Феномен смеха в культуре

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность исследования. Актуальность настоящего исследования обусловлена возрастающей ролью общечеловеческих начал в культуре на фоне процессов глобализации.

Смех связывают с субкультурами различных этносов, для каждой из которых характерны свои смеховые миры. Они неизменно взаимодействуют друг с другом, образуя единое целое.

Смеховая культура XX века обладает рядом особенностей. Расширяется спектр осмеиваемых явлений в сравнении с предыдущими периодами: наряду с бульварным, поверхностным осмеянием всего непонятного возникают новые формы смеховой культуры, ориентированные на высокообразованную аудиторию, на взыскательного читателя и зрителя; пародийный смех превращается в орудие самоанализа культуры. Смеховая культура несет на себе отпечаток времени, когда обостряются противоречия между цивилизациями и идет формирование глобальной культуры.

информационные технологии, приобщая человека к всемирному сообществу, снижают эмоциональную окраску восприятия, со-бытия (человек остается наедине с самим собой). Однако смеховая культура в силу своих особенностей может компенсировать негативные стороны информационного образа жизни, давая «живой» отклик на происходящее.

Общечеловеческие начала смеховой культуры помогают избежать ненужных разногласий, сгладить противостояние в мире. Смех является одним из начал, влияющих на целостность культурной системы.

Смех затрагивает все стороны человеческой жизни. Существуют физиологические, психологические аспекты смеха. И в тоже время смех несет большую социальную нагрузку.

Смех в системе культуры является мерилом соотношения поступков индивида с требованиями социума. Культурой определяются взаимоотношения людей, и смех как её феномен участвует в этом процессе. Смех сопровождает каждый этап развития культуры, оберегая ее целостность, способствует самоидентификации личности в системе культуры.

Современные мировые тенденции глобализации накладывают отпечаток и на российскую культуру, состоящую из множества субкультур (этнокультур). Каждая из них по-своему воспроизводит и воспринимает глобальные тенденции, которые относятся и к смеху, как феномену культуры. Существуют народы, культура которых находится на грани исчезновения, в частности коренные народы Севера. Глобализация ставит под угрозу существование многих этнокультур.

В связи с этим исследования смеховой культуры и смехового мира, их сопоставление, соответствие культурно-историческому процессу приобретают особое значение. Они необходимы и для разработки теории культуры, в частности, проблем соотношения различных видов и уровней культуры в целом.

Степень научной разработанности проблемы. Впервые смех начинают анализировать в античности. Платон в «Филебе», Аристотель в трактатах «Поэтика», «Риторика», «Политика» выявляли причины, вызывающие смех. Для Платона смех - это одновременно боль и удовольствие. По Аристотелю, смех вызывает несчастья и отрицательные явления, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные.

Цицерон создал первую классификацию приемов остроумия: во-первых, смешное проистекает из самого содержания предмета; во-вторых, некая словесная форма должна включать двусмысленность, каламбуры, пословицы, метафоры, иронию и так далее.

В средние века, несмотря на наличие народной (карнавальной - по М.М. Бахтину) смеховой культуры, разработки теории смеха практически не велись вплоть до эпохи Возрождения, а затем исследования продолжились в Новое время. в трактате «О страстях души» Р.Декарт определяет смех как следствие радости. В этом же контексте говорит о нем Б.Спиноза. Т.Гоббс в «Левиафане» считает смех выражением внезапного триумфа от чувства превосходства над чем-либо или кем-либо.

И. Кант в «Критике способности суждения» отмечал, что смех (как и музыка) - это «тип игры эстетическими идеями, посредством которого ничего не мыслится, но доставляет живое удовольствие». Он относит шутку скорее к приятному, нежели к прекрасному искусству, а поскольку все, что вызывает веселый неудержимый смех, заключает нечто бессмысленное, его можно понимать как аффект вследствие превращения ожидания ни во что.

Ирония по Ф. Шлегелю - форма парадоксального, выражение и совмещение противоречивого. Он пытался объединить философию с поэзией, искусство с наукой через иронию как художественный метод творчества.

Ф. Шеллинг полагал, что всякое переворачивание (соотношения необходимости и свободы) изначально имеет комическое действие. он так же, как и Ф. Шлегель, за основу берет комическую ситуацию, в которой присутствует обнаруживающееся противоречие.

К проблеме смеха Г. Гегель в разных разделах «Эстетики» обращается через категорию комического, не давая систематического изложения его теории. Само же комическое характеризует тремя моментами: 1) «нечто в самом себе ничтожное», «ложное и противоречивое явление»; 2) самоуничтожение самого себя; 3) качество «мнимости» комических явлений.

Г. Гегель считал смех индивидов победой их субъективности, остающейся внутри себя устойчивой, несмотря ни на что. Автор «Эстетики» отмечает, что часто путают смешное и собственно комическое, так как всякий контраст может быть смешон. Смех могут вызывать, как самые пошлые вещи, так и значительные явления. К комическому же должны быть предъявлены определенные требования. Например, не будут комичными: пороки людей, глупости, нелепости, заблуждения и так далее.

А. Шопенгауэр в теории познания рассматривал смешное как интеллектуальное порождение. Смех возникает из распознавания несоответствия между физическим ожиданием и абстрактным представлением о некоторых вещах, людях или действиях. причина смешного в успешном распознавании абсурда, осознании несовпадения между понятием и реальным объектом.

XIX век приносит усложнение духовного мира личности и ставит ее в центр социальных отношений, что отразилось в направлении критического реализма с использованием эстетических идеалов народных представлений о бытии человека (Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин и другие).

В начале XX века большую известность приобретают книги А. Бергсона «Смех», «Смех в жизни и на сцене», для которого: смех - плата злом за зло и в то же время мера человеческого стремления к самоутверждению; условия смеха - в необщительности лица, нечувствительности зрителя и автоматизме, источники комического - в наивности, экзальтации и так далее. Назначение смеха А.Бергсону виделось в корректировке социального поведения человека.

В ХХ столетии с изучением смеха связаны такие имена как З. Фрейд, К. Лоренц, М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев, В.Я. Пропп, Б. Дземидок, А.З. Вулис, Л.В. Карасев, А.Н. Лук, А. Панченко, Ю.Борев и другие.

В эпоху постмодернизма в центре внимания исследователей оказалась ирония. И поскольку прошлое нельзя разрушить, его можно иронично пересмотреть (У. Эко). Истинная сущность открывается на уровне самоиронии, самопародии. Пародия связана с комедийной игрой смыслами в отличие от предшествующей ей пародии эпохи модерна, когда драматизм подавлял комедийное начало.

На современном этапе развития науки многие стороны «смеха» являются предметом междисциплинарных исследований. Наиболее разработанными оказались темы, связанные с категорией комического.

Представителем социологического подхода можно назвать А.В. Дмитриева, который убежден, что юмор и вызываемый им смех требуют, прежде всего, социологического объяснения, но не общепринятого философского и эстетического.

Некоторые авторы (М.Т. Рюмина) считают, что существуют два пути осмысления истории смеха: во-первых, как исторически обусловленного набора случайных и разрозненных мнений о нем; во-вторых, как поиска логики в обозначенном процессе, который приближает к пониманию сути смеха.

Большой интерес представляют научные статьи, посвященные проблемам смеха и комического, например, серия исследований С. Зенкина, В. Шкаровской, В. Иваницкого и других авторов.

Феноменологии смеха была посвящена Международная научная конференция «Карикатура, пародия, гротеск: феномены современной культуры», организованная в мае 2001 года на базе Российского института культурологии. По ее материалам вышел сборник статей «Феноменология смеха», в котором была предпринята попытка определения места комического в его разнообразных формах и жанрах современного отечественного искусства и художественной культуры. Комическое здесь определяется как неуловимый феномен, чуткий к социальным переменам, на котором негативно сказываются политические несвободы и идеологическая цензура.

Весьма своевременными, а также значительными по своему содержанию являются исследования последних лет, посвященные смеховым традициям в этнокультурном пространстве. В данном контексте интересны работы Т.Г. Борджановой «Смеховая культура калмыков (предварительные заметки)».

в статье Р.Б. Унароковой «Смех в культуре общения адыгов (по материалам фольклорно-этнографических экспедиций 1997-1999 годов в Турцию)» рассматриваются вопросы, связанные со специфическими для турецких адыгов способами и формами актуализации смеховой культуры, с репрезентативными особенностями смеховых прений, а также с текстами «Историй» поэта-импровизатора Даута Бырса и его исполнительской манерой. Как синкретический элемент народной культуры смех был объектом размышлений некоторых исследователей-адыговедов.

З.Ф. Семенова обращается к основным функциям самоиронии смеховой культуры якутов. А.Г. Козинцев рассматривает национальную специфику и общечеловеческие закономерности в статье «смех и антиповедение в России…». В этих работах этнокультурные смеховые особенности анализируются в социокультурном контексте. В то же время анализ исследовательских работ по культуре коренных народов Севера (ханты, манси и других) показал полное отсутствие материала об особенностях смеховой реальности данных народов.

В имеющейся научной литературе смех обычно анализируется в психологическом, физиологическом, философском, эстетическом и социологическом (в последние годы социокультурном) аспектах Концепции большинства авторов, разрабатывающих проблемы смеха, также сложно отнести к какому-то одному направлению. Например, исследования З.Фрейда можно рассматривать как в психологическом, так и в социальном и эстетическом планах; Л.В. Карасева - в философском и социологическом; М.М. Бахтина - в философском и культурологическом и так далее.

Тем не менее, какая-то из сторон в рассмотрении данного феномена превалирует, что дает основание для выделения различных аспектов изучения смеха. Смех как сложный феномен может изучаться с разных точек зрения в зависимости от контекста исследования. Некоторые стороны смеха остаются без внимания учёных, например, структура смеховой реальности в культуре. Требует разъяснения та смеховая реальность, которая окружает человека в повседневной жизни. Актуально также исследование бытия смеховых этномиров в эпоху глобализации.

Проблема исследования заключается в необходимости поиска новых подходов к изучению феномена смеха, особенно при исследовании проблемы существования и сохранения этнокультур в глобальном мире.

Культурология как наука, переживающая период становления, имеет неиспользованный потенциал в осознании феноменов культуры. Проблема исследования согласуется с целями и задачами диссертации.

Цель ее состоит в анализе феномена смеха в культуре.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

1) рассмотреть основные направления исследования смеха и выделить культурологический подход;

2) выявить способ существования смеха в системе культуры;

3) определить уровни структуры смеха в культуре, показать их взаимосвязь;

4) проанализировать основания универсальности смеха в культуре;

5) показать роль смеховых традиций в культурной идентификации этноса (на примере народов ханты и манси).

Многие стороны в исследовании смеха (например, проблема соотношения смеха и свободы, смеха и агрессии, смеха и стремления к удовольствию, смеха как средства самоутверждения и так далее) должны стать предметом отдельного разговора, а это не входит в задачи данного исследования. Специфика самого феномена смеха не позволяет полностью отойти от эстетических аспектов, поэтому в диссертационное исследование включен анализ категорий комического, художественного и других.

Для решения указанных задач необходимо было дополнить круг исследуемого научного материала конкретными практическими примерами, взятыми из популярной литературы, а также из средств массовой информации.

Объектом исследования является смех как феномен бытия человека.

Предметом исследования является смех как феномен культуры (на примере смеховых традиций народов ханты и манси).

Методологическими ориентирами диссертационного исследования являются работы Г. Гегеля, З. Фрейда, М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева.

Работа выполнена с позиций культурологического подхода. В диссертации использованы культурологические взгляды: Л. Уайта, П.Д. Мердока, Ф. Боаса, П. Сорокина, а также М.С. Кагана, Ю.В. Ларина и других.

Поставленные задачи, объект и предмет исследования определяют круг методов, используемых в работе, в их числе: ряд общенаучных - диалектический, историко-сравнительный, системный и структурно-функциональный методы. На основе деятельностного и системного подходов осуществлялось изучение публикаций в периодической печати, монографий, учебно-методических и справочных материалов. В ходе данного исследования был проведен опрос экспертов. В качестве экспертов выступили представители коренных народов Севера (ханты и манси), сотрудники этнокультурных центров.

Решению поставленных задач способствовал анализ литературно-художественных изданий, сборников песен, былин, частушек, анекдотов и тому подобное

Научная новизна состоит в осуществлении культурологического подхода в изучении феномена смеха: рассмотрение его в системе культуры как сложной эволюционной реальности. В качестве новых положений также можно назвать следующие:

– определение смеха как универсального элемента культуры, существующего через взаимосвязь субъект-объектно-субъектных отношений, являющихся выражением отрицания и утверждения как двух амбивалентных начал культуры;

– выявление основных уровней смеховой реальности в культуре, разграничение понятий «смеховой мир», «народная смеховая культура», «смеховая культура», не являющихся по сути своей синонимичными;

– рассмотрение смеха как фактора культурной идентификации (на примере народов ханты и манси).

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Сложившаяся к настоящему времени система культурологического знания позволяет рассмотреть смех как универсальный феномен культуры, существующий через взаимосвязь субъект-объектно-субъектных отношений, являющихся выражением отрицания и утверждения, как двух амбивалентных начал культуры.

2. Смех является основой формирования таких сложных взаимообусловленных образований как смеховая культура, народная смеховая культура и смеховой мир.

3. Смеховой мир представляет собою биосоциокультурное явление. Народная смеховая культура - более сложный социокультурный феномен. Смеховая культура является профессиональным культурным феноменом.

4. В условиях глобализации сохраняется особая реальность смехового мира коренных народов Севера, имеющая в основе своей миросозерцательный характер, свойственный традиционной культуре.

5. Смех является одним из факторов культурной идентификации народа, его выживания и самосохранения, что можно наблюдать на примере смехового мира народов ханты и манси.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее результаты позволяют обосновать актуальность культурологического подхода (наряду с другими подходами) при изучении феномена смеха. Культурологический подход предполагает признание культуры как эволюционно развивающейся, сложно структурированной системы, как особой реальности человеческого бытия; признание всеобщности культуры как единства материального и духовного, как универсальности, инвариативности феноменов культуры (одним из которых является смех).

Диссертация дополняет исследования по проблеме поддержания и сохранения традиционной культуры народов Тюменского Севера.

Практическая значимость. Представленный в данной диссертационной работе подход и полученные выводы имеют определенное практическое значение. Материалы исследования могут быть использованы в преподавании теории и истории культуры в учреждениях высшей школы, при подготовке учебных пособий, спецкурсов, семинаров в рамках программных курсов по культурологии.

Положения диссертации могут служить методологической основой для проведения региональных исследований культур коренных народов Севера.

Апробация работы. Результаты данного диссертационного исследования обсуждались на совместном заседании кафедр менеджмента социальной сферы, гуманитарных дисциплин, культурологии Тюменского государственного института искусств и культуры, кафедры философии Тюменского государственного университета.

Выполнена научно-исследовательская работа по гранту губернатора Тюменской области «Особенности смеховой культуры народов ханты и манси» в 2001 году.

Отдельные положения диссертации излагались на научно-практических конференциях.

Международные конференции: научная конференция «Толерантность в контексте многоукладности российской культуры» (г.Екатеринбург, 29-30 мая 2001 года), V научно-практическая конференция «Реальность этноса. Этнонациональные аспекты модернизации образования» (г.Санкт-Петербург, 18-21 марта 2003 года), научно-техническая конференция «Нефть и газ Западной Сибири» (г.Тюмень, 12-13 ноября 2003 года).

Всероссийские научно-практические конференции: «Язык культуры и культура языка» (г.Тюмень, 15-16 марта 2001 года), «Глобализация, федерализм и региональное развитие» (г.Тюмень, сентябрь 2001 года), «Большой Урал - XXI век: XIII Уральские социологические чтения» (г.Екатеринбург, 13-14 сентября 2001года), «Мировоззрение как социокультурный феномен» (г.Екатеринбург, 17 - 18 декабря 2002 года), «Загадки жизни и парадоксы познания» (г.Тюмень, 31 мая 2003 года), «Социокультурная динамика и экономическое развитие Тюменского региона. XXI век» (г.Тобольск, октябрь 2004 года), «Культура Тюменской области: история, современное состояние, проблемы и перспективы» (г.Тюмень, 15-16 апреля 2004 года), «Глобализация и региональная культура: методологические проблемы изучения» (г.Тюмень, 28 октября 2004 года).

Региональные научно-практические конференции: «Художественная культура как феномен» (г.Тюмень, 11-12 апреля 2002 года), «Региональная культура» (г.Тюмень, 17-18 апреля 2003 года).

Теоретические положения и выводы настоящей диссертационной работы апробированы также в научных публикациях по теме исследования.

1. Многоаспектность исследований смеха

1.1 Философия, эстетика и социология смеха

Смех - явление, затрагивающее все стороны человеческой жизни. Можно выделить множество подходов к изучению такого сложного, многообразного феномена, каким является смех. Существуют эстетические теории смеха, смех изучается как виртуальная реальность, как феномен культуры, выделяют ритуальный смех, психофизиологический смех и другие [184]. Встречаются медико-биологичекий, философско-эстетический, социокультурный, культурно-исторический и другие подходы.

В действительности же довольно сложно выделить какой-то один аспект в изучении смеха. Концепции большинства авторов, разрабатывающих проблемы смеха, также затруднительно отнести к какому-то одному направлению, например, исследования З. Фрейда можно рассматривать как в психологическом, так в и социальном, эстетическом плане; Л.В. Карасева - в философском и социологическом; М.М. Бахтина - в философском и культурологическом и так далее. Тем не менее, какая-то из сторон в рассмотрении данного феномена превалирует, что дает основание для выделения различных аспектов изучения смеха.

Смех анализируетсяся в зависимости от контекста исследования.

Один из первых аналитиков явлений и предметов, связанных со способностью человека создавать символы, Л.А. Уайт отмечал, что эти предметы могут быть рассмотрены в разных контекстах: астрономическом, физическом, химическом, анатомическом, физиологическом, психологическом и других. Кроме того, их можно рассмотреть и в «экстрасоматическом контексте, то есть во взаимосвязи с другими подобными предметами и явлениями, а не с организмом человека» [216, с.22]. При таком рассмотрении осуществляется культурологический подход.

В данной работе из всего многообразия отношений к феномену смеха вычленяются культурологический и «экстрасоматический» аспекты в отличие от других, где он рассматривается как физиологическая особенность организма человека.

Примером «органического» подхода может служить документальный фильм из цикла «Понимание», который был показан по телевизионному каналу «Культура» 2 августа 2002 года: он посвящен изучению роли смеха в жизни человека и общества в целом. Начав с физиологических особенностей смехового мира, авторы отметили лечебный эффект смеха (увеличение белых кровяных телец, препятствующих появлению раковых клеток).

Индийский Гуру Мадан Катария, известный смехотерапевт, утверждает, что смех предупреждает и лечит многие болезни. Более 150 клубов его последователей по всей Индии уверены в этом.

Существует специальная наука гелотология, что в буквальном переводе означает наука о смехе. С 1996 года в Базеле ежегодно проходит международный конгресс гелотологов, на котором учеными обсуждаются проблемы влияния смеха на здоровье человека.

В шведских клиниках, например, популярны «тележки юмора» со всякой «всячиной», способной рассмешить человека. В Московской областной детской психоневрологической больнице, которой в этом году исполняется сто лет, стартовала благотворительная программа "Мир без слез": «О том, что положительные эмоции благотворно влияют на человека, известно давно. Но лишь в XX веке появились исследования, доказывающие этот факт. Например, американец Уильям Фрай делал анализ крови до и после рассказа анекдота. Выяснилось, что от смеха увеличивается количество антител в крови, следовательно, человек лучше противостоит различным заболеваниям. С тех пор было проведено немало исследований, в ходе которых было выявлено влияние положительных эмоций на биохимические и нейробиологические процессы».

В статье «Над чем смеется Запад?» Галина Ламм пишет, что существует всего две вещи, которые больше всего притягивают к себе людей, - это смех и грех: «Смех - это эфемерная субстанция, разновидность бега на месте, экологически чистое лекарство, прекрасный способ самоисцеления».

Основателем метода смехотерапии считается американский журналист Норман Казинс, который избавился от тяжёлой болезни, просматривая в течение нескольких месяцев комедийные фильмы. Он организовал в университете Лос-Анджелеса кафедру изучения смеха и лечения им пациентов. Сегодня в США трудятся 600 смехотерапевтов! Учёные придумали название для нового вида лечения - "психо-невроиммунология" (обозначающее влияние эмоций и мыслей на работу иммунной системы). Консультант Свами Анураг Кайюм, руководитель центра "Ветры мистерий" считает, что «болезнь можно высмеять и выплакать».

В российской прессе чаще употребляется новообразование "смехотерапия" (С. Слюсарев отмечает, что к слезам отношение тоже меняется: «Уже идет речь о "слезотерапии", в частности для детей. Ребенка не нужно ограничивать в плаче, потому что лишь полностью пережитый и оплаканный горестный момент не оставляет следов в его психике. Во взрослом состоянии облегчать душу слезами без оговорок допускается в моменты скорби. Но все чаще говорится о том, что не стыдно и не странно плакать, даже когда просто тяжело, особенно женщинам»).

Клуб друзей Баден-Вюртемберга объявил Штуттгарт столицей целебного смеха, где состоялся очередной международный конгресс под названием "Целебный смех. Терапевтический юмор в действии". В работе конгресса приняли участие ученые мирового уровня: австрийский психолог и психиатр В. Франкл, индийский профессор, йог и основатель бомбейского клуба смехачей М. Катариа, автор "Позитивной терапии" Н. Пезешкян, клоун Д. Гилмор и многие другие. В университете Сан-Франциско создана лаборатория гелотологии, где изучается воздействие улыбки и смеха на организм человека (в сказке Л.Филатова «Любовь к трем апельсинам» придворные ищут «заветный код» для того, чтобы излечить принца Тарталью, и советник короля Панталоне находит его: «Скажу вам, дорогие, без лукавства, что нам получше ведомо лекарство! От всех болезней в мире лечит смех, и он-то из лекарств надежней всех...» [223, с.173; 224]).

Таким образом, терапевтический аспект смеха основывается на его биологических (физиологических и психических) проявлениях, следующих из особенностей строения и функционирования человеческого организма.

Данный «терапевтический» подход связан с «физиологическим» аспектом смеха, в котором акцент делается на его «телесности». А.Н. Лук выделяет со ссылкой на петербургского врача И.Д. Шестака девять видов смеха:

1) после минувшей опасности;

2) после освобождения от долгого стеснения;

3) от действия холода;

4) от действия ядовитых веществ (алкоголь, веселящий газ);

5) истерический смех;

6) смехоподобные явления;

7) от радости и удивления;

8) от щекотки;

9) иронический смех [126].

Как видим, большинство из перечисленных видов смеха (кроме позиции 7 «от радости и удивления» и позиции 9 «иронический смех») носят физиологический характер. Смех в данном контексте является выразителем естественных двигательных и мимических движений. Подобные гримасы присущи и животным, например обезьянам. Но говорит ли это об их способности смеяться? Вопрос остается дискуссионным. Животные могут смеяться только в народном фольклоре (поговорках: «И волк зубоскалит, а не смеется»; частушках: «На болотине, на мху укусил комар блоху. Сидел заяц на березе - умирает со смеху»), а это уже сфера культуры.

Смеяться нужно, и в тяжелый век!

Так пусть же зал от смеха сотрясется!..

А человек, который не смеется,

Быть может, и совсем не человек… [239, с.9]

Автор стихотворения А. Хорт подмечает важную особенность человека, отличающую его от животных, - способность смеяться, что является ступенькой на пути от «чистой» физиологии к психологической стороне вопроса.

В психологическом аспекте рассматривает смех З.Фрейд. Он дает психоаналитическую трактовку остроумия, в основе которого лежит «умолчание». Остроумие предстает формой разрядки, необходимой «человеку в условиях подавления обществом его индивидуальных влечений» [230, c.132]. В работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» автор отмечает, что философские трактовки остроумия всегда ставили его на второй план и переносили главный интерес на проблему комического. Если же и рассматривали остроумие, то только в связке с комическим. З.Фрейд рассмотрел техники остроумия, классифицировал его приемы, проанализировал механизм удовольствия «как основы остроумия и в этой связи - психогенез остроумия, который связывается с игрой или подделкой» [230, c.133]. Показал отношение остроумия к сновидению, а также соотношение остроумия с видами комического.

З. Фрейд попытался свести механизм комического удовольствия, юмора и остроумия к общей формуле, на основании которой он сделал следующий вывод: «Удовольствие от остроты вытекает для нас из экономии затраты энергии на упразднение задержки, удовольствие от комизма - из экономии затраты энергии на работу представления, а удовольствие от юмора - из экономии аффективной затраты энергии. Во всех трех видах работы нашей душевной деятельности удовольствие вытекает из экономии, все три вида аналогичны в том, что представляют собой методы получения удовольствия из душевной деятельности, удовольствия, которое собственно было потеряно лишь вследствие развития этой деятельности. Ибо эйфория, которую мы стремимся вызвать этими путями, является не чем иным, как настроением духа в тот жизненный период, когда мы вообще справлялись с нашей психической работой с помощью незначительной затраты энергии, настроением духа в нашем детстве, когда мы не знали комизма, не были способны создавать остроты, не нуждались в юморе, чтобы чувствовать себя счастливыми в жизни» [229, c.237-238]. Как видно из приведенного высказывания, З.Фрейд делает акцент на отношение человека к остроумию, смешному и связывает смех с психической деятельностью человека, которая по мере его взросления становится все более интенсивной и физиология отступает на второй план. (Если мы рассматриваем вещи во взаимодействии с организмом человека, то есть в «соматическом» аспекте, как писал Л.А. Уайт [216, с.25], можно говорить о психологическом подходе.)

Также рассматривает смех и современный психоаналитик и теоретик искусства А. Менегетти. Он вводит понятие «психотеи» - явления, цель которого «погрузиться в корни комплекса, в причину энергетического кванта, отчужденно проявляющегося в социуме, непосредственно проникнуть в плоть и кровь зрителей» [140, с.25]. А. Менегетти определяет психотею как «веселое и развлекательное мероприятие; возникающая при этом ирония - не саркастическая, интеллектуальная, а располагающая, сердечная, сентиментальная, дружеская» [там же]. Участники психотеи много смеются, потом задумываются, что приводит к катарсическому и психо-педагогическому очищению. Психотея при помощи смешного пытается объяснить бессознательные мотивы поступка через искусство.

Действительно, смех является психическим явлением, выделяющим человека из мира животных и возникающим в результате культурной эволюции, на что обратил внимание К.Лоренц.

К.Лоренц считает, что подлинную человечность составляют культурно- и эволюционно возникшие ритуалы, являющиеся автономным мотивов человеческого поведения. Ритуалы действуют как самостоятельные, активные стимулы социального поведения и «если мы откровенно радуемся пестрым атрибутам какого-нибудь старого обычая, например, украшая рождественскую елку и зажигая на ней свечи, это значит, что традицию мы любим», это придает «ценность плодам нашей культуры» [125, c.81].

Можно провести множество аналогий между ритуалами человеческого сообщества и животного мира посредством какой-то общей функции, например преодоление внешних обстоятельств, и приобретения новой - функции сообщения: «Из этого сообщения в свою очередь могут произойти две одинаково важных функции, каждая из которых в известной степени является и коммуникативной. Первая - это направление агрессии в безопасное русло; вторая - построение прочного союза, удерживающего вместе двух или большее число собратьев по виду» [125, c.82].

Таким безопасным руслом может являться, например, церемония умиротворения или приветствия, что проявляется уже в первоначальных формах человеческого смеха: «Улыбка и смех, несомненно, соответствуют различным степеням интенсивности одного и того же поведенческого акта, то есть они проявляются при различных порогах специфического возбуждения, качественно одного и того же… У многих макак, которые в качестве жеста умиротворения скалят зубы - и время от времени, чмокая губами, крутят головой из стороны в сторону, сильно прижимая уши. Примечательно, что некоторые люди на Дальнем Востоке, приветствуя улыбкой, делают то же самое точно таким же образом.…» [125, с.181].

По мнению К.Лоренца, смех создает чувство «братской общности», предпосылку для возникновения дружбы. Он возникает путем ритуализации, переориентированной угрозы подобно воодушевленному триумфальному крику гусей. Смех, создавая некую общность, направляет агрессию против постороннего: «Если кого-то высмеивают, здесь еще более отчетливо выступает агрессивная составляющая смеха… Однако смех - это сугубо человеческий акт еще в большей степени, чем воодушевление. И формально, и функционально он поднялся выше над угрожающей мимикой, которая еще содержится в … поведенческих актах. В противоположность воодушевлению, даже при наивысшей интенсивности смеха не возникает опасность, что исходная агрессия прорвется и поведет к нападению… люди, которые смеются, не стреляют никогда! … Несмотря на все эти качества, смех - это серьезное оружие, которое может причинить много вреда, если незаслуженно бьет беззащитного. (Высмеивать ребенка - преступление.) И все же надежный контроль разума позволяет обращаться с хохотом так, как с воодушевлением было бы крайне опасно: оно слишком по-звериному серьезно. А смех можно сознательно и целенаправленно обратить против врага» [125, c.267-270].

Такой смех можно назвать естественным, природным или радостным смехом (своего рода «смех-разрядка от полноты жизни и энергии» [184, c.128]), что позволяет говорить о смехе как о положительной эмоции радости, являющейся ступенькой к психологии смеха.

Восприятие смешного связано с эмоциями. Оно проходит ряд последовательных усложнений.

1. Эмоция возникает в процессе эволюции, как и другие виды психологической деятельности. Эмоции присущи и животным.

2. На базе взаимодействий эмоций и разума развиваются чувства [126].

Поскольку нет абсолютно одинаковых людей, то реакция на одну и ту же шутку будет разная. Ввиду своих психических особенностей они будут смеяться или не смеяться. Тому возможны следующие объяснения:

1) человек не уловил смысла остроты и поэтому не смеется;

2) соль остроты схвачена, и это вызывает смех;

3) человек «раскусил» остроту, но считает ее слабой, примитивной и не смеется;

4) смысл остроты понят, но она настолько неудачна, что смеются над ее автором - незадачливым остряком [126].

«При постановке вопроса о субъективной условности остроумия,- считает З. Фрейд, - следует принять во внимание некоторые переживания человека... Хотя работа остроумия является удачным приемом для получения удовольствия от психических процессов, тем не менее, мы видим, что не все люди в одинаковой мере способны пользоваться этим средством. Работа остроумия доступна не всем, а высоко продуктивная работа вообще доступна только немногим людям, которых считают остроумными… У остроумных людей нужно предполагать, следовательно, особое дарование или особые психические условия, которые дают место или способствуют работе остроумия» [229, c.142]. Однако для того чтобы острота была воспринята, необходимо три лица: создатель остроты, объект, на который она направлена, и тот, кому острота адресована, что подводит к социальной стороне смеха.

Социальная деятельность основана на взаимодействии человека с другими людьми. Рождается ребенок, и в первые недели жизни у него появляется улыбка. Это отметил еще Плиний. Первоначально она несет физиологическое значение и говорит о том, что все хорошо. Народная пословица гласит: если ребенок во сне смеется, значит, его «тешат» ангелы [40].

Малыш растет и развивается в общении с окружающим его миром. Происходит постепенная социализация человека. Смех приобретает социальную окраску, становясь одним из средств социального общения. Ещё Н. Чернышевский писал, что истинной областью смешного является человек и человеческое общество, которые, вырастая из индивидуального переживания, становятся важным социальным фактором [133].

Социальность смеха хорошо просматривается в повести немецкого писателя Д. Крюса «Тим Тайлер, или Проданный смех», где мальчик заключает сделку со злодеем Тречем - свой заразительный смех меняет на богатство и право выигрывать в любых спорах. Наступает своего рода социальная «смерть»: потеря возможности соприкоснуться со свойством социальной натуры [225], которая должна происходить в социокультурном мире.

Смех можно понять, если перенести его в естественную среду - общество, где проявляется социальная функция смеха. Он должен отвечать требованиям совместной жизни людей. Так, в штате Северная Каролина (Гринсвельд) в 1996 году возникло такое понятие, как «Святой смех» - это духовный феномен, суть которого в том, что Господь излечивает людей смехом (гнев к сатане; очищающий смех - к богу, хвала Иисусу Христу). О себе они говорят так: «Начинаем с музыки… 30 минут проповеди… Смех… Мы ощущаем себя единой семьей, где каждый в ответе за другого. Молимся за народы, за город… Нас всех переполняет радость, и мы смеемся».

Всё это говорит о том, что смех несет большую социальную нагрузку, находится в тесном контакте с физиологией и психикой человека. Это прослеживается и при рассмотрении эволюции взглядов о смехе, что подводит нас к философско-эстетическим аспектам изучения данного феномена.

В статье «Новая фаза русской литературы» А.И.Герцен подчеркнул, что написать историю смеха было бы интересно [218]. Действительно, являясь феноменом культуры, смех может пролить свет на многие спорные вопросы, например на зарождение и формирование культуры; дать более полное представление о мировоззрении людей в различные эпохи и так далее.

Для рассмотрения данного вопроса представляется возможным условно выделить четыре подхода к проблеме смешного в философской научной мысли:

1) рассмотрение и систематизация представлений о смехе мыслителей различных эпох (А.Н. Лук, Н.М. Федь);

2) историко-эстетический (Ю. Борев);

3) анализ становления смеховой культуры на основе элементов народной культуры с момента зарождения архаических символов смеха (Д.С. Лихачев, А.М. Панченко, Л.В. Карасев);

4) подход М.М. Бахтина, который представляет синтез трех предыдущих подходов.

При первом подходе вырисовываются тенденции поиска причины и сущности смеха в работах того или иного мыслителя.

Первые попытки были предприняты уже в античности. Платон в «Филебе», Аристотель в трактатах «Поэтика», «Риторика», «Политика» выявляли причины, вызывающие смех. Для Платона смех - это одновременно боль и удовольствие. По Аристотелю, смех вызывает несчастья и отрицательные явления, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные.

Цицерон приводит первую классификацию приемов остроумия, выделяя два основных вида:

1) смешное, проистекающее из самого содержания предмета;

2) словесная форма, включающая в себя: двусмысленность, неожиданные умозаключения, каламбуры, необычные истолкования собственных имен, пословицы, аллегорию, метафоры, иронию [151].

Цицерон, как и Аристотель, отмечал противоречивость смеха, подчеркивая, что в смешном всегда есть нечто безобразное и уродливое.

Средние века не были «лучшим временем для исследования такого «радостного явления», как юмор, и следующий период активности исследований этого вопроса пришлось ожидать до начала Возрождения», - считает К.Глинка, а затем Нового времени.

В трактате «О страстях души» Р. Декарт определяет смех как следствие радости. В этом же контексте говорит о нем Б.Спиноза. Т.Гоббс в «Левиафане» отдает превосходство смеющемуся, так как смех - это выражение внезапного триумфа от чувства превосходства над чем-либо или кем-либо.

И. Кант в «Критике способности суждения» отмечал, что повод к смеху, как и к музыке - «два типа игры эстетическими идеями, посредством которых ничего не мыслится» [73, c.206], но, сменяя друг друга, они доставляют «живое удовольствие» [там же]. И.Кант относит шутку скорее к приятному, нежели к прекрасному искусству, а поскольку все, что вызывает веселый неудержимый смех, заключает нечто бессмысленное, то «смех - это аффект, возникающий из внезапного превращения ожидания ни во что» [73, c.207]. Философ приводит несколько примеров. Один из них о богатом наследнике, сетующим что, при организации похорон своего родственника чем больше он платил плакальщикам, тем веселее они выглядели. Смех также рассматривается как средство примирения противоречий. (Примером может служить рассказ А.И. Прыжова «Смешное» [177, c.213], где описывается следующий случай:

«- Расскажи, голубчик, что-нибудь смешное, сделай этакую милость: скука смертная.

- ...Разве про барыню.

Приезжает барыня в Москву и просит Ивана сходить в булочную к немцу за плюхами и дает рубль…

- Долго мы смеялись над этими плюхами».

Почему же эта просьба вызвала смех? По ходу повествования оказывается, для мужика плюха и оплеуха - одно и тоже. Не великое дело плюхи получить и рубль себе оставить. Для барыни плюхи - немецкие булочки. Ожидание мужика и слушателя превращается ни во что, вызывая смех).

В начале XX века большую известность приобретают книги А. Бергсона: «Смех в жизни и на сцене», «Смех» [15]. В этих работах можно выделить несколько моментов:

- смех - «оплата злом за зло»;

- источники комического - наивность, экзальтация, болезнь воли;

- три условия смеха - необщительность лица, нечувствительность зрителя и автоматизм;

- назначение смеха - корректировать социальное поведение человека;

- смех - мера человеческого стремления к самоутверждению.

Для второго подхода (обозначенного нами как историко-эстетический, представителем которого можно назвать Ю.В. Борева) характерно описание смеха с позиции комедийного анализа жизни с учетом особенностей комического, меняющихся от эпохи к эпохе. Комедийный анализ жизни подразумевает критику окружающего мира. В древнем комедийном действе «я» слито с социумом, и исходной позицией критики является отношение насмехающегося [21].

Как «эстетический смех» рассматривает комическое Аристотель в несохранившейся части «Поэтики», посвященной комедии (комедия есть подражание худшим, смешное - ошибка, уродство, не причиняющие боли).

Римская культура разделила добро и зло на две составляющие: положительное и отрицательное. Отправной точкой сатирического анализа жизни становятся нормы государственности, целесообразность миропорядка.

В эпоху Возрождения комедийное начало скрыто в человеческой природе:

- мера человеческой глупости у Эразма Роттердамского [182];

- догматизм культуры (как предмет смеха) у Сервантеса, раскрывшего способность комического исследовать сущностную наполненность мира в определенном разрезе и давать художественную концепцию мира во всем его многообразии.

Чувство юмора определяют нравственные и эстетические нормы в эпоху классицизма. Отрицательные черты человека лежат в основе сатиры Мольера.

И.Кант термин «комическое» не использует, однако называет смешное «игрой мысли» (Т.М.Рюмина отмечает: «Содержащиеся имплицитно в кантовском толковании комического контраст, противоречие, а также мотивы «игры» и скрытого за видимостью объекта смешного, послужили исходным пунктом для разработки теории комического в эстетике немецких романтиков, а затем Гегеля» [184, c.22]).

Ф. Шлегель считал философию подлинной «родиной иронии, которую можно было бы назвать логической красотой» [253, c.282], пытался объединить философию с поэзией, искусство с наукой через иронию как художественный метод творчества. Ирония для него форма парадоксального, выражение и совмещение противоречивого.

Ф. Шеллинг полагал, что всякое переворачивание (соотношения необходимости и свободы) изначально имеет комическое действие [254]. он так же, как и Ф. Шлегель, за основу берет комическую ситуацию, в которой присутствует обнаруживающееся противоречие.

Таким образом, Ф. Шлегель противопоставляет смешное серьезному, Ф. Шеллинг - трагическому.

Не давая систематического изложения теории комического, Г. Гегель к этой категории обращается в разных разделах «Эстетики». Сфера комического - «все, что уничтожает себя, есть нечто в самом себе ничтожное, представляет ложное и противоречивое явление - например, причуда, своенравие, каприз отдельного человека по сравнению с могучей страстью или же мнимое основоположение, мнимо твердая максима» [33, т.1, с.31]. Комическое характеризуется тремя моментами: 1) нечто ничтожное, ложное и противоречивое; 2) самоуничтожающее само себя; 3) мнимое [184].

Г. Гегель продолжает оставаться одним из немногих, считающих, что «далеко не всякое действие, лишенное субстанции, комично уже из-за своего ничтожества». Автор «Эстетики» совершенно точно подметил, что часто путают смешное и собственно комическое: «Смешон может быть всякий контраст существенного и его явления, цели и средств, противоречие, благодаря которому явление снимает в самом себе, а цель в своей реализации упускает себя. К комическому же мы должны предъявить еще одно, более глубокое требование» [34, c.503].. По мнению Г. Гегеля:

- пороки людей не комичны, «сатира, резкими красками живописующая противоречие действительного мира тому, чем должен был бы быть добродетельный человек, дает нам весьма сухое доказательство этого положения»;

- «глупости, нелепости, заблуждения сами по себе тоже далеко не комичны, как бы ни смеялись иные над ними»;

- самые пошлые и плоские вещи могут вызывать у людей смех, но «часто они точно так же смеются и над значительнейшими и глубочайшими явлениями, если только в них объявится какая-нибудь совершенно несущественная сторона, противоречащая привычкам и повседневному созерцанию людей. Смех тогда есть лишь выражение самодовольного практического ума, знак того, что и мы тоже достаточно умны, чтобы распознать контраст и почувствовать себя выше него»;

- смех так же бывает «издевательский, язвительный, смех от отчаяния» и так далее.

Комическому свойственна «бесконечная благожелательность и уверенность в своем безусловном возвышении над собственным противоречием, а не печальное и горестное его переживание: блаженство и благонастроенность субъективности, которая, будучи уверена в самой себе, может перенести распад своих целей и их реальных воплощений. Косный рассудок наименее способен на это как раз там, где в своем поведении он наиболее смешон для других» [43, c.503].

А. Шопенгауэр в теории познания рассматривал смешное как интеллектуальное порождение. Смех возникает из распознавания несоответствия между физическим ожиданием и абстрактным представлением о некоторых вещах, людях или действиях. причина смешного в успешном распознавании абсурда, осознании несовпадения между понятием и реальным объектом [263].

Эпоха Просвещения продолжает традиции Сервантеса. Гулливер Дж. Свифта обращен против несовершенства мира и человеческой природы. Романтики, раскрывая внутренний мир человека, через иронию показывают несовершенство состояния духа человека (Гейне).

XIX век приносит усложнение духовного мира личности и ставит ее в центр социальных отношений, что отразилось в направлении критического реализма с использованием эстетических идеалов народных представлений о бытии человека (Н.Вю Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин и другие).

В конце XIX века Ф. Ницше провозглашает: «Бог умер!», инициатива переходит к сверхчеловеку. Ницше, в сущности, предопределил отношение к смеху в ХХ веке: восстанавливается «метафизическая ирония» судьбы. Смех становится постоянной эстетической характеристикой культуры, «фоном, на котором разворачивается трагедия человеческой жизни… «игра» становится категорией, описывающей сущность человека и сущность культуры (Й. Хейзинга). Общество выступает как «общество театра»… А «человек смеющийся» всегда является эстетическим выражением «человека играющего»» [184, c.239].

В культуре ХХ века смех можно назвать экзистенциальной характеристикой человека. «Человек смеющийся» становится «определением человека по преимуществу… Смех - это «человеческое, слишком человеческое», поэтому он стал эстетической доминантой картины мира, из которой элиминировано присутствие Бога…»,- пишет Т.М.Рюмина. [184, c.238].

В эпоху постмодернизма в центре внимания исследователей оказывается ирония. М.А. Можейко отмечает позитивный потенциал постмодерна «в конструировании им способа бытия в условиях культурно-символической вторичности означивания» [171, c.336]. И поскольку прошлое нельзя разрушить, его можно иронично пересмотреть (У. Эко). Истинная сущность открывается на уровне самоиронии, самопародии. Пародия связана с комедийной игрой смыслами в отличие от предшествующей ей пародии эпохи модерна, когда драматизм подавлял комедийное начало [65].

В целом, под эстетическими аспектами смеха подразумевается разработка категории комического, без которой невозможно рассмотрение данного феномена. Подавляющее большинство авторов, занимающихся проблемами смеха, сводят свои теоретические изыскания к комическому или наоборот. Т.М .Рюмина, рассматривая эстетические теории комического, отмечает, что «традиция теоретического анализа смеха восходит к античности, к Платону и Аристотелю. Но если Платон только вскользь затронул тему смеха, то Аристотелю принадлежит целостная концепция комического, с которой начинается формирование комического как эстетической, философской категории» [184, c.12]. Эстетическое признается Т.М. Рюминой одним из аспектов не только комического, но феномена смеха в целом.

В ХХ столетии продолжался поиск сущности комического. Н. Гартман считал комическое наиболее сложной проблемой эстетики. А.З. Вулис определяет комическое как эстетическую категорию, отражающую в искусстве явления, содержащие какие-либо несоответствия, алогические противоречия, и оценивающую их посредством смеха [29]. По мнению А.А. Радугина, комическое отражает социально-значимые противоречия действительности с позиций эстетического идеала под углом зрения эмоционально-критического к ним отношения [267].

Кроме того, существует точка зрения, что комическое всегда смешно, а смешное не всегда комично. А. Зись считает, смешное становится комичным, если в нем через внешнюю форму выражается внутренняя природа какого-либо явления, которое можно оценить с позиции эстетического идеала [46; 61].

Рассмотрим несколько точек зрения на соотношение комического и смешного [175]:

1) комическое и смешное употребляются как синонимы. утверждение не правомерно, так как смешное - понятие более широкое, чем комическое;

2) комическое не всегда является смешным (например, офорты Гойи), но дифференциация и противопоставление понятий «комического» и «смешного» нецелесообразны, так как усугубляют хаос в терминологии комического;

3) смех есть свойство объектов, вызывающих комическое, а комическое есть акт психологический (Б. Завадский);

4) нередко о комическом говорят применительно к искусству, вне его - о смешном.

В эстетике категорию комического относят к категориям «высшего» порядка (области истинного комического). О смешном в данном контексте говорят как о категориях «низшего» порядка. Следует признать, что границы между смешным и комическим подвижны [19]: при определенных обстоятельствах и отношении смешное может быть комично и наоборот.

В.Я. Пропп задает вопрос о правомерности такого деления, и объединяет «комическое» и «смешное» одним термином «комизм». Оба эти слова, по его мнению, будут обозначать одно и то же.

Таким образом, историко-эстетический подход даёт широкую панораму исследований в области комического и его основных проявлений в сфере эстетического, однако многие вопросы феномена смеха выходят за рамки данного подхода.

Третий подход включает анализ становления смеховой культуры на основе элементов народной культуры с момента зарождения архаических символов смеха, и наиболее полно и интересно разработан Д.С.Лихачевым [143-145], А.М. Панченко [144, 198], Л.В. Карасевым [94-100].