Проблема доступа к информации и взаимодействие с органами власти в зоне военного конфликта в Чечне периода 1999-2002 годов

Размещено на http://www.allbest.ru/

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

на тему: «Проблема доступа к информации и взаимодействие с органами власти в зоне военного конфликта в Чечне периода 1999-2002 годов»

Содержание

Введение

Глава 1. Информационная блокада и информационная пропаганда в период второй военной компании в Чечне

1.1 Информационная блокада

1.2 Информационная пропаганда

1.2.1 «Новая» информационная политика

1.2.2 Российский информационный центр

1.2.3 Аппарат помощника Президента России С. Ястржембского

1.2.4 Руководитель единого информационного центра при Объединенной группировке федеральных сил в Чечне, первый заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России, генерал-полковник Валерий Манилов

1.2.5 Начальник Центра общественных связей (впоследствии начальник Управления программ содействия) ФСБ Александр Зданович

1.2.6 Представитель ФСБ в Чечне Илья Шабалкин

Глава 2. Ограничение доступа к информации и её контроль органами власти в зоне военного конфликта в Чечне (1999-2002гг)

2.1 Цензура

2.1.1 Предупреждения министерства по делам печати

2.1.2 Отказ визовой поддержки иностранных журналистов

2.2 Нарушения прав журналистов и прессы

2.2.1 Задержания журналистов

2.2.2 История Андрея Бабицкого

2.2.3 История Анны Политковской

2.2.4 Радио «Свобода»

Заключение

Библиографический список

Приложение

Введение

Трудно на планете найти другое государство, которому пришлось в прошлом тысячелетии столько воевать, как России. Из 537 лет со времен Куликовской битвы до момента выхода из Первой мировой войны наши соотечественники провели в сражениях и походах 334 года. При этом из 170 военных лет в X-XIX столетиях они сражались на своей земле, защищаясь от агрессии, более 150, а в XX веке из 15 - 9. В том числе почти 4 года Великой Отечественной, унесшей миллионы жизней. И военная операция российской армии и внутренних воск в Чечне не стерлось еще в нашей памяти, продолжает волновать нашу душу, заставляет осмысливать происходящее в истории сегодня. информация пропаганда цензура война чечня

В происхождении войны в Чечне многое еще не выяснено, и неизвестно. Скорее всего, в чеченском кризисе есть, помимо видимой, «надводной части», еще и «подводная», проникнуть в которую при жизни главных действующих лиц драмы явных и закулисных - невозможно. Тут не все так просто, как порой, кажется. Чеченская трагедия была спровоцирована целым комплексом объективных и субъективных причин глобального, регионального и местного происхождения. В наиболее общем виде они сводятся к следующему: кризис советского строя, развал СССР, революционно-шоковое, лихорадочное реформирование России «сверху» (включая национальные отношения), лишенное квалифицированного интеллектуального обеспечения и здравого смысла. Свою роковую роль сыграли интересы борьбы за кремлевскую власть.

Одни аналитики говорят, что война в Чечне - это война за каспийскую нефть, другие утверждают что - это война премьера В. Путина, шанс стать президентом, третьи, что война развивается по собственной логике реванша, а ее план и характер продиктованы интересами нового российского генералитета. Ищут исторические предпосылки чеченкой войны в революции и гражданской смуте (1917-1921 гг.), часто вспоминают о Кавказкой войне XIX века, проводя прямые параллели с событиями двухвековой давности, как будто за это время чеченское общество не претерпело никаких перемен.

Средства массовой информации Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики до распада СССР не отличались от других регионов Советского Союза: вся пресса выходила под контролем Коммунистической партии, и только в конце 80-х годов во время горбачевской перестройки на территории Чечено-Ингушетии стали появляться первые независимые издания.

В период политической нестабильности в Чеченской республике, вплоть до начала первой войны многие газеты выходили с большой опасностью для своего дальнейшего существования.

После того, как российская армия начала контролировать Грозный и большую часть районов Чеченской республики, новая - промосковская - администрация начала формировать собственную информационную политику.

Практически сразу после начала первой чеченской военной кампании, российское правительство предприняло попытку создания информационного центра, в обязанности которого входило распространение официальной точки зрения на разворачивающиеся в Чечне события.

Временный информационный центр был обязан «оказать необходимое содействие представителям российских и зарубежных средств массовой информации, работающих в Северо-Кавказском регионе, имея в виду получение ими объективной информации и обеспечение их личной безопасности».

9 декабря 1994 года премьер-министр Виктор Черномырдин подписал постановление «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа». Шестой пункт постановления гласил: «Немедленно лишать аккредитации журналистов, работающих в зоне вооруженного конфликта, за передачу недостоверной информации, пропаганду национальной или религиозной неприязни». В этой части постановление Правительства Российской Федерации нарушало статью 48 Закона РФ «О средствах массовой информации», который регламентирует, что журналист может быть лишен аккредитации только по решению суда.

ВИЦ довольно быстро стал изгоем: журналисты газет или телекомпаний старались не пользоваться его бюллетенями, а тем более услугами по организации поездок или оформления аккредитации. В конце первой войны многие журналисты уже не вспоминали, что правительство России создавало для них Временный информационный центр, поскольку на территории Чеченской республики различные правительственные ведомства, в том числе и различные военные структуры, требовали от журналистов получить именно их аккредитацию. Многие журналисты даже спустя время после окончания войны показывали пачки аккредитационных карточек, выдаваемых различными пресс-службами.

Деятельность журналистов в период первой войны практически не контролировалась ни российскими властями, ни представителями чеченской власти. Напротив, чеченская сторона была более открытой, способствовала работе журналистов. Это стало причиной того, что представители российской власти стали распространять информацию о том, что «некоторые российские журналисты куплены чеченцами». Российские спецслужбы демонстрировали некое письмо за подписью приближенных к Джохару Дудаеву чеченских чиновников письмо, в котором якобы говорится о выделении денег на подкуп российских журналистов. Депутат Станислав Говорухин публично процитировал это письмо, после чего журналист московского еженедельника «Новое время» Кронид Любарский подал на него в суд. После смерти Любарского судебный процесс о защите чести и достоинства выиграла его вдова, в качестве морального ущерба потребовав от депутата Говорухина компенсации в размере 1 рубля. Этот «документ» до сих пор используется спецслужбами в качестве «доказательства» ангажированности российских журналистов.

В подавляющем большинстве - более 90% - инициаторами нарушений прав журналистов были российские военные. Часть журналистов погибла, находясь в районах военных действий, во время авиационных бомбардировок или артиллерийских обстрелов. Но у части погибших журналистов были обнаружены огнестрельные ранения, возможно свидетельствующие о насильственной смерти: Руслан Цебиев, Фархад Керимов, Виктор Пименов, Надежда Чайкова, Нина Ефимова, Рамзан Хаджиев. Известны обстоятельства гибели, по крайней мере, двух журналистов - Натальи Алякиной, Шамхана Кагирова, которые были убиты российскими солдатами. Однако состоявшийся в 1995 год суд над солдатом российской армии, убившего Наталью Алякину, оправдал его.

Таким образом, ни одно из преступлений против журналистов, даже в тех случаях, когда были известны имена солдат и офицеров, проводивших изъятие аппаратуры или отснятых видео и фотоматериалов, задерживавших и даже избивавших журналистов, не было осуждено. Российская власть предложила журналистам негласный компромисс: мы (власть) вас не ограничиваем, не вводим цензуру и не запрещаем посещать Чечню, а вы (журналисты) выкручивайтесь сами, находите с военными общий язык, и не предъявляйте нам претензии.

Нет никаких сомнений касательно актуальности и огромной значимости затронутой нами в настоящей работе проблемы, еще и потому, что конфликты, связанные с доступом к информации, лежат, как правило, в основе многих нарушений прав журналистов: от административного давления на газету за публикацию неугодных материалов до криминального насилия над журналистом за то, что раскопал нечто нежелательное для публичного рассмотрения.

Утверждение о том, что журналисты обладают большими правами, чем остальные граждане, при поиске и получении информации пока еще справедливо, хотя существует и несколько мифов на сей счет, главный из которых состоит в том, что журналисту якобы принадлежат какие-то особенные права при запросе информации.

Такой подход был удобен для государства и его чиновников, так как предоставлял им большие возможности контролировать процессы функционирования информации и манипулировать ею.

Таким образом, целью настоящей работы является анализ на основе реальных фактов проблемы доступа к информации и взаимодействие с органами власти в зоне военного конфликта в период, так называемой второй чеченской военной компании.

Для достижения поставленной цели в работе необходимо решить ряд задач:

- рассмотреть информационную блокаду, развернутую российскими властями во время проведения боевых действий на территории Чеченской Республики;

- изучить ключевые аспекты информационной пропаганды российских властей во время проведения боевых действий;

- рассмотреть вопросы цензуры касательно ограничения доступа к реальным фактам, связанным проведениям боевых операций;

- а так же проанализировать подробности нарушения прав журналистов и прессы, освещающих истинное положение дел на территории Чеченской Республике в процессе проведения боевых действий.

Объектом исследования является нарушение нормативных прав человека в зоне проведении боевых действий.

Методом нашего исследования является исключительно дедуктивно - последовательный, опирающийся на реальные и конкретные факты.

Библиографическую базу исследования составили: нормативно-правовые акты, выступления и официальные комментарии представителей органов государственной власти, а так же статьи и публикации непосредственных участников Чеченской трагедии.

Глава 1. Информационная блокада и информационная пропаганда в период второй военной компании в Чечне

1.1 Информационная блокада

Сразу же после начала второй военной кампании в Чечне, журналистами, политиками, представителями власти и экспертами проблема информационной блокады начала обсуждаться вновь. Причем государственные чиновники уже не скрывали, что Россия практически установила блокаду Чечни. 21 октября 1999 года министр печати Михаил Лесин заявил, что «усилия международных террористов, окопавшихся в Чечне, прорвать информационную блокаду на зарубежных телеканалах не приносят серьезного результата». 12 января 2000 года секретарь Совета безопасности России (в настоящее время - министр обороны) Сергей Иванов заявил на своей пресс-конференции, что «идущее восстановление полноценной работы местных СМИ на освобожденной федеральными силами территории Чечни покончит с информационной блокадой, в которой пребывали граждане этой республики в последнее время».

Другие чиновники пытались опровергнуть существование информационной блокады Чечни, по всей видимости, понимая, что любое действие власти, направленное на искажение информации или воспрепятствование ее распространению, противоречит Конституции РФ и действующему законодательству. В декабре 1999 года директор департамента информации и печати МИД России Владимир Рахманин, отвечая на вопрос корреспондента египетского телевидения об информационной блокаде, ответил: «Я не могу согласиться с термином «информационная блокада». Более того, журналисты имеют возможность посещать регион Северного Кавказа, но мы всегда со всей определенностью и ясностью предупреждали, что могут возникать проблемы безопасности и эти проблемы продолжают оставаться. Вы знаете, что идет активное освещение чеченской ситуации не только российскими средствами массовой информации, но и западными. Если у вас есть какие-то конкретные претензии по поводу поездок, которые организуются Росинформцентром, то, я думаю, мы можем решить этот вопрос в рабочем порядке, и он отнюдь не отражает ту политику информационной открытости, которую проводит российская сторона в отношении событий в Чечне и на Северном Кавказе».

В свою очередь представители Чечни, как представляющих правительство Аслана Масхадова, так и промосковское продолжали высказываться по поводу блокады. Аслан Масхадов в своем интервью газете «Коммерсантъ» 21 апреля 2000 года сказал: «Жесткая информационная блокада входила в план развертывания второй чеченской войны… Российские средства массовой информации порой распространяют такие небылицы, что волосы дыбом встают. Например, тиражировалась информация, что я уехал за границу, в то время как я находился в Грозном». Практически подтвердил слова противника секретарь Совета безопасности Чечни Рудник Дудаев, заявивший 10 июля 2001 года в интервью газете «Московские новости», что «ко всему прочему республика, который год живет в информационной блокаде, редкие газеты добираются до нас, а радио не работает: по всей республике стоят глушители. Военные объясняют, что заглушают передатчики боевиков. На самом деле у боевиков более совершенные средства связи, и глушители им не помеха».

Несколько правозащитных организаций в течении 2000 года выступили с заявлениями протеста против установленной российскими информационной блокады. 5 февраля организация «Солдатские матери Санкт-Петербурга» распространила заявление, в котором говорится о причинах начала второй войны и предшествующих этому событиях. В частности, в заявлении говорится: «С подачи «партии войны» (а это и политики, и предприниматели от ВПК, и чекисты, и военные, не заинтересованные в военной реформе) большинство россиян обвинили (во взрывах в Москве - О.П.) во всем мифических «чеченских террористов». Так началась пропагандистские хорошо подготовленная вторая чеченская война, не менее кровавая, чем первая». В перечне требований организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» записаны несколько пунктов, касающихся работы СМИ: «снять информационную блокаду с событий в Чечне; дать возможность журналистам беспрепятственно выполнять свой профессиональный долг, обеспечить их безопасность».

31 октября V Генеральная Ассамблея Хельсинской Гражданской ассоциации в г. Баку приняла по итогам работы ассамблеи документ, призывающий содействовать немедленному прекращению войны в Чечне. Ассамблея выразила серьезную озабоченность информационной блокадой СМИ в России и в других странах и обратилась к журналистам с просьбой более полно информировать мировую общественность во всех странах о событиях в Чечне так, чтобы объективно способствовать прекращению войны.

1.2 Информационная пропаганда

После установления информационной блокады, представители российского военного командования и правительства практически установили монополию на распространение информации из Чечни. Только в первые месяцы второй кампании российские и иностранные журналисты пытались работать на территории воюющей республики самостоятельно, используя свое право на свободный сбор и распространение информации. Однако после нескольких случаев задержания большой группы иностранных журналистов (см. приложение), ареста корреспондента радиостанции «Свобода/Свободная Европа» Андрея Бабицкого и обвинения его в поддержке чеченских сепаратистов, большинство российских СМИ вынуждены получать только официальные источники информации, не имея возможности ее проверить.

Установлению жесткого режима над работой журналистов предшествовали несколько жестких заявлений представителей российской власти. 16 ноября 1999 года официальный представитель МИД России Владимир Рахманин обвинил западную прессу в «одностороннем и предвзятом освещении ситуации на Северном Кавказе». 29 марта 2000 года министр иностранных дел Игорь Иванов заявил, что «в последнее время против России ведется информационная война в связи с событиями на Северном Кавказе. Делаются попытки создать неблагоприятный и однобокий образ России, причем не только самого государства, но и российского общества в целом. И, к сожалению, на эту пропаганду попадаются на Западе даже уважаемые деятели культуры и науки». Месяцем раньше глава МИД России Игорь Иванов, заявил, что «твердость и открытость - приоритеты информационной политики России на Северном Кавказе. В настоящее время развернут второй - информационный - фронт против интересов Российской Федерации, против тех действий, которые федеральные органы осуществляют на Северном Кавказе. Мы прекрасно понимаем, кто и почему это делает. Именно поэтому мы должны, с одной стороны, проявлять твердость, а с другой стороны, открытость. Мы ничего не скрываем на Северном Кавказе, нам нечего скрывать. Мы хотим восстановить законность, конституцию, хотим, чтобы народ Чеченской Республики жил в соответствии с законами, в соответствии с которыми живут народы нашей страны. Мы этого добьемся».

Одновременно представители российской власти выступили с весьма экзотическими предложениями, противоречащими законодательству. Например, 14 марта 2000 года российский министр юстиции Юрий Чайка заявил, что комиссия при президенте России по противодействию политическому экстремизму приняла решение обратиться к правительству с предложением о предоставлении сообщениям информационных агентств, чья информация используется газетами, статуса «продукции государственного назначения». Это, как сказал Юрий Чайка, освободит газеты от выплаты агентствам гонораров за информацию.

Как пример новой информационной политики стала встреча секретаря Совета безопасности Сергея Иванова с руководителями ведущих московских СМИ, проведенная 25 мая 2000 года. Прессу представляли государственные агентства ИТАР-ТАСС и РИА-«Новости», государственные телекомпании ОРТ и РТР, независимые СМИ - агентство «Интерфакс», телекомпания НТВ, газеты «Коммерсант», «Московские новости», «Правда», «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «Сегодня», «Независимая газета». Во встрече приняли участие министр печати Михаил Лесин, помощник президента Сергей Ястржембский, заместитель министра внутренних дел Игорь Зубов. Главной темой беседы были события в Чечне. Главным редакторам было сообщено, что «численность чеченских боевиков составляет 1500 человек, из них примерно 600 - наемники в основном из арабских стран. Многие из наемников находятся не в лучшем состоянии, ибо страдают от отсутствия медицинской помощи, нехватки оружия и пр.»

Эта встреча практически установила не только монополию государства на информацию из Чечни, но и закрепила за государством установленное чиновниками право заниматься пропагандой, то есть распространением ложной информации, способствующей искажению реальных событий в Чечне.

Пропагандой государственные чиновники пользовались и в первую военную кампанию, но с началом второй войны в распространяемой ими информации отсутствовала и логика, и здравый смысл. Официальные источники не заботились о том, что спустя какое-то время распространяемая ими информация опровергалась или выглядела весьма нелепо даже для людей, не имеющих военного опыта. Например, 6 октября 1999 года агентство ИТАР-ТАСС, со ссылкой на одного из руководителей Северокавказским военным округом, сообщило, что «чеченские бандиты сами минируют жилые дома и, когда в небе появляется федеральная авиация, взрывают их. Это делается, чтобы настроить население Чечни против действий федеральных властей на Северном Кавказе. В то же время, по данным военных, в Чечне растет недовольство мирного населения действиями бандитских формирований».

Небрежность распространяемой дезинформации приводила к таким казусам, как географическое несоответствие: 4 мая 2000 года многие российские агентства, со ссылкой на военные источники сообщили, что «3 мая в районе между чеченскими селами Махкеты и Автуры из засады был уничтожен отряд экстремистов. Боевики потеряли убитыми 18 человек». На самом деле названные селения находятся в разных районах на значительном расстоянии друг от друга, между ними находятся несколько горных вершин.

Распространяемая дезинформация, судя по настойчивости военных источников, должна изменить отношение российского населения к воюющим чеченским сепаратистам. 6 июня 2000 года командующий группировкой федеральных войск генерал Геннадий Трошев заявил, что Аслан Масхадов ранен. «Во всех телефонных разговорах и по радиоперехватам у Масхадова другая дикция, чувствуется какая-то растерянность», заявил Трошев. В тот же день Аслан Масхадов дал интервью испанскому агентству EFE, в котором сказал, что «сообщения о моем ранении - это дезинформация российских военных». 22 июля 2000 года агентство ИТАР-ТАСС, со ссылкой на «офицера армейской Дмитрия К.», сообщило о том, что «здоровье лидера экстремистов Масхадова резко ухудшилось после ранения, которое он получил во время боя с федеральными войсками под селением Алерой в горной части Чечни». Состояние здоровья Шамиля Басаева офицер армейской разведки назвал плачевным и сообщил, что «Хаттаб под страхом смерти запретил полевым командирам и всем боевикам сообщать что-либо о здоровье Басаева». Спустя два дня ИТАР-ТАСС, со ссылкой на «офицера армейской разведки», сообщило, что «состояние здоровья лидера чеченских сепаратистов Аслана Масхадова и известного полевого командира Шамиля Басаева очень плохое». Через год, 30 июля 2001 года, сразу несколько российских агентств, со ссылкой полномочного представителя президента России в Южном федеральном округе генерала Виктора Казанцева сообщили, что он не исключает наличия двойников Басаева и Хаттаба: «У каждого из крупных командиров есть двойники. Не исключаю, что Басаев или Хаттаб сейчас вообще находятся далеко от Чечни, а там только прикрываются их именем».

Самой популярной темой официальных комментариев и интервью официальных лиц на протяжении второй кампании было объявление об окончании войны. Например, 26 июня 2000 года командующий Объединенной группировкой российских войск в Чечне генерал Геннадий Трошев заявил, что «война, как таковая, на территории Чечни завершена». Он также сообщил, что группировка «не ведет наступательных действий, не наносит авиационных и артиллерийских ударов». В тот же день агентство «Интерфакс» и Агентство военных новостей распространили в своих выпусках сообщение о том, что «за минувшие сутки боевая авиация совершила 11-12 вылетов самолетов-штурмовиков Су-25, два вылета самолетов Ан-26, Ан-30 на воздушную разведку, более 30 вылетов вертолетов Ми-24, Ми-8, Ми-26».

Распространяемая официальными источниками информация приводила к различным казусам. 14 июля 2000 года агентство «Интерфакс», со ссылкой на штаб Объединенной группировки войск, сообщило о «возможности капитуляции трех чеченских полевых командиров». Они хотят посмотреть, что «будет с их коллегой Турпалали Атгериевым, сдавшимся федеральным силам днем раньше». В тот же день в редакцию радиостанции «Эхо Москвы» позвонил человек, представившийся Турпалом Атгериевым и заявивший, что он не сдавался в плен.

Со ссылкой на военных 8 августа 2001 года государственное агентство ИТАР-ТАСС распространило сообщение, которое известная правозащитная организация «Мемориал» расценила как провокацию. Судя по всему целью этой провокации было желание военных с помощью ИТАР-ТАСС убедить российское общество в том, что именно «Мемориал» является «пособником террористов». По смыслу это сообщение повторяло историю о якобы выделенных чеченскими сепаратистами деньгах для покупки российских журналистов. Сообщение ИТАР-ТАСС было распространено под заголовком «Чеченские сепаратисты пытаются использовать часть правозащитников и беженцев в качестве орудия информационной войны». Со ссылкой на военных, в сообщении говорится о некоем письмо Аслана Масхадова, якобы направленное им в общество «Мемориал» - Яхьяеву Ибрагиму и Яндиевой Марьям, и в котором он объявляет правозащитникам «благодарность за огромный вклад в освободительную борьбу чеченского народа против кафиров и национал-предателей». Судя по информации ИТАР-ТАСС, Масхадов рекомендует «оформлять и регистрировать в российском Минюсте новые беженские организации, которые будут отстаивать права граждан Ичкерии», а также «передавать на Запад и дружественные нам российские СМИ материалы о гуманитарной катастрофе в лагерях Ингушетии и зверствах федералов над гражданским населением». Для информационного обеспечения сепаратистских мероприятий, «предлагается активизировать кампанию по нарушению прав беженцев и освещение акций протеста в газете «Грозненский рабочий», «Новой газете» и журнале «Защита прав и свобод человека». 10 августа общество «Мемориал» направило генеральному директору агентства ИТАР-ТАСС заявление, потребовав, на основании статей 43, 44 и 45 Закона РФ «О средствах массовой информации», опубликовать его. Заявление не было опубликовано.

Официальные источники государственного агентства ИТАР-ТАСС, начиная с подписания в августе 1996 года соглашения между Асланом Масхадовым и Александром Лебедем, использовали словосочетание «чеченский след» в различном контексте, но, прежде всего, в обвинительном. Даже когда не было необходимости упоминать чеченцев, представители власти, комментируя какое-либо преступление, связанное с взрывом, фальсификацией валюты, подготовкой террористического акта и другими преступлениями, тем не менее, употребляли определение «чеченский след» в контексте не прямого назначения. Например: произошел взрыв там-то, «чеченского следа» не обнаружено.

Кроме этого в сообщениях ИТАР-ТАСС встречаются другие вариации: «следы ведут в Чечню», «кавказский след» или «след ваххабитов», смысл которые имеет тот же контекст, что и «чеченский след». В разделе «Новости» информационного продукта агентства ИТАР-ТАСС в 1996 году - определение «чеченский след» встречается 10 раз, в 1997 - 32 раза, в 1998 - 10, в1999 - 34, в 2000 - 46, в 2001 - 22 раза. Наиболее часто эти определения в обвинительном контексте отмечаются в 2000 и 2001 годах. Однако необходимо отметить, что подавляющее большинство преступлений, с которыми в комментариях официальных лиц связано понятие «чеченский след», или не были раскрыты, или причастность к преступлению этнических чеченцев не доказана.

1.2.1 «Новая» информационная политика

Начало второй чеченской войны предшествовала подготовка новой информационной политики. Военные аналитики и близкие к Кремлю эксперты начали распространять в прессе мнения, которые должны оправдать ограничения, вводимые для журналистов. 7 октября 1999 года газета «Коммерсантъ» опубликовала статью «Новая информационная политика Генштаба сразу устарела», в которой приводится анализ действий военного руководства войны в Чечне по отношению к прессе. Как написала газета, «вскоре после окончания первой чеченской войны бывший начальник штаба группировки федеральных сил генерал-полковник Леонтий Шевцов признался: «Теперь я понял, что без информационной поддержки войны не выиграть. С прессой нам надо было дружить, а не ерундой заниматься». Как пишет «Коммерсантъ», начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин лично запретил пускать в Моздок представителей негосударственных СМИ. Поездки на передовую прекратились. Сотрудникам центрального аппарата министерства обороны и служащим Генерального штаба российской армии приказом министра обороны было запрещено общаться с журналистами напрямую, минуя военные пресс-службы. Однако, как отмечает «Коммерсантъ», в пресс-службах журналисты тоже не могли ничего узнать, поскольку нечего не говорят.

Начало новой информационной политики положили многочисленные сообщения, распространяемые через информационные агентства, и в которых сообщалось, со ссылкой на неназванные «военные источники», о растущем недовольстве гражданского населения Чечни боевиками, о появлении в рядах террористов женщин-снайперов из Прибалтики, Азербайджана и с Украины. Тогда же стали появляться сообщения государственного агентства ИТАР-ТАСС о том, что «бандиты сами минируют жилые дома и, когда в небе появляется федеральная авиация, взрывают их».

В том же номере газеты «Коммерсантъ» приводятся слова генерал-полковника Валерия Манилова, заместителя начальника Генерального штаба, ответственного за информационную политику российской армии. Он сказал на совещании сотрудников военных пресс-служб, что необходимо «действовать как настоящие профессионалы: говорить много, но не сказать ничего».

1.2.2 Российский информационный центр

Новая информационная политика по освещению второй чеченской войны подразумевала создание центров, которым предоставлялось право официального источника. За время первых трех лет войны таких официальных источников было несколько, первым стал Российский информационный центр (в дальнейшем РИЦ).

РИЦ был создан распоряжением (№ 1538-р ), подписанным премьер-министром России Владимиром Путиным 4 октября 1999 года. Документ содержит четыре пункта: первый объявляет о создании Российского информационного центра (РИЦ). Второй пункт обязывает сформировать межведомственную рабочую группу из представителей Министерств внутренних дел, Министерства обороны, Министерства иностранных дел, Министерства юстиции, Министерства по делам национальностей, Министерства по чрезвычайным ситуациям, Государственного таможенного комитета, Федеральной службы безопасности, Федеральной службы налоговой полиции, Федеральной пограничной службы, а также Всероссийской государственной телерадиокомпании. Третий пункт приказывает Министерству иностранных дел России обеспечить содействие деятельности РИЦ с использованием пресс-центра МИДа России. Четвертый пункт закрепляет за всей группой информационного обеспечения РИЦ помещение пресс-центра МИДа. Позднее был создан новый источник информации - сайт: http://www.infocentre.ru.

Руководителями РИЦ назначены Михаил Маргелов и генерал ФСБ Александр Михайлов, работавший до февраля 1996 г. руководителем Центра общественных связей ФСК (ФСБ) и аналогичного ведомства МВД. Михаил Маргелов больше известен своими связями с группой Video International, созданной и контролируемой нынешним министром печати России Михаилом Лесиным, а также деятельностью на посту начальника управления президента России по связям с общественностью. В 1984 - 1986 гг. он работал переводчиком в международном отделе ЦК КПСС, в 1986 - 1989 гг. преподавал арабский язык в Высшей школе КГБ СССР. В настоящее время Михаил Маргелов - сенатор, член Совета Федерации Федеративного Собрания России, руководитель комитета по международным делам верхней палаты российского парламента. Выступая 19 октября 1999 года в программе государственной радиостанции «Радио России», Михаил Маргелов заявил, что «идея создания Российского информационного центра принадлежит Владимиру Путину».

РИЦ создан на постоянной основе, и, по словам Михаила Маргелова, его существование не прекратится с окончанием войны в Чечне. Российские власти выразили намерение использовать РИЦ и в дальнейшем - для освещения значимых внутри- и внешнеполитических событий. Однако в настоящее время функции РИЦ ограничены поддержкой сайта, не более того.

Открытие РИЦ состоялось 7 октября 1999 года и, выступая на церемонии открытия Владимир Путин, заявил, что «основная задача вновь созданного Российского информационного центра - объективное, своевременное, достоверное и оперативное освещение событий на Северном Кавказе».

14 октября 1999 года пресс-служба Уральского военного округа направила в СМИ рекомендации РИЦ, согласно которым разъясняются термины, которыми военные и журналисты должны пользоваться при освещении событий в Чечне. Например, нельзя пользоваться определением «федеральные силы и войска», их следует называть «подразделениями и частями вооруженных сил РФ, Внутренних войск МВД, действующими против сепаратистских и террористических формирований». Военные действия следует называть «специальной операцией частей и подразделений вооруженных сил РФ, Внутренних войск МВД по освобождению территории Чечни от закрепившихся на ней бандитов». «Точечные удары» теперь следует называть «ударами, направленными на уничтожение инфраструктуры и живой силы международных террористов». Слова «беженцы» и «фильтрация» рекомендовано не употреблять вообще.

Первой международной акцией стала проведение РИЦ 21 октября 1999 года в Хельсинки акции, посвященной официальному визиту Владимира Путина в столицу Финляндии. По сообщению государственного агентства ИТАР-ТАСС, «руководитель РИЦ Михаил Маргелов вместе с представителями российских министерств рассказали о преступлениях, совершаемых международными террористами на территории Чеченской республики и в других регионах России, и о мерах, принимаемых властями по защите гражданского населения и обустройству беженцев. Особо было подчеркнуто, что Россия не ведет боевых действий против мирного населения Чечни, но уничтожает бандитов».

Первые месяцы своей работы РИЦ предлагал российским и иностранным журналистам групповые поездки по территории Чечни в сопровождении офицеров. 30 декабря 1999 года РИЦ сделал заявление, в котором отмечено, что «с момента начала своей работы (1 октября 1999 года) РИЦ организовал поездки в Чеченскую республику более чем 140 журналистов, представляющих 75 зарубежных средств массовой информации».

Первая поездка журналистов, организованная РИЦ в Дагестан в середине октября 1999 года, была исключительно для российских журналистов. Ни один из 40 журналистов, представляющих западные СМИ, не попали в группу. Вторая поездка состоялась 20 ноября 1999 года.

Распространяемые РИЦ бюллетени и другие материалы не использовались журналистами, за исключением российской государственной прессы. Министр печати Михаил Лесин был вынужден сознаться на своей пресс-конференции в РИЦ 21 октября 1999 года, что «было отправлено 35 кассет в разные средства массовой информации - зарубежные - с записями того, что происходит на территории Чечни. Ни на одном из телевизионных каналов они не были показаны, они не получили широкого распространения».

С сентября 2000 года пресс-конференции стали проводиться нерегулярно, последняя состоялась 6 апреля 2001 года.

1.2.3 Аппарат помощника Президента России С. Ястржембского

Вторым информационным центром по освещению событий в Чечне стала новая государственная структура - аппарат помощника исполняющего обязанности президента России Сергея Ястржембского. 14 января 2000 года Владимир Путин, как глава российского правительства подписал постановление о создании Правительственной комиссии по нормализации общественно-политической ситуации на территории Чеченской Республики. В числе основных задач комиссии оговаривалось, в том числе, и «координация информационно-пропагандистского обеспечения государственной политики, проводимой в Чеченской Республике». Членами комиссии были назначены наряду с другими первый заместитель министра Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций Дмитрий Корявов и руководитель Российского информационного центра Михаил Маргелов.

20 января 2000 года Владимир Путин, уже как исполняющий обязанности Президента России, подписал Указ о назначении Сергея Ястржембского помощником президента РФ. На Сергея Ястржембского возложена координация информационно-аналитической работы федеральных органов исполнительной власти, принимающих участие в проведении контр террористических операций на территории Северо-Кавказского региона, а также взаимодействия со средствами массовой информации. В соответствии с Указом, руководителю администрации президента поручено образовать аппарат по обеспечению деятельности помощника президента в количестве 14 человек, а также утвердить его структуру. В официальном сообщении подчеркивалось, что срок полномочий Сергея Ястржембского ограничен сроком проведения антитеррористической операции на Северном Кавказе. Пресс-секретарь и.о. президента Путина Алексей Громов, отвечая на вопрос корреспондента агентства ИТАР-ТАСС: «Почему именно сейчас сделано такое назначение?», сказал: «Операция в Чечне вступает в заключительную фазу, и поэтому именно сейчас необходима максимальная концентрация усилий всех органов власти по адекватному отображению событий в Чечне и по доведению этой информации до российской и зарубежной общественности в широком формате. Владимир Путин видит задачу именно в этом».

Аппарат сотрудников Сергея Ястржембского подготовил Правила об аккредитации для поездок на территорию Чеченской Республики, и как сказано в предисловии к Правилам, аккредитация необходима «в целях полного и объективного освещения проводимой российскими силовыми структурами контр террористической операции в Чеченской Республике». И хотя в этих Правилах делаются ссылки на российские законы, а также на международные соглашения, эксперты-юристы нашли большое количество нарушений российского законодательства. Главным нарушением является появление самого нового института аккредитации, не предусмотренного ни российскими законами, ни, тем более, международными соглашениями.

Но больше всего вопросов возникает в том месте Правил, в которых оговаривается работа журналистов, уже получивших аккредитацию. Они имеют право: «…принимать участие в освещении боевых действии в Чеченской Республике, в случае если они включены в соответствующую группу, формируемую Аппаратом помощника по согласованию с руководством силовых структур Российской Федерации и Объединенной группировки войск на Северном Кавказе. При организации посещения аккредитованными журналистами зоны боевых действий, число принимающих в них участие представителей СМИ может быть ограничено по соображениям безопасности и в связи с возможными транспортными проблемами; участвовать в организуемых Аппаратом помощника пресс-конференциях, брифингах и других информационных мероприятиях в Москве, а также в «базовом» пресс-центре в Моздоке и временных пресс-центрах в Ханкале и Гудермесе; проходить в здание «базового» пресс-центра в Моздоке (с 08.00 до 22.00) и временных пресс-центров в Ханкале и Гудермесе (в течение светового дня)».

Работающие на территории Чеченской республики аккредитованные журналисты обязаны «четко соблюдать правила внутреннего распорядка Объединенной группировки войск на Северном Кавказе, а также выполнять указания ответственных лиц из Аппарата помощника и силовых структур, сопровождающих журналистов».

Надо полагать, самыми главными пунктами Правил являются репрессивные параграфы, согласно которым журналистам «запрещается самостоятельно передвигаться по Чеченской Республике и брать интервью у военнослужащих без разрешения представителей пресс-центров и силовых структур Российской Федерации. В соответствии с действующим российским законодательством и международными нормами запрещается распространять сведения, раскрывающие:

- наименования воинских частей и места их постоянной дислокации;

- боевые порядки подразделений и частей, расположение командных пунктов;

- персонифицированные данные военнослужащих;

- численность личного состава и техники;

- маршруты передвижения воинских частей, подразделений и военнослужащих».

В Правилах перечисляются меры ответственности за нарушения: журналист может быть лишен аккредитации «при нарушении законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации, а также настоящих Правил; за неоднократную (более двух раз в течение полугода) утерю аккредитационной карточки; при увольнении из средства массовой информации, от которого он был аккредитован; при прекращении деятельности средства массовой информации, от которого он был аккредитован; за нарушения правил внутреннего распорядка Объединенной группировки войск на Северном Кавказе».

Как юридический казус выглядят те параграфы, в которых дается разъяснение мотивов преследования журналистов. Среди них, например, «за распространение сведений, порочащих честь и достоинство военнослужащих, а также не соответствующих действительности сведений о ходе контр террористической операции на Северном Кавказе, если это подтверждено вступившим в законную силу решением суда, рассмотревшего данный вопрос; при отказе журналиста и редакции средства массовой информации, от которого он был аккредитован, принести извинения или дать опровержение на материал, в котором использованы сведения, не соответствующие действительности, что подтверждается вступившим в законную силу решением суда».

Действительно, согласно Закону «О чрезвычайном положении» от 17 мая 1991 года, журналисты могут быть ограничены в своих правах при выполнении профессионального долга. Однако на территории Чеченской республики не объявлено ни чрезвычайного положения, ни военного. Напротив, Закон «О средствах массовой информации», на который ссылаются авторы Правил, имеет статью 48, согласно которой институт аккредитации должен способствовать работе журналиста, а не препятствовать ей. Нелепо и противозаконно выглядят и другие два параграфа Правил - о наказании «за распространение сведений, порочащих честь и достоинство военнослужащих» и наделении Сергея Ястржембского правом наказывать провинившихся журналистов.

Кроме аппарата помощника президента Сергея Ястржембского приказом министра обороны России на территории Северо-Кавказского региона создан информационный центр при оперативном штабе по управлению контр террористической операцией. Работу этого центра назначен курировать Сергей Ястржембский, а руководителем центра назначен генерал-полковник Валерий Манилов, его заместителями - руководители информационных структур Министерства обороны, Министерства внутренних дел, Федеральной службы безопасности, Федеральной пограничной службы, Министерства по чрезвычайным ситуациям, Министерства юстиции, Федерального агентства правительственной связи и информации.

Почти сразу свою работу Сергей Ястржембский начал с оценки неугодных Кремлю журналистов. 3 февраля 2000 года он прокомментировал ситуацию с Андреем Бабицким, заявив, что «инициатива по обмену Бабицкого на российских военнослужащих была проявлена со стороны чеченских «полевых командиров». Бабицкий принял это предложение и ответственность за дальнейшую судьбу корреспондента «Радио Свобода» федеральный центр и руководство России не несут». 14 февраля 2000 года Сергей Ястржембский заявил, что «ситуация с корреспонденткой французской газеты «Liberation» является «достаточно поучительной, особенно для зарубежных журналистов». Анн Нива (Ann Nivat) была задержана сотрудниками ФСБ в частном доме в Чечне.

20 марта 2000 года стало известно о создании нового информационного управление в аппарате Президента России, которое, как было объявлено, будет насчитывать 20 сотрудников. По словам Сергея Ястржембского, «костяк» управления составят сотрудники аппарата Ястржембского - «ветераны» информационной войны, связанной с ситуацией в Чечне». Помимо этого Ястржембский намерен пригласить для работы в новое управление журналистов, дипломатов, специалистов в сфере экономики и права. 19 апреля начальником Информационного управления президента Российской Федерации назначен Игорь Поршнев, ранее работавший директором отдела оперативной политической информации формально независимого агентства «Интерфакс». В Указе Президента Путина указывалось, что Информационное управление образуется в составе администрации президента в целях совершенствования обеспечения деятельности главы государства в области информационной политики. Обязанности по осуществлению оперативного руководства Информационным управлением президент возложил на помощника президента Сергея Ястржембского. При образовании Информационного управления, отмечалось в тексте указа, будет использован кадровый состав аппарата по обеспечению деятельности помощника президента РФ.

3 февраля 2000 года началась аккредитация журналистов, которые хотели бы освещать ситуацию как в Грозном, так в Чечне в целом. По словам Сергея Ястржембского, первая группа журналистов должна была отправиться в Моздок уже 7-8 февраля, и в распоряжение журналистов будет выделены 3 автобуса, вертолет и вертолет сопровождения. Как сообщили в аппарате Ястржембского, на 22 сентября 2000 года аккредитацию для работы в зоне проведения контр террористической операции получили 1275 журналистов, из них 571 представляют иностранные СМИ. С октября 1999 года по 25 сентября 2000 года включительно организовано 40 групповых поездок преимущественно иностранных корреспондентов, в составе которых данный регион посетил 571 человек.

Кроме организации специальных туров для журналистов, аппарат Ястржембского продолжил практику распространения информации, которая стала единственным официальным источником. Однако качество этой информации было сразу подвергнуто журналистами.

Пример качества информации можно проследить по публикациям государственного агентства РИА-«Новости» (бывшее АПН): 4 апреля 2000 года РИА-«Новости», со ссылкой на Ястржембского сообщило, что в места постоянного проживания вернулось 140 тысяч жителей Чечни, 5 апреля - 142 тысячи, 10 апреля - 180 тысяч, 12 апреля - 150 тысяч, 17 апреля - 156 тысяч, 5 мая - 175 тысяч.

Корреспондент газеты «Новые известия» Валерий Яков, в своей статье «Кремль запутался во лжи», опубликованной 3 ноября 2001 года, пишет о путанице в предоставляемой журналистам информации. Например, 2 ноября государственное агентство ИТАР-ТАСС сообщило об уничтожении «за минувшие сутки 22 боевиков, задержании около 40 боевиков». Днем раньше то же агентство сообщило об уничтожении 19 боевиков и задержании около 40 боевиков. Валерий Яков уточняет также, что такие цифры официальные источники информации называют почти каждый день, и если верить этой информации, то «каждый месяц в Чечне уничтожаются более 500 боевиков и задерживаются более 1000 их пособников».

В начале февраля 2000 года российские средства массовой информации сообщили о некоей директиве 912, разосланной Сергеем Ястржембским, и в которой говорится об установлении жесткого режима работы военных с журналистами: «запрещено посещение госпиталей и съемки раненых, запрещено проведение интервью, если вместе с журналистом не присутствует работник пресс-службы, никаких сведений о погибших и раненых».

15 февраля 2000 года государственное агентство РИА - «Новости» передало сообщение Ястржембского о закрытии на 2-3 недели Грозного, в том числе и для журналистов.

В конце февраля 2000 года российская власть начала скандал в связи с показом на немецком телеканале N-24 репортажа из Чечни. Корреспондент газеты «Известия» Олег Блоцкий заявил, что автором показанной съемки является он, но смысл репортажа Франка Хефлинга извращает суть события. В итоге немецкого журналиста уволили из телекомпании, а Олег Блоцкий вскоре был «поощрен» тем, что ему предоставили эксклюзивные архивные материалы из архива Президента России для написания книги о Владимире Путине. 1 марта Сергей Ястржембский назвал увольнение Хефлинга, «извратившего события в Чечне, пример профессионального подхода к своей работе». В тот же день он заявил, «был бы очень рад получить хотя бы извинения и от французских газет «Le Monde» и «Liberasion», и от некоторых других».

Одновременно Сергей Ястржембский начал «холодную войну» с российскими изданиями, которые открыто, выразили недоверие работой аппарата помощника президента, но более всего - действиями российской армии в Чечне. 13 марта 2000 года Ястржембский обвинил несколько московских изданий - газеты «Новые известия» и «Новая газета», а также телекомпанию НТВ в «негативных публикациях по отношению к действиям федеральных властей», заявив, что эти СМИ получают из-за рубежа деньги за свою позицию. Редакция «Новой газеты» намеревалась подать на Ястржембского в суд.

Другим объектом стала «Независимая газета», опубликовавшая интервью с Асланом Масхадовым. 1 марта 2001 года Сергей Ястржембский выразил сожаление, что «очередной вздор Масхадова был опубликован в одной из уважаемых российских газет». Он объяснил публикацию в «Независимой газете» интервью «несовершенством российского законодательства» и выразил мнение, что «Дума должна обратить на это свое внимание». Следующим объектом недовольства Ястржембского стала французский журнал «Пуэн», который опубликовал интервью с Асланом Масхадовым. Ястржембский посчитал, что Масхадов «пытается прикрыть свою слабость информационной активностью».

28 мая 2001 года Сергей Ястржембский выразил сожаление с очередной публикацией интервью Аслана Масхадова в «Новой газете». Он вновь выдвинул предложение дополнить законодательство положениями, которые предусматривали бы «ужесточение санкций за предоставление эфира или газетной площади для распространения экстремистских взглядов».

31 августа 2001 года, после того, как газета «Коммерсантъ» напечатала интервью Аслана Масхадова, Сергей Ястржембский выступил с резким осуждением этой публикации, заявив, что считает «совершенно недопустимым, когда в российских средствах массовой информации предоставляется слово лидерам Чеченских боевиков».

3 ноября 2001 года заместитель главного редактора газеты «Новые известия» Валерий Яков опубликовал статью «Кремль запутался во лжи», в которой привел данные аппарата Ястржембского, который распространил сведения о количестве убитых российских военных за два года второй чеченской кампании - 3438 человек. Из них 2136 от Министерства обороны и 1196 от МВД, хотя еще в мае 2001 года министр обороны Сергей Иванов сообщил о том, что только число погибших военнослужащих Министерства обороны 2026, вместе с данными МВД составило 4726 человек.

Существует единственный пример судебного спора. 1 ноября 2000 года Назранский районный суд Ингушетии рассмотрел жалобу жителя селения Арамхи Руслана Муцольгова на действия Сергея Ястржембского. Истец просил суд признать сведения, распространенные 10 августа Сергеем Ястржембским о том, что на территории лечебно-оздоровительного комплекса Джейхарского района Ингушетии находились раненые чеченские боевики не соответствующими действительности. Суд обязал Ястржембского дать опровержение.

2 марта 2000 года Президент Путин дал первую публичную оценку деятельности Ястржембского: «Он пришел не просто на работу в администрацию президента. Он пришел, хочу это подчеркнуть, именно в силу наших личных отношений. Ему был поручен не самый приятный участок».