Эволюция политических взглядов и государственная деятельность Беназир Бхутто

Вторым событием, возмутившим общественность, стал конфликт вокруг Лал Масджид (Красной мечети) в Исламабаде, захваченной «вооруженными исламскими фанатиками. Жившие при мечети боевики нападали на “неправильно” одетых женщин на улицах, похищал людей, громили видеосалоны, требуя введения законов шариата. По существу, этот конфликт был спровоцирован халатностью и бездействие властей, которые долгое время сквозь пальцы смотрели на то, как набирает силу экстремистский очаг в столице. В конце концов мечеть взяли штурмом, причем более 100 человек, в основном защитники мечети, погибли».

В сентябре Бхутто объявила точную дату своего возвращения в Пакистан - 18 октября. Правительство Мушаррафа предостерегало, что на нее готовится покушение со стороны Талибана: как только она ступит на родную землю, то будет убита. Назывались и имена убийц - полевой командир талибов Байтулла Месхуд и Хамза, сын Усамы бин Ладена. В частной беседе Мушарраф советовал Бхутто вернуться после выборов и, во всяком случае, не устраивать публичных демонстраций из своего приезда.

Близкие друзья также упорно отговаривали Беназир возвращаться в Пакистан. Ее друг и соавтор, Марк Сигел, вспоминал, что перед возвращением в Пакистан Беназир говорила ему об угрожающей ей опасности: «Я знаю людей, которые хотят меня убить, чтобы помешать восстановлению демократии. Но, веря в Бога и народ Пакистана, я надеюсь, что члены партии и наши сторонники сумеют защитить меня».

16 октября, накануне отъезда в Пакистан, спецслужбы ОАЭ и Саудовской Аравии предупредили Бхутто о готовящемся против нее заговоре. Она отправила письмо Мушаррафу, в котором «назвала трех предполагаемых заговорщиков, своих заклятых врагов - Первеза Иллахи, тогдашнего главного министра Пенджаба, и отставных руководителей пакистанских спецслужб, генерала Хамида Гуля и бригадира Эджаза Шаха. Мушарраф отнесся к письму Беназир как к очередной попытке привлечь к себе повышенное внимание Запада, и, разумеется, никаких санкций к названным ею людям принято не было». Несмотря на поступающие отовсюду предостережения, Беназир хотела вернуться. Тарик Али считал, что «ей захотелось продемонстрировать свою популярность как внешнему миру, так и своим политическим противникам, включая членов возглавляемой ею Пакистанской народной партии».

«Собираясь вернуться в Пакистан в 2007 г., я полностью представляю опасности, ожидающие не только меня, но и мою страну, и весь мир. Я понимаю, что меня могут арестовать, что меня могут расстрелять сразу по выходе из самолета, как Бениньо Акино в Маниле в августе 1983-го. Аль-Каида уж не раз пыталась меня убить, и слабее она не стала. <…> Но я выполняю то, что и должна выполнять, и я вернусь, ибо меня зовет долг перед народом Пакистана. Я рискую ради всех детей Пакистана».

18 октября Беназир прилетела в Карачи. Зардари с дочерью остались в Дубае, Билавал учился в Оксфорде. «Как только я ступила на землю моего родного Пакистана, впервые после восьми тяжелых лет ссылки, слезы градом хлынули из глаз, я сложила ладони для благодарственного поклона и вознесения молитвы. Я стояла на родной земле, испытывая благоговение. Я чувствовала, что тяжелая ноша, огромный груз упали с моих плеч. Это было чувство освобождения. Наконец-то я была дома. И я знала, зачем».

Прибытие в Карачи транслировалось по пакистанскому телевидению, а также BBC и СNN по всему миру. Беназир ехала в грузовике с приподнятой платформой, где она стояла на четырехметровой высоте, чтобы ее могли видеть из толпы с большого расстояния. Вокруг нее установили пуленепробиваемый акриловый барьер, который мог выдержать прямой выстрел снайпера.

Кортеж, окруженный толпой, медленно продвигался по улицам Карачи к гробнице Джинны. Как и в 1986 г., Беназир казалось, что она находится в безопасности. Но на этот раз чувство защищенности оказалось обманчивым. Бхутто вспоминала: «Ужасный взрыв сотряс грузовик. Сначала звук, потом вспышка, затем осколки стекла и мертвая тишина, нарушаемая жуткими криками. Я поняла, сработала бомба. Моя первая мысль: «О Господи, нет!» Меня буквально затрясло вместе с грузовиком, как и всех, кто был снаружи и внутри. <…>

Затем раздался второй взрыв - намного громче, более разрушительный. Почти одновременно с взрывами что-то ударило по грузовику. <…> Вокруг грузовика шла стрельба. Кровь, обгоревшие трупы, части тел, казалось, лежали повсюду». В результате теракта 179 человек были убиты и 600 ранены.

Суворова А.А. пишет по рассказам Виктории Скофилд, которая находилась в грузовике рядом с Беназир, что примерно за полчаса до взрыва к машине стал пробиваться мужчина с маленькой девочкой на руках. Охранники и полицейские прогоняли мужчину, но он не уходил и настаивал, чтобы его пропустили на платформу грузовика. В этот момент раздался первый взрыв, и все сидевшие в полицейской машине сопровождения погибли. Ребенок в качестве живой бомбы указывал на то, что к покушению причастна Аль-Каида.

«Также по некоторым данным “Харкат-уль джихад-уль ислами” (“Движение за исламский джихад”) подозревают в организации многих громких терактов с использованием смертников, включая повлекшее сотни жертв покушение 18 октября 2007 г. в Карачи на бывшего премьер-министра Пакистана Б. Бхутто».

3 ноября Мушарраф, используя полномочия главнокомандующего, приостановил действие конституции 1973 г. и объявил о введении чрезвычайного положения: этот шаг генерал объяснял ростом угрозы со стороны исламских экстремистов и неконструктивной деятельностью судебной власти. Все неправительственные телеканалы были отлучены от эфира, сети мобильных телефонов отключены, а здание Верховного суда окружено спецподразделениями. Главный судья созвал внеочередное заседание, и его участники признали введенные Мушаррафом ограничения незаконными и неконституционными. Они были помещены под домашний арест.

Сразу после введения чрезвычайного положения Мушарраф появился на экранах телевизоров. Он обратился к нации сначала на урду, а затем на английском. Говоря на урду, он заявил: «Extremism bahut extreme ho gaya hai [экстремизм стал слишком экстремальным]. Никто нас больше не боится. Исламабад кишмя кишит экстремистами. Существует правительство внутри правительства. Официальных представителей затаскали по судам. Должностные лица подвергаются оскорблением со стороны судебной системы. Судьи Верховного суда отправляются на свадьбу, когда надо разбирать неотложные дела».

Тарик Али писал: «Я не первый год живу на свете, и мне довелось слушать речи многих диктаторов, но никто из них не прибегал к столь странной аргументации: "Коль скоро судья пошел на свадьбу, мне ничего не остается делать, как ввести в стране чрезвычайное положение". Заключительная часть его речи, адресованная западной аудитории, была произнесена по-английски; когда я ее слушал, меня внезапно охватило чувство глубокого унижения. Этот раздел был прочитан по бумажке. Фразы имели начало и конец, но связь между ними не просматривалась. Я ощущал себя униженным, потому что мой президент ясно давал понять: мы не доросли не только до таких вещей, как демократия и права человека, но и до соблюдения элементарных правил логики и грамматики».

Бхутто сразу же включилась в борьбу против чрезвычайного положения, введение которого, по ее мнению, объяснялось попытками Мушаррафа присвоить неограниченные властные полномочия. Она пыталась нанести визит главе Верховного суда, чтобы выразить ему свою поддержку, но ей не дали даже приблизиться к его резиденции.

Бхутто потребовала, чтобы Мушарраф отменил чрезвычайное положение, и призвала оппозиционеров 8 ноября выйти на улицы, а позднее пройти «долгим маршем» от Лахора до Исламабада. На следующий день она на сутки оказалась под домашним арестом - власти не дали ей покинуть резиденцию «Билавал» и выступить с речью на митинге в Равалпинди. «Долгий марш» правительство объявило нелегальным, и Бхутто заявила, что дальнейших переговоров с Мушаррафом в сложившихся условиях вести не будет.

10 ноября Бхутто была освобождена из-под домашнего ареста, но через несколько дней, 13 ноября, вновь арестована, уже в Лахоре. Решение властей мотивировалось интересами безопасности самой Бхутто. На самом деле причиной ареста стало заявление Беназир, в котором она призвала Мушаррафа уйти в отставку и объявила о том, что исключает для себя возможность работать под его руководством в новом правительстве. Бхутто назвала президента «препятствием на пути демократии» и подчеркнула, что его отставка необходима для «спасения Пакистана».

Мушарраф назвал дату проведения выборов - 8 января 2008 г., а 28 ноября он завершил военную карьеру. На следующий день состоялась инаугурация Мушаррафа в качестве гражданского президента, и 15 декабря действие чрезвычайного положения было остановлено, а конституция Пакистана вернулась в силу.

По словам Суворовой А.А., если существуют предсказуемые и ожидаемые политические убийства, то второе покушение на Бхутто принадлежит именно к ним.

Вечером 27 декабря Бхутто направлялась на предвыборный митинг в Равалпинди. Как ни странно, она несколько часов до митинга Бхутто обсуждала проблемы терроризма с президентом Афганистана Хамидом Карзаем, в те дни находившимся с официальным визитом в Исламабаде. Когда митинг в Равалпинди закончился, Беназир собралась уезжать и села в бронированный автомобиль, но в последний момент выглянула через потолочный люк, чтобы на прощание помахать сторонникам. Тогда-то и раздались выстрелы. Несколько пуль попало в Беназир, и она рухнула внутрь машины. Через несколько секунд рядом взорвалась бомба. Люди, окружавшие автомобиль, погибли на месте.

Все, кто был в джипе, а также пресс-секретарь Бхутто, Шерри Рахман, которая ехала в своей машине сзади, утверждают, что сначала Беназир упала, а затем прогремел взрыв. Джип Бхутто пострадал от взрыва, поэтому телохранители перенесли ее в машину Шерри Рахман. «С тяжелыми ранениями ее доставили в больницу, где она скончалась на операционном столе».

Между тем в Исламабаде режим Мушаррафа охватила паника. Через час после теракта место преступления было тщательно вымыто брандспойтами, что уничтожило все следы и улики. Начальник полиции Равалпинди, оправдываясь, заявил, что получил соответствующий приказ «сверху», поскольку городские власти были озабочены тем, чтобы «коршуны не растащили человеческие останки».

Убийство спровоцировало волну массовых акций протеста по всей стране, нередко сопровождавшихся насилием. «Страна лишилась политического лидера, который, по мнению многих, был воплощением современного, демократического и светского Пакистана, активным борцом с религиозным фанатизмом, способным объединить разобщенную нацию».

Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Пан Ги Мун пообещал организовать независимую комиссию для расследования убийства. Об этом стало известно по окончании встречи Пан Ги Муна с главой МИД Пакистана Шахом Мехмудом Курейши. Пакистанский дипломат заявил: «Комиссия должна будет выявить виновников, исполнителей, организаторов и спонсоров убийства. Расследование должно быть произведено в кратчайшие сроки, чтобы это не переросло в историю, которая будет тянуться долгие годы».

В Дубае семья Беназир наблюдала за происходящим по телевизору. Когда о ее смерти было объявлено официально, Зардари распорядился подготовить самолет и около часу ночи прибыл с детьми в Пакистан. Руководство ПНП и сторонники Бхутто хотели с траурной процессией пронести ее гроб на руках к месту погребения. Власти отказали, опасаясь беспорядков. Поэтому гроб с телом Беназир был доставлен самолетом в аэропорт Мохенджо-Даро, а оттуда на вертолете в Ларкану. На следующий день она была похоронена в семейной усыпальнице в Гархи-Худабахш. Там, на белом автомобиле кортеж проследовал через город к семейному мавзолею, где должны были пройти похороны.

Люди, собравшиеся вдоль дороги, по которой двигалась похоронная процессия, скандировали: «Позор убийце Мушаррафу, позор убийце США». На подступах к мавзолею собрались сотни тысяч человек. Кроме того, на похороны приехали руководители Партии пакистанского народа (ПНП), лидером которой была Бхутто. Церемонию охраняли усиленные наряды полиции. Покрытый красночерно-зелёным флагом ПНП деревянный гроб был выставлен для прощания. Беназир Бхутто похоронили рядом с могилой её отца Зульфикара Али Бхутто в семейной усыпальнице в Гархи-Худабахш. Церемонию похорон транслировало в прямом эфире пакистанское телевидение.

30 декабря, через три дня после ее гибели, Зардари экстренно собрал центральный исполнительный комитет ПНП, на котором сын Бхутто, Билавал, огласил написанное от руки письмо матери к членам партии, которое считается ее политическим завещанием. Подлинность этого документа многими ставилась под сомнение, но так и не была никем оспорена. В этом письме Бхутто заявляла: «Я хотела бы, чтобы мой муж Асиф Али Зардари возглавил вас в этот переходный период, пока вы и он не решите, что для вас лучше. Я говорю так, потому что он человек храбрый и честный». И далее: «Одиннадцать с половиной лет он провел за решеткой, но, несмотря на тяжелые испытания и пытки, его дух не сломлен. Он обладает политической волей к единству партии».

Зардари возглавил ПНП и объявил, что никогда бы не согласился возглавить партию, если бы к тому времени его сын был совершеннолетним. В феврале 2008 г., ПНП, победив на выборах, создала коалиционное правительство с Мусульманской лигой Наваза. Правительство готовило Мушаррафу импичмент, которого тот не стал дожидаться и добровольно ушел в отставку. «В сентябре 2008 г., согласно Конституции, состоялись выборы нового президента. Им стал сопредседатель ПНП Асиф Али Зардари. Генералитет поддержал нового главу государства, подчеркнув, что между правительством и армией существует полное единство взглядов».

Меж тем в стране нарастали массовые беспорядки, поднималось настоящее народное возмущение, вызванное бессилием власти, не сумевшей предотвратить убийство Бхутто. Чтобы разрядить ситуацию правительство спешило представить обществу результаты расследования и назвать имя убийцы. Официальные телеканалы сообщили в день теракта, что ответственность за убийство взяла на себя Аль-Каида. «Мы убили американского шпиона в Пакистане», заявил представитель Аль-Каиды, полевой командир Мустафа абу алЯзид.

В 2011 г. Антитеррористический суд Пакистана предъявил официальные обвинения по делу об убийстве Бхутто. Помимо двух полицейских, не обеспечивших ее безопасность, обвиняемыми были названы пять боевиков пакистанской ветви Талибана. Правда, следствие до сих пор считается незаконченным.

Политическая династия Бхутто не угасла. Официальным главой ПНП после достижения совершеннолетия считается Билавал. В 2011 г. он сказал: «Моя мать отдала свою жизнь, борясь за мирный, процветающий и прогрессивный Пакистан. Я никогда не предам женщину, которая пожертвовала собой ради освобождения Пакистана. Ее мечты - это теперь и мои мечты. И я клянусь в этом вам и ее памяти».

Таким образом, можно отметить, что правительство Наваза Шарифа, как и оба правительства Беназир Бхутто распускались при помощи стандартного обвинения в «неспособности и коррупции», применяя восьмую поправку Конституции, которую ввел Зия-уль-Хак.

В самом начале второго премьерства Беназир инициировала «программу социального действия», которая преследовала цели ускоренного развития образования, жилищного строительства, здравоохранения, социальной гигиены, инфраструктуры и улучшения положения женщин, были вложены средства в энергетику. Правительство Бхутто способствовало повышению компьютерной грамотности среди населения, приступило к обучению женщин планированию семьи и уходу за детьми, что привело к замедлению роста населения и уменьшению детской смертности. Была подписана Конвенция по борьбе с дискриминацией женщин, созданы специальные женские полицейские участки, созданы семейные суды, где судьи-женщины рассматривали семейные споры.

Были построены тридцать тысяч школ, организована вспомогательная программа обучения матерей, чтобы воспитать грамотного ребенка. Был искоренен полиомиелит в Пакистане, детская смертность резко упала. Также были внедрены информационные технологии в бизнес и образование. Во время второго срока Б. Бхутто Пакистан вышел на десятое место в мире среди развивающихся стран благодаря интеграции в глобальную экономическую систему.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Я считаю, что быть женщиной в политике - это своего рода вызов, но я уверена, что это становится все более приемлемым», - говорила в интервью Беназир Бхутто.

Б. Бхутто была представителем второй в Азии политической династии. Как и династия Ганди в Индии, династия Бхутто не раз подвергалась реальным опасностям. Отец Беназир - Зульфикар Али Бхутто, мать, братья, супруг Асиф Али Зардари, сын Билавал являлись или являются политиками. Среди них особенно выделялась Беназир Бхутто.

Несомненно, что семья и обучение заграницей оказали сильное влияние на формирование мировоззрения Беназир Бхутто. Она воспитывалась в семье, где верили в равенство полов и старались дать одинаковое образование дочерям и сыновьям. Ее с сестрой воспитывали с тем же вниманием и заботой, как и двух сыновей. Более того, отец избрал старшую дочь в качестве продолжателя своего политического дела.

Общение со студентами из США и других стран позволило ей ощутить дух свободы, проникнуться новым чувством ответственности, увидеть воочию, какое место может и должна занимать женщина в общественной и политической жизни. Именно заграницей она узнала, что такое демократия и гражданское общество, и остро ощутила отсутствие такового в Пакистане.

В стране зрела необходимость перемен, предвестником которых и выступала Беназир Бхутто. Внутренняя политическая ситуация в Пакистане была крайне напряженной. Фактически уль-Хак прибрал к своим рукам исполнительную, законодательную и исполнительную власть в стране, считая Пакистан слишком неразвитой страной для становления основ демократии. Против военного правительства выступали как левые, так и правые. Это грозило кризисом системы. Стала очевидна необходимость уничтожить диктаторский режим Зииуль-Хака и вернуть Пакистан на демократические рельсы.

Первоначальные интересы Б. Бхутто ограничивались внешнеполитическими интересами Пакистана, однако после долгосрочного заключения, на первый план выходят защита прав политических узников и борьба за отмену дискриминации в отношении женского населения исламских стран.

Трудно дать однозначную оценку деятельности Беназир Бхутто на посту премьер-министра Пакистана. Заняв пост премьера, она добилась определенных результатов по улучшению положения дел в стране и возврату Пакистана на демократические рельсы. Бхутто освободила политических заключенных и предприняла ряд мер для восстановления основных прав человека. Она пыталась разрешить социальные и медицинские проблемы, в том числе вопросы дискриминации в отношении женщин. В стране была проведена широкомасштабная электрификация сельских районов страны, на треть снизилась безграмотность среди населения и повышены расходы на здравоохранение. Она национализировала нефтяные месторождения и развернула финансовые потоки на осуществление социальных программ. Кроме того, ввела бесплатное здравоохранение и образование и увеличила расходы на них.

Во внешней политике Беназир Бхутто демонстрировала независимость -- она продолжила финансирование программы создания ядерного оружия, с помощью афганского движения «Талибан» перекрыла оживленную наркоторговлю и пошла на сотрудничество с Россией, освободив российских солдат, находившихся в плену со времен войны в Афганистане. Она также продемонстрировала большое искусство в международных отношениях и завоевании дипломатической и экономической поддержки Пакистана мировым сообществом. За период её правления многократно увеличился объём внешних инвестиций, темпы экономического развития Пакистана были более высокими, чем в соседней Индии. Но демократия при Беназир Бхутто носила лишь номинальный и формальный характер.

Деятельность Беназир Бхутто и достигнутые результаты были по достоинству оценены не только народом Пакистана, где она стала объектом фанатичного поклонения, но и за пределами страны. В 1996 году она вошла в Книгу рекордов Гиннесса как самый популярный международный политик года, ей была присуждена почетная докторская степень Оксфордского университета, французский орден Почетного легиона и множество других наград.

В своей последней речи накануне покушения Беназир Бхутто сказала: «Я подвергаю свою жизнь опасности, потому что наша страна находится в опасности. Люди обеспокоены. Но все вместе мы вытянем страну из кризиса!».

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ