Проблемы и перспективы российско-американских отношений на современном этапе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Национальный исследовательский университет

Высшая Школа Экономики»

Факультет мировой экономики и мировой политики

Образовательная программа «Международные отношения»

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему «Проблемы и перспективы российско-американских отношений на современном этапе

Студентка

Свистунова Д.Д.

Научный руководитель

Суслов Д.В.

Москва, 2017 г

Оглавление

Введение

1. Системная конфронтация как новая реальность отношений между Москвой и Вашингтоном

1.1 Предпосылки и причины

1.2 Основные события

1.3 Концептуализация

2. Проблемные сюжеты современных российско-американских отношений

2.1 Проблема стратегической стабильности

2.2 Проблема безопасности

2.3 Кризисное реагирование

3. Возможности и риски двусторонних отношений

3.1 От Обамы к Трампу: эволюция подхода

3.2 Российско-американская повестка при администрации Трампа: возможности и риски

Заключение

Список литературы

Введение

2014 год - хронологический старт данной работы - ознаменовался резким обострением российско-американских отношений в связи с конфликтом на Украине, присоединением Крыма к России и мощным санкционным давлением Вашингтона. Двусторонние отношения вошли в стадию системной конфронтации, которая оказала spillover-эффект Т. н. эффект «переплёскивания» - термин, изначально применявшийся для описания евроинтеграции, который затем стал использоваться для широкого круга международных явлений почти на все сферы взаимодействия, в том числе ключевые. К моменту истечения президентского срока Барака Обамы российско-американские отношения, по признанию обеих сторон, находились в низшей точке. Их будущее во многом определяется подходом новой администрации и международной конъюнктурой. Однако следует иметь в виду, что двусторонние отношения - динамическая величина, которой можно и нужно управлять с целью нормализации диалога, минимизации собственных рисков и стабилизации международной обстановки.

Актуальность данной научной работы не может быть поставлена под сомнение. Во-первых, российско-американские отношения влияют как на внешнюю политику России, так и на широкий круг международных проблем - от борьбы с терроризмом до диалога по стратегической стабильности. Помимо этого, от динамики российско-американских отношений во многом зависит региональная безопасность и урегулирование кризисов, в частности украинского и сирийского конфликта, иранской ядерной программы и др. Во-вторых, общая изученность процессов в двусторонних отношениях, имевших место с 2014 года по настоящее время, не является исчерпывающей и требует постоянной корректировки с учётом новых событий. Наконец, актуальность исследования состоит в новом подходе к анализу российско-американских отношений, который состоит в изучении проблем, возможностей и рисков с точки зрения системной конфронтации между Москвой и Вашингтоном. Научная значимость исследования заключается в возможности применения результатов анализа для прогнозирования российско-американских отношений и управления конфронтацией. Помимо этого, работа позволяет выявить взаимовлияние состояния российско-американских отношений и международной системы. Объектом в работе выступают современные российско-американские отношения, а предметом являются их проблемы и перспективы. Хронологические рамки охватывают период с 2014 года по настоящее время (май 2017 года). Выбор 2014 года как отправной точки исследования объясняется качественным изменением характера росийско-американских отношений - от кризиса к системной конфронтации - в связи с событиями на Украине. Работа не ограничивается политическим наследием Б. Обамы и охватывает также первые шаги администрации Трампа на российском направлении и в более широком международном контексте. В целях достижения комплексности анализа в исследовании делаются отсылки на события, предшествовавшие 2014 году и оказавшие существенное влияние на развитие отношений между Москвой и Вашингтоном. Цель исследования состоит в выявлении проблем и оценке перспектив современных российско-американских отношений. Для достижения цели нами были поставлены следующие задачи:

- проанализировать предпосылки, причины и текущее состояние российско-американских отношений, которые с 2014 года развиваются по логике системной конфронтации,

- выявить основные проблемы двусторонних отношений,

- рассмотреть возможности, риски и ограничения российско-американских отношений,

- обосновать условия нормализации взаимодействия между Москвой и Вашингтоном,

- сформулировать приоритеты двусторонней повестки при администрации Трампа.

В данной научной работе мы развиваем гипотезу о том, что, несмотря на позитивные ожидания от прихода к власти Д. Трампа и обоюдные заявления о готовности нормализовать отношения, задачей России и США в среднесрочном периоде будет управление конфронтацией и минимизация рисков эскалации, а не налаживание сотрудничества. Методологически работа основана на теории политического неореализма и использует следующие методы: историко-генетический, ивент-анализ, кейс-стади (Украина и Сирия) и децизионный (принятие внешнеполитических решений российским и американским руководством).

Исследование опирается на обширную эмпирическую базу, в рамках которой следует выделить несколько групп источников. Во-первых, это официальные программные документы внешней политики США и России, в частности Ядерная доктрина США 2010 г., Военная доктрина России 2014 г., Стратегия национальной безопасности США 2015 г., Концепция внешней политики РФ 2016 г., Стратегия национальной безопасности России до 2020 г. и План деятельности МИД РФ до 2018 г. Во-вторых, это тексты двусторонних договоров, среди которых Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности 1988 г., Договор об ограничении систем противоракетной обороны 1972 г. и Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений 2010 г. В-третьих, в работе были задействованы материалы слушаний в Конгрессе, а также тексты выступлений российского президента (Крымская речь В. Путина), американских президентов (речь Б. Обамы в военной академии Вест-Поинт, инаугурационная речь Д. Трампа), глав российского и американского дипломатических ведомств. Большую ценность для работы имеют данные научных журналов о международных отношениях, в частности Foreign Affairs, Россия в глобальной политике, the National Interest. Значимый вклад в исследование внесли материалы экспертных докладов нескольких ведущих российских и американских центров: Центра стратегических международных исследований (CSIS), Валдайского дискуссионного клуба, Совета по международным делам (CFR), Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), Российского совета по международным делам (РСМД) и ПИР-центра. Наконец, в работе активно использовались материалы ведущих американских и российских СМИ: Коммерсант, Российская Газета, ТАСС; the Washington Post, the Wall Street Journal, the Guardian.

О проблемах и перспективах современных российско-американских отношений написано немало, однако комплексная попытка их проанализировать с учётом реалий конфронтации и на стыке двух администраций предпринимается впервые. В своём исследовании мы опирались на монографию и статьи бывшего советника по России при Б. Клинтоне и Дж. Буше-мл. А. Стент. Монография «Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений» даёт представление о взаимно значимой роли России и США друг для друга, а также анализирует причины ухудшения отношений и их перспективы. Однако книга не охватывает событий в Сирии и прихода к власти Д. Трампа, которые существенно изменили качество двусторонних отношений. Существенную помощь в написании работы оказал монография авторитетного американского политолога Р. Легвольда «Возвращение к Холодной войне» Legvold R. Return to Cold War. Polity, 2016. 187 p. . Автор проводит глубокий анализ противоречий России и США, которые привели к столкновению интересов на постсоветском пространстве и очерчивает возможные перспективы двусторонних отношений. Тем не менее, Р. Легвольд исходит из восприятия текущих отношений как продолжения холодной войны, в то время как в своём исследовании мы развиваем идею о качественно новом этапе двусторонних отношений - системной конфронтации. Значительное влияние на исследование динамики двусторонних отношений в конфронтационных условиях оказали материалы Рабочей группы по будущему российско-американских отношений во главе с авторитетными исследователями С. Карагановым, Ф. Лукьяновым, О. Барабановым, Т. Колтоном, Дж. Манкоффом, С. Чарапом и др. Различные сферы взаимодействия России и США, а также последствия столкновения их интересов с акцентом на украинские и сирийские события были подробно рассмотрены в работах Д. Суслова, А. Сушенцова, Т.Грэма, М. Роджански, Э.Фаркас, Дж. Миршаймера и др. Хорошим теоретико-методологическим подспорьем в исследовании стали «Очерки теории и политического анализа международных отношений» А.Д. Богатурова Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений. М.: НОФМО, 2002. 390 с. и «Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза» М.А. Хрусталёва Хрусталёв М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза. М.: Аспект-Пресс, 2017. 224 с..

Таким образом, новизна исследования состоит в попытке проанализировать проблемные сюжеты и оценить возможности и риски двусторонних отношений в условиях системной конфронтации и прихода к власти Д. Трампа.

Поставленные задачи обусловливают структуру работы. В первой главе будет комплексно проанализирован феномен системной конфронтации - состояния российско-американских отношений, при котором противостояние почти по всем вопросам двусторонней и международной повестки носит постоянный характер и влечёт сложно преодолимые последствия. Системную конфронтацию следует отличать от кризиса, холодной войны или противостояния в определённой сфере, что объясняет необходимость концептуализировать понятие. Помимо этого, будут рассмотрены системные причины, предпосылки и последствия конфронтационной природы двусторонних отношений для Москвы и Вашингтона. Вторая глава посвящена основным проблемам российско-американских отношений на современном этапе. Мы выделяем три группы проблемных сюжетов, имея в виду их важность для двусторонних отношений и одновременно отсутствие консенсуса по ним. Проблема стратегической стабильности - центральная. Сюда следует отнести вопрос о сокращении стратегических наступательных вооружений и противоракетной обороне. Второй проблемный сюжет, анализируемый в данной главе, - безопасность, которая включает широкий спектр противоречий, связанных с расширением НАТО. В качестве третьей проблемы будет рассмотрено реагирование на кризисы, которое является потенциальным источником противоречий ввиду разных подходов Москвы и Вашингтона к урегулированию конфликтов при совпадающих сферах интересов. В частности, для анализа были выбраны украинский и сирийский кейсы. Противоречия по данным сюжетам в полной мере отражают разное восприятие Россией и Соединёнными Штатами правил и инструментов взаимодействия на международной арене: суверенитет, легитимность, условия применения силы, ценности, интересы, союзники и т.д. Детальный анализ проблем между Россией и США, которые в большинстве своём выходят за рамки двусторонней повестки, а также моделей кризисного реагирования позволит определить факторы, влияющие на динамику двусторонних отношений. Третья глава нацелена на выявление и оценку возможностей и рисков российско-американских отношений. Будет выделен ряд условий, уже влияющих и/ или способных повлиять на изменение контуров двустороннего взаимодействия. Наиболее существенными из них нам представляются: политическое наследство Барака Обамы, внутриполитическая борьба в Соединённых Штатах, внешнеполитическая стратегия Д. Трампа и международная конъюнктура. В главе анализируются риски, ограничения и потенциальные возможности отношений Москвы и Вашингтона на основе выделенных в главе 2 проблем, первых двусторонних контактов и официальных документов новой администрации.

1. Системная конфронтация как новая реальность отношений между Москвой и Вашингтоном

1.1 Предпосылки и причины

Данная научная работа и первая глава в частности представляют детальный анализ динамики российско-американских отношений с 2014 по 2017 год. Мы выбрали именно этот период в силу нескольких причин. Во-первых, он представляет практический интерес, поскольку принципиально отличается от классического маятникового цикла двусторонних отношений ввиду отсутствия цикла улучшения. Указанный промежуток являет собой «замкнутый круг» из системных противоречий в условиях растущей неопределённости. Во-вторых, для указанного периода характерна недостаточная степень научной исследованности в силу новизны и комплексности явлений, имеющих место в двусторонних отношениях. Говоря о заданной хронологии, тем не менее, представляется важным проследить предпосылки и причины ухудшения отношений между Москвой и Вашингтоном, в отрыве от которых сложно исследовать текущую динамику. В качестве предпосылок будут рассмотрены лишь основные события, предшествующие 2014 году, и лишь в той степени, в которой их анализ позволит понять природу системной конфронтации. Далее будут приведены причины, которые, по нашему мнению, обусловили текущее состояние российско-американских отношений. Первая глава завершается попыткой концептуализировать системную конфронтацию посредством сравнительного анализа данного феномена с другими состояниями/ фазами российско-американских отношений.

Противоречия между США и Россией возникли уже после распада Советского Союза - одной из двух несущих конструкций биполярного мира, которая поддерживала относительную стабильность двусторонних и международных отношений. Изменение международной архитектуры, которая существовала с момента окончания Второй мировой войны, и начало борьбы за новый миропорядок обнаружили разночтения между Россией и США в оценках итогов Холодной войны и фундаментальное несогласие по ключевым категориям миропорядка. Прекращение существования главного контрбалансира эпохи Холодной войны было воспринято на Западе как безоговорочная победа США, американских ценностей и модели социально-экономического развития. Это дало Соединённым Штатам и их союзникам повод для дальнейшего вмешательства в дела суверенных государств под предлогом борьбы с авторитарными режимами, распространения ценностей американской демократии и защиты прав человека. Позднее это приведёт к ряду интервенций, которые, если и были санкционированы Советом Безопасности ООН, преследовали прежде всего американские стратегические интересы по свержению антизападных режимов и разрушали сложившуюся политическую систему суверенов. В этой связи упомянем об интервенции в Сомали, на Гаити и в Боснию. Как отмечают В.О. Печатнов и А.С. Маныкин, в результате боснийского кризиса «Вашингтон не только пробудился к роли архитектора новой европейской безопасности, но и апробировал НАТО в качестве несущей конструкции этой новой архитектуры» Печатнов В. О., Маныкин А. С. История внешней политики США //М.: Международные отношения. - 2012. - С. 55. Далее последовала вооружённая интервенция Соединённых Штатов в Югославию, когда была впервые применена военная сила без санкции СБ ООН. События в Сомали и на Гаити явились важными сигналами российскому руководству об усилении односторонности, идеологизированности и наступательности американской внешней политики. Степень и средства участия США в боснийском и югославском кризисах вызвали ещё большую обеспокоенность и России, поскольку способствовали дестабилизации Балкан через усиление военно-политического присутствия США и показали почти полную военно-техническую зависимость Европы от Америки. Расширение Североатлантического альянса вызывало негативную реакцию в России, где отчётливо понимали вероятность включения российской сферы интересов в зону ответственности НАТО. Таким образом, вышеописанные миротворческие операции и интервенции отражали оценки итогов биполярного противостояния американским политическим истеблишментом и способствовали утверждению унилатерализма во внешней политике США к концу 1990-х. В России существовали принципиально иные оценки итогов Холодной войны: самопровозглашённая победа Запада не отождествлялась с собственным поражением, а навязываемое США лидерство не соответствовало внешнеполитическим устремлениям главного правопреемника Советского Союза. События в Косово, нарастание противоречий по проблематике ПРО, усилия США по косвенному противодействию военно-политической интеграции на постсоветском пространстве, усиление самостоятельности во внешней политике России и кризис в её экономике привели к прагматизации подхода США на российском треке, а в конце 1990-х и к обострению российско-американских отношений. Важно отметить, что оно было циклическим. Таким образом, с момента распада Советского Союза и до конца 1990-х оформились контуры противоречий России и Соединённых Штатов: ценности и понимание миропорядка, европейская безопасность и стратегическая стабильность.

Р. Легвольд в монографии «Возвращение к холодной войне» Legvold R. Op. cit. P. 37 выделяет четыре кризисных события в российско-американских отношениях начиная с 1991 года, за которыми последовали попытки нормализации двусторонних отношений. Это расширение НАТО в 1997 году, когда на Мадридском саммите приглашение вступить в альянс получили сразу три страны Восточной Европы - Польша, Чехия и Венгрия. Примечателен тот факт, что накануне саммита РФ и НАТО подписали Основополагающий акт о взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности, который на деле не учитывал национальные интересы России. Следующая веха - уже упомянутые события в Косово 1999 года, спровоцировавшие второй кризис в российско-американских отношениях. Не санкционированная СБ ООН война НАТО против Югославии вызвала жёсткую реакцию России, которая состояла в высадке российских десантников в Приштине и последующем захвате аэропорта «Слатина» до прихода наземного контингента альянса.
В качестве третьего кризисного события Р. Легвольд выделяет войну в Ираке 2003 года, однако мы полагаем, что непосредственного влияния на российско-американские отношения это событие не оказало. Более существенными последствиями войны в Ираке стали раскол в НАТО и ЕС по вопросу о вмешательстве в дела суверенных государств и усиление военного-силового унилатерализма в политике Вашингтона. Автор считает, что бульшее влияние на динамику российско-американских отношений оказала оранжевая революция на Украине 2004 года. Она стала первым сигналом того, что Украина как геостратегический водораздел между Западом и Россией может стать ареной борьбы за лидерство и правила игры в XXI веке. Ещё одним маркером напряжённости между Вашингтоном и Москвой стала российско-грузинская война в августе 2008 года, где Россия открыто продемонстрировала решимость в отстаивании своих национальных интересов. Но в контексте прихода к власти Б. Обамы и начала недолгого цикла улучшения двусторонних отношений, именуемого «перезагрузкой» Stent A. US-Russia relations in the second Obama administration //Survival. - 2012. - Т. 54. - №. 6. - С. 129, Соединённые Штаты не пошли на открытое обострение противоречий с Россией по грузинскому сюжету. На 2009 год в российско-американских отношениях возобладали конструктивные настроения и ориентация на сотрудничество, которые вскоре сменилась циклическим ухудшением.

Напряжённость усилилась к концу 2010 - началу 2011 года, когда стал очевиден провал «перезагрузки» Коэн C. «Перезагрузка» с Россией: Ещё один упущенный шанс? //МИР. - 2011. - №. 3. - С. 115. Возросли опасения американских политиков относительно исхода президентских выборов в России: в памяти рекомендация вице-президента Соединённых Штатов Д. Байдена кандидату в президенты на выборах 2012 года В. Путину «не баллотироваться». Впоследствии многие американские политические эксперты высказывали мнение, что именно возвращение В. Путина к власти стало препятствием для продолжения российско-американского сотрудничества, а его имперские амбиции привели к «аннексии Крыма», на которую был вынужден отреагировать Запад. Усилилось раздражение внешнеполитическим курсом Москвы в Вашингтоне: здесь вспомним заявление в конце 2012 года тогдашнего Госсекретаря Х. Клинтон о стремлении России «ресоветизировать» постсоветское пространство». Помимо этого, усугубились ценностные противоречия и, следовательно, взаимная критика по вопросам соблюдения прав человека и политических свобод. Об этом свидетельствует скандал WikiLeaks 2010 года, обнаруживший многочисленные нарушения международного права со стороны США, получивший развитие в 2010 году скандал с усыновлением российский детей гражданами Соединённых Штатов. Конец 2012 года можно считать кризисным для двусторонних отношений, поскольку сразу три громких скандала - судебное дело США против В. Бута, закон Магнитского и закон «Димы Яковлева» - существенно осложнили конструктивное сотрудничество. С 2012 по 2014 год в российско-американских отношениях продолжали нарастать негативные тенденции в военно-политической, экономической, культурно-правовой и информационной сфере. Так, к осени 2013 г. стал очевиден неуспех попыток американской администрации выстроить конструктивные отношения с Москвой. Нескрываемое раздражение Вашингтона возвращением к власти В. Путина дополнилось отказом России пойти на уступки по противоракетной обороне (ПРО) и возобновить сокращение ядерных вооружений. Несмотря на так называемую «сделку по Сирии», когда российской дипломатии удалось предотвратить сценарий военного вторжения США в ближневосточное государство, с предоставлением Россией политического убежища Э. Сноудену и запретом российской стороной на усыновление сирот американскими семьями ухудшился политико-гуманитарный контекст отношений. В результате американская сторона отказалась от проведения президентского саммита, запланированного на сентябрь 2013 года. В своём интервью Голосу Америки от 2013 года С. Пфайфер комментирует: «Можно с высокой степенью уверенности говорить, что Вашингтон входит с 2014 год с более скромными ожиданиями в сфере отношений с Россией».

Причины российско-американской конфронтации во многом резюмируют зафиксированные нами предпосылки. Главная причина, на наш взгляд, состоит в борьбе между Россией и США за право определения контуров нового миропорядка и управления им. Постановка вопроса о правилах игры на мировой арене, диктуемых одной сверхдержавой, не выдерживает испытания реальностью. Мы солидарны с авторами коллективной монографии «Мегатренды современного мира» Шаклеина Т. А., Байков А. А., Баталов Э. Я. Мегатренды. Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке //М.: ЗАО Издательство «Аспект-пресс. - 2013. 414 с. в том, что существует ряд тенденций - динамичное развитие новых центров силы, возникновение и рост числа акторов мировой политики, мультипликация угроз международной безопасности, региональная дестабилизация - которые подчёркивают необходимость если не многополюсной международной архитектуры, то контрбалансирования США другим международным игроком для минимизации рисков безопасности. Таким игроком по-прежнему остаётся Россия, которая обладает значительным ресурсным потенциалом, ядерным оружием, ощутимым влиянием на процессы в различных регионах мира (постсоветское пространство, Центральная Азия, Ближний Восток, Азиатско-Тихоокеанский регион) и является важной частью таких интеграционных проектов, как СНГ, БРИКС, ЕАЭС и др. Более того, внешнеполитические устремления России не сводятся к тому, чтобы составить конкуренцию Соединённым Штатам в той или иной сфере, в том или ином регионе. Они состоят в поддержании такого миропорядка, при котором Россия является полноправным игроком и располагает уважением международного сообщества к своим национальным интересам; в отстаивании способности влиять на международное урегулирование, иметь собственный интеграционный проект в Евразии и порядок безопасности.
С момента распада Советского Союза и до настоящего времени США демонстрируют неготовность выстраивать отношения с Россией исходя из признания её одним из независимых полюсов многополярного мира, игнорируя её национальные интересы и расширяя западные институты до российских границ. Уже с середины 1990-х США действуют через навязывание своего глобального лидерства и «поддержание мирового порядка в форме американоцентричной либеральной системы, в которой только они сами… имеют право нарушать международное право и суверенитет государств, применять военную силу». Россия же в отношениях с США стремится добиться взаимного уважения национальных интересов, невмешательства во внутренние дела друг друга и примата политико-дипломатических средств урегулирования.

Вторая причина конфронтации состоит в принципиально разной оценке итогов Холодной войны, о чём уже было сказано, и диаметрально противоположном понимании ключевых категорий миропорядка. То, что американские коллеги привыкли именовать международным порядком, воспринимается российской внешнеполитической элитой как беспорядок. За демократическими идеалами и мирными целями США в отношении определённых государств или регионов в России зачастую видят стратегию намеренной дестабилизации государства или региона для ослабления позиций несогласных с американским лидерством. Так, европейские «государства способны помогать Соединенным Штатам, когда их интересы совпадают с американскими, и в то же время Европа достаточно слаба, чтобы блокировать действия США в… вопросах национальной безопасности», - пишет Дж. Халсмэн. В пользу этого свидетельствует одобрение британской инициативы по выходу из ЕС со стороны США. Попытки изоляции России как центра силы, открыто оспаривающего американское глобальное лидерство, и сдерживание Китая как главного экономического конкурента и геополитического соперника на пространстве АТР также подтверждают наше мнение. Наконец, ужесточение риторики в адрес Ирана и авиаудары по Сирии при администрации Трампа представляют аналогичные действия США на Ближнем Востоке. Россия находится в авангарде «несогласных» с середины 1990-х. В 2014 году несогласие России и США с правилами игры друг друга достигли апогея: американская сторона не желала поступаться лидерством и влиянием на союзников в результате действий России на Украине и в Сирии, а Россия - своими национальными интересами, которые игнорировались и ущемлялись Соединёнными Штатами на постсоветском пространстве ещё конца 1990-х. Таким образом, основной причиной конфронтации можно считать борьбу между Вашингтоном и Москвой за контуры нового миропорядка, включая такие важнейшие категории, как признаваемое распределение сил в мире, нормы международного права и механизмы принятия решений.

Ещё одна причина российско-американской конфронтации, на наш взгляд, состоит в таком развитии кризисных событий, при котором стороны исключили возможность быстрой нормализации отношений. США поддержали государственный переворот на Украине, которую Россия воспринимает важной компонентой своей безопасности и идентичности. Сегодня продолжаются попытки сплотить население Украины на антироссийской основе посредством демонизации «путинской России» в СМИ, военно-политической риторики и экономических инициатив (антироссийский санкции и финансовая помощь Украине). Россия, в свою очередь, «нарушила территориальную целостность крупнейшей европейской страны и поддержала, пусть и не прямо, вооруженное восстание на ее территории». Столкновения России и Соединённых Штатов в 1999 году и 2008 году сменялись нормализацией отношений, а сами кризисы были лишь негативным аспектом всего комплекса взаимодействий. Кризис 2014 года стал «спойлером» для российско-американских отношений в целом и обострил вопрос о модальностях двусторонних отношений, которые непосредственно влияют на международную систему: или углубление конфронтации, или выработка устойчивых механизмов взаимодействия, которые могут стать основой ограниченного сотрудничества и последующего преодоления конфронтации. Здесь также отметим, что с 1991 года между Россией и США всегда существовали ценностные различия, а объём торговли был несравнимо мал относительно товарооборота Россия-ЕС, США-Китай и др. Украинский кризис явился переломным событием, который способствовал переходу накопленных противоречий в качественно новую фазу - системную конфронтацию.

1.2 Основные события

Теперь обратимся собственно к системной конфронтации, которую ознаменовал конфликт на Украине. Евромайдан, тщательно подготовленный при поддержке Запада и вылившийся в государственный переворот на Украине, поддержка Россией восстания на Донбассе, присоединение Крыма и Севастополя к России были не просто очередным раундом соперничества Москвы и Вашингтона за правила миропорядка, но и зафиксировали изменившийся характер российско-американских отношений. Так, в 2008 году Россия и США выработали формулу «соглашаемся не соглашаться» по Украине, оставив окно возможностей для сотрудничества по другим важным проблемам. В 2014 году решимость России не допустить перехода ключевой страны постсоветского пространства в орбиту западного влияния и нежелание США «делиться» глобальным лидерством лишили стороны договорного потенциала. В этой связи важно отметить, что России и Соединённым Штатам не удалось договориться о правилах миропорядка или хотя бы двустороннего взаимодействия по деэскалации конфликта. Дальнейшие контакты Москвы и Вашингтона имели характер ультиматумов и навязывания собственных позиций; очевидна и бескомпромиссность сторон. Так, Россия с самого начала заявила о том, что историческое воссоединение с Крымом является вопросом, не подлежащим пересмотру, и дала понять западным партнёрам, что Украина - та самая красная черта, переход которой не приемлет Москва. США, в свою очередь, стали активно использовать Минские соглашения для политико-дипломатического шантажа России, уравнивая безоговорочное выполнение соглашений российской стороной и снятие санкций с России. Риторика США начиная с 2014 года позволяет сделать вывод, что американский политический истеблишмент отныне воспринимает Россию как угрозу своим интересам и американоцентричному миропорядку. Официальная позиция Кремля также состоит в категоричном неприятии правил, навязываемых Вашингтоном, неравноправия в международном урегулировании, необходимости согласовывать с США свои внешнеполитические действия и определённой для России за океаном роли «слабеющей региональной державы».

Обсудив разночтения на уровне официальной риторики, рассмотрим теперь реальные действия России и США, которые также свидетельствуют о консервации негативных тенденций. Россия присоединила Крым и Севастополь, не допустила поражения ополченцев в ДНР и ЛНР, а также ввела контрсанкции против США и их союзников. Ответом Соединённых Штатов стало усиление давления на Россию по всем азимутам. Это и политико-дипломатический прессинг, и беспрецедентное расширение НАТО на Восточную Европу, и антироссийская информационная кампания, и ставка на подрыв российской экономики через санкционную финансовую и торгово-энергетическую политику. Экономические санкции, вопреки ставке Вашингтона на ослабление российской экономики и усиление оппозиции режиму, не оправдали себя в той степени, в которой на них рассчитывали. Санкционная политика дала определённый импульс российской экономике, которая перешла к импортозамещению прежде всего в сельском хозяйстве и лёгкой промышленности, взяла курс на ослабление зависимости от экспорта энергоносителей и общую диверсификацию. Тем не менее, был нанесён ощутимый ущерб российской экономике и двусторонней торговле. По данным МИД России, на конец 2015 года двусторонний товарооборот сократился на 28,1%, а импорт американской продукции в Россию обвалился на 38,1%. Сохраняется тенденция сокращения российских поставок в Соединённые Штаты: на 10,6% за 2015 год. Доля России в товарообороте США составляет менее 1%. В 2016 году двухсторонние товарные потоки продолжали демонстрировать негативную динамику, суммарно сократившись на 19,9% лишь за первые 3 месяца. Второе важное последствие санкций - внешнеполитическая переориентация России в АТР, получившая название «поворот на Восток». Ослабление зависимости от Запада и потенциальное сближение России и Китая не может не вызывать обеспокоенность в Вашингтоне. В целом санкции не только не создали угрозы российскому режиму, но и не изменили политику Москвы в выгодном для Америки направлении. Параллельно шло сворачивание сотрудничества США с Россией по наиболее важным направлениям не только двусторонней, но и международной повестки. В этой связи примечателен отказ Соединённых Штатов совместно с Россией противостоять международному терроризму в Сирии и на Ближнем Востоке. Неоднократные переговоры на уровне министров иностранных дел России и США, Меморандум о предотвращении инцидентов и обеспечении безопасности полётов авиации над Сирией, попытки координации действий военных с обеих сторон не дали практического результата. Зачастую попытки совместной борьбы с терроризмом принимали форму раздражения западных коллег альтернативной коалицией под эгидой России или взаимных обвинений в неэффективности действий и преследовании узкокорыстных целей. Помимо этого, усилилось политико-дипломатическое сдерживание России и риторика о защите Прибалтики и Восточной Европы от «российской агрессии». Вашингтон продолжил оказывать давление на союзников по снижению энергопотребления за счёт России и сворачиванию любых контактов с «опасным режимом». Наконец, США активизировали действия по усилению военного присутствия на Балтике и в Причерноморье, стратегически важных для России.

Автор полагает, что на отношения России и США значительно повлиял глобальный контекст. Столкнувшись с открытым неприятием Россией американского лидерства на Украине и с попыткой России сформировать альтернативу внешнеполитической стратегии США на Ближнем Востоке, Вашингтон усилил гарантии безопасности своим стратегическим союзникам в Европе и прежде всего в АТР. Во-первых, расширилось военное присутствие НАТО на территории союзников. Во-вторых, было усилено сдерживание Москвы и Пекина. «Региональная агрессия… будь то в южной Украине или в Южно-Китайском море, или в любом другом месте мира, - окажет в конечном итоге влияние на наших союзников и может привести к нашему военному вмешательству», - подчеркнул Обама, выступая в военной академии Вест-Поинт в мае 2014 года. Особое внимание к АТР обусловлено его приоритетностью на долгосрочную перспективу для США ввиду мощного экономического и технологического и потенциала, а также растущего влияния на мировые проблемы. Опасения США в отношении потенциального повторения крымского сценария в АТР подтвердились, когда Япония в 2014 году отменила запрет на использование вооружённых сил за пределами своей территории. В-третьих, администрация Обамы активизировала политико-дипломатические усилия на азиатском треке. В апреле 2014 года состоялось азиатское турне Обамы, достижением которого можно считать соглашение с Филиппинами о временном размещении ВС США на территории страны, а также подтверждение гарантий безопасности союзников. Показательно, что подобные шаги в АТР состоялись четырьмя месяцами ранее саммита НАТО в Уэльсе, обращённого уже к европейским партнёрам. Рассмотрение глобальных аспектов российско-американской конфронтации после украинского кризиса приводит нас к следующим заключениям: с одной стороны, будет расти солидарность США и их европейских и азиатских союзников в вопросах безопасности. С другой стороны, становится возможным сближение России и Китая на антиамериканской основе, наращивание сотрудничества между Россией, Ираном, Индией и Пакистаном. В целом эти тенденции способны усилить поляризацию мира, что будет только препятствовать выходу России и США из конфронтации. Таким образом, последствия украинского кризиса фиксируются на уровне сокращения форматов взаимодействия, неотлаженности механизмов урегулирования проблем и углубления противоречий в понимании миропорядка. Ни одна из сторон не была - и по-прежнему не готова идти даже на тактические уступки, поэтому российско-американские отношения всё больше обретают характер сложно преодолимой конфронтации.

В ноябре 2015 года Россия развернула военную операцию в Сирии по просьбе законного правителя Башара Асада, что привело к усилению санкционного, дипломатического и информационного давления США и их союзников на Россию. Автор полагает, что обострение вокруг Сирии стало возможным ввиду разных подходов Москвы и Вашингтона к единой официально дакларируемой цели - борьбе с международным терроризмом, а также попыток России оспорить глобальное лидерство Соединённых Штатов быстрыми и результативными действиями. 2016 год - последний год президентства Обамы - также не принёс ощутимого улучшения в российско-американские отношения: 44-ий американский президент пошёл по пути углубления конфронтации путём введения новых политических и экономических санкций, усиления антироссийской риторики. За 2014-2016 годы к минимуму были сведены политические контакты между Россией и США. Редкие встречи на высшем уровне начиная с 2013 года (когда по инициативе американской стороны был отменён саммит) проходили на полях международных площадок, а встречи на уровне министров иностранных дел свидетельствовали расхождение дипломатических договорённостей и реальных действий. Единственный относительно устойчивый формат обсуждения двусторонних проблем сложился на уровне контактов деловых и экспертных кругов. При администрации Обамы было прекращено взаимодействие в рамках почти всех рабочих групп совместной Президентской комиссии. Сегодня продолжают работу лишь несколько десятков межправительственных и межведомственных договорённостей, не имеющих реального потенциала разрешения накопившихся противоречий. В несколько этапов были приняты «стоп-листы» из российских физических и юридических лиц в рамках закона «О поддержке свободы Украины». На сегодняшний день американские рестрикции распространяются на руководителей Администрации Президента, Федерального Собрания и Правительства, что значительно ослабляет связи между властями двух стран, а также российскими парламентариями и американскими конгрессменами. Под санкциями находятся более 150 предприятий энергетики, военно-промышленного комплекса, банковского и финансового сектора России. Помимо этого, к ряду российских граждан и организаций применяются ограничительные меры, связанные с санкционным законодательством США в отношении Ирана, Сирии и КНДР. После инаугурации 20 января 2017 года Дональда Трампа, нового президента Соединённых Штатов, российско-американские отношения характеризуются высокой степенью неопределённости. Это объясняется тем, что команда Трампа до конца не сформирована, в частности, на конец апреля 2017 года до сих пор отсутствуют некоторые ключевые назначения по России. Так, новый глава российского направления Ф. Хилл была назначена только 28 марта. Общая стратегия США на российском треке не выработана, утверждает бывший глава российского направления Петагона Э. Фаркас.

Подводя промежуточный итог, можно сделать вывод, что предпосылки системной конфронтации как новой стадии российско-американских отношений начали складываться с окончанием эпохи биполярности: сначала как разночтения по ключевым категориям миропорядка, затем как проблемы по основным направлениям сотрудничества и, наконец, как кризисы, которые требуют от Москвы и Вашингтона отлаженных и безопасных механизмов урегулирования. Основные причины сводятся к разным оценкам итогов Холодной войны, а также несогласию по правилам и ключевым категориям миропорядка. Украинский и сирийский кейсы стали триггерами системной конфронтации, обозначив переход двусторонних отношений из кризиса накопившихся противоречий в системное противостояние, последствием которого стало усиление сдерживания России по всем направлениям.

1.3 Концептуализация

Теперь рассмотрим, как концептуализируется системная конфронтация. По мнению автора, данный феномен можно определить как устойчивое противостояние между Россией и США, вызванное кризисом на Украине 2014 года, для которого характерно каскадное ухудшение отношений и восприятие другой стороны как угрозы и врага. Р. Легвольд, на чью монографию мы опираемся в своём исследовании, называет текущее состояние российско-американских отношений «системной ограниченной конфронтацией» Legvold R. Managing the New Cold War. // Foreign Affairs, July/August 2014, P. 78.. Проанализируем маркеры системной конфронтации. Во-первых, это качественно новое состояние двусторонних отношений, которое нельзя отождествлять с Холодной войной, кризисом или ситуативным сотрудничеством. Мы полагаем, что сравнение с Холодной войной неверно, поскольку в современных отношениях между Москвой и Вашингтоном отсутствует идеологическое противостояние, а также чёткое деление мира на «лагеря» по принципу социально-экономической и ценностно-культурной модели развития. Наконец, важно понимать отличие военно-политической логики Холодной войны от текущих действий России и Соединённых Штатов. Они скорее напоминают мягкое сдерживание и жёсткую риторику, чем полномасштабное военно-политическое противостояние; вместо гонки вооружений - затратной и мало эффективной в силу существования соизмеримых ядерных потенциалов у обеих сторон - новый раунд модернизации ядерного оружия. Помимо этого, важно иметь в виду комплексность современной системы международных отношений, которая исключает вариант однополярности и биполярности в силу а) мультипликации акторов на мировой арене; б) роста новых центров силы в мировой экономике и политике, представляющих альтернативу американскому лидерству; в) увеличения угроз развитию. Наконец, в современном мире существует ряд сдерживающих механизмов - ядерное оружие, военно-политические альянсы, торгово-экономические блоки, ООН, которые помогают избежать эскалации существующих конфликтов. Можно резонно усомниться в эффективности резолюций СБ ООН как сдерживающего механизма, готовности США «платить» за безопасность европейских союзников по НАТО или влиянии мегарегиональных торговых блоков на внешнюю политику США. Однако признанным фактом является растущая взаимозависимость международной системы, не позволяющая США изолировать Россию и не считаться с её интересами. Отношения между Москвой и Вашингтоном нельзя считать кризисом, поскольку кризисными были события на Украине в 2014 году, после чего российско-американские отношения перешли в фазу противостояния. Иными словами, кризис - это резкий перелом, крутой поворот, в то время как на текущем этапе наблюдается стабильная по природе и непредсказуемая по последствиям конфронтация по ряду двусторонних сюжетов и международных проблем. Наконец, ошибочно полагать, что Россия и США следуют модели ситуативного (ограниченного/ избирательного) сотрудничества. Формула «соглашаемся не соглашаться» по проблемным вопросам и «сотрудничаем» по взаимовыгодной повестке неприменима к текущим отношениям, поскольку стороны воспринимают друг друга как врага и не питают надежд на реальное стратегическое партнёрство. Таким образом, российско-американские отношения на текущем этапе не являются Холодной войной ввиду усложнения системы международных отношений, отсутствия компоненты идеологического противостояния и увеличения числа сдерживающих механизмов, полностью не подконтрольных ни одной из сторон. Их также ошибочно считать кризисом или лимитированным сотрудничеством. Тем не менее, дискуссионной является системность конфронтации. Под системностью мы имеем в виду, во-первых, распространение конфронтации на все сферы российско-американских отношений на государственном уровне, а во-вторых, устойчивость конфронтационной природы отношений, когда стороны воспринимают действия и природу друг друга как угрозу своей национальной безопасности и глобальному лидерству.

Во-вторых, отсутствует цикл улучшения, что позволяет говорить о нарушении маятникового характера российско-американских отношений. Так, после «перезагрузки» сложно выделить период, когда Москва и Вашингтон пошли бы на существенное сближение подходов даже в том, что представляет равную угрозу стабильности для двусторонних отношений и международного сообщества. Напротив, Россия и США пытаются взаимно ослабить влияние друг друга на постсоветском пространстве, в Европе и на Ближнем Востоке, а также минимизировать сотрудничество по совпадающей повестке: международный терроризм, вопросы контроля над вооружениями, стабилизация региональных конфликтов. Разблокирование конфронтации осложняется прочно укоренившимися в американском истеблишменте антироссийскими настроениями и инерционностью внешней политики США. Согласно классику американского политического реализма Дж. Миршаймеру, на практике это означает, что любой политик или эксперт за океаном, высказывающийся за нормализацию отношений с Россией, прагматичное сотрудничество или ситуативную кооперацию будет воспринят как агент российского влияния или политический маргинал. Подобное восприятие сложно изменить ввиду отсутствия экономической, научно-технологической или культурно-гуманитарной основы взаимоотношений США и России. В Москве к конструктивному диалогу готовы, но лишь на условиях равноправия, уважения интересов друг друга и взаимных юридических гарантий. Однако эти условия неприемлемы для Вашингтона, не желающего принять реалии мировой политики XXI века с множественностью моделей развития.

В-третьих, каждая из сторон воспринимает другую как врага, угрозу своим национальным интересам и сложившимся правилам международного порядка. Уже в ходе украинского кризиса стало очевидно, что США видят угрозу не столько в действиях России, сколько в её политическом режиме. Распространёнными стали обвинения российского президента в «аннексии» Крыма крушении малазийского «Боинга». Обращает на себя внимание статья the Washington Post «Западу нужна стратегия сдерживания нового государства-изгоя - России», которая продвигает идею о необходимости сдерживать «путинскую Россию» - опасный и незаконный режим. В свою очередь, Россия на протяжении 1990-х и начала 2000-х избегала открытой военной конфронтации с США в ответ на косвенное противостояние военно-политической интеграции в рамках СНГ и попытки открытого выведения Украины из орбиты российского влияния. Однако с началом конфликта на Украине в ноябре 2013 года, параллельным наступательными действиям США по линии НАТО и провокациями на Ближнем Востоке Россия стала воспринимать действия американцев как враждебные и потенциально подрывающие безопасность и стабильность вокруг её границ. С беспрецедентным усилением санкционного режима и информационной кампании, направленных против России, стало очевидно, что Вашингтон также делает ставку на ослабление России изнутри. Таким образом, негативное восприятие друг друга Вашингтоном и Москвой продолжает нарастать в отсутствие предпосылок двустороннего сближения.

Наконец, конфронтация имеет системную (не конъюнктурную) природу и сложно преодолимые последствия, что обусловлено несколькими причинами. Прежде всего, предпосылки конфронтации носят комплексный характер - это совокупность накопленных с 1991 года противоречий и разночтений на ценностно-культурном и военно-политическом уровне, в информационно-правовом поле. Следует учитывать, что в российско-американских отношениях почти отсутствует торговая компонента: по пути сокращения идёт традиционное сотрудничество в области космоса и атомной энергетики. Также важен фактор лобби: отсутствие российского лобби и антироссийские настроения среди внешнеполитического истеблишмента в США, которые являются сдерживающим фактором при попытках начать конструктивный диалог с Россией. Помимо этого, дипломатический процесс не характеризуется поступательной динамикой. Напротив, любая положительная риторика в адрес России или соглашение с ней воспринимается в США, как показал пример Д. Трампа, в качестве предательства национальных интересов и наличия связей с российским режимом. Как правило, это приводит к разоблачительной кампании, которая существенно подрывает рейтинг и маргинализирует политическую фигуру, сильнее поляризует американское общество. Наконец, стоит упомянуть фактор ядерного оружия: Россия и США как две ядерные сверхдержавы по определению не могут быть друзьями или стратегическими союзниками ввиду необходимости контрбалансировать друг друга.

Первая глава позволяет сделать следующие выводы. Российско-американская конфронтация представляет собой не просто очередную схватку двух противников времён Холодной войны, но самое острое с момента распада биполярного мира противостояние за право определять контуры нового миропорядка. Причины конфронтации носят комплексный характер и отражают противоречия на ценностном, военно-политическом и международно-правовом уровне, накопившиеся с 1991 года. Предпосылки охватывают серию кризисных событий 1997, 1999, 2004, 2008 гг., когда происходило столкновение интересов России и США, затем сменявшееся нормализацией. В этом отношении Украина стала переломным моментом, который перевёл двусторонние отношения в качественно новую фазу, когда стороны являются однозначными противниками. Последние два года президентства Б. Обамы (с которых хронологически начинается наше исследование) реализовали так называемый worst-case scenario - углубление конфронтации. Хотя между Москвой и Вашингтоном не случилось военно-политической эскалации, всякие надежды на партнёрство или нормализацию отношений не имеют под собой основания. Во-первых, каждая из сторон опасается проиграть решающую схватку за миропорядок, утратив позиции на мировой арене и внутренний авторитет. Во-вторых, российско-американские противоречия глубже причин украинского кризиса и требуют разрешения базовых причин конфронтации, то есть выработки единых правил игры на постсоветском пространстве, в Европе и на мировой арене. Наконец, мы утверждаем, что текущие российско-американские отношения - уникальный феномен, качественно отличающийся от Холодной войны, циклических кризисов и ситуативного сотрудничества.