Финансовые учреждения Российской империи в XVII–XIX веке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Финансовые учреждения Российской империи в XVII-XIX веке



Содержание

Введение

ГЛАВА 1. Финансовая политика 17-19 вв.

1.1 Петр I

1.2 Елизавета Петровна

ГЛАВА 2. Министерство финансов и его учреждения

2.1 Министерство финансов

2.2 Контора разделения золота от серебра

2.3 Монетный департамент

2.4 Департамент министра финансов

2.5 Совет министра финансов

2.6 Общая канцелярия министра финансов

2.7 Управление государственными сберегательными кассами

Заключение

Приложение

Список использованной литературы



Введение

Несмотря на множество унаследованных от средневековья черт, организация финансового хозяйства России позволила ей выдержать во второй половине XVII столетия напряжение войн с Польшей и Крымом и накопить потенциал экономического роста.

В конце 17 - начала 19 века в Российской Империи экономика была не стабильна. Важной проблемой было наплыв фальшивых денег. В годы войны большая часть денег шла на вооружение. А после войны, когда были открыты пути к морям, вывозили медные монеты за границу. Такая ситуация в стране требовала проведение реформ.

Существовало два источника пополнение казны - это выплата двойного оклада и усиление эксплуатации монетной регалии.

Развитие торговли требовало упрочнение кредита. При этом недостаток капитала обуславливал и высокую стоимость кредита. Особенно начала развиваться банковская система. Также решался вопрос о защите русской промышленности от иностранных конкурентов.



ГЛАВА 1. Финансовая политика 17-19 вв.

1.1 Петр I

Царствование Петра Великого завершает период формирования абсолютизма в России. Становление характерной для российского варианта абсолютной монархии системы социальных отношений, в том числе финансовых, было продиктовано, прежде всего, логикой общегосударственных интересов, связанных с борьбой за безопасность страны и выход к мировым морским торговым путям.

Несмотря на множество унаследованных от средневековья черт, организация финансового хозяйства России позволила ей выдержать во второй половине XVII столетия напряжение войн с Польшей и Крымом и накопить потенциал экономического роста. Хозяйственный подъем, и развитие внутренней торговли отразились на государственных доходах. С 1680 по 1701 год объем поступлений в казну удвоился, достигнув почти 3 млн. руб. Главными статьями их увеличения стали доходы от таможенных и кабацких сборов, а также чеканки монеты.

Однако в начале XVIII столетия экономический рост существенно замедлился. Главная причина тому -- бремя повинностей, обрушившееся на все сословия, и прежде всего на тяглое, с началом Северной войны. России противостояло сильнейшее в военном отношении государство Европы -- Швеция. Требовалось обеспечить необходимый для ведения войны объем поступлений в казну в условиях крайнего напряжения всех сил государства.

Слабая пригодность существовавшей финансовой системы для решения такой задачи была очевидна. Поэтому усиленная эксплуатация привычных способов увеличения доходов с самого начала активной государственной деятельности Петра соединялась с попытками по-новому организовать финансовое хозяйство страны.

В этих попытках он руководствовался не только чисто фискальными интересами. Одной из важнейших целей своей деятельности Петр уже в молодые годы считал приведение подданных "в лучшее и благополучнейшее состояние". Позже, в 1713 году Петр сформулировал задачи финансового управления следующим образом: "всякие сборы, всякие покупки и продажи и подряды чинить ... с великим радетельным осмотрением, без всяких лукавых вымыслов, ища государственной прибыли без тягости народной".

Крайняя нужда неоднократно заставляла Петра проводить меры, этому принципу противоречащие. Тем не менее не следует забывать, что в конечном итоге Петру удалось реорганизовать вооруженные силы, создать мощную в военном и политическом отношении державу, выиграть войну с сильнейшим в Европе противником, не прибегая к значительным заимствованиям и не затормозив существенно хозяйственного развития страны.

Первое средство повышения государственного благосостояния Петр видел в развитии торговли. В 1699 году, еще до начала шведской войны, в Москве была учреждена Бурмистрская палата, или Ратуша.

Выборные бурмистры ведали торговых и посадских людей "во всяких их расправных и челобитчиковых и купецких делах и в сборах государственных доходов". В провинциальных городах "посадским и всяких чинов купецким ... промышленным и уездным людям" было предложено "буде они похотят" ввести аналогичный порядок самоуправления с подчинением мирских выборных людей Ратуше. Условием перехода к новому порядку и освобождению от воеводских и приказных "обид и налогов, поборов и взяток" ставилась выплата двойного оклада. Только небольшая часть городов высказала готовность к самоуправлению на таких условиях. Пришлось вводить самоуправление в обязательном порядке, отказавшись от попытки получить от этой меры дополнительный доход. Последнее доказывает, что правительством руководила не только забота об увеличении поступлений, но и стремление усовершенствовать организацию торгового и промышленного сословия как служебного "чина", специальный предмет службы которого состоит в умножении казенного дохода. В этом отношении правительство Петра продолжило политику своих предшественников. Бурмистры, имея более широкое поле деятельности, должны были играть ту же роль, что и "верные головы" предшествующего времени -- роль финансовых агентов правительства, хорошо знающих дело и к тому же выдвинутых самими плательщиками. В Ратушу поступали всесобранные в городах доходы, в первую очередь таможенные и кабацкие сборы, а также оброчные, стрелецкие деньги, пошлины с дел.

Однако значительная часть собранных средств по-прежнему исчезала в лабиринтах московских приказов и тратилась на далеко не первоочередные нужды. Хотя в первые годы царствования Петра правительством были ликвидированы явно отжившие свой век областные финансовые приказы -- Чети, количество приказов не уменьшилось. По-прежнему каждое новое дело вызывало появление особенного приказа.

Другой источник пополнения казны правительство Петра видело в усиленной эксплуатации монетной регалии. Расширение торгового оборота требовало дополнительного количества средств обращения. Недостаток монеты не покрывался даже дополнительным ее выпуском. С 1681 г. в России чеканилась серебряная копейка вновь пониженного (теперь на 1/6 часть) веса. В 1696-97 гг., выпуск этой монеты вырос в два раза по сравнению с 1681-82 гг. Используя ситуацию, правительство осуществило переход к новой денежной системе, сопровождаемый дальнейшим снижением веса серебряной копейки. С 1698 г. он стал равен 1/100 веса талера, т.е. был снижен еще на 43%. Серебряная копейка была практически единственной монетой, обслуживающей хозяйственный оборот.

"Для всенародной пользы и для общей прибыли ко всякому торгу" был начат в 1700 г. выпуск медных денег.

Медная мелкая разменная монета (денежки и полушки) должна была стать необходимым дополнением монете серебряной. Вместе с тем печальная память о "медных деньгах" царя Алексея Михайловича побуждала правительство к особенной осторожности. В первые годы Северной войны объемы чеканки медной монеты были незначительными.

Потребности увеличения доходов казны покрывались за счет усиленной чеканки серебряной монеты. За 1700-1704 гг. ее было выпущено более чем на 13 млн. руб. (для сравнения: за все остальные годы с 1698 по 1724 год серебра было начеканено на 15,6 млн. руб.). Главным источником выпуска был передел старых, изымаемых из обращения серебряных монет. Доходы от чеканки монеты поступали в приказ Большой казны. Эти доходы, также как и собиравшиеся Ратушей, как правило использовались на военные надобности.

С учреждением Ближней канцелярии, в которую все приказы и Ратуша обязаны были ежемесячно и ежегодно представлять отчеты о всяких окладных и неокладных приходах и расходах, роспись государственных доходов и расходов стала составляться каждый год. Согласно этой росписи уже в 1701 г. расходы на воинские нужды превысили 2/3 всех расходов.

Однако возможности покрытия увеличивающихся расходов доходами от чеканки серебряной монеты оказались быстро исчерпанными. Лучшие (выпущенные до 1698 г.) деньги стали изыматься из обращения, увеличился их отток за границу. Доходы от выпуска серебряной монеты, достигнув максимума в 1700-1704 гг., в последующие годы резко сократились.

В 1701 г. превышение государственных доходов над расходами составило полмиллиона рублей или около 20 % всех расходов. Однако в дальнейшем размеры переходящего на следующий год остатка средств быстро сократились. Очевидным свидетельством ослабления податной способности плательщиков стало падение темпов роста таможенных и кабацких сборов.

Растущий недостаток средств вынудил правительство прибегнуть к испытанным способам увеличения поступлений: повышению окладов действующих сборов и установлению сборов новых, усиленной эксплуатации оброчных статей, монополизации торговли. Драгунские, рекрутские, корабельные и некоторые другие сборы быстро стали "повсягодными". По мере надобности производились "запросные" сборы: на провиант, фураж, городовое строение. Некоторые обязательные натуральные поставки были заменены денежными сборами. В частности, на деньги был переведен "стрелецкий хлеб".

Особую активность измышлений новых сборов демонстрировали прибыльщики, обязанность которых в том и состояла, чтобы "сидеть и чинить государю прибыли". Первый из прибыльщиков, дворовый человек князя Шереметьева Андрей Курбатов, измысливший гербовый сбор с "орленой бумаги" для подачи прошений, стал обер-инспектором Ратушного правления, а впоследствии Архангельским вице-губернатором. Умер он, находясь под судом за растрату. "Трудами" прибыльщиков было умножено число всевозможных мелких сборов, таких как хомутейный, шапочный, сапожный, пчельный, трубный, с ледоколу и водопою и тому подобных. В 1724 г., последнем году царствования Петра, в приходе государства насчитывалось свыше 70 мелких доходных статей. Знаменитый сбор "с неуказных платья и бород" принес в том году ни много ни мало 1196 руб. Тогда же часть этих сборов Петр самолично упразднил, признав, очевидно, их полную несостоятельность.

С 1704 г. в государственную монополию были обращены продажа соли и табака. Торговля солью давала казне 100 % прибыли. Однако следствием стало вздорожание этого продукта. "Многие без соли едят и оцынжают и умирают", -- отмечал известный публицист петровского времени Иван Посошков.

Казна монополизировала также торговлю юфтью, пенькой, дегтем, щетиной, икрой и многими другими товарами. Прибыль от этой торговли поступала в доход государства. Купцы, непосредственно производившие торговые операции, получали только комиссионные.

Впрочем, Петр не был последовательным сторонником огосударствления торговли. В 1719 г. все товары, прежде взятые в казну, были предоставлены вольной торговле. Казенным товарам велено было быть только двум -- поташу исмольчугу (в целях сбережения лесов).

В поисках доходов не прошло правительство Петра мимо винокурения и торговли питиями. В 1705 г. были введены "поведерная" и "новоуравнительная" пошлины. Последняя взималась при перепродаже вина (а также других товаров). Но ежегодные размеры кабацкого сбора увеличились лишь на 100 - 150 тыс. руб. в обесценивающейся монете.

В ряду мер, направленных на умножение доходов казны, стояло и восстановление, упраздненного при царе Федоре, Монастырского приказа. Он должен был собирать доходы с монастырских вотчин. Из них монахам без различия сана давалось по 10 рублей денег и по 10 четвертей хлеба на год. Казне оставалось от 100 до 200 тыс. руб.

Наконец, с 1705 года резко увеличиваются объемы выпуска медной монеты (в 1705 - 1707 гг. -- более чем в 10 раз по сравнению с предшествовавшим трехлетием). Товарное обращение реагировало на поступление менее качественной монеты постепенным увеличением цен.

Число и тяжесть денежных сборов росли одновременно с умножением повинностей по поставке рекрут, кормов, людей для всевозможных работ и чрезвычайных надобностей. Ежегодно тысячи рублей собирались на постройку Петербурга, а тысячи людей должны были работать на этом строительстве.

Увеличившийся объем повинностей крайне неравномерно ложился на население. В ближайших к театру военных действий северных и центральных районах денежные платежи, собиравшиеся с крестьянского двора, выросли в 1,5 - 2 раза. В южных и восточных районах, наоборот, увеличение населения и количества крестьянских дворов опережало рост податных окладов.

Возвышение повинностей было главной причиной бегства крестьян и посадских людей, многочисленных восстаний. В 1707 г., по мнению очевидца-иностранца, едва не вспыхнул бунт в Москве, "озлобленной безмерным возвышением налогов".

Но, несмотря на отягощение плательщиков, казавшееся кое-где предельным, прирост государственных доходов далеко не соответствовал потребностям военного времени. Предполагавшееся по смете 1710 г., следующего за годом Полтавской победы, полумиллионное превышение расходов над доходами покрывать было уже нечем. Ресурсы казны были исчерпаны. К государственному кредиту, который широко использовали западноевропейские страны для покрытия своих военных расходов и в XVII столетии, и в более позднее время, России было прибегнуть не так просто. Зная бедственное положение казны, иностранные и русские купцы не рисковали ссужать ей деньги. Да и свободных капиталов в стране было немного. Принудительному займу или традиционной для XVII столетия "пятине" Петр, возможно опасаясь разорить вконец торговое сословие, предпочел дополнительный подворный сбор.

Но главный путь выхода из денежных затруднений он в это время видел в реорганизации управления финансовым хозяйством.

Контуры нового построения администрации и финансового управления формировались в течение нескольких лет. В 1708 г. учреждено было 8 губерний (через несколько лет их число увеличилось до 11). Одной из обязанностей губернаторов был сбор и доставка денежных средств. Главной целью реформы и было распределение военных и прочих расходов по губерниям, "чтобы всякий знал, откуда определенное число получать мог". Практика обращения местных средств на содержание пропорционального им количества войск применялась широко еще в период Тридцатилетней войны. Систему территориального содержания войск использовала и Швеция Карла XII. Петр в данном случае следовал доказавшим свою пригодность образцам.

С 1712 г. на каждую губернию была положена определенная часть военных расходов. С 1715 г. губернии делились на доли по 5536 дворов или около того, "как удобнее по расстоянию места". В соответствии с количеством долей производилась разверстка по губерниям государственных повинностей. Управителем каждой доли (кроме дел городского управления) назначался особый ландрат. С ландратов, высылавших меньше предусмотренного окладом, жалование взыскивалось обратно.

Ратуша не смогла обеспечить требуемого увеличения доходов и была упразднена. В 1711 г. "ради умножения торгов" позволено было торговать, кроме "купецких" людей, людям всяких чинов. Последнее решение не было случайным. Тяжесть государственных повинностей, разорение и бегство посадских людей, а также выход посадских людей в служилое сословие привели к уменьшению численности тяглого населения посада. Правительство нуждалось в новых плательщиках. Спустя три года вышел указ о взятии в посад и поселении в слободах всяких чинов людей, которые ведут торг. Исключение было сделано только для крестьян, торгующих хлебом собственного производства.

На созданный в 1711 г. Правительствующий Сенат были возложены задачи высшего распоряжения и надзора за управлением, в первую очередь финансовым. Начальные строки наказа царя Сенату гласили: " Смотреть во всем государстве расходов и ненужные, а особливо напрасные, отставить. Денег, как возможно, сбирать, понеже деньги суть артериею войны...".

Тем же указом было определено "учинить фискалов во всяких делах". Во главе их стоял выбираемый Сенатом обер-фискал, в задачу которого входило "над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, а также в сборе казны и прочего". Доносительство было прямой служебной обязанностью фискалов всех уровней.

Однако проведенные реформы существенно состояния казны не улучшили. Быстро выяснилось, что полноту и своевременность денежных сборов губернское управление обеспечивает не лучше, чем приказное.

Губернские и уездные чины не уступали московским дьякам и подъячим и в отношении мздоимства. Замена с 1714 г. поместных окладов денежным и хлебным жалованием ситуацию изменила мало, хотя к прянику (в виде жалованья) немедленно был присовокуплен и кнут в виде специального указа о наказании за взятки.

Многочисленность указов, посвященных последнему предмету, лучше всего свидетельствует об их малой эффективности. Хотя предусматриваемые наказания мягкостью не отличались.

Так, указ 21 мая 1720 г. объяснял всем заинтересованным лицам, что преступление суть "все то, что вред и убыток государству приключити может", "а кто дерзнет сие учинить: то весьма жестоко на теле наказан, всего имения лишен, шельмован и из числа добрых людей извержен, или и смертью казнен будет". Дабы "неведением никто не отговаривался", велено было "всем у дел бодучем, к сему указу приложить руки". Однако и с изданием этого указа Петр не счел вопрос закрытым. Через несколько месяцев последовал новый указ "О рачительном сборе податей и наказании взятки", суливший преступникам некоторое разнообразие: смертную казнь или вечную ссылку на галеру, вырезание ноздрей и лишение всего имения. Грозные указы не оставались на бумаге. Петли не избежал даже сибирский губернатор князь Матвей Гагарин.

Не привело к качественному обновлению слоя администраторов и настойчивое утверждение Петром принципа личной выслуги, закрепленное "Табелью о рангах". Не помог и пример царя, как известно весьма скромного в личных тратах. За годы его царствования расходы на содержание двора в реальном выражении даже снизились. Резко снизилась и доля этих затрат в общих расходах казны: с 19 до 4,6 %.

Положение осложнялось двусмысленностью ситуации: недостаток средств на выплату жалования подчас вынуждал передавать в ведение чиновников приносящие барыш дела, "для вознаграждения", как гласил соответствующий указ, -- "подьячих доходами с оных вместо прибавочного жалованья". Уже после смерти Петра в интересах экономии было принято решение о сокращении жалования. Причем указано было: "в тех приказах, где до 1700 года жалования недавано а довольствовались от дел, тем и ныне быть без жалования по-прежнему". Ближайший сподвижник Петра Меньшиков так рассуждал о сем предмете: "Канцелярским служителям, по мнению моему, жалованья давать ненадлежит, а позволять брать акциденции от дел против прежнего ... понеже всякий за акциденцию будет неленостно трудиться". Сам Александр Данилович, "неленостно трудясь", неоднократно был уличаем в разнообразных и не совсем приличествующих сану государственного мужа "акциденциях".

Малоуспешная борьба с казнокрадством велась в обстановке хронического дефицита средств на самые неотложные нужды.

Согласно новому устройству финансового хозяйства собранные средства должны были прямо направляться к месту своего использования. Общегосударственная роспись доходов и расходов отсутствовала. Составлять ее было некому и незачем. О том, что получалось при таком порядке свидетельствует письмо сенатора графа П.М. Апраксина кабинет-секретарю А.В. Макарову: "Истинно во всех делах как слепые бродим и не знаем, что делать, стали везде великие расстрой, а где прибегнуть и впредь что делать не знаем, денег ниоткуда не возят, дела почитай все становятся".

Нехватка денег тормозила исполнение важнейших предприятий: собранные рекруты от бескормицы умирали и разбегались, солдаты, не получая жалования, принимались за грабежи, флот из-за недостатка припасов не мог выйти в море.

Правительство вынуждено было умножать чрезвычайные сборы, измышлять новые мелкие доходные статьи. Даже в Прутском походе, за несколько дней до встречи с превосходящими силами турок Петр писал в Сенат о векселях, смоле, соли.

На год могло приходиться несколько чрезвычайных сборов "на провиант и всякие морские припасы", "на делание каналов" и тому подобные надобности. Доставлять деньги надлежало "с поспешанием". Большинство этих многочисленных указов заключала фраза о сборе "с купецких людей с оклада десятой деньги" (т.е. 5 копеек с рубля обыкновенного податного оклада).

Поскольку возможности уменьшения веса копейки и перечеканки старой серебряной монеты были исчерпаны, пришлось официально понизить пробу мелких серебряных монет. С 1718 г. по новой пробе стали чеканиться и рубли. Но значительного дохода эта мера принести не могла.

Не имея новых доходных источников, Петр решил резко увеличить объемы чеканки медной монеты. За 5 лет, с 1711 по 1716 год было выпущено медяков на 1,5 млн. руб. По стоимости это более половины медной монеты, начеканенной за все годы царствования Петра. В последующие годы объемы чеканки были сокращены главным образом из-за нехватки сырья. Поэтому вес медной монеты был резко уменьшен. С 1718 г. из пуда меди вместо 20 руб. стало чеканиться 40 руб. мелкой разменной монеты -- полушек.

Наплыв медных денег вконец расстроил денежное обращение. Широкое распространение получила фальшивая монета. В 1722 г. Петр велел прекратить чеканку медных денежек и копеек и подумывал об изъятии их из обращения. Но ввиду ожидаемого при этой операции убытка, а главное отсутствия альтернативных доходных источников, мысль была оставлена. Более того, со следующего года был начат выпуск пятаков той же сорокарублевой монетной стопы. (Операцию по изъятию пятаков, выпущенных при Петре и его ближайших преемниках, удалось провести лишь правительству Елизаветы Петровны).

В конечном итоге за годы царствования Петра монетная регалия дала казне около десятой части доходных поступлений. Но в результате перехода к использованию в хозяйственном обороте низкокачественной серебряной и медной монеты цены увеличились в два и более раза. Последнее сделало иллюзорным двукратный рост доходов казны (с 3 млн. руб. в начале столетия до 6 млн.руб. в 1720-1723 гг.).

Уже в 1715 г. Петр решил воссоздать центральные учреждения опять-таки по шведскому образцу. Подготовка заняла три года. Указом 12 декабря 1718 г. было образовано 9 коллегий. В их числе: Камер-коллегия, ведавшая денежными доходами государства, Ревизион-коллегия, на которую был возложен счет и рассмотрение обоснованности всех государственных приходов и расходов, Штатс-контор, ведавшая расходами. Последняя должна была ежегодно представлять " на одном листе генеральный экстракт", где "на одной странице все доходы кратко означены ... а на другой странице листа все расходы ... також вкратце объявлены быть имеют".

Денежное дело вошло в компетенцию Берг-коллегии, управлявшей горнозаводской промышленностью.

Однако механизм совместной работы коллегий не был ясно определен, что приводило к многочисленным неувязкам. Финансовые вопросы были предметом ведения также ряда других коллегий и канцелярий. "Обычное представление о централизации финансового управления в результате реформ Петра I не совсем соответствует действительности", -- отмечает современный исследователь вопроса (С.М.Троицкий).

Взгляды Петра на цели и методы ведения финансового хозяйства страны как самостоятельно выработанные, так и заимствованные из иноземных источников наиболее полно представлены в Регламенте Камер-коллегии. "Никакого государства в свете нет, которое б наложенную тягость снесть не могло, ежели правда, равенство и по достоинству в податях и расходах осмотрено будет," -- считал Петр. Чтобы этот оптимистический взгляд самодержца нашел себе подтверждение в России, Камер-коллегия должна была смотреть, "чтоб меж великими и нижними убогими и богатыми по препорции, надлежащее равенство во осмотрении иметь, и никто б от надлежащегс более другого уволен, или отягчен не был ..."; а также "чтоб на съестные харчи или товары излишнегс не накладывать, дабы пропитание людям от того в дорогую цену не происходило, или коммерции, мануфактуры и мещанские промыслы не умалялись". Задача Камер-колегии не ограничивались умножением казенных доходов. Ей надлежало "наипаче о том стараться, чтоб как возможно запустелые дворы и земли помалу паки населять ... також земледелие, скотские приплоды и рыбные ловли по возможности умножать..."

Право налагать подати согласно Регламенту имел только Сенат. Камер-коллегии надлежало подавать ему предложения и высказывать свое мнение по соответствующим проектам. Апробация Сената требовалась и для предоставления откупов на сумму свыше 10 тыс. руб.

Губернаторы и воеводы должны были отчитываться перед Камер-коллегией по вопросам, составляющим предмет ее ведения.

В следующем 1719 г. перемены в центральном управлении были дополнены реформами управления местного. Губернии были разделены на провинции, заменившие ландратские доли. Во главе провинций были поставлены воеводы. Им подчинялись земские камериры, ответственные за сбор казенных доходов.

В 1720 г. Штатс-контор составила Табель государственных расходов. Около 3/4 их приходилось на армию и флот. Главной статьей государственных доходов оставались таможенные и кабацкие сборы. Взимание прямых податей и особенно чрезвычайных сборов как правило сопровождалось значительной недоимкой против оклада.

К тому же правительство не имело ясного представления о состоянии базы обложения. Данные проведенной в 1710 г. подворной переписи были неполны и потому в части губерний обложение производилось на основе сведений, относящихся еще к 1678 г. Кроме того, перепись 1710 г. показала значительную убыль количества податных единиц -- дворов. По сравнению с 1678 г. их число сократилось почти на 1/5 часть от общего количества. После 1710 г. ситуация не улучшилась. Объяснить убыль бедствиями военного времени было затруднительно. "Не все крестьяне на Дон или в Сибирь ушли, а мору слава Богу не было", -- замечал Петр. Цифры более позднего происхождения подтвердили это наблюдение самодержца. С 1678 г. по 1719 г. крестьянское население центральных и северных уездов, несмотря на колоссальный отток рекрутов и прочих даточных людей, а также беглых, выросло на 12 %. Но ведение самостоятельного хозяйства, вследствие падающих на такое хозяйство повинностей, для крестьянина становилось слишком большой роскошью.

Таким образом, в условиях полного исчерпания всех привычных способов увеличения доходов, требовались меры, способные поставить государственные финансы на иное, более прочное основание.

Одной из таких мер стала еще одна реорганизация торгово-промышленного сословия и городского устройства, проведенная в начале 20-х годов, дабы "всероссийского купечества рассыпанную храмину паки собрать". Созданный на сей раз в Петербурге, подчиненный Сенату, Главный магистрат должен был ведать магистратами, создаваемыми в городах. Новое устройство городов укрепило сословную организацию "купецкого чина" и преобладающее влияние "первостатейных" граждан на городские дела.

Затратив много денег и народного труда на обустройство внутренних водных путей и морских ворот в страну, организовав купечество как государственную корпорацию и не забывая изымать в казну немалую часть его доходов, Петр имел все основания рьяно защищать экономические интересы торгово-промышленного сословия. Более того, потребность армии и флота в железе, меди, сукне, ружьях, парусине и прочем заставляла Петра расходовать средства на создание заводов и мануфактур (их при Петре было основано более 200). Впрочем и здесь скуповатый на казенную копейку самодержец остался верен себе. Общий размер денежных ссуд, предоставленных казной фабрикантам, за время правления Петра составил около 100 тыс.руб. Зато за фабрикантами и заводчиками было закреплено право владения крепостными. К созданным заводам и фабрикам были приписаны сотни и тысячи крестьян, что с избытком восполнило нехватку вольнонаемных работников.

Принятый в 1724 г. Таможенный тариф, жестко защищал российскую промышленность от иностранных конкурентов. Вместе с тем, тариф открывал дорогу на внутренний рынок товарам, которых в стране не хватало. Способ достижения этого результата был рационален и прост: пошлина с цены ввозимых товаров устанавливалась в соответствии с долей собственного производства в общем потреблении соответствующих продуктов. Так, парусина облагалась по ставке 75 % от цены, голландское полотно и бархат -- по ставке 50%, шерстяные ткани, писчая бумага -- 25 % и так далее.

Но главный способ упрочения государственных финансов был открыт на пути кардинального реформирования прямого обложения -- введения подушной подати.

"Подушина" не была личным изобретением Петра. Он мог заимствовать идею из Франции, где подушный налог был одним из главных доходных источников казенных доходов. Вопрос о введении "поголовщины" обсуждался в Москве еще в правление царевны Софьи.

В ноябре 1718 г. указано было, "чтоб правдивые принесли, сколько у кого в которой деревне душ мужска пола." Но до назначенного годичного срока перепись не была завершена. Пожалуй, ни одна реформа Петра не проводилась в жизнь так медленно, при столь массовом явном и тайном сопротивлении. Даже такой поклонник Петра, как Посошков подверг сомнению основания реформы. "Душа вещь неосязаемая и умом непостижимая и цены не имеющая: надлежит ценить вещи грунтованные", -- писал он.

Впрочем, подобные соображения вряд ли волновали многих. И люди "подлого звания", и "благородное шляхетство" хорошо понимали, что собственно "души" и вообще метафизика здесь совершенно ни при чем. Дело было в другом. "Самодержец всея Руси" решительно двинулся в поход за неучтенными рабочими руками своих подданных, к тому же пригодными для сабли и мушкета. А в том, что найденное будет немедленно изъято и поставлено на службу казенному интересу, а частью пойдет на прокорм многочисленным подъячим, после двух с половиной десятилетий правления Петра сомневаться не приходилось.

Перепись населения и введение "подушины" стали последним актом борьбы Петра за мобилизацию народного труда и народных денег в интересах государственного строительства, завершением, начатой еще при Алексее Михайловиче, реорганизации общества на служебно-корпоративных началах. Уже введение во второй половине XVII столетия "дворового числа" было продиктовано стремлением правительства положить "тягло" на максимальный контингент потенциальных плательщиков и поставить преграду их попыткам выйти из состава тяглецов. Однако достигнуть этого было весьма затруднительно, пока сохранялись многочисленные, оставшиеся от средневековья, податные "ниши", в которых при желании мог скрыться плательщик: жильцы многочисленных дворцовых слобод, церковный причт, монашествующие, всевозможные вольные и дворовые люди. Устремления правительства сталкивались и с интересами помещиков, которые, получив исключительное право использовать труд прикрепленных к земле крестьян, проявляли все меньше желания разделить доходы от этого использования с казной.

В попытках изобрести способы утайки рабочих "душ" от государства помещики, крестьяне и "всяких чинов люди" проявили редкое единство. Несмотря на посулы "правдивым", "кто что утаит, то отдано будет тому, кто объявит о том", угрозы "разорения" и смертной казни, души переписывались "с великой утайкой". Посланные в 1722 г. "для раскладки войска на землю" генералы и полковники обнаружили, что до половины наличных душ в перепись не попало. Поэтому, удивительно не то, что для подготовительной работы к введению подушной подати потребовалось около 6 лет, а то, что эта работа была все-таки завершена.

В конечном итоге в состав податного сословия вошло множество мелких социальных групп: однодворцы, "ясашные и сибирские пашенные служилые люди", "копейщики" и так далее. Все они вместе с "черносошными" крестьянами перешли в разряд крестьян государственных, лично свободных. Но главную прибавку к численности податного сословия дало включение в состав крепостных тяглецов холопов. В "тягло" были поставлены и многочисленные "захребетники" -- крестьяне, не имевшие самостоятельного хозяйства, которые жили в одном дворе с крестьянином-хозяином.

Помимо "тягла", всеобщей для податного сословия сделалась воинская повинность в виде регулярно повторяющихся рекрутских наборов.

Как и рекрутский набор, сбор подушной подати был возложен на особых комиссаров, выбираемых местным дворянством.

И введение "подушины" и способ ее сбора определялись главной целью -- необходимостью содержать армию. Шведская система территориального содержания войска, как отмечалось выше, в значительной степени служила образцом при проведении губернской реформы. Теперь был сделан следующий шаг: каждый полк размещался и переходил "на содержание" определенной территории -- "дистрикта". Границы последнего определялись его способностью содержать размещаемый полк. Собранную подать земский комиссар передавал непосредственно полковым комиссарам этого полка. Сбор подушной подати был полностью отнесен к компетенции военного ведомства. За Камер-коллегией остались таможенные, кабацкие и так называемые "канцелярские" сборы. Прямые подати, кроме подушной, были упразднены.

Размер подушной подати определялся исходя из потребностей содержания войска и данных переписи. Таким образом величина душевого оклада новой подати была установлена в 74 копейки. Уже при преемнице Петра Екатерине I оклад был уменьшен до 70 копеек.

Взамен владельческих податей государственные крестьяне должны были платить в казну 40 копеек. Душевая подать с городских тяглых обывателей составляла 1 рубль 20 копеек.

Собранные с каждой категории плательщиков средства должны были расходоваться строго по целевому назначению. Семигривенный сбор шел на содержание и продовольствие расквартированных на местах войск. Четырехгривенный сбор с черносошных крестьян -- на содержание гвардии и артиллерии. На. артиллерию расходовались и деньги, собранные с городских обывателей.

Хотя недоимка по сбору "подушины" в 1724 г. составила до 18 % оклада, общий объем поступлений в бюджет государства от подушной подати, других налогов и пошлин превысил 8 млн. руб. Таким образом, переход к "душевому" обложению принес казне дополнительно 2 млн.руб. по сравнению с суммами, собиравшимися при помощи упраздненных прямых податей. Фактический расход на армию, флот, двор и прочие нужды был значительно ниже 7 млн.руб. С учетом переходящего остатка средства казны в 1724 г. превысили 10 млн.руб., т.е. увеличились на треть по сравнению с 1720-1723 гг. Государственный долг отсутствовал.

Однако "тягота на мир" была немалая. Платежи в казну в среднем на тяглую душу (включая прямые и косвенные налоги) составляли около 1,5 руб. При 4-5-душевом составе крестьянского двора на него приходилось 6-8 рублей казенных податей и сборов. Условно говоря, хозяин двора должен был каждый год продавать лошадь (по цене 6-8 рублей), чтобы заплатить прямые и косвенные налоги. Кроме того, с крепостного крестьянского двора помещик требовал оброк, размеры которого доходили до 7 и даже 10 рублей. Чрезвычайно обременительной была рекрутская подать. В 1719 г. численность набранных рекрутов составила 3,8 % от всей численности мужского населения. Чтобы купить рекрутскую квитанцию -- откупиться от солдатчины, необходимо было затратить немалые деньги. А покупка таких квитанций крестьянами была широко распространена. К рекрутской повинности добавлялись строительная, ямская, дорожная и другие.

На практике подушная подать обнаружила немало отрицательных черт.

При разной платежеспособности крестьянского населения в различающихся по своим природно-климатическим и хозяйственным условиям районах, единый размер податного оклада плательщика означал прямое нарушение самим же Петром сформулированного требования "меж убогими и богатыми по препорции надлежащее равенство в осмотрении иметь". Во многих случаях нарушался и другой императив финансовой политики, который сформулировал в подготовленной для Екатерины записке о состоянии дел в России генерал-прокурор Правительствующего Сената Павел Иванович Ягужинский, -- "на подданных положить то, что понести могут".

Община, т.е. наличные трудоспособные работники, должны были платить за всех: беглых и больных, стариков и детей, беглых и умерших. Перед общиной, где это соотношение было наиболее неблагоприятным, особенно в сильно пострадавших от тягот военного времени губерниях, вставала угроза полного разорения.

Настоящим бедствием стал способ сбора подати. По указу Петра на помощь комиссарам отряжались воинские команды. Срок выплаты наступал три раза в год, и каждый раз в деревне должна была появиться такая команда. Недоимщиков ждали штрафы, плети, острог. Визиту воинской команды крестьяне предпочитали голодную нужду. "Мужикам бедным страшен один въезд и приезд офицеров и солдат, комиссаров и прочих командиров, тем страшнее правеж и экзекуции; крестьянских пожитков в платеж податей недостает, и крестьяне не только скот и пожитки продают, но и детей закладывают, а иные и врознь бегут,"-- били вслед за Ягужинским тревогу другие "птенцы гнезда Петрова" -- Меньшиков, Остерман, Макаров, Волков, в общем не отличавшиеся милосердием к "подлому" люду. (Тем не менее, экзекуционные команды действовали еще почти 10 лет, до 1736 г.)

Причиной недоимок при сборе была не только "все-конечная крестьянская скудость" и хлебный недород, но и "непостижные воровства и похищения" прикосновенных к сбору денег лиц. Вместе с тем, общегосударственный механизм раскладки "подушины" позволял точно определять величину подлежащих сбору в каждом месте сумм, что существенно ограничивало возможности безнаказанного присвоения казенных средств.

Введение подушной подати подарило России феномен "ревизской души" -- души мужского пола, существовавшей на момент переписи. Эта душа не была реальной платежеспособной величиной, поскольку включала умерших между ревизиями, а также, как уже отмечалось, увечных, стариков, младенцев, беглых. Эта податная фикция, тем не менее имела конкретное отображение в мире реальном: работника, способного совершать постоянные платежи в казну в установленном законом размере -- 7 гривен. Такие платежи мог совершать только работник, пользующийся определенным хозяйственным имуществом и определенным количеством земельных угодий. В рамках внутриобщинных отношений, при раскладке тягла пропорционально возможностям плательщиков, на работника, не способного в полном объеме вносить платежи, могла приходиться четверть или "осьмуха" причитающегося с "ревизской души" податного платежа. В некоторых местах наименования этих делений соответствовали установленным с них денежным сборам (мордке, деньге, алтыну, полушке).

"Душа" и ее доли позволяли лучше увязать раскладку тягла с трудовыми возможностями крестьянских хозяйств с тем, чтобы при внутриобщинном переделе земли уравнять выгоды пользования угодьями и податные платежи. Это в немалой степени повлияло на широту распространения в XVIII столетии общинных переделов земли.

Общинная раскладка тягла часто проводилась под контролем владельческой администрации. На помещика была возложена ответственность за поддержание внутреннего порядка, а в дальнейшем и полная ответственность за своевременный сбор подушной подати.

Но вернемся к основным финансовым, хозяйственным и политическим итогам реформы податного обложения.

В 1724 г. подушная подать, вместе с ясаком, обеспечила 55 % доходов казны. С учетом двукратного падения покупательной способности рубля объем средств в распоряжении государства за сорок лет царствования Петра увеличился как минимум в 3 раза. Это увеличение в период с 1678/79 г. по 1701 г. было достигнуто прежде всего за счет хозяйственного роста, позволившего увеличить поступления таможенных и кабацких сборов и создавшего условия эффективной эксплуатации правительством монетной регалии. Однако с началом Северной войны хозяйственный рост существенно замедлился и последующие два десятилетия прошли в напряженных, разорительных для хозяйства и, в конечном итоге, малоуспешных поисках выхода из периодически обострявшегося финансового кризиса. Хотя в последние годы Северной войны была воссоздана централизованная система управления финансами и преобразована местная финансовая администрация, только в самом конце правления Петра с введением подушной подати государственные финансы России получили прочное основание. В течение всего XVIII столетия размер подушной подати не менялся. (В 1794 г. он был повышен до 1 рубля в связи с падением курса ассигнаций). Но и в конце столетия эта подать продолжала приносить в казну свыше трети поступлений.

С введением "подушины" крестьянин перестал быть прикреплен к какой-либо податной единице: "сохе" либо "двору". Податной единицей стала его собственная "душа", трактуемая с точки зрения государственного интереса -- как идеальная платежная способность, существующая вследствие способности крестьянина к труду. Такое перенесение центра тяжести прямого обложения с земли и имущества на рабочие руки, способность к труду крестьянина сыграло важную роль в хозяйственном развитии страны. Благодаря этому была ликвидирована основная причина сокращения крестьянином запашки. Посевные площади в освоенных районах стали увеличиваться, а с ними и благосостояние, и численность населения.

За следующие после царствования Петра четыре десятилетия (до 1762 года) население России увеличилось почти на одну треть.

Но главным условием этого роста и хозяйственного подъема страны в XVIII столетии стала безопасность ее жизненных центров, свободный доступ к мировым торговым путям. Таким образом, национальная задача, ради решения которой на протяжении столетия были произведены перемены, коренным образом изменившие социальный строй государства, перестроена финансовая система, мобилизованы колоссальные денежные, материальные и людские ресурсы, была выполнена.

Это -- главный итог военной, административной и финансовой деятельности Петра Великого и его предшественников.

1.2 Елизавета Петровна

В царствование Елизаветы в 1754 г. были учреждены два сословных банка: Дворянский и Коммерческий. Банк для дворянства располагал основным капиталом в 750 тыс. руб. и имел свои конторы в Петербурге и Москве. Сферой его деятельности было в основном предоставление поземельного кредита, ссуд помещикам под залог имений, исходя из числа крепостных душ. Клиент-помещик мог брать под залог недвижимого имущества ссуды до 10 тыс. руб. под 6% с уплатой в 3 года. Это были привлекательные ссуды, так как плата за частный кредит нередко доходила до 20%.

Банк для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции и купечества располагал капиталом в 500 тыс. руб. золотом, и значение его сводилось к обслуживанию купечества, торговавшего в Петербургском порту, путем выдачи краткосрочных ссуд из расчета 6% в год под залог товаров, золота, серебра, а также под свидетельства магистратов.

В 1762г. оба банка были закрыты в связи с тем, что краткосрочные ссуды из-за их несвоевременного возвращения превращались в долгосрочные, заемщиками же были почти одни и те же лица.

"Царствование императрицы Елизаветы Петровны -- одно из примечательнейших в истории русских финансов". Эта оценка принадлежит графу Д.А Толстому -- автору фундаментального труда по истории российских финансов, впоследствии министру просвещения и министру внутренних дел. Далеко не все правительства России "со времени основания государства до кончины императрицы Екатерины II" получили от графа столь лестную аттестацию. В решении экономических вопросов предполагалось участие дворянства, которое из служилого класса должно было превратиться в экономический класс. В этом видели продолжение петровских преобразований.

Однако более известен другой отзыв о состоянии финансов в правление Елизаветы Петровны. "Ни единой человек в государстве не то чтоб знал, сколько казне было дохода, ниже не ведал звания доходов разных". Этот отзыв принадлежит невестке и преемнице Елизаветы -- Екатерине П. Известно, что в правление Елизаветы не была сведена ни одна роспись государственных доходов и расходов. Попытка правительства получить отчет о доходах и расходах закончилась тем, что ведомости, представленные Сенатом и Штатс-конторой, разошлись более чем на миллион рублей. В мае 1752 г. Сенат констатировал полную невозможность составить роспись. Многочисленные канцелярии никак не могли согласиться относительно имевшихся и причитавшихся к расходованию сумм. В Камер-коллегии, ведавшей государственными доходами лежали тысячи не разобранных ведомостей. "Многие вредные обстоятельства у всех перед глазами", -- признавала Елизавета в конце своего правления, -- "чрез меру богатящиеся судьи, бесконечные следствия, похищение нашего интереса от тех, кои сохранять определены, воровство в продаже соли, при наборе рекрут и при всяком на народ налоге в необходимых государству нуждах..."

Тем не менее, и при таком способе ведения дел в царствование Елизаветы Петровны русские финансы, по оценке другого известного исследователя -- Н.Д. Чечулина, "находились в сравнительно хорошем положении, и русская монета никогда не была столь полноценною, как именно в это царствование".

Елизавета Петровна, взявшая власть 25 ноября 1741 года при помощи гвардейских штыков и с программой избавления верховного управления от засилья иностранцев, нашла государственную казну не в лучшем состоянии. Резко возросшие при преемниках Петра затраты на содержание императорского двора, огромные расходы на мало результативную русско-турецкую войну 1736-1739 гг., процветающее мздоимство и запутанность отношений между различными канцеляриями поставили правительство перед необходимостью постоянно изыскивать способы покрытия недостатка средств, ставшего хроническим.

Денежное обращение страны страдало от наплыва обесцененной медной монеты. Главной причиной этого стал усиленный выпуск при преемниках Петра, в 1727-1730 гг., медных пятикопеечных монет. Нарицательная цена этих монет в 5-6 раз превышала рыночную цену меди того же веса. Поэтому весьма прибыльным занятием стал ввоз в страну фальшивых пятаков и вывоз золотой и серебряной монеты. Последняя быстро исчезала из обращения. Доходило до того, что медные пятаки отказывались принимать при расчетах. Результатом расстройства денежного обращения стал рост цен и падение вексельного курса рубля. Изданный еще в 1731 году указ об обмене медных пятаков на полноценную медную и серебряную монету, выполнен не был по причине отсутствия у казны средств на проведение такой операции.

Стремясь действовать в духе установлений Петра, правительство хорошо понимало, что ситуация в стране за два прошедших после Петра десятилетия существенно изменилась. Изменилось и положение России в мире, и система социальных отношений в российском обществе. Непосредственная угроза жизненным центрам страны отошла в прошлое, выход к мировым морским торговым путям был обеспечен. Объективно сложились предпосылки изменения социальной организации общества на иных, нежели корпоративно-сословная организация, началах.

В качестве поощрительных мер практиковалось предоставление на ряд лет монополии на производство тех или иных продуктов, а также выдача казенных ссуд. Недостаток оборотных капиталов и финансовые злоупотребления зачастую превращали казенные ссуды в безвозвратные. Так, после смерти (в 1763 г.) графа П.И. Шувалова за заводами и промыслами, находившимися в его управлении числился долг казне в 680 тыс. руб., из которых возвращено было только 6,9 тыс. руб.

Главной целью, как и при Петре, -- было обеспечить нужды армии. В 1746 г. Сенат отказал купцам в разрешении продавать сукно за границу, пока нужды армии не удовлетворены.

Однако низкие казенные цены были разорительны для фабрикантов. Низкие цены диктовали низкую заработную плату. Уровень последней не позволял фабричным работникам платить подушную подать. В связи с этим в декабре 1747 г. Сенат сделал императрице представление о необходимости повысить казенную цену на сукна. Впрочем, если сукна были низкого качества, они могли быть оценены ниже указных цен.

Устойчивый рост оборотов внутреннего рынка позволил правительству успешно завершить мероприятия по нормализации денежного обращения. Еще в мае 1744 г. Елизаветой был подписан указ о снижении нарицательной цены медных пятаков на одну копейку ежегодно. За основу при проведении реформы был принят проект П.И. Ягужинского, предполагавший поэтапное доведение номинала пятаков до одной копейки, что соответствовало цене соответствующего количества меди. С 1746 г. бывшим пятакам был присвоен номинал 2 копейки.

В 1755-1756 гг. реформа была завершена. По предложению гр. П.И. Шувалова пятаки были выкуплены у населения по цене 2 коп. и перечеканены в медные копейки по 8 руб. из пуда меди. После 1 сентября 1756 г. бывшие пятаки принимались казной как простая медь по 5 руб. за пуд, принимать их в уплату казенных податей и сборов запрещалось.

Серебряные деньги также претерпели изменения: предлагалось перечеканить мелкие серебряные деньги в крупную серебряную монету -- рубль, полтину, полуполтину (25 коп.) и гривенники (10 коп.). Осенью 1724 г. было принято решение Берг-коллегии о том, что государство берет на себя расходы по этой перечеканке. В результате пробных переделов монет оно понесло большой убыток. Да и само мероприятие оказалось весьма хлопотным, ведь только для пересчета копеек и выявления среди них фальшивых потребовалось бы много рабочих рук. Поскольку копейки были сделаны умело, а государственных служащих, определяющих их подлинность, мало, сделать это было непросто. Тогда решили передать дело в частные руки. Монетная контора пригласила желающих принять участие в торгах на приобретение права выменивать серебряные деньги и переделывать их "на своем коште в указанную пробу в рублевую и полтинную монету". Победила компания купцов во главе с И.В. Корыхаловым. Поначалу они обещали платить в казну по 9 р. 50 к. с передела каждого пуда мелких серебряных денег в рубли и полтинники 70-й пробы. Затем условия были изменены: им разрешили вносить по 1 р. 83 к., т.е. в пять раз меньше первоначально назначенной суммы.

Развитие торговли требовало упрочения кредита. Недостаток свободного капитала при замедленном огромными расстояниями обороте вынуждал значительную часть российских купцов пользоваться заемными средствами располагавших капиталами иноземцев, оплачивая ссуды приобретенными товарами. Недостаток капитала обуславливал и высокую стоимость кредита.