Типы прагматического значения и способы их репрезентации в дискурсе

Дефиниционный анализ довольно часто используется как своеобразный эрзац компонентного анализа. Более того, некоторые исследователи склонны отождествлять эти процедуры. Так, Л.М.Васильев считает, что толкования значений «по своему существу представляют собой не что иное, как компонентный анализ без строгого теоретического обоснования».

Словарные определения в толковых словарях порой бывают далеки от совершенства. Однако не следует забывать о том, что лексикографами «выполнена большая часть работы по разложению содержания на компоненты».

В модели компонентного анализа дефиниционный анализ выступает как один из инструментов выявления сем. Вместе с тем, следует помнить о том, что мы фактически пользуемся результатами компонентного анализа, уже проведенного составителями толковых словарей, поскольку словарная дефиниция, используя определение Д.И. Арбатского, является «моделью лексического значения».

Таким образом, компонентный анализ в нашем понимании представляет собой метод исследования значений слов, объединенных в одну лексическую микросистему по определенному интегральному смысловому признаку, путем последовательного сопоставления значений единиц этой микросистемы по различным смысловым параметрам (форма, цвет, размер и т.д.) с целью выявить дифференциальные признаки, различающие значения данных единиц в пределах анализируемой микросистемы.

Таким образом, выбор методов является решающим при проведении любого научного исследования. В лингвистике традиционно выделяют три научные парадигмы - сравнительно-историческую, системно-структурную и антропоцентрическую.

Предметно-логическая часть лексического значения оказывается, в свою очередь, сложной, отражая сложность выраженного в слове понятия. Так, в основном значении слова woman мы различаем, по крайней мере, три компонента: человеческое существо, лицо женского пола, взрослое. Посколько компонентный анализ имеет немалое значение для прикладной лингвистики, им много занимаются, и на эту тему существует довольно много литературы.

Лексическое значение слова состоит из денотативного и коннотативного компонентов. Первый отражает логическое понятие, а второй (факультативный) -- оттенки отношения или логического содержания. Денотативный компонент (обычно говорят просто о денотативном значении) передает общее логическое понятие, заключенное в слове (<Lat. ilenotare «отмечать, указывать»), а коннотативное значение («со-значение», connotation <Lat. con «вместе» + notare «отмечать, обозначать») -- его дополнительные оттенки. Носителями и денотативного, и коннотативного значений являются семы *-- мельчайшие смысловые единицы языка. Набор сем составляет значение слова.

Кроме того, коннотативный компонент есть в значении не всякого слова (look, know, parent, long таким компонентом не обладают). С другой стороны, коннотативный компонент может содержаться внутри денотативного значения (таковы, например, оценочные слова -- good, awkward, dirt, murder, riot, treason, etc.). У некоторых категорий слов (например, междометий) коннотативное значение является ведущим (выражение экспрессии, эмоциональной оценки). Несколько особняком стоят так называемые bias words, т. е. слова, эмоциональная окраска которых зависит от субъективной оценки говорящего. К таким словам относятся, в частности, названия политических партий (communist, fascist, democracy, etc.).

В вещественном содержании Е.Г. Беляевская выделяет денотативный и сигнификативный аспекты. Денотативный аспект лексического значения формируется признаками, составляющими денотат - языковое отображение понятия об обозначаемом предмете или явлении. Помимо денотативного аспекта, по мнению большинства исследователей, вещественное содержание слова включает также сигнификативный аспект - понятийную соотнесенность имени, его способность отражать соответствующее понятие.

Выделение отдельно денотативного и сигнификативного аспектов значения связано с тем, что значение сохраняет динамическую связь и с референтом (конкретным предметом - the cat I see right now) и с понятием (сигнификатом - a cat in general).

Каждое слово любого языка вовлечено в три главных типа отношений:

1) отношения к окружающему миру;

2) отношения к внутреннему миру человека - его мыслям, чувствам, желаниям, воле и т.д.;

3) отношения к другим словам языка.

Первые два типа отношений составляют ядро значения слова, его денотативный и сигнификативный компоненты.

Денотативный (от лат. denotatum - отмеченное, обозначенное), или предметный, компонент соотносит слово с теми или иными явлениями действительности: предметами, качествами, отношениями, действиями, процессами и т.д. Обозначенный словом предмет называют денотатом, или референтом (от англ. to refer - отсылать, иметь отношение). Денотаты - это образы реальных или воображаемых предметов или явлений, воплощенные в словесную форму. Через денотаты слова соотносятся с настоящими (человек, дерево, собака, кот) или воображаемыми (русалка, дракон, домовой) реалиями.

Признаком самого образа считается пространственная расположенность входящих в него элементов. Образное восприятие характеризуется предметностью и целостностью. Предметность обеспечивает разделение воспринимаемых объектов на фигуру и фон, где фигура представляет собой конкретное, четко очерченное целое, а фон - нечто аморфное, неопределенное, неограниченное. Целостность обеспечивает внутреннюю взаимосвязь частей и целого в образе, и в некотором смысле она индифферентна к искажению до определенных пределов отдельных частей в образе. Как только эти искажения приводят к разрушению целого, образ распадается.

Таким образом, денотативный компонент (обычно говорят просто о денотативном значении) передает общее логическое понятие, заключенное в слове (Lat. ilenotare «отмечать, указывать»). C помощью денотативного значения общение реализуется, потому что слова обозначают предметы, понятия, они называют их.

Слово «коннотация» - (ср.-лат. Connotatio, от connote- имею дополнительное значение) - эмоциональная, оценочная или стилистическая окраска языковой единицы узуального (закреплённой в системе языка) или окказионального характера. В широком смысле это любой компонент, который дополняет предметно-понятийное (или денотативное), а также грамматическое содержание языковой единицы и придаёт ей экспрессивную функцию на основе сведений, соотносимых с эмпирическим, культурно-историческим, мировоззренческим знанием говорящих на данном языке, с эмоциональным или ценностным отношением говорящего к обозначаемому или со стилистичкскими регистрами, характеризующими условия речи, сферу языковой деятельности, социальные отношения участников речи, её форму и т.п.

Сопоставление семантики английских слов well-known, famous, notorious показывает, что все эти слова совпадают в своем денотивном содержании: все они означают “известный, хорошо всем знакомый” (“widely known”). Однако значение слова famous подразумевает известность в положительном смысле (прославленный), а значение слова notorious можно было бы определить как “печально известный” (пресловутый). Таким образом, совпадая по своему вещественному содержанию, слова well-known, famous и notorious различаются в эмоциональной окраске и оценочности.

Эмотивность, как компонент коннотации, представляет собой закрепленную в значении информацию об эмоциональном отношении к обозначаемому предмету или явлению. Эмотивный элемент присутствует, например, в значении слова garish. Вещественное содержание слова garish - “bright” (“яркий”), однако, обозначаемая словом яркость неприятна для глаза, что отражается в словарной дефиниции как “unpleasantly bright” и подтверждается примерами garish light “режущий глаза, ослепительный свет”, garish colors “кричащие цвета”. Эмотивность, как компонент коннотации, тесно связана с оценочностью и интенсивностью.

Под оценочностью понимается компонент коннотации, закрепляющий в значении слова информацию об одобрительном или неодобрительном (положительном или отрицательном) отношении к обозначаемому предмету или явлению. Принято различать два типа оценочности: интеллектуальную (или логическую) и эмоциональную. Интеллектуальная оценка является частью денотации, она входит в предмет обозначения и, таким образом, считается частью денотативного аспекта лексического значения.

Интеллектуальная оценка содержится в таких словах, как thief, liar, hero, to sacrifice, to nag, to deceive и др., где указание на характер обозначаемого предмета или действия сопровождается соотнесением обозначаемого объекта со шкалой “хорошо - плохо”.

Эмоциональная оценка также выражает отношение говорящего к предмету, однако здесь отнесение к шкале “хорошо - плохо” основывается не на общелогических критериях, а на тех эмоциях, которые называет обозначаемый предмет, процесс или явление. Эмоциональная оценка содержится, например, в словах to whine “to make a high sad sound”; to gloat over “to look at something or think about it with satisfaction, often in an unpleasant way”; a smirk “silly proud smile” и т.д.

Оценочность, как компонент коннотации, настолько тесно связана с эмотивностью, что во многих случаях их трудно разграничить и следует говорить об эмоционально (или эмотивно)оценочных характеристиках слова.

Аналогичным образом с эмотивностью и оценочностью тесно переплетается интенсивность, которая может быть определена как компонент коннотации, указывающий на усиление признаков, составляющих основу вещественного содержания слова. Например, значение слова minute (adj.) можно представить как (small + интенсивность), rage как (anger + интенсивность), adore как (love + интенсивность).

Коннотативные характеристики конкретных лексических единиц могут указывать на разную степень интенсивности, большую или меньшую эмотивность, более или менее положительную оценку, и в этом смысле они относительны. Лексические единицы, исходя из этого, различаются, по степени наличия того или иного коннотативного признака, например:

small - tiny - minute; large - immense - huge - gigantic.

Итак, коннотативный аспект значения определяется как передаваемая словом, дополнительная по отношению к вещественному содержанию слова, информация об отношении говорящего к обозначаемому предмету или явлению. К коннотативному значению часто относят прагматический компонент содержания слова, о котором речь пойдет ниже.

2.2 Прагматический компонент содержания слова и его место в семантической структуре слова

Прагматика, как известно, возникла и развивалась вначале в русле логики и семиотики, и только потом в русле собственно лингвистических исследований. Впервые этот термин был введен в 40-х годах Ч. Моррисом для обозначения одного из трёх компонентов семиотики. На долю прагматики отводилась сфера отношений между языком и теми, кто знаком пользуется с целью вызвать определённые ответные реакции. Карнап развил трёхчастное деление Морриса. Как он утверждает эксплицитная ссылка делается на говорящего, конкретнее на человека который пользуется языком и это относиться к области прагматики. А если мы отвлекаемся от тех, кто пользуется языком, то это относиться к области семантики.

Можно предположить, что прагматическое значение рождается в речевых отрезках и зависит от замысла говорящего и от выбора им соответствующих языковых средств. Сам выбор слова может быть квалифицирован как речевой поступок - он «нацелен» на определенный эффект воздействия на адресата. Однако со временем прагматическое значение закрепляется за отдельным словом и становится компонентом лексической семантики. Что касается прагматического смысла, его выведение напрямую связано с контекстом употребления слов в речи.

Прагматическое значение мы понимаем в самом широком смысле - это «исторические, культурные, социальные условия и вся совокупность человеческих знаний и верований, в среде которых происходит деятельность языка и которые оказывают влияние на использование языка и на отношение к нему». Прагматическое значение имеет сложную структуру, в которой выделяются, в частности, эмоционально-оценочный, экспрессивный, стилистический, историко-языковой, историко-культурный, идеологический компонент. Прагматическое значение лишает слово статуса нейтральной языковой единицы. Слова с прагматическим значением В.И. Говердовский называет «коннотемами». Коннотемы содержат различную информацию: отражают сегмент информации о субъективном отражении объективного мира и эмоциональном отношении говорящего к предмету речи; передают совокупность сведений о языковых факторах, обусловленных соотношением языка и действительности; дают информацию о внешнем мире. Так, появление у слова идеологической семантики переводит его в разряд идеологем.

Азнаурова Э.С пишет: «…вся картина мира, его история, вся жизнь человека в обществе, пропущенная сквозь коллективное человеческое сознание, отражается в языке, в слове, и, находя соответствующие формы выражения, становится содержанием коммуникации; человек же как создатель и «ваятель» слова оказывается центральной фигурой функционирующего языка. Именно поэтому в слове, и еще ярче - в художественном слове, как в фокусном зеркале, отражаются многие проблемы исследования языка в коммуникативно-прагматическом аспекте, « языка в действии», «языка в ситуации общения».

Общеизвестен факт, что прагматика занимается изучением значения в составе контекста. Это положение является основополагающим для лингвистической коммуникации, что сближает прагматику и функциональный аспекты лингвистики в целом, включая такие аспекты как дискурс, стратегии, социолингвистику. Синтактика изучает отношения между знаками, семантика - отношения знаков к тому, что они обозначают, а прагматика рассматривает отношения знаков к человеку, пользующемуся языком. Как подчеркивает Ю.С. Степанов, "изучение языка в лингвистике, его осмысление в философии, его освоение в искусстве слова - более или менее одновременно и параллельно во всех этих областях - направляются также по трем названным осям", т.е. синтактике, семантике и прагматике. С точки зрения прагматики важно также учитывать второго участника процесса коммуникации - слушающего или читающего, для которого и предназначено данное произведение речи. Понятно, что для того, чтобы понять контекст определенного речевого события, его коммуникативную роль в составе общего повествования, говорящий и слушающий, пишущий и читающий должны обладать общими фоновыми знаниями, которые включают не только собственно языковые знания, но и сведения исторического, культурного, социального характера. Это особенно важно для понимания именно текстов художественной литературы, поскольку для понимания характеров, событий, отношений читающий должен представлять себе достаточно хорошо весь историко-культурный и социальный фон того, что описывается в данном конкретном произведении речи.

Многие лингвисты полагают, что прагматика как бы занимает место над лингвистикой. Язык существует как система, а прагматика изучает то, как эта система используется. Семантические значения при этом рассматриваются с точки зрения определенной речевой ситуации и обязательно принимают во внимание участников процесса коммуникации. Так, Д. Лич определяет прагматику как изучение значения в связи с ситуацией речи.

Как показали наблюдения над конкретным языковым материалом, большинство прагматически маркированных номинативных единиц оказываются и стилистически отмеченными. Поэтому в традиционное соотношение семантика-прагматика исследователи включают и стилистический аспект значения слова. «Точкой пересечения» исследовательских интересов этих двух дисциплин является проблема «человек и язык», а также подход к рассмотрению текста как продукта речетворчества. Ввиду близости стилистики и прагматики становиться вполне понятной позиция целого ряда исследователей, усматривающих тесную связь и даже «взаимопроникновение» их содержательных сфер. Так, например, Г.В. Колшанский считал «прагматику разделом стилистики и риторики, разрабатывающих критерии оценки и способы достижения тех или иных целей в построении языкового текста в различных аспектах.

Выделяя круг вопросов, которыми должна заниматься прагматика, Ю.С. Степанов также отмечает, что они совпадают с вопросами изучаемыми традиционной стилистикой. Ещё более тесную связь между прагматикой и стилистикой усматривает Л.А. Киселева, указывая на их общий объект изучения - языковые единицы наделённые эмоциональной оценкой и экспрессией.

Это положение находит подтверждение в практических исследованиях В.И Заботкиной, в которых доказывается, что эмоционально-оценочный компонент значения слова служит базой для прагматической отмеченности неологизма.

Изучение прагматического содержания слова является одним из многих вопросов, составляющих проблематику лингвопрагматических исследований. В соответствии с поставленной в работе задачей - определить лингвистический статус гендерно-прагматического компонента семантической структуры слова - представляется целесообразным прежде всего выделить и описать аспекты прагматического содержания единиц изучаемой микросистемы.

Исследователи в области теории перевода трактуют содержательно-прагматический аспект слова весьма широко, подводя под него практически все виды выражения субъективного отношения человека и языковой единицы с учётом качественной неоднородности этого лингвистического понятия. Например, Л.С. Бархударов предлагает следующую классификацию содержательно-прагматических аспектов слова, которые обозначаются им как «типы прагматических значений»:

· стилистическая характеристика слова;

· регистр слова;

· эмоциональная окраска слова;

· коммуникативная нагрузка.

Стилистическая характеристика слова рассматривается автором как закрепленность языковых единиц за определенными речевыми жанрами, в соответствии с которыми выделяются следующие ее виды: обиходно-разговорная, книжная, поэтическая и т.д.

Регистр слова детерминируется ситуацией общения, обусловливающей выбор языковых единиц. При этом подчеркивается, что ситуация определяется, в первую очередь, составом участников коммуникативного процесса, другими словами, учитывается факт употребления языковых единиц близкими знакомыми, родственниками или же людьми, занимающими различное служебное положение и т.д. Соответственно выделяются следующие регистры, характеризующие сферу общения: фамильярный, формальный, возвышенный и т.д.

Эмоциональный и прагматический типы значения также отмечаются по характеру денотативной соотнесённости, и потому их отождествление представляется неправомерным, хотя в содержательном плане между ними действительно обнаруживается тесная взаимозависимость.

Коммуникативная нагрузка в интерпретации переводоведов обуславливается различной степенью осведомленности говорящего и, особенно слушающего, в отношении сообщаемой в предложении информации.

Таким образом, прагматическое значение рождается в речевых отрезках и зависит от замысла говорящего и от выбора им соответствующих языковых средств. Сам выбор слова может быть квалифицирован как речевой поступок - он «нацелен» на определенный эффект воздействия на адресата. Однако со временем прагматическое значение закрепляется за отдельным словом и становится компонентом лексической семантики.

Как бы ни были разнообразны варианты определения прагматики, основным в них можно считать то, что они исходят из схемы Ч. Мориса.

Сам термин «прагматика» был им введен в конце 30-х годов 20 века, как название одного из разделов семиотики, которую он разделил на семантику, изучающую отношение знаков к объектам, синтактику - раздел о межзнаковых отношениях, и прагматику, исследующую отношение к знакам говорящих. Выделение и формирование прагматики в качестве области лингвистических исследований началось с 60-х годов под влиянием логико-философских теорий речевых актов Дж. Остина, Дж.Р. Сёрла, П. Грайса и др. Прагматика не имеет четких контуров, в нее включается комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения, и поэтому охватывает многие проблемы, имеющие длительную историю изучения в рамках различных направлений науки, в том числе коммуникативной лингвистики, социолингвистики, теории дискурса и др. В каждом случае одним из свойств знака является отношение между знаком и его пользователем-человеком. Человеческий фактор признается в качестве ведущего понятия прагмалингвистики. Прагматика изучает все те условия, при которых человек использует языковые знаки. При этом под условиями пользования понимаются условия адекватного выбора и употребления языковых единиц с целью достижения конечной цели коммуникации - воздействия на партнера.

Одной из проблем прагмалингвистики является разграничение семантики и прагматики. Это разграничение в лингвистическом описании должно основываться на разграничении значения и употребления слов в речевой коммуникации. Согласно Д. Вундерлиха, семантика изучает буквальное значение, прагматика же имеет дело со всеми видами непрямого значения, а также с результатами акта речи, т.е. с теми выводами, которые делает слушающий из слов говорящего, с его последующими реакциями и т.д.

Дж. Лич предлагает несколько постулатов для разграничения семантики и прагматики, однако в своей последней работе он приходит к выводу о необходимости рассматривать эти две дисциплины как дополняющие друг друга. «И семантика и прагматика связаны со значением языкового знака, но различие между ними трактуется с точки зрения разных пониманий глагола «значить». Семантика отвечает на вопрос «что означает?» Прагматика отвечает на вопрос «Что вы хотите сказать, употребив слово?» Сходную точку зрения высказывает Дж. Олвуд, который считает, что, вероятно, было бы лучше отказаться от этого противопоставления в пользу семантико-прагматического подхода, при котором основной функцией языкового значения признавалась бы его контекстуальная адаптируемость. Таким образом, наличие сложной диалектической связи между семантикой и прагматикой невозможно отрицать, но и разграничивать их необходимо для анализа.

Значительный вклад в обоснование и развитие прагматического подхода к анализу слова вложили советские лингвисты Киселева Л.А. и Азнаурова Э.С. Особую ценность представляет монография Азнауровой Э.С., в которой впервые в отечественной и зарубежной лингвистике дается теоретическое обоснование принципов лингвопрагматического анализа слова, исходя из основных параметров коммуникативно-прагматической ситуации.

Азнаурова Э.С. утверждает, что «множественное, повторяющееся употребление слова в типизированной ситуации речевого общения вызывает узуальное закрепление в слове прагматической информации». Слово приобретает прагматическую маркированность на уровне системы. Прагматическое содержание слова кодирует параметры ситуации общения, в которой оно обычно употребляется. Прагматический анализ на уровне слова имеет целью выявление внутренних закономерностей, которым подчиняется адекватный выбор и употребление лексической единицы в типизированной ситуации общения. При этом особую роль приобретает выявление ограничений на употребление слова.

Анализ факторов появления новых слов должен проводиться в соотнесенности с прагматическими потребностями общества в целом, отдельной социальной группы, отдельного индивидуума. При анализе активных номинативных процессов мы попытались показать действие различных прагматических факторов, вызывающих к жизни новые лексические единицы.

Чрезвычайно важным, на наш взгляд, было показать связь прагматических факторов с гносеологическими аспектами языковой эволюции. Иначе говоря, мы попытались ответить на вопрос о том, какие фрагменты общественного опыта требуют лексической фиксации и какова роль прагматических факторов в этом процессе.

Исходя из того, что «коммуникативно-прагматическая волна усиливает потенциал системно-структурных исследований, расширяет возможности этого подхода за счет вторжения в сферу социального и социально-психологического», лексикографы попытались проанализировать связь прагматических факторов с системно-семантическими изменениями в лексике современного английского языка.

Адекватный выбор лексической единицы из множества вариантов с целью достижения конечной цели коммуникации-воздействия на партнера, которая отбирает и закрепляет допустимые, естественные в типовой ситуации единицы и ограничивает их от недопустимых.

С другой стороны, «повторяющиеся употребления слова в типичных коммуникативно-прагматических контекстах могут привести, в конце концов, к узуальной закрепленности прагматического смысла в семантической структуре лексической единицы в виде отдельных сем или блоков». Иными словами, речь идет о закодированных в лексическом значении слова чертах контекстов его употребления. Данный код определяет прагматическую заданность лексической единицы, ее прагматическую маркированность на уровне системы.

Особого внимания заслуживает динамика прагматического аспекта нового слова. Ибо онтологическая сущность прагматики нового слова заключается в ее динамическом характере. В момент первичного употребления нового слова в модальной рамке его значения присутствует прагматический компонент, кодирующий модальность «неожиданность», отражающую отношение модального субъекта к предполагаемому нормативному ходу событий.

Данный компонент связан с прагматикой говорящего. В аспекте прагматики слушающего новое слово кодирует модальность «удивление», т.е. реакцию говорящего на инновацию. При повторном употреблении нового слова по мере его конвенционализации происходят изменения как в распределении прагматических компонентов между различными аспектами словозначения, так и в характере их наполнения. Происходит приглушение компонентов, кодирующих упомянутые выше типы модальностей. Появляются компоненты, фиксирующие как новые типы модальностей, так и абсолютно новые дополнительные параметры коммуникативной ситуации, в которой преимущественно употребляется данное слово.

Таким образом, можно говорить о реальности существования в семантической структуре значения слова прагматического значения как одного из типов значения. При этом, однако, ошибочно утверждать, что прагматика слова соотносится с одним единичным аспектом структуры словозначения. Она пронизывает все ее аспекты, в том числе и условия словоупотребления и его окружения.

Более того, как указывает Азнаурова Э.С., для выявления прагматической информации большую роль играет лингвопрагматический контекст, который понимается как «отрезок речевой цепи, содержащий достаточные вербальные сигналы для выявления прагматического содержания актуализируемой языковой единицы», при этом «сигналы прагматической информации могут оказаться и за пределами их вербальной репрезентации».

В таком случае в игру вступают экстралингвистические факторы, вся сумма фоновых знаний коммуникантов, все виды опосредованного декодирования сообщении на базе возможных умозаключений, и пресуппозиций, основанных на тех или иных языковых маркерах текста или на внеязыковых сигналах.

Как отмечает Горло Е.А., «в лингвистической прагматике значение трактуется как информация, передаваемая конкретным знаком (сигналом) в процессе коммуникации. Лингвистическая прагматика изучает значения, возникающие и существующие в коммуникативном потоке. При этом различаются значения, исходящие от отправителя текста, и значения, воспринимающиеся и интерпретирующиеся получателем текста. И те и другие могут быть узуальными (словарными), актуальными (контекстными) или прагматическими.

Узуальное значение слова соответствует объективному толкованию, развернуто представляющему конкретный предмет, явление, процесс, их свойства, отношения и т.д., которые имеют место и потенциально могут существовать в реальной действительности. Узуальное значение фиксируется в словаре и часто дополняется правилами комбинирования данного слова с другими словами языка.

Французский писатель Анатоль Франс назвал словарь «вселенной, расположенной в алфавитном порядке». Словарь необходим, если не знаешь, как пишется то или иное слово. Но это не главное. Словари - это не только справочники, но и элемент национальной культуры: ведь в слове запечатлены многие стороны народной жизни. Всё богатство и разнообразие лексических запасов языка собрано в словарях. Создание словарей - задача особой отрасли лингвистической науки-лексикографии. Словари многочисленны и разнообразны. Энциклопедические словари описывают мир, объясняют понятия, дают биографические справки о знаменитых людях, сведения о странах и городах, о выдающихся событиях (войнах, революциях, открытиях).

Как справедливо отмечала Азнаурова Э.С. более двадцати лет назад, лексикографические источники редко включали прагматические характеристики слова в его описание. В то же время в определенной части лексики обнаруживаются прагматические семы, которые, хотя и отличаются разноплановостью содержания, однако в сознании языкового коллектива связаны с определенными узуально закрепленными прагматическими стереотипами. Поэтому такую лексику можно называть прагматически маркированной, и по возможности включать эту информацию в лексикографические источники.

Современная лексикография рассматривается многими учеными не только как деятельность по составлению словарей, но и как теория, соотносимая с лексикологией, семасиологией и прагматикой, определяющая способы раскрытия семантической структуры слова, установления иерархии значений многозначного слова, стилевую и стилистическую отнесенность лексических единиц и т. д. и способы отражения этого в словарях разных типов.

Рождение новых слов и значений - естественное свойство всех живых языков. Оно отражает перемены, происходящие в бесконечно разнообразном мире вещей и явлений, а также результаты непрерывного познавательного процесса. Особенностью работ, рассматривающих вопросы пополнения словарного состава языка, является стремление выявить на материале новых языковых единиц механизм номинативных процессов языка, понимаемого как развивающаяся система в ее социально-исторической обусловленности.

Как пишет Гинзбург Р.С., работа над словарем состоит из следующих главных стадий: коллекция материала, выбор элементов и их систематизация, набор каждого элемента и т.п.

Значение же слов определяется по 3 способам:

1. описание (определение), которое характерно и для энциклопедий;

2. дескриптивное описание или перифраза;

3. с помощью синонимичных слов и выражений;

4. с помощью перекрёстных ссылок.

Критерии отбора языкового материала в подобный тип словаря выдвигают центральную проблему, связанную с его созданием, - выработать систему подробных помет, практическая задача которых - отразить условия употребления отмеченных определенным маркером языковых инноваций.

Логично сделать некоторые общие выводы по поводу организации корпуса словаря и словарной статьи в связи с прагматическим значением.

Анализ языковой природы прагматического значения слова позволяет сделать вывод о том, что прагматические (предписывающие) компоненты могут соотноситься с любым из трех планов словозначения: интенсионалом, эмоционалом, импликационалом.

Сейчас уже можно говорить о возможности классификации прагматических компонентов значения по двум принципам: 1) по соотнесенности с определенным аспектом словозначения; 2) по соотнесенности с внешними параметрами коммуникативно-прагматической ситуации, которые кодируют данные компоненты.

Между двумя принципами существует тесная взаимосвязь, которая должна быть отражена в словарях. Так, прагматические компоненты, кодирующие ограничения по профессиональному параметру, соотносятся с интенсионалом значения и могут быть эксплицитно выражены в словарной дефиниции, вторгаясь в ее семантическую зону. Прагматические компоненты, кодирующие социальный статус говорящего, возраст, пол, как правило, соотносятся с импликационалом значения. В словарях подобная маркированность должна быть отражена через систему прагматических помет, которая, однако, на данный период не может считаться удовлетворительной. Прагматические компоненты, кодирующие такие параметры прагматической ситуации, как тональность, определенное эмоциональное намерение говорящего, соотносятся с эмоционалом словозначения. В словаре данные компоненты отражаются через сеть эмоциональных помет, которая нуждается в значительном расширении.

В последние года в своих исследованиях лингвисты пытаются создать определенную типологию прагматических компонентов в значении слова. Анализ словарных помет, представленных в некоторых словарях, показывает, что используемые пометы указывают на прагматические компоненты значения, отражающие исторические, культурные, социальные условия общения, как и всю совокупность человеческих знаний и верований, в среде которых происходит деятельность языка и которые оказывают влияние на использование языка и выбор лексических единиц в процессе общения.

В тоже время необходимо постоянное расширение и совершенствование системы информационных категорий, введение дополнительных комбинаций помет, конкретизирующих различные стратификационные и ситуативные компоненты контекста использования маркируемых языковых единиц.

Иными словами, в аспекте деятельного подхода к языку лексикографическая фиксация слов требует введения в словарную статью прагматической зоны, идентифицирующей слова по:

а) социальному и профессиональному параметру;

б) возрастным, национальным, территориальным особенности употребления новой словарной единицы;

в) тональности ситуации (официальная - нейтральная - неофициальная);

г) диахронической глубине слова по оппозиции: архаическая - устаревающая -новая;

д) частотности употребления слова;

е) другим социально и культурно значимым прагматическим параметрам.

Одной из важнейших проблем в описании языковых единиц в аспекте деятельностного подхода к языку лексикографическая фиксация является учет прагматически-релевантных факторов в дефиниции слова, что, в свою очередь, потребует расширения существующей системы словарных помет.

Прагматический анализ текста вытекает из функционального, логически продолжает и развивает его. Греч, pragmatos (дело, действие) - область науки (семиотики, языкознания), в которой изучается функционирование языковых знаков в речи. В прагматику лингвистическую включаются вопросы, связанные с субъектом (автором текста), адресатом (читателем) и - главное - с их взаимодействием в акте коммуникации.

Субъект речи (автор текста) определяет:

1) цели и задачи сообщения (например, информирование, волеизъявление, инструктирование и т.д.);

2) тип речевого поведения;

3) отношение к сообщаемому, его оценку (или отсутствие таковой);

4) акценты при конструировании текста сообщения.

Адресат речи (читатель текста):

1) интерпретирует текст, в том числе косвенные и скрытые смыслы,

2) испытывает воздействие - интеллектуальное, эмоциональное, эстетическое.

Прагматический анализ вскрывает эти взаимодействия автора и читателя, устанавливает меру полезной информации в тексте, ориентируясь на типологию читательского адреса.

Прагматический анализ лежит в основе теории дискурса. Дискурсом (от франц. discours - речь) в настоящее время считается связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами - психологическими, социокультурными и др. Дискурс - это текст, взятый в событийном аспекте как социально направленное «действо». О нем речь пойдет в следующей главе.

Лексическое значение каждого отдельного лексико-семантического варианта слова представляет сложное единство. Состав его компонентов удобно рассматривать с помощью изложенного выше принципа деления речевой информации на информацию, составляющую предмет сообщения, но не связанную с актом коммуникации, и информацию, связанную с условиями и участниками коммуникации. Тогда первой части информации соответствует денотативное значение слова, называющее понятие. Второй части сообщения, связанной с условиями и участниками общения, соответствует коннотация, куда входят эмоциональный, оценочный, экспрессивный и стилистический компоненты значения. Коннотативный аспект лексического значения включает в себя несколько составляющих, к числу которых можно отнести эмотивность, оценочность и интенсивность. Исследованиями доказано, что можно говорить о реальности существования в семантической структуре слова и прагматического значения как одного из типов/составляющих значения. Прагматика слова соотносится как с одним единичным аспектом структуры словозначения, так и пронизывает все ее аспекты, в том числе и условия словоупотребления.

Сейчас уже можно говорить о возможности классификации прагматических компонентов значения по двум принципам: 1) по соотнесенности с определенным аспектом словозначения; 2) по соотнесенности с внешними параметрами коммуникативно-прагматической ситуации, которые кодируют данные компоненты в языковых сигналах.

Таким образом, вопрос о сотношении прагматики и прагмалингвистики не имеет однозначного решения. Одни ученые считают прагмалингвистивку лингвистическим разделом прагматики, задачей которого является описание знаков и их комбинаций в коммуникации; другие рассматривают ее как “прагматический компонент теории языка”, наряду с фонетикой, семантикой, синтаксисом; третьи говорят о “примате прагматического компонента языкознания”. Есть и такие ученые, для которых термины “прагмалингвистика”, “прагматика” и “теория текста” равнозначны. Противоречивое понимание предмета прагмалингвистики обусловлено, прежде всего, сложной историей формирования прагматики. Прагмалингвистика выделяется как “область лингвистических исследований, имеющих своим объектом отношение между языковыми единицами и условиями их употребления в определенном коммуникативно-прагматическом пространстве, в котором взаимодействует говорящий/пишущий и слушающий/читающий и для характеристики которого важны конкретные указания на место и время из речевого взаимодействия, связанные с актом общения цели и ожидания”. Прагмалингвистика определяется как наука, которая занимается выбором наиболее оптимальных из имеющихся в языке средств для наиболее успешного воздействия на слушающего или читающего, для эффективного достижения намеченной цели в конкретных обстоятельствах речевого общения.

В рамках теории речевых актов речевой акт определяется как способ достижения человеком определенной цели или как целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствии с принципами и правилами речевого поведения, принятыми в обществе.

3. Репрезентация прагматический значений в разных типах дискурса

3.1 Дискурс как лингвистическая категория

Дискурс - категория лингвистики текста, тесно связанная с понятиями речь и текст. Получив свое рождение и развитие в зарубежной лингвистике дискурс изначально представлял собой сложный и многоаспектный объект исследования.

По мнению американского лингвиста З. Харриса, дискурс - это простое сцепление фраз, непрерывное высказывание. Исходя из этого определения, он считал, что те подходы, которые применяет дескриптивная лингвистика при рассмотрении предложения, можно использовать и применительно к дискурсу. З. Харрис впервые использовал термин discourse analysis в 1952 году в одноименной статье, подразумевая под ним "метод анализа связанной речи", предназначенный "для расширения дескриптивной лингвистики за пределы одного предложения в данный момент времени и для соотнесения культуры и языка".

Дискурс представляет собой не собственно вербальное высказывание, а некий сегмент человеческого знания. Интерес и цель дискурсивного анализа заключались в том, чтобы определить историческое место каждого дискурсивного события. Экстралингвистические факторы, таким образом, выдвигались на первый план и являлись определяющими по отношению к лингвистическим. Как отмечает Макаров М.Л., дискурс рассматривался как языковое выражение общественной практики, упорядоченное и систематизированное особым образом использование языка, за которым стоит особая, идеологически и национально-исторически обусловленная ментальность. С этой позиции, например, дискурс определяют как соответствующую языковую формацию по отношению к социально и исторически определенной общественной практике.

В конце 70-х - начале 80-х годов в лингвистике развивается тенденция к размежеванию понятий дискурс и текст при сохранении тесной связи между ними. Так, в работах Ю.С. Степанова текст рассматривается как фрагмент дискурса, как его базовая единица. Часть исследователей определяют дискурс как целый текст или совокупность объединенных каким-либо признаком текстов. Однако большинство исследователей склонны исследовать дискурс и текст в парадигме единиц языка и речи.

С этой позиции дискурс - единица речи, так как является актуальным речевым действием, а текст - единица языка как абстрактная грамматическая структура произнесенного. Е.С. Кубрякова понимает под дискурсом "именно когнитивный процесс, связанный с реальным речепроизводством, созданием речевого произведения, текст же является конечным результатом процесса речевой деятельности, выливающимся в определенную законченную (и зафиксированную) форму. Текст может трактоваться как дискурс только тогда, когда он реально воспринимается и попадает в текущее сознание воспринимающего его человека".

Рассматривая дискурс через категорию текста, мы можем говорить не только об устной, но и о письменной его реализации. О тесной взаимосвязи дискурса и текста говорит и тот факт, что непосредственно самому дискурс-анализу предшествует традиционный стилистический анализ, при котором, по словам В.Е. Чернявской, "устанавливается коммуникативная функция текста, его коммуникативные центры, выявляется, что сообщается в тексте, кому адресовано сообщение, как актуализируется в текстовой ткани адресат" и т.п. Собственно дискурсивный анализ заключается в рассмотрении содержательно-смысловой и композиционно-речевой организации текста с учетом психологических, социальных, политических, национально-культурных, прагматических и других факторов. Таким образом, "проникновение в глубинную структуру текста … осуществляется через обращение к специфическому социально-историческому контексту".

Анализ дискурса в социолингвистическом плане направлен на раскрытие ментальных основ общественного сознания, выявление сталкивающихся в тексте мировоззренческих позиций, определение идеологического содержания речевого поведения коммуникантов. Разные подходы к определению сущности дискурса (собственно лингвистический, структурный, социолингвистический, прагматический и др.) позволяют выделить типы дискурса и категории, характеризующие его свойства. В данной работе рассматриваются типы и категории, выделяемые в рамках социолингвистического подхода в изучении дискурса.

Интересным здесь, на наш взгляд, также представляется исследование смены состава коммуникантов как показателя отдельности одного текста от другого в составе конкретного дискурса. При этом сам конкретный дискурс не заканчивается, так как его общая тема остается прежней. То же применимо и к частному дискурсу, где смена состава коммуникантов не влияет на пограничность дискурсов.

Иная типология дискурса представлена в работах В.И. Карасика, разграничивающего личностно-ориентированный и статусно-ориентированный дискурсы. "В первом случае в общении участвуют коммуниканты, хорошо знающие друг друга, раскрывающие друг другу свой внутренний мир". Статусно-ориентированный дискурс представляет собой институциональное общение, т.е. речевое взаимодействие представителей социальных групп или институтов друг с другом, с людьми, реализующими свои статусно-ролевые возможности в рамках сложившихся общественных институтов, число которых определяется потребностями общества на конкретном этапе его развития". В рамках социолингвистического подхода такое разделение может служить основой для изучения различных видов дискурса, при этом переходные формы не исключаются.

На основании различных концепций прагмалингвистики и социолингвистики традиционно выделяют следующие категории дискурса:

· участники общения (статусно-ролевые и ситуативно-коммуникативные характеристики);

· условия общения (сфера общения, хронотоп, коммуникативная среда);

· организация общения (мотивы, цели и стратегии, развертывание и членение, контроль общения и вариативность коммуникативных средств - вербальных и невербальных);

· способы общения (канал связи и режим, тональность, стиль и жанр общения).

Важными характеристиками дискурса являются сфера общения (бытовая или профессиональная), сочетание временных и пространственных рамок, коммуникативная среда. Выступление перед массовым адресантом (например, двухчасовая лекция преподавателя университета) и дружеская встреча вечером в кафе - примеры конкретных дискурсов, использующих разные коммуникативные средства (вербальные и невербальные) в зависимости от условий общения.

Основная цель любого общения - оказать определенное речевое воздействие на слушающего. Для достижения максимального результата при существующих условиях общения используются различные коммуникативные стратегии, представляющие собой общий план, или «вектор», речевого поведения, выражающийся в выборе системы продуманных говорящим/пишущим поэтапных речевых действий; линию речевого поведения, принятую на основе осознания коммуникативной ситуации в целом и направленная на достижение конечной коммуникативной цели (целей) в процессе речевого общения. Коммуникативная стратегия предполагает отбор фактов и подачу их в определенном освещении, заставляет говорящего соответственно организовывать речь, обусловливает подбор и использование языковых средств .

Так, анализируя педагогический дискурс, В.И. Карасик выделяет следующие коммуникативные стратегии: объясняющую (сообщение ученику человеческих знаний и мнений о мире); оценивающую (наличие градации оценочных стереотипов, направленных на выработку системы ценностей); контролирующую (получение учителем объективной информации об освоении знаний, осознании и принятии системы ценностей) и, наконец, организационную (совместные действия участников общения, этикет, трафаретные формулы, система штрафов и т.п.).

Нам кажется важным отметить, что коммуникативные тактики в целом универсальны и могут использоваться не только в отдельно взятом дискурсе.

В частности те тактики, которые выделяются в деловом дискурсе (неожиданный аргумент, апелляция к авторитету, юмор, подмазывание аргумента - явный или скрытый комплимент собеседнику, мнимая уступка, три "да", абстрагирование, позволяющее избегать конкретной информации и тем самым затруднять проверку содержания сообщения, и др.) применимы в рекламном, газетном, правовом и других дискурсах.

С точки зрения структуры любой дискурс представляет собой обмен репликами, включающими, наряду со спонтанной речью, шаблонные фразы, дискурсивные формулы, прецедентные тексты, коммуникативные стереотипы и т.д. Ссуществуют развитые системы последовательности использования языка в беседе, обращениях, стандартных обычаях и т.д.

Все это составляет "социолингвистическую (или, более широко, коммуникативную) компетенцию, позволяющую человеку быть не просто говорящим, а членом социально обусловленной системы общения. Расширяя понятие коммуникативной компетенции, под ней понимается врожденное знание, позволяющее носителю языка создавать и понимать высказывания - вводить в оборот знаки коммуникативных актов в контексте.

Речевой жанр как "функцию некоторой стандартной ситуации общения, характеризующейся постоянно повторяющимся набором определенных значений ее параметров" (Долинин 2001: 23). В числе этих параметров он выделяет:

· адресанта, рассматриваемого как носителя некоего статуса (социального, возрастного, полового и т.п.), определенной картины мира, постоянных личностных свойств и сиюминутного психического состояния;

· адресата, характеризуемого в первую очередь количественно (личность/группа/неопределенное множество людей) и выступающего в тех же ипостасях, что и адресант;

· референтную ситуацию или тему сообщения;

· деятельностную ситуацию, т.е. общий контекст деятельности, вербальной и невербальной, в которой включено сообщение;

· канал связи (устный/письменный, наличие/отсутствие визуального контакта между адресатом и адресантом, одновременность/разновременность порождения и восприятия и т.п.);

· время, место (хронотоп) и окружающую обстановку, непосредственно не связанную с деятельностной ситуацией и другие компоненты (Долинин 2003: 43).

Функциональные стили, в свою очередь, представляют собой "обобщенные речевые жанры", складывающиеся под воздействием перечисленных факторов.

Вслед за данными исследователями мы будем придерживаться обобщенной точки зрения на речевой жанр как на некую устойчивую модель речевой деятельности, складывающуюся в определенной сфере общения в зависимости от факторов коммуникативной ситуации. Исходя из данного определения, мы можем выделить пласты речевых жанров, характерных для того или иного дискурса. Так, типичными жанрами педагогического дискурса являются урок-лекция, урок-дискуссия, экзамен и др., а к жанрам газетного дискурса относятся заметка, статья, публикация, интервью и др. Говоря о стилевой характеристике того или иного дискурса, мы говорим об обобщенной стилевой маркированности, присущей всей совокупности его речевых жанров. В частности, жанрам научного дискурса (научная статья, монография, диссертация, научный доклад, выступление на конференции, стендовый доклад, научно-технический отчет, рецензия, реферат, аннотация, тезисы) присущи четкость, логичность и понятность изложения, а также использование соответствующей терминологии.

В соответствии с классической теорией речевых актов именно выполнение «условий успешности» обеспечивает верное распознавание коммуникативного намерения и, как следствие, - эффективность коммуникации (например, для успешности некоторых речевых актов необходима определенная социальная ситуация: для осуществления речевого акта приказа говорящий должен быть наделен определенными полномочиями и т.д.). Однако, по мнению Дж. Мея, в естественном общении многие условия не выполняются, и, тем не менее, слушающий правильно интерпретирует речевой акт и адекватно реагирует на него.

Критикуя понятие “речевой акт”, Дж. Мей отмечает некий формализм в трактовках данного явления. По его мнению, понятие «речевой акт» относится лишь к устойчивым «формулам» общения, закрепленным в речевом этикете. Но не все акты речи поддаются стереотипизации. Реальное многообразие речевых ситуаций не может быть сведено к спискам и реестрам речевых актов. В динамике межличностных интеракций существуют коммуникативные цели, для реализации которых невозможно найти специфический речевой акт в известных классификациях [28, С.212]. Это касается таких целей как, например, «провокация комплимента» (“fishing for compliments”), «стремление получить приглашение», (“soliciting an invitation”) (ср. “напроситься в гости”, “напроситься на комплимент”). Эти цели обусловливают неконвенциональное использование языка.