Проблемы и перспективы российско-американских отношений на современном этапе

Таким образом, проблема кризисного реагирования в российско-американских отношениях на примере Сирии состоит в невозможности согласовать единый подход к урегулированию кризиса. На наш взгляд, это объясняется двумя основными причинами: а) обилием игроков, преследующих различные цели и интересы и б) борьбой России и США за влияние в регионе. Как уже отмечалось, в Сирии пересекаются интересы крупных региональных игроков - Турции, Ирана и Саудовской Аравии, влиятельных международных акторов - России, США и ЕС - и, наконец, внутрисирийских сил, представленных правительством, умеренной оппозицией и радикалами. Ключевое влияние на динамику конфликта оказывают негосударственные акторы - террористические группировки, наибольшую угрозу из которых представляют ИГИЛ и Джабхат ан-Нусра (запрещены в России). Игроки государственной природы зачастую используют борьбу с терроризмом как предлог для вмешательства в дела Сирии, на деле преследуя узкокорыстные цели или спонсируя силы, дестабилизирующие сложившуюся политическую систему. Что касается борьбы за влияние, в Москве и Вашингтоне снова мыслят разными категориями. Россия рассматривает успехи своей военной операции и дипломатии в Сирии для получения возможности принимать участие в урегулировании и влиять на его ход. Ещё одной задачей для Москвы является не допустить свержения легитимной сирийской власти, что, по выражению министра иностранных дел России С. Лаврова, сыграет на руку террористам и серьёзно дестабилизирует страну и регион. Соединённые Штаты преследуют цель усилить влияние в регионе через предоставление дополнительных гарантий безопасности союзникам, ведение борьбы с международным терроризмом силами коалиции, а также попытку обеспечить переход власти от авторитарного лидера. Тем не менее, в отличие от российско-американского тупика по урегулированию украинского кризиса, по сирийскому досье есть поступательное движение, о чём свидетельствуют первые достижения женевских и астанинских переговоров.

3. Возможности и риски двусторонних отношений

С 2014 года, когда украинские события заметно дестабилизировали российско-американские отношения, на экспертном уровне стали обсуждаться их сценарии. Согласно одному из них, Россия будет вынуждена встроиться в американоцентричный миропорядок, ослабив международно-политические позиции. Это могло бы выразиться в сдаче позицией по Сирии, утрате Крыма, сворачивании собственного экономического порядка, ориентированного на сопряжении ЕАЭС и Экономического пояса шёлкового пути (ЭПШП), а также системы безопасности (ОДКБ) в Евразии. Согласно другому сценарию, Вашингтон будет неизбежно адаптироваться к многополярности и вынужден будет принять Россию в качестве независимого центра силы, который участвует в международном урегулировании и имеет собственные сферы влияния. Однако на 2017 год можно констатировать, что российско-американские отношения поливариантны и развиваются в более сложном ключе. США усилили давление на Россию по всем азимутам: новые пакеты санкций, призванные ослабить российскую экономику, информационные вбросы, имеющие целью дискредитировать международный имидж России, военные провокации, направленные на получение уступок от Москвы. Однако российское руководство хорошо понимает роль осторожного и прагматичного подхода к внешнеполитическим акциям Вашингтона, не торопясь отвечать симметричными мерами. Как стало очевидно после столь радикального решения, как военный удар США по Сирии 7 апреля, и последовавших переговоров Р. Тиллерсона С.Лаврова в Москве 12 апреля, перед Москвой и Вашингтоном стоит гораздо более сложная задача, чем выбор из двух сценариев: управление конфронтацией с целью нормализации отношений. Данная глава ставит задачу проанализировать возможности и риски российско-американских отношений при администрации Трампа посредством: исследования фактора личности и системы; кабинета нового президента; функциональных и региональных внешнеполитических приоритетов Трампа, а также первых двусторонних контактов России и США.

3.1 От Обамы к Трампу: эволюция подхода

Во второй президентский срок политика Б. Обамы претерпела значительные изменения, пройдя путь от выстраивания стратегических партнерств с ведущими центрами силы к консолидации вокруг себя союзников в Европе и Азии. В военно-политической сфере объединение союзников происходило в основном через НАТО, а в торгово-экономической - через мегарегиональные партнёрства. Параллельно шло ужесточение политики в отношении России, Китая и Ирана как центров силы, создающих угрозу американскому глобальному лидерству. Так, интересы Вашингтона и Москвы в 2014 году столкнулись на постсоветском пространстве, что также оказало влияние на европейскую безопасность, а в 2015 году на Ближнем Востоке. Ввиду отсутствия между Россией и США прочных торгово-экономических связей, мощного антироссийского лобби в Соединённых Штатах, а также сохранения фундаментальных противоречий по правилам миропорядка, перевод двусторонней повестки в позитивное русло за счёт решения общих проблем - международного терроризма, нераспространения ядерного оружия и противоракетной обороны - существенно осложняется.

Анализируя политику Д. Трампа, следует иметь в виду сдерживающий фактор системы: несмотря на смелую предвыборную риторику и наличие большинства республиканцев в обеих палатах Конгресса, политика нового президента будет проходить через множественные фильтры, отмечает С. Караганов. В Конгрессе и государственном аппарате преобладает традиционный республиканский истеблишмент, не разделяющий идею Д. Трампа о внешнеэкономическом протекционизме, антиглобализме и отказе от приоритетности распространения американской демократии. В администрации Трампа отсутствует консенсус по вопросам внешней политики, результатом чего стало увольнение советника по национальной безопасности М. Флинна. Наконец, существенную роль играют промежуточные выборы 2018 года, которые позволят демократам использовать ошибки Д. Трампа в свою пользу. Таким образом, уже сейчас можно наблюдать корректировку приоритетов нового президента в сторону традиционной республиканской повестки. Во-первых, показателен пример ужесточения миграционной политики, следующий в духе республиканской программы. Однако действие январского Указа о «защите нации от иностранных террористов, пытающихся въехать в США» до сих пор остаётся временно приостановленным. Во-вторых, несмотря на оптимистичные заявления Д. Трампа о необходимости сотрудничества с Россией и игнорирование им обвинений России во вмешательстве в американские выборы и кибершпионаже, росийско-американская конфронтация продолжается. Так, действия США по наращиванию потенциала НАТО в Европе, размещению систем ПРО в Южной Корее, а также игнорирование призывов Москвы расследовать предполагаемую химическую атаку в Идлибе говорят о сохранении конфликтности в российско-американских отношениях. Мы полагаем, что ключевой причиной этого является давление фактора системы на американского президента, который вынужден выбирать между собственным политическим имиджем и «связями» с Россией. Наконец, признаком сдвига президентского курса в сторону общего знаменателя с республиканцами является решительное применение военной силы против Сирии в апреле 2017 года.

Рассмотрим теперь функциональные и региональные приоритеты внешней политики Д. Трампа, что позволит оценить степень преемственности его первых шагов с курсом Б. Обамы. Функциональные приоритеты, по нашему мнению, можно представить следующим образом.

1) Вовлечённость США в международное регулирование будет сокращаться, несмотря на то, что Д. Трамп вряд ли пойдёт на демонтаж американской системы союзов. Прежде всего, для сохранения глобального лидерства и влияния Вашингтону по-прежнему необходима поддержка и лояльность союзников. Также отказ от ключевых структур в сфере мировой торговли или трансатлантической безопасности способен усилить стратегических соперников США. По мнению авторов статьи в Foreign Affairs, выход Соединённых Штатов из Транстихоокеанского партнёрства (TPP) только усиливает позиции Китая в регионе. Однако американский истеблишмент вынужден будет маневрировать между «сдерживанием» Китая и России, чтобы не допустить создания ими военно-политического союза, полагает авторитетный российский политолог С. Караганов.

2) Подход к военно-политическим структурам станет более утилитарным, т.е. нацеленным на достижение американских интересов. Помимо этого, «важность работы в рамках международных организаций понизится, больший упор будет делаться на двусторонние отношения», отмечает ведущий российский американист Д. Суслов. Для России это означает, что готовность США учитывать роль международно-правовых институтов как регулятора международных отношений понизится. С другой стороны, двусторонний формат поможет сосредоточиться на пересекающихся интересах и вопросах повестки.

3) Также новый американский президент демонстрирует готовность сфокусироваться на внутренних проблемах страны вместо укрепления американского глобального лидерства через трансформацию политических режимов. В этой связи отмечаем, что приоритет украинского кризиса был существенно понижен новой администрацией как на уровне официальных заявлений, так и на уровне действий, что привело к де-факто «заморозке» конфликта. В свою очередь, авиаудары по Сирии, по мнению российского МИД, явились лишь «демонстрацией силы и устрашением». Иными словами, несмотря на сохраняющуюся возможность вмешательства США в тот или иной конфликт, администрация Трампа понимает американские интересы в национально-ориентированном ключе. Степень и средства участия Вашингтона в международных проблемах будут определяться значимостью этих проблем для экономического благополучия и безопасности США, а не обязательствами перед союзниками.

4) В отличие от администрации Б. Обамы, которая понимала военную силу как инструмент преобразования мира согласно американским представлениям, Д. Трамп выступает за угрозу использования/ использование силы для борьбы с конкретными вызовами (международный терроризм) или «сдерживания» противников (Северная Корея, Иран, Сирия). В контексте российско-американских отношений снижение степени идеологизированности и прагматизация внешней политики США являются стабилизирующим фактором, однако не означают предсказуемости Вашингтона в вопросах применения силы или его готовности на «сделки» с Москвой.

5) Наконец, администрация Трампа выступает за модернизацию ядерного оружия, наращивание военных расходов, завершение создания глобальной эшелонированной системы ПРО, отвергая дальнейшее сокращение стратегического и тактического ядерного оружия. Это даёт основание утверждать, что достижение прогресса в деле контроля над обычными и ядерными вооружениями, в частности в российско-американских отношениях, осложняется.

Говоря о региональных приоритетах, мы полагаем, что именно отношения с великими державами, а не транснациональные угрозы, будут играть определяющую роль. Центром сосредоточения усилий для администрации Трампа останется Азиатско-тихоокеанский регион (АТР), главным образом Китай. Планы Д. Трампа по увеличению расходов на оборону, строительству дополнительных военных кораблей, модернизации ядерной «триады», а также расширение военной инфраструктуры США в Восточной Азии свидетельствуют об усилении «сдерживания» Китая. Наравне с этим Вашингтон постарается наладить и укрепить отношения с союзниками в АТР, требуя от них большей лояльности по Китаю. Об этом свидетельствует телефонный разговор американского и тайваньского президентов, в котором Д. Трамп высказался о возможном пересмотре «политики одного Китая». Также США разместили в Южной Корее противоракетный комплекс THAAD и выступают за наращивание военных расходов Японии. Зримо растёт американское участие в территориальных спорах в Южно-Китайском и Восточно-Китайском море. Реагируя на ядерные испытания Северной Кореи, США направили авианосную ударную группу на Корейский полуостров. Наконец, можно отметить попытки США нормализовать отношения с Филиппинами и укрепить сотрудничество с Индией. Таким образом, администрация Трампа продолжит усилия Б. Обамы по «сдерживанию» Китая, однако постарается сделать это как за счёт наращивания присутствия в регионе, так и за счёт восстановления и укрепления отношений с союзниками.

Вторым по значимости региональным приоритетом новой администрации станет Ближний Восток, поскольку именно в этом регионе в большей степени сконцентрирована угроза международного терроризма. Так, бывший советник по национальной безопасности М. Флинн и министр обороны Д. Мэттис воспринимают радикальный исламизм как ключевую угрозу национальной безопасности США. Тем не менее, администрация Трампа не имеет планов по демократической трансформации региона, которая чревата расходом сил и средств, а также втягиванием США в ближневосточные дела, что не соответствует их национальным интересам. Таким образом, в новой администрации есть понимание, что угроза исходит именно от радикального исламизма, а не авторитарных режимов, что позволяет сблизить российский и американский подход в деле борьбы с терроризмом.

Наконец, приоритетность Европы во внешнеполитической иерархии США снизится, поскольку европейские конфликты и кризисы не представляют угрозы американской национальной безопасности, а сама Европа не является стратегически важным партнёром Вашингтона в реализации его приоритетных интересов (АТР, Ближний Восток). Тем не менее, это не означает ослабления военно-политического «сдерживания» России. НАТО продолжит играть важную роль в поддержании европейской безопасности, антироссийские санкции не будут сняты в полном объёме, а украинский конфликт потребует от сторон выработки общей системы координат, что представляет сложность в условиях сохранения российско-американской конфронтации.

3.2 Российско-американская повестка при администрации Трампа: возможности и риски

Каждый американский президент, начиная с Б. Клинтона, пытался нормализовать отношения с Россией, однако раунд улучшения сменялся циклическим ухудшением. В президентство Клинтона конструктивному сотрудничеству помешало расширение НАТО, события на Балканах, а также участие России в чеченской кампании. При Дж. Буше-мл. дестабилизатором отношений выступила война России и Грузии 2008 года, а при Б. Обаме - конфликт на Украине. Однако с 2014 года российско-американские отношения утратили цикличность и развиваются согласно конфронтационной логике. Это требует оценки возможностей и рисков двусторонних отношений с целью понимания динамики их дальнейшего развития и поиска путей преодоления конфронтации. С нашей точки зрения, для нормализации отношений между Москвой и Вашингтоном необходимо сохранение подхода к России, согласно которому она воспринимается как сложный, но важный партнёр США по ряду вопросов, способный представлять угрозу американской безопасности. Однако первоначально позитивная и конструктивная риторика Д. Трампа в адрес России, основанная на принципе «сотрудничать лучше, чем конфликтовать», уступила место традиционному «сдерживанию» России и избирательному подходу к взаимодействию с ней. Об этом свидетельствуют и кадровые перестановки (например, увольнение М. Флинна), и авиаудары по Сирии, которая является потенциальной точкой соприкосновения Москвы и Вашингтона в борьбе с терроризмом, и до сих пор не проведённая встреча российского и американского президентов. Отмена государственным секретарём США Р. Тиллерсоном встречи с представителями российской оппозиции также говорит об отсутствии надежд США на демократическую трансформацию России, в отличие от предыдущих администраций. Однако важно иметь в виду, что сегодня США адекватно оценивает силы и возможности Москвы. Так, если Б. Обама называл Россию «региональной державой со слабеющей экономикой», в администрации Трампа существует понимание, что, несмотря на экономические сложности, вызванные падением цен на нефть и антироссийскими санкциями, российский политический режим устойчив и пользуется поддержкой элит и населения. Россия также играет значимую роль в международных делах, начиная от иранской ядерной программы и заканчивая трансатлантической безопасностью. Наконец, Россия является ядерной сверхдержавой, способной проецировать силу, что было показано на примере Украины и Сирии. Ввиду этого Трамп считает выгодным использовать потенциал России там, где это приемлемо для Соединённых Штатов. Вторым важным условием нормализации российско-американских отношений должно стать признание США важнейшей внешнеполитической характеристики России, которая состоит в контроле за экономическим и политическим развитием, а также безопасностью своих союзников. Так, неприятие попыток Москвы удержать Украину, стратегически значимую для системы безопасности и экономического порядка России, в своей орбите влияния привело к драматическим событиям. Наконец, третье условие состоит в том, что Соединённые Штаты не будут воспринимать Россию как потенциальный объект политической и социально-экономической трансформации по американской модели.

Теперь проанализируем какой, с нашей точки зрения, будет российско-американская повестка при администрации Трампа. Во-первых, необходимо восстановить и укрепить каналы политического и военного взаимодействия США и России. На этом направлении заметен прогресс: восстановилась работа Совета Россия-НАТО, действие Меморандума о предотвращении воздушных инцидентов в Сирии, участились двусторонние контакты России и США. Так, в апреле 2017 года президент Путин принял Р. Тиллерсона после его переговоров с С. Лавровым, одним из итогов которых стало создание Рабочей группы по российско-американским отношениям. 10 мая Д. Трамп принял российского министра иностранных дел С. Лаврова в Овальном кабинете. Частота телефонных переговоров российского и американского президентов также свидетельствует о нормализации диалога по наиболее острым проблемам двусторонней повестки. Однако киберпространство в силу своей слабой регулируемости продолжает вызывать напряжённость между Вашингтоном и Москвой. Во-вторых, в фокусе российско-американской повестки по-прежнему будет украинский вопрос, без которого невозможно преодоление конфронтации. Москве и Вашингтону необходимо сосредоточиться на дипломатических инструментах урегулирования для де-эскалации конфликта и добиться реализации Минских договорённостей, которые не выполняются в отсутствие политической воли, а не из-за юридической слабости документа. Санкции останутся инструментом влияния Запада на Москву, однако расчёт на управление политикой России через санкции себя не оправдывает. В то же время США и их европейским союзникам необходимо инициировать реформы на Украине, которые помогут экономически и политически стабилизировать страну. В-третьих, важным направлением сотрудничества и стабилизатором двусторонних отношений может стать борьба с международным терроризмом. Однако с апреля 2017 года подход Д. Трампа режиму Б. Асада в Сирии резко изменился, следствием чего стало обвинение лично сирийского лидера в химических атаках против населения, ужесточение риторики против Б. Асада и авиаудары по арабской республике. Резкая политика США в отношении Ирана, союзника России в регионе, также осложняет российско-американское взаимодействие. Наконец, одним из ключевых элементов повестки Москвы и Вашингтона будет оставаться сфера контроля над вооружениями. Как вероятное мы оцениваем сотрудничество России и США в сфере нераспространения ядерного оружия и предотвращения угрозы попадания ядерного оружия в руки террористов или неядерных держав. Гораздо сложнее будет достичь прогресса по противоракетной обороне и ревизии договоров РСМД и СНВ-3 ввиду диаметрально противоположных позиций сторон. Так, Москва выступает против размещения США своих систем ПРО, а также использования высокоточного неядерного оружия. Вашингтон, в свою очередь, выдвигает требование о сокращении российского арсенала стратегического и тактического ядерного оружия. Однако диалог по проблемам стратегической стабильности необходим с целью укрепления стабильности в условиях конфронтации.

Подводя итог, следует отметить, что преемственность между администрацией Обамы и Трампа как в функциональном, так и в региональном измерении минимальна: новый президент проводит более прагматичный, жёсткий и национально-ориентированный курс. Однако существует ряд ограничителей, не позволяющих реализовать смелые предвыборные обещания. Функциональное наполнение внешней политики Д. Трампа свидетельствует об усилении силового крена, что снижает гибкость и управляемость в российско-американских отношениях.

С региональной точки зрения между Москвой и Вашингтоном существуют возможности сотрудничества. Однако, несмотря на позитивные тенденции, отношения останутся конфронтационными. Приоритетами двусторонней повестки при администрации Трампа вероятнее всего станут восстановление военно-политических контактов, попытка де-эскалации украинского кризиса, сотрудничество по борьбе с международным терроризмом в Сирии и возобновление диалога в сфере контроля над вооружениями. 

Заключение

В результате исследования удалось проанализировать предпосылки, причины и текущее состояние российско-американских отношений. Системная конфронтация, начало которой ознаменовал украинский кризис, явилась следствием накопленных с момента распада Советского Союза противоречий по оценкам итогов Холодной войны, правилам миропорядка и взаимодействию в различных регионах мира. Как новой реальности российско-американских отношений ей присуща не конъюнктурная, а системная природа, восприятие Москвой и Вашингтоном друг друга как экзистенциальной угрозы и отсутствие цикла улучшения. Более того, системная конфронтация качественно отличается от холодной войны, кризиса или ситуативного сотрудничества. Тем не менее, возможно отождествление системной конфронтации с продолжением Холодной войны, учитывая, что сегодня между Москвой и Вашингтоном нет идеологического антагонизма, а международная система давно не биполярная. Под системностью понимается прежде всего отсутствие нормализации отношений с 2014 года и охват всех сфер межгосударственных отношений России и США конфронтационными тенденциями. Основными вехами конфронтации явились присоединение Крыма к России, введение антироссийских санкций, сирийский кризис, расширение Соединёнными Штатами своей системы ПРО, масштабная антироссийская информационная кампания и другие не менее значимые события. Ключевыми проблемами двусторонней повестки, как удалось выяснить в ходе работе, являются поддержание безопасности, укрепление стратегической стабильности и выработка общих подходов к реагированию на наиболее острые кризисы. Проблема стратегической стабильности состоит в необходимости постепенного сокращения стратегических наступательных вооружений и ревизии правовой базы этого процесса - договора СНВ-3. Важным представляется согласование подходов к противоракетной обороне и продвижению НАТО к границам России, что повышает уровень конфликтности в российско-американских отношениях. Наконец, методы и подходы Вашингтона и Москвы к урегулированию кризисов на Украине в Сирии составляют ещё одну проблему российско-американских отношений. На Украине сложность представляет соблюдение Минских договорённостей и поддержание безопасности. В отсутствие этого невозможно решить социально-экономические вопросы и наладить взаимодействие по политическим каналам между Киевом и Юго-Востоком Украины. Ситуация в Сирии осложняется обилием акторов с противоречащими интересами, а также угрозой распространения международного терроризма. Тем не менее, в то время как украинский конфликт остаётся де-факто «замороженным», переговоры по Сирии дали первые результаты: удалось собрать представителей режима и оппозиции за столом переговоров, а также приступить к созданию зон де-эскалации. Эти проблемы предстоит решать уже администрации Трампа. Несмотря на существенное изменение внешнеполитических установок США по сравнению с Обамой, новый президент будет ограничен рядом системных факторов, что вызовет неизбежную корректировку курса в сторону традиционного республиканского. Наиболее вероятным сценарием российско-американских отношений остаётся продолжение системной конфронтации ввиду невозможности решить весь комплекс проблем и противоречий при сохраняющейся внутриполитической ситуации в обеих странах. Задача российского и американского руководства в таком случае будет сводиться к управлению конфронтацией и минимизации рисков эскалации. Необходимым условием нормализации двусторонних отношений выступает признание и не нарушение Вашингтоном права России на собственные сферы влияния и автономный внешне- и внутриполитический курс. Наконец, приоритетами двусторонней повестки будет борьба с международным терроризмом, разрешение украинского и сирийского кризисов, а также возобновление переговоров по ядерным вооружениям. Поставленные задачи удалось решить в полной мере. Гипотеза подтвердилась. К недостаткам исследования стоит отнести недостаточную проработку факторов, влияющих на российско-американские отношения при администрации Трампа ввиду несформированности его стратегии на российском направлении и отсутствия некоторых ключевых назначений по России. В качестве ещё одного недостатка можно выделить ограниченность объёмом дипломной работы, что не позволило дополнить проблемы двусторонних отношений анализом договора РСМД и уже не действующих договоров ДОВСЕ (выход России) и ПРО (выход США, а затем России). Перспективы исследования тесно связаны с его научной значимостью: возможно использование результатов исследования для прогнозирования динамики российско-американских отношений и корректировки двусторонней повестки.

Список литературы

1. Обращение Президента Российской Федерации Владимир Путин выступил в Кремле перед депутатами Государственной Думы, членами Совета Федерации, руководителями регионов России и представителями гражданского общества

2. Пресс-конференция российского министра иностранных дел С. Лаврова с американским коллегой Р. Тиллерсоном по итогам переговоров в Москве 12 апреля 2017 года

3. Пресс-конференция российского министра иностранных дел С.Лаврова после встречи с американским президентом Д.Трампом и госсекретарём Р.Тиллерсоном 10 мая 2017 г.

4. Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений. М.: НОФМО, 2002. 390 с.

5. Печатнов В. О., Маныкин А. С. История внешней политики США //М.: Международные отношения. - 2012. - 672 с.

6. Шаклеина Т. А., Байков А. А., Баталов Э. Я. Мегатренды. Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке //М.: ЗАО Издательство «Аспект-пресс. - 2013. 414 с.

7. Шаклеина Т. А. Россия и США в новом мировом порядке //М.: Институт США и Канады РАН. - 2002. - 445 с.

8. Хрусталёв М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза. М.: Аспект-Пресс, 2017. 224 с.

9. Legvold R. Return to Cold War. Polity, 2016. 187 p.

10. Green S. Moscow in Movement: Power and Opposition in Putin's Russia. Stanford University Press, 2014.

Размещено на Allbest.ru