Теневая экономика

1.4 Социально-экономические последствия теневой экономической деятельности

Всех исследователей, анализирующих социально-экономическую роль теневого сектора, а также общественные, финансовые и экономические последствия его функционирования в экономике, можно условно разделить на две группы: сторонников безоговорочного ограничения и подавления государством деятельности этого сектора и сторонников избирательного подхода к «теневикам», связанного с двойственным характером воздействия последних на экономику.

Ярким представителем второй группы является швейцарский экономист Дитер Кассел. Он выделил три позитивные функции теневой экономики в рыночном хозяйстве Cassel D., Cichy U. The Shadow Economy and Economic Policy in East and West: A Comparative System Approach // The Unofficial Economy. 1998. p.56..

1. «Экономическая смазка», состоящая в сглаживании перепадов в экономической конъюнктуре при помощи перераспределения ресурсов между легальной и теневой экономикой (когда легальная экономика переживает кризис, производственные ресурсы не пропадают, а переливаются в «тень», возвращаясь в легальную после завершения кризиса). Очевидно, что спланировать сверху всю экономическую деятельность нельзя. И чем более сложной и развитой становится хозяйственная деятельность, чем сильнее выражается потребность в технологическом обновлении, тем сложнее осуществлять директивное управление сверху. Поэтому в централизованном плановом хозяйстве постоянно возникали "диспропорции": на каком-то предприятии не хватало определенных ресурсов, другое имело ненапряженный производственный план и избыток соответствующих ресурсов. Предприятия устанавливали неконтролируемые сверху горизонтальные связи, с помощью которых подобные диспропорции преодолевались. Такая система стихийных обменов и составляла основу теневой экономики в плановом хозяйстве. В ее рамках осуществлялись неформальные взаимодействия между руководителями и работниками различных рангов, обеспечивавшие функционирование этой системы.

2. Теневая экономика подпитывает своими ресурсами легальную, выполняя тем самым функцию «встроенного стабилизатора». Большая часть теневых операций осуществляется для решения критических проблем предприятия, предотвращения остановок производства, удержания людей на том или ином участке, внедрения нововведений, которые не были санкционированы сверху. Естественно, теневые операции проводились для того, чтобы получить такие доходы, которые не могла предоставить официальная экономика. В результате у хозяйственников под влиянием теневой деятельности сформировалась весьма разнородная совокупность мотивов, выступавшая дополнением к «официальной» мотивации и включавшая как более «высокие», так и более «низкие» мотивы, которые подавлялись официальной экономикой.

3. «Социальный амортизатор». Эта функция заключается в формировании негосударственной финансовой базы для решения социальных задач, а также в смягчении нежелательных социальных противоречий (например, неформальная занятость облегчает материальное положение малоимущих). Теневая занятость обеспечивала социальную нишу для предприимчивых людей, которые не могли реализовать себя в официальных структурах. Такое экономическое поведение нередко вступало в противоречие с требованиями финансовой дисциплины и законов СССР, что для многих из них заканчивалось тюремным сроком. Таким образом, теневая экономика представляла собой в искаженной форме некую отдушину для самой предприимчивой части советского общества. Даже если доля таких людей составляла лишь немногим более 1 % населения страны, то их число превышало миллион человек. В действительности их было намного больше - к ним в той или иной мере относились большинство хозяйственных и партийных руководителей как внизу (на уровне предприятия), так и наверху (на уровне республиканских и союзных органов власти).

По нашему мнению, число положительных функций можно расширить.

4. Конструктивная функция состоит в том, что теневая экономика снижает глубину трансформационного спада, нивелирует образующуюся дифференциацию доходов, снижает уровень безработицы, выполняет роль оптимизатора хозяйственной деятельности в условиях незрелой рыночной инфраструктуры.

5. «Экономический поршень», обеспечивающий потенциально возможный экономический рост. Около двух третей средств, заработанных в теневом секторе, обычно тратится в рамках официального сектора экономики. В результате официальная экономика получает хороший стимул для активного развития и потенциально возможен экономический рост.

6. Мобилизующая функция выражается в виде формирования более эффективных форм экономической деятельности, обеспечивающих выживание хозяйствующих субъектов в кризисных условиях.

7. Реализаторская функция, благодаря которой существование внелегального сектора позволяет реализовать предпринимательский потенциал, который остается невостребованным из-за высоких издержек доступа на легальный рынок.

Однако в целом влияние теневой экономики на общество является скорее негативным, чем позитивным. С этой точки зрения можно выделить следующие дестабилизирующие направления данного феномена.

1. Перераспределение доходов общества в пользу относительно малочисленных привилегированных групп (бюрократов, мафии), уменьшающее благосостояние общества в целом.

2. Деформация налоговой системы, являющаяся одним из главных последствий теневизации экономики. Она проявляется в неравномерности отраслевой налоговой нагрузки и сокращении расходов бюджета. Уклонение от уплаты налогов приводит к увеличению налоговой нагрузки на законопослушных налогоплательщиков. В результате часть их уходит в тень, а далее круг замыкается: рост налогового давления на оставшихся снова уводит их в тень. Общий объем производства товаров и услуг не изменяется, однако его официальная часть сокращается.

3. Дезорганизующая функция заключается в отсутствии организованности в производственных процессах в официальной экономике и препятствии созданию нормально работающих, «здоровых» экономических организаций. Действительно, теневая деятельность снижает управляемость работников, ослабляет их трудовую мотивацию, нередко приводя к их деквалификации, и в итоге может вызвать дезинтеграцию коллектива и производства.

4. Дестабилизирующая функция. Происходит снижение конкурентоспособности экономики в связи с изъятием из легального производства значительной доли средств и снижением объема инвестиций и оборотных средств. В совокупности с уменьшением фонда рабочего времени это ведет к резкому снижению объема ВВП по сравнению с его потенциальной величиной.

5. Блокирующая функция теневой экономики связана с проблемами коррумпированности государственного аппарата, низкой роли права и судебной системы, ее подчиненности административному аппарату и «теневому» капиталу. Образование в экономической среде кланов - устойчивых властно-хозяйственных структур, имеющих покровителей в органах государственной власти, распоряжающихся крупными суммами накопленного различными путями капитала и ведущих широкомасштабную коммерческую деятельность, - вызывает блокирование конкуренции на финансовых рынках, на рынках основных товарных групп и даже во внешней торговле.

6. Криминализация общества. Теневая экономика способствует усилению криминогенной обстановки в обществе, порождающей многочисленные конфликты, разрешаемые в том числе и с применением насилия (рэкет, вымогательство и т. д.).

7. Расширение неконтролируемой торговли низкокачественными товарами

8. Асоциальная функция, предполагающая размытость принципов социального поведения, когда не работает механизм поощрения за следование социальной норме и наказания за ее нарушение. Подрыв хозяйственной этики, который может привести к установлению хаоса и нестабильности в обществе, если люди начинают терять всякое представление об общепринятых «правилах игры» и живут по принципу «все дозволено». В качестве подтверждения можно привести неформальную институционализацию. Например, большая часть хозяйственных руководителей, заключая фиктивные контракты, переводят безналичные деньги в наличные. Эта операция, по сути, незаконна и должна быть наказуема. Однако к обналичиванию денег в текущей деятельности часто прибегают и органы государственной власти, и правоохранительные структуры. Таким образом, эта незаконная операция фактически получила социальное одобрение.

Тень способна значительно деформировать структуру экономики. Она вызывает рост инвестиционных рисков, снижение инвестиционной активности, уменьшение спроса на инвестиционные ресурсы. Это в свою очередь подрывает устои государства, отвлекает огромные ресурсы капиталов из производственной сферы в другие, не позволяет создать условия для стабилизации экономики и дальнейшего подъема производственного потенциала России.

9. Социальная незащищенность. Теневая экономика стала одной из причин сокращения доходов бюджета и соответственно финансирования государственных программ и институтов, а значит, невыполнения государством социальных программ, обязательств перед населением. Это происходит в тот период, когда уровень социальной дифференциации населения достиг критической величины и значительная его часть живет ниже уровня бедности. Таким образом, высокая социальная цена реформ усугубляется неэффективной социальной политикой.

10. Влияние на кредитно-денежную сферу проявляется в деформации структуры платежного оборота, стимулировании инфляции, деформации кредитных отношений и увеличении инвестиционных рисков, нанесении ущерба кредитным институтам, инвесторам, вкладчикам, акционерам, обществу в целом.

11. Исключение долгосрочного инвестиционного развития тесным образом связано с диспропорциями в структуре экономики. Доступность к сокрытию средств в сфере торговли и услуг приводит к желанию (в том числе крупного капитала) вкладывать в эти сферы, что в результате приводит к их искусственному гиперразвитию (при минимальной отдаче, например, бюджетам) и в определенной мере тормозит развитие производственного сектора.

12. Разрушение системы централизованного управления экономикой. Приписки создают у правительства ложное ощущение благополучия, хотя необходимо проведение экстренных реформ; «теневая» занятость приводит к увеличению бюджетного дефицита и т. д.

Соотношение позитивных и негативных эффектов теневой экономики зависит от ее масштабов (рис. 2) Латов Ю.В., Ковалев С.Н. Теневая экономика. Учебное пособие для вузов / под ред. д.п.н., д.ю.н., проф. В.Я. Кикотя; д.э.н., проф. Г.М. Казиахмедова. М., 2006.336 с..

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 2. Зависимость эффектов теневой экономики от ее масштабов

Позитивный эффект возрастает по параболе, т. е. темп его роста замедляется с увеличением относительной величины теневой экономики. Зато негативный эффект имеет ярко выраженную тенденцию к ускоренному росту по мере увеличения теневой экономики. В таком случае результирующий эффект сначала будет иметь положительный знак и расти (участок ОА), потом этот рост остановится (в точке А), начнется процесс спада (участок АВ), а затем результирующий эффект приобретет отрицательное значение, величина которого будет стремительно расти (после точки В).

Данная графическая модель показывает важность контроля над масштабами теневой экономической деятельности. Общественное благосостояние максимизируется, если величина теневой экономики равна ОА, так как при этом результирующий эффект имеет максимально позитивное значение. В крайнем случае можно допустить разрастание теневой экономики до величины ОВ, когда позитивный и негативный эффекты взаимно гасятся. Если величина теневой экономики превышает ОВ, то общество несет чистые потери.

Отсутствие должного контроля над теневой активностью со стороны государства привело не только к ее расширению, но и к тому, что в процессе эволюции теневой сектор перерос в целостную систему, самостоятельную экономику. Мир теневого бизнеса во многом копирует мир бизнеса легального, заимствуя эффективные формы организации: там существует своя система неформального права, устойчивые организации, которые координируют контакты теневиков друг с другом и с законными государственными институтами.

Глава 2. Экономические модели, используемые для анализа нелегальной деятельности

2.1 Сочетание легальной и нелегальной деятельности и факторы, влияющие на выбор индивида (модель Г. Беккера)

Современная ситуация, сложившаяся в области исследования нелегальной экономики, характеризуется определенным переломом. Ранее внимание ученых концентрировалось преимущественно на проблемах определения теневой экономики, классификации ее форм и измерения ее масштабов. Конечно, споры по этим вопросам продолжаются и до сих пор, однако гораздо большее внимание уделяется причинам возникновения нелегальной экономической деятельности, а также ее роли в хозяйственной жизни общества. Наряду с социологами и специалистами по «третьему миру», в анализ нелегальной экономики включаются экономисты-теоретики, опирающиеся на концепции неоклассического (прежде всего в его неинституциональной разновидности) и институционального «экономикса».

Неинституциональная теория обращает основное внимание на связь между «правилами игры», определяющими и ограничивающими хозяйственную деятельность человека, и процессом экономического развития в целом.

Экономический подход к анализу поведения при нелегальной деятельности базируется на предпосылке рационального поведения людей, совершающих преступления. В неявном виде этот подход присутствует уже в работах классиков политической теории Нового времени Чезаре Беккариа и Иеремии Бентама. По словам последнего, «прибыль от преступления - это сила, которая побуждает человека совершить правонарушение. Тяжесть наказания - сила, удерживающая его от этого. Если первая сила превосходит вторую, преступление будет совершено, если наоборот - преступление не будет совершено» Bentham J. Principles of Penal Law//Works. 1843. № 1..

Вместе с тем рациональное объяснение причин преступного поведения людей появилось в науке лишь в 1968 г. в ставшей классической статье Гэри Беккера «Преступление и наказание: экономический подход» Becker G. S. Crime and Punishment: The Economic Approach // Journal of Political Economy. 1968. № 76. P. 169 --217 (русский перевод: Беккер Г. Преступление и наказание: экономический подход// Истоки. Вып. 4 /Под ред. Я. И. Кузьминова. М., 2000. с. 28 - 90).. Беккер использует подход, который «следует принципам традиционного для экономистов анализа выбора и предполагает, что человек совершает преступление в том случае, если ожидаемая полезность от этого действия превышает полезность, которую он мог бы получить, используя свое время и силы иным образом» Там же. С. 37 - 38.. Иначе говоря, в соответствии с подходом Беккера «некоторые люди становятся преступниками не потому, что их базовая мотивация отлична от мотивации других людей, а потому, что у них иная оценка затрат и результатов» Там же. С. 38..

Принимая решение о том, совершать ли ему преступление или отказаться от этой затеи, индивид, по Беккеру, ориентируется на свою ожидаемую полезность от совершения преступления:

EU=pU(Y - F)+(1- p)U(Y),

где EU - ожидаемая преступником полезность от совершения преступления; р - вероятность того, что преступник будет задержан и понесет наказание; U - функция полезности преступника; Y - доход от преступления (включая и нематериальный доход) правонарушителя; F -тяжесть наказания (в денежном эквиваленте).

Важно отметить, что показатель U фактически включает в себя отношение индивида к риску. Иными словами, при прочих равных условиях полезность от совершенного преступления будет у склонного к риску индивида больше, чем у индивида, нейтрального к риску, а у последнего больше, чем у несклонного к риску индивида.

Опираясь на различное отношение индивидов к риску, Беккер объясняет больший сдерживающий эффект увеличения вероятности разоблачения по сравнению с увеличением тяжести наказания (этот эффект впоследствии был подтвержден многочисленными эмпирическими исследованиями). Увеличение тяжести наказания оказывает на безразличных к риску индивидов такой же сдерживающий эффект, как и равное ему в процентном отношении увеличение его вероятности. Для несклонных к риску индивидов большим сдерживающим эффектом обладает увеличение тяжести наказания, для склонных к риску - наоборот, увеличение его вероятности. Так как, по Беккеру, преступники в массе своей - это склонные к риску индивиды, то увеличение на 1 % вероятности наказания будет в большей мере способствовать сокращению уровня преступности в обществе, чем увеличение на тот же 1 % его тяжести.

Рассмотрим абсолютные величины эластичности ожидаемой полезности преступника по вероятности наказания и его тяжести, соответственно

Эластичность ожидаемой полезности по вероятности наказания будет выше его эластичности по тяжести в том случае, если:

Это условие не выполняется для несклонных к риску индивидов, для которых < 0. Данный вывод наглядно демонстрирует рис. 3.

Рис.3. Зависимость ожидаемой полезности преступника от тяжести и вероятности наказания См.: Neilson W. S., Winter H. On Criminals' Risk Attitudes // Economics Letters. 1997. № 55. P. 99.

Здесь представлена зависимость полезности индивида U от его богатства W (богатство совсем не обязательно должно принимать денежную форму). Очевидно, что доход от преступления увеличивает богатство индивида, а наказание - наоборот, сокращает. Левая часть приведенного выше неравенства - это тангенс угла наклона хорды АВ, а правая часть - тангенс угла наклона касательной к кривой U в точке

W = Y - F

Очевидно, что неравенство выполняется только в том случае, если

> 0,

т.е. полезность индивида увеличивается с ростом его богатства нарастающим темпом.

Таким образом, очевидно, что количество преступлений, совершаемых индивидом за определенный период времени, - это функция от тяжести наказания, вероятности того, что совершивший преступление индивид понесет наказание, и от ряда других факторов, важнейший из них - альтернативные доходы, которые мог бы получить индивид, если бы он занимался легальной деятельностью, не связанной с совершением преступлений В данном случае имплицитно предполагается, что индивид обладает полной информацией и о денежной оценке тяжести наказания (причем эта оценка одинакова для всех индивидов и не зависит ни от эффекта дохода, ни от каких-либо других индивидуальных характеристик), и о вероятности наступления этого наказания.:

При этом количество совершаемых индивидом преступлений за определенный период времени связано обратной зависимостью с тяжестью наказания и его вероятностью:

Важнейшим фактором, не вошедшим в явном виде в модель поведения преступника, предложенную Гэри Беккером, являются доходы индивида от легальных видов деятельности, которые утрачиваются им, если он совершит преступление и будет разоблачен См., например: Brown W.W. and Reynolds M. 0. Crime and «Punishment»: Risk Implications // Journal of Economic Theory. 1973. № 6. P. 508-- 514.. Если ввести данный параметр в модель Беккера, то представленная выше формула ожидаемой полезности правонарушителя будет выглядеть следующим образом:

EU = pU (Wt - F) + (1 - p)U(Wt+Y),

где Wt - текущие доходы индивида от легальной деятельности.

Таким образом, основными факторами, оказывающими влияние на выбор индивида между преступной и легальной деятельностью, являются тяжесть наказания, его вероятность и ожидаемый относительный доход индивида от легальной деятельности.

2.2 Основные положения модели А. Эрлиха

Нелегальная деятельность индивидов в модели Беккера не имеет длительности во времени. Иначе говоря, фактически в рамках принятых Беккером предпосылок преступление - это мгновенное действие, исследуя которое можно абстрагироваться от его длительности и, соответственно, от альтернативного варианта использования этого ограниченного для индивида ресурса - приносящей доход активности, не нарушающей рамок закона. Естественно, такой подход нельзя признать в достаточной степени реалистичным.

Иной (и самый популярный на сегодняшний день среди исследователей) подход предполагает, что максимизирующий свое благосостояние индивид распределяет свое время между нелегальной деятельностью и деятельностью в рамках закона. Такой подход, в частности, нашел отражение в одной из ранних работ известнейшего экономиста-криминолога XX в. Айзека Эрлиха. Его анализ базируется на следующих предпосылках:

Индивид может расходовать свое время на занятие двумя видами приносящей доход деятельности: легальной и нелегальной; при этом оба вида деятельности могут сочетаться индивидом в любой пропорции.

Доход от нелегальной деятельности - это стохастическая величина, так как здесь возможны два исхода: неблагоприятный для правонарушителя, при котором его деятельность будет пресечена законом и он понесет наказание, и благоприятный, при котором его нелегальная активность не будет пресечена. Доход от легальной деятельности - неслучайная величина.

Ожидаемые доходы от обоих видов деятельности - монотонно возрастающие функции от времени, которое индивид тратит на каждую из них.

Правонарушитель субъективно оценивает вероятность того, что он будет задержан и понесет наказание.

Наказание любого типа может иметь денежную оценку.

Модель, представленная А. Эрлихом, объясняет, кроме всего прочего, рациональность рецидивизма: чем больше времени человек тратит на нелегальную деятельность, тем меньше у него остается времени на деятельность легальную и, соответственно, тем меньший ожидаемый доход от деятельности, ограниченной рамками закона, и тем больший ожидаемый доход от противоправной деятельности.

Основные выводы из предложенной Эрлихом модели поведения преступника следующие.

Рис. 4. Распределение времени индивида между криминальной и легальной деятельностью См., например: Brown W.W. and Reynolds M. О. Op. cit. P. 527.

Во-первых, склонность индивидов к нелегальной активности обратно пропорциональна ожидаемой тяжести наказания и вероятности того, что преступник это наказание понесет. При этом для нейтральных к риску индивидов равное увеличение ожидаемой вероятности и тяжести наказания даст одинаковый сдерживающий эффект. Для индивидов, не склонных к риску, тяжесть наказания есть более мощный сдерживающий фактор по сравнению с вероятностью его наступления, для склонных к риску индивидов, наоборот, сдерживающий эффект увеличения вероятности наказания выше сдерживающего эффекта усиления ответственности за совершенное преступление. Более того, усиление ожидаемой тяжести наказания в некоторых случаях может не сдерживать, а стимулировать преступную активность склонных к риску индивидов.

Во-вторых, увеличение ожидаемой отдачи от противоправной деятельности стимулирует индивидов (вне зависимости от их отношения к риску) к такого рода деятельности, в то время как рост ожидаемых доходов от деятельности в рамках закона (в том числе и за счет сокращения для индивида вероятности остаться без работы) при прочих равных условиях сокращает склонность к преступному поведению.

Следует отметить, что эти выводы Эрлиха являются ключевыми для всей экономической теории преступления и наказания: подавляющее большинство более поздних исследований так или иначе опираются на выводы этой модели. Забегая вперед, отметим, что хотя данные выводы и подтверждаются большинством эмпирических исследований, однако существует достаточно много факторов, которые могут оказывать различное воздействие на поведение индивидов и на их склонность к противоправным действиям.

Однако предложенная Эрлихом модель противоправного поведения не лишена недостатков даже в рамках его подхода к анализу криминального поведения. Наиболее серьезный из критических аргументов таков: полезность в модели Эрлиха зависит от времени, затраченного индивидом на тот или иной вид деятельности не непосредственно, а косвенно (богатство - функция затраченного времени, полезность - функция богатства). Однако если полезность индивида эксплицитно связана с затратами его времени в легальной и нелегальной сферах, эффект дохода может оказаться по модулю больше эффекта замещения, будучи при этом направленным в противоположную сторону, и конечный результат может оказаться не таким однозначным, как полагал Эрлих См.: Block M. K. and Heineke J. M. A Labor Theoretic Analysis of the Criminal Choice //American Economic Review. 1975. № 65. P. 314 - 325.. Иными словами, если участие в противоправной, например, деятельности по моральным или каким-то иным причинам будет связано для индивида с дополнительными издержками, то по мере роста его преступной квалификации, с одной стороны, будет увеличиваться предельный доход индивида от затрат времени в нелегальной сфере (и этот факт должен побудить его увеличивать свою криминальную активность), а с другой стороны, возрастет его материальное богатство и, соответственно, сократится его относительная предельная полезность и возрастет предельная полезность, например, досуга (и данное обстоятельство должно оказать дестимулирующее воздействие на криминальную активность индивида).

Кроме отношения к риску, значительное влияние на склонность индивида к противоправному поведению оказывает размер доходов, которые он может получить в легальной и нелегальной сферах. Величина этих доходов в свою очередь зависит от множества факторов, начиная от распределения богатства, свойственного обществу, где живет индивид, и кончая его возрастом, полом и цветом кожи.

Уменьшение у индивидов стимулов к противоправному поведению является одним из основных экономических аргументов против неравномерного распределения доходов в обществе. Действительно, чем богаче богатые и беднее бедные, тем больше у последних стимулов к тому, чтобы перенести свою деятельность в противоправную сферу и тем больше общество вынуждено расходовать средств на борьбу с преступностью.

Важнейшим фактором, влияющим на уровень легальных доходов индивидов и, таким образом, на их склонность к нарушению закона, является уровень безработицы в обществе. Чем выше безработица, тем меньше ожидаемые доходы индивидов в легальной сфере. Эти ожидаемые доходы, вообще говоря, являются стохастической величиной и зависят в первую очередь от вероятности нахождения постоянного заработка в легальной сфере.

Большинство ученых, занимавшихся эмпирической оценкой корреляции между уровнем безработицы и уровнем преступности, обнаруживают статистически значимую прямую зависимость между ними. Такая зависимость кажется очевидной, однако она была обнаружена далеко не во всех исследованиях. В частности, Теодор Чирикос, агрегировавший в своей работе результаты 288 оценок зависимости между уровнем безработицы и уровнем преступности, установил, что только в 31 % случаев эта зависимость оказалась прямой и статистически значимой См.: Chiricos Т. G. Rates of Crime and Unemployment: An Analysis of Aggregate Research Evidence // Social Problems. 1987. № 34. P. 187 - 212.. В то же время 2 % исследований обнаруживают статистически значимую обратную зависимость между этими параметрами. Возможность обратной зависимости объясняется, во-первых, сокращением ожидаемых доходов от преступлений против собственности, так как в периоды экономического спада, когда уровень безработицы достигает максимума, потенциальные жертвы преступников становятся беднее. Во-вторых, существование обратной зависимости объясняется сокращением преступной активности несовершеннолетних и молодежи, так как у потерявших работу родителей появляется время на воспитание своих детей.

Ряд исследований находит статистически значимую отрицательную корреляцию только между уровнем безработицы и количеством преступлений против личности (в частности, количеством изнасилований). Это объясняется тем, что, потеряв работу, человек становится менее мобильным и, следовательно, у него уменьшаются шансы стать жертвой такого рода преступления.

Еще один вполне закономерный результат - статистически значимая обратная зависимость между уровнем образования индивида и его склонностью к преступному поведению. Это объясняется, во-первых, тем, что чем более образован человек, тем выше его ожидаемый доход в легальной сфере, а во-вторых, тем, что с ростом образования у людей меняются вкусы: увеличиваются ожидаемые нематериальные издержки, связанные с участием в противозаконной деятельности.

Еще одна достаточно важная закономерность: в большинстве стран количество совершаемых преступлений в расчете на душу населения связано положительной зависимостью с размерами населенного пункта. В частности, в 1994 г. в США в мегаполисах было совершено на 79 % больше тяжких преступлений на душу населения, чем в менее крупных городах, и на 300 % больше, чем в сельской местности См.: Glaeser E. L., Sacerdote В. Why Is There More Crime in Cities? // Journal of Political Economy. 1999. № 103. P. 225 - 258. . Связывается этот феномен с тремя обстоятельствами: «Во-первых, в крупных городах преступления приносят высокие денежные доходы; во-вторых, в городе у преступника меньше вероятность быть задержанным за совершенное правонарушение; в-третьих, города притягивают (или создают) склонных к преступной активности индивидов» Ibid. P. 227.. Есть, однако, по крайней мере еще одна серьезная причина, объясняющая высокий уровень преступности в крупных городах, - это менее тесные, по сравнению с сельской местностью и с небольшими городами, социальные связи между жителями мегаполисов и, соответственно, сравнительно слабая эффективность либо даже полное отсутствие неформальных нематериальных санкций за совершение преступления. Влияние социальных взаимосвязей и общественных норм на стимулы к преступному поведению мы рассмотрим ниже.

Наконец, М. Дэвис обратил внимание на еще один важнейший параметр, не связанный напрямую со склонностью индивидов к риску Davis M.L. Time and Punishment: An Intertemporal Model of Crime // Journal of Political Economy. 1988. № 96. P. 383 - 390.: это индивидуальная ставка дисконтирования ожидаемых будущих доходов. Чем она выше, тем дешевле человек оценивает свои доходы или убытки, относящиеся к будущим периодам, и тем соответственно у него больше стимулов к совершению противоправных действий, так как доходы от этих действий он получает немедленно, а наказание (если оно вообще наступит) относится к какому-то неопределенному будущему. Именно высокой ставкой дисконтирования ожидаемых будущих доходов (и убытков) можно, в частности, объяснить присущий многим странам высокий уровень преступности среди подростков и молодежи: они, как правило, меньше задумываются о своем будущем, чем взрослые, и, соответственно, более склонны к совершению преступлений, иногда жестоких, очень часто совершенно бессмысленных.

2.3 Криминальное поведение и ограниченная рациональность

В соответствии с рассмотренным нами экономическим подходом к анализу преступного поведения индивид, принимая решение о своем участии или неучастии в том или ином виде противозаконной деятельности, ориентируется исключительно на свое представление выгодах и издержках, связанных с этой деятельностью. Естественно, такой подход хоть и находит в большинстве случаев эмпирическое подтверждение, однако представляется все-таки довольно узким, так как не учитывает того влияния, которое на выбор одних индивидов оказывает выбор, сделанный другими. Более того, экономический подход к анализу преступного поведения фактически не учитывает такой важный фактор, как социальные нормы, актуальные для того или иного общества либо для его части. По справедливому замечанию Гэрри Беккера: «Так как экономисты, особенно в последнее время, в целом вносят небольшой вклад в понимание того, как формируются предпочтения, предполагается, что различия в предпочтениях между богатыми и бедными не очень велики, более того, не сильно отличаются друга от друга предпочтения людей, представляющих разные общества и разные культуры» См.: Becker G. S. The Economic Approach to Human Behavior, Chicago, 1976. P. 5.. Поэтому экономисты-криминологи довольно редко включают социальные нормы в свой анализ.

С другой стороны, задолго до появления экономического подхода к анализу преступного поведения социологом Эдвином Сазерлендом было предложено принципиально иное объяснение того, почему одни индивиды нарушают закон, в то время как другие в тех же обстоятельствах не делают этого, - теория дифференцированной связи, которая на сегодняшний день по-прежнему остается наиболее распространенным и общепризнанным подходом социологов к анализу преступного поведения индивидов См.: Sutherland E. H. White Collar Crime: The Uncut Version, New Haven.Conn., 1983..

«Гипотеза дифференцированной связи заключается в том, что склонность к криминальному поведению появляется при взаимодействии с теми, кто находит такое поведение заслуживающим одобрения, и при ограниченности контактов с теми, кто осуждает такое поведение; человек в соответствующей ситуации будет склонен к нарушению закона, если и только если благоприятное отношение окружающих к криминальному поведению перевесит осуждающее отношение к нему» Ibid. P. 240..

Иначе говоря, поведение индивида, с точки зрения социологического подхода, определяется главным образом окружающей его обстановкой, средой, в которой этот индивид существует, и, таким образом, действующими в этой среде в первую очередь неформальными правилами. Данная гипотеза подтверждается, в частности, многочисленными интервью, взятыми у представителей так называемой беловоротничковой преступности. Большинство нарушителей налогового и антимонопольного законодательства, взяточников, растратчиков и т. д. полагают, что в их действиях не содержалось ничего криминального («Нелегальное? Да, но не криминальное!» - заметил один из них), так как их окружение, неформальные правила, действующие в их среде, фактически санкционируют нарушение закона Обзор социологических работ на эту тему см.: Coleman J. W. Toward an Integrated Theory of White-Collar Crime // American Journal of Sociology. 1987. № 93. P. 406 - 439.. Очевидно в таком случае, что если гипотеза дифференцированной связи верна, совершенно неэффективными с точки зрения сдерживания преступлений должны оказаться такие распространенные виды наказания, как взятие под стражу и тюремное заключение.

Достаточно близка к гипотезе дифференцированной связи концепция ограниченной рациональности индивидов, впервые введенная Гербертом Саймоном См.: Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления// THESIS. 1993. Т. 1, вып. 3. С. 16 - 38; Саймон Г. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении // Теория фирмы/под ред. В. М. Гальперина. СПб., 1995. С. 54 - 72..

Одним из первых экономических исследований, опирающимся на эту предпосылку, стало исследование Р. Саха Sah R. K. Social Osmosis and Patterns of Crime // Journal of Political Economy. 1991. № 99. P. 1272 - 1295.. Анализируя преступное поведение индивидов, он, в частности, останавливается на следующих ключевых моментах: 1) относящаяся к делу информация для индивида ограниченна; 2) основным се источником является окружение индивида; 3) текущая оценка вероятности наказания р является отражением объективной оценки r, свойственной более или менее отдаленному прошлому, но не настоящему; 4) такая оценка может не совпадать с объективной оценкой вероятности наказания в текущем периоде, так как сможет изменяться из периода в период по целому ряду причин.

В соответствии с подходом Саха, вероятность того, что индивид предпочтет нарушать закон в периоде Т, описывается следующей зависимостью:

где t - первый период жизни, в котором индивид начинает принимать самостоятельные экономические решения; T - 1 - период, предшествующий периоду Т; (t) - уровень преступности в периоде t; (T - 1) - уровень преступности в периоде Т - 1 (уровни преступности в различных периодах зависят от тех ресурсов, которые общество тратило на борьбу с преступностью в соответствующих периодах); r (t) - объективная вероятность наказания преступника в периоде t; r (Т - 1) - объективная вероятность наказания преступника в периоде (Т - 1); h - индивидуальный параметр, отражающий степень доверия индивида к поступающей к нему из разных источников информации; u - «относительная полезность преступления»:

где и0 - полезность индивида в том случае, если он откажется от идеи нарушить закон; и1 - полезность индивида в том случае, если он совершает преступление, но не несет за него наказания; и2 - полезность преступника в случае, если он будет пойман и наказан (u1>u0>u2).

Выводы из модели Р. Саха, с одной стороны, достаточно тривиальны, а с другой - весьма неожиданны. Во-первых, текущая склонность индивида к преступлениям выше, если уровень преступности в предыдущие периоды был высоким или общество тратило меньше ресурсов на борьбу с преступностью. Во-вторых, «прошлые преступления порождают нынешние преступления», уровень преступности в настоящем периоде тем выше, чем выше он был в предшествующих периодах. В-третьих, если два общества совершенно идентичны по своим текущим параметрам, это отнюдь не означает, что уровень преступности в них должен быть одинаковым, так как в предшествующих периодах их параметры могли различаться. В-четвертых, в рамках одного и того же общества изолированные друг от друга социальные группы могут отличаться друг от друга по уровню преступности, даже если они весьма схожи по своим экономическим или иным параметрам. В-пятых, дополнительные средства, расходуемые обществом на борьбу с преступностью в настоящем, способствуют снижению уровня преступности не в настоящем, а в более или менее отдаленном будущем.

2.4 Оптимальные расходы на борьбу с преступностью (экономическая теория преступления и наказания Г. Беккера)

Основоположник экономической теории преступления и наказания Г. Беккер стал и первым из экономистов, решавших задачу оптимизации общественных расходов на борьбу с преступностью.

В соответствии с его подходом функция общественных издержек, связанных с преступностью, выглядит следующим образом:

Здесь - количество преступлений; D - общественные издержки от совершенных преступлений; С - расходы общества на борьбу с преступностью; р - средняя вероятность раскрытия преступления (отношение числа раскрытых преступлений к общему числу преступлений); F - средние издержки наказания для преступника; b - коэффициент, показывающий, во сколько раз издержки наказания для общества (F') выше тех издержек, которые несет в связи с наказанием преступник (F'= bF). Иначе говоря, bpFи - совокупные общественные издержки, связанные с наказанием преступников; С(р,) - функция зависимости общественных расходов на поимку и разоблачение преступников от числа совершенных преступлений и уровня раскрываемости; D() - зависимость общественных потерь от преступности от числа совершенных преступлений. При этом

Если считать показатель b экзогенно заданной константой, от решения властей зависят только две переменные - р и F. Общественно оптимальные их значения находятся путем дифференцирования L по этим переменным:

Отсюда

В этих уравнениях левые части - это предельные издержки общества, связанные с приростом числа совершенных преступлений (). В первом уравнении изменение связано с изменением тяжести наказания F, а во втором - с изменением вероятности наступления этого наказания р. Правые части данных уравнений отражают предельные «доходы» общества от изменения этих параметров. еF и ер - показатели эластичности количества совершенных преступлений по тяжести наказания и раскрываемости соответственно.

Так как а то:

Иначе говоря, предельные издержки изменения числа совершенных в обществе преступлений вследствие изменения вероятности наказания ниже, чем в случае изменения числа совершенных преступлений вследствие изменения тяжести этого наказания. Это означает, что и равновесный предельный «доход» общества вследствие изменения p должен быть ниже равновесного предельного «дохода» от изменения F. Необходимым условием для этого является более высокая эластичность количества преступлений по вероятности наказания по сравнению с эластичностью по тяжести наказания (еp > еF). Это отражает тот факт, что уровень преступности сильнее реагирует на изменение ожидаемой вероятности наказания, чем на изменение его тяжести. Последнее, как уже было замечено, связано с тем, что для части нарушителей закона, а именно для склонных к риску индивидов, в случае изменения тяжести наказания эффект дохода и эффект замещения действуют в разных направлениях и если, например, тяжесть наказания увеличивается, то увеличивается и риск, который для склонных к нему лиц представляется положительным благом.

Кроме вывода о необходимости стремиться к оптимизации общественных потерь от преступности, Г. Беккер делает еще два важных для эффективности государственной политики борьбы с преступностью вывода.

Во-первых, так как в соответствии с весьма правдоподобной предпосылкой Беккера увеличение на 1 % тяжести наказания для совершивших преступление обойдется обществу дешевле, чем такое же увеличение вероятности наказания, то если бы преступники были нейтральны к риску, совокупные потери общества от преступности были бы минимальны при p>0 и F>?. Однако, руководствуясь критерием минимизации общественных потерь от преступности, целесообразно усиливать тяжесть наказания только до того уровня, при котором предельный эффект от усиления тяжести сравняется с предельным эффектом от увеличения вероятности наказания. Существование этой точки равновесия обусловлено убывающей отдачей, свойственной обоим этим способам сдерживания преступной активности.

Во-вторых, наиболее общественно эффективным средством наказания преступников, по Беккеру, являются штрафы, так как для штрафов b > 0, тогда как для остальных видов наказания b ? 1: «Штрафы обладают рядом преимуществ перед другими формами наказаний: они экономят ресурсы, одновременно компенсируют обществу нанесенный ему ущерб и наказывают преступников, а также упрощают определение оптимальных р и F». Беккер Г. Указ. соч. С. 81. Однако штрафы не могут быть универсальным наказанием для преступников, потому что абстрагироваться от общественных издержек, связанных с этим видом наказания, можно лишь в том случае, когда размер штрафа значительно меньше доходов нарушившего закон индивида. В общем случае, общественные расходы по наложению штрафа связаны прямой зависимостью с размером этого штрафа.

В совокупности выводы Беккера для общественной политики противодействия преступности называют HFLP-результатом (High-Fine-Low-Probability - высокий штраф, низкая вероятность). Для минимизации общественных потерь от преступности вероятность наказания должна быть минимальной, а тяжесть денежного, по возможности наказания, наоборот, максимальной.

Этот весьма сомнительный на самом деле вывод, на наш взгляд, справедлив лишь для очень узкого круга довольно редко встречающихся в реальной жизни ситуаций. Даже если не обращать внимания на то обстоятельство, что далеко не все правонарушители в состоянии заплатить соответствующий их преступлению штраф (его размер определяется величиной общественного ущерба от совершения преступления) и обществу приходится сажать таких преступников в тюрьму (а содержание преступника в тюрьме при прочих равных условиях обходится обществу гораздо дороже его денежного наказания), существует множество причин, по которым для общества нецелесообразно минимизировать вероятность наказания и максимизировать его тяжесть.

Глава 3. Измерение теневой экономики

3.1 Микрометоды измерения теневой экономики

Многогранность «теневой» экономики подразумевает и разнообразие методов измерения ее проявлений, выработку соответствующих способов организации статистических, социологических и конъюнктурных обследований. Включение оценок нелегальной деятельности в макроэкономические расчеты наталкивается на ряд сложностей. Методы оценки размеров «теневой» экономики можно условно разбить на две группы: микрометоды (прямые) и макрометоды (косвенные).

К первой группе относятся опросы для оценки масштабов теневой экономики, методы открытой проверки и специальные методы экономико-правового анализа.

1. Опросы.

Обследования путем опроса проводятся при помощи социологических исследований. Например, методом анонимного углубленного интервью. При этом участвующих в интервью респондентов можно с известной долей условности разделить на четыре группы:

«теневики» -- люди, непосредственно включенные в нелегальные экономические отношения и готовые в этом признаться;

«включенные наблюдатели» -- лица, находящиеся в теневой среде, наблюдающие ее изнутри, но о собственном участии в нелегальных сделках не упоминающие;

«наблюдатели со стороны» -- респонденты, которые судят о тех или иных проявлениях теневой экономики, не будучи сами в нее включенными или не решаясь в этом признаться;

«жертвы» -- люди, пострадавшие от коррупционеров и теневиков, но с ними никак не связанные См.: Клямкин И., Тимофеев Л. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. М., 2000. С. 14..

С точки зрения достоверности безусловное предпочтение в опросах отдается «теневикам» и «включенным наблюдателям». Однако весьма ценными являются и сведения представителей двух других групп.

2. Методы открытой проверки.

Применение методов открытой проверки находится в компетенции специально созданных контролирующих органов, которые выявляют и пресекают нарушения валютного, таможенного, банковского, налогового, антимонопольного законодательства, правил торговли, пожарной безопасности, санитарных норм. Результаты, полученные при применении методов открытой проверки, например налоговой, проверки используются в учетно-статистических целях.

3. Специальные методы экономико-правового анализа.

Особенностью современной экономической преступности является ее скрытый характер, неочевидность самого события преступления. Адекватная оценка полученных преступных доходов и других значимых параметров экономического преступления является сложной задачей, которая имеет две особенности. Во-первых, осуществление адекватной оценки возможно лишь в процессе выявления их при расследовании преступлений и в процессе доказывания в уголовном или гражданском процессе. Во-вторых, для их выявления и оценки необходимо применение специальных методов экономико-правового анализа.

Указанные методы позволяют эффективно применять специальные экономические и бухгалтерские познания в юридической практике (в оперативно-розыскной деятельности, уголовном и гражданском процессе).

В зависимости от цели выделяются три направления экономико-правового анализа, каждый из которых опирается на систему методов. Оперативно-экономический анализ проводится негласно с целью выявления скрытых преступлений, экономико-криминалистический направлен на выявление следов преступлений, экономико-криминологический имеет целью выявление причин и условий, способствующих совершению преступлений.

Конкретные методы экономико-правового анализа можно объединить в следующие категории:

метод бухгалтерского анализа;

метод документального анализа;

метод экономического анализа.

Метод бухгалтерского анализа представляет собой системное исследование контрольных функций элементов метода бухгалтерского учета (баланс, счета и двойная запись; оценка и калькуляция, инвентаризация и документация) для выявления учетных несоответствий и отклонений в нормальном течении экономической деятельности.

Учетные несоответствия проявляются:

в нарушениях взаимосвязи между элементами метода бухгалтерского учета (баланс и счета, калькуляция и счета и т. д.);

в отклонениях от обычного порядка отражения экономической деятельности в одном из элементов метода бухгалтерского учета (между аналитическим и синтетическим учетом, между первичными и сводными документами и т. п.);

в нарушениях технологического процесса учетной работы (мнимое исправление учетных записей, нарушение правил учета, проведения инвентаризаций).

Метод документального анализа может быть представлен как ретроспективное исследование проявляющихся в особенностях внешнего оформления или в содержании учетных документов фактических обстоятельств, характеризующих процесс формирования бухгалтерских документов.

Целью документального анализа является обнаружение деструктивных факторов хозяйственной деятельности, проявляющихся в форме специфических документальных несоответствий.

Документальные несоответствия обнаруживаются в виде:

противоречий в содержании отдельного документа;

противоречий в содержании учетных документов, отражающих одну и ту же или взаимосвязанные операции;

противоречий в содержании учетных документов, отражающих однородные операции.

Для выявления каждого вида несоответствий используются конкретные группы приемов исследования документальных данных, помогающих выявлять преступления.

Приемы исследования отдельного документа.

Формальная проверка, или внешний осмотр, включает анализ соблюдения установленной формы документа и детальное изучение его реквизитов.

Нормативная проверка представляет собой изучение содержания отраженной в документе операции с точки зрения ее соответствия действующим нормам, правилам и инструкциям.

Арифметическая проверка состоит в контроле за правильностью различных подсчетов, сделанных при составлении конкретного бухгалтерского документа.

Общей чертой названных методов является их высокая эффективность при проведении ревизий. С их помощью выявляются сомнительные документы, подвергаемые затем более высокой проверке.

К методам выявления несоответствий в системе взаимосвязанных документов относятся встречная проверка и взаимный контроль.

Встречная проверка - сопоставление разных экземпляров одного и того же документа. При правильной организации первичного учета многие документы составляются в двух и более экземплярах. В зависимости от назначения разные экземпляры могут находиться в разных подразделениях одного предприятия, в организации и на руках отдельных граждан, в различных взаимосвязанных предприятиях. При совершении преступлений данные взаимосвязи нарушаются, что устанавливается методом встречной проверки. В сфере внешнеэкономической деятельности данный метод может применяться путем сопоставления контрактных цен, заявленных на российской и иностранных таможнях. Встречная проверка проводится как при выявлении, так и при доказывании преступления.

Взаимный контроль состоит в сопоставлении нескольких документов, прямо или косвенно отображающих проверяемую хозяйственную операцию. Метод может быть использован для проверки документов, которые составляются в одном экземпляре и не могут быть подвергнуты встречной проверке.