Сражения и кампании Второй мировой войны

Командование 8-й английской армии рассчитывало после завершения высадки и сосредоточения своих сил быстро продвинуться в северном направлении. Они намеривались одним армейским корпусом наступать восточнее Этны вдоль побережья, а второй армейский корпус бросить западнее Этны через Леонфорте, с тем, чтобы обоими корпусами как можно скорее выйти к Мессине. Однако уже южнее реки Диттайно в районе Лентини и Виццини англичане встретили сильную немецкую оборону. Осуществление прорыва на Катанию командование армии пыталось облегчить высадкой воздушного десанта в ночь с 13 на 14 июля в районе моста через реку Симето южнее Катании. На этот раз десант был выброшен удачно, хотя решающего значения и не имел, так как высадившиеся английские парашютисты были зажаты на небольшом клочке земли и лишь с трудом могли держаться. Целую неделю 13-й английский корпус безуспешно пытался сначала одной, затем двумя дивизиями осуществить прорыв на Катанию через реку Симето в нижнем ее течении. 21 июля командование армии было вынуждено принять решение перейти на восточном фланге к обороне. Тем временем немецкие силы получили подкрепление - 29-ю гренадерскую моторизованную дивизию. Прибыл также штаб 14-го танкового корпуса во главе с генералом Хубе. Фронт постепенно стабилизировался на рубеже Сан-Стефано, Никозия, Леонфорте, Алжира, Катания. 29-я гренадерская моторизованная дивизия заняла оборону на северном фланге, центр обороняла 15-я гренадерская моторизованная дивизия, район Катании - дивизия "Герман Геринг". В оборону было включено несколько итальянских частей. Вторая полоса обороны, проходившая от Сан-Фрателло через Троину на Ачиреале, была заблаговременно подготовлена, насколько это позволяли имевшиеся силы. Гористая местность существенно облегчала организацию обороны даже без тщательного укрепления позиций. В этом пришлось убедиться 30-му английскому корпусу, который наступал в обход Этны с Запада. Главный удар этот корпус наносил в районе Алжира, Леонфорте, где он в течение 20 и 21 июля безуспешно пытался оттеснить немецкие войска, чтобы затем охватить их с запада. Монтгомери, прежде чем приступить к решающим действиям, вынужден был перебросить еще одну дивизию из Туниса и дождаться американцев. Однако атаки местного характера, предпринимавшиеся 30-м армейским корпусом, переросли в тяжелые бои за немецкие позиции на юго-западном склоне Этны. В ожесточенных боях англичанам удалось, используя превосходство в технике и авиации, оттеснить немецкие войска на вторую полосу обороны, проходившую здесь в районе Адрано.

Лишь после того как 7-я американская армия, не встречая почти никакого сопротивления, вышла к Никозии и Сан-Стефано давление обеих армий стало очень серьезным. Американцы предпринимали маневры на побережье - высадка десанта в тылу - за позициями немцев, благодаря чему их продвижение было стремительным. Натиск союзников на западных склонах Этны также усилился. 6 августа американцы захватили Троину, однако войска, наступавшие на внутренних флангах обеих союзных армий, лишь 13 августа соединились в Рандаццо на северном склоне вулкана. Тем временем Катания давно уже пала, но продвинуться дальше вдоль побережья Ачиреале англичанам не удалось. Когда важный путь отхода немецких войск - прибрежное шоссе - оказался под угрозой наступавшего с запада противника, немцы отошли в район Таормины, которая, в свою очередь, была оставлена 14 августа. Таким образом, теперь весь массив Этны оказался в руках союзников.

Чтобы избежать того же финала, как в Тунисе, и спасти как можно больше сил и средств для последующих боев, командование немецкого танкового корпуса осуществило отход, в ходе которого разрушались все идущие вдоль побережья дороги, благодаря этому немецким войскам всегда удавалось отрываться от преследовавшего их противника и в Мессине переправить свои силы на континент. 17 августа американцы вступили в Месинну. Тем временем все четыре немецкие дивизии почти со всей техникой переправились через пролив.

Уже летом 1944 года верховное командование Германии во главе с фюрером решило захватить инициативу на Западе. Тогда Гитлер потребовал ведения как можно более длительной борьбы далеко от Западного вала. Выполнение этой задачи преследовало две цели - на Западе германские войска уже не могли отступать, а для Восточного фронта требовалось время. Задержка американских и английских войск позволила бы перебросить некоторые дивизии на восток, а на Западе организовать прочную оборону. Перехват инициативы заставил, как выразился Гудериан, западные страны "склониться к заключению перемирия или хотя бы к безмолвному соглашению". Поскольку предстоящая операция имела целью именно перехват инициативы, следовательно, перед войсками стояли большие цели. Появившееся в сентябре стремление удержать крупные районы для сосредоточения войск перед Вогезами в направлении плато Лангр и в Южной Голландии также предопределялось планировавшимися наступательными действиями из обоих упомянутых районов. В отношении Голландии к тому же прибавлялась еще оценка значения Антверпена, и, следовательно, устья Шельды для снабжения противника.

В конце сентября стало ясно, что армии союзников стали терять свой наступательный порыв, с учетом плохой погоды, которая исключала бы воздействие авиации противника, а верховное командовании стало разрабатывать план нового контрнаступления, которое имело скорее политическое значение. Для этого требовались дивизии, в первую очередь танковые. Те одиннадцать танковых дивизий, которые использовались на Западе, состояли из слабых боевых групп и имели в своем составе не более сотни танков. Все вновь созданные танковые и моторизованные дивизии направлялись на Запад. Тогда же вопреки здравому смыслу стали снимать дивизии с Восточного фронта, где немцы держались из последних сил. Геринг заявил, что ВВС смогут предоставить около 3 тыс. самолетов, но фюрер урезал их число до 800 штук, уповая на плохую погоду и на новые модели немецких самолетов. Гитлер также надеялся на то, что из-за последних тяжелых боев американские дивизии понесли большие потери (в этом он был прав) и не могли равномерно защищать фронт в 800 км.

В конце сентября в качестве исходного района наступления впервые был упомянут участок фронта между Монжуа и Эхтернахом, где было выявлено слабое место в обороне противника. План операции стал разрабатываться в ОКВ, а командующих Западного фронта (Рундштедта и Моделя) ознакомили с намерениями верховного командования только в конце октября. Удар должны были наносить две танковые армии - 5-я и 6-я СС. Всего они насчитывали 30 дивизий, включая 12 танковых и моторизованных. Основные действия должны были развернуться на фронте 6-й армии СС (обергруппенфюрер СС Зепп Дитрих), в центре наступала 5-я танковая армия (генерал фон Мантейфель), левый фланг прикрывала 7-я армия (генерал Брандербергер). Главной ударной силой 6-й танковой армии СС был 1-й эсэсовский танковый корпус (эсэсовская танковая дивизия "Лейбштандарт" и 12-я эсэсовская танковая дивизия "Гитлерюгенд"), в резерве находился 2-й эсэсовский танковый корпус (2-я эсэсовская танковая дивизия "Рейх" и 9-я эсэсовская танковая дивизия "Гогенштауфен"). Также в состав армии входили: 12-я, 272-я, 277-я, 326-я гренадерские дивизии и 3-я парашютно-десантная дивизия.

Для выполнения столь ответственного задания 7-я полевая армия была слишком слаба и имела мало моторизованных частей. Наступающая группировка имела задачей выход на Маас на участке между Льежем и Намюром, форсирование реки и в обход Брюсселя овладеть Антверпеном с целью отрезать отход всем располагавшимся севернее участка прорыва англо-аменриканским войскам. Большое сомнение вызывало количество горючего, но командование рассчитывало на захват складов противника. В случае удачи к наступлению должна была подключиться 15-я армия (Штудент). Начало операции было назначено на 25 ноября, а сама операция получила кодовое название "Страж на Рейне" ("Wacht am Rhein").

Сразу после ознакомления с планом наступления Рундштедта и Модель высказались против него. Они были не против наступления, но понимали, что количества войск будет явно мало. По их мнению, выделенных войск будет недостаточно для проведения наступления на глубину в 200 км. Были сомнения и в возможности достаточной поддержки правого фланга, а также оба генерала не верили в то, что наступающие войска смогут за два дня достичь реки Маас - по их расчетам это произойдет через четыре дня, когда союзники уже перебросят подкрепления на опасные участки.

Предстоящая операция была столь рискованной, что командование Западным фронтом предложило контрпредложение - на первом этапе выйти к Маасу, а затем повернуть на север. К этому времени американцы подтянули силы к Ахену и середине ноября начали наступление с целью выхода к реке Рур, так что в ходе наступления немецкие войска смогли бы разгромить значительные силы американцев на континенте. Для проведение этого плана была необходима помощь авиации и соседних армий.

Гитлер отклонил предложение генералов и настоял на выполнении своего плана. Армии немедленно приступили к подготовке наступления, но предварительные расчеты показали, что начать наступление можно будет только не ранее 10 декабря. Ведь предстояло, подтянув все имевшиеся резервы и сняв силы с фронта, где и так оборона была организована с колоссальным трудом, сколотить мощную ударную группировку, которая соответствовала бы такому широкому замыслу наступления. Формирование новых соединений не решало проблемы. Также необходимо было подготовить эти соединения и обеспечить подвижность артиллерийских частей. С середины ноября подготовка осложнилась наступлением американцев на реке Рур.

27 ноября Гитлер, отклонив все предложения относительно операции, приказал начать наступление 7 декабря. Затем сроки переносились. 12 декабря была установлена окончательная дата наступления - 16 декабря. Немецким войскам предстояло наступать против 8-го корпуса.

Необходимость быстрейшего захвата неповрежденных мостов через Маас привела к созданию специальной части - 150-й бригады, которой командовал штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени. В эту часть включали добровольцев, переодетых в американскую форму, которых забрасывали в тыл к союзникам для совершения диверсий и усиления паники в тылу.

На острие 1-го эсэсовского танкового корпуса, который должен был прорвать оборону союзников между Холлератом и Кревинкелем и двигаться на Льеж, действовала штурмовая группа под командованием оберштурмбаннфюрера СС Иоахима Пейпера.

Утром 16 декабря 1944 года мощная артиллерийская подготовка возвестила о начале наступления. В ходе двухдневных боев 12-я гренадерская моторизованная дивизия смогла прорвать оборону противника в районе Лосгейма. В эту брешь двинулся 1-й танковый корпус СС, а впереди дивизий шла штурмовая группа "Пейпера" - впереди шли две роты танков T-IV, вслед за ними двигались две роты танков T-V и полугусеничные бронетранспортеры с пехотой, затем шли саперы и артиллерия и замыкал колонну 50-1 батальон танков "Королевский тигр". Сея панику и разбивая отступающих американцев, группа продвинулась к Лосгейму. Поздним вечером при поддержки группы и 12-й гренадерской моторизованной дивизии 3-я парашютная дивизия пробилась к югу от города. Пейпер тут же воспользовался этим и поспешил по направлению к Ланцерату, где соединился с 9-м парашютным полком. На рассвете 17 декабря группа оказалась в гуще отступающих союзников.

Для пополнения горючего Пейпер захватил склады американцев в районе Бюллингена. Затем в течение дня группа при поддержке дивизий корпуса захватила Шоппен, Онденваль и Тиримонт. Затем группа выдвинулась в район Ставло. Через несколько часов к городу подтянулись мотострелки, и штурмовая группа двинулась по направлению к Труа-Пон. Здесь американские пехотинцы, отражая удары немецких танков, успели взорвать мосты. Группа была вынуждена повернуть на север, где в районе Шене был найден мост, однако он был очень слабым, и группа остановилась в лесу под городом Стомон. Ночью американские части при поддержки танков ворвались в Ставло, и группа оказалась на грани окружения. Только приближение "Лейбштандарта" спасло группу.

19 декабря Пейпер достиг Стомона. После двухчасовой схватки город был взят. В этом бою группа потеря несколько машин. К этому времени союзники начали переброску подкреплений и немецкие дивизии встретили упорное сопротивление. 21 декабря Пейпер решил сосредоточить свои силы в районе Ла Глез и попытался удержать мост в Шене. В самом городе завязались ожесточенные бои. В конце концов, американцы немцев выбили из города, потеряв при этом 200 человек.

Наступление всей 6-й армии захлебнулось еще 18 декабря. К этому времени армия достигла рубежа Монжуа, Мальмеди, Труа-Пон. До первой намеченной цели - Льежа - было очень далеко. Во многом провал наступления 6-й армии СС объясняется спешкой в подготовке наступления, также район наступления армии был очень близок от мощной группировки союзных войск, которая наступала на реке Рур.

Наступление 5-й танковой армии развивалось более успешно. К наступлению эта армия подготовилась лучше, но и у нее уровень подготовки личного состава оставлял желать лучшего. В состав армии входили три танковые дивизии и танковая бригада "Фюрербеглейт"; четыре пехотные дивизии. Специальные подразделения начали просачиваться сквозь оборону противника еще до начала артподготовки. Сразу после артподготовки в первом эшелоне на вражеские позиции двинулись четыре пехотные и две танковые дивизии. В течение двухдневных боев немцы смогли форсировать реку Ур, а местами прорвали оборону. На северном фланге был атакован Сен-Вит. В этом районе действовала одна из двух американских танковых дивизий, которых союзники бросили на фланги наступающий 5-й танковой армии. Сразу после форсирования реки Ур 5-я армия столкнулась с рядом проблем: плохое состояние дорог, некоторые очаги сопротивления в тылу, медленное продвижение соседних армий. Если 6-я танковая армия СС наткнулась на крупные силы противника, то 7-я полевая армия не имела даже ни одного подвижного соединения и не имела достаточного количества вооружения. Только на северном своем фланге эта армия смогла продвинуться на значительное расстояние, но и тут армия была остановлена.

Тем временем 5-я танковая армия продолжало медленно продвигаться на запад. Упорное сопротивление американцев в Сен-Вит заставило перебросить бригаду "Фюрербеглейт", которая должна была наносить удар в центре по направлению к реке Маас. Только 21 декабря немцы смогли окружить с трех сторон город, что сковывало две пехотные дивизии и одну танковую бригаду. Другим крупным очагом сопротивления в тылу немецких войск стала Бастонь. Это был важный узел дорог, и немцы пытались захватить его любой ценой. На его оборону американцы бросили крупные силы. Когда 18 декабря Эйзенхауэр понял, что немцы перешли в крупное наступление, он бросил две воздушно-десантные дивизии. Прибывшая 19 декабря 101-я дивизия в Бастонь, едва успела. Пока пехота занимала свои позиции, на подступах к городу, сдерживая натиск противника, была почти полностью уничтожена 10-я бронетанковая дивизия танкистами учебной танковой дивизии.

В это время танковый "клин" продолжал наступать. 116-я танковая дивизия в центре вышла к городку Уффализ. Севернее Бастони 2-я танковая дивизия продвинулась еще дальше. Из состава 6-й танковой армии СС была изъята одна танковая дивизия, которая стала продвигаться на северном фланге. На севере немцы не могли взять Сен-Вит, а на юге две дивизии вермахта (в том числе и одна танковая бригада) не могли захватить Бастонь. Но танки продолжали двигаться. 22 декабря 116-я танковая дивизия вышла севернее Марша к излучине реки Урт, 2-я танковая дивизия вышла к Маршу, а учебная танковая дивизия прикрывала южный фланг. Когда стало понятно, что 116-я танковая дивизия прочно застряла в боях, во избежание кровопролитного фронтального наступления, она была через Ларош переброшена на северный фланг 2-я танковой дивизии.

В резерве Эйзенхауэра осталось две дивизии - танковая и воздушно-десантная. Обе получили приказ выступить к Маасау, чтобы блокировать здесь продвижение немцев. После этого последовал приказ прекратить атаки местного характера на не атакуемых участках. 3-я армия была сменена 7-й армией, для того, чтобы Паттон смог бы создать ударную группировку против южного фланга немецкой 5-й танковой армии. 7-й армии был отдан приказ отойти на оборонительный рубеж вплоть до Страсбурга. Эйзенхауэр даже дал добро на сдачу города, если это будет необходимо, но потом отменил приказ. Все войска севернее линии Прюм, Живе перешли под командование Монтгомери, который приказал американцам выделить из состава 1-й и 9-й армии один армейский корпус. Корпус получил приказ сосредоточиться в районе между Льежем и Намюром. Из своей 2-й армии он изъял корпус в составе трех пехотных и одной бронетанковой дивизий, перебросив его в район между Брюсселем и Маастрихтом. Одна танковая бригада заняла оборону в районе севернее Марша, а по направлению на Брюссель были выставлены крупные охранные отряды и укрепления.

Очень скоро эти меры союзного командования стали сказываться на продвижении дивизий 5-й танковой и 7-й армий - уже с 23 декабря немецким дивизиям стало очень сложно продвигаться дальше. Также стала налаживаться погода, и в воздухе все чаще стали появляться группы истребителей-бомбардировщиков, которые наносили бомбовые удары по наступающим войскам. А в тылу немецких армий наносили удары стратегические бомбардировщики союзников. По наступающим войскам наносились контрудары. Передовые части 2-й танковой дивизии были окружены американскими частями и английской бронетанковой бригадой, только немногие смогли пробиться к своей дивизии.

5-я танковая армия уже не могла одновременно и наступать, и обеспечивать фланг, и штурмовать Бастонь, на взятие которого командование послало еще одну слабую дивизию. Военное руководство Германии отказывалось передать несколько танковых дивизий 6-й танковой армии СС в 5-й танковую армию. 25 декабря из Ставки пришел приказ о продолжении наступления на горный массив в районе Марша, но передовые танковые дивизии сначала сильно сбавили темпы наступления, а затем и вовсе перешли к обороне. Даже обещания Гитлера передать в распоряжение командующего 5-й танковой армии генерала фон Мантейфеля две свежие танковые дивизии не могли заставить солдат идти вперед.

Между тем положение 5-й армии ухудшалось - немецкие части из последних сил держались на участки фронта между Маршем и Рошфором. 26 декабря танковые дивизии Паттона прорвались южнее Бастони к окруженному гарнизону. Только прибывшие две танковые и две пехотные дивизии были брошены на восстановление кольца окружения, но этого сделать не удалось. Авиация союзников наносила непрерывные удары по коммуникациям немецких армий, и подвоз боеприпасов и горючего производился редко. Люфтваффе прилагало все силы для облегчения наступления - 1 января около 900 самолетов нанесли удары по аэродромам союзников в Бельгии и Голландии, но потери немцев составили одну треть.

Еще 23 декабря генерал Паттон развернул свои танковые дивизии и начал наступать на южный фланг 5-й танковой и 7-й армий. На севере Монтгомери теснил немецкие танковые дивизии в районе Марша и Ставло. Эти силы были недостаточными, и союзное командование провело перегруппировку. Северная группировка была усилена еще одним американским корпусом, чья полоса действия была сужена, так как западнее на фронт прибыл английский корпус.

Контрнаступление началось 3 января. Главной целью было соединения наступающих частей в районе Уффализа. Быстрому наступлению мешал обильный снегопад, поэтому танковые дивизии были вынуждены наступать преимущественно вдоль дорог. Это дало возможность немецким армиям начать отход, который был осложнен и снятием чуть ранее с этого участка фронта всех дивизий СС, и отсутствием транспорта. Во время отступления немецкие дивизии потеряли техники больше, чем во время наступления. Неся большие потери, армии продолжали отступление, когда 16 января наступающие союзники соединились под Уффализом 16 декабря. Сразу после этого генерал Монтгомери снял с фронта английский корпус и передал его 21-й армии для подготовке к наступлению с плацдарма у Неймегена, что облегчило положение для немцев. На исходные позиции немецкие армии вышли только к концу января. Здесь они практически не получили боеприпасов и пополнений. Итогом операции стало возвращение на свои позиции, но с большими потерями - 90 тысяч человек и большое количество техники. Потери союзников составали около 77 тысяч.

Верховное командование Германии еще до начала контрнаступления предпринимало попытки продолжения наступления, но решение о переброске нескольких дивизий 5-й танковой армии было запоздалым. 1 января было предпринято отвлекающее наступление в районе Эльзаса с целью сковывания сил, противостоящих 7-й армии. Такое решение привело к распылению сил, но на нем настаивали Гитлер, верховное командование и Гиммлер, который и был назначен командующим группой армий, проводившей это отвлекающее наступление. Генерал Эйзенхауэр предпочел оставить Страсбург, что привело к негодованию де Голля, но затем американцы нанесли мощный удар по распыленным немецким дивизиям.

Арденнское наступление привело лишь к временной задержке наступления союзников, но для Германии последствия были более тяжелыми - слишком большие потери живой силы и техники привели к истощению столь необходимых в преддверии наступления советских войск резервов.

Вот уже несколько недель кипели ожесточенные бои в районе реки Чир. Здесь обескровленные советские дивизии пытались остановить продвижение 6-й армии к Сталинграду. Окружая и уничтожая советские части, 16-я и 24-я танковые дивизии завершили окружение восьми советских стрелковых дивизий в районе Калача. С вершины небольшой возвышенности на берегу Дона немецкие танкисты смотрели на поселок. За Калачом степь простиралась до самого Сталинграда. Ночью тысячи окруженцев начали прорываться к своим, стрельбы доносилась отовсюду. Обе стороны несли большие потери. Немецкий военнопленный из похоронной команды 76-й пехотной дивизии на допросе сказал, что порой они хоронили до 80 трупов за день.

А в самом городе полным ходом шла подготовка к обороне. Было мобилизовано все население, включая и детей. Заводы Сталинграда перешли на выпуск военной техники. После разделения фронта 21 июля на Юго-Восточный и Сталинградский командующим последнего был назначен генерал Андрей Еременко. 4 августа новый командующий вылетел в Сталинград. Позднее Сталин снова объединил два фронта в один.

21 августа 1942 года пехотные подразделения корпуса фон Зейдлица форсировали Дон на надувных лодках, а позднее навели переправу близ деревни Лучинская. Сразу после этого головные пехотные батальоны начали переправляться на другой берег реки. К вечеру 22 августа был готов мост, и по нему начали переправляться части 16-й танковой дивизии Хубе. В ту же ночь советская авиация нанесла бомбовый удар по мосту, в результате чего большое количество боевой техники были разбито. Сквозь тишину ночи прорывался вой советских "катюш", приводящий новобранцев в ужас.

На рассвете в 4 часа 30 минут подразделение фон Штрахвица, входившее во 2-й танковый полк, двинулось к Волге. Степь была великолепным местом для движения танков. Грузовики, танки, бронетранспортеры, мотоциклы неслись в открытой степи. Солнце еще не достигло своего зенита, когда генерал Хубе приказал остановиться. Через некоторое время в небе появился немецкий связной самолет. Это был генерал фон Рихтгофен, теперь уже командующий 4-й воздушной армией. "Воспользуйтесь сегодняшнем днем! Вас поддержат 1200 самолетов, а вот завтра я уже ничего не смогу вам предложить". По приказу фюрера вся авиация направлялась на Сталинград.

В полдень танкисты, щурясь на солнце, увидели в небе тучи бомбардировщиков. Они летели к Сталинграду. Черные тени покрыли степь, а воздух наполнился воев сирен - летчики приветствовали наступавшие войска. А вдалеке уже виднелись черные клубы дыма...

23 августа 1942 года стал для жителей Сталинграда одним из самых ужасных. Немецкие самолеты словно поглотили небо. Они бомбили весь город равномерно, применяли зажигательные бомбы. Пригород Сталинграда, состоящий в основном из деревянных построек, выгорел почти полностью. От многоэтажных зданий остались только стены. На берегу Волги бомбы попали в цистерны с горючем, в городе уже просто не существовало телефонной связи, водопровода. А волна немецких самолетов сменялась следующей.

Авианалет на Сталинград стал самым массовым на Восточном фронте. 4-я воздушная армия совершила тогда 1500 вылетов, сбросив 1000 тонн бомб и потеряв при этом только 2 самолета. Только за первую неделю налетов в Сталинграде погибло около 40000 человек.

Когда немецкие самолеты бомбили город, 16-я танковая дивизия продолжала продвигаться по степи, не встречая сопротивления. Правда, в районе Гумрака немцев остановила зенитная батарея, которая состояла из девушек-добровольцев.

После многодневных ожесточенных боев немецкий XIV танковый корпус 23 августа прорвался в район Вертячего и, рассекая Сталинградскую оборону на две части, вышел в район Рынка. В 4 часа 25 августа танковый полк 16-й танковой дивизии вышел к Волге. 62-я армия оказалась отрезанной от основных сил Сталинградского фронта, поэтому ее передали Юго-Восточному фронту генерала Еременко. Танкисты уже начали фотографировать великую реку, как по ним был открыт огонь. Немцы были вынуждены развернуть танки и подавить огневую точку. Большую опасность представляли зенитные батареи - "До самого вечера нам пришлось биться против 37 вражеских зенитных позиций". С выходом танкового полка к Волге севернее Сталинграда, армии Еременко были поставлены на грань поражения, так как он сосредоточил основные силы на юго-западном направлении для обороны против дивизий Гота. Сталин запретил минирование заводов, чтобы это не дало повода для эвакуации войск. Город приказано было защищать до последнего. Рабочие, не занятые на производстве, записывались в милицейские бригады. Многие из этих бригад держали оборону против 16-й танковой дивизии вермахта. Еще утром 24 августа силы Сталинградского фронта начали наступление на северные позиции корпуса для ослабления его нажима на город. 25 августа Рихтгофен вылетел на встречу с Паулюсом и фон Вейдлицем (командиром XIV корпуса) в штаб 76-й пехотной дивизии. Утром немецкая воздушная разведка доложила о концентрации советских войск к северу от Сталинграда. В результате советского наступления части XIV корпуса оказались отрезаны от своих тылов, а снабжение доставлялось по воздуху. Но Паулюс считал, что быстрая победа под Сталинградом окончательно решит проблему, поэтому, когда генерал Витерсхейм стал настаивать на частичном отступлении, он был немедленно отстранен, а на его место назначили генерала Хубе.

Переправив основные силы через Дон, немцы начали теснить обороняющихся, поддерживая свои сухопутные силы ударами авиации. Также многое зависело от продвижения 4-й танковой армии. Гитлер приказал Готу оставить один танковый корпус на Кавказе, а основные силы бросить на Сталинград. В районе озера Сапра советские части оказали сильное сопротивление 4-й танковой армии, особенно 91-я стрелковая дивизия.

К 30 августа войска Юго-Восточного фронта под давлением превосходящих сил противника отошли на внешний, а затем на внутренний обвод. 62-яи 64-я армии заняли оборону на линии Рынок-Орловка-Гумрак-Песчанка-Ивановка. 31 августа передовые части XXVIII танкового корпуса 4-й танковой армии достигли железнодорожной ветки Сталинград-Морозовск. Так немецким войскам представилась прекрасная возможность окружить остатки 62-й и 64-й армий, но пехотные дивизии двигались слишком медленно, а наступление танкового корпуса с севера на юг Паулюс посчитал слишком рискованным.

В этой сложной обстановке Верховное Главнокомандование СССР приняло решение перебросить в район Сталинграда все резервы и организовать отвлекающее наступление к северу от города. Было принято решение передать Сталинградскому фронту 24-ю, 1-ю гвардейскую, 66-ю армии. Эти армии должны были нанести удар по танковому корпусу и прорваться к окруженной 62-й армии. Наступление 1-й гвардейской армии (под ее прикрытием нужно было вывести в исходные районы 24-ю и 66-ю армии) было назначено на 2 сентября. Но из-за отсутствия горючего и растянутости в пути входящие в состав этой армии войска к утру 2 сентября не вышли на исходные позиции. По просьбе командарма Москаленко (командующий 1-й гвардейской армии) атака была перенесена на 5 часов 3 сентября. Наступление 24-й и 66-й армий назначено на 5-6 сентября.

В то время как 1-я гвардейская армия готовилась к наступлению, 24-я армия воссоединилась с 66-й. формирования прямо с поездов начинали продвижение вперед, зачастую даже не зная своего истинного местоположения. Командир 221-й стрелковой дивизии даже не знал, к какой армии относится его дивизия. 1 сентября он приказал разведроте разбиться на группы по 10 человек и выяснить, где же находятся немцы. Группы двинулись за железнодорожное полотно Сталинград-Саратов. Дивизия последовала за ними. Вскоре показались немецкие самолеты, но дивизия успела рассредоточиться. Вернувшиеся разведчики доложили, что видели немецкие отряды, но определить линию фронта не смогли, так как ее просто не было.

3 сентября после артподготовки 1-я гвардейская армия перешла в наступление, но продвинуться смогла только на несколько километров. Тут же поступил приказ Ставки начать наступление силами 24-й и 66-й армий. Жуков доложил Сталину, что наступление необходимо отложил еще на два дня, так как армии будут наступать без помощи артиллерии. На немедленном наступлении настаивал Еременко, но тогда Жуков мог послать только самолеты, которые и нанесли мощные удары по немецким позициям.

На рассвете 5 сентября по всему фронту 24-й, 1-й гвардейской и 66-й армий началась артиллерийская и авиационная подготовка. Однако плотность огня была недостаточной. Сразу после начала атаки стало ясно, что артподготовка не дала желаемого результата. Через два часа их докладов командующих войсками стало известно, что на ряде участков противник остановил продвижение советских войск. Разведка доложила о перемещении танков и мотопехоты из района Гумрака и Орловки в район наступления. Самолеты Люфтваффе нанесли удары по наступающим частям. В ряде мест наступавшие дивизии были вынуждены вернуться на исходные позиции. За день тяжелых боев советские части продвинулись лишь на 2-4 километра, а 24-я армия оталась почти на исходных позициях.

Но обстановка на подступах к городу требовала активных действий на других участках фронта. К вечеру войска получили подкрепление, им подвезли боеприпасы. Было решено за ночь подготовить новую атаку. "Продолжайте атаки, - приказал Сталин. - Ваша главная задача - оттянуть от Сталинграда возможно больше сил противника". Всю ночь на 6 сентября советская авиация наносила удары по немецким позициям. Кроме фронтовой авиации, была введена в бой авиация дальнего действия под командованием генерал-лейтенанта А. Е. Голованова. Однако атака, предпринятая этим днем, опять была отбита противником, но с большими потерями для самих немцев. К 10 сентября командование Сталинградского фронта окончательно убедилось в том, что своими силами прорвать оборону противника и соединиться с войсками Юго-Восточного фронта невозможно. К 11 сентября наступательные действия 66-й, 24-й и 1-й гвардейской армий были прекращены. Основным фактом, который повлиял на наступление было малое количество артиллерии.

На докладе у Верховного 12 сентября, объясняя причины неудачного наступления, Жуков и Василевский пришли к выводу, что надо искать "иное" решение. Результатом их работы в Генеральном штабе стал план о разгроме Сталинградской группировки противника. Генералы пришли к выводу, что такая операция возможна только при сосредоточении всех резервов и только в середине ноября. А тем временем Паулюс подтягивал к городу танковые части, готовя первое наступление на город...

"Время - это кровь"

Чуйков, командующий 62-й армией.

"Еременко докладывает, что противник подтягивает к городу танковые части. Завтра надо ожидать нового удара. Давайте сейчас же указание о немедленной переброске через Волгу 13-й стрелковой дивизии Родимцева из резерва Ставки и посмотрите, что еще можно направить туда завтра", - сказал Сталин на совещании.

10 сентября 62-я армия отошла в город. Ее дивизии были отрезаны от 64-й армии, которая сражалась на юге. Через два дня Хрущев встречал нового командующего 62-й армией. "Мои войска будут защищать город. Выстоим или умрем", - сказал новый командующий армией. В этот же день Чуйков с двумя Т-34 отправился на другой берег Волги искать штаб. После долгих блужданий комиссар саперной роты вывел офицеров к Мамаеву Кургану. Для обороны города 62-я армия имела только около 60 танков, а количество солдат было в несколько раз меньше, чем у Паулюса. Но у Чуйкова было много орудий, которые располагались на восточном берегу. Батареи не могли наносить удары по позициям противника в городе, так как там просто не было линии фронта, поэтому удары наносились по районам, где немецкие дивизии только готовились к наступлению.

12 сентября Паулюс прибыл на совещание командования в Винницу. Генерал заявил - десять дней боев плюс две недели на перегруппировку.

В этот день "тучи "мессершмиттов" ринулись на Сталинград". Десятки бомбардировщиков наносили удары по городским кварталам. Небо наполнилось воем сирен. Кирпичная пыль окрасила небо в бледно-бурый цвет. Как только авианалет закончился вперед пошли наземные войска. В центре города наступал корпус Зейдлица: на левом фланге 295-я пехотная дивизия атаковала Мамаев курган, а на правом 76-я и 71-я пехотные дивизии пытались захватить центральную железную дорогу. На юге города 14-я и 24-я танковые дивизии Гота вместе с 94-й пехотной дивизией двигались к центру города. Направления их ударов сходились на бетонном элеваторе. Впереди двигались танки, которые расстреливали здания и укрепленные точки, а пулеметы поливали все вокруг. За техникой двигалась пехота. В городе завязались ожесточенные бои. К 13 сентября при поддержки авиации немецкие дивизии смогли захватить западные окраины города, небольшой аэропорт и казармы, но продвижение на север было крайне тяжелым. Штаб 62-й армии окончательно потерял связь с другим берегом Волги.

Прокладывая себе путь при помощи гранат и пулеметного огня, немецкие пехотинцы из 71-й дивизии 13 сентября смогли достичь вокзала. Весть о том, что немецкие войска достигли центра города, была встречена в ставке Гитлера с огромной радостью. В этот же день было принято решение перебросить в город 13-ю стрелковую дивизию. 14 сентября штаб Чуйкова перебрался в бункер у реки Царица. Его войска в течение дня контратаковали, но их атаки захлебнулись из-за действий Люфтваффе. Ночью удары нанесла советская авиация. Хорошей новостью было прибытие 13-й стрелковой дивизии. 71-я немецкая пехотная дивизия продвинулась к переправе так близко, что и прибытие стрелков ставилось под вопрос.

295-я немецкая пехотная дивизии подобралась к Мамаеву кургану, но большую опаску вызывало продвижение 71-й и 76-й пехотных дивизий к вокзалу, а в три часа по полудню немецкие пехотинцы захватили городской водоканал. Завязались бои за вокзал, который был отбит стрелковым батальоном НКВД. Советские войска на юге и в центре города медленно отступали к Волге. В это время Чуйков бросил против немцев последний резерв - 19 танков, все, что осталось от танковой бригады. По ранней договоренности дивизия Родимцева оставила всю тяжелую технику, а переправа началась немедленно. Прикрытие переправы стрелков возлагалась на 10-ю стрелковую дивизию НКВД и милицейские батальоны. Стрелковый батальон НКВД был послан на Мамаев курган, милицейский батальон занял ключевые здания в районе высадки, а два стрелковых полка НКВД заняли обороны параллельно реки, чтобы блокировать передвижение немецких войск. Все эти мероприятия проводились для прикрытия дивизии Родимцева. Авиация 8-й воздушной армии получила приказ любой ценой обеспечить безопасной переправы. Немецкие дивизии рвались к реке, поэтому Чуйков решил, что первая партия стрелков должна переправиться сразу только с личным оружием и большим количеством гранат. Пехотинцы погрузились на катера и лодки. Тут же заработала немецкая артиллерия. Снаряды ложились рядом с катерами, некоторые снаряды подбивали катера, на которых находились пехотинцы. У самого берега солдаты спрыгивали с лодок и тут же контратаковали. Немцы были совсем близко у берега, но они были не готовы к атаке. В первой же атаке в рукопашной схватке была отбита большая мельница. По прибытии второй партии гвардейцев 39-й гвардейский полк, усиленный подкреплением, атаковал железнодорожную ветку, проходившую мимо Мамаева кургана. Бои гвардейцев и немецких пехотинцев развернулись по всему западному берегу в центре города. За первые сутки дивизия Родимцева потеряла около 30 процентов личного состава, но немецкие пехотные подразделения не смогли пробиться к Волге.

В южной части города немецкие подразделения смогли прорваться к устью реки Царица, так что штаб 62-й армии попал под обстрел - бои шли у самого входа в штаб. Штаб был вынужден переместиться севернее. Упорные бои шли в районе Мамаева кургана. Немцы стремились любой ценой пробиться на эту высоту, тогда их артиллерия и пулеметные подразделения смогли бы обстреливать переправу прямой наводкой. Высоту, которую обороняли 112-я стрелковая дивизия, 13-я гвардейская стрелковая дивизии, части дивизии НКВД и другие подразделения, атаковала 295-я немецкая пехотная дивизия. После очередного натиска участились случаи дезертирство. Несмотря на то, что 295-я немецкая пехотная дивизия продолжала натиск, ее продвижение было остановлено.

12, 13, 14 и 15 сентября стали самыми тяжелыми для Сталинграда. Многие зарубежные политики считали, что город не сможет больше обороняться. 16 сентября Поскребышев вошел в кабинет Сталина и положил еще радиоперехват из Берлина. "Несокрушимые германские войска захватили Сталинград". На самом деле реальная угроза захвата города прошла. 13 гвардейская дивизия подоспела как раз тогда, когда нужна была помощь. На подходе стояла 95-я стрелковая дивизия Горишного и бригада морской пехоты. Эти части должны были усилить оборону в районе реки Царицы и поддержать 35-ю стрелковую дивизию.

Главной поддерживающей силой для немецких пехотинцев были самолеты Люфтваффе, поэтому Чуйков приказал любыми средствами усилить средства ПВО. Это заметили и немецкие летчики. Кроме того, постоянную поддержку требовали наземные войска. Один немецкий летчик подсчитал, что за последние три месяца он совершил 228 вылетов, почти столько же, сколько за предыдущие три года. Наступающие войска просили бомбить то тот, то другой район. Но немецкие летчики не могли понять, зачем бомбить руины, если это только помогает русским создать множество баррикад и укрепленных районов. Во второй половине сентября ударили морозы. Ночью в небе вольно себя чувствовала советская авиация.

Ожесточенные бои развернулись за зернохранилище, которое обороняли солдаты 35-й дивизии. Ночью 17 сентября к ним пробился взвод морской пехоты под командование лейтенанта Хазанова. Немецкая артиллерия сокрушала здание, готовя плацдарм для 94-й пехотной дивизии. 18 сентября отряд отбил десять атак. К вечеру 20 сентября немцы получили танковое подкрепление и атаковали. Русские, у которых уже почти не было боеприпасов, оказали ожесточенное сопротивление. Ночью русские были выбиты, а изображение зернохранилища командование выбрало как эмблему для нарукавной нашивки участника Сталинградской битвы.

Самым серьезным достижением немцев стал прорыв к центральному причалу. Немецкие батальоны несколько раз брали вокзал и пробились к Красной площади. Затем они смогли захватить универмаг и начали расширять коридор на север и на юг. С юга к ним рвались части Гота. Теперь немецкая артиллерия могла напрямую обстреливать переправу через Волгу. Чуйков приказал отодвинуть линию фронта - теперь она проходила в нескольких десятках метров от немецких позиций. Это стало серьезной проблемой для германских войск. Во время налетов Люфтваффе немцы зарывались в землю точно так же, как и русские, потому сто не всегда были уверены, что пилот разглядел свастику на флаге. Немцы стали запускать в воздух ракеты. Зная, что немцы продолжат наступление, Чуйков приказал переправить через Волгу 284-ю дивизию полковника Батюка, состоящую в основном из сибиряков. 23 сентября через несколько часов, после того как солдаты этой дивизии ступили на западный берег реки, их бросили в бой. Дивизия получила приказ прорваться к группировке советских войск, которые оборонялись южнее Царицы. К этому дню немецкие войска сумели расширить коридор к Волге и окончательно изолировать советские дивизии. После окружения немцы преступили к зачистке южных районов и центра города. Зачистка привела к панике в 92-й особой и 2-й милицейской бригадах. Но в этих сложных условиях майор Яковлев смог собрать остатки 92-й бригады и организовал сильную оборону, которая выдержала множество атак.

Провал первого сентябрьского штурма стал очевиден 24 сентября, когда Гитлер сместил Гальдера, а Паулюс не получил нового назначения и остался на своем посту. Советские части сильно укрепились в южной и центральной части города. Именно в сентябре начались бои на уничтожение, которые превзошли мясорубку в Вердене. Теперь немецкое командование решило нанести удар в другом, северном, районе города...