История и современные условия музейного развития

Ориентация на создание (на основе существующих у СОИМК достаточно эпизодических и малопродуктивных контактов) системы устойчивых общественных связей, посредством которых вчерашние конкуренты должны превращаться в партнеров, потребует значительных усилий. Прежде всего музею предстоит определить свое место в культурной жизни города и региона, которое во многом зависит от способности реагировать на ключевые проблемы социокультурного развития.

1.5 Современные проблемы региона как система ориентиров для формирования концепции музея

Самарский регион отличают исторически сложившиеся традиции культурной жизни, прежде всего театральные и музыкальные: 6 государственных театров, в т.ч. театр оперы и балета, филармония. Развита музейная сеть. Несмотря на сложную экономическую ситуацию последних лет, в регионе не только не закрываются учреждения культуры, но и открылись новые: муниципальная Детская картинная галерея, нотно-музыкальная библиотека, театры «Город», «Камерная сцена», детские театры «Витражи» и «Задумка». Характерной чертой культурной жизни Самары стало проведение различных театральных и музыкальных фестивалей. Только в 1995 г. прошло 4 таких фестиваля, 2 из которых были международными.

За последние 2-3 года в Самаре значительно изменился социальный состав аудитории зрелищных учреждений (театров, концертных залов, цирка). Их реже стали посещать пенсионеры, школьники, представители малооплачиваемых профессий (учителя, врачи, инженеры, работники культуры и т.п.) в силу снижения уровня жизни. Особенно это касается гастрольных представлений: билет на спектакль с участием артистов Большого театра стоит в среднем 30 рублей, на концерт популярного эстрадного исполнителя - от 50 до 100. Изменилась и ситуация с кинотеатрами, которые еще в недавнем прошлом были одними из самых посещаемых очагов культуры. Часть кинотеатров Самары закрыта или перепрофилирована под магазины, офисы, мебельные салоны; репертуар существующих ограничен кассовыми зарубежными фильмами.

Отвечая на вопрос анкеты: «На какие контингенты, группы посетителей должен быть рассчитан СОИМК», 90% специалистов и 95,8% экспертов высказали мнение, что на посетителей всех возрастов. Наиболее часто были отмечены также следующие группы:

- местные жители (отметили 42,8% специалистов и 41,7% экспертов);

- организованные посетители, экскурсионные и туристические группы (42,5% специалистов и 45,8% экспертов);

- иногородние посетители (35% специалистов и 54,1% экспертов);

- иностранные туристы (37,5% специалистов и 41,7% экспертов).

В среднем 1/3 и специалистов и экспертов назвали: посетителей, увлекающихся историей культуры, краеведением; посетителей, предпочитающих индивидуальное знакомство с музеем; посетителей, предпочитающих семейное посещение. Треть экспертов отметила также посетителей, предпочитающих использовать музей как место встреч и общения. В среднем 1/4 специалистов и экспертов считают, что СОИМК нужно ориентировать на работу с детьми и учащимися.

Некоторые ответы были дополнены суждениями: «Музей должен быть интересен для любого посетителя, каждому необходимо предлагать то, что ему интересно. Для этого надо искать разнообразные формы работы»; «Всякий в музей входящий может найти интересное для себя, независимо от возраста, специальности»; «Музей должен быть общедоступным, понятным, любимым для всех категорий и специалистов». Подобные заключения присутствуют и в анкетах экспертов: «Для посетителей всех возрастов и категорий с отдельными специализированными формами работы».

Исходя из сложившейся социокультурной ситуации, характерной не только для Самары, но и для России в целом, в будущем музею придется обращать особое внимание на социально незащищенные слои населения, для которых он вполне может стать «экологической нишей». Судя по результатам анкетного опроса, в работе с музейной аудиторией перспективным представляется развитие дифференцированного подхода, опыт которого уже формируется у данного музея. Он предполагает набор специализированных программ для различных категорий (профессиональных, социальных, возрастных и т.д.) Такие программы, сориентированные на выявленные интересы и потребности конкретной группы, должны иметь выраженную музейную специфику, способную привлечь внимание посетителей и выделить музей из числа близких ему по функциям социальных институтов. Выигрышный момент заключается в наличии у СОИМК собственного кинозала, потенциал которого используется пока лишь частично.

Одной из главных проблем социокультурного развития является также значительная удаленность жилых районов Самары, сосредоточивающих более 60% городского населения, от центра, где «бьется пульс» культурной жизни и расположены основные учреждения культуры (театры, музеи, филармония, цирк и т.д.) Раньше эти проблемы решались через организацию профсоюзами крупнейших предприятий города массовых посещений спектаклей, концертов, выставок (в том числе такая утраченная сейчас форма, как т.н. «клубы выходного дня»). Досугом населения отдаленных районов города занимались также районные и заводские Дворцы культуры, устраивавшие выездные спектакли, концерты самодеятельных коллективов. Сегодня практически все Дворцы культуры и клубы либо сдают свои помещения в аренду, либо предоставляют их для выступлений целителей, экстрасенсов, для проведения встреч и презентаций коммерческих фирм и банков. Частично проблему удается решить проведением традиционных для последних лет массовых зрелищных мероприятий («Новогодняя ночь», Рождество», «Масленица», «День города» и др.), которые охватывают открытые площадки по всему городу. Но с окончанием таких праздников культурная жизнь новостроек снова замирает. Следует обратить внимание на выявление механизмов включения отдаленных районов города в сферу деятельности музея (это касается также региона в целом). Существующий в музейном деле опыт передвижных музеев может быть адаптирован к сегодняшнему дню.

Главными проблемами Самары, судя по результатам анкетного опроса, являются экономический кризис (спад производства, безработица, инфляция, падение уровня жизни и т.д.) - отмечен 62,5% специалистов и 45,8% экспертов, и кризис духовный (снижение культурной активности населения, формирование безразличия и потребительского отношения к проявлениям духовной жизни) - 77,5% специалистов и экспертов. На втором месте идут психологические проблемы: нарастание социальной апатии и пессимистических настроений, отсутствие опыта жизнедеятельности в условиях рыночных отношений - 52,5% специалистов и 33,3% экспертов. Следующими названы проблемы качества экологической и культурной среды города - 42,5% специалистов и 33,3% экспертов. Проблему дефицита специализированных развивающих программ и образовательных услуг учреждений культуры отметили 37,5% специалистов и 20,8% экспертов, недостаток развлекательно-рекреационных культурно-досуговых центров нового поколения - 30% специалистов и 33,3% экспертов. Чрезмерную политизацию части населения считают проблемой 22,5% специалистов и 8,2% экспертов.

Большинство перечисленных проблем носит социокультурный и психологический характер. Способен ли музей влиять на их решение? По мнению 67,5% специалистов и 43,5% экспертов, вклад музея не является значительным, что убеждает в необходимости модернизации всех видов музейной деятельности. 15% специалистов и 21,7% экспертов считают, что это не подлежит оцениванию, так как содействие решению такого рода проблем не должно входить в число задач музея.

В оценках состояния музейного дела в городе мнения специалистов и экспертов разошлись. 54,1% экспертов в основном удовлетворены, а 37,5% в основном неудовлетворены организацией музейного дела в Самаре. Напротив, половина специалистов скорее неудовлетворена и 1/3 скорее удовлетворена организацией работы СОИМК.

Определяя перспективы развития Самарского музея, большинство экспертов (62,5%) и специалистов (52,5%) считают, что музей должен активно содействовать развитию краеведческого движения в регионе. Половина экспертов и 42,5% специалистов отметили необходимость восстановления прежней краеведческой экспозиции с внесением в нее корректив согласно последним достижениям исторической науки и требованиям деидеологизации музейных учреждений. Судя по ответам специалистов, третьим по значимости (30%) является для них придание экспозиции более актуальной, проблемно-публицистической направленности. Почти 1/3 экспертов связывают перспективы СОИМК с развитием сферы сопутствующего обслуживания (кафе, сувениры) и развлекательных форм деятельности.

Такой достаточно противоречивый спектр мнений отражает основную проблему, стоящую сегодня перед СОИМК - найти оптимальный путь развития, избежав крайностей. С одной стороны, это следование еще бытующему в музейной среде стереотипу «классического» краеведческого музея советской эпохи, утратившему жизнеспособность в условиях новой реальности. С другой стороны, существует опасность, делая ставку только на возможности музейного здания и стремясь на их основе завоевать симпатии публики, отринуть музейное содержание и превратиться в чисто развлекательное учреждение.

Изначально заложенная в музее полифункциональность позволяет привести к органичному сочетанию в СОИМК вызванные потребностями сегодняшнего дня инновации с лучшими, проверенными временем музейными традициями.

* * *

Характер проблем, выявленных в ходе анализа предпроектной ситуации, убедительно свидетельствует о необходимости нового теоретического осмысления всей системы деятельности Самарского областного историко-краеведческого музея. И поскольку, как мы видели, в уточнении нуждаются в первую очередь социально-культурные и смысловые характеристики работы музея, средством такого анализа должна стать теория музейной коммуникации.

ЧАСТЬ II

Теоретические основания новой концепции музея

2.1 Теория музейной коммуникации как методологическая база развития музейного дела

Обновление теоретического аппарата музееведения, приведение его в соответствие с реальными запросами музейного дела в быстро меняющейся социокультурной ситуации - насущная задача модернизации, происходящей в последнее время в музеях всего мира. Для системы отечественных региональных музеев задача обновления теоретических оснований деятельности особенно актуальна. Искусственная изоляция, в которой долгое время находилось музейное дело России, вела к укоренению догматических представлений, проявлявшихся в содержании и формах работы музеев.

Теоретический вакуум, возникший сегодня в музееведении, проявляется в неготовности музеев формулировать концепции своего развития в новых условиях; в низкой эффективности прикладных музееведческих исследований и разработок, не находящих опоры в фундаментальных представлениях; в отсутствии научных предпосылок для выработки приоритетов и принципов музейной политики, не сводящихся к идее совершенствования существующих структур и манипулированию количественными показателями.

Как показывает анализ отечественных и зарубежных исследований, всеми необходимыми качествами, позволяющими рассматривать его как важное эвристическое средство обновления музейной теории и практики в современных условиях, обладает коммуникационный подход.

Современный общенаучный коммуникационный подход имеет в основном два источника. Первый - это разработанная в 1949 г. К.Шенноном математическая теория связи, в которой были намечены основные элементы акта передачи информации: источник информации, передатчик, канал, приемник, адресат и шум4. Вторым источником является концепция канадского философа М.Мак-Люэна, который в ряде работ, опубликованных в 1960-е гг., предложил рассматривать развитие человеческого общества как развитие средств коммуникации, включающих широкий круг разнообразных явлений - язык, дороги, деньги, печать, телевидение, компьютеры и т.д.5

Cоединение структурных представлений Шеннона и широкого гуманитарного взгляда Мак-Люэна привело к формированию коммуникационного подхода и его распространению в различных областях знания. В музееведении пионером разработки коммуникационных представлений стал Д.Камерон, предложивший рассматривать музей как особую коммуникационную систему6. По его определению, музейная коммуникация представляет собой процесс общения посетителя с «реальными вещами», условиями которого является способность аудитории понимать «язык вещей» и способность создателей экспозиции выстраивать с помощью экспонатов невербальные пространственные «высказывания».

После появления работ Камерона в музееведении начинается интенсивная разработка коммуникационной проблематики. Прежде всего, это выражается в смещении фокуса музееведческих исследований на изучение музейной аудитории. В 1970-е гг. в музеях получают распространение прикладные социологические и психологические исследования, нацеленные на обеспечение «обратной связи» в системах музейной коммуникации. Как показывают их результаты, восприятие посетителей часто не соответствует прогнозам и ожиданиям музейных работников (G.Hein, 1982). Это заставляет, расширяя границы коммуникационного подхода, по-новому интерпретировать проблемы профессиональной музейной деятельности. Характерной попыткой критики истории и современного состояния музейного дела «с позиций посетителя» является монография К.Хадсона7.

В 1970-80-е гг. коммуникационная терминология становится одним из наиболее употребимых инструментов музееведческой рефлексии. Исследователи рассматривают коммуникацию как ведущую функцию современного музея (Д. Портер, 1983); подчеркивают диалогическую природу коммуникации, в которой посетитель должен быть «полноправным субъектом», и критикуют с этой точки зрения традиционную «монологическую» концепцию «передачи научных знаний» (Y. Uldall, 1982); обсуждают возможности «языка вещей» как средства общения между культурами, между различными историческими и социальными общностями, этническими группами (R. Spruit, 1982), политическими и религиозными группировками (G. Thompson, 1978), подростками и взрослыми (B. Sturup, 1982), слепыми и зрячими (Д. Жироди, 1982) и т.д. Такой подход ведет к переосмыслению фундаментальных музееведческих понятий «музейного предмета» и «музейной экспозиции». Критикуя эти понятия, В. Глузинский предлагает рассматривать музей как знаковую систему, наделяющую материальные вещи ценностными значениями (концепция «чистого музея»), и показывает, что в нем происходит перманентное конструирование «языка вещей», выражающего отношение человека к действительности8.

Сегодня коммуникационный подход принадлежит к числу магистральных направлений музееведческой мысли, определяющих стиль мышления мирового музейного сообщества. Вместе с тем, как показывает анализ литературы, структурные представления о музейной коммуникации, используемые различными авторами, не имеют единых типологических оснований. Существует, например, точка зрения, что посетитель общается с работниками музея, а экспонаты служат предметом или средством этого общения (J. Knez, A. Wright, 1969). Другая концепция предполагает, что посетитель общается непосредственно с экспонатами (G. Osborne,1985; D. Weiler, 1983). Еще одна структурная модель исходит из представления, что посетитель общается в музее с представителями иных поколений или культур (J. Rohmeder, 1977; Х. Хелленкемпер, 1984; R. Hodge, U. D'Souza, 1979). Кроме того, до конца неясно, что представляет собой «язык вещей» в плане его содержания, какие «сообщения» можно передавать с его помощью, а какие - нет. Все это требует дальнейшей теоретической и практической экспериментальной работы, направленной на прояснение оснований коммуникационного подхода в музееведении.

В отечественной музееведческой литературе коммуникационная терминология появляется с середины 1970-х гг. Так, в 1974 г. Е.А. Розенблюм пишет о музее как о лаборатории, «в которой испытываются коммуникативные свойства вещей»9. Анализируя экспозиционную деятельность с точки зрения семиотики, Н. Николаева (1977) ставит вопрос о специфике экспозиционного языка, рассматривает музейные предметы и экспозиции как особые знаки и тексты, понимание которых составляет сущность посещения музея. Авторы социологического исследования «Музей и посетитель» (Ю.П. Пищулин, Д.А. Равикович и др.), проведенного в конце 1970-х гг., трактуют посещение музея как избирательное восприятие «музейной информации», которое человек осуществляет в соответствии со своими мотивами и потребностями.

В 1980-е гг. в отечественном музееведении происходит дальнейшая разработка коммуникационного подхода. В работах З.А. Бонами, Е.К. Дмитриевой, В.Ю. Дукельского, Т.П. Калугиной, Е.Е. Кузьминой, Н.Г. Макаровой, Т.П. Полякова и др. коммуникационные представления выступают одновременно как теоретическая «рамка» и как исследовательский инструмент, позволяющий по-новому ставить и решать проблемы, традиционно относящиеся к области экспозиционной и образовательно-воспитательной работы музеев.10 То, что эта рамка может быть расширена до границ предмета музееведения в целом, показано в работе Н.А. Никишина (1989), где сквозь призму коммуникационного подхода рассматривается также фондовая работа и комплектование.

Таким образом, на сегодняшний день в отечественной и зарубежной музееведческой литературе имеется уже довольно значительный корпус работ, выполненных в русле коммуникационного подхода. Однако примеров практической реализации этого подхода в системе деятельности конкретных музейных учреждений пока еще очень мало. Настоящая разработка могла бы отчасти восполнить этот пробел.

Поскольку цель и задачи работы лежат в области музейного проектирования, ее основным методом является теоретическое конструирование, призванное вначале сфокусировать разрозненные музейно-коммуникационные представления в единой теоретической схеме, а затем - спроецировать эту схему с помощью соответствующих процедур интерпретации в область конкретных прикладных проектных предложений.

Коммуникационный подход в структуре музееведческих знаний

Понятие «коммуникация» принадлежит к числу ключевых общенаучных понятий второй половины ХХ в. В музееведении оно является заимствованным. Это означает, что оно родилось вне рамок этой дисциплины и было перенесено в нее в конкретных исторических обстоятельствах. Чтобы определить значение данного понятия применительно к музейной действительности, необходимо описать ситуацию, в которой осуществляется такой перенос, и тех последствий - теоретических и практических, - которые он влечет за собой.

Если новое понятие оказывается продуктивным и не отторгается в данной области знания, оно начинает в нем жить, работать, вступает в отношения (иногда конфликтные) с другими понятиями, служит эвристическим средством решения фундаментальных и прикладных проблем, и в конечном счете может привести к серьезному изменению общего взгляда на действительность, изучаемую данной дисциплиной. Для описания таких понятий, оказывающих системное воздействие на данный научный предмет, но еще не интегрированных в нем полностью и не получивших статус научной теории, в науковедении используют термин «подход».

Коммуникационные представления появляются в музееведении в 1960-е гг., на волне «музейного бума», и быстро завоевывают статус радикального теоретического нововведения, революционизирующего музейную науку, соразмерного новой музейной практике (см). С этих пор можно говорить о наличии в музееведении коммуникационного подхода, который развивается наряду (и во взаимодействии) как с традиционными теоретическими направлениями (теория музейного предмета, теория музейной деятельности и т.д.), так и с другими подходами (средовым, проектным, сценарным и т.д.)(см).

В наиболее общем виде коммуникационный подход в музееведении характеризуется рядом принципов (постулатов), задающих особый взгляд на музейную действительность.

1. Это гуманитарный, антропоцентристский подход, который ставит во главу угла человека. Логика коммуникационного анализа предполагает движение «от субъекта», а не «от вещи», и потому не допускает априорной объективации музейного предмета (или собрания, или экспозиции).

2. Это культурологический подход, предполагающий, что используемые в процессе коммуникации знаки и символы, независимо от их материальных носителей, существуют в определенном поле культурных значений. Поэтому субъекты, включенные в музейную коммуникацию, выступают как представители культурных позиций, а музейные предметно-пространственные «послания» - как культурные (или метакультурные) тексты.

3. Это диалогический подход, рассматривающий структуры с участием как минимум двух субъектов, разнящихся по своей культурной позиции. Поэтому конституирующим элементом любой ситуации музейной коммуникации является «разность культурных потенциалов» или культурно-историческая дистанция, имеющая синхронное и диахронное измерения.

4. Это аксиологический подход, который исходит из представления, что межкультурное общение является в своей основе ценностным. Поэтому ценностный аспект музейной коммуникации рассматривается как ведущий, а иные ее аспекты (обучение, передача информации, знаний и т.д.) - как подчиненные.

До появления коммуникационного подхода музееведческие представления были в основном сфокусированы: а) на музейных собраниях и б) на институциональной организации музейной деятельности. Коммуникационный подход, выступавший на первых порах как апология посетителя, добавил к этому еще одну фокусировку - в) на музейной аудитории (см.). Однако вместо того, чтобы экстраполировать данный подход, последовательно включая в рассмотрение позиции других участников коммуникации, исследователи шли в основном по пути механического соединения новых представлений со старыми, постоянно «соскальзывая» в музейно-предметную или музейно-институциональную парадигмы, которые еще требовали коммуникационной интерпретации. Этим объясняется рассогласованность используемых в музееведческой литературе структурных представлений (моделей) музейной коммуникации(см.).

Наиболее последовательными попытками реализации на теоретическом уровне основных принципов коммуникационного подхода являются концепция Д. Камерона (музей как система коммуникации) и концепция В. Глузинского («чистый музей»). Однако, как показывает анализ, первая теоретическая схема сохраняет слишком много черт современной институциональной организации музейного дела, несущественных с точки зрения коммуникационных представлений; вторая же, наоборот, абстрагирована от конкретных институциональных особенностей, но в результате в ней упущен диалогический, структурный аспект. Поэтому ни то, ни другое представление не смогло стать «работающей» фундаментальной единицей коммуникационного подхода в музееведении.

Это заставляет обратиться к задаче построения базового музееведческого представления, отвечающего основным принципам коммуникационного подхода. Такое представление должно быть схематичным, т.е. абстрагированным: а) от эмпирических черт институциональной организации, характерных для музея той или иной эпохи; б) от субстанциальной трактовки музейных собраний и в) от редукционистских концепций, сводящих цели музея к целям каких-то внешних систем (науки, образования и т.д.). Вместе с тем, оно должно создавать широкие возможности для коммуникационной интерпретации «музейного универсума». Этим требованиям удовлетворяет схематическое представление акта музейной коммуникации.

Всякое собрание предметов, изъятых из среды бытования, возникает как собрание осмысленное. Это означает, что у его истоков стоит субъект (индивидуальный или групповой), наделяющий вещи ценностными значениями. Он реализует при этом определенную культурную норму отношения к предметному миру или впервые ее задает. Помимо субъекта, формирующего осмысленное собрание, всегда существует также субъект воспринимающий, ибо собрание, которое никто не осматривает, нельзя считать фактом культуры. Этот второй субъект тоже является носителем некоторых культурных установок. И если его установки близки установкам первого, между ними возможно взаимопонимание, и смысл, вкладываемый в собрание, будет адекватно воспринят.

Это и есть элементарный акт музейной коммуникации - минимальная единица коммуникационного анализа в музееведении. Причем, в данном случае акт успешный. Если же культурные установки субъектов различны, коммуникация может оказаться нарушенной. Для устранения коммуникационных нарушений и достижения взаимопонимания необходим диалог между субъектами (возможно, с участием третьих лиц), направленный на выработку «общего взгляда на вещи». Диалог этот может найти продолжение в деятельности, включающей комментирование или попытки пространственной визуальной организации собрания, делающей его смысл наглядным.

Данное представление допускает развитие «вширь», путем итераций, т.е. добавления (по тем же принципам) новых участников. Это позволяет анализировать структуры музейной коммуникации разного уровня сложности. С другой стороны, рассматривая его как «уравнение со многими неизвестными» и конкретизируя входящие в него параметры, можно осуществлять: а) теоретическую, б) историческую, в) институциональную и г) проектную интерпретацию исходной схемы. Соответственно будут формироваться основные направления реализации коммуникационного подхода в музееведении.

Коммуникационный подход в изучении теории и истории музейного дела

Предложенная схема акта музейной коммуникации не тождественна теории музейной коммуникации. Вместе с тем, она может служить отправным пунктом для создания такой теории. Уточняя типологические характеристики субъектов и ситуаций музейной коммуникации, осуществляя интерпретацию и синтез имеющихся музееведческих знаний, привлекая релевантный данному подходу эмпирический материал, можно создать развернутую теорию, которая позволит определить специфику музея в ряду других коммуникационных систем, выявить его функции как особого механизма социокультурной коммуникации, воспроизводства культуры и взаимодействия различных культурных общностей. Теория музейной коммуникации, понятая таким образом, станет важной составной частью общего музееведения.

В отличие от теории, подход является более мобильным образованием, позволяющим эффективно решать локальные проблемы, в том числе теоретические. Осуществляемая в рамках подхода фокусировка на различных элементах схемы акта музейной коммуникации (на собрании, на формирующем и воспринимающем субъектах), дает выход на традиционную проблематику (соответственно, на музейный предмет, профессиональную деятельность, аудиторию), и в то же время заставляет корректировать традиционные представления. Например, в случае музейных коллекций существенным с позиций коммуникационного подхода является не столько их состав, сколько отношение к ним (типы отношений) в культуре. Профессиональные позиции оказываются важны не в плане деятельности, а с точки зрения влияния ценностей профессионального сознания на характер интерпретации собраний (профессиональная структура коммуникации). Трактовка посетителя как носителя определенных культурных установок требует признания осмысленности его восприятия, которое не может считаться «неправильным», хотя и не совпадает с осмыслением профессионала. Представление об однонаправленном, монологическом воздействии музея на аудиторию уступает место концепции коммуникации как диалога. Многообразие посетительских позиций в этом диалоге задано не только делением аудитории по традиционным социально-демографическим признакам, но и тем спектром ролей, которые предлагает музей (ролевая структура аудитории).

Коммуникационный подход позволяет сформулировать концепцию «понимающего музееведения». Ее отличительной особенностью является исходная уравновешенность позиций всех участников музейной коммуникации, равное внимание к их точкам зрения. Посетители, профессионалы, а также люди, которые стоят «по ту сторону» музейных предметов (те, кто их создавал или имел отношение к их бытованию), - все они обладают особым взглядом на вещи, и на пересечении этих взглядов рождается многоликое, нагруженное смыслами музейное собрание. Именно установки «понимающего музееведения» объединяют сегодня исследователей, которые рассматривают в терминах коммуникации такие, казалось бы, далекие друг от друга вопросы, как применение в музеях методов «гуманистической педагогики», принципы деятельности «экомузеев» или проблемы демократизации музейного дела.

Включение в число участников музейной коммуникации людей, которые жили в прошлом или живут сегодня, но отделены от посетителя географическим или культурным барьером, позволяет рассматривать музейную коммуникацию как ритуал, происходящий в особом, отграниченном от повседневности пространстве, обладающий собственным кодом пространственно-временных соответствий (музейный хронотоп) и дающий возможность «конвертировать» разнообразное культурно-историческое содержание(см.).

К числу проблем, специфических для коммуникационного подхода, относится и проблема «музейного языка». Она ставится в теоретической плоскости, но решается на стыке теории и истории. Как показывает анализ, современный «алфавит» форм интерпретации собраний (набор категорий музейной поэтики) базируется на исторических типах музейного отношения к вещам. Так, для культуры барокко характерно внимание к экзотике, к необычным, «куриозным» предметам, отражающим многообразие мира. В традиции классицизма, где формируется понятие «наследие», существует ценностная иерархия, позволяющая выделять «вершинные» достижения культуры и ее вторичные, несовершенные проявления. Романтическое мироощущение, опирающееся на категории архаики и героики, определяет трактовку предметов как памятников и реликвий. В рамках научного подхода вещи выступают как свидетельства, документы, источники. В традициях эстетики - как воплощение красоты. По мере развития в европейской культуре историзма, музейные собрания интерпретируются как отражение исторического процесса.

Во второй половине XIX в. на первый план в музеях выходит научное отношение к коллекциям, однако оно недолго сохраняется в чистом виде, а ассимилирует прочие, исторически более ранние типы отношения к вещам. Так возникает особый, эпический тип интерпретации собраний, характерными чертами которого являются повествовательность и объективизм. В ХХ в. он становится в музеях ведущим. В последние десятилетия в качестве альтернативы эпическому выдвигаются лирический и драматический модусы интерпретации собраний. Одновременно наблюдаются попытки возрождения исторически более ранних типов отношения к музейным коллекциям.(см.)

Коммуникационный подход позволяет изучать не только стабильные периоды, когда в устойчивых коммуникационных структурах формируются фундаментальные типы отношения к собраниям, но и кризисные ситуации, приводящие к смене «музейных парадигм». Историческая интерпретация представления о коммуникационных нарушениях дает возможность рассматривать коммуникационные кризисы, то есть ситуации, когда смена культурных установок, расширение спектра музейных ценностей или круга участников музейной коммуникации приводят к масштабным рассогласованиям, результатом которых становятся реорганизация коллекций, модернизация экспозиций, выработка новых форм интерпретации собраний, новых методов взаимодействия с аудиторией и т.д.(см.)

Само появление новоевропейского музея объясняется кризисом средневекового традиционализма, в результате которого формируется ренессансная программа «инвентаризации макрокосма». Вещь как предмет музейного коллекционирования получает в культуре Нового времени особый статус, отличный от статуса как сакрального, так и утилитарного предмета. Коммуникационный кризис возникает в период Великой Французской революции (превращение Лувра в общедоступный Музей Наполеона). То же самое, но в еще больших масштабах, происходит в нашей стране в первые послереволюционные годы. В конце XIX в., вне связи с политическими катаклизмами, наблюдается довольно резкий переход от концепции научного к концепции научно-просветительного (публичного) музея. Этот кризис приводит к появлению в музеях экскурсоводов и художников-оформителей, к разделению фондов и экспозиции. Аналогичный сдвиг, только с «обратным знаком», происходит в 1960-е гг., когда многие западные музеи отказываются от научно-просветительной доктрины. Похожий процесс, вызванный отказом от догматики прошлых лет, идет сегодня в России. Происходящая в обществе переоценка ценностей заставляет пересматривать отношение к культурному наследию, проблематизирует привычные способы его интерпретации.

Коммуникационный подход в прикладных музееведческих разработках

В прикладной области реализация коммуникационного подхода основывается на: 1) институциональной и 2) проектной интерпретации исходного фундаментального представления.

1) Институциональная интерпретация предполагает создание реалистической картины функционирования современного музея как исторически сложившегося социокультурного института, оформляющего в наши дни процессы музейной коммуникации. В роли первого субъекта, формирующего собрание, здесь выступает совокупный музейный работник, в роли второго, воспринимающего - музейная аудитория, а собрание существует в двух ипостасях: как фонды и как экспозиция. Коммуникационный подход реализуется в этом случае в постановке следующих исследовательских задач.

а) Выявление основных типов существующих коммуникационных структур, которые зависят от от профессионального состава работников музеев (историк, искусствовед, педагог, художник и т.д.), от их распределения по направлениям деятельности (хранитель, экспозиционер, экскурсовод и т.д.), от состава аудитории (возрастного, социального и т.д.) и ролевого распределения посетителей (по степени активности, типам поведения и т.д.), от состава коллекций и принципов их экспозиционного и неэкспозиционного использования.

б) Выявление тенденций развития систем музейной коммуникации как в масштабе отдельного музея или группы музеев, так и в региональном, национальном или глобальном масштабах. Решение этой задачи создает предпосылки для проведения научно обоснованной музейной политики, позволяет определять приоритеты не «от достигнутого», а на основе отслеживания и поддержания «точек роста», перспективных инноваций, расширяющих коммуникационные возможности музея.

К числу наиболее общих современных тенденций развития музейной коммуникации относятся: расширение профессионального состава музейных работников, развитие межпрофессиональных контактов внутри музея (междисциплинарность), расширение диапазона средств, содержания и тематики коммуникации, интенсивный поиск альтернатив традиционным видам музейной экспозиции, обращение к непредметным формам наследия, переход от монологических к диалогическим методам работы с посетителями, развитие ролевой структуры музейной аудитории и др.

в) Выявление рассогласований в процессах музейной коммуникации, т.е. ситуаций взаимонепонимания между ее участниками - хранителем и экспозиционером, экспозиционером и художником и т.д., а также коммуникационных нарушений в системе музей - посетитель. Средством решения данной задачи являются комплексные социологические и социально-психологические исследования, в ходе которых оценивается эффективность коммуникационных процессов и определяются факторы, препятствующие их успешной реализации.

2) Проектная интерпретация предполагает использование исходного фундаментального представления для разработки новых, перспективных систем музейной коммуникации. В отличие от исследований, которые направлены на совершенствование существующих институциональных структур, на «отлаживание» уже работающей музейной машины, проектные разработки нацелены на поиск новых форм институциализации, преодоление рутины и стереотипов.

Формой творческого участия в проектном процессе музееведа, реализующего коммуникационный подход, является создание музейных сценариев. При этом сценарист обычно взаимодействует с научным сотрудником (экспозиционером) и художником экспозиции. Принципы такого взаимодействия определяются ситуацией и задачами проектирования. Однако целью сценариста всегда является разработка драматургической концепции (музея в целом или отдельной экспозиции), т.е. опредление параметров того культурно-исторического диалога, который будет происходить на площадке музея. Это предполагает решение следующих задач:

а) Разработка аксиологической концепции, т.е. формулирование (в терминах актуализации ценностей) «сверхзадачи» музея или общего смысла транслируемого им «послания».

б) Выделение участников коммуникации. Это, во-первых, посетители, а во-вторых, «проводники» в мир незнакомой культуры. Посетители могут подразделяться по ролям. Проводники же делятся на живых участников коммуникации и «героев» экспозиции, присутствующих в пространстве общения условно, символически. По логике музейной коммуникации, участвующие в ней живые профессионалы - экспозиционер, художник, да и сам сценарист - вынуждены быть «тенями» культурных героев, ибо их задача - артикуляция представленных культурных позиций. Тем не менее, их роли тоже должны быть обозначены в сценарии.

в) Формирование основных локусов культурно-исторического содержания, заданных позициями участников в отношении к музейному собранию. Роли посетителей, например, могут быть определены как символические роли участников научного поиска, продвигающихся от созерцания объектов познания их научному осмыслению.

г) Разработка драматических коллизий и сюжета - главная творческая задача сценария, решение которой обеспечивает актуализацию культурно-исторического содержания, его включение в современное культурное сознание. Например, может быть предложено оценивать древние культуры в «обратной перспективе», т.е. с позиций нашей культуры - как «архаические» или «экзотические», - и выстраивать их в особой констелляции, подчиненной не историко-хронологическому принципу (характерному для традиционной экспозиции), а принципу культурно-исторической дистанцированности.

д) Разработка элементов языка и пространственного решения экспозиции. Эти задачи находятся в компетенции художника, однако иногда сценарное решение можно экстраполировать в эту область, создавая предпосылки для творческого диалога между проектировщиками. В этом случае может быть достигнута такая ситуация, когда пространственная структура дополнительно подчеркивает ролевые различия субъектов коммуникации и в то же время драматургически их связывает, превращая живую деятельность в элемент экспозиции.

е) Разработка новых коммуникационных структур предполагает расширение состава участников или развитие ролевой структуры коммуникации. В этом случае сценарное проектирование смыкается с организационным и может приводить к существенным изменениям не только в содержании, но и в формах институциональной организации музейного дела. Одним из таких нововведений является вовлечение в музейную деятельность непрофессионалов, например, предоставление права членам какого-то культурного сообщества предъявить ценности своей культуры (субкультуры) на экспозиционной площадке музея.

2.2 Основные положения коммуникационного подхода к формированию концепции музея

Коммуникационный подход является формой перенесения в сферу музееведения общенаучных представлений о коммуникации, которые оказывают системное воздействие на весь корпус музееведческого знания и музейной практики.

Критика существующих попыток концептуализации коммуникационного подхода заставляет предложить новые представления, раскрывающие его сущность. На уровне принципов он охарактеризован как антропоцентристский, культурологический, диалогический и аксиологический. На теоретическом уровне в качестве фундаментальной единицы предложено схематическое представление акта музейной коммуникации.

Схема акта музейной коммуникации допускает: 1) теоретическую, 2) историческую, 3) институциональную и 4) проектную интерпретацию. Соответственно формируются основные направления реализации коммуникационного подхода в музейном деле.

В русле теоретической интерпретации коммуникационный подход позволяет трактовать по-новому многие традиционные положения. Собственная проблематика коммуникационного подхода получает развитие в концепциях понимающего музееведения и музейного ритуала.

Проблема музейного языка заставляет обратиться к исторической интерпретации исходного фундаментального представления, где она получает решение в концепции музейной поэтики. Также в русле исторической интерпретации вводится понятие коммуникационного кризиса.

В прикладной области реализация коммуникационного подхода позволяет осуществить постановку задач музееведческих разработок, нацеленных на изучение и совершенствование музейной коммуникации в существующих формах институциональной организации музейного дела;

Проектная интерпретация коммуникационных представлений позволяет разрабатывать новые системы музейной коммуникации, а в некоторых случаях - новые формы институциональной организации музейного дела. В области музейного проектирования коммуникационный подход реализуется в практике создания сценариев, содержащих драматургическую концепцию музея или экспозиции. Конкретные задачи сценирования включают разработку аксиологической концепции, определение локусов культурно-исторического содержания, разработку драматических коллизий и сюжета, а иногда также - элементов языка и пространственного решения экспозиции.

Часть III

Концепция развития Самарского областного историко-краеведческого музея

3.1 Функциональная модель развития музея

Использование теории музейной коммуникации в качестве основы для построения перспективной функциональной модели СОИКМ позволяет по-новому сформулировать его социальную миссию, сконструировать новый, отвечающий современной социально-культурной ситуации, идеальный образ или концептуальную модель этого учреждения, определить в конечном итоге те целевые ориентиры, которыми музей мог бы руководствоваться в своем развитии.

Миссия музея - это первое и, наверное, главное, что он может сказать о себе своим потенциальным партнерам и в целом обществу (как один из его институтов, призванных удовлетворять определенные социальные потребности). Сегодня, когда адресованные музеям запросы и ожидания стали рассматриваться как нечто весьма сложное по своей структуре и динамике, уже недостаточно говорить о миссии конкретного музея одной фразой, имеющей равное отношение как к данному музею, так и всем остальным ему подобным. Общим местом, не вызывающим каких-либо особенных эмоций, а следовательно, и импульсов притяжения, оказываются утверждения, что музей - это хранилище ценностей, исследовательский институт, культурный центр, образовательное учреждение и т.п. Подобные формулировки при всей их правомерности слишком тривиальны, или универсальны, чтобы служить привлечению внимания к музею субъектов, характеризующихся повышенной социальной ориентацией на конструктивное сотрудничество. Именно в таких партнерах сегодня больше всего нуждается музей, стоящий на пороге модернизации и нового этапа своего развития.

Чем же может сегодня вызвать к себе живой интерес со стороны своих прежних и новых потенциальных партнеров Самарский музей? Ответ на этот вопрос мы можем найти, вновь обратившись к идее коммуникационного аспекта общественных отношений. Если взглянуть с позиций коммуникационного подхода на то, что из себя представляет современный этап развития Самарского региона и его административного центра, то несложно увидеть главное в этом процессе. Суть его в том, что сегодня идет достаточно сложный, порой противоречивый, но с явно выраженной поступательной тенденцией, процесс обретения регионом и его центром своего нового статуса. Еще недавно глубокая российская провинция с невнятными очертаниями собственной культурной и экономической специфики, маскируемой завесой секретности большинства промышленных производств, сегодня Самара превращается в город, претендующий на роль если не самого крупного культурного и экономического центра Поволжья, то одного из самых оживленных «перекрестков» России.

Особая пограничная роль - на границе, на перепутье, в месте встречи различных социальных образований - отнюдь не нова для Самары. Она, как было показано выше, во многом обязана и своим рождением, и периодами своего расцвета именно своему положению на контакте систем, разных по своему ресурсному, экономическому и культурному потенциалу. Разность потенциалов всегда дает мощный энергетический импульс, если, конечно, между противоположностями - проводник, а не изолятор.

Будущее процветание Самары, безусловно, связано с тем, насколько быстро ей удастся окончательно разгерметизироваться, избавиться от атавизмов периода изолированного развития и, в итоге, реализовать свой естественный исторически и географически обусловленный коммуникационный потенциал, заняв достойное место в территориальном разделении труда и в новой системе хозяйственных и культурных межрегиональных и международных связей. Таким образом, возможность достижения стратегических задач региональной экономической и культурной политики неразрывно связывается с уровнем развития коммуникационной инфраструктуры города Самары. В понятие инфраструктуры при этом включаются и энергетические, и транспортные, и информационные, и культурные коммуникации. Одно из видных мест среди них должен занять главный музей региона.

Такова в кратком изложении логика движения к новому пониманию современной миссии Самарского историко-краеведческого музея. Окончательная формулировка этой миссии еще может долго оттачиваться и шлифоваться, но контуры конечного результата уже проступают отчетливо: Музей - это уникальное общественное образование, призванное служить местом встречи на Самарской земле и продуктивного межкультурного взаимодействия, информационного и ценностного обмена между различными социальными общностями, различными этносами, различными поколениями, различными профессиональными, возрастными, территориальными и иными субкультурами. При подобном понимании современной миссии музея очевидно, сколь широк может быть круг его партнеров, заинтересованных в использовании посреднического (коммуникационного) потенциала этого социального института.

Представление о Самарском историко-краеведческом музее как о важном элементе коммуникационной инфраструктуры может быть развернуто в виде следующей "идеальной" функциональной модели. Музей - это:

пространство коммуникации (благоустроенная, приспособленная для обслуживания широкого круга и большого количества коммуникантов, оснащенная необходимыми материально-техническими средствами и профессиональным сервисом коммуникационная площадка)

место встречи субъектов коммуникации (доступное: а) для тех, кто владеет информацией и заинтересован в ее распространении, и б) для тех, кто в этой информации нуждается)

коммуникационный узел (место приема, обработки, сортировки, хранения, перераспределения, переадресации и доставки краеведческой, историко-культурной, культурологической и прочей информации)

средство коммуникации (носитель специфической, основанной на предметном материале, универсальной знаковой системы, легко совместимой с большинством других знаковых систем)

инструмент синтезирования культурных текстов на основе комплекса знаковых систем коммуникации (сочетание систем вербального, визуального, символического, электронного и др. видов передачи информации)

особого рода канал коммуникации (система экспозиций и выставок, дополняемая другими каналами коммуникации (библиотека, конференции, лекции, клубные формы работы, каналы электронных коммуникаций)

обеспеченный средствами кодирования и декодирования инструмент передачи информации (шлюз) между различными каналами коммуникации (например, между системами распространения научной информации на бумажных носителях и системами распространения визуальной информации (TV, видео, учебные программы, музейные экспозиции и выставки).

Приведенная «коммуникационная» модель позволяет более определенно очертить круг задач, которые в обозримом будущем предстоит решать Самарскому областному историко-краеведческому музею. Эти задачи имеют концептуальный характер и могут служить ориентирами для дальнейшей детализации концепции развития музея по основным направлениям его деятельности.

Общие задачи

1. Расширение временных и территориальных рамок коммуникационного пространства музея.

2. Расширение состава субъектов коммуникации.

3. Расширение спектра видов средств коммуникации.

4. Техническое обустройство каналов коммуникации.

5. Организационная оптимизация процессов коммуникации.

Задачи по основным направлениям развития музея

1. Задачи в области комплектования и хранения фондов.

а) выделение и фиксация различных культур и субкультур, «подведомственных» музею:

· исторически дистанцированных (поколений),

· пространственно удаленных,

· актуально сосуществующих в пространстве города и края культурных сообществ;

б) формирование каналов коммуникации между ними;

в) формирование тезауруса (словаря знаковых средств) межкультурных коммуникаций;

г) расширение спектра носителей информации (мультимедиа).

2. Задачи развития экспозиционно-выставочной деятельности.

а) определение основных субъектов культурного диалога, происходящего на площадке музея;

б) выявление их ценностных позиций и ориентаций (аксиологический аспект коммуникации);

в) формирование основных локусов культурно-исторического содержания;

г) формирование сбалансированной системы экспозиционной и неэкспозиционной коммуникации в музее, определение места и роли:

· стационарной экспозиции,

· временных выставок (собственных, привозных («гостевых»), передвижных, немузейных и т.д.),

· иных форм культурного взаимодействия - традиционных и нетрадиционных для музейного дела.

д) развитие инновационных методик экспозиционно-выставочной деятельности.

3. Задачи развития системы внешних культурных связей (музей и его партнеры по культурной деятельности).

а) определение места и роли Музея в системе других музеев - города, края, Поволжья, России и т.д.;

б) фиксация необходимых связей Музея с другими учреждениями культуры;

в) определение принципов взаимодействия Музея со средствами массовой информации;

г) создание системы взаимоотношений Музея с неформальными культурными сообществами;

д) привлечение к работе Музея представителей различных профессий.

4. Задачи оптимизации внутримузейной межпрофессиональной коммуникации (организационно-управленческий аспект).

а) расширение состава участников музейной деятельности;

б) оптимизация механизмов взаимодействия между ними;

в) определение новых принципов управления и регулирования межпрофессиональной коммуникации.

5. Задачи межинституциональной коммуникации.

Определение актуальных задач и принципов взаимодействия с другими учреждениями: