Архаичные пространственные отношения в англосаксонской языковой модели мира
Особенности архаичного слова, сущность этимологии как инструмента реконструкции дописьменной истории концепта. Лексико-семантические универсалии, особенности реализации пространственных архетипов, полиэтимологичность древнего слова в первичных номинациях.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | автореферат |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 09.11.2010 |
| Размер файла | 136,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
32
На правах рукописи
БРУНОВА Елена Георгиевна
АРХАИЧНЫЕ ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В АНГЛОСАКСОНСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ МОДЕЛИ МИРА
Специальность - 10.02.04 - германские языки
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук
Москва 2007
Диссертация выполнена на кафедре иностранных языков естественных факультетов Тюменского государственного университета.
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Чупрына Ольга Геннадьевна
доктор филологических наук, профессор
Комова Татьяна Андреевна
доктор филологических наук, профессор
Сидоров Евгений Владимирович
Ведущая организация
Волгоградский государственный педагогический университет
Защита состоится «18» февраля 2008 года в 10 часов на заседании Диссертационного Совета Д 212.154.16 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117571, г. Москва, пр. Вернадского, 88, ауд. 602.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.
Автореферат разослан «____» ____________ 2007 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета Мурадова Л.А.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
В современных естественных языках слова, обозначающие пространство и пространственные отношения, служат основой формирования новых значений в различных областях лексики. В философских, культурологических, лингвистических и психологических исследованиях пространства неоднократно отмечалась особая роль пространственных представлений для формирования языковой картины мира (Ю.М. Лотман, В.А. Маслова, Т.Н. Маляр, В.Ф. Петренко, А.В. Подосинов, Н.К. Рябцева и др.). Процесс моделирования разнообразных отношений в пространственных терминах уходит своими истоками в глубокую древность. Многие пространственные метафорические модели сохраняют свой реликтовый характер, несмотря на существенные изменения в научной картине мира, поскольку язык фиксирует в своих базовых семантических категориях обыденную картину мира, понятную его носителям независимо от уровня образования. Следовательно, истоки языковой концептуализации многообразной действительности в пространственных терминах нужно искать именно в архаичном (чувственном) восприятии пространства, что определяет актуальность данного исследования.
В существующих работах, посвященных концептуализации пространства в древнеанглийском языке, рассматриваются отдельные пространственные мифологемы: мирового древа (С.Г. Проскурин), неба и земли (Т.Е. Жакова, Е.А. Карпова), жилища (Ю.С. Растворова, М.А. Финкельштейн). Пространственный аспект архаичной модели мира исследуется наряду с другими конструктами на материале германских языков (в том числе - древнеанглийского) в работах Т.Н. Маляр, М.М. Маковского, Т.В. Топоровой, С.Г. Проскурина, на материале славянских языков в работах Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева, А.В. Кравченко, Ю.С. Степанова, Е.В. Урысон, Т.В. Цивьян, Е.С. Яковлевой.
Научная новизна предлагаемого исследования состоит в том, что на основании комплексного анализа большого фактического материала исследуются моделирующие возможности архаичной пространственной лексики, выявляются предпосылки когнитивного потенциала пространственных концептов и определяются причины устойчивости реликтовых пространственных метафор.
Необходимость изучения мифопоэтических представлений о пространстве определила выбор объекта исследования, которым является концептуализация пространственных отношений как составная часть архаичной языковой модели мира. Предмет исследования - процессы формирования пространственных представлений в лексико-семантической системе древнеанглийского языка, рассматриваемые в диахронии.
Основной материал для исследования составили древнеанглийские лексемы, которые были определены методом сплошной выборки из «Англосаксонского словаря» Дж. Босворта и Т. Толлера Bothworth J., Toller T.N. An Anglo-Saxon Dictionary. 1-2. - Oxford: Oxford University Press, 1954. (всего - 297 лексем, из них 141 относятся непосредственно к пространственным объектам и пространственным отношениям). Функционирование данных лексем изучалось в 163 микроконтекстах поэтических памятников VIII-XII вв. Корпус текстов, подвергаемых анализу, включает около 6000 строк, в том числе поэму «Беовульф» (Codex Vitellius, 3182 строки); фрагмент перевода ветхозаветной Книги Бытия на древнеанглийский язык, выполненный Эльфриком (20 строк); часть поэмы «Книга Бытия» (Codex Junius, 11, 964 строки); поэму «Христос и Сатана» (Codex Junius, 11, 730 строк); элегии «Руины» (50 строк), «Морестранник» (125 строк) и «Скиталец» (115 строк); 12 заговоров (Metrical Charms, около 350 строк) и другие произведения. Выбор текстов обусловлен наличием описаний мироустройства и пространственных концептов, иллюстрирующих архаичную мифопоэтическую модель мира. Примеры, приводимые в тексте диссертации, сопровождаются построчным авторским переводом на русский язык, позволяющим максимально наглядно представить функционирование древнего слова в контексте.
Методологическую базу исследования составили:
· труды В.Н. Топорова и М.М. Маковского, в которых была разработана концепция множественной этимологии (одно значение - несколько этимонов);
· исследования в области возникновения и развития концептов А. Вежбицкой, В.В. Колесова, Ю.С. Степанова, С.Г. Проскурина, Дж. Лакоффа и М. Джонсона;
· концепция парадигматики поэтических образов Н.В. Павлович;
· исследования функционирования ритуала в языке и культуре В.Н. Топорова, В.И. Абаева, А.К. Байбурина и Ю.В. Монича.
В работе применяются следующие методы исследования: комплексный лексико-этимологический анализ с учетом принципа множественной этимологии и семасиологических параллелей, лингвокультурологический метод и контекстный анализ. Этимология древнего слова позволяет преодолевать границу письменной фиксации слова в поэтических памятниках и получать доступ к дописьменной истории соответствующего концепта. Настоящее исследование, наряду с данными этимологических словарей, учитывает также контекст подобных лексем и их роль в моделировании мира. Под контекстом понимается не только непосредственное окружение слова (контактный контекст), но и его связи в масштабах более крупных языковых единиц - строф или целого текста (дистантный контекст). Важность контекста определяется не только несовершенством словарей древних языков, в которых толкование древнего слова часто представляет собой своего рода «перевод перевода», но и особенностями архаичных тропов - в отличие от художественной (авторской) метафоры, выражающей особое вимдение автора текста, архаичная метафора используется для прямого познания мира. Устойчивые ассоциации и типичные контексты, наряду с участием соответствующих концептов в формировании фразеологических оборотов, имеют принципиальное значение для восстановления внутренней формы слова.
Особое значение придается выявлению семасиологических параллелей, определяемых при изучении межъязыковой синонимии, когда синонимы исследуемого слова в родственных и даже в неродственных языках обнаруживают аналогичное семантическое развитие. Для иллюстрации древнегерманских и индоевропейских параллелей привлекаются скандинавские, древнеиндийские, древнегреческие и другие источники. Кроме того, автор считает допустимым выявление семасиологических параллелей применительно к различным историческим периодам одного и того же языка (древнеанглийского и современного английского). Поэтому для исследования архаичной модели мира активно привлекаются данные фольклора и фразеологии современного английского языка, которые аккумулируют культурную память народа и содержат реликтовые пространственные метафоры. В качестве материала для лингвокультурологического анализа используются песни, стихи и рифмовки (Nursery Rhymes), пословицы и поговорки, а также фразеологизмы и устойчивые сочетания (collocations) современного английского языка. В процессе лингвокультурологического анализа фразеологии автор уделяет особое внимание тем мифопоэтическим образам, которые лежат в основе анализируемых фразеологических единиц, и при необходимости приводит не только их русские эквиваленты, но и дает буквальный перевод, без которого невозможно проследить возникновение и развитие языковой образности.
Целью диссертационного исследования является реконструкция пространственных отношений в архаичной языковой модели мира и описание их реализации в лексико-семантической системе древнеанглийского языка. В соответствии с намеченной общей целью в диссертации решаются следующие задачи:
· выявить особенности архаичного слова как средства познания окружающего мира и определить сущность этимологии как инструмента реконструкции дописьменной истории концепта;
· уточнить определение лексико-семантических универсалий и выявить их особенности по сравнению с языковыми универсалиями других типов;
· исследовать отношения между единичным и множественным в семантической эволюции слова и обосновать полиэтимологичность древнего слова при первичных номинациях;
· рассмотреть ритуал и табу как лингвокультурные явления и изучить их влияние на природу лексико-семантических изменений;
· выявить лексико-семантические универсалии в области концептуализации пространства;
· определить особенности реализации пространственных архетипов в англосаксонской языковой модели мира;
· исследовать взаимоотношения семантической сферы пространства с другими существенными конструктами языковой модели мира (знание, время, число, судьба).
На защиту выносятся следующие положения:
1. В лексической системе любого языка имеется структурированное множество первичных семантических элементов, концептуальная основа которого носит универсальный характер. Пространственные отношения находят свое отражение в структуре данного метаязыка, что свидетельствует об их фундаментальной роли в конструировании языковой модели мира.
2. При формировании концепта, прежде чем в слове установится устойчивая связь между звучанием и значением, оно проходит через ряд неустойчивых состояний с определенным соотношением единичности и множественности. Следствием этих неустойчивых состояний является полиэтимологичность древнего слова. В то же время множественность этимологии не означает ее произвольности, поскольку свобода выбора признака для номинации ограничивается определенным семантическим рядом.
3. Внутренняя семантическая реконструкция предусматривает выявление архетипов или системы архетипов на основании более поздних, функционирующих в одном и том же языке. Внешняя семантическая реконструкция представляет собой установление семасиологических соответствий в пределах близкородственных или неблизкородственных языков.
4. Пространственный аспект магического ритуала как универсального сценария, пронизывающего все сферы жизни архаичного коллектива, проявляется в жесткой регламентации положения его участников и непосредственно реализуется в культовых действиях по разграничению территории, а также в ритуалах перехода, сопровождающихся сменой кода поведения, в том числе - языкового.
5. Языковая модель мира, выражающая взаимодействие человека и окружающего мира с помощью языка, может быть исследована через представления о пространстве, являющемся одним из ее существенных конструктов. При этом значительную роль играет исследование внешних связей пространственной лексики, т.е. ее взаимоотношений с другими конструктами модели мира.
6. Отсутствие в древнеанглийском языке слов, обозначающих пространство per se, свидетельствует о дологическом характере пространственных представлений, фиксируемых языком. Эти представления конституируются множеством мифопоэтических образов конкретных объектов. Такая мифопоэтическая избыточность (множественность выражения при едином плане содержания) представляется необходимым условием для сохранения и передачи информации от поколения к поколению в дописьменном обществе.
7. Продуктивность пространственных метафорических моделей определяется их близостью к непосредственному чувственному восприятию, что обеспечивает постоянную и универсальную эмпирическую основу для метафоризации.
Теоретическая значимость исследования. Этимология рассматривается в диссертации как инструмент реконструкции архаичной концептуализации мира и средство проникновения в дописьменную фазу развития концепта. Исследование архаичной лексики производится в рамках историко-культурной парадигмы и концептуального поля на основе принципа множественной этимологии. В результате такого анализа воссоздаются элементы языковой картины мира, и реконструируется история ментальности английского народа. Классификация лингвистических универсалий и определение особенностей лексико-семантических закономерностей по отношению к универсалиям в области фонологии, морфологии и синтаксиса позволяют создать теоретическую базу для внутренней и внешней реконструкции семантической эволюции слова.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы для дальнейших диахронических изысканий в области древних и современных языков, в том числе при составлении словарей. Работа имеет прикладное значение для вузовских курсов лингвокультурологии, истории английского языка, лексикологии и общего языкознания, при разработке спецкурсов лингвистического цикла, посвященных проблемам этимологии и мифопоэтики, а также для практики преподавания английского языка.
Апробация исследования проводилась в виде докладов на международных и всероссийских научных конференциях в Московском педагогическом государственном университете (2004 гг.), Тюменском государственном университете (2001, 2004, 2005 и 2006 гг.), Пермском государственном техническом университете (2006 г.) и Челябинском государственном университете (2007 г.), а также в рамках темы НИР кафедры иностранных языков естественных факультетов Тюменского государственного университета «Функциональный анализ лексических единиц английского, немецкого и французского языков» (2000-2005 гг.) и в виде научных докладов на заседаниях кафедры в 2001-2007 гг. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в 20 научных публикациях общим объемом 23,1 п.л., в том числе в монографии объемом 15,4 п.л.
Выдвигаемая общая цель и частные задачи определили соответствующую структуру работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и трех приложений: а) списка условных сокращений; б) корпуса древнеанглийских лексем, связанных с представлениями о пространстве, и в) корпуса древнеанглийских пространственных мифологем.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении содержится обоснование актуальности темы диссертации, формулировка целей и задач исследования, характеристика анализируемого материала, методов и методологической базы исследования, определение его научной новизны, теоретической и практической значимости.
В первой главе «Этимология как инструмент реконструкции архаичной концептуализации мира», состоящей из четырех разделов, рассматривается когнитивный потенциал древнего слова, приводится классификация лингвистических универсалий и определяются особенности универсалий, устанавливаемых в области лексики и семантики. Особое внимание уделяется семантической составляющей этимологического анализа. Кроме того, обосновывается гипотеза В.Н. Топорова и М.М. Маковского о множественной этимологии архаичного слова посредством анализа соотношения единичного и множественного в лексико-семантической системе языка.
В первом разделе первой главы «Слово как носитель и источник знания об окружающем мире» рассматриваются особенности когнитивного потенциала древнего слова.
В лингвистической теории взаимоотношения слова и знания рассматриваются прежде всего в рамках теории номинации и внутренней формы слова (В. фон Гумбольдт, А.А. Потебня); концепции языкового знания (И.А. Бодуэн де Куртенэ); когнитивной научной парадигмы и концептологии (Н.Д. Арутюнова, В.В. Колесов, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов и др.); теории метафоры и лингвистической аналогии (Дж. Лакофф, М. Джонсон, Н.В. Павлович, В.Н. Телия и др.).
Используя этимологию как инструмент реконструкции архаичной концептуализации мира, мы имеем возможность проникнуть в дописьменную фазу развития концепта и воссоздать элементы архаичного мировосприятия. Архаичное познание мира определяется мифопоэтической традицией и существенным образом отличается от научного. Поскольку мифопоэтическое языковое знание выражает не столько мировоззрение, сколько мироощущение, архаичные семантические комплексы с трудом поддаются логической обработке. В то же время мифопоэтические представления о мире в целом и о пространстве в частности, отражающие опыт многих поколений, не являются примитивными. Пространственная лексика древнего языка представляет собой сложную и целостную систему связанных между собой элементов. Множественность семантики древнего слова, лежащая в основе языкового знания, иллюстрирует сущность слова не только как средства для сохранения и распространения готового знания, но и как инструмента для конструирования нового знания.
Второй раздел первой главы «Семантическая составляющая этимологического анализа» посвящен обоснованию необходимости комплексного подхода к этимологическому анализу.
Диахронические исследования лексического состава языка традиционно опираются на достижения сравнительно-исторического языкознания, важнейшим из которых является открытие звуковых законов. Повышенное внимание к звуковой стороне слова определило развитие лингвистики на достаточно длительный период. Однако в процессе изучения обширного материала и углубления реконструкции возникали многочисленные феномены, которые не укладывались в рамки звуковых законов. Обосновать многочисленные исключения и явления, необъяснимые с точки зрения звуковых переходов, гипотетичностью самих законов или отсутствием неких промежуточных звеньев (хотя в ряде случаев такие объяснения могут быть правдоподобными) становится все более и более затруднительным. Исследование возникновения и развития слова как единства звучания и значения требует установления не только фонетических, но и лексико-семантических закономерностей.
История этимологии как науки доказывает, что прогрессивный путь ее развития определяется комплексным подходом к истории слова во всем его многообразии: звуковая оболочка, значение, а также культурная и когнитивная парадигмы, определяющие развитие внутренней формы. Если традиционный фонетический анализ младограмматиков можно назвать тезисом, то принцип «слов и вещей», метод лингвистической палеонтологии О. Шрадера, эксперименты Н.Я. Марра и поиски семантических первоэлементов А. Жюре выступают как антитезис, а современная этимологическая наука представляется синтезом, позволяющим оценить слово как многоплановое явление. Основной задачей этимологического анализа является «определение координат разных систем (фонологической, словообразовательной, лексической, семантической, поэтической и т.п.), пересечение которых рождает данное слово, и определение последующей траектории слова» Топоров В.Н. О некоторых теоретических основаниях этимологического анализа // Топоров В.Н. Исследования по этимологии и семантике. Т.1: Теория и некоторые частные ее приложения. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 25..
Оптимальная методика этимологического анализа предусматривает исследование изменения значения с учетом данных фонетического анализа, историко-культурной парадигмы и концептуального поля на основе принципа множественной этимологии. В результате такого анализа воссоздаются элементы архаичной языковой модели мира и реконструируется история ментальности того или иного народа. Не умаляя значимости фонетических законов, мы считаем необходимым уделить особое внимание закономерностям семантического развития - лексико-семантическим универсалиям.
В третьем разделе первой главы «Лексико-семантические универсалии» рассматриваются различные подходы к языковым универсалиям и определяются особенности выделения универсалий в лексико-семантической системе языка. Из четырех типов языковых универсалий (абсолютные, импликационные, статистические и универсалии-параллели), наиболее перспективным в области лексики мы считаем поиск универсалий как результата параллельного развития. При этом ряд принципов, разработанных в области сравнительной фонологии и сравнительной грамматики, может успешно применяться для сравнительной семасиологии и этимологии. Так, в типологии родственных языков существенны не только различия, но и общность, позволяющая реконструировать элементы структуры праязыка. Внутренняя реконструкция предусматривает выявление архетипов или системы архетипов на основании более поздних, функционирующих в одном и том же языке. Внешняя реконструкция представляет собой установление соответствий в пределах близкородственных языков (например, в пределах германской группы) или неблизкородственных (в пределах индоевропейской семьи).
Наряду с синхроническими лексико-семантическими универсалиями (полисемия, синонимия и омонимия), возможно выделение диахронических лексико-семантических универсалий. Кроме общих диахронических закономерностей, установленных для большинства языков (антропоморфизм, зооморфизм, синестезия, расширение и сужение значения и т.д.), автор считает возможным определение частных законов семантических изменений (фреквенталий), т.е. мотивационных семантических моделей, отражающих параллельные процессы и предполагающих общую тенденцию в языке-источнике. Такие модели, определяемые в соответствии с типами изменения значения, могут использоваться в качестве семантических законов по аналогии со звуковыми законами, определяющими развитие формы слова.
В четвертом разделе первой главы «Единичное и множественное в семантической эволюции слова» анализируются отношения единичности и множественности в лексико-семантической системе языка. Имея в виду, что некоторые синхронические лексико-семантические универсалии и особенности системных отношений в доступном для наблюдения языке могут экстраполироваться для установления диахронических законов, автор рассматривает соотношение единичности и множественности в лексико-семантической системе языка, чтобы выяснить возможность множественной мотивированности слова.
Слово, представляющее собой единство звучания и значения, вычленяет определенный элемент действительности, что традиционно представляется в виде семиотического треугольника (см. рис. 1), вершины которого образуют форма (план выражения знака, означающее), объект (денотат, референт) и представление об объекте (план содержания знака, означаемое, смысл, сигнификат).
А. Представление (сигнификат)
32
С. Форма B. Объект (денотат)
Рис. 1 - Семиотический треугольник
Таким образом, в любом языке имеется множество лексических значений, фиксирующих соответствующие представления (множество А) о множестве вычленяемых фрагментов действительности (множество В) с помощью множества звуковых или графических комплексов (множество С). Отношения между этими тремя множествами не являются взаимнооднозначными: одному элементу множества А может соответствовать один или более элементов множества В, элементу множества В может соответствовать один или более элементов множества А и т.д. В отсутствии взаимнооднозначных соответствий между указанными множествами проявляется функциональная асимметрия языкового знака, представляющая собой несовпадение членения плана выражения и плана содержания.
Рассмотрим модели соотношения слова-знака с объектом и слова-знака с представлением на основании такого критерия, как единичность/ множественность. Первая модель отражает соотношение между формой (планом выражения знака) и объектом (денотатом) (см. табл. 1).
Таблица 1. - Модель соотношения между формой (планом выражения
знака) и объектом (денотатом) на основании критерия единичности /
множественности
|
ОБЪЕКТ (денотат) |
||||
ФОРМА |
Единичность |
Множественность |
||
Единичность |
(3) |
(4) |
||
|
Множественность |
(2) |
(1) |
(1) Множественность форм - множественность объектов. Данная ячейка модели отражает лексический состав языка в целом, представляющий языковую модель мира.
(2) Множественность форм - единичность объекта. Множественность словоформ при общем денотате характерна, прежде всего, для художественной литературы. В обыденной речи мы также можем столкнуться с проявлением подобных свойств, когда один и тот же объект может получать различные именования, отражающие различные уровни категоризации или различные функциональные связи.
(3) Единичность формы - единичность объекта. Единичность словоформы при единичности объекта характерна для имени собственного.
(4) Единичность формы - множественность объектов. Использование одной словоформы для именования группы объектов представляет собой способность слова означать некоторую категорию (класс, род, вид), т.е. группу объектов, объединенных общими признаками.
Поскольку отношения между словом и объектом выражаются не напрямую, а опосредованно (через представление), то целесообразно будет рассмотреть соотношение между формой (планом выражения знака) и представлением (планом содержания знака) (см. табл. 2).
Таблица 2. - Модель соотношения между формой (планом выражения
знака) и представлением (планом содержания знака) на основании
критерия единичности / множественности
|
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ |
||||
ФОРМА |
Единичность |
Множественность |
||
|
Единичность |
(3) |
(4) |
||
|
Множественность |
(2) |
(1) |
(1) Множественность форм - множественность представлений. Данная ячейка модели отражает лексический состав языка в целом как два множества, элементы которых взаимосвязаны.
(2) Единичность формы - множественность представлений. Если одна и та же словоформа выражает несколько представлений, мы имеем дело с многозначным словом. При лексической полисемии как способности одного слова к обозначению разных предметов и явлений окружающего мира наблюдается определенная связь между лексическими значениями за счет наличия в них общих сем. Такая связь может быть основана на сходстве предметов по форме, внешнему виду, значимости, функциям и т.п. (метафорический перенос), либо на смежности (метонимический перенос). Одна и та же словоформа может обозначать и представления, не связанные между собой в определенный период развития языка (омонимия). При конкретном словоупотреблении, когда контекст определяет одно из значений многозначного слова или омонима, другие значения и их набор в целом продолжают потенциально присутствовать.
(3) Единичность формы - единичность представления. Данная ячейка модели характеризует однозначные слова, удельный вес которых в языке относительно невелик. Сюда относятся имена собственные (антропонимы, топонимы и т.п.), а также термины, значение которых искусственно ограничивается для специальных целей (наука, техника, юриспруденция и т.д.).
(4) Множественность форм - единичность представления. Синонимия, характеризующая отношения между словами, имеющими полностью или частично совпадающие значения, представляет собой более сложное в системном отношении явление, чем полисемия и омонимия. Возможно, это связано с тем, что совпадение формы гораздо легче диагностировать, чем совпадение значения. Кроме того, учитывая тот факт, что большинство слов являются многозначными, а совпадение всего объема значений (абсолютные синонимы) - явление редкое, при синонимии мы имеем дело с многообразием сходства значений. В этимологическом контексте представляет интерес явление межъязыковой синонимии (семасиологических параллелей), при котором слова, синонимичные тому или иному слову в родственных и даже в неродственных языках, могут обнаруживать аналогичное семантическое развитие.
Характеризуя данную модель в целом, можно отметить ячейку с максимальной множественностью (лексическая система языка в целом) и ячейку с максимальной единичностью (однозначные слова). В результате семантического развития возможны переходы между ячейками:
(3) (2) Переход от множественности представлений к единичности представляет собой переход от полнозначного слова к собственному имени, в большинстве собственных имен можно реконструировать их нарицательные (и часто - многозначные) этимоны.
(2) (3) Обратный переход от единичности значения к множественности возможен, если собственное имя становится нарицательным и обретает многозначность.
(3) (4) Переход от единичности словоформ к множественности при сохранении общего представления реализуется в развитии синонимических рядов.
(4) (3) Переход от множественности словоформ к единичности при сохранении общего представления характерен для создания терминов или именования новых реалий. Нередко в течение некоторого времени существует своеобразный синонимический ряд, который распадается с утверждением термина.
Непосредственный переход между ячейками с противоположными параметрами (переход по диагонали предлагаемой модели) маловероятен, поскольку в этом гипотетическом случае в условиях асимметрии отношений должны произойти симметричные процессы. Переход между ячейками с противоположными параметрами ставит под сомнение сохранение слова как такового: при языковых инновациях изменяется либо форма слова, либо его значение, при этом изменение значения обеспечивает сохранение формы, а изменение формы - сохранение значения. См. Маковский М.М. Лингвистическая генетика: Проблемы онтогенеза слова в индоевропейских языках. - M.: Наука, 1992. - С. 27. Соответственно, маловероятен и непосредственный переход по другой диагонали модели - между ячейками с полярными параметрами (1) и (3). Прежде чем в слове установится устойчивая связь между звучанием (элементом множества форм) и значением (элементом множества представлений), оно проходит через ряд неустойчивых состояний с определенным соотношением единичности и множественности.
В условиях первичных номинаций полиэтимологичность, по-видимому, является такой же неотъемлемой системной характеристикой слова, как полисемия или синонимия. Принцип множественной этимологии косвенно подтверждается со стороны когнитивной лингвистики и концептологии, поскольку неотъемлемым атрибутом концепта признается множественность выражения. В то же время множественность этимологии не означает ее произвольности. Определенная свобода выбора признака для номинации ограничивается соответствующим семантическим рядом.
Этимология архаичного слова является важнейшим, а иногда даже единственно доступным инструментом изучения дописьменной истории соответствующего концепта. Основная особенность архаичного слова, которую необходимо учитывать при этимологизировании, заключается в диффузности его семантической структуры, отображающей определенный фрагмент окружающего мира в нерасчлененном или недостаточно расчлененном наборе характеристик. Множественность семантики древнего слова непосредственно связана с множественной этимологией, фиксирующей различные отклики на предшествующий опыт, а также с множественными потенциями последующих траекторий семантического развития. Диффузность семантики частично компенсируется устойчивыми контекстами и типичными звукосмысловыми ассоциациями. Проведенное исследование показывает, что полиэтимологичность (одно значение - несколько этимонов), обусловленная асимметрией языкового знака, является такой же неотъемлемой характеристикой архаичного слова, как полисемия (одна лексема - несколько значений) или синонимия (одно значение - несколько лексем).
Во второй главе «Культурные основы лексико-семантических изменений», состоящей из четырех разделов, рассматривается место слова в магическом ритуале, устанавливаются особенности табу как моделирующего фактора языка и культуры и определяется сущность языковой модели мира.
Первый раздел второй главы «Магический ритуал как древнейший сценарий» посвящен ритуалу как биологическому и культурному феномену. Духовная деятельность древнего общества выражалась преимущественно в ритуале как исторически сложившейся форме сложного символического поведения, кодифицированной системе действий, служащих для выражения определенных социальных и культурных взаимоотношений. Главной целью ритуала является обеспечение выживания и стабильности коллектива. Ритуал обеспечивал устойчивость культуры, ее единство и целостность, вырабатывал типовые правила поведения и сохранял их в общей культурной памяти для передачи последующим поколениям. Ритуальные мотивы основных космологических мифов сопровождали человека на протяжении всего его жизненного цикла и хозяйственной деятельности. Уподобляя строительство своего дома сотворению мира, свадьбу - священному браку, а болезнь - борьбе добрых и злых сил, человек встраивал свою собственную жизнь в алгоритм мифа, а ритуал обеспечивал устойчивость и гармонию данного алгоритма.
Полифункциональность ритуала и культурный вектор его развития позволяют считать ритуал знаковой системой, своего рода - пред-языком, поскольку в нем используются не только языковые средства. Семиотическая система дописьменных культур, представленная в ритуале, принципиально отличается от более поздних семиотических систем: каждому элементу природного и культурного окружения человека придавался особый знаковый смысл, находящий свое выражение в мифах, фольклорных текстах и других явлениях культуры. Автор считает, что магический ритуал целесообразно рассматривать как универсальный сценарий, пронизывающий все сферы жизни архаичного коллектива: он обеспечивал стабильность религиозно-правовой сферы, а также регламентировал охрану от внешнего врага и производственно-экономическую деятельность, что вполне соответствует трем социальным ролям древнего общества (жрец, воин и труженик).
Характерной особенностью ритуальных актов является их одновременная двунаправленность - к «своему» и «чужому» адресатам. Такая двунаправленность устанавливает запрет на борьбу среди «своих», удерживает их в замкнутом сообществе и отграничивает данное сообщество от других групп, т.е. от «чужих».
Пространственный аспект прототипического ритуального акта непосредственно связан с инстинктом территориальности, выражающимся в стремлении к освоению пространства, закреплению на нем, его ограждению и защите в знаковых формах. Одним из важнейших пространственных архетипов является граница. Первыми символами границы были объекты природного ландшафта (река, берег моря, кромка леса и т.п.), затем стали использоваться специально предназначенные предметы (камень) или специальные сооружения (изгородь, ров, крепостная стена). Архаичные ритуалы по разграничению территории представляли собой такие действия, как обходы или объезды своей земли, а также водружение магических знаков на дверях, окнах, воротах и т.п. Для границы как знака решающее значение имеет фактор наблюдателя, точка отсчета: то, что является своим и благоприятным для одной стороны, может быть чужим и неблагоприятным для другой и наоборот.
Наряду с земными границами, для древнего человека важными представлялись границы между этим и тем миром. Древнейшие ритуалы имянаречения являются не чем иным, как освоением словом, а деятельность жреца, шамана или поэта в таких ритуалах осознается как переход от небытия к бытию, из хаоса в космос.
Другое инстинктивное проявление человека - это стремление к расширению «своего» жизненного пространства. Эта сторона инстинкта территориальности выражается архетипом пути или перехода, который широко представлен в мифах. Переход предполагает выход за границы безопасного мира, и стереотипы поведения при этом резко меняются, определенные запреты (в том числе и языковые) снимаются, и в то же время могут налагаться другие запреты; иными словами, происходит перекодировка поведения. В ряде ритуалов переход материальной границы символизирует переход к новой социальной роли (приезд жениха в дом невесты, переступание порога дома мужа молодой женой, проведение обрядов инициации за пределами «жилого» пространства и т.п.).
В ритуале как древнейшем магическом сценарии могут быть выделены три ключевых семиотических компонента:
1) мифологическое представление;
2) ритуальное действие;
3) словесные формулы См. Иванов Вяч. Вс. Примечания // Леви-Строс К. Структурная антропология. - М.: Наука, 1985. - С. 350-351..
Процесс утраты ритуальных (обрядовых) действий, представлений и словесных формул происходит в определенном порядке: сначала утрачиваются мифопоэтические представления, содержание сакральных действий. Затем происходит утрата ритуальных действий, но язык все еще продолжает хранить следы архаичных верований ср. англ. farewell «прощай(те)» < ср.-англ. faren wel «хорошего пути» < др.-англ. faran «идти, ехать, путешествовать» + др.-англ. wel «хорошо». По-видимому, англ. farewell восходит к словесному сопровождению некоторого ритуала, ср. May you fare well! «хорошего пути»; Farewell, and may we meet again in happier times «Счастливого пути, и да встретимся мы снова в лучшие времена». Другое ритуальное пожелание сохранилось в англ. good-bye «до свидания» < godbwye < God be with ye «Да пребудет с вами Бог!». Отправление в дальний (опасный) путь традиционно сопровождалось особыми ритуалами, следы которых можно найти в специфическом виде заговоров - заклинаний о добром путешествии, ср. например, древнеанглийское «Заклинание путешествия»: Forр ic gefare, frind ic gemete <…> Bidde ic nu sigeres god godes miltse, / siрfжt godne, smylte and lihte windas on waroюum. Windas gefran, / circinde wжter simble gehжlede / wiр eallum feondum. Freond ic gemete wiр, / южt ic on южs жlmihtgian friр wunian mote, / belocun wiр юam laюan, se me lyfes eht «вперед я поеду, друга я встречу <…> молю я теперь победоносного Господа о божьей милости, / путешествии хорошем, ясном и светлом, / ветрах на берегу. Ветры он знает, / пусть он всегда водовороты укрощает / от всех врагов. Пусть с другом я встречусь, / чтобы жить под защитой Всевышнего, / огражденным от зла, меня преследующего» [The Metrical Charms, 11: 31-38]. В то же время носители современного английского языка вряд ли осознают религиозно-магическую основу слов, используемых при прощании, равно как и носители современного русского языка при использовании слова спасибо < Спаси Бог. Таким образом, язык выступает как самая долговечная оболочка архаичного мифопоэтического мировосприятия.
Во втором разделе второй главы «Табу как моделирующий фактор языка и культуры» рассматривается лингвокультурный аспект феномена табу. Программа поведения индивида, создаваемая ритуалом, не была полностью автоматизированной. Необходимая степень деавтоматизации достигалась тем, что маркировалась не столько сама норма, сколько отступления от нее, что выражалось в феномене запретов (табу). Табуироваться могли различные объекты или даже целые сферы деятельности, однако чаще всего запреты касались тех сфер, где грань между природой и культурой наиболее уязвима и нуждается в постоянном укреплении (сексуальные отношения, рождение, смерть, пища, отправление естественных надобностей). Максимальной степенью ритуализации отмечены запреты, нарушение которых влияет на жизнь и благополучие коллектива, а минимальной - те, которые могут сказаться только на самом нарушителе.
Запреты, налагаемые на слово, тесно связаны с магической функцией языка, т.е. с верой в возможность непосредственного воздействия на окружающий мир с помощью словесной магии. Языковые табу представляют собой многообразный и многоплановый феномен, основные проявления которого заключаются в следующем: запрет на употребление словоформы; запрет на употребление словоформы, созвучной с табуированной; запрет на употребление синонимичных словоформ; модификация словоформы; удвоение словоформы (редупликация); удвоение смысла (сложение синонимических корней) и запрет на изменения формы.
В третьем разделе второй главы «Понятие картины мира и модели мира» сопоставляются языковая картина мира и языковая модель мира и определяются особенности мифопоэтической языковой модели мира. Языковая картина мира носит преимущественно субъективный характер, поскольку она представляет собой систематизацию членом языкового сообщества не только коллективного, но и личного опыта. Языковую модель мира автор рассматривает как инструмент анализа языковой картины мира, способ классификации лингвистического и культурного материала. Как любая модель, она упрощает исследуемый объект и включает только его основные компоненты. Отношение между объектом познания (миром), субъектом познания (человеком) и инструментом познания (языком) можно представить следующим образом: реальная действительность отражается в виде картины мира, которая структурируется посредством модели мира. Модель мира, в свою очередь, реализуется с помощью семиотических систем второго порядка, в частности языка. Языковая модель мира представляет собой выражение взаимодействия человека и среды с помощью языка. Язык играет организующую роль в членении и восприятии мира и обобщает человеческий опыт по выявлению сходства и различий вычленяемых фрагментов картины мира. Язык является моделирующей и в то же время моделируемой системой, и в этом заключается динамический характер отношения между ним самим и его носителем - человеком.
Мифопоэтическая языковая модель мира характеризуется следующими особенностями: нечеткое разграничение знака и денотата, высокая степень образности (метафоричности), особое восприятие природы и избыточность выражения. Мы полагаем, что именно мифопоэтическая избыточность (множественность выражения при едином плане содержания) обеспечивала сохранение и передачу информации от поколения к поколению в условиях дописьменного общества. Избыточность преодолевается внутри системы посредством расчленения на коды (предметный, растительный, зооморфный, антропоморфный). Мифопоэтическая модель мира структурируется системой бинарных оппозиций, набор которых является необходимым и достаточным для описания макро- и микрокосма. Магистральная оппозиция Сакральный vs. Мирской обеспечивает глобальную асимметрию мифопоэтического восприятия.
В четвертом разделе второй главы «Антропоцентрический характер архаичной языковой модели мира» анализируется феномен индоевропейского антропоцентризма, сохраняющийся в англосаксонской языковой модели мира. В индоевропейских языках возможна интерпретация в терминах человеческого тела любой субстанции, вплоть до самой абстрактной, ср. англ. foot of a mountain «подножие горы», букв. «стопа»; mouth «устье (реки)», букв. «рот»; neck of land «коса, перешеек», букв. «шея земли»; arm «рукав реки», букв. «рука»; eye «устье шахты», «центр тропического циклона», букв. «глаз»; face «лицо», а также «циферблат» и т.п.
В основе древнейшего пространственного кода лежит мифопоэтический образ расчлененной жертвы (человека или животного), где жертва представляется макрокосмом, а части ее - пространственными объектами. Этот образ определяет изоморфизм между человеком, животным, растительным и предметным мирами. Синкретизм антропоморфного и зооморфного кода выражается в замещении человека на особо отмеченное животное в ритуалах жертвоприношения, в образах гибридных мифических существ и в мифах об оборотнях. Этот синкретизм лежит также в основе фразеологизмов-зоонимов, отмечаемых в языках индоевропейской семьи, когда животным приписываются человеческие характеристики и даже внутренний мир, а образы животных используются для описания человеческой деятельности.
Магический характер разъятия космического тела Первосущества (человека или животного) и символического повторения первоначального жертвоприношения лежит в основе заговоров от болезни, ср. в древнеанглийском «Заговоре от внезапного колотья»: Gif рu wжre on fell scoten oррe wжre on flжsc scoten / oррe wжre on blod scoten / oррe wжre on liр scoten, nжfre ne sy рin lif atжsed «Если тебе кожу прострелили, или плоть прострелили, / или кровь прострелили, / или сустав прострелили, да не будет никогда нанесен ущерб твоей жизни» [The Metrical Charms, 4: 20-22]. Такие обычаи, как разбивание посуды на свадьбе, крошение пищи на могиле, собирание и обмывание костей также связаны с представлением о ритуальном расчленении.
Третья глава «Особенности архаичной пространственной ориентации и их отображение в языке» включает в себя пять разделов, в которых анализируются внутренние связи пространственных представлений: описываются особенности концептуализации пространства, выдвигаются типовые семантические модели и определяются ключевые пространственные архетипы.
Представления о пространстве начинают формироваться на основе простейших ощущений и врожденных (подсознательных) реакций человеческого мозга на окружающую среду, таких как ощущение силы тяжести и различение верха и низа; ощущение равновесия; осознание целостности своего тела и его поверхности как границы; выделение в окружающем мире отдельных пространственных объектов и действий и их восприятие как источников действий (агенсов), а также территориального инстинкта, проявляющегося в стремлении к обороне своего пространства и к его расширению. Элементарной и универсальной познавательной моделью для человека служит его собственное тело, взаимодействующее со средой, важнейшие пространственно-функциональные параметры которого заключаются в следующем:
а) визуальная и функциональная асимметрия в вертикальном измерении (ось голова - ноги), вертикальное положение тела человека, находящегося в активном состоянии (взрослого, здорового, бодрствующего, способного перемещаться);
б) визуальная и функциональная асимметрия в одном из горизонтальных измерений, обусловленная расположением органов зрения и преимущественным направлением движения (ось перед - спина);
в) визуальная симметрия в другом горизонтальном измерении (ось правый - левый) на фоне функциональной асимметрии.
За пределами такого относительно небольшого объема универсальных концептов роль культурного своеобразия значительно возрастает. Для смыслов, не входящих в выделяемую ядерную часть, важную роль играют малейшие оттенки, различающие семантически сходные единицы языков и дающие ключ к пониманию соответствующей культуры.
Подобные документы
Исследование основных параметров концепта "дом" в русской языковой и концептуальной картине мира. Сегментация семантического пространства "жилье" в говорах русского языка. Лексическая мотивированность русских наименований жилья. Семантика слова "дом".
дипломная работа [149,1 K], добавлен 26.10.2010Оценка роли лингвоспецифичных слов в интерпретации языковой картины мира. Особенности отражения художественного концепта слова "душа" в русских пословицах, поговорках и в поэзии Ф.И. Тютчева; характеристика "лингвистического паспорта" данной лексемы.
дипломная работа [106,9 K], добавлен 28.09.2011Рассмотрение проблем выявления семантических универсалий с помощью сопоставления примеров на различных языках. Семантические универсалии как языковое явление, присущее всем языкам мира и отражающее закономерности строения языковой системы как таковой.
курсовая работа [263,6 K], добавлен 19.06.2015Языковая картина мира как отражение ментальности русского народа, ее ключевые концепты, лингвоспецифичные слова и их роль в интерпретации. Концепт "душа" как основа русской ментальности: особенности речевой реализации. "Лингвистический паспорт" слова.
дипломная работа [157,3 K], добавлен 24.05.2012Основные параметры концепта "дом" в русской языковой и концептуальной картине мира. Семантика слова дом и толкование его внутренней формы. Лексическая мотивированность русских наименований жилых построек. Концепт "дом" в русской культурной традиции.
магистерская работа [149,4 K], добавлен 07.11.2010Концептуальная система - основа языковой картины мира. Анализ синтаксической конструкции с английский существительным "hope" (репрезентантом концепта). Понятийные характеристики концепта в английском языке. Этимология слова и его лексическое значение).
курсовая работа [64,6 K], добавлен 07.01.2014Семантика как раздел языкознания. Лексическое значение слова, его смысловая структура и элементарные семантические компоненты. Анализ и исследование отобранных лексико-семантических групп наименований транспортных средств, их классификация по архисемам.
курсовая работа [60,6 K], добавлен 18.05.2013Слово как основная семантическая единица языка. Значение и структура слова. Понятие семы. Лексико-семантическая парадигматика. Теория концепта. Словарное значение слова "great" и особенности его употребления в романе Ф.С. Фицджеральда "Великий Гэтсби".
курсовая работа [47,5 K], добавлен 25.11.2013Лексико-семантические группы (ЛСГ) глаголов с суффиксом "-ирова-" в русском языке и их роль в формировании языковой картины мира. ЛСГ как явления лексической парадигматики. Новые перспективы выявления семантико-словообразовательных особенностей ЛСГ.
курсовая работа [52,4 K], добавлен 05.06.2009Понятие как основа формирования значения слова, его лексико-грамматические и лексико-понятийные категории. Соотношение между понятием и значением слов. Взаимосвязь лексического и грамматического значений слов. Сущность процесса грамматикализации.
реферат [34,2 K], добавлен 05.06.2011
