Когнитивная и культурологическая значимость мифологем в художественном тексте

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

УЗБЕКСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МИРОВЫХ ЯЗЫКОВ

На правах рукописи

Диссертация

Когнитивная и культурологическая значимость мифологем в художественном тексте

Карабаева Барно Бобир Кизи

Научный руководитель к.ф.н., доц. Галиева М.Р.

Работа рассмотрена и допускается к защите зав. кафедрой к.ф.н. доц. Маджидова Р.У. 2013

Ташкент - 2013

• Содержание
• Введение
• 1. Мифологема как объект лингвистического исследования
• 1.1 Понятие мифа, мифологемы и мифологической картины мира
• 1.2 Структуры знаний как основная категория когнитивной лингвистики
• 1.3 Мифологема как маркер интертекстуальности и прецедентности
• 2. Когнитивная значимость и репрезентация мифологемы в художественном тексте
• 2.1 Мифологема как фреймовая структура
• 2.2 Когнитивные аспекты интерпретации художественного текста
• 2.2.1 Мифологема как средство акцентуации прецедентной информации
• 2.2.2 Мифологема как средство создания сюжетной линии
• 2.3 Роль мифологемы в раскрытии концептуальной информации
• 2.4 Способы введения мифологемы в художественный текст
• Заключение
• Список использованной литературы


Введение

Миф является объектом изучения многих наук, прежде всего философии, психологии, структурной антропологии. В большинстве концепций миф рассматривается как форма сознания. Однако, миф является также сложным лингвокогнитивным и лингвокультурным явлением, поскольку представляет собой текст, в котором объективируются и перерабатываются факты культуры. Миф заключает в себе безграничные цепи ассоциаций и смыслов и становится, в широком понимании, инвариантным текстом культуры по отношению к будущим текстам.

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению когнитивных механизмов включения мифологических аллюзий в англоязычный художественный текст и рассмотрению закономерностей взаимодействия информационного пространства мифологемы с информационным пространством текста художественного произведения.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения текстообразующего потенциала мифологемы, в частности, необходимостью рассмотрения механизмов формирования мифологических аллюзий как важного смыслового и структурного элемента художественного текста, общепризнанного средства повышения смыслового и особенно эмоционально-эстетического потенциала художественного произведения. Актуальность также определяется важностью изучения информационных структур текста и моделирования процессов понимания и интерпретации текста человеком.

Основной целью работы является рассмотрение способов и языковых средств актуализации мифологем в текстах англоязычной художественной прозы и выявление на этой основе моделей взаимодействия информационного потенциала "прецедентного текста" мифологемы, представленного в памяти субъекта в виде мифологического фрейма, с текстом художественного произведения. Поставленная цель предусматривает решение следующих конкретных задач:

- рассмотреть различные подходы к трактовке мифа и мифологемы в лингвистической науке;

- обосновать возможность рассмотрения мифологемы как фрейма и проанализировать структуру мифологических аллюзий в художественном произведении с точки зрения теории фреймов;

- выявить модели введения мифологемы в текст художественного произведения;

- рассмотреть различные способы и языковые средства актуализации мифологем в тексте художественного произведения.

Объектом исследования являются мифологемы, т.е. языковая репрезентация мифа в художественном тексте.

Предметом данного диссертационного исследования являются различные модели актуализации мифологем в англоязычном тексте художественной прозы, а также модели взаимодействия мифологических фреймов с текстом художественного произведения.

Методы исследования. Для достижения поставленной цели в работе использовались следующие методы анализа: описательный метод, включающий наблюдение, сопоставление и обобщение, сбор фактического материала и его классификацию; метод семантического анализа для определения семантики исследуемых языковых единиц; интертекстуальный анализ, основанный на выявлении межтекстовых отношений; элементы количественного метода, применяемого для определения степени прецедентной плотности текста.

Теоретическое основание настоящего исследования составляют работы в области исследования мифа (Л.Брюль, Л.Леви-Стросс, А.Ф.Лосев, Э.Кассирер, Э.Б.'Гайлор. Д.Фрэзер, М.Элиаде и др.), в области исследования функционирования мифологических моделей в языке и речи (В.В.Иванов, В.Н.Топоров, Е.М. Мелетинский, М.М.Маковский, Т.В.Цивьян и др.), в 4области в области когнитивной лингвистики (А.Вежбицкая, Е.С.Кубрякова, В.З.Демьянков, М.Минский, В.И.Посговалова, Ч.Филлмор. Р. Джжендофф), в области лингвистики текста (Н.Д.Арутюнова, Д.У. Ашурова, И.В. Арнольд).

Научная новизна работы определяется тем, что в ней такое сложное лингвокультурное образование, каким является миф, анализируется в рамках фреймового подхода как сложная иерархическая структура, не все элементы которой актуализируются в художественном тексте в одинаковом объеме.

Новой также является предлагаемая шкала параметров рассмотрения мифа и смежных с ним понятий - сказки, легенды, предания, которые часто сложно разграничить в силу существующей генетической связи между данными явлениями. Впервые выявлены пять моделей включения мифа в текст англоязычной художественной прозы.

Материалом исследования являются романы и рассказы английских и американских писателей XX века (А.Мердок, А.Кристи, Э.Сигала, С.Кинга, Р.Лудлума, Д.Г.Лоуренса, Д.Томаса, Э.Уортон, У.Кеннеди, Ю.Уэлти, Дж.Арчера, П.Устинова и др.). Мы намеренно не ограничиваем исследование узкими временными рамками, анализируя художественные произведения как первой, так и второй половины XX века, и индивидуальными особенностями использования мифа у конкретных авторов, чтобы иметь возможность на большом и разнообразном материале путем конкретных примеров выявить существенные и наиболее типичные способы включения мифа в англоязычный художественный текст.

Данное исследование ограничивается рассмотрением актуализации в художественном тексте классических (главным образом, древнегреческих) мифов, превратившихся по существу в художественные образы, и библейских мифов как сюжетно-оформленной основы религии.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что оно продолжает разработку проблематики теории интертекстуальности и прецедентности, репрезентации знаний в языке посредством использования различных маркеров интертекстуальности, активизирующих прецедентный 5текст в художественном тексте. Результаты диссертации, раскрывающие роль мифологических фреймов в формировании смысловой структуры англоязычного художественного произведения, углубляют существующие представления о процессах понимания текста, а также способствуют дальнейшей разработке концепции мифа как хранящейся в памяти человека модели ситуации, способной активизироваться при референции к любому из элементов, составляющих ее информационную структуру.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования, касающиеся связи между когнитивными моделями включения мифа в пространство художественного текста и языковыми механизмами их актуализации, важны для понимания художественного текста и декодирования авторского замысла, что обусловливает возможность их использования на практических и теоретических занятиях по интерпретации текста и стилистике английского языка, а также при написании курсовых и дипломных работ по данной проблематике.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии

1. Мифологема, как объект лингвистического исследования

1.1 Понятие мифа, мифологемы и мифологической картины мира

Как известно миф является объектом изучения многих дисциплин: культурологии, философии, антропологии, психологии, лингвистики, что свидетельствует о её междисциплинарном характере. Исследованию мифов посвящены работы А. Потебни, Б. Малиновского, В. Топорова, Е.М.Менетинского, А.Ф Лосева, Д. Вико, Ф.Шеллинга, К.Леви-Стросса, Л.Леви-Брюля и других, что обусловлено его «концептуальном богатстве и универсальном обобщающем потенциале» (Мазиева, 2000:51-59).

В целях релевантных нашей работе остановимся на определении мифа. Под мифом (от греч. слово, предание, сказание ), в настоящее время, понимаются различные предания о богах и героях, участвовавших в создании природного и культурного мира (Попов, 1995:27). В мифах находят отражение начальные элементы религии, философии, науки, искусства. Они теснейшим образом связаны с психологией, философией и культурологией, поскольку именно в мифе отражаются мыслительные процессы, философские воззрения и культурный уклад человека, представляющие различные стадии его развития.

Необходимо отметить, что слово "миф" занимает важное место в греческой философии, оно наполнено большим смыслом и обозначает одну из существенных категорий человеческого бытия. Исследователи единодушны в том, что уже во времена Платона слово "миф" имело несколько значений: слово, беседа, слухи, рассказ, повествование, сказание, предание, сказка, басня (Morier 1981:808). Например, в текстах Платона "миф" означает: слово, речь, мнение; чудесный рассказ о мире богов и героев (миф о Химере, Сцилле, Цербере) или полулегендарное предание о прошлом племен и народов (история троянцев, амазонок), поверья, которые живы в народе и поныне (месть убитого своему убийце, миф о священном безумии поэта) (Тахо-Годи 1999: 537). У Платона "миф" также несет в себе элемент развлечения, поучительности и пользы. Философ отводит особое место мифам в воспитании и образовании, поскольку они представляют собой великие образцы (mala pardeigmata) и "образец образцов" (paradeigmatos paradeigma) (там же: 547). В своих политических трактатах "Государство", "Законы", "Политика" Платон делает множество ссылок на мифы, что, по всей видимости, можно объяснить тем, что мифы "воплощают в конкретной форме философские цели, слишком трудные для толкования с помощью ученого языка" (Boas 1961 : 355). То, что "миф" как слово воплощает в себе некую интенцию, стремление воздействовать на собеседника, доказывает исследование смысловой наполненности "мифа" в поэмах Гомера. Так, у Гомера "миф" означает предписание, совет, приказ, назначение, намерение, сообщение, цель, обещание, угрозу просьбу, умысел, упрек, защиту, похвальбу, содержание речи, историю (Тахо-Годи 1999 : 555).

Разногласия относительно значений слова "миф" возникают уже в глубокой древности. Предшественники Платона понимали "миф" как "слово" ученое, речь, путь исследования. Диоген Аполлонийский рассматривал миф как "примитивную, недостойную выдумку о богах", Гесиод - как "слово, направленное на важное, значительное"; в понимании же Эсхила и Софокла "миф" - поэтическое словоупотребление, равноценное прозаическому слову, "логосу", и глаголу "говорить" (legein) (там же: 540). В древнегреческих трагедиях "миф", как правило, употребляется в узком смысле как "сюжет''/Chantraine 1974 : 719/.

Не исчезают эти разногласия и в наше время. В.Н.Топоров, обращая внимание на этимологию этого слова, пишет, что греческое mythos - это некая "до-речь", "ее природный субстрат, хаотизированное звукоиспускание" (Топоров 1988: 60). Словарь литературных терминов дает почти аналогичное толкование греческого mythos: "anything that is uttered by word of mouth" (PDLT 1992: 562). Словарь русского языка (СРЯ, 1987), Современный словарь иностранных слов (ССИС, 1992), Краткая философская энциклопедия (КФЭ, 1994) дают этимологию мифа как греческое mythos - сказание, предание. Однако, если вспомнить трактовку А.Ф.Лосевым "мифа" как "слова", древнегреческие мифы можно назвать "словом" о богах и героях" (Тахо-Годи, Лосев 1999:10).

По мнению Аверинцева С.С., миф - это «создание коллективной общенародной фантазии, обобщенно отражающее действительность в виде чувственно-конкретных персонификаций и одушевленных существ, которые мыслятся первобытным сознанием вполне реальными ...» (Аверинцев, 1967) Границы мифологии часто связывают с тем, идёт ли в повествование речь о сверхъестественных (мифических) существах - о богах, духах, демонах и т.п. (Аверинцев, 1967:876). Е.М. Мелетинский определяет миф как «сказания о богах, духах, обожествленных или связанных с богами своим происхождением героях, о первопредках, действовавших в начале времени и участвовавших прямо или косвенно в создании самого мира, его элементов как природных, так и культурных» (Мелетинский, 1990:634).

Миф, согласно А.Ф.Лосеву это -

- наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей степени напряженная реальность, жизненно ощущаемая и творимая, вещественная, до животности телесная действительность, в то же время отрешенная от обычного хода явлений и допускающая разную степень иерархичности;

- совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола;

-живое субъект-объективное взаимообщение, содержащее в себе свою собственную, мифическую, истинность, достоверность и принципиальную закономерность и структуру;

- символ, который может содержать в себе, помимо собственно символических, также и схематические и аллегорические слои;

- личностная форма;

- видимая изнутри жизнь;

- энергийное, феноменальное самоутверждение личности, независимо от проблемы взаимоотношение вечности и времени;

- в слове данная чудесная личностная история ( поскольку « Весь мир и всё его составляющие моменты, и все живое и неживое, одинаково суть миф и одинаково суть чудо» (Лосев, 1991:160);

- развернутое магическое имя (Лосев, 1991:24,170)

Следует отметить, что мифотворчество рассматривается как важнейшее явление в культурной истории человечества. В первобытном обществе мифы представлялись как основной способ понимания в форме наглядных образов. Человек приносил на окружающую его действительность собственные черты. Природным объектам приписывались одушевленность, разумность, человеческие чувства (антропоморфизм) и наоборот мифологическим предкам присваивались черты природных объектов, особенно животных. Всё это формировало мифологическое сознание, которое определяется как «первобытное, коллективное (обще этническое) наглядно-образное представление о мире с обязательным божественным (сверхъестественным) компонентом» (Мечковская,2004). В мифологическом сознании миф мыслился как живое, одушевленное существо, живущее по законам родовой общины; мир представлялся некоторой общинно-родовой организацией. В мифе обобщались и выражались желания, ожидания, страдания человека, его эмоциональные порывы. Мифы объясняли появление различных природных, культурных и социальных объектов: происхождение мира, растений, животных, гор и морей, небесных светил и метеорологических явлений, социальных ограничений, происхождение огня, воды, жизни, смерти и т.д. мифологема лингвистический фрейм

Таким образом, мифы и мифология представляли собой своеобразную модель или образ мира, согласно которой формировалась картина мира человека. В связи с тем, что понятие картины мира является одним из наиважнейших понятий в нашей работе, следует кратко освятить основные теоретические взгляды на данное понятие.

Под «картиной мира» в современной лингвистике понимается целостная совокупность образов действительности в коллективном сознании. Когнитивная и концептуальная картина мира (ККМ) определяется как «целостный глобальный образ мира» (Постовалова, 1988:19), «система интуитивных представлений о реальности» (Руднёв, 1997:127), «отображение в психике человека предметной окружающей действительности» (Леонтьев, 1993:18; Красных, 2003:18). ККМ, являясь результатом познавательного процесса действительности человеком, является упорядоченной системой знаний, информации о мире, отражающей когнитивный опыт и его представления о мире. Концептуальная картина мира по мнения многих исследователей основывается на совокупности упорядоченных знаний - концептосфере (Попова, Стернин, 2007:52). Как отмечает Н.М. Лебедева, «Наша собственная культура задаёт нам когнитивную матрицу для понимания мира, так называемую «картину мира» (Лебедева,1999:21).

Языковая картина мира (ЯКМ) вербализирует концептуальную картину мира средствами языка. Проблеме ЯКМ посвящено множество работ (Попова З.Д., Макаров М.Л., Вежбицкая А., Воркачёв С.Г., Степанов Ю.С. и т.д.). По мнению Пименовой, ЯКМ - «совокупность знаний о мире, которые отражены в языке, а также способы получения и интерпретации новых знаний, представляющая собой «мир в зеркале языка». Языковая картина мира представляет собой индивидуальное содержание, образованное в результате отражение и познания действительности народом-носителем определенного языка. Языковая картина мира заключает в себе особое мировосприятие и мировидение народа, закрепленное прежде всего в базисном понятийно-категориальном составе языка (в лексике, грамматике, словообразовании), а также и в образном представлении окружающего мира в семантике различных языковых единиц” (Гречко 2003: 171). Мышление выражается, фиксируется, номинируется, овнешняется языком, и изучение представлений о действительности, зафиксированных в языке определенного периода, позволяет косвенно судить о том, каким является мышление народа, реконструировать в какой-то степени в основных чертах его когнитивную картину мира.

Одним из основных составляющих концептуальной и языковой картин мира является мифологическая картина мира.

Мифологическая картина мира является особым типом картины мира; т.к. с одной стороны представляет собой первую попытку познать и упорядочить окружающий мир, первобытным человеком, а с другой, она выступает в качестве своеобразного универсального видения современного мира. Для ранних форм мифологической картины мира характерны: синкретизм мышления, обуславливающий сочетание реальных отношений к миру с мистифицированными, доводя их до взаимопроникновения и полного слияния; нерасчленённость в древнем представлении природы и человека, вещи и слова, предмета и знака, субъекта и объекта; иллюзорнофантастические представления о мире; складывание бинарных оппозиций.

Мифологическая картина мира (МКМ) является первой формой сознания древних людей, их взгляды на происхождение мира. МКМ тесным образом соприкасается с религиозной картиной мира, но к ней не сводима, т.к. религиозная картина мира наоборот утверждает дуалистичность бытия: с одной стороны, абсолютное, сверхъестественное бытие, а с другой стороны, сотворенное бытие, в том числе и бытие самого человека, для мифологической картины мира характерна нерасчленённость первобытного сознания, невыделение человека из окружающей среды, иллюзорнофантастическое представление о мире.

Особенностями мифологического мировоззрения является неразделённость человека с природой, обожествление природы, антропоморфизм, зооморфизм, синкретизм (неотделение логического мышления от эмоциональной сферы), отождествление сущности с происхождением. Мифологическое мировоззрение было основным типом в первобытном строе и раннеклассовых обществах. Она развивалась и приобретала множество форм. Ранние мифы - краткие, примитивные, сюжетно неразвернутые, очень простые по содержанию. Бинарноритмические оппозиции в самых древних мифах - простейшие, не имеют логических связей, переходов. В наиболее древних мифах мир, Земля, Вселенная часто изображались в облике животного; это было так называемое зооморфное видение мира.

Мифологическая картина мира выполняет целый спектр функций (мировоззренческая; аксиологическая, этическая; синтезирующая, объяснительная, воспитательная и др.).

Поскольку миф является центральным понятием мифологической картины мира, то содержание мифа определяет содержание МКМ. К их числу можно отнести этиологические, культовые, космогонические и космологические, теогонические, антропологические, астральные (солярные и лунарные), календарные, моральные, героические, тотемические, танатологические, эсхатологические и др.

В истории философского анализа мифа, как структурного компонента мифологической картины мира сложилась определяющая его концептуальнометодологическая модель, включающая в себя целый спектр методологических приёмов и подходов, которые на сегодняшний момент могут рассматриваться как фундаментальная основа; методологии исследования мифа и мифологической картины мира.

Как отмечают многие исследователи, созданные в XIX - XX вв. мифологические школы, способствовали формированию гносеологической; базы, которая на основе традиционного понимания мифа (как логическая категория; как совокупность моральных; аллегорий и моральнонравственных норм) создали; современные принципы его толкования.

Заслугой мифолингвистической школы (Ф.М. Мюллер, А. Кун, В. Шварц, В Манхардт) является разработка методологических принципов сравнительного метода. Она внесла в мифологию этимологическую проблематику, установила органическую связь языка и мифологии, обратилась к исследованию языка как хранителя культурного наследия, носителя смыслового поля культуры, свидетеля исторического прошлого этноса. Мифолингвистическая школа занялась анализом не только специфики продуктов мифологического мышления, но также объективных истоков языка и мышления.

Натуралистическое направление мифолингвистической школы (Ф.И. Буслаев, А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня) полагает, что в основании мифологии находятся природные процессы и явления природы, прослеживается связь народной поэзии с мифологией.

Структуралистическая концепция понимания мифа (К. Леви-Строс) признает метафоричность; чувственный уровень мифологического мышления, но в то же время, демонстрирует, её способность к обобщениям, классификациям и логическому анализу. Выявление структуры мифа позволяет нам рассматривать его в гносеологическом аспекте.

Анимистическая антропологическая школы (Э.Б. Тайлор, А. Ланг, Д. Фрезер) видели основание мифологии в представлениях о душе, рассматривали миф как определённую ступень сознания, свойственную всем народам в одинаковой степени. Внесли неоценимый вклад в изучение онтологических аспектов .мифологии.

Символическая школа (Э. Кассирер) продолжила учение о гносеологическом основании мифологии, утверждая, что ключом к познанию человека и окружающего его мира является символ, а миф является символической формой, посредством которой человек познаёт себя.

Толкование мифа как символа получило новое развитие в психоаналитической школе (Вундт, 3. Фрейд, К.Г. Юнг). 3. Фрейд в психоанализе сводит явления культуры и социальной жизни к психической деятельности индивида, в основе которой лежат бессознательные потребности. С этой точки зрения, миф является одной из форм трансформации бессознательного слоя психики в социальную деятельность. Помимо индивидуального бессознательного К.Г. Юнг говорит о коллективном бессознательном, которое выступает тем более явно, чем оно вытесняется из нашей сознательной жизни. Изучение мифа как символическое выражение архетипов индивидуального и коллективного бессознательного способствовало дальнейшему развитию онтологии и гносеологии мифа.

Функциональная школа (Б. Малиновский) изучала своеобразие функций мифа в примитивных обществах. Её заслугой явилось утверждение мифа как важной социальной силы, реализации жизненно важных биологических и практических функций (адаптация, социальная норма, поддержание традиций). С позиции функциональной школы, миф обосновывает устройство общества, его законы и моральные ценности. Он выражает и кодифицирует верования, придаёт престиж традиции, руководит в практической деятельности, учит правилам поведения.

Проанализировав методологические основания мифологического познания исследователи пришли к выводам о том, что МКМ обладает целым рядом особенностей. Во-первых, мифологическая картина мира выступает как одна из форм дредпосылочного знания, которая при всей чувственной конкретности создаёт возможность, осваивая мир практически-духовно, определённым образом рационализировать и моделировать его, фиксируя и передавая опыт и представления поколений о мире, а также отражая и поддерживая систему ценностей и предпосылок, принятых в данном обществе. Во-вторых, субъектом мифологического познания может выступать народ как создатель мифов (выражая себя в мифе наглядно и образно, он выражал и внешний мир, поскольку слабо различал субъект и объект, слово и вещь и т.п.) и человек как носитель этих мифов. Объектом познания в мифологической картине мира выступает весь мир в целом (космогонические, космологические мифы) и отдельные его аспекты в частности, (тотемические, календарные мифы), а с другой стороны через мифологию может познаваться не мир, а сам миф, так как понимание мира посредством символа очень преобразовано. В-третьих мифологическая картина мира имеет методологическую базу познания, которая включает в себя чувственно-рациональные (ощущение, переживание, понятие, умозаключение) и иррациональные (бессознательное, интуиция) методы. В- четвёртых, специфичность истины в мифологическом познании проявляется в том, что истинным признается то, что соответствует структуре переживаний человека. Рассудочное знание не может служить полноценным критерием истины. Мифологическая истина обличается рамками и спецификой того опыта, выражением которого она является.

Таким образом, проведённый содержательный анализ МКМ позволяет сделать вывод о наличии гносеологической функции мифа. МКМ выступает как гносеологическое основание, выполняя мировоззренческую, коммуникативную, аксиологическую, нормативную функции в познании.

Значительный интерес для исследования мифа как явления "культурного контекста" с лингвистических позиций представляет структурный подход к мифу К.Леви-Строса, который видит в мифе одновременно "и внутриязыковое и внеязыковое явление" (Леви-Стросс, 1983:186). Структурный метод Леви-Строса имеет своей целью выявление семантики мифологического образа в определенном культурно-историческом тексте. По Стросу, "миф - составная часть языковой деятельности; он передается словами, целиком входит в сферу высказывания" (там же: 185).

Невозможно говорить о лингвистических концепциях мифа или лингвистических аспектах изучения мифа и обойти стороной учение А.А. Потебни о мифе как "словесном произведении", состоящем из "образа значения, связь между коими не доказывается, как в науке, а является непосредственно убедительной, принимается на веру" (Потебня 1976 : 432).

Эти мысли Потебни можно считать основополагающими для его понимания мифа: "... в мифе образ и значение различны, иносказательность образа существует, но самим субъектом не сознается, образ целиком (не разлагаясь) переносится в значение. Иначе: миф есть словесное выражение такого объяснения (апперцепции), при котором объясняющему образу, имеющему только субъективное значение, приписывается объективность, действительное бытие в объясняемом" (Потебня 1976 : 432).

Лингвистической объективизацией мифа в языке являются мифологизированные языковые единицы - мифологемы. Среди современных исследователей мифа весьма распространенным является представление о мифологеме как о мифологическом сюжете (так рассматривает мифологему, например, К. Г.Юнг, В.А. Маслова). По мнению Шишовой Ю.Л., характер корреляции мифологемы с мифом, и сюжетность как свойство мифологемы требуют уточнения. Мифологема по её мнению «не есть ни миф, ни сюжет, но сюжетно-логическая структура имеющего прецедент в мифе события» (Шишова, 2002). Мифологема, таким образом, обладает сюжетообразующей функцией, определяя развитие сюжета целого речевого произведения или же какого-либо его отдельного фрагмента.

Мифологема , как отмечает Маслова В.А. «важный для мифа персонаж или ситуация, переходящая из мифа в миф» (Маслова, 2001, с.38), «устойчивые, повторяющиеся в мифологических системах образы и мотивы, перекочевавшие в художественный текст» (Левитская, Ломакина, с.62).

Как отмечает Шишова Ю.Л., унаследовав ряд характеристик от мифа (образность выражения, синкретизм, аксиологическая маркированность, конвертируемость смыслов и др.), мифологема в процессе развития человеческого сознания приобрела и ряд черт, характерных для рационально-логического мышления (определенные элементы аналитизма, внутреннюю структурированность, включенность в иерархию и т. п. Древние архегипические смыслы существуют в мифологеме в синкретическом сращении с прототипическими и сигнификативными и имеют в ряде случаев подчиненное положение по отношению к последним, требуя для своего выявления анализа на глубинном уровне и реконструкции изначальных содержаний. При объективации вовне мифологема допускает использование различных семиотических кодов, как вербальных, так и невербальных (Шишова, 2002).

Мифологема существует на различных уровнях бытия: ментальном, культурном, семантическом, лингвистическом и объективируется средствами, соответствующими каждому из перечисленных уровней.

В заключении данного раздела представляется возможным сделать следующие выводы: 1) миф - это предания о богах и героях, участвовавших в создании природного и культурного мира; 2) различные мифы складываются в мифологическую картину мира, являющуюся первой формой сознания древних людей, их взгляды на происхождение мира; 3) лингвистической репрезентацией мифа является мифологема; 4) мифологема характеризуется образностью выражения, аксиологической маркированностью, конвертируемостью смыслов.

1.2 Структуры знаний как основная категория когнитивной лингвистики

Одним из основных и наиболее важных достижений современной лингвистики является то, что язык уже не рассматривается «в самом себе и для себя»; он предстает в новой парадигме с позиции его участия в познавательной деятельности человека. Общеизвестным фактом является то, что мир познаётся посредством языка, который объективирует в тексте приобретенные обществом знания. Язык являет собой не столько "форму выражения" готовых мыслей, сколько "способ содержательной организации и представления знаний" (Городецкий 1989 : 432). В связи с этим немаловажное значение имеет умение эффективно использовать содержащиеся в тексте знания, поскольку содержание текста определяется тем, как он интерпретируется участвующими в акте коммуникации (понимается ими), то есть какую информацию они связывают с этим текстом (извлекают из него) на основе своего языкового и когнитивного знания, а также учета условий акта коммуникации.

В связи с этим, в настоящее время, одним из стремительно развивающихся лингвистических направлений является когнитивная лингвистика. Когнитивная лингвистика определяется как «лингвистическое направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм, как когнитивный инструмент - система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформировании информации» (КСКТ, 1996, с. 53-55).

В задачи когнитивной науки «входит и описание/изучение систем представления знаний и процессов обработки и переработки информации, и - одновременно - исследование общих принципов организации когнитивных способностей человека в единый ментальный механизм, и установление их взаимосвязи и взаимодействия» (Кубрякова, 2004, с. 8-9).

В рамках когнитивного подхода к языку внимание исследователей заострено на "роли знаний в различных познавательных процессах, в том числе в речемыслительной деятельности, на формах представленности (репрезентации) знаний в памяти и на организационных принципах, с помощью которых знания упорядочены в памяти, что обеспечивает доступ к ним в случае надобности" (Залевская 1985 : 150). Иными словами, можно выделить две центральные проблемы, решаемые в рамках когнитивной лингвистики: 1) структуры представления различных типов знания и 2) способы концептуальной организации знаний в процессах понимания и построения языковых сообщений.

Как подчёркивает Бурова В.Л., для того, чтобы порождать и воспринимать сообщения о мире, человек, в первую очередь, должен обладать знанием об этом мире, приобретаемым в результате своей отражательной мыслительной деятельности. Это означает, что когда мы производим или декодируем текст, то имеем дело не с языком как таковым, а со знанием, которое язык выражает и передает. Эффективность интерпретации текста зависит не только от "ментального словаря" (Залевская 1985:154) и знания грамматических категорий, но и от экстралингвистических факторов - знаний о мире, которые "уже связаны так или иначе с языковыми, более всего конвенциональными формами вербализации этих знаний" (Кубрякова 1991, 12). Поэтому неслучайно современные исследования вопросов продукции, рецепции и интерпретации текста, которые представляют собой прежде всего процессы обработки знаний, характеризуются широким использованием в них когнитивных подходов.

По мнению Е.С.Кубряковой, "языковые единицы, языковые категории и языковые классы указывают - хотя и с разной степенью опосредования - на ту содержательную информацию, которая уже стала продуктом человеческой обработки. Полученная в ходе предметно-познавательной деятельности, информация обретает в языковых формах свое отражение и свою фиксацию. Ее можно изучать объективными способами" (Кубрякова 1994 : 451). Поэтому именно "язык как общий когнитивный механизм, как когнитивный инструмент - система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформации информации" (КСКТ 1996 : 53), находится в центре проблем, изучаемых когнитивной лингвистикой, направлением, "...исследующим и описывающим языковые феномены с точки зрения когнитивных механизмов, лежащих в основе мыслительной деятельности человека - процессов понимания, естественного вывода, аналогического рассуждения, оценивания, онтологизации знания" (АРСЛС 1996 : 98).

Категория знания является одной из ключевых в когнитивной лингвистике, рассмотрим её более подробно.

Общеизвестно, что знания являются продуктом мыслительной деятельности человека, в результате которой в сознании создается идеальный мир - коррелят объективного мира. Этот вторичный идеальный мир, существующий как абстракция в виде понятий и их отражений, составляет так называемую "картину мира" (Новиков 1983 : 57; Колшанский 201990 : 23), "концептуальную систему" (Павиленис 1986) или, в терминологии когнитивной науки и искусственного интеллекта, "модель мира", которую человек строит внутри себя с целью эффективной ориентации в реальном мире, использования его в жизненных целях, регуляции своего поведения.

У каждого человека свой неповторимый культурный опыт, запас знаний и навыков, которые и определяют богатство или бедность красок "картины мира". В ней в той или иной форме (фреймы, сценарии, семантические сети, тезаурусы) фиксируются общие представления субъекта о действительности, его знания о конкретных (уникальных) фактах и событиях, а так же оценка этих фактов (Баранов, Добровольский 1990 : 458). В связи с этим возникает вопрос о характере отношений, существующих между языком и знаниями.

Как отмечает Бурова В.Л., именно благодаря языку знание получает объективную форму существования. В отношении знаний язык выполняет три функции: функцию дискретизации, объективизации и интерпретации (Звегинцев 1982 : 74).

Знание дискретно по своей природе. Средством дискретизации знаний является язык. В свою очередь дискретизация знаний одновременно предполагает и их объективизацию, то есть возникающее в результате субъективной деятельности человека знание обретает форму и становится объективным. Как писал Гумбольдт, "в абсолютном смысле в языке не может быть материи без формы, так как в нем все направлено на выполнение определенной задачи, а именно на выражение мысли", поскольку только при посредстве языка "духовное стремление прокладывает себе путь через уста во внешний мир, и затем результат этого стремления в виде слова через слух возвращается назад. Таким образом представление объективизируется, не отрываясь в то же время от субъекта..." (Гумбольдт 1964 : 93). Мысль выражается посредством языка. Поэтому человек, пытаясь сделать себя понятным другим, отбирает те или иные средства языка, которые были бы понятны другим. Поскольку идет выбор средств выражения мысли при высказывании, постольку "выраженное на языке - всегда интерпретация" (Звегинцев 1982 : 74).

Следует помнить, что знание - сложная, многомерная категория. Существуют разные типы знаний. Можно говорить об обыденных и научных знаниях (Вичев, Штеф 1980), о разных видах институционного знания - социального, идеологического, профессионального, о разных его формах - техническом, образном и личном знании (Звегинцев 1982 : 73). Ф.Клике предлагает различать знания, постоянно хранимые в долговременной памяти человека, и производные знания (КНх 1980), Дж.Андерсон противопоставляет знание фактов знанию операций (Anderson 1976).

Что касается типов знаний, которые находятся в центре обсуждения в связи с процессами речемыслительной и интеллектуальной деятельности человека, то в традиционной лингвистике принято говорить о языковом (лингвистическом) и внеязыковом (экстралингвистическом) знании. Языковые знания включают: а) знание языка; б) знания об употреблении языка; в) знание принципов речевого общения. Внеязыковые знания - это знания: а) о контексте и ситуации, об адресате; б) знания о мире или общефоновые знания (Петров, Герасимов 1988 : 7). Знание о мире можно также назвать "основным фондом" знаний, без которого человек не способен не только жить и действовать в данной общественной среде, но и в той "проблемной среде", какую представляет наша земная действительность (Звегинцев 1982 : 79).

Однако в процессе производства и понимания текста человек оперирует не только собственно языковыми знаниями - набором грамматических категорий и словарем. Языковые знания, по мнению С.Д.Кацнельсона, служат "средствами активизации элементов сознания и их словесного выражения в процессе формирования мысли и речи. Процесс порождения речи тесно переплетается с процессом порождения мысли, образуя единый речемыслительный процесс, осуществляемый механизмами речевого мышления" (Кацнельсон 1972 : 115). Отводя решающую роль в процессе коммуникации различного типа знаниям, прошлому опыту, на основе которого осуществляется интерпретация текста, когнитивная лингвистика подчеркивает вместе с тем первостепенную и фундаментальную значимость языка как системы, основополагающей для приобретения, хранения и пополнения наших знаний о мире, как "способа закрепления всей отражательной деятельности мышления - деятельности, которая неразрывно связана с практической деятельностью человека. (Колшанский Г.В. 1990 : 22). Поскольку язык ориентирован на различные сферы и функции речевой деятельности, то, оправданно предположить, что он устроен таким образом, что для него важно не противопоставление языковых и внеязыковых знаний, а их взаимоотношение, взаимосвязь. Говоря о единстве лингвистического и внелингвистического в плане содержания языка, нельзя не упомянуть функционально-концептообразующий подход к исследованию языковых явлений Лео Вайсгербера. В рамках этого подхода различия между языками видятся не столько в области формальных оболочек языковых знаков, сколько в тех концептуальных структурах, которые стоят за ними и по- разному онтологизируют мир. В этом случае граница между значениями слов и концептуальными структурами становится чисто условной и не обладает статусом онтологической реальности (см. Баранов, Добровольский 1990 : 454).

Постулат о единстве лингвистического и экстралингвистического в плане содержания языка получил развитие в создании систем искусственного интеллекта. Оказалось, что компьютерное моделирование мышления человека и функционирования языка невозможно без опоры на структуры знаний, в которых принципиально не различаются лингвистические и экстралингвистические составляющие. Так, Р.Шенк и Л.Бирнбаум утверждают, что "семантика - неотъемлемая часть прагматики" (Шенк, Бирнбаум, Мей 1989 : 33), нашего общего знания о мире и об использовании языка. Другими словами, не существует "словаря", а есть только "энциклопедия", то есть наш лексикон связан с другими нашими знаниями и неотделим от них. По справделивому замечанию А.Вежбицкой, "сама природа языка такова, что он не отличает экстралингвистической реальности от психологической и от социального мира носителей языка" (цит. по: Падучева 1996 : 5). Идея фрейма, возникшая при разработке систем машинного видения (Минский 1978), и когнитивная теория метафоры (Lakoff, Johnson 1980) основываются на стирании грани между языковым и внеязыковым знанием. Отметим и тот факт, что современная лексикография также склонна включать экстралингвистическую информацию в лингвистическое описание.

Выше мы говорили о том, что знание объективируется в языке. Однако необходимо подчеркнуть, что самое существенное свойство знания заключается в том, что оно обязательно должно опосредоваться памятью, то есть, согласно В.А. Звегинцеву, "знание лишь постольку знание, поскольку оно способно сохраниться человеческой памятью" (Звегинцев 1982 75). С помощью памяти люди преодолевают время и пространство, память - основа понимания людьми друг друга, память - основа культуры, одна из основ эстетического понимания произведений литературы и искусства.

Проблема репрезентации знаний является ключевой для когнитивной лингвистики (Alshawi 987; Brewka 1996). Для описания представления знаний в памяти используются такие крупные структуры как "схемы" (Bartlett 1950; Rumelhart 1975), "фреймы" (Минский 1979; Winograd 1975; Charniak 1975, 1978; Филлмор 1988), "скрипты" /"сценарии" (Schank, Abelson 1977; Schank 1982), "когнитивные модели" (Lakoff, Johnson 1980), "сцены" (Fillmore 1977), "ментальные модели" ( Johnson-Laird 1983), "ситуационные модели" (Дейк 1989) и другие. Данные структуры объединяет то, что они представляют собой пакеты информации, которые хранятся в памяти или создаются из компонентов, содержащихся в памяти, и обеспечивают адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций.

В. В. Красных выделяет такую когнитивную единицу, как когнитивная структура. По его мнению, «Когнитивные пространства и когнитивная база формируются когнитивными структурами, которые представляют собой содержательную (то есть имеющую определенное содержание-значение) форму кодирования и хранения информации. Когнитивные структуры суть определенным образом организованные и структурированные участки когнитивного пространства. Это своего рода "элементарные" единицы, то есть базисные, основные, с одной стороны, и далее неделимые и нечленимые с другой. Когнитивные структуры формируют нашу компетенцию и лежат в ее основе»... «Когнитивная структура- неделимая и нечленимая когнитивная единица, хранящая "свернутое" знание и/или представление» (Красных, 2003, с. 64).

В. В. Красных разграничивает два типа когнитивных структур: «Информация, кодируемая и хранимая в виде когнитивных структур, включает в себя сведения (знания и представления) не только о реальном окружающем мире, но и знание языка и знание о языке. Следовательно, мы выделяем феноменологические и лингвистические когнитивные структуры.

Феноменологические когнитивные структуры формируют совокупность знаний и представлений о феноменах экстралингвистической и собственно лингвистической природы, т. е. об исторических событиях, реальных личностях, законах природы, произведениях искусства, в том числе и литературных, и т. д.

Лингвистические когнитивные структуры лежат в основе языковой и речевой компетенции, они формируют совокупность знаний о законах языка, о его синтаксическом строении, лексическом запасе, фонетикофонологическом строе, о законах функционирования его единиц и построения речи на данном языке» (Красных, 2003, с. 64).

Мысль о том, что в нашей памяти существуют структуры знаний, которые обеспечивают адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций, можно обнаружить уже в работах античных авторов. В этом отношении интересную точку зрения высказывает Е.Ф.Тарасов: "Человеческий способ осмысления мира естественным образом выражается в стремлении сделать умопостижимыми познаваемые явления, придавая этим явлениям уже ранее осмысленную в практике законосообразность. Эта мысль является уже давно освоенной, она восходит к идеям Платона и в Новое время привлекла к себе внимание кантовского априорного знания" (Тарасов 1993 : 91).

Структуры репрезентации знаний выполняют весьма значимую роль в функционировании языка: они помогают устанавливать связность текста, обеспечивают вывод необходимых умозаключений, поставляют контекстные ожидания, с помощью которых прогнозируются будущие события на основе уже встречавшихся сходных событий (Петров, Герасимов 1988 : 7-8). Существенной характеристикой этих структур является следующее:

1.они используются для представления различного рода знаний;

2.часто состоят из более мелких структур, которые можно назвать "подсхемами";

3.могут объединяться в более крупные единицы - "пакеты организации памяти";

4.часто представляют собой цепь слотов, предусматривающих определенные заполнители - обязательные либо факультативные;

5.предназначены для распознавания и интерпретации новой информации (Bell 1991 : 250).

1.3 Мифологема как маркер инертекстуальности и прецедентности

Под интертекстуальностью понимается текстовая категория, отражающая соотнесенность одного текста с другими, диалогическое взаимодействие текстов в процессе их функционирования, обеспечивающее приращение смысла произведения (ССРЯ, 2003).

Большую роль в развитии теории интертекстуальности сыграли идеи М.М. Бахтина о «чужом слове», «двуголосном слове», развитые многими исследователями, в частности Ю. Кристевой. В последние десятилетия XX века проблемы интертекстуальности активно разрабатывались, однако многое в них осталось незавершенным.

И.В.Арнольд понимает интертекстуальность как включение в текст целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий. Автор отмечает, что интертекстуальность в узком смысле является композиционно-стилистической проблемой. (Арнольд 1999). Е.В.Михайлова рассмотрела термин интертекстуальность как категорию текста. Интертекстуальность в ее понимании представляет собой многомерную связь отдельного текста с другими текстами по линиям содержания, жанрово-стилистических особенностей, структуры, формальнознакового выражения, является системообразующей категорией дискурса. Автор выделяет горизонтальные и вертикальные взаимоотношения между текстами. Горизонтальные отношения возникают в пределах совокупности текстов, содержательно и ситуативно объединенных вокруг единого текста. Вертикальные связи подразумевают использование иной знаковой системы (другой язык, другая система символов и т.п.) (Михайлова 1999: 2). В.Е. Чернявская считает, что интертекстуальность выстуает также как особое качество определенных текстов, взаимодействующих в плане содержания и выражения с иными текстовыми целыми или их фрагментами (Чернявская, 2008, 185).

С теорией интертекстуальности тесно связана теория прецедентности. Понятие «прецедентный текст» введено в языкознание Ю.Н.Карауловым и означает «тексты (1) значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, (2) имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников, и, наконец, такие, (3) обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной личности» (Караулов 1987: 216).

Рассматриваемый как компонент языкового сознания социума, прецедентный текст представляет собой единицу "осмысления человеческих жизненных ценностей сквозь призму языка с помощью культурной памяти" (Костомаров, Бурвикова 1996, с. 297). И.М.Михалева, рассматривает прецедентный текст как культурный аксиологический знак, который, включаясь в любой другой текст культуры, выступает как своего рода знак знака, отсылающий реципиента к определенному смысловому полю текста. Это элемент семантического пространства текста, который выполняет на уровне текста функцию актуализации как текстовых, так и внетекстовых связей и может выступать в форме цитаты, аллюзии, отсылки или реминисценции.

Ю.А.Сорокин указывает на когнитивную значимость прецедентных текстов, которые являются культурно-аксиологическими знаками и представляют собой целостное, связное, законченное в смысловом и формальном отношении эмотивное образование (Сорокин et al. 1997: 24). Ю.Е. Прохоров подчёркивает, что если прецедентный текст входит в прагматикон (совокупность личных деятельностно-коммуникативных потребностей) личности, то его использование в речи связано с лингво- когнитивным уровнем, то есть системой знаний о мире и образе мира, которые реализуются в данной лингвокультуре. Реализация когнитивной функции языка происходит в процессе его функционирования путём передачи через язык текстовой информации о накопленных данной культурой сведений об окружающем мире (Прохоров 2003: 152).

Как подчёркивает Шишова Ю.Л., в корпусе прецедентных текстов, релевантных в рамках англоязычного социума, можно условно выделить несколько культурно-исторических пластов:

- общегерманская мифология и англо-саксонский героический эпос; канонические библейские тексты Ветхого и Нового Заветов, жития наиболее известных святых, а также в определенной мере ряд апокрифических сказаний и околоцерковных легенд;

- греческая и римская мифология и произведения античных авторов; тексты, существующие в рамках фольклорной традиции;

- произведения классической европейской литературы (Шишова, 2003).

К числу наиболее значимых и частотных прецедентных текстов относится миф, как классический, так и библейский. Будучи сложным и многоликим феноменом, миф является объектом исследования многих областей знания и имеет множество толкований в зависимости оттого, какой из его компонентов находится в поле зрения исследователя. Для нас особую значимость имеют два аспекта мифа: миф как компонент сознания, конкретно-образный способ мышления, и миф как словесное произведение, являющееся продуктом такого мышления. Опираясь на понимание мифа, представленное в теоретическом наследии А.А Потебни и его дальнейшее развитие в современных психолингвистических исследованиях (Пищальникова 1993), мы рассматриваем миф как рассказ о богах или героях, который, повторяясь циклично в течение длительного времени, откладывается в языковом сознании в качестве конвенционального стереотипа, выступающего регулятором восприятия и понимания текста.

Миф как прототекст мировой культуры оказывает двоякое влияние на литературу. Будучи элементом общей картины мира, она оказывает влияние на формирование менталитета, нравственных идеалов и ценностей, а с другой стороны, мифологический язык и система мифологических образов оказывают моделирующее воздействие на язык и стиль художественных произведений.