Переводческие трансформации, применяемые при переводе речей американских и британских политиков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Способы передачи коммуникативного намерения в политическом дискурсе

1.1 Переводческие трансформации и эквивалентность перевода

1.1.1 Адекватность и эквивалентность перевода

1.1.2 Классификация переводческих трансформаций

1.1.3 Коммуникативное намерение

1.2 Политический дискурс

1.2.1 Понятие дискурса

1.2.2 Понятие политического дискурса и языка политики

1.2.3 Основные характеристики американского и британского политического дискурса

1.2.4 Стратегии и тактики в современном политическом дискурсе

Выводы по первой главе

Глава 2. Сравнительный анализ переводческих трансформаций в устном и письменном переводе в рамках коммуникативных стратегий

2.1 Сравнение переводческих трансформаций в устном и письменном переводе в рамках коммуникативных стратегий

2.1.1 Стратегия «игра на понижение»

2.1.2 Стратегия на повышение

2.1.3 Стратегия театральности

2.2 Выявление реализации коммуникативного намерения оратора в синхронном переводе

Выводы по второй главе

Заключение

Библиография

Приложение



Введение

Настоящая работа посвящена исследованию переводческих трансформаций в устном и письменном переводе речей американских и британских политиков. Переводческие трансформации широко изучались такими учеными как В.Н. Комиссаров, А.Д. Швейцер, Л.С. Бархударов, Я.И. Рецкер, Т.А. Казакова. Исследователи Ж.-П. Вине, Ж. Дарбельне, М. Бейкер также изучали этот вопрос, но то, что в российской лингвистической традиции принято называть «переводческими трансформациями», в западной традиции рассматривается в рамках концепции «translation techniques». Понятие «переводческие трансформации» многозначно, поскольку с одной стороны, под переводческими трансформациями понимаются преобразования, вызванные естественной ассиметрией лексико-грамматических систем ИЯ (исходного языка) и ПЯ (переводящего языка). А с другой стороны, под переводческими трансформациями понимаются используемые переводчиком приемы, не исходящие из межъязыковых отношений.

В современном мире политическая коммуникация приобретает все большую актуальность, поскольку с развитием средств массовой информации и интернета политики получили возможность обращаться к огромной аудитории и использовать этот ресурс для осуществления борьбы за власть. Проводятся встречи, заседания и выступления с участием политиков из разных стран. И, конечно, мероприятия подобного рода всегда сопровождаются переводом как устным, так и письменным. По мнению О.Л. Михалевой, Е.И. Шейгал, политический дискурс обладает высокой степенью манипулятивности. Е.И. Фалилеев считает, что политический дискурс реализует язык политики и воплощает в речи средства и особенности национального языка, используемого политиком в своих публичных выступлениях. Как известно, политические деятели используют различные стратегии и тактики для реализации своего коммуникативного намерения. И одной из задач переводчика является его передача на ПЯ.

Таким образом, актуальность данной работы обусловлена значительной ролью политического дискурса в жизни современного общества и необходимостью исследования приемов, используемых при его переводе.

Цель настоящей работы - сравнить трансформации в устном и письменном переводах и проанализировать, каким образом использование переводческих трансформаций, при синхронном переводе политических речей, влияет на передачу коммуникативного намерения оратора. Для достижения этой цели в рамках исследования решаются следующие задачи:

1. Рассмотреть существующие концепции переводческих трансформаций и сформулировать классификацию, отвечающую цели исследования.

2. Проанализировать особенности американского и британского политического дискурса.

3. Выявить стратегии и тактики, используемые политиками в публичных выступлениях и переводческие трансформации, встречающиеся в их переводах.

4. Провести компаративный анализ переводческих трансформаций в рамках стратегий и тактик, реализуемых в политических речах.

5. Проанализировать результаты опроса, нацеленного на выявления реализации коммуникативного намерения политиков в синхронном переводе.

Объектом настоящего исследования являются письменный и синхронный переводы речей американских и британских политиков.

Предметом настоящего исследования являются переводческие трансформации, применяемые при переводе речей американских и британских политиков.

Материалом для исследования послужили скрипты речей американских и британских политиков и их письменные переводы, опубликованные в открытом доступе на новостных сайтах и сайтах официальных ведомств, а также скрипты синхронного перевода, выполненного студентами-магистрантами 2-ого курса СПбГУ, обучающимися по профилю «Теория перевода и межъязыковая коммуникация». В частности, в исследовании анализируются переводы речи Барака Обамы в Таллине, произнесенной 4 сентября 2014 года, речи Дэвида Кэмерона о создании «Силиконовой Долины» в Лондоне от 4 ноября 2010 года, иннаугурационной речи Билла Клинтона от 21 января 1993 г., и речи Дэвида Лидингтона, посвященной вооруженному конфликту на юго-востоке Украины, датированной 10 февраля 2015 года.

Для анализа реализации коммуникативного намерения, записи синхронного перевода были даны для прослушивания студентам 1-ого курса СПбГУ, обучающимся по профилю «Теория перевода и межъязыковая коммуникация». После этого они ответили на вопросы анкеты, направленной на выявление реализации коммуникативного намерения в синхронном переводе речей политиков.

В процессе изучения и изложения теоретического материала применялись общенаучные методы анализа, синтеза и дедукции. Основным методом исследования практического материала является сравнительно-сопоставительный анализ фрагментов политических речей на русском и английском языках и соответствующих переводов данных речей.

Практическая значимость работы заключается в том, что материалы данного исследования могут быть использованы в процессе переводческой деятельности, в процессе обучения теории и практике перевода, а также при написании курсовых и дипломных работ по данной проблематике.

Работа прошла апробацию на конференции студентов-филологов СПбГУ (апрель 2016 г.), где автор работы выступил с докладом «Трансформации в устном и письменном переводе (на материале выступлений Б. Обамы и Д. Кэмерона)».



Глава 1. Способы передачи коммуникативного намерения в политическом дискурсе

1.1 Переводческие трансформации и эквивалентность перевода

1.1.1 Адекватность и эквивалентность перевода

Перевод - это сложный творческий процесс. Поэтому в теории перевода широко исследуется вопрос оценки его качества. Одними из оценочных критериев перевода являются адекватность и эквивалентность. По мнению В.Н. Комиссарова, одна из важнейших задач переводчика заключается в максимально полной передаче оригинала и, как правило, фактическая общность содержания оригинала и перевода весьма значительна (Комиссаров 1990, С:51). Однако, точный перевод, по определению, невозможен уже в силу того, что разные языки отличаются как по грамматическому строю, так и по простому количеству слов, не говоря уже о различии культур (Казакова 2008, С:9).

Исходя из того, что точный перевод невозможен, возникает вопрос о том, как достигнуть максимальной эквивалентности и адекватности перевода. В определении этих понятий, В.Н. Комиссаров и А.Д. Швейцер полагают, что адекватность и эквивалентность тесно связаны между собой, но при этом не идентичны. Так, В.Н. Комиссаров считает, что эквивалентность - это смысловая близость приравниваемых друг к другу единиц языка и речи (Комиссаров 1990, С:51). Также В.Н. Комиссаров утверждает, что термин «адекватный перевод» имеет более широкий смысл и используется как синоним так называемого «хорошего» перевода, т. е. перевода, обеспечивающего необходимую полноту межъязыковой коммуникации в заданных условиях (Комиссаров, 2001, С:53-54).

А. Д. Швейцер определяет эквивалентность как соответствие текста перевода исходному. Как и В.Н. Комиссаров, он считает адекватностью соответствие перевода как процесса данным коммуникативным условиям. Таким образом, чтобы сохранить в переводе функциональные доминанты исходного текста, переводчик, «жертвует» эквивалентностью в угоду адекватности. Иначе говоря, адекватность имеет не максимальный, а оптимальный характер: «перевод должен оптимально соответствовать определенным (порой не вполне совместимым друг с другом) условиям и задачам» (Швейцер 1988, С:95-96).

Итак, учитывая специфику данной работы: сравнение переводческих трансформаций в устном и письменном переводе, адекватным будет считаться перевод, соответствующий данным условиям и задачам.

В своих исследованиях Ю. Найда выдвинул концепцию «динамической эквивалентности». "Динамическая эквивалентность" определяется им как «качество перевода, при котором смысловое содержание оригинала передается на ПЯ таким образом, что реакция (response) получателя перевода в основном подобна реакции исходных получателей» (Nida, Taber 1969, С:202).

В. Н. Комиссаров полагает, что из-за естественных различий между системами ИЯ (исходного языка) и ПЯ (переводящего языка) возможность полной передачи содержания оригинала в переводе может быть ограничена. Вследствие чего какая-то часть содержания оригинала сохраняется или утрачивается. И в зависимости от того, какая часть содержания оригинала передается в переводе, автор выделяет различные уровни эквивалентности перевода: 1) уровень цели коммуникации, 2) уровень описания ситуации, 3) уровень высказывания, 4) уровень сообщения и 5) уровень языковых знаков. При этом межъязыковая коммуникация может быть обеспечена на любом из уровней. Исходя из того, что у любого текста есть коммуникативная функция, будь то сообщение фактов, установление контакта между собеседниками, выражение эмоций, требование от собеседника выражения реакции или совершения действия, можно говорить о том, что наличие таких целей в коммуникации определяет характер передаваемых сообщений и их языковое оформление (Комиссаров 2002, С:116-134).

Концепция эквивалентности подвергалась критике со стороны некоторых исследователей. Так Мэри Снелл-Хорнби полагает, что нельзя использовать понятие «эквивалентность» как базовое в теории перевода, так как оно создает иллюзию симметричности языков и искажает основные проблемы перевода (Snell-Hornby 1995, С: 22). В.С. Виноградов считает «эквивалентность» понятием относительным, так как перевод не может быть абсолютно идентичен оригиналу. Так на перевод будут влиять следующие факторы: мастерство переводчика, особенности сопоставления языков и культур, способ перевода, характер переводимых текстов. По мнению В.С. Виноградова, эквивалентность оригинала и перевода - это, прежде всего, общность понимания содержащейся в тексте информации, включая и ту, которая воздействует не только на разум, но и на чувства получателя перевода (Виноградов 2011, С:19).

Г. Егер, переводовед Лейпцигской школы, говорит о существовании коммуникативной эквивалентности, то есть одинаковой коммуникативной значимости перевода и оригинала. Эта значимость понимается как мыслительный образ, вызываемый текстом в сознании коммуникантов. Образ невозможно никак отследить или зафиксировать, поэтому Г. Егер приходит к выводу, что необходимо заменить коммуникативную значимость ее лингвистическим экспликатом (содержанием самого текста, которое во взаимодействии с экстралингвистическими факторами и создает этот сложный мыслительный образ) (Комиссаров 1978).

Таким образом, под эквивалентностью оригинала и перевода мы понимаем смысловую близость приравниваемых друг к другу единиц ИЯ и ПЯ, с учетом способа перевода и характера переводимых текстов.

В. Н. Комиссаров и Л. С. Бархударов сходятся во мнении, что единицы одного языка, для которых существует свой набор соответствий некоторых единиц другого языка, не всегда будут соответствовать последним, если этот язык будет использоваться как ПЯ (Комиссаров 1990, С:135-139), (Бархударов 1975, С:183) . Иначе говоря, невозможно полностью обратить переводческие соответствия. Л. С. Бархударов пишет, что эквивалентность перевода обеспечивается на уровне не отдельных элементов текста (в частности слов), а всего переводимого текста в целом. То есть, существуют непереводимые частности, но нет непереводимых текстов (Бархударов 1975, С:220).

Для преодоления этих «непереводимых частностей» в процессе перевода широко используются переводческие трансформации. Л. С. Бархударов внес большой вклад в разработку их классификации, полагает, что переводческие трансформации -- это те многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности ("адекватности перевода") вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков. (Бархударов, 1975, С:190).

1.1.2 Классификация переводческих трансформаций

Вопрос переводческих трансформаций широко изучался многими известными лингвистами. По мнению Швейцера, термин "трансформация" используется в переводоведении в метафорическом смысле. На самом деле речь идет об отношении между исходными и конечными языковыми выражениями, о замене в процессе перевода одной формы выражения другой, которую мы образно называем превращением или трансформацией. Таким образом, переводческие трансформации являются по существу межъязыковыми операциями "перевыражения" смысла. ( Швейцер 1988, С:79)

Я.И. Рецкер разделяет трансформации на два вида - лексические и грамматические. К первым он относит следующие разновидности:

1) дифференциацию значений

2) конкретизацию значений

3) генерализацию значений

4) смысловое развитие

5) антонимический перевод

6) целостное преобразование

7) компенсацию потерь в процессе перевода.

Под грамматическими трансформациями Я.И. Рецкер понимает замены частей речи или членов предложения (Рецкер 1980, С:72-84). Помимо лексических и грамматических трансформаций, В.Н. Комиссаров выделяет также смешанные лексико-грамматические трансформации (антонимический перевод, экспликация (описательный перевод) и компенсация.) (Комиссаров 1990, с:172-186).

А.М. Фитерман и Т.Р. Левицкая наряду с лексическими и грамматическими выделяют стилистические трансформации (Левицкая, Фитерман 1963, С:). К стилистическим трансформациям Т.А. Казакова относит метафору, и метонимию. В ее классификации они называются приемами перевода. (Казакова 2008, С: 237-259). Но под трансформациями она понимает не преобразования, вызванные естественной ассиметрией лексико-грамматических систем ИЯ и ПЯ, а приемы, используемые переводчиком, не исходящие из межъязыковых отношений.

В своей работе «Язык и перевод» Л.С. Бархударов проводит детальный анализ переводческих трансформаций и приходит к их следующей классификации, основываясь на техниках, применяемых переводчиком:

· Перестановки (изменение порядка слов и словосочетаний, частей предложения);

· Замены (форм слова, частей речи, членов предложения, простого предложения сложным, объединение предложений, членение предложения, замена подчинительной/сочинительной связи, союзной связи бессоюзной, конкретизация, генерализация, антонимический перевод, компенсация);

· Добавления

· Опущения

В заключение главы о переводческих трансформациях, автор делает вывод, что перечисленные выше переводческие трансформации в «чистом виде» встречаются редко. Как правило, разного рода трансформации осуществляются одновременно, то есть сочетаются друг с другом -- перестановка сопровождается заменой, грамматическое преобразование сопровождается лексическим и т.д. (Бархударов 2010, С:230).

Отечественные лингвисты были первыми, кто дал определение переводческим трансформациям и разработал их классификацию. В западных исследованиях термин «translation transformation» не встречается.

Ж.-П. Вине и Ж. Драбельне были первыми, кто классифицировал приемы перевода (translation techniques) с методологической целью (Molina, Hurtado 2002, С:499). Они определили семь основных процедур, воспроизводимых на трех уровнях: лексическом, морфолого-синтаксическом и на уровне сообщения. Ж.-П. Вине и Ж. Драбельне классифицировали процедуры как 1) прямые (direct), к которым относятся техники заимствования, калькирования и дословного перевода, и 2) непрямые (oblique), к которым относятся транспозиция (замена формы слова), модуляция (замена абстрактного конкретным, причины следствием), эквиваленция (замена идиомы ИЯ эквивалентной идиомой ПЯ), адаптация (использование выражения, понятного в культурной среде ПЯ). В дополнение к семи базовым процедурам, исследователями также выделяются следующие приемы: компенсация, экспликация, импликация, генерализация, конкретизация и другие (Vinay, Darbelnet 1977).

М. Бэйкер пишет о проблеме лексической, грамматической неэквивалентности и стратегиях её преодоления. В ситуации семантической неэквивалентности автор предлагает использовать возможности семантического поля, например, гипоним может быть заменен гиперонимом, если в языке перевода не встречается искомая реалия. Данную стратегию можно отнести к трансформации генерализации. Также предлагается использование более нейтрального слова. Под культурной заменой автором понимается замена специфической культурной реалии или выражения реалией или выражением языка перевода, отличной по значению, но сходной по воздействию на аудиторию перевода. Перифраз - изменения гиперонима или объяснение единицы перевода с семантически сложным значением. М. Бэйкер также допускает возможность опущения некоторых элементов текста. Чтобы избежать громоздких объяснений, переводчик может опустить слово или выражение, если оно не принципиально важно для развертывания сюжета повествования. Для преодоления грамматических и синтаксических различий, автор предлагает ряд стратегий, но не классифицирует их (Baker 1992. C:26-80).

Вопрос переводческих трансформаций, применяемых в синхронном переводе, был мало изучен. В основном, в теории классификации переводческих трансформаций дифференциация по видам перевода не проводилась. А.И. Горохова в своей кандидатской диссертации впервые провела сопоставительный анализ трансформаций, используемых в синхронном и письменном переводах. В результате работы, она пришла к выводу, что существуют как общие, так и специфичные трансформации, присущие только синхронному или только письменному переводу. К специальным трансформациям письменного перевода автор относит замену полного наименования государства или организации аббревиатурой, замена распространенного словосочетания кратким словосочетанием или одним словом. К специальным трансформациям синхронного перевода автор причисляет замену типа предложения и другие синтаксические замены (Горохова 2004).

Одним из основных переводческих приемов, используемых в синхронном переводе, является компенсация. В процессе осуществления синхронного перевода, переводчик должен учитывать фоновые знания аудитории, справляться с условием ограниченности времени и адаптировать синтаксис предложения к ПЯ. В рамках приема компенсации переводчик использует ряд трансформаций.

Е.К. Вьюнова классифицирует приём компенсации с точки зрения её объекта. Таким образом, выделяются: 1) Компенсация прецизионной информации. К ней относят имена собственные и различные названия (организаций, географические, печатных изданий и т.д.), числа. В условиях, когда переводчик не имеет возможности обратиться к тексту выступления, определенный процент такой информации может быть потерян или передан, но с использованием навыка компенсации (трансформация генерализации) (Вьюнова 2014, С:27).

Второй объект компенсации - это модальность. В.В. Виноградов определяет модальность как семантическую категорию, выражающую отношение содержания высказывания к действительности со стороны говорящего. При этом в объем этой категории Виноградов включал все возможные модальные значения: реальность, нереальность, желание, необходимость, достоверность, возможность, побуждение, эмотивность и др. (Виноградов 1986, С: 594) Под осуществлением данного вида под компенсацией понимается отсутствие грубого искажения смысла исходного текста при переводе (Вьюнова 2014, С:29).

Третьим объектом компенсации в классификации Е.К. Вьюновой является коммуникативное намерение. Коммуникативное намерение (интенция) обозначает конкретную цель высказывания говорящего, т. е. спрашивает ли он, или утверждает, или призывает, осуждает или одобряет, советует или требует и т. д. (Ладыженская, Михальская 1998). Е.К. Вьюнова говорит о том, что в данном случае компенсация будет направлена на сохранение общего смысла высказывания или заполнение паузы в случае потери какой-то части переводимой информации. Использование этого вида компенсации будет адекватным, если грубо не искажена основная идея оригинала (Вьюнова 2014, с:30).

Исследуя литературу по данной теме, можно прийти к выводу о существовании двойственного толкования понятия. То есть, с одной стороны, под переводческими трансформациями понимаются преобразования, вызванные естественной ассиметрией лексико-грамматических систем ИЯ и ПЯ. А с другой, приемы, применяемые переводчиком, не исходящие из межъязыковых отношений. Переводческие трансформации используются также и для передачи коммуникативного намерения. Поскольку объем данного исследования не позволяет нам рассмотреть все виды трансформаций, мы сосредоточимся на следующих трансформациях из классификации Л.С. Бархударова:

1) Замены (лексические замены, генерализация, конкретизация, компенсация, антонимический перевод)

2) Добавления

3) Опущения

1.1.3 Коммуникативное намерение

Коммуникативное намерение или речевая интенция изучалась многими известными деятелями науки, такими как Дж. Серль и Г.П. Грайс. По определению Г.П. Грайса, интенция - это намерение говорящего что-то сообщить и передать в высказывании определенное субъективное значение. Оно, в свою очередь, сводится к высказыванию в таком контексте «A подразумевает нечто, говоря х» (Мощева 2001, С:223). Интенции говорящих и их распознавание слушающими напрямую связаны с тем, как в данном языковом сообществе воспринимается значение тех или иных выражений. «Условием же успеха распознавания интенции индивида А является его включенность в языковое сообщество» (Грайс 1998, С:217-237). Дж. Серль говорит о том, что существует связь между распознаванием интенции в речевом акте слушающим и тем, что было сказано до воспроизведения этого речевого акта. О.Г. Почепцов рассматривает интенцию как желание, для реализации которого необходимо предпринять определенные действия. (Почепцов 1986, С:75).

И.В. Чарычанская считает, что помимо коммуникативного намерения автора существует коммуникативное намерение переводчика. Она полагает, что к языку невозможно применить понятие «эквивалентность» в его математическом смысле, поскольку в результате переводческих трансформаций в переводном тексте образуются смысловые сдвиги. Они неизбежны, но при этом нельзя сказать, что хаотичны. Они определяются коммуникативным намерением переводчика при выборе языковых средств. Не всегда этот выбор сознателен, поскольку обусловлен пониманием переводчика оригинального текста и его составляющих (Чарычанская 2005, С:4-5). Существование коммуникативного намерения переводчика обуславливается следующими основными положениями: переводчик выступает в роли интерпретатора и переводчик выступает в роли творца. КНП зависит от нескольких факторов. К ним относятся личное отношение переводчика к получаемой информации, воздействие автора текста, интерпретация текста переводчиком, а также личные качество переводчика - уровень владения языком, культурой, темой изложения(Чарычанская 2005, С:8).

Таким образом, переводческие трансформации определены коммуникативным намерением переводчика и могут влиять на передачу коммуникативного намерения автора исходного текста.

1.2 Политический дискурс

1.2.1 Понятие дискурса

Несмотря на то, что исследования, посвященные дискурсу, ведутся уже более пятидесяти лет, интерес к этой теме не ослабевает, из-за того, что дискурс - понятие сложное и многогранное. В настоящее время дискурс объединяет исследователей различных областей науки: психологов, лингвистов, социологов, антропологов, этнографов, философов, поэтому этот термин определяется по-разному в зависимости от цели и предмета исследования.

А.В. Олянич полагает, что все тексты, «создаваемые человеком, произносимые и воспроизводимые им в графическом виде внутри коммуникативного континуума, и составляют понятие дискурса» (Олянич, 2007, С:38-39). При таком подходе мы можем говорить о том, что переводчик в процессе своей профессиональной деятельности имеет дело не с переводом отдельного изолированного текста (устного или письменного), а с переводом текста, представляющим некий тип дискурса (Юдина, 2009: 120-121). Т.А. ван Дейк определяет дискурс как «коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и прочем контексте. Это коммуникативное действие (КД) может бать речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие» (Ван Дейк, 1998, С:41).

В.З. Демьянков в своем исследовании говорит о том, что дискурсом называется «текст в его становлении перед мысленным взором интерпретатора». Автор называет логическое содержание отдельных предложений (компонентов дискурса) - пропозициями. Они связаны между собой логическими отношениями (конъюнкции, дизъюнкции, «если - то» и другими). В процессе понимания дискурса, интерпретатор собирает элементарные пропозиции в общее значение. Новая информация, содержащаяся в очередном интерпретируемом предложении, помещается им, в рамки уже полученной промежуточной, или предварительной интерпретации. Таким образом, если такая цель ставится автором дискурса, то у него появляется возможность избежать референтной неоднозначности, и происходит определение коммуникативной цели каждого из предложений (Демьянков 2002, С:32). В.З. Демьянков ссылается на работу Н. Бадалони, который описывает дискурс как мысленный мир, содержащий характеристики действующих лиц, объектов, времени, обстоятельств событий. Этот мир воспринимается интерпретатором, и он как бы «переселяется» в него. Чем пользуются политики, когда хотят повлиять на восприятие адресатом событий и являений. Они следят за тем, чтобы новое отношение гармонично вписывалось в уже устоявшиеся отношение и оценки (осознанные и неосознанные) (Badaloni 1984, С:18).

Итак, дискурс - это коммуникативное действие, предполагающее наличие автора и адресата-интерпретатора. Н.Д. Арутюнова рассматривает дискурс как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами», как «речь, погруженную в жизнь» (Арутюнова, 1990, С:137). О.В. Эпштейн говорит о такой категории дискурса как интенциональность. Так как любое произведение автора как устное, так и письменное, создается с определенным намерением, можно утверждать, что интенция дискурса будет зависит от его цели (Эпштейн 1997, С:152).

Таким образом, в данной работе дискурс рассматривается как коммуникативное действие, производимое с некоторой целью, неразрывно связанное с прагматическими, культурными и социальными факторами.

1.2.2 Понятие политического дискурса и языка политики

В современном мире политическая коммуникация приобретает все большую актуальность, поскольку с развитием средств массовой информации и интернета политики получили возможность обращаться к огромной аудитории и использовать этот ресурс для осуществления борьбы за власть.

Е.И. Шейгал говорит о том, что политический дискурс относится к особому типу общения, характеризующемуся высокой степенью манипулятивности. Поэтому, исследование политического дискурса важно для обеих участвующих в нем сторон. Политикам это дает возможность найти наиболее эффективный способ воздействия на аудиторию, а аудитории понимать истинные намерения политиков, скрытые за языковой манипуляцией (Шейгал 2000, С:6).

Говоря о политическом дискурсе, невозможно не упомянуть о языке политики. Кристел де Ландшир полагает, что дискурс и язык - взаимозаменяемые термины, используемые политиками, учеными и журналистами. (Christi'l De Landtsheer 1998, С:2) П. Б. Паршин сомневается в существовании политического языка как феномена: «То, что обычно имеется в виду под языком политики, в норме не выходит за рамки грамматических, да, в общем-то, и лексических норм соответствующих идиоэтнических («национальных») языков -- русского, английского, немецкого, арабского и т. д.» В связи с этим П. Б. Паршин предлагает «считать преждевременными и, более того, неправомерными широко распространенные обобщающие утверждения относительно структурных свойств «политического языка» вообще» (Паршин 2000).

По мнению Е. И. Шейгал язык политики является неотъемлемой части политического дискурса. Она определяет язык политики как «структурированную совокупность знаков, образующих семиотическое пространство политического дискурса, в которое включаются специализированные знаки -- как вербальные (политические термины, антропонимы и пр.), так и невербальные (политические символы и пр.), а также неспециализированные знаки, изначально номинативно не ориентированные на данную сферу общения, однако, вследствие устойчивого функционирования в ней, приобретающие содержательную специфику» (Шейгал 2000, С:30). Е.И. Шейгал говорит о том, что политический дискурс «представляет собой своеобразную знаковую систему, в которой происходит модификация семантики и функций разных типов языковых единиц и стандартных речевых действий» (Шейгал 2000, С:22).

Михалева О.Л. определяет политический дискурс как специфический, обладающий системообразующими признаками: цель общения, участники общения, способ общения: избираемые стратегии и тактики. Также, по мнению автора, базовая оппозиция политического дискурса «свои-чужие» проявляется на лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях.

Н. Колесникова придерживается мнения, что именно дискурсивный подход к сфере политической коммуникации представляется особенно плодотворным, потому что он позволяет проводить исследования таким образом, что в их рамках удается «осмыслить важную, сущностную сторону этой области функционирования языка -- специфику осуществляемой в ней концептуализации мира, порождающей широкий спектр форм речевого воздействия» (Колесникова 2000, С:69). Также политический дискурс отражает общественно-политическую жизнь страны, включает в себя элементы ее культуры и также национально-культурные черты и ценности (Харламова 2004, С:240). В дискурс-анализе необходимо учитывать и сам текст, и условия его функционирования, которые отражаются в нем. К ним относятся целый ряд вербальных и невербальных кодов, внетекстовая реальность и социальный контекст. В фокусе внимания оказываются прагматические, социокультурные и психологические параметры содержания. (И.Ф, Ухванова-Шмыгова, 2002, с.7)

В. А. Павлуцкий характеризует политический дискурс как опасный инструмент воздействия на человеческое сознание, поскольку одними из важнейших функций такого вида дискурса являются функции убеждения и политической пропаганды. Основная целевая установка политического дискурса - это формирование в обществе мыслей и оценок, необходимых автору дискурса. Специфичность политического дискурса как раз и состоит в осуществлении политики и достижении политических целей, которые неразрывно связаны с вопросом власти (Павлуцкий 2008, С: 221)

Итак, политический дискурс характеризуется высокой степенью манипулятивности, обладает системообразующими признаками: целью общения, участниками общения, способом общения (избираемыми стратегиями и тактиками). Он отражает общественно-политическую жизнь страны и включает в себя элементы ее культуры. Также политический дискурс может быть опасным инструментом воздействия на общественное сознание.



1.2.3 Основные характеристики американского и британского политического дискурса

Для того чтобы определить основные характеристики американского и британского политического дискурса, необходимо рассмотреть базовые характеристики национального характера американцев и британцев.

Рассмотрим основные черты американского характера. Социолог А.Инкелес (A. Inkeles) пишет о том, что американцы очень гордятся своим правительством и политическими институтами, ценят независимость, обязательность, упорство, инициативность, оптимизм, дерзость и прагматизм. (Inkeles 1991, С:21) И.А. Стернин и М.А. Стернина говорят о ценности независимости личности для американцев и сконцетрированности на индивидуальных достижениях человека (Стернин, Стернина 2004, С:26). Г. Алтен (G. Alten) отмечает, что по мнению американцев, каждый человек - это личность, способная нести ответственность за свою жизнь. Притом, американцы полагают, что люди по всему миру воспринимают себя подобным образом. Из чего следует, что к представителям культур, где развито чувство коллективизма, американцы относятся как к чрезмерно зависимым и слабым (Alten, 1998, С:6). По мнению Д. Стивенсона (D. Stevenson), американцы считают себя законодателями стиля жизни. (Stevenson, С:127).

И.А. Стернин, Т.В Ларина и М.А. Стернина, говоря об отличительных чертах британского национального характера, отмечают законопослушность. «Англичане исключительно законопослушны, исследователи отмечают, что уважение к закону является источником национальной гордости англичан». Также исследователи утверждают, что в отличие от американцев, для которых победа превыше всего, для англичан важна честная игра, честное поведение в любой ситуации (Стернин, Ларина, Стернина 2003, С:29). К. Фокс (K. Fox), английский антрополог, выделяет следующие характерные черты национального характера: вежливость, соблюдение приличий, умеренность, внимание к классовым различиям (Фокс 2008).

Итак, понимание особенностей народа, дает возможность подойти к рассмотрению языковой картины мира этих двух стран. З.Д. Попова и И.А. Стернин определяют языковую картину мира как «совокупность зафиксированных в единицах языка представлений народа о действительности на определенном этапе развития народа». Языковая картина мира формируется с помощью различных средств языка, к которым относят лексемы, фразеологизмы, метафорику, дискурсивность (стратегии текстопостроения, ведения диалога, создания монологических речей), стратегиями оценки и интерпретации языковых высказываний, дискурсов и другими (Попова, Стернин 2007, С:6-7). Языковая картина мира народа находит отражение в концептосфере.

Автором термина «концептосфера» является Д. С. Лихачев. Он писал: «В совокупности потенции, открываемые в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом, мы можем назвать концептосферами. Концептосфера национального языка тем богаче, чем богаче вся культура нации отдельных вариантов концептосферы национального языка очень много, они по-разному группируются, по-разному себя проявляют. Каждый концепт в сущности может быть по-разному расшифрован в зависимости от сиюминутного контекста и культурного опыта, культурной индивидуальности концептоносителя»; Термин «концептосфера» вводится мною по типу терминов В. И. Вернадского: ноосфера, биосфера и пр. Понятие концептосфера особенно важно тем, что оно помогает понять, почему язык является не просто способом общения, но и неким концентратом культуры - культуры нации, и ее воплощении в разных слоях населения вплоть до отдельной личности» (Лихачев 1993, С: 5, 9). А.П. Бабушкин определяет концептосферу как «совокупность концептов разных типов: мыслительных картинок, схем, фреймов и сценариев» (Бабушкин 1996, С: ).

Е.Р. Левенкова пишет, что концептсфера английского и американского политического дискурса представляет «концептуальный мир, в котором формируются и действуют национальные языковые личности субъектов и объектов политики» (Левенкова 2011, С:62). Проанализировав более шестисот выступлений американских и британских политиков XX- начала XXI века, она пришла к выводу, что в них присутствуют ключевые концепты, определяющие британскую и американскую культуру этого времени (Левенкова 2011, С:65-66). К ядру концепта относят различные чувственно-наглядные ассоциации, на которых основаны ассоциации периферии концепта (Стернин 2000, С:14).

Итак, на рисунке ниже приведены ключевые концепты британского политического дискурса (БПД):

Рис.1. Ключевые концепты БПД (Левенкова 2011, С:72).

Е.Р. Левенкова отмечает, что «выделение ключевых концептов и их реализации в политической коммуникации направлено на выработку методики определения базовых смыслов конкретного национального дискурса» (Левенкова 2011, С:72). Рассмотрим ключевые концепты американского политического дискурса (АПД):



Рис. 2. Ключевые концепции АПД (Левенкова 2011, С:77).

Сравнивая ключевые концепции англо-американского политического дискурса, мы выделяем как общие концепты, так и национально-специфические, к которым в БПД относится British way of life, а в АПД - American dream.

Особенности национального характера непосредственно влияют на выступления политиков страны. А.Е. Фалилеев считает, что основной характеристикой национально-культурной специфики выступлений политических деятелей США является динамичность. Поскольку именно из динамизма системы проистекают так высоко оцениваемые американцами баланс сил, выявление истины с помощью сомнения и разоблачения, идея о пользе инноваций, изменений, роста и открытости к экспериментам. Американцу важна победа, потому что победитель наслаждается жизнью, и американец стремится к тому же. Выступления британских лидеров в свою очередь отражают глубокие традиции воспитания. Предупредительность по отношению к окружающим людям, молчаливость, сдержанность в выражении эмоций, стремление сохранить лицо свойственны политическим лидерам Великобритании и являются неотъемлемой частью кодекса воспитания англичанина.(Фалилеев 2009).

Таким образом, можно сделать вывод, что политический дискурс страны зависит от ее культуры, национального характера народа и его ценностей. В то время как для американцев ключевыми ценностями являются патриотизм, упорство, инициативность, оптимизм, дерзость и прагматизм, британцы ценят вежливость, честность, соблюдение приличий, умеренность. Это иллюстрируется различиями в ключевых концептах стран. Концепты American dream, unity, God, patriotism, challenge, life, liberty, stability, security, poverty, division rвстречаются только в АПД. Концепты change, Europe, equality, truth, leadership, tolerance, British people, British way of life встречаются только в БПД.

1.2.4 Стратегии и тактики в современном политическом дискурсе

По определению О.Л. Михалевой коммуникативная стратегия - «это план оптимальной реализации коммуникативных намерений, учитывающий объективные и субъективные факторы и условия, в которых протекает акт коммуникации и которые в свою очередь обусловливают не только внешнюю и внутреннюю структуру текста, но и использование определённых языковых средств» (Михалева 2005, С:54)

О.Н. Паршина определяет коммуникативную стратегию как «определенную направленность речевого поведения в данной ситуации в интересах достижения цели коммуникации» (Паршина 2005, С:19).

Каждая из стратегий политического дискурса реализуется благодаря актуализации определённого набора тактик. Они определяются как совокупность приёмов, обусловливающих применение языковых средств. Активизация той или иной стратегии зависит от иллокутивного намерения говорящего (Михалева 2005, С:54).

О.Л. Михалева разработала подробную классификацию стратегий и тактик, используемых политиками.

Первая стратегия политического дискурса в этой классификации - «игра на понижение». Она предполагает направленность на соперника, стремление развенчать его позиции. Реализация этой стратегии происходит с помощью использования следующих тактик:

Тактика анализ-«минус» - основанное на фактах рассмотрение, разбор ситуации, предполагающий выражение отрицательного отношения к описываемому, к людям, их действиям и поступкам. При использовании этой тактики говорящий выражает свое отрицательное выражение к людям или их поступкам имплицитно.

Тактика обвинения предполагает приписывание кому-либо какой-либо вины, признание чьей-либо вины, а также раскрытие, обнаружение чьих-либо неблаговидных действий, намерений, качеств. Для этой тактики характерным является использование лексических средств, имеющих негативную оценку. При этом, в рамках этой тактики, вина приписывается неаргументированно.

Тактика безличного обвинения -- обвинение, при котором не дается указание на виновников осуждаемых действий или поступков, т.е. на те лица, чьи злоупотребления, тайные замыслы и т.п. становятся предметом открытого обсуждения и осуждения. В данном случае политику выгодно направить внимание слушателя на объект, не упоминая субъект действия. Таким образом, усиливается прагматический эффект противопоставления «своих и чужих», акцентируется внимание на негативе, который преследует человека повсюду, и с ним можно бороться только сообща. Это подталкивает субъекта довериться политику, а значит, проголосовать за него.

Тактика обличения - приведение с целью уличения фактов и аргументов, делающих явной виновность, преступность кого-либо. Можно считать эту тактику комбинацией тактик анализа-«минус» и обвинения. В ней сочетаются аргументированность и указание на конкретную вину.

Тактика оскорбления - нанесение обиды, унижение, уязвление кого-либо, сопровождаемое эмоциональной экспликацией вместо приведения доказательств. Эта тактика используется для осуществления вербальной агрессии.

Тактика угрозы - запугивание, обещание причинить адресату неприятность, зло. При угрозе чаще всего вербализуется информация о возможных негативных для противной стороны последствиях (Михалева 2005, С:54-63).

Говоря об общей черте тактик, используемых для реализации стратегии на понижение, можно выделить как эксплицитное, так и имплицитное выражение отрицательного отношения говорящего не только к предмету речи, но и к ее адресату. Выбор стратегии на понижение говорит о наличии у говорящего установки негативного характера, поскольку адресат чаще всего является политическим противником, оппонентом. «Кроме того, следует отметить, что противоборствующую позицию участников знаменует активность, направленная на овладение коммуникативной инициативой. Таким образом, стратегия на понижение реализует установку, состоящую в развенчании притязаний на роль, в блокировании «игры на повышение». В результате действия данной установки отчётливо прослеживается стремление говорящего дискредитировать оппонента» (Михалева 2005, С:62).

Стратегия на повышение отражает стремление говорящего максимально увеличить значимость собственного статуса.

Тактика анализ-«плюс» представляет собой основанное на фактах рассмотрение, разбор ситуации, предполагающий имплицитное выражение положительного отношения говорящего к описываемой ситуации. В рамках данной тактики политик может использовать противопоставления «как было», «как стало». Ситуация описывается с позитивной точки зрения, при этом отношение говорящего не эксплицируется.

Тактика презентации - представление кого-либо в привлекательном виде. При реализации этой тактики говорящим осуществляется прямое указание на положительные качества предмета речи с использованием эксплицитной позитивной лексики.

Тактика неявной самопрезентации - выраженное без прямого указания на объект (косвенно) позитивного оценивания своих действий, представление говорящим себя в привлекательном, выгодном свете.

Тактика отвода критики - приведение с целью доказательства своей невиновности аргументов и/или фактов, с помощью которых политик надеется объяснить (оправдать) какие-либо действия и поступки. В рамках этой тактики оппонент может быть представлен в неприглядном образе.

Тактика самооправдания включает в себя «отрицание негативных суждений об объекте критики и его причастности к тому, чему даётся отрицательная оценка. В данном случае говорящий не отказывается от причастности к упоминаемому собеседником событию, а пытается оправдать свое поведение, представляя как более правильное, чем навязанное оппонентом» (Михалева 2005, С:67).

«Использование стратегии на повышение решает проблему оптимизации восприятия политика адресатом-наблюдателем. Следовательно, при реализации этой стратегии говорящий должен демонстрировать силу, уверенность, самодостаточность, компетентность. Поэтому он концентрируется на восхвалении себя самого и своих сторонников, выстраивая позитивное ментальное пространство» (Михалева 2005 С:68).

Наличие в политическом дискурсе адресата-наблюдателя обусловливает реализацию стратегии театральности - «театральный» подход к ситуации, трактующий ее в качестве драмы, «где люди стараются произвести друг на друга определённое впечатление» (Желтухина 2000, С:37). Е.И.Шейгал связывает театральность политического дискурса с тем, что одна из сторон коммуникации - народ - выполняет преимущественно роль не прямого адресата, а адресата-наблюдателя, который воспринимает политические события как некий разыгрываемый для него спектакль (Шейгал 2000, С: 92).

Тактика побуждения - призыв к какому-либо действию, принятию некоторой точки зрения. Эта тактика характеризуется наличием лексики, выражающей прямое обращение к адресату. Часто взаимодействует с тактикой самопрезентации и кооперации.

Тактика кооперации представляет собой такой способ обращения к адресату, с помощью которого говорящий конструирует образ последнего, обращаясь к идеям и ценностям, носителем которых он (по мнению говорящего) является.

Тактика размежевания - выявление и подчеркивание различий и несходства в позициях и мнениях. Для этой тактики характерны использование местоимений «мы» и «они», отрицательных частиц, противопоставления.

Тактика информирования заключается в приведении данных и фактов. При этом говорящий не выражает свое отношение к ним. При реализации данной тактики говорящий ограничивается предоставлением информации, которую аудитория может учесть в процессе принятия решения.

Тактика обещания - «добровольное обязательство сделать что-либо. Для нее характерно употребление глаголов будущего времени». (Михалева 2005, С:79)

Тактика прогнозирования подразумевает под собой предсказание, суждение о развитии какой-либо ситуации, на основании интерпретации различных уже имеющихся данных.

Тактика предупреждения - предостережение, предваряющее извещение о возможных событиях, действиях, ситуациях и т.п. Использование глаголов будущего времени (в русском языке глаголов будущего времени совершенного вида).

Тактика иронизирования - осуществление воздействия за счёт контраста между сказанным и подразумеваемым.

Тактика провокации - подстрекательство кого-л. к таким действиям, которые могут повлечь за собой тяжёлые для него последствия (Михалева С:54-86).

Данная классификация используется нами в работе для анализа стратегий и тактик, используемыми американскими и британскими политиками с целью реализации коммуникативного намерения.

письменный перевод политический коммуникативный



Выводы по первой главе

При оценке перевода, то есть определения его адекватности и эквивалентности, необходимо учитывать способ и условия перевода, а также характер переводимых текстов.

Понятие переводческие трансформации неоднозначно. Под ним понимаются 1)преобразования, вызванные естественной ассиметрией лексико-грамматических систем ИЯ и ПЯ, 2)приемы, используемые переводчиком, не исходящие из межъязыковых отношений.

Использование тех или иных переводческих трансформаций определено коммуникативным намерением переводчика и может влиять на передачу коммуникативного намерения автора исходного текста.

Политический дискурс характеризуется высокой степенью манипулятивности и обладает следующими системообразующими признаками: целью общения, участниками общения, способом общения (избираемыми стратегиями и тактиками). Интенция политического дискурса зависит от его цели.

Политический дискурс отражает общественно-политическую жизнь страны и включает в себя элементы ее культуры. Также политический дискурс может использоваться опасным инструментом воздействия на общественное сознание.

Для американцев ключевыми ценностями являются патриотизм, упорство, инициативность, оптимизм, дерзость и прагматизм. Британцы же ценят вежливость, честность, соблюдение приличий, умеренность. Что отражается в различиях в ключевых концептах стран. Концепты American dream, unity, God, patriotism, challenge, life, liberty, stability, security, poverty, division встречаются только в АПД. Концепты change, Europe, equality, truth, leadership, tolerance, British people, British way of life встречаются только в БПД.

Политические деятели используют различные стратегии и тактики для реализации своего коммуникативного намерения. Одной из задач переводчика является передача коммуникативного намерения оратора на ПЯ.



Глава 2. Сравнительный анализ переводческих трансформаций в устном и письменном переводе в рамках коммуникативных стратегий

2.1 Сравнение переводческих трансформаций в устном и письменном переводе в рамках коммуникативных стратегий

Для анализа примеров нами была выработана следующая схема. Сначала в речах были выявлены тактики, которыми пользуются политики в рамках коммуникативных стратегий «игра на понижение», «игра на повышение», «театральности». Затем, в синхронном и письменном переводе фрагментов, содержащих выражение этих тактик, был проведен сравнительных анализ переводческих трансформаций-приемов. Так как объем данного исследования не позволяет нам рассмотреть все тактики, мы рассмотрим те, в которых наиболее ярко отражены переводческие трансформации-приемы.

Условные обозначения:

· Трансформации в письменном переводе

· Трансформации, примененные синхронным переводчиком 1

· Трансформации, примененные синхронным переводчиком 2

Трансформации, встречающиеся сразу в несколькиз вариантах перевода повторно не подчеркиваются.

2.1.1 Стратегия «игра на понижение»

Речь Б. Обамы была произнесена 3 сентября 2014 года в Таллине. Поводом стала встреча президента Соединенных Штатов с лидерами стран Балтии. При анализе примеров, крайне важно учитывать социально-политический контекст речи. На сентябрь 2014 года международная обстановка была напряженной. Массовая многомесячная акция протеста «Евромайдан» началась 21 ноября 2013 года, ее участники выступали за евроинтеграцию Украины. Затем последовала отставка президента Украины В. Януковича и избрание нового президента, Петра Порошенко. В апреле 2014 начался вооруженный конфликт на востоке Украины. Многие страны, включая Украину и США, и международные организации НАТО, Совет Европы, ПА ОБСЕ и Европейский союз обвинили Россию во вмешательстве в этот конфликт. За этим последовала реакция запада на действия России, заключавшаяся в наложении санкций на Россию и определенных российских и украинских лиц, причастных, по мнению этих стран и организаций, к дестабилизации обстановки в Украине. Газета Washington post пишет, что Б. Обама в своей речи использовал такие жесткие выражения в адрес России, которые не фигурировали в речах американских политиков со времен Р. Рейгана.