Международные стандарты репортажа в современном отечественном репортаже

Женщина всегда права- Что такое японский дух?! - профессор Университета Тюо Масахиро Ямадо громко расхохотался. Слишком громко, подумал я, не забывая о восточном коварстве.- Вот так вопрос! В Японии разве что ультраправые еще верят в эту чепуху, уверяю вас. Неужели нам не о чем больше поговорить?

Надо сказать, что поговорить с господином Ямадо вообще большая удача. Профессор страшно популярен в либеральных кругах Японии, часто выступает по телевизору; студенты влюблены в него, как в поп-звезду. Он симпатичен, энергичен, деловит, порывист. Часто смотрит на часы, нетерпеливо терзает карандаш в пальцах. На его губах постоянно блуждает саркастическая улыбка, словно он уже давно понял, что весь мир состоит из законченных ретроградов и переучивать их себе дороже. - У нас в Японии есть такая пословица, - насмешливо продолжал профессор: - В пору больших потрясений лучше всего укрыться под сенью могучего дерева. Понимаете?

Я многозначительно кивнул. - Так вот, - продолжал Ямадо снисходительно, - японцы не любят самостоятельности. Мы всегда подражали крупным державам. Когда-то Великобритании, теперь вот США. Можно ли представить себе более странную картину? Они сбросили на нас атомную бомбу, а мы дружим с ними как ни в чем не бывало. Если уж говорить серьезно о национальном характере, то, по-моему, японцы не любят самостоятельности и всегда тянутся к сильной руке.«Поздравляю! - чуть было не сказал я. - Значит, японцы произошли от русских?» Однако профессор увлекся.- Впрочем, я готов согласиться, что японцы любят гармонию. Во всем. У нас не принято обременять своими заботами окружающих. Когда грянул кризис, в стране резко возросло количество самоубийств. Сейчас, если не ошибаюсь, мы занимаем девятое, далеко не почетное место по этому показателю. И знаете почему? Мужьям стыдно оставлять свою семью без средств к существованию; стыдно за свою несостоятельность. Все дело в страховке. В случае смерти кормильца она достается жене и детям. Сколько раз я говорил нашим толстокожим политикам, что нужно менять закон, согласно которому в случае самоубийства деньги семье потерпевшего не выплачиваются!- Профессор, вы крупный социолог, скажите, что происходит нынче с институтом семьи в Японии?- Кризис. Все больше мужчин-холостяков; все больше одиноких женщин. 80 процентов холостяков проживают со своими родителями. Многие из них хотели бы жениться, но, увы, их шансы невелики. Женщины любят деньги. Многие из них желают выйти замуж за успешного мужчину. В этом случае про женщину говорят, что она нашла свое счастье, что она - победительница. А что делать неудачникам?

Краем глаза я увидел недовольство в лице Юкки. Про мужчин-холостяков я уже кое-что знал с ее слов. Она называла их презрительно паразитами. У мужчин-паразитов нет ни стыда, ни совести. Их устраивает скромная, незаметная жизнь с родителями, они не ищут подвигов, чтобы завоевать женскую благосклонность, они ищут покоя и тихих радостей своего бесполезного существования. Их нельзя зацепить за самолюбие, им чуждо тщеславие. По существу, они невидимы и непобедимы, как самолеты СТЕЛС в небе, и поэтому вызывают в женской части ярость и жажду мщения.- Все меньше женщин стремятся найти себя в работе, - не унимался профессор, в котором, похоже, проснулся бессознательный мужской шовинизм. - На работе тяжело, сидеть дома с ребенком легче, к тому же в случае развода женщина пользуется большими правами.

От себя добавлю - исключительными правами. Например, такая ситуация. Живет себе полноценная японская семья до глубоких лет. Дети выросли, дом - полная чаша. Муж всю жизнь в работе. Жена на кухне. И вот глава семьи выходит на пенсию. Жена по такому случаю готовит традиционный праздничный ужин и, когда муж выпивает первую рюмку сакэ, говорит.- Дорогой, я решила уйти от тебя, поскольку все эти годы ты вызывал во мне только отвращение. Я терпела ради детей. Теперь я ухожу. Пожалуйста, отдай мне половину пенсии.

У мужчины - глаза на лоб, челюсть - вниз. Он-то бедолага все эти годы думал, что жена души в нем не чаяла, а она, змеюка подколодная, его только терпела... И что же? Ведь ему по японским законам придется отдать ей половину своей пенсии! Такое вот равноправие. Между прочим, после замужества и в связи с рождением ребенка более двух третей японских женщин оставляют работу. Это объясняется не только глубоко укоренившейся традицией, но и тем, что японские мужчины весьма неохотно помогают им в работе по дому и уходу за детьми. Так, опрос, проведенный в 2001 году в Токио, показал, что 70 процентов мужчин никогда не принимают участия в стирке или приготовлении еды (даже те, чьи жены работают), а 60 процентов никогда не утруждают себя мытьем посуды и уборкой. В среднем же японский мужчина тратит на уборку и готовку 4 часа в неделю. Поэтому в возрасте 30-35 лет работают только 55 процентов женщин. Однако вернемся к профессору. Он считает, что молодежь в Японии склонна к гедонизму. Слишком легко ей все досталось, слишком много вокруг соблазнов, отсюда и повальный инфантилизм, и склонность к развлечениям. К тому же в последние годы и государство слишком сильно опекало подрастающее поколение, а это уже, извините, социализм.- «Мои деньги - это мои деньги! А деньги мужа - это мои деньги!» - вот девиз многих современных «женщин-победительниц», как их иногда называют в обществе. Проблема в том, что богатых мужчин мало. На всех не хватает. К тому же богатые мужчины, зная, что их используют, мстят. Они становятся иногда настоящими деспотами в доме. Словно чувствуют, что с приходом пенсии их оставят как использованный... предмет. В бракоразводных процессах суд всегда становится на сторону женщины, почему-то считая ее слабой половиной.

Тем не менее, добавлю от себя, 50 процентов преподавателей в японских вузах - женщины. Правда, в парламенте их по-прежнему мало по европейским меркам - всего 9,4 процента.

К сожалению, драгоценное время профессора быстро истекло, о чем он красноречиво намекнул, взглянув на часы. А жаль, потому что интересная вышла беседа. Правда, мне показалось, что Юкки осталась не очень довольна, впрочем, мне это, видимо, все же показалось.

Знакомые все лица- Хакамада.- Иванов. Моя фамилия в России столь же популярная, как и ваша, профессор.

Профессор университета «Аояма Гакуин» Сигэки Хакамада смеется очень заразительно. Он подтянут, моложав и обаятелен. Прекрасно говорит по-русски. Ирина Хакамада (да, да, та самая) его сестра.- У нас один отец и разные матери. Отец всю жизнь был коммунистом. Сидел в японской тюрьме за свои убеждения до войны, а после войны сидел уже в сибирской тюрьме опять же за свои убеждения. Он оставался коммунистом до самой смерти в 1991 году, как раз когда коммунизм умер в России.- Профессор, что такое, по-вашему, японский дух? - без обиняков спросил я господина Хакамаду, когда мы выпили по глотку зеленого чая.

Господин Хакамада задумчиво улыбнулся:- Когда-то, еще в конце 60-х, я пять лет, будучи аспирантом, изучал, что такое русский дух в СССР. Без водки в этом невозможно разобраться, и я выпил море водки, но так ничего и не понял. Единственное, что я могу сказать с уверенностью, - это то, что в Японии всегда было больше социализма, чем в России.

Мы помолчали, поскольку заявлено было сразу слишком много, хотелось разобраться.- Знаете, - воодушевившись, продолжал профессор, - у меня есть собственная теория, я вам сейчас расскажу. Итак, в мире есть три типа обществ. Европа и США - это общество камня и кирпича - так я это называю. Это общество отличает крайний индивидуализм всех его членов. Индивидуализм - не значит эгоизм. Напротив. Дисциплина, порядок лежат в основе обустройства этих народов. Истоки этого порядка еще в раннем феодализме, когда люди учились выстраивать свои отношения на основе жесткого взаимообязывающего договора. Ремесленники имели свои права, феодалы - свои, крестьяне - свои. Нарушая эти права, феодал сталкивался с сильнейшим сопротивлением всех слоев общества. Каждый понимал, что соблюдение чужих прав гарантирует и его собственные права. На этом строился Закон.

Японию я называю обществом глины. Вы уже, наверное, заметили, что наше общество скрепляют довольно тонкие кружева взаимосвязей. Не случайно из глины делают керамику, украшая ее изящными узорами. Японцы не терпят грубости. Им присуще тонкое чувство порядка, дисциплины.

Россия - это общество песка. В России все кричат: я, я, я! Но это не есть индивидуализм. Это - своеволие, когда «хочу» главенствует над «надо». Не случайно русские всегда чуждались власти, старались выйти из-под ее длани, расселяясь на огромные территории вплоть до Тихого океана. Обществу песка необходима рамка. Это может быть царь, а может и компартия. Однако одной рамкой не удержать форму, нужен цемент. До 1917 года этим цементом было православие. После 1917 года - коммунизм. А теперь? - профессор грозно на меня посмотрел.- Либерализм? - неуверенно спросил я, чувствуя себя студентом-недоучкой.- Национализм! - торжественно поправил меня профессор. - Именно он сейчас популярен в России. Особый путь, твердая рука, поиск национальной идеи - по сути, это поиск нового цемента, который сплотит общество.«Черт возьми, - подумал я. - Что за судьба такая? Почему у нас все не так? Или врет профессор?»- А все почему? - словно отгадав мои мысли, продолжал господин Хакамада. - В России не было полноценного феодализма, не было порядка. Как и в Китае, между прочим. Как и в исламских государствах. Феодализм в Японии и Европе - это прежде всего Договор. Контракт! Между начальником и подчиненным. Контракт в средние века - это не пустой звук. В случае его нарушения люди лишались доброго имени, а часто и жизни. Даже начальник рисковал многое потерять, нарушая контракт, потому что подчиненный готов был пожертвовать своей жизнью, отстаивая свои права. Обещания нужно выполнять! - горячо воскликнул профессор, словно вспоминая что-то обидное из своих отношений с русскими. - Дело не только в неотвратимости наказания судом. Речь идет о чести! Гордости! Для японца нарушить контракт - смерти подобно! Мы были взволнованны. Я мучительно вспоминал, кому и что должен. Профессор немножко успокоился и продолжал:- Почему в Россию боится идти бизнес? Потому что непредсказуемость! Общество песка! Нет гарантий. Нет уверенности, что обязательства будут выполнены. У нас в Японии контракт - святое дело. А у вас, и в Китае тоже, контракт запросто могут не выполнить, потому что каждый месяц меняется конъюнктура, каждый год меняются законы.

Я понял, что мы подошли к главному, и не ошибся.- Россия и Япония до сих пор живут в незаконном браке, фигурально выражаясь. Договор о северных территориях не подписан. Что мы имеем в результате этого? Японцы поставили на Сахалин чудо-технику для сжижения газа. И молчат об этом, хотя в подобных случаях компании имеют привычку хвастаться перед всем миром удачным контрактом. Почему молчат? Потому, что стыдно перед коллегами! Этот контракт как незаконнорожденные дети, которыми не хвастают.Вам, русским, следует понять, что России выгодно дружить с Японией. Дальний Восток - это вакуум, который в ближайшее время может всосать миллионы китайцев. Вы забываете про Китай.

Я не стал говорить профессору, что Китай не та страна, которая прощает исторические обиды, и что именно Япония нанесла их Китаю больше, чем кто бы то ни был. Вместо этого я спросил, каким он видит выход из создавшегося тупика в вопросе северных территорий.- Для того чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, нужно три условия, - сказал профессор. - Первое: стабильное правительство с двух сторон. Второе: личное доверие между руководителями. Третье: решение вопроса должно быть ВЫГОДНЫМ для России. На том и порешили мы с профессором. Согласитесь, любопытный вышел разговор? Хиросима Японцы сдержали свое обещание: в субботу, сразу по приезде в Хиросиму, Юкки привезла меня на такси в «настоящую, типичную японскую семью». На крыльце аккуратного, двухэтажного домика нас встречала миловидная, молодая женщина Ямате Тика. После японских поклонов и европейских рукопожатий мы вошли в маленькую прихожую, а затем и в гостиную, где на стене я увидел написанную цветными фломастерами крупную надпись на английском: «Добро пожаловать, мистер Иванов!» В гостях у Ямате, кроме нас с Юкки, сегодня были супруга ее родного брата с маленьким ребенком. У самой Ямате - совсем махонькая дочь по имени Итиха. Девочка родилась с пороком сердца, перенесла несколько операций и теперь может жить только с кислородным аппаратом. К ее крошечному носику прикреплены длинные пластмассовые трубки, соединенные с газовым баллоном, они волокутся за ней по полу, когда она пытается бегать по комнате. С ними она спит, с ними ходит на прогулки, кушает, моется. Первая мысль - вот она, Хиросима. Но Ямате, отгадав мои мысли, объясняет через Юкки, что радиационный фон в их местности давно не превышает норму; все дело в наследственности. Итиха, забившись в угол, смотрит на меня черными глазенками очень внимательно. Чувствую себя неловко и беспомощно под этим взглядом, почему-то хочется оправдаться. Ямате приходит на помощь, она предлагает посмотреть дом. Итак, японский дом для среднего класса. Общая площадь - 115 кв. метров. Дом каменный, двухэтажный. На первом этаже гостиная, прихожая, за перегородкой - кухня, в отдельном помещении ванна и туалет. На втором этаже, куда ведет крутая лестница, - традиционно спальни и подсобные помещения. Чисто, уютно. Мебели - полезный минимум; практически никаких украшательств на стенах, никаких претенциозных излишеств. Разве что крышка унитаза автоматически поднимается, когда открываешь дверь туалета - хозяин - инженер по профессии - сам смастерил. Дом окружает участок площадью в две сотки. И дом, и участок семья купила два года назад в рассрочку сроком на 35 лет. Дом обошелся в 145 тысяч долларов, земля еще в сотню тысяч. В пригороде Токио такое жилье обошлось бы в два раза дороже, под Петербургом - раза в три, и без всяких рассрочек, разумеется. Скажу сразу и о зарплате. Ямате - в прошлом работник детсада - нынче домохозяйка. Муж - инженер, практически живущий работой и на работе (сегодня я его так и не увидел), - в месяц получает на руки около 3200 долларов. Из них надо выплатить по обязательствам за дом, землю и машину «джип-ниссан», которая стоит во дворе, около тысячи долларов. На все другое остается не так уж и много, учитывая местные цены; приходится жить экономно, хотя иначе, по-моему, японцы жить и не умеют. Ямате гордится своим гнездышком, только долговая кабала ее тяготит. Осмотрев дом, мы всей дружной компанией расположились в гостиной. Я, как гость, на тахте, Ямате, ее подруга и Юкки на полу вместе с детьми, которые уже поняли, что большой дядя не опасен, и занялись своими кубиками. Заговорили, конечно, о детях. Японию кризис тряхнул основательно, большие семьи нынче не в моде, все чаще родители обзаводятся только одним ребенком: молодым родителям и самим хочется и мир посмотреть, и развлечься. Операция на сердце, которую перенесла Итиха, стоит около 30 000 долларов. Семье этих расходов не потянуть, однако муниципалитет Хиросимы почти полностью взял на себя все расходы. Ямате хотела бы завести и второго ребенка, да муж против: боится, что наследственность опять сыграет злую шутку. Итиха тем временем освоилась и сунула мне в руки чистый листок бумаги с карандашом. Я нарисовал ей чудовищную лошадь, которая вызвала восторг и изумление не только у нее, но и у мамы. Пришлось на бис нарисовать еще несколько мутантов из животного мира. Японцы очень простодушно и подкупающе радуются, к этому трудно привыкнуть нам, русским, привыкшим к иронии всех немыслимых оттенков, подковыркам, ерничанью. В первые дни мне казалось, что они просто считают европейцев за идиотов. Потом понял - ничего подобного! Это действительно свойство их сознания, которое они умудряются сохранить в детской простоте до старческих лет. А вот анекдотов наших они не понимают. Я пытался однажды блеснуть в беседе с одним профессором, типа: «Радио сообщает: на китайско-финляндской границе без перемен» - однако ничего не вышло. Профессор нахмурился, пытаясь понять, где Китай мог бы граничить с Финляндией, и, разумеется, ничего не вспомнил, более того, не поняла и Юкки, в чем тут фишка, стала переспрашивать меня и выяснять подробности, пока я не почувствовал себя сибирским дебилом; словом, вышел международный конфуз, и я свое остроумие оставил. Поговорили мы с девчонками и о японском духе. Они долго не могли понять, о чем это я, а потом завздыхали и признались, что, может быть, он и был до войны, а потом выветрился и что отдыхать лучше всего в Таиланде, потому как дешево и хорошо кормят, и пляжи хорошие. И еще сказали, что для счастья в этой жизни не так уж много и нужно: здоровье, да чтоб муж нашел приличную работу. Ямате призналась, что когда-то они с мужем были увлечены тщеславными помыслами. Влезли в долги и купили подержанный «порш», «стали гонять на нем по дорогам, пока не попали в аварию». К счастью, сами не пострадали, но долгу им этот проклятый «порш» оставил прилично - 10 000 долларов. С тех пор Ямате поняла, что «понты», может быть, и дороже денег, но дешевле здоровья, до беды довести могут, а вот счастья не дают. Насколько я понял, сейчас так думают многие молодые японцы. Времена яппи миновали; лозунг «Живем один раз!» побеждает. Перед ужином, которым занялась хозяйка дома, мы с детьми отправились гулять. Мне было интересно посмотреть окрестности. Они вполне живописны. Дом стоит на холме, внизу чудесная зеленая панорама, расцвеченная острыми крышами многочисленных домов. Дома на нашей улочке ухоженные, перед каждым крыльцом палисадник, рядом площадка для автомобиля. Тихо, благообразно. Крепкий дух среднего класса чувствуется во всем. Малышка Итиха семенит рядом, иногда я беру ее на руки, и она тихо пыхтит мне в ухо. За нами идет родственница Ямате, у нее за спиной рюкзак с кислородным баллоном, из которого вьются пластмассовые трубки… На газонах повсюду таблички с изображением или змеи, или свиньи. Оказывается, и те и другие в здешних зарослях не редкость. Таблички предупреждают: будь осторожен. Есть в горах и обезьяны; в некоторых районах страны они становятся настоящим бедствием для местных: нахальничают, воруют… Нагуляв аппетит, мы возвращаемся в дом. У нас прибавление - в гости пришел брат Ямате, крепкий молодой человек с энергичным рукопожатием. Он занимается дзюдо, а по утрам разносит почту. Садимся за стол, на котором уже стоят многочисленные кушанья и популярное в Японии баночное пиво. Хозяйка уверяет, что стол традиционный, под меня никто не подлаживался. Ну что ж, традиционный японский ужин выглядит так: в центре большая тарелка с нарезанными овощами и зеленью, рядом большое блюдо с вареными мидиями и кастрюлька с рисом. Разумеется, присутствует и соевый соус. Перед каждым из нас находятся маленькие тарелочки, в которые мы накладываем бобы. Бобы не простые, а с яичным сырым белком, который растягивается в длинные, липкие нити, когда бобы подносишь ко рту. Лично я налегал больше на жареную рыбу, которой тоже было вдоволь. Говорили о работе, о кризисе, о России, про которую хозяйка знала много, видимо, все-таки готовилась к встрече. «У вас зимой холодно, а проживают больше ста народностей. В том числе и азиаты!» «Петербург - очень красивый город! Только к вам очень дорого ездить», «А мы знаем мультфильм «Чебурашка»! А еще Достоевского и Толстого», «Путин поднял страну с колен!». Когда официальная часть закончилась, Ямате вздохнула и вдруг призналась, что уже неделю не разговаривает с мужем. Поссорились.- Его практически не бывает в доме! Он уходит на свою работу рано утром, а возвращается в час ночи. А иногда и ночует на работе. Он совсем не уделяет мне внимания. От него не дождешься ласки. «Блин-компот, - подумал я, - какая тут ласка, ноги бы не протянуть от такой работы». А вслух сказал, что мужа можно понять, что он просто устал и что есть средство против этой усталости. Не тянуть время, а, может быть, завтра приготовить ему вкусный ужин, налить хорошего вина, нарядиться в вечернее платье и ночью устроить волшебный праздник любви. К моему изумлению, совет, который в России вызвал бы, скорее всего, усмешку, оказался для Ямате чуть ли не откровением. То ли ей действительно это не приходило никогда в голову, то ли она не верила этой чепухе, только мы надолго и всерьез застряли в этом предмете, включая брата, его супругу и мою переводчицу. Уже в глубокой ночи нам с братом пришлось признать, что мужики все равно во всем виноваты. Прощание на крыльце было теплым и долгим. Брат отвел меня в сторону и сказал:- Видите, перед нашими домами нет заборов. Потому что забор нужен только от врагов. А если жить открыто, то и заборов не нужно. Вот и нашим странам нужно научиться жить открыто. Не так ли? Что тут можно ответить? Мы обнялись. Это не принято вообще-то. Так получилось.

Хиросима. «Это был самый настоящий ад»- А у вас, вижу, тоже метаболический синдром, - приветствовал меня с улыбкой профессор Хиросимского университета Кенди Киогава. Господину Киогава 74 года. Как и большинство хорошо упитанных людей, он дружелюбен и приветлив. Мы сидим в зале заседаний Мемориального музея мира, который расположен на том самом месте Хиросимы, где 64 года назад американцы взорвали первую атомную бомбу. Метаболический синдром профессора, похоже, не пугает. Да и чем можно напугать человека, пережившего атомную бомбардировку? Тот самый день господин Киогава помнит в деталях. Много лет он рассказывает, как это было, многочисленным гостям музея из разных стран мира. В этом он видит свой долг, это составляет главный смысл его жизни. Сам он считает несомненным чудом, что дожил до своих преклонных лет. Таких, как он, в Японии осталось десять человек. Можно сказать, что господину Киогаве даже повезло. Он не только выжил - он женился и оставил после себя потомство. ...Это было самое обыкновенное августовское утро. Накануне стояла жара. Кенди с мамой ночевали за городом, у родственников. Они всегда так делали, спасаясь от ночных бомбежек. Правда, в последнее время американские самолеты бомбили их город редко, а несколько дней не бомбили и вовсе. Если бы жители Хиросимы знали, что это затишье было знаковым перед апокалипсисом! Американцам нужно было сохранить город лишь для того, чтобы получить исчерпывающую информацию о его разрушениях потом. После взрыва. Они вернулись в свой дом утром. В 7.50, как и обычно, Кенди попрощался с мамой и она легла спать. Больше он ее никогда не видел. От дома до школы около полутора километров. Город жил своей привычной жизнью. Автобусы и электрички были наполнены людьми, на улицах - много велосипедистов, прохожих. После утренней линейки школьники разошлись по своим классам.- Я сидел в глубине класса. Мне повезло. Те, кто сидел у окна, в том числе и двое моих близких друзей, погибли сразу. Я уже не помню, о чем думал в те минуты, о чем говорила учительница. Помню только, что неожиданно все осветилось нереально-ярким светом, окна вспыхнули синим пламенем, и тут раздался адский грохот. Меня как будто швырнуло в небо, а потом - вниз! Очнулся я в темноте. Все тело болело, словно его били молотками. Помню, что вокруг раздавались крики и стоны; кто-то плакал, кто-то звал маму. От школы не осталось почти ничего. Я был в шоке, я ничего не понимал. В воздухе висел дым, пепел, трудно было дышать. Вдруг во мгле я увидел нашу классную руководительницу. Она была вся в крови и шла, подняв руки, как призрак. «Убегайте! - крикнула она, увидев меня. - Убегайте отсюда!» Я пошел вниз, к реке и увидел там множество людей. Они брели как зомби; у всех были одинаково подняты скрюченные руки. Я понял потом, что руки были изранены огнем и осколками, поэтому несчастные поднимали их, чтобы облегчить боль. Нас всех мучила нестерпимая жажда; многие падали в реку и жадно пили воду и тут же умирали, потому, что пить было нельзя. Вся река была забита трупами. Тела лежали повсюду и в парке, на газонах, под деревьями, в кустах. Никто не понимал, что произошло. Все кричали: «Больно!», «Помогите!», - плакали... Это был самый настоящий ад, созданный руками человека. Профессор показал мне альбом с фотографиями. На одной - нарядная четырехэтажная школа «до», на другой - обугленная стена посреди руин «после». Еще фотографии. Вот упавший в воду мост; вот тень на бетонных ступенях испарившегося в пекле человека; вот жуткие мумии в лохмотьях из одежды и собственной кожи стоят перед развалинами дома с поднятыми руками... Я видел много страшных фотографий времен Второй мировой войны, но кадры Хиросимы после атомной бомбардировки внушают какой то мистический ужас. Это не война, нет. Это что-то другое. Потустороннее. Словно сквозь приоткрывшуюся завесу видишь оскаленную дьявольскую морду. - Мама говорила мне, когда я был еще совсем маленьким: люди рождаются, когда начинается прилив, и умирают во время отлива. В Хиросиме шесть рек. И вот, когда начался отлив, я увидел, как тысячи трупов по рекам относит в океан. Я знаю, что в Петербурге много рек и каналов. Представьте себе эту картину: тысячи тел плывут по течению в море. Я напомнил профессору про то, какая судьба выпала Ленинграду во время войны.- О да, я знаю - покачал головой господин Киогава. На уцелевших стенах жители Хиросимы писали свои имена, чтобы дать весточку тем близким и родным, кто уцелел после взрыва. Уцелел и отец Кенди. Он накачивал колесо велосипеда перед своим домом, когда взорвалась бомба. Жена скончалась под обломками, а он сам остался жить. Недолго. Скоро у него выпали волосы и зубы, последние дни его мучил понос и рвота... Еще его мучила вина за то, что он не мог ничем помочь жене, погибшей на его глазах под обломками дома. - Вскоре над городом прошел черный дождь. Я видел его. Это было жуткое зрелище. Кто-то кричал, что это американцы сбрасывают с неба бензин и сейчас его подожгут. Многие пили эту черную влагу. Все они умерли, потому что дождь был радиоактивным. И все это время над нами летали американские самолеты, изучая результаты нанесенного ущерба. Я не мог удержаться от вопроса.- Господин Киогава, как вы относитесь к американцам? Ведь вам приходится часто встречаться с ними? Как они сами оценивают это событие, что говорят?- По-разному говорят. Кто-то вспоминает Перл-Харбор. Понимаете... Я был в Индии через тридцать лет после обретения этой страной независимости. Я видел, как индийцы не любят англичан. И все-таки им удалось мирным путем сделать больше, чем раньше удавалось силой оружия. Мартин Лютер Кинг был тоже против насилия, а сделал для чернокожих гораздо больше, чем его предшественники. Зло всегда порождает зло. Насилие всегда порождает насилие. Нужно отказаться от принципа: око за око, зуб за зуб. Нужно научиться прощать. - А как же быть с японским духом?- У каждой страны есть свой дух. У американцев, например, дух пионеров-первопроходцев. Япония после войны потеряла уверенность в себе, но потом выяснилось, что осуществить высокую мечту можно и в экономике, и в спорте, и в культуре. Такой подход мне нравится гораздо больше, чем милитаризм. Служить бы рад...Мне кажется, полезно будет сказать еще несколько слов об опыте японского самоуправления. В Киото (о самом городе, который по праву можно назвать культурной и религиозной столицей Японии, как-нибудь в другой раз) для меня приготовили специальную встречу с чиновниками из мэрии.

Мэрия Киото - это обшарпанный дом в европейском стиле XIX века, это пустые коридоры с полинявшими вывесками и дремучей наглядной агитацией, это дрянной кофе из автомата на первом этаже, это сумрачный туалет с порыжевшими писсуарами, и это чиновники 999-й пробы, которые приняли меня как родного с кипой бумаг и документов, с бодрыми улыбками и настойчивым оптимизмом, которым буквально светились их честные глаза. Собственно, проблемы в Японии очень даже напоминают наши. Центр не хочет отдавать власть на места, муниципалы безуспешно пытаются ее отнять. В результате рождаются Реформы. Последняя предполагает сокращение административно-территориальных округов в стране. Сейчас в Японии насчитывается 47 префектур, 695 крупных городов, 1872 малых города и 553 поселка.

Главы и депутаты всех органов местного управления избираются прямым голосованием сроком на 4 года. Органом местной власти является местное собрание, а исполнительную власть осуществляет местная администрация в лице губернатора, мэра или глава местной администрации. Интересная особенность. Каждые 2-3 года служащего местной администрации переводят либо в другое подразделение, либо в другой населенный пункт. При этом нередко меняется и сфера его деятельности. Так, специалисту по сельскому хозяйству может быть поручена административная работа в области народного образования. Цель - воспитание кадров, компетентных в широком круге вопросов, а также борьба с клановостью и коррупцией. Между прочим, губернаторы в Японии еще сравнительно недавно (в пору молодой неокрепшей демократии) тоже назначались премьером, а не избирались народом. Забавная ситуация вышла, когда я попытался выяснить у собеседников, как часто и какого рода проверки осуществляет власть в отношении малого бизнеса. Сначала вопрос не поняла Юкки, потом его долго не могли понять чиновники. В Японии проверка, скажем, кафе проводится один раз в три-четыре года, причем она прописана таким жестким регламентом, что у чиновника не остается никаких возможностей для творчества. Это очень важно для нас, ведь мы в России так любим творчески развивать любую инициативу сверху!«Ну а где же мораль? - спросит читатель. - Выводы?» Постараюсь вкратце. Мы - разные. Больше всего меня в Японии поразила одна сценка. Это было в Киото, на перроне вокзала. Неподалеку от нас с Юкки стоял молодой человек в фуражке и мундире железнодорожника. Подошел поезд, пассажиры сели, поезд тронулся. Молодой человек вдруг театрально вскинул руки и громко, нараспев, что-то прокричал. Поезд набрал ход и покатил себе, а молодой человек в фуражке энергично показывал на него пальцем в белой перчатке и монотонно кричал в след одну и ту же фразу.- Что он кричит? - спросил я Юкки.- Он кричит, что поезд ушел.- И пальцем показывает?- Да.- Но зачем?! Юкки смутилась немножко. Она объяснила, что так положено, что всегда так кричат, когда уходит поезд, чтобы у пассажиров на перроне осталось ощущение порядка и законченности процесса. Я бы не поверил, если бы не видел все это собственными глазами. Нет, вы представьте себе железнодорожника на перроне Финляндского вокзала, который кричит вслед КАЖДОЙ уходящей электричке: «Она ушла! Она ушла, дорогие товарищи!» Долго бы он там простоял (тем более что Военно-медицинская академия рядом)? Я уже упоминал про японскую вежливость. И все-таки вдумайтесь: японские продавцы мороженого в поезде, прежде чем ВЫЙТИ из вагона, кланяются всем пассажирам. Всегда. Мне возразят, что в этой пустой вежливости, возможно, нет и грамма искренней любви и уважения. Согласен. Ну и что? Меняю искреннее жлобство на лицемерную вежливость, не задумываясь!

Японцы любят учиться. Они готовы учиться чему угодно. Мне кажется, что если японцу на необитаемом острове дать удочку, то он умрет с голоду, если рядом не окажется сэнсэя по рыбалке. И дело не в тупости. Просто каждое дело, считает японец, нужно выполнять на высоком профессиональном уровне, а для этого, как завещал наш классик, нужно учиться, учиться и еще раз учиться. Знаете, сколько учится японская девушка заваривать чай по всем правилам искусства? 13 лет в специальной школе. Я участвовал в чайной церемонии и могу засвидетельствовать, что это не чаепитие - это строгий религиозный обряд, в котором японец удовлетворяет скорее духовную, чем телесную жажду. Да будет вам известно, что, приготовляя чай, нужно ровно пятьдесят раз взболтнуть специальной кисточкой жидкость в чашке, да не просто так, варварски болтать, как мы привыкли, а под определенным углом держать кисточку, иначе чай никуда не годится... Возможно, при этом еще нужно скрестить пальцы ног определенным манером - в тонкости меня не посвящали. Но, помилуйте, - 13 лет! И это не предел. Есть умельцы, которые учатся всю жизнь, тратя на это большие деньги! Можно было бы над этим посмеяться, если не видеть вокруг все эти скоростные поезда, небоскребы и технику последнего поколения. Мы - разные, и я вовсе не хочу делать из этого вывод, что мы хуже или лучше во всем. Учиться 13 лет заваривать чай я не стану даже под дулом пистолета; я, пожалуй, обойдусь и без того, чтобы сотрудники нашей славной РЖД орали на перроне, что поезд уходит, - на наших вокзалах и так много нервотрепки. Но правда заключается в том, что Россию окружают страны, где люди умеют и любят работать. Экономический потенциал этих стран стремительно наращивается. На этом фоне мы выглядим до сих пор неудачниками, которые ищут утешение в мазохическом самобичевании. Мы избалованы огромными богатствами, мы разучились не только ценить то, что имеем, но и извлекать из этого прямую прибыль. Страна нуждается в Проекте, который мобилизует наши огромные ресурсы. Такой Идеей для послевоенной Японии стала стремительная модернизация экономики.

И, черт возьми, как же хочется после Японии порядка, господа! Пусть самой лицемерной вежливости! Собранности. Серьезности и ответственности в деле. Ведь подумать только, какая дивная жизнь тогда наступит! Представьте, на улицах - чисто! На дорогах - порядок! Милиционер тебе улыбается не с плаката, а прямо на улице. Чиновник - вежлив. Благодать! И ни копейки денег на это из бюджета не нужно. А умом и талантами нас Бог не обидел.

Текст Евгении Цинклер, «Как у Довлатова», «Российская газета»

Всю неделю в интернете обсуждали акцию «наших» в Домодедове - после теракта в аэропорту появилась группа молодежи с листками бумаги, на которых было написано: «Помощь. Бесплатно до метро». На сайте движения объяснили: «Наши» решили помочь тем, кто не может уехать из аэропорта. И в общей сложности перевезли 130 человек.

Блогеры «Нашим» не поверили, предположив, что это была пиар-постановка, поскольку подсчитали, что такого количество рейсов машины «Наших» произвести никак не могли, да и «Наши» не смогли показать ни одного фото или ролика с эвакуированными. В общем, резюмировали блогеры: никакой искренности в действиях «Наших» нет - все они делают только ради пиара. Действительно ли это так? Наш корреспондент провела среди «Наших» несколько месяцев и знает, как и что у них делается. Попасть в «Наши»Движению «Наши» - уже шесть лет, наиболее активно она себя показывает в Москве, но есть и региональные отделения. В том числе и в Петербурге. Чтобы записаться в «Наши» я устремилась на сайт nashi.su. Передо мной появились два красных портрета Медведева и Путина, над ними - нечитаемый логотип «НАШИ». Вверху нахожу слово вступить, кликаю мышкой, и передо мной - короткий текст: «Здесь твоя жизнь действительно может измениться…» - далее поэтапно расписано, как именно она будет меняться. Главный бонус - «путевка в комиссары Движения «Наши» <…> Задумался? Теперь у тебя есть два пути: ПЕРВЫЙ: ты закрываешь страницу, и в твоей жизни ничего не меняется, все идет своим чередом до самой старости. ВТОРОЙ: ты заполняешь анкету-заявку, и твоя жизнь начинает меняться». Ну а дальше, соответственно, анкета. Анкета собирает все возможные данные, от аськи до номера телефона. После заполнения анкеты тебя регистрируют на сайте, но чтобы стать активным пользователем и участвовать в обсуждениях на сайте, необходимо дождаться ответа на почту. После двух месяцев активной работы на сайте тебя примут в организацию, и ты сможешь активно участвовать в мероприятиях. Это теоретически. Я ждала ответа недели две, несколько раз пыталась зайти на сайт - тщетно. Не дождавшись, написала письмо на адрес, куда следует обращаться в случае проблем с сайтом. Мне ответили еще недели через три: «Напиши свой номер, мы тебе позвоним». И позвонили. Предложили принять участие в марше 4 ноября в Москве. Чего нельзя в поездке Условие поездки - набрать свою «двадцатку» - любых знакомых, которые готовы бесплатно доехать до Москвы и пройти под красно-белыми флагами по улицам столицы. Среди моих знакомых таких желающих не нашлось. Несмотря на условие «больше 20 человек можно, меньше - нет!», мне позволили ехать одной. Но сначала было собрание. 2 ноября минут 40 все сидели в переполненном зале Дома молодежи, просматривая одни и те же ролики, сделанные на акциях «Наших». Наконец пришла Надя Тарасенко - бойкая девушка лет 25, одна из тех самых комиссаров, руководитель движения в Петербурге. Она рассказала о том, кто что должен делать, как все должно пройти, как себя вести надо и как - нельзя. «Нельзя» были такие: «Нельзя опаздывать».«Несовершеннолетние едут только по разрешению родителей - при себе иметь письменное согласие. Без согласия нельзя! Нам не нужны проблемы с законом!»«Нельзя принимать алкогольные напитки ни до, ни во время поездки, ни в Москве! Пьяных будем выводить из автобуса и оставлять там, где выйдут. Это не шутка!» Словом, на собрании «Наши» показали себя как серьезная и ответственная организация. Напоследок Надя сказала: «В случае если остановка будет в лесу - а такого не будет, один шанс из тысячи - не разбегаемся, не переходим дорогу, никаких мальчики налево - девочки направо! Впрочем, такого не случится - все будет цивильно, с туалетами…»Из Петербурга в Москву Первая остановка была в лесу. Случилось это около полуночи, и всем пришлось выйти из автобуса: «Все встаем у автобуса, сейчас будем фотографироваться», - командовала Галя, тоже комиссар, секретарь движения. Это было нужно как документальное подтверждение того, что мы на акцию ехали именно в таком составе и именно в этих автобусах. Почти все в автобусе были школьники или первокурсники, которым еще не было 18. Но это обнаружилось в Москве, а пока на вопрос Гали «Есть в салоне несовершеннолетние?» все молчали. Как только автобус трогался с очередной остановки, ребята доставали гитары, и до поздней ночи наш автобус не спал - было ощущение, что едем мы не на политический марш, а на турслет. Попытки поговорить о политике наутро предпринял только один мальчик:- А ты видел фильм «Брестская крепость», только что вышел в кино?- Нет.- Я смотрел: отличный фильм! Такие и нужно снимать, чтобы воспитывать патриотизм! А не всяких «Царей», где вообще нет национальной идеи - Иван Грозный был великий царь, а не такой жалкий, как в фильме показан!Москва3 ноября погода была пасмурная, накрапывал дождь. Марш проходил в две колонны, от памятника Тарасу Шевченко до площади Европы. Мы были в первой колонне, которая шла за растяжкой «Гордость России», неся красно-белые флаги нашистов и портреты этой гордости. Портреты проносили мимо помоста, так, чтобы всем было их видно. Преимущественно гордость была представлена людьми старшего поколения - ветеранами войны, молодых среди них я вообще не видела. Но, говорят, они были: ученые, спортсмены, многодетные матери. После того как портреты вынесли, слово взяли ветераны. После их выступления двинулась колонна «Позор России». На портретах преобладали женщины, которые продавали алкоголь несовершеннолетним. Были еще сутенеры, проститутки, наркоторговцы - их лиц никак нельзя было разглядеть, так как фотографии были сильно затемнены. Зато продавцов отпечатали качественно. Если «гордость» шествовала минут пять, то на «позор» ушло минут 20. Некая женщина с микрофоном, стоявшая на помосте, пыталась разжечь толпу: «Позор! Позор!» (в случае гордости было - «Спасибо!»). Кто-то подхватывал, но неохотно. В основном все прятались под зонтами и обсуждали, куда пойти гулять после марша. После того как плакаты закончили шествие, от лица «позора» никто не выступал. Женщина с микрофоном велела кидать плакаты на землю и топтать их ногами. Ее послушались с радостью. Всем было весело. На этом марш завершился, но «Наших» еще ждали великие дела - операция под кодовым названием «Смерть творожка»: мы направились в город отыскивать магазины, продающие просроченную продукцию. Цель операции - найти самых злостных нарушителей, заснять факт нарушения на камеру и сделать из этого ролик, который будет передан в мэрию Москвы. На деле цель поменялась: не найти магазин, злоупотребляющий просрочкой, а найти хоть какую-то просрочку в любом магазине, чтобы побыстрее избавиться от задания и идти гулять по Москве. - Мы в прошлом году в одном магазине были, вот туда и поедем! А то я больше никаких не знаю, искать долго будем, - предложила Света, ответственная за двадцатку, в которую попала я. В результате просрочку нашли (срок годности кончался в тот же день), сняли на видео. Для имитации большей активности ребята решили покричать на камеру перед дверью магазина, кричалки придумали: «Купил просрочку - получи от армии отсрочку!», «Нет просрочке, нет беде, мы поможем всей стране!», «Купил испорченный продукт и заработал свой недуг». Но прокричать это мы не успели, так как разругались с продавцами, которые в ответ на крики «Вы травите людей» почему-то разозлились и вызвали милицию. Милиция «Наших» трогать не стала: милиционеры постояли, послушали, покивали и разошлись. После этого все разошлись кто куда, вечером вернулись в автобусы и утром были в Петербурге. Мероприятие было признано успешным. Собрания в штабе Офис «Наших» (или штаб, как они его называют) находился на тот момент в пяти минутах от метро «Сенная площадь», в жилом доме на Апраксином переулке. Никаких табличек на двери нет. Нужно точно знать, где этот офис расположен, иначе не найдешь. Еще нужно знать код замка при входе во двор. И код домофона. И номер квартиры. И то, что квартира в подвале. Если нашли, но сомневаетесь, проверить просто: зайдите в любую комнату - она должна быть украшена портретом Путина (или Медведева, но это реже), фотографиями «Наших» с ветеранами, плакатами с призывами беречь историю, страну, природу и так далее.21 ноября, на первом после похода на Москву собрании Надя была полна энергии. Начала она с того, что «Наших» постоянно хаят. Первым делом вспомнила про Олега Кашина и рассказала нам «всю правду об этой истории»: оказывается, Кашина на самом деле не избивали, и отделался он легко; в кому его ввели искусственно, чтобы было время обвинить нашистов; жена Кашина - не жена, у него и жены никогда не было… Вывод был такой: «про «Наших» пишут только гадости, а повода написать хорошее мы не даем». Обо всех великих начинаниях никто не знает. «Вот в Москве все гораздо лучше работает, - сказала Надя. - И у нас должно быть либо так, либо давайте все бросим и ничего не будем делать! Но тогда пеняйте на себя, когда через несколько лет вы обнаружите, что власть в России принадлежит совсем другим людям, и все не так хорошо, как сейчас… Тем, кто сейчас у власти, удалось добиться очень многого - это их большая заслуга! Если бы не Путин, мы бы так хорошо сейчас не жили…»Речь подействовала - всем стало стыдно. На следующем собрании Надя дала такое задание: «До вторника все должны просмотреть 7-й сезон «Гриффинов» (это мультфильм такой для взрослых. - А. Д.) и выписать оттуда шутки. Только не тупые типа: поскольнулся - упал, а реально смешные. Потом мы их будем использовать в роликах, раз сами ничего придумать не можем». Распределили серии и разошлись. На собрания редко ходят одни и те же люди, каждый раз новые лица. Поэтому позже, когда Надя пыталась получить отчет о просмотренных сериях, ничего не вышло. Постепенно об этом забыли. Но мне до сих пор неясно: как шутки из мультика можно использовать в социальных и политических роликах? Может, решила, руководству просто не с кем обсудить любимый сериал? Как попасть на Селигер«Почему мы не комментируем блог Кристины Потупчик?! - возмутилась Надя на одной из встреч. - Кто отправил Гале ссылки на свои комменты, поднимите руки!»Сначала я не понимала, в чем дело, но Надя объяснила:«Нам нужно поддерживать позитивный имидж организации. Кристина Потупчик - наш пресс-секретарь, она пишет в ЖЖ, ее блог на 39-м месте. Надо ее комментить - как можно больше положительных откликов. Потому что иначе всякие тролли залазят и пишут: «Наши - фуфло», «что за хрень ты пишешь!» и т.д. Это очень плохо, из-за них все положительные комментарии теряются. Поэтому каждый из вас должен оставлять по одному комментарию в день - это же несложно! Там тексты небольшие!»Ну а когда ты прокомментировал текст, нужно отправить ссылку на комментарий Гале на почту, чтобы можно было проверить, у кого сколько комментариев и какие они. Комментирование - не только вопрос энтузиазма, но еще и шанс поехать на Селигер.- Чтобы попасть на Селигер, вам нужно либо иметь свой проект в виде блога с постами на общественно-политические темы, либо активно комментить блог «Наших», то есть Кристины Потупчик. Я не понимаю, почему вы этого не делаете: это так просто! В неделю всего 7 комментариев! По дороге домой со мной заговорила Аня, студентка, ответственная за одно из направлений:- Ты ведь знаешь, что для того, чтобы попасть на Селигер, кроме комментариев, нужно еще снять ролик про ветеранов? Этим занимается Настя - звони ей, когда понадобится. Настя была рада, что я объявилась:- Нам очень нужны люди - в активе числится много, но никто ничего не делает. Настя рассказала, что интервью с ветеранами - это проект «Твой фильм о войне», за него отвечают двое активистов. Их задача - за месяц делать по100 интервью с участниками и свидетелями войны. Теоретически у них есть помощники, но о своих обязанностях они вспомнят ближе к Селигеру. Пока же в месяц делается от силы пять штук интервью. Виноват в невыполнении нормы всегда тот, кто приходит на собрание. Обычно это происходит так:- Настя, где 10 роликов, которые ты должна была сдать вчера? - Я еще не все сделала…- И когда ты сделаешь? Сегодня вечером они должны быть у меня, завтра я везу их в Москву. Не заставляйте меня там позориться! Настя соглашается, хотя из десяти у нее в лучшем случае готово только 3 интервью, и сделать еще 7 за день она точно не успевает. А еще нужно в университете учиться, участвовать в других акциях, а вечером ездить домой в Кириши.- Почему ты согласилась? - спрашиваю.- Не умею отказывать.- А как ты вообще попала в «Наши»? - После поездки в Москву - меня друзья пригласили, мне понравилось, я вступила…Борьба с оппозицией

Мне, как новичку, нужно было выбрать направление, в котором я хочу наиболее активно работать: «Твой фильм о войне», «Экология», «Стоп-алкоголь», «Борьба с оппозицией» и «Контрольная закупка» (известный нам как «Смерть творожка»). Я выбрала «Борьбу с оппозицией». - Почему ты выбрала это направление? - спросила меня Алена, одна из двух его активистов. - Тебя что, Песоцкий обидел? Песоцкий (это, как выяснилось, петербургский нацбол) меня не обижал, призналась я. Они удивились, но отстали. Борцам с оппозицией поручили придумать сценарии роликов в таком духе: идешь на митинг 31-го числа, находишь нетрезвого активиста, достаешь камеру и начинаешь задавать вопросы: зачем пришел, с кем пришел, чего требуешь, - пусть все видят, какие люди в оппозиции. Сценарии не принес никто, кроме меня. Мне сказали: молодец. А на следующее собрание позвали делать ролик. - Какой ролик?- спрашиваю.- Мы возьмем какое-нибудь готовое видео и сделаем озвучку - так проще. Ничего снимать не будем.- А раньше что-нибудь снимали?- Нет. Но скоро снимем. Надо только придумать что. Через месяц придумали. 12 декабря на «Пушкинской» рядом с памятником Грибоедову был митинг в поддержку Ходорковского. Мне позвонила Галя: «Завтра в 15.00 пойдем снимать».Приехали 4 человека. Не опоздали даже. Пришли к Грибоедову, а там площадь полупустая:- Какая-то вялая у них акция… - сказал кто-то. Вялость объяснилась просто - все уже закончилось: ОМОН разъезжался, плакаты сворачивались, на площади еще кучковались бабушки и дедушки. Мы подошли к одной такой кучке, спросили, что происходит. Бабушка принялась активно защищать Ходорковского и ругать Путина. Мы достали камеру. - А вы кто? - поинтересовалась одна женщина.- Да так…- Не из «Наших»?- Нет, что вы! Мы студенты, нам для курсовой надо, - выкрутилась Алена. Мы выслушали все рассуждения о Путине и Ходорковском, о Путине и России и о том, как раньше было хорошо. Один старичок предложил свою экономическую концепцию счастливой жизни российского народа:- Уже несколько лет с ней хожу, всем рассказываю, листовки раздаю, - и дал нам всем листки с формулами экономического счастья. - Вы только на работе не показывайте, а то выгонят. На том и разошлись. Почему-то довольные - видимо, из антипутинских высказываний решили сделать пропутинский ролик методом озвучки. Как надо защищать друг друга2 декабря в 2.00 ночи раздался звонок - Надя:- Я понимаю, что сейчас поздно, но у нас ЧП - избили нашего мальчика, завтра едем его защищать в Сосновый Бор. Мы будем проводить пикет, начало в 13.00. В 8.00 надо быть на вокзале. Ты едешь?- Э-э-э-э… вообще-то…- Значит, так - ты едешь!- Я подумаю…- Чего тут думать? А если с тобой такое случится? Мы должны друг друга защищать! В 8.00 я была на вокзале. Поезд, как оказалось, отправлялся в 9.10. Руководители приехали прямо к поезду. Всего собралось 9 человек. В поезде Надя рассказывала про Василия Якеменко (это создатель «Наших» и глава Роскоммолодежи), с которым виделась в Москве на прошлой неделе, но полушепотом - вдруг в вагоне шпионы! - так что и нам не все было слышно. По прибытии название места назначения - Калище - весь день давало нашистам повод блеснуть остроумием: - А давайте снимем фильм про Калище: мы находимся в Калище, родине атомной электростанции. Уровень радиации вызывает мутации даже у манекенов. Собственно акция проходила напротив провинившегося магазина «Ароматный мир» (сеть винных супермаркетов). К нам присоединилось еще несколько человек. Мы встали напротив магазина, ко входу лицом, мешая прохожим попадать в соседний, продуктовый. Ребята держали растяжку: «Сбавляйте активность! Сбавляйте обороты!»Предыстория всего этого была такая: активист «Наших», участник акции «Стоп-алкоголь» обходил магазины, снимая на камеру факты продажи алкоголя несовершеннолетним и предлагал администрации магазина подписать соглашение о сотрудничестве, обязывающее не нарушать более закон. После очередных съемок в «Ароматном мире» он, как обычно, предложил подписать договор, но его выставили из магазина и велели принести соглашение позже, когда директор будет на месте. В тот же день вечером в подъезде его избили какие-то парни со словами: «Прекрати свои акции, сбавляй активность!»После этого мы и приехали. Точнее, через две недели после этого. Почему собрали всех так срочно за одну ночь, нам так и не объяснили. Мы надели красно-белые жилетки, парни взяли флаги, Галя встала на крыльцо у входа и стала скандировать: «Здесь нарушают закон!», «Здесь спаивают ваших детей!», «Здесь продают алкоголь несовершеннолетним!», «Сбавляй активность! Сбавляй обороты!», «Мы закроем магазин! Много нас, а он один!», «Директора к ответу!» - остальные хором повторяли за ней. Примерно полчаса никакой реакции не было - директора не было на месте. Мы покричали еще, развернулись к магазину спиной и стали позировать на камеры. Когда директор с заместителем вышли на улицу, мы повернулись обратно и начали кричать:- Здесь спаивают ваших детей! Здесь спаивают ваших детей! - Женщины ежились и смотрели на нас, как на взбунтовавшихся детей. Когда все стихли, директор спросила:- Кто вы такие-то?- Мы - «Наши»! - сказал кто-то.- Что за «Наши»?- Общественно-патриотическая организация «Наши»!- И какие у вас претензии?- Вы продаете алкоголь несовершеннолетним!- Неправда…Тут вышел пострадавший и рассказал свою историю.- Продавца того мы наказали - она уволена, - сказала директор. - А почему вы договор не принесли? Вы же обещали.- Меня избили!- Почему вы не вызвали милицию и не пришли к нам разбираться сразу? Зачем этот балаган? Тут вмешалась Надя: - Мы тут не для того, чтобы разбираться в этой ситуации. Вы согласны подписать договор? - Согласны, конечно! Тут оказалось, что пострадавший забыл договор дома. И - что очень важно - наклейку тоже забыл. У «Наших» есть традиция - на двери каждого магазина, подписавшего договор, оставлять наклейку формата А3 с большой зеленой фигой и надписью: «Мы не продаем алкоголь несовершеннолетним». И договор, и наклейку мальчик потом принес.- Отлично акция прошла! - сказала потом Надя.- Продавца они наказали, договор подписали. Видео мы хорошее сняли. Сразу видно будет: акции «Наших» приносят результат. Обратно мы ехали на автобусе вдвоем с Сашей, одним из активистов, остальные пошли снимать фильм о Калище. Саше лет 30, он работает - читает лекции в университете. Это редкий случай, в основном все активисты - школьники и студенты. На вопрос, как он попал в «Наши», говорит:- Я участвовал в Селигере в прошлом году, познакомился кое с кем, меня пригласили вступить в организацию. А поскольку по политическим взглядам они мне импонируют, я согласился… Ты, кстати, постарайся в этом году на Селигер попасть - это очень важно. Познакомишься с разными людьми, заведешь полезные знакомства. Многие только ради этого сюда и приходят. Вообще ребята здесь хорошие, идеи у них нужные. Но реализация хромает. Тут ему позвонила Надя: - Нужно, чтобы в СМИ об этом написали! Разошли всем материалы!- Так никого ж из журналистов не было! Надо было раньше делать - я же предлагал! - Я же не знала, что все так хорошо выйдет! Придумай что-нибудь. Предновогодние попытки Самую крупную акцию, к которой «Наши» готовились недели три (в рамках программы «Стоп-алкоголь»), хотели провести по образцу московской. В принципе, такая схема работает здесь всегда: в Москве проводят акцию, Надя приносит в штаб сделанный москвичами ролик, показывает: «Вот так теперь должны сделать мы». А если ролика нет, объясняет на словах. Так было и в этот раз. В Москве провели очередную облаву на продавцов, продающих алкоголь несовершеннолетним, - теперь наша очередь. На акцию в Петербурге было заявлено 100 участников. Несколько раз переносили сроки. Даже журналистов позвали. Я там не была, но мне рассказали:- Пришло 27человек. Надя собрала нас, сказала, что делать, и мы разошлись по магазинам. Несколько продавцов нам продали алкоголь, мы с ними подписали договоры, наклеили наклейки…- Журналисты были?- Были, но только газетчики. С телевидения никто не приехал. После этого была попытка снимать аптеки, провоцируя кассиров отпускать без рецептов наркотические вещества. Из этой идеи ничего не вышло - все аптеки, в которые нас отправили, ничего нам не продали. Еще половина была закрыта по причине вечера воскресенья. А потом Надя задумала другую акцию:- Завтра всем нужно идти искать здания садиков, в которых не садики. Делается это так: берете карту вашего района, ищете садики, идете и проверяете. Нашли не садик -идите туда с камерой, спрашивайте у прохожих, как давно тут не садик, почему. Идеально, если поговорите с молодыми мамами, которые рядом с колясками проходят, чтоб они сказали, как им тяжело оттого, что здесь нет садика. Это все мне нужно к четвергу. В четверг я везу их в Москву! Нас закроют, если мы не сдадим все в срок! После этого никто не звонил и не писал. После Нового года пришло SMS от Гали: «собрание актива завтра в 14.00 в новом офисе, м. «Чкаловская»». Позже Галя позвонила:- Настя! Мы идем снимать детские садики! Нужно сдать видео в четверг - Надя едет с ними в Москву. Нас закроют, если не сдадим все в срок! Я отправлю всем адреса садиков, выбери себе подходящие. - Я не могу!- Это обязательно нужно. И приди за камерой! А в конце января мы все едем в Москву - набирай двадцатку! Будем там садики снимать…За камерой я не пришла и садики снимать не стала. И в Москву не поеду. Лучше позвоню младшему брату и схожу с ним на каток.