Реализация языковой личности рок-певца Мартина Гора (на примере текстов его песен)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

ГОУ ВПО «Челябинский Государственный Университет»

Факультет лингвистики и перевода

Кафедра теории и практики английского языка

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Реализация языковой личности рок-певца Мартина Гора (на примере текстов его песен)

Выполнила:

студентка группы ЛПА - 501

Тельнова Мария Александровна

Научный руководитель:

Кандидат педагогических наук, доцент

Сорокина Ольга Анатольевна

Челябинск-2013



Содержание

Введение

Глава I. Языковая личность как отражение национальной картины мира

1.1 Понятие языковой личности в гуманитарных науках

1.1.1 Языковая личность как объект лингвистических исследований

1.1.2 Структура языковой личности

1.2 Картина мира как объект лингвистических исследований

1.2.1 Языковая картина мира

1.2.2 Национальная картина мира

1.3 Понятие дискурса в лингвистике

1.3.1 Характеристика дискурса

1.3.2 Типология дискурса

1.3.3 Песенный дискурс

Выводы по первой главе

Глава II. Особенности реализации языковой личности рок-певца Мартина Гора

2.1 Реализация языковой личности рок-певца Мартина Гора на вербально-семантическом уровне

2.2 Реализация языковой личности рок-певца Мартина Гора на лингвокогнитивном уровне

2.3 Реализация языковой личности рок-певца Мартина Гора на мотивационном уровне

Выводы по второй главе

Заключение

Summary

Список литературы



Введение

Возникновение проблемы изучения языковой личности исходит из понимания того, что язык отражает реальный образ мира, который человек стремился постичь на протяжении многих веков. Во второй половине XX века ученые-языковеды стали исследовать роль человеческого фактора в языке, по-новому посмотрев на такие проблемы, как язык и мышление, национальный язык определенного этноса, язык и картина мира, языковая личность.

Новейшие исследования в области коммуникативной лингвистики открыли перспективы изучения проблемы языковой личности. Все чаще и убедительней лингвисты говорят сегодня о языке как способе вербализации человеческого общения в процессе совместной деятельности людей. Анализ языковой личности неизбежно ведет исследование к изучению ключевого понятия - личности. Введение понятия личности в лингвистику означает возможность говорить о том, что язык принадлежит, прежде всего, личности, осознающей себя и свое место в мире, свою роль в практической деятельности и языковом общении, свое отношение к принятым принципам и конвенциям видения дискурса, творчески используя их в своих предметных и речевых действиях.

Актуальность выбранной нами темы «Реализация языковой личности рок-певца Мартина Гора на примере текстов его песен» обусловлена тем, что феномен языковой личности относится к числу центральных в сегодняшней научной парадигме лингвистики. Понятие «языковая личность» возникло относительно недавно. Его появление подготовлено трудами В. Гумбольдта, Г. Гердера, И.А. Бодуэна де Куртене и обусловлено стремлением учёных понять и объяснить сущность языка как посредника между человеком, его внутренним миром и окружающей действительностью.

Объектом исследования данной дипломной работы является языковая личность поэта и певца Мартина Гора.

Предметом исследования являются особенности реализации языковой личности певца и поэта Мартина Гора на вербально-семантическом, лингвокогнитивном и мотивационном уровнях.

Целью данного исследования является анализ языковой личности Мартина Гора, выявление специфических черт изучаемой языковой личности.

В соответствии с целью выдвигаются следующие задачи:

1. Проанализировать понятие «языковая личность» и ее структуру; рассмотреть различные модели описания языковой личности с точки зрения уровней ее строения.

2. Выяснить особенности подходов к изучению дискурса и рассмотреть его как способ реализации языковой личности. Определить особенности понятия «песенный дискурс».

3. Выявить и исследовать особенности языковой личности рок-певца Мартина Гора на вербально-семантическом, лингвокогнитивном и мотивационном уровнях.

Материалом для исследования послужили тексты песен Мартина Ли Гора, извлеченные из интернет-источников. Всего было проанализировано 168 песен за период с 2002 по 2013 годы.

Теоретической базой исследования служат работы таких авторов, как Ю.Д. Апресян, И.В. Арнольд, С.М. Арутюнян, А.Б. Бушев, А. Вежбицкая, В.В. Виноградов, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, и др.

Практическая значимость нашей работы заключается в возможности применения результатов исследования на занятиях по общему и сравнительному языкознанию, а именно при изучении современных направлений лингвистических исследований - когнитивная лингвистика, анализ персонального (личностно-ориентированного) дискурса.

Поставленные задачи предопределили выбор следующих методов исследования: метод интерпретационного анализа, с помощью которого сопоставляется и обобщается анализируемый материал с точки зрения исходных гипотез и посылок; метод контекстуального анализа, при котором изучается контекстуальное взаимодействие элементов различных языковых уровней и их роль в выражении определенного содержания в тексте; метод компонентного анализа лексики, а именно исследование содержательной стороны значимых единиц языка с целью разложения значения на минимальные семантические составляющие.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Языковая личность автора песен - это носитель языка, который охарактеризован на основе анализа созданных им текстов с точки зрения применения в этих текстах системных средств этого языка, чтобы представить его видение окружающей действительности и, возможно, для достижения каких-то его целей.

2. Индивидуальными особенностями языковой личности рок-певца Мартина Гора на вербально-семантическом уровне является использование следующих тем: «любовное рабство» (“love servitude”), включающее в себя лексико-семантические поля «боль и страдание» (“pain and suffering”), «раб-хозяин» (“slave and master”), «безысходность и безнадежность рабства» (“desperation and hopelessness of slavery”); «судьба» (“fate”) с доминирующим лексико-семантическим полем «фатализм» (“fatalism”); использование таких синтаксических конструкций, как императивные конструкции, императивные конструкции с отрицательным компонентом, предложения с синтаксическим параллелизмом, риторические вопросы. На лингвокогнитивном уровне - использование таких концептов, как «любовный плен» (“love captivity”), ассоциируемый с образами «разбитое сердце» (“broken heart”), «жертвоприношение» (“sacrifice”) и «оковы» (“bondage”), и концепта «фатум» (“doom”), реализуемый через образ «карма» (“karma”), для более яркого выражения которых используются библейские аллюзии. На мотивационном уровне идентификация языковой личности происходит посредством реализации следующих стратегий: стратегия самопрезентации, включающая в себя тактики отождествления, оппозиционирования, выражения собственного мнения, поддержания интереса, и стратегии убеждения, включающая в себя тактики иллюстрирования и контрастивного анализа.

Структура настоящего исследования обусловлена поставленной целью и задачами. Дипломная работа состоит из введения, теоретической и практической глав, выводов по главам, заключения, summary и списка литературы.

Во введении обосновываются актуальность темы исследования, определяются предмет и объект исследования, формулируется цель, задачи и выносимые на защиту положения.

В первой главе «Языковая личность как отражение национальной картины мира» освещаются существующие в современной лингвистике подходы к изучению языковой личности, рассматриваются понятия «языковая личность», «картина мира», «языковая картина мира», «национальная картина мира», «дискурс».

Во второй главе «Исследование языковой личности рок-певца Мартина Гора» выявляются и анализируются индивидуальные особенности языковой личности рок-певца Мартина Гора по трехуровневой модели, предложенной Ю.Н. Карауловым.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования и дается дальнейшая перспектива изучения данной темы.



Глава І. Языковая личность как отражение национальной картины мира

В последние годы значительно вырос интерес к проблеме изучения личности как таковой. Данное явление обусловлено, на наш взгляд, прежде всего тем, что в условиях глобальной коммуникации и свободного доступа к информации, возможности человека резко расширились. Стал очевидным эволюционный рост личности, начала меняться её значимость как объекта исследования, в зависимости от той или иной научной дисциплины. В качестве приоритетного объекта исследования, понятие «личность» можно встретить в психологии, философии, культурологи, языкознании, литературе и ряде других наук.

В главе I мы рассмотрим языковую личность как таковую и её непосредственное проявление в песенном дискурсе.

1.1 Понятие языковой личности в гуманитарных науках

Понятие языковой личности вырабатывалось всем ходом языкознания и философии языка. В современных науках о языке понятием языковой личности оперируют многие лингвисты и психологи. Следующие пункты нашей работы посвящены тому, как данное понятие отражено в различных гуманитарных науках.

Обращение ученых к проблеме языковой личности, включение ее в лингвистическую парадигму в последние два десятилетия связано с гуманизацией языкознания, с поворотом к ценностно-ориентированным областям знания, с возвращением антропоцентрической картины мира.

Рассмотрим, как представлено понятие «личность» в разных областях гуманитарного познания. В педагогике под личностью понимают человека, рассматриваемого со стороны психолого-социальной сущности, для которого характерно развитие психики, способность к активному мышлению, способность к усвоению социального опыта [Шаховский, 1997, с. 17]. Личность в философии - это человеческий индивид в аспекте его социальных качеств, формирующихся в процессе исторически конкретных видов деятельности и общественных отношений [Подласов, 1999, с. 29]. В социологии и политологии личность - это человек как субъект отношений и сознательной деятельности, а также как стойкая система социально значимых черт, которые характеризуют индивида как члена общества [Митрофанова, 1999, с. 33]. В психологии личностью обозначается системное социальное качество, приобретаемое и характеризующее уровень и качество представленности общественных отношений в индивиде [Петровский, 1994, с. 67]. В повседневной жизни, говоря о личности, мы имеем в виду стиль жизни индивида или его отношение к жизненным ситуациям.

Деятельностный характер языкознания обусловливает значительную интегрированность, комплексность исследования языка личности, так как язык в действии предусматривает подключение факторов широкого диапазона - психологических, ментальных, прагматических и др. поэтому под языковой личностью мы будем понимать не частный аспект личности вообще, один из ее коррелятов, а углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности вообще [Караулов, 1987, с. 47].

Таким образом, языковая личность есть личность, выражающая совокупность социальных, физических, психологических, эмоциональных, прагматических и др. характеристик в языке, а также личность, «реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» [Даниленко, 1987, с. 38].

1.1.1 Языковая личность как объект лингвистических исследований

Понятие языковой личности вырабатывалось всем ходом языкознания и философии языка. В современных науках о языке понятием языковой личности оперируют многие лингвисты и психологи.

Термин и понятие «языковая личность» впервые в лингвистику были введены В.В. Виноградовым [Виноградов, 1980, с. 5]. Ученый подошел к понятию языковой личности путем исследования языка художественной литературы. Логика развития понятий «образ автора» и «художественный образ», центральных в научном творчестве В. В. Виноградова, подвели исследователя к вопросу о соотношении в произведении языковой личности, художественного образа и образа автора. Первые описания конкретных языковых личностей также принадлежат перу В. В. Виноградова (глава «Опыты риторического анализа» монографии «О художественной прозе») [Виноградов, 1980, с. 120-146].

Согласно В.И.Карасику, «носителем языкового сознания является языковая личность, т.е. человек, существующий в языковом пространстве -- в общении, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых единиц и смыслах текстов» [Карасик, 2002, с. 7]. Данный лингвист также отмечает, что языковую личность можно охарактеризовать с позиций языкового сознания и речевого поведения, т.е. с позиций лингвистической концептологии и теории дискурса. «Языковое сознание опредмечивается в речевой деятельности, т.е. в процессах говорения (письма) и понимания. Речевая деятельность осуществляется индивидуумом и обусловлена его социопсихофизиологической организацией. Речевая деятельность и речевая организация человека тесно связаны, но, тем не менее, могут быть противопоставлены как явление и сущность».

В речевой организации человека В.И.Карасик выделяет пять аспектов: 1) языковая способность как органическая возможность научиться вести речевое общение (сюда входят психические и соматические особенности человека);

2) коммуникативная потребность, т.е. адресатность, направленность на

коммуникативные условия, на участников общения, языковой коллектив, носителей культуры;

3) коммуникативная компетенция как выработанное умение осуществлять общение в его различных регистрах для оптимального достижения цели, компетенцией человек овладевает, в то время как способности можно лишь развить;

4) языковое сознание как активное вербальное отражение во внутреннем мире внешнего мира;

5) речевое поведение как осознанная и неосознанная система поступков, раскрывающих характер и образ жизни человека [Карасик, 2002, с. 7].

И.В. Сентенберг, изучая языковую личность в функциональном аспекте, дает такое определение: «Языковая личность представляет собой обобщенный образ носителя данного языка, владеющего единицами языка и их ассоциативными связями, правилами образования и сочетания единиц языка, а также культурно-историческим опытом народа, свернуто представленным в единицах языка и правилами пользования последними для построения высказывания» [Сентенберг, 1994, с. 106].

М.М. Бахтиным, Г.О. Винокуром, Ю.М. Лотманом языковая личность рассматривается в аспекте изучения языка художественной литературы. Главное внимание уделяется соотношению модели биографического автора, собственно автора и текста. Исследуя связь между биографией писателя и его языком, Г.О. Винокур пишет: «Но если, как мы убеждаемся, языковая манера писателя действительно служит внешней приметой личности писателя и ее жизненной манеры, то нельзя ли … спросить себя, не может ли язык писателя служить также и источником сведений о личности писателя» [Винокур, 1991, с. 44].

А.А. Леонтьев, исследуя языковую личность, указывает, что это личность, которая владеет совокупностью дискурсных способностей на уровне фраз интеллектуального акта «ориентировки и планирования речевых и неречевых действий, формулирование плана действия в речевой форме контроля и корректировки (по мере необходимости) речевых действий» [Леонтьев, 1997, с. 218-227].

В понятии языковой личности А.В. Пузыревым выделяются следующие лексико-семантические тенденции:

- личность - это некое качество человека;

- языковая личность - это человек с определенными языковыми характеристиками [Пузырев, 1999, с. 23].

В связи с развитием психолингвистики, теории речевой коммуникации, теории речевых актов, когнитивной лингвистики ученые выдвинули тезис о наличии не только феномена языковой личности, но и феномена речевой личности. Любая языковая личность представляет собой многослойную и многокомпонентную парадигму речевых личностей. Если языковая личность - это парадигма речевых личностей, по мнению Ю.Е. Прохорова, речевая личность - это языковая личность в парадигме реального общения [Прохоров, 1996, с. 38].

В понятии коммуникативной личности подчеркивается субъектный характер личности - участника коммуникации. Уточнение этого понятия разными авторами зависит от того, как истолковывается природа речевой коммуникации.

По определению В.В.Красных, коммуникативная личность - конкретный участник конкретного коммуникативного акта, реально действующий в реальной коммуникации [Красных, 2003, с. 151].

И.Н. Тупицына определяет коммуникативную личность как «одно из проявлений личности, обусловленное совокупностью ее индивидуальных свойств и характеристик, которые определяются степенью ее коммуникативной потребности, когнитивным диапазоном, сформировавшимся в процессе познавательного опыта, и собственно коммуникативной компетенцией - умением выбора коммуникативного кода, обеспечивающим адекватное восприятие и целенаправленную передачу информации в конкретной ситуации» [Тупицына, 2005, с. 39].

Если коммуникация понимается как прием и передача сообщения, то понятие языковой личности не получает заметного содержательного обогащения. Если же речевая коммуникация рассматривается как социовербальное взаимодействие, то к пониманию личности добавляется не только личностный (субъектный), но и деятельностный аспект [Выготский, Бахтин, 1987, с. 43].

Таким образом, коммуникативную личность можно представить как более широкое понятие, так как оно предполагает характеристики, связанные с выбором не только вербальных, но и невербальных средств коммуникации.

В.В. Красных выделила следующие типы личности:

* Человек говорящий - личность, одним из видов деятельности которой является речевая деятельность.

* Языковая личность - проявляющая себя в речевой деятельности, обладающая определенной совокупностью знаний и представлений.

* Речевая личность - реализующая себя в коммуникации, выбирающая и осуществляющая ту или иную стратегию и тактику общения, выбирающая или использующая тот или иной репертуар средств (как собственно лингвистических, так и экстралингвистических).

* Коммуникативная личность [Красных, 2003, с. 151].

В прагмалингвистике активно изучается говорящая личность. Так, И.П. Сусов рассматривает языковую личность как субъект деятельности и общения с другими коммуникантами [Сусов, 1989, с. 141].

Такая многозначность подходов к исследованию языковой личности позволяет сделать вывод о том, что изучение этого феномена невозможно решить в рамках одной дисциплины. Так, В.П.Белянин предлагает рассматривать проблему языковой личности в двояком аспекте: со стороны языкознания (где предполагается провести анализ языкового сознания по уровням языка: лексическому и синтаксическому) и психологии (рассмотреть психические процессы, лежащие в основе речи) [Белянин, 1993, с. 9].

Таким образом, понятие «языковая личность» занимает важное место в лингвистических исследованиях. Существует множество подходов не только к трактовке самого понятия «языковая личность», но и к ее структуре и компонентам, в связи с этим остановимся более подробно на структуре языковой личности.

1.1.2 Структура языковой личности

В понятии языковой личности фиксируется связь языка с индивидуальным сознанием личности, с мировоззрением. Любая личность проявляет себя не только через предметную деятельность, но и через общение, которое немыслимо без языка и речи. Речь человека отражает его внутренний мир, служит источником знания о его личности. Более того, человека нельзя изучать вне языка, поскольку трудно понять, что представляет собой человек, пока мы не услышим, как и что он говорит. Но также невозможно рассматривать язык в отрыве от человека, так как без личности, говорящей на языке, он остается не более чем системой знаков. Эта мысль подтверждается В.В. Воробьевым, который считает, что «о личности можно говорить только как о языковой личности, как о воплощенной в языке» [Воробьев, 1995, с.27].

На наш взгляд, наиболее систематично структура языковой личности представлена у Ю.Н.Караулова, который под языковой личностью понимает совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются:

а) степенью структурно-языковой сложности,

б) глубиной и точностью отражения действительности,

в) определенной целевой направленностью [Караулов, 1987, с. 209].

В своем представлении языковой картины мира Ю. Н. Караулов исходит из представления о личности, которая сначала через язык осваивает языковую картину мира, а затем с помощью того же языка проецирует себя в этот мир, обогащая тем самым себя и общественное сознание.

Исходя из этого, Ю.Н. Караулов предложил концепцию «трехуровневого представления модели языковой личности», в которой выделены:

· лексикон - вербально-семантический уровень, отражающий владение лексико-грамматическим фондом языка;

· тезаурус - лингвокогнитивный уровень, уровень картины мира;

· прагматикон - мотивационный уровень - система коммуникативных ролей, мотивов, целей, которые руководят личностью в процессе коммуникации, структура которых складывается из специфических типовых элементов.

Разделение в структуре языковой личности вербально-семантического, лингвокогнитивного, мотивационного уровней и элементов этих уровней (слов, понятий, деятельностно-коммуникативных потребностей) значительно облегчает изучение столь сложного феномена. На уровне ординарной языковой семантики, на уровне смысловых связей слов, их сочетаний и лексико-семантических отношений, по мнению Ю. Н. Караулова, еще нет возможностей для проявления индивидуальности. Конечно, можно констатировать некоторую нестандартность вербальных ассоциаций, но это не дает полных сведений о языковой личности, о более сложных уровнях ее организации. Языковая личность начинается по ту сторону обыденного языка, когда в игру вступают интеллектуальные силы, и первый уровень (после нулевого) ее изучения - выявление, установление иерархии смыслов и ценностей в ее картине мира, в ее тезаурусе [Караулов, 1987, с. 225].

Полное описание языковой личности в целях ее анализа или синтеза предполагает: а) характеристику семантико-строевого уровня ее организации (т.е. либо исчерпывающее его описание, либо дифференциальное, фиксирующее лишь индивидуальные отличия и осуществляемое на фоне усредненного представления данного языкового строя, что более приемлемо); б) реконструкцию языковой модели мира, или тезауруса данной личности (на основе произведенных ее текстов или на основе социологического тестирования); в) выявление ее жизненных или ситуативных доминант, установок, мотивов, находящих отражение в процессах порождения текстов и их содержания, а также в особенностях восприятия чужих текстов. Уровни находятся в зависимости один от другого, но эта зависимость далеко не прямая и не однозначная. Знание об устройстве и особенностях функционирования вербально-семантического уровня данной личности еще не дает оснований делать заключение о языковой модели мира, т. е. от лексикона личности нельзя перейти непосредственно к ее тезаурусу; и коль скоро нам известен тезаурус личности, мы еще не можем делать вывод о мотивах и целях, управляющих ее текстами [Караулов, 1987, с. 52]. Для перехода от одного уровня к другому каждый раз нужна дополнительная экстралингвистическая информация, поставляемая социальной составляющей языка и связанная с «историей» ее приобретения к принятым в данном обществе стереотипам в соотношении жизненно важных понятий, идей. На основе этой информации от вербально-семантического уровня возможен переход к когнитивному (лингвокогнитивному). Для перехода к мотивационному уровню необходимы сведения о социальном функционировании языковой личности, о ее социальных ролях и референтных группах. Но поскольку личность не только социальна, а и индивидуальна, второй информационной составляющей при переходе к ее «прагматикону» должна быть психологическая, а именно этнонационально - аффективная, характеризующая ее интенциональности в коммуникативно-деятельностной сфере [Ейгер, Рапопорт, 1991, с. 16].

Выделенные Ю.Н. Карауловым уровни языковой личности И.А. Сысоевым даются в несколько иной терминологии:

· формально-семиотический уровень, соотносимый с вербально-семантическим уровнем модели Ю.Н. Караулова;

· когнитивно-интерпретируемый, соотносимый с лингвокогнитивным уровнем;

· социально-интерпретируемый, соотносимый с мотивационно-прагматическим уровнем [Сысоев, 1989, с.15].

В.И. Карасик рассматривает языковую личность в условиях общения как коммуникативную личность - обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний и поведенческих реакций. И применительно к коммуникативной личности автор он выделяет ценностный, познавательный и поведенческий аспекты (планы) этого понятия [В.И. Карасик, 2002, с.232].

В.И. Карасик предлагает выделить 4 типовых участника нормативной ситуации (ценностный аспект): Куратор (коллективный образ хранителя норм, знающего, как должен каждый себя вести), Экспрессор (личность или группа, выражающая свое отношение к кому-либо или чему-либо на основании определенной нормы), Респондент (личность или группа, к которой обращается экспрессор с ожиданием реакции на основании определенной нормы), Публика (пассивные оказзиональные участники нормативной ситуации) [Карасик, 2002, с. 42].

Ценностный план содержит этические и утилитарные нормы поведения, свойственные определенному этносу в определенный период. К числу языковых (и шире - коммуникативных) индексов такого кодекса относятся универсальные высказывания и другие прецедентные тексты, составляющие культурный контекст, понятный среднему носителю языка, правила этикета, коммуникативные стратегии вежливости, оценочные значения слов. Существуют общечеловеческие ценности, ценности, свойственные определенному типу цивилизации (религии), ценности, свойственные определенному этносу или подгруппам внутри этноса. А также ценности, свойственные малым группам и индивидуальные.

Познавательный (когнитивный) план коммуникативной личности выявляется путем анализа картины мира, свойственной ей. На уровне культурно-этнического рассмотрения выделяются предметно-содержательные и категориально-формальные способы интерпретации действительности.

Поведенческий план характеризуется специфическим набором намеренных и помимовольных характеристик речи и паралингвистических средств общения.

Предлагаемые аспекты коммуникативной личности соотносимы с трехуровневой моделью языковой личности, предложенной Ю.Н. Карауловым. Различие состоит в том, что уровневая модель предполагает иерархию планов.

Интересен подход к изучению коммуникативной личности, построенный на синтезе трех аспектов этой личности (вербально-семантического, когнитивного и мотивационного), разработанный А.Г. Барановым. Суть этого подхода состоит в том, что комплекс знаний о чем-либо (когниотип), существующий в определенном языковом обществе и вытекающий из потребностно-мотивационных характеристик деятельности, реализуется через индивидуальные когнитивные схемы в текстовой динамике [Баранов, 1993, с. 28].

По мнению Г.И. Богина, языковая личность включает в себя многослойный, многокомпонентный, структурно-упорядоченный набор языковых способностей, умений, готовностей производить и воспроизводить речевые произведения [Богин, 1984, с. 35].

С.А. Сухих также под языковой личностью понимает сложную многоуровневую функциональную систему, включающую:

· уровень владения языком (языковую компетенцию);

· уровень владения способами осуществлять речевое взаимодействие (коммуникативную компетенцию);

· уровень знаний о мире (тезаурус).

Все эти уровни, по мнению автора, получают непосредственное отражение в структуре дискурса, который имеет соответственно экспонентный, субстанциональный и интенциональный аспекты [Сухих, 1993, с. 87].

И.Н. Тупицына, рассматривая параметры коммуникативной личности, также выделает три группы параметров.

- Мотивационные параметры - занимающие центральное место в структуре коммуникативной личности. Если коммуникативной мотивации нет, коммуникация не состоится.

- Когнитивные характеристики: знание коммуникативных систем (кодов), обеспечивающих адекватное восприятие смысловой и оценочной информации и воздействие на партнера в соответствии с коммуникативной установкой, способность наблюдать за своим «языковым сознанием» (интроспекция, рефлексия).

- Функциональные параметры - коммуникативная компетентность. Практическое владение индивидуальным запасом вербальных и невербальных средств, умение варьировать. Способность к построению дискурсов и их адекватной интерпретации И.Н. [Тупицына, 2005, с. 42-45].

В нашей работе мы придерживаемся структурных компонентов, предложенных Ю.Н.Карауловым (лексикон, тезаурус, прагматикон). Безусловно, понятие «языковая личность» полисемантично, а каждая языковая личность уникальна, обладает собственным когнитивным пространством, собственным знаниями языка и особенностями его использования. Однако можно выделить национальную инвариантную часть в структуре языковой личности, которая является на деле продуктом длительного исторического развития и объектом передачи опыта из поколения в поколение. Не существует языковой личности вообще, она всегда национальна, как отмечает Д.Б. Гудков, всегда принадлежит определенному лингво-культурному сообществу [Гудков, 2003, с. 50].

Содержание понятия «языковая личность» тесно переплетается с этнокультурными и национальными чертами индивидуальности. Понятие языковая личность включает в себя не только языковую компетенцию и определенный уровень знаний, но и интеллектуальную способность порождать новые знания на основе накопленных с целью объяснения всей совокупности, как своих действий, так и действий других языковых личностей.

Базисным понятием теории языковой личности является понятие картины мира - исходного глобального образа мира, лежащего в основе мировидения человека, репрезентирующего сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющегося результатом всей духовной активности человека. В связи с этим перейдем к рассмотрению понятия «картина мира».

1.2 Картина мира как объект лингвистических исследований

Понятие картины мира (в том числе и языковой) строится на изучении представлений человека о мире. Если мир - это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира - результат переработки информации о среде и человеке [Вежбицкая, 1996, с. 53]. Таким образом, наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним.

1.2.1 Языковая картина мира

Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой то, что в различных концепциях называется как «языковой промежуточный мир», или как «языковая репрезентация мира», или как «языковая модель мира», или как «языковая картина мира». В силу большей распространенности мы выбираем последний термин [Радченко, 1997, с. 76].

Явления и предметы внешнего мира представлены в человеческом сознании в форме внутреннего образа. По мнению А.Н. Леонтьева, существует особое «пятое квазиизмерение», в котором представлена человеку окружающая его действительность: это - «смысловое поле», система значений. Тогда картина мира - это система образов [Леонтьев, 1997, с. 45].

М. Хайдеггер писал, что при слове «картина» мы думаем, прежде всего, об отображении чего-либо, «картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина». Между картиной мира как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения существуют сложные отношения. Картина мира может быть представлена с помощью пространственных, временных, количественных, этических и других параметров. На ее формирование влияют язык, традиции, природа и ландшафт, воспитание, обучение и другие социальные факторы [Степанов, 1997, с. 65].

Понятие картины мира стало особенно популярным в современной лингвистике. И как любое новое явление, которое стало объектом пристального внимания исследователей сравнительно недавно, оно подвергается детальному анализу. Как результат этого анализа был выделен и определен один из составляющих элементов картины мира - это языковая картина мира.

Языковая картина мира - это совокупность зафиксированных в единицах языка представлений народа о действительности на определенном этапе развития народа [Гвоздева, 2004, с. 113].

В своей книге «Фрагменты русской языковой картины мира» Е.С. Яковлева отмечает, что «во всем многообразии работ, посвященных языковой картине мира, доминирующим можно считать противопоставление двух систем понятий - научных, в совокупности образующих научную картину мира, и, так называемых, «наивных», используемых человеком независимо от его знаний тех или иных научных дисциплин и владения научной картиной мира» [Яковлева, 1994, с. 18].

По мнению Ю.Д. Апресяна, «образ мира, запечатленный в языке, во многих существенных деталях отличается от научной картины мира. Кроме того, данный автор полагает, что языковые значения можно связывать с фактами действительности не прямо, а через отсылки к определенным деталям наивной модели мира, как она представлена в данном языке. В результате появляется основа для выявления универсальных и национально своеобразных черт в семантике естественных языков, вскрываются некоторые фундаментальные признаки формирования языковых значений. Обнаруживается глубокая общность фактов, которые раньше представлялись разрозненными [Яковлева, 1994, с. 37].

Необходимо подчеркнуть, что языковая картина мира не равна когнитивной, последняя неизмеримо шире, поскольку названо в языке далеко не все содержание концептосферы. В языке названо только то, что имело или имеет сейчас для народа коммуникативную значимость - об этом народ говорит или говорил. Коммуникативная значимость языковой единицы связана с ценностью выражаемого ею концепта для культуры народа.

Когнитивная картина мира существует в виде концептов, образующих концептосферу народа, языковая картина мира - в виде значений языковых знаков, образующих совокупное семантическое пространство языка.

Таким образом, картина мира является базисным понятием теории языковой личности, так как иерархия мотивов смыслов и ценностей, свойственная языковой личности, является реализацией картины мира.

1.2.2 Национальная картина мира

Каждый язык по-своему членит мир, т.е. имеет свой способ его концептуализации [Маслова, 2001, с. 64]. Отсюда заключаем, что каждый язык имеет особую картину мира, и языковая личность обязана организовывать содержание высказывания в соответствии с этой картиной, и в этом проявляется специфически человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке. Национальная картина мира проявляется в общих представлениях о действительности у людей, принадлежащих к одному этносу; в их однотипных реакциях на типичные ситуации, в сходных оценках и суждениях, в пословицах, афоризмах, поговорках.

Традиция использования лексического состава языка для выведения тех или иных постулатов о национальном характере народа посредством «ключевых слов» восходит к работам Анны Вежбицкой. Эта традиция была подхвачена и развита московскими лингвистами - специалистами по лексикологии и семантике [Зализняк и др., 2005, с. 26], а в последние годы получила широкое распространение по всей России [Карасик, 2000, с. 37].

Говоря об универсальных и национально своеобразных особенностях семантики различных языков, нельзя не упомянуть работу А. Вежбицкой «Семантические универсалии и описание языков», в которой объясняются причины семантических различий между языками. На основе этих различий можно сделать вывод и о различиях в «картинах мира», отраженных в системах тех или иных языков. По словам данного лингвиста, «внутри конкретного языка каждый элемент принадлежит к особой сетке элементов и занимает специальное место в особой сетке отношений. Когда мы сопоставляем два (или более) языка, мы не можем рассчитывать на то, что мы найдем идентичные сетки отношений. Мы можем, в то же время, найти корреспондирующие наборы. Именно этот (ограниченный) изоморфизм в лексиконе наполняет конкретным содержанием понятие универсальных семантических примитивов». [Вежбицкая, 1996, с. 283].

Тот же автор полагает, что «только надежно установленные языковые универсалии могут дать солидную основу для сопоставления концептуальных систем, закрепленных в различных языках, и для объяснения значений, закодированных в одних языках (или в одном языке) и не закодированных в других» [Вежбицкая, 1996, с. 291].

Согласно А.Шмелеву, каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира, или языковую картину мира. Совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов, или предписаний (таких как, например: «хорошо, если другие люди знают, что человек чувствует»), и навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [Шмелев, 2000, с. 12].

Как утверждает И.Левонтина, «представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде; человек принимает их на веру, не задумываясь, и часто даже сам не замечая этого. Пользуясь словами, содержащими неявные смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир. Напротив, те смысловые компоненты, которые входят в значение слов и выражений в форме непосредственных утверждений, могут быть предметом спора между разными носителями языка и тем самым не входят в тот общий фонд представлений, который формирует языковую картину мира» [Левонтина, 2001, с. 18].

Владение языком предполагает концептуализию мира. При этом конфигурации идей, заключенные в значении слов родного языка, воспринимаются говорящим как нечто само собой разумеющееся, и у него возникает иллюзия, что так вообще устроена жизнь. Но при сопоставлении разных языковых картин мира обнаруживаются значительные расхождения между ними, причем иногда весьма нетривиальные.

«Так, для носителей русского языка кажется очевидным, что психическая жизнь человека подразделяется на интеллектуальную и эмоциональную, причем интеллектуальная жизнь связана с головой, а эмоциональная -- с сердцем. Мы говорим, что у кого-то светлая голова или доброе сердце; запоминая что-либо, храним это в голове, а чувствуем сердцем; переволновавшись, хватаемся за сердце. Нам кажется, что иначе и быть не может, и мы с удивлением узнаем, что для носителей некоторых африканских языков вся психическая жизнь может концентрироваться в печени, они говорят о том, что у кого-то «умная печень» или «добрая печень», а когда волнуются, подсознательно чувствуют дискомфорт в печени. Разумеется, это связано не с особенностями их анатомии, а с языковой картиной мира, к которой они привыкли» [Зализняк, 2005, с. 23].

Так называемое «членение мира», о котором часто говорят в связи с языковой картиной мира, осуществляется в действительности не языком, а когнитивными классификаторами и принадлежит когнитивной картине мира. Язык вовсе не членит действительность - он отражает, фиксирует когнитивное членение, осуществляемое концептосферой - непосредственной, первичной картиной мира; язык лишь сигнализирует о таком членении.

Таким образом, исследование системных отношений в языке, а также исследование его национального семантического пространства - это моделирование вторичной, опосредованной, языковой картины мира.

1.3 Понятие дискурса в лингвистике

Речевая деятельность человека находится в фокусе интересов современного языкознания и смежных с лингвистикой областей знания, прежде всего - психологии, социологии, культурологии, философии. Многие термины, используемые в лингвистике речи, прагмалингвистике, психолингвистике, социолингвистике, лингвофилософии и лингвокультурологии, трактуются неоднозначно. К их числу, несомненно, относится такое понятие, как дискурс. Изучению дискурса посвящено множество исследований, авторы которых трактуют это явление в столь различных научных системах, что само понятие «дискурс» стало шире понятия «язык» [Карасик, 2002, с.189]. Мы рассмотрим понятие и типологию дискурса, а также особенности песенного дискурса.



1.3.1 Характеристика дискурса

Несмотря на то, что понятие «дискурс» в последнее время приобрело большую популярность, четкого и общепризнанного определения «дискурс» не существует.

Дискурс, понимаемый как текст, погруженный в ситуацию общения, допускает множество измерений. С позиций прагмалингвистики дискурс представляет собой интерактивную деятельность участников общения, обмен информацией, оказание воздействия друг на друга, использование различных коммуникативных стратегий, их вербальное и невербальное воплощение в практике общения [ван Дейк, 1993, c.45]. Функциональный подход предполагает обусловленность анализа функций дискурса изучением функций языка в широком социокультурном контексте [Браун, 1994, c.67]. Лингвостилистический анализ дискурса выделяет регистры общения, разграничивает устную и письменную речь в их жанровых разновидностях, изучает характеристики функциональных стилей. С позиции формально или структурно ориентированной лингвистики дискурс определяется как язык выше уровня предложения или словосочетания - «languageabovethesentenceorabovetheclause» [Bhatia, 1993, c. 101]. Лингвокультурное изучение дискурса устанавливает специфику общения в рамках определенного этноса, определяет формульные модели этикета и речевого поведения в целом. Социолингвистический подход к исследованию дискурса предполагает анализ участников общения как представителей различных социальных групп и анализ условий общения в широком социокультурном контексте. Интерес к дискурсу как когнитивно-семантическому явлению возник сравнительно недавно. Всякое коммуникативное действие в рамках спонтанного или организованного дискурса представляет собой реализацию тех или иных коммуникативно-когнитивных структур. Такими когнитивными структурами являются фреймовые модели, содержащие информацию социокультурного характера. Фрейм рассматривается как один из способов представления стереотипной ситуации, содержащий информацию разных видов. Известный голландский лингвист Т.А. ван Дейк говорит о термине «фрейм» в связи с организацией «общего знания» в концептуальные системы. Фреймы рассматриваются как единицы, организованные вокруг некоего концепта и содержат основную, типическую и потенциально возможную информацию, ассоциированную с тем или иным концептом. [Серио, 1999, с.27]

Все вышеупомянутые подходы к рассмотрению понятия «дискурс» взаимосвязаны. Различные направления и методики анализа дискурса объясняют существование большого числа определений данного понятия.

Лингвистическое понимание дискурса в зарубежных исследованиях неоднозначно. Так, например, П. Серио выделяет восемь значений термина «дискурс»:

* эквивалент понятия «речь», т.е. любое конкретное высказывание;

* единицу, по размерам превосходящую фразу;

* воздействие высказывания на его получателя с учетом ситуации высказывания (в рамках прагматики);

* беседу как основной тип высказывания;

* употребление единиц языка, их речевую актуализацию;

* социально или идеологически ограниченный тип высказываний, например, феминистский дискурс, административный дискурс;

* теоретический конструкт, предназначенный для исследования условий производства текста. [Серио, 1999, c.26-27]

Согласно Т.А. ван Дейку, дискурс - это существенная составляющая социокультурного взаимодействия, характерные черты которого - интересы, цели и стили [ван Дейк, 1993, c. 47].

Д.А. Шифрин, подчеркивая взаимодействие формы и функции, определяет дискурс как высказывание [Шифрин, 2000, c. 39-41]. Это определение подразумевает, что дискурс это не просто набор изолированных единиц языковой структуры «выше предложения», а целостная совокупность функционально организованных, контекстуализованных единиц употребления языка.

Особый интерес представляют некоторые положения отечественных лингвистов. Отечественный учёный М.Л. Макаров определяет дискурс с точки зрения формальной, функциональной и ситуативной интерпретации. Более узкое понимание дискурса ? это установление корреляции «текст и предложение» - «дискурс и высказывание» [Макаров, 2003, c. 34]. Контекст как признак дискурса акцентирует внимание исследователей на противопоставлении того, что сказано, и того, что имелось в виду, и, следовательно, на ситуацию общения.

Ситуативное понимание дискурса по определению Н.Д. Арутюновой ? «связный текст в совокупности с экстралингвистическими ? прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)». Дискурс ? это речь, «погруженная в жизнь» [Арутюнова, 1990, c. 136-137].

В современной лингвистике термин «дискурс» близок по смыслу к понятию «текст». Непрекращающийся поиск русских эквивалентов: дискурс, речь, тип речи, текст, тип текста, связный текст, текст связной речи ? свидетельствуют о неоднозначной сущности этого понятия.

А.И. Варшавская вводит понятие дискурса?текста, трактуя дискурс как процесс языкового мышления, а текст - как результат или продукт этого процесса.

Исследуя разницу между дискурсом и текстом, Т.А. ван Дейк отмечает, что «дискурс» - это актуально произнесенный текст, а «текст»- абстрактная грамматическая структура произнесенного. «Дискурс» - это понятие, касающееся актуального речевого действия, тогда как «текст» - это понятие, касающееся системы языка. Текст - это абстрактный теоретический конструкт, реализующийся в дискурсе.

По выражению Дж. Лича, текст реализуется в сообщении, посредством которого осуществляется дискурс [Leech, 1983, c. 63].

В.В. Богданов рассматривает речь и текст как два аспекта дискурса. Не всякая речь поддаётся текстовому перекодированию и не любой текст можно «озвучить». Поэтому дискурс понимается широко - как всё, что говорится и пишется, другими словами, как речевая деятельность, являющаяся в то же время и языковым материалом в любой его презентации - звуковой или графической. Текст в узком смысле понимается как «языковой материал, фиксированный на том или ином материальном носителе с помощью начертательного письма. Таким образом, термины речь и текст будут видовыми по отношению к объединяющему их родовому термину дискурс». [Богданов, 1993, с.5-6.]

В европейской лингвистике в 70-х годах была предпринята попытка дифференцировать взаимозаменяемые понятия текст и дискурс, включая категорию ситуация. Дискурс трактовался как «текст плюс ситуация», а текст, соответственно, определялся как «дискурс минус ситуация» [Богданов, 1990, c.6].

Некоторые лингвисты трактуют дискурс как интерактивный способ речевого взаимодействия, в противовес тексту, обычно принадлежащему одному автору; это сближает данное противопоставление с традиционной оппозицией диалог против монолога. Последнее разграничение условно, поскольку даже монолог по-своему диалогичен, он всегда обращен к адресату, реальному или гипотетическому.

Таким образом, исходя из рассмотренных теорий, в частности, из определения Т. Ван Дейка, можно сделать вывод, что в современной лингвистике под текстом понимается абстрактная, формальная конструкция, под дискурсом - различные виды её актуализации, рассматриваемые с точки зрения ментальных процессов в связи с экстралингвистическими факторами.



1.3.2 Типология дискурса

При изучении дискурса встает вопрос о его классификации: какие типы и разновидности дискурса существуют.

Каждый тип дискурса определяется набором правил, выполнения которых он требует, и протекает в определенной социальной сфере. При исследовании типов дискурса основной задачей является описание структур наиболее предпочтительных или типичных для дискурса данного вида. Так, в официальных ситуациях используется язык официального общения, характеризующийся более сложными, более полными, грамматически более правильными предложениями.

Основные разграничения в области типологии дискурса - это степень формальности общения, а также противопоставление устного и письменного видов дискурса.

На основе типа носителя информации выделяют такие разновидности современного дискурса как радиопередача, печатный дискурс, телефонный разговор, общение при помощи пейджера и автоответчика, переписка по электронной почте. Все разновидности дискурса имеют свои особенности, исследованием которых активно занимаются развивающиеся области современного дискурсивного анализа.

Отечественный учёный В.И. Карасик выделяет два особых типа дискурса: персональный (личностно-ориентированный) и институциональный (статусно-ориентированный) дискурс. В первом случае говорящий выступает как личность со своим богатым внутренним миром, во втором случае - как представитель той или иной социальной группы. Персональный дискурс подразделяется на две разновидности: бытовое и бытийное общение. Специфика бытового общения детально отражена в исследованиях разговорной речи. В бытийном дискурсе общение преимущественно монологично и представлено произведениями художественной литературы. Институциональный дискурс представляет собой общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений и выделяется на основании двух признаков: цели и участники общения [Карасик, 2002, c. 15].