Типы прагматического значения и способы их репрезентации в дискурсе

В качестве примера Дж. Мей рассматривает следующую речевую ситуацию:

“Стремление получить приглашение в гости (soliciting an invitation): (Телефонный разговор женщины (Fran) с мужем подруги (Scott)).

Fran: How's the baby?

Scott: Oh, he's fine. He's starting to crawl now.

Fran: Оh really?

Scott: Well, not really crawling. He just sorta inches along.

Fran: Wow! I haven't even seen him yet.

Scott: Yeah, he's down in Granite City right now.

Fran: Oh, with Sally's folks.

Scott: With the grandparents.

(3 second pause)

Scott: Jus' a second Fran, I've gota get my hot dogs off the stove.

Fran: Okay.»

В разговоре ничего не сказано о желании прийти в гости, слово “приглашение” даже не упомянуто. Тем не менее, смысл разговора ясен: Фрэн пытается вынудить Скотта пригласить ее взглянуть на ребенка; Скотт не собирается ее приглашать и не желает признать, что понял ее намерение.

Аналогичный пример - провоцирование комплимента (“fishing for compliments”) - находим у С. Левинсона:

“Interviewer to candidate for job: Would you like to tell us, Mr Khan, why you've applied to Middleton College in particular?

Здесь интенция спрашивающего ясна: он желает дать адресату возможность сказать что-либо хорошее о Мидлтон Колледж. Собеседник знает «правила игры» - разумеется, он не вправе сказать, что это просто единственное место, куда бы его приняли, или что это было единственное предложение работы, которое он нашел. Он прекрасно знает, чего от него ожидает говорящий - каких-либо похвал учреждению, в которое он поступает на работу. От принятия им «игры стратегий» зависит возможность дальнейшего сотрудничества с говорящим.

Таким образом, Дж. Мей считает, что классическая теория речевых актов не достаточна в качестве категориального аппарата для анализа того многообразия речевых ситуаций, которые встречаются в реальном общении.

Понимая речевой акт как минимальный отрезок речи, сторонники классической теории речевых актов ограничивали его размерами одного предложения. Однако достаточно часто реализация коммуникативного намерения осуществляется посредством более крупного речевого образования, охватывающего последовательность предложений, объединенных общей темой и целью, то есть с помощью макростратегии (ср. «глобальный речевой акт» Т.А. ван Дейка).

Дж. Мей подчеркивает, что «вся речь ситуативно обусловлена; речевой акт должен рассматриваться не просто как «акт речи», а в контексте ситуации, деятельности, частью которой он является, и поэтому это всегда прагматический акт».

Дж. Мей также отмечает, что понятие прагматического акта сближается с понятием речевого события, то есть такого отрезка речи, рамки которого позволяют соотнести форму и содержание высказывания с социальными факторами и условиями, в которых оно осуществляется, такими как: ситуация, участники, цель, ход действия, манера передачи сообщения, каналы и формы речи, нормы интеракции и нормы интерпретации, жанры.

Таким образом, введение понятия прагматического акта помогает преодолеть формализм в изучении изолированных актов речи, перемещая их из сферы абстрактного описания в область анализа естественных условий общения.

3.2 Типология дискурсов в современной лингвистике

Приступая к выявлению типов дискурса в лингвистике, прежде всего необходимо выбрать основополагающее определение этого понятия вообще. Мы придерживаемся определения Арутюновой Н.Д., согласно которого «дискурс - (от франц. вiscours - речь) - связный текст, в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах).

Под дискурсом понимают актуализованную в речевом контексте совокупность текстов, объединенных общей ситуативной темой (архитемой) и обусловленных экстралингвистическими факторами, включающими конкретные условия протекания коммуникации (время и место), характеристики канала общения, социальные характеристики коммуникантов, невербальные средства общения и т.п.

Границы дискурса устанавливаются, таким образом, относительно некоторого периода времени, сферы человеческой практики, области знаний, типологии текста и некоторых других параметров. Сам дискурс как совокупность тематически общих текстов характеризуется не их количественным составом, а качественным, воспринимаясь как языковое отражение определенной социокультурной, политической и идеологической практики.

В современной теории дискурса выделяют более широкий и более узкий подходы к пониманию этого явления. Так, Т.А. ван Дейк - профессор Амстердамского университета, автор 32 книг, монографий и около 200 статей по вопросам дискурса и дискурс-анализа - дает следующие определения дискурсу: в широком смысле дискурс есть коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и проч. контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие. Типичные примеры - дружеская беседа, диалог между врачом и пациентом, чтение газеты. В узком смысле выделяют только вербальную составляющую коммуникативное действие и говорят о ней далее как о "тексте" или "разговоре". В этом смысле термин "дискурс" обозначает завершенный или продолжающийся "продукт" коммуникативного действия, его письменный или речевой результат, который интерпретируется реципиентами.

Так как дискурс представляет собой совокупность текстов, мы можем говорить об особенностях дискурса не только на уровне семантики (), но и на других уровнях языковой системы - фонетическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом и др. Формируясь под влиянием определенных экстралингвистических факторов, структура дискурса адаптируется к тем или иным коммуникативным задачам и ситуациям, возникающим в процессе коммуникации. Можно наблюдать определенную градацию приоритетов языковых элементов, например, в педагогическом и газетном дискурсе, и речь здесь идет о различиях не только в семантике, но и в употреблении определенной лексики, в использовании тех или иных синтаксических конструкций, в передаче эмоций различными средствами и т.д.

Изменение приоритетности категорий дискурса ведет к изменению речевой ситуации и, следовательно, к варьированию языковых средств, используемых говорящими, и их коммуникативному поведению в целом.

Исследование прагматического аспекта слова с неизбежностью предполагает обращение к тексту. Рассматривая проблему взаимодействия прагматики слова с прагматикой текста, можно обратиться к более подробному рассмотрению данного процесса. Как известно, слово воплощает в себе единство мышления и коммуникации. Однако оно может быть лишено коммуникативной самостоятельности. Самостоятельные коммуникативные действия осуществляют только языковые единицы от предложения и выше «Уровни языка до предложения образуют его номинативную основу, уровень же предложения - высказывания и выше (текст) - образует его коммуникативную основу».

Вслед за Колшанским Г.В., мы понимаем текст как «относительно завершенный отрезок общения - как единицу, структурированную и организованную по определенным правилам, несущую когнитивную информационную, психологическую и социальную нагрузку общения». Иными словами, под текстом понимается как письменный, так и устный отрезок общения.

В данном параграфе мы попытаемся наметить возможные пути решения этих вопросов. Будучи лишенными коммуникативной самостоятельности, слово входит в систему прагматически обусловленных зависимостей: текст - единица текста (предложение - высказывание) - компонент единицы текста (слово). Подобно грамматической маркированности, которая указывает на признаки вхождения слова в более высокий уровень организации языка (а именно, в предложение) можно вести речь о коммуникативно-прагматической маркированности слова, возникающей в результате давления со стороны единицы более высокого порядка-текста. В процессе построения высказывания прагматика слова, как правило, не отражается эксплицитно, а присутствует имплицитно и обеспечивает правильное, удовлетворительное общение. Это прежде всего относится к прагматическим интенсиональным и импликациональным компонентам. Особую роль в организации высказывания играют лексические единицы с прагматическими компонентами, закодированными в эмоционале значения, слова с «запрограммированным» эмоционально-экспрессивным эффектом (т.е. предикатные знаки, прагмемы). В данном случае прагматические элементы эксплицитны. Именно данные лексические единицы формулируют прагматический центр высказывания. В силу своей прагматической маркированности и наличия большой степени коммуникативного динамизма они коррелируют с прагматическим эффектом всего высказывания. Например:

I don't like public transportation, and driving back and forth every day is a drag. The traffic and the travelling create tension, and who needs more tension.

Пафос всего высказывания выражен новым ЛСВ слова drag. Именно этот компонент создает отрицательный эмоциональный тон всего высказывания. Ср.:

Their work is a drag... a good deal of the time. What a drag it is getting old!

Попробуем проследить связь оценочной прагматики новых предикатных ЛСВ с актуальным членением предложения и соотнести эту связь с функционально-грамматической структурой предложения.

Для новых оценочных ЛСВ, входящих в рематичные сегменты высказывания, естественной в предложении является прежде всего предикативная позиция.

Исходя из того. что оценка - это выводное, новое знание новые предикатные ЛСВ представляют собой слой новой лексики, отличающейся исключительно высокой степенью внутренней рематичности.

Например:

1. But, except for the big hits, the newer kinds of movies don't satisfy anybody... all the films released this summer have been box-office bummers. (bummer-disappointment, bad experience or occasion).

2. It's a gas to ride the buses, see all the mountains and the jack rabbits and road runners! (gas-great joy, delight)

3. I found the theatre a groove and a gas.

В подобных предложениях существуют два предикативных центра. Анализ функционирования прагматических ЛСВ в составе данных конструкций подтвердил существующее противоречие между их формально-синтаксической функцией и коммуникативной нагрузкой. Роль синтаксически доминирующего играет первый предикативный центр (Не thought, I found). Однако с коммуникативной точки зрения доминирующим является второй центр, так как он является носителем основной информации. Это объясняется, по-видимому, тем, что степень коммуникативного динамизма (КД) вторичного предиката (предикатного ЛСВ) выше степени КД первичного предиката (глагола). Так, в приведенных выше примерах важным, новым является не действие, выраженное глаголом (tofind, tothink), а тот признак, свойства, качества, которые обнаруживаются в предмете посредством этого действия; groove, gasпредицирует предмету (thetheatre) свойство вызывать положительные эмоции; yawn - предицирует предмету свойство вызывать скуку. Именно данные прагмемы задают общий прагматический эффект высказывания.

Для прагматических ЛСВ естественными являются и полупредикативные позиции. Речь идет прежде всего о приложении и определении. Как известно, определительные связи представляют собой свернутые предикативные связи и находятся в прямом соответствии с понятием полупредикативности [Виноградов, 1955, 155]. По мнению А.И. Смирницкого, связь между определяемым и определяющим теснее, нежели связь между подлежащим и сказуемым [Смирницкий, 1957]. Определение-это погашенное сказуемое в одном случае и более или менее приглушенное-в другом. Частично сохранив свое основное дейктическое значение, местоимение указывает на предшествующее упоминание в высказывании. Но при этом, как правило, оно выполняет функцию «мнимой» отсылки (т. е. по отношению к референтам, реально не упоминавшимся ранее) [Арутюнова, 1976, 349].

Далее новое слово вступает во взаимодействие с прагматическими свойствами текста, одним из которых является его новизна. На уровне языковых и мыслительных категорий новизна текста соотносится с его читабельностью. На уровне деятельностной категории новизна соотносится с ценностью текста. Текст, не несущий новой информации, ценным быть не может. Однако не всякий текст, обладающий новизной, имеет ценность. Информация, почерпнутая из текста, содержащего новые слова, позволяет реципиенту изменить свой тезаурус личности, начиная от расширения (включение новых элементов в некоторые файлы-подмножества), до более или менее значительного переструктурирования, т.е. изменения состава и структуры файлов некоторого фрагмента тезауруса личности.

Перечисленные черты во многом повторяют основные параметры коммуникативно-прагматической ситуации, разработанной Э.С. Азнауровой. Однако в отличие от КПС, в понятие контекста входят, прежде всего лингвистические параметры.В советской лингвистике проблемы контекста в аспекте прагмалингвистики разрабатывались в работах Г.В. Колшанского, Э.С. Азнауровой и др. Контекст рассматривается ими как глобальное явление, как комплекс языковых и неязыковых значений, получающих свое выражение на вербальном и невербальном уровнях.

Вслед за Э.С. Азнауровой, считаем необходимым ввести понятие прагматического контекста. «В языковом плане - это отрезок речевой цепи, содержащий достаточные вербальные сигналы для выявления прагматического содержания слова».

Именно в пределах прагматического контекста происходит переход в употреблении и восприятии слова с уровня значения на уровень смысла, в частности, прагматического. Осознание этого смысла адресатом квалифицируется как понимание высказывания. Сигналы для выявления прагматики слова могут выходить за рамки вербальной репрезентации. В этом случае прагматический контекст включает все виды опосредованного декодирования сообщения на базе фоновых знаний, умозаключений. Очевидно, существует определенная корреляция между типом прагматической информации в слове и типом контекстуальных сигналов, декодирующих эту информацию.

Для декодирования пресуппозиций профессионального статуса, локализующихся в интенсионале словозначения, как правило, достаточно вербальных сигналов прагматического контекста. Например:

A toss is no funny business, and the risks for a cop are enormous at all times, and for this reason he has mastered some ... techniques. (toss - (AmE) a search for narcotics).

В качестве контекстуального сигнала, декодирующего прагматику нового значения слова, выступает слово сор. Для декодирования прагматических компонентов эмоционала также достаточно вербальных сигналов. Для реализации новой эмоциональной прагматики, кодирующей тональность ситуации, например, неофициальную, в прагматическом контексте необходимо наличие традиционной разговорной лексики.

3.3 Выявление социо-прагматического значения в дискурсе

Как отмечает Кубрякова Е.С., «совокупность сведений о мире человек получает разными путями - в простом восприятии мира, в актах соприкосновения с действительностью на всем пути жизни человека, а также и в ходе осуществления разных типов своей предметно-познавательной и практической деятельности, главное,, в процессах размышления над испытываемыми ощущениями и мире и о людях, окружающих человека, в процессах осмысления увиденного, прочувственного и пережитого и - что, конечно, особенно важно - в процессах научно-теоретического познания мира и обучения человека на всем протяжении его сознательной жизни и ознакомления его с разными описаниями закономерностей мира в разного рода руководствах и учебниках, справочниках, словарях, научной и художественной литературе. … Можно сказать поэтому, что подавляющая масса знаний приходит к человеку через ословленные знания, т.е. через язык».

Последнее особенно важно при анализе переводных текстов, когда встает вопрос об эквивалентности слов и их сочетаний в разных языках. В данном случае необходимо принимать во внимание социокультурный аспект анализа речевых единиц текста, поскольку в языке отражена культура говорящего коллектива. И одни и те же реалии и понятия, выраженные в слове, могут восприниматься по-разному носителями разных культур. Например, коммуникацию (в данном случае - восприятие текста) может осложнить «конфликт между культурными представлениями»: в частности, русское зеленые глаза воспринимается как нечто романтическое, русалочное, а английское green eyes - это метафора зависти.

Для определения механизмов образования текста необходимо уяснение таких понятий, как прагматическая установка текста и прагматическая установка автора. Текст как цельное речевое произведение имеет свои закономерности образования. Текстообразование осуществляется под влиянием целеустановки самого текста и целеустановки конкретного автора текста. Первое диктуется самим текстом, его типом, жанром, задачами, которые он реализует. Второе - всецело связано с авторской модальностью, так как любое сообщение заключает в себе не только информацию, но и отношение автора к сообщаемой информации. Последнее особенно важно в установлении прагматики текста, поскольку связано с интерпретационной стороной текста. Автор не только формирует собственно текст, но и направляет читателя в его интерпретации текста.

Рассмотрим небольшой диалог из романа Ирвина Шоу «Вечер в Византии»: Участники - Клайн, друг героя романа кинорежиссера Джесса Крейга, и двое начавших преуспевать кинорежиссеров Мюррей Слоана и Томас Хенесси. Клай и Джесс походят поздороваться к двум остальным поздороваться. Между ними происходит такой разговор:

-`What're you two doing?' - Klein demanded. `Comparing your grosses?'

-`We're crying in our beer', Hennessy said.

-“What about?” , Klein asked.

-`The corruption of the lower classes, ` Hennessy said. `And how difficult it is to remain pure in an impure world.'

-`Hennessy's new to the game,' Thomas said. `He can't get over the fact that he had to bribe a sheriff and his deputy when he was shooting in a town in Texas.'

-`I don't mind a bit of reaming per se,' Hennessy said. `But I like it to be a little subtle. At least pay lip service to the notion that the bribery of public officials is somewhat distasteful. But these guys just set there in my motel room drinking my whisky and saying, “It's three thousand for each of us or don't bother to take the cover of your camera. “'

He shook his head mournfully. `And no nonsense like don't you think a big rich company like yours could make little contribution to the Policemen's Benevolent Fund or anything like that. Just, put the money on the bed, Mister. It's tough on a boy who used to be first in his class in Sunday school to shell out six thousand dollars in cash to a couple of cops in a motel room and put it into the budget as incidental expenses.'

-`You got off cheap', Klein said. He was a practical empirical man. `Don't complain.'

-`Then, after that, `Hennessy said, ` they had the nerve to bust the leading man for smoking pot, and there went another two thousand to gеt him off. What this country needs, like the vice-president says, is law and order'.

Как видно из ситуации, Хенесси, один из преуспевающих кинорежиссеров, возмущен тем, что шериф из Техаса вымогал у него взятку за разрешение снимать фильм в городе. Хенесси возмущен не столько тем, что дал взятку (он не прочь внести какую-то сумму в благотворительный фонд сотрудников полиции, если бы ему тонко намекнули на это), но наглое требование полицейского приводит его в бешенство. При этом он вспоминает свое прошлое, когда он был первым учеником в воскресной школе.

Правда, его возмущение не помешало ему занести эти шесть тысяч долларов взятки, а также и еще две тысячи долларов взятки за освобождение из полицейского участка ведущего актера его фильма, куда тот попал за курение марихуаны, в бюджет непредвиденных расходов проекта. И так поступает бывший «первый ученик» воскресной школы, в которой его учили основам христианской морали, где одна из самых строгих заповедей гласит «Не укради!». И при этом его коллега успокаивает его тем, что он еще дешево отделался. Этим он подтверждает царящие в этом обществе взяточничество и коррупцию.

В этом художественном дискурсе мы наблюдаем как эксплицитные, так и имплицитные социо-прагматические установки, автора, обличающие тайные «правила жизни» общества кинодеятелей и моральный облик общества в целом, которое нуждается, по мнению Хенесси, в «законе и порядке».

Прагматическая установка текста исходит из самого текста - его назначения, его вида, жанра. В целом, при начале работы над текстом известной бывает его общая целеустановка - информирование, обучение, инструктирование, декларирование и т.д. Таким образом, каждый текст имеет свою прагматическую установку. Она и определяет форму текста, отбор материала, общую стилистику и др. Однако автор как конкретный субъект, подчиняясь общим правилам построения текста данной направленности, вносит свои, личностные коррективы в построение текста, т.е. осуществляет свою, авторскую прагматическую установку.

Обе установки совмещаются, могут накладываться друг на друга, но могут по каким-то причинам расходиться и даже вступать в противоречие. Более того, автор может избирать жанр текста, ориентируясь исключительно на свои личные пристрастия. Избрав жанр, автор творит сообразно установкам данного жанра, но может и нарушить каноны жанра, может нарушить последовательность в раскрытии темы.

Следующие несколько отрывков взяты из книги Кейт Фокс «Наблюдая за Британцами», ставшей бестселлером в мире. Само название подсказывает, что прагматическая установка текста исходит из самого текста - его назначения, его вида, жанра. Очевидно, что при начале работы над текстом у автора была его общая целеустановка - информирование об «английском образе жизни», декларирование его ценностей, особенностей, культурных и других различий и отличий в сравнении с другими народами.

В процессе речевого общения говорящий/пишущий выступает не как некая идеализированная, глобальная личность со всеми присущими ей психологическими и социальными особенностями, а как личность, выявляющая одну или несколько своих социальных функций и психологических особенностей в зависимости от конкретных условий протекания общения.

В последующих отрывках (дискурсах) из этой книги автор (пишущий) представляется человеком сильной воли и с твердым характером. Антрополог во втором поколении, Кейт Фокс обладает высоким профессионализмом, острым умом, чувством юмора, переходящего иногда в сарказм, и зорким глазом объективного наблюдателя жизни «изнутри», часто «вскрывая» невидимые «чужому» глазу стороны «английской жизни», богатой историей, традициями, жизненными целеустановками, однако все же меняющимися в этом меняющемся мире и часто не в лучшую сторону.

Возьмем первый отрывок, раскрывающий суть классовости английского общества:

«… Although England is a highly-conscious culture, the real-life ways in which the English think about social class - and determine a person's position in the class structure - bare little relation to either simplistic three-tire (upper, middle, working) models, or to the rather abstract alphabetical systems (A,B,C1, C2, D,E), based entirely on occupation, favoured by opinion pollsters and marker-research experts. A schoolteacher and an estate agent would both technically be “middle class”. They might even both live in a terraced house, drive the same make of car, drink in the same pub and earn roughly the same annual income. But we judge social class in much more subtle and complex ways: precisely, how you arrange, furnish and decorate your terraced house; not just the make of car you drive, but whether you wash it yourself on Sundays, take it to a car wash or rely on English weather to sluice off the worst of the dirt for you. Similar fine distinctions are applied to exactly what, where, when, how and with whom you eat and drink; where and how you shop, the clothes you wear ; the pets you keep, how you spend your free time; and, especially, the words you use and how you pronounce them (с.21).

Здесь автор описывает те скрытые для непосвященного “тонкости” (subtleties) социальной жизни и общения в Англии, которые, в ее изложении, должны бы вызывать осуждение у более просвещенного человека, не ставящего материальные блага выше человеческого достоинства. Однако используемые языковые средства - метонимии, повторения, антитезы и проч. стилистические приемы - указывают на проявления того самого знаменитого английского снобизма, которым всегда славились англичане.

В следующем отрывке автор рассказывает о результатах своего обследования отношения англичан к расовым проблемам.

«… Race is a rather more difficult issue, and again was raised by all the friends and colleagues with whom I discussed this book. Having noted that I was conveniently avoiding the issues of Scottish, Welsh and Irish national identities by confining my research to the “English” rather than “the British” or “the UK”, they invariably went on to ask whether or not Asians, Afro-Caribbeans and other ethnic minorities would be included in my definition of Englishness. … There are several answers to the question. The first is that ethnic minorities are included, by definition, in any attempt to define Englishness. The extent to which immigrant population adapt to, adopt and in turn influence the culture and customs of their host country, particularly over several generations, is a complex issue» (р.23)

В этом дискурсе - диалоге между автором и читателем, также выступают социо-прагматические установки автора - не обидеть иммигрантов, не показать, что истинные англичане на самом деле не очень-то жалуют пришельцев из других культур. При этом политическая корректность исключает упоминание о шотландцах, уэльсцах и ирландцах как национальных меньшинств, чтобы не задеть их чувств, а может быть (импликация) и исключить их опроса как «неангличан».

Английское общество и социально-коммуникативные отношения в нем между национальными меньшинствами, иммигрантами и другими социальными группами представляются гораздо более сложными и запутанными, чем того желалось бы автору книги. Она пишет

“… We describe a social group, a person, or even, say, just one of the person's reactions or characteristic mannerisms, as “very English”, or “Typically English”. We understand what someone means when they say, “in some ways, I am very English, but in other ways I am not”, or “you are more English about that, than I am”. We have a concept of `degrees' of Englishness.

I am not introducing anything new or startling here: our everyday use of these terms demonstrates that we all already have a clear grasp of subtleties of `partial Englishness', or even `piecemeal' or `cherry-picking' Englishness. We recognize that we can all, at least to some extent, `choose' our degree of Englishness. All I am saying is that these concepts can be applied equally to ethnic minorities” (p.24)

В этом отрывке мы видим интересные языковые примеры метафорических словоупотреблений для описания состояния “Englishness” - неологизма, придуманного самим автором. Следуя за ним, и мы придумаем свой неологизм-эквивалент для перевода этого авторского неологизма, обозначающего все присущие истинным англичанам свойства и качества, выражаемые собирательным существительным “Englishness” - “английскость“. Здесь, между слов, автор выражает свое осуждение существующего состояния социально-общественных отношений. Слово piecemeal имеет негативную коннотацию (ср. piecemeal - usu ADJ (disapproval) If you describe a change or process as piecemeal, you disapprove of it because it happens gradually, usually at irregular intervals, and is probably not satisfactory).

Слово cherry-picking - тоже метафора - означает отбор лакомых кусков, захват ягодных мест а) (при ликвидации компании: выбор покупателем наиболее инвестиционно привлекательных ее элементов) б) , (выбор из предложенных товаров, клиентов и т. п. только тех, которые позволяют увеличить полезность потребителя или прибыль (напр., отбор медицинской клиникой из всех потенциальных клиентов только тяжелобольных с целью иметь исключительно высокую прибыль от сложных операций)).

В следующем отрывке Кейт Фокс описывает социо-прагматические установки общества, связанные с различием американского и британского вариантов английского языка, с чем она столкнулась во время своего пребывания в Америке в детстве. Ей самой пришлось сделать немало усилий, чтобы адаптироваться к новой среде обитания в Америке и Франции.

«I have some personal experience of such cultural cherry-picking. My family emigrated to America when I was five, and we lived there for six years, during which entire time I steadfastly refused to adopt any trace of an American accent, on the grounds that it was aesthetically unpleasing (`Sounds horrid' was how I put it at the time-dreadful little prig that I was), although I happily adapted to most other aspects of the culture. As an adolescent, I lived for four years in rural France. I attended the local state Scholl and became indistinguishable in my speech, behavior and manners from any other Brainconnaise teenager (p.25)

Вместе с тем автор показывает, как трудно приходится иммигрантам в Англии, через какие усилия и барьеры им приходится пройти.

….Immigrants can, of course, choose to `go native', and some in this country become `more English than the English'. Among my own friends, the two I would most readily describe as `very English' are a first-generation Indian immigrant and a first-generation Polish refugee. In both cases, their degree of Englishness was initially a conscious choice, and although it has since become second nature, they can still stand back and analyze their behavior- an explain the rules they have learned to obey - in a way that most native English find difficult, as we tend to take these things for granted.

Примечательны рассуждения автора о своеобразии языка классовых сословий, которое сразу выдает социальную принадлежность его носителей.

«… One cannot talk about English conversation codes without talking about class. And one cannot take at all without immediately revealing one's own social class. This may, to some extent, apply internationally, but the most frequently quoted comments on the issue are English - from Ben Jonson's `language most shows a man. Speak that I may see thee' to George Bernard Shaw's rather more explicitly class-related `it is impossible for an Englishman to open his mouth without making some other Englishman hate him or despise him'. We may like to think that we have become less class obsessed in recent times, but Shaw's observation is as pertinent now as it ever was. All English people, whether they admits it or not, are fitted with a sort of social Global Positioning Satellite computer that tells us a person's position on the class map as soon as he or she begins to speak.

There are two main factors involved in the calculation of this position: terminology and pronunciation - the words you use and how you say them. Pronunciation is a more reliable indicator (it is relatively easy to learn the terminology of a different class), so I'll start with that.

Анализ речевых качеств высшего общества подвергаются автором едкому высмеиванию:

«… Upper-class vowel-dropping may be frightfully smart, but it still sounds like a mobile-phone text message, and unless you are used to this clipped, abbreviated way of talking, it is no more intelligible than lower-class consonant-dropping. The only advantage of this SMS-speak is that it can be done without moving the mouth very much, allowing the speaker to maintain an aloof, deadpan expression and a stiff upper lip. (p.102)

Кейт Фокс ссылается на другого автора, Нэнси Митфорд, которая даже придумала фразу для обозначения классового характера язкового употребления:

“Nancy Mitford coined the phrase `U and Non-U' -referring to upper-class and non-upper-class words - in an article in Encounter in 1955, and although some of her class-indicator words are now outdated, the principle remains. Some of the shibboleths may have changed, but there are still plenty of them, and we still judge your class on whether, for example, you call the midday meal `lunch' or `dinner'.

Mitford's simple binary model is not, however, quite subtle enough for my purposes: some shibboleths may simple separate the upper class from the rest, but others more specifically separate the working class from the lower-middle, or the middle-middle from the upper-middle. In a few cases, working-class and upper-class usage is remarkable similar, and differs significantly from the classes in between. (p.105).

Здесь речь идет об употреблении так называемых «шибболетов», т.е. слов, трудных для произношения, по которому узнают иностранца, или особенность произношения, которая выдаёт происхождение человека, а также особенность поведения, внешнего вида, языка, которая позволяет определить принадлежность человека к определённому слою или касте людей.

Таким образом, становится понятным, что «стать своим человеком» в этом обществе довольно нелегко, и понимание этих социально значимых прагматических установок и стратегий требуют глубокого знания социальных и психологических особенностей жизни английского общества.

Одной из речевых тактик, подсказанных автором для избежания коммуникативного «конфуза», являются слова под кодовым названием «Семь смертных грехов» - Seven deadly sins. Одним из этих грехов является употребление слова “Pardon”:

“Pardon - This word is the most notorious pet hate of the upper and upper-middle classes. Jilly Cooper recalls overhearing her son telling a friend `Mummy says that “pardon” is a much worse word than “fuck”. He was quite right: to the uppers and upper-middles, using such an unmistakable lower-class term is worse than swearing. Some even refer to lower-middle-class suburbs as `Pardonia'. Here is a good class-test you can try: when talking to an English person, deliberately say something too quietly for them to hear you properly. A lower-middle or middle-middle person will say, `Pardon?'; an upper-middle will say `Sorry?' ( or perhaps `Sorry-what? Or `What-sorry?'; but an upper-class and a working-class person will both just say, `What?' The working class person may drop the t-Wha'?- but this will be the only difference. Some upper-working-class people with middle-class aspirations might say `pardon', in a misguided attempt to sound `posh'.(p.107)

Теперь, понимая эту прагматическую установку, мы уже не можем при обучении студентов английским синонимам выражения «Извините» не отметить указанную социально-значимую особенность выражения “Pardon?”. Другой социально-прагматической установкой английского общества является чрезмерное употребление слов `please' и `thank you'.

Относя их тоже к «семи грехам» коммуникативного акта, автор отмечает: “ … I counted all the pleases and thank-yous involved in every purchase I made, and found that, for example, a typical transaction in a newsagent's or corner shop (such as, say, my usual purchase of a bar of chocolate and a newspaper) usually involves two pleases and three thanks-yous (although there is no upper limit on thank-yous, and I have often counted five). This simple purchase of a drink and a packet of crisps in a pub also typically requires two pleases and three thank-yous. (р.136).

Прагматическая установка «выражение благодарности» требует своеобразной речевой тактики - многократного употребления слов благодарности, даже в самой простой ситуации покупки газеты или плитки шоколада.

И, наконец, обратимся к «настоящей английской моде» и ее социально-классовой прагматике. Кейт Фокс пишет:

«..In these hard times, it has become customary among higher-class women to claim that any designer-label or expensive looking item they are wearing was picked up for a fraction of its value on eBay. I know for a fact that some will say, `Well,yes, it is Marc Jacobs (or Chanel, Marni, Chloe, etc.) but I got it for half-nothing on eBay' even when they have in fact paid full price for the item in a fancy shop. (р.411) Any rings other than a plain wedding band indicate that the wearer is probably no higher than middle-middle. Some upper-middle and upper-class males might wear a signet ring, engraved with their family crest, on the little finger of their left hand, but these are also often sported by pretentious middle-middles, so they are not a reliable guide. A signet ring with initials on it rather than a crest, and worn on any other finger, is lower middle. “(p.413).

Отсюда можем понять прагматику покупки одежды и украшений в ее социально-значимом аспекте: скрывать истинную стоимость ценных вещей, и носить строго определенные (лучше всего фамильные) кольца на строго определенном пальце, если не хотите быть отнесенным обществом к классу ниже среднего!

Посмотрим, какова же прагматика мужской одежды англичан в сравнении с женской в высшем обществе Англии:

«As a general principle, winter or summer, higher-class males just seem to wear more clothes. More layers, more coats, more scarves, hats and gloves. They are somewhat more likely to carry umbrellas as well, but only in cities: there is an old unwritten taboo against gentlemen carrying an umbrella in the country, except at the races or other occasions where chivalry might require them to protect dressed-up ladies from the rain. So, an umbrella in the city can sometimes be a higher-class signal- particularly if it is a very large, old-fashioned, sturdy-looking umbrella, with a proper solid wood handle - but an umbrella on a country walk is lower class. Unless you are a vicar, that is: for some reason country clergymen are exempt from the no-umbrella rule. (p.415)

В заключение надо отметить, что приведенные примеры дискурсов, погруженные в ситуацию социально-классового состояния общества, допускают множество измерений. С позиций прагмалингвистики эти дискурсы представляет собой интерактивную деятельность участников общения - автора и опрашиваемых респондентов - установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий и их вербальных и невербальных воплощений в практике общения, определение коммуникативных ходов в единстве их эксплицитного и имплицитного содержания.

Социолингвистический подход к анализу этих отрывков текста предполагает анализ участников общения как представителей той или иной социальной группы и анализ обстоятельств общения в широком социокультурном контексте. Эти подходы не являются взаимоисключающими.

Как известно, с позиций социолингвистики можно выделить два основных типа дискурса: персональный (личностно-ориентированный) и институциональный. В первом случае говорящий выступает как личность во всем богатстве своего внутреннего мира, во втором случае - как представитель определенного социального института.

Во втором случае, как нам кажется, мы имеем дело с особым случаем прагматических установок, которые мы предложили бы назвать «социо-прагматическими», отражающими авторский взгляд на внутри-общественные отношения членов определенного круга или группы людей, друг к другу, к обществу в целом, к тем или иным проявлениям стереотипов, воззрений, предрассудков, основанием которых служат самые различные жизненные ситуации и традиции - исторические, географические, политические и др.

Возьмем еще один пример меж-классовой прагматической ситуации. Кейт Фокс, приводит несколько примеров такого явления, причем при этом она называет их «семью смертными грехами» (“seven deadly sins”), один из которых - выражения извинения словом `pardon':

«Pardon - This word is the most notorious pet hate of the upper and upper-middle classes. Jilly Cooper recalls overhearing her son telling a friend `Mummy says that “pardon” is a much worse word than “fuck”. He was quite right: to the uppers and upper-middles, using such an unmistakable lower-class term is worse than swearing. Some even refer to lower-middle-class suburbs as `Pardonia'. Here is a good class-test you can try: when talking to an English person, deliberately say something too quietly for them to hear you properly. A lower-middle or middle-middle person will say, `Pardon?'; an upper-middle will say `Sorry?' (or perhaps `Sorry-what? Or `What-sorry?') ; but an upper-class and a working-class person will both just say, `What?' The working class person may drop the t-Wha'?- but this will be the only difference. Some upper-working-class people with middle-class aspirations might say `pardon', in a misguided attempt to sound `posh'” (p.212).

Таким образом, социо-прагматические значения могут возникать в самом, на первый взгляд, безобидном слове, как только эти слова попадают в соответствующую коммуникативно-прагматическую ситуацию.

Здесь начинают работать правила так называемой «скрытой прагмалингвистика”, которая исследует интуитивный привычный выбор речевых сигналов актуализации речевого поведения отправителя текста. Например, изучаются личностные качества представителей различных социальных групп: выявляются прагмалингвистические особенности различных лингвистических единиц; рассматриваются особенности речевого поведения авторов текстов различной коммуникативной направленности; определяется национально-культурная специфика коммуникантов).

Именно в этом русле и выполнена наша работа, где мы попытались в нашем анализе выявить прагматические особенности употребления различных лингвистических единиц (a stiff upper lip, subtleties, shibboleths, Englishness, U and NonUs, etc.), особенности речевых употреблений автора книги и участников опроса (респондентов) и др. характеристики.

Дискурс - категория лингвистики текста, тесно связанная с понятиями речь и текст. Получив свое рождение и развитие в зарубежной лингвистике дискурс изначально представлял собой сложный и многоаспектный объект исследования.

Дискурс представляет собой не собственно вербальное высказывание, а некий сегмент человеческого знания. Интерес и цель дискурсивного анализа заключались в том, чтобы определить историческое место каждого дискурсивного события. Экстралингвистические факторы, таким образом, выдвигались на первый план и являлись определяющими по отношению к лингвистическим. В нашей работе дискурс рассматривался как языковое выражение общественной практики, упорядоченное и систематизированное особым образом использование языка, за которым стоит особая, идеологически и национально-исторически обусловленная ментальность. С этой позиции, например, дискурс определяют как соответствующую языковую формацию по отношению к социально и исторически определенной общественной практике.

Социолингвистический подход к анализу этих отрывков текста предполагает анализ участников общения как представителей той или иной социальной группы и анализ обстоятельств общения в широком социокультурном контексте. Эти подходы не являются взаимоисключающими.

Как известно, с позиций социолингвистики можно выделить два основных типа дискурса: персональный (личностно-ориентированный) и институциональный. В первом случае говорящий выступает как личность во всем богатстве своего внутреннего мира, во втором случае - как представитель определенного социального института.

Здесь мы имеем дело с особым случаем прагматических установок, которые мы предложили назвать «социо-прагматическими», отражающими авторский взгляд на внутри-классовые общественные отношения членов определенного круга или группы людей, друг к другу, к обществу в целом, к тем или иным проявлениям стереотипов, воззрений, предрассудков, основанием которых служат самые различные жизненные ситуации и традиции - исторические, географические, политические и др.

Заключение

Прагмалингвистика (лингвопрагматика) - это наука об употреблении языка, наука о языке в контексте, или наука о контекстуальности языка как явления. Она занимается изучением значения в составе контекста/дискурса. Это положение является основополагающим для лингвистической коммуникации, что сближает прагматику и функциональный аспекты лингвистики в целом.

В то же время в конкретном тексте прагматическое значение может варьироваться в зависимости от объекта речи, условий коммуникативного акта, периодизации языка. Для того чтобы выявить прагматические значения и смыслы в контексте определенного речевого события, его коммуникативную роль в составе общего повествования, говорящий и слушающий, пишущий и читающий должны обладать общими фоновыми знаниями, которые включают не только собственно языковые знания, но и сведения исторического, культурного, социального характера. Это особенно важно для понимания именно текстов художественной литературы, поскольку для понимания характеров, событий и отношений читающий должен представлять себе достаточно хорошо весь историко-культурный и социальный фон того, что описывается в данном конкретном произведении речи.

Всякий текст коммуникативен. Текст содержит некоторое сообщение, передаваемое от источника (говорящего или пишущего) к рецептору (слушателю или читателю) какие-то сведения (информацию), которые должны быть извлечены из сообщения рецептором, поняты им. Воспринимая полученную информацию, рецептор тем самым вступает в определенные личностные отношения к тексту - называемые прагматическими отношениями.

Такие отношения могут иметь различный характер. Они могут иметь преимущественно интеллектуальный характер, в том случае, когда текст может служить для рецептора лишь источником сведений о каких-то фактах и событиях, его лично не касающихся и не представляющих для него большого интереса. В то же время полученная информация может оказать на рецептора и более глубокое воздействие. Она может затронуть его чувства, вызвать определенную эмоциональную реакцию, побудить к каким-то действиям.

Способность текста производить подобный коммуникативный эффект, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на получателя информации, мы называем социо-прагматическим аспектом или социо-прагматическим потенциалом (социопрагматикой) текста/дискурса.

Прагматическое значение мы понимаем в самом широком смысле - как исторические, культурные, социальные условия и вся совокупность человеческих знаний и верований, в среде которых происходит деятельность языка и которые оказывают влияние на использование языка и на отношение к нему.

Прагматическое значение имеет сложную структуру, в которой выделяются, в частности, эмоционально-оценочный, экспрессивный, стилистический, историко-языковой, историко-культурный, идеологический компонент. Прагматическое значение лишает слово статуса нейтральной языковой единицы.

Социо-прагматические значения могут возникать в самом, на первый взгляд, безобидном слове, как только эти слова попадают в соответствующую коммункативно-прагматическую ситуацию.

Здесь начинают работать правила так называемой «скрытой прагмалингвистика”, которая исследует интуитивный привычный выбор речевых сигналов актуализации речевого поведения отправителя текста. Например, изучаются личностные качества представителей различных социальных групп: выявляются прагмалингвистические особенности различных лингвистических единиц; рассматриваются особенности речевого поведения авторов текстов различной коммуникативной направленности; определяется национально-культурная специфика коммуникантов).

Именно в этом русле и выполнена наша работа, где мы попытались в нашем анализе выявить прагматические особенности употребления различных лингвистических единиц (a stiff upper lip, pardon, shibboleths, Englishness, U and NonUs, etc.), особенности речевых употреблений автора книги и участников опроса (респондентов) и др. характеристики.

Слова с прагматическим значением иногда называют «прагмемами», или «коннотемами», или, по аналогии, их также называть «прагматемами». Они содержат различную информацию: отражают сегмент информации о субъективном отражении объективного мира и эмоциональном отношении говорящего к предмету речи; передают совокупность сведений о языковых факторах, обусловленных соотношением языка и действительности; дают информацию о внешнем мире.

Прагматическое значение имеет сложную структуру, в которой могут выделяться, эмоционально-оценочный, экспрессивный, стилистический, прагматический, историко-языковой, историко-культурный, идеологический и другие компоненты. Часто прагматическое значение лишает слово статуса нейтральной языковой единицы.

В проведенном нами исследовании нам удалось выявить следующие прагматические значения и смыслы:

· Поведенческие свойства и черты, объективно или субъективно приписываемые индивидам или классу/группе/сообществу;

· Классовые и межклассовые представления, мнения, установки, стратегии и тактики;

§ Нормативные эталоны поведения в обществе в целом или в определенном социуме;

§ Закрепление определенных социальных ролей в семейной, общественной, профессиональной и личной жизни;

§ Установки по различиям между членами общества (классами) в занятиях определенными видами труда, образе жизни, моде, развлечениях и т.п.;

Выделенные нами социо-прагматические значения в дискурсивном анализе являются лингвистическими механизмами отражения особенностей социальной коммуникации, и далеко не исчерпывают все возможные репрезентации прагматических отношений и способов их выражения в языке.

Проведенное исследование позволяет заключить, что знание прагматики и прагмалингвистики чрезвычайно важно для целей межкультурной коммуникации, так как формирует у обучающихся следующие компетенции:

1. Знание этических и нравственных норм поведения, принятых в инокультурном социуме моделей социальных ситуаций, типичных сценариев взаимодейстия;

2. Владение основными дискурсивными способами реализации коммуникативных целей высказывания приминительно к особенностям текущего коммуникативного контекста;

3. Владение основными особенностями официального, нейтрального и разговорного стиля общения.

4. Умение преодолевать влияние стереотипов и осуществлять межкультурный диалог в общей и профессиональной сфере общения.

5. Умение моделировать различные ситуации общения между представителями различных культур и социумов, и др.

Прагмалингвистика является логическим дополнением к курсам лексикологии, теоретической грамматики, межкультурной коммуникацией, теории и практики перевода и методики преподавания иностранного языка. Она позволяет развивать общекультурные и профессиональные компетенции и лингвистический кругозор, где немаловажное значение отводится социо-прагматическим установкам и тактикам.