князь! сотвори надо мною божескую миласть по моему нижайшему къ вашей светлости прошению, заставте за себя Бога молить (Гр-ки, с. 176).

У большинства древних языческих народов среди прочих богов имелся (обычно -- самый могучий) бог грома и молнии. У греков эту роль играл Зевс, у римлян -- Юпитер, у славян -- Перун. Все такие боги в воображении древних восседали на облаках и в гневе метали оттуда свои «громы» и «молнии». Перун (бог - громовник) у славян был единым высшим богом, «творцом молнии», с ним были связаны представления о небе вообще. Ему возносили моления о дожде во время засухи. При этом считалось, что особенно охотно он исполняет их в свой день - в четверг. По древним верованиям, он ездил по небу в колеснице и пускал огненные стрелы - молнии, которые также назывались перунами. С этим связано существование таких оборотов, как метать перуны «сердиться, сильно ругать кого-либо, неистовствовать - и перуны блещут «о сверкании молний».

3. Слова-символы. Тропеическим основанием фразеологизмов могут служить символы и квазисимволы (термин В.Н.Телия), когда слова приобретают какое-либо символьное прочтение в составе определённого фразеологизма и сохраняют его только в данной идиоме. Понятие символа до сих пор является одним из туманных и противоречивых. В лингвистике символ представлен как вещь, награждённая смыслом; как особый знак, наделённый многозначностью образа. В качестве символов могут выступать практически любые предметы и вещи, природные и социальные процессы и т.д. Символу сопутствуют высокие смыслы.

В качестве примера рассмотрим фразеологизм плеваґть в доушу «оскорблять самое дорогое для кого-либо, самое сокровенное в ком-либо»:

Иван ко мн? холоп? твоему без меня на дворишко мое нев?дома… и т?м гсдрь он Иван мат мою и женишку мою и сестръ моих д?вакъ обесчестил i изув?чил, а мън? плинулъ в доушу (МДБП, с. 87).

Образ оборота восходит к представлению о душе, сложившемуся в недрах древнейшей мифологической формы осознания мира, для которой характерно олицетворение. Одним из наиболее достоверных мотивов такого олицетворения является то, что во многих культурах душа отождествлялась с дыханием и связана с понятием ветра, воздуха. Вероятно, поэтому в русском мироприятии сложилось представление о локализации, т.е. о месте, души в области грудной клетки: душой называлась «ямочка на шее, над грудной костью, под кадыком»¹¹ Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. - М., 1999. - Т. I. - С. 505.. В образе идиомы компонент душа выступает в роли символа сути, сущности человека. Душа - самое дорогое для человека, а тем более плевать в неё, т.е. выбрасывать всё грязное, ненужное, значит загрязнить, осквернить её. В целом оборот выступает в качестве символа пренебрежения, уничижения кого-либо.

4. Образы-эталоны. Эталоны - это то, в чём образно измеряется мир, это подмена по сходным сравниваемым характеристикам свойства человека или предмета какой-либо реалией, в качестве которой может выступать персона, натуральный объект, вещь. Именно они становятся знаком доминирующего в них, с точки зрения обиходно-культурного опыта, свойства. Как правило, эталоны выступают единицей измерения качеств человека и в языке существуют в виде образных сравнений.

Сказанное рассмотрим на примерах идиом, где сравнения основаны на сопоставлении качеств человека (физическое) с птицей и животным:

1) разливатца соловь[е]м - говорить красноречиво, с увлечением:

...чтоб той хл?бной дорогови и всякимъ руским и заморским товаром моч учинит и о том сказки будемъ на писм? соловь[е]м разливатца (МДБП, с. 137).

В данном случае образное содержание фразеологизма основано на аналогии «птица (соловей) - человек» и мотивировано наблюдением за пением соловья. Его голос считается самым красивым, приятным на слух и поэтому он всем нравится. В основе образа идиомы лежит метафора, уподобляющая человека, наделённого особым талантом выражаться правильно, уместно и выразительно, соловью - обладателю самого звонкого и прекрасного голоса среди других видов пернатых. C другой стороны, следует отметить, что соловья в русском устном народном творчестве представляют в виде отрицательного образа - сказочного богатыря, сбивавшего с ног кого-то одним посвистом; он одним глазом глядел на Киев, другим - на Чернигов. И это воображение отразилось во фразеологизме кос, как Соловей-разбойник;

2) витца змиемъ - «хитрить, изворачиваться; у ног (кого-либо) быть (преклоняться)» - выступает как эталоном негативного поведения человека, которое не соответствует нормам морали:

...буде теб? угодно принят въ мест? с нами и куды подрядится отдадимъ и это бгъ подастъ не змиемъ витца, прибыли розделим с тобою пополам (Гр-ки, с. 193);

…и Бог?славъ Радивил погнал полко|вника Поперского Соп?г? и полковникъ | Соп?га учал (начал) витца собрався сс1 воиском своимъ змием | наст?пилъ на Радивила и побилъ | ? Радивила многихъ людеи i в полон | вѕял РН члвкъ драгун и р?же | и п?шки и казн? i всякои ѕапас все вѕял (Вести-Куранты, ч. I, с. 66).

Фразеологизм возник на основе символьного представления змеи в славянской мифологии как источника зла и хитрости, сочетающего в себе отрицательные и положительные начала - ядовитость и целебность. В создании образа идимы участвует конструкция сравнения способности змеи прятаться в случае опасности и перед нападением на жертву с умением человека действовать с хитростью, неискренне, придумывать что-нибудь хитроумное, замысловатое, заботясь о своей личной выгоде.

Значит, исходя из вышепроведенного анализа оборотов, необходимо отметить, что названия животных, птиц, какой-то вещи, являющиеся компонентами ФЕ, могут переходить в разряд слов-символов, отражающих сложившиеся у людей русского социума воображения о данных представителях фауны, флоры или какого-то предмета, и подобающее этим представлениям качестественная характеристика лица и его совершаемого действия, поведения.

5. Стереотипы. Понимается как вид, существующий в мире и измеряющий в основном деятельность, поведение и т.п. Стереотип как форма поведения, несомненно, лежит в основе почти всех анализируемых фразеологизмов. Покажем яркие примеры:

1) в оузде себя д?ржати - не (позволять себе) расслабляться, быть собранным:

бгдит сего приказнова человека не перем?нити, а доґлжно в оузде себя д?ржати, и намъ гсдри наши от него приказного вкон?ць разоритца и разбредемься все розно (ИРНРЯ, с. 207).

Имеется в виду, что лицо наделён умением управлять собой и сохранять самообладание при любых обстоятельствах. Возникновение фразеологизма связано с использованием упряжных животных. Узда - это часть сбруи, ремни с удилами и поводьями, надеваемые на голову упряжного животного (лошадь, осёл, верблюд, мул и др.). Лошадь с уздой управляема, подчиняется человеку. Без узды лошадь выходит из-под контроля человека. В основе образа ФЕ лежит метафора, уподобляющая человека, способного контролировать свои эмоции, лошади с уздой. Близкое по значению используется с такой характеристикой поведения лица и оборот держаґть себя на вожжаґх;

2) гнуть горб - 1) заниматься тяжёлым, непосильным трудом; изнурять себя тяжёлой работой; 2) унижаться, раболепствовать (перед кем-либо):

...нам, сиротам, суздалцы посадские люди не дают кормиться, оброчат нас болшими оброки, естьли аже мы хребет для государей гнули. И от того мы, сироты, разорены (Кр. чел., с. 187).

В данном случае ФЕ выступает как стереотипное представление о большом усердии, напряжении в работе, об особой сноровке в деле. Образ мотивирован конкретной ситуацией: занимаясь тяжёлым трудом, человек гнёт свою спину: копает, поднимает тяжести, тащит за собой гружёную повозку и т.п. Гнули спину бурлаки на берегу реки, изнуряли себя тяжёлым трудом, тянули баржи. Кстати, идиома также характеризует поведение человека, занимающего в обществе зависимое положение, точнее, гнули спину в низком поклоне, унижаясь перед кем-либо (начальством, помещиком, рабовладельцем и т.п.);

3) сплеча р?бить - говорить прямо, резко, не стесняясь, и не считаясь ни с кем и ни с чем; действовать, поступать прямолинейно, часто необдуманно, сгоряча. Здесь представлен стереотип агрессивного ответа на высказанную мысль или на осуществляемое какое-то действие:

…гордостию вышли, и из нихъ одинъ | впрям был чтоб с плеча р?бил, вс? им?ни? свои что | князеи Радивилов ?н?ша и Бог?слава | им?нье поволно б из Варшавы вы|весть было какъ они его величе|ства и господинов сенаторы не | посл?шали, и т? статью отговорили, | и имъ против того от полскихъ господи|нов комисаров др?гие отв?ты даны (Вести-Куранты, ч. I, с. 87).

Фразеологизм возник из сочетания слов рубить - наносить удар и сплеча - устаревшая форма слова наотмашь, т.е. не глядя, не прицеливаясь, не думая, куда попадёт удар топора, сабли. Стереотипное представление о проявлении гнева, неудовлетворенности человека в чем-либо выражана в обороте намиґлити голову - ругать, сильно бранить, распекать.

6. Ритуалы. Ритуальные формы народной культуры могут являться источником культурной интерпретации фразеологизмов. Ритуал - это осмысленное, целенаправленное выполнение какого-либо действия, а при стереотипном поведении человек может не осознавать целей, ради которых он совершает то или иное действие. Посредством ритуалов поддерживаются и сохраняются общие культурные нормы и ценности народа.

К примеру, сюда относится очень употребительное в рассматриваемых текстах фразеологизм поднимати на щитъ - восхвалять, превозносить или восторгаться чьими-то способностями или поступками:

И дабы сему нашему объявленiю вяще силы придать… и всему мipy засвид?телствовати, что ciй наше ревностное благоволенiе есть, изволяемъ мы ciй объявленiе и ево на щитъ поднимаем (ПМ XVIII, с. 177);

….. и ? шведов самихъ и ? жилцов тамошних и мы I сами зд? сидимъ не в маломъ |л. 222| опасениi и намъ надобно рот держати на привязи и готовымъ бе|спрестанно быт и гсд? бг? хвал? воздават ево поднимати на щитъ | чтоб гсдь вс? незвгоды щт нас возвра|тилъ (Вести-Куранты, с. 71).

Оборот связан со старинным обрядом. В Древнем Риме поднимали на Щит полководца, одержавшего важную для римлян победу. У древних германцев был обычай поднимать на Щит новоизбранного вождя, чтобы показать его всему народу.

Таким образом, применение подхода культурной коннотации к анализу фразеологизмов помогло нам, во-первых, вскрыть их образное содержание (ВФ), во-вторых, выявить национальный характер, в-третьих, выделить культурно-национальные источники идиом.



Выводы по третьей главе

На основе проведенного анализа с целью выявить влияние экстралингвистических факторов на образование ФЕ со значением качественной оценки действий и манеры поведения человека в русском языке представляется возможным сделать следующие выводы:

1. Экстралингвистические факторы - 1) важный источник социально-экономического уклада жизни менталитета, духовного мира и материальной культуры, быта и нравов, религиозно-мифологических представлений и верований народа; 2) главный основатель той или иной категории устойчивых выражений.

2. Представление ассоциативно-образного комплекса фразеологизмов, представляющего ту или иную действительность, и воспроизведение национально-языковой картины мира в отдельных фрагментах учитывает определение понятия «внутренняя форма и мотивация фразеологического значения» с целью выяснить социальные причины рассматриваемого периода, которые участвовали в образовании ФЕ со значением поведения лица.

3. Применение лингвострановедческого и лингвокультурологического подхода к анализу образно-мотивационных основ ФЕ и к выявлению их национально-культурного своеобразия имеет ряд преимуществ и возможностей: 1) истолкование историко-этимологических элементов и прототипов, отраженных в компонентном составе исследуемых ФЕ; 2) понять роль лакунарных языковых единиц в составе идиом, передающие семантику безэквивалентных ФЕ (в нашем случае это - ляґсы (баляґсы), баклуґши, лыко, чело); 3) изучение соотношения фразеологизмов со знаками культуры с целью описать их образное основание путем соотнесения с культурно-национальными кодами.

4. Слова-концепты, формирующие в семантике идиом образ, представлены тропеическими средствами: метафорой и метонимией. Этот факт объясняется тем, что фразеологизмы, характеризующие поведение человека, в большинстве своём мотивированы, в них образно обобщены ассоциативные связи между предметами и явлениями объективной действительности.

5. Кумулятивная (накопительная) функция идиом - хорошая почва, чтобы проанализировать в семантической структуре ФЕ особенность фиксации и отражения национальной, духовной и материальной культуры.

6. Исследуемые фразеологизмы наделены способностью представления основных установок культуры русского языкового социума рассматриваемого периода, а значит, культурная коннотация помогает расшифровать их образно-ситуативную мотивированность, которая напрямую связана с мировидением народа - носителя языка.

7. При описании содержания культурной коннотации идиом русского языкового социума оперированы с кодами культурно-национального пространства языка. И при классификации идиом по источникам культурно-значимой интерпретации использованы результаты исследований В.А. Масловой и В.Н. Телии.

8. Для описания культурного содержания идиом обратились к следующим типам источников культурной интерпретации фразеологизмов: 1) безэквивалентная лексика и лакуны; 2) мифологизированные языковые единицы: обрядово-ритуальные формы культуры, легенды, обычаи, поверья; 3) эталоны, стереотипы, символы, ритуалы.

9. Картотека научно-исследовательской работы в основном представлена ФЕ (почти 80%), обозначающими код культуры стереотипного поведения. Из них проанализированы самые яркие примеры.



Заключение

Русская деловая письменность составляет ценнейший источник языковых, социо- и этнокультурных сведений, необходимых для дальнейшей работы по изучению истории русского литературного языка. Традиция делового (приказного) «наречия» оказала существенное влияние на развитие межъязыковых и интеркультурных связей в Средневековье, способствовала развитию прогрессивных контактов на уровне текстов, имеет глубокие корни и во многом оригинальна. Все эти свойства деловой словесности объективно свидетельствуют о том, что в настоящем вопросе еще многое предстоит изучить, проанализировать и осмысливать.

Утилитарная культура русского народа выразилась не только в создании специальных юридических, административных и т. п. языковых орнаментов и в обретении своего, отличного от других, статуса государственной словесности. Она соединила в себе и устные, и письменные традиции речевого обихода и направила их в культурное русло истории. Деловой слог нами воспринимается и как искусство словесного выражения и гравирования текста, и в этом своем качестве он интересен как объект лингвистического исследования.

Именно близость к естественному языковому обиходу, к посадской, разговорной речи, с одной стороны, и широкие функциональные возможности трансформироваться в книжные жанры, с другой, обеспечили в конечном счете непрерывность развития системы деловой письменности на протяжении многих веков, активную роль ее языковых средств в процессе формирования литературного языка.

Сказанное свидетельствует о том, что этот пласт культурной традиции - это самостоятельный массив текстов, имеющий свой специальный словарь. С годами данный лексикон обогащался словами не только юридической сферы, но и пополнялся живыми языковыми фактами и приемами. Строгий устав структуры документа требовал четко установленную схему изложения действительности. Однако, несмотря на это, в текстах делового характера для описания какого-либо факта, помимо синтаксических, также применялись и лексико-фразеологические средства выражения мысли.

В русских письменных памятниках, отражающих деловую сферу XVII-XVIII, встречается большое количество устойчивых словосочетаний различных типов. Как показывают результаты выше проведенного исследования, в текстах можно найти и немалое количество фразеологизмов со значением качественной оценки действий и манеры поведения человека. Они употреблены авторами с целью воспроизвести всё многообразие палитры той или иной описываемой ситуации.

Предмет данного исследования имеет определённую категорию значения - разнообразные поведенческие действия человека. По сути, они отражают сферу духовной жизни человека, систему нравственных ценностей человека и связаны с отвлеченными процессами, более сложными, чем конкретные действия: сфера сознания человека (мыслительный процесс); сфера общения (коммуникативный процесс), а также разнообразная деятельность человека, выражающая его действия. Следовательно, ФЕ соотносительны с глаголом и являются процессуальными. Они обозначают деятельность, состояния человека и его отношение к постоянным или характерным, необычным свойствам предметов, происходящие в природе, обществе, познании. В них значение процессуальности сложным образом переплетается с характеристикой основных признаков мира предметов с оттенком действия: деятельности, состояния и отношения. И поэтому в работе на ярких примерах подробно рассмотрены ФЕ, относящиеся к семантическим субкатегории деятельности, состояния и отношения.

Как показало исследование, образование идиом, выражающих действия и манеру поведения лица, обусловлено в значительной мере экстралингвистическими факторами - историей и культурой, образом жизни, традициями и обычаями, нормативными установками и стереотипами мышления русского народа. Для выявления национальных особенностей изучаемых ФЕ, использованы лингвострановедческий и лингвокультурологический методы.

Изучение семантических и грамматических классов слов (частей речи), выступающих в роли компонентов анализируемых фразеологизмов, определило источники формирования фразеологических образов и способы их языкового выражения, что стало средством выявления образно-мотивационных основ. Анализ образно-мотивационных основ идиом был выполнен по трем направлениям:

1) от слова к значению, когда была определена смыслообразующая роль генетических компонентов сочетаний - прототипа фразеологизмов;

2) от значения к слову, в результате чего были выявлены слова-компоненты (лексемы), служащие описанием отдельных фрагментов окружающего мира в составе целостной языковой картины мира;

3) от значения к образу, в результате чего был определен роль участия тропеических средств в организации смыслового единства идиом.

Проанализированные ФЕ воплощают в себе веками накопленный опыт народа. Для глубокого понимания особенностей оборотов выделяются различные методы интерпретации их национальной коннотации.

Одним из способов выявления национального характера русских фразеологизмов со значением поведения лица, использованных в документах делопроизводства, является выделение культурно-национальных источников. Среди источников, наиболее ярко выражающих дух народа того времени (XVII-XVIII вв.) можно выделить: безэквивалентная лексика и лакуны, мифы, слова-символы, образы-сравнения, стереотипы, ритуал. Следует подчеркнуть, что данные ключи являются не единственными таксонами национальной окраски русских фразеологизмов. Данный факт требует дальнейших исследований.