Советская внешняя политика в Европе в 1930-1939 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Во многом ремесло историка не отлично от ремесла судьи. Он также должен внимательным и объективным образом оценить все свидетельства и доказательства, проверить все факты и установить верные причинно-следственный связи, прежде чем вынести вердикт. Разница в том, что историк, в отличии от слуги Фемиды, судит, обычно, события и людей давно минувших дней. И в этом заключается главная трудность и опасность этого ремесла, ведь от того, насколько добросовестно, компетентно и всеобъемлюще историк соберет все детали дела, зависит верность и объективность вердикта. При этом надо помнить, что, как и социология, история также подвержена феномену «субъективизма исследователя». И это даже не пресловутый политический подтекст при проведении исследований, а субъективизм частный, когда индивидуальные личностные черты историка прямым образом влияют на объективность оценки событий.

Это сильно проявляется при написании работ биографического характера, когда центром исследования становится жизнь и деятельность конкретного исторического персонажа. Вполне логично, что автор такого текста так или иначе проникается сугубо человеческими эмоциями к герою исследования. Но, зачастую, некомпетентность или отсутствие опыта автор утрачивает объективный взгляд в угоду эмоциям и, в конце концов, доходит до откровенного манипулированием фактов.

Особенно это проявляется при изучении тем, связанных с отечественной историей первой половины прошлого века. Колоссальные по своему масштабу и значению события, которые самым прямым образом повлияли на развитие нашей страны, по сей день вызывают горячие споры не только в научной среде, но и среди широких слоев общества. И, безусловно, одной из самых болезненных проблем была и остается тема Великой Отечественной войны и дипломатических вопросов накануне ее начала.

Актуальность темы исследования. В современном многополярном мире вопросы внешней политики являются чрезвычайно важными для любого государства. Для России, находящейся под непрестанным огнем критики и нападок со стороны ведущих мировых держав, этот вопрос является без преувеличения приоритетным. Наша страна на протяжении ХХ столетия не раз находилась в состоянии сложных, а подчас конфронтационных отношений с европейскими и мировыми державами, которые определяли курс мировой политики. Нам представляется чрезвычайно важным обращение к этому историческому опыту, его осмыслению, анализу и извлечению необходимых уроков. Несомненно, важную роль внешнеполитический курс нашей страны зависит от главы внешнеполитического ведомства. Именно по этой причине нам необходимо объективно и комплексно взглянуть на внешнюю политику СССР в период 1930-1940-х годов, когда наркомами иностранных дел были видные представители советской государственной элиты Максим Максимович Литвинов и Вячеслав Михайлович Молотов.

При обосновании актуальности темы немаловажно учитывать и тот факт, что на сегодняшний день в отечественной историографии существует откровенный количественный и качественный дисбаланс исследовательских работ в сторону изучения внешней политики СССР непосредственно в предвоенные годы. При этом события указанного периода часто вырываются из исторического контекста, что приводит к необъективной оценке ситуации. Отметим, что зачастую работы затрагивают какой-то конкретный аспект международных отношений, ограничиваясь лишь сухой справкой об историческом контексте.

Такой подход представляется принципиально неверным в первую очередь потому, что внешнеполитические контакты не могут быть строго двухсторонними, т.к. на них влияет огромное количество косвенных факторов. И прежде, чем рассматривать тот или иной вопрос, необходимо провести глубокий анализ исторического контекста, приняв во внимание вещи на первый взгляд неочевидные.

Особенно это заметно на примере работ, посвященных истории советско-германских отношений в 1937-1939 году. На сегодняшний день издано огромное количество работ разного масштаба и качества, посвященных этой проблеме. Однако, например, только в последние годы наметилась тенденция рассматривать указанный вопрос в контексте общемировой политики накануне Второй Мировой войны, изучая глобальные международные отношения, как единый и долговременный процесс, который неразрывно связан с историей каждой страны-участницы.

В этой связи надо отметить, что деятельность М.М. Литвинова, например, рассматривается чаще всего в контексте изучения советской внешней политики в 30-е годы. При этом самому наркому иностранных дел отводится лишь роль исполнителя линии партии. Обратная ситуация с В.М. Молотовым, работа которого на посту главы НКИД изучена практически вдоль поперек с упором на роль личности в истории. Примечательно, однако, что в основном вопросы, рассматриваемые в трудах отечественных и зарубежных ученых, касаются, в первую очередь, пресловутых советско-германских отношений и позиции Молотова в управленческой и политической системе СССР.

По этой причине в представленной работе намеренно освещаются те аспекты деятельности В.М. Молотова, которые не получили широкого внимания в отечественной научной литературе. Один из таких - Петсамский кризис, произошедший весной-летом 1941 года и втянувший сразу 6 стран.

Наконец, тема международных отношений накануне Второй мировой войны сегодня приобрела особенную актуальность в связи с политическим кризисом, разразившемся в Европе в 2014 году. Безусловно, на этом фоне возросло количество спекуляций, особенно при проведении аналогий между минувшими и настоящими событиями.

Объект исследования - советская внешняя политика в Европе в 1930-1939 гг.

Предмет исследования - деятельность советских наркомов иностранных дел М.М. Литвинова и В.М. Молотова.

Цель работы - комплексный анализ и оценка деятельности М.М. Литвинова и В.М. Молотова на посту главы Народного комиссариата иностранных дел СССР в предвоенный период.

Для достижения цели работы были поставлены следующие задачи:

· изучить историографию проблемы и выявить основные позиции и точки зрения;

· произвести анализ источников по данной тематике;

· проанализировать внешнюю политику СССР в 20-е годы, выявив основные особенности и тенденции;

· выявить главные векторы внешней политики СССР в 30-е годы;

· изучить деятельность во главе наркомата иностранных дел М.М. Литвинова и В.М. Молотова;

· оценить результаты внешнеполитической деятельности СССР и его положение накануне Второй мировой войны.

Хронологические рамки исследования ограничены периодом с июля 1930 года по июнь 1941 года. Выбор такого широкого диапазона определен необходимостью комплексного изучения и анализа советской внешней политики в 30-е годы как единого, непрерывного исторического процесса. Кроме того, в ходе написания работы пришлось существенно расширить нижние временные рамки, что сопряжено с начал анализ событий с начала 20-х годов. Связано это с необходимостью понимания исторического контекста рассматриваемого периода. Немаловажно и то, что именно в 20-е годы формируются те принципы и идеи, которые оказывали непосредственное влияние на внешнюю политику СССР в 30-е годы, а также на его отношения со странами капиталистического лагеря.

Важно отметить, что формат работы не дает возможности всесторонне изучить деятельности выбранных персоналий, в связи с чем

Степень научной изученности проблемы. Проблема представляется хорошо изученной, даже с учетом вышеупомянутого дисбаланса исследований в сторону событий предвоенных лет. При этом в отечественной и зарубежной историографии утвердились две полярные точки зрения по поводу внешней политики СССР в целом, и деятельности наркомов иностранных дел в частности.

Ряд исследователей придерживается версии о двуличной политики СССР по отношению ко всем окружающим странам. А попытки создания системы коллективной безопасности и активное участие страны в процессе разоружения лишь прикрытие для агрессивной политики Сталина, направленной на разжигание войны. С другой стороны, присутствуют работы, в которых деятельность М.М. Литвинова удостаивается высокой оценки в связи с очевидными «либеральными» устремлениями и активной работой для вывода СССР в ряды ведущих держав мира. Правда и в этом случае Сталин играет роль тирана, который незаслуженно убрал второго наркома иностранных дел, поставив на его место лично преданного В.М. Молотова.

Что же касается оценки его деятельности, то тут главный аспект сделан на так называемый «пакт Молотова-Риббентропа» (хотя подлинность документа не доказана до сих пор). При этом ситуация рассматривается, чаще всего, с позиции был ли это маневр Сталина для затягивания времени или он искренне верил в возможность союза с Германией. При этом сам В.М. Молотов уходит на второй план, являясь всего лишь «рупором» вождя народов.

Говоря об отечественной историографии можно условно выделить несколько основных периодов:

- 1939 - 1953 года, то есть период, который застали практически все очевидцы событий1. В этот период характерны идеологически выверенные материалы, которые давали очень узкий и однобокий обзор проблем.

- 1953 - 1991 года, то есть период, в котором впервые появилась возможность научного исследования проблемы в связи с появлением новых источников.

Однако, смена курса партии привела к тому, что значительное количество вопросов, в том числе деятельность М.М. Литвинова и В.М. Молотова остались без внимания отечественных исследователей4. С другой стороны, именно в этот период были выпущены основные сборники документов5 и мемуары67.

- 1991 - н.в., в этот период характерны критические исследования политики всех стран, однако рассекречивание и издание большого количества новых материалов8 привело к появлению большого количества исследований9 низкого качества или вовсе научной беллетристки. Кроме того, можно сказать, что именно в этот период предпринимаются первые попытки личностного анализа ключевых фигур.

Что касается зарубежной историографии, то в целом периодизации схожа, но не настолько очевидна, как появление различных школ и концепций. Например, одна из наиболее распространенных - «черчилевская» держится на поддержке курса Уинстона Черчилля и предполагает осуждение политики умиротворения агрессора, отказа правительства Н. Чемберлена от создания антигитлеровской коалиции до войны с участием СССР10111213.

Что касается представителей школы «ревезионистов», то они предложили более мягкую точку зрения, оправдываю политику западных стран в предвоенный период и первые три года Второй мировой войны.

Отдельно стоит упомянуть основных теоретиков концепции «военной слабости» Англии считаются Н. Гиббс14, С. Роскилл15, П. Кеннеди16, К. Тор17, которые попытались показать безальтернативность политики умиротворения, ссылаясь на неподготовленность Великобритании и её потенциальных союзников к войне. Б. Пауэре, М. Смит, например, усматривают прямую взаимосвязь между отставанием Англии по темпам вооружений (особенно в области авиации) от нацистской Германии и её политическими уступками агрессорам. Кеннеди отмечает, что на суше английские войска ничего из себя не представляли, а в воздухе Великобритания «даже с помощью Франции во многом уступала Германии»18. Кстати схожей концепции придерживается и Б.Бонд, изучавший политику Франции и Англии в годы Второй мировой войны.

Вопрос французской дипломатии в контексте данной работы стоит особняком, потому что в отличии от большинства стран, чье правительство оказалось в изгнании, Франция на момент оккупации оставалась колониальной державой. Вопрос французской дипломатии подробно рассмотрен как у отечественных20,21, так и у зарубежных историков.

Помимо указанных специальных и общих монографических исследований, большую помощь при работе над темой оказали работы, изданные за рубежом и содержащие никогда не публиковавшиеся материалы личных архивов п дневников крупнейших политических деятелей Англии и

Франции межвоенного периода либо документы английского правительства и Форин оффис.22,23

Таким образом, можно сказать, что в целом затрагиваемые в данной работе вопросы широко изучены в трудах как отечественных, так и зарубежных ученых. Однако, при этом, в большинстве случае работы ограничены четкими географическими или хронологическими рамками, рассматривая конкретные проблемы международных отношений указанного периода.

Из всего массива источниковой базы исследования, можно выделить несколько основных видов источников: документы министерств иностранных дел; указы и распоряжения правительств и верховных лиц; документы парламента; периодически издания и прессу; статистические материалы, а также источники личного происхождения.

Говоря о документах министерств надо отметить, что сюда входят как официальные ноты и заявления, так и внутренняя переписка, договора и дополнения к ним (в том числе и секретные), дипломатическая переписка, протоколы заседаний и т.п.

Огромный интерес представляет мемуаристка, как, например, дневники премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля или «Сто сорок бесед с Молотовым» и «Полудержавный властелин», в которых раскрывается содержание бесед Фелиска Чуева и бывшего наркома иностранных дел Вячеслава Михайлович Молотова. Именно такие документы позволяют наилучшим образом понять образ мыслей отдельно взятого человека, но одновременно надо быть максимально осторожным и объективным, так как авторы мемуаров намеренно могли умолчать важные нюансы, которые могли бы выставить их в дурном свете.

Особняком стоят сборники документов, как например трехтомный труд профессоров Оксфордского университета E.JI. Вудворт и Р. Батлер.

«Документы британской внешней политики 1919-1939 гг.»24 или «Документы германской внешней политики 1918-1945»25, опубликованный государственным департаментом США по материалам министерства иностранных дел Германии, захваченных союзными войсками.

Так же представляется необходимым привлечение статистических материалов, которые были бы способны в полной мере отразить экономические взаимоотношения между рассматриваемыми странами и понять финансово-экономическую ситуацию.

Гипотеза исследования. Несмотря на утвердившуюся в современной отечественной и зарубежной историографии точки зрения о прозападной ориентации М.М. Литвинова и его относительной независимости в делах народно комиссариата иностранных дел СССР, можно предположить, что все его действия были не только санкционированы лично В.И. Сталиным, но и являлись прямым следствием проводимой им политики. Последующая замена Литвинова Молотовым представляется всего лишь очередным этапом чистки партийного и государственного аппарата. А результаты деятельности В.М. Молотова могут говорить не только об усилении режима личной власти Сталина, который умело устранял потенциальных противников, но и некомпетентности В.М. Молотова на посту наркома иностранных дел СССР.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курса истории России, спецкурсов при подготовке обучающихся по бакалаврским и магистерским программам, разработке элективных курсах в основной школе.

Кроме того, значительная часть работы посвящена вопросу советско-финских отношений в межвоенный период (март-июнь 1941 г.), а в частности проблеме области Петсамо, которой посвящено очень незначительно число работ как отечественных, так и зарубежных ученых.

Наконец, дополняет значимость работы и тот факт, что при написании активно использовались источники и литература на иностранных языках, что позволило в рамках одного исследования подробно изучить позиции ученых из различных стран и эпох.

Работа состоит из введения, четырех глав и заключения, а также списка источников и литературы.

В первой главе дается краткая характеристика советской внешней политики в 1920-е годы, отмечаются наиболее значимые и ключевые события. Особое внимание уделено дуализму советской внешнеполитической системы.

Вторая глава посвящена обзору советско-американских отношений в конце 20-х - начале 30-х годов XX-го века и оценке роли М.М. Литвинова в их развитии.

Третья глава включает: краткий обзор советско-французских отношений в конце 20-х - начале 30-х годов XX-го века; анализ роли М.М. Литвинова в проекте создания системы коллективной безопасности в Европе и вступлении СССР в Лигу Наций, а также характеристику советско-германских отношений в 1933-1939 гг.

В четвертой главе анализируются причины отставки М.М. Литвинова и назначения В.М. Молотова на пост главы НКИД. Второй параграф посвящен анализу польского вопроса в европейской политике накануне начала Второй Мировой войны. И наконец третий параграф содержит характеристику положения СССР накануне начала Великой Отечественной войны и анализ деятельности В.М. Молотова.

Важно отметить, что цель работы предполагает комплексный анализ значительного числа масштабных событий. Это необходимо для отслеживания преемственности исторических процессов и анализа роли личности. По этой причине работа содержит анализ относительно небольшого количества конкретных исторических событий, а акцент сделан на изучении процессов.

Особенно важно это учитывать при изучении документальных свидетельств, в том числе т.н. «пакта Молотова-Риббентропа», который, безусловно, представляет интерес в контексте данной работы, однако, его анализ требует написания отдельного исследования. В связи с этим более интересным представляется возможность рассмотреть малоизученные аспекты деятельности В.М. Молотова, которые, однако, непосредственно повлияли на развитие ситуации в Европе и мире накануне начала Великой Отечественной войны.

В рамках данной работы таким вопросом стали советско-финские отношения в период с марта по июнь 1941 года и роль В.М. Молотова в их развитии.

интернационал коллективный молотов нарком



ГЛАВА I. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ в 1920-е ГОДЫ

1.1 III Интернационал и его деятельность в 1919-1925 годах

Рассматривать дипломатию СССР в 30-е годы прошлого века решительно невозможно без обращения к событиям предшествующих лет. Ведь сама идеология нового государства, рожденного в огне гражданской и мировой войн, предполагала весьма деликатную и довольно неоднозначную позицию России на международной арене.

Можно выделить два основных направления внешней политики России в 20-е годы:

- нормализация взаимоотношений с другими странами на принципе «мирного сосуществования», который предполагал отказ от войны как средства решения спорных вопросов между государствами, разрешение их путём переговоров; равноправие, взаимопонимание и доверие между государствами, учёт интересов друг друга;

- поддержка и развёртывание всемирной революции.

Несмотря на то, что формально внешняя политика государства находилась в руках, огромное влияние на нее оказывал так как называемый Коминтерн, который был основан еще до оформления СССР. В марте 1919 года в Москве прошел первый Учредительный конгресс Коммунистического интернационала, на который прибыли представители 21 страны мира. Связано это было в первую очередь с тем, что успех, достигнутый большевиками в России, стал своего рода катализатором появления и формирования коммунистических партий по всей Европе, а также в некоторых азиатских странах.

Так в ноябре 1918 года критически осложнилась ситуация в Германии, где недовольство политикой кайзера и поражением в Первой мировой войне привели сначала к восстаниям и погромам, а позже к решительной и на первых порах успешной попытке коммунистической революции.

В начале января 1919 года происходит восстание спартаканистов, которое, однако, было подавлено к середине месяца отрядами контрреволюции. Лидеры революции, в том числе Роза Люксембург и Карл Либкнехт были убиты, а на выборах в Национальное собрание, которые прошли 19 января 1919 года в Веймаре, более трети голосов получила СДПГ.

Но федеративное устройство Германии очередной раз сыграло злую шутку со страной. Ряд земель (land) все-таки стали «красными», в том числе Бавария и город Бремен. И если в последнем ликвидация нового режима завершилась к середине февраля 1919 года, то Баварская советская республика пережила своего северного соседа на несколько месяцев, успев установить контроль над значительной частью территории, провести ряд реформ и успешно отразить несколько внутренних и внешних нападений. Последние очаги сопротивления коммунистов в Баварии были уничтожены к началу мая 1919 года.

Не менее драматичной выглядела ситуация в Венгрии, где к февралю 1919 года коммунистическая партия стала одной из самых грозных и радикальных политических сил. Объединив в себе представителей самых разных социальных слоев, Венгерская коммунистическая партия, сумела пробиться в новое коалиционное правительство относительно малой кровью, а ее лидер - Бела Кун - вначале занял пост наркома иностранных дел, а затем и вовсе создал собственное правительство в коалиции с социалистами. Правда, последние задержались в нем ненадолго и 21 марта 1919 в стране была установлена «диктатура пролетариат»26, о чем лидер венгерского государства информировал Ленина телеграммой с предложением о союзе, которая была зачитана на 8-м съездt РКП(б) в марте 1919 года.

Восточные страны также не остались в стороне. В Китае стремительно набирали силу коммунистические движения,

На первый взгляд кажется, что эти события никак не взаимосвязаны с рассматриваемой в данной работе проблемой, однако надо учесть несколько важных нюансов.

Во-первых, упомянутые выше события происходили как раз в период подготовки и проведения Учредительного съезда Коминтерна. Безусловно, они самым прямым образом повлияли на идеи и формулировки, заложенные в «Манифесте коммунистического интернационала к пролетариям всего мира», где была обозначена основная внешнеполитическая задача молодого государства:

«Наша задача состоит в том, чтобы обобщить революционный опыт рабочего класса, очистить движение от предательской примеси оппортунизма и социал-патриотизма, объединить усилия всех истинно-революционных партий мирового пролетариата и тем облегчить и ускорить победу коммунистической революции во всем мире.»27

А события в России, Германии и Венгрии был представлены в качестве удачного опыта реализации идеи глобальной пролетарской революции: «Крушение империалистического государства, от царистского до самого «демократического», идет одновременно с крушением империалистической военной системы. Многомиллионные армии, мобилизованные империализмом, могли держаться лишь дотоле, доколе пролетариат покорно шел под ярмом буржуазии. Развал национального единства означает неизбежный развал армии. Так произошло сперва в России, затем в Германии и Австрии.»28

Таким образом можно сказать, что лидеры Коминтерна, почувствован «головокружение от успехов», действительно поверили в идею экспорта революции в капиталистические страны. И несмотря на то, что сегодня эта идея кажется утопической, решения, принятые на Первом съезде и идеи, изложенные в Манифесте более чем на два десятилетия, вперед обозначили основную линию внешней политики России.

Также необходимо упомянуть, что значительное число лидеров коммунистических движений в Германии и Венгрии были либо выходцами из России (или, как минимум, посещали ее), либо имели еврейские корни. Это, свою очередь, поспособствовало разжиганию антисемитских и антироссийских настроений, которые в полной мере проявились в период восхождения к власти НСДАП, который также происходил в Баварии, ставшей после подавления БСР одной из наиболее антикоммунистически настроенных земель Германии.

Деятельность Коминтерна в следующие 5 лет (1920-1925) была неразрывна связана с работой коммунистических партий и ячеек европейских стран. К сожалению, в рамках данной работы нет возможности представить полную картину работы организации, но все же необходимо обозначить основные этапы, которые можно отследить по итогам проведенных съездов (табл. 1).

Таблица 1. Итоги конгрессов Коминтерна в 1920-1925 гг.

Конгресс	Дата	Итоги
Второй конгресс Коммунистического Интернационала	19 июля -- 7 августа 1920 года, Петроград	Принят Устав Коминтерна, поставлена задачи установления всемирной Советской республики и формирования единой коммунистической партии в каждой стране.29
Третий конгресс Коммунистического Интернационала	22 июня -- 12 июля 1921 года, Москва	В.И. Ленин раскритиковал ход революционных движений в Европе и призвал к консолидации сил.
Четвёртый конгресс Коммунистического Интернационала	5 ноября -- 5 декабря 1922 года, Москва, Петроград	Представлен доклад В.И. Ленина «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции», в котором продемонстрировал гибкость советской политической системы в России и призвал к тому же коммунистов Европы и мира30. Была признана необходимость развёртывания и усиления тактики «Единого фронта». Создана Международная организация помощи борцам революции» (МОПР), целью которой было поддержание революционных движений за рубежом.
Пятый конгресс Коммунистического Интернационала	17 июня -- 8 июля 1924 года, Москва	Приняты решения о большевизации коммунистических партий и структурных изменениях внутри них. Введены тезисы о социал-фашизме.

Исходя и вышеприведенных данных, можно заметить, что радикальные настроения, господствующие в период первого съезда, постепенно сменились более умеренными целями и задачами. Связано это как с провалом большинства коммунистических выступлений в Европе, так и со сложным положением СССР на международной арене.

Что же касается экспорта революции в сопредельные страны, тот тут надо отметить, что особенно актуальна эта задача была в первые годы существования РСФСР, когда страну со всех сторон окружали враждебно настроенные страны, а внутри не утихала Гражданская война и военная интервенция. В этих условиях необходимо было обеспечить безопасность границ, что было решено сделать через создание системы буферных государств, которые должны были принять первый удар потенциального и реального врага, в том числе «Антанты». Говоря о методах установления нового режима в других странах, можно выделить два основных типа: прямая военная интервенция и поддержка радикально настроенных революционеров. При этом военные методы исчерпали себя уже к 1921 году, когда советские войска потерпели поражение под Варшавой.

Окончательно от призывов к всемирной революции отказались лишь в 1923 году, после разгрома коммунистических выступлений в Германии (Гамбургское восстание). Стало очевидным, что решение данной проблемы невозможно без хотя бы временной нормализации отношений с ведущими мировыми державами.

Но все же надо заметить, что руководство Коминтерна не отказывалось от идеи экспорта революции и установления всемирной Советской республики. Менялись лишь методы, которые в итоге оформились в тактику «единого рабочего фронта», подразумевающую консолидацию сил коммунистов для революционной борьбы как в каждой отдельно взятой стране, так и в общем.

В заключение надо сказать, что несмотря на то, что Коминтерн по своей форме являлся международной организацией, а не элементом правительственного аппарата, он все же оказывал очень весомое влияние на советскую внешнюю политику в 20-е годы, а тезисы, выдвигаемые на съездах, во многом осложняли работу отечественных дипломатов, которые старались добиться признания и стабилизации СССР на международной арене.

1.2 Первые попытки установления экономических отношений со странами Запада

Как уже было сказано выше, помимо идеологической задачи, правительство СССР ставило также и вполне прагматичные цели для своей внешней политики, которые, тем не менее, все же были подчинены политической идеологии:

«Капиталисты всего мира и их правительства в погоне за завоеванием советского рынка ‹…› откроют кредиты, которые послужат нам для поддержки коммунистической партии в их странах и, снабжая нас недостающими у нас материалами и техниками, восстановят нашу военную промышленность, необходимую для наших будущих победоносных атак против наших поставщиков. Иначе говоря, они будут трудиться по подготовке их собственного самоубийства!»31.

Тут важно понимать, что рождение советского государства происходило в крайне тяжелых условиях: истощенная войнами и иностранной интервенцией страна была расколота на два лагеря, промышленности и сельское хозяйству нанесен колоссальный ущерб, а сама власть укрепилась далеко не во всех регионах.

Также существовал ряд факторов, сопряженных с приходом к власти большевиков, которые существенно усложняли потенциальные отношения с западными державами и соседними странами (не стоит забывать, что значительное число земель, входивших в состав Российской империи, после революции заявили о своей независимости):

- национализация большевиками всей иностранной собственности, в том числе предприятий, заводов и т.п.;

- отказ от выполнений, взятых на себя обязательств в рамках Антанты (и дальнейший досрочный выход из войны);

- отказ признавать долги царской России.

С другой стороны, присутствовал и ряд факторов, которые сделали сближение Советской России и зарубежных стран неизбежным. Во-первых, для молодого государства, измученного непрекращающемся войнами, было жизненно необходимо получить доступ к закупкам иностранных товаров (как для восстановления хозяйства, так и для будущей индустриализации). Не менее важно было и получить доступ к зарубежным капиталам.

Кроме того, западные страны не меньшим образом пострадали от Первой мировой войны, в особенности Англия и Франция, чья экономика была подорвана многолетними боевыми действиями и требовала оздоровления. Особоником стоит вопрос с Германией, которая не только оказалась в аналогичной с Советской России ситуации международной изоляции, но и также остро нуждалась в развитии экономики страны для восстановления хозяйства и выплаты контрибуции странам Антанты.

Сигналом для начала нормализации отношений можно считать принятие в 1921 году советским правительством т.н. «новой экономической политики» (НЭП), что было воспринято политической элитой капиталистических стран как попытка реставрации буржуазных отношений.

В этой связи необходимо отметить, что НЭП также предполагал и разрешал создание иностранных концессий - коммерческих предприятий, основанных на иностранном капитале. Инициатором и главным лоббистом такого метода сотрудничества с Западом стал Леонид Борисович Красин, который занимал пост наркома внешней торговли РСФСР и СССР в период с 1920 по 1925 гг. Будучи сторонником восстановления и развития торговых и экономических связей с капиталистическими странами, он полагал, что именно такой формат взаимоотношений позволил бы с одной стороны, сохранить суверенитет страны, не превратив ее в ресурсный придаток Запада, а с другой привлечь необходимый капитал, средства и технологии (здесь отдельно стоит обратить внимание на острейший дефицит высококвалифицированных работников промышленности в Советской России). Сам он выразился следующим образом: «Пока мы собственными силами, деньгами и мозгами не в состоянии справиться с восстановлением производства в этих жизненно важных отраслях промышленности, нам не остаётся ничего иного, как призвать иностранный капитал, хотя бы пришлось ему здорово заплатить за науку.»32

Сами концессии подразумевали многолетнюю аренду иностранными компаниями отечественных предприятий. Причем в отличие от обычной аренды в каждом концессионном договоре могли быть предусмотрены те или иные отклонения от действующего законодательства. Концессии могли предоставляться как иностранному владельцу, так и смешанному обществу с участием отечественного капитала. Для практической реализации намеченного курса определяющее значение имели условия, на которых предполагалось сдавать в концессии те или иные объекты.33

Иностранные предприниматели с определенной степенью энтузиазма приняли участие в создании таких предприятий. Причем наибольшее количество концессий было создано на предприятиях по добыче полезных ископаемых (свинец, марганец, сталь, нефть и т.п.).

Первые совместные предприятия были основаны уже в конце 1921 года, когда заключили договора с Большим Северным Телеграфным Обществом и объединенной американской компанией (на добычу асбеста на Урале). Почти в то же время были созданы первые концессионные смешанные общества -- «Дерулюфт» и «Дерутра».

Приведенные выше примеры стали своего рода базисом, на котором начали строить свои экономические взаимоотношения СССР и капиталистические державы. Кроме того, создание концессий поспособствовало оживлению международной торговли и снизило общую напряженность в международных отношениях, создав необходимые условия для выхода и признания страны на международной арене34.

1.3 Полоса признаний СССР

Первые международные договора были заключены РСФСР еще в период Гражданской войны. Так, например, в феврале 1920 с Эстонией был подписан Тартуский мирный договор. Через полгода были оформлены мировые соглашения с остальными странами Прибалтики: Латвия (11.08.1920), Литва (12.07.1920).

А уже 14 октября 1920 года был заключен мирный договор с Финляндией, по которому была признана ее независимость и разграничены сферы интересов двух стран.

В марте 1921 года также подписали мирный договор с Польшей, в результате чего последняя получила значительные территории Западной Украины и Белоруссии. Кроме того, РСФСР обязана была уплатить Польше в годичный срок 30 000 000 рублей в качестве возмещения ущерба. Вместе с тем, Польша устанавливала с РСФСР дипломатические отношения, брала на себя обязательства предоставить русским, украинцам и белорусам в Польше все права, которые помогли бы обеспечить свободное развитие их национальной культуры. Договаривавшиеся стороны взаимно отказывались от вмешательства во внутренние дела друг друга и брали на себя гарантии не допускать на своих территориях образования и пребывания организаций, деятельность которых была бы направлена против другой стороны. Хотя на протяжении всех последующих лет Польша нарушала взятые на себя обязательства, Рижский договор позволил Советской России завершить налаживание дипломатических отношений со странами, возникшими на террариях, прежде входивших в Российскую империю, укрепить свои западные границы, добиться частичного прорыва дипломатической блокады.

Однако все вышеприведенные примеры представляют собой мирные договора и несмотря на то, что в большинстве случаев между странами устанавливались дипломатические отношения, нельзя сказать, что это был первый этап признания советского государства международным сообществом, так как большинство этих стран не оказывало существенного влияния на геополитическую обстановку, а ведущие державы мира продолжали явную антисоветскую политику.

Ситуация кардинально поменялась, как уже было сказано выше, только после принятия НЭП, которая позволила не только привлечь зарубежные капиталы в страну, но и существенно увеличить объем внешней торговли.

В марте 1921 года был подписан торговый договор с Англией, который стал отправной точкой так называемой «полосы признаний» - исторического периода, в рамках которого значительная часть европейских держав если не признала легитимность советского правительства, то, как минимум, установили конкретные торгово-экономические отношения (см. табл. 2).

На протяжении всего 1921 года последовательно заключаются договора между РСФСР и следующими странами: Германия (май), Норвегия (сентябрь), Италия (декабрь).

Меняется и тональность советского правительства, которое осознало провал курса на экспорт революции и признало возможность мирного сосуществования капиталистических и коммунистических стран. Первый нарком иностранных дел Г.В. Чичерин высказался по этому поводу следующим образом:

«В нынешнюю историческую эпоху, делающую возможным существование параллельное существование старого и нарождающегося нового социального строя, экономическое сотрудничество между государствами, представляющими эти две системы собственности, является повелительно необходимым35.»

Приведенная выше цитата была озвучена в ходе выступления советской делегации на Генуэзской конференции весной 1922 года, которая стала поворотной точкой во взаимоотношения СССР и стран Запада. Несмотря на то, что формально основной целью конференции было нахождение путей восстановления хозяйства и экономики Европы в послевоенный период, в действительности же главным вопросом стало нахождение путей взаимодействия между капиталистическими странами и Советским союзом.

Тут необходимо отметить ряд нюансов, характеризующих интересы и цели сторон:

- к 1922 года курс советской стороны на прямой экспорт революции (путем военного вторжения и т.п.) был окончательно свернут по причине поражений в войне с Финляндией и Польшей, а также провала выступлений в Венгрии и Германии;

- с другой стороны, страны Запада признали ошибочность курса на военное свержение советской путем иностранной интервенции, что сделало необходимым поиск путей для мирного сосуществования;

- несмотря на многочисленные политические и дипломатические разногласия, все стороны в примерно равной степени пострадали от Первой мировой войны и вопрос восстановления экономики всех стран напрямую зависел от того, смогут ли бывшие враги договорится о взаимовыгодном сотрудничестве.

В советскую делегацию входили Л.Б. Красин, М.М. Литвинов, В.В. Воровский и др. Её председателем был назначен В.И. Ленин. Заместителем главы делегации являлся Г.В. Чичерин, который в Генуе, куда Ленин не выезжал, пользовался всеми правами председателя. Помимо РСФСР, советская делегация представляла интересы всех остальных советских республик.

На конференции Западные державы предъявили советскому правительству ряд претензий, серьёзно ущемлявших суверенитет и национальные интересы РСФСР. От Советской России требовали признать все долги царского и Временного правительств, общий объём которых составлял 18,5 млрд. золотых руб., вернуть иностранным предпринимателям национализированные после революции предприятия или в полном объёме возместить их стоимость, ликвидировать монополию внешней торговли и т.д. Советская сторона отвергла такую постановку вопроса и, в свою очередь, потребовала у стран Запала покрыть расходы Советов на отражение военной интервенции и на борьбу с белыми правительствами, щедро финансируемыми Антантой. Эта сумма во много раз превосходила задолженность России, приближаясь к 39 млрд. золотых руб. Переговоры зашли в тупик. Советская делегация, желая найти почву для возможного диалога и восстановления экономических связей с развитыми государствами мира, внесла несколько компромиссных предложений, но и они не встретили понимания36.

Все это привело к тому, что советская сторона начала постепенной налаживание контактов с другой державой, которая находилась в примерно равных с СССР условиях, - Германией. Как выразился Генри Киссенджер, заключение договора между двумя странами было лишь вопросом времени, так как Западные страны своей политикой сами подталкивали стороны к сближению, «подвергнув остракизму две крупнейшие европейские державы посредством создания пояса малых, враждебных друг другу государств, а также посредством расчленения как Германии, так и Советского Союза».

16 апреля 1922 года в городке Рапалло был подписан так называемый «Рапалльский договор», по которому страны восстанавливали дипломатические отношения и улаживали все спорные вопросы. Стороны взаимно отказались от возмещения военных расходов, военных и невоенных убытков, расходов на военнопленных, ввели принцип наибольшего благоприятствования при осуществлении взаимных торговых и хозяйственных отношений; помимо этого, Германия признала национализацию немецкой частной и государственной собственности в РСФСР и аннулирование царских долгов Советским правительством.38

Через город Рапалльский договор был расширен за счет подписания секретного военного протокола, по которому Германии были предоставлены права на разработку, производство и испытание наступательных средств вооружений на территории СССР. Взамен советская сторона получала доступ к немецким технологиям и разработкам.

Подписание Рапалльского договора стало поворотной точкой в истории внешней политики СССР, так как именно с него начинается период прогерманской ориентации нашей страны, который продлится практически 10 лет, до прихода в Германии к власти Адольфа Гитлера и НСДАП.

1.4 Внешняя политика СССР в 1925-1928 годах

Примечательно, но на фоне этого существенно ухудшились отношения между Англией с СССР, хотя стоит отметить, что объем внешней торговли между странами существенно превосходил аналогичный между Германией и СССР (причем как в количественном, так и финансовом отношении39). 8 мая 1923 года министр иностранных дел Англии Лорд Джордж Натаниэл Керзон составил и передал советскому правительству ноту, более известную как

«ультиматум Керзона», по которому от СССР требовалось прекратить антибританскую пропаганду в Иране и Афганистане, отозвать своих представитель из этих стран, отказа Советского правительства от его ответных нот по поводу религиозных «преследований», освобождения задержанных в советских территориальных водах за незаконный лов рыбы английских траулеров и компенсации их владельцам и др40.

На выполнение ультиматума было отведено 10 суток. Сам формат передачи ноты предполагал, что в случае отказа советской стороной от выполнения выдвинутых требований, будут предприняты самые решительные меры, вплоть до начала новой интервенции. Безусловно, данное событие можно расценивать, как попытку вмешательства Англии во внутренние дела страны, что было неприемлемо не только для СССР, но и в принципе в международной практике. Кроме того, английские политики прибегли к излюбленному методу отвлечения внимания населения от внутренних проблем путем создания международной напряженности (начало 20-х годов прошлого века в Англии характеризуются масштабными освободительными движениями в колониях и значительными социальными проблемами в метрополии).41

На первый взгляд кажется очевидным, что цель данной ноты - найти формальный повод для новой войны между западными странами и СССР. Эту точку зрения разделяют как в отечественной, так и в зарубежной историографии, однако учитывая исторический контекст, можно говорить, что скорее всего это была отчаянная попытка Англии спасти свою распадающуюся колониальную империю и подорвать авторитет СССР на международной арене и, в первую очередь, взаимоотношения со странами Востока.

Естественно, все выдвинутые требования были отвергнуты Советской стороной, а по всей стране прокатились многочисленные демонстрации и митинги. Но не только в Советском союзе данное событие получило широкий резонанс. В самой Англии прошли многочисленные выступления и демонстрации как среди рабочих, так и среди представителей других социальных слоев, под лозунгом «Руки прочь от СССР!».

Такой отпор, вкупе с крайне осторожной и деликатной политикой советской стороны вынудил английское правительство сесть за стол переговоров, а уже в июне стороны заявили о том, что конфликт исчерпан.

Это, на первый взгляд, не особо масштабное на общем фоне событие на самом деле дает нам возможность сделать сразу несколько важных выводов. Во-первых, можно говорить о том, что значительная часть истеблишмента Англии (и других западных стран) по-прежнему были негативно настроены против СССР. Во-вторых, многочисленные и масштабные акции протеста непосредственно внутри капиталистических стран свидетельствуют о том, что несмотря на сворачивание курса на экспорт революции, Коминтерн сумел добиться существенных успехов в своей деятельности, внеся некоторый раскол в общество.

И наконец, успешное разрешение данного вопроса во много стало возможным благодаря умелым и крайне продуманным действиям заместителя наркома иностранных дел М.М. Литвинова, который до этого занимал должность полпреда РСФСР в Великобритании. Во-многом именно благодаря этой ситуации Литвинов в будущем смог занять место наркома иностранных дел и отвечал за внешнюю политику СССР в период с 1930 по 1939 года.

Кроме того, данное событие свидетельствует о позиции Англии в отношении восточных стран, в особенности Ирана и Афганистана. Конечно, конфликтная ситуация между Англией и России по поводу данных территорий не нова, так как еще в ХIX веке они вызывали бурные споры между двумя странами.

К 1925 году более 20 государств восстановили дипломатические отношения с Советским союзом. И только США упорно отказывались идти на сближение с большевистским режимом до тех пор, пока в СССР не будет восстановлено право частной собственности и «демократические свободы», защитниками которых США провозглашают себя и сегодня. Тем не менее экономическое сотрудничество между двумя странами успешно налаживалось, на неофициальном уровне с советским правительством сотрудничали десятки американских предпринимателей, в том числе таких крупных, как А. Хаммер и Г. Форд.

Что же касается Европы, то к 1925 году ситуация с восстановлением экономики окончательно вошла в продуктивное русло, но тот факт, что Германия упорно сближалась с СССР не давал покоя правительствам большинства европейский стран.

По этой причине в октябре 1925 года в швейцарской Лозанне была созвана очередная конференции, по итогам которой между Великобританией, Францией, Бельгией, Италией, Польшей, Чехословакией и Германией был подписан так называемый Рейнский пакт. Несмотря на то, что содержание договора гарантировало неприкосновенность только западных границ Германии, истинной целью этого договора было, во многом, переориентация германского курса на прозападный. Так как договор никоим образом не регулировал ситуацию, сложившуюся на восточных границах, развязывая руки потенциальной агрессии на Восток.

Взаимоотношения между странами Запада и СССР в 1925-1928 годах, в целом, не изменили своего конфликтного характера по сравнению с первой половиной десятилетия.

В рамках данной работы не представляется возможным дать подробный обзор всей истории советской внешней политики указанного периода, однако необходимо отметить ряд ключевых событий, которые непосредственно повлияли на международную обстановку в 1930-х годах.



ГЛАВА II. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ М.М. ЛИТВИНОВА НА ПОСТУ НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

2.1 Политическая конъюнктура на рубеже 20-30-х годов. Назначение М.М. Литвинова на пост главы НКИД

Деятельность Максима Максимовича Литвинова получила крайне неоднозначную оценку как в отечественной, так и в зарубежной историографиях. Полярно противоположные точки зрения, от «первого советского диссидента» до «ручного пса Сталина» стали своего рода индикатором того, что фигура второго советского наркома иностранных дел захватила умы историков по всему миру. Справедливости ради надо отметить, что в отечественной историографии до 1990-х годов, в силу политизированности науке, все-таки преобладала нейтральная оценка деятельности Литвинова.

Будущий советский нарком, урожденный Меер-Генох Моисеевич Валлах, родился в семье торговца в Белостоке летом 1951 года. Закончил Белостокское реальное училище, пять лет служил в 17-м казацком пехотному полку, в 1898 году вступил в РДСРП.

Будучи в составе революционной партии, активно занимался ее деятельностью. Организовал первую подпольную газету, занимался закупками и поставками вооружения для активистов, предположительно участвовал в так называемых «эксах» (нападения на государственные финансовые учреждения: банки, фонды и т.п.).

Более 10 лет прожил в Лондоне, женившись на англичанке. Этот факт, кстати, сыграл немаловажную роль в карьере Литвинова и его взаимодействиях с английской дипломатической системой.

После ареста и возвращения на родину в сентябре 1918 года был введен в состав коллегии народного Комиссариата иностранных дел. В 1921 году стал заместителем главы наркомида. Примечательно что изначально Георгий Чичерин - непосредственный начальник Литвинова - отзывался о его деятельности крайне лестно: «он [Литвинов] является единственным серьёзным политическим контролем над делегацией, и без него никакого контроля над ней не будет; вообще его пребывание за границей имеет для нас прямо-таки неоценимое значение, он один даёт нам постоянную замечательно проницательную информацию о каждом биении пульса мировой политики.»42

Но со временем ситуация кардинально поменялась и ряд историков говорят даже о взаимной ненависти между начальником и его заместителем. Более того, существует предположение, что уже 1927 году Чичерин уже дважды просил Сталина об отставке, но тот отвечал отказом.43

О причинах таких взаимоотношений можно говорить долго, но несомненен тот факт, что в конце концов Чичерин стал жертвой политических интриг, так как в круг его врагов, помимо целившегося на место наркома Литвинова, также входил В.М. Молотов, который «не любил <…> Чичерина.

Именно он убедил Сталина убрать Чичерина. Да и самого Сталина Чичерин не устраивал.»44.

Но стоит отметить и то, что в 1929 году, накануне своей отставки, Чичерин написал несколько писем руководителю страны, в которых давал некоторые рекомендации по ведению внешней политики в перспективе и даже предложив изменить внешность и на некоторое время поехать заграницу для объективной оценки ситуации. Связано это было в первую очередь с тем, что в конце 20-х годов появляется лозунг о возможном нападении на СССР стран капиталистического лагеря. Чичерин резко раскритиковал московские выступления Сталина, где он озвучил этот тезис, назвав их «нелепыми»45.

В целом же, можно отметить, что первый нарком иностранных дел СССР проявлял зачастую самостоятельность в решении дипломатических вопросов. А его более чем умеренная позиция в отношении западных стран вызвала значительно недовольство как внутри партийного аппарата, так и непосредственно у политической верхушки.

Так или иначе, но с 1928 года фактически наркомат иностранных дел начал возглавлять Литвинов, а Чичерин оставался формальной главой вплоть до своей отставки в июле 1930 года.

Переходя к главной фигуре данной главы, хотелось бы напоследок отметить еще один немаловажный факт. Чичерин, в отличии от Литвинова, родился в дворянской семье и пошел на дипломатическую службу еще задолго до революционных событий 1917 года. Его образование и эрудированность вызывала восторженный отклики как коллег по революционному «цеху» (в том числе самого Л.И. Ленина), так и партнеров по дипломатической службе. Именно благодаря своему многолетнему практическому опыту и превосходному знанию дипломатической науке Чичерин смог вывести страну из политической изоляции и успешно реализовывать курс на «мирное сосуществование» параллельно деятельности Коминтерна, которую, к слову, не одобрял.

Со своей стороны, М.М. Литвинов не обладал высшим образованием и вырос в совершенно другой среде. При этом его дипломатический опыт до революции был ограничен, в большинстве своем, деятельностью партии. Безусловно, это позволило Максиму Максимовичу подробнейшим образом изучить самые разные социальные слои зарубежного общество, но в будущем он не раз сталкивался с проблемами из-за своего происхождения46.