Бенджамин Франклин и проблемы становления американского общества в отображении современников в России

К расширению военных операций вели и действия американских патриотов - часто их ответ на воинственные заявления и агрессию британской стороны. Усилия американцев по подготовке вооруженного отпора британцам, а затем и в нараставшей войне также получило пристальное освещение в 29 номерах «Санктпетербургских ведомостей» . В 1775 г. объемы информации о деятельности американских патриотов и частота ее появления в газете уступили соответствующим показателям, характеризовавшим политику британцев. Однако сведения об активности американцев приобретали свое значение для осмысления развития американо-британского конфликта, выливавшегося в масштабную войну. Уже в июне начали писать о гражданской и «междоусобной» войне с такими ее проявлениями как жестокость по отношению к противнику . Тогда же стали учитывать и военный потенциал колоний и усилия по набору войск и мобилизации ресурсов для борьбы с британской армией и флотом: сообщали и численности и арсеналах американских вооруженных сил; о крупных ассигнованиях на военные нужды и о наращивании мобилизационных ресурсов до 70-80 тыс. чел., затем до 150 тыс. чел.; и о стратегии и тактике патриотов на суше и на море, действиях и каперов . Из материалов петербургской газеты можно было понять и то, что меры американцев по защите от агрессии британцев порой перемежались и экспансионистскими шагами лидеров воинственных колоний. Во многом эти цели преследовал неудачный поход 5-ти тысячного отряда под командованием генерала Шайлера для завоевания Квебека . Потери и поражения в боях, болезни и дезертирство ослабляли американские войска , но отмечали и высокий моральный дух патриотов. Примеры, достойные подражания, являли как массы, так и отдельные лица. Здесь заслужила упоминания юная Рахель Адамс, которая летом 1775 г. «торжественно обещала Генералу Путнаму, выйти за него после первой победы» его войск над англичанами. Ей, сообщала тогда газета «16 лет, а будущему ее супругу 72 года». А массы патриотов-ополченцев при осаде Бостона в июне 1775 г. «соглашались или умереть, или одержать победу», поэтому не удивительно, и в последующем петербургская газета писала о том, что «вся Америка приняла оружие» и против британцев «вся страна <…> вооружалась».

На фоне означенных заявлений в газете появлялись и сведения о расширении влияния Континентального конгресса (в Филадельфии) на новые территории и упрочнении его власти и союза колоний . Высказывалась мысль о том, что «генеральный конгресс примет на свои руки все правление в Северной Америке и все согласились оному повиноваться . Это определение в газете от 10 апреля 1775 г., хотя и до конца не ясное, стало одним из серии указаний на возможное продвижение американцев в условиях войны к самостоятельности и независимости. О движении в том же направлении свидетельствовали и активные действия американских патриотов и европейцев, которые в нарушение многих запретов британских властей на судоходство и торговые отношения с мятежными колониями устанавливали такие связи и направляли в Европу американские товары, а оттуда получали все необходимое, включая оружие, порох, военное снаряжение . Еще одним, давно желанным для многих американцев, шагом к фактической независимости, стал и запрет со стороны мятежных колоний на ввоз к ним осужденных преступников, от которых таким путем избавлялись на Британских островах. О столь раздражавшей и оскорбительной для американцев практике еще в 1768 г. с гневом писал Б. Франклин и вот эта долгожданное, последовавшее осенью 1775 г. решение свидетельствовало и о де факто бессилии старой пробританской колониальной администрации и о росте влияния и могуществе патриотов и формируемых ими органов управления страной.

Здесь необходимо отметить, что если в 1774 г. о приближении колоний к порогу независимости, их желании «отложиться, составить республику по примеру Голландской и приглашать всяких народов для произведения с ними торгов», пресса сообщала практически одинаковым текстом два раза , то уже в январе 1775 г. последовали заметки о стремлении американских мятежников «быть в совершенной независимости» и о намерении Франции и Испании вмешаться в «раздоры» Британии с колониями «и если им удастся, то подкрепить независимость оных». Повторно о намерениях Испании и Франции «споспешествовать селениям в достижении независимости от Англии» читатели узнали и из одного из мартовских номеров петербургской газеты . Подтверждение французами возможности разрыва колоний с метрополией последовало и в октябре 1775 г.

Более ясную и полную информацию о военных целях (по крайней мере) радикального крыла в лагере американских партитов сообщала газетная публикация за 28 июля 1775 г. Со ссылкой на материалы из Лондона (от 11 июля) «Санктпетербургские ведомости» писали о том, что в случае провала курса на компромиссное разрешение американо-британского конфликта, конгресс в Филадельфии (Континентальный конгресс) намерен: «издать манифест с тем, чтобы 1) объявить на весь свет, для чего принять оружие против Англии; 2) что Американцы намерены отложиться от Англии; 3) что они приглашают всех народов отправлять с собою торги и 4) заведут у себя независимое правительство». Эту, весьма емкую программу, радикально настроенные руководители американской революции и пытались осуществить в последующие двенадцать месяцев. А подтверждением тому служили и другие упоминания о продвижении колоний к независимости и сообщение петербургской газеты в конце августа 1775 г. об укреплении союза колоний .

К британо-американскому конфликту все большее внимание проявляли и европейские страны - Франция, Испания, Голландия. Информация о позициях этих соперников Великобритании и об их пока еще осторожных, скрытных контактах с американскими патриотами также попадала на страницы «Санктпетербургских ведомостей». Собранные же воедино эти данные обозначили еще один поток информации, подтверждавший устремления европейцев (через поставки товаров, оружия, другие действия) усугубить конфликт в Британской империи и обеспечить в этих условиях свои интересы . И, наконец, ситуацию определил король Великобритании Георг III. В октябре 1775 г. в речи перед палатами парламента монарх указал на «возмущение, злодейство и мятеж», затеянные лидерами американских патриотов. «Они, - говорил король, - как сухопутное, так и морское набрали войско, похитили казенные приходы, и разделили по себе законоподательную, исполнительную и судебную власть, которую они уже самовольным образом (стали. - М.П.) производить над людьми <…> нынешний мятеж, - заключал свою мысль оратор, - сделался настоящею войною и стремление онаго учредить независимое государство продолжается явно». Полагая, что «по сему долг благоразумия и милости требует <…> сим беспорядкам сделать неукоснительный конец, <…>» - монарх самым решительным образом призвал своих верноподданных к разгрому американских патриотов. «И так, - заявлял Георг III, - положено продолжить далее войну с Америкою».

Как то подтверждали многочисленные и весьма емкие публикации материалов в газете «Санктпетербургские ведомости», для современников событий и в Северной Америке, и в Европе становилось очевидным, что война между Великобританией и ее восставшими колониями к концу 1775 г. все более приобретала необратимый характер. Исход этой войны британские власти все чаще усматривали в подавлении силой разгоревшегося мятежа (революции), в военном разгроме восставших колоний. Особо оговаривали и участь лидеров патриотов - еще в середине 1775 г. британцы полагали «некоторых главных бунтовщиков Бостонских и отдать под военный суд», а то и просто не церемониться с ними и «схватить несколько знатнейших Американских возмутителей или хитростию или силою, дабы их как бунтовщиков против короны наказать смертью». И со своей стороны, американские патриоты спасение страны и личное спасение, все более усматривали в решительном отпоре британской агрессии и укреплении союза колоний, в разрыве отношений с метрополией и в создании полностью независимого государства. В 1775 г. эти столь разные исходы уже вполне определились и к их достижению воюющие стороны устремились в следующем 1776 г.

3.2 Бенджамин Франклин - война и независимость

«Санктпетербургские ведомости» и в 1776 г. продолжали освещать борьбу в Северной Америке двух сил: властей Великобритании и лоялистов и противостоявшего им лагеря американских патриотов. Газетные номера (выпуски) включали: информацию о намерениях, планах и действиях воюющих сторон и о боевых операциях на суше и на море, данные о состоянии дел в метрополии и в колониях, освещение реакции европейцев на развитие событий в охваченном войной регионе, другие материалы. Эти сообщения по-прежнему были «горячими», хотя их новизна и сенсационность притуплялись, они становились более рутинными, и здесь, вероятно, сказывались цензурные и иные трудности на информационном поле. За 12 месяцев с января по декабрь 1776 г. из 105 номеров газеты 92 номера содержали разные по характеру и объему публикации об американо-британском конфликте . И в такой информации по-прежнему выделялись основные темы, убеждавшие читателя либо в еще сохранявшихся шансах на осуществление реформ и сравнительно мирное разрешение обострившихся американо-британских противоречий, или, наоборот, в необходимости дальнейшего наращивания военных усилий для достижения победы одной из сторон. Второй исход предполагал варианты: принуждение вооруженной силой американцев к принятию требований Великобритании, или даже жесткое усмирение мятежников и разгром революции за океаном , либо, в случае полной победы американских патриотов, решения радикальные - окончательный разрыв восставших колоний с метрополией и обретение ими независимости и государственности .

По сравнению с предшествовавшим 1775 г. в «Санктпетербургских ведомостях» в 1776 г. объемы заметок о возможном примирении восставших колоний и властей Великобритании сокращались, и они появлялись реже: за первое полугодие всего в 15 номерах газеты , а в последовавшие после провозглашения «Декларации независимости» США (4 июля 1776 г.) - в 12 номерах . До середины 1776 г. большинство текстов рассказывало о «вынужденных обстоятельствах» подталкивавших противников к поиску альтернативы военному разрешению конфликта. Перечень фактов, влиявших на позиции британской стороны, и в 1775 г. и в 1776 г. включал: колоссальный государственный долг Великобритании, который с 1739 по 1776 гг. вырос более чем в 5 раз - с 46 млн. ф. ст. до 236 млн. ф. ст. Угрозу финансового банкротства государства усугубляли и огромные, быстро растущие затраты королевских властей на войну с мятежными американцами, в то время как жизненно важные для благосостояния метрополии ее внешняя торговля терпела серьезный урон . Для британских политиков и стратегов значение имели: тяжелое положение окруженных патриотами королевских войск в Бостоне, угроза штурма города американской армией под командование Дж. Вашингтона . Британцы учитывали выступления за примирение социально значимых групп населения метрополии и лоялистов в колониях и утрату своего контроля над большинством территорий - плацдармов для ведения войны против американцев. По мнению современников событий, сказывалось и промедление в осуществлении мер, препятствовавших укреплению влияния американских патриотов , а также другие обстоятельства, воздействовавшие на положение и престиж королевских властей и лоялистов. В целом же негативное для британцев развитие событий в революционной Америке в 1775 г. и до лета 1776 г. еще окончательно не поколебало иллюзий о возможности сохранить единство Британской империи и благоприятным образом, через компромиссы, разрешить вооруженный конфликт. Отчасти и поэтому в речи перед парламентом 23 мая 1776 г. король Георг III и высказал мнение о том, что «любезные подданные мои возчувствуют и познают напоследок свои заблуждения и добровольно покорностью оправдают сию мою надежду». Далее монарх подчеркивал смысл «истинного моего желания: а именно, что бы возстановить согласие, порядок и благоденствие во всех частях моего владения». Но несмотря на столь благие пожелания, речь короля, как и другие материалы петербургской газеты, убедительно раскрывала нарастание британской агрессии против восставшей Америки.

Стремление защитить права и интересы колоний не только силой оружия, но и посредством переговоров, компромиссов и реформ, проявляла и американская сторона. В 1776 г. газета «Санктпетербургские ведомости» без подробностей сообщала об исходивших от патриотов предложениях мирного разрешения конфликта с властями Великобритании . Как и ранее, так и в 1776 г. среди причин, которые хотя бы отчасти побуждали многих американцев проявлять сговорчивость, значились: складывавшееся пока еще не в их пользу соотношение потенциалов воюющих сторон и отсутствие необходимой явной поддержки других сторон - прежде всего со стороны французского короля ; слабая дисциплина и недостатки в организации, обучении, снабжении американских войск; а также их неудачный поход для завоевания Канады и возможные крупные потери (до 10 тыс. чел.) в случае штурма патриотами Бостона . Многое из перечисленного ослабляло силы и решимость патриотов, активно противившихся натиску британских политиков и военных, но не выступало неодолимым препятствием. К концу весны 1775 г. из Филадельфии в Дувр доставили письма, согласно которым Континентальный конгресс решил «не вступать боле с Англиею в мирные переговоры, пока не будут сменены нынешние Министры, а производить порядочно против ее (Англии. - М.П.) войну, и тем всех любителей вольности привлекать к ея защищению». Тогда столь ультимативное требование уже во многом разрушало шансы на примирение сторон, а сопровождавшее ее условие указывало на нацеленность патриотов к защите своих прав и интересов, в том числе и силой оружия.

Столь жесткая позиция пока не погасила устремлений британцев и американцев к переговорам о примирении. Петербургская газета 24 мюля 1776 г. сообщала о вставшей перед некоторыми членами Континентального конгресса альтернативе: объявить колонии «от Англии независимыми» или ожидать поступления от королевских властей «предложения о мире» и «если оныя будут со справедливостью сходны <…> немедленно покориться Англии по прежнему…». Правда, во второй половине 1776 г. стороны по-разному понимали смысл и наполненность слабевших миротворческих контактов. Тенденцию эту отражал и один из июльских номеров газеты, сообщивший о том, что ответственный за колониальную политику в отношении Америки «Лорд Георг Жермен (Дж. Джермен. - М.П.) часто с королем переговаривается, <…> он отвергает всякие мирные с Американцам переговоры и все его мнения клонятся к тому, чтобы силою и оружием принудить мятежников к покорности». А после принятия 4 июля 1776 г. «Декларации независимости» США сведений о возможных контактах сторон, нацеленных на прекращение состояния войны и налаживания переговорного процесса, не поступало до осени того же года.

На позиции воюющих сторон влияли разные события. Провозглашение независимости США сказалось на общественном мнении в метрополии, и, как писала петербургская газета: «Дерзкое покушение Селений (колоний. - М.П.), чтоб сотрясти с себя верховную власть Англискаго Правительства огорчило противо них ту часть Британии, которая прежде довольно им благоприятствовала…». Отныне ряды британцев - сторонников и «адвокатов» американских патриотов редели и «ястребы» получали большие возможности в проведении репрессивной политики . В свою очередь американские патриоты продолжали укреплять влияние в восставшей стране: они захватили власть в ключевых колониях (штатах) среднеатлантического региона - в Нью-Джерси и в Нью-Йорке. В первом случае внебрачный сын Б. Франклина - активный лоялист и королевский «губернатор (Уильям. - М.П.) Франклин, защищавший долгие годы поместье свое в Ерсее (Нью-Джерси. - М.П.)» был «взят под стражу» и отправлен «ныне пленником в Коннектикут». А во втором случае «старшина новаго Йорка [был] взят также под стражу, за то, что он имел сообщение с губернатором Трайоном», затем подвергнут допросу «и осужден на смерть, но, - согласно тексту газеты за 30 августа, - казнь над ним еще не совершилось». Однако «при всей оной непокорности мятежников» в означенных колониях, а ныне уже штатах, многие жители еще ожидали возможности присягнуть на верность «нашему (британскому. - М.П.) правительству». Неудачи патриотов вынудили Континентальный конгресс почитать «пребывание в Филадельфии для себя опасным», и он перенес «заседания свои в Ланкастер <…> чтобы приближавшиеся Англичане в советах ему не помешали».

Разгоравшаяся в 1776 г. война влияла на позиции противоборствовавших сторон, они все более расходились в понимании предмета и смысла переговоров о примирении. Ряд публикаций в «Санктпетербургских ведомостях» за октябрь того же года частично вскрывал содержание и значение британских предложений и реакцию на них лидеров патриотов. В июле 1776 г. командующий королевским флотом в водах Америки адмирал «Лорд Гове (Р. Хау. - М.П.) послал Васгингтону (Дж. Вашингтону. - М.П.) дружественный флот с предложением всем Провинциям прощения, если они разойдутся миролюбиво. Но Васгингтон флот сей отослал назад с насмешкой». Последующие номера газеты поясняли: «Лорд Гове объявил Американцам, что он пришел к ним не как неприятель, но в намерении разобрать жалобы и сделать конец несогласиям» и будто бы некоторые члены Конгресса даже обедали на его корабле и затем вернулись «на берег». Но и тогда «Лорд Гове и генерал того же имени (командующий войском в Америке У. Хау. - М.П.)» посчитали свою линию по примирению бесплодной, «поскольку Американцы не хотят с ними вступить ни в какие договора». А далее газета сообщала, что «о начатых мирных условиях <…> и ни о чем другом от Двора не объявлено…». Иными словами, власти метрополии и братья Хау пока не раскрывали общественности все возможные условия для примирения, которые они на тот период выдвигали американцам.

Номера «Санктпетербургских ведомостей» за октябрь 1775 г. упоминали о первой, пришедшейся на июль месяц попытке британских эмиссаров - братьев Хау - начать переговоры с американскими патриотами. Попытка не принесла результатов из-за веских причин, впоследствии историками обстоятельно вскрытых. К числу таковых относились общие настроения короля Георга III и большинства государственных деятелей Великобритании, стремившихся тогда более всего к силовому разрешению американо-британского конфликта, и усматривавших в переговорах лишь «возможность ускорить капитуляцию колоний». Отсюда вытекали и пренебрежительное отношение к лидерам американцев (главнокомандующему Континентальной армией Дж. Вашингтону и Континентальному конгрессу), и неприемлемые для патриотов требования, выполнение которых (сдача оружия и расформирования военных отрядов, роспуск революционных органов власти и восстановление пробританской колониальной администрации, возмещение ущерба лоялистам и др.), фактически вело «к полной капитуляции восставших». Более того, затевая процесс переговоров - первый раунд летом 1775 г., братья Хау, вероятно, испытывали чувство превосходства, рассчитывали действовать с «позиции силы» и полагали, что последующие победы королевских войск и прочие «военные события» убедят американцев «в преимуществах переговоров» даже на крайне невыгодных для них условиях. «Миролюбивые» намерения британцев «встретили в Америке довольно сдержанно», а многие и скептически. Последнее отчасти объясняло и позицию главнокомандующего Континентальной армией генерала Дж. Вашингтона, добивавшегося признания за американцами статуса законной и равноправной стороны в переговорном процессе. А неплодородность, не жизненность позиций высокопоставленных британских эмиссаров и пытался объяснить Б. Франклин в переписке с Лордом Хау, резонно указывая на те судьбоносные перемены, которые в считанное время претерпела Америка .

Одержанные осенью 1776 г. победы британцев в борьбе за территорию штата Нью-Йорк подтолкнули лорда Хау к новой попытке организации переговоров с американской стороной. «Санктпетербургские ведомости» 3 ноября раскрыли повестку возможных переговоров и суть предложений британских властей. Газета сообщала: «Вновь поговаривают о мирном с Американцами условии, которые, сказывают предложил один Пер из Министерства, в такой силе: чтоб требовать с Селений (колоний. - М.П.) подати, не именем Короля, но именем Парламента; таковой подати, которая бы была соразмерна предложенным от Парламента вспомогательным деньгам, и чтоб сбор оныя со всех Провинций, оставить на попечении Генеральных от Америки, Собраний. Начертание сего условия, - добавляла газета, - слышно, завтра послана будет к Лорду Гове». Эти опубликованные в ноябрьском номере газеты предложения легли в основу переговоров братьев Хау с представителями американских патриотов, уполномоченными на то Континентальным конгрессом. Встреча сторон в рамках «мирной конференции на Стейтен Айленде» произошла 11 сентября 1776 г., о чем известил очередной номер петербургской газеты: «недавно, - гласил ее текст, - у Лорда Гове были отправленные от Конгресса с мирным знаменем Депутаты, [Бенджамин] Франклин, [Джон] Адамс и некто третий (Эдвард Ратлидж. - М.П.). Когда спросили их под каким характером признавать их должно, то они отвечали так как Послов вольных Американских Областей. Они, - согласно сообщению, - [были] отпущены назад без всякого принятия их посольства».

На встрече на Лонд Айленде американскую сторону - уже объявивших о своей независимости США - представляла делегация по составу очень выразительная и представительная. Э. Ратлидж выражал интересы южных штатов - крайне важного региона - от позиции которого зависел успех патриотического движения и судьба только что родившегося государства. Дж. Адамс представлял настроения и интересы Массачусетса и в целом Новой Англии (Северно-Востока США) - региона, откуда революционные веяния распространялись на всю страну. Адамс был одним из наиболее активных и влиятельных руководителей патриотического движения, и именно его усилия во многом определяли продвижение американского общества к независимости. А представитель штата Пенсильвании и в целом весьма развитого и важнейшего среднеатлантического региона - Б. Франклин в глазах современников, будь то его соотечественники ими британцы, обладал уже солидным опытом искусного переговорщика, многие годы защищавшего интересы колоний во властных структурах и общественном мнении Великобритании. Франклина воспринимали и как знаменитого ученого, носителя идей Просвещения, поборника либерально-демократических начал и институтов в жизни общества, в теории и в практике государственного управления .

И вероятно не вина этих видных американцев в том, что не начавших, переговоры были свернуты, поскольку британская сторона все еще не могла ни понять до конца, ни смириться с новыми революционными реалиями Америки. Тем не менее, не давший результатов переговорный процесс, очевидно, полностью прерван не был. Поэтому на фоне сообщений о военных приготовлениях британцев, французов и испанцев петербургская газета поместила известие о том, что «здесь появляется некоторая надежда о заключении между Великобританией и Селениями мира. Генерал Гове и Лорд Брат его, оба требовали от двора наставления каким образом им поступать, ибо известные особы Франклин и Адамс, приехав в Новый Йорк, объявили себя Посланниками независимых Американских Областей». Позиция американских представителей и несоответствие высказываемых британской стороной предложений целям и требованиям патриотам, побудили Георга III в произнесенной «тридесятого дня сего месяца» (октября) речи перед палатами Парламента указать: «Они (лидеры патриотов. - М.П.) отвергли предложения им от Уполномоченных наших Поверенных примирительные средства, самым гордым и огорчительным образом, и мятежным своим обществам внушают надежду содеятся независимыми».

Осенью 1776 г. жесткие требования делегатов Континентального конгресса Б. Франклина и Дж. Адамса были непременным условием для ведения переговоров между сторонами. Американцы воевали и торговали уже как независимое государство и из Франции поступила датированная 14 ноября 1776 г. информация о приходе в порт Бордо вопреки британскому запрету кораблей с грузом из «Американских селений». Важной политической новостью стало сообщение о том, что американский «Конгресс слышать не хочет ни о каких договорах, ежели Англия не намерена договариваться с Селениями как с независимыми государствами». Эту принципиальную установку Континентального конгресса на признание не колоний, а уже штатов (США) Франклин и Адамс и стремились реализовать на переговорах с представителями королевских властей. Их действия радикально расходились с позицией британской стороны, обещавшей повстанцам прощение и некое подобие автономии в составе Британской империи, да еще при сохранении значимой роли парламента метрополии.

Несмотря на провал переговоров осенью 1776 г. политико-дипломатический зондаж, обмен требованиями и предложениями обе воюющие стороны продолжали. Последний номер газеты за тот же год поместил следующее сообщение: «не прекращают еще по сие время говорить здесь о примирительном договоре между Англией и ея Американскими Селениями, и об условиях, на коих оный имеет быть заключен». А условия эти фактически воспроизводили одну из версий автономии колоний в рамках Британской империи . Подобные варианты американцы уже отвергали, несмотря на все трудности, которые переносили из-за британского вторжения на их земли. Фактор военной угрозы и неудачи и в XVIII в. активно использовали в психологической, пропагандистской борьбе. Поэтому вброс недостоверных, а то и ложных сведений, отличал и противоборство британцев и лоялистов против американских патриотов. Еще в начале военной кампании в среднеатлантическом регионе и борьбы за город Нью-Йорк в печати летом 1776 г. стали мелькать сведения о намерениях патриотов сжечь этот город и тем лишить королевские войска и флот удобной базы . Тогда же появилось и некое «письмо из Филадельфии» с описанием паники среди патриотов и бегства «оттуда же» двух третей «Членов тамошнего конгресса» (Континентального конгресса. - М.П.). Бегство замышлял и «Председатель онаго Ганкег (Дж. Хэнкок. - М.П.)» и оставшиеся еще в Филадельфии делегаты конгресса «поелику они, ведая приближение генерала Гове (У. Хау. - М.П.), имеют опасность тут оставаться; ибо предводители Королевского войска не преминут стараться их перехватить».

Тогда Континентальный конгресс вынужденно перенес свои заседания из Филадельфии в Ланкастер, и, хотя имя Б. Франклина специально в описании паники не упоминали, но подразумевалось, что прославленный американец находился в гуще событий среди трусов и паникеров - его коллег по Континентальному конгрессу. Персонально же о Франклине его «друзья» в прессе «вспомнили» в конце 1776 г. Одна из публикаций в декабре 1776 г. сообщала об очередной победе британского оружия, разгроме и тяжелейших потерях американской армии. В свете этого поражения вбрасывались и негативные слухи о трусости и позорном, предательском поведении уже известных лидеров американских патриотов. Газета по этому поводу писала: «Слышно будто бы Ганкок (Дж. Хэнкок. - М.П.), Франклин и Адамс намерены были убежать из Филадельфии, однако задержаны другими Членами» Континентального конгресса . Не всякий читатель был в состоянии отличить здесь правду от клеветы, поэтому сомнения в правоте и успехе дела патриотов вполне могли зародиться у современников тех событий. И это несмотря на то, что немало соотечественников, да и жителей Европы, уже знали о добрых качествах и заслугах ученого и просветителя Б. Франклина. Последний же, через прессу обвиненный в трусости и фактическом предательстве дела американских патриотов, на самом деле принял еще 26 сентября 1776 г. ответственное поручение Континентального конгресса и в условиях войны на море, осенью (с 26 октября по 4 декабря) того же года совершал тяжелое, крайне рискованное многонедельное путешествие через Атлантику в Европу. При французском дворе «славный Доктор Франклин» и намеревался на благо Родины использовать свою известность и потенциал опытного и мудрого переговорщика и дипломата.

На означенном поприще Б. Франклин не был первым и единственным представителем и агентом влияния американских патриотов в Европе. Согласно опубликованному «Санктпетербургскими ведомостями» сообщению из Парижа от 1 июля 1776 г. «недель тому около пяти, как появился было здесь один Американский Полковник, с некоторым Бостонским жителем. Они, как слышно, приехали было сюда в том намерении, чтоб вступить со Двором нашим для переговоров. Но как их несколько дней не видно, то, - утверждала газета, - думают некоторые, что приказано им выехать из Франции, по представлению от Аглинскаго Посланника Лорда Сторманта…». Июльский номер петербургской газеты не раскрывал имя эмиссара американских патриотов и только в октябре российский читатель познакомился с еще одной, датированной 16 сентября вестью из столицы Франции. Согласно этой информации: «здесь (в Париже. - М.П.) живет, уже несколько месяцев некоторый Американец, по имени Деан (Сайлас Дин. - М.П.), которого почитают поверенным в делах, присланным от Американскаго Конгресса к нашему Двору».

Практически с начала своей деятельности эмиссар патриотов С. Дин попал в поле зрения британцев, что, впрочем, не парализовало его деятельность. И уде следующий номер петербургской газеты поместил подробный отчет об успешных действиях американца. По поступившим из Лондона сведениям за 20 сентября: «Наши (английские. - М.П.) политики с крайним вниманием обращают примечания свои на Двор Французский. Ибо, - пояснялось в сообщении, - друзья мятежников утверждают, что Силас Деан заключил с Франциею Трактат. Известно, что Сеалас Деан (разные написания имени. - М.П.) под названием Полномочнаго 13ти Соединенных Селений, отправлен в Маие от Конгресса в Францию. Слышно, что он во Франции сперва не к Королю направился, но начал свое дело с Королевскими Хлебными Откупщиками. Сказывают, что <…> наш Статский Секретарь Лорд Меймут уже имеет копию с того Трактата. В нем положена одна статья, чтобы с Франциею Американцам производить табашные торги, и Франция, в случае требований от них, прислать на вспоможение 13,000 человек сухопутнаго войска, до 10 линейных кораблей. При том уверяют, что Испания тоже обещала. Хотя все сие не столь верно, чтобы о том можно было сказать утвердительно; однако известно, что из Виргинии и Мариланда прибыли во Францию корабли с табаком; а в Англию от последняго Ноября ни одного не бывало».

Следующая, датированная 29 октября, информация из Лондона, настойчиво уверяла читателя о грядущей войне с Францией и «заключении Трактата с Американским конгрессом». С целью «заключения Трактата с Американским Уполномоченным Силою Деаном (третий вариант написания фамилии. - М.П.) послан был Г. Бомарше (П.О.К. Бомарше. - М.П.), а требование англичан не допускать Дина ко французскому двору «вежливо отклонили». Новое подтверждение грядущего разрастания войны и возможного в нее вступления Франции и Испании поступило из Лондона в ноябре . Очевидно, миссия С. Дина была весьма результативной, в том числе и в налаживании военных поставок из Франции в США. «Теперь доподлинно известно, - гласило сообщение от 18 ноября из Парижа, - что пребывающий здесь несколько месяцев Американский Агент Г. Деан, нашел средство послать в Америку множество пороху, 50 пушек и другие военные потребности, также некоторое число Артиллеристов и Инженеров». Таким образом начало лоббистской карьеры С. Дина выглядело многообещающим. Все же резкое ухудшение военно-стратегического положения США и заманчивая надежда и возможность использовать огромные ресурсы и вооруженные силы европейских держав побудили Континентальный конгресс укрепить миссию Дина и осенью 1776 г. ввести в ее состав Б. Франклина и А. Ли. Эти известные американцы должны были начать пропаганду дела американских патриотов и далее налаживать отношения самопровозглашенного государства - США - с народом и властями Франции.

В течении 1776 г. правительства Франции, Испании и затем Голландии и без подсказки или просьб американских патриотов уже развернули масштабные мероприятия военного характера. Помимо приготовления к войне в Европе, солидные морские и сухопутные силы направлялись в Новый Свет, а американские суда и каперы получали приют в европейских водах и портах. Несмотря на запрет британских властей, повстанцы торговали с европейцами и приобретали у них припасы и оружие, на подмогу патриотам в охваченную войной страну прибывали иностранные специалисты . И на фоне сообщения о Вольтере, который «издал недавно в свет свое письма к Г. Тюрготу (Тюрго. - М.П.)» и по «представительству королевы» завел «публичный театр», 8 июля 1776 г. из Парижа пришла весть о грядущей в Европе войне «из-за Америки». А в августе общественность уже открыто гадала, что же Франция и Испания предпримут «при нынешних Американских обстоятельствах».

Ответ подсказывал все те же газетные публикации. «Санктпетербургские ведомости» описывали впечатляющие размах и интенсивность военных приготовлений: только в одном сообщении из Лондона от 19 июля говорилось: «Вчера приготовлено в Америку около десяти тысяч бочек пороху». Согласно письму из Филадельфии, еще 28 мая в этот порт пришли: 64-х, 56-х и 48-ми пушечные корабли, и «корабли сии, - утверждалось в письме, - подкрепили дерзость мятежных Американцев, строены же они в Генуе». Тот же номер газеты поместил и датированные 5 августа материалы из Парижа о подготовке к походу 10 французских кораблей, на которых предлагалось направить 9 полков в Америку . Всего же в портовом городе Бресте, к моменту назначения в сентябре 1776 г. Б. Франклина с дипломатическим поручением во Францию, уже стоял мощный французский флот: «30 линейных кораблей, 25 фрегатов и множество бомбардирских судов» и «день и ночь» на будущую войну трудились «10000 работников». По информации из Лондона от 8 октября, и Испания, якобы, «за пять месяцев» до того передала американцам «5 больших Испанских военных кораблей». В весьма напряженном потоке всевозможных сведений промелькнула и паническая информация из Лондона о том, что в США в Филадельфийской гавани оказалось уже «11 линейных кораблей» не известно откуда доставленных вместе с вооружениями и балластом».

Вероятно, какие-то сведения в прессе были преувеличенными, ошибочными, но в октябре 1776 г. король Георг III в речи перед парламентом определял мятежную войну в Америке как угрозу «союзу всей Европы». А в декабре «Великобританский посланник» принес французскому «Королю жалобу в том, что некоторый знатный иностранец набирает тайным образом войско для Американских мятежных Селений». К концу же 1776 г. мощные флоты Франции, Испании и Великобритании спешно оснащались, фактически они были готовы начать противоборство на океанских просторах . В задачи же С. Дина и прибывшего к нему «подкрепления» в лице Франклина и Ли, вероятно, входило и намерение использовать в столь взрывоопасной ситуации потенциал европейских держав для защиты интересов, свободы и независимости молодого и еще не признанного мировым сообществом американского государства.

Во Франции эмиссары США в своих действиях должны были учитывать и то важное обстоятельство, что власти Великобритании большее внимание уделяли не поиску компромиссов с мятежниками, а сценариям силового разрешения острейшего конфликта. В 1776 г. нацеленность британских политиков и стратегов на войну, на ее расширение и принятие карательных по характеру мер отражало большинство публикаций в «Санктпетербургских ведомостях» по американской тематике. За первую половину того года такие материалы содержали 26 номеров петербургской газеты , а за вторую половину года, т.е. после провозглашения «Декларации независимости» США емкие публикации появились в 36 газетных номерах . Всего из 105 номеров газеты за 1776 г. известия воинственного свойства включали 62 ее номера, что отражало общее далеко не мирное развитие событий вокруг восставших колоний-штатов, а затем и образованного ими независимого государства - США.

В 1776 г. Британия и колонии уже вели масштабную войну, которая требовала серьезной активизации деятельности британцев и в Старом, и в Новом Свете. Одним из направлений таких усилий стали подготовка и проведение оборонительных и наступательных наземных операций, и с этой целью резко наращивали численность и боевую мощь королевской армии. Ее состав увеличивали за счет бесконечных (часто принудительных) вербовок рекрутов среди подданных короля в метрополии и в колониях, и «покупая» многие тысячи наемных солдат в германских княжествах. В сообщении из Лондона от 1 марта 1776 г. говорилось: «число отправленных в Америку Аглинских и Германских войск простирается более 55ти тысяч человек». Их содержание стоило казне «с лишком в миллион фунтов стерлингов» в год . Другим направлением военных усилий британцев была война на море, блокада побережья и портовых городов в восставших колониях-штатах, охота за мирными судами и каперами патриотов. И если в начале американо-британского конфликта морской блокаде подлежал только порт и город Бостон (как расплата за «Бостонское чаепитие»), то затем, расширяя зону блокады, британские власти в конце 1775 г. приняли «Американский запретительный билль», фактически ставивший Америку «вне закона». Согласно этому акту, все восставшие «колонии лишались защиты британской короны, запрещалась торговля и любые сношения с ними, санкционировался захват и конфискация американских судов». А в России известия об этом «Санктпетербургские ведомости» напечатали в январе 1776 г.

Пресса искусно освещала важные усилия британцев, в том числе и королевского флота. В феврале 1776 г. петербургская газета писала о намерении властей Великобритании «твердим образом <…> привести противников к повиновению. Сей артикул, - утверждала газета, - определяет, чтобы бомбардировать все города и крепости вдоль по берегу Северной Америки, от Новой Англии до Георгии, и чтоб построить укрепления <…> для овладения всею землею от Севера к Югу». Стратегическую роль флота с тем, чтобы «укротить Американцов так чтоб они и впредь на Верховную власть восставать не дерзали» в Лондоне подтвердили в марте того же года, объявив набор на флот мужчин от 18 до 50 лет. В мае 1776 г. «Санктпетербургские ведомости» сообщали об отправке в воды Америки «всех кораблей от 50 пушек и более», и таких кораблей насчитали уже «около семидесяти двух». А с учетом «вооруженных судов» предполагали сосредоточить там «свыше ста» вымпелов. В сентябре и в ноябре (как раз в то время, когда Б. Франклин плыл с дипломатическим поручением во Францию) газета опубликовала обновленные данные об «Аглинской морской силе в Америке». Она состояла «из 12ти линейных кораблей, 71 фрегата и 15000 морских служителей». Подсчеты учитывали только крупные боевые корабли и не раскрывали состав и численность других классов судов . Становилось очевидным - на море сложилось подавляющее преимущество королевского флота, способного обеспечить полную блокаду восставшей страны и нанести серьезные удары по морским и сухопутным силам как американцев, так и их потенциальных союзников. Приходилось учитывать и опыт и выучку британских моряков и флотоводцев, которые смогли отразить попытку патриотов использовать брандеры и сжечь хотя бы часть боевых кораблей в бухте Нью-Йорка . В этих условиях самостоятельно изменить соотношение сил в Атлантическом океане американцы не могли; им приходилось добиваться содействия европейских держав. И такое содействие, как и решение прочих важных задач и должны были обеспечить американские эмиссары - в первую очередь - уже находившиеся во Франции С. Дин и направлявшиеся к нему Б. Франклин и А. Ли.

В многонедельное плавание через Атлантику Франклин и Ли отправились на разных судах, в разное время. Путь им преграждали не только заслоны из кораблей королевского флота, которые успешно «охотились» за торговыми, рыболовными и прочими мирными судами патриотов, да и не только американцев, и захватывали их десятками . К тому времени на просторах Англии, у побережья США и в омывавших Европу водах разразилась настоящая «война» каперов. Ее вели все американские, британские и иные «разбойничьи» суда, не менее опасные и падкие на добычу, чем корабли королевского флота . К концу 1776 г. у американцев насчитывалось 300 каперов и особенно усиленно «множество американских морских наездников» действовало у берегов Ирландии, и они фактически парализовали морское сообщение между Британскими островами . Столь же свободно американцы чувствовали себя и у берегов Франции. По сообщению, поступившему из портового города «Нантеза» (Нанта. - М.П.) в начале декабря «миль за 20 от нашей Гавани стал на якорь один Американский капер о шестнадцати пушках, взявший на пути своем два Английских Судна, одно из Бурдо (Бордо. - М.П.), а другие из Шаранте, которые нагружены были вином и водкою. Суда сии и теперь еще в его (капера. - М.П.) власти». И, как далее явствовало из текста «Санктпетербургских ведомостей», именно на борту этого капера и прибыл «славный доктор Франклин со своими двумя внуками», с тем, чтобы со всем возможным умением, усердием и как можно скорее приступить к выполнению возложенной на него Континентальным конгрессом дипломатической миссии во Франции . И здесь Франклину в столь рискованном вояже «повезло», корабль, на котором они плыли, захватил два «приза», а не стал добычей более сильного и успешного врага. Такое случалось не всегда, ведь еще летом 1776 г. британцы смогли перехватить американские каперы и шесть французских судов с амуницией . Но в данном случае удача оказалась на стороне выдающегося американца.

Б. Франклин достиг Франции 4 декабря 1776 г., его напарник А. Ли прибыл туда в предновогодние дни . Они должны были присоединиться к С. Дину и умножить усилия в защите и обеспечении интересов американских революционеров при французском дворе, добиться союза США и Франции. Если говорить шире, то эмиссары стремились утвердить идеи американцев во всех слоях французского общества, да и в других странах Старого Света. А что же, по крайней мере, Франклин совершил важного на родине в уходящем 1776 г., что он оставил своим соотечественникам? Политические и цензурные соображения и условности, трудности в получении и передаче достоверной и полной информации, огромные расстояния и опасные, изматывающие путешествия, да и многое другое не позволяло открыто сообщать, выставлять на обсуждение многие действия и тайны, за которые в условиях переменчивой войны, противник явно не пощадил бы участников, руководителей, инициаторов тех или иных свершений.

Итак, по мере разрастания революционной, по сути освободительной войны, для радикального крыла в лагере американских патриотов такими заветными, все более неотложными, задачами становились достижение независимости восставших колоний, сплочение их союза, создание и упрочнение американского государства. Может показаться неожиданным, но означенные задачи не были абсолютно новыми и неизведанными для американцев. Ведь тягу к объединению перед лицом внешней угрозы, к координации действий и совместной защите своих прав и интересов, к отпору опасным поползновениям британских властей, колонии стойко демонстрировали на протяжении кризисных для американо-британских отношений 1760-1770-х гг. Да и раньше тенденции к единению уже просматривались. А к середине 1770-х гг. решений означенных задач добивалось все большее число американских патриотов. Среди них был и обладавший большим опытом и знаниями Б. Франклин. Он еще в преддверии «Семилетней войны» в 1754 г. предлагал один из вариантов союза колоний, объединенных «под одним правительством, настолько это необходимо (было. - М.П.) для обороны и других важных общих задач». Но «британское правительство не желало допустить объединения колоний в той форме, в какой оно предлагалось в Олбани», да и не все колонии тогда хотели и были готовы к такому объединению. А теперь, по прошествии двух десятилетий, вновь вставал вопрос о союзе, направленном уже не против испанцев, французов, индейцев, а на борьбу с властями метрополии, утратившими свою легитимность в глазах патриотов .

В колониях (теперь в штатах) уже неуклонно шли процессы образования новых органов власти (революционных комитетов, конгрессов, др.), крепнул и союз восставших колоний. И об этом с некоторым опозданием сообщала периодическая печать. Со ссылкой на поступившие из Лондона материалы от 20 сентября 1776 г. один из октябрьских номеров «Санктпетербургских ведомостей» ввести американо-британский конфликт в рамки переговорного процесса, поместил новость, фактически девальвировавшую предложение о переговорах воюющих сторон. «…Другие, - писала газета, - напротив того, уверяют, что Конгресс приказал двум искусным в Правах Особам сочинить для правления соединенных Селений Устав, в котором, как слышно, главныя статьи состоят в свободном отправлении Веры, в возобновлении торговли и мореплавания и в том, чтоб тамошнему Республиканскому Правительству, нести имя Соединенных Селений». В данном сообщении речь шла о проекте будущей конституции США - «Статьях Конфедерации и Вечного Союза», который разрабатывался на основе более раннего, представленного Б. Франклином в 1775 г. варианта документа. Что же касается не названных по именам двух сведущих «в Правах» особ, то, вероятно, одним из них был весьма консервативный политик - Дж. Дикинсон, а другим лицом мог быть (до отплытия в октябре 1776 г.) Б. Франклин или проявлявший активность на общественном поприще молодой А. Гамильтон . Отсутствие на тот период более детальной и выверенной информации не позволяло читателям судить об анонимных «Соломоне» и «Ликурге», которые и в 1776 г. взяли на себя труд: сплотить в единый союз колонии (а ныне - штаты) и разработать для родившегося государства конституционный документ.

Означенное сообщение петербургской газеты указывало и на небывалый для XVIII в. феномен - создание в Северной Америке «Соединенных Селений» т.е. союза колоний (штатов) и «республиканского Правительства». Иными словами, патриоты шли к учреждению столь непохожего на европейские монархи союзного государства с республиканской, на те времена весьма редкой и прогрессивной, формой правления. В сообщении газеты значились и свобода вероисповедания для населения страны и возможности нерегламентируемой (последнее не четко) хозяйственной деятельности. С точки зрения королевских властей такие вольности вряд ли были бы допустимы и инициаторы и сторонники подобных предложений заслуживали не поддержку, а суровые наказания. Поэтому их авторство вряд ли бы долго удавалось сохранять в тайне, но и в условиях ожесточенной кровопролитной войны, исход которой еще не был предрешен, афишировать их имена было бы неосмотрительно.

А еще более опасным стало бы обнародование имен активных сторонников независимости Северной Америки, авторов и лоббистов судьбоносных решений Континентального Конгресса и соответствующих документов. Эта причина, вероятно, не была единственной, но когда в ходе дебатов в конгрессе встал вопрос о подготовке столь важного документа и был образован для этой цели комитет из пяти делегатов (Т. Джефферсон, Дж. Адамс, Б. Франклин, Р. Ливингстон и Р. Шерман), то сведения об этом в широкую прессу не просочились, и в России имена этих выдающихся американцев (кроме Франклина) еще долго не были известны читательской аудитории. Впрочем, и о создании, обсуждении членами означенного комитета 5-ти судьбоносной «Декларации независимости» США и той частичной правки, которую Франклин внес в проект Джефферсона, современники этих событий, ни в США, ни в Европе, а тем более в России при жизни своей не узнали .

И, тем не менее, проблема независимости британских колоний в Северной Америке в XVIII в. также не была неожиданной и новой. Ведь трения, споры между колонистами и властями Великобритании, теми чиновниками, которых Лондон назначал для управления заморскими территориями и их населением, характеризовали жизнь не одного поколения. Еще за 45 лет до провозглашения «Декларации независимости» США газеты обвиняли американцев - жителей колонии Массачусетс - в том, что те оказывали дерзкое неповиновение британской короне и были уже достаточно сильны, чтобы, опираясь на свою экономику и людские ресурсы («великое войско»), о том заботиться, «дабы им от Великобританской власти освободиться». Со ссылкой на новости из Лондона от 29 декабря 1730 г. такое, вероятно, самое первое сообщение о возможной независимости колонии появилось в одном из номеров «Санктпетербургских ведомостей» за январь 1731 г. Тогда же ставилась и нелегкая задача: «будущему парламенту <…> оных (американцев. - М.П.) к прежнему послушанию привести».

Как видно по материалам периодической печати, история о возможной независимости североамериканских владений Великобритании получала продолжение - и в том же 1731 г. , и спустя многие десятилетия. В середине 1770-х гг. устремления патриотов, по крайней мере, ряда радикального настроенных лидеров, заметили и напрямую охарактеризовали современники - американцы, британцы, французы. В 1775 г. о захвате патриотами власти в колониях, создании и необходимых для защиты и управления институтов и стремлении «учредить независимое государство» в речи перед парламентов 23 октября того же года говорил король Георг III . На эту тему «Санктпетербургские ведомости» помещали разные по характеру и форме материалы и в 1776 г. Тон публикаций был разным: от извинительного, с оттенками сожаления, и до достаточно жесткого, решительного, наступательного. И наиболее известные тогда американцы (патриоты) уже не скрывали своего мнения, порой уверенности в неизбежном разрыве колоний с метрополией. В разной форме и тональности такие мысли высказывали С. и Дж. Адамсы и Б. Франклин . Когда же первые еще не четкие, известия о провозглашении колониями своей независимости от Великобритании в 1776 г. пришли в Россию, то, то ли по цензурным соображениям, то ли из-за недостатка информации, но первые сообщения не вносили абсолютной ясности о грандиозных переменах в далекой Америке.