Основы языкознания

б) Языки эргативного строя (др.-греч. есгбфзт - деятельный, действующий) - языки, в которых вместо четкого противопоставления субъекта и объекта противопоставлены переходные глаголы, управляющие прямым объектом (писать, рубить - что? любить, убить - кого?) и непереходные глаголы, неспособные управлять прямым объектом(идти, спать); при переходных глаголах субъект ставится в особом эргативном падеже (близком к русскому творительному орудийному), а объект употребляется в абсолютном падеже (близком к русскому именительному): *У студента (erg.) записывается лекция (abs.). Мещанинов считал, что эргативный строй древнее номинативного и отражает архаичный тип сознания, когда агенс, субъект действия еще не выделился и не противопоставился четко объекту, агенс осмысливался не как субъект действия, обладающий самостоятельной активностью, а, скорее, как орудие («высших сил»), а истинный субъект действия еще как бы скрыт от глаз людей. И сам человек не отделял себя от природы, рассматривал себя как игрушку в руках этих «высших сил», орудие, не обладающее самостоятельной активностью и целиком подчиненное их воле. Эргативный строй характерен для баскского языка, большинства кавказских, папуасских, австралийских, чукотско-камчатских, эскимосско-алеутских языков, некоторых языков американских индейцев. Есть языки переходного типа, в которых одновременно присутствуют как эргативные, так и номинативные конструкции (напр., грузинский). Русский язык является языком номинативного строя, в нем нет эргативного падежа, а значит, в строгом смысле нет и эргативных конструкций, однако остатками эргативности в русском языке (намекающими на очень далекое эргативное прошлое) можно считать некоторые разговорные конструкции: У него уже дипломная написана; У меня в комнате убрано и т.п. (номинативные конструкции: Он уже написал дипломную; Я убрал комнату). В некоторых севернорусских говорах это явление представлено гораздо шире: У кошки уже стащена рыбина (=Кошка уже стащила рыбину); У них уехано в город (= Они уехали в город) и т.п.

в) Языки активного строя - такие языки, в которых, как и в эргативных, нет четкого противопоставления субъекта и объекта, вместо этого противопоставляются активные глаголы, глаголы действия (напр., писать, рубить) и стативные глаголы, глаголы состояния (напр., спать, болеть); существительные при этом тоже четко распадаются на два «рода» - активный (одушевленный) и инактивный (неодушевленный); соответственно, в структуре предложения противопоставляются активный и инактивный падежи: Студент (акт.) записывает лекцию (инакт.). Языки активного строя распространены в Северной и Южной Америке (гуарани, ирокезский и нек. др.). Некоторые ученые считают, что пережитки активного строя сохранял праиндоевропейский язык. Из активных и инактивных существительных в индоевропейских языках впоследствии развилась категория рода: инактивные существительные образовали средний род,, а активные впоследствии разделились на существительные мужского и женского рода. Категория одушевленности также выросла из этого древнейшего противопоставления, не случайно почти все существительные среднего рода неодушевленные.

У ученых нет единства взглядов на то, какой строй является более древним - эргативный или активный; но большинство исследователей сходятся на том, что номинативный строй является более молодым.

5.Культурно-исторические классификации языков

Помимо генеалогической классификации языков (по происхождению) и типологической классификации (по грамматическому строю), языки можно еще классифицировать по культурно-историческому принципу (различные объединения языков, возникшие в результате длительного контактирования народов, взаимодействия культур). Этот тип классификации языков разрабатывается такими направлениями, как этнолингвистика, лингвокультурология, история литературных языков, ареальная лингвистика.

1)Культурно-исторический ареал. В отечественном языкознании проблемами культурно-исторической типологии языков занимались Никита Ильич Толстой, Никита Александрович Мещерский и нек. др. Культурно-историческая классификация - это объединение языков на основе общности культуры народов: общности религии, государственной жизни, литературных традиций, общего корпуса культурно значимых (прецедентных) текстов. На этом основании языки объединяются в культурно-исторические ареалы. Так, есть языки восточно-средиземноморского, западноевропейского (атлантического), арабо-мусульманского, буддистского, индуистского и др. культурно-исторических ареалов.

Никита Александрович Мещерский в статье «К вопросу о культурно-исторической общности литературно-письменных языков» (См.: Мещерский Н. А. Избранные статьи. СПб., 1995) рассматривает языки восточно-средиземноморского культурного ареала, к которым относит и русский. Языки этого ареала объединяет главный общий культурный текст - Библия, и восточная разновидность христианства - православие. Эта культурно-историческая общность сложилась в начале нашей эры в пределах восточного Средиземноморья, и в ее состав в разное время вошли такие языки, как греческий, сирийский, египетский (коптский), армянский, грузинский, румынский, старославянский, южнославянские и восточнославянские языки. В процессе формирования культурно-исторической общности языков один из литературных языков, как правило, играет центральную роль, оказывается ведущим, остальные языки по отношению к нему выступают как периферийные: они испытывают влияние главного языка данной культуры. Центральным, ведущим языком восточно-средиземноморского культурного ареала был греческий язык. Русский язык (древнерусский) присоединился к языкам восточно-средиземноморской культуры в IX в. Н. А. Мещерский называет следующие особенности, характерные для языков восточно-средиземноморской культуры:

а) Главный признак - семантическая общность языков. Эта общность между языками разного происхождения и разного грамматического строя образуется в результате длительного сосуществования народностей, бывших носителями одной и той же культуры, одной и той же общественной идеологии, одних и тех же моральных принципов. Так, все языки, входящие в восточно-средиземноморский культурный круг, имеют общую семантическую базу, т.е. примерно одинаковый круг ключевых понятий, во всех этих языках совпадает смысловое содержание таких понятий, как вера, закон, добро, зло, грех, спасание, мучение и мн. др.

б) Наличие семантической общности способствовало и свободному проникновению лексики из одного языка в другие языки того же культурно-исторического круга. И в данном случае первенство принадлежало языку ведущего в идеологическом отношении народа. Этим объясняется проникновение в период около начала нашей эры греческих слов во все языки народов восточного Средиземноморья.

в) Кроме непосредственных лексических заимствований во все языки восточно-средиземноморской культуры проникают семантические и словообразовательные кальки с греческого языка, т. е. слова, строящиеся из собственного языкового материала по греческим моделям. Например, кальками с греческого являются такие славянские слова, как совесть, благоразумие, благообразный, злоумие, злодеяние и многие другие.

г) Общим достоянием всех языков восточно-средиземноморского культурно-исторического круга была также антропонимика (свод личных имен людей), церковный календарь, в котором каждый из дней года отводился для воспоминания о каком-либо достопамятном (достойном памяти) лице или событии. В общий свод личных имен вошли антропонимы древнееврейского происхождения - имена персонажей Ветхого Завета: Авраам, Даниил, Соломон, Моисей, Сарра и т. д. Основной фонд антропонимики составляли имена греческого происхождения: Василий, Григорий, Николай, Петр, Елена, Ирина и т. д. К ним присоединялись также имена латинские: Виктор, Константин, Юлиан, Валерий, Валерия, Татиана. Однако наряду с этим в фонд антропонимики вошли и имена сирийские: Марфа, Варлаам; коптские: Пахомий, Паисий, Патапий, Онуфрий, Таисия. Впоследствии фонд именослова пополнился за счет имен грузинских (Нина), славянских (Вячеслав, Святослав, Борис, Глеб, Людмила) и др. Все эти имена употреблялись народами восточного Средиземноморья в период средневековья.

д) Для всех этих языков характерна общность фразеологического фонда - наличие фразеологических единиц библейского происхождения: во веки веков, во главу угла, глас вопиющего в пустыне, хранить как зеницу ока, камень преткновения, краеугольный камень, святая святых, суета сует и др.

е) Культурно-историческая общность между языками проявляется еще и в заметной их синтаксической близости. Во всех языках восточно-средиземноморского круга в той или иной степени заметна близость к синтаксису греческого языка эллинистической и римской эпох. Под воздействием языка с более развитым синтаксическим строем, каким был греческий, в грамматическом строе языков периферии начинают развиваться и функционировать новые синтаксические формы, исконно заложенные в их структуре, но ранее остававшиеся неиспользованными. Это относится к таким конструкциям, как, например, оборот «дательный самостоятельный» и некоторым др.

Языки могут переходить из одного культурно-исторического ареала в другой или совмещать черты разных ареалов. Так, русский язык в эпоху Петровских реформ значительно сблизился с языками западноевропейского ареала, однако не перестал при этом быть языком восточно-средиземноморской культуры.

2)Языковой союз. Взаимодействие языков в пределах одного ареала может привести к такому их структурному сближению, в результате которого образуется языковой союз. Языковой союз - это объединение разных по происхождению языков, имеющих общие черты словарного состава и грамматического строя, развившиеся в результате длительного культурно-исторического взаимодействия народов, проживающих на одной территории. Таким образом, языковой союз - это не генетическое и не типологическое объединение языков, а объединение географическое (ареальное) и культурно-историческое. Языковой союз - объединение более тесное, чем объединение языков в один культурно-исторический ареал. Между языками, входящими в союз, возникают столь значительные черты сходства, что иногда такие черты можно принять за генетически исходные, обусловленные родством этих языков, однако это сходство не врожденное (генетическое), а приобретенное. При этом лексической близости недостаточно, чтобы говорить о возникновении языкового союза. Обязательным условием формирования языкового союза является общность грамматического строя, причем, наличие таких общих грамматических особенностей, которые развились именно в результате взаимодействия данных языков и не были исконно присущи некоторым из этих языков.

Термин «языковой союз» принадлежит Николаю Сергеевичу Трубецкому и пока не является общепризнанным, поскольку примеров языковых союзов совсем немного. Так, в качестве примеров таких объединений называют балканский языковой союз, включающий греческий, болгарский, румынский и албанский языки (языки разных групп индоевропейской семьи), и волго-камский языковой союз, объединяющий некоторые тюркские языки (татарский, башкирский, чувашский) и финно-угорские (марийский, удмуртский, мокшанский, эрзянский, коми). К особенностям, присущим балканскому союзу, относят, например, неразвитость противопоставленности гласных по долготе-краткости, экспираторный (динамический, силовой) тип ударения, совпадение родительного и дательного падежей, неразвитость инфинитива, его замена описательными синтаксическими конструкциями и нек. др.

Раздел лингвистики, занимающийся различными аспектами взаимодействия географически смежных языков, называется ареальной лингвистикой.

Литература

Реформатский А. А. Введение в языковедение. М., 2007. Глава VI. Классификация языков.

Маслов Ю. С. Основы языкознания. М., 2004. Глава VI. Сравнительно-историческое и типологическое языковедение.

ЛЭС. Статьи: ареальная лингвистика, генеалогическая классификация языков, типологическая классификация языков, языковой союз.

Мещерский Н. А. К вопросу о культурно-исторической общности литературно-письменных языков // Мещерский Н. А. Избранные статьи. СПб., 1995.

Мещанинов И. И Новое учение о языке. Л., 1936. Гл. III, X/

Широков О. С. Основы языкознания. М., 1985. Глава II. Сравнительно-историческое языковедение. Глава III. Грамматика.

Широков О. С. Языковедение: введение в науку о языках. М., 2003. Часть III. Языки мира

Лекция 8. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЯЗЫКА

1.Происхождение языка как лингвофилософская проблема

Во многих старых работах, посвященных этой проблеме, а также в учебных пособиях по языкознанию подчеркивается, что следует различать два принципиально разных вопроса: 1) вопрос о происхождении человеческого языка вообще; 2) вопрос о происхождении конкретных языков (напр., русского, английского, китайского). Только второй вопрос находится в ведении лингвистики, на него можно ответить, используя лингвистические методы. Что касается вопроса о происхождении языка вообще, то он относится к ведению философии.

Согласно современным представлениям, проблема происхождения языка не может быть решена в рамках какой-то одной науки. Проблема происхождения языка (глоттогенез) рассматривается как часть более общей проблемы - происхождения человека (антропогенеза). Процесс антропогенеза предстает как единство трех процессов, происходивших одновременно: а) ментогенеза (происхождения сознания, мышления); б) глоттогенеза (происхождения языка) и в) социогенеза (происхождения общества).

Сущность проблемы происхождения языка заключается в решении трех взаимосвязанных вопросов: 1) Когда появился человек и человеческий язык? 2) Как, почему, при каких обстоятельствах возник человеческий язык? (вопрос о причине и механизме возникновения языка). 3) Каким был «первоязык» человечества? Последний вопрос как будто не имеет отношения к проблеме происхождения языка. Однако это не так: от решения этого вопроса зависит и ответ на второй вопрос, потому что если мы поймем, в каком направлении изменялись человеческие языки, то отчасти сможем понять причины и механизм возникновения языка вообще. В этой части к проблеме глоттогенеза и подключается лингвистика. Это аналогично соотношению между общим языкознанием и частным: изучение конкретных языков (частное языкознание) дает возможность понять сущность человеческого языка вообще (общее языкознание).

Возникает вопрос, возможно ли реконструировать «первоязык» человечества лингвистическими методами. Если относить происхождение человека на миллионы лет назад, то задача реконструкции первоязыка оказывается невыполнимой, поскольку даже самые древние языки и языки диких народов в таком случае очень и очень далеко отстоят от точки возникновения человека и его языка. Вот что писал об этом Ж. Вандриес: «…в какие бы древние времена ни проникал исследователь, он всегда имеет дело только с языками уже высокоразвитыми, имеющими за собой большое прошлое, о котором мы не знаем ничего. Мысль о том, что путем сравнения существующих языков можно восстановить первичный язык, - химера… На некоторых языках мы имеем памятники более древние, чем на других… Но даже и наиболее древние языки из известных нам, «языки-матери», как их иногда называют, не заключают в себе ничего относящегося к первичному периоду развития языка. Как они ни отличны от современных языков, они только показывают изменения, какие происходят в языке, но ничего нам не говорят о том, как язык образовался впервые. Ничего не дают нам в этом отношении также и языки диких народов. Дикарь - не первобытный человек, хотя часто его так неправильно называют. Иногда дикари говорят на языках настолько же сложных, как и самые сложные из наших языков. Иногда же их языки проще самых простых наших языков. И сложные и простые языки являются результатом развития, исходная точка которого лежит вне пределов нашей досягаемости» (с.19-20). Именно лингвисты, придерживающиеся такой точки зрения, считают, что проблему происхождения языка нельзя решить собственно лингвистическими методами, поэтому это проблема философии, а не лингвистики.

Если же относить происхождение человечества на несколько десятков тысячелетий назад, тогда первобытный язык становится в зоне досягаемости сравнительно-исторического языкознания. Конечно, реконструировать первоязык человечества и в этом случае вряд ли кому-нибудь удастся, но определить его основные свойства на основе реконструкции праязыков основных языковых семей - задача вполне выполнимая. В российской науке одним из первых, кто высказался решительно в пользу того, что существо с собственно человеческими свойствами появляется на нашей планете относительно недавно, был историк Борис Федорович Поршнев (1905--1972). Он настаивал на том, что только кроманьонца (появляется 40 -- 50 тыс. лет назад) вполне можно считать человеком. Всем существам до кроманьонца он решительно отказал в праве называться людьми: «...быть двуногим - еще далеко не значит быть человеком. Троглодитиды, включая неандертальцев (палеоантропов), абсолютно не люди».

Эта точка зрения нашла отражение и в работах ряда лингвистов, занимающихся сравнительно-историческим языкознанием. Так, Вяч.Вс. Иванов в статье «Глоттогенез» в ЛЭС пишет: «Сравнительно-исторический метод позволяет путем сравнения праязыков отдельных макросемей (общим числом не более 10) наметить формы вероятного исходного праязыка Homo sapiens sapiens (т. е. современного человека), который после своего возникновения около 100 тыс. лет назад мог распасться на диалекты, давшие около 40 -- 30 тыс. лет назад по мере расселения человека из Африки по Евразии и увеличения числа древних людей начало отдельным языкам... Методы антропологии и примыкающих к ней наук... позволяют ориентировочно отнести возникновение естественного звукового языка в его членораздельной форме к периоду около 100 тыс. лет назад, лежащему между неандертальцами (Homo sapiens) и первыми людьми современного типа (Homo sapiens sapiens)» В других работах лингвистов время существования языка еще более укорачивается. Напр., Н.Б.Мечковская, со ссылкой на работы американских исследователей, оставляет языку всего 36 тыс. лет. Таким образом, язык-- относительно недавнее приобретение человечества.

Лингвисты, придерживающиеся этой точки зрения, тоже не считают, что проблему происхождения языка можно решить собственно лингвистическими методами. По их мнению, эта проблема может быть решена совместными усилиями ряда наук - палеоантропологии, палеопсихологии, философии, в том числе и лингвистики (лингвистической палеонтологии). Лингвистическая палеонтология (греч. palaios - древний, ontos - бытие) - наука, использующая лингвистические данные для получения информации о древних людях (доисторического, дописьменного периода), их языках и духовной культуре. Однако важно, что при данном подходе лингвистика все-таки не отказывается от рассмотрения проблемы происхождения языка и находит в этой проблеме собственно лингвистическую составляющую.

2.Основные гипотезы происхождения языка

Огромное множество гипотез происхождения языка можно объединить в 5 основных групп: 1) креационистские, или логосические гипотезы; 2) этимологические; 3) гипотеза «социального договора»; 4) ономатопоэтическая гипотеза; 5) трудовая гипотеза. Все важнейшие гипотезы происхождения языка, кроме трудовой, были высказаны еще в античности.

1)Креационистские, или логосические гипотезы (лат. creatio - творение, создание; греч. лпгпт - слово, учение, идея, дух) рассматривают язык как «дар Божий» человеку, как некое «схождение» духа на человека, «озарение» и т. п. Эта гипотеза возникла на ранних этапах развития цивилизации и существует в нескольких разновидностях: библейской, ведической, конфуцианской. Обозначая духовное начало, древние употребляли термины «бог», «логос», «дао», «слово» и др. «Слово» существовало до создания человека и непосредственно управляло инертной материей. В библейской традиции, наиболее древней из дошедших до нас, носителем «слова» является единый Бог. В первой главе «Книги Бытия», открывающей Библию, рассказывается о сотворении мира в семь дней. Слово (орудие и энергия) творило мир из первичного хаоса. Евангелист Иоанн в I в. так определил основы логосической теории: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». Эти энергия и орудие, воплощенные в слове, в основном так же, хотя и в других терминах, толкуются в конфуцианстве и индуизме.

Будучи объективно-идеалистической, в наше время логосическая теория утратила авторитет. Но, поскольку филолог постоянно имеет дело с литературой древности и средневековья, с философией и филологией этого времени, чтение древних, античных и средневековых источников невозможно без знания этой теории.

2)Гипотеза «общественного договора». В античности сторонниками были Демокрит, Гермоген, Диодор Сицилийский, Витрувий; в новое время ее разделяли Ж. дю Белле, Э. Б. Кондильяк, А. Смит, Ж.-Ж. Руссо и др. Вот как, напр., представлял дело Диодор: «Первоначально люди жили, говорят неустроенной, сходной со зверьми жизнью, поодиночке выходили на поиски еды, питаясь наиболее приятными разновидностями трав и плодами дикорастущих деревьев. Подвергаясь нападениям диких животных, первые люди сталои помогать друг другу, учителем же в этом была сама польза... Язык первых людей не имел ясных значений и был нечленораздельным. Постепенно, однако, они стали артикулировать звуки, образуя слова и, совместно устанавливая обозначения для каждого из находящихся перед ними предметов, нашли выражения для всех. А поскольку подобные объединения людей возникали по всей ойкумене, то всё человечество не имеет единого языка, так как каждое из племен устанавливало обозначение случайным образом. Из-за этого и возникли всевозможные разновидности языков, и первые возникшие объединения стали родоначальниками всех народов».

Таким образом, суть этой гипотезы заключается в том, что люди «договорились» о создании языка. Язык представляет собой общественное установление, такое же, как государство, мораль, право, семья и под. Правда, не очень ясно, как люди могли «договориться» о создании языка, не используя в этих «переговорах» какой-либо язык, хотя бы примитивный. Теорию социального договора современные ученые оценивают как «фантастическую» и «утопическую».

3)Этимологические гипотезы (этимология - наука о происхождении слов) пытаются ответить на вопрос о происхождении языка путем объяснения происхождения слов. Известны три основные этимологические гипотезы: А) Теория звукоподражания разделялась Гераклитом, Платоном, стоиками; в новое время ее поддерживали философы Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716), Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) и др. В соответствии с ней первые слова первого языка подражали своими звучаниями крикам животных и звукам природы. Вариантом этой теории было утверждение об изображении с помощью звуков предметов и вещей. Б)Междометная теория была выдвинута эпикурейцами (последователями древнегреческого философа Эпикура) и в новое время поддерживалась Чарльзом Дарвином, Хейманом Штейнталем (1823-1899) и нек. др. философами и лингвистами. Она строилась на том, что первые слова появились из непроизвольных выкриков -- первых междометий, возникших под влиянием чувства и бывших достаточно общими в силу единства человеческой природы. В) Теория трудовых выкриков -- это своеобразный вариант междометной теории, но в ней предполагается, что междометный выкрик стимулировался не чувствами, а совместными мускульными усилиями. Ее создателями были Л. Нуаре и Карл Бюхер.

Этимологические теории объясняют происхождение слов языка, но не объясняют происхождение самого языка. Как и почему нечленораздельные междометия, звукоподражания и проч. выкрики превратились в полноценные слова? Как и почему слова начинают соединяться друг с другом и возникает грамматика языка? Эти и др. подобные вопросы остаются без ответа.

4)Ономатопоэтическая гипотеза (греч. onomatopeia - словотворчество) представляет собой возрождение на новом уровне и переосмысление «этимологических» теорий происхождения языка. У истоков этой теории стоит В. фон Гумбольдт, дальнейшее развитие она получила в работах Хеймана Штейнталя (1823-1899) и А. А. Потебни (1835-1891). Главный тезис этой теории состоит в том, что язык возник в результате «творческого акта» - использования старого «животного» звукового сигнала в новой ситуации. По своей природе этот «животный» звук, скорее всего, был междометием, но мог быть и звукоподражанием, имитацией звуков природы, в этом смысле ономатопоэтическая теория продолжала этимологические гипотезы, возникшие в античности. Старый звук приспосабливался к выполнению новых задач, и тем самым усложнялось его содержание - он превращался в слово.

Почему это могло произойти? Сторонники ономатопоэтической теории, прежде всего Гумбольдт, объясняли это «работой духа». А отсюда следует, что предпосылкой для возникновения языка должен был быть достаточно высокий уровень развития мышления (развития «духа», «духовной способности») человека. Какие же факторы (или фактор) способствовали столь высокому развитию мышления - оставалось без ответа.

5)Трудовая гипотеза происхождения языка была выдвинута Ф. Энгельсом в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (1876). Приведем полностью фрагмент этой статьи, относящийся к происхождению языка: «Начинавшееся вместе с развитием руки, вместе с трудом господство над природой расширяло с каждым новым шагом вперед кругозор человека. В предметах природы он постоянно открывал новые, до того неизвестные свойства. С другой стороны, развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена. Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для всё более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим».

Таким образом, причина возникновения языка, по Энгельсу, - совместная трудовая деятельность антропоидов. Труд, в отличие от других видов деятельности, свойственных животным: (а) носит осмысленный характер; (б) направлен на преобразование, изменение предметов природы. Преобразуя природу, наши обезьяноподобные предки открывали в предметах природы новые, неизвестные свойства. Совместный, коллективный характер трудовой деятельности приводил к тому, что для успеха этой деятельности информацию об этих новых свойствах необходимо было передавать друг другу. Однако ресурсов прежнего, «животного» языка для передачи столь сложной информации уже не хватало, и антропоиды должны были изменить, усложнить свой «животный» язык.

Итак, из сказанного следует, что сознание и язык должны были возникнуть одновременно, как только наши предки перешли от инстинктивно-рефлекторной «животной» деятельности к труду, т. е. к деятельности осмысленной и творческой. Сказанное, конечно, не означает, что первобытное сознание и язык сразу достигли той степени совершенства, которую мы видим у современных народов и даже у дикарей; этот процесс был очень длительным и занял не один десяток тысячелетий. Энгельс: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который, при всем своем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по величине и совершенству. А параллельно с дальнейшим развитием мозга шло дальнейшее развитие его ближайших орудий - органов чувств… Развитие мозга и подчиненных ему чувств, всё более и более проясняющегося сознания, способности к абстракции и к умозаключению оказывало обратное воздействие на труд и на язык, давая обоим всё новые и новые толчки к дальнейшему развитию. Это дальнейшее развитие с момента окончательного отделения человека от обезьяны отнюдь не закончилось, а наоборот, продолжалось и после этого; будучи у различных народов и в различные эпохи по степени и по направлению различным, иногда даже прерываясь местными и временными движениями назад, оно в общем и целом могучей поступью шло вперед, получив, с одной стороны, новый мощный толчок, а с другой стороны - более определенное направление благодаря тому, что с появлением готового человека возник в добавок еще новый элемент - общество».

3.Научные подтверждения эволюционной теории

Теория происхождения человека Ч. Дарвина и трудовая теория происхождения языка Ф. Энгельса относятся к числу эволюционных теорий, т. е. таких, которые объясняют происхождение человека и его языка естественным путем, в результате длительного процесса развития (эволюции), а не в результате какого-либо внешнего акта (творения, чуда, установления и т. п.). Будучи сформулированной в основных чертах во второй половине XIX в. как теория философская, трудовая теория обладает большой прогностической силой. Она получила много подтверждений в ходе поступательного развития науки в последние сто лет.

1)Данные зоопсихологии. В XX в. в биологии стали разрабатываться области, исследующие поведение животных (зоопсихология). Поведение животных изучалось с трех точек зрения. Во-первых, было установлено, что все животные обладают сигнальными системами. С помощью этих систем реализуется сигнальная деятельность, отмечающая границы территории животного (или семьи животных); деятельность, управляющая продолжением рода; деятельность, связанная с установлением совместных действий. Во-вторых, установлено, что все животные обладают определенным образом организованной психикой. Каждый вид животных обладает своим набором форм психической деятельности. Животные, стоящие более высоко на лестнице эволюции, обладают большим богатством форм психики. В-третьих, ряд животных умеет пользоваться предметами природы как инструментами для решения своих жизненных задач. Особенно важное значение имеют в этой связи наблюдения над обезьянами и опыты с ними. Обезьяны способны к наглядно-действенному мышлению, к таким мыслительным процедурам, как анализ, синтез, сравнение, классификация. Более того, экспериментаторам удалось обучить шимпанзе человеческому языку (конечно, не звуковому, а языку жестов). Правда, словарный запас такой обезьяны не превышал 200-250 слов, но она могла самостоятельно строить из этих слов простейшие предложения и даже образовывать новые слова, заменять некоторые старые, предложенные людьми обозначения своими, которые ей казались более удачными. Таким образом, человекообразные обезьяны демонстрируют способность к образованию понятий, суждений и умозаключений - собственно человеческих форм мышления. Сказанное доказывает, что биологический потенциал обезьяны в принципе достаточен для того, чтобы при известных условиях она смогла «превратиться» в человека (См. об этом: Фрихардт Кликс «Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта». М., 1983).

2)Данные нейрофизиологии убедительно подтверждают мысль Энгельса о взаимозависимости развития руки и органов звукообразования. Было установлено, что центры управления правой рукой и центры управления речью локализованы в левом полушарии головного мозга; расстройства в управлении правой рукой сопровождаются расстройствами речи, и наоборот.

3)Данные онтолингвистики - науки, изучающей детскую речь, помогают понять, каким был «первоязык» человечества; наблюдения показали, что у маленького ребенка мышление и речь - неотделимые процессы: маленький ребенок мыслит вслух: любая его деятельность сопровождается автокоммуникацией - бормотанием, лепетом; ребенок проговаривает, обговаривает все свои действия даже при отсутствии собеседника.

4)Данные этнологии - наблюдения над примитивными обществами (племенами) - позволили вскрыть некоторые особенности первобытного мышления, принципиально отличные от мышления современного цивилизованного человека. Это мышление назвали пралогическим, или долгогическим. Тем самым было доказано, что мышление современного человека не всегда было таким, оно - результат длительной эволюции; а мышление теснейшим образом связано с языковыми формами, поэтому и первобытные языки были принципиально иными: они гораздо ближе стояли к инстинктивным «языкам» животных.

5)Данные антропологии и археологии. Антропология (наука об ископаемых останках человека) конца XIX в. и XX в. сделала ряд открытий, касающихся морфологического строения человека и установления предков homo sapiens, прямых и отдаленных. Были обнаружены останки питекантропа, синантропа и других разновидностей антропоидов, включая и останки предков человека. Были обнаружены ближайшие предки современного человека -- неандертальцы кроманьонцы. Это подтверждения мысли Энгельса о биологических предпосылках развития антропоидов, а также о том, что развитие антропоидов шло медленно и существовал большой отрезок их досоциальной жизни. Не меньшую ценность представляют и данные археологии (находки орудий труда, наскальных изображений, сделанных древним человеком; остатков животных, на которых охотился древний человек). Эти находки являются косвенным свидетельством того, как эволюционировало мышление первобытных людей, доказывают, что развитие мышления - длительный эволюционный процесс.

4.Особенности «первоязыка» человечества

На сегодня сравнительно-историческое языкознание еще не достигло такой глубины реконструкций, чтобы на основании его данных делать заключения об особенностях «первоязыка» (или «первоязыков») человечества. Те заключения, которые делают современные ученые в основном базируются на анализе в основном трех групп фактов: а) на основе наблюдений над коммуникацией приматов (напр., наблюдения Ч. Хоккета над характером звуков, произносимых шимпанзе); б) на основе наблюдений над языками некоторых племен, находящихся на низких стадиях развития (напр., наблюдения Р. Стопа над языком африканских бушменов); в) на основании наблюдений над детской речью. Итак, гипотетически можно говорить о следующих особенностях «первоязыка» человечества:

1)В фонетике господствуют щелчковые звуки, хрипящие, укороченные гласные; имеющие смыслоразличительное значение фонематические участки чередуются с чисто тональными звуками. По наблюдениям ученых, шимпанзе произносят гласные, близкие к нашим /э, а, у, ы/ (но не /и/), согласные типа /м, н, нг, гх, кх/. В настоящее время изучено статистическое распределение этих звуков самых разнообразных ситуациях: радость при нахождении пищи, предупреждение об опасности, приветствие братьев и сестер, угроза сопернику, боль и т. п.

2)Звуковые выражения часто включены в жестикуляцию, они зависят от указаний и демонстрирующих пояснений, что доказывает недостаточную дифференцированность этих выражений: одно и то же «слово» могло значить очень многое, и понимание его зависело от конситуации: от того, в какую ситуацию оно включено, каким жестом сопровождается и т. п.

3)Одним из характерных приемов образования слов является редупликация (повтор). Так, «нгум-нгум» на языке пигмеев означает «грохотать». Бушмены говорят о человеке «ту», о нескольких - «ту-ту», о большой толпе - «ту-ту-ту».

4)Количество слов для обозначения численных величин крайне невелико.

5)Мало слов, обозначающих отвлеченные понятия. У бушменов есть много слов для называния различных плодов, но нет слова для обозначения родового понятия «плод».

6)Семантический синкретизм слов: одно слово одновременно выражает множество значений, причем, отделить одно от другого, как в современных языках, эти значения нельзя. Напр., на языке бушменов «г'онс» означает «солнце», «жара», «жажда» и всё это вместе; «нени» означает «глаз», «видеть», «здесь». Семантический синкретизм связан с метонимическим типом мышления: несколько предметов и явлений обозначаются одним словом на основе их смежности (солнце неотделимо от жара, глаз неотделим от зрения и т. п.).

7)Синкретизм лексического и грамматического значений: слово еще не членится на морфемы и лексическое и грамматическое значения выражаются одним и тем же словом. Напр., «на» у бушменов означает «давать», и это же слово является частицей, обозначающей дательный падеж.

8)У ученых нет единства взглядов на вопрос о том, что появилось раньше - имя или глагол. Одни ученые считают, что первые слова представляли собой синкреты, одновременно обозначающие и предмет, и действие, т. е. разделение на части речи еще не произошло. Другие считают, что все древнейшие корни глагольного характера: в обозначении предмета не было необходимости, на него можно было указать, а первые слова обозначали действия над предметом или действия предмета. Ф. Кликс: «Нет ничего ошибочней распространенного представления, что первые слова были обозначениями отдельных объектов, напр., дерева, куста и т. д. В значительно большей степени они были (наряду с командами и предписаниями «делай это», «не делай этого») описаниями целых событий, процессов и действий, которые мы выражаем с помощью наших языковых средств в форме предложений». Таким образом, в древнейшем языке слово одновременно представляло собою и предложение.

9)Слова насыщены наглядными аналогиями: напр, у бушменов выражение «к'а-ма» означает палец, но буквально оно значит «голова руки»; абстрактное понятие «голод» обозначается выражением «живот убивает человека», слон - «зверь, ломающий деревья» и т. п.

10)«Сценарный» характер синтаксиса: предложения повторяют всю последовательность действий человека, представляя своего рода «сценарий». Напр., на языке «эве» предложение «Я приношу моему отцу суп, а потом хлеб» в буквальном переводе выглядит так: «Я беру суп - беру, иду - отец мой - перед лицом - даю ему - иду - прихожу - беру хлеб - беру, иду - отец мой - перед лицом - даю ему». Отсюда - примитивный синтаксис, отсутствие сложных синтаксических структур (осложненных, сложносочиненных, сложноподчиненных предложений).

5.Теории моногенеза и полигенеза

Одним из не разрешенных наукой вопросов является вопрос о том, возник ли человеческий язык в каком-то одном месте или человеческие языки возникали независимо друг от друга в разных местах, иными словами, существовал ли единый праязык человечества.

1)Теория моногенеза (греч. monos - один; genesis - рождение, происхождение) - учение о происхождении человеческого языка из одного источника. Донаучной формой этой теории можно считать различного рода мифы, согласно которым в начале существования человечества у него был один язык. Самой ранней формой этого мифологического представления, позднее отразившейся в библейской легенде о вавилонском смешении языков, был древний месопотамский рассказ о мифическом времени, когда все люди вместе славили бога Энлиля одним языком. С библейской традицией было связано бытовавшее в европейской науке вплоть до XVII в. представление о древнееврейском языке как наиболее древнем, к которому могут быть возведены все другие языки. Эти донаучные гипотезы уступили в XIX в. место сравнительно-историческим исследованиям отдельных семей языков, возможные связи между которыми на том этапе языкознания обычно не рассматривались, что было оправдано малой разработанностью истории каждой семьи. Новый этап начинается в начале ХХ в., когда появляются первые попытки синтезирования достижений в области исследования каждой семьи языков. Итальянский лингвист Альфредо Тромбетти (1866-1929) впервые осуществил попытку объединить ранее выделявшиеся семьи языков в более крупные группы, позднее названные макросемьями. Другая форма теории моногенеза была выдвинута Н. Я. Марром (1864/65-1934), предположившим в поздних своих работах существование в языке первобытного человека 4 элементов (сал, бер, йон, рош), к которым он пытался свести все слова всех языков: так называемый «четырехэлементный анализ» Хотя этой теории в 20-30-е гг. на словах следовали многие представители «нового учения о языке», после разгрома этого учения в статье Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» (1950), теория «четырехэлементного анализа» была отвергнута. Вариант теории моногенеза, близкий к идеям Тромбетти, был предложен в 60-е гг. американским ученым Моррисом Сводешом (1909-1967). Сопоставляя языки Нового и Старого Света, он предположил существование больших макросемей, а также наличие связей между макросемьями. Разработанный им метод глоттохронологии позволил проникнуть в период, отдаленный на 10-20 тыс. лет от древнейших языков, зафиксированных письменными памятниками. Последней известной гипотезой, косвенно подтверждающей гипотезу моногенеза, была ностратическая теория советского ученого Влад. Марковича Иллича-Свитыча (1934-1966), выдвинувшего предположение о существовании так называемого ностратического праязыка, к которому восходят языки 6 макросемей.

Современное состояние теории моногенеза языка тесно связано с проблемой моногенеза человека, согласно наиболее распространенной сегодня гипотезе антропологов, человек разумный появился благодаря единичной мутации в одном месте Земли (по-видимому, ок. 100 тыс. лет назад в Восточной Африке, откуда ок. 30 тыс. лет назад он распространился очень малочисленными группами по Евразии и далее по всему миру.

2)Теория полигенеза (греч. poly - много, genesis - рождение, происхождение) зародилась в рамках антропологии раньше теории моногенеза. Этой теории придерживался, в частности, немецкий философ и естествоиспытатель Карл Фохт (1817-1895), поддержавший и развивший в книге «Человек и его место в природе» (1863) идею Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Полигенезом (т. е. зарождением человека в разных местах) Фохт объяснял существующие расовые различия. В современном естествознании теория полигенеза не пользуется популярностью, однако в лингвистике ее разделяют некоторые ученые, поскольку очень трудно свести все многообразные языки к единому праязыку. Напр., Виктор Александрович Гречко в книге «Теория языкознания» (М.,2003): «Выбор и использование членораздельного звука были, несомненно, важной задачей, но это, надо полагать, была задача подчиненная и производная от главного фактора - степени развития мышления человека. Именно такой основополагающей ролью мышления объясняется удивительное многообразие звуковых систем существующих нескольких тысяч языков при определяющем едином принципе их образования: использовании артикулируемого звука для выражения мысли… Этот принцип снимает, как кажется, другой дискутируемый вопрос, связанный с происхождением языка: в одном месте или в разных местах Земли мог появиться язык, вернее - языки. Языки возникали там и тогда, где и когда духовное и общественное развитие первых людей достигало такого уровня, при котором образование языка становилось объективно возможным и необходимым».

Литература

Античные теории языка и стиля. Антология текстов. СПб., 1996.

Вандиес Ж. Язык. М., 1937. Введение: Происхождение языка.

Верлинский А. Л. Античные учения о возникновении языка. СПб., 2006.

Гречко В. А. Теория языкознания. М., 2003. Гл. X. Происхождение языка.

Звегинцев В. А. История языкознания XIX и ХХ вв. в очерках и извлечениях. Часть II. М., 1960. Глава VII. К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин о проблемах языка.

Иванов Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия. М., 2004. Статья «Языковые универсалии: глагол и имя».

Кликс Ф. Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта. М., 1983.

Леви-Брюль Л. Первобытный менталитет <Париж, 1922>. СПб., 2002.

Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990. Статья «Глоттогенез».

Маковский М. М. У истоков человеческого языка. М., 1995.

Общее языкознание /Отв. ред. Б. А. Серебренников. М., 1970. Глава 1. К проблеме сущности языка. Глава 5. К проблеме взаимосвязи языка и мышления.

Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974.

Потебня А. А. Мысль и язык // Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976.

Рождественский Ю. В. Лекции по общему языкознанию. М., 2002. Лекция 1. Проблема происхождения языка.

Сталин И. В. Марксизм и вопросы языкознания // Сумерки лингвистики. Из истории отечественного языкознания. Антология. М., 2001.

Якубинский Л. П. Избранные работы. М., 1986. Статья «Происхождение языка».

Якушин Б. В. Гипотезы о происхождении языка. М., 2007.

Лекция 9. ЭВОЛЮЦИЯ ЯЗЫКА

1.Понятие об эволюции языка и ее формах

Понятие эволюция следует толковать как естественное постепенное изменение какого-либо объекта, в отличие от революции, резкого качественного скачка, в результате которого объект изменяется коренным образом, превращаясь в другой объект. Языку, по мнению большинства ученых, свойственно эволюционное развитие: в противном случае в результате каждого революционного скачка прежний язык изменялся бы коренным образом и исчезало бы взаимопонимание между людьми, между старшим и младшим поколениями. Впрочем, в отечественном языкознании высказывалась и противоположная точка зрения: например, Н. Я. Марр и его последователи считали, что языку, как и другим общественным явлениям, свойственны не только эволюционные, но и революционные изменения (См.: Общее языкознание. М., 1970, с. 298-302).

Выделяют следующие формы эволюции языка: изменение, развитие, деградация, совершенствование.

1)Изменение языка представляет собой обычную замену одного элемента языковой системы другим (А>В) без качественного усложнения или упрощения системы.

2)Развитие языка - это изменение языковой системы в сторону ее усложнения (это движение от низшего к высшему, от простого к сложному); как частный случай - это появление новых языковых единиц, новых значений у слов и т. п. (Ш>A);

3)Деградация языка представляет собой такое его изменение, которое ведет к упрощению языковой системы; как частный случай - это исчезновение, выход из употребления какой-либо единицы, сокращение количества единиц, значений у слова, грамматических категорий, типов синтаксических конструкций (A>Ш).

Естественно, что чем сложнее языковая система, тем эффективнее она обслуживает коммуникативные и когнитивные (интеллектуальные) потребности общества; чем проще языковая система, тем меньше у нее возможностей для выражения отвлеченных (абстрактных) понятий, сложных мыслей и идей.

4)Совершенствование языка - это сознательное вмешательство общества в процесс развития языка. Процесс совершенствования языка связан с возникновением и развитием литературного языка.

Сложность литературного языка как объекта изучения заключается в том, что, с одной стороны, он является саморазвивающимся объектом, которому свойственны закономерности естественного развития языка; с другой стороны, общество сознательно вмешивается в это развитие, стремясь совершенствовать литературный язык (нормализаторская деятельность, художественное творчество, языковая политика). Вопрос о соотношении стихийного и сознательного факторов в развитии литературного языка сложен и дискуссионен (Подробнее о формах эволюции языка см: Рождественский Ю. В. «Лекции по общему языкознанию». М., 2002. С. 255-282; Якубинский Л. П. «Ф. де Соссюр о невозможности языковой политики»).

2.Внутренние и внешние факторы языковой эволюции

Вопрос о соотношении внутренних и внешних факторов эволюции по-разному решается представителями разных философских направлений. В целом можно говорить о двух противоположных точках зрения: а) с диалектической (эволюционистской) точки зрения источником любого развития, главным фактором являются внутренние противоречия, существующие в том или ином объекте, явлении; необходимость устранения (разрешения, снятия) противоречия и приводит к эволюции данного объекта; б) с механистической (метафизической) точки зрения источником любого развития, движения является внешний толчок, какие-либо внешние обстоятельства, заставляющие объект меняться.

При этом эволюционистская точка зрения отнюдь не отрицает того, что внешние факторы определенным образом влияют на изменение и развитие объекта, речь идет лишь о том, что влияние внешних факторов не является определяющим. В свою очередь и механистическая точка зрения не отрицает внутренней причинности развития, но источником, первопричиной любого развития видит внешний толчок.

Общий ход развития эволюционистских концепций характеризуется постоянным отказом от абсолютизации внешних факторов (ламаркизм) и возрастающим интересом к внутренней причинности (дарвинизм, гегельянство, марксизм). Уже в гегелевской диалектике был выдвинут принцип самодвижения, саморазвития, источником которого является борьба внутренних противоречий, присущих каждому явлению, каждому процессу. Речь идет о том, что какое-либо внутреннее противоречие обязательно, постоянно присутствует в устройстве любого объекта, в результате снятия этого противоречия происходит развитие объекта, переход его в новое качество, но как только устраняется, разрешается данное противоречие, ему на смену сразу же возникает новое противоречие, и поэтому эволюционный процесс бесконечен.

Внутренние (или диалектические) противоречия характеризуются следующими особенностями: 1) они, а не внешние события, являются основным источником развития любого объекта, первопричиной развития; 2) диалектические противоречия всегда имеют две стороны: ведущую и ведомую; 3) разрешение диалектического противоречия всегда означает поражение одной из сторон - ведомой, но поражение не в смысле уничтожения этой стороны, а в том смысле, что в ведомой стороне уничтожаются свойства, не совместимые с развившимися свойствами другой, ведущей стороны; 4) диалектические противоречия отражают глубинную сущность явления, они не лежат на поверхности, их открывает наука; 5) в диалектическом противоречии между содержанием и формой ведущей стороной всегда является содержание: оно активно, и именно его изменение заставляет меняться форму.