Проблема доступа к информации и взаимодействие с органами власти в зоне военного конфликта в Чечне периода 1999-2002 годов

1.2.4 Руководитель единого информационного центра при Объединенной группировке федеральных сил в Чечне, первый заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России, генерал-полковник Валерий Манилов

Следующим источников официальной информации стал генерал Валерий Манилов. 19 сентября 1996 года Валерий Манилов освобожден от должности заместителя секретаря Совета безопасности, и переведен в Генеральный штаб Российской армии. После увольнения из армии 29 июня 2001 года спустя несколько месяцев - 1 ноября 2001 года - избран главой гильдии военных журналистов «Медиасоюза», прокремлевской организации, созданной как альтернатива Союзу журналистов России. Вся военная биография Манилова связана с пропагандой: с 1965 года он служил в комсомольских организациях Советской Армии, с 1969 по 1972 годы - в газете Забайкальского военного округа «На боевом посту», затем в главной военной газете СССР - «Красная звезда», а в последние годы СССР служил начальником Управления информации министерства обороны.

26 января 2000 года исполняющий обязанности президента России Владимир Путин подписал Указ о назначении Валерия Манилова руководителем единого информационного центра при Объединенной группировке федеральных сил в Чечне. «С сегодняшнего дня только два ньюсмейкера имеют государственные полномочия информировать журналистов о ведении военных действий в Чечне - это генерал Манилов и я», - сказал Ястржембский.

Разночтения в информации Манилова и Ястржембского журналисты отмечали постоянно. Корреспондент газеты «Московский комсомолец» Александр Чуйков в статье «Соловьиная трель минобороны» (31 октября 2000) пишет о взрыве в кафе чеченского селения Чири-юрт. В аппарате Ястржембского сообщили, что всего погибло 7 человек, из них четверо военнослужащих скончались на месте, шестеро получили ранения, один из них по дороге скончался. В министерстве обороны сообщили только о четверых погибших и троих раненых в результате «нападения боевиков за минувшие сутки».

Отсутствие объективной информации от военных отметил 3 марта 2000 года уполномоченный по правам человека в России Олег Миронов, заявивший, что «военными укрывается информация о нарушениях прав человека в Чечне». Это была реакция Миронова на после посещения вместе с Верховным комиссаром ООН по правам человека Мэри Робинсон регионов Северного Кавказа.

Первая оценка генерала Манилова по поводу работы журналистов стало его заявление 16 декабря 1999 года. Манилов заявил, что иностранные информационные агентства стали объектом манипуляций со стороны чеченских боевиков. Эта реакция на события в Грозном, когда в результате атаки российской бронетехники погибло несколько десятков солдат и офицеров.

Журналисты отмечали, что основная работа Манилова, как источника информации, стало распространение так называемой «контринформации», призванной создавать отрицательное общественное мнение о чеченцах. 10 августа 2000 года в пресс-центре Объединенной группировки войск сообщили, что «в населенном пункте Гехи и Шали выявлены крупные цеха по производству фальшивой водки. Изъято большое количество спиртного, а также спирта, подготовленного для розлива». Спустя два года - 6 июля 2002 года начальник оперативно-розыскного подразделения УФСБ РФ по ЧР подполковник Александр Иванов сообщил, что «во всех подразделениях Объединенной группировки войск ведется контроль за пригодностью продуктов питания и воды. Но не исключено, что от теракта с применением ядов и отравляющих веществ пострадают мирные люди. Так уже было весной в Гудермесском районе, где из-за подобных отравлений погибли три ребенка. В тот период федеральные силы изъяли из принадлежащих бандформированиям Аслана Масхадова, Ризвана Читигова, Мовсара Бараева, Ислама Чалаева, Халеда Седаева и Ризвана Ахмадова значительное количество ядов - сулемы и мышьяка, а также около двух литров раствора цианистого калия и несколько десятков отравленной водки». За время второй войны тема водки появлялась три раза, еще раньше 17 апреля 2000 года представитель пресс-центра МВД РФ на Северном Кавказе сообщил агентству ИТАР-ТАСС, что «в Шалинском районе изъято около 40 литров фальсифицированной водки».

1.2.5 Начальник Центра общественных связей (впоследствии начальник Управления программ содействия) ФСБ Александр Зданович

Участие начальника Центра общественных связей ФСБ (впоследствии - начальник Управления программ содействия ФСБ) генерала Александра Здановича в распространении информации о событиях в Чечне в первые месяцы второй кампании было минимальным. Его роль отмечается как существенной, особенно в публичных обвинительных заявлениях в адрес журналистов. 16 декабря 1999 года он заявил, что сообщения агентств АР и Reuters о гибели нескольких десятков российских солдат и офицеров «являются частью политического плана очернения России». «Совершенно понятно, что это «сводки новостей» свидетельствуют о том, что иностранные спецслужбы проводят активную операцию с использованием корреспондентов», - заявил Зданович.

Роль ФСБ в распространении информации сводилось к тому, чтобы российская пресса участвовала в неких «информационных диверсиях», направленных на дискредитацию чеченских сепаратистов. Как правило, распространяемая ФСБ информация спустя какое-то время опровергалась журналистами или не подтверждалась событиями. Например, 5 сентября 2000 года агентство «РосБизнесКонсалтинг», со ссылкой на правлении ФСБ по Чеченской Республике, сообщило, что «международный террорист Хаттаб, по оперативным данным, покинул территорию Чечни и отправился в Таджикистан для участия в военных действиях на территории Средней Азии. По словам источника, Хаттаб пришел к выводу о бесперспективности продолжения борьбы боевиков против федеральных сил».

29 марта 2001 года агентство «КМ-новости», со ссылкой на ФСБ России, сообщило о том, что «на участке федеральной трассы «Кавказ» около села Джалка недалеко от Гудермеса обнаружено взрывное устройство. Оно состояло из 10 фугасов, соединенных в одну цепь подрыва. Сотрудники ФСБ отмечают, что по этому участку сегодня должна была проехать большая группа иностранных журналистов».

30 апреля 2001 года телекомпания НТВ показала в информационном выпуске сюжет о том, как в управление ФСБ Воронежской области явился 30-летний чеченец, «сознавшийся» в сотрудничестве с французской разведкой по «кодовым именем «Авантюрист». В сюжете не названо имя «агента», но упоминается, что он - чеченец, работал пресс-секретарем бывшего председателя Верховного Совета России Руслана Хасбулатова.

10 августа 2001 года агентство «Интерфакс» сообщило о некоем договоре между ФСБ России и представителями ведущих российских СМИ «о взаимодействии в освещении акций спецслужб». Встречу организовал начальник Управления программ содействия Александр Зданович, который «настроен на конструктивное сотрудничество со СМИ». В сообщении не названо ни одно средство массовой информации или имя кого-либо из руководителей СМИ.

1.2.6 Представитель ФСБ в Чечне Илья Шабалкин

Наконец, еще одним официальным источником информации был назначен представитель Объединенной группировки российских войск в Чечне полковник ФСБ Илья Шабалкин. Первое появление Ильи Шабалкина перед журналистами зафиксировало агентство РИА-«Новости» 28 января 2001 года. В конце 1998 года полковник Шабалкин был известен как офицер по связям с общественностью управления ФСБ по Пензенской области. 30 июня 2000 года по каналу РТР был показан репортаж из Пензы, где Илья Шабалкин комментировал судебный приговор «вербовщикам» Шамиля Басаева - некими Александром Обуховым и Алексеем Никоновым. Еще раз, 5 октября 2000 года, Илья Шабалкин был замечен на страницах газеты «Собеседник», и опять как разоблачитель истории, связанной с Чечней. 6 ноября 2000 года телекомпания ОРТ показала репортаж о покушении на главу администрации Гудермесского района Малику Гезимиеву, авторами сюжета были названы Николай Кудряшов, Анатолий Клян, Илья Шабалкин и Владимир Ольховский, а сам репортаж был сделан при содействии пресс-службы УФСБ в Чечне.

Роль полковника Шабалкина также отмечается в связи с распространением «сенсаций», основная цель которых изменить общественное мнение о лидерах чеченских сепаратистов. Журналисты лишены возможности проверить такие сообщения. Однако, надо полагать, что информация полковника Шабалкина не рассчитана на аналитиков и экспертов, скорее всего это элемент «информационной войны».

Одно из направлений деятельности полковника Шабалкина - дискредитация российских журналистов, а также распространение информации о «готовящихся нападениях на журналистов». 20 февраля 2002 года Шабалкин представил заявление регионального оперативного штаба по проведению антитеррористической операции, в котором утверждалось, что «Новая газета» и ее корреспондент Анна Политковская используют поездки журналистки в Чечню «для разрешения своих финансовых проблем и разногласий с некоторыми фондами».

1 апреля 2002 года, по словам Ильи Шабалкина, «в Чечне предотвращена попытка похищения съемочной группы российской телекомпании Ren-TV». По его словам, похищение готовила группа Ислама Чалаева, который был причастен ко всем «громким» захватам журналистов в республике. Преступники, по данным УФСБ, намеревались потребовать за пленников выкуп в миллион долларов.

10 марта 2002 года Илья Шабалкин сообщил, что «найдены видеоматериалы, свидетельствующие о причастности лидера чеченских боевиков Аслана Масхадова к подготовке и проведению террористических акций. Эти материалы, подтверждающие, что Масхадов лично инструктировал террористов, были обнаружены в ходе специальной операции в чеченском селе Старые Атаги. Документы и видеозаписи были найдены в начале марта. Эти видеоматериалы не были показаны по телевидению.

Глава 2. Ограничение доступа к информации и её контроль органами власти в зоне военного конфликта в Чечне (1999-2002гг)

2.1 Цензура

В современном лексиконе российской юриспруденции существуют понятия - «непредставление информации» и «воспрепятствование распространению информации». Эти определения используются, когда действия представителей власти направлены на ограничения деятельности журналистов. Отсутствие цензурной организации по светскому принципу не избавило журналистов, работающих на территории России, от действий чиновников, направленные на запрещение конституционных прав, на свободное получение и распространение информации. В большинстве своем запретительные меры закрепляются в различного рода постановлениях Государственной думы и правительства, которые не имеют законодательной силы.

15 сентября 1999 года Государственная дума приняла постановление «О ситуации в Республике Дагестан и первоочередных мерах по обеспечению безопасности на территории РФ», согласно которому запланировано установить особый режим работы государственных средств массовой информации с информацией о боевых действиях. В частности, в постановлении говорится об установлении моратория на информационные сообщения из зоны боевых действий о незаконных вооруженных формированиях. В случае невыполнения этого постановления телевизионные компании будут лишаться лицензий. Постановлением также запланировано установить ежедневный информационный час на основных федеральных телевизионных каналах, где будут выступать представители силовых структур.

16 сентября 1999 года министерство печати (полное официальное название - министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций) распространило заявление, в котором, в частности говорилось, что «недопустимо использование средств массовой информации для осуществления действий и распространения призывов, прямо запрещенных Конституцией Российской Федерации, законодательством о средствах массовой информации и борьбе с терроризмом. В то же время в последние дни эмоциональное напряжение, существующее в обществе, стало выплескиваться в ряде средств массовой информации в совершенно недопустимых формах… Избегая до последнего времени жестко применять всю систему предусмотренных законодательством мер, министерство заявляет о недопустимости злоупотребления свободой массовой информации и персональной нравственной и юридической ответственности всех лиц за продолжение подобной политики».

В тот же день Гильдия издателей периодической печати распространило свое заявление, в котором выражено «серьезное беспокойство в связи со стремлением депутатов Госдумы ограничить деятельность СМИ под предлогом борьбы с бандитами и террористами… Однако в попытках одновременно с этим ввести ограничения на СМИ по освещению событий на Северном Кавказе мы видим проявление двойного стандарта и двойной морали. Под предлогом борьбы с терроризмом и бандитизмом, которая, по опыту других стран, будет вестись, наверное, достаточно длительное время, определенные политические силы хотят опробовать технику локального моратория на свободу слова и деятельность независимых СМИ… Мы призываем Государственную думу РФ исключить из проекта постановления по терроризму любые положения, ограничивающие деятельность СМИ и свободу слова».

1 декабря 1999 года Агентство военных новостей со ссылкой на источник в министерстве обороны сообщило, что «руководство министерства в очередной раз распорядилось ограничить доступ журналистов к информации о происходящем в Чечне».

21 декабря 1999 года газета «Московские новости» опубликовала интервью с Сергеем Ковалевым, который сказал, что «тех, кто не согласен с действиями российской власти в Чечне, категорически не допускают на свои страницы самые массовые издания, их избегают самые влиятельные электронные СМИ. В обстановке такой информационной блокады удивительно другое - что о моей позиции хоть кто-то знает».

27 января 2000 года немецкая газета Die Zei» опубликовала статью своего московского корреспондента Михаэля Тюмана о том, как независимая телекомпания НТВ пытается обойти цензурные преграды и рассказать о последствиях войны: «Вооружившись скрытой камерой, корреспондент НТВ посетил военный госпиталь в Ростове, в который поступают раненные военнослужащие из Чечни. Как удалось выяснить журналисту, ежедневно умирает 30-50 человек. Эта цифра появилась при подсчете гробов, которые по ночам тайно отправляются с ростовского вокзала. По данным журналистов НТВ, количество жертв в действительности в два раза превосходит официальные данные».

15 марта 2000 года заместитель министра печати Михаил Сеславинский прокомментировал решение министерства ограничивать информацию из Чечни. Он отрицал, что эти шаги министерства направлены на введение цензуры, пояснив, что «чеченские командиры могут появляться в эфире и на страницах газета с какими-либо заявлениями, пересказом их интервью, но не с теми, которые призывают к насилию».

26 июля 2001 года агентство ИТАР-ТАСС сообщило о том, что введении режима ограничения на передвижение журналистов по территории республики, за пределы военной базы Объединенной группировки войск на Северном Кавказе. В пресс-центре ОГВ сообщили, что выезд журналистов осуществляется только в сопровождении офицера пресс-центра. 27 июля Союз журналистов России выступил с заявлением, осуждающем решение ввести новые ограничения на деятельность журналистов.

2.1.1 Предупреждения министерства по делам печати

Согласно Закона «О средствах массовой информации» регистрирующему СМИ органу предписано выносить предупреждения за нарушения действующего законодательства. В Законе говорится, что основанием для обращения в суд по поводу закрытия СМИ является «неоднократные в течение двенадцати месяцев нарушения». Практически все предупреждения, которые выданы СМИ за нарушения, касались Закона «О борьбе с терроризмом», вступившим в силу 25 июля 1998 года. Статья 15 Закона предписывает не допущение распространения информации: «1) раскрывающей специальные технические приемы и тактику проведения контртеррористической операции; 2) способной затруднить проведение контртеррористической операции и создать угрозу жизни и здоровью людей, оказавшихся в зоне проведения контртеррористической операции или находящихся за пределами указанной зоны; 3) служащей пропаганде или оправданию терроризма и экстремизма; 4) о сотрудниках специальных подразделений, членах оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией при ее проведении, а также о лицах, оказывающих содействие в проведении указанной операции».

Поправки в Закон «О СМИ», дополняющие закон в связи с действием Закона «О борьбе с терроризмом», были приняты в первом чтении 20 декабря 2001 года. Однако законотворческий процесс по непонятным причинам был приостановлен. Государственная дума возвратилась к этим поправкам 23 октября 2002 года, по странным обстоятельствам именно в тот день, когда поздно вечером был захвачен театральный комплекс в Москве. Министр юстиции Юрий Чайка в интервью государственного телеканалу ОРТ заявил, что «Теперь органы юстиции вправе выносить общественным и религиозным объединениям и СМИ предупреждения о недопустимости экстремистской деятельности, обращаться в суд с заявлением о ликвидации не только зарегистрированного, но и незарегистрированного объединения, приостанавливая до решения суда их деятельность».

Общественный резонанс этих событий позволил депутатам Государственной думы принять поправки в третьем (последнем) чтении, поправки были также утверждены верхней палатой российского парламента.

Таким образом, предупреждения министерства печати основываются не на основании Закона «О СМИ», как предписывается статьей 4 этого закона, а Законом «О борьбе с терроризмом».

17 августа 1999 года министерство печати направило телеграммы руководителям ведущих телерадиокомпаний - ОРТ, РТР, НТВ, ТВ-Центр и ТВ-6 - с просьбой не давать слова чеченским боевикам. По данным газеты «Коммерсантъ» (18 августа 1999), на самом деле были две телеграммы с несколько отличающимися друг от друга текстами (разночтения выделены жирным шрифтом):

«В связи с выходами в информационных и информационно-аналитических программах некоторых (только для НТВ) радиовещательных организаций сюжетов, включающих выступления руководителей чеченских бандформирований, министерство... доводит до вашего сведения следующее: статья 4 Закона РФ о СМИ не допускает «использование СМИ в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, для призыва к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, разжиганию национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни, для пропаганды войны». Предварительный анализ прошедших сюжетов показывает, что в ряде случаев можно говорить о нарушении норм данной статьи закона (только для ОРТ). Министерство, воздерживаясь от принятия предусмотренных законом мер, просит вас не допускать в дальнейшем действий, противоречащих нормам статьи 4 Закона РФ о СМИ. Министерство просит вас воздержаться от действий, противоречащих нормам статьи 4 Закона РФ о СМИ (только для НТВ)».

14 марта 2000 года на заседании правительственной комиссии по борьбе с политическим экстремизмом, заместитель министра печати Михаил Сеславинский заявил, что в связи с объявлением Мовлади Удугова в федеральный розыск, «теперь министерство печати получило возможность жестко реагировать на предоставление ему эфира или страниц печатных изданий». Среди тех, кому нельзя предоставлять в прессе слово он назвал Аслана Масхадова и Шамиля Басаева.

15 марта 2000 года Министерство печати предупредило российские СМИ о том, что предоставление слова лидерам чеченских террористов будет расцениваться как нарушение закона «О борьбе с терроризмом». В тот же день заместитель министра печати Михаил Сеславинский прокомментировал решение министерства ограничивать информацию из Чечни. Он отрицал, что эти шаги министерства направлены на введение цензуры, пояснив, что «чеченские командиры могут появляться в эфире и на страницах газета с какими-либо заявлениями, пересказом их интервью, но не с теми, которые призывают к насилию».

27 апреля 2000 года начальник Волго-Вятского территориального управления МПТР России Александр Котюсов пригласил исполняющего обязанности главного редактора газеты «Нижегородские новости» Николая Клещева и главного редактора газеты «Нижегородский рабочий» Андрея Чугунова и предупредил их о недопущении нарушения Федерального закона «О борьбе с терроризмом». Поводом для предупреждения послужили опубликованные в этих изданиях интервью с председателем Союза политических сил Чечни Русланом Кутаевым. По мнению Котюсова, некоторые высказывания Кутаева подпадают под статью 15 Закона «О борьбе с терроризмом», запрещающую пропаганду террористической деятельности.

31 января 2001 года член комитета Государственной думы РФ по информационной политике, депутат от фракции «Единство» Павел Коваленко заявил о недопустимости появления в российских СМИ публикаций, «фактически направленных на поддержку чеченских боевиков». Он направил в Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовой информации запрос, в котором содержится просьба к руководителю этого ведомства Михаилу Лесину «принять необходимые меры, чтобы предотвратить появление в российских СМИ подобных публикаций в будущем». Поводом для такого заявления послужили интервью Аслана Масхадова, опубликованные в газете «Коммерсантъ» и интернет-издании «Грани.ру».

2 марта 2001 года Министерство печати вынесло «Независимой газете» официальное предупреждение в связи с тем, что редакция, «опубликовав материал, пропагандирующий войну, призывающий к насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, злоупотребила свободой массовой информации и тем самым нарушила требования ст. 4 Закона РФ «О средствах массовой информации».

24 октября 2002 года, во время захвата заложников в Москве, министерство печати выступило с обращением к СМИ с предупреждением. Как заявил представитель министерства Юрий Акиньшин, «предоставление террористам возможности высказаться является нарушением российского закона о СМИ». Он особо отметил, что радио «Эхо Москвы» позволило выступить членам вооруженной группы, которая удерживает несколько сот заложников в Театральном центре. Если такие случаи повторятся, - подчеркнул Акиньшин - его ведомство оставляет за собой право принять жесткие меры - вплоть до закрытия СМИ, допустивших нарушения.

2.1.2 Отказ визовой поддержки иностранных журналистов

Начиная с 2000 года несколько иностранных журналистов, ранее работавших в России, аккредитованные постоянно или временно, столкнулись с тем, что МИД России отказал им (некоторым по несколько раз) в визовой поддержке. Практически все эти журналисты работали в России во время первой чеченской войны или в начале второй. Во всех случаях российские консульства не объясняли им причины отказа, но надо полагать, что главной причиной все же была их активная работа по освещению военных конфликтов в Чечне.

Некоторые из этих журналистов уже сталкивались с трудностями во время общения с российскими государственными учреждениями. Например, корреспондент чешского агентства «Epicentrum» Петра Прохазкова 26 октября 1999 года была вызвана в МИД России, где сотрудник Алексей Ритченко заявил ей, что «после публикации в газете «Lidove noviny» интервью с Шамилем Басаевым и Хаттабом возникли проблемы с ее дальнейшей аккредитацией при МИДе. Кроме того, Ритченко ссылался на письмо российского посла в Словакии, в котором сообщалось об «антироссийских настроениях», которые, якобы, вызывают репортажи Прохазковой из Чечни. В заключение журналисту было рекомендовано сотрудничество с одним из руководителей пресс-центров, образованных в последнее время при группировках федеральных сил на Северном Кавказе. Петра Прохазкова жила и работала в Москве с 1992 года.

Последние репортажи из Чечни Петра Прохазкова написала в конце 1999 года, и с января 2000 года она начала работать в Чечне и Ингушетии как сотрудник гуманитарных организаций и основатель детского дома для чеченских детей (Петра Прохазкова замужем за гражданином России, этническим ингушом). В конце февраля 2000 года ее виза без объяснений была изъята. В паспортно-визовой службе Ингушетии ей выдали взамен въездную визу на десять дней. 3 марта она обнаружила свою квартиру в Москве, официально оформленной через управлением по делам дипломатического корпуса МИД России, опечатанной. Вернувшись в Прагу, она подала заявление в российское консульство на получение туристической визы, в чем ей было отказано.

Другой журналист - из Венгрии - Кристина Шатори. В России с 1987 года, закончила московский университет, работа в московских бюро телекомпаний Австрии и Германии (ZDF и ARD). После отпуска в Венгрии 20 февраля 2000 года она прилетела в Москву. В то время между граждане Венгрии и России могли въезжать в страны без визы. В аэропорту «Шереметьево-2» Кристину Шатори остановили российские пограничники и без объяснений перевели в другое здание и приказали: «Молчать, сидеть!». Это продолжалось несколько часов. Только после четырнадцати часов задержания, утром 21 февраля офицер-пограничник сказал, что он ничего объяснять не должен, он свое дело уже сделал, задержал «врага народа», пригрозив приковать ее наручниками. Кристине Шатори отказали в праве позвонить в посольство Венгрии, вызвать консула. Через восемнадцать часов ей вернули документы и посадили в самолет, направлявшийся в Будапешт, заявив, что «все равно вы больше сюда не въедете».

Атис Климович, корреспондент ведущей газеты «Diena» (Латвия), работал в России с 1992 года. Получил отказ в аккредитации МИД России в 1995 году, в 1997 году отказано в выдаче российской визы. С того времени приезжал в Россию по туристической визе. Последний раз был в Чечне и Ингушетии осенью 1999 года. После возвращения из поездки, уже находясь в Латвии, узнал о заявлении начальника Центра общественных связей ФСБ России генерала Александра Здановича о том, что «чеченскими боевиками» подготовлен захват Климовича в заложники. В 2001 году обратился в посольство России в Риге с заявлением о выдаче туристической визы. Визу получил, но спустя день ему позвонили из посольства России и попросили зайти, чтобы «исправить какую-то ошибку в визе». Вернули паспорт уже без визы.

В числе других журналистов и публицистов, которым отказано в визовой поддержке: Карлотта Гол (США), Ива Зимова (Канада), Андрэ Глюксман (Франция), Надя Ванковенберг (Франция), Франк Хефлинг (Германия), Александр Гинсбург (Франция), Эккехарт Маас (Германия).

2.2 Нарушения прав журналистов и прессы

2.2.1 Задержания журналистов

После того, как власти России - военные и гражданские - предприняли жесткие шаги для ограничения работы журналистов на территории Чечни, журналисты, прежде всего иностранные, по-прежнему пытались приезжать на территорию республики. Основанием для своей свободной работы журналисты считали аккредитацию МИД России, а также положения действующего Закона «О СМИ», разрешающего свободно работать на всей территории России, кроме территорий, на который действуют ограничения чрезвычайного положения.

Однако российские военные, в нарушение действующего законодательства, задерживали журналистов, предъявляя им различные обвинения, прежде всего, в отсутствии аккредитации пресс-центра группы российских войск на Северном Кавказе.

28 октября 1999 года на блок-посту федеральных сил в районе административной границы Чечни и Ингушетии задержаны военный корреспондент газеты «The Times» Энтони Лойд и журналист газеты «The New-York Times» Тайлер Хикс. Представители федеральных войск объяснили задержание тем, что журналисты не имели аккредитации при пресс-центре федеральных сил на Северном Кавказе. По утверждению военных, только наличие такой аккредитации дает журналистам право на въезд в Чечню.

29 декабря 1999 года недалеко от чеченской столицы Грозного российскими военными задержаны журналисты Дэниель Вильямс («Washington Post»), Дэвид Филипом («Boston Globe»), Маркус Уоррен («Daily Telegraph»), Родриго Фернандес («El Pais»), Риккардо Ортега и Теймураз Габашвили (испанская телекомпания «Antenna 3»), а также британский независимый фоторепортер Майкл Яссулович. Журналистов обвинили в нарушили порядка пребывания и работы на территории Российской Федерации, так как они не имели разрешения находиться в зоне военных действий. На вертолете журналистов доставили в Моздок и девять часов спустя, после уточнения деталей происшедшего, отпустили на свободу.

2 февраля 2000 года в центре Грозного был задержан директор московского бюро британской газеты «Times» Джайлс Уиттелл. По словам помощника Президента РФ Сергея Ястржембского, журналист «набрел на группу российских военных во главе с командующим Северо-Кавказским округом генералом Виктором Казанцевым», после чего его задержали и отправили на вертолете в Моздок. Официальной причиной задержания Уиттелла является отсутствие у него аккредитации временного пресс-центра федеральной группировки российских войск.

7 февраля 2000 года сотрудники ФСБ изъяли спутниковый телефон, фотоаппарат, записную книжку и блокнот с записями у корреспондента французских газет «Liberasion» и «West France» Анн Нива. Журналистка имела аккредитацию МИД РФ. Нива была доставлена в Моздок, где ее допросили сотрудники Генеральной прокуратуры и ФСБ, после чего журналисту вернули технику, копии рабочих материалов и отправили в Москву.

4 августа 2000 года на блокпосту на окраине Грозного были задержаны корреспондент российского Информационного центра «Гласность-Северный Кавказ» Хеда Саратова и японский журналист Масааки Хаяси. Журналисты были направлены в комендатуру Побединского района. 5 августа Саратова была отпущена из Побединской комендатуры и отправилась в Грозный и Гудермес добиваться освобождения японского журналиста. Через несколько часов Хаяси был отпущен на свободу. Помощник Президента РФ Сергей Ястржембский попытался оправдать задержание журналистов отсутствием у них специальной аккредитации.

7 сентября 2000 года московское бюро американского информационного агентства AP заявило, что в Чечне российские военные избили и ограбили собственного корреспондента агентства, этнического чеченца, Руслана Мусаева. Журналист был задержан на рынке Грозного после проверки документов и был доставлен на военную базу в Ханкале. По словам корреспондента, после задержания его избили и вместе с другими задержанными посадили в яму неподалеку от аэродрома Ханкалы, а на следующий день российский офицер забрал у него золотые часы и 600 долларов, которые были спрятаны под одеждой. Комендант Ханкалы Георгий Серопян заявил, что у него «подобных задержаний не было». В аппарате помощника президента Сергея Ястржембского информацию об инциденте с корреспондентом AP также опровергли, сообщив, что «за последнее время на базу никто не доставлялся, не избивался, и уж тем более журналисты».

17 сентября на базе объединенной группировки войск в Ханкале трое солдат, вооруженных автоматами, силой уложили на землю корреспондента Вадима Фефилова, оператора Алексея Передельского из российской телекомпании НТВ и запретили им продолжать съемку. Первый заместитель начальника генштаба Валерий Манилов заявил, что по поводу происшествия со съемочной группой НТВ начато служебное расследование. По его мнению, инцидент подстроен самими журналистами. Помощник президента Сергей Ястржембский счел необходимым извиниться перед зрителями НТВ за «несанкционированные действия одного из сотрудников военного пресс-центра, пытавшегося помешать прямому эфиру из Ханкалы» и назвал их «мягко говоря, неумными».

2 марта 2001 года на военной базе в Ханкале двое военнослужащих, находившиеся в состоянии алкогольного опьянения, жестоко избили специального корреспондента РИА-«Новости» Александра Степанова. Пьяные солдаты требовали от него предоставить им «для личных нужд» спутниковый телефон. Получив отказ, они избили журналиста.

Согласно мониторингу нарушений прав журналистов на территории Чечни, действия военных в отношении журналистов делятся на две категории: иностранные журналисты подвергались моральному давлению, им угрожали лишением аккредитации и отзывом визы; российские журналисты подвергались физическому насилию.

Рикардо Ортега, корреспондент телеканала «Antenn 3» (Испания), рассказал 31 декабря 1999 года корреспонденту Радио «Свобода» о деталях своего задержания: «Наше задержание произошло при довольно странных обстоятельствах. Мы доехали до Старой Сунжи, проезжали через все блок-посты, на каждом блок-посту показывали наши аккредитации, не возникало никаких проблем. А когда доехали до крайнего поста в Старой Сунже, там появился сотрудник ФСБ, который предоставил нам сопровождение и охрану, чтобы пройти дальше, в лице чеченских (промосковских) ополченцев, мы проехали Старую Сунжу, начали снимать, появились офицеры, полковник внутренних войск, он поговорил с нами. По радио передавали, что мы там находимся, и мы слышали, как он получил приказ нас задержать. Затем появился генерал МВД, который сообщил нам, что мы задержаны, потому что мы нарушили российские законы. Нас на грузовой машине в сопровождении БМП отвезли до аэропорта Ханкалы, а оттуда вертолетом до Моздока, куда мы попали буквально через две минуты. Там нас отвели в помещение ФСБ, где состоялся многочасовой допрос».

2.2.2 История Андрея Бабицкого

Корреспондент Радио «Свобода» Андрей Бабицкий был задержан военнослужащими российской армии. 27 января 2000 года радиостанция объявила, что Бабицкий не выходит на связь с 15 января и его местонахождение не известно. В тот же день помощник президента России Сергей Ястржембский заявил, что ему ничего не известно о местонахождении журналиста. Только на следующий день, после того как руководитель службы мониторинга Фонда защиты гласности Олег Панфилов объявил, со ссылкой на чеченские источники, что Бабицкий задержан, анонимный источник российских спецслужб подтвердил агентству «Интерфакс», что Бабицкий действительно арестован. «Прокуратура Чеченской республики вынесла постановление об аресте корреспондента радиостанции «Свобода», ему предъявлено обвинение по ст.208, часть 2 (участие в вооруженном формировании) Уголовного кодекса РФ», сообщил «Интерфакс». Позднее стало известно, что Бабицкий находится в следственном изоляторе на территории Чечни, и, по словам российского прокурора Владимира Устинова, он будет отпущен через 10 дней.

2 февраля было объявлено, что с Бабицкого взята подписка о невыезде, однако его местонахождение руководству радиостанции по-прежнему было неизвестно. 3 февраля Сергей Ястржембский заявил, что Бабицкий, якобы по его согласию, был обменен на трех российских военнослужащих, однако уголовное дело против него не будет прекращено. Адвокат Бабицкого Генри Резник заявил «Интерфаксу», что «эти действия являются дикостью. Это - иезуитский ход властей. Подобного в моей практике никогда не было». Все руководители чеченского сопротивления опровергли свою причастность к обмену. Позднее один из «освобожденных» солдат - Николай Заварзин - в интервью корреспонденту агентства «Интерфакс» опроверг информацию о том, что он был обменен на Бабицкого. Он заявил, что его обменяли на «какого-то чеченца».

После многочисленных протестов международных организаций, а также властей многих западных стран, в том числе и международных организаций - ОБСЕ и ЕС, представители российской власти начали информационную кампанию по дискредитации Бабицкого. 7 февраля агентство «Интерфакс» передало сообщение: «В руководстве российских силовых структур - Минобороны, Генштаба, МВД, ФСБ и др. - считают, что сообщения корреспондента радио «Свобода» Андрея Бабицкого о ходе контртеррористической операции в Чечне имели тенденциозный и односторонний характер». 9 февраля один из солдат, которого якобы обменяли на Бабицкого, заявил «Интерфаксу», что его обменяли «на какого-то чеченца», лица которого он не видел. Солдат отметил, что его не меняли на корреспондента Радио «Свобода» Андрея Бабицкого, во всяком случае, так сказали работники ФСБ, которым он обязан своим освобождением.

6 марта министр юстиции России Юрий Чайка в интервью французской газете «Figaro», игнорируя статью 49 Конституции Российской Федерации («Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда») заявил, что «его (Бабицкого) информации нельзя верить, ибо он сам преступник, он не только подделал свой паспорт, но и оказывал содействие боевикам».

Опасения в том, что российские власти должны были предпринять жесткие меры к Андрею Бабицкому, были по крайне мере после 27 декабря 1999 года, когда телекомпания НТВ показало в эфире съемку разгрома бронетанковой колонны Российской армии после неудачной попытки взять под контроль Грозный. Официальные российские лица - гражданские и военные - отрицали сообщения журналистов о больших потерях военных. 27 декабря 1999 года Российский информационный центр (РИЦ) выступил с резкой критикой материалов о Чечне, которые передавал Бабицкий. В заявлении РИЦ снятые Бабицким кадры названы «фальшивкой». «Все заснятое является инсценировкой, сработанной под покровительством идеолога чеченских бандитов и работорговцев Удугова», - было написано в заявлении РИЦ.

25 февраля 2000 года Бабицкий был задержан в Махачкале (столица южной российской республики Дагестан). Ему предъявлено обвинение в использовании фальшивого паспорта. Однако неожиданно 29 февраля Бабицкому изменяют меру пресечения, освобождают и на самолете министра внутренних дел Владимира Рушайло отправляют в Москву.

С 2 по 6 октября 2000 года в Махачкале проведен судебный процесс, на котором Андрей Бабицкий был приговорен к денежному штрафу и амнистирован. Адвокаты подали кассационную жалобу, которую вторая судебная инстанция - Верховный суд Дагестана отклонил. Адвокат Генри Резник заявил, что считает своего подзащитного невиновным и намерен добиваться его полного оправдания. Бабицкий заявляет, что обвинение в использовании подложного паспорта было «инспирировано спецслужбами РФ».

2.2.3 История Анны Политковской

Корреспондент московской «Новой газеты» Анна Политковская начала активно работать на территории Чечни с начала второй войны в 1999 году. «Новая газета» - единственное московское издание, которое приняло решение рассказывать своим читателям о другой стороне войны - о проблемах беженцев и жизни мирного населения, страдающего от военного противостояния. Практически в каждом номере газеты, издающейся два раза в неделю - по понедельникам и четвергам, публикуются статьи Политковской, вызывающие широкий резонанс, как в российском обществе, так и в структурах власти, прежде всего военных.

В 2001 году Политковская написала статью о гибели жителя Чечни, которого сотрудники российского МВД пытались склонить к сотрудничеству в качестве тайного агента. Когда чеченец отказался, его убили. Политковская провела расследование и опубликовала статью, в которой назвала имя офицера милиции Лапина, причастного к убийству. Спустя некоторое время в редакцию газеты по электронной почте пришло письмо, подписанное «Кадет», в котором изложены угрозы убить Политковскую. В 2002 году против офицера Лапина было возбуждено уголовное дело, однако, по свидетельству адвоката Политковской Станислава Маркелова, следствие умышленно затягивает расследование для передачи дела в суд.

20 февраля 2002 года представитель пресс-службы группы российских войск в Чечне полковник ФСБ Шабалкин представил заявление регионального оперативного штаба по проведению антитеррористической операции, в котором утверждалось, что «Новая газета» и ее сотрудница Анна Политковская используют поездки журналистки в Чечню «для разрешения своих финансовых проблем и разногласий с некоторыми фондами». По его словам, Политковская ездит в Чечню, чтобы вызывать скандалы и заставить Фонд Сороса списать 55 тысяч долларов - грант, якобы выделенный фондом редакции на проект «Горячие точки». По утверждению Шабалкина, газета не может отчитаться за первый транш (14 тысяч долларов) из этих денег и хочет с помощью ажиотажа вокруг Политковской отвлечь внимание фонда от этого факта. В ответ «Новая газета» заявила, что подает на Шабалкина в суд.

В тот же день, 20 февраля, на территории Веденского района Чечни российскими военнослужащими была задержана Политковская. По словам начальника пресс-службы Объединенной группировки войск на Северном Кавказе Константина Кухаренко, Политковская была задержана, так как у нее отсутствовала аккредитация, она передвигалась по республике без соответствующего разрешения и прибыла в Чечню незаконно. Кухаренко отметил, что Политковскую задержали в поселке Хатуни. Журналистка, по ее собственным словам, направилась в Чечню для проверки заявления жителей Махкеты с просьбой о переселении их в полном составе на территорию России.

21 февраля главный военный комендант Чечни Иван Бабичев заявил, что комендатура Чечни не имеет никакого отношения к задержанию Политковской, и она будет отпущена в ближайшее время. По заявлению Бабичева, у журналистки «отсутствовали соответствующие документы, и машина, на которой она следовала, имела номера другого региона». Союз журналистов России (СЖР) обратился к командующему Северо-Кавказского военного округа Геннадию Трошеву с просьбой разъяснить, какие конкретно правила работы журналиста были нарушены Политковской и является ли воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста адекватной мерой реагирования на просьбу корреспондента о помощи. СЖР напомнил, что Политковская была аккредитована при аппарате помощника президента России Сергея Ястржембского, а отсутствующая в ее документах «регистрация» при пресс-центре российской группы российских войск положением аппарата не предусмотрена. В аппарате Ястржембского сообщили, что с Политковской, находившейся в расположении воздушно-десантного подразделения, хорошо обращаются, ее накормили. Аппарат помощника президента РФ счел на этом инцидент исчерпанным. Военный обозреватель «Новой газеты» Вячеслав Измайлов заявил, что редакция газеты опасается портить отношения с властями, пока не найдена Политковская. Русский ПЕН-Центр потребовал немедленного освобождения журналистки, назвав ее арест «вопиющим нарушением прав журналиста во время выполнения им своего профессионального долга вопреки Конституции РФ и закону о СМИ».

2.2.4 Радио «Свобода»

Американская радиостанция «Свобода» (далее - РС)- одно и активных источников информации о происходящих в Чеченской республике событиях. Русская служба радиостанции выпускает в эфир постоянную программу «Кавказские хроники», которую готовят Андрей Бабицкий, Олег Кусов и корреспонденты северокавказского бюро.

Противостояние российских властей и радиостанции началось в 1999 году, а началом «войны» против деятельности РС стало заявление РИЦ с резкой критикой чеченских материалов репортера РС Андрея Бабицкого. 2 марта 2000 года государственное агентство ИТАР-ТАСС распространило сообщение под заголовком «Радиостанция «Свобода» фактически поддерживает чеченских боевиков».

15 мая 2000 года заместитель министра печати Андрей Романченко выразил недовольство деятельностью РС и высказался за изменение закона о печати с тем, чтобы у западных СМИ в определенных ситуациях можно было отзывать лицензии. По словам Романченко, РС ведет враждебную деятельность по отношению к России, что находит свое выражение в том, как эта радиостанция освещает события в Чечне.

Наиболее болезненную реакцию российских властей вызвало сообщение 7 февраля 2001 года о том, что Конгресс США санкционировал вещание РС на трех языках народов Северного Кавказа - чеченском, аварском и черкесском языках. Комитет по ассигнованиям Конгресса заявил, что целью радиовещания должен стать охват «важных и изолированных меньшинств Северного Кавказа», нуждающихся в условиях чеченского кризиса «в получении объективной и нецензурированной информации».

8 февраля 2001 года министр культуры РФ Михаил Швыдкой выразил сомнение в том, что принятое РС решение о вещании на чеченском, аварском и черкесском языках будет иметь для Северного Кавказа стабилизирующее значение. По его словам, любые информационные потоки на территории России должны регулироваться российскими правовыми актами. Министр по делам печати, телерадиовещания и средств массовой информации РФ Михаил Лесин заявил, что решение РС является «очень серьезной редакционной ошибкой». Он назвал его «очень некорректным действием по отношению к той стране, в которой производится вещание». Лесин заверил, что «мы будем следить за ситуацией, за соблюдением законодательства, за программной политикой», и если будут нарушения законодательства, то «будут приняты меры, соответствующие этим нарушениям».

13 марта 2001 года Министерство печати РФ направило директору Московского бюро РС Савику Шустеру письмо, в котором содержится требование в трехдневный срок представить в Министерство печати полную аудиозапись передач радиостанции, вышедших в эфир с 15 февраля по 15 марта 2000 года, а также регистрационный журнал, в котором зафиксированы передачи, вышедшие в эфир за тот же период.

18 апреля 2001 года начальник управления программ содействия ФСБ РФ Александр Зданович выразил обеспокоенность «усилением информационной идеологической войны против России». По его словам, у ФСБ «есть материалы, доказывающие прямую или косвенную связь некоторых российских журналистов, которые по своему недомыслию или по злому умыслу, но также принимают участие в этой идеологической войне». Зданович выразил возмущение стремлением РС начать вещание на Чечню.

9 августа 2001 года агентство РИА-«Новости», со ссылкой на представителей одной из российских спецслужб, сообщили, что министр информации и печати бывшего режима Ичкерии Мавлади Удугов пытается установить прямой контакт с редакцией РС. По данным источников, Удугов намерен использовать радиостанцию для распространения материалов антироссийского характера.

18 января 2002 года помощник президента РФ Сергей Ястржембский заявил, что в Москве отношение к возможному вещанию РС на Северном Кавказе на чеченском, аварском, черкесском и русском языках будет зависеть от содержания программ. По его словам, скорее всего отношение, будет настороженным. Ястржембский отметил, что он считал и считает линию РС по освещению контртеррористической операции в Чечне необъективной и пристрастной, а «венцом этой позиции были репортажи Андрея Бабицкого, полные ненависти к российским военнослужащим». Он заверил, что «мы будем очень внимательно отслеживать работу радиостанции, помня о том, что это государственное СМИ США и средства на вещание выделяет Конгресс».

28 января 2002 года Сергей Ястржембский напомнил, что у радиостанции сохраняется лицензия Министерства печати РФ на вещание в России, но не исключил, что «в случае нарушения закона против представительства радиостанции могут быть применены предусмотренные законом меры». «Первая мера - предупреждение. После вторичного нарушения - отзыв лицензии на вещание в России и закрытие корпункта», - подчеркнул Ястржембский.

2 апреля 2002 года МИД России вручил представителю посольства США в Москве дипломатическую ноту, в которой выражена «озабоченность намерением «Свободы» начать вещание на Северный Кавказ. Инициирование специфического пропагандистского вещания на регион, в том числе на Чечню, где в рамках антитеррористической операции предпринимаются активные шаги по противодействию экстремизму и религиозному фанатизму, может осложнить усилия федеральных властей по стабилизации ситуации в этом районе», - говорится в ноте.

3 апреля 2002 года представитель Чечни в Совете Федерации Ахмар Завгаев заявил о своем опасении того, что «вещание радио «Свобода» может подогреть экстремизм в республике». В тот же день председатель правительства Чечни Станислав Ильясов, комментируя начало вещания РС на Северный Кавказ на чеченском, аварском, черкесском и русском языках, сказал: «Мы не против того, чтобы на территории Чечни вещала еще одна радиостанция, однако, если радиостанция будет давать необъективную информацию о событиях в Чечне, то «мы ее заглушим».

4 апреля 2002 года Сергей Ястржембский дал оценку первым программам РС, заявив, что «анализ первых передач радио «Свобода» на северокавказских языках показывает их однобокость и односторонность. Похоже, начинают сбывать пессимистические прогнозы относительно направленности вещание Северокавказской службы этой радиостанции. Логично было бы ожидать, что радио «Свобода» обратит внимание слушателей на содержание принципиально важного приказа командующего ОГВ Владимира Молтенского, который стал поистине событием в общественной жизни республики, вызвав там большой резонанс. Но нет, на проблему был дан только один взгляд. Проблема - действия военнослужащих - была показана односторонне, через призму небезызвестной позиции журналиста «Новой газеты» Анны Политковской». Мы продолжаем мониторить передачи Северокавказской службы радио «Свобода», - сказал Ястржембский, дав понять, что как считают в Москве, первый блин явно вышел комом».

18 апреля 2002 года международный комитет Государственной думы заявил, что считает передачи РС на чеченском языке «грубым вмешательством во внутренние дела России». В Комитете Государственной думы по международным делам разработан проект парламентского запроса председателю правительства РФ «О вещании радиостанции «Свобода» на чеченском языке на территорию Северного Кавказа». Депутаты запланировали 24 апреля обратиться к Михаилу Касьянову с просьбой предоставить им информацию по поводу того, на основании каких правовых норм и международных договоренностей РС получила лицензию на использование в России средних частот. Депутаты намерены также запросить у премьера информацию о том, существует ли на основе паритета договоренность между российской и американской сторонами о вещании государственных российских радиостанций на английском и испанском языках на территории США.

29 мая 2002 года министерство печати заявило, что готово предпринять меры против РС в связи с ее вещанием на Чечню. Выступая в Совете Федерации, министр Михаил Лесин заявил, что его ведомство внимательно следит за деятельностью радиостанции, которая уже месяц ведет вещание на чеченском языке. По его мнению, уже можно говорить о вмешательстве в российские дела на территории Чечни. В этой связи министр подчеркнул, что министерство намерено предпринять определенные действия для того, чтобы такого рода вмешательство было прекращено.