Александр I: личность и политика

14 (26) сентября 1815 г. акт Священного союза был подписан Александром I, Фридрихом Вильгельмом Ш и Францем I. К Союзу вскоре присоединились все монархи Европы, за исключением Англии, не пожелавшей связывать себя этим договором, и Рима.

Вскоре после появления акта Священного союза. Ж. де Местр спросил Александра, не добивается ли он «смешения всех вероисповеданий». «В христианстве, - отвечал император, - есть нечто, более важное, чем все вероисповедные различия... Начнемте преследовать неверие, вот в чем величайшее зло, которым надо заняться. Проповедуем Евангелие, это довольно великое делю. Я вполне надеюсь, что когда-нибудь все вероисповедания соединятся». Эта «химера», по выражению де Местра, должна была лечь в основу единения всех правительств, и народов в Священном союзе.

Александр, по словам А.Е. Преснякова, искал на европейской арене «применения своих планов переустройства Европы..., чтобы затем вернуться к преобразованию своей империи на тех же началах, которые казались ему гарантией мира, гражданского и международного»[11]. Свою программу, отраженную в акте Священного союза, он считал вполне сочетаемой с умеренным конституционализмом как формой сотрудничества сильной монархической власти, патриархальной по духу и либеральной в политике, с народным представительством благонамеренного населения. Александр всегда подчеркивал ту разницу, которая существовала, по его мнению, между либеральными взглядами и проявлениями революционного духа. В 1815 г. была дарована конституция Царству Польскому, В том же году была установлена конституционная монархия во Франции, конституционное устройство получили некоторые германские княжества, была подтверждена шведская конституция. Немалую роль в этом играла настойчивость российского императора. При этом «злоупотребления» свободой он пресекал.

20 ноября 1815 г. Россия подписала с Австрией, Англией и Пруссией идентичные двусторонние акты, составившие тек называемый Четверной союз. Союз должен был обеспечить проведение в жизнь решений Венского конгресса и координацию усилий в защиту легитимизма. Статья VI договора заложила основу для последующего созыва конгрессов союзных держав, так называемой «дипломатии конгрессов».

Присоединение европейских государств к Священному и Четвертому союзам отражало понимание необходимости достижения согласованных действий для решения спорных вопросов. Но противоречия между великими державами не смягчились. Политика Англии и Австрии по-прежнему была направлена на ослабление политического влияния России. В этих условиях Россия активизировала свои отношения с Францией, Испанией, Пруссией и другими государствами. Александр настаивал на сохранении конституционного порядка во Франции и стремился препятствовать распространению ультрароялистских настроений, характерных для двора и части французского дворянства, Александр I стремился вернуть Францию в ранг великой державы как необходимей элемент европейского, равновесия. Испанию он рассматривал как противовес возросшему влиянию Англии на юге Европы и в Средиземноморье. В 1817г. Россия выступила одним из посредников в испано-португальском конфликте.

Александр I считал, что равновесие в Европе будет более устойчивым, если Австрия или Пруссия не будут иметь преобладающего влияния в Германском, союзе. Поэтому российская дипломатия противодействовала экспансионистским планам Австрии в Германии и Италии.

Первый конгресс Четвертого союза состоялся в октябре-ноябре 1816г. в Аахене. В работе конгрессе участвовала и Франция. На конгрессе снова проявились англо-русские противоречия. Русский проект создания международной морской силы для систематической борьбы против торговли неграми и пиратства был сорван возражениями Англии, английский проект вмешательства держав в борьбу Испании с ее восставшими латиноамериканскими колониями и ее умиротворения путем посредничества отвергли Россия и Франция. Англия опасалась покушения на свое морское господство, Россия и Франция боролись против усиления английского влияния.

Александр предложил план сохранения сложившегося в послевоенной Европе соотношения сия путем создания «всеобщего европейского союза», ядром которого должен был стать Священный союз. Предполагалось образование постоянного консультативного органа для решения спорных международных вопросов. Этот план встретил отпор со стороны Каслри и Меттерниха и не был принят.

Зато Александру удалось провести свои предложения относительно Франции. По его настоянию страны-победительницы приняли решение о выводе оккупационных войск с территории Франции и о сокращении, долга французского правительства. Она была принята в число участников Священного союза. Наибольшее значение имело принятие на Аахенском конгрессе декларации держав-участниц, провозгласившей их солидарность в поддержании принципов «международного права, спокойствия, веры и нравственности», то есть, в противодействии революционным движениям.

Меттерних, стремившийся противодействовать либеральному и национальному движениям в Германии, был уверен, что между либерализмом и революционными идеями существует теснейшая связь. Он убеждал Александра I в том, что всем монархическим государствам, включая Россию, грозят происки революционеров. При этом в общественном мнении немцев именно Россия была основным препятствием либеральному движению.

В инструкциях своим представителям при иностранных державах Александр не переставал напоминать о том, что «современные правительства вовсе лишены опоры в сочувствии общества, тогда как, напротив, вся их сила должна бы состоять в силе тех либеральных учреждений, какими они предоставят пользоваться своим народам», что «время, в какое мы живем, требует... настоятельно, чтобы правительства... сами, по своей воле, приняли на себя обязательство управлять на основаниях, точно определенных».

В 1820 г. началась революция в Испании, направленная против неограниченной власти Фердинанда VII Бурбона, восстановленного на испанском престоле в 1814 г. Вслед за испанской произошли революции в Италии и Португалии.

Александр считал своим долгом защищать порядок, основанный на христианских истинах. «Те же самые принципы, которые дезорганизуют политическую систему и раскачивают троны,- писал он Голицыну,- еще больше подрывают основы христианской религии: таков результат применения на практике теорий, проповедуемых Вольтером, Мирабо, Кондорсе и другими, так называемыми философами». Александр соглашался с Меттернихом в том, что существует разветвленная международная организация антихристианского характера с центром в Париже, цель которой «жестоко мстить всем законным правительствам». Революции Неаполя и Испании были военными революциями. «Революционность регулярных войск производила на Александра, питомца гатчинской школы, особо потрясающее впечатление»[12].

В октябре 1820г. в Троппау открылся конгресс пяти союзных держав - России, Австрии, Пруссии, Франции и Англии. (Позднее в январе 1821 г. место заседаний было перенесено в Лайбах). Главным вопросом была выработка мер по подавлению революционных выступлений. Александр I говорил, что необходимо «принять серьезные и действенные меры против пожара, охватившего весь юг Европы и от которого огонь уже разбросан во всех землях». Основанием политики союзных правительств при этом должен быть акт Священного союза. 4 ноября 1820 г. Александр писал княгине С.Мещерской: «Мы ищем способы борьбы с империей Зла. Она быстро расширяется… Найти противоядие - не в жалких человеческих возможностях. Справиться со злом может лишь Спаситель силой Своего Божественного глагола».

Главным своим помощником Александр теперь считал Меттерниха. В беседе с ним Александр признавал, что Меттерних вернее его судил об «обстоятельствах положения», высказывал готовность исполнять его рекомендации. Он говорил: «В 1820 году я ни за что не поступлю так, как поступил бы в 1813 году... Вам не в чем раскаиваться; я не могу сказать того же о себе». Решимость Александра еще более укрепилась при известии о бунте в России Семеновского полка - любимого полка государя. Первым Александру сообщил об этом Меттерних, представив это как свидетельство того, что и в России «неспокойно».

В ноябре 1820г. Россия, Австрия и Пруссия подписали протокол, согласно, которому «союзные державы обладают… правом сообща принимать предупредительные меры против государств, в которых изменение политических институтов произошло в результате революции, особенно когда эта революция явно противозаконна и является угрозой для безопасности других государств». Таким образом, утверждалось право вооруженного вмешательства во внутренние дела других стран.

В ходе работы конгресса вновь проявилось острое соперничество между Россией и Англией. В принципе не выступая против принятых решений, Великобритания всемерно пыталась ограничить российское влияние на международные отношения. Между Александром I и Каслри постоянно происходили бурные дискуссии.

На заседаниях конгресса в Лайбахе (завершившихся в апреле) союзники обсуждали конкретные меры подавления революционных движений. Была подписана новая декларация Австрии, Пруссии и России об оккупации Неаполя австрийскими войсками. На основе достигнутой договоренности 100-тысячная австрийская армия быстро привела к повиновению Неаполь, а затем Пьемонт, где революция началась весной 1821 г. Александр был готов предоставить русские войска для подавления итальянской революции, но в итоге отказался от этой идеи, крайне непопулярной среди офицеров российской гвардии.

20 октября 1822 г. начался конгресс Священного союза в Вероне. Это был наиболее представительный форум европейских государств. Конгресс проходил в условиях разраставшейся революции в Испании, широкого освободи тельного движения в испанских колониях в Латинской Америке и начавшегося в 1821 г. греческого восстания, обострившего противоречия европейских держав в восточном вопросе.

Центральное место, в работе конгресса занял вопрос о революции в Испании, вылившийся в обсуждение дипломатической подготовки иностранной интервенции в эту страну. Инициатором выступила Франция, опасавшаяся пагубного влияния испанских событий на внутреннее положение в своей стране, Александр к этому времени окончательно отказался от дипломатических методов урегулирования проблем революционных движений в Европе. Он вновь выразил готовность предоставить русские войска для подавления беспорядков. «Современное зло, - писал он Голицыну, - гораздо опаснее, чем разрешительный деспотизм Наполеона, потому что нынешняя доктрина гораздо сильнее действуют на толпу, чем военное иго, которым он держал ее в руках». На конгрессе было принято решение о французской интервенции в Испании.

Во многом, благодаря деятельности Александра I европейским державам, объединившимся по его инициативе в Священный Союз, удалось отбить первую в XIX веке волну европейских революций. Венская система была сохранена. Но восточный вопрос поставил под угрозу существование Священного союза.

4.3 Восточный вопрос

В период Отечественной войны 1812 года и заграничного похода 1813-1814 годов внимание России было отвлечено от Турции и Балкан. Однако российское правительство продолжало рассматривать восточное направление своей политики как одно из важнейших. В период Священного союза российская дипломатия стремилась действовать в его рамках и придерживаться принципа легитимизма. Все спорные вопросы с Турцией Александр стремился решать дипломатическими средствами. Он понимал, что великие державы имеют собственные интересы на Востоке, противостоящие России. Тем не менее он был сторонником согласованных действий с европейскими державами в восточном вопросе, использования Священного союза в целях усиления влияния России на Ближнем Востоке.

В 1812-1814годах международная обстановка в Юго-Восточной Европе оставалась крайне напряженной. Турция, вынужденная по Бухарестскому мирному договору уступить России Бессарабию, подтвердить автономию Дунайских княжеств и предоставить самоуправление Сербии, стремилась к политическому реваншу, восстановлению своих позиций на Балканах. В Османской империи разжигались религиозный фанатизм, антиславянские и антирусские настроения. Они подогревались и французской дипломатией, которая последовательно боролась против России в восточном вопросе.

В 1813 г. собрав огромные силы, турки начали военные действия против продолжавшегося восстания сербов и разгромили его. Новый сербский правитель Милош Обренович принял турецкие условия, восстанавливавшие многие старые порядки. В 1815 г. в Сербии вновь вспыхнуло восстание. Россия, одержавшая к этому времени победу над Наполеоном, смогла более решительно выступить в защиту сербов. Она поддержала их дипломатическими средствами, настаивая на строгом выполнении Турцией условия Бухарестского мирного договора об автономии Сербии. В результате в 1816 г. между Турцией и Сербией был подписан новый мир, по которому султан окончательно признал сербскую автономию[13].

В 1816 г. в Константинополь был направлен со специальной миссией граф Г. А. Строганов. В его задачу входило добиться от Порты строгого выполнения условий Бухарестского договора. Не менее остро стоял вопрос о свободе навигации в проливах и о торговле российских подданных в Османской империи. Решать все эти вопросы следовало мирными, дипломатическими средствами, не доводя дело до нового вооруженного конфликта. Однако дело не двигалось вперед.

Проводя умеренную и сдержанную политику в отношении Турции, Россия постепенно теряла свое влияние в восточном Средиземноморье, где значительно усилились позиции Англии.

В 1820-е годы восточный вопрос получил новое развитие в связи с широким национально-освободительным восстанием в Греции. В 1814г. в Одессе греческие патриоты создали тайную организацию «Филики Этерия» («Общество друзей») и начали подготовку к освобождению Балкан. В 1817-1820 годах деятельность этеристов распространилась в Молдавии, Валахии, Сербии, Болгарии, собственно Греции и греческих общинах за рубежом. Во всех планах «Филики Этерия» главное место занимал вопрос подготовки восстания в Греции одновременно с антитурецкими выступлениями в других районах Балкан. Правительство Александра I принципиально осуждало деятельность тайного греческого общества, однако в целом продолжало покровительствовать грекам. Главой «Филики Этерия» был А. Ипсиланти, генерал-майор русской службы и адъютант императора (в 1816-1817 гг.).

В январе 1821 г. вспыхнуло восстание в Валахии, направленное на подрыв власти Порты (турецкие войска жестоко его подавили). А в марте 1821 г. отряды греков под командованием Ипсиланти перешли границу и вторглись в Дунайские княжества, надеясь оттуда переправиться в Грецию. Экспедиция потерпела неудачу, но брошенный Ипсиланти призыв был подхвачен, восстание запылало по всей Греции. Целью его была провозглашена независимость страны.

Первоначально русское правительство заняло по отношению к греческому движению более жесткую позицию, чем ожидали восставшие. Ипсиланти был уволен с русской службы без права возвращения в Россию. Александр I произвел демарш, осудивший греческую революцию («недостойно подрывать устои турецкой империи позорной и преступной акцией тайного общества») и довел его до сведения европейских дворов и Порты. Александр, веривший в существование всеевропейской тайной организации с единым центром, считал, что греческое восстание направлено на разрушение Священного союза (поскольку начало русско-турецкой войны означало бы фактический распад Союза). Александр говорил Каподистрии: «Мир в Европе еще не упрочен, и зачинщики революции ничего бы так не желали, как втравить меня в войну с турками». Однако внутренне Александр одобрял поведение Ипсиланти и не скрывал этого от окружающих. Да и среди всех слоев российского населения преобладало мнение о необходимости оказания помощи грекам.

10 апреля 1821 года, в день Пасхи, турки убили патриарха Константинопольского Григория. За этим последовали казни и насилия. После этого Александр предъявил султану ультиматум, требуя прекратить зверства по отношению, к мирному греческому населению. Ультиматум был отвергнут. 29 июля Александр I отозвал из Константинополя своего посла. Россия начала готовиться к войне. Но Александр изменил свое решение, входившее в противоречие с принципами Священного союза, в рамках которого Александр стремился вести свою политику. Последовательное осуществление принципа легитимизма требовало поставить греческое восстание в ряд с продолжавшейся революцией в Испании. В то же время возникла угроза восстания в польских землях, что связывало Россию с другими участниками разделов Польши - Австрией и Пруссией. Поэтому Александр I приостановил свое вмешательство в греко-турецкий конфликт и подписал на конгрессе в Вероне совместную декларацию монархов, которая обязывала греков вернуться под власть Турции, а турок - не мстить грекам.

Россия пыталась добиться согласованных действий европейских держав и коллективного нажима на Турцию для решения греческого вопроса. Но она натолкнулась на противодействие Англии и Австрии, которые саботировали все русские планы «умиротворения» греков. Каслри прямо говорил о том, что поражение восставших греков от Турции является для его кабинета лучшим вариантом и «будет простейшим способом устранить осложнения, возникшие на Востоке». Такая позиция европейских держав заставила Александра I временно отступить в этом вопросе. Австрийский посланник Лебцельтерн писал Меттерниху об Александре I: «Принесены в жертву достоинство, честь, интересы империи и его августейшей особы. Он знает, что... Россия утратила уважение… Порта перестала считаться с ней».

Тем временем политика Великобритании стала меняться. Фактическое самоудаление России из османских владений было выгодно Лондону. После смерти Р. Каслри новый министр иностранных дел Англии Дж. Каннинг в марте 1823 г. признал греков воюющей стороной. Английские банки предоставили им помощь в размере 800 тысяч ф.ст. Британская дипломатия предпринимала сложные дипломатические маневры не столько для того, чтобы обеспечить реальную помощь грекам, сколько для того, чтобы связать России руки в этой международной проблеме, не допустить начала русско-турецкой войны. Между тем военное положение греков стремительно ухудшалось. Их лагерь был ослаблен междоусобицами, борьбой за власть.

В начале 1825 г. собралась Петербургская конференция, в которой участвовали Россия, Австрия, Пруссия, Англия и Франция. Она была последней попыткой российского правительства согласовать действия держав. Программа российского правительства была враждебно встречена Австрией и Англией, прохладно - Францией и Пруссией. Турция отвергла предложения о посредничестве от участников конференции.

В феврале 1825 г. на помощь туркам прибыли две хорошо вооруженные и обученные французами дивизии вассала султана - египетского паши Мухаммеда Али. Греческая революция стояла на грани полного военного поражения. С другой стороны, на Балканах укреплялись позиции соперников России - Англии и Франции. Революционное движение в Европе к этому времени удалось подавить. В итоге в ноте от 6 августа 1825 г. Александр I заявил союзникам, что возвращает себе самостоятельность действий в восточном вопросе, что в отношении к Турции Россия отныне «будет исключительно следовать своим собственным видам и руководствоваться своими собственными интересами». Невзирая на протесты союзников, началась концентрация русских войск на границах с Турцией.

Таким образом, внешняя политика России после победы над Наполеоном была связана с созданием венской территориально-политической системы в Европе (оказавшейся достаточно устойчивой) и образованием Священного союза. Вдохновителем этого союза стал император Александр I. Целью союза была охрана принципов легитимизма и недопущение революционных потрясений в Европе. Волну западноевропейских революций начала 1820 годов удалось отбить. Но «охранительная» тенденция в российской внешней политике вступила в противоречие с другими международными интересами, что ярко проявилось во время начавшегося в 1821 г. греческого восстания.

В конечном счете решение Александра I действовать самостоятельно и решительно в восточном вопросе стало серьезной угрозой существованию Священного союза

Глава 5. Внутренняя политика Александра I в 1815-1825 годах

5.1 Проекты реформ и создание военных поселений

В 1812-1815 гг., когда Александр I был поглощен борьбой с Наполеоном, он предоставил чрезвычайные полномочия во внутреннем управлении Комитету министров, но, будучи во многом недоволен деятельностью его членов под руководством Н.И.Салтыкова, он хотя и оставил за Комитетом значение средоточия всей правительственной власти, однако отдал его под контроль Аракчеева. В 1815г. Аракчеев стал докладчиком по делам Комитета министров в целом, а также по делам Государственного совета. Кроме того, Аракчеев заведовал собственной его императорского величества канцелярией. Были отменены личные доклады министров государю, они теперь могли обращаться к нему только через посредство Аракчеева. В руках Аракчеева оказались все сколько-нибудь важные государственные дела: подготовка законопроектов и их исполнение, надзор за деятельностью органов центрального и местного управления, назначения на должности.

Как считает Е.Э. Лямина, Аракчеев должен был стать «своего рода орудием императорской власти в крайне сложных взаимоотношениях монарха с дворянством». Стремясь обуздать недальновидное и эгоистичное дворянское своеволие (проявления которого были различны: от активного неприятия конституционных начал в первые годы царствования и всеобщей ненависти к Сперанскому - до замыслов цареубийства), Александр мог опираться на Аракчеева как на лично ему преданного вассала, с равной неприязнью относившегося ко всем придворным группировкам 1. После окончания наполеоновских войн Александр возвращается к планам реформирования политического строя империи. На очередь встал польский вопрос, давно занимавший Александра. Большая часть герцогства Варшавского, перешедшая к России по решению Венского конгресса получила название Царства Польского.

15 ноября 1815г. Александр утвердил конституцию Царства Польского. По этой конституции Александр I становился королем польским. Польская корoна объявлялась наследственной для российских императоров, но власть их на территории Польши ограничивалась конституцией. Управление Польшей вверялось наместнику царя, каковым, Александр назначил генерала из старинного польского рода И. 3айончека. Но фактически наместником стал брат царя великий князь Константин, назначений главнокомандующим польскими вооруженными силами. Высшую законодательную власть осуществлял Сейм, собиравшийся на свои сессии один раз в два года на 30 дней, а между сессиями - Государственный совет, действовавший постоянно. Верхняя палата Сейма состояла из лиц, назначенных королем, нижняя избиралась гражданами по сословиям. Все государственные должности замещались только поляками и официальные акты составлялись на польском языке. Объявлялись неприкосновенность личности и жилища, свобода печати; господствующей религией являлся католицизм, но гарантировалась свобода вероисповедания и другим конфессиям. Вводился равный для всех сословий суд, при независимости и несменяемости судей с гласным судопроизводством. Польская конституция была наиболее либеральным для того времени конституционным актом в Европе. Дарование ее было для Александра I дальнейшим шагом в планировавшемся им переустройстве империи.

Как вспоминал Н.И. Тургенев, «с момента возвращения русских армий в свою страну либеральные идеи, как говорили тогда, начали распространяться в России. Кроме регулярных войск, большие массы народного ополчения видела заграничные страны… Пресса более прежнего занималась тем, что происходило в других странах и особенно во Франции, где производился опыт введения новых учреждений»[2]. Как писал Н.И. Греч, «наши молодые, пламенные, благородные люди возымели ревностное желание доставить торжество либеральным идеям, под которыми разумеется владычество законов,.. искоренение вековых злоупотреблений... Правительство не может желать и терпеть зла, но, видно, средства его недостаточны, честные люди должны помогать ему»[3]. Существовавшие в 1814-1816 гг. так называемые преддекабристские объединения были легальными или полулегальными. В феврале 1816 г. возникло первое декабристское общество - Союз спасения. Большинство членов всех этих организаций, действительно, надеялись на то, что сам император дарует России конституцию, осуществит реформы.

В мае 1816 г. состоялся разговор Александра I с флигель-адъютантом полковником П.Д. Киселевым, который объехал ряд губерний России, доложил обо всем, что видел, и осторожно высказал мысль о необходимости заменить ряд чиновников, берущих взятки, и осуществить некоторые частные реформы в государственном управлении. Александр отвечал: «Мы должны теперь идти ровными шагами с Европою; в последнее время она столько просветилась, что по нынешнему положению нашему оставаться позади мы уже не можем; но на все надо время… уменьшать злоупотребление, конечно, должно, но одни всего не успеешь сделать, помощников нет, кругом видишь обман… Я знаю, что в управлении большая часть людей должна быть переменена, и ты справедлив, что зло происходит как от высших, так и от дурного выбора низших чиновников; но где их взять? Я и 52-х губернаторов выбрать не могу, а надо тысячи… Вдруг всего не сделаешь, помощников нет».

Несколько позже, около 1820 г., в беседе с видными государственными деятелями - Воронцовым, Меньшиковым, Васильчиковым - Александр вновь заметил, имея в виду проведение преобразований: «Некем взять!». Иначе говоря - нет людей, нет слоя, на который он мог бы опереться при реформировании страны. Но на деле за этими словами стояло недоверие Александра даже к либеральному дворянству, желание проводить преобразования единолично, без того, чтобы поделиться с обществом хоть малой частью своей власти. В результате, начиная с 1816 г. реформаторские планы Александра и тайные проекты декабристов сосуществуют, причем во многом совпадая.

В начале 1816 г. эстляндское дворянство заявило о своей готовности освободить крепостных крестьян. Уже в 1804-1805 гг. крестьяне Прибалтийских губерний получали определенные права. 23 мая 1816 г. была издано «Положение об эстляндских крестьянах». Крестьяне получили личную свободу, но без земли, которая объявлялась собственностью помещиков. Крестьянам предоставлялось право владения земельными наделами на условиях аренды, и возможность в перспективе приобрести их в собственность посредством выкупа у помещика. С другой стороны, устанавливается 14-летний переходный период, в течение которого помещик в значительной мере сохранял свою власть над крестьянами. Крестьяне не получили права свободы передвижения и выбора рода занятий, и, таким образом, превращались фактически в бесправных арендаторов иди батраков. Все же «Положение об эстляндских крестьянах» было первым за несколько столетий русской истории актом, которым власть уничтожала крепостное право, пусть и на части территории огромной Российской империи. Это было публичное проявление готовности императора идти на конкретные меры по освобождению крестьян. (На аналогичных условиях крестьяне были освобождены в августе 1817 г. в Курляндии и в марте 1819 г. в Лифляндии).

В том же 1816 г. происходит возврат к практике создания военных поселений. В этом году на землях государственных крестьян Новгородской губернии была поселена 1-я гренадерская дивизия, в 1817 г. в Херсонской и Слободско-Украинской губерниях - 3-я Украинская и Бугская дивизии. Непосредственное начальство над украинскими поселениями император поручил генералу К.О. Витту, над новгородскими - Аракчееву, который, впрочем, по должности председателя Военного департамента Государственного совета по личной просьбе монарха курировал организации и ход всего дела. Теперь военные поселения создаются на иных, чем до войны, началах. На этот раз жители, мест, предназначенных под военные поселения, не выселялись, а обращались в военных поселян. К ним подселялись солдаты «действующих» (регулярных) частей пехоты и кавалерии - по два солдата на поселенное семейство. Все поселяне должны были одновременно заниматься и земледелием и военной службой. В военных поселениях учреждались школы, госпитали, ремесленные мастерские. Сыновья военных поселян с 7 лет зачислялись в «кантонисты»; сначала они, оставаясь при родителях, обучались в школе чтению, письму и счету, а с 18 лет их уже переводили в воинские части.

Вся жизнь военных поселян строго регламентировалась: по команде они должны были вставать, зажигать огонь, топить печь, выходить на работу, заниматься военным обучением. По приказу военного начальства устраивались браки. Каждый разряд военных поселян имел свое обмундирование. Коренная ломка прежнего, привычного быта воспринималась поселянами весьма тягостно. Но особенно тяжелыми оказались обширные строительные и дорожные работы, являвшиеся причиной высокой смертности среди поселян.

Аракчееву приходилось применять самые жесткие меры при подавлении крестьян и казаков, сопротивлявшихся введению военных поселений. В 1817г. против восставших крестьян Новгородской губернии, упорно не желавших становиться поселянами, была применена даже артиллерия. Массовой экзекуции в 1817-1818 гг. были подвергнуты казаки Херсонской губернии, не желавшие переходить на положение военных поселян. Супруга великого князя Николая, Александра Федоровна, вспоминала, что в ходе поездки императорской фамилии в Москву «попадались местами жители некоторых деревень, на коленях умолявшие о том, чтобы положение их не изменяли». «Административный почерк Аракчеева, - пишет Е.Э. Лямина, - без труда читался в методах реализации проекта, и современники… связывали устройство поселений с его именем, хотя инициатива здесь принадлежала императору, а сам граф неизменно подчеркивал, что он, лишь беспрекословный исполнитель монаршей воли; чрезмерную жестокость, сопровождавшую введение поселений, он с характерной язвительностью объяснял излишним усердием своих подчиненных»[4].

Согласно мемуарам Александры Федоровны, «в это время Аракчеев был самым деятельным помощником императора. Он был необходим ему и работал с ним ежедневно. Через его руки проходили почти все дела. Этого человека боялись, его никто не любил». Современники не переставали удивляться беспредельному возвышению Аракчеева. Многим казалось, что император удалился от дел по внутреннему управлению империей, отдал его в руки Аракчеева. Большая часть дворянства относилась с осуждением к военном поселениям. Но в присутствии Аракчеева «никто не осмеливался говорить о них иначе как с величайшей похвалою»[5] , а при дворе «все без изъятия перед ним изгибалось»[6] .

В 1817-1818 гг. начинается работа над общим планом ликвидации крепостного права в России. О серьезности и фундаментальности, намерений Александра свидетельствует тот факт, что одним из исполнителей своего замысла он избрал Аракчеева, которому доверял разрабатывать осуществлять свои самые сокровенные замыслы.

Александр продолжал считать в то время, что освободить крестьян можно без всякого насилия над помещиками - стоит лишь предложить им выгодные условия (опыт Прибалтики только укреплял его в этой мысли). Он так и не смог до конца понять истинных причин, которые заставляли прибалтийское дворянство добиваться освобождения крепостных и в то же время толкали российское дворянство на пассивное, но непоколебимое сопротивление любым эмансипационным. шагам правительства, причин, обусловленных разным уровнем социально-экономического развития собственно русских губерний и Прибалтики. Поэтому в рекомендациях, данных Аракчееву перед началом работы, Александр I настойчиво проводил мысль о недопустимости какого бы то ни было насилия со стороны государства по отношению к помещикам. Проект готовился в величайшей тайне; Александр опасался как мощного противодействия дворянства, так и крестьянских волнений.

Проект Аракчеева предусматривал покупку помещичьих имений с крепостными в казну «по добровольному на то помещиков согласию». Продавать государству крепостных, как казалось Аракчееву, помещиков должно было заставить естественное стремление избавиться от долгов и вести хозяйство на рациональной основ - либо обрабатывая наемными рабочими оставшуюся у них землю, либо сдавая ее в аренду крестьянам. Крестьяне при освобождении получали по 2 десятины земли на ревизскую душу на условиях аренды, но в будущем они могли приобрести землю в собственность. В феврале 1818 г. проект был представлен Александру I и одобрен им.

В эти годы широко развернуло свою деятельность русское отделение Библейского общества, которое ставило своей задачей издание книг Священного Писания на языках народов России и распространение их по низкой цене или бесплатно. В чтении Библии, как считали основатели Общества, «подданные научаются познавать свои обязанности к Богу, государю и ближнему, а мир и любовь царствуют, тогда между вышними и нижними». Библейское общество, имевшее конечной целью слияние всех христианских конфессий, хорошо отражало характер того религиозного просвещения, которое Александр готов был признать основой желательной для него общественности. В него вошли представители всех существующих в России христианских вероисповеданий (кроме католиков). Средства для своей деятельности библейское общество получало за счет взносов членов Общества и частных пожертвований. Александр I пожертвовал 25 тысяч рублей. Председателем Общества был назначен князь А. Н. Голицын, занимавший пост обер-прокурора Святейшего Синода и председателя Главного управления духовных дел разных исповедений. Н.И. Греч, называвший Голицына «поверенным души императора», писал: «Кто не принадлежал к Обществу Библейскому, тому не было хода ни по службе, ни при дворе». Главным противником Голицына был Аракчеев. «Князь оказывал к нему презрение и даже никогда не кланялся. Александру это, видно, нравилось по правилу: divide et impera»[7].

Помимо издания Библии, Библейское общество способствовало распространению школ взаимного обучения, принимало живое участие в делах благотворительности. Однако многие православные иерархи, высказывали недовольство участием в Обществе инославных, изданием мистической литературы. Мистицизм широко распространился в дворянских кругах. Библейское общество обвинялось и в связях с тайными обществами, цель которых - «потрясение религии и престола». Среди духовных лиц вызвало неодобрение и создание в 1817г. «двойного» Министерства духовных дел и народного просвещения под управлением того же А.Н. Голицына. Синод стал одним из отделений Министерства. В создании «двойного Министерства», как и в более ранних мерах конфессиональной политики Александра I, ярко проявился принцип вероисповедного индифферентизма государства. «Власти просвещенного абсолютизма... видели в разноголосице исповеданий лишь досадное для планомерного воспитания общества согласно своим предначертаниям», -- писал А.Е. Пресняков. Кроме того, здесь отразились и симпатии Александра к масонству, желавшему освободить людей «от религиозных заблуждений их предков». Министерство Голицына должно было распространять в России религиозно-просветительскую идеологию Священного союза. В 1818 г. особому комитету, созданному при Министерстве духовных дел и народного просвещения, было предписано: согласовать преподавание всех наук с верой в Бога и принципом самодержавной власти.

15 (27) марта 1818 г. состоялось открытие первого заседания сейма в Варшаве. Александр произнес речь, в которой объявил о своем намерении ввести подобный польскому конституционный порядок на всей территории России: «Образование, существовавшее в вашем краю, дозволяло мне ввести немедленно те, которое я вам даровал, руководствуясь правилами законно-свободных учреждений, бывших непрестанно предметом моих помышлений и которых спасительное влияние надеюсь я с помощью Божией распространить на все страны, Провидением попечению моему вверенные. Таким образом, вы мне подали средство явить моему отечеству то, что я уже с давних лет ему приуготовляю и чем оно воспользуется, когда начала столь важного дела достигнут надлежащей зрелости».

Для ближайшего окружения императора эти мысли были отнюдь не новы, но, произнесенные гласно не только на всю Россию, но на весь мир, они стали, можно сказать, сенсацией. «Вы призваны, - говорил далее император, обращаясь к полякам, - дать великий пример Европе, устремляющей на вас свои взоры», доказать, что принципы «законно-свободных» учреждений напрасно смешивают с революционными, тогда как они, если осуществлять их разумно, «совершенно согласуются c порядком».Спустя месяц в речи при закрытии сессии сейма Александр заявил, что высоко ценит «независимость мнений» избранников сейма, ибо «свободно избранные должны и рассуждать свободно».

Речи Александра молниеносно разнеслись по России. Среди помещиков они были истолкованы как свидетельство близящегося освобождения крестьян. Ни в среде влиятельных помещиков, ни в среде высшей бюрократии и аристократии никто не выразил одобрения замыслам императора. Но варшавские речи Александра произвели сильное впечатление на умы либерально настроенных русских людей, а также многих членов нового тайного общества декабристов - Союза благоденствия, укрепив их надежды на конституционные намерения царя. Н.М.Карамзин писал: «Варшавские речи сильно отозвались в молодых сердцах: спят и видят конституцию; судят, рядят…»

В апреле 1818 г. Александр издал конституционный «Устав образования Бессарабской области». Верховный совет области, состоявший из 5 назначавшихся членов и 6 депутатов, избранных от дворянства, наделялся законодательными и распорядительными полномочиями. Его решения были окончательными и не подлежали утверждения императора. В мае-июне того же года по поручению Александра I в канцелярии министра юстиции Н.Н. Новосильцева началась работа над конституцией для России - «Государственной уставной грамотoй Российской империи» - в духе принципов польской конституции 1815г. В 1818г. был издан закон, позволивший казенным, удельным и помещичьим крестьянам, и вольным хлебопашцам основывать фабрики и заводы. Продолжалась работа над проектoм освобождения крестьян.

Для выработки основ крестьянской реформы был создан специальный Секретный комитет. Окончательный проект освобождения крестьян так и не был создан, но сохранившиеся материалы показывают, что авторы стремились предложить меры, которые могли бы привести к разрушению общины и созданию в России капиталистического сельского хозяйства фермерского типа.

В эти годы издавались книги К.И. Арсеньева «Российская статистика», А.П. Куницына «Право естественное», Н.И. Тургенева «Опыт теории налогов», в которых излагались просветительские идеи, а К.И. Арсеньев открыто заявлял о вреде крепостного права. В «Духе журналов» публиковались и комментировались тексты западноевропейских конституций.

При этом в ходе работы над проектом «Уставной грамоты» опасения сопротивления со стороны дворянства были настолько велики, что работа велась в строжайшей тайне, и даже не в Петербурге, а в Варшаве. Непосредственным авторам конституционного проекта был, состоявший при Новосильцеве француз П.И. Пешар-Дешан. При работе учитывались конституционный проект Сперанского.

В июне-августе 1819 г. произошло возмущение в Слободско-Украинской (Харьковской) губернии. Здесь, в Чугуевском и Таганрогском округах, числилось 28 тысяч военных поселян. Восставшие протестовали против обращения их в военные поселяне. В донесении императору Аракчеев писал: «Никакие убеждения не действуют на бунтующих и... все они... кричат следующее: не хотим военного поселения, которое не что иное есть, как служба графу Аракчееву, а не Государю, и мы приняли решительные меры истребить графа и наверное знаем, что с его концом рушится военное поселение». Согласно воспоминаниям Н.К. Греча, «Аракчеев бессовестно обманывал императора, потворствуя его, прихоти, уверял его в благоденствии и довольстве солдат, а вспышку приписывал влиянию людей злонамеренных и иностранных эмиссаров». Для подавления бунта были стянуты регулярные войска. Было арестовано 2003 участника восстания. Наказанию шпицрутенами подверглись 54 наиболее активных участника восстания, 29 из них были забиты насмерть.

В эти годы Александр вновь возвращается к мысли об отречении от престола. А.Н.Архангельский замечает, что император заговаривал о желании «сбросить с себя бремя короны» именно тогда, когда больше всего страшился устранения (в сентябре 1812 г., в ходе подготовки к реформам 1818-1820 гг., и т.д.). Император «как бы упреждает возможный удар, как бы уговаривает всех: не волнуйтесь,.. я уйду сам,.. нужно только выбрать удобное время». Но это не значит, что он не думал всерьез о возможности отречения [8]. Летом-осенью 1819г. между членами императорской фамилии обсуждался вопрос о возможном отречении Александра и его последствиях. Выяснилось, что великий князь Константин категорически отказывается царствовать, и, следовательно, наследником становится Николай Павлович. Согласно воспоминаниям Николая I , Александр говорил, «что он чувствует, что силы его ослабевают, что в нашем веке государям, кроме других качеств нужны физическая сила и здоровье для перенесения больших и постоянных трудов;.. и, что потому он решился… отречься от правления с той минуты, когда почувствует сему время».

К маю 1820 г. конституционный проект был полностью готов и отослан императору. В «Уставной грамоте» провозглашалось создание Государственного сейма (или Государственной думы), состоящего из Сената (его члены назначались императором) и Посольской палаты (сюда должны были входить избранные «земские послы» и депутате окружных городских обществ). Государственный сейм созывался каждые 5 лет на 30 дней. Без рассмотрения и одобрения Сейма монарх не мог издавать законы, но законодательная инициатива принадлежала исключительно, императору, он мог отклонить любой закон, утвержденный Сеймом. Император являлся главой исполнительной власти. Общее собрание Государственного совета становилось центром законодательной, исполнительной и судебной властей. Часть судей должна была быть выборной. Министры подлежали суду в случае нарушения законов и «Грамоты». Сейм обсуждал и утверждал государственный бюджет» Объявлялись свобода слова, вероисповедания (однако православие оставалось господствующей религией, а политическое и гражданское равенство предусматривалось только для христиан), равенство всех перед законом, независимость суда, неприкосновенность личности, гарантировалось право частной собственности (подразумевалось, что крепостные не входят в число граждан. Вообще о крепостном праве в проекте ничего не было сказано. Сословная структура общества, таким образом, не менялась). Избирательные права предоставлялись дворянам и горожанам, имевшим недвижимость, «именитым гражданам» (ученым, художникам, банкирам), купцам первых двух гильдий и цеховым мастерам.

«Грамота» предусматривала федеративное устройство страны, которая делилась на наместничества, где также создавались двухпалатные сеймы для рассмотрения местных узаконений, а иногда по предложению императора, и общественных. Эти сеймы избирают «земских послов» и депутатов (но эти лица должны быть утверждены императором). Назначаемый монархом наместник управляет при содействии Правительственного совета (из членов, назначенных от министерств) и Общего собрания - часть его членов выбиралась в губерниях, входящих в состав наместничества. В развитие «Уставной грамоты» предстояло выработать «Органические статуты для каждого наместничества».

«Буржуазный характер «Уставной грамоты» 1820 г. несомненен, - пишет С.В. Мироненко, - как впрочем, и ее ярко выраженный патримониальный характер»[9]. В принципе ни один вопрос не мог быть решен минуя монарха. Право монарха на вмешательство в формирование нижней палате наместнических и общегосударственного сеймов на практике означало нарушение принципа разделения властей и шаг назад по сравнению с польской конституцией. «Ограничивая самодержавный произвол, вводя его в определенные законные рамки, проект конституции 1820 г., все же сохранял доминирующее положение самодержца во всех областях государственной жизни»[1]0. Осуществление проекта должно было, по мысли Александра I уничтожить тяготившую его зависимость императорской власти от столичной вельможно-бюрократической среды, обеспечить единство империи полным слиянием с ней Финляндии и Польши, гарантировать быстрое осуществление на местах правительственной политики.

Незначительный объем предоставляемых населению политических прав, сохранение всей полноты власти, в руках государя и его наместников согласовали подобные проекты с сохранением всей полноты самодержавия, которым как личной властью Александр пока не собирался жертвовать. Как бы то ни было, «Уставная грамота», будь она введена в действие, означала бы новый этап в истории России. Александр одобрил текст «Уставной грамоты». Новосильцев составил проект манифеста, возвещавший «любезным и верным подданным» императора о даровании конституции, с успокоительным заявлением, что она не вводит ничего существенно нового в государственный строй, а лишь упорядочивает и развивает присущие ему начала. Однако ни манифест, ни «Уставная грамота» не были обнародованы. Почему же Александр в очередной раз отказался от своих планов? Многие современники и исследователи указывают на то, что на Александра повлияли революционные события в Европе, развернувшиеся в 1820 г., бунт Семеновского полка и рост крестьянских волнений в России. Кроме того, как указывает С.Б. Мироненко, осуществлению намеченных реформ помешало мощное и вполне определенное сопротивление подавляющей части дворянства. К преобразованиям стремился очень узкий общественный слой. Среди правящей элиты переменам сочувствовали и к ним стремилась ничтожная по численности группа высших бюрократов, правда, возглавляемая царем. Единственное, что могло в этих условиях обеспечить проведение реформ, - насилие правительства над своей собственной социальной опорой. Но именно этого страшился Александр [11]. Впрочем, Александр вовсе не отказался окончательно от своих планов. Летом 1820 г. Александр I говорил П.А. Вяземскому - одному из сотрудников Н.Н. Новосильцева, что «надеется привести непременно преобразования к желаемому окончанию, что и на эту пору один недостаток в деньгах, потребных для подобного государственного оборота, замедляет приведение в действие мысль, для него священную; что он знает, сколько преобразование сие встретит затруднений,.. противоречия в людях, коих предубеждения... приписывают сим политическим правилам многие бедственные события современные». Происходящие в Европе «беспорядки» - не следствие, а злоупотребление либеральными идеями и принципами.

5.2 Консервативный курс

Речь Александра I при открытии второго польского сейма 1 (13) сентября 1820г. уже сильно отличалась от сказанной два с половиной года назад. Полыхали революции в южноевропейских странах - Испании, Неаполе, Пьемонте. Но Александр не отказывался от своей идеи о согласовании либеральных учреждений с полнотой монархической власти на общей консервативной задаче охраны «порядка». Он сказал полякам: «Еще несколько шагов, направленных благоразумием и умеренностью, ознаменованных доверенностью и правотой, и вы достигните цели моих и ваших надежд».

Однако на сейме Александр столкнулся с резкой оппозицией, выступавшей против правительственных законопроектов. Основные причины недовольства заключались, впрочем, не в тех нарушениях конституции, которые исходили от Александра, а в «неисполнившихся надеждах польского общества на восстановление Польши, в границах 1772 г.», - пишет А.А. Корнилов 12. При закрытии сейма Александр сказал: «Вы задержали развитие дела восстановления вашей отчизны, на вас ляжет тяжелая ответственность за это». Он дал великому князю Константину carte blanch для сохранения покорности и порядка в Польше. Теперь в Александр склонялся к тому, чтобы приостановить и ограничить развитие конституционных начал в Польше и отложить намерение дать им применение в общероссийском масштабе.

На конгрессе Священного союза осенью 1820 г. в Троппау Александр говорил о необходимости «принять серьезные и действенные меры против пожара, охватившего весь юг Европы и от которого огонь уже разбросан во всех землях». В Троппау Александр получил известие о восстании лейб-гвардии Семеновского полка 16-18 октября 1820 г. Это событие Александр счел одним из деяний международного союза тайных обществ, направленного против международного союза законных властей. Александр в эти годы подолгу находился за границей. Он считал, что Семеновское дело и спровоцировано для того, чтобы заставить его вернуться в Россию и отвлечь от главного - укрепления Священного союза. «Либеральные помыслы его и молодые сочувствия, - писал об Александре I П.А. Вяземский. болезненно были затронуты и потрясены грубою и беспощадною действительностью. Заграничные революционные движения, домашний бунт Семеновского полка,.. строптивые замашки Варшавского сейма,.. догадки и более чем догадки о том, что в России замышлялось что-то недоброе, все эти признаки… не могли не отразиться сильно на впечатлительном уме Александра… Здесь боялся он не за себя, а мог бояться за Россию… В такое время нужны предохранительные меры и карантины»[13].

Работа над проектом русской конституции продолжалась, хотя и не очень интенсивно. Вместе с тем две проблемы, и ранее стоящие перед Александром, - обеспечение надежности войска и создание системы народного просвещения, воспитание граждан в соответствии с «видами правительства», приобретают для него особую важность.

Следствие не обнаружило, что возмущение Семеновского полка было инспирировано тайным обществом, но по распоряжению Александра было усилено наблюдение за настроениями в армии и гвардии. Там была введена тайная полиция.

С начала с 1818 года распространялись слухи о возникновении в России тайных антиправительственных обществ. В конце 1820 г. к императору поступил донос на заговорщиков (декабристов) от корнета А.Н. Ронова. В мае 1821 г. из доносов Александр узнал о существовании тайного общества - Союза благоденствия (члены, которого, кстати, не веря уже в реальность стремления императора к реформам, избрали к этому времени своей целью военную революцию). Генерал И.В. Васильчиков, представивший Александру I докладную записку с перечнем участников тайного общества, передавал слова, сказанные ему императором: «Вы знаете, что я разделял и поощрял эти иллюзии и заблуждения; не мне применять строгие меры». Александр ограничился тем, что одни участники тайного общества были разжалованы, другие сосланы, и те, и другие отданы под негласный надзор правительства. А.Е. Пресняков полагал, что этот заговор казался Александру не опасным - заговором идей, а не борьбы и дела. Несмотря на то, что Васильчиков неоднократно пытался убедить царя в серьезности происходящего в России и необходимости сосредоточиться на ее внутренних проблемах, Александр считал более важным делом укрепление Священного союза.