Эволюция "особых" британо-американских отношений во второй половине XX – начале XXI веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Выпускная квалификационная работа

ЭВОЛЮЦИЯ "ОСОБЫХ" БРИТАНО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX - НАЧАЛЕ XXI ВЕКОВ

Студент:

КОЦУР Г.В.

Научный руководитель

Д.И. Портнягин

Санкт-Петербург 2016

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. БРИТАНО-АМЕРИКАНСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО НА ЭТАПЕ ЗАРОЖДЕНИЯ "ОСОБЫХ" ОТНОШЕНИЙ (1945-1953)

1.1 Специфика и трудности процесса рокировки ролей двух государств во время гражданской войны в Греции (1946-1949)

1.2 Взаимодействие Лондона и Вашингтона в ходе корейской войны (1950-1953)

2. "ОСОБЫЕ" ОТНОШЕНИЯ КЛЮЧЕВОГО ПЕРИОДА ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (1956-1991)

2.1 Сотрудничество двух государств в ходе суэцкого кризиса (1956-1957)

2.2 Взаимодействие правительств Великобритании и США во вьетнамской войне (1965-1973)

2.3 "Особые" отношения и фолклендский кризис (1982)

3. РАЗВИТИЕ БРИТАНО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА РУБЕЖЕ СТОЛЕТИЙ

3.1 Сотрудничество Великобритании и США в ходе урегулирования югославского конфликта (1991-2001)

3.2 Взаимодействие Лондона и Вашингтона периода вторжения в Ирак (2003)

3.3 Оценка динамики развития "Особых" отношений: прошлое и настоящее

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

"Особые" отношения, в академических кругах традиционно характеризуемые через поддержку Великобританией внешнеполитического курса США в обмен на вовлечение Лондона в процесс принятия ключевых решений на мировой арене Wallace W., Phillips C. Reassessing the special relationship //International affairs. 2009. Vol. 85. №. 2. P. 263-284., это феномен, имеющий значительное историческое измерение, однако сформировавшийся относительно недавно. После разрыва связи колонии-метрополии и периода относительного изоляционизма Соединенных Штатов в XIX веке, в следующем столетии государства продемонстрировали миру тесное взаимодействие в двух мировых войнах и в ходе биполярного противостояния с СССР, а отношения между Лондоном и Вашингтоном после ремарки сэра У. Черчилля стали называться "особыми" в силу стратегического и долгосрочного характера партнерства. Несмотря на то, что в качестве момента их зарождения ряд исследователей обозначают Первую мировую войну, фаза активного становления сотрудничества США и Великобритании, в подавляющем большинстве случаев, датируется послевоенным периодом, а в ходе Холодной войны данный формат проделал значительную эволюцию в сторону укрепления взаимодействия. Сегодня "особые" отношения, которые могут быть названы хребтом Трансатлантического альянса, принято считать эталонными в дипломатической и военной сферах: в мире, полном политической турбулентности и неустойчивости, ось Лондон-Вашингтон выступает как оплот взаимной стабильности и предсказуемости.

Значительная актуальность темы определяется, прежде всего, тем фактом, что Соединенные Штаты являются крупнейшим мирополитическим, а Великобритания - региональным игроком, более того, в сфере мягкой силы и экономики - одним из мировых лидеров, оказывающим самое серьезное влияние на ход глобальных процессов. В военно-политическом блоке НАТО, за последние десятилетия вовлеченном в большое количество внутригосударственных и международных конфликтов, англосаксонская консолидированная позиция остается одним из ключевых факторов принятия решений внутри альянса. В свете нарастающей геополитической напряженности на Украине, Северной Африке и Ближнем Востоке между странами Запада и другими центрами силы возникает потребность в теоретическом осмыслении феномена "особых" отношений как ядра партнерства США и Европы в продвижении скоординированного внешнеполитического курса.

Данный формат взаимодействия Лондона и Вашингтона заслуженно снискал славу "легендарного" в мире дипломатии и международных отношений, однако степень изученности рассматриваемой проблематики в значительной мере разнится, применительно к отечественной и мировой исторической и политической науке. Так, вопрос сотрудничества Великобритании и США до 1991 г. в нашей стране подлежал изучению через идеологическую призму, не позволявшей советским исследователям объективным и адекватным реальности образом осуществлять анализ феномена (Кирьякидис Г. П., Кирьякидис Г. Д. Гражданская война в Греции 1946--1949. М.: Издательство "Наука", 1972. Трухановский В. Г. Трухановский В. Г. Новейшая история Англии. M.: Издательство социально-экономической литературы, 1958. и др.). В свою очередь, в то время как исследователи «новой волны» эпохи Перестройки и российской современности стремились переосмыслить феномен англо-американских отношений, по возможности дистанцируясь от советского наследия (Печатнов В. О., Маныкин А. С. Печатнов О. В., Маныкин А. С. История внешней политики США. М.: Международные отношения, 2012., Согрин В. В. Согрин В. В. Политическая история США XVII - XX вв. М.: Весь мир, 2001., Портнягин Д. И. Портнягин Д.И. Внешняя политика СССР в оценках Объединённого разведывательного комитета Соединённого королевства Великобритании и Северной Ирландии (1944 -1947 годы). // Вестник СПбГУ, Серия 6, №1, 2014. Куропятник Г. П. Куропятник Г. П. (под ред.) История внешней политики и дипломатии США, 1867-1918. Т. 2. М.: Наука, 1997.), фокус внимания другой группы российских ученых, например, Гордиенко А. Н. Гордиенко А. Н. Войны Второй Половины XX века. Минск: Литература, 1998., Уткина А. И. Уткин А. И. Правда об Ираке или Битва в Месопотамии. Спб: ОЛМА Медиа Групп, 2007., Паршева А. П. Паршев А. П., Степаков В. Н. Когда началась и закончилась Вторая мировая. М.: Яуза, ЭКСМО, 2007., Млечина Л. М. Млечин Л. М. Путин, Буш и война в Ираке. М.: Эксмо, Яуза, 2005. зачастую был направлен не на сами "особые" отношения, а на крупные геополитические конфликты, в которые англосаксонские страны оказывались вовлечены; более того, труды данных исследователей также нельзя охарактеризовать как свободные от имплицитного или достаточно открытого идеологического влияния той или иной политической парадигмы.

Напротив, работы зарубежных специалистов изобилуют примерами рассмотрения, непосредственно, проблематики взаимодействия Лондона и Вашингтона на фоне определенных конфликтов (Ричардсон Л. Richardson L. When Allies Differ: Anglo-American Relations During the Suez and Falklands Crises. New York: St. Martin's Press, 1996., Эллис С. Ellis S. Britain, America, and the Vietnam War. London: Greenwood Publishing Group, 2004., Лэнгли Э. Langley A. Blair, Bush, and Iraq: Days of Decision. London: Heinemann, 2013.). Вся задействованная в работе библиография исследований неотечественных ученых может быть разделена на 3 группы: во-первых, это монографии историков, зачастую анализирующих сотрудничество Великобритании и США в ходе ведомых ими войн второй половины XX в. (Таккер С. Tucker S. C. U.S. Conflicts in the 21st Century: Afghanistan War, Iraq War, and the War on Terror. Santa Barbara: ABC-CLIO, 2015., Ходж К. Hodge C. Britain and the Balkans: 1991 until the Present. Routledge: Taylor & Fransis Group, 2006., Николс Д. Nichols D. A. Eisenhower 1956: The President's Year of Crisis--Suez and the Brink of War. New York: Simon & Schuster Paperbacks, 2012.); во-вторых, труды политологического характера, посвященные проблеме "особых" отношений и концентрирующиеся на их сути на большом временном промежутке или в конкретный период (Добсон Э. Dobson A. P. Anglo-American Relations in the Twentieth Century: Of Friendship, Conflict and the Rise and Decline of Superpowers. Routledge: Taylor & Fransis Group, 1995., Cу-Вони Э. Sy-Wonyu A. The "Special Relationship". Havre: Publication University Rouen Havre, 2003., Рейнольдс Д. Reynolds D. Rethinking anglo-american relations //International Affairs (Royal Institute of International Affairs 1944). 1988. Vol. 65. №. 1. P. 89-111.); наконец, это работы теоретиков МО и других социальных наук - Вендта А. Wendt A. Collective identity formation and the international state //American political science review. 1994. Vol. 88. №. 02. P. 384-396., Валлерстайна И. Валлерстайн И. Анализ Мировых Систем и Ситуация в Современном Мире. Спб: Издательство "Университетская Книга"., Мида Дж. Г. Mead G. H. Mind Self and Society from the Standpoint of a Social Behaviorist. Chicago: University of Chicago Press, 1934., Парсонса Т. Парсонс Т. О Структуре Социального Действия. М.: Академический Проект, 2000. - без которых формирование концептуальной модели взаимодействия государств оказалось бы затруднено.

Объектом нашего исследования являются "особые" отношения в исторической перспективе второй половины XX - начала XXI вв., а предметом - взаимодействие правительств двух стран в ходе рассматриваемых региональных конфликтов - точек эмпирического анализа.

Целью создания данной работы можно считать определение ключевых военно-политических аспектов "особых" британо-американских отношений в их исторической эволюции с момента формирования в послевоенный период до современной конфигурации.

Для реализации поставленной цели в ходе исследования необходимо решить ряд задач, сформировав динамичную картину эволюции сотрудничества Лондона и Вашингтона на примерах 7 значимых международных конфликтов, которые отличались непосредственным применением военной силы и вызвали неоднозначную реакцию мирового сообщества (в большинстве случаев, выражающуюся в отсутствии единодушия в Совете Безопасности ООН). Именно подобные условия в критических исторических ситуациях имеют потенциал для выявления и верификации сущности взаимодействия Великобритании и США. Таким образом, поставленные для исследования задачи составляют анализ "особых" отношений в ходе: гражданской войны в Греции; Корейской войны; Суэцкого кризиса; конфликта во Вьетнаме; Фолклендского кризиса; противостояния в Югославии и вторжения в Ирак в 2003 г.; наконец, мы получим возможность для формулирования более адекватного и комплексного определения формы и внутреннего наполнения "особых" отношений в их современной конфигурации.

Для реализации вышеуказанных целей в ходе написания работы была задействована следующая источниковая база, которая условно делится на 3 группы: во-первых, это непосредственно первичные источники, документы дипломатических служб США и официальные отчеты дебатов в палате общин Великобритании по ключевым внешнеполитическим вопросам, что дает нам возможность получить информацию в первозданном виде и сделать собственные выводы по тем или иным проблемам взаимодействия Лондона и Вашингтона в моментах геополитической турбулентности; во-вторых, это наиболее репрезентативные для нашего исследования мемуары политиков и высокопоставленных государственных деятелей, а именно, израильского генерала Даяна М. Даян М. Дневник Синайской кампании. М.: «Изографус», «ЭКСМО», 2003., британских премьер-министров Идена А. Eden A. Full Circle. London: Cassell & Company Ltd, 1960. и Блэра Э. Blair A. A Journey. London: Hutchison, 2010., американского президента Клинтона Б. Clinton B. My Life. New York: Alfred A. Knopf, 2004. и др., принимавших непосредственное участие в рассматриваемых конфликтах и сумевших сформулировать целостное собственное к ним отношение, что позволяет нам понять нюансы в их интерпретациях и мотивах поведения в периоды кризисов; наконец, тексты ключевых внешнеполитических соглашений и договоров (заключительный акт Женевской конференции 1954 г., текст "доктрины Трумэна", Тонкинской резолюции 1964 и др.), а также материалы Организации Объединенных Наций. Подобная источниковая база позволяет сформировать наиболее объективную картину изучаемого процесса, системно исследовать ключевые аспекты англо-американских отношений в ходе рассматриваемых конфликтов и сделать максимально объективные выводы по вопросам, обозначенным в качестве целей и задач исследования.

Научная новизна работы состоит в практически не предпринимавшейся в российской академической среде попытке теоретического и концептуального осмысления исторического материала взаимодействия США и Великобритании в ходе ключевых геополитических конфликтов последних 60 лет через призму различных подходов теории МО.

Методология, задействованная в процессе исследования, отличается применением комплексных междисциплинарных подходов из истории, политологии, социальной психологии и, разумеется, теории международных отношений. Среди конкретного инструментария, использованного в работе, необходимо упомянуть анализ как первичных источников и документов, так и тематической литературы, научных статей, индукцию и дедукцию на основе обозначенного эмпирического материала, компаративистский метод, а также теоретический синтез, предоставляющий нам возможность для концептуального моделирования полученной информации.

Исследование построено следующим образом: первая глава посвящена взаимодействию Лондона и Вашингтона в ходе конфликтов послевоенного периода правления лейбористского кабинета К. Эттли как этапа активного формирования "особых" отношений - гражданской войны в Греции и противостояния в Корее; вторая часть повествует о трех геополитических кризисах основной фазы Холодной войны - Суэцком, Фолклендском и войне во Вьетнаме - в качестве кульминационных моментов формирования современной конфигурации сотрудничества США и Великобритании; наконец, в третьей главе содержится рассмотрение конфликтов в Югославии и Ираке, а также теоретическое осмысление эволюции отношений двух государств.

1. БРИТАНО-АМЕРИКАНСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО НА ЭТАПЕ ЗАРОЖДЕНИЯ "ОСОБЫХ" ОТНОШЕНИЙ (1945-1953)

1.1 Специфика и трудности процесса рокировки ролей двух государств во время гражданской войны в Греции (1946-1949)

Комплексность и уникальность феномена греческой гражданской войны для исследователей истории, политологии и международных отношений состоит в том, что данный конфликт может быть рассмотрен, как минимум, в двух измерениях. Во-первых, альтернативная датировка начала противостояния враждующих промонархических и коммунистических сил предполагает 1944 год и высадку британской наземной группировки в качестве начала гражданского раскола; тем самым он автоматически помещается в рамки Второй мировой войны и процесса освобождения стран Европы от оккупации. С другой стороны, основная часть конфликта протекала уже в условиях Холодной войны и биполярного противостояния, в котором Греция явилась одним из объектов соперничества сверхдержав за зоны влияния. В свою очередь, мы сосредоточим фокус исследования на аспектах "особых" отношений Великобритании США на фоне гражданского противостояния в стране.

Советский историк греческого происхождения Г. Кирьякидис концентрируется на изложении базовых предпосылок курса Великобритании в отношении греческого вопроса: по его мнению, поддержка британцами промонархических сил должна быть рассмотрена на фоне того факта, что покинувший страну после вторжения немецких войск король Георг II эмигрировал в 1941 году именно в Лондон. Великобритания продемонстрировала свою готовность принять греческого монарха не только по причине наличия общего врага в лице гитлеровской Германии, но и определенной политики благоприятствования коалиционным кабинетом старым режимам в регионе в противовес демократическим и республиканским, потенциально более склонным к прокоммунистической политике. Более того, Греция традиционно считалась зоной влияния именно Великобритании и ее выход из орбиты британского влияния в результате политической турбулентности не мог не восприниматься в Лондоне как угроза проводимому им курсу. Кирьякидис Г. Д. Гражданская война в Греции 1946--1949. М.: Издательство "Наука", 1972. С. 17.

Отметим также, что в октябре 1943 г. во время приватного разговора с британским премьер-министром И. Сталин совершенно четко дал понять, что англичане могут рассчитывать на 90% сохранения своего влияния в Греции. Однако почти все остальные Балканы переходили в сферу влияния СССР, тем самым усиливая стратегическую ценность Афин для британцев. Паршев А. П., Степаков В. Н. Когда началась и закончилась Вторая мировая. М.: Яуза, ЭКСМО, 2007. С. 202. Вместе с тем, положение промонархических сил внутри самой страны становилось все более затруднительным: даже увеличение наземной группировки до 60 тыс. человек и контроль за крупными населенными пунктами не позволило британцам склонить ситуацию в стране в свою пользу в военном измерении, а большая часть населения поддерживало прокоммунистическую Народно-освободительную армию ЭЛАС. Там же. С. 210-211.

С течением времени, отношение внутри самой Великобритании к нахождению своих войск в Греции было скорее отрицательным, чем положительным: становилось очевидно, что британцы завязли в стране, охваченной пламенем гражданской войны. Правительство начало испытывать трудности в разъяснении своей позиции по этому вопросу не только в отношении негативно критически настроенной прессы, но и парламентариев. Так на одном из заседаний представитель консервативной партии выражал непонимание причин нахождения британских военных сил в Греции уже после того, как в стране прошли выборы, заметим, без участия коммунистических сил. Ответом министра иностранных дел Великобритании Э. Бевина служило утверждение, что полный вывод войск возможен только после соблюдения «определенных условий». То есть, после устранения перманентной угрозы режиму со стороны ЭЛАС и сформированной в октябре 1946 г. Демократической армии Греции (ДАГ).

Таким образом, к моменту окончания Второй мировой войны и начальной фазы биполярного противостояния Великобритания испытывала ряд серьезных проблем в плане проведения собственного курса по установлению монархического антикоммунистического режима. Помимо ощутимых политических сложностей, невозможно пройти мимо экономического измерения, на фоне которого Лондон предпринимал попытки по реализации своих намерений в регионе. Так, данный период характеризовался для платежного баланса Великобритании хроническим дефицитом, составивший за два послевоенных года почти 1 млрд фунтов стерлингов. Трухановский В. Г. Новейшая история Англии. M.: Издательство социально-экономической литературы, 1958. C. 436. Вместе с тем, длительный промежуток времени британцы старались свести к минимуму взаимодействие по греческому вопросу с другими сторонами, в том числе и с Вашингтоном. Однако исследователь революционных движений Д. Клоуз еще раз подчеркивает, что ни в военном, ни в политическом измерении за 3 года пребывания на греческой земле британцы не смогли добиться существенных успехов, окончив миссию по умиротворению ситуации в стране и новому государственному строительству скорее неудачей, нежели успехом. Приходилось констатировать несостоятельность если не британского плана, то, по крайней мере, его самостоятельного исполнения английской стороной. Close D. H. Greek Civil War, Origins оf Modern Wars. Routledge: Taylor & Fransis Group, 2015. P. 165.

Действительно, несмотря на тот факт, что британцы добились определенных успехов на первом этапе гражданской войны, заняв крупные города, центральное правительство едва ли контролировало ситуацию в стране, в особенности на севере, где поддержка ЭЛАС и ДАГ была традиционно значительна. Как следствие, к 1947 г. британцы сократили свое военное присутствие в стране сначала до 15, а затем и до 5 тыс. боевых единиц и информировали союзников в Вашингтоне о своей неготовности сохранять прежний уровень военной и экономической поддержки прозападным силам в стране. США отреагировали в более чем решительном ключе, направив помощь в размере 1,5 млрд $, а также собственную наземную группировку, что вкупе с неожиданно изменившимся в Греции общественным мнением (к концу войны монархию поддерживало уже около 70% населения) обеспечило успех операции. Olkhovsky P. The Greek Civil War: An examination of America's first cold war victory //Comparative Strategy. 1991. Vol. 10. №. 3. P. 287-296.

Плавный и динамичный характер смены ролей между Великобританией и США в греческом конфликте может быть интерпретирован, исходя из двух ключевых обстоятельств: особенностей геополитической игры и расстановки новых акцентов непосредственно внутри "особых" отношений. Именно на весну 1947 г. приходится официальное принятие и оглашение Белым домом доктрины Трумэна, утверждавшей политику "сдерживания" СССР в целях недопущения распространения коммунистического влияния в мире. В тексте доктрины противостояния в Греции и Турции названы в качестве ключевых причин ее принятия, с двумя государствами были заключены договоры о всесторонней помощи, а на реализацию вышеуказанной поддержки выделялись значительные средства. Объявление доктрины Трумэна стало важной вехой начального этапа Холодной войны, и серьезность своих намерений американский президент стремился продемонстрировать именно в греческом конфликте с прокоммунистическими силами. Кроме того, в британо-американских отношениях смена ролей в традиционной зоне влияния Великобритании явилось не столь техническим моментом взаимодействия государств в борьбе с левыми силами, сколько, в некотором роде, церемониальным моментом при трансформации формата отношений младшего и старшего партнера, положив начало растянувшемуся на длительный период процессу принятия новых ролей как Великобританией, так и Соединенными Штатами.

Анализируя особенности рокировки англосаксонских стран в ходе гражданской войны в Греции, необходимо принимать во внимание нюансы в мировоззрениях лидеров держав рассматриваемого периода: если Ф. Рузвельт стремился, по возможности, нейтрализовать противоречия зачастую занимавших антагонистические позиции У. Черчилля и И. Сталина (если того требовали интересы общего дела), то Г. Трумэн в том числе и на уровне личных предпочтений занимал ярко антисоветскую позицию. Согласно логике набиравшей обороты Холодной войны, американцы и британцы уже с 1946 года возобновили сотрудничество штабов в степени, даже превышающей аналогичное взаимодействие военного периода, было интенсифицировано и политическое сотрудничество. Соответственно, к моменту перехода лидирующей роли в Греции США не только были преисполнены решимости, согласно новой доктрине, сдерживать советскую экспансию, но и были в состоянии осуществить данную рокировку. Carroll F. M. A Double-Edged Sword: Anglo-American `Special Relations,'1936-1981 //The International History Review. 1984. Vol. 6. №. 3. P. 454-464.

В вышеуказанном процессе Великобританию невозможно назвать пассивным наблюдателем за окончанием конфликта без ее участия. Британский исследователь М. Фолли утверждает, что именно Э. Бевин являлся автором идеи перехода ответственности в греческом и турецком вопросах к американской стороне. Экономика государства в данный период переживала тяжелый период и на выполнение всех внешнеполитических обязательств средств было недостаточно, принимая во внимание, что Великобритания активно реализовывала дорогостоящий проект разработки собственного ядерного оружия. По замыслу Э. Бевина, переход бремени расходов в Греции к США и облегчит положение британской экономики, и позволит не потерять свое влияние в регионе, учитывая теплые и улучшающиеся отношения Вашингтона и Лондона. С другой стороны, даже внутри лейбористской партии было популярно мнение, что публичный жест подобного рода подрывает статус Великобритании как великой державы, что может быть опрометчиво если не фатально перед лицом советской угрозы. Folly M. H. `The impression is growing… that the United States is hard when dealing with us': Ernest Bevin and Anglo-American relations at the dawn of the cold war //Journal of Transatlantic Studies. 2012. Vol. 10. №. 2. P. 150-166.

Особую ценность для нашего анализа представляет мнение непосредственного участника событий - У. Черчилля. Британский премьер выражает удивление сменой общественного мнения в США, которое в целом негативно трактовало британскую политику в Греции как реакционную, а также американским внешнеполитическим курсом от достаточно консервативного до степени активной вовлеченности в греческий вопрос. У. Черчилль, демонстрируя изменившееся отношения Вашингтона к проблеме, цитирует государственного секретаря Д. Ачесона: «Наличие в Греции правительства, контролируемого коммунистами, рассматривалось бы как угроза для безопасности Соединенных Штатов». Churchill W.S. The Second World War. London-Toronto, Cassell and Co Ltd., 1950. P. 491.

Рассматривая мотивы столь активного внешнеполитического курса США в отношении региона, отметим наличие опасения в Белом доме относительно эффекта домино: восторжествуя в Греции, коммунисты получали возможность распространять свое влияние все дальше в Европу и по другим направлениям. Сама суть модели сдерживания предполагала одинаковый уровень сопротивления СССР в любой точке земного шара, тем более в важном регионе Средиземноморья. Американская миссия увенчалось успехом, и это имело долгоиграющие последствия, заложив мину унилатерализма в дальнейшую внешнюю политику США: схема односторонних решительных действий с минимальным учетом мнений как союзников, так и локальных акторов была опробована именно в Греции, но демонстрировала свою успешность лишь до Вьетнамской войны. Iatrides J. O., Rizopoulos N. X. The international dimension of the Greek Civil War //World Policy Journal. 2000. Vol. 17. №. 1. P. 87-103.

Гражданская война дорого обошлась Греции: около полумиллиона человек оказались убиты или ранены в ходе военных действий и взаимных репрессий со стороны противоборствующих сил. Паршев А. П., Степаков В. Н. Когда началась и закончилась Вторая мировая. М.: Яуза, ЭКСМО, 2007. С. 272. Переход роли основного покровителя промонархических сил в ходе конфликта от Великобритании к США продемонстрировал изменение в соотношении сил в формате "особых" отношений. Одна часть исследователей рассматривают вышеуказанную рокировку как закономерное следствие объективных послевоенных процессов, которые могут быть охарактеризованы все возрастающим влиянием США в мире и понижением статуса Великобритании. Другие направляют фокус анализа на новые геополитические реалии Холодной войны, в которой англосаксонские страны выступали ближайшими союзниками. Однако в качестве ключевого следствия греческого вопроса для непосредственно "особых" отношений можно выделить публичный и относительно безболезненный характер данного перехода для дальнейшей операции. Будучи первым значительным испытанием недавно сформировавшегося нового формата взаимодействия Лондона и Вашингтона, конфликт в Греции явился началом демонстративного по своей форме процесса, растянувшегося на всю вторую половину XX века - принятия Великобританией и США новых социальных ролей по отношению друг к другу и всему миру.

1.2 Взаимодействие Лондона и Вашингтона в ходе корейской войны (1950-1953)

Корейская война явилась одним из первых крупномасштабных конфликтов начального этапа Холодной войны, в котором напрямую были задействованы вооруженные силы из обоих противоборствующих лагерей. 38-я параллель разделила пополам не только Корейский полуостров, но и весь мир. Более того, война протестировала прочность англо-американское взаимодействия, потребовав нового уровня сотрудничества в недавно оформившейся конфигурации "особых" отношений.

Объединение Кореи под руководством Пхеньяна являлось давней мечтой лидера КНДР Ким Ир Сена, однако долгое время И. В. Сталин относился к данной идее настороженно и согласился лишь после того, как руководителю Северной Кореи удалось убедить его, что операция пройдет быстро и безболезненно. Kissinger H. Diplomacy. New York: Simon & Schuster Rockefeller center, 1994. P. 476. Необходимо упомянуть, что на тот момент США обладали значительным превосходством в ядерном вооружении над СССР, что обуславливало осторожную позицию Москвы в данном вопросе.

Совет Безопасности ООН был созван 25 июня на внеочередное совещание: на повестке дня единственным вопросом значилась агрессия Пхеньяна. Советская позиция по данному вопросу не предусматривала переговоров при подобной постановке вопроса, и делегация СССР отсутствовала на заседаниях, что явилось крупнейшей дипломатической ошибкой И. В. Сталина: при отсутствии советского вето было принято решение поддержать Сеул и позицию США, что дало американскому президенту право утверждать: «…[Америка] идет на войну, чтобы выполнить распоряжения Совета Безопасности…». Kissinger H. Diplomacy. New York: Simon & Schuster Rockefeller center, 1994. P. 477. Заметим, что отказ советской стороны присутствовать на данном заседании являлось своего рода акцией протеста, так как, по мнению Москвы, Китай на заседании должен был быть представлен социалистическим маоистским правительством, тогда как на тот момент это кресло занимал представить партии Гоминьдан, прибывший в Нью-Йорк из Тайваня. Так или иначе, советское вето применено не было, что не могло не быть на руку США и его союзникам.

Великобритания как стратегический союзник США поддержала позицию Вашингтона, отправив в Корею свои военно-морские силы в размере 63 тыс. солдат, дополненные двумя артиллерийскими бригадами, которые приняли самое деятельное участие в войне. Произошло это несмотря на то, что данный регион в целом находился скорее вне зоны геополитических интересов Лондона. Отметим также наличие определенного раскола внутри правительства Соединенного Королевства еще с 1950 г. по вопросу степени вмешательства страны в противостояние и целесообразности принятия столь масштабной и дорогостоящей программы перевооружения, факт принятия которой впоследствии подготовил почву для критики лейбористов со стороны консерваторов. Трухановский В. Г. Новейшая история Англии. M.: Издательство социально-экономической литературы. 1958. С. 519.

Американский исследователь А. Сур обращает внимание на важность Корейской войны как первого крупного конфликта Холодной войны и, впоследствии, сотрудничество на данному вопросу придало новый импульс энергии взаимодействию в рамках "особых" отношений. Британцы приняли на себя функцию посредника в переговорах лагерей, осуществляя все возможное для скорейшего урегулирования конфликта: продолжение войны было невыгодно Великобритании, так как смещало фокус внимания США с Европейских проблем. В рассматриваемый период Лондон проводил курс по укреплению и внутриевропейского единства, призывая Францию принять ревооружение ФРГ как необходимый фактор безопасности в Холодной войне, и выведению на новый уровень трансатлантического взаимодействия. Cyr A. I. The Korean War, US Foreign Policy and Domestic Politics //The RUSI Journal. 2013. Vol 158. №. 3. P. 70-76.

Оценивая интересы и роль Великобритании в конфликте, можно отметить стремление разрешения конфликта на условиях статуса кво и активные действия, вытекающие из подобной позиции. Более того, посредническая миссия лейбористского правительства включала в себя обращения к Советскому союзу на первых этапах противостояния и даже обещания, данные Москве использовать свое влияние на Белый дом с тем, чтобы смягчить его позицию. Lowe P. The Origins of the Korean War; 2-nd edition. Routledge: Taylor & Fransis Group. 1997. P. 194.

Историк и писатель Л. Брюн солидарен с тезисом о вторичности корейского вопроса для внешней политики Великобритании на фоне возрастающих рисков в Европе в связи с активизацией Холодной войны в Старом свете. Однако, несмотря на факт отсутствия дальневосточной проблемы на первых позициях желательной повестки дня Лондона, в британском министерстве иностранных дел присутствовало понимание недопустимости сдачи Кореи перед лицом советской экспансии: пример уступки Чехословакии А. Гитлеру был еще свеж в памяти дипломатов. Brune L. H. The Korean War: Handbook of the Literature and Research. London: Greenwood Publishing Group, 1996. P. 98 -110. Помимо того, автор указывает на активность Великобритании в данном вопросе в качестве обязательного условия сохранения страной статуса великой державы, столь недавно утраченного Англией. Ibid. P. 106.

Исследователь англо-американских отношений Р. Овендэйл фокусируется на личности главы британского МИДа Э. Бевине как архитекторе плана сближения Великобритании и США в послевоенный период. Историк отмечает замыслы Э. Бевина по созданию новой действенной системы коллективной безопасности по оси англо-саксонских стран с включением в нее большинства стран Британского Содружества: подобный формат призван был дополнить взаимодействие в рамках НАТО с возможным последующим объединением в еще более комплексную оборонную структуру. В данном контексте вовлечение в решение корейской проблемы явилось важнейшим фактором демонстрации активности и приверженности Великобритании общим принципам коллективной обороны в том или ином виде. Ovendale R. The English-speaking Alliance: Britain, the United States, the Dominions and the Cold War 1945-1951. Sydney: Allen & Unwin, 1985. P. 87.

Ключевым нюансом миротворческого плана лейбористского правительства можно назвать создание по 38 параллели буферной зоны между конфликтующими сторонами. Высадившись в порту Сеула в тылу у противника, войска Д. Макартура перерезали снабжение северокорейской армии. Стратегическая инициатива перешла к войскам ООН. В середине сентября начинается контрнаступление, закончившееся тем, что миротворческие войска подошли к 38-ой параллели. Однако на данном этапе важнейшую роль в войне стал играть китайский фактор. Министр иностранных дел КНР Чжоу Эньлай выступил с заявлением, что в случае пересечения параллели союзными войсками Пекин сочтет нужным поддержать Пхеньян. Позиция такого рода ставила в тяжелое положение не только Д. Макартура и Вашингтон, но и Британию, политика которой была направлена на предотвращение столкновений китайской и американской армии путем создания буферной зоны. Однако Белый дом отверг любые компромиссы.

Почти полное отсутствие поддержки со стороны Вашингтона английских инициатив привело к серьезному охлаждению отношений между союзниками. Такое напряжение в отношениях вызвало желание премьера прояснить позицию США и их дальнейшие планы на разрешение конфликта. Положение осложнялось тем, что Китай начал де-факто поддерживать Северную Корею путем формирования добровольческих армий, де-юре не вступая в войну. Китайские войска освободили Пхеньян и успешно развивали наступление.

В декабре 1950 г. состоялся визит К. Эттли в Вашингтон после угроз Д. Макартура задействовать ядерный потенциал США в ходе конфликта. Встреча между президентами проходила при закрытых дверях, однако ее результатом можно считать определенное снятие напряженности и дальнейшее сотрудничество при осознании различия в позициях. Так или иначе, но после этой встречи наступил период куда меньшей дипломатической активности Лондона по урегулированию конфликта.

Тем временем, события развивались стремительно: в январе китайскими войсками был вновь взят Сеул, а уже в феврале войска ООН перешли в контрнаступление. Необходимо отметить также снятие Д. Макартура с поста главнокомандующего силами ООН после вышеупомянутых угроз с его стороны нанести ядерный удар по территории КНР. Отставку Д. Макартура можно считать положительным фактором взаимодействия Лондона и Вашингтона, так как бывший главнокомандующий неоднократно отвергал миротворческие планы Британии.

К июлю 1951 г. военные действия зашли в тупик, и война приобрела вялотекущий характер. В течение конфликта и в Лондоне, и в Вашингтоне, и в Москве сменилась власть, что дало толчок к проведению мирных переговоров. Исторический парадокс заключался в том, что миротворческая инициатива с первых дней войны исходила от Великобритании, а британские планы 1950 г. по урегулированию конфликта стали основой для мирного договора 1953 г. после формирования патовой ситуации на фронте и многочисленных человеческих жертв. Бершак Ю. К. Внешняя политика и дипломатия Великобритании в контексте Корейской войны 1950 - 1953 гг. Автореф. дис… канд. полит. наук. Я., 2001.

Английский историк Н. Тарлинг в ходе анализа "особых" отношений периода Корейской войны отмечает некоторые нюансы внешней политики Лондона, находящиеся в диссонансе с американским курсом: обобщенно рассуждая, британцы стремились мягким путем вовлечь США в решение собственных проблем с колониальной системой и безопасностью в Европе, используя военный и экономический потенциал союзника, при этом избегая возможности быть задействованными в продвижении исключительно американских пунктов повестки дня. Очевидно, что в Корее этот курс не увенчался успехом. Tarling N. Britain, Southeast Asia and the Impact of the Korean War. Singapore: Singapore University Press, 2005. P. 7.

Важным аспектом, отличающим подход Великобритании от США в отношении данного вопроса, являлась проблема признания Китая. В 1949 году коммунистическое правительство одержало верх над своими противниками и те оказались вытеснены на Тайвань, однако международного признания, в том числе со стороны США (по идеологическим причинам) не последовало. Британская точка зрения радикально расходилась с американским курсом: по мнению Лондона, если отныне фактическим выразителем китайского суверенитета стало коммунистическое правительство, необходимо изыскивать пути взаимодействия с ним, а не с номинальным гоминдановским режимом. Подобная позиция, подкрепленная наличием значительных экономических и торговых интересов Соединенного Королевства в Китае, вылилась в признание Великобританией КНР в 1950 г. первой из ведущих капиталистических держав.

Исследователь Дж. Уорнер приводит слова К. Эттли Э. Бевину по поводу особенностей американского курса: "С подобной политикой мы будем втянуты в мировую войну…" Warner G. Anglo-American Relations and the Cold War in 1950 //Diplomacy & Statecraft. 2011. Vol. 22. №. 1. P. 44-60. Трудно переоценить разногласия между Лондоном и Вашингтоном по китайскому фактору: по мнению Э. Бевина, в стратегической перспективе столь значительная сила как Китай едва ли будет безропотным союзником СССР; в Белом доме, напротив, считали Пекин сателлитом Москвы. Автор раскрывает небезынтересные детали встречи К. Эттли и Г. Трумэна в 50-м году, когда англичане предлагали обменять реализацию демилитаризованной зоны и потенциально единую Корею под руководством сил ООН на активизацию переговоров о признании, место КНР в Совете Безопасности, снятие поддержки с Тайвани. Американцы ответили отказом, мотивируя его принципиальностью региона для Тихоокеанского направления внешней политики США. К. Эттли пришлось принять подобную позицию Г. Трумэна, из всего проекта исключительно план создания демилитаризованной зоны оказался осуществлен; и лишь через 2 года. Warner G. Anglo-American Relations and the Cold War in 1950 //Diplomacy & Statecraft. 2011. Vol. 22. №. 1. P. 44-60.

Помещая события Корейской войны в глобальный масштаб и анализируя их через призму "особых" отношений, необходимо отметить ряд важных моментов: действительно, США требовали от Великобритании в данном конфликте однозначной поддержки, в том числе по китайскому вопросу, и в этой связи взаимодействие двух правительств могло опуститься до довоенного уровня. Чтобы этого не произошло, лейбористскому, а затем и консервативному правительству пришлось уступить Вашингтону. США ожидали от союзника поддержки своей гегемонии, а британцы собственной активностью желали удержать статус великой державы, не отталкивая американских партнеров; едва ли можно сказать, что первая часть плана по итогам конфликта оказалась выполнена. Jong?yil R. Special relationship at war: The Anglo?American relationship during the Korean war //The Journal of Strategic Studies. 1984. Vol. 7. №. 3. P. 301-317.

Французский исследователь англо-американских отношений Су-Вони, рассматривая весь пласт сотрудничества правительств двух стран в ходе Корейской войны подчеркивает наличие огромного количества нестыковок позиций, различных взглядов на будущее урегулирование, политические и экономические разногласия. Однако несмотря на все вышесказанное Великобритания и США вышли из этого периода, располагая взаимодействием прежнего уровня, если не наибольшим когда-либо. Конфликт продемонстрировал, что в стратегическом смысле значимость "особых" отношений оценивается как приоритетная и в Лондоне, и в Вашингтоне, а их новый формат носит долгосрочный характер. Sy-Wonyu A. The "Special Relationship". Havre: Publication University Rouen Havre, 2003. P. 107.

Корейская война стала настоящим испытанием и для англо-американских отношений, и для западного лагеря, который был вынужден консолидироваться и начать реализовывать доктрину сдерживания на практике. Затянувшаяся миротворческая миссия лишила союзников кредита доверия от населения и привела в правительства противоположные силы политического спектра (в США республиканцев, в Великобритании - консерваторов). Однако ключевым нюансом остается факт неизменности, несмотря на вышесказанное, сотрудничества государств и поддержки Великобританией общих контуров политики заокеанских партнеров, особенно принимая во внимание изначальную незаинтересованность Лондона в делах региона. Британцы продемонстрировали способность принять позицию США как собственную; как показала история, ценность британского опыта, доказавшего свою состоятельность в рассматриваемом противостоянии, не была должным образом оценена в Вашингтоне, и большая часть негативных последствий глобального лидерства и унилатерализма ждали американцев впереди. Тем не менее, "особые" отношения в ходе конфликта сохранились, были протестированы и приобрели новые черты на фоне биполярного противостояния Холодной войны.

2. "ОСОБЫЕ" ОТНОШЕНИЯ КЛЮЧЕВОГО ПЕРИОДА ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (1956-1991)

2.1 Сотрудничество двух государств в ходе суэцкого кризиса (1956-1957)

События в ходе Суэцкого кризиса можно считать точкой бифуркации для множества глобальных системных процессов: деколонизации, зарождения движения неприсоединения, распространения Холодной войны на весь мир. Особое значение конфликт носил и для англо-американских отношений: операция Великобритании, Франции и Израиля по восстановлению контроля над национализированным в июле 1956 г. Г. Насером Суэцким каналом не только не была поддержана в Вашингтоне, но и встречена с плохо скрываемым раздражением со стороны правительства США. В результате союзнический формат двух англосаксонских стран во многих измерениях взаимодействия оказался поставлен под угрозу.

Возвращаясь к событиям, предшествующим кризису, необходимо отметить ряд факторов, обусловивших эскалацию напряженности и резкие действия обеих сторон конфликта. Пристального внимания заслуживает мнение непосредственного участника операции союзников израильского военного и государственного деятеля М. Даяна. Причину конфликта М. Даян видит в довольно одностороннем ключе; по его мнению, и Великобритания, и Франция, и, особенно Израиль не могли терпеть более многочисленные нарушения государственной границы последних со стороны мусульманских радикалов-террористов, поддерживаемых Египтом. Автор приводит внушительный список терактов, произведенных ими за короткий промежуток времени в преддверии кризиса. Даян М. Дневник Синайской кампании. М.: «Изографус», «ЭКСМО», 2003. С. 5. Более того, национализировав канал, Г. Насер нарушил международный режим свободного судоходства в зоне Суэца, по сути организовав блокаду еврейского государства, что являлось прямым нарушением Конвенции 1888 г. в Константинополе, " норм международного права, буквы Соглашений о перемирии и Устава ООН" Даян М. Дневник Синайской кампании. М.: «Изографус», «ЭКСМО», 2003. С. 5., а именно резолюции Совета Безопасности от 1 сентября 1951, предусматривавшую свободу судоходства и нейтральность канала. Автор считает, что именно данный комплекс причин побудил и Израиль, и Великобританию с Францией вмешаться в односторонние незаконные действия египетского лидера и восстановить международное право, порядок и свободное судоходство через Суэцкий канал. Даян М. Дневник Синайской кампании. М.: «Изографус», «ЭКСМО», 2003. С. 7.

Анализируя причины столь активного вмешательства Лондона в ближневосточный конфликт, сложно переоценить важность Суэцкого канала для Великобритании в различных измерениях. На исключительной экономической значимости канала для Великобритании делает акцент французский исследователь данной проблематики Д. Варбле. В силу того факта, что большинство экономик мира середины XX в. перешли к функционированию на нефти, контроль над данным видом топлива приобретал все большее значение. Varble D. The Suez Crisis. New York: the Rasen Publishing Group. Inc., 2009. P. 10. Вместе с тем автор замечает, что, хотя после утраты Великобританией своих многочисленных колоний в Индии и Юго-Восточной Азии экономическое значение канала уже не было столь высоким как до Второй Мировой войны, однако вопрос контроля над ним являлся для Лондона во многом делом политического престижа и сохранения глобального статуса великой державы пусть и в его локальной проекции на Ближнем Востоке. Ibid.

Заметим, что контуры такого видения событий в зоне Суэца были обозначены не только исследователями, но и, прежде всего, современниками кризиса 1956-7 гг. Например, британские парламентарии, в частности, представитель лейбористской партии У. Верби, выделяют три жизненно важных интереса Великобритании в регионе: мир, нефть и неразрывность коммуникаций. При этом последние 2 пункта являются основой британского могущества и невозможны без первого положения - состояния устойчивого мира. При этом отмечается, что возвращение к статусу кво едва ли представляется возможным; Великобритания должна быть готова рассмотреть весь спектр вариантов, включающих интернационализацию канала на разных условиях кроме тех, что ущемляют интересы Соединенного Королевства на Ближнем Востоке или ставят под сомнение его высокое положение на международной арене.

Взаимодействие Лондона и Вашингтона по данной проблеме едва ли можно назвать плодотворным и должным образом сообразующимся с реальным положением дел. Письмо А. Идена Д. Эйзенхауэру демонстрирует нам просьбу помощи США в Суэцком кризисе и размышления британского премьер-министра, каким образом союзникам более эффективно давить на египетское правительство, его консультирование с американским президентом по поводу целесообразности сохранения за Г. Насером его поста и выработки дальнейшего поведения относительно имущества компании Суэцкого канала. Тон и характер содержания письма не свидетельствует о принятии в расчет не только фактора наличия у египтян собственных военных сил или позиции ООН, но и возможности советского вмешательства в кризис; лишь англо-американские и в небольшой степени израильские интересы обрисованы Иденом. Реакция Д. Эйзенхауэра была выдержана в более сдержанном и туманном ключе, однако и американский президент также не сомневается, что судьба канала должна быть решена внутри Западного капиталистического лагеря. Впоследствии, британский премьер в своих мемуарах выказывал недовольство подобной расплывчатостью обещаний союзника, вылившейся в кульминационный момент кризиса в прямое невыполнение негласных партнерских обязательств. Eden A. Full Circle. London: Cassell & Company Ltd, 1960.

Точку зрения о значимости американского фактора мы встречаем и в исследованиях израильского историка Б. Морриса: по его мнению, решающим фактором неудачи англо-франко-израильской операции явилось отсутствие поддержки со стороны США и в то же время агрессивно-твердая позиция СССР в данном вопросе, выразившаяся в знаменитом булганинском ультиматуме Лондону. Morris B. Righteous Victims. New York: A. Knopf Press, 1999. P. 297. По замечанию автора, коалиция в тот момент была просто скована страхом и нерешительностью перед одной лишь возможностью того, что Москва может столь решительным образом вступиться за Г. Насера. Консультации по этому вопросу с госсекретарем США Дж. Даллесом не привели к успеху; тот заявил, что роковой ошибкой союзников явилась половинчатость операции; если бы она привела к прямому свержению египетского лидера, СССР ничего не оставалось бы кроме как признать случившееся и поддержка Вашингтона была бы обеспечена. Morris B. Righteous Victims. New York: A. Knopf Press, 1999. P. 298. Однако в сложившейся ситуации США не намерены были рисковать возможностью ядерной войны и своими национальными интересами даже ради ближайших союзников, выражением чего стало принятие компромиссной резолюции Совета Безопасности ООН в октябре 1956 г., которая не соответствовала требованиям ни одной из сторон, призывая к обеспечению свободного прохода через канал без осуждения агрессии коалиции.

Очевидно, отсутствие поддержки со стороны США сыграло решающую роль в неудаче проекта Лондона и Парижа; отдельного рассмотрения заслуживают мотивы, побудившие американское правительство проигнорировать наличие союзнического трансатлантического формата. Один из ведущих исследователей "особых" отношений Д. Николс последовательно демонстрирует их важность для американского президента. Так Д. Эйзенхауэр придавал исключительное значение американо-британскому сотрудничеству в рамках НАТО, столь недавно созданному проекту, детищу американской администрации, предназначавшемуся в качестве основного инструмента капиталистического лагеря в Холодной войне. Ситуация осложнялась также тем фактом, что члены НАТО являлись еще не так давно союзниками по антигитлеровской коалиции; Д. Эйзенхауэр как человек с военным прошлым не мог принять такого положения, в котором Париж и Лондон даже не поставили в известность своего ближайшего партнера относительно геополитической операции исключительной важности. По утверждению Д. Николса, президент США был просто вне себя от ярости после сообщения о начале операции союзников на Синайском полуострове. Nichols D. A. Eisenhower 1956: The President's Year of Crisis--Suez and the Brink of War. New York: Simon & Schuster Paperbacks, 2012. P. 283. Вашингтону необходимо было продемонстрировать свой статус по отношению к Великобритании и Франции и напомнить им о североатлантическом формате взаимодействия, который не предполагал односторонних действий кого-либо из членов альянса, по крайней мере без консультации с США.

Не преуменьшая значение личностного фактора при взаимодействии США и Великобритании, некоторые историки придерживаются иных взглядов на причины холодного отношения Соединенных Штатов к начинанию членов коалиции, обращая внимание на неприятие Вашингтоном колониальной моделей взаимодействия со странами "третьего мира" (несмотря на наличие определенного количества прецедентов "двойных стандартов" в данном вопросе), что оказало большое влияние на руководство США, когда оно отказалось поддержать своих ближайших союзников по НАТО во время Суэцкого кризиса.