Особенности языковой реализации концепта "свет" в русском фольклоре

В основе построения лексико-семантической классификации глаголов-СО лежат денотативные семы. Всего выделено 12 подгрупп «света» и 3 подгруппы «тьмы», из которых 9 составляют собственно светообозначения: I) подгруппа с общим значением «излучать, испускать, давать свет» (светить 1, 2, излучаться); II) подгруппа «излучать, издавать блеск» (блестеть 1, искриться); III) подгруппа «излучать, испускать отраженный свет, блеск» (отсвечивать, отразить - отражать 2); IV) подгруппа «излучать, испускать проникающий свет, блеск» (проникнуть - проникать 1, просветить1 - просвечивать); V) подгруппа «становиться / стать ясным, светлым, блестящим» (проЯсниться - проЯсниваться, светлеть - посветлеть - просветлеть 1); VI) подгруппа с общим значением «поддаваться действию огня, выделяя свет» (гореть - сгореть 1, пылать 1) и I) подгруппа «делать / сделать (стать / становиться) менее проницаемым для света и недоступным для зрения, застилая, обволакивая, скрывая что-либо» (затуманить - затуманивать - туманить, обволочь - обволакивать); II) подгруппа «прекращение свечения или горения, сопровождаемого выделением света» (погаснуть - погасать - гаснуть 1, отсветить); III) подгруппа «стать / становиться темным, покрыть(-ся) / покрывать(-ся) мраком» (темнеть - потемнеть 1,4, смеркнуться - смеркаться 1). Многие подгруппы, в свою очередь, подразделяются на более мелкие подгруппы.

На относительной периферии находятся семантические объединения глаголов, в семантике которых наряду с семой `свет' появляются семы «несветового» характера: `цвет', `тепло', `действие' и др., например, белеть, золотиться 2, печь12 (о солнце).

Особенность глагольной концептуализации идеи «света» заключается в том, что глагольными-СО обозначаются не только процессы, связанные с излучением световой энергии, но и различные состояния человека, его достоинства, ментальная деятельность и т.д. Глагольная световая лексика очень убедительно отражает эту особенность восприятия мира русским человеком: «внешний мир» - мир артефактов и природной стихии, и «мир людей»: их эмоции, чувства, мысли, отношения с другими людьми и т.д.

Следующая особенность глагольной концептуализации концепта «свет» заключается в том, что в ЛЗ глаголов-СО отражаются не все «ядерные этимологические компоненты» концепта «свет»: `свет', `блеск', `цвет', `день', `зрение', `хороший', `святость', `мир'. (Данные компоненты выделены Т.В. Григорьевой применительно к субстантивной и адъективной лексике русского языка). Проанализировав семный состав глаголов-СО, мы пришли к выводу, что в их содержательную структуру в качестве отдельных семантических компонентов не входят `святость' и `мир', но в том и состоит специфика русских глагольных-СО, что они «вычитываются» в лингвокультурном контексте, составляют область семантического приращения. Компоненты же `свет', `блеск', `цвет', `день', `зрение', `хороший' находят свое отражение в ЛЗ глаголов-СО путем актуализации таких сем, как `свет', `излучать', `блеск', `цвет', `время суток', `видимость'.

Аспектуальные свойства исследуемой глагольной лексики во многом определяются её словообразовательными возможностями. Глаголы-СО словообразовательно распределяются по 118 гнездам. Из них 22 гнезда представляют собой глагольную деривацию от имени существительного, 7 - от имени прилагательного, 1 - от предлога (сквозь, сквозить). Все остальные гнезда имеют в качестве исходного (непроизводного) слова глагол. В ЛСГ глаголов-СО 90,6 % составляют производные лексемы, 9,4 % - непроизводные. Самый распространенный способ образования глаголов-СО это - префиксация (за-, по-, про-, при-, пере-, на-, воз- и др.), который составляет 32,6 % от общего количества глаголов, следующий за ним - суффиксация (28,7 %) и постфиксация (22,3 %). Всего же удалось выявить 7 способов словообразования. концепт свет тьма русский

Деривация русских глаголов-СО напрямую соотносится с распределением их по способам глагольного действия (СД), которые характеризуют способ проявления светового признака во времени. Здесь мы наблюдаем как предельные, так и непредельные СД глаголов-СО. Это результативно-тотивные (зажечь - зажигать 1, гасить - погасить - загасить - угасить.

1) и результативно-пантивные глаголы (блёкнуть - поблёкнуть, гореть - сгореть), составляющие общерезультативные СД, а также глаголы, участвующие в образовании специально-результативных способов действия: аттенуативного (притушить, припалить;

2), тотального (выгореть, испепелить), финально-комплетивного (догореть, дожечь) и др. Среди временных способов действия, также образованных от предельных глаголов-СО, в полном объеме представлены лишь терминативно-временные: начинательный (засиять, заискриться), финитивный (отсверкать, отсветить), длительно-ограничительный (просверкать, проблистать), делимитативный (погореть 4, попалить). Из терминативно - продолжительных и терминативно-интенсивных способов действия можно отметить сативный СД (нажариться, нажечься 1), усилительно-интенсивный СД (разгореться, распылаться 1), сверхнормативно-длительный СД (перегреться 2 (на солнце)). И, наконец, одноактный СД, который выделяется отдельно (полыхнуть, сверкнуть).

Непредельные глаголы-СО участвуют в образовании статального (блестеть 2, сверкать 3 (=виднеться)), эволютивного (теплиться 1, полыхать 1), многоактного (мигать, мерцать), прерывисто-смягчительного (поблёскивать, посверкивать), реляционного (блистать 2, перен.) СД.

Глаголы-СО, как и другие глагольные предикаты, являются основными репрезентантами ситуации. Именно на этом уровне («конструирования» ситуации) обнаруживается следующая особенность глаголов-СО - их природная антропоориентированность, то есть ориентированность на выражение присутствия человека в ситуации светообозначения. Одним из Участников ситуации, обозначаемой глаголами-СО, является Наблюдатель - Субъект восприятия, который не находится в фокусе внимания, но всегда обязательно присутствует. Данный Участник в ситуации светообозначения имеет ранг Нуль: его присутствие не имеет формального экспонента. Однако незримое присутствие Наблюдателя проявляется в том, что именно человек видит свет во всей гамме его проявлений и может оценить интенсивность и характер излучения и в одном случае говорит Солнце светит, а в другом - Солнце сверкает / сияет / слепит и именно человек устанавливает некую норму проявления света как достаточную (осветить) или высокую (осиять), а также фиксирует постепенные переходы от света к тьме (гаснуть, угасать, тухнуть, меркнуть, темнеть, мрачиться).

Другим Участником ситуации всегда является «свет». Этот Участник имеет разные денотативные формы проявления, а именно, по результатам исследования: 12 - от яркого излучения, отсветов, отблесков, ореолов, бликов до тени - темного пятна на более светлом фоне, тусклой или неясной «видимости картины», видимости темноты и т.п. В работе эта иерархия представлена в виде шкалы постепенного перехода от «света» к «тьме». При этом отмечено, что «свет» во всех своих проявлениях является обязательным Участником ситуации светообозначения. Он может иметь эксплицитное синтаксическое выражение в виде отдельного актанта и способен выполнять разные семантические роли, например, роль Субъекта, которая в зависимости от ситуации конкретизируется в следующих типах:

а) Экзисциенс (В комнате горит свет (= в комнате есть свет); Солнце / Луна / Звезда светит (= `значит, они есть');

б) Агенс. Эта роль применительно к неодушевленным феноменам, каковым и является свет, возможна только в случае олицетворения (Солнце светило сквозь окно, выходившее на цветник, и кидало яркие лучи на постель (Гаршин));

в) Каузатор (…в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами …(М. Лермонтов));

г) Сила (А солнце жжет и печет по-прежнему. Руки и лицо у меня давно обожжены (Гаршин).

Как обязательный Участник ситуации «свет» способен выполнять и семантическую роль Объекта, а именно: перцептива (Я видел впереди свет / сполохи / отблески / отсветы), объектива (Она притушила свет/ огонь лампы), элиминатива (Она погасила свет / свечу / лампаду), результатива (Он зажег свет / лампу / огонь). Глаголы, описывающие ситуации с данными Участниками, относятся к периферии: зажечь, разжечь, потушить, затушить, притушить и др. В зависимости от ситуации роль Объекта конкретизируется в семантическую роль Инструмента (Машина выхватила светом фар неясную фигуру на дороге; Солнце озарило своим светом верхушки деревьев).

Перечисленные выше роли являются актантными ролями, однако и сирконстантные роли подвластны этому Участнику, ср. «свет» в роли Локатива (Он повернулся спиной к свету); Комитатива (Она читала при свете лампады; Он разбирал вещи в полной темноте); Каузатива (Больница вся светилась от заходящего солнца и, казалось, горела внутри) (А.Чехов) (свет солнца - причина того, что больница светилась). Как правило, подобные предложения описывают ситуацию с «отраженным» светом: Овес уже поспел и теперь на солнце отсвечивал, как перламутр (А.Чехов) (свет солнца - причина того, что овес светится отраженным светом). «Свет» «испускают» те предметы, которые на самом деле не являются источником «света» (овес, снег, водная гладь и т.д.). Они «светятся», «блестят» отраженным светом, получая его от естественных источников (солнца, луны, звезд, свечи и т.д.). Сам же свет солнца, луны, свечи является причиной их «свечения».

Указанный набор семантических ролей исчерпывает возможности «света» выступать Участником ситуации, имея непосредственное синтаксическое подтверждение в предложении, то есть участвовать в ситуации, когда синтаксический актант и семантический актант совпадают.

Однако подобное совпадение наблюдается не всегда. Семантический актант может изначально входить в толкование слова и потому не требовать особого синтаксического выражения. В таком случае говорят о фиксированном, или инкорпорированном актанте. Мы полагаем, что глаголы-СО и те, которые указывают на значимое отсутствие «света», интересны именно тем, что один из Участников, обозначаемой глагольным словом ситуации, может быть изначально «врожден», или, что кажется корректнее терминологически, - «инкорпорирован» в их семантику. В этом, на наш взгляд, заключается важнейшая семантическая особенность рассматриваемых глаголов. Таковым Участником в случае глаголов-СО является как раз «свет» и все денотативные формы его проявления, ведь рассматриваемые глаголы предназначены для обозначения способа проявления во времени и пространстве «света», осознаваемого на интуитивном уровне субстанционально. «Свет» как «опредмеченная сущность» является «по природе» непременным Участником ситуации, который может иметь специальное синтаксическое выражение в виде синтаксических актантов, как, например, в предложении Звёзды тихо льют свет, а может быть - дополнительно или нет - и «инкорпорирован» в содержательную структуру самого глагола как обязательный семантический актант, что мы наблюдаем, например, при использовании глаголов типа светить: Светит незнакомая звезда. «Инкорпорирование» света как Участника ситуации наиболее ощутимо в содержательной структуре тех глаголов-СО, у которых отчетлива «внутренняя световая форма», то есть производных мотивированных глаголов, таких, как упомянутый выше глагол светить (? свет), а также лучиться (? луч), искриться (? искра) и под. [29].

Когда эксплицитное и имплицитное выражение света как обязательного Участника ситуации совмещается, получается своеобразный «семантико-синтаксический дубль». В этом заключается еще одна особенность русских глаголов-СО с точки зрения их ролевой структуры. Ср.: Около накренившегося автомобиля стояла группа военных, человек восемь - десять. Из них двое в ординарной военной форме, забрызганные грязью, с винтовками старого образца, с примкнутыми неуклюжими австрийскими штыками. Серый отблеск утра блестел в широких лезвиях штыков (Ю. Домбровский); Вся она светилась каким-то внутренним светом. Для русского языка совершенно обычны выражения типа свет светится; свет сияет; отблески блестят; светить(ся) серебристым светом и под. Именно такая лексика, где происходит подобное совмещение, составляет ядро ЛСГ русских глагольных СО: светить(ся), лучиться, искриться, сиять, сверкать, блестеть, озарить - озарять, темнеть, мрачнеть и др.

Подобное дублирование показывает, насколько важным оказывается для русского человека обозначение присутствия «света» в концептуализируемой ситуации, ведь повторение всегда свидетельствует не только об интенсивности выражаемого признака, но и о его значимости.

Можно с полным основанием утверждать, что те первоначальные метафоры «света», которые легли в основу образной системы русского языка, впоследствии стали проецироваться не только на внешний, но и на внутренний мир человека, воплотив в особой языковой форме культурные представления русского этноса. На ранних этапах своего развития человек, мысля себя частью природы, одушевлял ее, приписывал ее объектам человеческие качества. Это антропоморфное сознание нашло яркое отражение в глаголах-СО, как, например, в глаголах взойти-всходить 2, сесть-садиться8 и др. передающих направление и движение небесных светил (подгруппа «излучать, испускать, давать свет»). Русские мастера слова всегда очень тонко чувствовали способность пространственной глагольной лексики выступать в качестве СО: Все прозрачней становятся сны, / скоро солнце взойдет золотое (М. Лохвицкая); Встает луна над крайней хатой … (С. Клычков). Пространственная метафора вообще занимает в человеческом, и в том числе в русском, сознании очень важное место: «в пространственных терминах образно представляются все наиболее важные культурные концепты» (О.П. Ермакова). В передаче характера движения небесных светил часто используется метафора воды: Туда, где тихо свет нетленный / Льют звезды в сладостной тени (К.Фофанов). Солнце, луна и месяц часто приобретают антропоморфный облик, ср.: медленно солнце встает, разгибая колени (Медведев); Восторгом осиянная сверкает солнца лысина (К. Олимпов); Когда умирают солнца - они гаснут (В. Хлебников). У Ф. Сологуба луна - девочка, «скользящая в просторах неба», которая имеет вполне очеловеченные формы: Одежды золотая сеть / Пожаром розовым одела / Так непривыкшее гореть / Твое медлительное тело.

Наиболее устойчива в русской культуре связь между концептами «света и зрения». Именно поэтому небесные светила чаще всего ассоциируются у русского человека с глазами. Сравнения небесных светил с глазами и наоборот - распространенный способ метафоризации в русской поэзии и прозе. Однако важнее оказывается даже не сама эта метафора, а ее жизнь, то есть то движение глаз, которое описывается с помощью русских глаголов-СО: Всходили и гасли звезды / (Откуда такая нежность?) / Всходили и гасли очи / У самых моих очей (М. Цветаева). Одна из самых красивых метафор, описывающих глаза как средоточие внутреннего «света", безусловно, принадлежит Марине Цветаевой: Встают - два солнца, два жерла, / - Нет, два алмаза! - / подземной бездны зеркала: / Два смертных глаза.

Природа в мироощущении славян довольно рано начинает связываться с религиозными верованиями. Если на первых этапах эти верования носили языческий характер, то позднее «пантеистическая тема» проникает и в православное восприятие русского человека. Православие в формировании отечественных навыков духа, в восприятии себя в окружающем мире сыграло огромную роль, что блестяще изложил Владимир Соловьев и не менее блестяще подтвердили поэты «серебряного века». Природа как верховное Божество наделяется ими самыми изумительными свойствами и качествами: это и «божий сад лучей» (А. Ахматова), и «прозрачно-изумрудный вечерний небосклон» (Т. Тимашева), и «широколиственное слово зеленых девственных лесов» (П. Радимов). Излюбленный прием поэтов - светопись, причем достигается виртуозное использование этого приема именно при помощи глагольной лексики, которая только одна и может передать все нюансы светотеней и постепенных переходов от света к тьме: Меркнет. В сумеречной ласке / На лазоревом стекле, / Сквозь гирлянды белой сказки, / Как глаза в прорезах маски, / Звезды светятся во мгле (Ф. Сологуб). Причем используется не только традиционный список глаголов-СО и их дериватов, но и много окказиональных: Вам казалось - олунена голубая аллея, / И виконт дожидается у подножия Феба (С. Грааль-Арельский); Смеется и солнится / С гор несет песню… (В. Каменский). Русские поэты всегда очень тонко чувствовали «свето-цветовое родство» глагольной лексики и мастерски использовали его для создания художественного образа: Здесь помню каждую ветку / И каждый силуэт. / Сквозь инея белую сетку / Малиновый каплет свет (А.Ахматова); Встали зори красные, / Озарили снег. / Яркое и страстное / Всколыхнуло брег (А. Блок).

Работа с концептом «свет» была для нас особенно интересной, поскольку он представляет собой структуру, универсальную по всем параметрам: по сфере употребления, культурному значению. Эта работа позволила увидеть, как когнитивная деятельность человека влияет на формирование концептосферы. Человек - существо многогранное, его ум способен постичь многое, а самым важным созданием человеческого разума является язык, такой знакомый и такой таинственный. Надеемся, что сегодня мы смогли приоткрыть завесу над этой великой тайной и увидеть, как же рождается смысл.

Помимо ядерных структур, используются различные коннотации. «Свет» предстает исключительно в позитивном оценочном ракурсе, используется для передачи понятий, связанных с положительными эмоциями (не зря прилагательное «светлый» в некоторых контекстах означает «позитивный»). Соответственно, фразы, в которых происходит отрицание света («свет померк»), приобретают негативный смысл.

В выражениях «в свете», «в каком свете» обыгрывается тот же компонент исследуемого слова, что и в «проливать свет»: способность света делать предметы видными, четкими, прояснять ситуацию.

Важно отметить, что и в художественной литературе «свет» образно интерпретируется как жидкость, обладающая признаком текучести (Яркий, блестящий, радостный свет лился потоками из ее преобразившегося лица (Л. Толстой); Кто-то тайным, тихим светом напоил мои глаза (С. Есенин); Ущербная луна струит холодный свет (А. Городницкий)); как воздух, которым можно дышать (Дивным светом ночь дышала), который не имеет веса (невесомый свет, легкий свет); как сила, преодолевающая препятствия (И если дух людской пронизан светом, что шлет ему небесная звезда (К Бальмонт); Ни один луч света не мог пробиться через толщу земли (А. Волков)); как инструмент (Я хочу посмотреть украдкой на того ненасытного, что устроил фейерверк, раздвигая светом стены гробницы (Т. Толстая); Нужно зажечь свечу, «очищая огнем и светом» каждый уголок, каждый закоулок… непрерывно читать молитву (Тайны здоровья, 2000)); как предмет, который способен двигаться (Доктор физико-математических наук Михаил Лукин вместе с коллегой… сумели не только остановить луч света, но и вновь «запустить» его с помощью другого луча… [30]; как близкое, любящее, нуждающееся в ком-либо существо (У осеннего месяца тоже СВЕТ ласкающий, тихий такой (С. Есенин); Синий вечер. Ветры кротко стихли, Яркий свет зовет меня домой (А. Ахматова)).

3. КОНЦЕПТЫ «СВЕТ» И «ТЬМА» КАК КУЛЬТУРНО ЗНАЧИМАЯ АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ ОППОЗИЦИЯ

«Свет» и «тьма» - сложные антонимические концепты, представляющие две сферы единого многоразлично структурированного когнитивного пространства со взаимопересекающимися семантическими участками. Эти сферы, качественно и количественно отличаясь друг от друга своей представленностью в языке, играют важную роль в составе единой аксиологической метафоры в когнитивном механизме познания мира и тем самым выступают в русском языковом сознании как своеобразное «мерило» действительности.
Полное представление о содержательной сущности концептов «свет» и «тьма» возможно получить, исследуя их от этимологических истоков через динамику становления к устоявшемуся состоянию с привлечением деривационных связей имен концептов и далее - к функционированию их структурно многообразных вербальных представителей в различных текстах, позволяющему описать дальнейшие смысловые «приращения» изучаемых концептов. В связи со сказанным материалом для анализа послужили данные различных словарей (этимологических, исторических и современных толковых, словообразовательных, синонимических, антонимических, паремиологических, ассоциативных) и фразовый материал из текстов разных жанров.

Слова «свет» и «тьма», являясь именами концептов, определяют ядро их семантического пространства, поэтому изучение семантики этих слов помогает выявить основные направления содержательного насыщения соответствующих концептов. Этимологический смысл этих слов как своеобразное «преддверие» (Ю.С. Степанов) семантического развития предопределяет становление их полисемии, во многом влияет на дальнейшее формирование языкового пространства концептов «свет» и «тьма». В мифологическом сознании человекa «свет» и «тьмa» увязывaлись с постоянно наблюдаемыми природными явлениями дня и ночи и воспринимaлись кaк две враждебные друг другу силы, нaходящиеся в постоянной борьбе, сопровождающейся победой то одной стороны, то другой. Светлые силы воспринимaлись кaк силы добрa, справедливости; с темными силaми связывaлось все таинственно-стрaшное, злое, пугaющее [18]. Чувствa, которые овлaдевaли доисторическим человеком при наблюдении и постижении дня и ночи, нaшли отражение в нaродных предaниях, мифaх, религиозных веровaниях и в «культурной пaмяти» слов свет и тьмa, их ближaйших синонимов и aссоциатов день, ночь, мглa, мрaк, темнотa, в их синтaгмaтических отношениях (в эпитетaх - ясный, лучезарный, рaдужный свет и кромешный мрaк, гробовaя, зловещaя тьмa; в предикaтaх - свет зaтеплился, день зaрождается, тьма грозит, нaползает и т.д.). Тaким образом, «свет» и «тьма», будучи aнтонимической диaдой и предстaвляя собой дискретно-континуальное прострaнство, требуют не только отдельного, но и взaимоувязaнного описaния.

«Свет» и «тьма» - сложные многоаспектные явления, которые представляют интерес для многих наук. Следует подчеркнуть, что в физике «свет» исследуется в самых разных своих проявлениях: как «магнитные волны в интервале».

«Свет» и «тьма» во многих гуманитарных науках интерпретируются как своеобразная диада. Так, в мифологии «свет» и «тьма» рассматриваются как важнейший элемент мифологического сознания, как средство познания мира для первобытного человека: «осознавая через смену «света» и «тьмы» наступление дня и ночи, тепла и холода, люди отразили в мифах, что «свет» борется с тьмой, день исходит из ночи, тепло преодолевает холод.» [31, также: 18].

В философии «свет» и «тьма» воспринимаются как условие и первопричина бытия (СВЕТ) и добытийное состояние, хаос (ТЬМА) [31]; как символ красоты, радости, чистоты, святости, блага и, соответственно, как символ уродства, горя, безнравственности, зла [32]; как источник знания, просвещения и, соответственно, незнания, культурной отсталости [33,34].

Для языкознания интерес представляют прежде всего языковые средства, обозначающие явления «света и тьмы», поскольку о процессах концептуализации в наивном, обыденном сознании мы можем судить только с опорой на систему языковых репрезентаций знания [35, 36, 37]. Несмотря на то что лексико-семантическое поле (ЛСП) света и тьмы - одно из самых содержательно насыщенных и многоаспектно интерпретируемых (этот факт признается лингвистами - см., например: [38]), лингвистический аспект этих концептов раскрыт недостаточно.

О. М. Воевудская исследует лексико-грамматическое поле «свет» и «тьма» в сопоставительном аспекте на материале русского и английского языков. Она представляет это поле в виде объемной многоуровневой модели, напоминающей виноградную гроздь или дерево: от единого ствола (лексем «свет» и «тьма») на разных уровнях и в разные стороны отходят отдельные ветви (семемы семантем, выраженных лексемами «свет» и «тьма»), которые в свою очередь порождают более мелкие веточки и отростки (словообразовательные и словоизменительные формы семем) [39].

О.Г.Скворцов анализирует лексико-семантическое поле понятий «свет» и «темнота» в английском языке; в его работе делается попытка исследовать конкретные и абстрактные значения компонентов данного ЛСП и представить их как результат расчленения единой в прошлом семантики на три группы (модели): «свет физический», «интеллект», «эмоции». При анализе этимологии английских слов с семами «свет» и «тьма» автором выявлены значения, связанные с понятием «свет»: «интеллект», «эмоции», «зрение», «цвет», «тепло», «источник света», «бог», «слава», - и с понятием «тьма»: «интеллект», «эмоции», «зрение», «цвет», «укрытие», «смерть», «тень», «дух». Хотелось бы подчеркнуть, что в работе О.Г. Скворцова можно увидеть элементы когнитивного анализа понятий «свет» и «темнота», позволяющие проследить процесс формирования метафорического мира света и тьмы в английском языковом сознании (хотя автор подобной когнитивной задачи перед собой не ставит) [40,41,42].

Таким образом, в русской лингвистике, насколько нам известно, не было специальных работы, в которых в концептуальной взаимосвязи рассматривался бы весь комплекс языковых средств выражения «света и тьмы»; анализировался бы ассоциативный и текстовый материал.

1. «Свет» и «тьма» - два взаимосвязанных антонимических концепта, создающие в языке свои миры, которые, имея много общего, различаются качественно и количественно. Расхождение в развитии и современном состоянии этих миров обусловлено различием семантических энергий, заложенных в основных именах концептов, их дериватах, парасемантах и других языковых репрезентантах, образующих в целом языковое пространство концептов «свет» и «тьма».

2. Формирование и развитие языковых миров «света и тьмы» происходит под влиянием многих факторов: представлений древних людей, зафиксированных в этимологии; социально-исторического фактора (появление христианства на Руси); внутрисистемных связей (взаимовлияние компонентов языковых миров антонимов); прагматического фактора (важность того или иного признака, свойства исследуемого концепта для данного языкового сообщества); культурологического фактора (особенность восприятия и вербализации явления данным языковым коллективом); психологического фактора (отражение в языковом пространстве концептов особенностей мышления языкового коллектива).

3. В сочетаемости языковых репрезентантов «света» и «тьмы» ярко проявляются образные и символические смыслы концептов. Образные компоненты содержания концептов помогают «увидеть», как в сознании носителей языка представлены явления «света» и «тьмы»; при этом слово - партнер служит конкретизатором, создающим их наглядную картинку (свет рассыпался - свет видится как сыпучее вещество). Символические компоненты позволяют вербальным представителям данных концептов самим играть роль конкретизаторов для базовых умопостигаемых понятий (светлая голова - свет как символ разума).

4. Концепты «свет» и «тьма» составляют культурно значимую аксиологическую метафорическую оппозицию, которая лежит в основе интерпретации разных сфер жизнедеятельности человека:

1) эмоциональной («свет» - символ радости, счастья, любви, надежды, ожидания и т.п.; «тьма» - символ печали, грусти, горя, несчастия, безнадежности);

2) гносеологической («свет» - символ знания, истины, просвещения, учения, понятности, ясности, ума, мудрости, способности к восприятию, науки, образования, известности; «тьма» - символ незнания, непонимания, невежества, культурной отсталости, необразованности, неясности, неспособности к пониманию, глупости, таинственности, необозримости, неизвестности);

3) этической («свет» - символ добра, нравственности, порядочности; «тьма» - символ зла, безнравственности, подлости);

4) религиозной («свет» - символ Бога, божественного, святого, Иисуса, веры; «тьма» - символ темных, дьявольских сил, неверия);

5) онтологической («свет» - символ рождения, жизни, возрождения, начала; «тьма» - символ умирания, смерти, конца);

6) эстетической («свет» - символ красоты, прекрасного; «тьма» - символ некрасивого, безобразного).

Рассмотрим, современное семантическое пространство концептов «свет» и «тьма» представляет собой не случайную цепь значений и ассоциаций, а является строгой системой, уходящей своими корнями к древнейшим процессам развития звуковой оболочки слов и отражающей мифологические представления людей на разных этапах их существования. «Этимологическая реконструкция позволяет вскрыть первоначальные семантические признаки слова, а следовательно, помогает воссоздать первоначальную образную картину мира, историю понятий и идей» [43].

По данным этимологических словарей, слова «свет и тьма» имеют общеславянское происхождение и встречаются во всех славянских языках: о.-с. sveft (с ё из of) из и.-е. корня k uei-, расширитель - ( k uei-: k uoi-)\ о.-с. tbma из и.-е. корня tem(3)-(: tm-)- «отсутствие света», в связи с изменением в славянских языках гласного е в ъ (из праславянского ть развилось древнерус, сохранившееся в диал. сущ тьмь темь «темень» (изменение ь в ё), от этого сущ. с помощью суф. -ен-ь (как зелень) образовано производное темень «темнота, тьма» (разг.) ). Русскому свет в значении «лучистая энергия, испускаемая раскаленным или горящим телом, которая воспринимается глазом и делает видимым окружающий мир» в других славянских языках соответствует производное, обычно с суффиксом -л-о: укр. світло; блр. святло; болг. светлина; с.-хорв. свётлоет, светло; словен. svethea; чеш. svetlo; словац. svetlo; польск. swiatto ; в.- и н.-луж. swetlo. Омонимичное значение слова «свет» -- «мир», «земля», «люди» -- имеют лексемы: укр. світ, блр. свет, болг. свет(ът), сербохорв. свет, словен. svet, чеш. svet, слвц. svet, польск. swiat, в.-луж. и н.-луж. swet. ПЛ. Черных отмечается, что последнее (омонимичное) значение лексемы свет более позднее, хотя, по-видимому, возникло в эпоху до распада общеславянского языкового единства и расселения славянства. С обоими значениями это слово сохранилось только в русском языке, причем основным словом для выражения понятия «земля», «вселенная» у нас можно считать мир (слово «свет» в этом смысле употребляется с некоторыми семантическими и стилистическими ограничениями). Этот факт, вероятно, взаимосвязан с другими: во всех славянских языках о.-с. тігь употребляется со значением «покой», «тишина».

Слово «тьма» в большинстве этимологических словарей фиксируется только со значением «полное отсутствие какого-либо света, освещения»: укр. тьма (пітьма), блр. цемра, процьма, болг. тьма, с.-хорв. книжн. тма, тмина, тмйца, тмуша, словен. tema, чеш. tma, temnota, словац. tma, temnota, польск. ста (устар.), ciemnota, в.-луж. ста, cemnota, н.-луж. sma. Тьма в значении «множество» (укр. тьма, блр. цъма, словен. тэма «множество», др.-польск. ста - «десять тысяч») считается калькой тюркского tuman «десять тысяч» (на славянской почве гласный и после полумягкого t дал ь), которое объясняется частично из авест. dunman - «туман», и частично из тохар, tumane, Штат «десять тысяч». У славян тьма «десять тысяч» сближено с существительным тьма «мрак»: «великое множество» «неисчислимое (темное) множество».

«Тьма» образно воспринимается как жидкость, обладающая непроницаемостью, способностью поглощать (Кто-то сгиб, кто-то канул во тьму (С. Есенин); утонуть во тьме; тьма поглотила (Слово и грамматические законы языка… 1989); Все лондонское метро погрузилось в зловещую темноту (КП, 2003)); как пропасть, скрывающая все (провалиться во тьму, упасть в темноту (Слово и грамматические законы языка… 1989); Мы рухнули в бархатную тьму ночи (Ю.Нагибин)); как преграда, мешающая свободно действовать (Уже три дня и три ночи пробивались сквозь тьму (С. Есенин); Когда начинается речь, что пропала духовность, Что людям отныне дорога сквозь темень лежит…(Б. Окуджава)); как враждебное, хищное животное, несущее опасность (Клещи рассвета в небесах Из пасти темноты Выдергивают звезды, словно зубы (С.Есенин). Сумрак голодной волчицей выбежал кровь зари лакать (С. Есенин)); как человек, обладающий властью (властная тьма); как укрытие, защищающее от недругов и любопытных глаз (Тьмою здесь все занавешено И тишина, как на дне… (Б. Окуджава); Как площади эти обширны, Как гулки и круты мосты! Тяжелый, беззвездный и мирный Над нами покров темноты (А. Ахматова)).

Родственников общеславянских слов «свет» и «тьма» можно отыскать и в других индоевропейских языках: др.-инд. gvetas «светлый, белый», авест. spaeta - то же, лит. sviesti, sviecia «светить», svetsti, sveiciu «чистить, наводить лоск», sviteti «блестеть, мерцать», svitras «наждак», др.-инд. cyitras «белый», др.-перс. spiSra - то же, лат. vitrum «стекло», д.-в.-н. hwi3 «белый»; авест. t3mah «тьма», лат. tima «темнота», др.-инд. tamas «мрак», лат. tenebrae «тьма», д.-в.-н. demar «сумерки» и т.д.

Анализ значений лексем «свет» и «тьма» в русском языке позволяет нам говорить об этимологической связи этих слов с их ближайшими синонимами, ассоциатами, омонимами: блеск, мир, белый, день, стекло; мрак, сумерки, тень, десять тысяч, бесчисленное множество.

Этимологически, как нам кажется, можно объяснить некоторые случаи сочетаемости языковых единиц, выражающих концепты «свет» и «тьма». Например, сочетаемость существительного тьма с глаголами стелется, покрывает, нависает не случайна: слово «тьма» этимологически связано с лексемой «тень», которая первоначально означала «укрытие, защита, навес».

Лексемы «свет» и «тьма» обладают большим потенциалом образования новых слов. Исходя из понимания словообразовательного акта как «способа номинации и категоризации предметов и явлений внешнего мира», как «динамического процесса установления связи между предметом мысли и языковым знаком» и, в конечном счете, как «когнитивного акта, позволяющего проникнуть в тайны механизма взаимодействия жизни и языка» [44], мы попытались выяснить, какие «кванты информации» выделяются дериватами слов свет и тьма «из общего потока сведений о мире» [45]. Для реализации этой цели мы составили словообразовательные гнезда исследуемых лексем, в основу которых положили семантический принцип описания. При составлении гнезд мы опирались на исторические и современные толковые словари, использованные в предыдущем параграфе, «Словообразовательный словарь русского языка» А.Н.Тихонова. Материал словообразовательного гнезда включает в себя около 500 современных и исторических производных. Каждое словообразовательное гнездо состоит из семантических подгнезд («совокупности однокоренных слов, которые выражают какие-либо общие значения, образующие смысловую структуру гнезда и ряда» [46]), выделение которых позволяет определить наиболее важные для человека фрагменты изучаемых концептов.

Познавательная деятельность человека осуществлялась на протяжении многих тысячелетий, и ее результаты находили свое отражение в языке как в «единственной доступной человеку структуре, способной к закреплению и воспроизведению полученных знаний» [47]. В производном слове - языковой структуре представления знаний - нагляднее, чем в других, немотивированных словах, «эксплицируется результат предметно-познавательной, интерпретирующей деятельности человека» [44].

Привлечение для анализа современных и исторических производных позволяет увидеть динамику в «остановленном» состоянии. Сопоставление дериватов разных временных пластов показывает, как именно словообразовательное пространство реагирует на процесс семантического развития мотивирующей лексемы.

В структуре мотивированного слова принято выделять два компонента: мотивирующую часть («то, от чего образовано или представляется образованным производное слово» [48]) и формант («наименьшее в звуковом и смысловом отношении словообразовательное средство из числа тех, которыми мотивируемое слово отличается от своих мотивирующих» [49]). Для нас наибольший интерес представляет мотивирующая часть, так как именно выявление семантики мотивирующей основы в составе производного слова позволит отнести его в то или иное семантическое гнездо. При распределении дериватов по семантическим подгнездам возникает проблема, связанная с «диффузностью» (взаимопроникновением) значений, имеющая место при полисемии мотивируемого слова. С учетом этого слова, имеющие несколько значений, попали в разные семантические подгнезда.

Отметим, что фразеологические единицы языка представляют собой «зеркало народной » культуры, народной психологии и философии» [50]. Не случайно в современном языкознании и лингвокультурологии общепризнанным считается мнение, что устойчивые сочетания, воспроизводимые в речи как «готовые» ее заготовки, являются наиболее «прозрачными» средствами языка, в которых «просвечивают» концепты. В своих буквальных (первичных) значениях, в предложно - падежных конструкциях они хранят следы представлений людей о той или иной реалии, они как бы «вычленяют и фиксируют в форме устойчивых и воспроизводимых знаков языка те признаки обозначаемых ими фрагментов внеязыкового мира, которые представляются носителям данного языка наиболее характерными и значимыми» [51]. Исследование образной (вторичной) семантики фразеологических единиц и сопоставление ее с их первичными значениями позволяет проследить динамику развития взглядов людей на реалию и путь логического постижения концепта, отражающего эту реалию.

«Свет» и «тьма» в русской фразеологии предстают как единый многомерный континуум, состоящий из множества переходящих друг в друга семантических сфер (участков). Зона «света» в этом континууме значительно преобладает (по языковой репрезентации): 65 устойчивых выражений раскрывают содержание концепта «свет», 13 - содержание концепта «тьма».

Таким образом, «свет» и «тьма» - интересные, сложные и противоречивые концепты. В основе них лежат явления, не имеющие четко очерченных границ, которые воспринимаются человеком через самый «сильный» канал восприятия - зрение. В силу этого многие исследователи относят слова, называющие их, к конкретным существительным, которые, при обозначении объектов умопостигаемой сферы, способны развивать абстрактные значения.

Основанные на чувственно воспринимаемых явлениях, «свет» и «тьма» создают в языке свои образы на основе признаков, хранящихся в семантической структуре основных имен концептов, их дериватов, парасемантов, фразеологизмов (их мы анализировали в предыдущих главах) и, конечно же, в сочетаемости языковых выразителей концептов, где спрятались такие признаки и свойства «света» и «тьмы» которые не зафиксированы ни в одном словаре, поэтому и наиболее интересны.

Исследование представлений об изучаемых явлениях в индивидуальном и коллективном языковом сознании, содержащихся в сочетаемости, позволило выявить похожие, но вместе с тем во многом разные образы «света» и «тьмы».

В выявлении образов «света» и «тьмы» помогают другие конкретные предметы действительности, которые при сопоставлении с исследуемыми явлениями переносят свои свойства на них (например, в сочетаемости «свет» рассыпался, «свет» приобретает признаки сыпучего вещества).

Благодаря своим природным характеристикам и значению для жизни людей исследуемые концепты становятся носителями глубокого символического смысла. Становясь символами, «свет» и «тьма» уже не переносят на себя признаки каких-либо конкретных реалий, а сами становятся помощниками в интерпретации других, умопостигаемых явлений. Поэтому, как нам представляется, мы не можем говорить и символах «света» и «тьмы», а можем говорить, что «свет» и «тьма» являются символами чего-то: радости / горя, надежды / безнадежности, знания / незнания и т.п.

Символический ореол «света» и «тьмы» рассеян по разным языковым представителям концептов (основные имена, дериваты, синонимы, антонимы, фразеологизмы, пословицы и поговорки), которые в тексте (контексте) позволяют ему проявляться и реализовываться в полной мере. Символы рождаются не в один миг, а долго и, главное, - коллективно. Большинство из них сформировались еще в мифологическом сознании, затем получили развитие в религиозной философии и дошли до наших дней, впитав в себя все богатство оттенков смысла и результаты их глубинного осмысление великими мыслителями.

В языковом сознании «свет» и «тьма» прежде всего выступают как глобальные аксиологические сущности, посредством которых человек познает и воспринимает окружающий мир: это плюс и минус, хорошее и плохое.

Именно благодаря символической насыщенности концепты «свет» и «тьма» составляют культурно значимую аксиологическую метафорическую оппозицию, которая лежит в основе интерпретации разных сфер жизнедеятельности человека. В работе выделено и охарактеризовано шесть таких сфер:

- эмоциональной («свет» - символ радости, счастья, любви, надежды, ожидания и т.п.; «Тьма» - символ печали, грусти, горя, несчастия, безнадежности);

- гносеологической («свет» - символ знания, истины, просвещения, учения, понятности, ясности, ума, мудрости, способности к восприятию, науки, образования, известности; «тьма» - символ незнания, непонимания, невежества, культурной отсталости, необразованности, неясности, неспособности к пониманию, глупости, таинственности, необозримости, неизвестности);

- этической («свет» - символ добра, нравственности, порядочности; «тьма» - символ зла, безнравственности, подлости);

- религиозной («свет» - символ Бога, божественного, святого, Иисуса, веры; «тьма» - символ темных сил, неверия);

- онтологической (бытийной) («свет» - символ рождения, жизни, возрождения, начала; «тьма» - символ умирания, смерти, конца);

- эстетической («свет» - символ красоты, прекрасного; «тьма» - символ безобразного, некрасивого).

Можно предположить, что рассмотренные символические смыслы концептов «свет» и «тьма», лежащие в основе аксиологической метафорической диады, носят универсальный характер. Они свойственны не только русскому языковому сознанию, но и многим другим, например английскому [39,40] татарскому [52].

Таким образом, концепты «свет» и «тьма» имеют многослойное строение. Языковой и речевой материал позволяет выделить следующие слои, которые вскрывают логику постижения данных концептов человеком: эмпирический - гносеологический - эмоциональный - оценочный.

Эмпирический аспект рассмотрения исследуемых концептов - это первый этап столкновения человека со светом и тьмой, при котором осмысливаются физические свойства явлений: «свет» позволяет видеть, а «тьма» скрывает мир от зрительного восприятия.

Гносеологический аспект вытекает из предыдущего: «свет», открывающий мир для наглядно-чувственного восприятия, способствуя его познанию, обладает гносеологическим эффектом; «тьма» же, скрывающая мир от зрительного восприятия, изначально лишена такого эффекта.

Эмоциональный аспект вытекает из первых двух: «свет» - это не опасно, так как делает видимым мир и позволяет ориентироваться в нем, - «тьма» же опасна, она, скрывая мир, мешает ориентироваться в нем и делает его таинственно-страшным.

Оценочный аспект логически вытекает из предыдущих: «свет» - это хорошо, поскольку он, не мешая видеть окружающий мир, делает его неопасным; «тьма» же - это плохо, поскольку она скрывает мир за своим покровом и делает его опасным. Сказанное можно представить схематично следующим образом:

свет > видно > понятно > не опасно > хорошо,

тьма > не видно > не понятно > опасно > плохо.

Выделенные аспекты абстрактно представляют шаги последовательного освоения человеком (через переживания, через интуицию) «света и тьмы» как концептов: от освоения значимости физических свойств явлений «света и тьмы» для практической деятельности человека - через освоение значимости их физических свойств для эмоционального состояния человека - к освоению значимости их физических свойств для оценочной деятельности человека. Эмпирический материал нивелирует отмеченную схематичность. Выделенные аспекты рассмотрения концептов не предполагают жестких границ, не исключают совмещения и частичного взаимоналожения. Известно, что познание сопровождается эмоциями и связано с рациональными, нравственно-этическими оценками; присутствие эмоций в рационально-оценочной деятельности мозга также не подвергается сомнению. Язык - это «мостик между образным и рациональным в языке» [53]. Выделение названных аспектов необходимо для постижения логики и философии языка на примере анализа отдельного фрагмента языкового материала.

Отмеченная выше логика постижения мира сквозь призму «света и тьмы» в процессе формирования символических смыслов преобразуется: на первый план по значимости выдвигается оценочный аспект, который распространяется на все символические значения концептов и рождает новые грани символа (этическую, религиозную, онтологическую). Аксиологическая метафорическая диада «свет» и «тьма» отражает важнейшую особенность человеческого сознания - субъективное восприятие явлений действительности с точки зрения их положительных и отрицательных качеств.

Таким образом, «свет» и «тьму» можно отнести к базовым категориям, с помощью которых осуществляются когнитивные операции по глубинному познанию действительности.

Исследование антонимических концептов «свет» и «тьма» позволяет затронуть многие актуальные для современной лингвистики проблемы: вопросы взаимосвязи языка и мышления, саморазвития языка, континуальности в языке и др. Когнитивный подход, активно применяемый в исследовании, дает возможность по-новому посмотреть на явление антонимии: как на диалектику противоположностей, существующую в сознании человека. «Свет» и «тьма» рассматриваются в работе как два антонимических универсальных концепта, получившие преломление в языке в виде двух вербальных миров: мира «света» и мира «тьмы», которые в семантике основных имен концептов, дериватов имен, парасемантов, фразеологизмов, пословиц, а также в сочетаемости вербальных представителей данных концептов отражают представления людей о «свете» и «тьме».

В работе реализуется следующий ход движения исследовательской мысли: от семантических истоков концепта - через процесс его развития - к статическому представлению в синхронии и далее - к динамике функционирования в тексте.

Исследование семантического пространства данных концептов на основе анализа этимологических связей и семантической структуры слов «свет» и «тьма», их дериватов и парасемантов, а также изучения их ассоциативного потенциала и особенностей функционирования в статической (фразеологизмы и пословицы) и динамической (тексты) картинах мира позволяет выявить совокупность факторов, влияющих на формирование и развитие языковых миров «света» и «тьмы».

К таким факторам можно отнести следующие: представления древних людей, зафиксированные в этимологии; социально-исторический фактор (введение христианства на Руси); внутрисистемные связи; культурологический, психологический и прагматический факторы.

Этимологическая реконструкция позволяет доказать, что современное семантическое пространство «света» и «тьмы» является строгой системой, уходящей своими корнями к древнейшим процессам развития звуковой оболочки слов и отражающей мифологические представления людей на разных этапах их существования. Компоненты выделенного нами этимологического гнезда являются исходной точкой для становления и развития полисемии слов свет и тьма, а также лежат в основе формирования словообразовательного пространства данных лексем.

Новый импульс развитию семантики концептов «свет» и «тьма» дает появление христианства на Руси (социально-исторический фактор). Христианское религиозное учение с его приоритетом нравственных ценностей вносит семантические компоненты «святость», «просвещение» в семантику «света», «дьявольское», «незнание, необразованность» - в семантику «тьмы», создавая тем самым предпосылки для развития этического и гносеологического аспектов значения данных концептов.

Изначально языковые миры «света» и «тьмы», сложившиеся под влиянием мифологических представлений древних, существенно отличаются друг от друга. Однако в процессе своего развития, под действием энергии внутрисистемных отношений, эти языковые миры активно взаимодействуют, вызывая к жизни отсутствующие ранее, но предопределенные самой логикой антонимии смысловые компоненты (ср., например, возникновение значения «цвет» в словообразовательной структуре тьмы).

На развитие семантики концептов оказывает влияние особый взгляд на мир определенного языкового сообщества, продиктованный географическим положением нации, историей ее существовании и др. (культурологический фактор). Так, для русского языкового коллектива, исконно обитающего на обширных территориях, актуализируется представление о «свете» как о некоем пространстве, отсутствующее, например, в английском языке.

В семантическом пространстве исследуемых концептов отражается логика постижения человеком явлений «света» и «тьмы» (психология восприятия). Нам представляется возможным выделить четыре логически взаимосвязанных аспекта «видения» мира в концептах «свет» и «тьма»: эмпирический - гносеологический - эмоциональный - оценочный.

На развитие языковых миров «света» и «тьмы» оказывает влияние и прагматический фактор. Языковой мир «света» оказывается богаче и насыщеннее мира «тьмы» в силу утилитарной, практической ценности явления «света» для людей и (в результате этого) положительного отношения к нему.

Исследование парадигматических отношений «света» и «тьмы» синтагматики данных концептов дает информацию разного характера. Анализ языкового материала позволяет выявлять у рассматриваемых явлений концептуальные признаки, которые являются значимыми для русского языкового сообщества, и дифференцировать их в зависимости от уровня восприятия концепта (эмпирический, гносеологический, эмоциональный, оценочный). Текстовый материал, который мобилизует не только системные смыслы концептов, но и смысловой потенциал, извлекаемый из сочетаемости вербальных представителей концептов, создает основания для разграничения образных концептуальных признаков и признаков символических.

«Свет» и «тьма», существующие на базе чувственно-воспринимаемых явлений, создают в коллективном и индивидуальном языковых сознаниях образы, при анализе которых можно определить, как представляет для себя человек явления «света» и «тьмы», что выделяет в них как принципиально важное. Уже при исследовании системного (парадигматического) языкового материала выделяются некоторые концептуальные признаки (признаки эмпирической сферы), которые работают на создание образа концептов (цвет, пространство, зрение и др.). Но только привлечение данных текстового материала (синтагматики) позволяет выявить основные компоненты образного значения концептов, «увидеть» «свет» и «тьму» в виде неких наглядных, зримых картин. В создании образов «света» и «тьмы» важную роль играют другие чувственно воспринимаемые явления действительности, которые при сопоставлении с исследуемыми нами явлениями «передают» им свои свойства (свет ласкает, струится; тьма наползает, покрывает, угрожает и т.п.).