Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Коммуникативные неудачи в различных типах английского дискурса

Глава 1. Теоретические основы исследования феномена коммуникативной неудачи в разных типах дискурса

1.1 Коммуникативная неудача в контексте лингвистической прагматики и теории речевых актов

Современным представлением процесса коммуникации является «деятельностное» представление о глобальной речи, трактовка ее не как системы речевых реакций, а как определенного вида деятельности, а именно как речевой деятельности, в которой одновременно осуществляются несколько функций языка. Под функциями языка понимаются здесь те функциональные характеристики речевой деятельности, которые проявляются в любой речевой ситуации. В сфере общения такой функцией является коммуникативная. Когда мы говорим о языке как средстве общения, то при этом имеем в виду прежде всего то, что в языке непосредственно отражается и закрепляется специфически человеческое - обобщенное - отражение действительности. В этом своем качестве язык выступает в двух аспектах - социальном и индивидуальном, что связано с самой природой процесса обобщения, связывающего язык как социальное явление с языковым сознанием носителя этого языка.

Принципиально важной для современной психолингвистики является работа Л.В. Щербы “О трояком аспекте языковых явлений и эксперименте в языкознании”. В концепции Л.В. Щербы постулируется наличие следующих трех аспектов языка. Первый - это речевая деятельность, под которой ученый понимал процессы говорения и понимания. При этом он отмечал, что процессы понимания, интерпретации знаков являются не менее активными, чем процессы произнесения звуков, говорения (так как мы понимаем то, что ранее никогда не слышали). Вторым аспектом он считал языковую систему - прежде всего словарь и грамматику. Третий аспект языковых явлений - это языковой материал. При этом Л.В. Щерба полагал, что языковая система проявляется в индивидуальных речевых системах. Отношение между речевой деятельностью и языковым материалом таково: речевая деятельность создает языковой материал. Языковая система выводится из языкового материала. Языковая деятельность является в то же время и языковым материалом, она несет в себе и изменение языковой системы. Тем самым все три аспекта языковых явлений тесно связаны друг с другом.

Полноценная модель языка включает в себя помимо семантической стороны еще и прагматические аспекты функционирования. Таким образом, коммуникативную неудачу как один из видов выражения необходимо рассматривать в контексте определенного речевого акта, из чего следует, что смысл и референция (локуция) высказывания существуют в непосредственной связи с такими характеристиками высказывания, как иллокуция и перлокуция (цель высказывания и достижение цели высказывания во вневербальной коммуникации). Правильное использование языка во избежание коммуникативных неудач заключается в способности верно интерпретировать речевое поведение других лиц.

Что касается процесса производства речи, то он практически ненаблюдаем, а потому наиболее сложен для описания. С психологической точки зрения процесс производства речи заключается в том, что говорящий по определенным правилам переводит свой мыслительный (неречевой) замысел в речевые единицы конкретного языка. При этом человек оперирует не статистическими закономерностями языка, а смысловыми единицами, которые обусловливаются коммуникативным замыслом и интенцией. Существующая у человека внутренняя речь предикативна, свернута и образна, и лишь выбор грамматической конструкции и подбор лексических единиц делают мысли человека доступными окружающим. Мысль совершается в слове. По теории Л.С. Выготского организация процесса производства речи трактуется как последовательность фаз деятельности (мотивация - мысль - внутреннее слово - внешняя речь). Речь тем самым является деятельностью по вербализации образов сознания человека (Выготский 1993: 62-64).

А.А. Леонтьев предлагает следующую теорию порождения речи. Первым этапом производства является внутреннее программирование высказывания. Внутренняя программа соответствует содержательному ядру будущего высказывания. Представляя собой иерархию пропозиций, она связана с его предикативностью и тематическим членением ситуации. В основе внутреннего программирования лежит образ, имеющий личностный смысл. С единицами программирования производятся операции включения, перечисления и сочленения (Леонтьев 2001).

Восприятие формы речи требует знания лингвистических закономерностей ее построения. "Уровневость" восприятия отражает как последовательность обработки речевых сигналов, так и уровневый характер построения речевых сообщений. Восприятие содержания речи в целом представляет собой процесс извлечения смысла, находящегося за внешней формой речевых высказываний.

Восприятие речи предполагает объединение лингвистических и экстралингвистических знаний, явной и фоновой информации. Для того, чтобы осуществилось правильное понимание и избежать коммуникативной неудачи, необходимо учитывать и определенное контекстуальное значение. На результат восприятия речи оказывает влияние также ее эмоциональность и оценочность. При восприятии фраз реципиент может испытывать затруднение (следствием которого может явиться коммуникативная неудача) и в том случае, если имеется неоднозначность в их толковании. В то же время для реципиента не важно, в какой синтаксической форме представляется фраза.

Идея о важности контекста употребления языка нашла свое воплощение и посредством такого его расширения, когда в понятие контекста включается когнитивное состояние носителей языка. Действительно, речевые акты существуют не сами по себе, потому как акт референции всегда осуществляется конкретными людьми с различным познавательным и жизненным опытом, в котором находят свое выражение индивидуальные намерения и цели, потребности, знания, убеждения, коммуникативные установки, отношение к контексту и т.д. Для того, чтобы идентифицировать референциальные намерения коммуникантов, необходимо знать не только непосредственный контекст употребления, но и, в частности, потребности, желания, чувства и намерения участников коммуникации (Воскобойник 2002).

Дж. Серль предлагает ввести в качестве основополагающего понятие интенционального состояния, которое отражает определенную ментальную направленность субъекта к действительности. Он предлагает такие человеческие интенциональные состояния, как ощущения, убеждения, желания и намерения, хотя в принципе число интенциональных состояний может быть и большим. Переход от интенционального состояния непосредственно к речевому акту происходит по Серлю следующим образом: сначала осуществляется выбор средства выражения соответствующего интенционального состояния, затем - речевой акт реализуется в соответствии с достижением заданных экстралингвистических целей. Таким образом, передается информация, а также создаются стабильные ожидания у реципиента относительно дальнейшего протекания речевого акта, в случае несоответствия которым может наблюдаться коммуникативная неудача, то есть конкретные социальные цели остаются нереализованными (Серль 1987).

Из всего этого следует, что объект рассмотрения в данной работе (коммуникативная неудача) во многом предопределен такой теоретической концепцией, как лингвистическая прагматика. Таким образом, на первый план выходит анализ и объяснение именно конкретных ситуаций возникновения коммуникативных неудач, при этом должна учитываться связанная с ними речевая тактика, иллокутивные силы высказывания, прагматическое значение высказывания, референция говорящего, прагматическая пресуппозиция, отношение говорящего к тому, что он сообщает.

1.2 Теория коммуникации: формы, виды, функции

Слово коммуникация происходит от лат. communico = делаю общим, связываю, общаюсь. Под коммуникацией в человеческом обществе подразумевают общение (почти синоним во всех языках, кроме русского), обмен мыслями, знаниями, чувствами, схемами поведения и т.п. Сразу же следует отметить, что слово `обмен' в данном случае является явной метафорой. На самом деле, если мы обмениваемся идеями, обмениваемся словами и т.п., то мы не лишаемся своих слов, а наш собеседник - своих, мы взаимно обогащаемся идеями другого, собеседника. Более правильно (по внутренней форме термина) говорить о том, что мы хотим поделиться мыслями, разделить с кем - то свои чувства и тому подобное.

Коммуникацией традиционно принято называть обмен значениями (информацией) между индивидами через посредство общей системы символов (знаков), языковых знаков, в частности. Эта сфера знаний и научных интересов, как и многие другие, начала формироваться еще в древние времена, поэтому определений у коммуникации приблизительно столько же, сколько и авторов работ о ней.

Американский ученый-психиатр Юрген Рюш (Jurgen Ruesch) выделил 40 различных подходов к коммуникации в разных сферах, включая архитектуру, антропологию, психологию, политику и многие другие.

Вот как определяет коммуникацию английский литературный критик И.А. Ричардс: «коммуникация имеет место, когда одно человеческое сознание так действует на окружающую его среду, что это влияние испытывает другое человеческое сознание, и в этом другое сознании возникает опыт, который подобен опыту в первом сознании, и вызван в какой-то мере этим первым опытом» (Кашкин 2000: 58).

Хотя это определение и было дано И.А. Ричардсом в 1928 году, оно намного ближе к современным немеханистическим, диалогическим тенденциям в рассмотрении языковой (и не только языковой) коммуникации, принимающим во внимание роль собственно человеческого фактора, взаимодействия участников акта коммуникации.

Рассмотрим типологию форм и средств коммуникации:

1. Формы коммуникации, такие как письменная, устная, визуальная и т.п. отличаются друг от друга особыми системами кодирования послания.

2. Коммуникационные средства объединяют различные формы коммуникации, зачастую используя некоторую технологию для заполнения временного и пространственного расстояния между отправителем и получателем сообщения (например, книга: слова, шрифты, картинки, графика).

3. Средства массовой коммуникации (СМК) также могут включать различные формы коммуникации. Так, телевидение и кино использует слова устного языка, картинки, музыку; газета - слова письменного языка, шрифты, иллюстрации и т.п.

Некоторые из свойств форм и средств коммуникации связаны с их природой или технологическими ограничениями. Так, слова преходящи: Слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Слова слышны только на расстоянии силы голоса отправителя и слуха получателя. Печатные же материалы более стойки ко времени и пространству, это даже приводит иногда к управленческим проблемам.

Некоторые из свойств форм и средств коммуникации, а также коммуникативных жанров условны или традиционны. Существует миф о том, что все `мультики' - несерьезны, рекламные ролики - не являются высокохудожественными, хотя это не связано с их природой (есть примеры обратного). Радио и телевидение считаются средствами массовой коммуникации, хотя нет никаких препятствий для использования их в групповой и межличностной коммуникации (радиотелефон, видеотелефон) и т.п. (Поцепцов 1998).

Все формы и средства коммуникации являются `продолжением человеческого тела', дополняя и усиливая недостаточные функции, в особенности зрения и слуха (громкоговорители и средства передачи звука усиливают негромкий голос, материализованные средства типа магнитной ленты сокращают расстояние между коммуникантами, или даже позволяют осуществлять коммуникацию через временные пласты).

Средства коммуникации могут быть использованы как преднамеренно, так и непреднамеренно. Невербальные сигналы (мимика) очень часто информируют получателя без особого желания на то отправителя сообщения. Посторонний слушатель также может быть непроизвольным получателем устного речевого сообщения.

Виды же коммуникации выделяются по составу коммуникантов. Это весьма существенное различие для профессионального коммуникатора, поскольку технология работы в каждом случае имеет свою специфику (даже громкость голоса в случае, например, разговора с самим собой, с одним собеседником или с большой группой будет различаться):

1. интраперсональная коммуникация равна разговору с самим собой, человек диалогизирует и свой внутренний `монолог', разговаривая со своим внутренним голосом, alter ego, совестью и т.п.;

2. межличностная коммуникация как правило связана с идеальной моделью коммуникации и во многом первична, в ней участвуют двое коммуникантов (но есть варианты наблюдателя, включенного наблюдателя и постороннего, коммуникации на фоне присутствующих свидетелей, в толпе, в ресторане и т.п.);

3. групповая коммуникация: внутри группы, между группами, индивид - группа (интервью политического лидера или разговор руководителя компании со служащими); есть различия - не столько количественные, сколько качественные: разные цели - в коммуникации в малых и в больших группах (chat rooms и forums в интернете; message boards);

4. массовая коммуникация происходит в том случае если сообщение получает или использует большое количество людей, зачастую состоящее из различных по своим интересам и коммуникативному опыту групп (телевидение, радио; производство компакт-дисков и кассет; интернет различаются по степени охвата и всеобщей `обязательности', здесь может срабатывать индивидуально-групповая избирательность; телефон и почта подходят под данную рубрику только количественно, за исключением массовой или целевой, т.е. групповой рассылки рекламы по почте).

На уровне массовой и, отчасти, на уровне групповой коммуникации возникают парадоксальные явления. Отправителем может быть отдельное лицо, а получателем - группа, коллектив, масса, партия, народ и т.п. Но при этом у получателя вовсе не одно ухо и не один мозг (Стернин 2000).

Зачем мы вступаем в коммуникацию? Вне зависимости от средств и каналов коммуникации, мы передаем сообщения для того, чтобы предупредить других людей (дорожные знаки или крик), информировать других людей (телетекст или пресс-релиз), объяснить что-либо (учебник или план эксперимента), развлечь (анекдот или художественный фильм), описать что-либо (документальный фильм или устный рассказ), убедить кого-либо (плакат, призывающий: Храните деньги в сберегательной кассе!).

Это - цели коммуникации. Чаще всего их бывает несколько (фильм может и развлекать, и информировать, и описывать, и предупреждать, и объяснять). Исходной причиной, по которой люди нуждаются в коммуникации, служат потребности человека или группы людей. Цели коммуникации обслуживают те или иные потребности: выживание, сотрудничество с другими людьми, личные потребности, поддержание отношений с другими людьми, убеждение других действовать или думать каким-либо образом, осуществление власти над другими людьми (сюда относится и пропаганда), объединение обществ и организаций в одно целое, получение и сообщение информации, осознание мира и нашего опыта в нем (во что мы верим, что думаем о себе, об отношениях с другими людьми, о том, что является истинным), проявление творческой натуры и воображения. Р.Димблби и Г.Бертон распределяют наши потребности по четырем группам: личные, социальные, экономические и творческие (artistic expression).

Часто для описания человеческих потребностей приводят схему-пирамиду, предложенную американским психологом Абрахамом Маслоу. Согласно его концепции мотивации, наши потребности представляют собой иерархию, то есть существуют базовые биологические и высшие потребности, потребности самореализации личности. В пирамиде Маслоу пять уровней:

* физиологические потребности (пища, питье, секс);

* нужды безопасности (крыша над головой, одежда, чувство безопасности);

* потребности взаимоотношений (любовь, дружба, семья, принадлежность к группе людей);

* необходимость уважения (самоуважение, признание, власть);

* необходимость самореализации (быть самим собой, самовыражение).

Разумеется, с развитием высших уровней низшие не исчезают, а в чем-то даже преобразуются (кулинария, культура питания, архитектура и дизайн жилища).

Можно вести речь о функциях коммуникации в целом (о ее роли в жизни и деятельности человека и общества), а можно также говорить о функциях отдельных коммуникативных актов и коммуникативных событий.

Лингвисты выделяют следующие функции коммуникации:

* эмотивная

* конативная

* референтивная

* поэтическая

* фатическая

Каждая из предложенных им функций связана с тем или иным участником или элементом коммуникации (Маслоу 1999: 77-105).

Некоторые исследователи (А.А. Леонтьев, Н.Б. Мечковская) добавляют также магическую или заклинательную функцию, этническую (объединяющую народ) функцию, биологическую функцию (для коммуникации животных).

Другие исследователи предпочитают минимизировать количество функций, выделяя лишь основные и считая другие разновидностью основных. Так, известный психолог и лингвист Карл Бюлер (1879-1963) выделял три функции языка, проявляющиеся в любом акте речи: функцию выражения (экспрессивную), соотносимую с говорящим, функцию обращения (апеллятивную), соотносимую со слушающим, и функцию сообщения (репрезентативную), соотносимую с предметом речи. Отправитель сообщения выражает себя, апеллирует к получателю и репрезентирует предмет коммуникации (Кузин 1998; Сепир 1993).

Итак, несмотря на то, что само понятие «коммуникация» имеет длинную историю, проблема, связанная с данным термином остается актуальной по настоящее время. Ученые-лингвисты до сих пор не пришли к общему мнению в вопросах коммуникации, что и вызывает большое количество всевозможных теорий по данному вопросу. Также немаловажно отметить и то, что КН происходят во всех уровнях коммуникации, они приводят к невыполнению прямых функций коммуникации. Но существует наиболее важный аспект в социуме, в котором КН недопустимы. Способность к развитию коммуникативной компетентности присуща всем представителям Homo sapiens, однако конкретная реализация этой способности культурно обусловлена. Кроме этого, она обусловлена и уникальным индивидуальным опытом каждого человека, из чего следует, что при коммуникации, являющейся процессом обмена сообщениями, постоянно происходит воссоздание смыслов, так как они не совпадают даже у людей, говорящих на одном и том же языке, выросших в одной и той же культуре. Само собой разумеется, что при наличии разных культур и разных языков коммуникация осложняется настолько, что о полном понимании можно говорить лишь с известной долей иронии.

1.3 Коммуникативные неудачи в ходе речевого взаимодействия. Стратегии речевого общения. Теория речевого акта

Коммуникация в современной лингвистике обычно понимается как обусловленная контекстом и ситуацией общения деятельность коммуникантов, направленная на достижение поставленных ими перед собой задач. Понимание коммуникации как одного из видов деятельности привело к перенесению методов анализа деятельности на общение (в широком смысле) и к применению для такого описания понятий, взятых из психологии (цели, мотивы, задачи, средства и способы достижения цели). Размышляя о коммуникации, ученые оперируют рядом основополагающих понятий, среди которых значимыми для настоящего исследования представляются «коммуникативная цель» и «речевой акт».

Коммуникативная цель - это стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт (Кондильяк 1980). Речевой акт -- это минимальная единица коммуникации, способ осуществления целенаправленных действий с помощью языковых средств в процессе речепроизводства. В рамках теории речевых актов были выделены условия успешности, необходимые для реализации каждого акта (felicity conditions). Дж. Серль в структуре условий успешности речевого акта выделил следующие компоненты: 1) пропозициональное содержание; 2) предварительные условия; 3) условие искренности; 4) существенное условие. Ученые, в большинстве своем, принимая данный подход, еще не описали условия успешности для каждого типа речевого акта. Существуют, однако, отдельные исследования, направленные на выявление и описание «существенных условий» для отдельных типов речевых актов (РА): директивов, акта обещания, квестивов и др (Земская 1993).

Для квестивов, например, эти правила можно сформулировать следующим образом: отсутствие у говорящего необходимой информации; апелляция к адресату как источнику заполнения информационной лакуны; психологическая необходимость для говорящего в неизвестной ему информации, составляющая основной мотив осуществления вопроса; прагматические пресуппозиции говорящего относительно адресата: а) адресат обладает необходимой информацией; б) адресат может сообщить необходимую информацию; в) следуя принципу кооперации, адресат намерен сообщить необходимую информацию; г) для говорящего не очевидно, что адресат сообщит необходимую информацию, не будучи спрошен. Дж. Остин выделяет понятия удачности/неудачности применимо к перформативам, говоря об истинности/неистинности констативов. Отсюда следует, что истинность констатива закладывает основу его успешности. По набору «претензий» к тому или иному типу РА можно судить о наборе условий успешности для его реализации. Так, неистинность констатива, в том случае, когда она замечена адресатом, как правило, может сигнализировать о наличии угрозы для дальнейшей коммуникации. При использовании квестива угроза для дальнейшей коммуникации может быть вызвана, например, выбором адресата, который не может являться источником информации.

Научный аппарат, используемый при изучении отдельных речевых актов, позволил поставить вопрос успешности коммуникации в принципе и выявить отдельные условия успешности на уровне речевого акта. Нарушение таких условий может привести к тому, что в настоящем исследовании обозначается как негативный коммуникативный результат. Однако в реальных условиях речевые акты не существуют изолированно друг от друга, они структурируются в иерархически более высокое целое, организованное по определенным закономерностям. Поэтому все чаще в современных лингвистических исследованиях происходит обращение к дискурсу как к «связному тексту в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими, социокультурными, психологическими и др.) факторами; тексту, взятому в событийном аспекте; речи, рассматриваемой как целенаправленное социальное действие, как компоненту, участвующему во взаимодействии людей и механизмах их сознания» (Кубрякова 2000: 7-25).

Вопрос о коммуникативном результате (позитивном или негативном) невозможно было поставить вне дискурсивного контекста, поскольку только с осознанием необходимости закономерного изучения отдельных речевых актов в сложно организованно целом - дискурсивном событии, - стало возможно проследить, как в дискурсивной практике реализуется функциональный потенциал каждого речевого акта в составе некоторой интеракции. Об этом же свидетельствует анализ существующих позиций относительно феномена «коммуникативной неудачи» (КН) (Арутюнова 1990:95; Карасик 2004: 102).

В современной лингвистике имеется достаточно много работ, которые посвящены изучению КН. Последние весьма широко определяются как «недостижение цели коммуникации». Однако остается неясным, в каких случаях оно имеет место, и в чем заключается это «недостижение». Б.Ю. Городецкий одним из первых дал определение КН как «такому сбою в общении, при котором определенные речевые произведения не выполняют своего предназначения». В специальных исследованиях сегодня чаще принимается, вслед за О.Н. Ермаковой и Е.А. Земской, более узкое определение КН как некого сбоя в общении, при котором определенные речевые произведения (частично) не выполняют своего предназначения, а также случаи возникновения непредусмотренного эмоционального эффекта: обиды, раздражения, изумления. При этом в качестве критерия неуспешности коммуникации исследователи в большинстве своем называют несоответствие запланированного говорящим перлокутивного эффекта реальному (Земская 1993: 230; Клюев 1998:159).

Итак, диалог - это особый вид речевой деятельности, взаимодействие двух (или более) коммуникантов, ведущее к изменению их информационного состояния. Важнейшими признаками неофициального диалога являются:

1)присутствие в коммуникативной ситуации двух или более собеседников;

2)спецификация коммуникантов;

3) первичность устной формы производства речи;

4) спонтанность;

5) реплицирование альтернирующей цепочки;

6) четко выраженная коммуникативная интенция.

Диалогическое общение возникает по инициативе одного из коммуникантов, когда условия коммуникативной ситуации делают необходимым его обращение к другому собеседнику для разрешения определенной проблемы. Ее решение с необходимостью предполагает выбор говорящим способа языкового обозначения вербализуемой интенции, т.к. язык с присущим ему многообразием предлагает целую парадигму постоянно реализуемых коммуникативных форм предложения, компоненты которой, однако, в зависимости от коммуникативной ситуации в различной степени обеспечивают достижение намеченной цели. Адекватно выбранная форма позволяет говорящему достичь коммуникативного эффекта, к которому он стремится. От этого зависит успех или неуспех коммуникации в целом.

Поскольку, вступая в коммуникацию, участники общения ориентированы на ее успех, они стремятся максимально реализовать свои установки и, как следствие этого, вынуждены отбирать и структурировать языковые знаки. Выбор оптимальных языковых единиц делает речевую коммуникацию стратегическим процессом. Ведение единой стратегической линии с целью осуществления коммуникативной установки находит отражение в серии применяемых в ходе развертывания дискурса тактик( Кузин 1998: 87; Клюев 1998).

Термины «тактика» и «стратегия», первоначально употреблявшиеся по отношению к военному искусству, достаточно точно отражают специфику деятельности коммуникантов в ходе ведения диалога. В «Толковом словаре английского языка» под ред. А. Хорнби, Э. Гейтенби и X. Уэйкфилда данные понятия определяются следующим образом:

strategy - "the art of planning operations in war, esp. of the movements of armies and navies into favourable positions for fighting; skill in managing any affair"; tactics - "art of placing or moving fighting forces for or during battle (cf. strategy); (fig.) plan(s) or method(s) for carrying out a policy" (ТСАЯ: 968).

Таким образом, стратегия имеет отношение к планированию и подготовке проведения военных действий, в то время как тактика занимает подчиненное по отношению к стратегии положение и обслуживает ее. Тактика - это ряд способов и приемов, избранных для решения конкретной поставленной задачи, а также непосредственная их реализация на практике.

Поскольку решение какой-то определенной задачи, как правило, представляется возможным несколькими способами, стратегии всегда имеют отношение к выбору из множества альтернативных решений. Выбор коммуниканта основан на интерпретации вариантов с точки зрения их эффективности, т.к. эффективность является критерием для выбора речевой тактики. Успех или неудача речевой тактики оцениваются на основе перлокутивных эффектов, обнаруживаемых в реакциях на речевые действия говорящего. Важно отметить, что эффективность речевых стратегий определяется результатами или последствиями социального взаимодействия, независимо от того, является ли данный результат преднамеренным, осознанно планируемым ( Слышкин 2000: 206).

Стратегии ведения разговора и построения дискурса позволяют использовать правила ведения разговора в той или иной мере эффективно, оставаясь в рамках принятых в данном социуме конвенций.

Собственно стратегии состоят в применении того или иного правила; «стратагемы», или уловки - в нарушении того или иного правила, что может сочетаться с ненарушением конвенции. Так, нарушив максиму качества, а именно, сознательно солгав, говорящий тем не менее может интерпретировать и собственное высказывание, и реплики собеседника в рамках принципа правдивости и доверия; даже более того, эффективность лжи тем выше, чем менее нарушен принцип доверия.

Можно предложить следующую общую классификацию стратегий. Различаются стратегии, использующие общие свойства коммуникации - как речевые, так и паралингвистические, - и стратегии чисто вербального общения. Пример первых - стратегии приветствия: единицы осознанного набора соответствующих знаний иногда называют «культуремами». Второй же вид включает в себя стратегии, использующие:

а) свойства динамики коммуникации («организация разговора»), например стратегии занятия инициативы в разговоре, введения в разговор рассказа, поправки и т. д.;

б) свойства единиц общения (знания семантического потенциала высказывания, т. е. возможностей употребить предложение в том или ином конкретном речевом акте), в том числе знание системы речевых актов и та или иная степень владения ею как системой альтернатив;

в) владение «техникой» проведения конкретных речевых актов (техникой приказания, вопроса, констатации и т. д.), в случае социально-типовых, «учрежденческих» видов общения (когда говорящий выступает в конкретной социальной роли в каком-либо учреждении с закрепленным этикетом, скажем, в роли прокурора на суде, чиновника в канцелярии и т. п.) сюда же включается знание механизма учреждения (опытного чиновника от новичка отличает хорошее знание этого механизма);

г) техника «совершения» высказывания.

Кроме владения грамматикой, лексикой и другими языковыми средствами, к последнему виду знаний относятся знания о мире вещей, понятий, о внутренней логике процессов, а также набор презумпций и ожиданий, общих для конкретной социальной группы.

Техника совершения и понимания высказывания в свою очередь состоит из следующих элементов: 1) владение навыками говорящего (сюда входят стратегии связной речи, называемые «дискурсными стратегиями»), стратегии выражения установок по отношению к тем или иным высказываниям, знаниям (техника выражения искренней веры в говоримое, техника выражения «отчужденности», например иронии, или, наоборот, интериоризованности произносимого суждения, техника передачи чужой речи, в частности цитирования и т. д.); 2) владение навыками слушающего (умение поддакивать, возражать - вслух по ходу чужой речи или только по окончании ее) и т. д.

Имеется и другое «измерение» техники совершения я понимания высказывания:

1) степень формальности (например, владение правилами вежливости или умение задеть чужое самолюбие);

2) владение тем каналом, по которому происходит общение (владение письмом, мастерство устного выступления, говорения «на людях» и т. п.).

Любое уточнение этой классификации приведет и к пересортировке видов конверсационного знания. Степень систематичности в овладении этим знанием позволяет отличить чуткого и опытного собеседника от неопытного: здесь, как и в других областях, свободное владение коммуникацией может быть приравнено осознанию необходимости в выборе тех, а не иных средств, в частности в выборе стратегий убеждения и ведения разговора вообще (Якобсон 1985).

Итак, стратегии разговора состоят в «лобовом» применении правил и знаний о конвенциях, это средства показать слушающему замысел говорящего. Уловки в разговоре - это те средства, с помощью которых говорящий добивается своей цели, скрыв ее от адресата. Например, когда новая информация подается в качестве широко известного, с целью обмануть. Другая разновидность уловки - «преднамеренная неоднозначность»: с ее помощью можно избежать лжи, при этом не сказав правды. Так, на прямой вопрос о возрасте можно ответить: Мне - шестнадцать лет (и солгать) - или же прибегнуть к уловке, сказав: На вечерние сеансы, в кино меня уже давно пускают, и отвлечь тем самым нацеленность спрашивающего на неприятный (или невежливый) сюжет. Преднамеренная неоднозначность имеет место в тех ситуациях, которые можно охарактеризовать как «сказать и ничего не сообщить», когда в речи злоупотребляют такими элементами, как определенный (объект, круг людей), временами, возможно. Например: Определенным людям, возможно, временами новый фильм покажется интересным, но другим он, видимо, чем-то не понравится.

1.4 Коммуникативные неудачи в межкультурной коммуникации

Термин «межкультурная коммуникация» в узком смысле появился в литературе в 1970-х годах. В известном учебнике Л.Самовара и Р.Портера «Коммуникация между культурами» (Communication between Cultures). К этому времени сформировалось и научное направление, сердцевиной которого стало изучение коммуникативных неудач и их последствий в ситуациях межкультурного общения. Впоследствии произошло расширение понятия межкультурной коммуникации на такие области, как теория перевода, обучение иностранным языкам, сравнительная культурология, контрастивная прагматика и др. К настоящему моменту научные исследования в области межкультурной коммуникации фокусируются на поведении людей, сталкивающихся с культурно обусловленными различиями в языковой деятельности и последствиями этих различий. Результатами исследований стали описания культурной специфики при выражении и интерпретировании ситуативных языковых действий коммуникантов. С самого начала эти исследования имели большое прикладное значение и использовались в многочисленных разработках для практических занятий (тренингов) по развитию кросс-культурной восприимчивости.

Межкультурная коммуникация есть особая ступень коммуникации культурной, отличающаяся не только наличием дополнительного срединного члена в коммуникативной цепи, но и собственными свойствами. Общность с культурной коммуникацией проявляется в наличии культурных (культурологических элементов) в материальной форме, в тайне их зачатия, в генетической форме, но что особенно важно - в присутствии идеального аспекта. Идея, проявившись в рождении, осуществляет себя в наличном материальном бытии. Схематическое обозначение культурной коммуникации можно на первом этапе представить через коммуникативную цепь (создатель - артефакт - потребитель). Однако в артефакте (поэме, симфонии, полотне живописца, плане зодчего или в изделии ремесла в его ручной или машинной форме) наличествует также внутренний смысл, трудно поддающийся прямой характеристике. Это рождает неравновесность элементов цепи (о чем будет сказано ниже) и требует отказа от жесткого детерминизма, признания принципа вероятности, не только прямых, а и обратных связей. «Услышанность» и «ответность» включает в себя психологический компонент. Логическая схема не выдерживает нагрузки. Появление внесистемных элементов, ведущих к «взрыву» в культурной коммуникации, разрушая одну систему, открывает возможность иных построений, к числу которых принадлежит межкультурная коммуникация, отличающаяся помимо большого количества элементов и большей неупорядоченностью. Межкультурная коммуникация есть не только обогащение одной культуры элементами другой культуры. Она может сопровождаться культурной экспансией, подавлением одной культуры другой и не всегда более высокой культурой. Межкультурная коммуникация - мощный и опасный инструмент, требующий специальных знаний и умений. В языке межкультурная коммуникация может опираться на «ключевые слова современной европейской культуры» (Э. Бенвенист), в культурологии - на концепты (В.П. Нерознак, Ю.С. Степанов). Концепты культуры представляют идеальный аспект ее существования, поэтому они, подобно система «культура», функционируют как реальные варианты выражающего их сущность абстрактного инварианта. Этот инвариант являет собой идею артефакта или смысл концепта. Артефактом может быть не только материальный объект, но также идея - продукт мыследеятельности человека.

Межкультурная коммуникация - общение, осуществляемое в условиях столь значительных культурно обусловленных различий в коммуникативной компетенции его участников, что эти различия существенно влияют на удачу или неудачу коммуникативного события. Под коммуникативной компетенцией при этом понимается знание используемых при коммуникации символьных систем и правил их функционирования, а также принципов коммуникативного взаимодействия. Межкультурная коммуникация характеризуется тем, что ее участники при прямом контакте используют специальные языковые варианты и дискурсивные стратегии, отличные от тех, которыми они пользуются при общении внутри одной и той же культуры. Часто используемый термин «кросс-культурная коммуникация» обычно относится к изучению некоторого конкретного феномена в двух или более культурах и имеет дополнительное значение сравнивания коммуникативной компетенции общающихся представителей различных культур.

Как академическая дисциплина межкультурная коммуникация использует прежде всего достижения культурной антропологии и исследований коммуникативных процессов в обществе. Наиболее существенный вклад в изучение коммуникации вносят когнитивная и социальная психология, социология, когнитивная лингвистика и типология языков. Подобное разнообразие методов неудивительно, когда речь идет о такой многоаспектной, непрерывной и бесконечной, неизменно присущей человеку деятельности, как коммуникация.

Коммуникация может характеризоваться по тому, какой тип коммуникативной компетенции конвенционально задействован в коммуникативном событии. Для социальной коммуникации это схемы и сценарии поведения в соответствующих обыденных ситуациях; для профессиональной коммуникации это сфера знаний, связанных с профессиональной деятельностью на рабочем месте. В отличие от указанных видов коммуникации, межличностная коммуникация опирается на индивидуальный опыт и возможна только при определенной степени его общности у участников общения. Исходя из этого, можно говорить и о разных функциональных сферах межкультурной коммуникации: межличностная, социальная, публичная, межгрупповая, профессиональная, массовая коммуникация и коммуникация внутри малых групп.

В исследованиях межкультурной коммуникации можно выделить психологические, социологические и лингвистические направления. Это деление зависит как от объекта исследования, так и от применяемых методик.

Психологов в области межкультурной коммуникации интересуют, в первую очередь, влияние культурных различий на процессы интерпретации и категоризации, а также природа соответствующих поведенческих стереотипов. Начиная с 1970-х годов важные понятия тревожности, неопределенности, потенциального объема категорий, особенностей межгрупповой категоризации и многие другие изучались методами социальной психологии.

Когда речь идет о коммуникации, особенно межкультурной, провести границу между социологическими и психологическими исследованиями, проводимыми в области социальной психологии, бывает очень трудно. И те и другие имеют дело с возникающими в процессе коммуникации или передающимися посредством нее сложными категориями - ценностями, мотивами, установками, стереотипами и предрассудками. Задача как тех, так и других - обозначить наблюдаемый феномен (возможно, связав его с другими) и показать отличия от подобных реакций и установок в ситуации внутригруппового, а не межкультурного взаимодействия.

И только лингвистов в первую очередь интересует, как именно это происходит. Что в языковом сообщении сигнализирует о наличии межкультурного взаимодействия? Что именно характеризует сообщения, которыми обмениваются представители разных культур? В каких коммуникативных контекстах это проявляется? Как именно происходит непонимание, неполное понимание, какие языковые особенности и механизмы позволяют или не позволяют компенсировать не(до)понимание? (Тер-Минасова 2000).

Во время межкультурных встреч велика вероятность того, что поведение людей не будет соответствовать нашим ожиданиям. Мы часто интерпретируем такое поведение как покушение на нашу систему ценностей и мораль. Оно вызывает негативные эмоции, которые расшатывают нашу Я-концепцию. Эти конфликты возникают в межкультурном общении человека не только с людьми, но также с другими агентами культурной системы (такими, как общественный транспорт, почта, торговля, бизнес).

Конфликт при межкультурном общении неизбежен. Поскольку участники интеракции не могут послать или принять сигналы однозначным образом, как они привыкли это делать во внутрикультурных ситуациях, эпизод межкультурной коммуникации может вызывать у нас фрустрацию или испытывать наше терпение. В подобных ситуациях легко выйти из себя, и люди могут быстро расстроиться или потерять интерес к подобным интеракциям из-за тех дополнительных усилий, которых они требуют. Даже если участники интеракции добиваются определенного успеха в «распаковке» сигналов, интерпретация сообщений может оказаться частичной, двусмысленной или ошибочной. Возможно, сообщения не удастся расшифровать в соответствии с первоначальным намерением отправителя, что ведет к коммуникативным оплошностям и проблемам в последующем общении.

Конечно, этому конфликту способствует неопределенность. Люди могут потерять терпение из-за двусмысленности, а это ведет к гневу, фрустрации или раздражению. Однако даже после того как неопределенность уменьшена, конфликт все равно неизбежен из-за различий в смысле вербального языка и невербального поведения у разных культур, а также в сопутствующих эмоциях и ценностях, присущих культурной системе. Результатом часто становятся различные интерпретации скрытого намерения участниками интеракции - что может иногда иметь место и при внутрикультурной коммуникации (Клюев 1998: 10).

Уменьшение неопределенности - одна из основных задач начальных межкультурных встреч. Без уменьшения неопределенности участники интеракции не могут приступить к должной обработке содержания сигналов и интерпретации сообщений, поскольку неопределенность делает сообщения двусмысленными по своей сущности. Если неопределенность снижена, тогда участники интеракции могут сфокусировать свое внимание на содержании сигналов и сообщений, которыми они обмениваются. Межкультурная коммуникация подобна чтению закодированного послания: первым шагом будет расшифровка кода (снижение неопределенности), вторым - интерпретация расшифрованного содержания и реакция на него (Тер-Минасова 2000). Много связанных с культурой проблем имеют международный, и даже глобальный аспект. Остро стоят проблемы «массовой культуры», духовности и бездуховности. В то же время все большее значение приобретают воздействие, диалог, взаимопонимание различных культур, в том числе отношения современной западной культуры и традиционных культур развивающихся стран Азии, Латинской Америки. Таким образом, интерес к вопросам теории культуры имеет глубокие практические корни. Все это стимулировало разработку философских проблем культуры и привело к значительному прогрессу в этой области знания, вплоть до постановки вопроса о создании особой науки о культуре - культурологии.

1.5 Понятие дискурса, его основные типы

В настоящее время существует множество подходов к изучению дискурса: его типов (устный/письменный); видов (монологический/диалогический); изучение частных типов дискурса (политический, научный, бытовой и т.д.); исследование синтаксической структуры дискурса и т.д. Все исследования, безусловно, вносят свой вклад, дают новые знания об изучаемом явлении, хотя на данном этапе пока еще не достигнут консенсус по многим проблемам теории дискурса.

Е.С. Кубрякова отмечает три основных направления, в которых происходит развитие исследований дискурса: 1) классификация типов дискурса в их отношении к реально протекающей деятельности людей (политический, научный, бытовой и т.д.); 2) описание этих типов дискурса; 3) изучение связи дискурса с коммуникацией в опоре на факты, оказывающие влияние на развитие намерений говорящего ( Кубрякова 2000: 13 - 14).

На настоящем этапе развития теории дискурса достигнута согласованность позиций относительно сущностных характеристик дискурса (динамический аспект, процессуальность, погруженность в конкретные коммуникативные условия, структурированность и др.), его природы (интеракциональный, деятельностный характер), необходимость изучать его иными приемами и методами, нежели конечный коммуникативный результат, необходимость изучать полный спектр различных форматов дискурса со спецификой организации каждого и др. В то же время ясно, что подавляющее большинство вопросов все еще ждет своего решения. Логично и естественно в рамках дискурсивных исследований, в частности, при изучении путей развития дискурса в связи с реализацией интенций говорящего, поставить вопрос об эффективности коммуникации и обратиться к изучению коммуникации, протекающей не вполне эффективно, с точки зрения самих коммуникантов.

В последние десятилетия важное направление лингвистических исследований связано с бурным развитием изучения дискурса как некоторого интегрального процесса, центрального для коммуникативной деятельности.

Дискурс - связанный текст в совокупности с экстралингвистическими, то есть прагматическими, социокультурными, психологическими и другими аспектами; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания. Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь». Дискурс включает паралингвистическое сопровождение речи (мимику, жесты), выполняющие следующие основные функции, диктуемые структурой дискурса: ритмическую, референтную, связывающие слова с предметной областью приложения языка, семантическую, эмоционально - оценочную, функцию воздействия на собеседника, то есть иллокутивную силу ( Карасик 2004).

Дискурс (фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus "бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор"), речь, процесс языковой деятельности; способ говорения. Многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, - лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии.

Т.А. ван Дейк определяет дискурс как вербально артикулированную форму объективации содержания сознания, регулируемая доминирующим в той или иной социокультурной традиции типом рациональности. Неклассический тип философствования осуществляет своего рода переоткрытие феномена дискурса - как в контексте вербально-коммуникативных практик, так и широком социо-политическом контексте. Значимый статус обретает понятие "дискурса" в контексте лингвистических аналитик, в рамках семиотической традиции (например, презумпция дискурсивной компетенции в концепции семиотико-нарративных аспектов речевой деятельности А.-Ж .Греймаса и Ж. Курте), в проблемном поле исследований культурологического характера (например, интерпретация дискурса в качестве языковых практик, "экстраполированных за пределы предложения" в контексте изучения функционирования "телевизионной культуры" у Дж.Фиске) и так далее (http://mirslovarei. com/search_fil/%CE%C1%DA%C5%CA%D2/).

П.Серио выделяет восемь значений термина "дискурс": 1) эквивалент понятия "речь" (по Ф.Соссюру), то есть любое конкретное высказывание, 2) единицу, по размерам превосходящую фразу, 3) воздействие высказывания на его получателя с учетом ситуации высказывания, 4) беседу как основной тип высказывания, 5) речь с позиций говорящего в противоположность повествованию, которое не учитывает такой позицию (по Э.Бенвенисту), 6) употребление единиц языка, их речевую актуализацию, 7) социально или идеологически ограниченный тип высказываний, например, феминистский дискурс, 8) теоретический конструкт, предназначенный для исследований условий производства текста ( Бенвенист 1974: 26-27).

В.Г. Костомаров и Н.Д. Бурвикова противопоставляют дискурсию (процесс развертывания текста в сознании получателя информации) и дискурс (результат восприятия текста, когда воспринимаемый смысл совпадает с замыслом отправителя текста) ( Кондильяк 1980: 10). Такое понимание соответствует логико-философской традиции, согласно которой противопоставляются дискурсивное и интуитивное знания, то есть знания, полученные в результате рассуждения и в результате озарения.

Суммируя различные понимания дискурса, М.Л. Макаров показывает основные координаты, с помощью которых определяется дискурс: формальная, функциональная, ситуативная интерпретация. Формальная интерпретация - это понимание дискурса как образования выше уровня предложения. Речь идет о сверхфразовом единстве, сложном синтаксическом целом, выражаемом как абзац или кортеж реплик в диалоге, на первый план здесь выдвигается система коннекторов, обеспечивающая целостность этого образования. Функциональная интерпретация в самом широком понимании - это понимание дискурса как использования (употребления) языка, то есть речи во всех ее разновидностях. Компромиссным (более узким) вариантом функционального понимания дискурса является установление корреляции "текст и предложение" - "дискурс и высказывание", то есть понимание дискурса как целостной совокупности функционально организованных, контекстуализованных единиц употребления языка. Такая трактовка дискурса встраивается в противопоставление дискурса как процесса и текста как продукта речи либо текста как виртуальной абстрактной сущности и дискурса как актуализации этой сущности (отметим принципиальное единство в понимании дискурса как динамического промежуточного речевого образования в отличие от полярно различных трактовок текста - от предельно абстрактного конструкта до предельно конкретной материальной данности). Контекст как признак дискурса акцентирует внимание исследователей на противопоставлении того, что сказано, и того, что имелось в виду (локуции и иллокуции), а отсюда - на ситуации общения. Ситуативная интерпретация дискурса - это учет социально, психологически и культурно значимых условий и обстоятельств общения, то есть поле прагмалингвистического исследования. Закономерно поэтому обращение к дискурсу со стороны многих ученых, разрабатывающих теорию речевых актов, логическую прагматику общения, конверсационный анализ, анализ диалога, лингвистический анализ текста, критический анализ дискурса, проблемы социолингвистики и этнографии коммуникации, когнитивной лингвистики и психолингвистики ( Макаров 1998: 68-75).

Ситуативное (точнее - культурно-ситуативное) понимание дискурса раскрывается в "Лингвистическом энциклопедическом словаре", где дискурс определяется как "связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания"(ЛЭС: 203). Дискурс - это речь, "погруженная в жизнь". Поэтому термин "дискурс", в отличие от термина "текст", не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой жизнью не восстанавливаются непосредственно" (Арутюнова 1990: 136-137). Соглашаясь с тем, что между языком и речью должно быть опосредующее звено, В.Я. Мыркин предлагает считать таким звеном три различных образования: языковую (или речевую) норму, индивидуальный язык (идиолект), дискурс (или текст) в отвлечении от личности говорящего и контекста (ситуации); в таком прочтении дискурс толкуется как искусственный аналог подлинной речи, например, сконструированное предложение (Кубрякова 2000: 19). Так же он предлагает оригинальную концепцию языка как объекта лингвистического исследования, включающую язык-устройство (психонейрофизиологический механизм порождения речи), речь (духовную деятельность человека), родной язык (конкретный язык того или иного этноса, народа), дискурс (изъятое из естественного контекста высказывание), язык-таксономия - упорядоченное описание языка-устройства (Кубрякова 2000: 88). Очевидно, что рассматриваемая схема должна быть дополнена текстовой координатой измерения - от речи как духовной деятельности человека в ее тотальности до конкретного речевого действия, именно на этой оси измерения мы приходим к выделению культурно-ситуативного речевого образования, именуемого во многих работах "дискурс", хотя следует отметить, что этот термин является не самым удачным обозначением концептуализируемой сущности и вызывает споры даже из-за того, на какой слог в этом слове падает ударение.