Новые сословия и особенности культуры Японии в период модернизации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

1. Формирование и развитие самобытной культуры Японии: исторические и географические предпосылки

1.1 Историческая характеристика

1.2 Японская культура и искусство накануне модернизации: традиционные формы и жанры

2. Новые сословия и особенности культуры в период модернизации

2.1 Развитие сословной и государственной структуры японского общества

2.2 Поэтика и философия воинского искусства и воинских классов в Японии накануне реформации

2.3 Особенности культуры

3. Символьно - знаковая культура (визуальный, вербальный контекст

3.1 Символы

3.2 Символизм материальной и художественной культуры Японии накануне модернизации

Заключение

Библиографический список

культура япония модернизация реформация символика

Введение

В середине 19 века вопрос о модернизации стал ключевым для многих восточных государств. Такие события как «опиумные» войны в Китае, «открытие» Японии, Крымская война, действия англичан в Герате показали, что даже для самых мощных восточных держав техническое отставание чрезвычайно опасно. И даже их огромные размеры и численное превосходство, а также географическое отдаление не дает гарантии независимости. Политика самоусиления в Китае, реформы Таги-мурзы в Иране, реформы Мехмеда II, а также «Хат-и-Шериф» в Османской империи, реформы Миндона в Бирме и революция Мейдзи-исин в Японии были попытками ответа на эту ситуацию в форме ускоренной модернизации.

Но для большинства стран модернизация стала лишь попыткой реформ, которые нередко заканчивались провалом или ограничивались лишь небольшими успехами.

К концу века из всех азиатских стран только Япония и Тайланд (Сиам) сумели сохранить фактическую независимость. Более того, Япония оказалась единственной восточной страной, сумевшей добиться статуса великой державы. Естественно встает вопрос о том, почему японцы сумели добиться успеха.

Данная дипломная работа является попыткой разобраться в причинах этого успеха. Не стоит забывать, что задача модернизации является актуальной для многих стран мира и в наше время. Это определяет актуальность выбранной нами темы исследования.

Необходимо отметить, что процессы модернизации в Японии происходили в исключительном и весьма специфическом культурном аспекте. Культура и искусство этой страны настолько самобытны, что во многом определяют политические и экономические процессы в японском обществе и государстве. Изучение такого культурного аспекта, создающего предпосылки к модернизации определяет новизну нашего исследования.

Во многом вся культура стран Дальнего Востока развивалось под огромным влиянием китайской культуры. Так Япония заимствовала из Китая такие вещи как религию (буддизм), письменность, детали одежды (кимоно) и т.д.

Для японцев, чья культура получила колоссальный толчок из Китая, сама мысль об использовании чужих наработок вызывала намного меньшее отторжение. Японцы уже имели опыт усвоения и творческого развития значительной доли чужой (китайской культуры). Внешнее давление имело место, однако значение западных держав в культурных процессах средневековой Японии не стоит преувеличивать. Традиционная культура Японии является предметом исследования в нашей дипломной работе.

Трансформация стилей, жанров и форм средневековой традиционной японской культуры в исторический период, предшествующий экономической и социальной модернизации с одной стороны является следствием трансформации структуры японского общества этого периода - (появление новых сословий и групп населения, изменение властной вертикали). С другой стороны внутренние процессы культуры и искусства предопределяют процессы преобразования в сфере этнопсихологии, сами по себе детерминируют потребность трансформации социальной и экономической структуры общества. Особенности японской культуры и искусства на историческом периоде, предшествующем модернизации японского государства и общества в XIX в. являются объектом нашего изучения.

Целью данной дипломной работы стало изучение влияния символьно-знаковой культуры на социально-экономическую и политическую модернизацию в Японии.

На основе изучения научной литературы, образцов художественного, декоративно-прикладного искусства, памятников литературы, архитектуры, скульптуры, а так же предметов быта нам предстоит решить целый ряд исследовательских задач, а именно:

- выявить символьно-знаковые основы японского искусства в их системном развитии;

- дать краткую историческую характеристику развития японского общества и государственного устройства;

- изучить взаимовлияния социально-политических процессов в японском обществе исследуемого исторического периода и явлений культурной жизни японского народа.

- рассмотреть особенности культуры и искусства Японии в его традиционных формах и жанрах, накануне модернизации;

- изучить развитие сословной и государственной структуры японского общества;

- осмыслить поэтику и философию воинского искусства и воинских классов в Японии накануне реформации;

- выяснить роль символизма в материальной и художественной культуре Японии накануне модернизации.

Источниковую базу работы составляют в основном опубликованные источники. Изучение японского общества и государства европейскими историками имеют определенную специфику, связанную с отдаленностью японского архипелага и закрытостью Японии для иностранцев вплоть до XVIII в. Это определяет изучение Японской истории более на основе личных, эпизодических наблюдений отдельных путешественников, а не на системном анализе исторических источников. Эта «традиция» преобладала в исторической науке вплоть до 40-50 гг. XX столетия.

В связи с этим большинству западных историков свойственен субъективизм в изучении культуры и истории Японии. В исторических исследованиях не всегда учитывается взаимовлияние социально-экономических и культурологических факторов в жизни японцев. Одной из наиболее характерных работ в этом плане является выпущенная в 1947 г. книга американского этнографа Р. Бенедикт «Хризантема и меч», которая пользовалась огромной популярностью. Однако Р. Бенедикт никогда не жила в Японии, а книга писалась по заказу Министерства обороны США с узко практическими целями: политическим и военным властям нужен был материал для построения тактики и стратегии военного вторжения в Японию. В результате в книге огромное количество вымышленных фактов, она построена на сомнительной источниковой базе, вплоть до кинофильмов и пр.

Американский ученый Р. Халлоран, много лет проживший в Японской семье, напротив, глубоко вник в специфику японского быта. Это легло в основу его книги «Япония воображаемая и действительная». Он отмечает, что важная черта японской культуры - ее приверженность традициям и активное восприятие нового. В книге обстоятельно аргументируется мысль, что в японской культуре имеется специальный механизм, позволяющий ассимилировать элементы чужих культур.

Французский исследователь Р. Гийен в своей книге «Япония: третья великая» делает серьезный анализ экономического развития Японии на основе изучения национального характера. Он высоко оценивает японское учсердие и рвение, с похвалой отзывается о трудолюбии этого народа.

Японская историография истории культуры Японии имеет два основных направления, одно из которых можно назвать традиционалистическим, а другое критическим. Некоторые японские исследователи делают попытки изучать японскую культуру в широких рамках истории Японии, а так же путем сравнения культур. В этой связи упомянем работы «Структура сознания Японцев» и «Окружающая среда и культура Японии» Юдзи Айда. Он рассматривает японскую культуру в сопоставлении с культурой других народов мира. Необходимо отметить, что работы многих современных авторов-традиционалистов основываются на идеях, почерпнутых в сочинениях позапрошлого века. В этом отношении характерны классические труды Сицурэй Миякэ. Идеи Миякэ призывают на помощь тогда, когда хотят противопоставить традиционную культуру Японии культуре Западной на основе возвышения первой и принижения второй. Так, например, сделал Томио Бэдзука в своей работе «Размышление о молчаливой Японии», где анализируются формирования религии в структуре японского национального характера.

Иэнага Сабуро в своей работе «История Японской культуры». (1972) стремится к познанию японской культуры в синтетическом единстве составляющих ее элементов.

Книга Итиро Кавасаки «Япония без маски» (1966) произвела сенсацию как работа, в которой в резкой форме даются негативные характеристики японским традициям, образу жизни, чертам национального характера японцев. Она вызвала резкую критику японской интеллегенции за надменное отношение к своим соотечественникам. В 1970 г. как бы в продолжение «линии Каваски» вышла работа Осаму Такахаси «Безобразные японцы», в которой резко критикуются японцы и их образ жизни.

Основной чертой ряда исследований в русской исторической литературе первой трети XX в. является акцент на изучение экзотических сторон жизни японского общества, ее национального своеобразия. Это в целом соответствует европоцентристской концепции изучения истории, согласно которой Восток рассматривается как окостеневший старый мир, уже не способный к собственному развитию, импульс к возрождению которого могла дать только западная цивилизация.

В дореволюционной России трудов по истории Японии издавалось значительно меньше, чем в Западной Европе или Америке, несмотря на то, что именно Япония является непосредственным соседом России. В 1871 г. была издана работа М. И. Венюкова «Обозрение японского архипелага в его современном состоянии». Во второй части этой работы - «Японцы дома и в обществе» М. И. Венюков описывает сословия, быт, нравы и обычаи этой страны. Он пытается представить общий ход развития японской культуры, уделяет внимание вопросам литературы, искусства, организации семьи.

Весьма ценными являются путевые записки А. И. Вайкова, изданные в 1876 г., когда страна была уже открыта для иностранцев. Ему удалось собрать богатый фактический материал о быте, нравах, культуре Японии. Если многие из изучающих Японию стремились отразить в своих работах личные впечатления, то Д. А. Онучин первым из русских делает основательное описание страны, основываясь на исторических источниках. В своей монографии «Япония и японцы» он пишет о происхождении японской нации, об особенностях ее культурного развития, нравах и обычаях. В 1881 г. была опубликована работа русского географа и социолога Л. И. Мечникова «Японская история (страна, труд, история), написанная в том же ключе.

Советская историография 2 трети XX в. в силу объективных исторических причин (вторая мировая война, в которой Япония выступала в качестве агрессора) замедлило изучение истории культуры Японии. Эта страна в основном рассматривалась как милитаристически настроенный враг. В 1981 г. был издан восьмитомник «Япония», в котором очень подробно изучена история экономики этой страны. С 1973 г. выпускается ежегодник «Япония», регулярно выпускается справочник «Япония». В СССР регулярно и очень подробно изучается японская литература, изобразительное искусство, имеется большое количество иллюстративного материала.

Значительный интерес представляют работы В. Я. Цветова. В книге Гришелевой Л.Д. «Формирование японской национальной культуры» (1986) представлена широкая картина культурной жизни страны: общественно-политическая мысль, религия, зрелищные искусства и музыка, изобразительное и декоративно-прикладное искусство, архитектура, бытовая культура. С.А. Арутюнов, Р.Ш. Джарылгасинова (1991) в работе «Япония: народ и культура. У политической карты мира» пишет об особенностях японской народной архитектуры, одежды, пищи, религиозных воззрениях японцев, о семье, праздниках, обрядах.

Григорьева Т.П. в своей работе «Красотой Японии рожденный» (в 2 чч.). раскрывает специфические черты эстетики Японии, формирование ее культуры. Во 2 части - антология средневековой поэзии Японии, классической прозы.(1993).

Для нашего исследования большой интерес представляют многочисленные работы современного японоведа Н. Н. Мещерякова. «Сакура», «Японский император и русский царь: элементная база», «Книга японских символов. Книга японских обыкновений» - вот далеко не полный перечень его работ, использованный нами.

Выяснение значения японского символизма как части культуры в модернизации этой страны связано с изучением большого пласта нарративных источников. К ним, прежде всего относятся памятники литературы этой страны, особенно поэтические. Сборники японской поэзии широко представлены в советской и российской библиографии. Например сборник «Японские трехстишья хокку» предоставляет обширный материал по изучению этого поэтического стиля. «Классическая поэзия Японии», изданная как одна из книг серии «Библиотека всемирной литературы» показывает историческое развитие японской литературы.

Внутри такого развития можно проследить и развитие символьно-знаковой культуры этой страны. Важные сведения о символизме в японской литературе помещены в книге «Японская филология», которая полностью посвящена изучению исторических и стилистических особенностей бытования жанров японской литературы.

К культуре Японии в отечественной культурологии во второй половине ХХ столетия неуклонно возрастал. Поэтому мы не испытывали недостатка в образцах декоративно-прикладного искусства, художественного творчества, графики, скульптуры и других видов декоративно-прикладного искусства. В достаточном количестве издавались альбомы, в которых представлены фотографии и описания образцов художественной культуры Японии. Определенный интерес для нашей работы представляет монография Н. С. Николаевой «Художественная культура Японии XVI столетия: эпоха, быт, костюм», в которой можно найти как ценные исторические сведения по всем видам искусства и культуры средневековой Японии, так и огромное количество фотографий образцов художественного, архитектурного и ремесленного творчества японских мастеров.

С развитием средств INTERNET стали гораздо более доступны для изучения полотна японских живописцев, различные виды изображений японской архитектуры и скульптуры, а также сцены бытовой жизни японского народа.

Наше исследование посвящено в основном изучению японского общества в период позднего средневековья и начала нового времени. Однако в связи с тем, что культура японского народа отличается глубокой преемственностью, в своем исследовании мы не можем обойтись без изучения древних и средневековых образцов материальной и художественной культуры.

1. Формирование и развитие самобытной культуры Японии: исторические и географические предпосылки

1.1 Историческая характеристика

Японская цивилизация не является первичной. Она сформировалась в результате переселения коренного населения из Китая, Индокитайского полуострова, островов Малайзии и Индонезии. Самыми древними предками японцев считаются племена эбису, заселившие восток острова Хонсю во II - III веках н.э. В это время центром Востока является Китай, наподобие европейскому Риму. Именно китайская цивилизация, которая посредством «великого шелкового пути» имела тесные экономические и культурные контакты с Европой, стала базисом японской государственности, экономического уклада, культуры. Однако уже с начала раннесредневекового развития (IV век) Япония начинает приобретать черты колоритности, самобытности, в которых и отразятся традиции Востока и Запада.

Формирование японского общества бронзового и раннежелезного веков происходят в условиях, когда окружающий мир уже вступил в эпоху средневековья. Поэтому обстоятельства и темпы развития японского общества совершенно иные. Таким образом, складывающаяся народность, японское общество, едва только вставшее на путь создания варварского королевства есть общество внутри которого формируется два уклада, рабовладельческий и феодальный, и в то же время обремененное сложным грузом пережитков племенного строя. Столкнувшись лицом к лицу со зрелой средневековой цивилизацией, обогащенной достижениями народов Китая, Кореи, Индии и Центральной Азии, оно круто меняет направление своего развития.

По некоторым источникам можно выделить следующую периодизацию исторических эпох в Японии от начала истории до наших дней:

Доисторический период (около 30 000 лет до н. э. -- около 300 г. н.э.)

Период Кофун (около 300-592)

Период Асука (592-710)

Период Нара (710-794)

Период Хэйан (794-1185)

Период Камакура (1185-1333)

Период Муромати (1333-1568)

Период Адзути-Момояма (1568-1600)

Период Эдо (1600-1868)

Период Мэйдзи (1868-1912)

Период Тайсё (1912-1926)

Период Сёва (1926-1989)

Период Хэйсэй (1989-)

Началом японской государственности можно считать образование общеплеменного союза племени ямато в III - середине IV в., что свидетельствует об этапе военной демократии основывающейся на общинном строе. Община играла в дальнейшем важную экономическую и политическую роль, т.к. Япония была преимущественно аграрной цивилизацией, а раннее возникновение земледелия в Японии, о чем свидетельствуют мифы и традиции, является важным подкреплением данного факта.

Сильные политические и культурные изменения в Японии происходят в 592 году, когда в результате борьбы свободного и закрепощенного населения к власти пришел род Сога. С этого времени можно заметить еще один политический инструмент - религию, что напоминает всевозможные манипуляции церковью или наоборот в средневековой Западной Европе. В Японии буддизм был призван стать идеологическим орудием в создании сильной верховной власти.

Высшим правительственным органом стал дадзёкан - род государственного совета при императоре. Центральному правительству подчинялись восемь ведомств, руководивших отдельными отраслями управления. Страна была поделена на крупные административные районы - провинции, подразделявшиеся на более мелкие - уезды. В этих административных единицах были созданы органы управления с губернаторами и уездными начальниками во главе. Провинциальная администрация подчинялась центральной власти.

Складывание феодальных аграрных отношений происходило в условиях так называемой надельной системы. Ее официальное введение в Японии относится к VII веку. Основные принципы этого раннефеодального аграрного строя были зафиксированы в составленном в 701 г. кодексе «Тайхорё». Вся земля объявлялась принадлежащей государству, представителем и главой которого являлся император.

К концу VIII - середине IX века в связи с начавшимся кризисом надельной системы и недостатком рабочих рук рабский труд стал применяться все реже, а использование рабов в земледелии совершенно прекратилось.

Таким образом, в Японии сложился аграрный строй надельной системы, которая строго регламентировала количество и качество землевладения, налоговой системы, политические права. Однако в Японии для крестьянства главным критерием оставалась семья, тогда как в Европе феодалы отвечали за раздачу земли крестьянам. Такой особый статус семьи, при котором семья являлась главной ячейкой политической и социальной структуры, экономического уклада, проявления культуры, остался и по сей день. Этот факт является главным фактором Востока в Японии.

Средневековая Япония характеризуется в историческом плане борьбой нескольких тенденций своего развития. С одной стороны остается сильное влияние китайской и корейской культуры и философии. С другой стороны в это время (с 1600 г.) японское общество знакомится с культурой и религией западного мира, Европы и России. Для японского государства и общества очень характерны общевосточные тенденции стремления к «закрытости». Необходимость торговых и политических отношений Японии с европейскими государствами постоянно ставились японскими правителями под сомнение, в их развитии с японской стороны проводилась политика существенного ограничения.

Необходимо отметить, что в период с 1600 по 1868 гг. (т. е. до начала периода Мэйдзи) Японию потрясают бесконечные социальные кризисы, связанные прежде всего с отсталым, неэффективным хозяйствованием.

По некоторым оценкам периоды голода унесли около 600000 человек. Один только пожар в Киото унес жизни более 100 тыс. японцев. Все это приводило к бесконечным крестьянским и народным восстаниям.

Политическое объединение Японии в начале XVII в., достигнутое Токугава Иэясу который провозгласил себя сёгуном в 1603 г., закончило дело начатое двумя реформаторами - Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси.

Однако объединение страны носило несколько условный характер, так как в Японии продолжали существовать более 200 княжеств, которые обладали известной степенью автономии. Не менее важной задачей третий сёгунат считал консервацию сложившегося в Японии к началу XVII в. политического и общественного строя. Сословной системе и строгому соблюдению отношений господства и подчинения в этот период уделялось особое внимание.

Со смертью Хидэёси власть в Японии захватил его самый могущественный вассал Токугава Иэясу (1542-1616) сумевший нанести сокрушительное поражение своим соперникам в битве при Сэкигахара (1600). Три года спустя он был официально признан сёгуном. Иэясу правил страной из своего замка в городе Эдо (Токио), который впоследствии стал новой японской столицей и с тех пор начал стремительно разрастаться Ради укрепления своей политической власти новый сёгун не гнушался откровенным вероломством (особенно когда понадобилось устранить сына Хидэёси).

Иэясу предпринял целый ряд простых и практичных шагов. В отличие от предшественников, он готовил сына себе в преемники, чтобы тот не оказался застигнутым врасплох смертью отца. Правителями главных центральных провинции он назначил кровных родственников и испытанных соратников, оставив другим кланам отдаленные утолки страны.

Важнейшими городами также правили члены клана Токугава. Главы всех феодальных домов - сколь бы лояльны они ни были в прошлом - были обязаны проводить часть времени в Эдо под бдительным присмотром, а возвращаясь в свои владения, оставляли заложниками жен и детей.

Кроме того, Иэясу пытался предотвратить социальные и иные перемены способные подорвать устои его власти. Кое-что в этом направлении успел сделать еще Хидэеси. Так, он распустил отряды крестьянского ополчения, хотя сам был скромного происхождения и сумел возвыситься только благодаря воинскому таланту Иэясу и его преемники бдительно оберегали барьеры сословной изоляции и, в частности наглухо закрыли для простолюдинов двери аристократической элиты и таких привилегированных групп как самураи. Особую тревогу у властей предержащих вызывало христианство, как основа иноземного влияния. Его приверженцы непрестанно конфликтовали между собой, а в отношении других были весьма далеки от той веротерпимости, которую проявляли к ним буддисты. Хидэеси успел предпринять ряд антихристианских шагов, но массовые гонения начались лишь на закате жизни Иэясу, достигнув своего апогея в 1620-х гг. В конечном счете, они спровоцировали крупное восстание христиан в Симабара в 1637-38 гг., которое было потоплено в крови, а само христианство практически уничтожено.

Шагнув еще дальше в своем радикализме, правители Токугава решили, что выгоды от торговли со Старым Светом - ничто по сравнению с присутствием в стране смутьянов европейцев. За этим последовало изгнание сначала испанцев, а затем и португальцев. Только голландцам разрешили остаться, да и то лишь на островке Десима в гавани Нагасаки. И к началу XVIII в. в японские порты заходили не больше двух кораблей за год.

В довершение изоляции в 1636 г японцам было запрещено выезжать за границу. Страх перед проникновением западных идей был так силен, что даже тем японцам, которые в момент издания запрета находились за пределами родины не разрешили вернуться домой. Вряд ли еще какое-нибудь общество так же упорно стремилось отгородиться от внешнего мира и навеки сохранить свое социальное устройство. С точки зрения правителей Токугава, данная политика увенчалась блестящим успехом. Клан оставался у власти вплоть до 1868 г, и многие традиционные ценности японцев сохранились до наших дней. Однако полностью остановить развитие общества так и не удалось «Великий мир» принес экономическое процветание, а вместе с ним перемены в культуре и экономике.

Не меньшую тревогу вызывало у клана Токугава и усиление власти императора возрождение синтоизма как патриотической религии, а также участившиеся крестьянские восстания. Иными словами, перемены начались задолго до того, как наглухо закрытые двери Японии распахнулись под мощным натиском Запада.

Переворот 1868 г., именуемый «реставрацией» или «обновлением» Мэйдзи, проходил под девизом «изгнания варваров» (как называли европейцев) и «возвращения власти императору». Власть императору была возвращена, самурайский режим пал. Но «изгнанию варваров» японцы предпочли ускоренную модернизацию.

Модернизация (франц. Modernization - новейший, современный) - изменение чего-либо в соответствии с новейшими, современными требованиями и нормами, обновление.

Под социальной модернизацией подразумевалось переустройство общества на европейский лад, освоение западной цивилизации. В процессе увлечения Европой проявились слабые и сильные стороны национальной традиции.

Интерес к Европе диктовался не только желанием освоить новый тип цивилизации и тем самым укрепить позиции суверенного государства, но и длительной культурной изоляцией. Япония не решилась бы на политику изоляции более двухсот лет назад, не имея достаточного культурного фонда, и, видимо, она могла существовать за счет собственных резервов еще не одно столетие, не будь военного вмешательства иностранных держав, но ей пришлось бы обновить политическую систему. Факты говорят о том, что к началу XIX в. система токугавского сёгуната, просуществовавшая более 250 лет, исчерпала себя. Япония переживала состояние кризиса, о чем свидетельствуют правительственные реформы 40-х годов XIX в.

Модернизация в Японии в конце XIX и ХХ вв. развивалась под влиянием западных образцов экономического развития с упором на собственную модель роста экономики, осуществляемую под руководством государства. Она опиралась на позитивные тенденции и особенности трудовых отношений и общественной жизни и постоянно модифицировалась при активной роли государства.

С 70-х годов XIX в. страна боролась за свой путь модернизации в целях преодоления традиций феодальных и авторитарных общественных отношений и культуры путем заимствования идеи просвещения с целью создания демократических институтов. Мысль о просвещении первоначально сводилась к равенству против феодального неравенства и прогрессу против доцивилизационной эпохи. В условиях Японии того времени идее равенства придавалось огромное значение. Идейные лидеры данного направления отстаивали необходимость вхождения на Запад, удаляясь от Азии, как это подчеркивал Юкучи Фукузава, основатель одного из старейших частных университетов Японии Кейо Гидзуку. Он презрительно относился к соседним азиатским государствам и рассматривал их как отсталые с точки зрения современной цивилизации. Поэтому идея нарастания прогресса в Японии сопровождалась дискриминационным отношением к Корее и Китаю. Оно подкреплялось националистическим романтизмом, значительно усилившимся в 90-х годах XIX в.

В ответ на стремление к вестернизации в последней четверти XIX в. возникло течение общественной мысли, подчеркивавшее преимущества традиционных ценностей и отношений, получившее название «японизм». Эта идеологическая тенденция, сопровождаемая империалистической ориентацией политических кругов, привела к подъему национализма. Государство стремилось мобилизовать общество на модернизацию, опираясь на эту идеологию и патриотические чувства.

Акихиро Ишикава, профессор Чуо университета, Токио (Япония) отмечает, что в реальной жизни модернизация фактически осуществлялась государством, а не обществом. Государство быстро вводило западные системы и технологии: германские модели в сфере административного управления, армии и образовании, британские - в промышленном производстве, городской инфраструктуре, морском флоте и т.д. Конституция, принятая в 1889 г., в значительной мере испытала влияние Пруссии.

Проводимая государством модернизация так или иначе позволила провести индустриализацию и добиться экономического роста, достаточного для повышения благосостояния среднего класса, ведущего современный образ жизни, особенно в городских районах в 1910-1930 гг. Появились нетрадиционные западные либеральные модели поведения.

Направляемая националистическими кругами модернизация в значительной мере осуществлялась на основе традиционных ценностей и общественных отношений, подобных патерналистским и авторитарным, в организациях, которые подвергались критике со стороны идеологов просвещения. На фоне международной напряженности и конфликтов с ведущими державами Запада в 30-х и первой половине 40-х гг. этот тип модернизации неизбежно вел к абсолютному контролю государства над экономикой и милитаризму.

После окончания второй мировой войны ориентированная на просвещение модернизационная линия оказала значительное влияние на общественное развитие. При анализе довоенной модели модернизации были подвергнуты критике корни авторитарного этатизма и милитаризма, указывалось на незрелость и невосприимчивость концепций индивидуализма и рационализма в японском обществе и менталитете. Внимание сосредоточивалось на традиционных ценностях и общественных отношениях, которые все еще сохранялись в повседневной жизни. В то же время в качестве факторов, препятствующих значительной модернизации японского общества, указывалось на сохранение своего рода полуфеодальных отношений в семье, сельской общине, городах, организациях и даже в только что созданных профсоюзах.

В этот же период ряд ведущих ученых в области общественных наук, в том числе Такаси Фукутаке (социолог) и Кадзуо Окоучи (политолог), выдвинули точку зрения о необходимости социалистической стратегии модернизации на том основании, что японский капитализм по своей природе не может преодолеть структурную отсталость. В опубликованных во второй половине 50-х годов «Лекциях по социологии», состоящих из 10 томов, значительная часть содержала в той или иной мере подобную точку зрения.

Однако в действительности, когда публиковались указанные «Лекции», структурные изменения в промышленности и экономике уже происходили и японское общество вступило в новую фазу своего развития.

1.2 Японская культура и искусство накануне модернизации: традиционные формы и жанры

Художественное ремесло, прикладное искусство в Японии называют словом когэй. Источником большинства художественных замыслов произведений искусства и литературы являлась глубокая любовь к природе. Народ издавна чувствовал ее красоту в самых обычных, мелких, повседневных явлениях. Как свидетельствуют стихи, собранные в VIII веке в антологии «Манъесю» - древнейшем поэтическом памятнике Японии - не только цветы, птицы, луна, но и листья, проеденные червем, мох, камни, увядающие травы давали толчок богатому поэтическому воображению народа.

Такое обостренное чувство красоты природы в значительной степени вызвано своеобразной живописностью пейзажей Японских островов. Поросшие соснами холмы в солнечный день производят впечатление ярких декоративных панно живописи ямато-э. В пасмурную погоду влажный воздух окутывает поля, леса, горы тающей серебристой дымкой. Контуры предметов расплывчаты и, кажется, постепенно растворяются в серой мгле. Не случайно японские пейзажи напоминают картины монохромной живописи, написанные густой черной тушью и ее размывами на белом шелке. (Приложение 1 рис. 1.)

Наблюдательность и близость к природе научила японцев тонко чувствовать материал, из которого создается вещь. Острая пропорциональность, выросшая из глубокого знания материала, помогает мастеру выявлять скрытые природные качества дерева, бамбука, тростника и пр. и использовать их с наибольшим эффектом.

Неустанные поиски художественной выразительности привели к удивительному разнообразию техники обработки материала, что составляет еще одну особенность японского декоративно-прикладного искусства.

В произведениях японского прикладного искусства издавна подчеркивалась непосредственная практическая ценность самой вещи. Простота и строгость - это главные отличительные черты искусства Японии. Японские мастера предпочитают ясные спокойные формы без всякой вычурности и надуманности.

Развивавшись на протяжении веков национальная школа живописи ямато-э, оказала огромное воздействие как на изобразительное, так и на декоративно-прикладное искусство последующих времен. Художники этой школы создавали произведения на ширмах, перегородках и на раздвижных дверях во дворцах феодальной аристократии или иллюстрировали хроники тех времен и романы, написанные на длинных горизонтальных свитках и повествующие о жизни и времяпрепровождении придворной верхушки.

Плоскость и обобщенность изображения, условность и яркая красочность черт, в которых проявились декоративные качества живописи ямато-э, свойственны и прикладному искусству Японии.

Сходство художественных методов в изобразительном и декоративном искусстве выразилось, кроме того, в практике сочетания в картинах и на предметах быта изобразительного элемента с каллиграфией. Искусно написанные, словно струящиеся поверх изображения иероглифы, составляющие короткое стихотворение или часть его, вызывают у зрителя литературные ассоциации и увеличивают декоративный эффект.

О влиянии на культуру раннесредневековой Японии со стороны Запада говорить не имеет смысла, т.к. в это время европейцы даже и не знали о существовании страны Восходящего Солнца. Не наблюдается также и общих черт. Факт самобытной культуры, находящейся только под влиянием Востока (Китая), в последствии позволит Японии сохранить свой суверенитет, национальный дух и спокойствие в адаптации к новым условиям развивающегося мира.

Чужеземное влияние на культуру и мировоззрения японцев началось в 1543 г., когда на японских берегах высадились первые европейцы. Это были португальские моряки, доставленные на острова китайскими кораблями. По их стопам последовали другие пришельцы - в их числе иезуитский миссионер св. Франциск Ксавье - и купцы, со временем превратившие Нагасаки из рыбачьей деревушки в оживленный порт. Спустя несколько десятилетий, добилось на островах ощутимых успехов христианство, а привозные европейские мушкеты неузнаваемо изменили тактику военных действий. Чужеземцы становятся одной из тем произведений культуры, особенно живописи. (Приложение 2, рис. 1,2)

Динамика художественного процесса в Японии XVI-XVIII вв. соотносима как с более общими явлениями в сфере культуры, так отчасти и с политическими и социальными коллизиями в стране. Это видно на примере того, какие именно жанры и виды творчества преобладали и имели наибольшее значение в начале, середине и конце этого периода.

Всю первую половину XVI в. ведущее значение сохраняли художественные формы, сложившиеся еще на предшествующем этапе культуры, где важное место занимали буддийские идеи. Процесс обмирщения буддизма получил отражение и в сфере искусства. Рожденное в атмосфере монастыря, дзэнское искусство постепенно распространялось среди новых социальных слоев японского общества - среди горожан. В свою очередь свойственный их мироощущению практицизм, сосредоточенность ни мирском и повседневном начинали оказывать воздействие на традиционные эстетические представления высших сословий, что и нашло свое наиболее яркое выражение в идеалах чайного культа.

С его распространением связано появление нового архитектурного сооружения - тясицу (павильона для чайной церемонии), в своей конструктивной основе близкого жилому дому, а по своей функции - буддийскому храму. Появление чайного павильона, архитектурная концепция которого не совпадала ни с культовой, ни с чисто светской постройкой, было симптоматично для направления движения художественной культуры Японии накануне модернизации.

Во второй половине XVI в. в связи с появлением огнестрельного оружия в Японии началось воздвижение грандиозных укрепленных замков. Замок стал принципиально новым типом японской архитектуры. Помимо утилитарного смысла эти архитектурные сооружения в Японии приобрели ярко выраженный символический смысл утверждения власти военных диктаторов, то есть общественные функции замков были намного шире их практических задач. Важной особенностью дворцов стала строгая иерархия внутреннего пространства, отражавшая общественную иерархию и воплощавшая наиболее ясно идею «своего места», предназначенного каждому соответственно своему социальному статусу.

Таким образом, замок, дворец и чайный павильон - три архитектурные формы, сочетание которых характеризует японскую архитектуру накануне модернизации.

С утратой религиозной архитектурой ведущих позиций в развитии японского зодчества сходит на нет и скульптура как вид искусства. Уже в XIV-XV веках буддийская пластика пришла в упадок, и изготовление культовых изваяний стало одной из форм ремесленной деятельности. Однако пришедшая из Индии каноническая система поз и жестов, столь важная в образном строе буддийской культуры и содержащая в закодированной форме основные нравственные и мировоззренческие идеи, не ушла безвозвратно из японской художественной традиции. В преображенном виде она продолжала жить в танцевальном искусстве и пантомиме, бывших неотъемлемой частью театрализованных храмовых мистерий и праздников, а затем пришедших в классический театр Но.

На рубеже XVI и XVII веков в новом театре Кабуки, вобравшем в себя многие художественные открытия классического театра, продолжали сохраняться черты, генетически восходившие к культовой пластике, такие, например, как условный грим или особые статические позы, включенные в сценические движение и танец.

Таким образом, «фонд» японской культуры в ее исторической эволюции не истощался и накопленные предыдущими поколениями духовные богатства продолжали жить, нередко в неузнаваемо преображенном виде.

Пожалуй, самые разительные перемены произошли в судьбах японской живописи, где традиционные жанры приобрели настолько иные по сравнению с прошлым функции, что их стилевые особенности коренным образом изменились.

Если в эпоху развитого феодализма центральное место в живописи принадлежало монохромному пейзажу, то со второй половины XVI века ведущее место занимают декоративные настенные росписи и ширмы с жанровой живописью. Настенные росписи стали главным компонентом синтеза с архитектурной формой и средством воздействия на образный смысл архитектурного пространства. В свою очередь особенности архитектурной формы требовали определенных стилевых качеств росписей, отчего постепенно и сформировался новый стилевой канон, сохранившийся в японской живописи вплоть до XIX века.

Период Момояма стал первым в истории японской живописи этапом развития настенных декоративных росписей, грандиозных по размерам, исполненных яркими красками по золотому фону. Дворцовые интерьеры того времени по великолепию и пышности, колоссальным пространствам, превосходили самые знаменитые буддийские храмы. Для торжественных приемов и церемоний требовались особенно роскошные и красочные костюмы, аксессуары, утварь. Скромная изысканность, так ценившаяся в прошлом, уступила место нарядной праздничности, подчеркнуто яркой красоте, так нравившейся нуворишам - приближенным военных диктаторов и разбогатевшим представителям городской элиты.

Значение живописи на бытовые сюжеты состояло в первом художественно освоении реальной действительности, никогда прежде не получавшей прямого отражения в японском искусстве. Это имело важнейшие последствия для развития всей художественной культуры Японии. Осознав самоценность реального мира человек смог впервые взглянуть на него «со стороны», то есть отделить себя от него. А это определило важнейшие сдвиги в мировоззрении и мироощущении, открывало пути нового художественного мышления, по своему типу уже не средневекового, а близкого новому времени.

Стилевые преобразования, ставшие особенно заметными со второй половины XVI в., коснулись многих традиционных видов художественного творчества, таких, как например, искусство садов, где произошел отход от форм, предназначенных для сосредоточенного созерцания, к более декоративным, рассчитанным на внешний эффект театрализованным композициям, которые более соответствовали пышным поздникам дворца, чем спокойной отрешенности монастыря. Так постепенно происходили изменения в самой системе видов и жанров искусства, их функциях и значении в жизни общества.

Художественная культура Японии накануне модернизации не была лишена ни высокой духовности, ни стремления к возвышенной красоте. Все традиционные формы, складывающиеся на протяжении многих веков, не только не были сметены, но, напротив, продолжали жить и оказывать самое существенное влияние на видоизменяющиеся потребности общества. Однако обращение к внутреннему и сокровенному соседствовало теперь с интересом к внешнему, открывающемуся взору, а временами и отступало перед этой обращенностью к живой реальности. Этот поворот к реальности и попытки ее эстетического освоения - одно из открытий рассматриваемого нами периода, обозначившее новый этап японской художественной культуры в отличие от прошлых эпох. Оно было связано с развитием городской культуры и сложением самосознания нового городского сословия.

Смысл постепенных изменений, происходивших в японской культуре накануне модернизации, с большей полнотой и убедительностью раскрывается на примере культа чая, с которым было связано развитие почти всех видов искусства - архитектуры, живописи, садов, прикладного искусства.

Особенно существенно, что ритуал тя-но-ю, переводимый на европейские языки как чайная церемония, был не только своеобразным синтезом искусств, но одной из форм секуляризации культуры, перехода от религиозных форм художественной деятельности к светским. Чайный культ интересен также с точки зрения перевода «чужого» в «свое», усвоения и внутренней переработки воспринятых извне идей, что было важнейшим свойством японской культуры на протяжении всей ее истории.

Определить точную видовую принадлежность чайной церемонии в системе искусств, пользуясь категориями европейского искусствознания, нелегко. Ей нет аналогий ни в одной художественной культуре Запада или Востока. Обыденная бытовая процедура питья чайного напитка здесь превращена в особое канонизированное действо, разворачивавшееся во времени и происходившее в специально организованной среде. «Режиссура» ритуала строилась по законам художественной условности, близкой к театральной, архитектурное пространство аранжировалось с помощью пластических искусств, но при этом цели ритуала были не художественными, а религиозно-нравственными.

При простоте общей схемы чайной церемонии она представляла собой встречу хозяина и одного или нескольких гостей для совместного чаепития - основное внимание уделялось самой тщательной разработке всех деталей, вплоть до мельчайших, касающихся места действия и его временной организации.

Понять, почему именно чайный ритуал занял такое важное место, сохраняясь на протяжении многих веков вплоть до современности, можно лишь рассмотрев его в контексте истории японской художественной культуры.

Впервые чайный напиток стали употреблять в Китае еще в эпоху Тан (VII-IX вв.), но как лечебный напиток, тонизирующее средство, использовавшееся в церемонии медитации сектой Чань (по-японски Дзэн). Чай в порошке (как его употребляют в чайной церемонии) впервые упоминается в книге китайского каллиграфа XI века Цзянь Сяна. Основатель одной из школ Дзэн-буддизма в Японии священник Эйсай, вернувшись из Китая в 1194 г., посадил чайные кусты и стал выращивать при монастыре чай для религиозного ритуала.

Усиление влияния дзэнских священников на политическую и культурную жизнь Японии в XIII - XIV веках привело к тому, что питье чая распространилось за пределы дзэнских монастырей, стало любимым времяпрепровождением самурайской аристократии, приняв форму особого конкурса-развлечения по угадыванию сорта чая, выращенного в той или иной местности. Такие чаепития-дегустации длились с утра до вечера при большом количестве гостей, и каждый получал до нескольких десятков чашек чая. Постепенно такая же игра, но менее пышная по антуражу, распространилась и среди горожан.

Мастер чая (тядзин), посвятивший себя чайному культу, как правило, был человеком широко образованным, поэтом и художником. Это был особый тип средневекового японского интеллигента. При этом мастера чая могли быть выходцами из самых разных социальных слоев. В сложных условиях социального брожения и нестабильности они оказались способными поддерживать контакты как с верхушкой общества, так и со средними слоями. В период, когда влияние ортодоксальных форм религии шло на убыль, они сознательно или интуитивно способствовали ее приспособлению к новым условиям. Родоначальником чайной церемонии в ее новом виде, уже имевшей мало общего с придворной игрой в чай, считается Мурата Сюко, или Дзюко (1422-1502).он посвятил искусству чайной церемонии всю жизнь, увидев глубокие духовные основы этого ритуала, сопоставив его с дзэнскими концепциями жизни и внутреннего совершенствования. В эпоху смут и непрекращающихся гражданских войн чайные церемонии с их утонченной роскошью, были бегством от суровой действительности и «игрой» в прощение.

Хозяин - мастер чая - приглашал на церемонию одного или нескольких гостей (но не более пяти). Гости собирались за полчаса до начала церемонии и ожидали входа в чайный домик на специальных скамьях. Затем гости входили в чайный дом, и последний запирал дверь с легким стуком, давая знать хозяину, что все гости уже пришли. Гости рассаживались на татами, лицом к хозяину. Хозяин начинал в строгой очередности вносить утварь. Затем утварь символически очищали с помощью фукуса - сложенного куска шелковой ткани. Когда вода в железном котелке, подвешенном над очагом, закипала, хозяин длинным ковшом зачерпывал кипяток и прогревал чашки. Затем длинной бамбуковой ложечкой доставал растертый в порошок чай заливал его кипятком и взбивал веничком в пену. Это был самый ответственный момент, так как качество чая зависит от соотношения количества воды и чая, от быстроты движений веничка, длительности взбивания и температуры. (Приложение 3, рис. 1)

Неторопливые, спокойные движения мастера чая не только, подобно танцу, представляли специальный интерес для гостей, но они создавали и общую атмосферу покоя, внутренней сосредоточенности, отрешенно стоит от всего иного, не относящегося к действу. Когда чаепитие кончалось и хозяин закрывал крышкой сосуд с холодной водой, наступало время любования утварью - бамбуковой ложкой для чая, чайницей, чашкой. После этого мог возникнуть разговор о достоинствах утвари и ее выборе хозяином для данного случая. Но беседа была не обязательна. Более важным считался внутренний контакт участников, «молчаливая беседа» и проникновение в сокровенную суть предметов, интуитивное постижение их красоты. Таким образом, все действо состояло из последовательной цепи «игровых ситуаций», приобретавших в силу их подчеркнутой значительности дополнительный символический смысл.

Широкое развитие чайных церемоний стимулировало развитие многих видов декоративного искусства и ремесел. Производимая испокон веков керамическая и лаковая утварь, железные котелки и разнообразные изделия из бамбука теперь стали предметом собирательства, спрос на них повысился во много раз.

Так, например, невиданный прежде размах получило производство железных котелков (кама), в которых кипит вода во время церемонии. Многочисленные лаковые мастерские Киото переживали в XVI - XVIII вв. бурный расцвет своей деятельности, трудились недели и месяцы, выполняя по заказу адептов чайного культа специальные маленькие чайницы (нацумэ) с блестящей черной поверхностью, украшенной росписью золотом и серебром. Для мастеров чая изготавливались чайные бамбуковые ложечки (тясаку) разных «стилей» и венички (тясэн) для сбивания чая в пену. Имена этих мастеров (Сютоку, Сосэй, Соин, Сосэцу) - история сохранила наряду с великими поэтами, художниками и скульпторами. Но особенно большое, ни с чем ни сравнимое воздействие чайный культ имел на развитие японской керамики, так как из нее изготавливалось большинство необходимых для церемонии предметов. Самая главная особенность керамических изделий для чайной церемонии заключалась в том, что они выполнялись не на гончарном круге, а лепились от руки, подобно скульптуре. Керамическая чайница и чашка считались едва ли не самыми драгоценными предметами. Так, например, в каталоге коллекции сёгунов Токугава, составленном в 1660 г., в классификации произведений искусства на первом месте стоит каллиграфия, на втором - живопись, а на третьем - чайницы, за ними следуют вазы для цветов и чашки для чайной церемонии. (Приложение 3, рис. 2)

Последовательное непрерывное развитие изначальных основ - важнейшая черта развития японской поэзии. Прославленные своей лаконичностью лирические пятистишья (танка) и трехстишья (хокку) - лишь заоблачные листья и ветки тысячелетнего дерева, корни которого в очень древней земле.

С начала VI в. Япония все теснее соприкасается с континентальной цивилизацией. Первые японские книги, относящиеся к VI-VII вв. писались по-китайски. Древняя поэзия вырастала из повседневной жизни охотников, рыболовов, земледельцев. Все пространство их жизни было обожествлено. Наиболее древними считаются песни любви. Они возникли во время земледельческих праздников и связанных с ними народных игрищах. Они пелись полухориями (мужчин и женщин), происходила своеобразная перекличка песнями. У японской поэзии того времени обостренный слух и зоркий взгляд. Для нее характерно напряженное чувство, требующее немедленного разрешения. Доброта, любовь ко всему живому, к родной природе, мощная ясность - вот лик народной поэзии. Весь земной мир, ход разнообразного труда, ритуал, запреты, заклинания становятся материалом поэзии. Сравнения, метафоры бесконечны. В антологии «Манъёсю» (а в ней 4496 песен) длинные ряды тем: «поют о горах», «поют о небе», о росе, о травах, о птицах, сравнивают с кораблем, с богами, с деревом и т. д.

Наступала новая эпоха. В конце VIII в. столицей Японии стал Хэйан (ныне Киото). В литературе около сотни лет владычествовала поэзия на китайском языке. Однако влияние «Манъёсю» не умирало. Создатели этой антологии четко противопоставляли национальную поэзию китайской. Хранителем ее духа стала танка.

Танка - открытая форма. Заложенные в ней возможности мгновенного отклика подчас делали ее в записи непонятной без пояснений. Поэтому одним из жанров традиционной японской поэзии является ута-моногатари - лирические повести или рассказы о возникновении той или иной песни.