Содержание и структура фоновых знаний как основы лингвокультурной общности

«Страноведческие фоновые знания, - заключают E.M. Верещагин и В.Г.Костомаров, - исключительно важны для так называемой массовой коммуникации: писатель или журналист, пишущий для некоторой усредненной аудитории, интуитивно учитывает взвешенные страноведческие фоновые знания и апеллирует к ним» [13, с.92].

Многие языковеды, такие как А.А.Залевская [22, с.107] и Л.А.Курицына [31], считают предложенные определения и классификации фоновых знаний вполне убедительными, однако они утверждают, что им может соответствовать и иная терминология. Она связана с информатикой, в которой оперируют термином «тезаурус» - набор данных о какой-либо области знаний, который позволяет правильно ориентироваться в ней. Поэтому под тезаурусом можно понимать различные объемы знаний вообще. Он может быть: глобальным, интернациональным, региональным, национальным, групповым, индивидуальным.

Глобальный включает все знания, добытые и освоенные человеком в процессе его исторического развития; это величайшая сокровищница мировой культуры. Региональные и национальные тезаурусы определяются исторически сложившимся объёмом знаний, характерным для данной геосоциальной зоны или для данной нации (батыр, сударыня, избушка, баба-яга, Робин Гуд, замок, ведьма, ковбой, вигвам). Групповые и индивидуальные занимают низшую ступень в этом делении. Их объёмы ничтожно малы по сравнению с остальными. Во всех этих тезаурусах обнаруживается определенный объем знаний, который освоен во всех регионах и всеми развитыми нациями. Это и есть общечеловеческий (интернациональный) тезаурус. Какой-то частью его владеет каждый индивидуум. В региональных и национальных тезаурусах есть некая доля сугубо национальных знаний, совладельцами которых не стали другие национальные группы.

Прежде чем продолжить рассмотрение лингвокультуроведческих проблем, представляется более целесообразным пользоваться термином «фоновая информация», который соотносится с сугубо национальным тезаурусом и с понятием фоновых знаний, но по сравнению с ним является более узким. Фоновая информация - это социокультурные сведения характерные лишь для определенной нации или национальности, освоенные массой их представителей и отраженные в языке данной национальной общности. В данном случае принципиально важно, что это не просто знания, например, повадок животных, обитающих лишь в одной географической зоне, или музыкальных ритмов данной этнической группы, или рецептов приготовления национальных блюд, хотя все это в принципе тоже составляет часть фоновых знаний, важно, что это только те знания (сведения), которые отражены в национальном языке, в его словах и сочетаниях.

Содержание фоновой информации охватывает, прежде всего, специфические факты истории и государственного устройства национальной общности, особенности ее географической среды, характерные предметы материальной культуры прошлого и настоящего, этнографические и фольклорные понятия и так далее -- то есть всё то, что в теории перевода обычно именуют реалиями. Таким образом, под реалиями понимают не только сами факты, явления и предметы, но также их названия, слова и словосочетания. Лингвисты не считают этот факт случайным, потому что знания фиксируются в понятиях, у которых одна форма существования - словесная. Большинство понятий являются общечеловеческими, хотя и воплощенными в различную вербальную форму. Однако те понятия, которые отражают реалии, носят национальный характер и материализуются в так называемой безэквивалентной лексике. Наряду с этим, российский языковед В.С.Виноградов считает данный термин не очень удачным, так как при переводе подобные слова находят те или иные эквиваленты [14, с.17].

Кроме обычных реалий, маркируемых безэквивалентной лексикой, фоновую информацию содержат в себе реалии особого вида, которые можно назвать ассоциативными - реалии связанные с самыми различными национальными историко-культурными явлениями и весьма своеобразно воплощенные в языке. Ассоциативные реалии не нашли своего отражения в специальных словах, в безэквивалентной лексике, а «закрепились» в словах самых обычных. Они находят свое материализованное выражение в компонентах значений слов, в оттенках слов и во внутренней словесной форме, обнаруживая информационные несовпадения понятийно-сходных слов в сравниваемых языках. Таким образом, оказывается, что словам солнце, луна, море, красный и т. п. сопутствуют в художественных текстах того или иного языка страноведческие фоновые знания, фоновая информация. Так, например, название романа панамского писателя Хоакина Беленьо «Luna verde» переведено на русский язык дословно «Зелёная луна». У русского читателя такой образ, скорее всего, вызовет лишь недоумение или ложные ассоциации. Для жителя Панамы или Чили - это символ надежды, доброе предзнаменование, образ наступающего утра, ибо для многих латиноамериканцев зелёный цвет олицетворяет все молодое и прекрасное, символизирует радость бытия, а понятие луны ассоциируется с духовным состоянием человека, его настроением, его судьбой (ср. употребление слова луна во фразеологизмах estar de buena (mala) luna - быть в хорошем (плохом) настроении; darle (a alguien) la luna - он не в себе, на него нашло помрачение; quedarse a la luna (de Valencia) - остаться ни с чем, обмануться в своих надеждах; dejar a la luna (de Valencia) - оставить ни с чем, обмануть и др.).

Понятие фоновой информации тесно связано с более широким и многозначным понятием имплицитной или подразумеваемой информации. Исследователи включают в него и прагматические предусловия текста, и ситуацию речевого общения, и основанные на знании мира пресуппозиции, представляющие собой компоненты высказывания, которые делают его осмысленным, и импликации, и подтекст, и так называемый вертикальный контекст и аллюзии, символы, каламбуры, и прочее неявное, скрытое, добавочное содержание, преднамеренно заложенное автором в тексте (ср. старик, старец, старикашка, старче, старикан).

По мнению В.А.Звегинцева наиболее явно в различных лингвистических концепциях выступает неоднозначность толкований пресуппозиции и фоновых знаний, на которые обычно указывается при обсуждении скрытых, подразумеваемых смыслов [23, с.210]. И так как понятия пресуппозиции и фоновых знаний занимают центральное место в освещении вопросов имплицитных категорий, недостаточная разработанность этих вопросов в целом затрудняет возможность дифференцированно подойти к указанным понятиям и увидеть в них не только терминологическое или родовидовое, но и качественно-функциональное различие.

По утверждению А.А.Крюкова, выделение имплицитных смыслов как явно не выраженного языковыми средствами, однако, подразумеваемого мыслительного содержания имеет и свои историко-лингвистические предпосылки [29, с.19-34]. В лингвистической литературе в качестве таких предпосылок рассматриваются «скрытые категории» Б.Л.Уорфа [58, с.173-178]: скрытые категории (англ. covert categories) - особый тип языковых значений, которые не имеют «открытых» (то есть формально выделяемых, морфологических) средств выражения в языке, но, тем не менее, включаются в грамматическую систему языка на основании «косвенных» (например, синтаксических) признаков, позволяющих говорить об их присутствии. И, кроме того, «понятийные категории» О.Есперсена [21, с.106-129] и И.И.Мещанинова [36, с.10-15]: «понятийные категории» - замкнутые системы значений некоторых универсальных семантических признаков или же отдельные значения этих признаков безотносительно к степени их грамматикализации и способу выражения в конкретном языке.

В связи с историко-лингвистическими предпосылками выделения имплицитных смыслов, во многих лингвистических работах обращается внимание на концепцию «эллиптичности» речи Г.Пауля [42, с.183-189], и учение о «ближайшем» (внутренняя форма, которая делает возможным то, что говорящий и слушающий понимают друг друга) и «дальнейшем» (на уровне индивидуального восприятия) значении слова А.А.Потебни [43, с.4-153]. Мы считаем необходимым также указать и на более раннее предвосхищение категорий имплицитных смыслов, обнаруживаемое в лингвистической концепции В.Гумбольдта и содержащееся в следующем его высказывании: «В каждом выражении как бы через край слова переливается нечто, не нашедшее в нем своего окончательного и полного воплощения... Многие вещи не содержатся непосредственно в языке... Человеческое существо обладает предощущением какой-то сферы, которая выходит за пределы языка и которую язык, собственно, в какой-то мере ограничивает, но что все-таки именно он - единственное средство проникнуть в эту сферу... Язык как бы обретает прозрачность и даёт заглянуть во внутренний ход мысли» [18, с.37].

С точки зрения А.Н.Крюкова, данное высказывание побуждает к размышлениям о статусе подразумеваемого содержания, стоящего за языковыми выражениями, то есть о статусе имплицитных смыслов в плане их языковой или неязыковой отнесенности [29, с.58]. В современной лингвистической литературе существует множество различных высказываний, в которых обращается внимание на тот факт, что имплицитное содержание в той или иной мере является постоянным спутником языковых выражений. Исходя из этого, можно утверждать, что имплицитные смыслы и, в частности, фоновые знания существуют в неязыковой форме.

В результате анализа изложенных в лингвистической литературе концепций имплицитных смыслов можно предположить, что область подразумеваемого содержания представляет собой недостаточно чётко расчлененное мыслительное пространство, охватываемое пересекающимися и накладывающимися друг на друга понятиями и, соответственно, терминами. Часто то, что определяется как пресуппозиция, в других случаях определено как фоновые знания и наоборот. Видимо, это объясняется обширным использованием в лингвистической науке понятия «пресуппозиция» благодаря повсеместному распространению понятийного аппарата логики. Так, собственно лингвистическому исследованию фоновых знаний, именно в данном терминологическом определении, посвящено сравнительно мало работ, в то время как различные трактовки пресуппозиции содержатся во многих работах, посвященных изучению функционального аспекта языка. Например, Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. XVI, 1985;-Вып. ХХШ, 1988 и другие работы.

Э.Сепир считает неправомерным рассматривать преимущественное распространение понятия «пресуппозиция» как лишь терминологическое предпочтение по отношению к обозначаемому феномену [47, с.114]. По его словам, сама область всего подразумеваемого, кроющегося за языковыми выражениями, даёт основание для разграничений в её пределах, и, прежде всего, разграничения между фоновыми знаниями и пресуппозицией.

Согласно языковедам, тот факт, что в различных трактовках имплицитных категорий наблюдается неоднозначность их толкования имеет свою объективную причину, помимо всего, ещё и в том, что номенклатура имплицитных смыслов представляет собой не просто ряд, перечень, список соответствующих терминов или терминологических понятий, а определённую систему категорий, отражающих сложное переплетение и взаимодействие различных по своему характеру имплицитных смыслов. Данное взаимодействие во многом осложняет задачу их разграничения. При этом, однако, обращают на себя внимание два направления в лингвистическом освещении проблемы фоновых знаний:

1) одному направлению характерен акцент на социокультурных реалиях идиоэтнического плана. Его представители E.M.Верещагин, В.Г.Костомаров, Г.Д,Томахин;

2) другое направление ориентировано на языковую коммуникацию и широкое толкование понятия «фоновые знания», в свете чего «фоновые знания... существуют в форме многочисленных логических импликаций и пресуппозиций» [29, с.81]. Широкое толкование фоновых знаний и отнесение их к неязыковой сфере, с другой стороны, сопровождается признанием того, что вопрос о характере отнесённости фоновых знаний к языковым формам остается открытым.

Одновременно с широким толкованием понятия «фоновые знания» наблюдается такое же широкое по охвату области подразумеваемого толкование понятия «пресуппозиция». Данное понятие как бы поглощает в себе все виды подразумеваемого содержания, в том числе и фоновые знания.

В результате различных трактовок фоновых знаний и пресуппозиции выходит, что либо пресуппозиция является разновидностью фоновых знаний, либо фоновые знания входят в состав пресуппозиции.

Следуя ономасиологическому принципу, то есть направленности анализа от реальных фактов к их категоризации, представляется возможным выделить следующие виды имплицитных смыслов: прежде всего - это подразумеваемое содержание, обусловленное житейским опытом, текущими событиями, разного рода обстоятельствами повседневной жизни - экономическими, политическими, научно-техническими, культурно-просветительными, экологическими, чисто информационными, бытовыми и т.д. Такое подразумеваемое содержание зависит исключительно от контекста ситуации и наблюдается преимущественно в эллиптических, а также в полных высказываниях (микротекстах). Например: - А где тут лежал большой кусок ветчины? - Я его порезал (то есть «того большого куска больше не существует»). Yes! I've finally got it! (говорящий получил работу, но данное высказывание понятно лишь тем людям, кто в курсе его дел).

Такого рода имплицитные смыслы присутствуют в повседневном общении в живой речи, а также в текстовой коммуникации, особенно в средствах массовой информации - в газетных текстах, часто в газетных заголовках. Данные имплицитные смыслы оказываются включенными в коммуникативный процесс посредством соответствующих языковых выражений, с которыми они связаны ситуативно. Сопровождая эллиптические, а также и полные высказывания, подобные имплицитные смыслы являются предпосылками и следствиями по отношению к эксплицитному содержанию соответствующих языковых выражений. Примером может служить выражение: Мебельный центр - без выходных.

Имплицитные смыслы, которые являются само собой разумеющимися предпосылками, обусловленными житейским социальным опытом и текущими событиями повседневной жизни, более всего, на наш взгляд, соответствуют понятию «пресуппозиция». Рассмотрим несколько примеров: «Ипполит Матвеевич покосился на старуху» (Ильф И.А., Петров Е.П. Двенадцать стульев); пресуппозиция = он не доверяет старухе. Или: «Отношения, таким образом, были восстановлены, и все трое вновь сели на скамью» (М. Булгаков. Мастер и Маргарита) = люди в ссоре стараются не общаться и не находиться рядом. Также: «He was two years younger than I was, but he was about fifty times as intelligent» (J. D. Salinger. The Catcher in the Rye) = to be older means to be more intelligent.

Выводные смыслы, вытекающие из всего содержания высказывания в качестве следствий, могут быть определены, очевидно, как импликации. Например, Лифт для служебного пользования. Использование имплицитной информации данного вида особенно характерно для текстов рекламы. Так, рекламный заголовок «Что заменит пылесос?» содержит имплицитную информацию «Что-то заменит пылесос». «Почему "Волшебный" особенно полезен?» (реклама йогурта) = «"Волшебный" особенно полезен». Слоган онлайн-компании AOL: «So easy to use, no wonder it's number one» -- AOL = «AOL номер 1 в мире». Слоган отдела кадров GENERAL ELECTRIC: «There are no Whites working at G.E. No Blacks either. Just people. And we need more». Human Resources GENERAL ELECTRIC = набор кадров в конкурирующие фирмы основан на дискриминирующих факторах. И, наконец, «Quicker than Rudolf, bigger than Santa, more sensual than mistletoe, warmer than socks, miles better than charades and the biggest surprise of all» - Interflora flowers = рождество - отличный повод преподнести в подарок любимым цветы от Interflora flowers.

Другим видом также выводных имплицитных смыслов являются имплицитные смыслы, коннотативного плана, то есть коннотации. Лингвисты E. M. Верещагин и В. Г. Костомаров определяют коннотации как сопутствующие словам стилистические, эмоциональные и смысловые оттенки, которые не существуют сами по себе, они обычно «группируются» в слове, имеющем своё вещественно-смысловое содержание, накладываются на одно из его значений [12, с.206]. Например, во многих европейских языках у слова, обозначающего лису, имеется коннотация «хитрости» или «коварства». Понятно, что эти признаки несущественны для данного класса животных, так как для того чтобы называть некоторое животное лисой, нам нет необходимости проверять, является ли оно хитрым. Следовательно, признак хитрости не входит в дефиницию этого слова, но тем не менее устойчиво ассоциируется с ним в языке, о чем свидетельствует переносное употребление слова лис(а) применительно к хитрому человеку. Коннотации воплощают принятую в данном языковом коллективе и закрепленную в культуре данного общества оценку обозначаемого словом предмета или факта действительности и отражают культурные традиции. Так, хитрость и коварство являются постоянными характеристиками лисы как персонажа сказок о животных в фольклоре многих народов. Другими примерами коннотаций служат признаки «упрямства» и «тупости» у слова осёл, «монотонности» у слова пилить, «быстроты» и «непостоянства» у слова ветер. Кроме того, в одном и том же языке у слов, близких по значению, коннотации также могут сильно различаться -- это демонстрирует принадлежащий российскому специалисту по лексической семантике Ю.Д.Апресяну пример отличия коннотаций слова осёл («упрямство», «тупость») от коннотаций слова ишак («готовность много и безропотно работать») [31, с.105-106]. Следующий пример, иллюстрирует коннотации, возникшие на основе культурно-исторического развития: «We fought Lexington to free ourselves/ We fought Gettysburg to free others».Так, говоря о важных исторических событиях, лишь косвенно называют то место, где они произошли: Lexington - город в США, где в 1778 году произошло первое сражение во время Войны за независимость североамериканских колоний. Gettysburg - место, где с 1 на 3 июня 1863 года северяне одержали решительную победу над рабовладельцами Юга.

Многие коннотации, в которых отражена специфика культуры той или иной лингвокультурной общности, довольно своеобразны. Наряду с этим, коннотации могут ситуативно возникать и на базе пресуппозиций, и также на базе разного рода импликаций. Например, Краткость не всегда сестра, а иногда и тёща.

Качественно иным видом имплицитных смыслов, по сравнению с охарактеризованными выше, языковеды называют имплицитные смыслы-знания, относящиеся к области социо-культурно-исторического наследия разных временных периодов, включая современность. Такие имплицитные смыслы-знания кроются за именами собственными выдающихся личностей или также персонажей различных произведений, за примечательными географическими обозначениями и названиями различных исторических событий, памятников культуры и т.д. Имплицитные смыслы-знания стоят, таким образом, за языковыми выражениями, названиями и обозначениями всего того, что оставило какой-то свой след в жизни общества и хранится, именно благодаря языковой закреплённости, в социальной памяти поколений. Такие имплицитные смыслы-знания могут иметь как общечеловеческую, так и идиоэтническую значимость. По утверждению В.Гумбольдта, имплицитные смыслы-знания, о которых в данном случае идет речь, более всего соответствуют, понятию «фоновые знания» [18, с.108].Такого рода имплицитные смыслы отличаются своей наибольшей, по сравнению с другими видами, самостоятельностью и своим удельным весом в коммуникативных процессах.

И, наконец, всякого рода подразумеваемое содержание, все виды имплицитных смыслов, всё явно не выраженное, стоящее за эксплицитным текстом, может быть определено, по мнению Э.Сепира, понятием «подтекст» [47, с.308]. Подтекст раскрывается с помощью содержащихся в тексте материальных языковых индикаторов; именно они открывают доступ к скрытой информации. Индикаторы могут относиться к разным языковым уровням:

а) слов и словосочетаний, когда по этим указателям рецептор догадывается о скрытом содержании, о смысле подтекста;

б) предложения или части текста, когда выраженное сообщение вызывает у читателя или слушателя восприятие имплицитной информации;

в) произведения в целом, когда весь текст ассоциируется с вторичным имплицитным смыслом или текстом.

Типы и виды подтекста весьма разнообразны. Подтекстовое содержание может соотноситься со сферой языка, литературы, фольклора, мифологии (это всё филологический подтекст), с самой действительностью, социальной средой (исторической и современной), с событийными, бытовыми фактами и т. п.

Таким образом, разграничение фоновых знаний и пресуппозиции, на основании изучения конкретного языкового материала в текстовой коммуникации, мы считаем возможным представить в следующих сравнительных характеристиках:

1. Языковая и речевая отнесённость данных видов имплицитных смыслов. Для фоновых знаний характерна транспозиция из системы языка в сферу коммуникации. В сфере коммуникации фоновые знания как бы репродуцируются, то есть воспроизводятся. И взаимодействие фоновых знаний с контекстом ситуации таково, что перенесённые из системы языка в сферу коммуникации данные имплицитные смыслы-знания обладают определенной автономностью по отношению к контексту ситуации, в котором они используются. Взаимодействуя с контекстом ситуации, фоновые знания не всецело зависят от него, иначе говоря, не создаются им. Например, Авгиевы конюшни; Вавилонская башня; Иван Сусанин; Плюшкин; Дон Жуан XXвека; Наследник Расколъникова; Кириллица, Робин Гуд и так далее.

В отличие от этого пресуппозиции, преимущественно, продуцируются, то есть порождаются, создаются контекстом ситуации и всецело обусловлены им. Таким образом, видится возможность разграничения фоновых знаний и пресуппозиции в определенной мере с учетом дихотомии языка и речи.

2. Следующим также важным, на наш взгляд, основанием для разграничения фоновых знаний и пресуппозиции является временной фактор. Фоновые знания как таковые, как вид имплицитных смыслов отличаются широким временным диапазоном, представляющим собой временное пространство от культурно-исторического наследия древности до современности включительно.

В отличие от этого пресуппозиция - явление, скорее, синхронного плана. Хотя те или иные временные характеристики, опосредованные фоновыми знаниями, могут быть свойственны пресуппозиции как фактору, сопровождающему фоновые знания разных времен.

3. Различие между фоновыми знаниями и пресуппозицией проявляется и в сфере их функционального взаимодействия. В системе языка имеют место сопровождающие фоновые знания их постоянные пресуппозиции, а в коммуникации с фоновыми знаниями взаимодействуют переменные контекстуальные пресуппозиции. Таким образом, фоновые знания неизбежно связаны и взаимодействуют с пресуппозицией.

В отличие от этого пресуппозиции могут выступать и самостоятельно, вне связи с фоновыми знаниями. Именно такие случаи не отягощенных фоновыми знаниями пресуппозиций встречаются в различных повседневных ситуациях общения. Это как раз самое типичное проявление пресуппозиции как феномена в его «чистом» виде, что можно наблюдать на многочисленных примерах из средств массовой информации. Так, в рекламном сообщении компании телекоммуникаций Vodafone: «Find out why more business people prefer Vodafone», придаточное предложение «why more business people prefer Vodafone» несёт явную пресуппозицию «большинство деловых людей использует Vodafone».

Доктор филологических наук, профессор Е.В.Владимирова на основе временного критерия разработала временную типологию фоновых знаний [16, с.14-22]. По её словам, «предлагаемое разграничение мыслится в качестве одного из возможных вариантов. Различие между возможными вариантами временной типологии фоновых знаний видится лишь в деталях отграничения одного из выделяемых типов от другого. Общий принцип остается при этом единым».

Временная типология фоновых знаний в предлагаемом варианте имеет следующие характеристики:

1. Диахронные фоновые знания - Ф.зн.Д1 (где Ф.зн. = фоновые знания, а Д = определённая ступень исторического пространства). В данном случае имеется в виду временной период от древности до Нового времени (в соответствии с определением Нового времени в исторической науке) без специальных детальных разграничений в этом периоде. Примеры:

У Конфуция день рождения. Ему исполнилось 2550 лет.

Земля и небо Эллады.

«...during King Phillip's War»(N.Hawthorne) -- «...во время войны с королем Филиппом».

From their peasant resistance roots, the Ninja at some stage became organised into families.

Although Leonardo produced a relatively small number of paintings, many of which remained unfinished, he was nevertheless an extraordinarily innovative and influential artist.

2. Диахронные фоновые знания - Ф.зн.Д2. Временной период Новое время, в основном 18 и 19 века.

На грандиозной композиции 109 персонажей - от Рюрика до Петра Первого (Ф.зн.Д1 и Ф.зн.Д2).

Французы пустили с молотка последнюю рубаху Наполеона... Большим ажиотажем пользовались карты и прочие «безделушки» с автографом Бонапарта.

3. Диахронные фоновые знания - Ф.зн.Д3. Временной период -- в основном 20 век в его первой и начале второй половины.

Beatlemania began in Britain.

Поэзия Серебряного века; Охота за архивами Лубянки; The Hudson River School -- Гудзонская школа.

4. Синхронные фоновые знания - Ф.зн.С1 (где С = разная временная отнесенность в синхронии). Временной период -- в основном, вторая половина 20 века, представляющая собой в данной типологии начало синхронного периода. По утверждению автора классификации, «между диахронными фоновыми знаниями типа Д3 и синхронными фоновыми знаниями типа С1 в ряде случаев трудно провести какие-то определенные границы, поскольку и один, и другой из выделенных типов относятся, по существу, к недавнему прошлому. Поэтому данное разграничение может быть принято с большой долей условности».

Allan S. Konigsberg changed his name to Woody Allen. He was sixteen and starting to write jokes which he sent to several of the major New York newspapers hoping them to be used by some of the gossip columnists.

Совет Безопасности; ООН; НАТО; Поколение шестидесятников; Base Jumping и т.д.

Будь наш Жег лов частным детективом.

5. Синхронные фоновые знания - Ф.зн.С2. Временной период - ближайшее настоящее время, текущие события. В обобщенном представлении - это конец 20 - начало 21 века.

As Gabriel Garcia Marquez once wrote of her, «Shakira's music has a personal stamp that doesn't look like anyone else's and no one can sing or dance like her, at whatever age, with such an innocent sensuality, one that seems to be of her own invention».

Мисс Вселенная; Новые русские; «Евро»; Партия зелёных; Перестройка; Эпоха приватизации; Международный трибунал в Гааге, 11 сентября, силиконовая долина, Гари Поттер и т.д.

Следовательно, выделенные в зависимости от временного фактора типы фоновых знаний могут быть символически представлены следующим образом: Ф.зн.Д1, Ф.зн.Д2, Ф.зн.Д3, Ф.зн.С1, Ф.зн.С2.

Таким образом, фоновые знания размещаются во временном пространстве в диахронии и синхронии. В коммуникации разновременные фоновые знания взаимодействуют не только с другими видами имплицитных смыслов, но и друг с другом. Представленная временная типология фоновых знаний основана, таким образом, на самых общих временных характеристиках. Касаясь этого вопроса, Е.В.Владимирова считает необходимым учитывать не только определённую размытость границ между выделяемыми временными типами фоновых знаний, но и мобильность таких границ. Это обусловлено тем, что один тип фоновых знаний может со временем выступать в качестве другого. Так, перераспределение границ осуществляется с течением времени постоянно в направлении от синхронии к диахронии - от Ф.зн.С2 к Ф.зн.C1 и Ф.зн.Д3 и далее.

Особый вид актуализации диахронных фоновых знаний в синхронии представляет функционирование таких фоновых знаний, которые, однажды возникнув, не прерывали своей синхронной значимости. Это своего рода ахронические, не утратившие своей синхронной значимости фоновые знания. Такие фоновые знания стоят за выражениями: Музей Грина, Галерея Айвазовского, как и Дрезденская галерея, Третьяковская галерея, Рождество, масленица, пасха, Библия, Коран, Конституция, Red-brick University, Thanksgiving Day, Halloween и т.д.

Как свидетельствуют многочисленные примеры, актуализация диахронных фоновых знаний представляет собой довольно распространенное явление в синхронном (современном) функционировании языка. Е.В.Владимирова добавляет, что актуализация часто сопровождается синхронным преобразованием соответствующих языковых выражений, за которыми кроются те или иные диахронные фоновые знания. Вместе с преобразованием языковых выражений, в то же время преобразуются и диахронные фоновые знания в плане приспособления к синхронии. И таким образом, диахронный и синхронный факторы оказываются как бы совмещёнными.

В качестве примеров актуализованных диахронных фоновых знаний с различной модификацией могут служить следующие случаи:

В России одна беда: дураки на дороге

Генералы в политике популярны так же, как и на свадьбе

Служить? Всегда! Прислуживаться? Тоже

Молились ли вы на ночь, Дездемоны?

Ромео и Джульетту развели по камерам

Наследник Раскольникова

Олег Табаков - лучший Мольер XX века

Долгие годы отечественным Холмсам вход в литературу был категорически заказан

На необъятных просторах нашей родины трудится миллион... акакиев Акакиевичей

Казанова XX века

Отличительной чертой таких актуализованных фоновых знаний является их характеризующая функция в различных коммуникативных ситуациях. Если другие виды фоновых знаний - собственно диахронные разных исторических периодов, возрожденные и ахронические фоновые знания, выступающие в качестве актуальных наряду с вновь возникшими - относятся к цели сообщения, то данные актуализованные фоновые знания функционируют в качестве основания для сравнения и характеристики других предметов, явлений, событий, личностей, относящихся к современной жизни общества. Такие актуализованные фоновые знания в отличие от других видов фоновых знаний, выполняющих в основном номинативную (денотативную) функцию, выполняют оценочно-характеризующую (сигнификативную) функцию. Сравним:

Секретное завещание Мао-Цзэдуна и Российский Мао-Цзэдун

Охота за архивами Лубянки и Грузовик был изъят местной Лубянкой.

Так как мы рассматриваем фоновые знания как специфическую смысловую категорию, возникает вопрос об отнесённости данной категории к языковой семантике, то есть к содержательной стороне языковых выражений, к их значениям. Вопрос о статусе имплицитных смыслов и, в частности, фоновых знаний в плане их языковой отнесенности решается в различных лингвистических концепциях, в основном, таким образом, что имплицитные смыслы, в том числе и фоновые знания, выводятся за пределы языка во внеязыковую область мыслительного содержания. Получается, что с одной стороны, фоновые знания оказываются как бы вне языка, с другой - они не имеют своего статуса как таковые, своего самостоятельного существования в качестве фоновых знаний без языка. По утверждению С.Д.Кацнельсона, фоновые знания предстают в виде своего рода двух сторон одной медали, так как в одном отношении принадлежат к сфере мышления, в другом отношении - они также принадлежат языку. И в связи с последним, он высказывает мнение о том, что фоновые знания не соотнесены как нечто внешнее с языковыми выражениями, как неязыковое с языковым, а именно принадлежат языку, как бы изнутри пронизывают языковые выражения, оправдывая, таким образом, понимание и определение их как имплицитного феномена, опирающегося на свое эксплицитное оформление [25, с.19-34].

Мы считаем, что такой подход к категории фоновых знаний ведёт к признанию их языкового статуса. Но тогда становится неясным, как соотнести языковой статус фоновых знаний с языковым статусом семантики языковых единиц. Ведь семантика языковых выражений, по утверждению большинства языковедов, аксиоматически признается языковой принадлежностью и определяется в формулировках: эксплицитное содержание, эксплицитное значение.

Наряду с эксплицитными значениями языковые выражения заключают в себе также нечто внутреннее (имплицитное), то есть определенные смыслы. Речь идет о постоянных, закрепленных за языковыми единицами в системе языка смыслах-знаниях, сопровождающих эксплицитные значения. Таким образом, семантика языковых единиц, имеющих фоновые знания, как бы раздваивается и, следовательно, предстаёт как единство эксплицитного (значение) и имплицитного (фоновые знания). И тогда фоновые знания получают статус имплицитной семантики языковых выражений.

Из всего вышесказанного можно привести следующую концепцию фоновых знаний, основные положения которой сводятся к следующему:

- Фоновые знания могут быть определены как специфическая имплицитная категория, представляющая собой не текущее, само собой разумеющееся подразумеваемое содержание, как это характерно для пресуппозиции, а имплицитные смыслы-знания, закреплённые за языковыми выражениями в системе языка и воспроизводимые в сфере коммуникации.

- Фоновые знания, реализуясь в сфере коммуникации, находятся в постоянном взаимодействии с другими видами имплицитных смыслов, представленных пресуппозициями, импликациями и коннотациями. Понятие подтекста выступает родовым по отношению ко всем видам имплицитных смыслов, в том числе и по отношению к фоновым знаниям. При этом фоновые знания, как и пресуппозиции, являются базовыми, в то время как импликации и коннотации - выводными смыслами.

Фоновые знания могут быть отграничены от пресуппозиции на следующих основаниях:

- Фоновым знаниям присуща закрепленность в системе языка, свойство воспроизводства в коммуникации и такое взаимодействие с контекстом ситуации, в котором фоновые знания имеют свой определённый удельный вес.

- Пресуппозиции создаются контекстом ситуации и всецело обусловлены им. Языковые выражения выступают лишь в качестве стимуляторов пресуппозиции.

- В качестве основания для отграничения фоновых знаний от пресуппозиции может также рассматриваться наличие у имплицитных смыслов-знаний временного диапазона, на основании которого существует временная типология фоновых знаний. В соответствии с этим фоновые знания рассматриваются во временном историческом пространстве и определяются по мере удаления от древности и приближения к современности как типы диахронных фоновых знаний - Д1, Д2 и Д3. Выделяются также типы синхронных фоновых знаний - C1 и С2.

- В отличие от пресуппозиции, при актуализации фоновых знаний в коммуникативных процессах они могут выступать в качестве основания для сравнения и как средство оценочной характеристики синхронно значимых обозначаемых объектов.

- Фоновые знания находятся в постоянном взаимодействии с пресуппозициями, импликациями и коннотациями. В отличие от этого пресуппозиции могут выступать и вне какой-либо связи с фоновыми знаниями, что и наблюдается в их массовом наличии в разного рода ситуациях общения с характерными для таких ситуаций эллиптичными предложениями.

- Определение фоновых знаний в качестве специфической имплицитной категории не предполагает вынесение данной категории за пределы языка. Свойство имплицитности в приложении к фоновым знаниям понимается как нечто постоянно стоящее в качестве подразумеваемого за языковыми выражениями. И этой постоянной закрепленностью подразумеваемых (имплицитных) смыслов-знаний обусловлен их специфический языковой статус.

Признание за фоновыми знаниями языкового статуса позволяет более широко толковать содержательную сторону слов, словосочетаний и различных выражений, за которыми стоят определенные фоновые знания. В семантике таких выражений находятся во взаимодействии эксплицитные значения и имплицитные смысловые знания, то есть фоновые знания. И таким образом, фоновые знания могут быть определены как имплицитный аспект семантики языковых выражений.

На основании проведённого анализа различной лингвострановедческой литературы, и подводя итог всему вышесказанному, можно сделать следующий вывод: специфика лингвокультурной общности представляет собой совокупность фоновых знаний -- то есть все сведения, известные всем членам национальной общности. Существует множество различных подходов к определению понятия «фоновые знания» и к их классификации. В семантической структуре слова фоновые знания присутствуют как эксплицитно, так и имплицитно. Вербализация фоновых знаний является отдельной познавательной задачей и в повседневном общении не происходит. Огромную роль в формировании фоновых знаний играют современные средства массовой информации. В этой связи современные лингвокультурологи отмечают, что обилие поступающей информации образует поверхностный слой знаний, в памяти остаются лишь мимолетные впечатления и осколки знаний и идей, что приводит к образованию так называемой «мозаичной культуры». Практическое значение понятия «фоновые знания» заключается в том, что изучение иностранного языка должно опираться на усвоение страноведческих представлений.

В следующей главе мы более подробно рассмотрим функции, структуру и содержание фоновых знаний как основы лингвокультурной общности.

3. СТРУКТУРА, СОДЕРЖАНИЕ И ФУНКЦИИ ФОНОВЫХ ЗНАНИЙ КАК ОСНОВЫ ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ ОБЩНОСТИ

3.1 Функции фоновых знаний

Как мы уже выяснили в предыдущей главе, фоновые знания являются тем фактором, который влияет на выбор языковых средств, адекватных в данной коммуникации, а также на определение коммуникативной стратегии в соответствии с принятыми поведенческими стереотипами. Отсюда следует, что для успешной коммуникации необходимо иметь чёткое представление о структуре фоновых знаний, их содержании и функциях. Прежде чем приступить к рассмотрению функций фоновых знаний, мы считаем необходимым отметить тот факт, что на языковом уровне фоновые знания могут быть представлены как отдельными лексемами, так и целыми воспроизводимыми словесными комплексами (ВСК). Учёные установили, что ВСК могут употребляться в различных коммуникативных функциях. При этом, как правило, использование того или иного ВСК в дискурсе носит полифункциональный характер. То есть, возможна реализация нескольких коммуникативных функций одновременно. Мы считаем уместным, проиллюстрировать функции ВСК на примерах текстов массовой культуры, так как в них ВСК употребляются наиболее частотно, в связи с возрастающим потоком информации в социокультурном пространстве и с ориентированностью массовой культуры на образно-чувственное восприятие действительности индивидом. С.И.Кузьминская выделяет следующие функции ВСК [30, с.15-19]:

1. Номинативная функция.

«Зовет меня к себе Федор Михайлович. Час говорит, а я ничего не понимаю. В огороде бузина, а в Киеве дядька» (ОРТ, 24.09.01).

«No good deed goes unpunished. The government is calling on anyone with information about the September 11 attacks to step forward. So she did, never dreaming it would get her in trouble». (CNN, 3 0.11.01).

По словам С.И.Кузьминской, номинативное употребление ВСК в текстах массовой культуры обуславливается тем, что они несут в себе обобщённые представления, которые закреплены языковой нормой и понятны всем носителям данного языка. Будучи некими виртуальными языковыми знаками, они имеют фиксированное значение, определенное отражением тех существенных признаков, которые дифференцируют ситуации окружающего мира. Называя новую ситуацию, ВСК находят в ней черты, объединяющие её с целым классом подобных ситуаций, выделяя, таким образом, интегрирующие свойства ситуаций одного класса.

2. Функция оценки. С.И.Кузьминская отмечает, что в ряде случаев акт номинации и оценка объекта события речи происходят параллельно.

«I think, it's kind of Nixonian for the press to say we are above the law and we are going to decide what we are going to give». (CNN, 3.11.01).

3. Эвфемистическая номинация. Согласно С.И.Кузьминской, употребление ВСК в данной функции становится актуальным в текстах массовой культуры и, особенно в средствах массовой коммуникации как неотъемлемой её составляющей. Дело в том, что резкие однозначные оценки и выводы, несмотря на высокую степень демократизации СМИ, по-прежнему не всегда возможны и приемлемы в силу различных как социальных (этических, правовых), так и языковых факторов (стиль, языковая норма и т.д.).

«During the shoot Spielberg - ever the Peter Pan - befriended the toddler» [50, с.12].

Для характеристики Спилберга - известного во всем мире кинорежиссера - как взрослого ребенка, автор высказывания использует имя литературного героя, которое включает в себя не только сему «ребёнок», но также такие значения как отважный, находчивый, остроумный. За счёт вышеперечисленных созначений данное прецедентное имя позволяет автору выразить свою мысль в более мягкой и корректной форме.

4.Псевдо-эвфемизация. В ряде случаев формально автор высказывания уходит от прямой характеристики, оценки или описания предмет речи, не пользуя цитаты, квази-цитаты, паремии и т.д. Однако смысл такого высказывания является скорее оскорбительным для предмета речи, чем смягченным, как в случае с эвфемизмами.

Стародубцев с лидерами Тульского филиала РП Церкви, Стародубцев поднимает сельское хозяйство, хлебосолит инвесторов, воодушевляет предприятия ВПК. Фигаро - Фигаро» [40, c.6].

5. Декоративная функция. Употребление ВСК в декоративной функции обусловлено желанием говорящего сделать свою речь более яркой, выразительной и увлекательной для адресата. Зачастую в данной функции используются фрагменты из произведений мировой классики.

Уродство, считает ученый, - это некая грань красоты. Словом, как приговаривали шекспировские ведьмы, «всё прекрасное - ужасно, всё ужасное - прекрасно» [57, c.22].

С.И.Кузьминская отмечает, что употребление ВСК в декоративной функции придает высказыванию большую образность и настраивает адресата на определенную волну восприятия высказывания.

6. Стилизирующая функция. По мнению С.И.Кузьминской, в данной функции ВСК могут использоваться как маркеры определённой исторической эпохи или периода. В роли маркеров здесь выступают прецедентные имена, вызывающие ассоциации с описываемым историческим периодом, фразы из когда-то популярных песен и т.д.

«То tell the truth, because I've been making a movie on location I ended up listening to old music like Dean Martin, Bobby Darin, Ella Fitzgerald, Louis Armstrong» (BBC, Radio 1, 2.12.01).

В приведённом примере для пояснения, что имеется в виду под «старой музыкой», автор высказывания использует имена известных музыкантов того времени, о котором он говорит.

7. Символическая функция. С.И.Кузьминская считает, что в таком употреблении ВСК выходят за рамки своего культурного текста-источника, приобретая при этом обобщающее значение.

«Нет воды, света, кругом горы мусора. В общем, здравствуй, Швондер» (ТВЦ, 20.08.01.).

В данном контексте имя одного из героев рассказа М. Булгакова символизирует определенный исторический период в жизни общества, который характеризовался бытовой неустроенностью и разрухой. Здесь имя «Швондер» приобретает генерализирующее значение, вбирая в себя не только черты персонажа литературного произведения, но и черты той исторической эпохи.

8. Апеллятивная функция. Здесь использование ВСК мотивируются желанием подкрепить или выразить свою точку зрения с помощью высказывания из авторитетного источника или ссылки на него (произведения художественной литературы, библейские тексты, высказывания известных политических деятелей, представителей науки и культуры, народная мудрость).

С.И.Кузьминская обращает внимание на тот факт, что в чистом виде апеллятивная функция так же, как и другие, встречается весьма редко. Зачастую наряду с ней ВСК реализуют и ряд других функций.

«Есть неписаное правило -- как примешь гостя, так и тебя примут. Недаром говорится, - как аукнется, так и откликнется» (ОРТ, 8.06.01.).

По утверждению С.И.Кузьминской, употребление ВСК в той или иной функции обусловлено целями и задачами коммуникации.

В большинстве случаев функционирование ВСК в текстах массовой культуры сопровождается различными видами трансформаций и модификаций как их формы, так и содержания. Среди наиболее часто встречающихся видов трансформаций С.И.Кузьминская выделяет следующие: лексические, грамматические, смысловые, стилистические и комплексные.

1. Лексические трансформации. По мнению С.И.Кузьминской, такой вид трансформации и ряде случаев используется для создания более тесных смысловых связей между ВСК и новым текстовым образованием. С.И.Кузьминская считает возможным выделить в данной группе несколько подгрупп:

а) Звуковые трансформации. Данный вид трансформации относится к лексическим, так как в результате замены одного звука на другой появляется отличная от исходного варианта лексическая единица. Однако, как отмечает С.И.Кузьминская, при звуковой трансформации основной целью является не просто замена одной лексемы на другую. Поэтому в данном случае нужно найти ВСК, который содержит лексическую единицу (пароним), сходную по звучанию с необходимой, для выражения определенного смысла лексемой, не входящей в данный ВСК.

«Танки груза не боятся». (ОРТ, 8.01.02.). (Первоначально, данный ВСК звучал следующим образом: «Танки грязи не боятся»).

1st to Die gives us four San Francisco women - a homicide inspector, a medical examiner, an assistant D.A. and a reporter - who team up to catch a serial killer. («Homicide Chicks», one of the quartet suggests for a group nickname. Howabout something snappier, like the Slice Girls?) [4, c.51].

С.И.Кузьминская предполагает, что звуковые изменения первоначально воспринимаются адресатом, как оговорка. Однако уже в следующий момент становится очевидной интенциональность таких трансформаций.

б) Замена (одна лексическая единица заменяется другой без учёта частичного совпадения звукоряда).

«Hasta la Vista, Pistolal» [3, c.32].

в) Добавление (грамматическая структура ВСК расширяется за счёт введения дополнительной лексической компоненты).

«Они поют о войне, о тяготах жизни... Это своего рода «афганские песни о главном». (РТР, 3.01.02.).

г) Усечение (в данную подгруппу входят ВСК, лексическая составляющая которых была представлена в новом текстовом образовании частично).

«I voted for Gore and I think he should concede and take this decision as the final straw». (CNN, 13.12.2000).

д) Гибридизация компонентов различных ВСК.

«Ну, тут, по-моему, все ясно. Его засосала опасная трясина, и он не нажал на тормоза» [37, c.12].

е) Имитация (по утверждению С.И.Кузьминской, в ряде случаев ВСК претерпевают глобальную трансформацию своей лексической составляющей. Они становятся моделями для создания нового высказывания. За основу берется их грамматическая структура, которая заполняется иным лексическим содержанием). «Говорим ЧП «Никифоров» - подразумеваем Московский молочный комбинат, говорим Московский молочный комбинат - подразумеваем ЧП «Никифоров». (Радио Визави, 04.01.02.).

2. Грамматические трансформации.

а) Введение или, наоборот, удаление отрицательного модуса в структуре ВСК.

«Снег башка не попадет» [46, c.5].

б) Изменение временных форм предиката ВСК.

«Из искры, как известно, разгорается пламя. Так что неудивительно, что через несколько минут вспыхнувший пожар уничтожил уже полдома». (Радио Визави, 29.11.01).

в) Переход существительных в составе ВСК из одного разряда в другой.

«They need a Bill Clinton or a Newt Gingrich or somebody like that». (CNN, 08.01.2000).

3. Смысловые трансформации при сохранении исходной формы ВСК. Согласно С.И.Кузьминской, в ряде случаев в новом контексте ВСК реализуют только сумму значений его составляющих. С.И.Кузьминская высказывает мнение, что в этом случае имеет место такой приём речевого воздействия, как «обманутое ожидание». Адресат, сталкиваясь в тексте с ВСК, обращается к своим фоновым знаниям для его расшифровки, создавая основу для адекватного восприятия высказывания в целом. Однако, как отмечает С.И.Кузьминская, дальнейший контекст не сочетается с той информацией, которая была им извлечена из своей когнитивной базы (фоновых знаний). Адресат вынужден повторно обратится к ВСК и сопоставить его с контекстом. В результате он приходит к выводу о том, что в данном случае он столкнулся с языковой игрой на уровне смысла и для интерпретации высказывания необходимо использовать только поверхностную семантическую структуру ВСК.

«Спасатели, вперед». (ОРТ, 26.03.01).

Название передачи на ОРТ, прежде всего, вызывает в памяти адресата ассоциации, связанные с известным мультипликационным фильмом У.Диснея. Между тем, передача была посвящена не героям мультфильма, а реальным людям - российским спасателям.

4. Стилистические трансформации. Под стилистическими трансформациями С.И.Кузьминская понимает употребление ВСК в несвойственном ему стилистическом окружении. Так, например, употребление цитаты из литературного, мифологического, поэтического, философского произведения в новом текстовом образовании, исполненном в разговорном или публицистическом стиле, можно рассматривать как стилистические трансформации ВСК.