Человек-микрокосм в изобразительном искусстве ЗАПАДНОЙ европы XII-XIV вв.: генезис и развитие иконографического типа

мелотезия микрокосм иконография

Человек-микрокосм - это иконографическая схема, иллюстрирующая совокупность теорий о подобии устройства человеческого тела устройству окружающего его мира. Идеи, связанные с микро- и макрокосмом, появились задолго до Средних веков, но получили теоретическое оформление лишь в Древней Греции, где, около V века до н.э., Платон и Эмпедокл написали ряд трудов, положивших начало применению микро- и макрокосмических понятий в философии, астрологии и медицине.

Уже на раннем этапе понятие о микро- и макрокосме было двойственным: Платон и, впоследствии, Аристотель, теоретизировали проекцию космоса вселенной на человека, что наиболее заметно выразилось в теории мелотезии (зависимости частей тела от знаков Зодиака). В то же время Эмпедокл и, позже, Гален, положили начало гуморальной теории о подобии человека внутреннему устройству вселенной, с четырьмя элементами (водой, воздухом, огнем и землей), сменой сезонов, ветрами.

Несмотря на упомянутую разницу, для дальнейших ученых и богословов оба эти течения составляли одну, по сути, теорию, которая с течением времени обретала все новые смыслы. Преобразование теории о микрокосме зависело прежде всего от ситуации в религиозной, философской, научной жизни эпохи. При этом то, что она объясняла человеку его место в окружающем его неизвестном мире, делало ее актуальной во все времена, не давая исчезнуть даже со сменой античной идеологии на христианскую. С раннего христианства и до Высокого средневековья, которому посвящено данное исследование, теории микро- и макрокосма претерпели множество преобразований. На протяжении Раннего средневековья отношение к античному наследию было двояким: с одной стороны, способ мировосприятия, формировавшийся веками, не мог разом исчезнуть в связи со сменой официальной идеологии, а потому даже в период раннего христианства отголоски теорий о микро- и макрокосме находили свое место, в том числе, в библейских текстах - например, в апокрифической литературе. С другой стороны, завоевание христианством авторитета требовало показательного выступления против языческого прошлого, что приводило к критике античных теорий. Однако, с принятием религии на государственном уровне, когда нужда в подобном противостоянии пропала, античные доктрины были постепенно возвращены в обиход как принадлежащие к практической области жизни. Таким образом, к XII веку теория микрокосма уже включала в себя огромный корпус новых трактовок античных теорий, их переводов и интерпретаций латинскими и арабскими учеными.

XII век во многом стал ключевым для развития теории микрокосма в средневековой Европе. Во-первых, в этот период, в связи с развитием научных центров (Шартрской школы во Франции и двора короля Альфонсо X в Испании), произошла «вторая волна» переводов античных астрономических и астрологических трудов: через арабский Восток, Европа обрела труды Платона и Аристотеля. Во-вторых, к XII веку вырос спрос на адаптированную для каждодневного использования «научную» литературу среди более широких слоев населения: распространение календарей приобщило публику к астрономии, а естественная нужда пациентов в подтверждении легитимности действий врачей запустила процесс формирования «научной» медицины. Для толкования естественных наук лучше всего подходила астрология, которая, являясь «практической астрономией», включала в себя ключевые знания для каждодневного использования, представленные в простой и понятной форме: гороскопы с предсказаниями, календари с прогнозами и расчетами, а также адаптированные теории микро- и макрокосма. Наконец, в XII веке в Европе появилась форма энциклопедий, наиболее удобная для сохранения и распространения подобных научных и псевдонаучных знаний. Энциклопедии также пришли в Европу с Востока: в исламском мире они существовали еще с IX века и часто включали в себя переведенные на арабский язык труды античных философов. Впоследствии, к переведенным текстам добавились написанные уже в Европе сочинения энциклопедического характера: например, работы немецкой аббатисы Хильдегарды Бингенской (1098-1179) - «Книга о простой медицине» (1150-1160)^, Гонория Августодонского (1075/80-1156) - «Шестоднев», «О философии мира», «Об образе мира», «Светильник»^, и сочинения других авторов.

В этом мире популяризированной астрологии, считавшейся практической стороной астрономии, теории микро- и макрокосма занимали центральное положение. В зависимости от того, какое созвездие находилось на небе, медики советовали своим пациентам делать кровопускание на той или иной части тела; по звездам рассчитывали лучшее время для зачатия и рождения ребенка; положением луны и солнца объясняли и причины, и способы лечения болезней. Исключительно практическое отношение к когда-то философской идее о человеке-микрокосме породило соответствующее визуальное ее воплощение в схемы, удобные для повседневного применения. В XII веке «человек-микрокосм» чаще всего встречался на страницах астрологических календарей и медицинских сборников и являлся «инструкцией» для специалистов - медиков-астрологов. Впоследствии, с распространением часословов, схема стала включаться и в них. Практическим восприятием может быть объяснено и почти полное отсутствие изображений «человека-микрокосма» в монументальном искусстве средневековой Европы.

Таким образом, иконографическая схема «человек-микрокосм» на момент своего появления в искусстве Европы несла в себе трактовки древнейших философских и научных теорий, веками преобразовывавшихся и дополнявшихся и западными, и восточными мыслителями. Априори, теории, когда-то разделенные, в этих схемах были перемешены, подвергнуты взаимовлиянию. Возникшие на волне теоретического развития «высокой» науки, сами изображения являлись продуктом науки «низшей», повседневной. Именно эта неоднозначность феномена «человека-микрокосма» - и с точки зрения его генезиса, и с точки зрения форм его существования в средневековой Европе, и делает его особенно интересным для изучения.

Изображения «человека-микрокосма» распространились в Европе с XII века и не теряли своей популярности вплоть до XVII-XVIII веков. В нашей работе было решено ограничиться первыми двумя столетиями их существования: до того, как в XIV веке эти изображения приняли более унифицированный вид. В качестве географических рамок создания объектов была выбрана вся западная Европа, поскольку доступных для изучения памятников, созданных в XII-XIV веках, относительно немного. В соответствии с перечисленными критериями, для основного анализа было отобрано 18 изображений:

· Ms.428, fol.23v., Англия, середина XII в. (Кембридж, колледж Гонвилл и Кейус)

· Clm.13002, fol.7v., Бавария, Аббатство Прюфенинг, 1165 г. (Государственная библиотека Баварии, Мюнхен)

· Cod.Guelf.1Gud.Lat., fol.31r., Северная Франция/ Фландрия, середина - вторая половина XII в. (Вольфенбюттельская библиотека герцога Августа, Германия)

· «Сад утех» (Hortus Deliciarum), fol.16v. Эльзас, Северо-Восточная Франция, до 1176 - ок. 1196 г. (Страсбург, Государственная библиотека, уничтожен в 1870 г.)

· Cod.12600, fol.29r, Аббатство Прюфенинг, Бавария, третья четверть XII в. (Национальная библиотека Австрии, Вена)

· Ms.1942, fol.9r., Рупертсберг, ЮЗ Германия (?), ок. 1230 г. (Государственная библиотека Лукки, Италия)

· Фреска «Человек-микрокосм» в Ананьи, Италия, ок. 1250 г. (собор Санта Мария в Ананьи)

· Lat.11229, fol.45r. Франция, XIII в. (Национальная библиотека, Париж)

· Ms.1452, fol.58v. Испания, ок. 1232-1316 гг. (копия начала XV в.) (Каталонская национальная библиотека, Барселона)

· Cod.2357, fol.63r. Австрия (?), 1350-1399 гг. (Национальная библиотека Австрии, Вена)

· Additional.10628, fol.25 Северо-Западная Англия, 1383-84 гг. (Британская библиотека, Лондон)

· Cod.2359, fol.52v. Италия, XIV в. (Национальная библиотека Австрии, Вена)

· Ms.Salve 39, fol.007r. Англия, кон. XIV в. (после 1387 г.) (Бодлианская библиотека, Оксфорд)

· Ms.Ashmole 5, fol.034v. Англия, кон. XIV века (после 1387) (Бодлианская библиотека, Оксфорд)

· Ms.Canon.Misc.248, fol.042r. Франция, третья четверть XIV в. (Бодлианская библиотека, Оксфорд)

· Ms.Can.misc.559, fol.2r. Италия, ок. 1400 г. (Бодлианская библиотека, Оксфорд)

· Md 2, fol.12v. Вюртенберг, Ю-З. Германия, 1402г. (Тюбинген, Университетская библиотека)

· Ms.943, fol. 28v. Нерсборо, Йоркшир, Северная Англия, ок. 1405 г. (Кембридж, Тринити колледж)

Помимо перечисленных памятников, к анализу также были привлечены античные, эллинистические и арабские астрологические, астрономические, медицинские и библейские изображения как возможные источники иконографии европейских изображений «человека-микрокосма» XII-XIV веков.

Другой частью работы стал анализ письменных источников изображений. Поскольку, как уже было сказано, корпус текстов, в которых упомянута теория микро- и макрокосма, очень велик, было решено ограничиться лишь ключевыми работами. Из античных источников были рассмотрены труды Платона «Тимей» (ок. 360 г. до н.э.) и «Филеб» (ок. 350 г. до н.э.), а также трактат «Физика», написанный Аристотелем в IV веке до н.э. Эти сочинения были известны в Европе уже с IV века, в латинских переводах Халкидия, Боэция и Макробия. Восприятие теории позднейшими авторами прослежено в работах Немезия Эмесского «О природе человека» (ок. 400 г. н.э.), «Светильнике» Гонория Августодунского (1080-1154 гг.), «Космографии» Бернарда Сильвестра (1140е гг.) и в книге Хильдергарды Бингенской «Путеведение, или Три книги видений и откровений» (1151-1152 гг.). Помимо общих теорий о человеке-микрокосме, было уделено внимание более узко направленным доктринам. Гуморальная теория была рассмотрена на примерах текстов Гипократа «О природе человека» (IV в. до н.э.) и «О природных элементах» (кон. II в. н.э.) Галена. Теория мелотезии - в «Астрономике» Марка Манилия (20-30 гг.) и «Matheos Libri VIII» Юлия Фирмика Матерна (сер. IVв.).

Помимо рассмотрения генезиса и контекста существования изображений «человека-микрокосма» в XII-XIV веках, в работе предпринята попытка типологизировать памятники в зависимости от их иконографических влияний и теорий, которые иллюстрировали авторы.

Таким образом, цель исследования заключается в изучении контекста и иконографической эволюции изображений, принадлежащих к иконографическому типу «человек-микрокосм» в западноевропейском искусстве XII-XIV веков, в анализе генезиса их иконографии и в предложении системы объединения памятников в группы.

Задачи включают в себя изучение контекста создания и существования изображений человека-микрокосма, анализ письменных источников, типологизацию основных памятников и их иконографический анализ с выявлением возможных визуальных источников определенной иконографии.

Методы, использованные в работе: источниковедческий, иконографический, сравнительный анализы.

Объектом исследования являются отобранные автором изображения «человека-микрокосма», созданные на территории Западной Европы в XII-XIV веках. Предметом - их иконографические, стилистические и композиционные особенности.

Историография

Поскольку предмет исследования тесно связан и с повседневной жизнью средневековой Европы, и с деятельностью узких научных кругов, для полного понимания темы необходимо рассмотреть особенности исторического контекста эпохи, нас интересующей. В связи с большим количеством тем, историографический анализ был поделен на несколько разделов. В первом освещены общие работы по истории Средних веков, на которых основывается и используемая периодизация и, во многом, методология подхода. Во второй части рассмотрены труды, посвященные более узкой теме средневекового искусства, в частности, особенностям миниатюр и диаграмм, в форме которых представлена большая часть изображений «человека-микрокосма». Отдельно проанализирована история изучения самого феномена «человека-микрокосма»: от первых попыток, предпринятых историками медицины еще в конце XIX века, до современных исследователей.

Работы, посвященные истории Средних веков

Поскольку существование изображений «человека-микрокосма» в XII-XIV веках было связано с разными областями жизни, в качестве исторической базы исследования были выбраны прежде всего труды авторов, придерживающихся концепции «тотальной» истории: не только истории цивилизации, но и истории «материальной культуры повседневного быта». Этот «антропологический» подход в изучении истории был предложен и развит во французской школе Анналов, основанной в начале XX века Жоржем Лефевром (1874-1959) и Марком Блоком (1866-1944). Ключевым принципом методологии школы Анналов является прежде всего рассмотрение предмета сквозь призму того, как он существовал в своем «историческом времени», описанном Марком Блоком в ключевой для школы книге «Апология истории» (1986) как «плазма, в которой плавают феномены, […] среда, в которой они могут быть поняты».

Незаменимый вклад в изучение средних веков с позиции подобного подхода внес поздний представитель французской школы Анналов, Жак Ле Гофф (1924-2014). В своей книге «Цивилизация Средневекового Запада» (1964), Ле Гофф много внимания уделяет «бытовым» аспектам средневековой жизни: так, в главе «Пространственно-временные структуры. X-XIII вв.» он рассматривает особенности западноевропейского восприятия окружающего мира и устройства вселенной, а в части «Ментальность, мир эмоций, формы поведения. X-XIII вв.», пишет, в том числе, о значимости для средневекового общества символического мышления, роли которого обязано и возрождение концептов микро- и макрокосма в XII веке. В этой же главе Жак Ле Гофф очень точно описывает процессы возникновения абстрактных понятий в этот период: «…ментальность, эмоции, поведение формировались в первую очередь в связи с потребностью в успокоении», пишет он. В другой его книге «Рождение Европы» (1964 г.), помимо общего контекста, для нашей работы важно было обозначение Жаком Ле Гоффом общих процессов наследования средневековой культурой античности - этому посвящена четвертая глава произведения.

Из отечественных исследователей, придерживающихся «антропологического» подхода к истории, следует отметить Арона Яковлевича Гуревича (1924-2006), который посвятил целую главу своего обширного труда «Категории средневековой культуры» (1972) понятиями микро- и макрокосма. Несмотря на то, что автор оперирует, в основном, примерами из скандинавских стран, он также приводит общие для всей западной культуры положения об отношении человека к окружающему его миру в XI-XIII веках. В разделе, посвященном макро- и микрокосму, Гуревич выделяет важность XII века, как периода «реабилитации» природы. Он также приводит краткие комментарии к нескольким ранним изображениям «человека-микрокосма»: из рукописи Хильдегарды Бингенской (Ms. 1942) и из Hortus Deliciarum. Однако в этой книге А.Я. Гуревич, упоминая теории микро- и макрокосма (например, говоря о том, что существовало восприятие «крови как воды, дыхания - воздуха»), не уточняет времени их возникновения, источников и авторов. Частично этот пробел компенсирован в другой его работе - «Проблемы средневековой народной культуры», 1981 г. В этой книге особенно подробно рассмотрен интересующий нас период - XII-XIII века, в том числе, через сочинения ряда ключевых авторов того времени. Так, А.Я. Гуревич уделяет много внимания «Светильнику» Гонория Августодунского и представлению о «человеке-микрокосме» в нем, а также роли, которую сыграла деятельность Исидора Севильского во вхождении космологических теорий в средневековую культуру, влияние которого будет видно при дальнейшем анализе иконографического генезиса изображений.

Работы, посвященные интеллектуальной культуре средневековой Европы

Об интеллектуальной жизни средневековой Европы, контекст которой важен для понимания того, в каком состоянии теории микро- и макрокосма проникли на Запад, также было написано довольно много трудов. Среди наиболее полных и до сих пор актуальных работ следует упомянуть книгу французского медиевиста Этьена Жильсона (1884-1978) «Философия с средние века», написанную в 1922 году и переизданную на русском языке в 2004 году. Автор подробно рассматривает жизнь античного знания в Европе с первых веков нашей эры и до XII века, научные центры и отдельных их представителей. Ключевой для Этьена Жильсона является концепция того, что для живущих в средние века людей, «это время было продолжением античности, с которой в историческом плане их ничто не разделяло». Другим историком, работавшим с интеллектуальной культурой средневекового Запада, является американский профессор Макс Людвиг Вольфрам Лайстнер (1890-1959). В частности, в статье «Западная церковь и астрология в период Раннего Средневековья» (1941), Лайстнер прослеживает изменение отношения к античной астрологии с раннего христианства до династии Каролингов, иллюстрируя свой текст цитатами упоминаемых им авторов.

Несомненно, нельзя не упомянуть и вклад, который внесли в изучение средневековой науки Эрвин Панофский (1892-1968) и Фриц Заксль (1890-1848). В книге «Классическая мифология в средневековом искусстве» (1933) авторы прослеживают передачу античного наследия через письменные и визуальные источники, а в работе «Сатурн и Меланхолия», написанной в соавторстве с Раймондом Кливански (1905-2005), представлен наиболее подробный на сегодняшний день анализ гуморальной теории Галена и ее генезиса.

Изучая особенности восточного влияния на западную культуру эпохи Зрелого Средневековья, следует отметить труды Лэйси О'Лири (1872-1957), британского востоковеда. В частности, в книге, посвященной особенностям передачи греческого знания в арабские страны, исследователь уделяет внимание тому, как с Востока античные теории проникли дальше, в западные страны, что особенно важно для понимания того, какие письменные источники могли быть в распоряжении создателей европейских изображений «человека-микрокосма» в XII веке.

Из других ранних зарубежных исследований следует выделить статью американского профессора Ричарда Маккеона (1900-1985) «Организация науки и ее отношения с церковью в XII-XIII веках», опубликованную по результатам бостонской научной конференции в 1975 году. В ней автор рассматривает ключевой период для проникновения научных знаний в Европу в форме энциклопедических сборников. Источник формы латинских энциклопедий начала XII века МакКеон также относит к энциклопедиям эллинистической Александрии, а возможность их принятия в христианском контексте связывает с деятельностью Блаженного Августина (354-430 гг.), который «дал латинской теологии базу адаптированных к христианству платонических структур». Особенно ценно в работе МакКеона ее компаративистский подход: автор рассматривает особенности энциклопедий трех культур: христианской, иудейской и мусульманской, выделяя и различия, и сходства, и их влияния друг на друга.

В 2000 годы также был издан ряд отечественных и зарубежных исследований, посвященных интеллектуальной жизни средневековой Европы. Так, в 2007 году историк Иствуд Брюс написал книгу, посвященную существованию римской космологии и астрономии в каролингском ренессансе, рассматривая в ней отдельных античных и средневековых мыслителей: Плиния Старшего, Макробия, Марциана Капеллы и других. Автор также уделил внимание визуальному воплощению астрономических идей в диаграммах и схемах, снабдив текст большим количеством примеров. Для изучения «человека-микрокосма» книга И. Брюса прежде всего полезна предоставлением информации о возможных визуальных источниках изображений.

Из отечественной современной историографии следует отметить книгу А.В. Шишкова «Средневековая интеллектуальная культура», изданную в 2003 году. Она удобна структурированным и сжатым повествованием об основных интеллектуальных деятелях Европы XI-XIII веков: в том числе, об авторах текстов, которые сформировали представление о микро- и макрокосме у современников: о Гонории Августодунском, Хильдегарде Бингенской, Роджере Бэконе. Из недавних публикаций можно упомянуть и книгу О.С. Воскобойникова «Тысячелетнее царство», отдельная глава которой посвящена особенностям средневекового астрологического мышления. Стоит отметить, что в этой работе подробно описаны способы проникновения в Европу не только античных, но и арабских астрономических и астрологических источников, а при описании феномена «человек-микрокосм» употреблен термин «астрологический человек», по всей видимости, по отношению лишь к «человеку-микрокосму», олицетворяющему теорию мелотезии.

Работы, посвященные средневековому искусству. Книжная миниатюра: общие проблемы

Помимо исторического контекста Запада XII-XIV веков, необходимо рассмотреть культурный. А именно, состояние и особенности искусства этого периода.

Поскольку книжные миниатюры были основным видом искусства, в котором представлены изображения «человека-микрокосма», логично сосредоточиться на исследованиях, посвященных именно им. Прежде всего стоит отметить труды американского специалиста по манускриптам Джонатана Джеймса Грэнхама Александера (род. 1935). Помимо работ по иллюминированным рукописям, следует упомянуть его статью «История искусства, история литературы и изучение средневековых иллюминированных манускриптов» 1997 года, которая имеет историографических характер и освящает основные периоды изучения этого предмета. Из книг же, посвященных самим миниатюрам, можно выделить работу 1992 года, в которой Александер подробно анализирует процесс создания и восприятия изображений в рукописях, роль художников, особенности их отношений с заказчиками, основывая все свои рассуждения прежде всего на визуальном материале.

Работы, посвященные средневековому искусству. Книжная миниатюра: мнемонические изображения.

С другой стороны, рассматриваемые изображения «человека-микрокосма» относятся к категории диаграмм, которые являются формой скорее мнемонических изображений, нежели «искусством» в традиционном виде. К авторам, изучающим специфику такого рода памятников следует прежде всего отнести австрийского искусствоведа Отто Пэхта. В своей книге о средневековой книжной иллюстрации (1986) он посвящает отдельную главу «дидактической» миниатюре, включая в эту категорию, среди прочего, схематические изображения устройства окружающего мира. Отто Пехт также кратко описывает два изображения человека-микрокосма, выбранные нами для дальнейшего анализа: из манускриптов Clm 13002 и Cod. 1260. При этом, автор особенно подчеркивает разницу между диаграммами и другими видами миниатюр, отмечая, что корректно говорить о них как об «искусстве» лишь в случае, если мы имеем дело с не специализированными жанрами письменных источников - например, с визионерской литературой, очевидным примером которой являются «Видения» Хильдегарды Бингенской, в которых «картинки - это возможность сделать видимым внешнему глазу то, что было явлено внутреннему».

Средневековые диаграммы также часто рассматривают исследователи, специализирующиеся на астрономических или медицинских изображениях, в которых такая форма представления информации была основной. Из работ, посвященных астрологической иконографии, следует выделить статью немецкого историка Дитера Блюма, в которой автор рассматривает особенности формы средневековых компутусов (о которых пойдет речь во второй главе нашей работы) и календарных сборников, а также описывает исторический контекст их распространения, с упоминанием основных научных центров Франции, Испании и Италии.

В контексте медицинских изображений, специфика диаграмм раскрыта в работе современного английского искусствоведа Джека Хартнела. В своей статье 2017 года «Медицинское изображение». Автор не только поэтапно рассматривает разные типы медицинских миниатюр, но и предоставляет исчерпывающий обзор истории их изучения, начиная от Карла Зудгофа (1853-1938), который первым выдвинул гипотезу о происхождении средневековых медицинских схем из Александрии, активно повторяемую последующими исследователями, но, в связи с отсутствием памятников, до сих пор не доказанную.

При иконографическом анализе памятников были также полезны исследования, посвященные отдельным сюжетам, связанным с теориями микро- и макрокосма. Из них следует отметить книги, посвященные иконографии изображения человеческих возрастов: работы Элизабет Сиарс (1986) и Дж. Борроу (1988), а также статью американской исследовательницы Барбары Обрист о диаграммах ветров и их месте в средневековой космологии.

Работы, посвященные изображениям «человека-микрокосма»

В отличии от астрологии, в рамках которой «человек-микрокосм» существовал в Средние века, самому феномену в историографии уделялось гораздо меньше внимания. Отчасти это можно связать с неоднозначностью самого явления, относящегося одновременно к истории философии, медицины и визуальной культуры.

Именно в рамках истории медицины были предприняты первые попытки изучения «человека-микрокосма». Первым исследователем, попытавшимся контекстуализировать этот феномен, был немецкий медик Иоганн Людвиг Шулан (1791-1861), в 1852 году опубликовавший книгу «История и библиография анатомических иллюстраций и их связь с наукой и графическими искусствами». Несмотря на масштабность исследования, большее внимание в нем уделено самим медикам, тогда как визуальная сторона медицинских иллюстраций освещена довольно поверхностно. Больший вклад, с точки зрения развития истории искусства, внесли дополнения, написанные при переиздании книги в 1920 году Франком Мортимером. В главе «Схематичное изображение внутренних органов в иллюстрациях венарного человека XV века», он упоминает изображения «человека-микрокосма», используя для их обозначения немецкий термин tierkreiszeichenmann.

В начале XX века, вместе с общим развитием изучения искусствоведения, медицинские средневековые изображения стали рассматривать с точки зрения их визуальных качеств. Так, до сегодняшнего дня единственная работа, целиком посвященная феномену «человек-микрокосм» в визуальной культуре, была написана в 1921 году Лоуренс Палми Браун. В статье «Космический человек и Homo Signorum» автор рассматривает генезис теории о микро- и макрокосме и мелотезии, а также упоминает возможные ранние прототипы изображений «человека-микрокосма», находя их в древнеегипетских памятниках. Год спустя, американский исследователь Дж. П. Конгер (1884-1960) издал книгу «Теории микро- и макрокосма в истории философии». Несмотря на то, что исследование посвящено трансформации явления именно в философской мысли, оно подробно рассматривает все возможные письменные источники изображений: с Античности до Позднего Средневековья, в западной христианской, арабской и иудейской традициях.

Схожей по замыслу, но гораздо более современной работой можно считать статью М. Курдзиалек и Хью МакДоналда «Средневековые доктрины о человеке-микрокосме», опубликованную в 2014 году. Авторы упоминают некоторые ключевые примеры изображений «человека-микрокосма», однако концентрируются, в первую очередь, все еще на эволюции теории в письменных источниках.

В контексте истории искусства традиция изучения «человека-микрокосма» связана, в основном, с исследованиями, посвященными конкретным памятникам или группам памятников. Одним из самых известных изображений «человека-микрокосма» является миниатюра из Роскошного часослова герцога Беррийского: ей и посвящена подробная статья американского исследователя Харри Бобера (1915-1988), «Зодиакальная миниатюра Роскошного часослова герцога Беррийского», в которой автор рассматривает также генезис изображений «человека-микрокосма» и особенности использования подобных иллюстраций в средневековой Европе.

Другим примером изученного памятника является фресковый астрономический цикл в Ананьи. Из наиболее полных исследований следует отметить статью Мартины Баньоли (2009 г.), в которой исследовательница выдвигает и обосновывает теорию о том, что «человек-микрокосм» во фреске был заимствован из медицинских иллюминированных рукописей. Другим масштабным исследованием, посвященным комплексу в Ананьи, является книга Лоренцо Каппеллетти (2002). В ней подробно проанализирована иконография фресок, ее письменные и визуальные источники, а также интерпретированы надписи, сопровождающие изображения.

В то же время, особенностям существования календарных манускриптов, в которых с XIV века чаще всего изображали «человека-микрокосма», посвящена подробная статья Корнелиуса О'Боила «Астрология и медицина в Англии Позднего Средневековья. Календари Джона Сомера и Николаса Линнского», 2004 г. В отличии от многих других исследователей, изучающих манускрипты, О`Бойл уделяет особое внимание их физическим особенностям, обосновывая этими наблюдениями свои выводы об их использовании в повседневной жизни средневековой Европы.

Рассмотрев историю изучения феномена «человек-микрокосм», можно сделать вывод о том, что исследователи все еще склонны замыкаться на конкретных аспектах его существования - в истории философии, медицины, реже - визуальной культуры. В то же время, существует очень мало исследований, в которых приводился бы разносторонний анализ этого явления, сопровождаемый примерами не только письменных упоминаний теории, но и ее визуального воплощения. Более того, часто исследователи трактуют термин «человек-микрокосм» лишь в рамках одной теории (например, мелотезии или теории четырех элементов), в то время как на самом деле он обозначает всю совокупность попыток человека соотнести свое устройство с устройством вселенной. Частично необходимость обобщенного исследования, в котором «человек-микрокосм» рассматривался бы во всем комплексе письменных и визуальных источников философских и медицинских теорий, будет компенсирована в данной работе. Однако, учитывая важность этого явления для понимания особенностей мышления жителя Европы Зрелого Средневековья, эта тема требует дальнейшего и более подробного изучения.

1. Генезис изображений типа «человек-микрокосм» в западноевропейской средневековой миниатюре XII-XIV вв.