Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

УЗБЕКСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МИРОВЫХ ЯЗЫКОВ

ДИССЕРТАЦИЯ

"Обращения матери к своему ребёнку в английском и узбекском языках: лингвокультурологический аспект"

Специальность: 5А - 120102лингвистика (английский язык)

Зокирова Гулнора

Ташкент - 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ ВОКАТИВОВ В КОЛЫБЕЛЬНЫХ ПЕСНЯХ

1.1 Вокатив как объект лингвистических исследований

1.2 Вокативы: определение, функции, классификация

ВЫВОДЫ

ГЛАВА 2. КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ КАК МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБРАЩЕНИЯ МАТЕРИ К СВОЕМУ РЕБЕНКУ

2.1 Колыбельная песня как жанр народного фольклора

2.2 Функции колыбельной песни

ВЫВОДЫ

ГЛАВА 3. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА ОБРАЩЕНИЯ МАТЕРИ К СВОЕМУ РЕБЕНКУ В КОЛЫБЕЛЬНЫХ ПЕСНЯХ АНГЛИЙСКОГО И УЗБЕКСКОГО ЯЗЫКОВ

3.1 Структурно-семантические особенности обращения матери к своему ребенку в колыбельных песнях английского и узбекского языков

3.2 Лингвокультурологические особенности обращения матери к своему ребенку в колыбельных песнях английского и узбекского языков

ВЫВОДЫ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

CПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

В современной теории синтаксиса наблюдается уточнение взглядов на обращение. Так, многие исследователи указывают на наличие связи обращения с членами предложения в позиции включения в предложение, чаще всего определяя ее как соотносительную или смысловую часть. Развитие получает и новый взгляд на синтаксическую природу структурно самостоятельного предложения. Вслед за В.В. Виноградовым вокативные предложения характеризовали как «непредложенческие коммуникаты» (Н.Ю. Шведова, 1989, С.67; О.Б. Сиротинина, 1971, C.89).

В синтаксическом плане мнения лингвистов расходятся по поводу включения или невключения обращения в состав предложения. А.М. Пешковский, например, считает вокативы такими словами или словосочетаниями, которые не входят в состав предложения (то есть не являются его членами), и в то же время не составляют отдельных предложений. До сих пор неясно, каким образом слово в роли вокатива получает обязательную интонационную оформленность, ведь известно, что слово как единица номинативного уровня интонации не имеет.

Не получило объяснения также и такое свойство обращения, как его «нежелание» вступать в синтаксические связи с другими словами в предложении. По правилам словоизменения русского языка, например, слова должны связываться с другими: слова, которые могут стать обращениями, имеют, как правило, морфологические окончания для связи с другими словами.

Прагматическая нагрузка вокатива способствует его семантической и синтаксической изолированности от остальных членов падежной системы. Дело в том, что в падежной парадигме каждая из форм, отражая определенные семантические отношения (объектности, орудийности, партитивности и т.д.), служит для скрепления слова с другими словами в предложении, для введения его в синтаксическую связь одним из принятых в языке способов. Звательная же форма, напротив, не организует никакой связи с другими словами в предложении, она как бы отделяет обращение от текста, придавая обращению своеобразный самостоятельный статус. Поэтому звательную форму, на наш взгляд, нельзя считать падежом.

Термины «вокатив» и «обращение» синонимичны и во многих словарях подаются как взаимозаменяемые. Ср., например: Вокатив (лат. Voca ivus - звательный падеж). 1. То же, что звательный падеж. 2. То же, что обращение. О.С. Ахманова дает следующее определение обращения: «обращение - англ. Vocative «вокатив» (звательный падеж, именительный воззвания) - формально не включенное в состав предложения слово или словосочетание, называющее того, к кому обращается говорящий, т.е. употребляющееся с целью привлечь внимание того лица, к которому обращается говорящий, ср. звательная форма» (Винокур, 1989, 45). Согласно этой точке зрения, вокатив как слово или словосочетание вообще не рассматривается относительно к предложению и тем самым выносится за рамки синтаксиса. Слово и словосочетание - номинативные средства языка.

Как отмечают исследователи, что лучше всего выражает ощущение человеческого мира? Улыбка. "Не знаю, поймут ли меня,- говорит Сент-Экзюпери,- скажу одно: мы бы охотно пошли в бой, лишь бы спасти нечто в улыбке матросов, и твоей, и моей, и в улыбке служанки, спасти чудо, сотворенное солнцем, которое неустанно трудилось миллионы лет,- и победным завершением его трудов стала эта наша совсем особенная улыбка. Самое важное чаще всего невесомо. Здесь как будто всего важней была улыбка. Часто улыбка и есть главное. Улыбкой благодарят. Улыбкой вознаграждают. Улыбкой дарят тебе жизнь. И есть улыбка, ради которой пойдешь на смерть. Эта особенна улыбка освобождала от гнетущей тоски наших дней, оделяла уверенностью, надеждой и покоем..." Добрая улыбка становится у Сент-Экзюпери символом человечности и согласия.

В сравнении с неэтикетной речью содержание этикетных посланий, конечно, ограниченно. Но оно ограничивается не какой-либо узкой специальной сферой, как, например, ограничивается значение математических символов, знаков азбуки Морзе, дорожной сигнализации

В современном отечественном и зарубежном языкознании нет единого, общепризнанного понимания термина «вокатив». Первоначально вокатив рассматривался как стилистическое явление, как фигура поэтического синтаксиса. Известно, что в грамматике русского языка до второй половины XIX века данный объект исследования связывался с падежными формами и имел название «звательный падеж», который в современном русском языке не сохранился.

В лингвистической литературе существует мнение о так называемом «новом звательном падеже», представленном усеченными формами терминов родства и личных имен, например: мам, пап, дядь, Ань, Саш и т.д.

Следует отметить, что в узбекском языке, как и в русском, вокатив принято рассматривать с падежными формами. Вопрос о существовании вокатива в общегерманском языке решается лингвистами неоднозначно, поскольку единичные его формы были обнаружены лишь в готском языке.

Различаются различные аспекты изучения вокативных речевых единиц. Анализируемый объект определяется учеными весьма противоречиво. Традиционно-грамматический подход к изучению вокативов характеризуется тем, что лингвисты видят в нем либо часть высказывания, не входящую в предложение, либо член предложения, либо самостоятельную синтаксическую единицу.

Исследование вокативов в свете лингвопрагматики позволило трактовать его как речевой акт, обладающий иллокутивной силой и перлокутивным эффектом и способный функционировать как самостоятельно, так и в составе сложного высказывания.

Рассмотрев существующие позиции лингвистов, мы считаем целесообразным изучить вокативы с точки зрения лингвокультурологического подхода, предполагающего исследование данного объекта как средства отражения национально-культурной специфики речи представителей различных народов.

1.2 Вокативы: определение, функции, классификация

Обращение принадлежит обширной сфере речевого этикета, поскольку с помощью такой единицы устанавливается и поддерживается речевой контакт с собеседником, регулируются представления о ситуации общения в целом и о ролевых позициях партнеров, их социальных и личных взаимоотношениях. Кроме того, единицы обращения или вокативы занимают особое место в речевом этикете.

Во-первых, изобилие лексем, на базе которых строится обращение: все собственные имена людей во всех формах, прозвища и клички, названия социальных признаков и ролей и т.д.

Во-вторых, вокативы очень частотны в речи при установлении и поддержании контакта с собеседником: прежде чем что-либо сообщить (спросить, побудить), необходимо обратиться.

В-третьих, выбирая подходящее обращение, говорящий учитывает возраст, пол, социальный статус адресата, психологические и личные взаимоотношения и т.д. Разные адресанты в разных ситуациях могут обратиться к одному и тому же адресату следующим образом: господин Смирнов, Юрий Сергеевич, Юрий, Юра и т.д (ср. Mr. John Smith, John, Johnny, etc.).

Речевая ситуация, в которой реализуется обращение как речевой акт, определяется непосредственностью речевого общения, когда собеседники, «я» и «ты», встречаются «здесь» и «сейчас». Данные прагматические координаты «я-ты-здесь-сейчас» задают грамматическую и семантическую суть речевого этикета, в частности обращения, проецируясь в его единицы открыто (Приветствую вас; Благодарю вас; Поздравляю…; ср. англ. Thank you) или скрыто (Привет; Спасибо…; ср. англ. Hallo; Thanks; My congratulations). С этой точки зрения, любая единица речевого этикета содержит «явные или скрытые указатели реальной модальности, настоящего актуального времени момента речи и направленности от первого лица говорящего ко второму лицу (адресату)» [Формановская Н. И. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты. - М., 1982.]. Вокатив не составляет исключения в этом отношении, но перечисленные категории присутствуют здесь скрыто (имплицитно).

В семантической структуре вокативов присутствуют следующие компоненты коммуникативной ситуации: адресат как объект привлечения внимания и адресант как субъект такого действия, мотив как необходимость привлечь внимание собеседника и связанная с этим цель - установление контакта в избранной тональности, а также «тема события».

Толковые словари разъясняют слово «обращение» через глагол «обратиться»: направить свои слова, просьбу и т.п. кому-либо, чему-либо; адресоваться к кому-либо (с какими-либо словами, просьбой и т.п.). Уточняя словарное толкование, следует заметить: для того чтобы направить к кому-либо слова, его необходимо позвать, а часто и назвать, то есть употребить то название, которое, с точки зрения говорящего, наиболее соответствует социальному статусу и роли адресата (для незнакомого определяемые «на глаз», для знакомого - известные, при этом избираемые из тематического ряда синонимов как наиболее релевантные в данной ситуации общения).

Если же название подобрать сложно в связи с неопределенностью или слишком большой обобщенностью социальных признаков адресата, или в связи с отсутствием в языке и узусе подходящего названия, или с отсутствием необходимости/ желания употребить такое название в данных речевых условиях, то применяется единица привлечения внимания: Простите…, Извините…(ср. англ. Excuse me…, Sorry…, Pardon…, I beg your pardon…) - функционально равная обращению с номинативной основой.

Термин «звательный» (вокативный) также выражает обращение, призыв. Ср., например, «звательные словосочетания (vocative groups) - словосочетания непредикативные, не входящие в состав предложения и употребляемые в функции вокатива». Термины «вокатив» и «обращение» синонимичны и во многих словарях подаются как взаимозаменяемые.

Ср., например:

Вокатив (лат. Vocativus - звательный падеж).

1. То же, что звательный падеж.

2. То же, что обращение [Розенталь, Теленкова 1976, с. 19].

О.С. Ахманова дает следующее определение обращения: «обращение - англ. Vocative «вокатив» (звательный падеж, именительный воззвания) - формально не включенное в состав предложения слово или словосочетание, называющее того, к кому обращается говорящий, т.е. употребляющееся с целью привлечь внимание того лица, к которому обращается говорящий, ср. звательная форма» [Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. - М.: Сов. энциклопед., 1966. - 605с. (СЛТ). Согласно этой точке зрения, вокатив как слово или словосочетание вообще не рассматривается относительно к предложению и тем самым выносится за рамки синтаксиса.

Слово и словосочетание - номинативные средства языка. Когда они употребляются в связной речи, т.е. выполняют определенную коммуникативную функцию, то они уже не существуют безотносительно к предложению. В синтаксисе связной речи нет слов и словосочетаний, а есть предложения и части предложений, их члены. Обращение, как единица синтаксиса, конечно же, должно быть рассмотрено в связи с предложением

Вышесказанное подтверждается исследованием А.В. Велтистовой, которая выдвигает положение о том, что «обращение уточняет коммуникативную направленность предложения и что само по себе понятие обращение (=вокатив) связано с понятием обращенности речи вообще и с понятием обращенности единицы языка, осуществляющей функцию речевой коммуникации в частности».

Следовательно, коммуникативная направленность, обращенность любого предложения является функциональной основой для синтаксической соотнесенности обращения с данным предложением.

Уточняя коммуникативную направленность предложения, конкретизируя его адресатность, вокатив врастает в структурно-семантическую ткань любого предложения.

Учитывая сложность и многообразие проблем, возникающих при исследовании синтаксиса вокатива, мы не ставим перед собой цель определить его место в синтаксической системе языка, а трактуем вокатив или обращение как особый член предложения, не являющийся ни главным, ни второстепенным, как член предложения «третьего порядка», который связывается с предложением особым видом синтаксической связи - соотносительной связью [Руднев А. Г. Синтаксис осложненного предложения. - М., 1959. - 198с.; Руднев А. Г. Синтаксис современного русского языка. - М., 1963. - 364с.].

(При этом при определении соотносительной связи обращения предлагается исходить из интонации, которая является «единственным безусловным грамматическим средством выражения соотносительной связи» [Абрамова А.Т., 1958]).

Объективное содержание вокатива в лингвистике также рассматривается по-разному. Некоторые ученые отрицают способность этой синтаксической единицы своим лексическим составом выражать мысль, подчеркивая тот факт, что это «всего лишь слова или словосочетания, выполняющие номинативную функцию» [Печников А. Н. К вопросу о смысловых и грамматических связях обращения в предложении // Вопросы теории и методики русского языка. - Куйбышев: Госпединст. - Вып.40, 1963. - С.79-95.], что эта синтаксическая единица используется в диалоге лишь для придания «направленности мысли к сообщению ее собеседнику» [Ардентов Б. П. Контактирующие слова // Уч. зап. Кишиневского гос.ун-та. - Т.XV. - Кишинев, 1955. - С.95.]. В настоящей работе наиболее убедительной точкой зрения на этот счет признается мнение П.В.Чеснокова, который утверждает, что единица языка (каковой является и вокатив), «не соответствующая определенной единице мышления, есть искусственное звуковое построение, не оправданное никакими потребностями общения и познания»[Чесноков П. В. Смысловые особенности сложного предложения // Уч. зап. Таганр. гос. пед.ун-та. - Вып.5. - Таганрог, 1958.].

Обращение всегда и прежде всего - слово или словосочетание с определенным объективным содержанием, которое в основе своей имеет форму мысли, - понятие об адресате речи. Называя адресата речи, относя его к известному классу предметов или явлений, мы тем самым сообщаем понятие о нем. Эмоционально-волевая сторона не является в обращении доминирующей. В подобном случае его (вокатив) можно приравнять к междометно-побудительному окрику, когда содержание обращения будет очень неопределенным: кому-то что-то от кого-то нужно. В действительности же, обращаясь к адресату речи, мы обязательно выделяем, с кем хотим установить контакт.

Таким образом, обращения называют адресата путем опосредованного отнесения к известному классу предметов (лиц); в качестве названия адресата речи употребляются выражающие понятие о нем знаменательные слова или словосочетания, что, в свою очередь, свидетельствует о наличии в обращениях объективного содержания. Можно заметить, что мнение некоторых лингвистов о том, что сущность обращения заключается исключительно в установлении контакта между участниками диалога, не представляется достаточно убедительным.

Кроме контактирования оно способно выполнять и другие функции, наиболее интересными из которых являются оценочно-характеризующая функция и функция воздействия. Подводя итог сказанному, следует отметить, что вокатив есть прежде всего называние адресата речи. Именно понятия об адресате речи составляет объективное содержание этой единицы. Расширяя данное положение, можно принять за основу следующую формулировку обращения:

Обращение - «организованное по законам данного языка название реального или предполагаемого адресата речи, используемое в речевом общении с целью привлечь внимание того лица, к которому речь направлена, вызвать у него определенную реакцию на последовавшее или последующее сообщение или вынудить его к совершению действия, диктуемого коммуникативной ситуацией» [Проничев В. П. Синтаксис обращения / На материале русского и сербохорватского. - Л.: Изд. Ленингр. ун-та, 1971. - 88с.].

Говорящий, преследуя цель установить контакт с собеседником, привлечь или поддержать его внимание к диалогу, в зависимости от разговорной ситуации, может обращаться к адресату речи, назвав его по профессии, по должности или званию, по принадлежности собеседника к соответствующей возрастной группе или любой другой общности людей. Данное изобилие возможных вариантов обращения к адресату является основой варьирования речевых форм вокатива, что представляет наибольший интерес в рамках данного исследования.

В функции вокатива могут выступать существительные, местоимения, субстантивированные прилагательные или эквивалентные им словосочетания для названия лиц или предметов, к которым обращена речь говорящего

[Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. - М.: Сов. энциклопед., 1966. - 605с. (СЛТ).], представленные собственными именами людей, названиями лиц по степени родства, по положению в обществе, по профессии, занятию, должности, званию, по национальному или возрастному признаку, по взаимоотношениям между людьми.

А что же такое этикетные средства речи? Возможны этикетное общение (невербальное и вербальное) и общение в основе своей не этикетное, хотя обычно в той или иной мере сопровождаемое этикетной информацией. Оно также может быть вербальным и невербальным. Актуальная информация о составе и взаимоотношениях участников общения, согласование их представлений о ситуации в целом и о роли в ней отдельных участников необходима субъектам в течение всего коммуникативного акта, но чаще всего она поступает как не основная.

Вместе с тем имеются такие типовые ситуации (ситуации встречи, приветствия, прощания, просьбы, обращения, благодарности, извинения и под.), в которых передача этикетной информации составляет главную или даже единственную цель общения. Мы называем их ситуациями этикетного общения. Именно в этих ситуациях наряду со специальными невербальными этикетными средствами функционируют специализированные вербальные этикетные единицы.

Чаще всего их называют формулами речевого этикета (ФРЭ). Данные единицы речевого общения - формулы речевого этикета (ФРЭ) - это «ситуативно обусловленные, коммуникативно-направленные, тематически сопряженные, взаимосвязанные и взаимозависимые в рамках диалогических единств устойчивые формулы общения» [Соколова Н. Л. Английский речевой этикет. - М., 1991.].

Любое обращение (то есть вокатив), выделяющее или не выделяющее получателя речи, то есть обращение адресующего и неадресующего типа, будучи обозначением адресата, служит подчеркиванию обращенности текста (ср. с функцией вводных слов типа you know, you see; видите ли, знаете ли и под.). В сущности, это этикетное действие. Важно заметить, что этикетная значимость выражения обращенности речи позволяет уже изменением относительной частоты обращений в тексте менять его этикетное содержание, варьировать тональность общения. Типичным ФРЭ, как и вокативам в большинстве случаев, свойственна «субъективность», то есть невозможность передавать отношения между третьими лицами: «Sorry!», «Hello!», «How do you do?», «Beg your pardon!»- «Извините!», «Привет!», «Как вы поживаете?», «Простите!» и подобные выражают лишь отношение говорящего к адресату речи. Свойство «субъективности» ФРЭ есть проявление более общего свойства «реальности локации»: субъекты этикетных действий время и место не выражены вербально, а реально представлены в ситуации общения.

Таким образом, вокатив в качестве этикетного средства отличается от ФРЭ прежде всего своей коммуникативной несамостоятельностью. Единица, которой подчинено обращение, - текст. Выполняя, как все этикетные средства речи, регулятивную функцию, обладая свойствами реальности локации и модальностью соответствия, вокатив в гораздо большей степени, чем ФРЭ, является собственно языковой единицей. В заключение приведем несколько примеров вокативов, чтобы проиллюстрировать вышеупомянутые положения. Среди оценочных обращений наиболее яркими, на наш взгляд, являются зоонимы - названия животных в функции обращения. Такого рода вокативами изобилует роман Дж. Стейнбека “The Winter of Our Discontent”. Приведем наиболее удачные и запоминающиеся из отобранных нами вокативов. Следующим диалогом между супругами Хоули открывается произведение Дж. Стейнбека:

“You're silly,” she said. “Ethan, you've got your comical genius.”

“Oh say, Miss Mousie, will you marry me?”

…”Don't be sacrilegious. Will Marullo let you close the store at eleven?”

“Darling chicken-flower - Marullo is a Catholic and a wop. He probably won't show up at all. I'll close at noon till the execution's over.”

“That's Pilgrim talk. It's not nice.”

“Nonsense, ladybug. That's from my mother's side. That's pirate talk. It was an execution, you know.”

Насколько можно судить из диалога, Итен Хоули в изобилии использует именно зоонимы при обращении к своей жене. Без сомнения можно утверждать, что они звучат более оригинально и свежо по сравнению со стандартными ласковыми обращениями такого рода, как “baby”, “darling”, “honey”. Только раскрыв глаза, Итен пребывает в игривом расположении духа и, разговаривая с женой, пересыпает свою речь библейскими аллюзиями и зоонимами. Hекоторые даже являются авторскими неологизмами (chicken-flower, bugflower), что, однако, не мешает им прекрасно гармонировать с общей шутливой тональностью диалога. В этом же романе Мэри корит мужа за то, что он слишком старомоден со своими моральными принципами, с которыми далеко не уедешь. И сама того не подозревая, толкает мужа на предательство:

“But I do blame you for sitting wallowing in it. You could climb out of it if you didn't have your old-fashioned fancy-pants ideas. Everybody's laughing at you. A grand gentleman without money is a bum”. The word exploded in her head, and she was silent and ashamed.

“I'm sorry,” Ethan said. You have taught me something - maybe three things, rabbit footling mine. Three things will never be believed - the true, the probable and the logical. I know now where to get the money to start my fortune”.

Далее Маргарет Янг Хант, охотница за мужчинами, пытается соблазнить Итена, а он переводит все в шутку и начинает иронично цитировать свою излюбленную Библию:

“And after that they had mocked Him, they took the robe off from Him and put His own raiment on Him and led Him away to crucify Him. And as they came out they found a man Cyrene, Simon by name. Him they compelled to bear His cross. And when they were come unto a place called Golgotha - that is to say, a place of a skull - ”

“Oh, for God's sake!”

“Yes - yes - that is correct…”

“Do you know what a son of a bitch you are?”

“Yes, O Daughter of Jerusalem”.

В современной теории языкознания понятие «функция языка» используется в качестве главного критерия выделения языковых единиц и их соотношения в структуре языка. Коммуникативный подход как раз и включает в себя выявление функций, которые выполняют те или иные языковые единицы в процессе коммуникации.

Вслед за К. Бюлером [Бюлер 1993], Р. Вербургом [Verburg 1998] основными функциями языка, проявляющимися в любом коммуникативном акте, мы будем считать:

- экспрессивную, или функцию выражения, связанную с говорящим;

- апеллятивную, или функцию обращения, связанную со слушающим;- репрезентативную, или функцию сообщения, соотносимую с реальным объектом, то есть с предметом речи.

Для выполнения представленных выше функций в языке должны существовать единицы, обладающие определенным значением и признаками. Следовательно, выявляя единицы, выполняющие апеллятивную функцию в языке, необходимо определить их категориальные признаки, которые позволяют выступать им в этой функции.

Как известно, назначение вокативов в языке -- привлечение внимания адресата, установление и поддержание контакта между участниками общения, что является их основным категориальным признаком и отличает от других коммуникативных единиц. При этом вокативы не сообщают основной информации и являются вспомогательными коммуникативными единицами.

КЛАССИФИКАЦИЯ ВОКАТИВ

Однако, исходя из наших наблюдений над древними текстами, они могут быть информативны в той мере, в какой мы извлекаем информацию из единиц прагматического плана: в норме эти единицы неинформативны, поэтому любое отклонение от шаблона несет новую информацию индексального или эмоционального характера. Ср.: др.-рус.: Николи же тебе добра боуди дияволе, вълъче и разбойниче, мучителю душамъ (Ус. сб. 128 в 11); Безоумьныи царю и враже вьсякои правьде не стыдиши ли ся своимь неистовьствъмь таковая творя (Ус. сб. 123 в 13);; др.-англ: Ga nu to setle symbel wynne dreoh wigge weorюad (Beow.): «Теперь займи свое место и наслаждайся пиром, славный в битве»; Ne sorga, snotor guma…(Beow.1383): «Не печалься, разумный муж…». Такие нестандартные вокативы, ad hoc обращения, заставляют адресата искать причины подобного речевого действия и формулировать их в терминах семантической интерпретации.

Вокативы, таким образом, могут выражать регулятивное, индексальное и эмоциональное содержание. Регулятивное содержание связано с установлением, поддержанием и размыканием контакта, индексальное содержание характеризует психологический и социальный статус говорящего, эмоциональное содержание является дополнительным в сумме значений вокативов [Карасик 1992: 45].

Итак, основным категориальным признаком вокативов является способность устанавливать и поддерживать контакт между участниками общения. При этом, оставаясь вспомогательной коммуникативной единицей, они характеризуются регулятивно-социально-эмоциональным содержанием.

Учитывая категориальный признак вокативов, можно установить языковые единицы, которые служат для выполнения апеллятивной функции в языке.

Апеллятивная функция языка соотносится со слушающим, получателем информации, т. е. с адресатом речи. Привлечение внимания адресата может достигаться как вербальным, так и невербальным способом. К невербальным единицам относятся жесты, интонация, мимика. К вербальной форме привлечения внимания адресата относятся собственно вокативы, а также формулы социального этикета, акты фатической метакоммуникации (заполнение пауз, светская беседа и т. д.), которые также являются вспомогательными однопорядковыми единицами по отношению к вокативам.

В класс вербальных вокативов, выполняющих апеллятивную функцию в языке, включаются: языковые единицы называния (имена существительные), указания на адресата, не называющие его (личные местоимения), привлечения внимания без называния и указания на адресата (междометия), а также императивы, которые, не называя адресата, побуждают его к ответной реакции. Ср.: др.-рус.: Оле (межд.) же скорости (сущ.) деянию благоуеще бо на языце вращающема мольбоу и дъждъ вънезапоу велии зело съшедъ (Выг. сб. 151.); Вите послоушаи (пов. ф. гл.) мене (Ус. сб. 127 в 30); Ты (мест.) же чьто соудиш братоу (Изб. 97 об.); др.-англ.:eala (межд.) lareow (сущ.), gif рu me lufodest, юu hit besorgodest. (Apoll 123): «О учитель, если ты меня любишь, ты об этом пожалеешь»;

Эти единицы, обладая общим категориальным признаком, отличаются степенью градации в обозначении адресата в процессе коммуникации. Например, имена существительные, привлекая внимание адресата, называют его, личные местоимения указывают на адресата, а междометия и императивы привлекают внимание адресата, но не называют и не указывают на него.

Учитывая степень градации в обозначении адресата, из класса вокативов можно выделить неопределенные и определенные вокативы.

К неопределенным вокативам относятся междометия, посредством которых привлекают внимание людей (типа «Эй!», «Ау!»), а также императивы (типа «Слушай!», «Слушайте!»), в грамматическом значении которых присутствует признак дейктической направленности второго лица.

Определенные вокативы включают имена существительные и личные местоимения, которые называют или указывают на адресата, т. е. в нашем понимании обращения.

Нами предлагается считать вокативы родовым понятием по отношению к обращениям. Вокатив можно рассматривать как один из видов коммуникативного действия (вокативного), а обращение -- это языковая единица, наряду с другими единицами этого класса предназначенная для осуществления этого действия. Таким образом, вокатив в сравнении с обращением включает более широкий диапазон: как вербальные, так и невербальные средства привлечения внимания адресата, а обращения -- только вербальные.

В свою очередь, обращения могут подразделяться на стандартные и нестандартные.

Стандартные обращения включают различного рода титулы, звания, термины родства, личные местоимения второго лица, имена собственные, а также эмоционально-экспрессивно-оценочные обращения. Ср.: др.-рус.: И рече ему кудесник один: Княже! Конь, его же любиши и ездиши на нем, от того ти умрети (ПВЛ); Веруй ми, Фомо, и познай мя, яко же и Аврам… (КТ); И присла к нему Давыд: «Не ходи, брате, не ослушайся брата старейшаго» (ПВЛ); др.-англ.: …юe cildra biddaю eala lareoю, южt юu tжce us sprecan forюam ungelжrede юe syndon et geюжmmodlce юe sprecaю (Oros.): «…мы, дети, спрашиваем тебя, о учитель, ты учишь нас говорить по-латыни правильно, потому что мы невежественные и говорим неверно»; Cadmon, sing me hwжt-hwugu! (Bede's): «Кэдмон, спой что-нибудь!»; Eft Isaac cwжр to his suna: «Sunu min, hu mihtest юu swa hrжdlice findan?» (Gen.): «Опять Исаак сказал своему сыну: «Сын мой, как можешь ты это так быстро обнаружить?».

К нестандартным обращениям относятся любые слова-обращения в апеллятивной функции, соответствующие звательной форме в некоторых языках (например, в древнерусском языке), где употребляются имена существительные, номинализированные комплексы. Ср.: др.-рус.: Радоу ся марие голоуби неприрочьныи (Ус. сб. 266 г 29); о зависти любъви вражьда мироу соупостать (Ус. сб. 190 а 24); хоула твоя на главе твоеи дияволе (Изб. 191 об 1--2); др.- англ.: Nu юincр me, leof, южt южt weorc is swiрe bleolic (Gen.): «Как мне кажется, дорогой, эта работа тяжелая и опасная»; Зalв byrn-wiga! (Wand., 94): «О воин, закованный в кольчугу!».

В нашем исследовании под термином «обращение» мы будем понимать:

1. стандартные определенные обращения (титулы, термины родства, личные местоимения в функции обращения, эмоционально-оценочные обращения и т. д.);

2. нестандартные обращения (любые слова, выступающие в функции обращения) в древнерусском и древнеанглийском языках.

Таким образом, для построения коммуникативной парадигмы вокативности, включающей обращение, мы имеем все необходимые условия: определенный класс единиц, связанный общим категориальным значением и объединенный выполнением апеллятивной функции в языке.

ВЫВОДЫ

Современная лингвистика базируется на принципе антропоцентризма, включающего «человеческий фактор» в изучение языка. Антропоцентрическая научная парадигма выдвинула новые подходы к исследованию языка, осуществляемые в рамках целого ряда новых дисциплин, таких как когнитивная лингвистика, лингвокультурология, лингвистика текста, лингвопрагматика, коммуникативная лингвистика и др.

Рассмотрение вокативов с позиции лингвопрагматики, лингвокультурологии и принципов антропоцентризма требует детального рассмотрения данного термина. Как отмечают многие исследователи, вокативы являются подсистемами языка, каждая из которых обладает своими специфическими особенностями в лексике и фразеологии, в синтаксических конструкциях, а иногда и в фонетике. Возникновение и существование вокативов обусловлена спецификой условий общения в разных сферах человеческой деятельности. Каждый из них представляет собой систему тесно связанных лексических, грамматических и фонетических средств.

В данном разделе мы рассмотрели различные аспекты изучения вокативных речевых единиц. Как отмечают исследователи, анализируемый объект определяется учеными весьма противоречиво. Так как, традиционно-грамматический подход к изучению вокативов характеризуется тем, что лингвисты видят в нем либо часть высказывания, не входящую в предложение, либо член предложения, либо самостоятельную синтаксическую единицу. Исследование вокативов в свете лингвопрагматики позволило трактовать его как речевой акт, обладающий иллокутивной силой и перлокутивным эффектом и способный функционировать как самостоятельно, так и в составе сложного высказывания.

Исходя из вышесказанного, общие вокативы являются универсальной формой этикетного контакта равных либо неравных по статусу людей; проявляют тенденцию к обобщению, которая выражается в том, что такие слова произносятся всегда в безударной позиции и становятся своего рода морфемами вежливости.

Актуальность исследования вокативов связана с изменением взгляда на текст и выдвижением новых аспектов его изучения в русле современного лингвистического знания. Основными сферами существования вокативов являются устная разговорная речь (фольклор) и художественная литература. В лингвистическом плане вокативы представляет собой особого рода продукт речемыслительной деятельности (текст), обладающий тематической целостностью, связностью, информативностью и относительной в пределах общей темы коммуникации завершенностью. Основными функциями вокативов являются наряду с коммуникативной и стилистической, как показал языковой материал, когнитивная и прагматическая функции.

Традиционно вокативы рассматривались в следующих аспектах: а) в его речевой структуре; б) в соотношении вокативов с реальной речью; в) в составе композиционно-стилистической структуры всего текста;

ГЛАВА 2. КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ КАК МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБРАЩЕНИЯ МАТЕРИ К СВОЕМУ РЕБЕНКУ

2.1 Колыбельная песня как жанр народного фольклора

Народный фольклор - художественная коллективная творческая деятельность народа, отражающая его жизнь, воззрения, идеалы. Это создаваемые народом и бытующие в народных массах поэзия (предания, песни, сказки, эпос), музыка (песни, инструментальные наигрыши и пьесы), театр (драмы, сатирические пьесы, театр кукол), танец, архитектура, изобразительное и декоративно-прикладное искусство. Народное творчество, зародившееся в глубокой древности, - историческая основа всей мировой художественной культуры, источник национальных художественных традиций, выразитель народного самосознания.

Колыбельные песни - это один из самых откровенных родов народной поэзии: это беседа женщины со своей душой, не стесняемая чьей бы то ни было критикой. К колыбельным песням особенно подходят следующие слова Н.И. Костомарова, сказанные им о народной поэзии вообще: «Поэзия есть принадлежность человека: без нее он не может дышать. Минуты, в которые человек находится в поэтическом настроении, суть те минуты, когда он возвышается над повседневной сферой бытия и высказывается невольно и неосмотрительно. Истинная поэзия не допускает лжи и притворства. Минуты поэзии - минуты творчества. Народ испытывает их и оставляет памятники: он поет; его песни - произведения его чувства; они рождаются тогда, когда народ не носит маски» (Костомаров Н.И., 1979, стр. 256).

Колыбельные песни - песни, исполняемые в основном матерью или нянькой при укачивании ребенка. Их основное назначение - размеренным ритмом и монотонным мотивом успокаивать и усыплять ребенка, а также регулировать движение колыбели. В связи с этим вторым своим назначением колыбельные песни могут быть рассматриваемы отчасти и как «рабочие» песни, неразрывно связанные с трудом и отображающие в себе ритмы трудового процесса. Колыбельные песни формируются под воздействием множества факторов. Среди них - влияние различных социальных и возрастных групп, их фольклора, массовой культуры, бытующих представлений и многого другого.

Вопреки некоторым мнениям о том, что колыбельные песни следует отнести к детскому фольклору, Г.С. Виноградов считает: "От того, что их исполняют и дети, произведения этой группы не делаются детским фольклором, подобно тому как исполнение детьми солдатских песен не даёт права на включение солдатской песни в детский фольклор, пока эти песни не выпадут из фольклора взрослых и не станут достоянием только детей" (по Головину В.В., 2000, стр. 189). Однако, то, что колыбельные песни - жанр народного фольклора, сомнения у исследователей не вызывает. Э.С. Литвин вполне справедлив, когда называет эти произведения одним «... из древнейших жанров фольклора всех народов" (Литвин Э.С., 1972).